Исполины

      Таким образом, во времена правления Тапира, исполином пришлось воевать, в основном, холодным оружием, а это резко снижало их шансы на победу. Одно дело воевать с туземцами с помощью бомб и ракет, как в Содоме и Гоморре, другое дело мечами и копьями.
      СОВЕТ ФАРАОНА
      "Собрался вечером Совет,
      Врагу ведь надо дать ответ.
      С утра начнется тяжкий бой,
      Быть может он последний твой.
      В запасе есть хороший ход,
      Пусть им подавится урод.
      Ударим крепко по тылам,
      Не ждет, пожалуй, враг нас там.
      С боков зажмем и, взяв в кольцо,
      Раздавим "Страусу" яйцо,
      И перекинув в центр войска,
      Кастрируем его слегка...
      По коням все! Вперед, друзья!
      В победу нашу верю я!!"
      (Из "Гражданской лирики" Аркадия Польшакова)
      Фараон перед решающей битвой, когда последний луч Солнца ушел за горизонт, собрал у себя в ставке военный совет. Все приглашенные довольно быстро собрались в большом походном шатре фараона.
      В глубине шатра в золоченом кресле фараона Египта восседал Ра. Перед ним на низком круглом столе стояли несколько серебряных кувшинов с вином, окруженных гранеными кубками. Здесь же размещались несколько золотых подсвечников с толстыми восковыми свечами.
      По периметру шатра с левой стороны расположились на коврах советники и приближенные фараона. С правой стороны сидели, поджав ноги, командиры и военачальники. В центре перед столом разместились вожди восставших племен.
      Фараон, окинув пристальным взглядом собравшихся, и убедившись, что все в сборе, удовлетворенно кивнул головой. Затем он приказал одному из советников развернуть карту местности. Тот быстро начал расстилать ее, прижимая скручивающиеся углы серебряными кубками.
      Фараон на этот раз был необычайно серьезен и немногословен. Вытянув руку с кинжалом, он указал места сосредоточения исполинов, сказав:
      - Здесь расположились основные войска исполинов.
      Затем, указав на край карты, пояснил:
      - Здесь ставка Тапира, далее за ним обоз.
      Перед первым легионом исполинов станут египтяне, конкретно нильчане и ассуане.
      На правом фланге станет мадианитяне. На левом - шумеры.
      Ты, Давид, пойдешь в обход их левого фланга. И ждешь моей команды для удара. - Он поднял глаза на начальника конницы и добавил: - Понял! Ждешь моей команды!
      Тот молча кивнул головой. Видя его реакцию, фараон пояснил:
      - Пойдете долиной высохшей реки, В конце ее русло расширяется, что удобно и для всадников и для твоих колесниц.
      Там, на окрестных холмах кончается их левый фланг.
      - Где? - спросил Давид и склонился над картой.
      Фараон показал место, где он должен выйти на исполинов.
      - Ты выйдешь туда завтра утром, и доберешься этого места до послеполуденной жары.
      - Лучше выйти на позицию туда поближе к вечеру, - заметил тот. - Думаю, что так будет лучше.
      Нет, надо успеть до обеда! Сейчас устроишь своим конникам привал, накормишь и напоишь лошадей, и дашь еще по ведру воды каждому воину, чтобы тот освежиться перед боем...
      - Им еще по кувшину вина да наложницу в постель! - пошутил Крок, предводитель нильчан.
      Присутствующие дружно загоготали.
      - С наложницами придется обождать. А вот вина для храбрости перед боем можно дать.
      - Правильно, - поддержали предложение фараона все присутствующие.
      Напряженность начальной стадии заседания совета несколько спала. Посыпались вопросы и предложения по предстоящему сражению. Это радовало фараона, так как вселяло уверенность в том, что военачальники не думают о смерти и настроены на победу.
      - Как вы думаете, - спросил, обращаясь к присутствующим фараон, победим ли мы исполинов в этом бою?
      - Победим, несомненно, победим! - послышались возгласы со всех сторон.
      - Ра,- обратился к нему по-свойски вождь шумеров, Ламих, - пока ты жив, исполинам нес не одолеть!
      - Почему ты так считаешь! - удивленно спросил Ра.
      - По той простой причине, что они чужаки, пришельцы. Ты первый из фараонов, который поднял священное знамя войны за освобождение всех народов земли от чужеземцев. Теперь среди человеческих племен, ты наше знамя, наша сила и надежда на лучшую долю. Народ тебе верит и с тобой ассоциирует само понятие СВОБОЛА.
      - Я еще от себя и от всех мадианитян добавлю, - сказал Ахаз,- ты не только первый, ты единственный среди нас так славен и велик, что от одного твоего имени исходит божественный свет - свет веры в нашу победу. Пока ты жив, мы непобедимы, ты умрешь, и мы умрем...
      Забегая вперед надо отметить, что эти слова впоследствии оказались пророческими. Фараон победил, но недолго люди торжествовали победу. После его смерти "Великой потоп" смыл почти все человеческие цивилизации с лица земли.
      - Спасибо вам всем на добром слове, - поблагодарил Ра своих соратников по восстанию. - Хорошо, что вы верите в нашу победу.
      - А почему нам не побелить? Хватит бояться исполинов, уже и так шесть веков под их пятой находимся, надоело бояться. Пусть наши благородные деяния послужат примером для потомков.
      В эту минуту к фараону подошел один из его приближенных и, наклонившись, сообщил ему, что передовые части исполинов расположились лагерем совсем близко. Внимательно выслушав того, Ра сказал:
      - Покажи на карте где они.
      Тот показал. Ра переспросил:
      - Они собираются на ночлег или чтобы ночью напасть на нас?
      - Нет, по всей видимости, будут ждать основные силы.
      - Влад, на всякий случай прими меры безопасности, - распорядился фараон.
      Уточнив еще кое-какие детали предстоящего сражения, в конце совета фараон встал и сказал:
      - С Богом стратеги! Будем биться насмерть, проведение меня никогда не обманывало, как бы не тяжело было, мы победим! А сейчас по своим местам. Еще раз проверьте дозоры часовых, готовность к бою.
      Таким образом, приняв стратегию фараона на предстоящее сражение, участники совета разъехались по своим лагерям.
      БИТВА У ГОРОДА ГАЗЫ
      "Зовет труба призывно в бой,
      Летим на битву мы гурьбой,
      Забрало вниз, и вынув меч,
      Сниму головушку, чур, с плеч!
      Несутся кони, пыль столбом,
      Вот сшибись грудью,- грянул гром,
      Свист сотен стрел и лязг мечей,
      Крик командира: Руби всех, бей!
      И бьем, и колим, рубим их:
      За волю! Край наш! За родных!
      Вот друг упал, убит стрелой,
      Конь зашатался подо мной,
      Копье пронзило ему бок,
      Подумал: вышел здесь мой срок...
      Но всем чертям, врагу назло,
      Запрыгнул в новое седло.
      Смотрю, мой враг бежит к холму,
      - Гад, не уйдешь! - кричу ему.
      Настиг его я у ручья,
      Не подвела рука моя...
      * * *
      Старуха-смерть своей косой
      Пожала урожай большой,
      Сплошь горы трупов на земле,
      Вода кровавая в реке.
      Бой продолжался целый день,
      Пока не пала Луны тень,
      Трубач устав, трубит:- Отбой!
      Победа! Но какой ценой!!"
      (Из "Гражданской лирики" Аркадия Польшакова)
      На рассвете войска фараона начали выдвигаться на свои позиции. Русло высохшей реки, где сейчас ехал он, было уже знакомо фараону по прежним походам. Если память не изменяет ему, то оно должно повернуть сейчас в сторону тех холмов, за которым раскинулось широкое ровное поле с небольшими пригорками и редкой растительностью.
      Идеальное место для развертывания наших войск, отметил про себя Ра, особенно для атаки его боевых колесниц.
      Эта низменность, в несколько стадий вдоль и поперек, в глубину тянулось несколько дальше и упиралось в небольшую гряду дольних холмов.
      С востока этот небольшой горный массив прорезали несколько лощин удобных для удара в тыл противника.
      Выехав не небольшую возвышенность, Ра увидел исполинов. Справа от него темнели шеренги исполинской пехоты. Они спешили занять свои боевые позиции. Их было хотя и довольно много, но перевес по численности был на стороне фараона. Но этим он не прельщался, так как знал силу исполинов.
      Его ратники, хорошо отдохнувшие во время долгой вчерашней ночевки, поторапливаемые своими командирами, спешили тоже занять свои позиции.
      Согласно плану фараона, фланги его войска разворачивались во всю ширь, занимая по фронту метров семьсот-восемьсот. Их изломанный строй почти перекрывал левую часть выбранного для боя этого большого поля.
      Справа колонной по десять всадников двигалась конница, обгоняя пешее войско, прижимаясь к западному краю плоскогорья. Этот фланг прикрывали мадианитяне Ахаза. Они уже лезли на близлежащие холмы, стараясь занять удобную для стрельбы позицию. Еще два их отряда шли сразу за их первой линией.
      По приказу фараона их большой обоз, вместе с охраной из тысячи лучников, остался в тылу, закрывая горловину прохода, через который прошли его войска. Ра опасался удара с тыла.
      Однако часть тяжелых возов и фургонов следовала в арьергарде египетских войск. В них везли запасные метательные машины, оружие и плотно увязанные пучки стрел, копья и дротики.
      На краю плоскогорья, в сотне метров от западной гряды возвышался невысокий холм, где фараон велел разбить временную ставку командования. С него хорошо была видна панорама боя.
      Таким образом, сотня за сотней, тысяча за тысячей воинов скапливались в полукруг меж пологих склонов. Наконец он был заполнен от края до края.
      Колесницы стали плотно, колесо к колесу, раздавались лишь крики командиров и негромкое ржанье лошадей.
      Подъехав к своей временной ставке, фараон спешился. Поприветствовал присутствующих здесь военачальников, пожелал им удачи в предстоящем бою. Затем неспешно взошел на гребень, желая бросить взгляд на вражеское войско.
      Впереди он увидел передовые части исполинского войска. Эта была наемная пехота, скорая в маневрах, преследовании и уничтожении противника. Сейчас она, по всей видимости, ринется вперед, завяжет бой с египтянами, выпустит по ним рой метательных копий и стрел, затем очистит поле для наступления главных сил исполинов. С такой тактикой боя исполинов Ра был уже знаком.
      За саранчой тел многочисленных наемников одетых в разноцветные одежды возвышались три большие плотные группы исполинов, сверкающих бронзой и золотом шеломов, панцирей и щитов. Опущенные забрала с прорезью для глаз скрывали их лица, лес длинных пик чуть заметно колыхался в их руках.
      Их было много, порядка десяти тысяч тяжелой исполинской пехоты. Силу этой пехоты Ра знал, они могут растоптать любое войско. Об их легендарной силе складывались целые легенды. И эту силу надо остановить своей силой.
      Он скользнул взглядом на египетских воинов, сгрудившихся под прикрытием холмов. Всадники, расслабившись, откинулись в седлах. Их, пожалуй, ничем не испугать, привычные к боям. Передние держали на коленях древка вымпелов и знамен, задние - кто разговаривал, кто рылся в колчанах с толстыми длинными стрелами, кто, для проверки, щелкал пусковой скобой Каме метательных машин. Позади, по-хозяйски в ряд тянулись несколько тяжелых возов, на которых грудой лежали вязанки запасных стрел, мечей, копий и подседельных пузырей с водой. Эти воины знали свое дело, в бою под рукой без такого запаса им нечего делать. Глоток воды при многочасовом бое тоже стоит, как говорят, дорогого.
      Однако по опыту боев, Ра знал, что еще со времен Ветхого Завета конница египтян не могла победить в открытом бою тяжелую исполинскую пехоту. Пеший исполин с большим щитом, закрывающим почти все тело, и длинной пикой в шеренге, оказывался сильнее конного, если с боков прикрывали его другие пехотинцы, а сзади стояли богатыри исполины с длинными мечами или громадными секирами.
      Даже лучшая конница ничего не могла поделать с ней. Она атаковала и гибла или от копий, или от мечей и секир исполинов.
      Однако так было не всегда. Что будет сегодня, посмотрим, Ра припас кое-что и на этот случай.
      В глубине войск исполинов было возвышение, там располагалась ставка Тапира. Виднелся помост, развивались пышные плюмажи суетившихся начальников и вестовых, - раздался хорошо слышный даже на таком далеком расстоянии рев труб.
      Тапир сделал свой первый ход. По его команде первые шеренги исполинских фаланг дрогнули и перешли с шага на бег, стремительно приближаясь к передовым частям египтян. Со стороны это было похоже на могучую океанскую волну, движущуюся на берег.
      Навстречу им Ра двинул шесть когорт египтян, которые встретили их с улюлюканьем и грохотом мечей о щиты. Промежутки между египетскими когортами Ра заполнил лучниками, чтобы те уже на расстоянии полета стрелы встретили врага градом стрел.
      Зазвенели тетивы их коротких луков, и мрачный океанский вал исполинских наемников огласился первыми воплями и проклятиями раненых.
      Не успела первая шеренга исполинских войск столкнуться с воинами фараона, как уже мерно печатала шаг вторая волна исполинов, ее далее подпирала третья. Очевидно, Тапир брал, как говорится, быка за рога и решил, не церемонится с ними, одним мощным наступлением в центре решить исход боя в свою пользу.
      Правда четвертая линия пока стояла на месте, где, судя по знаменам и экипировке, находилось до пяти тысяч отборных исполинов. Они были, очевидно, в резерве.
      Позади войск на своем черном скакуне гарцевал сам стратег исполинов, окруженный личной гвардией и адъютантами.
      Ра узнал его по сверкающим золотом доспехам. Он, очевидно, упоенный видом марширующих своих солдат был в ударе, до того ему ни разу не приходилось руководить таким большим сражением.
      Град дротиков просвистел со стороны нападавшей стороны - один, другой, третий. Метальщики целились в щиты египтян, тяжелые наконечники пробивали насквозь двойной слой крокодиловой кожи.
      Фараон знал, что вытащить их из щитов практически не возможно - этому препятствовали специальные крючки, выполненные на лезвиях.
      Метальщики несли по три-четыре копья и метали их с завидной точностью. Их цель не только нанести урон живой силе, но и сделать щиты бесполезными в бою, чтобы идущие вслед за ними копейщики с длинными копьями могли переколоть остальных.
      Атакующие исполинские метальщики, израсходовав боекомплект, остановились, пропуская вперед задние рады. Новый ливень дротиков обрушился на египтян. Многие из них побросали уже бесполезные щиты с полудюжиной торчащих дротиков, и яростно размахивая мечами, бросались на врага.
      Фараон еще вчера рекомендовал навязывать противнику ближний бой, поскольку короткие их клинки и хорошая выучка египтян должны сослужить им хорошую службу.
      Зазвенели трубы, загремели барабаны, командиры, где кулаком, а где площадной бранью осыпали горячие головы стремящихся нарушить строй воинов фараона. Шеренги египтян выровнялись и вновь обрели свою боевую форму. Первая атака, хотя и с большими потерями была отбита. Похоже, противник истощил запас своих копий.
      Со стороны ставки стратега зазвучали трубы, и нападавшие исполинские наемники, словно повинуясь невидимому дирижеру, разом повернулись и, забросив за спины небольшие круглые щиты, бросились бегом назад в проходы между второй шеренгой исполинских войск.
      Египтяне здесь не растерялись и кинулись вдогонку, стремясь на плечах бегущих вклиниться в ряды исполинов, завязалась кровопролитная битва. Видя здесь некоторый успех, фараон ввел туда еще несколько когорт войск, которые на бегу вытаскивая свои мечи, врезались в фаланги исполинов.
      - Самое время ввести в дело шумеров, - произнес он вслух. Повинуясь его взгляду, рыкнула труба.
      Три прямоугольные когорты шумеров качнулись и, опустив пики параллельно земли, шагнули вперед как один человек.
      С флангов на исполинских метальщиков с воплями и устрашающим воем наседали ассирийцы. Они рубили, кололи, сметая все на своем пути.
      Видя такое положение дел, жезл исполинского стратега Тапира взлетел вверх, загрохотали барабаны, и третья линия войск исполинов пришла в движение, сливаясь со второй. Среди них выделялись два больших соединения вавилонян. Около каждого их копейщика стал исполин с секирой и большим щитом.
      Такое взаимодействие воинов вселяло уверенность в душах наемников, и они смелее пошли в бой, разрывая шеренги египтян, шумеров и ассирийцев.
      Вражеские лучники забрались на вершины холмов слева и справа и затеяли дуэль с его лучниками находящихся внизу. Многих из них положили на месте.
      В это время Тапир ввел в действие большой отряд тяжелой исполинской пехоты. Удар ее казалось, был неотразим. Три фаланги двигались на него несколько наискось. Причем одна немного обгоняла центральную когорту, а вторая двигалась чуть сзади.
      Воины фараона, потерявшие щиты во время первой атаки, пытались перерубать древки пик торчавших в щитах. Иногда это удавалось, но из-за обилия их нет.
      Оставив за собой вал трупов, египтяне дрогнули и начали отступать.
      Хотя общее число войск фараона в этом бою было раза в три-четыре больше исполинского, но пики исполинских солдат были длиннее, щиты - больше, а искусство сражаться в строю - выше похвал. Они ломились вперед как одержимые. Центр его войск дрогнул и отступал.
      Видя такое положение, фараон подозвал Крока и велел тому срочно со своими нильскими когортами исправить положение в центре.
      Приток свежих сил несколько стабилизировал обстановку в центре.
      Снова звуки труб в ставке Тапира. В этот момент он бросил в бой свой последний резерв. Две фаланги исполинов навалилась на цент фараона, а одна заворачивала налево, явно намериваясь ударить им во фланг.
      Ра поднял взгляд на поле сражение, теперь ситуация вновь изменилась в лучшую для исполинов сторону. Видно было как полуголые наемники из Газы, вкушая победу, добивали молодых, еще не совсем обученных ополченцев Влада. Они, если можно так выразиться, сравнительно не плохо обращались с мечами и кинжалами, убивая его воинов.
      Тяжеловооруженные исполины медленно, но верно, теснили его части, разделывая их с основательностью обученных мясников на скотобойне. Они искусно владели пиками, держали строй и отличались чудовищной выносливостью.
      В армии фараона пока мало было пращников, тяжелой пехоты и специальных войск.
      Ра приподнялся в стременах, окинув взглядом битву.
      Дела в центре, да и на флангах шли неважно. Исполины уже захватили высотки, и его друзья мадианитяне, похоже, что разбиты. Теперь отряды вражеских лучников вместе с метателями
      Забрасывают их стрелами, камнями и копьями. Сколько они еще выстоят под таким обстрелом? Он не знал.
      В центре и на левом фланге войска фараона, теснимые исполинами, медленно отступали. Отсюда доносился яростный звон мечей и секир, стоны раненых, яростные крики египтян и протяжные торжествующие вопли нападавших.
      Центр и левый фланг нуждались в срочной помощи. Увидев это Ра подозвал Таласа и приказал ему с резервом из ассирийцев скакать на левый фланг, чтобы не дать противнику зайти в тыл войскам.
      Чтобы удержать центр фараон двинул туда почти все свои резервы, за исключением боевых колесниц, которые берег напоследок. И чтобы окончательно сломить сопротивление исполинов в центре подал сигнал Давиду, уже скрытно зашедшему в тыл исполинам, ударить по врагу всей своей мощью.
      Бой разгорелся с новой силой. В центре после присланного фараоном подкрепления фронт выровнялся. Оттуда раздавался монотонный гул, яростные крики и лязг мечей - две свешанные с ассирийцами египетские когорты стремились взять реванш за вынужденное отступление, наступая, старались пробить брешь в стене передового отряда исполинов.
      Исполины, несмотря на большие потери в войсках, стаяли насмерть. Но в это время по ним с тыла ударила конница Давида, предварительно уничтожив легковооруженное тыловое охранение.
      Глухо рыкнула труба, и задние ряды тяжелой исполинской фаланги развернулись навстречу коннице, предотвращая удар с тыла. Вероятно, здесь командовал опытный военачальник, он либо уже был в таких переделках, либо ему помогало само приведение. Это был Асирис.
      По его команде воины задних шеренг развернулись, опустились на колени, и, выставив копья, спрятались за щитами, прикрывая полностью себя и ноги второй шеренги. Те стаяли в полный рост, держа свои щиты на уровне груди и вытянув вперед длинные исполинские пики. Таким образом, строй исполинов закрылся панцирем и ощетинился как гигантский еж, со всех сторон сотнями копий. Они были вытянуты метров пять вперед, чтобы не допустить всадников Давида. Другие, торчащие на меньшее расстояние, готовы были нанести смертельный удар пешему противнику.
      Никто, даже тренированные бойцы, не сумели бы пробиться сквозь этот частокол, уворачиваясь одновременно от колющих ударов множества копий, поджидавших как пеших бойцов, так и конников при движении вперед.
      Конечно, победить войска фараона, обороняясь таким способом невозможно, но остановить противника и переждать, несомненно, можно и довольно долго. Асирис таким маневром рассчитывал, Тапир пришлет ему подмогу. Но резерва уже не было, Префект опрометчиво и слишком рано использовал все свои резервы.
      Передние всадники из конницы Давида уже корчились на колючках этого гигантского ежа. Видя это, он приказал отряду развернуться и осыпать исполинов градом стрел. Всадники галопом промчались вдоль ощетинившихся копьями фаланги исполинов, выбивая стрелами об их щиты громоподобную лязгающую дробь.
      Наблюдая за конницей, Ра видел, что от стрел мало пользы. Упали три-четыре исполина из числа самых неосторожных или несчастливых, и на их место тут же стали задние бойцы.
      Теряя время и темп атаки, конники развернулись для второго захода и с тем же результатом. Так можно продержаться очень долго, даже да темноты. На что и рассчитывал теперь Асирис, видя, что Тапир сам находиться в трудном положении на правом фланге. В темноте с организованной его фалангой мятежники не смогут справиться.
      Время шло, а изменений не было. Так можно и упустить победу. Ра лихорадочно искал выход из создавшегося неприятного положения. Безусловно, сейчас войска фараона владели инициативой почти на всех участках фронта, кроме той, где стояли эти невероятно упорные исполины Асириса.
      Видимо, пора бросить в бой его последний козырь в этой смертельной игре - боевые колесницы. Лучшего ничего нельзя было придумать.
      Когда и в третий раз, конница Давида напоровшись на копья исполинов, и остановилась обтекаемая кровью, Ра рукой подозвал начальника боевых колесниц Амона и сказал, обращаясь к нему:
      - Амон! Посади в каждую колесницы дополнительно по два-три меченосца и проломи брешь в центральной когорте исполинов. Разрежь ее на части. Ты понял!
      - Разделаю их как вепря, фараон! - с улыбкой ответил тот и галопом поскакал в направлении своей гвардии.
      Когда Ра еще раз посмотрел в его сторону, тот уже командовал своими лихими ребятами, рассаживая дополнительных бойцов на колесницы и располагая их боевым порядком в виде клина для колки дров.
      Когда построение было закончено, Амон зычно рявкнул:
      - Вперед, залетные! Подрежем ноги этим зажравшимся свиньям!
      Ра понял, что на колесницах с боков амоновцы разместили еще своеобразные косы, чтобы подрезать ноги высокорослым исполинам.
      Колесницы с воинами фараона с гиканьем и воем загрохотали по полю, возницы нещадно стегали лошадей бичами, стараясь набрать хороший разбег. Это было захватывающее зрелище. Ра видел, как Амон, находясь на центральной колеснице в середине боевого клина, направлял его прямо на закрывшихся щитами и выставивших пики исполинов. Первая, вторая пара и даже третью группа колесниц, скорее всего, завязнет в бреши, но остальные должны пробиться в центр когорты исполинов и завязать там, в сутолоке ближний бой. Где мечники с короткими клинками, размещенные дополнительно на колесницах должны быть хорошим подспорьем для гвардейцев Амона.
      Ра довольно улыбнулся своей находке.
      - Да, - мысленно подумал он, - Амон умеет действовать быстро и умело. А его лихие кони с отчаянными возницами неустрашимы.
      Колесницы набрали просто невообразимую скорость. Еще тридцать... двадцать... десять шагов и сейчас они врежутся в строй исполинов. И они на полном скаку врезались.
      Первые из них по щитам противника взвилась вверх и, пролетев по головам метров тридцать, давя и калеча копейщиков, застряла в гуще исполинов. За ними по их кровавому следу ринулись последующие колесницы, проникая все глубже и глубже в ряды исполинов. Там сразу завязался бой. Египтяне в упор стреляли, кололи, резали ножами рослых неповортных исполинов стоящих в тесном ряду. Дикий рев обезумевших лошадей, смешивался с грохотом копыт, молотивших по доспехам упавших исполинов, лязгом мечей и криками и стонами воинов.
      В этом бою исполины стояли так плотно, что каждый удар, каждая стрела, каждый обод кованых колес с серпами нес смерть и увечья воинам.
      Гибельная брешь, проделанная колесницами, все расширялась и расширялась. Туда Ра направил дополнительные силы, понимая, что здесь решается успех битвы. Организованные, стройные ряды исполинов постепенно начали распадаться сначала на небольшие отряды, затеи, на группы отчаянно сражающих бойцов. Наконец остались кучки из трех-пяти бойцов. Самое удивительное, что исполины не просили пощады и бились до последнего вздоха. Видно понимали, что разъяренные туземцы все равно всех прирежут. Бросив бесполезные длинные пики, обнажив свои мечи, они положили вокруг себя множество воинов фараона. Казалось, каждый из них стремился достойно умереть, взяв с собою в потусторонний мир с десяток мятежников. И это им удалось. Потери фараона были неисчислимо большие, чем у них. Но все же под натиском воинов фараона один за другим они падали на кровавый горячий песок, скошенные безжалостными ударами мечей, копий и стрел озверелых упоенных кровью людей. Трудно сказать, сколько здесь полегло с обеих сторон бойцов, в центральной части их было несколько тысячи. Пространство вокруг исполинов было сплошь усеяно трупами.
      Амон руководившим этим боем, в конце боя запрыгнул с разбитой колесницы на коня, и с мечем в правой руке, и копьем в левой, убил последнего еле держащегося на ногах исполина. Оглянувшись вокруг, он с удивлением обнаружил, что рубить и колоть уже некого. Тех, кто лежал на поле боя и чуть дышал, добивали наемные шумеры, снимая с них золотые украшения и позолоченное оружие.
      В это время асуанцы и нильчане теснили остатки войск Тапира, а кадетские ветераны, взобравшись на гребни окрестных холмов, ожесточенно резали разбитых вавилонцев.
      Потрепанные конные отряды Давида, растянувшись поперек плоскогорья неровной линией, отлавливали и приканчивали бегущих наемников, охранявших обоз и ставку Тапира.
      Лишь несколько больших групп исполинов продолжали, сражаться у дальних холмов, отступая и уходя в сторону города Газы. Видно было, как редели ряды бойцов, клонились к земле и втаптывались в землю боевые знамена исполинского стратега.
      В темноте наступивших сумерек Ра видел, как конь под Тапиром раненый стрелой встал на дыбы и с агонией упал на землю. Похоже, что исполинскому стратегу крупно не повезло. Но нет, Тапир поднялся с земли, вскочил на коня телохранителя и ускакал за холмы с остатками своего войска.
      Взошла Луна и осветила груды тел погибших воинов. Бой был окончен, они победили. Ра велел трубачам играть отбой. Обозникам и запасникам Влада велел пройтись по полю собрать раненых и оказать им первую помощь.
      Сам же со своей свитой направился занятую его воинами ставку Тапира, чтобы отпраздновать победу.
      x x x
      ПОСЛЕ БОЯ
      "Вот окончилась сеча,
      Смерть сигналит: отбой!
      Наступил в жизни вечер,
      Ночь завет на, покой.
      Сабли в скорбном салюте,
      В изголовье венки.
      Мы за Правду рубились,
      Не забудьте, сынки!.."
      (Из "Гражданской лирики" Аркадия Польшакова)
      После сражения, покинув поле боя, фараон вновь собрал Большой Совет, в бывшей ставке Тапира.
      Ставка представляла собой объемное сооружение, выполненное в виде пятиугольного шатра. Это была легкая разборная конструкция из металла, дерева и плотной пропитанной смолами водонепроницаемой ткани. Располагалась она на высоком холме.
      Фараон удобно расположился в золоченом кресле побежденного им стратега, а впереди за небольшими походными складными столами разместились военачальники и приближенные.
      На столах грудами лежала всевозможная еда, а в кувшинах трофейное исполинское вино. Еще разгоряченные от боя участники совета ели, пили и о чем-то между собой говорили, комментирую эпизоды сражения. Ну и естественно были тосты за фараона, за победу и за тех, кто пал в бою.
      Ра тоже первоначально ел, пил вино и молча слушал тосты и разговоры участников совета. Он не спешил начать совещание, решив, что нужно дать всем время на еду и разговоры.
      Когда присутствующие утоли жажду и голод, он начал опрос их, пытаясь выяснить потери понесенные войсками.
      - Талас! - обратился он к предводителю ассирийцев. - Сколько ассирийцев погибло в бою?
      - Точную цифру не могу назвать, - мрачно насупив брови, сказал тот, но где-то больше половины бойцов мы потеряли.
      - Какие потери у шумеров? - спросил Ра Ламиха.
      - Сейчас мы выясняем свои потери, - ответил тот, - в строю осталась примерно треть, много раненых.
      - Ахоз! А что ты скажешь по этому вопросу? =- обратился фараон к предводителю мадианитян.
      - У нас положение не лучше чем у других. Если треть живых наберется, то будет хорошо.
      - А сколько египтян осталось в строю, - обратился Ра к Амону и Давиду.
      Те ответили, что ассуанцев и кадесков осталось меньше половины, Примерно треть бойцов потеряли испытанные в боях ветераны. Из нескольких тысяч нильчан осталась всего горстка, не больше пяти сотен бойцов.
      - Да-да! - мрачно протянул фараон. - Много полегла наших в этой битве бойцов. Но мы все же победили их, а это главное. Я уверен, что после этой Великой победы в истории человечества над исполинами, на смену павших придут десятки, сотни тысяч новых бойцов. Люди поверят в нас, в собственные силы, станут под наши знамена, и мы вместе уничтожим всех чужеземцев на Земле.