Игорь Пидоренко
Чужие дети — 2
Главы из фантастической повести
Схватка закончилась. Отряд из пяти боевых кораблей, стремительным рывком попытавшийся прорваться к блокированной планете, был уничтожен. На его пути встал мощный заслон, и теперь четыре облака раскаленного газа быстро остывая, расплывались в пространстве. Пятый, самый маленький и маневренный, корабль сумел уйти. Каким-то неестественным броском он увернулся от посланной в него ракеты. Однако ракета взрывалась почти у борта корабля и он несомненно был поврежден. На пуск еще одной ракеты не хватило каких-то долей секунды, и подбитый корабль, кренясь на бок, нырнул в атмосферу планеты.
Согласно инструкции теперь нужно было отряжать экспедицию для добивания поврежденного корабля противника. С этой целью командир эскадры выделил легкий катер, вооруженный, однако, достаточно мощно. Группа специального назначения, имея приказ во что бы то ни стало найти и уничтожить прорвавшегося врага, погрузилась в катер и, резко оторвавшись от стартовой платформы, боевое блюдце заложило крутой разворот, и кануло в голубизне атмосферы…
1
— Пап! А почему про них так ничего и не сообщили? — спросил Денис.
Егор откинулся в кресле, задумчиво почесал кончик носа. Ну что он мог сказать? Как объяснить происходящее, если и сам до конца не понимает, почему промолчали газеты, такие падкие сейчас до всего свеженького, необычного, почему ни словом не обмолвилось телевидение? Собственно, за прошедшее время можно было бы и перестать удивляться. После событий в Николеньках минуло полтора года, и если уж смолчали средства массовой информации, то, значит, так оно и будет дальше.
— Знаешь, — сказал он сыну, устроившемуся с книгой на диване, иногда мне кажется, что все-таки существуют те самые пресловутые высшие государственные интересы, ради которых может произойти все что угодно. Не сообщили про «зайцев» — значит, так надо.
— Ты представляешь, — продолжал он с фальшивым воодушевлением, какое это преимущество для нашей страны — первый в истории контакт с инопланетной цивилизацией! Какие последствия он может вызвать, какой толчок даст прогрессу!
Фальши в его голосе было столько, что ее не мог не услышать и Денис. Но ничего не сказал. Молча кивнул и уткнулся в книжку.
На душе у Егора стало нехорошо. Он вообще не любил врать. А уж собственному сыну… И, чтобы как-то приглушить это неловкое чувство, он поинтересовался:
— Кстати, а ты давно был у дедушки Саши?
Денис оживился.
— Вчера, — сказал он, откладывая книгу в сторону.
— Ну и что там новенького?
— Хе, — сказал Денис. — Новостей куча. Рита подралась с Мячиком, а из-за чего — не говорят. Серый Волк, кажется, сказку пишет, но никому не показывает. Я уже по-всякому к нему подлизывался. Стесняется. Холодильник по ночам на своем языке говорит. Быстро так. Около него Ирина даже магнитофон ставит. А утром он не помнит, что снилось. Вообще они все язык вспоминать начали. Не так, как раньше сюсюкали, а серьезно. Только не всегда могут объяснить, что то и другое слово значит. А Сахарок с Васькой мне свою звезду показывали. Но они не очень уверены. Знаешь, пап, у них какая-то тайна есть.
— У Васьки и Сахарка? — спросил Егор.
— Да нет, у всех. Они в последнее время, ну, месяц-два, замыкаться в себе начали.
— Может, взрослеют? — предположил Егор.
— Нет, тут не то. Что-то они скрывают от нас, только им известное.
— Ты кому-нибудь сказал об этом?
— Тебе первому говорю. Кстати, дедушка Саша привет передавал и спрашивал, почему не заходишь.
Да-а, это конечно… Совсем некрасиво получается. В пансионате Егор не был уже больше месяца. С этой текучкой ни на что времени не хватает. Вот и сегодня, в субботу, он опять сидит за столом и занимается теми же распроклятыми бумагами, что и на работе. Может быть, действительно плюнуть на все и проведать дядю Сашу и его питомцев?
— Денис, как ты смотришь на то, чтобы нам сегодня вместе сходить в пансионат?
Денис встал с дивана, вышел в прихожую и показал через открытую дверь сумку:
— Уже собрал!
— Ну что же, значит, это судьба, — сказал Егор, с облегчением, закрывая папку и отодвигая кресло от стола. Он сыпанул в пластиковый пакет несколько горстей конфет — ребятам, поставил туда же тщательно сберегаемую бутылку чешского пива — для дяди Саши, и они отправились.
Особняк, в который поместили «зайцев», находился на окраине города, почти за его чертой, в обширной сосновой роще. Как ни сражались жители Николенек за то, чтобы «зайчат» оставили у них в селе, все же им пришлось согласиться с тем, что в городе детям будет лучше. И надлежащий уход проще обеспечить, и медицинское обслуживание, и защиту в случае всего. Последний довод показался наиболее убедительным. Дождливыми весенними днями жителям Николенек пришлось спасать «зайчат» от их злейших врагов — представителей другой космической цивилизации. Впрочем, вполне миролюбивой по отношению к землянам.
Труднее всего властям пришлось с дядей Сашей. Он сильно скандалил, питомцев от себя не отпускал, грозился трубить о произволе на каждом углу и успокоился, только когда ему твердо и определенно пообещали с детьми не разлучать. Так и был он теперь в пансионате кем-то вроде воспитателя. Но не штатного, а так, на общественных началах, поскольку зарплату получать отказался, жил на свою пенсию.
Особняк пансионата был обнесен высокой глухой стеной. В стене имелись ворота и узкая дверца рядом с ними, через которую проходили посетители и те из обслуживающего персонала, кто жил дома, в городе. Еще одним условием, которое выставил дядя Саша, был беспрепятственный допуск Дениса к нему и детям в любое время дня и ночи. Ночью, естественно, Денис к «зайчатам» не ходил, а вот в дневное время частенько пропадал за высокой стеной. Егор без сына в пансионате не бывал и подумывал, что одного его бы туда и не пустили. Во всяком случае, входя, Денис всегда говорил охраннику: «Со мной!» И Егора пропускали.
Пансионат охраняли не военные и не милиция, а люди какой-то особой службы. Собственно, нельзя сказать, чтобы охраняли. Дежурил на проходной один человек в штатском, который пропускал нужных людей и отваживал посторонних, если они появлялись. Больше никакой охраны заметно не было. Но наверняка все было не так просто. Так казалось Егору.
Денис дотянулся до кнопки звонка и отступил, чтобы его лучше разглядел глазок телекамеры, скрытой в стене. Егор стал рядом.
Через несколько секунд раздался приглушенный жужжащий звук, и дверь плавно отворилась. «Техника!» — с уважением подумал Егор.
— Заходи-заходи, — сказал, появляясь в дверях, охранник Василий Степанович, знакомый Егору по прошлым посещениям пансионата. — Тезка сегодня уже прибегал, спрашивал про тебя.
— Вот балда! — засмеялся Денис. — Я же ему говорил, что сегодня попозже приду! Это папа со мной, Василий Степанович. Пошли, пап!
— Одну минуту! — заступил охранник дорогу Егору. — Сумочку вашу можно?
Егор безропотно протянул пакет. С Василием Степановичем спорить почему-то не хотелось. Не то чтобы уж очень бугрились мускулы под его аккуратным пиджаком, и не торчала из-под мышки рукоятка огромного пистолета. Но чувствовалась в нем какая-то уверенная, непоколебимая сила. Взгляд серых глаз оставался пронзительным и ощупывающим, даже когда Василий Степанович улыбался. Егору в такие минуты становилось зябко и неуютно, словно он прислонился голой спиной к бетонной плите. Тем не менее Денис и «зайчата» с охранником дружили.
Василий Степанович заглянул в пакет, достал оттуда бутылку пива, посмотрел на этикетку и одобрительно поцокал языком. Сунул бутылку назад и протянул пакет Егору:
— В порядке. Проходите.
От ворот к дому вела узкая бетонная полоса, шириной достаточная лишь для одного автомобиля. Но особняк виден не был. Метров через тридцать дорожка делала крутой поворот, и лишь после него за деревьями открывалось двухэтажное здание. Что тут было раньше — Егор мог только догадываться. Может, спортивная база, а может, и закрытый дом отдыха для начальников и руководителей невысокого ранга. Теперь же особняк был приспособлен под пансионат, такой же закрытый, как и раньше, а может быть, даже и больше, для группы детей, волей случая попавших на нашу планету. Корабль, перевозивший детей, был поврежден в бою с кораблем другой цивилизации и совершил вынужденную посадку неподалеку от села Николеньки. Дети остались в живых и их подобрал Александр Иванович Попов, дядя Егора. Случилось так, что одновременно с приездом Егора и Дениса на помощь дяде Саше, место катастрофы запеленговали злейшие враги «зайцев». Жители Николенек приняли участие в судьбе инопланетного детского сада и сумели отстоять детей.
Произошли эти события полтора года назад, и с тех пор «зайчата» жили здесь, в укромном особняке на окраине. Организовали и школу. Поскольку инопланетных учителей быть не могло, обходились своими, земными. Это имело свой смысл.
Дело в том, что противники «зайцев» охарактеризовали в разговорах с жителями Николенек «заячью» цивилизацию как чрезвычайно агрессивную. Даже продемонстрировали этому доказательства.
Тогда и возникла мысль подготовить из «зайчат» что-то вроде посредников на случай контакта или столкновения с их родной цивилизацией. Будет такое столкновение или нет — неизвестно, но иметь посредников никогда не помешает.
Эти соображения Егор и дядя Саша изложили властям. Надо сказать, что здесь они нашли полное понимание. Трудно не поверить в фантастическую историю, если видишь перед собой живые доказательства. Власти нынче реалисты. Так что все получилось как следует.
Конечно, программы обучения были свои, особенные, сильно отличавшиеся от школьных. Сколько лет детям — неизвестно. Первоначально решили, что возраст примерно соответствует пяти земным годам. Но оказалось, что «зайчата» чрезвычайно способные, и планы земных методистов пришлось перестраивать по ходу обучения. Теперь дети свободно изъяснялись и писали на русском языке, немного знали английский, хорошо разбирались в истории, пробовали рисовать. Некоторые увлеклись математикой, а двое захотели дополнительно заниматься музыкой.
Росли ребята крепкими и здоровыми, уже догнали Дениса. Маловаты были только Васька, Рита и Снегурочка. Врач-педиатр, специально выделенный для группы, вынужденно занимался не лечением, а изучением детей и втайне мечтал о том, что когда-нибудь запрет на публикации снимут и можно будет удивить мир десятками статей, лежавшими в его столе.
Имена себе «зайчата» дали сами — кому какое понравилось. Немного странно некоторые из них звучали, но тут уж ничего не поделаешь.
На все лето решили сделать каникулы. Этому больше всего обрадовались дядя Саша и Денис. Первый — потому, что любил своих воспитанников как родных детей, и всякие дополнительные занятия воспринимал как каторгу для них. Есть у земных детей каникулы? Так почему им не быть у инопланетных? Ну а у второго тоже начались каникулы, и теперь он мог проводить с друзьями гораздо больше времени. Как и в прошлом году, Денис отказался ехать в пионерский лагерь. Егор вреда в том не видел, скорее наоборот.
Каникулы не очень получились. Правда, на лето «зайчат» оставили в покое педагоги и врачи. Все ушли в отпуск до осени и не донимали обследованиями и уроками. Свободного времени появилось больше. Была мысль вывезти пансионат на месяц к Черному морю. Но потом от этого отказались. То ли из соображений безопасности, то ли здоровья. И «зайчата» оказались предоставлены себе, дяде Саше, Денису и Ирине Геннадьевне.
Ирина Геннадьевна была директором пансионата. Лицо официальное, доктор педагогических наук, она, тем не менее, никакими теоретическими изысканиями не занималась. Небольшого роста, темноволосая, в очках с полароидными стеклами, постоянно улыбающаяся, уже на третий день после своего появления в пансионате она была окружена несколькими «зайчатами», тянувшими ее в разные стороны, делившимися своими секретами, спрашивавшими о чем-то очень важном. Рита и Снегурочка были просто влюблены в нее.
Дядя Саша сперва отнесся к Ирине Геннадьевне ревниво, испугавшись, что та может «отбить» у него питомцев. Но быстро понял, что приобрел помощницу, а не соперницу. С Денисом же все было еще проще. Несколько раз посоветовавшись с ним, как со взрослым, она получила полное его доверие и уважение. К слову сказать, и то и другое было взаимным.
Хотя Ирина Геннадьевна и была ровесницей Егора, у него язык не поворачивался называть ее просто по имени. Только с отчеством и на «вы». Денис и тот отчество вскоре стал проглатывать. Дядя Саша звал ее Ирой и Иринушкой. А вот у Егора не получалось.
Это Ирина Геннадьевна решала, какими предметами детям следует заниматься, а какие отложить на потом, чем заполнить свободное время «зайчат», когда им ложиться спать и когда вставать, что есть и что девочкам неплохо бы заняться кулинарией, а мальчикам не помешают основы механики. И оба предмета успешно вела сама. А дяде Саше объяснила это так: кто его знает, вернутся выросшие «зайцы» на свою планету или нет. Если да, то ничего страшного в их знаниях не будет. А если же нет, то на Земле их навыки всегда пригодятся. Дядя Саша сначала загрустил от мысли, что его воспитанники когда-нибудь его покинут, но потом решил, что это еще вилами по воде писано, и печалиться перестал.
2
Ирина Геннадьевна была первой, кого увидели Егор и Денис, подойдя к зданию. Затянутая в джинсы (на каникулах можно и по-домашнему), засунув руки в карманы легкой курточки, она стояла на крыльце, вглядываясь куда-то вглубь рощи и задумчиво покусывая нижнюю губу. Походила она в этот момент на школьницу, решающую, сбежать ей с уроков или еще потерпеть немного. Но выражение ее лица не оставляло сомнений в том, что это серьезная, взрослая женщина, и озабочена она проблемами серьезными и взрослыми.
Заметила Ирина Геннадьевна гостей, только когда они подошли вплотную к крыльцу. Озабоченное выражение сменилось радостной улыбкой. И Егор в который раз подивился открытости и доброжелательности этой улыбки.
— Здравствуйте! — сказала Ирина Геннадьевна, легко сбегая по ступенькам. — Как вы вовремя!
Егору она пожала руку, а Дениса, хоть он и доставал ей до плеча, потрепала по волосам. Денис не обиделся.
— Диня, мне надо с тобой посоветоваться. Вы извините, ради бога, Егор. Мы ненадолго.
— Ничего-ничего, — сказал Егор. — Что-то случилось?
— Нет-нет, все в порядке. Так, пустяки. — Она обняла сразу посерьезневшего Дениса за плечи и пошла с ним к роще, окружавшей пансионат.
Егор спросил вслед:
— Александр Иванович у себя?
Ирина Геннадьевна оглянулась на мгновение, сказала рассеянно:
— Д-да, кажется… — и вновь стала вполголоса что-то говорить Денису. Егор некоторое время смотрел им вслед, потом вздохнул и открыл дверь.
Дядя Саша был в столовой. Столовая помещалась на первом этаже, рядом с кухней. Дядя Саша всегда сам снимал пробу и строго следил за тем, чтобы его любимцы не были обижены ни в чем.
«Зайчата» оказались вегетарианцами. Холодильник, попробовавший однажды колбасу, два дня мучился животом. Дядя Саша с Ириной Геннадьевной все эти два дня не отходили от его постели, поскольку педиатра в тот момент в пансионате не оказалось. Он куда-то уезжал по своим делам. А когда вернулся — получил шумный разнос. С недомоганием Холодильника он тут же справился, дав тому легкого слабительного. Но с тех пор зарекся уезжать надолго. Даже отправляясь в отпуск, он оставил свой адрес и просил немедленно телеграфировать в случае каких-либо неожиданностей. Но к тому времени страсти улеглись, нужды в педиатре не было и он мог спокойно отдыхать на своем юге. А для «зайчат» мясо и птица были настрого заказаны. Специальный повар изощрялся в приготовлении вегетарианских блюд. Повар был огромным мужчиной с толстыми волосатыми руками и, вопреки распространенному мнению, что большие люди всегда добродушные, постоянно нахмуренным и чем-то раздраженным. Но готовить он умел хорошо. Может быть, конечно, ему больше нравилось готовить мясные блюда, а приходилось заниматься исключительно овощными и фруктовыми, и от этого он и злился? Кто его знает. А только вегетарианское он готовил еще и потому, что все, кто жил в пансионате, незаметно для себя, перестали есть мясное. В знак солидарности с питомцами, что ли? Ирина Геннадьевна как-то сказала дяде Саше: «Мне кажется, что повар иногда ночью зажаривает целого поросенка и всего его сам съедает». Дядя Саша такой возможности не исключал.
Вообще с поваром только дядя Саша и мог разговаривать на равных, зачастую даже и на повышенных тонах. Остальные повара побаивались. А дядя Саша вообще никого не боялся. Повар его моральное превосходство признавал и старался не связываться.
Вот и теперь дядя Саша, казавшийся маленьким и щуплым по сравнению с поваром, отчитывал его:
— Ты это прекрати! Сказано было разнообразить меню? Вот и будь добр! Взрослый человек, должен понимать, что они дети еще, растут, им витаминов побольше надо! Конец лета, фруктов, овощей море! А ты все кашу да кашу!
Повар, насупившись, бурчал в ответ:
— Как же, дети! Видели мы тех детей! Шерстью заросли, как тигры, только что не полосатые! Того и гляди кинутся да загрызут!
Дядя Саша даже побагровел от таких слов.
— Я тебя предупреждал? Я тебе говорил, чтобы не смел их зверями называть? Так вот этот разговор у нас с тобой последний! Слово еще услышу в их адрес — вылетишь отсюда! Это я тебе твердо обещаю! А меня ты знаешь. Они такие же люди, как и мы, заруби на своем сизом носу!
Повар буркнул что-то вроде:
— Ну да, люди… — но почел за лучшее замолчать и ретироваться на кухню.
«Интересно, — подумал Егор. — Это, наверное, первый случай ксенофобии в пансионате. Все остальные „зайцев“ любят».
— Дядя Саша! — позвал он. Тот обернулся.
— А, Егор! Пришел, наконец, вспомнил старика. — И, все еще не остыв от разговора с поваром, сказал возмущенно: — Нет, ты видел эту орясину? Ребята ему не нравятся! Шерстью, видите ли, заросли! Зверями их называет! А сам же — животное животным! Нет, я этого дела так не оставлю, устрою ему веселую жизнь!
Егор улыбнулся ярости дяди, приобнял его за плечи.
— Ну, хватит, хватит воевать. Я вот тут тебе гостинец принес, — он качнул пакетом. — Пойдем, расскажешь, как жизнь.
— Пойдем, — согласился дядя Саша. И уже на выходе повернулся в сторону кухни и крикнул: — И чтобы обед вовремя был!
Комната дяди Саши была небольшой, но довольно уютной. Скорее, даже, однокомнатная квартирка или гостиничный номер с ванной и туалетом. О доме в Николеньках напоминали только фикус в углу да большая фотография на стене. Дядя Саша, Егор, Денис, председатель и еще кое-кто из жителей села стояли, улыбаясь, в окружении «зайчат». Денис держал в руках совсем еще маленького Ваську. Фотография была сделана в прошлом году, сразу после того, как удалось отбиться от врагов «зайчат», не дать им забрать детей с собой. Инопланетный корабль только что улетел, все закончилось хорошо, и они стояли довольные и гордые своей победой. Тут их и сфотографировали.
— Ну, проходи, садись, — сказал дядя Саша.
Егор достал из пакета бутылку и поставил на стол.
— Вот. Это тебе.
Дядя посмотрел на этикетку, усмехнулся.
— Хорошая штука. Только вот мимо твой подарок.
— Это почему мимо? — удивился Егор.
— Чаще надо в гости ходить. Тогда и будешь помнить, что я уже два с лишним года ни капли в рот не беру.
— Даже пива?
— Даже пива.
— Да-а, — расстроился Егор. — Как же это я маху дал? Ведь знал!
— Не горюй! — стал утешать его дядя. — Не в подарке ведь дело, а во внимании. Ты вот пришел, и мне хорошо. Кстати, Дениска с тобой?
— Со мной. Вернее, я с ним. Там его Ирина Геннадьевна зачем-то позвала. Секреты у них. Ты не знаешь, в чем дело?
Лицо дяди Саши омрачилось.
— Да знаю, конечно. Тут такое… Погоди. — Он поднялся, достал из тумбочки ключ для бутылок и стакан, поставил все перед Егором. — Пей, тебе можно.
Егор кивнул немного сконфуженно и взял стакан.
— Так что случилось?
— Да уж случилось… Что-то непонятное у нас происходит в последнее время. Во-первых, ребята очень быстро расти стали. Прямо на глазах вверх тянутся. Скоро Дениса перерастут, а там и Ирину. Во-вторых, язык они свой стали вспоминать. И чем больше вспоминают, тем больше наш забывают. Пока это не очень заметно, особенно стороннему человеку. Но я-то вижу, я с ними целыми днями. А между собой они в основном на своем языке теперь разговаривают. Быстро так чирикают. Бог бы с ним, это только хорошо, но переводить не могут. Друг друга понимают, а нам объяснить — не получается.
— Разве так можно? — спросил Егор.
— Да вот, выходит, можно, — расстроенно сказал дядя Саша. — Надо, наверное, лингвиста заказывать какого-нибудь. Или переводчика профессионального.
— А может, они и не хотят, чтобы их понимали? — предположил Егор.
— Как это — не хотят?
— Ну, взрослеют, свои секреты появляются. Знаешь, как дети свой язык изобретают, чтобы их взрослые не понимали.
— Да нет, тут не то. Если бы они русский язык не забывали. А то ведь вчера он помнит слово, а сегодня уже нет. «Ну, вот это, как его…» Подскажешь, а через пять минут он опять не помнит. Да, тайна у них какая-то есть. И не детский секрет, такого много, а одна общая, большая тайна. Но ведь не могу же я впрямую спросить их: «Что это вы, такие-сякие, от нас скрываете? О чем не говорите?» А вдруг и впрямь ничего нет? Обидеть можно недоверием так, что потом не поправишь. Да ты пей пиво-то.
— Нет, дядя Саша. Денис мне тоже сегодня говорил, что они что-то скрывают.
— Да? Вот и Ира так считает. Надо думать, что делать.
В дверь постучали. И вошли Ирина Геннадьевна и Денис. Женщина была взволнована.
— Есть следы, Александр Иванович! — сказала она.
— Пап, там такие следы странные! Как будто медведь прошел! Здравствуйте, дедушка! — зачастил Денис. Он тоже был возбужден, глаза горели.
— Так, — сказал дядя Саша. — А ну, пошли, посмотрим.
3
— Да ну, какой там медведь! Собака большая пробежала! — сказал Егор. — Крупная такая, вроде сенбернара.
Дядя Саша поднялся с корточек, отряхнул ладони.
— Собака, говоришь!.. — задумчиво произнес он, все еще не отрывая взгляда от травы под ногами. — Может, конечно, и собака. Да только странная какая-то. В жизни своей не видел, чтобы собаки так ходили. Словно на задних лапах.
— Правда, пап, — подтвердил и Денис. — Тут как будто человек прошел.
— Нет у нас на территории собак, — решительно сказала Ирина Геннадьевна. — И проникнуть сюда они не могут.
Спорить Егор не стал. Раз не могут проникнуть, значит не могут. Ирине Геннадьевне лучше знать. Но если не может проникнуть собака, то куда уж медведю! Он представил, как здоровенный медведь карабкается на стену, потом неуклюже плюхается вниз, снова карабкается — и ему стало смешно.
Дядя Саша подозрительно посмотрел на него.
— Ты чего это разулыбался? Дело-то серьезное. Не должен тут никто без нашего ведома бродить — ни зверь, ни человек.
Егор погасил улыбку.
— Надо охране сообщить. Может быть, они что-то знают?
— Кто они? Василий один дежурит. Здесь же по стене сплошная техника. Чуть что — такой тарарам поднимет, что тошно станет. Да только не верю я этой технике. Человек надежнее. Сроду не сталкивался с такой машиной, которая бы не барахлила. А может, действительно собак завести? Для верности. Как, Ириша?
— Ну о чем вы, Александр Иванович, какие собаки? А если кто-нибудь из детей к этим собакам полезет? — Глаз Ирины Геннадьевны за потемневшими на солнце стеклами очков видно не было, но чувствовалось, что взгляд их сейчас строг, если не суров.
Дядя Саша смешался.
— Да, это верно, это правильно. Глупость сказал, не подумал. Но Василию все равно надо следы показать. Может правда он что-нибудь знает?
Вряд ли Василий Степанович знал что-то о загадочных следах, потому что воспринял сообщение о них очень серьезно. Внимательно изучив те несколько отпечатков, которые можно было различить на земле, он велел всем отойти подальше и со словами: «Надо доложить!» быстрым шагом удалился в дежурку.
— Ну, нам здесь делать больше нечего. Кому надо — разберутся, сказала Ирина Геннадьевна. — Пойдемте в дом.
Денис опять о чем-то негромко говорил с Ириной Геннадьевной. «А ведь он уже почти совсем взрослый, — со странным чувством подумал Егор. — Так не успеешь оглянуться — и уйдет из дома своей дорогой. Будет изредка навещать стареющего отца, с каждым разом все более неузнаваемый и далекий».
Дядя Саша словно в душу Егору заглянул.
— Вот так и мои, — вздохнул он. — Вырастут, вытянутся — и поминай как звали. Кем будут — один Бог ведает. И не вспомнят, наверное, старика. Весточки даже не пришлют. Охо-хо!
Егор рассмеялся и обнял его за плечи:
— Хватит тебе причитать! Сам подумай — ну куда они от тебя денутся?
— Да уж денутся! — махнул дядя рукой.
— Куда?!
— Туда! — Дядя Саша ткнул пальцем в небо. — Понимаешь, Егорша, с некоторых пор запала мне мысль одна. И никак покоя не дает. Погоди, не ходи в дом. Давай здесь посидим.
Они сели на скамейку, стоявшую недалеко от входа в пансионат. Егор потянул из кармана сигареты, предложил дяде. Тот отмахнулся.
— Совсем ты меня забыл, племяш. Я ведь уже полгода не курю. Ребятам дым неприятен.
— Что, они сказали? — поинтересовался Егор.
— Да нет, разве они скажут! Деликатные. Я сам вижу.
— Так, может быть, и я не буду?
— Кури, на воздухе можно.
— Так что да мысль тебя мучает? — спросил Егор, щелкнув зажигалкой и затянувшись.
— Вот сам рассуди. Растет-растет человек, вроде правильно его воспитывают, учат чему надо. А вырастает охламон несусветный, жулик какой-нибудь, а то и вовсе убийца. Откуда это берется? Кто его этому учил? Ведь ни родители, ни школа ничего плохого не хотели.
— Это тебе лучше у Ирины Геннадьевны спросить. Она доктор педагогических наук. А я кто?
— Ирина, конечно, человек знающий и специалист хороший. Только, я думаю, помимо воспитания в каждом ребенке что-то с самого рождения заложено. Можно, если очень постараться, плохую программу на хорошую переделать. И все равно, однажды, когда ребенок уже вырастет, нет гарантий, что не сорвется.
— Что-то ты, дядя Саша, завираешься. С чего это он срываться будет, если всю жизнь его учили только хорошему?
— С чего? А вот именно с того, что в нем от рождения заложено. Не знаю, как оно там называется: гены, хромосомы…
— Ну ладно, есть — нет, не нам разбираться. А твои ребята здесь при чем?
— Да как сказать… Ты помнишь фильм, что нам «свиньи» в Николеньках показывали?
— Какие свиньи?
— Память отшибло? Враги «зайцев».
— А-а… Ну, помню.
— Помнишь, что взрослые «зайцы» на той планете вытворяли?
— Ну…
— Вот и ну! А если в ребятах это самое заложено? А вырастут они и пойдут все крушить направо и налево? Ты можешь мне дать гарантию, что не будет этого?
Егор ошарашенно молчал. А дядя Саша продолжал развивать свою мысль:
— Конечно, может быть, ничего такого не произойдет, тем более, что у нас ребят плохому не научат. Но вдруг?
— Погоди-погоди, — опомнился Егор. — Ты что же, не веришь им?
— Да почему не верю, с чего ты взял?
— Как с чего? Ты ведь их нашел, спас, воспитываешь — и ты же такое говоришь!
— Брось ерунду городить! — подскочил со скамейки дядя Саша. — Не говорил я, что не верю! И мыслей у меня таких даже не было!
— Ну так что, же ты турусы на колесах здесь разводишь! — тоже подскочил Егор. — Ты подумай как следует, они — дети! А вырастут — кто им оружие и корабли космические даст? Да будь они хоть трижды такими бандитами, как их родители, что всемером можно сделать против целой планеты?
— Ду-у-рак ты! — вдруг сказал дядя Саша и, безнадежно махнув рукой, снова сел на скамейку. — Да разве же я об этом тебе толкую?
— А о чем же?
— Не о планете забочусь, что ей сделается. О ребятах!
Егор мысленно обозвал себя идиотом. Как только могло такое в голову придти: дядя Саша против своих приемышей? Он примирительно положил руку на плечо дяде.
— Прости, правда, ерунду спорол…
Дядя молчал. Потом буркнул не поворачиваясь:
— Дай сигарету!
Егор ухмыльнулся:
— Не дам. Ты курить бросил.
— Вот с такими как ты поговоришь — и не так еще закуришь!
— А с кем еще ты разговаривал?
— Да была тут комиссия одна. Ослы толстопузые! «По достижении зрелости могут представлять потенциальную опасность», — передразнил он кого-то. — Сами вы опасность для всего человечества!
— И что, изменится что-нибудь теперь?
— Нет, вроде отстояли. Ирина их чуть не разорвала, — дядя заулыбался, вспоминая эпизоды посещения комиссии. — Маленькая, а так на них вызверилась, что даже у меня мороз по коже. Как бы не нагорело ей от начальства.
Егор хотел было возразить, что Ирина Геннадьевна и сама начальство не малое и к тому же единственный в мире специалист по воспитанию инопланетных детей, но тут с шумом распахнулась дверь и на крыльцо вылетел Денис в сопровождении двух «зайцев». Теперь, полтора года спустя, детской неуклюжести у инопланетян не было и в помине. Движения их были ловкими и стремительными. Скорее, Денис казался на их фоне несколько увальневатым. Хотя как может быть увальнем худощавый мальчишка тринадцати лет?
— Дядя Саша! — завопил один из «зайцев», тот, что пониже. — Кино правда сегодня будет?
Егор отметил, что и речь его была чистой и безошибочной, никакого сюсюканья.
Дядя Саша весь как-то подтянулся, посерьезнел, но в то же время ясно видно было, как он счастлив в эти минуты.
Кашлянув, наверное, для придания голосу солидности, дядя ответил:
— Правда, будет кино. Кассеты новые привезли. Сегодня «Три мушкетера» посмотрим.
— Ура! — завопил Денис, знавший, о чем фильм, и «зайцы» подхватили: — Ура! — просто от детской радости своей подхватили, от полноты ощущения жизни.
