Время любви

      – Нет! – закричала она, подбегая к Бидди и хватая ее за руки. – Бидди, делай так, как сказал Райли. Прячься. У него может быть оружие.
      Бидди, еле переводя дух, остановилась и ухватилась за Глорию. Тяжело отдуваясь, она с трудом проговорила:
      – Оружие? У кого? У Райли?
      – Нет, Бидди. У того страшного человека. Пойдем-ка лучше со мной.
      С этими словами Глория потащила ничего не понимающую Бидди за диван, спинка которого могла послужить неплохим прикрытием. В это самое мгновение в комнату вбежал Райли, держа в руке «кольт». Бидди взвизгнула от неожиданности и проводила его удивленным взглядом. Перед дверью Райли замедлил шаг и двинулся дальше, осторожно оглядываясь.
      Скользнув в скрытый тенью угол комнаты, Торн как будто растворился в воздухе, и Глория почувствовала, как ее кожа от страха покрывается мурашками. Тот негодяй, что напал на нее, появился из темноты, из ниоткуда. Прошла, наверное, целая вечность, прежде чем Глория снова увидела Райли. Теперь он стоял, прижавшись к стене. Его темный силуэт на фоне окна выглядел весьма внушительно.
      Пригнувшись, он двинулся к другому окну. Здесь он остановился и, держа перед собой револьвер, спросил Глорию:
      – Сколько их было?
      – Один. Он пытался убить меня, Райли. – Подбородок ее дрогнул. – Будь осторожен.
      – Это ему следует быть осторожным.
      В хриплом голосе Торна послышалась такая беспощадная злоба, что Глории показалось, будто холодный ветер пробирает ее до костей. Щелкнул взведенный курок «кольта», и Глория чуть не подскочила от страха.
      Она закрыла глаза и обратилась к Богу с молитвой: «Господи, пожалуйста, очень тебя прошу, позаботься о нем». И только когда Бидди успокаивающе похлопала ее по руке, Глория осознала, что стоит, вцепившись в плечо своей нянюшки.
      – Я так испугалась, – прошептала она, бросаясь в объятия Бидди и заливаясь слезами.
      – Полно, полно, детка, – принялась тихонько успокаивать свою девочку няня. Толстуха взяла Глорию за подбородок и встревоженно оглядела ее заплаканное лицо. – С тобой все… в порядке, а, Глория Би? Этот человек не… он ведь не взял тебя силой, нет?
      Глория покачала головой. В этот миг щелкнул дверной замок и дверь, резко распахнувшись, ударилась о стену. Обе женщины повернулись на звук. Вцепившись в капот Бидди, Глория смотрела, как Райли выбежал на веранду. Вытянув вперед руку с «кольтом», он огляделся. Потянулись бесконечно долгие секунды. Даже каминные часы, кажется, перестали тикать и отсчитывать время.
      Наконец Райли опустил руку с оружием и вернулся вдом.
      – Кто бы он ни был, его здесь нет, – сказал Торн, появляясь в дверях.
      – Слава Господу всемогущему! – заголосила Бидди.
      Еще не вполне оправившись от испуга, Глория встревоженно смотрела на Райли. В ее голове крутилось множество вопросов, на которые пока не было ответов. Высвободившись из крепких объятий Бидди, она одернула ночную рубашку и помогла няне привести себя в порядок. Затем женщины повернулись к Торну, ожидая дальнейших указаний. Райли запер дверь и сунул «кольт» в кобуру на поясе.
      – Вам обеим лучше пойти сейчас в комнату Бидди и запереться. Оставайтесь там, пока я не вернусь, – скомандовал он.
      Глория нахмурила брови.
      – Куда это ты собрался? На дворе темень, и идти, не зная куда…
      Райли жестом прервал поток ее красноречия и пошел к лестнице.
      – Не спорь. Просто ступай в комнату Бидди и оставайся там.
      Глория собралась уже гневно возразить, но ее остановила Бидди.
      – Делай, как он говорит, – рассердилась няня. – Пора уступить место мужчине.
      «Уступить место мужчине? – Обиженно надув губы, Глория посмотрела вслед Райли, поднимавшемуся по лестнице, перепрыгивая через ступеньки. – Ну, это мы еще посмотрим». Подхватив няню под руку, она решительно повела ее в спальню, расположенную на первом этаже. Уложив Бидди в постель и заботливо подоткнув одеяло, Глория нахмурилась, как будто пыталась что-то припомнить.
      – Кажется, я вспомнила что-то очень важное насчет того человека… Я должна сказать об этом Райли, пока он не ушел.
      – Тогда беги, детка, догони его скорее.
      Глория удивленно уставилась на Бидди – она ожидала упреков вопросов или хотя бы ворчания.
      Недоуменно пожав плечами, Глория подхватила подол ночной рубашки и бросилась к двери.
      – Я скоро вернусь, Бидди! – крикнула она через плечо и захлопнула дверь.
      Взбежав вверх по лестнице, перепрыгивая сразу через две ступеньки, как незадолго до нее Райли, она быстро зашагала к комнате Торна. Дверь была открыта, и в глубине спальни мерцал тусклый свет керосиновой, лампы. Тяжело дыша, Глория остановилась на пороге, чтобы собраться с силами. Сжав кулаки для храбрости, она шагнула в комнату Райли и заговорила ровным деловым тоном, который так высоко ценят мужчины:
      – Я иду с тобой. Райли, в это время натягивавший сапоги, поднял голову и спокойно ответил:
      – Нет.
      Глории очень хотелось топнуть ногой и завопить, но она сдержалась.
      – Нет, иду. Это ранчо принадлежит мне, и я отвечаю за все, что здесь происходит, да и к тому же это ведь на меня напали.
      Райли встал, потоптался на месте, чтобы убедиться, что сапоги не жмут. Бросив взгляд на Глорию, он протянул руку к высокой спинке стула взял висевшую на ней теплую шерстяную рубашку и невозмутимо повторил:
      – Ты останешься здесь.
      Глория до крови прикусила губу. «Спокойно. Сохраняй хладнокровие», – приказала она себе. Райли неторопливо просунул руки в рукава, а затем начал застегивать пуговицы на рубашке, не обращая на Глорию никакого внимания, словно ее здесь и не было. Она подумала, что ей вовсе незачем было оповещать Торна о том, что она собирается выйти из дома. Почему бы ей не последовать его примеру – просто одеться и выйти? Приняв решение, Глория довольно улыбнулась и повернулась к двери. Сейчас она оденется, возьмет револьвер из ящика отцовского стола и… Райли схватил ее за руку и резко развернул к себе.
      – Что ты задумала? Я должен знать, что происходит в твоей головке.
      – Я вправе спросить тебя о том же, – заявила Глория, вырываясь из его рук. – И еще, откуда тебе знать, за кем надо охотиться? Это ведь на меня напали.
      Райли прищурился:
      – Так ты знаешь, кто это был? Ты видела его лицо?
      – Нет, – вынуждена была признаться Глория.
      – Тогда расскажи-ка мне, как ты собираешься искать этого человека.
      – Сначала скажи мне, что ты хочешь делать.
      Райли стиснул зубы и уставился в стену. Его глаза потемнели от гнева, и она поняла, что он с трудом держит себя в руках.
      – Я зря теряю время, Глория, – произнес он наконец. – Этот человек, должно быть, уже подходит к границе.
      Взяв с кровати револьвер, Райли быстро сунул его в кобуру, прикрепленную к поясу, а затем точно рассчитанным движением застегнул ремень на узких бедрах. Сорвав с крючка куртку из оленьей кожи, он перекинул ее через плечо, нахлобучил на голову шляпу и крепко сжал руку Глории.
      – Куда ты меня тащишь? – удивленно спросила она. Не удостоив ее ответом, он молча зашагал к лестнице по тускло освещенному коридору, волоча Глорию за собой. Ей пришлось ускорить шаг – она едва поспевала за своим длинноногим спутником. Втолкнув хозяйку ранчо в ее собственную спальню, Райли захлопнул дверь и повернул ключ в замочной скважине.
      – Я оставляю тебя здесь, и не вздумай отсюда выбраться, Глория Би Лолес, а не то я снова тебя отшлепаю! – прокричал он из коридора.
      Задохнувшись от этого возмутительного произвола, забыв свои мужские манеры, красная от гнева, Глория бросилась к двери.
      – Не смей, Райли Торн! У меня есть полное право… пойти с тобой.
      Стиснув зубы, она ухватилась за ручку и попробовала ее повернуть. Ручка не поддавалась.
      – Немедленно открой, Райли Торн! Ты меня слышишь? – Ответа не было. Она снова подергала ручку, но тщетно.
      Чуть не лопаясь от злости, она обвела глазами комнату, пытаясь найти хоть какой-нибудь выход. Как бы повел себя на ее месте мужчина?
      Ее взгляд остановился на оконной раме, и Глория ухмыльнулась. Прямо под окном проходила крыша веранды. Она сможет осторожно спуститься туда по карнизу, а потом воспользуется одной из опор, на которых держится крыша, и соскользнет на землю.
      Она глубоко вздохнула, ее улыбка исчезла, уступив место растерянности. «Ну же, смелее! Джейси ведь проделывала это, и не раз», – сказала она самой себе. Джейси действительно доводилось выбираться из комнаты этим путем, она даже дразнила Глорию боякой и трусишкой, потому что та так и не решилась последовать примеру старшей сестры. Глория нахмурилась, вспомнив об этом позорном эпизоде. «Если бы я была мужчиной, то уже карабкалась бы по карнизу. – Она с сомнением посмотрела на запертую дверь. – Впрочем, если бы я была мужчиной, то не сидела бы здесь взаперти», – мрачно подумала она.
      Эта мысль придала ей решимости. Старательно копируя уверенные, точно рассчитанные движения Райли, Глория натянула одежду прямо поверх ночной рубашки и вскоре была готова к «путешествию». Ее экипировку составляли шерстяная юбка и кофта, а также чулки и высокие ботинки на шнуровке. Открыв шкаф, Глория достала первую попавшуюся теплую вещь – ею оказалась изящная вышитая накидка – и быстро накинула на плечи.
      Направляясь к окну, Глория сдернула с постели теплую шаль с бахромой и повязала на голову. Теперь ей не страшны были ни холодный осенний ветер, ни Райли Торн. Да пошел он к черту! Она распахнула окно, и ледяной вихрь влетел в комнату. Даже теплая одежда не помогла. Потуже затянув узел шали, она влезла на подоконник и начала спускаться на землю.
      Усевшись на карнизе, Глория посмотрела вниз и вспомнила все свои детские страхи. Она уже успела забыть, как далеко отсюда до земли. «Да будь же ты мужчиной, Глория Би, не трусь!» Сделав глубокий вдох, она собралась с духом и поползла по карнизу, нещадно обдирая о выступы элегантный плащ. Проделав почти полпути, она осторожно посмотрела вниз, чтобы прикинуть, сколько ещё осталось ползти, и увидела… Райли Торна!
      Он стоял, задрав голову вверх, и внимательно следил за ее передвижением. «Да чтоб ты провалился, вот проклятие!»
      Помахав рукой в знак приветствия, Райли крикнул:
      – А ты, смотрю, не торопишься! Я уже заждался.
      Торн тщательно проследил за тем, как Глория проделала обратный путь к себе в комнату и скрылась в окне. «Вот чертовка! Упрямая маленькая женщина, – подумал он и усмехнулся. – Ну что с ней будешь делать, во имя всего святого!» Его фантазия тут же предложила ему несколько вариантов на выбор.
      Отгоняя от себя эти далеко не невинные мысли, Райли повернулся и отправился к домику рабочих, хотя в этом уже не было особого смысла. Слишком долго провозился он с Глорией. Кем бы ни оказался нападавший, сейчас он либо уже лежит в постели как ни в чем не бывало; либо находится на полпути к Канзасу, а то и бежит в сторону индейской территории. Повезло этому подонку. «Ну, сукин сын, лучше бы тебе убраться подальше. Потому что если я тебя найду, то тебе не жить, так и знай». Райли неожиданно поймал себя на мысли, что уже второй раз высказывает желание убить человека. И в обоих случаях речь шла о защите Глории. Подойдя к домику и окинув взглядом темные окна, четко выделявшиеся на белой стене, Райли задумался: а смог бы он на самом деле отнять у кого-то жизнь? Сказать по правде, ему всего лишь один раз довелось увидеть убитого человека. Это был тот парень, который угнал у них скот. Его застрелил отец. Райли показалось, что он слышит, как старый Торн объясняет, почему следовало пристрелить вора. Но чужая смерть оказалась слишком страшным испытанием для двенадцатилетнего Райли. После этого случая он уже не мог относиться к отцу как раньше. «Нужно было действовать иначе, найти какой-то другой путь», – говорил он себе.
      Но сегодня ночью все изменилось. Какой-то ублюдок посмел обидеть Глорию. Если бы ей не удалось вырваться и убежать, они с Бидди, проснувшись, увидели бы ее бездыханное тело на веранде. Райли бросило в холодный пот. Он крепко стиснул зубы и поклялся: «Если кто-то поднимет руку на Глорию, я его убью!»
      Ах, если бы это было так просто! Райли размышлял о тбм, к чему может привести принятое им решение, и хмурился. Существует ведь еще и его собственная семья. Да, он любит Глорию. Он всегда ее любил и всегда будет любить. Но если она скажет, чтобы он ушел навсегда и никогда не возвращался, так и будет. На западе достаточно места. И один человек может никогда больше не встретиться с другим, если таков его выбор.
      С этими невеселыми мыслями Райли подошел к домику рабочих, отворил тяжелую дверь и шагнул через порог. После холодного ночного ветра спертый, удушливый воздух в помещении заставил Райли брезгливо поморщиться. Здесь пахло давно не мытыми телами и грязным, лежалым тряпьем.
      Две старые печи, расположенные в противоположных концах узкой длинной комнаты, давали скудный свет. Райли тихо шел мимо храпящих на своих койках мужчин и внимательно вглядывался в каждого, пытаясь определить, действительно ли тот спит. Он рассматривал их сапоги – нет ли на них влаги, ощупывал одежду – не холодная ли она. Дойдя почти до самого конца длинного ряда кроватей, Райли вдруг заметил свет керосиновой лампы, пробивающийся из-под двери в контору. Внезапно раздался громкий скрип, и дверь отворилась.
      Райли изумленно поднял брови. На пороге конторы стоял Смайли Рэнкин. Старик был полностью одет, и это было удивительно. «Любопытно». Торн шагнул вбок, ступив в проход между рядами коек. Управляющий с шумом сделал знак Райли подойти. Было заметно, что он удивлен и насторожен. Торн прищурился и медленно пошел по проходу, внимательно глядя на управляющего. Неожиданно ему пришло в голову, что у Рэнкина есть основания подозревать его в неблаговидных делах. Появление юноши здесь ночью было по меньшей мере странным.
      Смайли попятился, пропуская Райли в контору, и закрыл за собой дверь.
      – Какого черта тебе тут надо, Торн? – спросил он, нахмурившись. – Крадешься, как подлый воришка. У нас тут уже была одна драка из-за кражи.
      Щеки Райли вспыхнули от гнева, но он старался держать себя в руках.
      – Это не Торны запятнали себя воровством, поройтесь-ка получше в памяти, мистер Рэнкин.
      Длинное лицо управляющего вытянулось еще больше, щеки как будто ввалились, а вокруг губ обозначились жесткие складки.
      – Уже поздно, и я вовсе не собираюсь сидеть тут и болтать с тобой.
      Райли спокойно встретил взгляд Рэнкина:
      – Вы сами начали этот разговор. – Старик поджал губы и шагнул к столу.
      – Может, все-таки объяснишь, что ты здесь делаешь среди ночи? А то ведь так можно ненароком и пулю схлопотать, у нас тут не привыкли доверять чужакам.
      Райли усмехнулся. В конце концов, не важно, что он думает об этом человеке. Главное – он предан Лолесам. Он признает за ними право на все. На любые прегрешения. Даже, похоже, на убийство. Странным образом это обстоятельство уравнивало их с Райли. Они выступают на одной стороне.
      – Я здесь, чтобы найти человека, который всего пятнадцать минут назад напал на мисс Лолес, – объяснил Торн.
      Рэнкин выпрямился, его лицо исказилось от ужаса…
      – Напал на мисс Глорию? Что это значит, черт побери? Она в порядке? Где это случилось? Что…
      Райли остановил его жестом.
      – Успокойтесь. С ней ничего не случилось. Я запер ее в спальне.
      Кустистые седые брови Смайли поползли вверх.
      – Запер в спальне? Да за каким чертом?
      – Для ее же безопасности. Она собиралась взять револьвер и найти того типа, который на нее набросился. Но с этим я и сам справлюсь. Я как раз осматривал всех рабочих, нет ли там кого-то подозрительного.
      – Ну и что, нашел? Может, тебе стоит проверить тех двоих, которых ты сам же и нанял?
      Райли нахмурился. Его лицо выражало нетерпение и гнев. Поправив шляпу, он помолчал, приводя мысли в порядок.
      – Может быть, – спокойно произнес он. – Тут возможны два объяснения. Либо этот человек здешний, либо он появился на ранчо, когда свет был уже погашен.
      Смайли почесал в затылке и кивнул.
      – Да, пожалуй, так. Но теперь мы не узнаем, кто бы это мог быть. А все потому, что ты отозвал моих людей со сторожевого поста у главных ворот. Только они и могли хоть что-то увидеть.
      Райли удивленно взглянул на Рэнкина:
      – Я никого не отзывал с поста. Кто сказал, что я это сделал?
      – Да эти два твоих наемника и сказали, – проворчал управляющий. – Браун и Джастис. Они пришли, когда уже стемнело, и заявили, что, дескать, ты поговорил с мисс Глорией, и она не видит проку в том, чтобы держать людей на улице в такую холодную ночь.
      Райли нахмурился, обдумывая услышанное.
      – Я ничего подобного не говорил. И мисс Лолес – тоже, насколько я знаю.
      Смайли помрачнел.
      – Интересно. Вот тебе и доказательства, кто они такие на самом деле. Лжецы, негодяи и убийцы.
      Дело принимало неприятный оборот.
      – Вы правы, – признал Райли. – И все же я мог бы ожидать этого от Картера Брауна, но никак не от Эйбела Джастиса.
      – А между тем как раз твой Эйбел это и сделал. Это он отозвал охрану.
      Райли задумался:
      – Я должен выяснить, кто за ними стоит, чьи приказы они выполняли.
      Старый управляющий кивнул. Его лицо слегка смягчилось.
      – А пока ты тут осматривался, не заметил ничего такого, ну… вроде как скунса посреди цветочной клумбы?
      Райли покачал головой:
      – Нет. Но я еще не закончил осмотр, когда вы появились. – Торн прищурился и добавил: – Я не хочу вас обидеть, мистер Рэнкин, но все-таки скажите, что вы делали здесь ночью одетым?
      Лицо Смайли залилось краской. Он пожевал губами, взглянул на письменный стол и переложил с места на место бумаги. Наконец старик признался:
      – Ходил взглянуть на старого Скитера. Я заглядывал туда и прошлой ночью. Никогда еще не видел, чтобы пес так себя вел. Это черт знает что такое. – Рэнкин пожал плечами и вдруг, неожиданно осознав, перед кем он так некстати разоткровенничался, нахмурился и сердито засопел. – Но я не видел и не слышал ничего необычного. Иначе я бы непременно вмещался.
      Райли кивнул:
      – Я знаю. Тот, кто нам нужен, скорее всего, уже далеко, но может быть, все еще здесь.
      – Так-то оно так, – ворчливо согласился Рэнкин. – Но ты перебудишь мне всех людей. У них был тяжелый день из-за этого пожара утром. Не думаю, что им понравится, если их вдобавок еще и разбудят среди ночи.
      Смайли направился к двери, задев Торна плечом. Тот отступил на шаг, пропуская управляющего.
      – Да, наверное, им это не понравится, – сердито выпалил он, когда старик уже взялся за ручку двери. – Но мисс Лолес тоже не пришла в восторг, когда ее сегодня чуть не убили.
      Рэнкин застыл на месте, держась за ручку, потом медленно повернулся и посмотрел Райли в глаза:
      – Я говорил об этом раньше и скажу теперь. Ничего подобного не происходило на ферме, пока не появился ты и не нанял Эйбела Джастиса и Картера Брауна.
      И тут Райли почувствовал, что сыт по горло бесконечными нападками управляющего.
      – Если вы представите мне хоть какие-нибудь доказательства виновности этих двоих помимо того, что они ленивы в работе, я уволю обоих. Более того, я сам уйду вместе с ними, как только рассветет.
      Смайли поскреб заросший щетиной подбородок и поднял брови.
      – Тогда ты спекся, Торн. Можешь начинать укладывать вещи.
 
      Во сне Глорию мучили кошмары. Ее преследовала какая-то страшная тень, от которой невозможно было скрыться. Она вскочила с громким криком и лишь тогда окончательно проснулась. Некоторое время Глория сидела на постели, уставившись в стену напротив. Сердце ее бешено колотилось, но Глория старалась успокоиться. «Все в порядке, – внушала она себе. – Ты дома, в своей комнате. Здесь никого нет, кроме тебя». Несколько глубоких вдохов и выдохов постепенно вернули ей спокойствие, но, посмотрев в зеркало, она нахмурилась. Глория спала в платье, а поверх него был теплый красивый плащ, который сейчас представлял собой поистине печальное зрелище. Нащупав на голове шаль, она удивленно пробормотала:
      – Что это, черт побери?..
      Внезапно она все вспомнила, и ее охватил страх. Глория в ужасе закрыла рот рукой. Она снова увидела темную веранду. Мужчину, крадущегося в темноте. Вот он хватает ее, и она задыхается. Убегает. Райли запирает ее здесь, в этой комнате. Это было так ужасно, что она всерьез разозлилась. А потом… потом вдруг заснула, когда Райли отправился на поиски человека, пытавшегося ее похитить. Как давно это было?
      Глория потянулась к окну. Яркий дневной свет хлынул в комнату, бросая желтые блики на гладкий деревянный пол. Утро. Уже утро. Где же Райли? Все ли с ним в порядке? Пора вставать, решила Глория. В этот миг повернулась дверная ручка, и она замерла в страхе, не отрывая глаз от двери. Ну конечно, это Райли, кто же еще! Глория откинулась на подушки. Уж теперь-то она с ним поговорит!
      Но это оказалась Бидди. Широко распахнув дверь, она влетела в комнату.
      – Силы небесные! Ну слава Богу, ты наконец проснулась. Я уже дважды обошла весь дом, а ты, оказывается, здесь храпишь. Ну и дела!
      Глория обиделась:
      – И вовсе я не храплю.
      Но Бидди, продолжая кудахтать, подбежала к окну.
      – Не забывай, с кем разговариваешь, детка. Я ведь вырастила тебя и помню с тех самых пор, когда ты была еще малюткой. Да ты только посмотри на себя, Глория Би.
      Подскочив к кровати, няня взяла Глорию за подбородок и критически осмотрела воспитанницу, поворачивая ее голову то вправо, то влево. Наконец она вынесла свой вердикт:
      – Что ж, выглядишь ты неплохо. Думаю, все обошлось, раз уж ты можешь спать, несмотря на все ночные волнения.
      Глория прижала подушку к животу, закрыла глаза и повалилась на спину, охая и ворча:
      – Господи, Бидди, прошу тебя, только никаких происшествий. Не сегодня. Больше я не выдержу.
      Открыв глаза, Глория обнаружила, что няня уже сидит на краю ее постели. Широкая яркая юбка Бидди была раскинута на одеяле и напоминала цветочную клумбу.
      – Ну если больше ты не выдержишь, то, может быть, меньше тебя устроит?
      Глория, прядь за прядью распутывая свои длинные всклокоченные волосы, нетерпеливо склонила голову набок.
      – Что еще?
      Бидди многозначительно поджала губы и сложила руки на своем неизменном фартуке.
      – Тремя стало меньше, вот о чем я толкую. Если бы ты не провалялась тут весь день, то давно бы об этом узнала.
      Глория схватила подушку и хлопнула Бидди по руке, вызвав в ответ недовольное ворчание.
      – Скажи же мне наконец, что произошло, Бидди. Имей совесть, меня ведь чуть не убили этой ночью.
      Бидди схватилась за сердце:
      – Ты что это, хочешь меня в могилу свести? Ты что такое говоришь, детка? Ладно, тогда сиди и слушай. Мистер Рэнкин сам мне рассказал, когда зашел сегодня, ну… не важно зачем. Дело в том, что мы так и не знаем до сих пор, кто именно напал на тебя этой ночью. Но для того чтобы уволить тех двоих, которых нанял Райли, и так хватало причин, не мне тебе объяснять. И вот теперь их уже здесь нет.
      Глория села в постели, удивленно глядя на Бидди.
      – Кто их уволил?
      – Райли сам и уволил. А потом пришел сюда, собрал вещи, оседлал этого серого жеребца и, не сказав ни слова, уехал домой. Вот и все.
      Глория от изумления раскрыла рот и прижала руки к груди, пытаясь унять бешеное биение сердца.
      – Райли уехал? Но почему, Бидди?
      Толстуха театрально всплеснула руками, изображая высшую степень недоумения.
      – После всех ваших бесконечных перебранок и тех убийственных взглядов, которыми вы обменивались, ты еще будешь переживать из-за его отъезда? Да единственный раз, когда вы с ним не поцапались, был тот день, когда я послала тебя узнать, что случилось со Скитером, и проведать могилки твоих родителей и Старого Пита, да упокоит Господь их души.
      Глория опустила голову, бросила на Бидди взгляд из-под ресниц и быстро отвернулась, опасаясь, что проницательная нянюшка по ее лицу тут же обо всем догадается и распознает правду во всей ее неприкрытой и даже бесстыдной наготе. Они с Райли подошли слишком близко к той черте, за которой начиналось самое… неприличное. А в последний раз они едва этого избежали. Глория схватила шаль с бахромой и бросила себе на колени. Интересно, почему Райли уехал и не связано ли это с ней самой?
 
      А в это время Райли Торн был уже на полпути к дому. Копыта лошадей легко касались покрытых бурой осенней травой холмов. Вслед за Торном ехали Эйбел Джастис и Картер Браун. В висках у Райли в такт лошадиному бегу пульсировала боль. Сказывалась бессонная ночь, и, кроме того, он не мог избавиться от тревожных мыслей. Глядя вперед, на простирающуюся перед ним степь, гладкую, без единого деревца, Торн надеялся, что нежелание оглянуться назад не будет стоить ему жизни.
      Он не доверял: ни одному из этих двоих, следовавших за ним по пятам, но слово есть слово. Нужно уметь проигрывать. И он проиграл.
      У обоих – у Брауна и Джастиса – на сапогах обнаружилась грязь прошлой ночью. Она еще не успела высохнуть. Тем не менее, у каждого в оправдание нашлась своя история. Браун заявил, что выходил на двор облегчиться, когда все спали, а Джастис заявил, что услышал подозрительный шум и пошел проверить, не случилось ли чего. По его словам, никого поблизости не оказалось, но в подтверждение версии Брауна Эйбел припомнил, что кажется, слышал, как тот вставал.
      Райли заметил, что уже не в первый раз эти двое покрывают друг друга. Действительно ли они незнакомы или только делают вид? Глория тоже сомневалась в этом. Райли почувствовал укол совести. Неужели он не замечал очевидного, и все это лишь потому, что сам нанял этих людей? Значит, он отказывался верить фактам из простого упрямства? Райли знал, что никогда не простит себе, если допущенная им ошибка или его беспечность нанесут хоть какой-нибудь ущерб Глории.
      Еще до рассвета, при свете луны, они исследовали двор. Цепочки следов от сапог Брауна и Джастиса вокруг домика рабочих подтверждали слова новичков. Никаких подозрительных отпечатков подков, ничего указывавшего на проникновение в дом Глории чужаков не было обнаружено. Ничто не пропало и не было повреждено. Но Рэнкин был непреклонен. Он напомнил Райли о его обещании уволить наемников и уйти вместе с ними.
      Верный данному им слову, Торн так и поступил. Он уволил Брауна и Джастиса и тут же нанял их на собственное ранчо.
      Вот так и вышло, что теперь подозрительная парочка трусила следом за Райли навстречу неизбежной стычке с его отцом. Потому что двое наемных рабочих на ранчо – это два лишних рта и две лошади, которых тоже нужно чем-то зимой кормить, а Торны вовсе не рассчитывали на подобные траты. Кстати о корме для скота… Райли придержал поводья и вгляделся в небольшое стадо коров, спокойно щипавших траву в низине между двумя холмами.
      Браун и Джастис тоже остановились. Торн взглянул на их удивленные лица и догадался, что сейчас они скажут. Эйбел первым выразил свое недоумение:
      – Готов поспорить, на этих коровах красуется тавро Лолесов.
      Райли пригляделся к стаду и кивнул:
      – Да.
      Тут в разговор вмешался Картер Браун:
      – А разве мы все еще на земле Лолесов? Мы ведь едем уже добрых три часа.
      Недоверчивый тон Брауна заставил Райли нахмуриться:
      – Вы можете ехать еще три часа в любом направлении, и все еще будете на их земле. Хотя, похоже, тут кое-что изменилось за последние несколько недель.
      Легким шлепком Торн пустил Прайда в галоп и остановился у грубого деревянного столба, вбитого в землю. Когда он проезжал здесь с матерью, чтобы помочь Глории после отъезда Джейси, этого знака еще не было. Вглядевшись в надпись, он узнал почерк своего отца.
      Эйбел Джастис снова подал голос.
      – Здесь написано, что эта земля принадлежит Торнам и мы вторглись в чужие владения. – Он перевел недоуменный взгляд на Райли. – Или на нас это не распространяется, коль скоро мы в вашей компании?
      Райли надвинул шляпу на лоб и плотно сжал зубы. На скулах его заиграли желваки. Итак, война за землю началась. Теперь только держись. И нет ничего удивительного, что источник смуты – в его доме.
      – Поехали, – коротко сказал он своим спутникам и пустил коня вскачь.

Глава 10

      – Да пошли они к черту, эти Лолесы, и Глория в том числе!
      Лицо Райли окаменело, а глаза потемнели от гнева. Он повернулся к Генри и хорошим ударом кулака опрокинул его в грязную лужу посреди двора. Райли, старший отпрыск Торнов, только что вернулся из конюшни, где оставил Прайда, сняв с него седло и тщательно обтерев шкуру своего любимца. Возвышаясь над младшим братом, Райли прищурился, погрозил ему пальцем и сказал каким-то непривычно хриплым голосом:
      – Никогда больше не смей так говорить об этой леди, Генри. Ты меня понял? На земле Лолесов творятся страшные вещи. Никому такого не пожелаешь. И тебе еще повезло, потому что я так устал, что у меня просто нет сил как следует надрать тебе задницу.
      Генри, морщась от боли, повернулся на бок. Опершись на локоть, он потрогал рукой подбородок и подвигал челюстью, чтобы убедиться, что она цела, а потом быстро вскочил на ноги. В свои двадцать три года – всего на два года младше Райли – он был таким же рослым и мускулистым, как и его брат. Для работы на ферме требовалась недюжинная сила.
      – Ну что ж, давай попробуй свои силы, Райли! – крикнул он. – Потому что я и не подумаю отказаться от своих слов. Хороший Лолес – это мертвый Лолес.
      – Ты, сукин сын! – прорычал Райли, сжимая кулаки и наступая на брата.
      Размахнувшись, он вогнал кулак в живот Генри, и тот согнулся пополам, а затем ударом в челюсть сбил его с ног. Генри пошатнулся и рухнул, изо рта его стекала струйка крови.
      – Райли, остановись! О Господи, Бен, скорее сюда! Райли вернулся, и они с Генри уже успели подраться. Скорее!
      Райли слышал пронзительные крики матери и шум торопливых шагов отца, спешащего во двор из загона для лошадей. За его спиной маячили фигуры Брауна и Джастиса. Но Райли не сводил глаз с лежащего на земле Генри.