Пятиэтажная Россия

      Печален Лев Серебряный, тамада, «работающий свадьбы в амплуа неблагородного отца».
      Мы спорим с ним о том, что такое свадьба вообще. Переход из одного состояния в другое — как всякий праздник. Конец одного желания (выйти замуж, жениться) и начало другого желания (порядка, мира, более осмысленной жизни).
      «Легко люди жить стали, ничего не боятся, — говорит Лев Евгеньевич, — свадьбы не боятся. Я в день своей свадьбы от страха себя не помнил. С супругою знаком три месяца, никакой интимной проверки устроить было, разумеется, невозможно. Что впереди — неясно. Не только в постели — жизнь подступала неведомая. Ни о каких пробных браках никто слыхом не слыхивал. Когда из свадьбы ушел страх, праздник сдулся».
      Нет же — только лишившись страха, трагедии, интриги, свадьба и стала наконец праздником. В старом его значении — праздный день, пустой день. Свободный.
      Прежнего уже нет, нового еще нет. Соседи кричат, пора идти выкупать невесту. Что еще за ерунда, придумают же, мздоимцы чертовы. Господи, как неловко! Растерянность, неловкость, трата, растрата, гульба, гудеж, радость, восторг, упоение, сладость, неловкость, растерянность. Вот и день прошел. Так и жизнь пройдет.
      Все испытал, что мог? Кажется, все! Смирился? Кажется, да.

Грех укорененности
Три поколения семьи в одной московской квартире

 

       Действующие лица маленькой житейской драмы:
      Людмила Георгиевна Чарушина, 63 года, пенсионерка, высшее техническое образование. Истинная глава фамилии, ответственный квартиросъемщик.
      Сергей Чарушин, 41 год, сын Людмилы Георгиевны, ведущий специалист по IT-технологиям в торговой фирме.
      Светлана Чарушина, 32 года, жена Сергея, домохозяйка.
      Елена Чарушина, 35 лет, дочь Людмилы Георгиевны, очень элегантная женщина, сотрудница пресс-службыбогатой промышленной структуры.
      Алина Рузакова, 13 лет, дочь Елены.
      Вероника (10 лет) и Ваня (5 лет) Чарушины, дети Сергея и Светланы. В семье Ваню зовут Хотюнчиком.
 
      Перед нами — четырехкомнатная квартира клана Чарушиных. Четырехкомнатная, впрочем, это одно название; общая площадь — 64 квадратных метра. Изолированная комната одна — 12 метров, потом «большая» — 18; из «большой» ведут две симметричные дверки — за каждой дверкой по маленькой, восьмиметровой, комнате. Балкон. Кухня (по документам) 7 м, но когда начали делать ремонт, рабочие мерили-мерили и намеряли 6 с половиной. Усушка и утруска.
      Семь человек в тесноватой квартире панельного дома — это ли не почва для настоящей повседневной трагедии? Но никакой трагедии с Чарушиными не происходит.
      Семья наших героев живет мирно — в этом-то и драма.

Мир

      — Москва — очень спокойный город, — говорит Людмила Георгиевна, основательнейшим образом расположившись на кухне. Нарядное сияние пузатой медной вытяжки (вытяжка на современной кухне заменяет собой абажур и самовар, служит средоточием буржуазного уюта), пестрый кафель, разноцветные чашки — все подчеркивает праздничность обдуманного и умело устроенного уклада. Основательность «младшей реальности» — так теперь в американской социологии модно называть быт. Чудесное определение — «младшая реальность».
      — Спокойный город? — удивляюсь я. — Да разве же?
      — Москва — это место, где приезжие воюют с приезжими за жилье, — продолжает Людмила Георгиевна, — а москвичи живут спокойно-преспокойно, в своих квартирах. Нам не повезло, что квартира одна, а детей много. Ипотека — лошадиное какое-то слово. Жаль, конечно, что приходится на нее уповать. Но разменивать квартиру я детям не разрешаю — нельзя дробить жилье! Это путь на дно!
      В недробленом жилье семейство устраивается следующим образом: изолированная комната отдана под детскую, там живут старшие девочки. В одной из маленьких комнат спальня супругов, Сергея и Светы; с ними спит и младший мальчик, Ваня-Хотюнчик.
      Вторая маленькая комната — вотчина Людмилы Георгиевны. Елена спит в большой комнате. Конечно, неудобно в тридцать-то пять лет, с ее-то утонченностью, ночевать на диване, но Елена не ропщет. Вообще, в их совместной жизни много сложных условий и условностей, раздумий и расчетов, складывающихся в систему противовесов, хранящих психическое здоровье всех членов семьи. Лене приходится хуже всех — она «не имеет своего угла». Но зато она имеет возможность вовсе не заниматься хозяйством, жить девически свободной жизнью, пропадать на работе допоздна, встречаться с друзьями в любой день, не приходить домой ночевать — и при этом знает, что дочка ее будет встречена из школы, обласкана, что вечера ребенок проводит в ровном тепле. Это немало. Света, Сережина жена, также вполне могла бы чувствовать себя несчастной — на ней все хозяйство, трое шумных детей. Теснота чужого дома. И если бы Лена была более близка с Людмилой Георгиевной, жизнь Светланы и вправду могла бы стать беспросветной. Но обстоятельства сложились таким образом, что в великий женский союз вступили не Елена с матерью, а как раз Светлана со свекровью. Именно они утвердили в квартире женскую модель семьи, они являются распорядителями доходов и творцами уклада. Кроме того, Светлана не москвичка, а вовсе даже родом из Коврова. Она-то как раз победительница — живет в Москве, у мужа красивая машина. Когда она приезжает в родной город, подруги ей завидуют… В Коврове у родителей Светланы большой дом, все дети Чарушиных проводят там летние месяцы.
      А что же Сергей? Отчего не тяготится теснотой? Оттого, что ему неудобно признаваться самому себе, что ему неудобно. Сергей, как и все остальные члены клана, испытывает чувство вины. Согласно семейной договоренности, наш ведущий специалист должен выплатить сестре треть стоимости родовой квартиры (Лена, конечно, немного сердится на матушку, что решено было выплачивать именно треть, а не половину). Эта сумма и станет первоначальным ипотечным взносом. Но деньги собираются медленно, а квартиры дорожают быстрехонько. К прошлому Новому году Сергей накопил пятьдесят тысяч долларов. За праздничным столом домочадцы резвились, строили планы. «Двухкомнатную, в нашем же районе! Алине еще четыре года учиться, ты не забыла?» — «Мама, но она к вам будет приходить уроки учить!» — «Не хочу, чтобы Алина жила не с нами…» Голосом, замешанным на сюсюке: «Ой, наш Хотюнчик вдруг чего-то не захотел!» За окном гремел гром, блистали китайские молнии. Пришел новый год! Пришел-пришел. Принес подарки. За три весенних месяца панельная квартира Чарушиных подорожала в два раза. И просят за нее теперь двести пятьдесят тысяч долларов.
      Страшно выходить из теплой московской квартиры. За дверями — мороз власти, черные риэлтеры, жадные бездомные мажоры, противное лошадиное слово.

Война

      — Что толку быть москвичом, если приходится наново покупать собственное бесплатное жилье, — говорит мне Сергей Чарушин. — За наши квартиры вообще нельзя деньги брать. Они никогда ничего не стоили, они рождены бесплатными. Если бы можно было купить что-то принципиально новое, лучшее — ну, тут логично жилы рвать. Движение семьи вперед и вверх — на это я согласен работать. А тут, чтобы удержать свое… Трудно собраться.
      Приобретение квартиры в Москве требует усилий, выходящих за рамки обыкновенных. Грубо говоря, для этого поступка необходима эмоция войны, а не эмоция мира. Готовность к борьбе. К завоеванию.
      Сергей оказался великим знатоком рынка элитного жилья. Он знает, где в Москве находится первый «настоящий» элитный дом, построенный в 1997-м году и пять лет подряд считавшийся самым лучшим. На улице Климашкина он находится, и называется «Агаларов-хаус». Его построил А.И. Агаларов, нынешний владелец «Крокус-интернейшнл».
      А знаете ли вы, про какое чудесное строение придуман анекдот: «Проблема у нас одна — наш дом часто путают с храмом Христа Спасителя и просят у подъезда милостыню?»
      А Сергей в курсе — это о жилом комплексе «Патриарх» в Ермолаевском переулке.
      — Сережа, — спрашиваю я, — а что для вас все это знание?
      — Жизнь долгая, — говорит Сергей, — может, еще понадобится. Знаете, как говорят: «Кто кого еще порвет!» — сказала Тузику грелка, надутая до 10 атмосфер.
      — Смешно. Но мечтать о несбыточном — разрушительно.
      — Разрушительно мечтать о квартире в соседнем панельном доме, да еще платить за нее триста тысяч долларов всю жизнь в рассрочку. Вы посмотрите, что творится вокруг, — вот мы живем возле МКАДа. Ну, строишь ты, застройщик, дом у черта на куличках. Ну и чего ты его называешь «Солнечным кварталом» или «Радугой»? Какая тут, к е. ням, радуга? Да, и еще ведь всегда упоминают в рекламе — как нечто заманчивое, повышающее цену — рядом лес. Минута ходьбы, и ты в лесу. А в этом лесу страшно! Зимой тут ветер воет!
      Ох, действительно, зимой у нас как-то невесело. Я уж знаю: мы с Чарушиными рядышком живем. Зимой, под вечер, поднимается метель. Заметает гаражи, магазин «Продукты», боулинг «Мамайка». Меж стеной желтых огней и стеной темного леса — присыпанная снегом маленькая промзона. Выглянешь из окна — близко подступает древний страх, темный лес. Кто там бродит? Там, в лесу, лоси, зверопроход, грузинское кафе «Березка», в котором заворачивают в лаваш банку красной икры и называют это «оладушки от бабушки».
      А еще в «наших» рекламных объявлениях пишут: «Пятнадцать минут ходьбы — и вы у метро!»
      Пятнадцать лет ходьбы — и у вас будет прекрасная собственная московская квартира.
      Ты герой. Ты победил большой город.

Большой город

      А Елена Чарушина — поклонница сериала «Секс в большом городе». Или даже не так, Лена старается жить в Москве точно таким же образом, как живут манхэттенские героини. Сергей чувствует себя обманутым москвичом: злая судьба лишила главного — покоя. Москвичам положен покой, уверенность. А вот Лена ценит в городе непокой, нервную энергию, атмосферное электричество.
      В себе же Лена любит легкость и независимость; к тому же знакомства с мужчинами для нее важная часть жизни. У Лены есть две ближайшие подруги, с которыми она два раза в неделю встречается в кафе. Одна подружка старинная — однокурсница; вторая — коллега по работе, энергичная девушка. Кстати, из провинции. Недавно купила квартиру.
      — И представляешь, — говорит мне Лена, смеясь, — пришла в день покупки, села за столик и сказала: «Ну все, теперь я стала московской особой!» Мы ее теперь зовем: Московская Особая.
      — Нет равенства в вашей дружбе?
      — Конечно, есть!
      — Ну да, ну да.
      В день нашей встречи Лена купила новый отечественный журнал «Sex and the City». На обложке написано: «Для женщин большого города». Журнал произвел на Лену неизгладимое впечатление. На меня тоже.
      «Мне нравится быть тридцатилетней. Независимой, уверенной в себе взрослой женщиной.
      Хотя иногда я думаю о старости и одиночестве с таким ужасом на лице, который не всегда удается изобразить героям фильма „Хеллоуин“». Какая крамола! Удар в самое сердце русского гламура.
      Работницы журнала признаются в том, что им тридцать лет, с лихой отчаянностью анонимного алкоголика на первом собрании. Но на этом революция не кончается — мужчина больше не моржовый рог изобилия: тридцатилетние состоявшиеся женщины готовы платить за себя в кафе сами! Правда, эта благородная позиция время от времени дает сбой: «Что хочет женщина от пары? Чтобы партнер никуда не сбежал и сидел на привязи, то есть был привязан к ней телом и душой. Особенно телом чтобы был привязан, потому что душа — вещь метафизическая, а привязанность партнера хочется ощущать физически и, не побоюсь этого слова, материально».
      Женщины большого города должны знать, что «выдержать удар с поднятой головой легче, когда на тебе новый бюстгальтер»; «любовь, не подкрепленная разнообразием оральных ласк, стала таким же нонсенсом, как покупка машины без страховки»; «если вы умеете организовывать детские праздники и неравнодушны к Мураками, в постели вам категорически противопоказано рассматривать краску на потолке». Господи, почему? И какую краску? Потому, объясняет звезда журнала Зоя Фрейд, что «если вы неравнодушны к Мураками, то необходимый запас креативности у вас есть». А это значит, на потолок нужно повесить зеркало!
      В одной из пьес Булгакова героиня очень мило сердится на модную стилистику своей, так сказать, литературной эпохи: «Я этого не понимаю: землистые лица бороздили землю. Мордой они, что ли, пахали? Я страдаю от этого романа!» Вот и я страдаю от журнала «Sex and the City»: «В конце концов, мне 30 лет. Почему бы не пойти потанцевать одной? ‹…› За барной стойкой двое молодых людей нарочито громко говорили о том, что „человек в Москве не может быть беден“. Я невольно обернулась — давно не слышала такого чудовищного селф-пиара. Минуты через две молодые люди уже стояли рядом с моим столиком, предлагая побеседовать про императив Канта». Уй, как красиво написано.
      Самое интересное, сериал-то очень и очень неплохой. Совершил подвиг — в том смысле, в каком любит употреблять это слово Солженицын, то есть произвел подвижку в общественном укладе, в общественном мнении.
      А у нас аналогом считают сиротский сиквел «Все мужики сво…», жалостный-прежалостный. У них — чувственность потребительского фетишизма, у нас — жадность содержанок. У них — конфликт между реально желаемым (продолжать свободную жизнь до бесконечности) и диктатом культурного контекста: успешная женщина — все еще замужняя женщина, и кукует кукушка в биологических часах; у нас — замуж бабам хочется, а все не те попадаются. Наши дурищи ищут идеального мужчину (принца), а каждая из манхэттенских подружек — своего мужчину, в определенном смысле — самое себя.
      То же и с журналом, ну совсем не для независимых женщин. Никак не для большого города.
      — Лена, — спрашиваю я, — вы же знакомитесь с мужчинами, проводите с ними время, неужели вам не нужна собственная квартира? Почему бы вам не воспользоваться ипотекой без предварительного взноса? Или с маленьким взносом — в 10 процентов — есть сейчас такая услуга. Конечно, у банков, которые рискуют, выше сумма страховки и выше налог на сделку, но разве независимость не важнее? Рискнула же ваша подруга.
      — Что вы, — сказала Лена, — я все равно никого бы не пустила в свою квартиру!
      — А в чем же тогда особая атмосфера Большого города? Свобода-то в чем?
      — Квартира — это очень личное. Там отдыхаешь от свободы, — сказала мне Лена.
 

***

      Несколько лет тому назад я участвовала в одном незавершенном телевизионном проекте. Идея была совершенно комиссаровская: мы рыскали по вокзалам, отыскивая «типажи». Предполагалось найти типичного Командировочного, Абитуриента, Девушку ППС (приехавшую покорять столицу), деревенскую жительницу. Испуганным гостям столицы мы дарили по любительской видеокамере. Пусть снимают, что хотят! Через неделю встречались, забирали отснятые кассеты.
      Это были странные, печальные, одинаковые пленки: все снимали одно и то же. Витрины, метро. И обязательно вечерние окна, бесконечные московские окна. Путешественник вечерами печален. Общеизвестна эта предвечерняя печаль чужака. Каждый из участников проекта нам говорил: хожу по Москве вечером, домов не видно, одни горящие окна. Жадные, желтые горящие окна. И ни одно не мое.
      Может быть, они заглядывали и в окна Чарушиных — типичных, благополучных москвичей.

Красная звезда
Будни астрологии

Начало мира

      Астрология не то что бы как-то особенно популярна в России — она стала частью повседневности, бытового мировоззрения.
      Русский человек верит, что астрология «работает». «Неизвестно почему, но работает». Какой-такой русский человек? Обыкновенный. Тридцать два процента населения страны — верит.
      Исследование «бытового мировоззрения» — одна из самых непаханых и самых увлекательных областей социопсихологии. Что это за мировоззрение? Это самодельная картина мира; модель вселенной, построенная «обыкновенным» человеком по законам обыденной жизни.
      В прошлом году американцы вывезли на необитаемый остров пятьдесят юношей и девушек, скромных выпускников неименитых колледжей, и предложили им вообразить, будто бы они единственные люди, выжившие после ядерной катастрофы. Что из культурного и технического багажа человечества они смогут восстановить по памяти? Книг испытуемым не дали, зато строительных материалов, в том числе самых изощренных, было предостаточно. Юноши чуть ли не в два часа собрали компьютер, но не смогли вспомнить, как выглядит электрический движок. Большинство из них призналось, что они не знают, отчего летают самолеты. Ни одну пьесу Шекспира полностью по памяти восстановить не получилось, и волонтеры написали Шекспира заново. Очень залихватски. Из Библии удалось припомнить Нагорную проповедь и кое-что из Ветхого Завета. Более ничего, хотя молодые люди часто и горячо молились о ниспослании им крепкой памяти. Они научились добывать огонь, вырыли колодец, построили лодку и вспомнили, как ориентироваться по звездам. Мир вернулся к началу. Это значит, что картина мира пятидесяти образованных американских юнцов включала в себя большое количество прекрасных, полезных, таинственных вещей, которые «непонятно почему, но работают» (как то — холодильник, самолет, электрический генератор, Библия) и несколько понятных, древних предметов. Что ж, колодец, маяк, лодка и Полярная звезда — давние гости культуры.
      Ну, и как тут не верить в астрологию, когда вся история цивилизации началась с запрокинутой головы? Дорога и календарь, время и пространство были открыты под ночным небом — и этот опыт, видимо, незабываем.
      Удивительные вещи могут уживаться в бытовом сознании обыкновенного человека (с самодельным мировоззрением).
      Живет, скажем, спокойный мужчина, ходит на работу, любит помидоры, вздыхает: «многого все-таки официальная наука не умеет объяснить», а в голове у него — дымные бездны. Там в ноосфере Вернадского качается люстра Чижевского и колыбель планетарного разума Циолковского; тут же висит петля времени. В углу стоит энергетическая банка Новикова. Витают рассеянные сущности. Сядет наш спокойный мужчина вечером на диван, возьмет в руку газету — что бы почитать? Ба, да вот ведь гороскоп! Что-то нам завтра звезды сулят?
      Редкая газета по нынешним временам позволит себе выйти без гороскопа на последней странице; молодым людям, собирающимся вступить в брак, в ЗАГСах предлагают услугу — проверку гороскопов «на совместимость»; кадровые агентства советуют соискателям указывать в резюме свои зодиакальные знаки.
      Астрология вошла в бытовой уклад — в самое сердце нации.

Герои

      Кто же они?
      В последние десять-пятнадцать лет общество увлекалось то одним, то другим астрологическим гением. Павел и Тамара Глоба, безусловно, самые запомнившиеся медийные фигуры. Сколько лет прошло, как распался их союз, а рутина известности все не отпускает супругов. Уж известность идет не на пользу: не то что бы супруги исписались — их адепты исчитались. Последние из прогнозов Павла Глобы касаются Москвы — он так или иначе видит угасание столичной гордыни: «Москва останется бизнес-центром России, но правительство будет перенесено в какой-то другой город, может быть, Клин или Тверь».
      «Новый системный кризис в России случится в 2012 году. До 2019 года нам придется затянуть пояса, вытаскивать Россию из кризиса будет глубинка. Сразу после кризиса столицу перенесут из Москвы в Нижний Новгород или Самару, и только после этого население России начнет снова расти». Обидела чем-то Москва великого человека.
      Яркой звездою взлетел легендарный Алексей Фролов, петербургский астролог, предсказавший за год до 11 сентября американскую трагедию. Утверждают, что он не только предупреждал о возможности нападения, но именно назвал объекты атаки — здания Пентагона и Всемирного торгового центра.
      Интернет — великое хранилище бесполезной информации, но информация полезная ему, ей-богу, не дается. Не достается. Великий прогноз Фролова уже не сыщешь — подтверждением победы служит лишь тот немаловажный факт, что работает Алексей нынче в Вашингтоне. Что же он говорит о российских делах? «В ближайшие годы Валентина Матвиенко с успехом окончит начатые проекты и войдет в историю города как один из лучших губернаторов столетия, но после ухода ее политическая звезда закатится. Возможно, она уедет жить в Грецию, в страну, где прошла ее молодость, где по-человечески Матвиенко была счастлива. Не исключено, что в православной Греции она обретет душевный покой, а в 2013 или 2015 году уйдет в монастырь. Ближайшим преемником на посту питерского губернатора будет нападающий „Зенита“ Андрей Аршавин. Президентом России в 2008 году станет Медведев. Он легко выиграет выборы и займет кресло Путина. Тем не менее, в 2011 году, на пике успеха, сложит свои полномочия раньше окончания срока, по личным соображениям». Ну что тут можно сказать? Боже, храни Америку!
      Астролог Марина Бай не столько прославилась, сколько запомнилась своей любопытнейшей попыткой призвать к суду NASA (Национальное аэрокосмическое агентство США). Она потребовала возмещения морального ущерба в размере 310 миллионов долларов в связи с бомбардировкой кометы Tempel-1, ибо эта акция «посягала на систему ее духовных и жизненных ценностей, а также на природную жизнь космоса и нарушала естественный баланс сил во Вселенной».
      Можно ли не упомянуть о бытовании Школы научной астрологии Культурного Центра Вооруженных сил РФ (единственной в России астрологической школы «на базе государственного учреждения федерального уровня»)?
      Гороскоп Кока-колы, созданный одним из основателей школы, Сергеем Дмитриевичем Безбородным, — потрясающее чтение. Кока-Кола (покровитель — Плутон), главный напиток 20 века, символ эпохи демократического, протестантского потребления, уходит; в двадцать первом веке должен появиться новый фаворит. Которому, разумеется, суждено философию и атмосферу потребления перевернуть. От того, будет ли этот напиток алкогольным или безалкогольным, зависит судьба века.
      А генерал-майор Георгий Рогозин? Имеем ли мы право не вспомнить о нем? Легендарная фигура. Исполин. Первый заместитель начальника Службы безопасности президента до 1996-го года, двигающий взглядом дубовые столы. Дело прошлое, однако в астрологическом сообществе принято считать, что именно он спас президентские выборы летом 1996-го года: день проведения перенесли с воскресенья на среду, потому как та среда была единственным (на все лето) благоприятным днем в гороскопе Ельцина.
      Наконец, Татьяна Борщ, одна из лучших астропсихологов и газетных прогнозистов (12 астрологических календарей, публикации в «Совершенно секретно», «Версии», «Большом городе») предсказала финансовый кризис 1998 года, бегство Березовского, политические волнения в республике Кыргызстан, новую любовь Наташи Королевой…
      Алданов писал: «Известны имена не менее как пяти женщин, на руках которых скончался Шопен». Исполнившиеся предсказания — важная часть портфолио каждого астролога. Татьяна-то Борщ как раз из угадчиков, а вот видели бы вы послужные листы ее менее удачливых коллег.
      Игорь Фрадкин, например, предсказал все. Все содрогания Ойкумены. Даже смерть президентской собачки.
      В последние годы окончательно определились астрологические специальности — практическая или бытовая астрология, астропсихология, финансовая, политическая и прогностическая астрологии.
      «Человека могут „завлечь“ к астрологу четыре причины — повседневное любопытство, желание получить бизнес-прогноз, беда и тайна. Причины-желания перечислены по восходящей, — говорил мне прогнозист Григорий Мамонов. — Поэтому мы разделились по специальностям, чтобы не упустить ни одного клиента».

Повседневность, бизнес, беда, тайна

      Проще всего начать с любопытства. Оно удовлетворяется самым простым способом — посредством чтения газет и журналов. Из всех усвоенных мною гороскопов больше всего мне понравился «автомобильный», дышащий святой серьезностью: «Близнецы! — было написано в нем. — Начнется эта неделя, без сомнения, за здравие. Чтобы она не закончилась за упокой, достаточно соблюдать рядность и не превышать скоростной режим».
      Решив хотя бы десять дней подряд сверять свои будни с сокровищницей астрологического предвидения, я задумала маленький, но забавный журналистский эксперимент. Решила руководствоваться сразу всеми гороскопами, какие только сумею отыскать. Мне казалось, если я попытаюсь следовать десяти, если не двадцати прогнозам одновременно, неизбежна путаница, неразбериха, комедия положений, веселье, бурлеск.
      И что же? Никакого шутовства не получилось. Бытовые газетные гороскопы — это очень мягкое, очень рекомендательное, очень добродушное чтение, практически исключающее интригу несовпадения: добрых советов много не бывает.
      «Одинокие люди могут опять наступить на те же грабли, что и в феврале этого года» — лукаво, неопределенно, мило; «устройте разгрузочный день на отварном рисе» — дело повсеместно полезное. И противоречий такому безупречному совету не сыщешь: уж мы давно выучили, что главный враг человека — обсыпной эклер, а день следует начинать с чистого листа салата.
      И ведь нигде, ну нигде не напишут: «А сегодня, дорогие Близнецы, съешьте килограмм жирной свинины и выпейте бутылку водки в одну калитку». Жалость какая… Зияет над твоей головой звездная бездна, нависают крупные небесные тела, клубится материя — и что там в бриллиантовом ковше? Ложка вареного риса. Звезды вообще строго следят за порядком: «Выкройте время, чтобы заняться давно отложенными бытовыми делами — зашейте брюки, почините выключатель». Следует ли понимать совет таким образом, что обыкновенно Близнецы проводят свои досуги в дырявых штанах и кромешной тьме? Марс его знает! «Женщина в ярких бусах даст ценный совет». Симпатично, почти как у Довлатова: «Бойтесь дамы с вишенкой на шляпе». «Вспомните, когда вы занимались сексом в течение полуночи»; «Помогите своему организму справиться со стрессом — проведите очистные процедуры». «Течение полуночи» и «очистные процедуры» — это что-то такое же занимательное, как и знаменитое «остекленение балконов»; сопротивляется космос русского языка носителям модной профессии. Что там дальше, в гороскопах-то? «Возможно, партнер или родители предоставят вам полную свободу». Тут сразу и не сообразишь, чего именно тебе наобещали. Потому что когда папа и мама предоставляют полную свободу отроковице — девушка рада без памяти, а вот когда муж предоставляет полную свободу сорокалетней растерянной матроне — это, как любят говорить практикующие психологи, тревожный звоночек. Перед нами пример настоящего мастерства — в одном нейтральнейшем предложении благая весть совмещена со зловещим предостережением. В науке примирения противоречий составительницы гороскопов достигли горних высот.
      Порукой тому «домашний гороскоп» из журнала «Лиза» (журналы «Лиза» и «Отдохни» каждый год выпускают по специальному нарядному приложению с гороскопами; хлопотунья Лиза не отдыхает): «Если при обустройстве дома вы будете учитывать законы астрологии, вы создадите по-настоящему уютное гнездышко». Какие же законы нужно учитывать?
      «Кухня — это территория Огня, который ассоциируется с Марсом — планетой бурных страстей. С Марсом соотносятся красные и оранжевые оттенки. Антиподом Марса выступает нежная Венера, значит, стоит добавить ее любимые тона — розовый и голубой». Это что же у нас выйдет — красные стены, голубые шкафчики, и оранжевые занавески в розовый цветочек? Это что, уютное гнездышко? Это памятник бесстыдному конформизму.
      Куда как честнее популярные «мобильные» гороскопы. Перед нами симпатичный пример чистого и вполне невинного вранья: «Чем темнее и мрачнее цвет вашего телефона, тем более удачным для вас будет сегодняшний день». Или: «Ваш мобильный нуждается во внимании, чаще берите свой телефон в руки»; «Вашему мобильнику сегодня будет необходим уют. Приложите все усилия к тому, чтобы обеспечить его этой малостью».
      До чего же уютная, сентиментальная понесуха — телефон как маленький друг. Дружок. Телефон — тамагочи. Малыш-смартфончик снес эсэмеску. Честертон писал, что человечество не изобретает ничего нового, кроме новых друзей и новых врагов.
      Итак, газетные гороскопы в большинстве случаев — «чтение для развлечения», дамское рукомесло, собрание милых безделушек и изящных сувениров. Только одним своим свойством газетные прогнозы могут оказаться полезными внимательному читателю: небесные тела в гороскопах ведут себя совершенно как офисные интриганы. Имитируют все тонкости служебной игры, бывают расположены и не расположены; благоволят, покровительствуют, сулят, предостерегают, отторгают, входят в противофазу, затмевают друг друга.
      И уж если так случается, что офис действительно становится подобен небесному своду, на помощь призываются астрологи следующих по списку специальностей — асторопсихологи и финансовые астрологи. Хотите поговорить об этом?
      Григорий Мамонов так описывает один из своих «вызовов»: «Когда я зашел в офис, на меня пахнуло такой обреченностью банкротства, что невооруженным взглядом было видно — требуется психолог, астролог или любой другой представитель хелперской профессии». Прекрасно сказано! Астрологи работают как лайф-коучи (профессиональные советчики) и считают себя более успешными работниками, нежели «простые» психологи, ибо могут составить астральные карты всех членов коллектива, астрологическую карту офиса, гороскоп конфликта — и осветить перспективу.
      — Людям кажется, что выхода нет, — бодро говорит Мамонов, — а я-то вижу, что тут транзит Урана по натальному Солнышку, и все можно будет пережить. Я вот не очень люблю давать прогнозы на финансовые сделки — эманация денег мне как-то не дается. Я знаю, многие астрологи, работающие с финансистами, составляют карту на вопрос, а я всегда составляю карту на деньги. Нет, с людьми работать значительно легче!
      Татьяна Борщ составляет карту «на вопрос». — Я не смогу вам объяснить, как это делается, — говорит она мне, — это слишком сложно. Мне задают вопросы: вернутся ли деньги, удачна ли будет сделка, и даже — выиграет ли любимая команда, я составляю астрологическую карту на время заданного вопроса — и считываю ответ.