Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Империя Титановой хризантемы - Пасынки шторма" Часть первая

ModernLib.Net / Подымов Владлен / Пасынки шторма" Часть первая - Чтение (стр. 5)
Автор: Подымов Владлен
Жанр:
Серия: Империя Титановой хризантемы

 

 


      Все это время никто из тех, кто находился в зале, не произнес ни слова. Молчание свернулось клубком в центре зала, лениво протягивая мягкие и тяжелые лапы к каждому человеку, к каждому углу.
      Сагами опустился в кресло, пододвинул к себе шкатулку и огладил ее. Коротко поклонился и открыл крышку. Внутри шкатулки лежали обычные ритуальные предметы, которые есть в доме любого значительного человека. У Гетанса набор включал в себя бронзовые или серебряные фигурки Танцоров, но сейчас для Сагами это было не важно.
      Ему нужно было то, что есть везде, в каждом наборе. Он погрузил руки в шкатулку и извлек из нее четыре черных камня, - голыши, обкатанные за тысячелетия морем. Черный, словно сама ночь, базальт, в котором изредка проявлялись ослепительно-белые прослойки.
      Осторожно закрыв шкатулку, он отодвинул ее в сторону и положил перед собой круглые пластины.
      Подняв золотую пластину над головой, он показал ее мальчику-Генту. Положил ее на стол перед собой и громко произнес:
      - Как известно, господин верен людям, идет правильной дорогой воина, мудреца или искусника, крепок словом и поступает разумно, слушая ближних советников.
      С каждой перечисленной добродетелью Сагами ставил один камень на золотое блюдо. Он умолк и перед ним на золоте воздвиглись четыре крохотные черные скалы.
      Глава Гетанса молчал. Молчал яростный гигант Рамон Байе, обычно склонный к быстрым и поспешным решениям, тихо сидел хитрый и умный толстячок Ката Ёси, не произнес ни слова и худой первый помощник Алехандро Таромэ. Лишь один из сидящих по правую руку от мальчика-Генту едва слышно вздохнул - видимо учитель Такэда понял, куда ведет дорога Ника Сагами.
      Молчали все.
      Ханза на миг прикрыл темный глаз, блестя правым, янтарным. Продолжил:
      - Я считаю, что господин мой не был верен мне. Я провел тайный обряд хатамо-ротатамэ и выяснил - мой господин употребил мою верность мне во зло.
      Сагами взял черный камень с золотой пластины, подержал в руках и уронил его на серебро.
      - Мне нельзя служить неверному господину.
      Долгую и черную минуту стояла тишина. Потом вновь раздался голос ханза, холодный и равнодушный. Сагами на миг даже почудилось, что это не он говорит, что телом управляет кто-то иной. Что слова приходят откуда-то сверху, из такого далека, что даже звезды были ближе. Миг, - и наваждение прошло.
      Он продолжил:
      - Дорога, которой идет мой господин - это путь смерти. Но это не путь его личной смерти, как пристало воину - это смерть жителей Кинто, смерть всего мира. Это дурной путь. Он приведет лишь к позорному и недостойному завершению жизни.
      Второй камень звякнул о серебро.
      - Мне нельзя служить плохому воину и тени бесславной смерти.
      Сагами взял в руки третий камень. Подержал его в руках, вспоминая застывшее в неслышном крике лицо археолога-северянина.
      - Он совершает недостойные поступки, нарушает слово. Он не чувствует стыда и забыл о долге. Он потерял лицо в моих глазах.
      Третий черный камень прокатился по светлому металлу.
      - Мне нельзя служить недостойному человеку.
      Четвертый кусочек тьмы оказался в руках Сагами. В тот же миг явилось воспоминание - разваливающаяся в воздухе скала, десятки стремительно летящих серых шаров и захлебывающийся хохот Гомпати.
      - Одно может быть оправданием ему - мой господин безумен.
      Сагами тихо опустил последний камень на серебряный круг.
      - Но мне нельзя служить безумцу.
      Он тяжело вздохнул. Вот и все. Он сделал это - прошел половину дороги.
      Какое облегчение.
      Сагами поднял и долго держал серебряную пластину обеими руками перед собой. Металл холодно блестел в свете светильников.
      - Четыре камня. Четыре малые смерти. Моя верность господину Гомпати умерла. Я свободен.
      Он опустил серебряный круг смерти на стол.
      Молчание.
      Надолго. Века и тысячелетия. Подобное многие из тех, что были в зале, видели впервые в жизни. Никто более не сомневался в серьезности слов Сагами.
      Ник Сагами встал. Глаза - что ледяное пламя. Он взглянул на тринадцатилетнего главу Гетанса:
      - И я пришел к вам, Великий Генту Вэнзей Титамёри, чтобы предложить вам мою верность. Прошу вас принять ее и позволить мне быть вашим советником. Я умею многое и знаю еще больше. Мой приход принесет Гетансу то, без чего ему не обойтись на пути к величию. И помните - моя верность не пустой звук и она останется крепкой, словно лучшая сталь до тех пор, пока вы будете верны мне.
      Зал вздохнул. Задумался и вновь вздохнул.
      Несколько долгих минут.
      Чем ответит глава Гетанса на столь нежданные слова?
      Вэнзей чувствовал всеобщее внимание. Он встал с кресла и подошел к Сагами. На хаори бывшего ханзы виднелись мелкие бурые пятна. Мальчик указал пальцем на одно из них и спросил:
      - Кровь на вашей одежде?
      - Это кровь моего помощника. Он был неверен мне и я его убил. Он послужил мне в обряде, которым я прошел вдоль Дороги Силы и Власти.
      - Вы его убили, господин Сагами?!
      - Да. Принес в жертву.
      Вэнзей отдернул руку и сжал зубы. Он едва сдержался, чтобы не скривиться от отвращения. Но он постарался успокоиться и думать разумно. Он не маленький мальчик, который боится крови, он - Великий Генту!
      - Если вдруг я решу принять вашу верность, вы должны будете забыть о таких действиях!
      - Да, господин Титамёри. Если такова будет ваша воля…
      Мальчик крепко сцепил руки за спиной. Помолчал и спросил:
      - Зачем вам нужен был этот обряд?
      - Я хотел узнать, кому принести мою верность. Кто из дейзаку окажется столь важен, чтобы я рисковал жизнью ради него. Кто подержит действием и мощью мои мысли и дела. Где мои знания и умения будут наиболее полезны.
      - И что же вы узнали?
      - Если Гетанс примет мою верность, он сможет вскоре сравняться в силе и влиянии с Шангасом при Водоеме.
      Мальчик засмеялся и покосился в сторону ширмы.
      - Это невозможно!
      Сагами долго молчал, затем ответил:
      - Так будет. Я это видел.
      Смех резко оборвался. Вэнзей вздохнул и сказал:
      - Это невозможно. Скорее море отступит от берегов. Шангас древен и велик. Гетансу нескоро представится возможность сравниться с ним.
      Блеск янтарного глаза и короткая усмешка были ему в ответ. Жесткий прищур, короткий смех и холодный голос:
      - Полный обряд Дороги Силы и Власти. Кровавая жертва. Или вы сомневаетесь в обряде?
      Мальчик покачал головой и вернулся в свое кресло. Произнес, раздумчиво глядя на неожиданного гостя:
      - Вы могли произнести слова верности только мне?
      - Нет. Я мог принести верность Шангасу при Водоеме или Арронсэ Синего Солнца. Но они бы не приняли меня.
      Вэнзей посмотрел влево, увидел знак и кивнул одному из своих людей. Ширму слева от кресла главы Гетанса убрали. В глубоких креслах, которые были едва ли не роскошнее трона самого Великого Генту, удобно устроились глава Шангаса при Водоеме Хёгу-шангер Чженси и его советник Киримэ.
      Сагами и Киримэ внимательно рассматривали друг друга, ведь до сих пор они не встречались лицом к лицу. Пока Киримэ сидел за ширмой, он уже составил мнение - а вот бывшему ханза только сейчас представилась возможность взглянуть в глаза его противнику.
      Уже не противнику. Возможному союзнику.
      Чженси усмехнулся, наблюдая эту битву взглядов. Затем привстал и коротко поклонился. Киримэ и Сагами также поклонились друг другу.
      Вэнзей обернулся к главе Шангаса и Киримэ и спросил:
      - Посоветуйте, умудренные возрастом и знанием.
      Хёгу-шангер и Киримэ переглянулись. Чженси прикрыл глаза, а Киримэ произнес:
      - Это должно быть только вашим решением, Великий Генту. Сагами прав - он не должен отвечать за решения своего хозяина. Однако он мог и знать о готовящемся убийстве вашего отца. Поэтому только вам взвешивать на золотых весах его вину и его полезность.
      Хёгу-шангер открыл на мгновение глаза и проговорил:
      - Он может быть очень полезен Гетансу. Очень. Не знаю, станет ли Гетанс равен Шангасу, но Сагами - полезен.
      Помолчав, добавил:
      - Но какое бы решение вы не приняли - он должен быть свободен в возможности уйти отсюда. Он пришел сам, полагаясь на вашу справедливость и честь.
      Вэнзей торопливо кивнул:
      - Никто не сможет сказать, что глава Гетанса запятнал недостойным деянием свое имя.
      Он повернулся к Сагами и в сотый раз спросил себя - что ответить этому странному человеку, который не различает добра и зла, света и тьмы.
      Сагами молча стоял в центре зала. На лице его не отражалось ни малейшего движения мысли или эмоций. С холодным интересом он ждал слов Вэнзея. Что решит этот мальчик в столь трудной ситуации? Что он изберет - слепую месть за жестоко убитого отца или будущее величие Гетанса? Что Великое колесо положило ему, Сагами, в жизни - стать Левой рукой главы Гетанса, которая будет управлять всеми делами Танцоров, или прозябать пустой жизнью? А может мальчик прикажет его тайно убить?
      Как интересно.
      Вэнзей внимательно разглядывал стоящего перед ним ханза. Нет! Не ханза. Сагами уже не Левая рука Ширай Гомпати. Это обычный человек, житель Кинто. И в то же время - слишком ценный и слишком опасный житель. Он никогда не станет простым человеком. Он будет менять мир - но кто знает, в какую сторону? Не стоит ли приобрести этот ценный инструмент для пользы Гетанса? Вот и господин Чженси сказал, что Сагами может быть полезен Танцорам.
      Мальчик посмотрел влево - его первый помощник на миг смежил глаза и поклонился; Учитель кивком поддержал Алехандро Таромэ. Взгляд направо - Ката Ёси поклонился, а Рамон Байе коротко пожал плечами.
      Мнения помощников были ясны. Осталось лишь принять решение ему самому. Причем - быстро, ведь если размышления длятся долго, результат будет неудачным. Как не раз говорил ему Учитель, правитель все должен делать быстро, но принимать во внимание советы своих людей.
      Глава Гетанса поклонников Танца Вэнзей Титамёри встал. Звонкий голос разнесся по залу:
      - Древние учат, что человеку нужно принимать решение в течение семи вдохов и выдохов.
      Склонив голову, он отсчитал биения сердца. Свел руки перед грудью и медленно хлопнул в ладоши:
      - Касивадэ. Пусть боги слышат. Я принимаю вашу верность, господин Ник Сагами. Вечером вы принесете мне формальную клятву.
      Сагами на миг прикрыл глаза и усмехнулся там, во тьме.
      Получилось.
      Как неожиданно.
 

Глава 38 - Время перемен (Ни)

 
      - -
 
      "Данцун" с ревом преодолевал подъем.
      Узкая дорога - почти тропа - змеей ползла вокруг огромных каменных глыб, поднимаясь все выше в горы. Местами машина зарывалась в мелкий гравий почти до днища, изредка буксовала, с ревом выплевывая из-под колес камни и дорожный сор. В такие минуты Серж стискивал руль до боли в руках. В голове билась одна мысль - алый сигнал!
      Ментальный поводок раз в несколько минут колол висок острой болью. Марахов уже не однажды вспомнил недобрым словом всех родственников по материнской линии безвестного техника, который готовил это орудие пытки.
      Руганью Агент Кубикса отгонял от себя страх.
      Эта чертова дорога! И почему именно сейчас, когда время так дорого?!
      Однако местный ками оказался милостив и вскоре гость Кинто выбрался к неприметной расщелине, выходящей прямо к дороге. Бросив "Данцун" с незаглушенным двигателем, Марахов проломился через хилые кустики придорожной растительности и вскоре оказался под невысоким каменным козырьком. Именно здесь Серж несколько недель назад спрятал комп и пару мелочей, наличие и суть назначения которых было бы затруднительно объяснить ханзаку.
      Марахов достал из каменной щели сверток, укутанный в вечную пленку, и опустился на землю. Комп бесшумно распахнул полупрозрачный экран. Ментальный поводок разочарованной взвыл и умолк. Боль тоже ушла.
      Страх - остался.
      Серж лихорадочно перебирал команды управления капсулой, влезая все глубже и глубже в ее системы. Он уже видел кровавую полосу на экране. Он понимал мигающие слова и числа. Но еще не осознавал их.
      Не давал себе осознать.
      И лишь когда базовые алгоритмы и системы подтвердили внезапный сбой энергосистемы; когда бортовой мозг хронокапсулы с сожалением констатировал лептонный пробой большинства аккумуляторов; лишь тогда Марахов отпустил себя. И принял то, о чем предупреждала тревожно мерцающая кровавая надпись.
      "Энергонакопители: 22.2% стандарта.
      Критический предел: 67 часов".
      У него оставалось чуть больше трех суток.
      На все.
 
      - -
 
      Серый песок и мелкие выбеленные морем куски дерева хрустели под ногами.
      Тропинка уже минут пять извивалась меж все плотнее смыкающихся стен ржавого металла. Ржавчина была морская - темная, плотная, вовсе не желающая отслаиваться широкими рыхлыми пластами, как то бывает на суше. Нет, она крепко держалась черно-охряной шкурой на громадных железных цистернах, погнутых подъемных механизмах и каких-то непонятных конструкциях, небрежно наваленных в этой дальней от города части Порта. Изредка на ржавье мелькали серо-белые проплешины соли.
      Серж огляделся, шагнул в сторону с тропинки и скрылся среди плотной тени, которую отбрасывала какая-то замысловатая конструкция, похожая на давно издохшего кита. Через минуту он вышел из сумрака и отправился дальше по тропе. Там, позади, под слоем песка остались лежать обломки телефона, самого дешевого из тех, что попались ему вчера в магазине.
      Серж прошел последние полсотни шагов по узкой тропинке меж тонущих в грязном песке конструкций и добрался до старого, возрастом в не меньше чем сотню лет, ангара. Строение было почти квадратным в плане, с одной единственной дверью, в которую упиралась тропинка. Впрочем, другие двери тут были не нужны. Во многих местах железной обшивки ангара мелькали щели и рваные дыры, а в одном месте кто-то выломал приличных размеров кусок.
      Марахов осторожно постучал в дверь, криво висящую на одной петле. Еще раз стукнул. Подождал и стукнул дважды. Выждал минуту и потянул дверь на себя, стараясь отодвинуть ее как можно шире в сторону. Пару раз Серж тут уже бывал и каждый раз эта дверь награждала его изумительно плохо отчищающимися рыже-черными полосами на плаще.
      Открылся темный зев, из которого тянуло запахом гниющих водорослей, дымом ларшавхи и, на удивление, слабым запахом дорогой парфюмерии. Марахов принюхался - да, пахло именно какими-то духами или чем-то подобным. Он переступил порог и сразу же отошел от двери, шагнув вправо.
      Глаза постепенно привыкали к полутьме и он смог оглядеться.
      Булькающий голос позвал его слева:
      - Я здесь, господин северянин.
      Марахов обернулся и в несколько шагов добрался до говорившего. На новеньком деревянном ящике с яркими оранжевыми и лиловыми наклейками сидел человек лет сорока, крепкий и невысокий. Желтый Тунец, человек одного из кланов контрабандистов. Человек в последний раз затянулся крохотной сигаретой из листьев ларшавхи, сплюнул на пальцы, потушил ее и сунул остаток сигареты в нагрудный карман болотного цвета балахона.
      - Как… кхлям… добрались? - равнодушно пробулькал Тунец.
      - Неплохо. Только однажды кто-то мелькнул. Черная таревская куртка и что-то синее на голове.
      - Не беспокойтесь, господин. Это мой… кхлям… человек.
      Марахов кивнул.
      Человек поднялся с ящика и отвесил небрежный поклон.
      - Ваш заказ готов, господин Серж Марахов.
      - Это хорошо. Покажите.
      Человек покачал головой.
      - Подождем. Кхлям… недолго.
      Несколько минут, и в стенку ангара дважды тихо стукнули.
      - Все хорошо, за вами… кхлям… не следили, - булькнул Тунец, поднялся, прошел куда-то в глубь ангара и вернулся с маленькой пластиковой карточкой в руке.
      Он протянул ее Марахову.
      Тот внимательно осмотрел карточку, достал из внутреннего кармана маленькую монетку из палладия и отдал ее человеку в балахоне. Тунец извлек из кармана небольшое устройство, чиркнул им по монете и подождал результата. Трижды мигнул зеленый огонек. Человек довольно булькнул и спрятал монету и прибор в карман.
      Тем временем Серж подошел к двери и еще раз осмотрел карточку. На ее светло-синей поверхности играли радужные разводы, а внутрь пластика был запечатан квадрат тонкой золотой фольги с его именем и парой длинных номеров.
      - Это хороший товар, господин северянин, - заверил контрабандист. - Кхлям… он стоил хороших денег.
      - И я хорошо заплатил за него.
      Тунец довольно ухмыльнулся.
      Серж спрятал карточку в карман и достал из другого кармана почти такую же. Он долго и осторожно жег пластик на огне зажигалки. Когда от карточки остался только сморщенный обгорелый кусок - разломал его и растер между пальцами.
      - Кхлям… - проглотил слюну Тунец, - в следующий раз отдайте ненужную карточку мне.
      Марахов отрицательно качнул головой, затем спросил:
      - Зачем она тебе? Ведь она много хуже, чем та, которую ты только что продал мне.
      - Деньги, - пожал плечами человек в балахоне, - она все равно дорого стоит.
      Серж кивнул.
      - Хорошо. С этим делом мы закончили. У меня есть еще заказ.
      - Что вы хотите, господин северянин?
      Марахов промолчал. Он прошелся вдоль ангара, как бы не решаясь начать разговор. Однако на самом деле он внимательно прислушался к тому, что происходило за стеной ангара. Вот ему послышался какой-то тихий звук… Серж усмехнулся, подошел к Тунцу и произнес:
      - Меня интересует все, что касается Сущностей.
      Тот булькнул, выпучил глаза, и вновь булькнул, не в силах сказать ни слова.
      - А-а-а… кхлям… - начал он.
      И не закончил.
      В дверь ангара ворвались какие-то серые тени. Тунец тут же метнулся в глубину ангара, крикнув Марахову:
      - За мной! Быстрее!
      Серж бросился за ним, но вдруг споткнулся на бегу, упал и долго не мог встать, запутавшись в длинном плаще. Когда он вскочил на ноги, вокруг уже стояло три человека - два шангера и один дрэгхэ.
      Марахов пожал плечами и принялся спокойно отряхиваться от песка.
      Из темной глубины ангара доносились звуки борьбы. Вскоре двое дрэгхэ приволокли Тунца. Еще один шел сзади и рассматривал то, что недавно находилось в карманах балахона болотного цвета.
      - Сигарета из ларшавхи, три щепоти наркотической соли, определитель благородных металлов, - явно краденый, - древняя монета, сушеный краб и плавник желтого тунца, - доложил он офицеру дрэгхэ, что стоял рядом с Сержем. - Еще - куча разного мусора.
      Дрэгхэ кивнул и повернулся к Марахову.
      - Что у вас за дело было к столь неуважаемым людям, как контрабандисты, господин… э-э-э…
      - …Марахов, - закончил тот и улыбнулся. - Контрабанда? Я не знал. Я с этим рыбаком обсуждал возможность покупки редких морских животных.
      - Животных?! - удивился дрэгхэ.
      - Рыбак?! - помятый Тунец возмущенно булькнул. Какая глупость! Он не рыбак!
      - Да, морских животных. Редких. Я их хочу отвезти к себе на родину. Подарю родственникам.
      Офицер дрэгхэ и один из шангеров переглянулись.
      - Домой… в Ла-Тарев?
      - Да.
      - Ваш идентик при себе?
      Марахов кивнул и спокойно достал из кармана прозрачный пластик с золотой фольгой внутри.
      Оба офицера по очереди рассмотрели документ. Мрачно переглянулись, отошли в сторону и долго шептались. Один из них, которого Серж опознал как рин-шангера, подошел к нему и потребовал:
      - Предъявите ваш телефон, господин Марахов.
      Тот холодно улыбнулся и отдал полицейскому роскошный "Техну-400". Шангер сличил серийный номер телефона с тем, что был записан у него в блокноте.
      - Что-то ищете, господин офицер? - спросил Серж.
      - Да. Нам кто-то позвонил и предупредил о вашей встрече с контрабандистом.
      - Полагаете, это сделал я? - равнодушно удивился Серж.
      - Верно, не вы. Но проверить стоило.
      Марахов спокойно пожал плечами.
      Тунец стоял неподалеку и слушал разговор, внимательно разглядывая грязный песок под ногами. Двое рядовых дрэгхэ крепко держали его за руки. При последних словах шангера Тунец поднял взгляд на Марахова. Едва заметные огоньки разгорелись в его глазах. Верно, таревец играет в свою игру, в которой все лишние фигуры упали на его, Тунца, голову!
      Контрабандист взъярился. Но - не произнес ни слова. Покупатель - основа жизни таких, как он. Даже если клиентом оказывается такой странный и ненадежный человек.
      Офицер дрэгхэ и рин-шангер вновь переглянулись. Тунец оказался довольно опытным и не попался в расставленную ловушку.
      Как неудачно.
      Дрэгхэ дал знак своим людям и те вывели контрабандиста из ангара. За ними прошел и сам офицер Кэнба, молча кивнув на прощание шангеру.
      Когда они ушли, шангер повернулся к Марахову и спросил:
      - Вы с ним говорили о Сущностях, господин Марахов?
      - Нет, зачем мне это? - удивился Серж. - Вам, верно, послышалось.
      Рин-шангер скривился, будто хлебнул лимонного сока.
      - Хорошо. Я прошу вас проехать с нами, в Управление полиции. С вами, верно, захочет поговорить мой начальник.
      Пожав плечами, Марахов последовал за ним.
      Несколько машин полиции и внутренних сил Порта, в которых служили только люди Кэнба Агатового Дракона, стояли у входа в эту заброшенную часть порта, давно уже превращенного в свалку. Не только в свалку, к слову сказать. Здесь, среди проржавелых конструкций и пятен соли на песке, иногда встречались довольно серьезные люди и заключались важные сделки. Сделки из тех, что неудобно заключать средь тиши садов Старого города или блеска стекла и стали города Нового.
      Каждому делу свое место для рождения.
      Шангер указал на свою машину, кремового цвета "Тэмпатцу". Марахов сел на заднее сиденье, справа и слева его зажал сам рин-шангер и один из его подчиненных.
      Через полчаса они были на Площади Черепахи.
      Правые ворота Управления полиции раскрылись перед машиной, и она въехала во внутренний двор. Еще через десяток минут Марахов и двое шангеров сопровождения стояли перед гладкой дверью из древесины коричного ореха. Рин-шангер дважды стукнул в нее, дождался недовольного ворчания, которое донеслось из недр комнаты, и распахнул дверь перед агентом Кубикса.
      Марахов вошел внутрь кабинета. Рин-шангер последовал за ним.
      Серж резко застыл на пороге.
      Светло-серые стены. И странные картины на них. Очень странные. Таких Марахов еще не видел. На всех их были изображены демоны - он это понял сразу. Длинные клыки и кривые рога, шипастые палицы, пожирающие трупы людей пасти, едва заметные серые тени, слюна, текущая по волосатым мордам, рыжие волосы и плавники - вполне обычные представления жителей Кинто о демонах.
      Но стиль исполнения… - рука мастера! Великого мастера.
      Эти холсты жили особой жизнью, тени и чудовища с недобрым вниманием разглядывали любого, кто входил в кабинет. Спину Сержа холодил чей-то взгляд. Он обернулся.
      На картине была стена. Невысокая каменная стена с волосатыми человеческими ногами. В трещинах стены угадывался рот, искривленный в тоске и агонии печали. Другие трещины - как пустые бельма безумных глаз.
      Серж настолько увлекся картиной, что едва не забыл, зачем он тут.
      Тихий голос из-за его плеча вернул его в обычный мир.
      - Это Нуркаб - демон напрасный усилий, господин Марахов.
      Серж резко развернулся.
      - Что?
      Перед ним стоял невысокий худой старик, чье лицо избороздили глубокие морщины. Серж вздрогнул. Этот старик напоминал ему… одного человека, которого здесь быть не могло. Он остался там, в прошлом, во тьме тысячелетий.
      Старик едва заметно растянул в улыбке губы и повторил.
      - Картина - о демоне напрасных усилий. Так его представлял художник.
      - Да-да… - пробормотал Марахов, не отводя взгляда от лица старика. - Очень похоже…
      Старик усмехнулся.
      - Я - таку-шангер Киримэ. Начальник отдела случайностей. Контрабандисты тоже относятся к интересам моего отдела.
      - Прошу простить мою невежливость, господин Киримэ. Я засмотрелся на эти великолепные картины и забыл представиться. Я, Серж Марахов, археолог из Ла-Тарева. Но, верно, вы это уже знаете?…
      Невозмутимо кивнув, таку-шангер вернулся за стол. Это было вполне обычный стол из легкого дерева, из тех, что встречаются повсеместно в офисах мелких торговых компаний. Лишь длиной он был более обычного, шагов в пять-шесть.
      Старый шангер указал Марахову на кресло. Рин-шангер остался стоять у двери. Подождав, пока Серж устроится в кресле, он доложил начальнику все обстоятельства нынешней непростой ситуации.
      Арестовать уважаемого гостя города по звонку неизвестного человека - неудачная мысль! Но уж слишком странен этот таревец, слишком с нехорошим человеком его застали. И весьма эта встреча подозрительна.
      Таку-шангер выслушал подчиненного, помолчал, разглядывая что-то позади Сержа, и значительно кивнул. Тоскливый взгляд, который грыз спину Марахова, вдруг похолодел, превратился в ледяной столб и уперся в позвоночник Сержа. Марахов поерзал в кресле, и лед исчез, оставив после себя тревожное чувство и ощущение близких неприятностей.
      - Что с вами, господин Марахов?
      - Мне… кажется, что тот демон, тот… бесцельных усилий… смотрит на меня, - с кривой улыбкой признался тот.
      - Это плохой знак. Это картины известного художника. Они никогда не подают знак без особой цели.
      Марахов пожал плечами. Если шангер собирался испугать его какими-то выдуманными историями…
      - Да, это плохой знак, - повторил таку-шангер, - но не будем о демонах.
      Старик встал из-за стола и подошел к Сержу. Наклонился над ним и тихо спросил:
      - Вы говорили с контрабандистом о Сущностях, господин Марахов?
      Тот покачал головой.
      - Верно, ваш человек ошибся. Что не удивительно, ведь…
      - Хорошо, - не дослушал таку-шангер и отошел к окну.
      Он постоял несколько минут, разглядывая на Площади Черепахи нечто, видимое только ему.
      Тем временем Марахов вытащил из кармана узкую белую пластиковую ленточку и принялся наматывать ее на указательный палец левой руки. Сняв с пальца - согнул в кольцо. Затем - в какую-то сложную фигуру.
      Киримэ повернулся к Сержу и продолжил:
      - Нельзя говорить с недостойными людьми о Сущностях. Это слишком серьезные вещи, чтобы упоминать их без дела.
      Лента резко распрямилась в руках северянина. В ответ на недоуменный взгляд таку-шангера, Марахов закрутил ленту спиралью и пожал плечами:
      - Это меня успокаивает.
      Рин-шангер у двери возмущенно вздохнул. Северянин попал к уважаемому господину Киримэ, а ведет себя как последний дикарь с Островов!
      Таку-шангер царапнул взглядом руки таревца и вкрадчиво спросил:
      - Так что, мой подчиненный ошибся? А я знаю, что вы, господин Марахов, интересовались Сущностями уже давно.
      Серж покатал меж пальцами ленту, свернутую в кольцо. Мелкий кусочек пластика отвалился от нее и упал на пол. Марахов пожал плечами:
      - Возможно, я на самом деле что-то сказал рыбаку о Сущностях. Мое увлечение этими историями велико. Быть может, я и сам не осознаю, насколько велико… и иногда говорю о них совершенно бездумно?
      - Такое бывает. Да, бывает.
      Таку-шангер прошелся по кабинету.
      - А что еще вас интересует, господин археолог?
      - Многое. Древние города, старые вещи… Ценные монеты, к примеру.
      - …оружие древних времен?
      Марахов спокойно пожал плечами:
      - К чему мне оно?
      - Как знать… Ходят странные слухи про вас, господин Марахов.
      - Я их не слышал, господин Киримэ. Буду признателен, если расскажете.
      - Пересказывать слухи? Это не лучшее занятие.
      - Очень жаль. Я всегда интересуюсь тем, что говорят обо мне люди. Видно, я очень тщеславен.
      Киримэ промолчал. Минуту в кабинете стояла напряженная тишина. Затем таку-шангер слегка улыбнулся:
      - У нас состоялся очень странный разговор, господин Марахов.
      Такая же легкая улыбка в ответ.
      - Да, господин Киримэ, очень.
      - Верно, мы еще не раз встретимся.
      - Возможно. Хотя я собирался вскоре вернуться на родину.
      - Как скоро?
      - Верно, я не задержусь здесь более недели. Мне здесь нельзя быть, я слишком близко к сердцу принял истории про ваших сказочных героев, навроде Кошки Хинши или Дракона.
      Рин-шангер недовольно скривился. Киримэ же не моргнул глазом.
      Сказочные герои?
      Как интересно.
      Таку-шангер согласился:
      - Пожалуй, вам, господин Марахов, необходимо отдохнуть. Излишнее увлечение историей бывает слишком опасно для душевного здоровья.
      Серж согласно склонил голову и покатал между ладонями шар, свернутый из белой ленты. Еще одна светлая чешуйка скользнула к полу.
      Таку-шангер поморщился и махнул рукой:
      - Идите, господин археолог. Ваша машина через половину часа или раньше будет у ворот Управления. Подождите в комнате для посетителей у правых ворот, пока ее пригонят.
      Марахов поклонился, поднялся из кресла и вышел. Рин-шангер отправился за ним - проводить по коридорам Управления.
      Через четверть часа рин-шангер вернулся в кабинет начальника. Тот стоял у окна и рассматривал Старый город. Рин-шангер остановился у входа и кашлянул.
      Киримэ промолвил:
      - Ты правильно сделал, что привез сюда этого таревца.
      Молодой полицейский промолчал.
      - Он хотел попасть в Управление, - задумчиво качнул головой таку-шангер. - И он сюда попал.
      Рин-шангер молча слушал начальника. Таку-шангер строго посмотрел на него и спросил:
      - Зачем он хотел сюда попасть?
      Рин-шангер вновь промолчал. Он знал, что Киримэ вовсе не ждет от него ответа.
      - Вызови ко мне хат-шангера Лима Фаррела. А сам - бери пять человек. Тех самых… и займись господином Мараховым.
      Молодой полицейский поклонился и вышел из кабинета Киримэ.
      В этот момент Марахов сел в свой "Данцун", достал из кармана белую пластиковую ленту и особым образом свернул ее. Крохотные чешуйки, - мельчайшие частицы белого пластика, рассыпанные по коридорам Управления полиции и кабинету таку-шангера, проснулись. В них зашевелилась механическая жизнь, и невидимые глазу неживые организмы принялись за работу.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6