Вариант 'Серая Гончая'

- Простите, сэр, это Крас... Вы не сказали, на какое время вам оставить запах... И я подумал... - Ах, это вы, доктор, - спохватился Редстоун.- Спасибо вам. Как-нибудь я расскажу, о чем я думал в эти минуты. А теперь уж заодно дайте в мою комнату часа на два что-нибудь тонизирующее. Я должен еще поработать. - Может, мяту? - Не знаю, вам виднее. Вы ведь у нас волшебник страны благовоний, пошутил Редстоун. Через минуту воздух в комнате стал свежее, в нем появились какие-то новые, очень бодрящие запахи. Редстоун еще раз взглянул в окно, затем включил свет и сел к письменному столу. Некоторое время он собирался с мыслями, а потом придвинул к себе лист бумаги и стал что-то быстро писать...
      Утром купание сорвалось. Едва сотрудники лаборатории вошли в воду, как тут же из динамика предупредили: - Просим всех выйти из воды. Купаться опасно! - Лэрри, что случилось? Акулы? - Что ты, Бен, акул здесь нет. Это кондор. - И механик указал рукой в сторону моря. Почти у самого горизонта возникла и стала стремительно разрастаться стрекочущая точка. - Самолет, что ли? - спросил Крас, вглядываясь в нее. - Гидро, - лаконично ответил Лэрри. И тут доктор с изумлением увидел, как из-под воды буквально выпрыгнули красные и белые буйки. Они так близко отстояли друг от друга, что с берега казались красно-бело-синими лентами, качавшимися па волнах. Гидросамолет приводнился на этот необычный аэродром и подрулил к причалу, возле которого стояли два катера. Моторы резко сбросили обороты, и наступила тишина. Из кабины вышел человек в форме офицера военного флота. По красному поплавку он перешел на настил пирса, где его уже ждал Редстоун. Они обменялись рукопожатием и пошли к зданию, о чем-то разговаривая. Слов не было слышно, да они и не интересовали Краса. Все его внимание было приковано к белоснежному самолету, покачивавшемуся на краевых поплавках. - Знаешь, Лэрри, - задуйчиво сказал доктор,- он больше похож не на кондора, а на чайку. - А мы о тобой - на обыкновенную салаку, - бесстрастно заметил механик. - Почему? - удивился доктор. - Да потому, что через час вместе с полковником и твоими вонючками вылетаем на военно-морскую базу. В клюве у этой симпатичной птички. Доктор был настолько изумлен этой новостью, что пропустил мимо ушей обидное прозвище для своих одорофонов. Его разозлило то, что этот Лэрри все знает, в то время когда от него тщательно скрывают даже мелочи. "Ну, погоди, проклятый полковник! - с внезапным гневом подумал он. Придет и мой черед оставить табя с носом. Я тоже кое-что успел сделать без твоего ведома". После завтрака они погрузили одорофоны в гидросамолет. Редстоун вышел в форме. Его сопровождали лейтенант Фланк, тоже по этому случаю облачившийся в белую униформу, и тот самый моряк, который прилетел утром. Крас смотрел на офицеров и не без некоторого злорадства определил, что форма на Чарли сидит не так ладно, как на Редстоуне и госте. Не так ладно еще мягко сказано. Нелепо, как на огородном чучеле! "Эх ты, вояка", - подумал доктор с внезапным раздражением, хотя сам никогда не служил в доблестных войсках Штатов. Трудно сказать, во что бы вылилось его раздражение, если бы не поспешный отлет. Но даже в самолете Крас ощущал резкое усиление тягостного чувства, вызванного однообразием его жизни в тихой бухте. Он поймал себя однажды на том, что уже несколько минут сидел, тупо уставившись в одну точку. Только напряжением воли ему удалось снова сосредоточиться. Но работа уже не шла в привычном темпе, а ведь он... Он приблизился к совершенно немыслимому обоснованию о природе запаха: что, если он имеет волновое происхождение?! Чем больше доктор читал специальную литературу, тем сильнее в нем крепло это убеждение. Пример самцов ночных бабочек был далеко не единичен, и притом он далеко не все мог объяснить. Как, например, найти подлинную причину тому, что акулы за несколько миль чуют кровь? Видеть они не могут, переговорных устройств эти гигантские хищницы не имеют, но стоит одной из них растерзать жертву, как тут же к пиршественному столу сплываются другие акулы. Если же представить, что запах распространяется подобно радиоволнам, то и целый ряд других явлений можно без труда объяснить. Во время монтажа одорофона в кабинете Редстоуна доктор высказал начальнику лаборатории свои предположения. Тот некоторое время раздумывал над словами Краса, а потом спросил, какие приборы нужны ему, чтобы доказать это на практике? Крас обещал подумать. Не далее как сегодня утром он отдал Редстоуну список всего необходимого.
      ...Когда гидросамолет набрал высоту, Редстоун подошел к доктору и сказал, что он будет делать небольшой доклад на заседании координационной группы и там же поставит вопрос о заявленных приборах. Они стоят немалых денег...
      11
      В первый минуты после приводнения в Крестонбич атомные подводные лодки не произвели на доктора того впечатления, на которое он рассчитывал, слушая болтовню Ларри. Черные продолговатые корпуса субмарин сиротливо жались к металлу пирсов и были совсем не страшны. На них изредка появлялись маленькие фигурки моряков. Пробежавшись туда-сюда, подводники исчезали в отверстии рубочной надстройки. Возле ограждения, запирающего вход на пирс, Редстоун остановился. Матрос охраны вытянулся перед ним, Редстоун ответил на приветствие и сказал Красу: - Ну, доктор, выбирайте себе объект для эксперимента. - А разве меня допустят иа лодки? - удивленно спросил Крас. - А разве вам не интересно самому испытать на себе действие одорофона прямо в море, так сказать, с высокой долей чистоты эксперимента? - вопросом на вопрос ответил Редстоун. - Я готов, - сказал доктор, испытывая восторг оттого, что ему доведется ступить на палубу настоящего атомохода. - Вот и хорошо. Сейчас мы поднимемся в штаб базы, я познакомлю вас с адмиралом Гейтсом. Он уже ждет нас. Думаю, сразу - после обеда, вы с Лэрри сможете приступать к монтажу. Недостатка в добровольных помощниках у вас не будет. Неожиданности начались с первых же шагов по субмарине. Крас сразу сделал открытие: лодка - это стальной айсберг. Торчащая над водой рубка - только малая ее часть. О том, сколько скрыто под водой, он догадался лишь тогда, когда протискивался по узким люкам вниз, больно ударяясь коленками о вертикально установленные трапы. Как только они оказались в центральном посту атомохода, доктору тут же стало немножко не по себе из-за того, что на нем не было военной формы. Он выглядел жалким и растерянным в этом непривычном мире металла, пластика и электроники. "Совсем как Чарли там, на причале", - подумал он и стал ждать неизбежных в этом случае ухмылок. Но команда была настроена к гостям очень дружелюбно. Второй лейтенант Смит, которого командир определил в провожатые, охотно объяснил все, о чем его спрашивали доктор или Лэрри. Они обошли почти всю лодку, потом спустились еще на один этаж, и Смит показал им люк, ведущий в реакторный отсек. - Это исчадие ада я хотел бы исключить из нашей экскурсии, - сказал он. Но если вы настаиваете... - Нет-нет, - поспешно ответил Лэрри. - Знаете лейтенант, мне еще охота поиграться с девочками, когда мы отсюда смотаемся. - Лэрри, где ты найдешь девочек в бухте Фиалок? - спросил Крас. - Разве я когда-нибудь говорил, что охочусь ними только на нашем пляже? Возвратившись, они увидели группу моряков. - Ребята, это доктор Бенджамин Крас и механик Лэрри Стикс, - представил вошедших командир подлодки. - Вы будете во всем им помогать, и да поможет нам Бог. Доктор коротко рассказал о принципе работы одорофонов. Затем помощники вместе с Лэрри ушли из центрального отсека, а Крас и молоденький лейтенант занялись вводом программы в вычислительную машину. Оборудование подлодки продвигалось на удивление быстро. Может быть, уже сказался кое-какой опыт, а может, причиной тому была расторопность подводников. В два дня система автоматического управления одорофонами была смонтирована, и на утро третьего дня адмирал запланировал выход в море. Уходили на рассвете. Доктору и Лэрри выдали меховые "аляски", шерстяные шапочки, которые обычно надевают водолазы-глубоководники. Как только было получено разрешение на выход из базы, громко взревели дизельные установки, что немало смутило доктора. Он подошел к адмиралу и спросил: - Как, разве у атомоходов есть двигатели внутреннего сгорания? - Это для движения в базе, для прибрежного маневрирования. Ну, и на всякий случай, - с улыбкой ответил, тот. - Мы сейчас уйдем в район, там реакторы будут выведены на рабочий режим. Так и шла лодка по глади бухты, окутанная едким сизым дымом, который, поднимаясь к рубке, вышибал слезы из глаз. Доктор смотрел, как медленно отдаляются причалы с прильнувшими к ним субмаринами, белое здание командования базы, приземистые склады. Вдруг он заметил в одной из прибрежных скал овальное отверстие. - А там что такое? - Там ремонтируются наши лодки, доктор. Маленький заводик, - ответил ему адмирал Гейтс. - Вы хотели бы там побывать? - Да, если позволите. - Что ж, по возвращении в базу я вам организую экскурсию. Они шли несколько часов. В открытом море Красу порядком надоело торчать на мостике, но он стеснялся сказать об этом, потому что не представлял себе, чем будет заниматься внизу. Но вот командир скомандовал: - Лодку - к погружению! И все тут же заторопились вииз. Крас с завистью посмотрел, как ловко соскользнул по поручням трапа вниз один офицер, другой, а он все не решался шагнуть в отверстие люка. На его коленках до сих пор саднили синяки. Командир лодки вместе о адмиралом Гейтсом додождали, пока все спустятся, и пригласили Краса. Спускался он медленно, стараясь попасть на каждую балясину трапа. - Принять балласт, - отдал команду капитан. Сидевший рядом с ним матрос нажал какие-то кнопки, и доктор услышал странную музыку. У него возникло ощущение, что он сидит в огромной бочке, по которой ударяют тугие струи воды: блямп, блямп! Крас вопрошающе посмотрел на капитана, и тот пояснил: - Когда мы принимаем балласт, воздух из камер легкого корпуса выпускается, вот эти пузыри и стучат. Кстати, доктор, вы можете, если хотите, идти в свою каюту. Смит, - распорядился капитан, - проводите мистера Краса. Второй лейтенант козырнул и пошел впереди доктора, указывая ему дорогу. Каюта, которую отвели Красу, была совсем крохотной, но Смит объяснил, что в таких условиях живет весь экипаж. - Наши мариманы шутят, что у дядюшки Сэма первым правом на дополнительную прописку имеют атомные сигары, а потом уже мы. - Трудно бывает в походе? - участливо спросил доктор, которому становилось искренне жаль этих парней, проводящих свои лучшие годы в этом тесном в опасном - в этом он теперь на сомневался - жилище. - Трудно бывает только первые два месяца, - с улыбкой ответил лейтенант. - А сколько вы дней плаваете? - "Автономки" - суток по шестьдесят..? - Скажите, Смит, а о чем вы больше всего мечтайте, находясь в плаванье? - Знаете, доктор, если бы это спросил кто-либо из команды, я не стал бы отвечать. Но вам скажу... Второй лейтенант на некоторое время задумался. - Не поверите, но... - сказал он, наконец. - Но в походе чаще всего я вспоминаю запах моих ребятишек. У меня два славных мальчугана, так вот когда Дороти их... - Дороти? - вздрогнул Крас, услышав имя жены. У них со Сьюзен был немой уговор: никогда не произносить это имя вслух, не вспоминать о том, что было в прошлом. - Да, так зовут мою жену. Когда Дороти выкупает их, они пахнут воробьями. Знаете, в детстве я лазил с друзьями в воробьиные гнезда за маленькими яичками... Крас задумался. - Подождите меня адесь, я сейчас, - сказал он вдруг и поспешно вышел из каюты. "Номер сорок два", - машинально отметил он, глянув на дверь своей каюты. В центральном посту было все то же спокойно-деловое движение. Капитан отдавал малопонятные доктору команды, а те, кому они были адресованы, тут же что-то переключали и нажимали на огромном пульте или спешили в другие отсеки. - Вы мне позволите поработать на компьютере? - спросил доктору капитана. - Уже начинаете эксперимент? - Да, там в моей каюте Смит, я хотел бы начать с него... Получив разрешение, доктор быстро отыскал по таблице нужную комбинацию, набрал код сорок второй каюты и включил вмонтированный туда одорофон. И тут же пошел назад. Смита он застал в странном состоянии: он безумно вращал головой и жадно хватал воздух открытым ртом, словно его душили. - Боже мой, мои мальчики... Это запах их спальни... Но откуда он здесь?.. Только заметив доктора он, кажется, стал соображать, что было всему причиной. - Послушайте, так это был тот самый ваш эксперимент? - Да. - Поразительно! Просто поразительно! - Смит все еще не мог прийти в себя. - Но если вам по силам такое, док, значит, можно пустить сюда и другие запахи? Крас кивнул. - Момент, - произнес лейтенант и выскочил иа каюты. Доктор, оставшись в одиночестве, стал принюхиваться. Никаких особенных ассоциаций у него не возникало, просто появилось ощущение, что он зашел в дом к незнакомому человеку. Даже стало чуточку неловко из-за этого, будто он подглядел нечто такое, что постороннему вовсе не предназначалось. Но тут же он и развеселился: "Эге, парни, да ведь так я смогу побывать во всех ваших сокровенных местах и выведать ту тайну, которую вы даже близким боитесь порой доверить". Мысли прервал щелчок динамика: - Доктора Краса капитан приглашает в центральный пост. Крас нехотя поднялся с койки и снова пошел по знакомому коридору. - Дорогой доктор, - встретил его капитан, - только что второй лейтенант рассказал мне о том, что вы с ним проделали. Мы все хотели бы испытать подобное. Красу было приятно, что к нему приковано столько внимания, к тому же он проникся уважением к этим немногословным парням, управляющим огромной и безумно сложной техникой. Он чувствовал, что его роднит с ними и то унылое одиночество, которое он испытал в стенах лаборатории... Он посмотрел на адмирала Гейтса. - Вы можете начинать, доктор, - сказал адмирал. - Тогда я бы попросил команду написать мне номера тех кают и помещений, в которых мы установили одорофоны. И еще - сообщить, какой запах и на какое время включить. - Хорошо, - ответил адмирал. И обратился к капитану: - Распорядитесь, чтобы выполнили требования доктора. - Я не требую, просто... - начал было Крас, но адмирал с улыбкой прервал его: - Вы на военной субмарине, дорогой доктор, а здесь понимают только язык команд.
      12
      Третий день Стив слонялся на окраине Литтлвуда, где начиналось шоссе, ведущее в бухту Фиалок. Он надеялся встретить тот серый "форд-мустанг", который чуть не столкнулся с его машиной. Через Сондерса ему удалось узнать, что эта "частная собственность", обнесенная забором из колючей проволоки, на самом деле является каким-то военным объектом. "В том, что это местечко облюбовали джи-ай, - думал Стив, наблюдая из окна машины за шоссе, - ничего особенного нет. Но зачем им понадобился Бен? Вот что меня занимает. Насколько я понял его теорию, с помощью запаха невозможно ни убить человека, ни вызвать у него заболевание. Даже психические расстройства ему неподвластны. Что же им нужно от одорофонов?" Вопросы, которыми изводил себя Стив, были сколь просты, столь и безумно сложны, и ответы на них мог дать либо сам доктор Крас, либо тот парень, который его вывез из Моллесворса. Но серый "форд" так и не появился. Ни в первый день, ни в два последующих. В редакцию Стив вернулся несолоно хлебавши. Эндрю Смайлз был раздосадован. Что делать дальше? Какое-то время они еще могли бы поддерживать интерес публики различными догадками о причинах похищения военными доктора, но это был тупиковый ход. Самое большое, что они могли позволить себе, одну статью. Вторая, примерно того же содержания, подорвет интерес к газете. Главный редактор разрешил Стиву дежурить у дороги целую неделю, что тот и делал с завидным упорством. Не сказать, что его так уж заботила судьба доктора. Сколько людей встречалось репортеру за годы его работы в газете! Были такие, кто вскоре после его статей сводил счеты с жизнью. Другим, напротив, он помог подняться из-под обломков разбитой судьбы. Ни тех, ни других он не помнил достаточно долго. Но с Красом все было совершенно по-другому. Стиву льстило греться в лучах его восходящей славы. Репортер чувствовал себя первооткрывателем и хотел сполна пользеваться этим. Мечтал, если доктор станет тем самым мессией, стать у него кем-то вроде пресс-секретаря. Или еще выше. Но что может быть выше и лучше этой привычной для него работы, он не представлял... Вот и четвертый день окончился безрезультатно. Стив завел мотор и медленно покатил по улицам Литтлвуда. Остановился он перед "Золотым порогом". "Ну что ж, Майкл, - подумал Стив, выходя из машины, - сегодня ты заработаешь десяток лишних долларов". Бармен был в курсе затеянной Стивом охоты, потому сразу определил: капкан пуст и на сей раз. - Мистер Корнейв, - сказал он осторожно, едва Стив уселся перед барной стойкой, - я тоже немножко думал обо всем этом. - Майкл, что я слышу! - нашел в себе силы пошутить Стив. - Ты, оказывается, не только психоаналитик, но и мыслящее существо? - Вы напрасно так говорите, - нахмурился бармен, которому явно не понравилась эта плоская шутка. - Вам следует поехать вместе с этой женщиной. - Куда ехать, с какой женщиной? Что ты несешь, Майкл? - Вы же сами рассказывали, - бармен заговорщицки понизил голос, - что доктор звонил своей подружке. - Сью, что ли? - спросил Стив, начинающий уже смутно догадываться, к чему клонит Майкл. - Ну и что? - А вот что! Доктор может ее пригласить, и вы, именно вы, мистер Корнейв, ее к нему и доставите. Переполненный чувством превосходства, бармен даже забыл на минуту про свой латунный прилавок и торжествующе смотрел на репортера. Стив вскочил с высокого стульчика, обхватил руками голову бармена и расцеловал его. - Если бы ты знал, Майкл, какая ты умница! - воскликнул репортер. - Ну, вы скажете... - Дай-ка мне телефон, - попросил Стив, и бармен с готовностью протянул ему аппарат. Репортер быстро набрал номер Сьюзен. На том конце провода долго никто не отвечал. Наконец трубку подняли. - Вас слушают. Голос показался Стиву незнакомым, и он на всякий случай спросил: - Это Сьюзен Барнет? - Да, что вам нужно? - Это говорит Стивен Корнейв из "Литтлвуд дейли кроникл", - как-то слишком официально представился он. - Я узнала вас, Стив. - Сью, скажите мне, когда доктор говорил, что вы с ним увидетесь? - Это не он сказал, а его начальник. Если не ошибаюсь, он представился Редстоуном. - Когда же? - нетерпеливо переспросил Стив. - Недели через две. - Так, - сказал Стив и стал вслух подсчитывать: - Прошло уже три недели. Нет, две недели и пять дней. Что ж, уже должны бы прислать приглашение... - Я не понимаю, о чем вы говорите, Стив. Говорите громче! - Миссис Барнет! - почти закричал репортер.- Я вам дам номера телефонов, по которым меня можно найти в Литтлвуде. Прошу вас тут же связаться со мной в любое время дня и ночи прежде, чем поедете в бухту Фиалок. Я вас повезу на своей машине. - Хорошо, Стив, спасибо вам. Диктуйте телефоны, я записываю...
      13
      Испытания одорофонов прошли как нельзя лучше. Результатами был доволен и адмирал, и команда лодки. Когда доктор сходил по узкому трапу на пирс, вся команда выстроилась на верхней палубе, и капитан взял под козырек. Крас вернулся на твердь земную победителем, и единственное, о чем он сожалел в этот миг, - его не встречала Сью... В базе доктору отвели большую комнату, и он тут же плюхнулся на широкую кровать. Он лежал и смотрел в потолок, думая при этом о десятках субмарии, которые бороздят воды всех океанов. Их экипажи ждут не дождутся, когда им тоже установят одорофоиы с программным управлением. - Пользуйтесь одорофонами Краса! - вслух произнес доктор, подражая манере рекламных агентов, выступающих по телевизору. - Они помогут вам справиться с любой усталостью! Редстоун предупредил его, что наутро заказан гидросамолет, поэтому он может отдыхать и заниматься, чем ему вздумается. И доктор лежал, потому что после ошеломляющего знакомства с миром атомной субмарины голова у него шла кругом...
      В конференц-зале военно-морской базы шло заседание координационно-технической группы. У овальной стены, на которой висела огромных размеров карта мирового океана, стояла невысокая трибуна, вокруг которой полукругом размещались кресла. Конференцзал одновременно мог служить и местом для совещаний офицеров базы, и кинозалом. В этих случаях карта автоматически убиралась в нишу, и на белой стене можно было демонстрировать киноленты. Все с нетерпением ждали доклада капитана первого ранга Редстоуна. Наконец он бодрым шагом подошел к трибуне. - Адмирал, друзья! - В этом простом обращении не было ничего необычного. Ведь те, кого адмирал Гейтс пригласил на заседание, были в основном ровесники Редстоуна. К тому же многие из них заведовали такими же небольшими лабораториями, как и Редстоун. - Я не стану подробно останавливаться на только что завершившемся эксперименте, хотя его благополучный исход подтвердил правильность выбранного нами направления. Это уже завершенный этап, во всяком случае, для нас, поскольку по согласованию с адмиралом Гейтсом мы уже отправили техническую документацию в министерство. Думаю, что вскоре поступит директива повсеместного внедрения одорофонов. Но мне сейчас хотелось бы сказать вам всем о тех огромных возможностях, которые открыло перед нами не только это изобретение доктора Краса, но и то, над которым он работает в настоящее время. Я говорю,- тут Редстоун сделал многозначительную паузу, - о возможности идентификации и пеленгации надводных и подводных объектов противника! - Послушай, Оливер, - поднялся со своего места каперанг Квислинг, однокашник Редстоуна по военноморской академии. - Если мне не изменяет память, системами гидролокации нанимается наша лаборатория К тому же мы сейчас разрабатываем сонары с чувствительностью кашалота... - Дорогой Генри, - наставительно заметил Редстоун, - речь идет о принципиально новой системе идентификации. Я прекрасно разбираюсь в гидролокации и знаю, насколько важны чувствительные приемники. Но я так же хорошо знаю и о коварстве гидрологии, о сотнях уловок, которыми можно обмануть даже самое чувствительное ухо. Когда над лодкой идет супертанкер, кто сможет различить тихое пение ее винтов в грохоте, который исторгает этот монстр? Квислинг ничего не ответил, но чувствовалось, что возразить Редстоуну ему нечем, И тот продолжал: - В последнее время русские поднаторели в изготовлении разного рода имитаторов, и нашим акустикам с каждым годом все труднее устанавливать контакт с их субмаринами. - Что ты можешь предложить взамен? - спросил охрипшим голосом уязвленный Квислинг. Редстоун был готов и к этому вопросу. - Я не предлагаю ничего взамен. Я предлагаю дополнительный комплекс, основанный на использовании волновой теории происхождения и распространения запаха. В зале недоверчиво рассмеялись, но Редстоун продолжал как ни в чем не бывало: - Каждый объект во вселенной имеет только ему одному присущий запах... - Это уж точно, - буркнул Квислинг, вызвав новый приступ хохота. Но адмирал резко оборвал его: - Умейте вести себя, кэптен, иначе я вынужден буду удалить вас из зала! - ...И на основании этого его легко можно отличить от другого, абсолютно похожего объекта. Если мы имеем типовой набор компонентов запахового излучения, скажем, атомной подводной лодки, то мы сможем найти ее в любой точке Мирового океана. Редстоун на минуту умолк и обвел взглядом аудиторию. Похоже было, что его доклад начинал вызывать неподдельный интерес. Все, кто его слушал, были практиками, они слишком хорошо понимали, что значит держать под своим неусыпным контролем атомный ракетоносец противника. Это значат, что в любую минуту и он, и ракеты, выпущенные им, могут быть уничтожены прежде, чем они достигнут территории Штатов. - Но как вы себе представляете это на практике? - послышалось из задних рядов. - И сколько нужно будет этих приборов? - донеслось с другого конца. - Как это технически решить? - Я могу ответить и на эти вопросы, - с готовностью откликнулся Редстоун. - Взгляните на карту. - Он стал тыкать указкой в разные точки. - Вот здесь у русских базы атомных подводных лодок. Несколько приборов, установленных подобно гидроакустическим буям вблизи их баз, смогут дать нам сигнал, когда и какая лодка вышла в море. И затем ее движение по всему маршруту и району патрулирован ния и в самом районе будет держаться нами на контроле. За лодкой будет тянуться след ее собственного запаха, который распознают наши приборы и пошлют сигналы на спутник. И в какой бы точке ни находилась эта подлодка, всякую минуту она будет под нашим пристальным взором или, если хотите, нюхом, Кстати, - улыбнулся Редстоун, - мы у себя в лаборатории назвали этот проект "Серая гончая". Были на то причины... - Вы все сказали, кэптен? - спросил адмирал. - Да, я хотел изложить суть вопроса в самых общих чертах. - Я понял. Но мне хотелось бы знать, на какой стадии у вас разработка тех приборов, которые будут заниматься регистрацией объектов. Как вы решили их назвать? - Думаю, адмирал, что за рабочее можно принять определение "идентификатор". Идентификатор Краса, Что касается стадии, то работа близка к завершению. - Хорошо. У кого будут допросы к кэптену? Офицеры посматривали то друг на друга, то на ждущего на трибуне Редстоуна. Дело было слишком новое и необычное, чтобы они могший вот так сразу осознать все его достоинства и недостатки. С гидролокацией они давно сжились и, несмотря на все ее изъяны, Использовали не без успеха. А поиск лодки по запаху... Это было что-то из ряда невероятного, фантастического. - Ну что ж, - поднялся со своего места адмирал. - Вижу, что вы так же шокированы докладом как и я сам. Отложим, пожалуй, обсуждение на неделю или на две. К тому времени многое прояснится Может быть, кэптен Редстоун уже ознакомит нас с принципиальной схемой нового прибора. Успех с внедрением одорофонов позволяет нам надеяться на хороший результат и в этом случае... Да, Грегори, - обратился адмирал к сидевшему в зале адъютанту, - пойдите и пригласите сюда изобретателя. Мы ему поаплодируем. Лейтенант вышел, но спустя несколько минут вернулся, немного смущенный. - Адмирал, он спит, и я не знаю, могу ли его разбудить? В вале снова засмеялись. Ситуация была в самом деле забавной. - Ну что ж, пусть спит, - улыбнулся адмирал.- В следующий раз Редстоун захватит его с собой. Все могут быть свободны. Выходя из конференц-зала, Редстоун несколько задержался. Когда он убедился, что они с адмиралом остались вдвоем, кэптен подошел к нему. - Я бы хотел, адмирал, чтобы вы дали указание незамедлительно доставлять нам оборудование, которое запросил Крас. - Об этом вы можете не беспокоиться, Оливер. Но у меня будет к вам просьба - как можно быстрее завершите разработку приборов. Через месяц я докладываю на коллегии министерства, и мне очень хотерось бы огорошить всех этими вашими идентификаторами. Теперь, когда у русских появились новейший лодки с пониженной шумностью, нам надо иметь особо надежные приборы. - Лаборатория не подведет вас, адмирал. - Не меня, Оливер, не меня, - с важностью поднял Гейтс палец. Соединённые Штаты Америки!
      Всю обратную дорогу пассажиры гидросамолета молчали. Редстоун не рискнул начинать разговор в присутствии Лэрри. Механик думал о девчонках из матросского кабаре, где он коротал все вечера, пока доктор и полковник находились в море. Крас смотрел в окно и размышлял о том, что же произошло за эти несколько дней. Он оборудовал одорофонами одну атомную лодку. Теперь, вне всякого сомнения, он больше не нужен на этой базе. Техническая документация на приборы получена. У них есть и пропорции ароматических веществ, которыми они будут заправлены. Списать программу с дискеты вычислительной машины не составляет никакого труда. А программист с фантазией сумест ввести еще несколько сотен запахов. И чего он добился? Кто-то будет называть его приборы одорофонами Краса! Смешно. Их скорее всего нарекут по-другому. Вроде "изделие К-4327 УМ". И никому и в голову не придет, что за первой буквой скрывается он, Бенджамин У. Крас, доктор биологии из сельскохозяйственной школы в Моллесворсе, округ Литтлвуд, штат Калифорния, теперь просто заключенный тихого пансионата с ласковым названием "Бухта Фиалок"... Доктор смотрел на море. По его беспокойной поверхности бесшумно скользила распластанная тень их самолета - жалкая чайка, подчиненная чужой воле. Он тоже чайка, нет, он - салака, прав Лэрри. Салака, которую птица выхватила из волны и несет, чтобы скормить ее своим прожорливым птенцам. Крас вдруг припомнил, как ему объясняли на лодке, что ее можно увидеть с достаточной высоты, и доктор стал беспокойно вглядываться в темнеющую внизу толщу воды, но все было тщетно. И он снова возвратился к своим мыслям. Они хотят использовать его на полную катушку. Но что еще можно выжать из него, кроме секрета одорофона? И нужно ли его знание людям, которых он хотел сделать счастливыми? Он припомнил самую первую статью Стива и горько усмехнулся. Стив, Стив, каким ты был наивным! Стоит только сказать людям, что их избавитель придет из Моллесворса, и они побегут ему навстречу! Как же, побегут... Ты многого еще не знаешь в этой жизни. А он, Бенджамин Крас, кое-что уже познал... "Как только вернусь, - решительно сжал подлокотники мягкого кресла, сразу же потребую, чтобы меня связали со Сью. Она должна приехать обязательно. Сам Редстоун ей пообещал это. Я ему напомню!"
      Уши резко заложило. Самолет шел на посадку. В иллюминатор была хорошо видна бухта, белое прямоугольное здание лаборатории, тонкие нити асфальтовых дорожек, ведущих к пляжу. За лабораторией Крас увидел широкую дорогу. "По ней мы ехали с Фланком", - догадался он. И пока гидросамолет описывал круг, заходя на посадку, он неотрывно смотрел на эту дорогу. Встретил их на причале лейтенант Фланк. Обменявшись с Редстоуном несколькими фразами, он направился вместе с начальником в сторону лаборатории. Крас и Лэрри остались на берегу. - Я хочу побыть один, - сказал доктор. - Голова что-то после полета разболелась. - Как хочешь, старина, - откликнулся механик. - А я пойду подразню этих кроликов байками о флотском бардаке. Какие там девочки, Бен! - И он причмокнул от удовольствия. Когда пирс опустел, доктор сел на песок и стал размышлять о своем теперешнем положении. Но прежнего свободного течения мыслей не было, что-то им мешало, и Красу вдруг стало чудиться, будто само здание лаборатории поглощает мысль, как гигантская белая губка. Он отчетливо представил всех, кто был подобно ему заточен в этих белых стенах. Большинство, за исключением, пожалуй, механика Лэрри и офицеров, похожи на тихих сумасшедших или на механических кукол. Ведь они, эти интеллектуальные рабы, знали единственный род занятий: утром выйти на зарядку, в положенные часы собраться в столовой и снова исчезнуть до следующего утра. Чем они занимались в своих комнатах-сейфах, не доступных для постороннего, Крас не знал. Но ему вспомнилась лодка, и он понял, что все эти мышки-норушки изобретают десятки хитрых приспособлений, которыми умельцы вроде Лэрри пичкают дорогостоящие подводные монстры. Впрочем, не все ли ему равно, что творится в стенах лаборатории? Крас поднялся с песка и понурясь побрел прочь.