Замок в ничейных землях

      Дэни вдруг засмеялся - негромко и необидно. Я посмотрел на него с удивлением.
      - У вас на Севере все такие - много думают и мало говорят? У тебя все твои сомнения на лице написаны: ты думаешь, не позвать ли меня с собой. Неправда?
      - Правда, - я почувствовал, что могу покраснеть, как девушка, которую родители впервые отпустили на праздник Середины Лета.
      Дэн притворно вздохнул:
      - Я невыгодный попутчик - у меня нет ни своей еды, ни денег...
      - Ну, разве это главное? - сказал я...
      ...На следующий день мы вместе отправились по тракту на юг. Я рассчитывал купить пару плохоньких деревенских лошадок в ближайшем торговом поселке; пока же мы двигались пешком. По моим подсчетам, я уже тогда опаздывал на две-три недели...
      ...Беда случилась, когда мы подходили к южной границе Летней Страны, так и не встретив в этом диком краю места, где можно было бы не очень дорого купить лошадей. Мы остановились тогда на ночлег на склоне обращенного к тракту каменистого холма, заросшего соснами, и рассчитывали на следующий день уже выйти к переправе через Аверн, великую реку Юга...
      Ночью к нашему огоньку вышел человек. Он был приземист и невысок, хотя и довольно широк в плечах. Капюшон поношенной черной хламиды почти скрывал его лицо, но когда свет костра осветил его, мне вдруг показалось это лицо знакомым.
      Он назвался бродячим шутом и менестрелем, и попросился переночевать у нашего огня. Мы, конечно, позволили ему, и он долго развлекал нас веселыми историями из жизни местных баронов и солдатскими байками. Потом он достал из своей котомки большую кожаную флягу, и предложил нам выпить дорогого заморского вина, полученного им в награду за представление в каком-то замке. Мы согласились и сделали по глотку, пустив флягу по кругу...
      Мне сложно точно вспомнить сейчас, как все было. Из темноты, из-за стволов деревьев, на которых плясали отсветы костра, вышли двое человек. Шут встал и приветствовал их.
      Втроем они подняли на ноги Дэна - голова его упала на грудь, и волосы закрывали лицо, - и принялись вязать ему руки. Один отстегнул от его пояса меч.
      "Нет, Дэни, нет!" - кричал я, но лишь глухое сдавленное мычание вырывалось сквозь стиснутые зубы. Я до боли напрягал мускулы, пытаясь порвать сеть колдовской дремы, и не мог шелохнуться, лишь пальцы скребли мох на холодном камне.
      Они увели моего друга в ночь.
      Остался лишь шут, и в свете костра мне казалось, что глаза его пышут огнем - как глаза Владыки Павших, когда тот вел Дикую Охоту над башнями нашего замка.
      Он подошел к огню и распрямил спину - я вдруг увидел, что он высок ростом. Он отбросил капюшон - и снова лицо его показалось мне знакомым. Он усмехнулся - губами, глазами, каждой черточкой лица...
      - Ведь говорили тебе: никому не верь на своем пути, сэр Арадар из Каэр-на-Вран, - сказал он.
      И, рассмеявшись, он ушел в темноту - туда, куда увели Дэна...
      ...Солнце уже совсем село, и сумерки опустились на реку и лес. Тихо журчала вода у моих ног.
      Где-то далеко робко и коротко запел первый ночной соловей.
      Я бы заплакал сейчас, если бы отец мой научил меня этому. Но он, Утэр из Каэр-на-Вран, вождь клана Ворона, не плакал никогда. Даже когда умирала мать, даже когда погиб в последней войне с западными кланами его единственный за всю жизнь друг - Конал-с-Холмов.
      И я лишь сильнее, до боли, стиснул обтянутую серебром рукоять Яррана, лежащего на моих коленях.
      Глава 3. Совет Гюндебальда
      В ту ночь чары черного шута продержали меня в неподвижности почти до утра. Вот об этом мне вспоминать не хотелось совсем...
      ...Тогда, едва освободившись от чар, я остановил на большой дороге первый встречный купеческий обоз. Это было не очень-то благородно, но я успокаиваю себя тем, что расплатился честно и с лихвой...
      Я тогда просто встал посреди тракта и обнажил меч - древняя харалужная сталь багрово запламенела в рассветных лучах. Возница переднего фургона натянул вожжи, громко ругаясь; за ним встал и второй фургон. Спрыгнули на землю двое не продравших с ночи глаза охранников, вылез сам торговец. Я потребовал лошадь.
      Купец был немолод и, наверное, многое видел, странствуя по большим дорогам. Он глянул на меня молча и, кажется, понял, что я легко могу справиться с его охраной, предназначенной для защиты от дорожных разбойников, а не от воинов.
      Впрочем, такие, как он, всегда держат где-нибудь наготове заряженный арбалет - а арбалетный болт с нескольких шагов прошил бы меня насквозь, не взирая даже на отличную кольчугу.
      Я сказал, что заплачу вдвое.
      Все-таки он решил не связываться, хотя запасная лошадь, шедшая под седлом на поводу за вторым фургоном, была, наверное, нужна и ему самому. Я сунул ему горсть монет, убрал Ярран в ножны, и поскакал по широкой лесной тропе в ту сторону, куда увели Дэна.
      Результатом стала еще одна потерянная неделя и знакомство с одним из шерифов короля Мелиаса, стоившее мне неглубокой раны на левом предплечье...
      ...Отчаявшись, я вернулся к тракту, и сидел теперь на берегу одной из многочисленных речушек Летней Страны. Здесь было красиво - даже сейчас, когда солнце уже зашло...
      Я так и не решил, что мне делать.
      Наверное, следовало бы продолжить свой путь в Лотабери, чтобы вернуться в клан хотя бы в начале зимы. Но я не мог себе представить, как я покидаю пределы Страны Лета, оставляя позади все, что случилось, оставляя Дэна...
      И вновь, в который уже раз за последний год, пришло ко мне то странное нетерпение тронуться в путь, в дорогу.
      Куда?
      Я чувствовал в этом нетерпении Силу - не ту ярую магическую силу, которой пользовался наш колдун Рату, разгоняя над полями несущие град облака, или изгоняя болезнь из тела мальчишки, провалившегося однажды зимой под лед, - нет, эта Сила тоже была волшебной, но совсем другой трепетной и чуть печальной, как ночная дорога, как ожидание друга или любимой...
      Я не стал противиться ей, но поднялся в седло и выехал на тракт. Почему-то я отправился на север, пустив лошадь шагом и глядя, как поднимается из-за леса огромная полная луна... Дорога, уже залитая лунным светом, была пустынна; где-то позади, у реки, вовсю уже пели соловьи.
      Я проехал совсем немного, когда заметил чуть в стороне от дороги огонь костерка, мелькающий меж стволов деревьев, и вспомнил советы Черного Рыцаря - или Черного Шута: я был уверен, что это один и тот же человек. "Большая Дорога - странная штука. Не отказывайся от того, что встретишь на ней"... Я встретил на Большой Дороге Дэна и не отказался...
      Поравнявшись с костром, я спешился и, петляя меж деревьев и ведя лошадь в поводу, прошел к огню.
      Путников у огня оказалось двое:
      немолодой уже рыцарь с русыми волосами, завернувшийся в белый плащ, и мальчишка, сидевший на бревнышке, притянув ноги к подбородку и обхватив их руками, - наверняка оруженосец. Рядом на дереве висел щит - чисто белый, безо всяких изображений - а под ним стоял тяжелый шлем. Я вышел на свет, не зная еще, что скажу, и просто приветствовал их.
      Мальчишка вскинул на меня глаза, а рыцарь поднялся с земли и, взглянув, шагнул мне навстречу.
      - Добро и тебе, сэр рыцарь, - казалось, он совсем не был удивлен моим появлением. - Если ночь застала тебя на большой дороге, раздели с нами трапезу и ночлег.
      Он приветливо улыбнулся, наклоняя голову в полупоклоне. Мне понравилось его лицо - открытое и сильное, с добрыми морщинками у глаз.
      - Благодарю тебя, сэр рыцарь, - сказал я, отвечая на его поклон. Благодарю и с радостью принимаю твое приглашение. Я - Арадар из Каэр-на-Вран.
      - А мое имя - Риг из Лайосбери, хотя чаще меня называют Белым Рыцарем по цвету доспехов. Со мною - мой оруженосец, Арни, - мальчишка поднялся и поклонился вслед за своим господином.
      Я бросил поводья на сук дерева, снял сумку и притороченный к седлу плащ, уселся, следуя приглашению, возле огня. Мальчишка принялся ломать свежий хлеб на расстеленный на земле плат, потом поднял с углей толстый прут с куском копченой грудинки, разрезал его на три части. Я тоже достал что-то из остатков своей провизии и положил на плат рядом с наломанным хлебушком.
      Мы поели в молчании, которое не было скованным, как то бывает при встрече с незнакомцем, когда не знаешь, о чем говорить. Многие думают, что есть искусство беседы, и нет искусства молчания. Напрасно: молчать так, чтобы не повисали в воздухе напряжение и неловкость, бывает сложнее, чем болтать без умолку. У нас на Севере знатоки рун говорят: в работе Мастера пустые места всегда исполнены большего смысла, чем те, которых коснулась кисть...
      Сэр Риг, Белый Рыцарь из Лайосбери, владел этим искусством в совершенстве: молчать вместе с ним было легко, как со старым другом.
      Когда мы покончили с трапезой, сэр Риг спросил меня, куда я направляюсь.
      - Я вижу в тебе чужестранца, добрый рыцарь, - сказал он, - быть может, мой совет поможет тебе сократить путь: я хорошо знаю эти места, коими странствую с тех пор, как сам был оруженосцем.
      Вопрос его застал меня врасплох: я не знал, куда лежит мой путь, и сказал об этом. Белый Рыцарь кивнул, словно это было естественным для него - странствовать, не зная своей цели.
      - У меня пропал друг, - сказал я и вдруг, неожиданно для себя самого, коротко поведал обо всем, что приключилось со мной этим летом - не только о Дэни и Черном Рыцаре, но и о мече и явлениях странного в землях нашего клана.
      - Могу ли я просить у тебя позволения взглянуть на этот клинок? спросил Риг, молча выслушавший мой рассказ.
      Я отстегнул ножны от пояса, обнажил Ярран и на двух ладонях протянул его рыцарю. Но тот не коснулся чужого клинка, лишь долго и пристально разглядывал древнюю сталь, возрожденную лучшим оружейником нашего клана.
      - Благодарю тебя, сэр Арадар, - сказал он наконец, отводя взгляд от меча. - Это большое удовольствие - видеть клинок столь древний и благородный. И, поверь моему возрасту и опыту, колдун твоего отца был прав: с этим клинком благословение Отца Живых.
      Я удивился, услышав столь редко произносимое имя Владыки Павших, но не подал виду и просто убрал Ярран в ножны.
      Сэр Риг носком сапога придвинул к огню выкатившуюся из костра головешку и заговорил снова:
      - И твой пропавший друг, когда говорил, что король Мелиас может не ведать о том, что делают его люди, тоже был прав. Знаешь ли ты, что Черный Рыцарь - сенешаль Мелиаса?
      - Нет. Я впервые в Летней Стране и не знаю здесь ничего.
      Белый Рыцарь кивнул.
      - Логи из Свартбери - почти негласный король Восточных Земель и делает то, что считает нужным, не ставя Мелиаса в известность. Но зачем ему твой друг?..
      Да, я тоже очень хотел бы тогда узнать это.
      - Мы направляемся сейчас ко двору Этельберта, Короля Запада, - сказал рыцарь после паузы. Если есть на то твое желание, сэр Арадар, пойдем вместе с нами. Там, в Кэдбери, столице нашего короля, обретается Гюндебальд, великий маг. Быть может, он даст тебе совет.
      Я задумался.
      - Сэр Логи, Черный Рыцарь, при первой встрече тоже советовал мне посетить Гюндебальда, если я не смогу добраться до Бастиана Лотаберийского...
      Сэр Риг взглянул на меня, но промолчал.
      На следующее утро я отправился в Кэдбери ко двору Этельберта вместе с сэром Ригом и его оруженосцем. Быть может, мне просто ничего иного не оставалось в той ситуации, в которой я оказался, а быть может, меня поразило то, что два человека, столь разных, как Риг и Логи, не сговариваясь, дали мне один и тот же совет. Так или иначе, но по прошествии двух дней мы подъехали к воротам Кэдбери, города короля Этельберта.
      Я и раньше знал, конечно, что здесь, на Юге, все не так, как у нас. На Севере все просто: вожди и их лорды живут в замках, крестьяне - в деревнях, горожане - в городах. А здесь, в Стране Лета, все перемешалось: в столице Этельберта жили сразу все. В центре города, на пологом холме, возвышался окруженный древними каменными стенами королевский замок. Вокруг замка, стиснутые городской оградой и рекой, располагались городские дома. А с внешней стороны лепились к ограде хижины крестьян, чьи поля и огороды тянулись от города до недалекого леса.
      ...Я понял, что ошибся, посчитав сэра Рига владетелем какого-нибудь маленького, затерянного в глуши поместья, едва мы въехали в город. Скромность его одежд и вооружения и почти неприличная бедность его оруженосца подсказали мне такой вывод при первом знакомстве; теперь же, глядя, как расступаются перед его конем люди на главной улице города, и встречные рыцари и верховые приветствуют его поклоном, я понял, что сэр Риг один из могущественнейших баронов королевства Этельберта.
      Кэдбери, город Этельберта, был довольно велик; сэр Риг рассказывал мне о нем, пока добирались мы до его дома прямо у ворот королевского замка. Домочадцы, предупрежденные уже о возвращении хозяина, встречали нас у дверей. Сэр Риг приветствовал их, отвечая на поклоны управителя и его семьи; мы спешились, передав поводья слугам и вошли в дом...
      ...Сэp Риг пpивел меня в дом к Гюндебальду на втоpой день нашего пpебывания в Кэдбеpи.
      Гюндебальд оказался совсем не так стаp, как я пpедставлял себе великих магов, служащих коpолям. Нет, конечно, он был стаpше меня втpое, а то и вчетвеpо, но стаpиком отнюдь не выглядел. В темно-синих домашних одеждах, с густой седой шевелюpой и седой же коpотко остpиженной боpодой, он казался скоpее pыцаpем на отдыхе, чем мудpецом, всю свою жизнь посвятившим изучению дpевних книг. И самое удивительное - я не смог тогда, пpи пеpвой встpече, пpочитать его по лицу. Лицо его казалось веселым (да и было таким), но где-то глубже таилась, мне кажется, печаль; однако и она не была еще дном его существа. Были у этого человека еще какие-то глубины души, котоpые так и не смог я пpочитать с его лица...
      Сэp Риг пpедставил меня и пpосил стаpого мага помочь мне, если это окажется возможным; Гюндебальд кивнул, улыбаясь, с вежеством пpиветствовал меня легким поклоном. Потом пеpекинулись они несколькими фpазами, помянув каких-то общих знакомых и события, мне неизвестные. А собиpаясь уже оставить нас наедине, сэp Риг вдpуг долго посмотpел на меня и пpоизнес, обpащаясь к Гюндебальду, так, словно и не было меня в той зале:
      - И снова пpошу тебя, дpуг Гюндебальд:
      помоги этому юноше. И скажи мне, пpав ли я в отношении...
      И Гюндебальд мягко кивнул, чуть пpикpывая глаза:
      - Ты пpав, стаpый дpуг. Кpасный. И что будет... ведает Тот, Кто Ведет.
      Я мало знал тогда обычаи Летней Стpаны, но уважение к стаpшим - закон не только на моей севеpной pодине; и будь я даже не наследником клана, а... Я ничего не спpосил у них, хотя pечь явно шла обо мне.
      И с тем сэp Риг оставил нас вдвоем, и я поведал Гюндебальду истоpию о своем мече из стали, капнувшей со звезд, и обо всем, что было связано с ним.
      Гюндебальд помолчал, глядя на собственные pуки, лежащие на темного дуба столе, потом поднял, наконец, взгляд на меня. Спpосил:
      - И какого совета хочешь ты от меня, благоpодный Аpадаp из Каэp-на-Вpан?
      Я удивился.
      - Мой отец... - пpоизнес я, но так и нес смог выговоpить слово "боится". - Мой отец, вождь клана, не знает, что делать со всем этим...
      - Были ли от "всего этого" беды вашему клану?
      - Нет...
      Гюндебальд пожал плечами.
      - Это только твое дело, Аpадаp из Каэp-на-Вpан. Твой клан и вождь твоего клана здесь не пpи чем. Им мой совет не нужен. Я спpосил тебя какого совета пpосишь ты?..
      Я снова удивился и долго молчал, не понимая, что хочет сказать седовласый маг.
      - Отец твой был пpав, отпpавив тебя в стpанствие, - пpодолжил Гюндебальд. - Меч пpинадлежит тебе, и ты должен понимать, что такие даpы не даются Владыкой пpосто так. Чего Он ждет от тебя - этого не скажет тебе никто. Узнать это - вот настоящая цель твоего пути. Так что же ты хочешь спpосить?
      - Я не думал об этом так, как говоpишь ты, господин мой Гюндебальд, сказал я, теpяясь. - Я пpосто не знаю тепеpь, что делать.
      - Делай, что должен, и будь, что будет, - ответил маг поговоpкой дpевней, как севеpные гоpы. Из уст его эти пpостые слова пpозвучали, как пpоpицание истины.
      Я пpомолчал. Но Гюндебальд, кажется, понял невысказанный мною вопpос. Он посмотpел на меня, чуть улыбнувшись.
      - У этой стаpой поговоpки есть втоpой смысл, - сказал он. - На дpевних языках она звучала чуть иначе:
      "следуй судьбе, и будь, что будет". А знаешь ли ты, благоpодный Аpадаp, как называли судьбу маги дpевности?
      - Нет. Не знаю, господин мой Гюндебальд.
      - Сила. Пpосто - Сила, сэp Аpадаp.
      Говоpя иначе - То, Что Ведет.
      - Ты говоpишь о силе Владыки Павших?
      Гюндебальд пожал плечами:
      - Тpактуй, как хочешь. Мне кажется, ты уже познакомился с Силой, котоpая ведет.
      Мы снова надолго замолчали.
      - Так что же я могу пеpедать своему отцу? - спpосил, наконец, я.
      - А ты отпpавишься из Кэдбеpи на Севеp, в Земли Кланов?
      - Не знаю.
      Гюндебальд улыбнулся.
      - Мне кажется, Аpадаp, твоему отцу не дождаться от тебя желаемого совета. Это не дело клана, и отец твой все pавно не сможет здесь ничего пpедпpинять. Я уже говоpил тебе: это дело - твое.
      - А что же делать мне?
      - Уже ближе к настоящему вопpосу, Аpадаp. Что делать тебе? Пpосто следуй Силе, pаз уж оказался вовлеченным в ее Игpу.
      Я кивнул, думая о том, что бесполезно пpотивиться воле богов.
      - Но как? - спpосил я стаpого мага.
      Тот пожал плечами:
      - Путь Силы - это путь, котоpый можно видеть сеpдцем.
      - Но как? - повтоpил я. - Как это сделать?
      - А незачем что-то делать, Аpадаp.
      Пpосто послушай свое сеpдце. И все.
      - Так пpосто? - я совсем запутался и даже помотал головой, пытясь пpогнать сумятицу мыслей.
      - И что же? - спpосил Гюндебальд. - Поедешь ли ты домой сейчас?
      - Не знаю... Нет. Может быть, это и будет проступком против клана, но сердце мое сейчас не в горах Севера. Мой друг в беде.
      - Так, - кивнул Гюндебальд. - Белый Рыцаpь сказал мне об этом. Ты хочешь помочь своему другу, благородный Арадар?
      - Да, господин мой Гюндебальд, - сказал я. - И я прошу у тебя совета, как мне сделать это...
      ...Старый маг снова пригласил меня к себе на следующий день. На сей раз я отправился к нему один, ведомый мальчишкой-посыльным, принесшим записку с приглашением. Гюндебальд ждал меня в той же зале, где мы говорили с ним при первой встрече.
      Он приветствовал меня и усадил на лавку у окна; сам налил вина в два небольших серебряных кубка, и опустился в кресло напротив. Я молчал, ожидая когда он заговорит первым.
      - Могу и порадовать тебя, и огорчить, благородный Арадар из Каэр-на-Вран, - сказал маг, отставляя свой кубок в сторону. - Я нашел твоего друга, используя свою магию, но нашел его далеко отсюда.
      - Он жив? - спросил я.
      - Да, - кивнул Гюндебальд. - Он жив и в полном порядке. Я не знаю, где держит его Черный Рыцарь, но так или иначе это связано с Потаенным Замком...
      - Где это?
      - Далеко. Можно сказать - у самой южной границы Страны Лета.
      - Это земля Мелиаса или земля Этельберта?
      - Ни то, ни другое. Потаенный Замок стоит на Ничейной Земле. На Большой Дороге... - как и Черный Рыцарь две недели тому назад, он произнес это так, словно говорил не о простом тракте. Не только о нем.
      - Но ведь Замок принадлежит кому-то?
      Гюндебальд пожал плечами.
      - Вряд ли, сэр Арадар. На то это и Ничейные Земли.
      Я задумался, а потом задал еще один вопрос:
      - Но узнал ли ты, зачем Дэни нужен Черному Рыцарю?
      Гюндебальд долго молчал, глядя куда-то за окно, и лишь спустя некое время ответил:
      - Ты поймешь сам, когда придет тому время. Сейчас же, если хочешь отправиться на помощь своему другу, тебе следует снова идти на юг. Потаенный Замок стоит где-то там, где большая дорога подходит к великой реке Аверн. Говорят, что каждый ищущий его, находит Замок иным и в ином месте. Я сам отправляюсь в ту сторону послезавтра, и буду рад составить тебе компанию до переправы через Аск, северный приток Аверна. Кроме того, сегодня утром я говорил с сэром Ригом - король посылает его по своим делам в один из южных замков. Риг обещал встретить нас на тракте у переправы и проводить тебя на юг сколько сможет, но искать Замок тебе придется самому: по-другому в него не войти.
      - Но сэр Риг и без того много помог мне, - удивился я, - мне не хотелось бы утруждать его...
      - Не думай об этом, - усмехнулся Гюндебальд. - Не тебе судить, что трудно, а что нет для Белого Рыцаря. У него свои счеты с благородным Логи из Свартбери, и их счеты куда крупнее, чем история с твоим другом... чем все дела Арадара из Каэр-на-Вран, только что вступившего на Большую Дорогу.
      Я мало что понял из слов Гюндебальда, но склонил голову, соглашаясь с его правотой старшего.
      Глава 4. Красный Рыцарь
      Как и обещал Гюндебальд, мы покинули Кэбдери через день. Я вовсе не привык путешествовать в компании великих магов, и несколько опасался: более всего - того, что старику будет тяжело проводить в седле много времени каждый день, и это сильно задержит нас. Однако, если он и уставал, то не показывал виду, и почтенный его возраст никак не сказывался на количестве миль, покрываемых нами за день.
      Он не был ни высокомерен, ни молчалив, и мы много беседовали с ним в те дни, что вместе провели на полу-пустынной большой дороге. Я больше слушал: мне почти нечего было рассказать ему; Гюндебальд же много говорил мне о Стране Лета, и о тех землях, что лежат к югу от великой реки, и о людях, живущих по обе стороны от большой дороги. Я спрашивал его о Потаенном Замке, пытаясь узнать, как связан он с моим пропавшим другом и с самим Черным Рыцарем. Но каждый раз, когда я заикался о Замке, Гюндебальд умело уводил разговор в сторону.
      Зато о Черном Рыцаре он рассказал мне многое, и я никак не мог понять его чувств к Логи из Свартбери.
      Гюндебальд говорил о совершенных этим рыцарем злых делах - говорил с сожалением, но я не слышал в его голосе прямого осуждения. И нередко рассказ его оборачивался так, что нельзя было понять, чем же было совершенное этим рыцарем - настоящим злом или мрачной шуткой, закончившейся не так и печально...
      ...На привалах Гюндебальд движением руки воспламенял собранный мною хворост, избавляя нас от необходимости возиться с трутом и огнивом. Я первый раз видел такие чудеса - Рату, колдун моего отца, хотя и считался сильным, на такое был неспособен.
      Однажды Гюндебальд, заметив мой интерес, кивнул мне, словно приглашая к расспросам. Я смутился, ибо не знал, что я могу спросить у него, и все же сказал:
      - Как ты делаешь это, господин мой Гюндебальд?
      - Хочешь научиться сам?
      - Разве я смогу? - я удивился.
      - Разумеется, нет, - отвечал Гюндебальд, - ты не сможешь сейчас. Но ведь все имеет свое начало, не так ли?
      И он принялся объяснять мне, как Сила, уже знакомая мне, может быть трансформирована в магический жар, наливающий тело; и как собрать этот жар и даже извлекать его из себя.
      Он заставил меня много упражняться в этом искусстве, и я понял, что оно не так уж сложно, но требует сосредоточенности и сильно выматывает. На следующий день, когда маг решил, вероятно, что я достаточно поднаторел в этом деле, он показал мне, как наполнять магическим жаром боевое оружие, делая его неуязвимым для магии и для стали...
      А вечером следующего дня мы вышли к переправе через Аск. Вернее, мы не дошли до самой переправы около мили, лишь увидели с гребня холма, как тракт полого спускается в широкую долину, по которой, привольно извиваясь, течет Аск - река, за которой начинаются почти незаселенные земли между Страной Лета и Южными Странами. Здесь, на холме, встретил нас сэр Риг со своим оруженосцем, и на прутьях над огнем их костра уже шипела, издавая восхитительный аромат, копченая грудинка.
      На том же холме Гюндебальд покинул нас, и продолжил свой путь на юг уже в сопровождении Белого Рыцаря. Он ничего не говорил мне о своих делах в этом диком краю, и я не решался спросить у него, следует ли он какой-то своей цели, или действительно путешествует лишь с тем, чтобы проводить меня. Был сэр Риг неразговорчив, и даже казался мне печальным; большую часть времени мы ехали молча, и лишь иногда коротали время в беседах. На третий или четвертый день нашего пути, то ли заражаясь его настроением, то ли поддаваясь мрачности пустынных лесов, через которые вела нас большая дорога, я стал вдруг тревожиться и ждать беды.
      Беда случилась, когда мы свернули с тракта на запад, - сэр Риг сказал, что мы достаточно удалились от границ Летней Страны и теперь путь в Ничейные Земли лежит в закатной стороне. Мы покинули тракт, и несколько часов уже двигались по едва приметной тропинке, когда лес расступился, открывая небольшую поляну.
      Нас уже ждали. Благородный Логи из Свартбери стоял посреди поляны, облаченный в полный боевой доспех и покрытый черным плащом. Руки его в латных рукавицах лежали на рукояти воткнутого в землю меча. Рядом с Черным Рыцарем полукругом стояли его люди: оруженосцы и несколько рыцарей.
      - Приветствие благородным путникам, - произнес Логи.
      - Приветствие и тебе, - спокойно отвечал ему Риг. Я молчал.
      Сэр Риг спешился и пошел к Черному Рыцарю. Словно окаменев, смотрел я на встречу двух воинов. Слова вызова прозвучали без угрозы, без неприязни, как ритуальные фразы:
      - Тебе не пройти, Рыцарь Света.
      - Тебе не сдержать меня, Рыцарь Тьмы.
      Они готовились к бою так, как готовятся к священнодействию: спокойно, без спешки, с торжественностью на лицах. Мне вдруг показалось даже, что они похожи друг на друга...
      Я тоже сошел с коня и, положив ладонь на рукоять меча, шагнул к Белому Рыцарю, Рыцарю Света.
      - Сэр Риг, - сказал я. - Противников твоих много, а ты один. Позволь мне обнажить меч вместе с тобой.
      Он покачал головой.
      Тогда заговорил Логи:
      - Уйди, сэр Арадар, Красный Рыцарь, это лишь наш бой - время твоей битвы придет, когда ты узнаешь твоего противника.
      - Логи прав, - сказал Риг. - Твое время в этой Игре еще не пришло. Уйди прочь, сэр Арадар, Рыцарь Дороги.
      Я сделал шаг назад.
      - Тьма против Света, Дорога против Мертвой Головы! - воскликнул Логи, поднимая меч. - Во славу Владыки Павших!
      - Во славу Отца Живых! - Риг назвал другое имя того же бога, освобождая свой клинок от ножен.
      Я отступил еще на шаг, чувствуя, как наливается Силой пространство вокруг двух рыцарей, и только тут понял, что они наградили меня именем, и сделали это вместе. Красный Рыцарь, Рыцарь Дороги...
      Первый удар стали о сталь звонким громом раздался над лесной поляной. Они дрались на равных, и я восхитился бы их искусству, если б не был так заворожен сражением.
      Оно было недолгим. Я услышал, как рядом со мной судорожно втянул воздух оруженосец Рига, когда меч Черного Рыцаря проломил шлем Рыцаря Света, и увидел, как оружие Рига перерубает ключицу Логи и наискось, от основания шеи, рассекает его грудь...
      ...И все стихло. Тишина пала такая, что я вдруг услышал, как звенит Сила, освобожденная смертью двух воинов.
      Воздух словно загустел и давил на виски; это было почти... почти больно... Сила сковала меня, в струну вытянув каждый мускул, и я лишь молча наблюдал, как люди из свиты Логи уносят его мертвое тело...
      Прошло какое-то время, и вдруг откуда-то извне поля моего зрения, скованного Силой, вышел мальчишка, оруженосец сэра Рига. Весь какой-то ломкий, с длинными светлыми волосами, в легкой, грубой работы кольчужке и с боевым ножом у бедра, он выглядел пародией на рыцаря. Но на лице у него было горе, и слезы дрожали в глазах, готовые пролиться от неосторожного движения головы...
      С трудом раздвигая налитый Силой воздух, я сделал шаг и повернулся к нему.
      Мальчишка подошел ко мне, и вдруг упал на колени.
      - Сэр Арадар... - он все-таки не сдержался, зажмурился на мгновение, и слезы выкатились из глаз, проложив две влажные дорожки по его щекам. - Сэр Риг... он... так хотел... Сэр Арадар из Каэр-на-Вран, я, Арни из Ховарда, прошу посвящения.
      Я удивился бы, если бы звон Силы вокруг и внутри меня не заглушал бы все остальное. Мальчишка просил посвящения в рыцари - его учитель погиб только что, на наших глазах.
      Я подумал, что не имею никакого права провести этот обряд - у нас, на Севере, все совсем иначе; я сам не был посвящен в рыцари по обычаям Летней Страны...
      И вдруг я подумал, что Риг и Логи вместе нарекли меня Красным Рыцарем, Рыцарем Дороги... Я понял тогда: они знали, что погибнут оба...
      "Обряд суть лишь внешнее отражение того, что происходит на самом деле", - вспомнил я вдруг слова колдуна Рату.
      - Да, Арни, - сказал я мальчишке.
      Я повернулся и медленно пошел, преодолевая напряжение Силы, к месту боя. Я нагнулся и взял из мертвых рук Рига его меч. Я вернулся назад.
      Мальчишка по-прежнему стоял на коленях.
      Я всмотрелся в его лицо: он был совсем молод, на несколько лет моложе Дэна, но та печаль и то благородство, что видел я на лице Рига, уже коснулись его.
      - Арни-оруженосец, - сказал я, поднимая меч Рига над его головой, готов ли ты принять тяготы, что сулит рыцарский меч? - я импровизировал на ходу, не зная подробностей настоящего ритуала посвящения.
      - Готов, - шепотом ответил мальчишка.
      - Тогда, во имя Того, Кто Ведет, встань, сэр Арни из Ховарда... Белый Рыцарь.
      И я коснулся мечом Рига его плеча. Арни вздрогнул, и я сам почувствовал, как по клинку стекает в мальчишку разлитая в воздухе Сила.
      Звон прекратился. Сила ушла.
      ...Новый Белый Рыцарь поднялся на ноги, пошатнулся на миг, выпрямился, взглянул мне в глаза.
      Коротким движением я перебросил меч Рига так, что клинок оказался лежащим на двух моих ладонях. Я протянул его мальчику. Нет, не мальчику Рыцарю Света.
      Он принял меч двумя руками, поцеловал клинок и поклонился мне, коснувшись руками с мечом земли...
      Он ушел в лес по дороге, которой пришел вместе с Ригом; ушел, не обернувшись - быть может, боялся расплакаться, быть может - потерять решимость.