Эдудант и Францимор

Францимор, как всегда, кончил обедать первым: ведь ему так мало было нужно, чтобы насытиться. Он вышел во двор и стал прогуливаться, размышляя обо всём необычайном, что встретилось им на пути. Вдруг его внимание привлёк уже немолодой седой человек, лежавший на цепи перед собачьей будкой. Он дремал, положив голову на руки, и лишь изредка приоткрывал глаза, чтобы схватить какую-нибудь надоедливую муху.

Из дому вышла собака и поставила перед цепным человеком миску. Человек жадно набросился на еду. А в миске были намешаны разные остатки собачьего обеда: суп, кости, кофе.

Поев, человек довольно заворчал, погладил себя по животу и снова улёгся.

Но тут он заметил Францимора.

Некоторое время он недоверчиво осматривал незнакомца, потом отрывисто спросил:

— Собака или человек? Человек, — ответил Францимор.

— Иностранец?

Францимор утвердительно кивнул. Он заметил, что еда привела этого цепного сторожа в хорошее, расположение духа, и решил обо всём его расспросить. Но человек осведомился, нет ли у Францимора папироски. Францимор дал ему папиросу и сам её зажёг. Человек перед будкой, опасливо поглядев по сторонам, с наслаждением затянулся.

— Увидал бы меня наш старый хозяин — вот бы мне влетело! — объяснил он Францимору. — Во дворе запрещено курить, и я, как верный сторож, должен следить, чтобы приказ строго соблюдался.

Францимор спросил, как могло случиться, что в здешнем городе люди и собаки поменялись ролями.

И человек принялся рассказывать. Этот город был когда-то таким же, как все. Хозяевами в нём были люди, а собаки служили им. Но люди слишком жестоко обращались с собаками — много били и плохо кормили. Собаки взбунтовались против притеснителей и стали сами управлять городом. С той поры пришлось людям стать слугами собак.

— Вот и я, — прибавил цепной человек, — прежде был сторожем на одной фабрике. Но от хозяина ничего доброго не видел. Уверяю вас, дорогой иностранец, собаки сейчас куда в большем почёте, чем люди.

Тут Францимор признался, что обучен разным волшебствам и мог бы сделать так, чтобы люди в этом городе снова зажили по-человечески, а собаки стали бы им служить, как прежде.

— Не надо! Ради бога, не надо! — вскричал цепной сторож. — Во-первых, люди вовсе не заслуживают этого, а во-вторых, нам же самим лучше быть собаками. Какая у человека жизнь? Собачья! День-деньской маешься из-за куска хлеба! А у собак житьё беззаботное: имей только терпение — и получишь своё. Посмотрите хоть на меня, дорогой иностранец. Крыша над головой есть, голодом тоже не морят. Прежде, бывало, только и думаешь: как бы не пришлось на старости лет побираться… А сейчас я скинул с плеч все заботы, за меня думают другие!

Францимор возразил, что такая жизнь не для людей. И надо попытаться изменить её! Ведь это ужасно — сидеть на цепи и ничего, кроме своей будки, не видеть! Но цепной человек только рукой махнул.

— Да много ли мне, старику, нужно? Если б меня даже отвязали, я бы всё равно никуда не ушёл. Куда идти? По трактирам я и прежде не хаживал, кино тоже не для меня. Нет, я даже рад, что сижу себе один-одинёшенек и никто меня не тревожит.

— А семья у вас есть? — поинтересовался Фран-цимор.

— Была когда-то, — равнодушно ответил сторож, — да собаки разобрали по разным домам. Двое возят тележку мясника, третий — поводырём у слепого пса, четвёртый, как и я, дом стережёт. Все при деле, все на приличных местах и на жизнь не жат дуются. Это, конечно, не бог весть какая карьера, да главное — душевное спокойствие. Разве я не прав, сударь?

Францимор согласился.

— Одно только не даёт мне покоя, — продолжал цепной человек, — больно уж блохи донимают! И откуда только берётся такая прорва, хоть бы какой-нибудь учёный объяснил! Столько блох… не может появиться ни с того ни с сего…

Так рассуждал сторож, не переставая почёсывать и скрести бока.

Но Францимор уже не слышал его. Вернувшись в трактир, он разыскал своих спутников и рассказал обо всём, что узнал от цепного человека. Школьники страшно удивились, просто ушам своим не поверили.

Когда все наелись и отдохнули, Эдудант подозвал официанта, расплатился, и наши путешественники, усевшись на свои мотоциклы, отправились навстречу новым приключениям.

ГЛАВА 15

ЭДУДАНТ И ФРАНЦИМОР ПОСТУПАЮТ В ОФИЦИАНТЫ

Школьникам вновь предстояло длительное путешествие. Эдудант и Францимор прилагали все усилия, чтобы как можно скорее вернуться домой, поскольку очень беспокоились, как будет с учёбой. Время летело, учебный год приближался к концу, а наши ученички все странствовали по белу свету, которому нет конца-края, много перевидали загадочного, немало пережили приключений, дивились обычаям многих народов.

Но не суждено детям было так скоро попасть домой.

Судьба приготовила им неслыханные похождения. И не было им числа. Мотоциклы мчались по дорогам, обгоняя ветер; новые красивые виды открывались перед глазами путешественников; горы, реки, озера и другие препятствия появлялись у них на пути; они плутали в непроходимых лесах, где им угрожали дикие звери и злые люди. Но все преграды были счастливо преодолены.

И вот однажды прибыли они в город, носивший название Точилясы-под-Огненной скалой. Город находился у подножия большой горы, из которой вырывались столбы пламени и облака дыма. Население его отличалось деловитостью. Кормилось оно торговлей и ремеслом, а кто не научился ремеслу, сидел в каком-нибудь учреждении и ничего не делал. Главной же отраслью промышленности в этом городе было производство долгов.

Каждый брал в долг у соседа, так что в конце концов все были кому-то должны. И поэтому избегали друг друга, чтобы не пришлось отдавать долг. Никто ни с кем не здоровался, никто ни с кем не разговаривал. В городе царили молчание и тишина. Сплошь и рядом муж не говорил с женой, родители не говорили с детьми, а дети — с родителями, оттого что все были друг другу должны. Один проходил мимо другого с опаской, как бы тот не напомнил ему о долге.

В окрестностях города был целебный источник, обладавший чудесным свойством: пившие из него воду толстяки худели, а тощие прибавляли в весе. Неудивительно, что курорт этот пользовался большой популярностью. Жители самых отдалённых мест приезжали сюда лечиться. А так как все здесь избегали друг друга и никто ни с кем не разговаривал, в городе была тишь да благодать, что очень полезно для нервнобольных.

У Эдуданта и Францимора появилась новая забота: как прокормить себя и остальных детей? Деньги и продукты у них подходили к концу. И решили они временно поступить на службу, а когда удастся поднакопить денег — продолжать путь.

Остановили они на улице одного прохожего и спросили его: не знает ли он кого-нибудь, кто взял бы на работу двух старательных молодых людей?

Прохожий подумал и дал им адрес владельца ресторана, который ищет для своего заведения толковых официантов.

Братья поблагодарили и уж хотели идти по этому адресу. Но прохожий задержал их.

— Не могли бы вы одолжить мне небольшую сумму? — умильно попросил он. — Вот уж целых три месяца, как я ни разу не брал в долг.

— Сколько? — деловито осведомился Эдудант.

— Ну, скажем, пятьдесят — шестьдесят тысяч долларов, — протянул прохожий, как бы раздумывая. — Я верну, как только мне пришлют деньги из дому.

— Ну-у… — ответил Эдудант. — Только чтобы доставить вам удовольствие, я готов одолжить крону.

— Премного благодарен! — радостно воскликнул пан и нетерпеливо схватил монетку. — Вы очень любезны. При первой возможности я возвращу вам долг с процентами.

С этими словами он поспешно удалился и побежал в кондитерскую, где купил себе конфет. Эдудант с Францимором и остальные школьники поехали на трамвае в указанный ресторан.

В трамвае нашим путникам очень понравилось, так как вагоновожатый и кондуктор были жизнерадостные парни и старались разными шуточками развеселить пассажиров.

Францимор спросил, сколько стоят билеты для школьников, но кондуктор, махнув рукой, ответил: Вы нас просто обижаете! Мы возим публику из любви к делу, но, если вам непременно хочется внести какую-то лепту, заплатите по своему усмотрению.

Францимор протянул кондуктору крону. Тот, очень довольный, сказал:

— За вашу щедрость я сыграю вам отличную песенку, а наш вагоновожатый нам споёт.

Он взял гитару и начал перебирать струны, а вагоновожатый запел.

Под музыку и пение время бежало быстро, и наши путники не заметили, как очутились на месте.

Добрые люди показали им, где находится ресторан, владельцу которого нужны два расторопных официанта.

Эдудант и Францимор, явившись к хозяину, предложили ему свои услуги.

Тот очень обрадовался и сказал:

— В добрый час, господа! Мне очень приятно иметь надёжных и способных работников. А вообще я несчастный человек, господа!

Братья спросили, почему он так несчастен.

— Несчастен я потому, что заведение моё приходит в упадок, — объяснил трактирщик. — Я не получаю никакого дохода. Официанты не сдают мне выручки, а я не решаюсь им что-нибудь сказать из боязни услышать в ответ грубость. Кроме того, я не смею ни в чём упрекнуть их, ибо сам же им задолжал. А они ничего не спрашивают с посетителей, так как, в свою очередь, должны им.

Он объяснил, что все посетители его заведения — больные люди, приехавшие сюда, чтобы поправить своё здоровье. Одним врачи велели много есть, другим, наоборот, запретили это под угрозой обострения болезни.

Эдудант и Францимор приняли слова хозяина к сведению, тут же надели фраки и приступили к исполнению своих обязанностей. Вскоре они уже резво бегали между столиками, стараясь угодить каждому посетителю.

Половину посетителей составляли толстяки, другую половину — тощие. Получилось так, что Эдуданту выпало обслуживать толстяков, а Францимор посвятил все своё внимание тощим.

Тощим новый официант пришёлся по нраву, так как подавал им двойные порции и даже добавлял кое-что за свой счёт, сам-то он почти ничего не ел. А ведь толстяки сердились на Эдуданта, который, неся посетителю обед, половину съедал по дороге.

Но трактирщик был своими новыми служащими чрезвычайно доволен: Эдудант и Францимор честно сдавали ему выручку, ничего не утаивая.

От этой трудной работы Францимор до того похудел, что стал тонким, как тесёмка. Тело его почти уже не отбрасывало никакой тени; идя по улице, он боялся, как бы его не сдуло ветром. Хозяин заметил, что Францимору как-то не по себе, и опасался, как бы тот не захворал. Он уговаривал Францимора отдохнуть, предлагал ему отпуск. Эдудант, тоже опасаясь за здоровье горячо любимого брата, делал часть его работы, чтобы тот не переутомлялся.

Однако Францимор уверял, что чувствует себя хорошо, и не хотел разлучаться с братом и юными школьниками.

Но в один прекрасный день Францимор исчез. Никто не знал, как это произошло, — только ни Францимора, ни чемоданчика, с которым он никогда не расставался, нигде не было. Эдудант страшно испугался и кинулся в магистрат с требованием, чтоб ему помогли отыскать брата. Юные школьники рассыпались по городу и окрестностям, всюду расспрашивая о Франциморе, но тот как сквозь землю провалился.

И тогда Эдудант созвал юных школьников и обратился к ним с такой речью:

— Мальчики и девочки, потерялся наш дорогой Францимор. Мы должны его обнаружить, находись он хоть на сто саженей под землёй. Будем искать Францимора на суше, на воде и в воздухе и не прекратим поисков, пока не найдём его и не приведём домой.

Дети, конечно, согласились и заявили, что будут помогать Эдуданту в поисках. В тот же день Эдудант отказался от места, несмотря на сетования хозяина и обещание увеличить жалованье.

Простившись с хозяином ресторана, дети отправились на поиски Францимора.

ГЛАВА 16

ЗАГАДОЧНОЕ ИСЧЕЗНОВЕНИЕ ФРАНЦИМОРА

Что же произошло с Францимором? А вот что. Любезный наш Францимор был дома и переодевался, чтоб идти на службу: достал из чемоданчика чистое бельё, потом надел чёрный фрак, закрыл чемоданчик и хотел было поставить его на место. Вдруг в открытое окно подуло ветром. Не успел Францимор опомниться, как ветер подхватил его и в мгновение ока вынес вон из комнаты, поднял высоко-высоко в небо и понёс через горы и долины, словно это был не человек, а пушинка одуванчика.

Францимор всё летел и летел. Он пролетел много миль и уже думал, что близок его конец. Горько было ему прощаться со своей молодой жизнью. Особенно жалел он, что пренебрегал школьными занятиями и даже не успел научиться как следует читать и писать.

Но тут ветер над ним сжалился и в тот самый момент, когда Францимор уже решил, что настала его последняя минута, мягко, осторожно опустил его на землю. Почувствовав под ногами твёрдую почву, Францимор страшно обрадовался. Потом осмотрелся и понял, что находится в большой общественной купальне.

Стоял жаркий летний день, и купальня была полна народа. Одни ныряли, другие перекидывались в воде мячами или надувными резиновыми зверушками. Было шумно и весело, как обычно бывает в купальне.

Францимору тут очень понравилось. Он подумал, что неплохо бы и ему искупаться. Осмотревшись, он увидел будку дежурного. И отправился туда, чтобы взять напрокат плавки.

Он вошёл в будку, вежливо снял шляпу и изложил свою просьбу. Но голосок у него стал таим слабеньким, а фигура такой тоненькой, что деур-ный его не услышал и не увидел. Францимор повторил просьбу, но, поняв, что не добьётся толку, с грустным видом вышел из будки. Рядом с помещением, где находился дежурный, сидели на скамейке две пожилые дамы и оживлённо разговаривали. Возле одной из них стояла корзиночка с разноцветными клубками шерсти; в руках дама держала кусок материи и старательно вышивала.

Францимор, отличавшийся большим любопытством, подошёл к дамам, горя желанием узнать, о чём они говорят. Чтобы его не заметили, он залез в корзину с клубками и свернулся там наподобие шерстяной нитки. Он был такой тоненький и гибкий, что это не составляло для него труда.

— Мой муж, — рассказывала первая дама, — обожает ленивые вареники и чепуху на постном масле.

— А у моего мужа, — отвечала вторая, — такой красный нос, что другого такого не сыщешь на свете.

— Мои дети целый день играют одни, — сказала вторая дама, — за ними не нужно присматривать.

— Да что вы? — удивилась вторая. — Прямо не верится. А дядюшка мой, наоборот, любит выпить, а потом всегда поёт и пляшет.

— Это что! — отозвалась вышивавшая. — А мы прошлый год на даче чуть не утонули в пруду.

— Подумаешь! — заявила другая. — Зато у нас городской голова сам научился на велосипеде кататься.

Вышивавшая скривила губы:

— Эка невидаль!… А моя тётя училась по-французски, и у неё был коклюш.

С этими словами она опустила руку в корзиночку, чтобы вдеть в иголку новую нитку. Но случайно вместо шерстинки взяла Францимора. Продела бедняжку в игольное ушко и завязала внизу узелок. Францимор закричал:

— Ой, ой, это ошибка!

Но дама не услышала его слабенького голоска. Она принялась снова прокалывать материю, протаскивая сквозь неё Францимора.

Вторая дама, наблюдая работу приятельницы, спросила:

— Что за восхитительную вещицу вы делаете, моя дорогая?

— Я вышиваю салфетку, — ответила первая дама. — Для мужа.

— А зачем ему эта салфетка?

— Он будет прикрывать ею лицо, чтобы мухи его не беспокоили, когда он спит после обеда.

— Подумать только! — удивилась приятельница.

Вышивавшая трудилась усердно, и часу не прошло, как она вышила телом Францимора красивый цветок, похожий на махровую розу.

Приятельница взяла из её рук салфетку и стала громко восхищаться искусной работой.

На салфетку действительно стоило посмотреть. Посерёдке красовалась надпись: «Только четверть часика!», а вокруг были вышиты всякие узоры и цветочки.

— Никогда ещё не видела такого прелестного рукоделия, — похвалила дама. — У вас золотые руки, моя дорогая. Я бы ни за что на свете так не вышила.

Все дамы в купальне сбежались полюбоваться прекрасной вещицей. Салфетка переходила из рук в руки, то и дело вызывая возгласы восхищения.

Что при этом чувствовал несчастный Францимор, вы представить себе не можете. Протянутый сквозь материю, он не знал, где у него руки, где ноги. Все части тела перепутались: голова оказалась на спине, и весь он изогнулся самым неестественным образом. Он стал что было мочи звать на помощь, но никто ничего не услышал. А тут ещё он страшно боялся потерять чемоданчик, который держал в руке.

Когда все дамы осмотрели столь прекрасную работу, искусница осторожно сложила её и спрятала к себе в сумку. Францимор бесследно исчез. Найдёт ли Эдудант своего брата?

ГЛАВА 17

ТРАКТИР НА ДЕРЕВЕ. ПОВЕСТЬ О КОРОЛЕ-ЛЮДОЕДЕ

Мальчики и девочки во главе с Эдудантом пустились в странствие по белу свету в поисках исчезнувшего Францимора. Они путешествовали уже несколько дней, не давая себе отдыха даже ночью, так как страшно тревожились, не приключилось ли с Францимором какой беды.

На десятый день пути они очутились в местности, где не было ничего, кроме раскидистого дуба-великана. Приблизившись к нему, они заметили в ветвях дерева небольшое здание с вывеской «Трактир и гостиница „При дворе короля мафусаильского“». Наши путники обрадовались, что будет где поесть, попить и отдохнуть. Но трудность состояла в том, как попасть в гостиницу: здание, подвешенное на крепких железных цепях, находилось очень высоко,

Приложив ладони рупором ко рту, Эдудант громко крикнул:

— Эй, хозяин!

Ответа не последовало. Казалось, там нет живой Души.

Эдудант крикнул ещё раз — ему опять никто не ответил. Крикнул в третий раз, и тут в окне трактира появился человек в круглой шапочке. Человек закричал:

— О-го-го, вы чехи или злодеи? Эдудант ответил:

— Мы чехи и миролюбивые путники.

— В таком случае, — отвечал трактирщик, — извольте минутку подождать. Моё заведение к вашим услугам.

Вскоре наши путники услыхали скрип железных цепей, и — смотрите пожалуйста! — трактир начал медленно опускаться.

Когда здание стало на землю, открылась дверь, и трактирщик вышел к ребятам. Сняв свою круглую шапочку, он с вежливым поклоном пригласил их войти. Мальчики и девочки не заставили себя упрашивать. Трактирщик вошёл вслед за ними, закрыл дверь, цепи опять заскрипели, и здание начало медленно подниматься в воздух.

Школьники сели за столы, и официант сразу принялся подавать. Он принёс вкусные кушанья и освежающие напитки. Потом подсел к столу и стал любоваться, с каким аппетитом дети едят.

Эдудант тревожился о мотоциклах, но трактирщик успокоил его, сказав, что распорядился поставить машины в гараж.

Когда все наелись, трактирщик начал расспрашивать школьников, как их зовут и откуда они родом. Он как будто остался доволен ответами и начал рассказывать о себе. Он сообщил, что его трактир расположен во владениях просвещённого короля злодеев, по имени Дылдылбум Восемнадцатый из рода Поганцев.

Эдудант спросил гостеприимного хозяина, почему трактир его не стоит на земле, а подвешен на цепях на неприступной высоте.

Трактирщик осмотрелся по сторонам и, понизив голос, ответил:

— Дело вот в чём, дорогие мои чужестранцы… Наш высочайший монарх — да благословит его господь! — чрезвычайно добр. Потому его и прозвали Дылдылбум Благородный. Но есть у него один недостаток, совсем маленький… Понимаете, он любит человеческое мясо. Например, государь наш изволил скушать всех посетителей моего покойного панаши, что сильно повредило репутации заведения. Путники стали обходить наш трактир за три версты.

Папаша принял это так близко к сердцу, что вскоре умер. Вот я и решил для безопасности посетителей подвесить свою гостиницу на дереве, чтобы солдаты моего благородного государя не могли хватать их и уводить на королевскую кухню…

Эдудант выразил изумление, что на свете существует государь, поедающий своих подданных, но трактирщик сказал:

— А так он очень хороший король, надо отдать ему должное… Под его властью расцвели науки и искусство, этого нельзя не признать. У него всего-навсего один недостаток, но кто из нас без недостатков? Хуже, что в нашем королевстве быстро убывает население, так как король большой любитель покушать.

И трактирщик объяснил, что король Дылдылбум отдаёт предпочтение адвокатам и священникам, поскольку мясо у них жирное и нежное. А учителя, по его мнению, годятся только на суп.

Потом трактирщик спросил Эдуданта, чего тот ищет со своей дружиной в этом краю.

— Если вам дорога жизнь, — сказал он, — вернитесь лучше, откуда пришли. Особенно вы, — добавил он, окидывая взглядом Эдуданта, — вы такой кругленький. Я уверен, нашему королю вы пришлись бы по вкусу.

Эдудант объяснил трактирщику, что ищет своего пропавшего без вести брата Францимора.

— Ох! — воскликнул трактирщик. — Если кто исчез, так его почти наверняка надо искать в животе у нашего благородного правителя. Сильно опасаюсь, не оказался ли и ваш пан брат в высочайшем желудке…

Эдудант спросил трактирщика, как добраться до резиденции короля Дылдылбума Благородного.

Но Трактирщик ответил, что король живёт в своём замке, возвышающемся над столицей мафусаиль-ского королевства.

— Вы отправитесь на север, — объяснил он, — пересечёте семь рек и семь гор и выйдете к берегу Тутуланского моря. Там в порту стоит на якоре корабль, под названием «Принцесса Бесси». Капитан корабля, мой хороший приятель, — Мёртвый Билл. Передайте ему от меня горячий привет, и капитан охотно возьмёт вас на свой корабль и доставит куда надо.

Эдудант сердечно поблагодарил трактирщика, но тот посмотрел на него грустно и промолвил со вздохом:

— Мне жаль вашей молодой жизни и этих бедненьких школьников. Больше я вам не смею сказать ни слова — боюсь разгневать мафусаильского короля.

Эдудант возразил, что ничего не боится и сделает всё, чтобы найти своего любимого брата Францимора.

Все легли спать, чтоб набраться сил для дальнейшего путешествия. Чуть забрезжило утро, цепи заскрипели, и трактир опустился на землю. Юные школьники осмотрели свои мотоциклы. Машины были в полном порядке, баки заправлены бензином. Дети сердечно простились с трактирщиком, и Эдудант дал знак к отправлению.

ГЛАВА 18

ДЕПУТАЦИЯ К КОРОЛЮ ДЫЛДЫЛБУМУ

В столице мафусаильского королевства и королевской резиденции Уйягале царило уныние. Половина населения этого большого, многолюдного города была уже съедена просвещённым правителем. Но аппетит его не уменьшался. Коронованный людоед требовал новых и новых жертв. Город должен был ежедневно поставлять на королевскую кухню новую партию обречённых. Хуже всего то, что король брезговал мясом бедняков, утверждая, что от него плохо пахнет, и отдавал предпочтение богатым, которые гордились своим нежным и деликатным мясом. Вопрос, кто послужит пищей королю, решал жребий. Ежедневно на главной площади Уйягала разыгрывалась лотерея. Устроитель её несколько раз поворачивал барабан с бумажками, на которых были написаны имена жителей, после чего какая-нибудь сиротка вытаскивала листочек. На кого выпадет жребий — тому крышка. Беднягу купали в благовонной ванне, украшали цветами и отводили в королевский замок. А там уж за него принимались королевские повара. Родственники отправленного на королевскую кухню не смели даже обнаружить своей печали, вынужденные изображать на лицах веселье и радость по поводу того, что им оказана такая честь: ведь один из их близких получил возможность вступить в высочайший королевский желудок!

Когда страх и ужас в городе перешли всякую меру, городской голова Малахия созвал членов магистрата, чтобы решить, как быть дальше. Ведь если король будет продолжать питаться своими подданными, в городе не останется ни души.

Члены магистрата стали взволнованно совещаться. Сменилось много ораторов, много предложений было выдвинуто, но никто не подал ни одного дельного совета, помощь ниоткуда не приходила.

Вдруг один из городских советников, хлопнув себя по лбу, сказал:

— Наш могущественный государь — великий ценитель искусства. Я слышал, в этом городе живёт одна дама, которая вышила такую прекрасную салфетку, что все только об этом и говорят. Предлагаю просить эту даму, чтобы она преподнесла плод своих трудов государю. Может быть, великолепное художественное рукоделие понравится ему, и сердце его смягчится.

Предложение было единодушно одобрено. К вышеупомянутой искуснице немедленно были посланы гонцы, и та, узнав, о чём идёт речь, охотно отдала свою салфетку.

Были избраны десять знатных господ и десять дам из высшей аристократии, которым было поручено доставить это прекрасное изделие государю и постараться умилостивить его, чтобы он больше не поедал своих подданных.

Нужно заметить, что главный город королевства мафусаильского Уйягал стоял на острове в Тутулан-ском море. Посреди острова находилось озеро, посреди озера возвышался гигантский столб из горного хрусталя. На хрустальном столбе покоилась стеклянная доска, и на этой доске был воздвигнут королевский замок Дылдылбума Благородного.

Этот монарх устроил свою резиденцию так хитроумно, потому что боялся нападения со стороны своих подданных, недовольных его правлением. В самом деле, доступ к замку был нелёгок и небезопасен. Десяти знатным господам и десяти благородным дамам пришлось отправиться к озеру, вода которого была черным-черна и кишела хищными рыбами и страшными чудовищами. К королевской резиденции желающих переправлял через озеро в утлом судёнышке мрачный старый перевозчик.

Когда депутация, направлявшаяся ко дворцу, села в лодчонку, та закачалась, угрожая перевернуться. К счастью, этого не произошло, но всю дорогу судёнышко сопровождали хищные рыбы: они высовывались из воды и кровожадно разевали зубастые пасти, а морские чудища протягивали длинные щупальца, стараясь схватить кого-нибудь из депутации и утащить в пучину.

Естественно, что депутация натерпелась страху. Но и после того, как она переправилась через озеро, оказалось, что далеко не все опасности позади. На пути к королевскому замку знатных господ и дам ожидало ещё много испытаний.

Хрустальный столб, поддерживавший королевскую резиденцию, был высотой в несколько сот метров, и члены депутации увидели, что им придётся подниматься по ступенькам, выдолбленным в скользком стекле. От подножия до вершины насчитывалось три тысячи триста тридцать три ступеньки, вившиеся винтообразно вокруг столба. Малодушные и страдающие головокружением, поднимаясь, не должны смотреть вниз, а то у них закружится голова и они сорвутся в бездну со страшной высоты.

Десять знатных господ и десять благородных дам вышли из лодки перевозчика и начали подыматься по скользким ступеням, даже не огороженным перилами. Они подымались целый день, с трудом переступая со ступеньки на ступеньку. Жгучее солнце пекло им головы, и все страшно страдали от жажды. Только когда солнце склонилось к западу, добрались они до конца лестницы.

Поднявшись на последнюю ступеньку, они очутились на просторной площадке. Это был парадный двор перед дворцом.

Здесь депутацию окружила королевская стража и подвергла её строгому допросу, не злоумышляют ли её участники против жизни государя. Когда десять знатных господ и десять благородных дам объяснили страже цель своего визита, оруженосцы провели их во внутренний двор.

Там обнаружилось, что вход во дворец стерегут, вращая глазищами величиной с добрую буханку хлеба, две гигантские осы, каждая размером больше лошади.

Завидев чужаков, осы обнажили свои жала и стали грозить ими, как саблями. Но тут в дверях показался господин в роскошной парадной форме, обшитой золотым позументом и украшенной драгоценными каменьями. Он велел осам успокоиться, и те послушно улеглись на свои места.

Господин в блестящем мундире повёл депутацию в королевские покои, полные такого великолепия, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Депутация вошла в огромный зал. На другом конце его стояли два золотых трона. И на них восседали король с королевой.

Согласно принятому при королевском дворе ритуалу, господа и дамы, приближаясь к золотым тронам, должны были непрерывно стучать лбами о каменный пол. Перед ними выступал господин в блестящем мундире. Собственно, он даже не выступал, а исполнял какой-то танец, высоко вскидывая ноги и делая изящные движения руками, как требовали местные нравы и обычаи.

Король был невысокого роста, но отличался большим животом и преогромным ртом, обросшим чёрной щетиной. Когда он раскрывал рот, оттуда торчало множество острых зубов, которые росли не только из дёсен, как у всех, но усеяли весь язык. Королева была крупная мрачная особа, вдвое выше короля, еле достававшего ей до пояса. На продетом в её носу колечке висел золотой орден.

Когда процессия приблизилась к золотым тронам, король, сверкнув своими бесчисленными зубами, спросил:

— Кого привёл ты к нам, наш верный церемониймейстер Пхе?

Церемониймейстер Пхе ответил:

— Ваша королевская Лучезарность, всемилостивейший государь, и ваше королевское Великолепие, милостивая королева, я привёл к вам ваших верных подданных, жаждущих преподнести вам редкий дар.

Его королевская Лучезарность приветливо улыбнулся и произнёс:

— Приятно слышать. Покажите мне этот дар. С вашей стороны очень мило, что вы вспомнили про своего бедного короля.

Старейший член депутации опустился на колени перед троном и подал королю вышитую прилежной горожанкой прекрасную салфетку.

Король взял салфетку в руки, окинул её взором и промолвил:

— И впрямь прекрасное рукоделье. Что скажет по этому поводу её королевское Великолепие, моя верная супруга?

Королева надела пенсне, взяла салфетку и внимательнейшим образом осмотрела её. Потом промолвила: