Следопыт

И тем более в тени недавних событий, и громогласного обещания колдуна утопить меня в моей собственной крови. И Сайгак тоже насторожился, скосив в мою сторону лиловый глаз. Я насчитал восемь противников, медленно окружавших наш маленький лагерь. Темнота не была для них препятствием, и глаза их видели лучше моих. И выстоять в драке с ними, я бы не сумел. Как ни хорош я был, каким бы виртуозом меча я не был, одолеть одному восемь воинов дикарей, я был не в силах. Особенно не торопясь, я отошёл от почти потухшего костра, и коротко рыкнул. Нормальной речи, эти дикари не знали. Их язык состоял из нескольких десятков особенных звуков, больше всего походивших на рычание. Мне пришлось довольно долго учить этот примитивный метод общения, зато раз, узнав что-то, я никогда уже не забываю. Зиланн проснулась, когда со всех сторон донеслось удивлённое похрюкивание. Испуганно посмотрев по сторонам, она заметила меня, и вроде как успокоилась. Но не надолго, потому что я продолжил свой диалог, а подобных звуков в её присутствии я прежде не издавал. - Они не имеют ничего против нас, - сообщил я в перерывах между ответами. - Они охотники, Дикие Люди. Я тебе рассказывал. Нападать на нас они не будут, просто удивились, обнаружив знающего их язык, и не принадлежащего к их народу. Она успокоилась, но до конца поверить в мирные намерения северян не решилась. Поднявшись, она приблизилась ко мне, отведя в сторону полу длинной куртки, под которой я заметил её неизменный клинок. Самый мощный из дикарей коротко хрюкнул, и они растворились в темноте. - Вот и всё, - я улыбнулся и повернулся к Зиланн. И в это самое мгновение, прилетевшая из темноты дубина, разнесла мою голову на миллионы осколков. Образно выражаясь. Что было дальше, я не знаю. Но, очнувшись от сильнейшей боли в затылке, я ещё долгое время не мог сообразить, что вообще происходит, и кто я такой в конце концов? Когда способность чётко мыслить вернулась, а голова перестала лопаться от боли, я огляделся. Сказать, что всё вокруг было залито кровью, значит, ничего не сказать. Земля была насквозь ею пропитана, и не желала больше принимать в себя. Не сразу, я заметил многочисленные островки, выступающие из красного моря. Человеческие тела. Изуродованные, почти целые, и вовсе по частям. Они как ковром укрыли землю. Сломанное, зазубренное оружие торчало из трупов, из земли, просто валялось. Настоящее поле битвы. Это и было полем битвы, в чём я убедился едва сумел подняться на ноги. Огромная равнина, усеянная трупами насколько хватало глаз. Я закрыл глаза, пытаясь стряхнуть наваждение. Но это было реальностью. Изрубленные кучи тел, оставшиеся после грандиозного сражения, и я среди них. Услышав шум, я обернулся. Из-под десятка тел пытался выбраться человек. Весь в крови, своей и чужой, он упрямо сжимал обломок меча. Опустив глаза, я увидел, что тоже сжимаю оружие, плохого качества топор, явно не мой, наверное, я подхватил его во время сражения, потеряв собственный меч. - Хуррах! - наверное, он пытался крикнуть, но из пересохшего горла вырвался лишь хрип. Кое-как оттолкнув последнее тело, он поднялся на ноги. - Нам нечего делить, - не знаю, почему я это сказал. Его единственный глаз яростно вспыхнул, на месте второго жуткой дырой застыла окровавленная глазница. Отшвырнув бесполезный обломок, он подхватил оказавшееся под рукой копьё, и бросился вперёд. Но споткнулся. Смертельно уставший, раненый, он не смог снова подняться. Так и смотрел на меня, пока я приближался. - Нам нечего делить, - повторил я. Он ответил самыми грязными ругательствами, которые я когда-либо знал. И тогда я поднял руку с топором... _____________________
      Тела были, мёртвые, застывшие. Но не в таком количестве, всего-то восемь. Голова одного была разнесена вдребезги, явно след дубины. Вот кстати и она, валяется рядом, его убило собственное оружие. Над остальными поработала сталь. Каждый получил по одному удару, смертельному. Настоящее мастерство. Зиланн перевязывала мне голову чистыми повязками, что-то неразборчиво шепча при этом. - Что ты бормочешь? - раздражённо поинтересовался я, пытаясь отвести в сторону её руку, и сесть. - Лежи смирно, - она бросила на меня грозный взгляд. - Нужно же тебе голову перевязать, пока все мозги не испарились. Потрогав голову, я обнаружил громадную шишку, и кровь. Этого оказалось достаточно, чтобы затихнуть на какое-то время. Ровно настолько, сколько мне требовалось, чтобы прийти в себя и вспомнить случившееся. Единственное, что осталось для меня непонятным, так это предательское поведение дикарей. Я прежде не замечал за ними подобного коварства. Я ничем их не обидел, поэтому это не было местью. - Наш знакомый колдун, основательно поработал над их разумом, - Зиланн будто угадала мои мысли. - И без того недалёкие, они превратились в полных идиотов, и стали послушно выполнять его приказы. - Я так понимаю, он от нас не отстанет, пока я ему голову не оторву, запоздало разозлился я. - Клянусь огнём ада, я не успокоюсь, пока не обеспечу ему там тёплое местечко, навечно. - Он всеми силами старается задержать нас, помешать добраться вовремя, печально проговорила Зиланн. Закончив врачевать мою бедную голову, она встала и направилась к Сайгаку, подозрительно посматривавшему на трупы. У него почти получается, ещё одна заминка, и мы никуда уже не приедем. Я внимательно посмотрел на неё, вздохнул, и начал подниматься. Это был длительный, и весьма неприятный процесс, голова моя, налившаяся кровью и болью, упорно тянула уставшее тело вниз, в то время как оно, всеми силами пыталось застыть в одной позе, и больше никогда не шевелиться. Меня эта слабость сильно раздражала, но, в конце концов, я сумел встать, и даже выпрямиться, что было особенно нелегко. Расстояние до коня, при таком бешеном вращении земли вокруг меня, показалось мне непреодолимым, а потому я тихонько свистнул, подзывая Сайгака. Он резво подбежал, видать ему тоже не хотелось оставаться здесь до конца ночи. - Поехали, - я крепко вцепился в седло, так что упасть больше не боялся. Зиланн недоумённо смотрела на меня. Потом поняла. - Только помоги мне в седло забраться, сам я потрачу на это увлекательное занятие не меньше месяца. При её силе и ловкости, это не составило большого труда, хотя я не был слишком уверен, что у неё выйдет. Забравшись на спину Сайгаку позади меня, Зиланн нежно хлопнула его ладонью по крупу, и умный жеребец резво побежал в нужном направлении. - Значит так, - мысли разбегались, как крысы, обнаружившие в своём любимом амбаре армию котов, и мне пришлось постараться, чтобы не дать им расползтись. - Сейчас доберёмся до этих проклятых гор, ты договоришься со своими родичами, и отправишься куда там тебе нужно. Я останусь в предгорьях, пока в голове не перестанет звенеть колокол, а потом отправлюсь разыскивать твоего приятеля. Думаю это будет несложно, когда он поймёт, что не сможет добраться до тебя, он жутко обидится, и сам меня разыщет. Думаю тут, и наступит конец его длительных приключений. - Одного, я тебя не оставлю, - твёрдо заявила эта потрясающая женщина. Я попрошу дахов позволить тебе пожить в одном из их селений, пока ты не придёшь в норму. Думаю, они согласятся, если ты себя будешь хорошо вести, конечно. - Хотел бы я посмотреть на того, кто решится вести себя плохо, находясь в селении дахов, - пробормотал я. В принципе, никаких возражений на этот счёт у меня не было, не такой уж я дурак, чтобы отказываться от помощи, когда настолько слаб. Тем более что если Зиланн сумеет с ними договориться, мне светит едва ли не самое удивительное приключение из всей моей беспутной жизни. Я сомневаюсь, что во всём мире найдётся хотя бы десяток людей, которым довелось побывать в гостях у свирепых горцев, и вернуться, домой живыми. А сделавших это по собственной воле? Рассвет застал нас не так уж и далеко от гор, во всяком случае, намного ближе, чем вчера. Сайгак устало ковылял, время от времени поднимая голову, чтобы бросить на нас укоризненный взгляд, он тоже был бы весьма не прочь отдохнуть. Да и мы не особенно выспались прошлой ночью, я вообще не спал. Так что предложение остановиться, было встречено бурным восторгом, и единогласно. Подремав самую малость, я проснулся от запаха готовой еды. Не знаю, как Зиланн успела отдохнуть, и завтрак приготовить, но я был очень благодарен ей за это. Гора повязок, напоминала мне тюрбан, какие нередко можно увидеть на головах жителей юга. Вот только обычно никто не додумывается украсить их следами крови. Пока Зиланн наносила новый слой лечебной мази, коей оставалось уже совсем чуть-чуть, я мужественно молчал, хотя мне ужасно хотелось заорать и вырваться, всё-таки прикосновение к моему черепу дикарской дубины, сделало его чересчур нежным. - Какой красавчик, - Зиланн усмехнулась, критически обозревая меня. Знаешь, тебе даже идёт вид израненного героя. Почему только ты всегда так не наряжаешься, ума не приложу? Все девушки твоими станут. - А зачем мне все? - ухмыльнулся я, быстро вытянул руки, и сграбастал её прежде, чем она успела возмутиться. Впрочем, не так уж она и сопротивлялась. Когда мы снова оседлали Сайгака, солнце уже приближалось к полуденной отметке, зато мы были счастливые и почти не чувствовали усталости, ну разве что самую малость. Жеребец бодро стучал копытами по твёрдой земле, выбивая из неё пыль. Жёсткая трава, выбивавшаяся к поверхности, не могла удовлетворить его нежный желудок, поэтому я накормил его остатками овса, бывшего в перемётной суме. В благодарность за такую роскошь, конь готов был без устали мчаться хоть весь день, что, в общем-то, от него и требовалось. Удивительные места, эти горы. Мне доводилось бывать в них, ну может быть пару раз. Но, каждый раз оставался в моей памяти навечно. Не нравились они мне, если честно. Я предпочитал любоваться ими издали, восхищаться холодной, недоступной красотой, и с удовольствием думать, что нога моя не ступит по этим заснеженным склонам. Людей, живших там я не понимал, но не осуждал, мне, с моими предпочтениями ровных как стол степей, и холмистых нагромождений, было там неуютно. Правда, в данный момент, я никакой неприязни к горам не испытывал. Скорее уж благодарность, Зиланн, торопившаяся укрыться в их глубине от могущественного врага, была мне дорога. И если этот холодный камень, сможет её спрятать, я полюблю горы всем своим сердцем, потому что буду знать, что где-то там, где цветут роскошные долины, или сияет под солнцем лёд, живёт женщина, одна единственная, ради которой стоит пройти через ад, и выйти обратно. Мы молчали, тряска на спине летящего галопом жеребца, не самым лучшим образом отражается на речевых способностях. К тому же, всё что нужно, было уже сказано, а миг прощания ещё не наступил, так что можно просто помолчать.
      Вечерний покров уже укутал небо, пытаясь дотянуться и до освещённого солнцем края горизонта. Звёзды торопились засеять благодатное небесное поле созвездиями, чтобы к утру собрать новый урожай. День ещё не закончился, а мы были уже почти на месте. - Подожди, я сейчас, - Зиланн соскользнула на землю и, отойдя на несколько шагов, приложила ладони ко рту. И к небу устремилась удивительная, нежная трель, словно талантливый музыкант, извлекал из своего инструмента самое замечательное звучание. Через несколько секунд, откуда-то из темноты прилетел ответ, он был немножко не таким, различаясь лишь самую малость. А потом в поле моего зрения появились дахи. Об этом удивительном народе кочевало столько слухов и легенд, столько было самых разных версий насчёт их облика, ума, и всего остального, что поверить в это было трудновато. Я никогда в жизни их не видел, и теперь с удивлением понял, что не так уж и ошибся, рисуя перед мысленным взором их внешность. Высокие, мускулистые, они были не менее ловкими. Сшитая из козлиных шкур одежда, прекрасно защищала от холода, а торчавший наружу мех, делал их похожими на диковинные создания из сказок. Из-под меховых шапок, волнами спускались волосы, никогда не знавшие ни гребня, ни ножниц. Три тонких косы украшали этот водопад, достигавший пояса. Странно, но волосы их удивительным образом сочетались с одеждой, что делало их совершенно непохожими на людей. Бородатые лица, были обращены к нам, и всё, что я сумел разглядеть, это орлиные носы, и пронзительные глаза под густыми бровями. В руках, каждый сжимал оружие, в основном отличного качества топоры. Зиланн шагнула на встречу, произнеся несколько коротких слов. Варвары недоверчиво на неё косились, потом один ответил, медленно, растягивая слова, словно прожёвывая их. Наверное, они её признали, потому что все до единого согнули спины перед ней, положив наземь оружие. Зиланн приблизилась к ним, и снова заговорила. Они ответили. Потом она разразилась длинной речью, а дахи внимательно слушали, не сводя с неё пристальных взглядов. - Они согласились, - Зиланн улыбнулась, направившись ко мне. - Они позволят тебе жить в их селении до тех пор, пока ты не поправишься... И учти, мне стоило большого труда убедить их не пытаться отрезать тебе голову, так что ты теперь мой должник. - Я и без того уже по уши в долгах, - усмехнулся я. Потом спросил. - А как быть с конём? - Бери его с собой, - она пожала плечами. - Дахи конину не едят. Я потрепал Сайгака между ушей, и спрыгнул на камни. - Тогда идём. - Подожди, - мне показалось, что она очень нерешительно посмотрела на меня. - Ты пойдёшь вместе с этими воинами, а я пойду по другой тропе. Меня будут сопровождать, не беспокойся. Меня отведут в то место, где я буду в безопасности... Мы больше не увидимся. Я молча стоял перед ней, не зная, что сказать. Вот он и пришёл этот неотвратимый миг, которого я так боялся. Сейчас, именно сейчас, мы расстанемся, именно с тем, чтобы никогда больше не встретиться. Это было невыносимо тяжело осознать. - Но почему? - единственное, что я сумел выдавить. Она беспомощно посмотрела на меня. Сейчас она меньше всего походила на ту грозную воительницу, непобедимую и весёлую, которую я встретил и полюбил. Но она была дорога мне и такой. - Я не смогу тебе этого объяснить, - проговорила она. - Я просто не знаю, как это объяснить. Один из варваров что-то сказал, вероятно, напомнил о времени. Зиланн с отчаянием посмотрела на меня, а потом вдруг дёрнулась вперёд, и, прижавшись ко мне всем телом, впилась в мои губы поцелуем. Мы долго стояли так, не в силах оторваться, но неумолимое время продолжало отсчитывать последние, оставшиеся нам мгновения. Мы разъединили объятия, и она пошла прочь, не оборачиваясь. Вот и всё, сказал я себе. Вот и кончилось твоё счастье. Постарайся теперь не умереть с отчаяния. Жизнь, к сожалению продолжается. Дахи не трогали меня, терпеливо дожидаясь, пока я соизволю, наконец, пошевелиться. Потом распределились вокруг меня, и повели по едва заметной тропинке. Сайгак послушно следовал за мной, хотя ковылять по камням, ему нравилось меньше всего. Я старался не думать о Зиланн, постараться отгородить тот уголок своего сердца, в котором навсегда поселился её милый образ. Только слишком большим он оказался, этот уголок. Я всё поглядывал на варваров, молча шагавших рядом. На меня они не смотрели, но надо полагать, что первое угрожающее движение в их сторону, станет последним. Они явно были недовольны моим обществом, но выражать свои чувства не собирались. Поразмыслив, я подумал, что мало, чем отличаюсь от этих горцев. Я был варваром в не меньшей степени, чем они, и только мои странствия по различным городам, оплотам так называемой цивилизации, ставили в нас различия. Я знал другую жизнь, а они нет, но нам всем нравилась именно та жизнь, которую мы вели. И если уж на то пошло, я ведь не знаю своего происхождения. Кто поручится, что мои предки, замотанной в шкуры ордой, не штурмовали величественный Загрос, чтобы, утолив свою жажду крови, поселиться там навсегда? Сайгак шумно вздыхал, уставший за день, он не понимал, почему ему не дают отдохнуть, и почему он вынужден плестись по этим камням, да ещё с пустым желудком. Я подозревал, что поселение, в котором мне предстояло приводить себя в порядок, находится очень даже недалеко, просто настороженные дахи не горят желанием показывать мне прямой путь до своего жилища. Они наверняка собираются плутать весь остаток ночи, чтобы сбить меня с толку. Не смотря на заверения Зиланн, не шибко они мне верили. Небольшая, но уютная долина, пряталась между несколькими пиками, надёжно скрытая от постороннего глаза. Остановившись на месте, я во все глаза уставился на это чудо. Честно говоря, я не предполагал, что дахи сумеют удивить меня чем-то ещё. Да и не то у меня было настроение, чтобы удивляться. Но тут... "Селение"! - ха. Видал я такие селения. Город занимал практически всю долину. Самый настоящий город, обнесённый каменной стеной, в несколько человеческих ростов, с каменными домами и улицами. Если бы не окружающие нас горы, я бы, наверное предположил, что мы находимся гораздо южнее, уж очень всё это было похоже на типичную жизнь тамошних людей. Тряхнув головой, словно пытаясь прогнать наваждение, я дал себе зарок, никогда больше не судить о чём-то с чужих слов. Интересно мне было, каким это образом, "варвары", коих весь остальной свет считает беспросветно тупыми, сумели отгрохать настоящий город, и не где-нибудь, а в Келийских горах? Воины с неудовольствием покосились на меня, у них-то было не принято прилюдно выражать свои чувства, в этом они очень недалеко ушли от варваров. Впрочем, я быстро оправился от шока, и снова поспешил за своими проводниками, усталость, и щемящая боль в сердце, не располагали к длительным прогулкам. Всё, чего мне сейчас хотелось, это забыться, неважно насколько, только бы поскорей. Стояла уже ночь, когда мы приблизились к городской стене. Мне уже давно казалось, что с ней что-то не так, но только подойдя ближе, я сообразил в чём дело - там не было ворот. Камень опоясывал город, не оставляя ни малейшего просвета. Но каким тогда образом они проникали внутрь? Не через стены же перелазили. Ответ я получил почти сразу. Глухо заскрипел какой-то механизм, звякнула цепь, и здоровенный кусок стены отъехал внутрь, а потом в сторону. Это зрелище так меня ошеломило, что я ещё долго не мог прийти в себя. Додуматься до подобного, не смог никто, нигде, где я бывал. Может быть, и были такие мастера, способные сотворить подобный механизм, но их талант остался невостребованным. И ещё я поразился, насколько воинственными были предки дахов, если умудрились создать подобное, проникнуть в долину и так очень сложно, а уж штурмовать после этого город, не зная где находится вход в него, и вовсе невыполнимая задача. От кого же они так защищались? Не от нас же. Как я сразу выяснил, внутри города, всё было примерно так же, как и в прочих городах. У входа, располагалось помещение для воинов. Туда меня собственно и привели. Я привязал Сайгака у входа, и как смог, объяснил, что ему требуется сено. Не уверен, поняли ли они меня, но, во всяком случае, седобородый воин, с которым я общался, серьёзно закивал в ответ. В караулке, мне указали на жёсткую кровать, и дали понять, что будут очень благодарны, если я без протестов займу её, и устроюсь спать, избавив тем самым гостеприимных хозяев от многочисленных проблем. Я не возражал, хороший сон мне сейчас только на пользу пойдёт.
      Глава 11.
      Проснулся я от невежливого тычка в спину. А поскольку я не пожелал немедленно реагировать, за ним последовал второй, более болезненный. Я понял, что если немедленно не встану, то останусь без позвоночника. Поэтому я открыл глаза, повернулся... и с изумлением вытаращился на одноглазого здоровяка. Его одежда была изрядно полита кровью, а большой топор, уже успел зазубриться о чьи-то кости. Он прорычал что-то невразумительное, и только тут я услышал шум, доносящийся с улицы. Там шёл бой. Встать, одеться и нацепить меч, заняло у меня не больше десяти вздохов. Рассерженный варвар уже скрылся за дверью, ринувшись в битву. Я последовал за ним. Город атаковали твари. Мерзкие, зелёные существа, ростом всего по пояс взрослому мужчине, они сжимали копья и кривые сабли, защищаясь маленькими, круглыми щитами. Шустрые и ловкие, они яростно атаковали свирепеющих дахов. Обломки глыбы, закрывавшей вход, усеяли всё пространство перед стеной, и орда зеленокожих мерзавцев упорно лезла внутрь. В отличие от дахов, я сразу сообразил, что происходит. Наш давний враг, несколько столетий преследовавший Зиланн, объявился. На эту, последнюю схватку, он явился во всём блеске и могуществе, которые смог собрать. А чтобы дахи не помешали, натравил на них зелёных ублюдков. Я бросился к ближайшему воину, ударом сапога отшвырнув прочь не в меру проворного недоросля, собравшегося проверить, какого цвета у меня внутренности. Схватив воина за плечо, я развернул его к себе лицом, перехватив мелькнувший в воздухе меч. - Зиланн! - языка я не знал, и потому оставалось только надеяться, что он поймёт. Ярость в глазах даха сменилась недоумением, а затем пониманием. Вскинув руку, он ткнул мечом в заснеженную вершину, возвышавшуюся над долиной и, не говоря больше ни слова, вернулся к битве. А я замер, уставившись на неприступную гору, и соображая, как мне по быстрому отыскать тропу, выводившую наверх. Сайгак заржал. Бедный конь всеми четырьмя ногами отбивался от бросающихся на него тварей, умудряясь сильно опустошать их ряды. Проклятые уроды с опаской посматривали на острые копыта и, не решаясь приближаться, пытались достать его копьями. Я подоспел как раз вовремя. Времени на раздумья не оставалось, и я снова обратился за помощью к даху, на сей раз не так вежливо. Выдернув воина из стройного ряда, медленно, но уверенно продвигающегося к входу, я тисками сжал его руки, чтобы не вздумал ударить меня. - Зиланн, проведи меня к ней. Она в опасности! - я старался произносить слова как можно более чётко, пытаясь донести до него смысл. Но оскорблённый дах не обращал на них внимания, пытаясь вырваться. Тогда я освободил ему одну руку, указал на вершину и назвал её имя. А потом чиркнул себя ладонью по горлу. Дах замер с ужасом посмотрев на меня... а потом заголосил. Он так орал, что воины сражавшиеся у самых стен, вздрогнули. И ещё активнее заработали оружием. Давешний одноглазый здоровяк подскочил к нам, и рявкнул так, что парень заткнулся. А он посмотрел на меня и сверкнул единственным глазом. Дах вырвался и, хлопнув меня по плечу, кивком велел следовать за собой. Я побежал следом. Прорываться через орду противников не было смысла, так что мы просто перемахнули через стену. Хорошо ещё все нападавшие сосредоточились у входа, иначе бы нам крупно досталось. Дах оказался быстроногим, он рванул так, что я с трудом сумел догнать его. Я и предположить не мог, что в этом месте можно подниматься вверх, однако всё оказалось именно так, на бегу убрав оружие в ножны, он с разбегу подпрыгнул вверх и, уцепившись за выступ, подтянулся. А потом как кошка по дереву взлетел на такую высоту, что я глазам своим не поверил. Честно говоря, в тот момент я сильно испугался, что не смогу последовать за ним, и придётся искать какой-то другой путь. Но, попробовал, и получилось. Поднимаясь за проворным дахом, я посмотрел назад, и увидел, что нашему примеру последовали ещё человек пять воинов. Правда, они были ещё далеко, но в случае заварушки, можно было на них рассчитывать. Последние несколько футов, дах преодолел почти не прикасаясь к камню, и последним рывком рук, перебросил себя через край почти отвесной стены. И сразу же оттуда донёслись крики, и визг. Я старался, как мог, хотя до горца мне было далеко, тем не менее, я двигался с приличной скоростью. Но, когда я появился наверху, там уже всё закончилось. Несколько зелёных трупов валялось на небольшой площадке, а молодой воин припал на одно колено, пытаясь зажать ладонями распоротое бедро. Увидев меня, он немедленно вытянул руку, указав на уходящую вверх по склону тропинку, на сей раз нормальную. Я не стал задерживаться, его рана была не опасна, а Зиланн может потребоваться помощь. Так что, вскинув руку с мечом в воинском салюте, я побежал по тропе. Тропа была старая, и пользовались ею редко. Зато содержали в порядке, краем глаза я замечал следы давних оползней. Небольшие кучки камня громоздились по бокам, но ни один не находился на ней самой. Удивляться было некогда, но порадоваться этому факту, я всё же успел. Последствия вчерашнего удара по голове, совсем некстати проявились именно теперь. Перед глазами вдруг вспыхнули разноцветные искры, и я на какое-то мгновение ослеп. Пришлось остановиться и перевести дыхание, иначе я вполне мог сверзиться к самому началу тропы, чего мне сейчас как раз и недоставало. Я бежал быстро, не смотря на неудобство передвижения вверх по склону. Я всегда был отличным бегуном, и сейчас заставлял каждую клеточку своего тела выкладываться полностью. При этом, не используя все силы, наверху меня ждал бой, и к нему надо сохранить хорошую форму. Где-то, далеко позади, дахи только начинали подъём по тропе, когда я вылетел на ровную, большую площадку. В скальной стене маячил провал пещеры и, не раздумывая, я устремился туда. Внутри было светло, хоть и непонятно, откуда исходил этот свет. Широкий тоннель поворачивал направо почти сразу, и я бесшумно устремился туда. Прежде чем повернуть, я выглянул, и удовлетворённо ухмыльнулся. Несколько зелёных тварей маячили перед входом в другую пещеру. От скуки, они общались между собой, высокими, визгливыми голосами. Они даже не успели вскинуть оружие, когда я оказался рядом. Оставив трупы позади, я со всех ног рванулся к пещере, потому что услышал звон стали, и неразборчивые голоса. Один я узнал без труда, холодный и чистый, как родниковая вода, он принадлежал Зиланн. Когда я оказался внутри, то понял, что помощь мне очень даже понадобится. Чуть ли не полсотни зеленокожих суетились у подножия высокой пирамиды, на вершине которой сражались Зиланн, и колдун. Они увидели меня сразу, и всем скопом ринулись в бой. Пришлось отступить назад, чтобы ширина коридора мешала им атаковать. Мастерством они особенным не блистали, зато их было много, и они были удивительно ловкие. Что впрочем, не помешало мне насадить парочку самых торопливых на лезвие Шиповника. Я рубил и колол, постоянно перемещаясь, успевая замечать всё, что творится впереди, и по бокам, и успевая отвечать на каждый удар, двумя своими. Если бы здесь оказались люди, они наверняка смяли бы меня своей массой, но этим уродам было далеко до людей, и потому у меня оставалась надежда победить. Одежда клочьями свисала с меня, многие удары достигли цели, и множество ран украсили мою, и без того не самую гладкую кожу. Я убил, наверное, два десятка их, но оставалось ещё больше. Помощь подоспела как раз вовремя. Пятеро огромных варваров врезались в визжащую, орущую что-то толпу, разметав её по всей пещере. Я даже не успел их поблагодарить, как мои ноги сами поволокли меня вперёд. Взобраться на пирамиду очень быстро, я не смог. Едва не свалившись, я помогал себе руками, вцепившись в меч изо всех сил, и готов был завыть от ярости и бессилия. Там, наверху, продолжался бой, Зиланн из последних сил сдерживала безумный натиск колдуна. Ещё чуть-чуть, и она не устоит, я это чувствовал. И потому торопился из последних сил. Последние ступени я пролетел чуть не на крыльях... И увидел. Зиланн лежала на расстоянии вытянутой руки от красиво изогнутой, каменной арки. Лицо её было в крови, а глаза застыли, уставившись на колдуна. Он замер напротив неё, высоко воздев свои кривые руки, и между ними плясал язычок пламени. Он всё рос, увеличиваясь в размерах, пока не стал величиной с тыкву. И тогда колдун резко взмахнул руками, и ком живого огня стремительно сорвался в полёт. Я стоял практически между ними, и я возблагодарил судьбу за это. У меня оставался шанс, крохотный, единственный, но шанс. Широко размахнувшись, я метнул тяжёлый Шиповник, одновременно бросаясь вперёд. Площадка была большая, и я боялся не успеть. Я успел. Ещё в прыжке я увидел, как изменились глаза колдуна, увидевшего меня. И как они стали безжизненными, когда Шиповник вонзился ему в горло, всей своей массой, усиленной моим броском, ударил его в горло, отшвырнул, прочь. Я встал точно на дороге огненного кома, продолжавшего жить даже после смерти колдуна. И в последнее мгновение, успел удивиться тому, как прихотливо судьба раздаёт свои дары. Ещё вчера я был близок к отчаянию, и не знал, как проживу ночь. А сейчас я был почти счастлив. Когда он ударил меня, я ни о чём не сожалел, и рассыпавшийся миллионами осколков мир, со страшной силой вонзился в моё тело, кромсая и выжигая из него жизнь. Сознание отключилось прежде, чем боль стала невыносимой, и это был ещё один, последний подарок моей судьбы... ___________________
      Беспомощное, разорванное страшным взрывом, почти напополам, тело, лежало в каком-то шаге от неё. Остекленевшие, неподвижные глаза, смотрели на неё, и в этом мёртвом взгляде было столько всего, чего он так и не выразил в своей жизни, что она заплакала. Арка позади неё осветилась, словно внутри неё вспыхнула звезда. Тонкий, мерцающий луч коснулся её руки, и растворился в ней. Лёгкая, полупрозрачная тень застыла там, с другой стороны этого удивительного коридора. Она выжидающе смотрела на неё. Казалось солнце остановилось, сквозь громадное отверстие в потолке пещеры, оно освещало эту сцену, и горевало, вместе с ней. Ласковые, тёплые лучи, касались кожи, впитываясь, изгоняя, прочь ледяной холод, сковавший сердце... А она так и стояла над ним, не в силах сдерживать слёзы, и время неловко замерло, не решаясь напомнить о себе. Грудная клетка, залитая кровью, обнажившаяся солнечным лучам, вдруг слабо колыхнулась. Совсем чуть-чуть, но этого оказалось достаточно, чтобы мгновенно осушить её слёзы. Не веря, она смотрела на него, а потом гордо выпрямилась, приняв решение. Прямая, непоколебимая, шагнула она в арку, укутавшись в ослепительный свет, бивший изнутри. Он пронзил её насквозь, наполнив как сосуд. Но, первый шаг оказался последним. Она молча покачала головой, и существо, ждавшее с той стороны, сокрушённо кивнуло, и растворилось. А она, повернувшись к умирающему, простёрла над ним руки и... запела. Удивительная, еле слышная песня, неслась откуда-то издалека, напоминая о тех временах, когда не было горя и зла, когда счастье было неизменным спутником всех существ этого мира. И свет изливался из её рук, устремляясь к изуродованному телу. И излечивались ужасные раны, врачевать которые не взялся бы ни один знахарь. Опалённая, обуглившаяся плоть светлела, становилась розовой, и срасталась. Кровь исчезала с него, растворяясь в теле, и трепетание жизни стало заметнее, и смерть отступила в сторону, покачав головой, перед такой любовью она была бессильна. Сердце стукнулось в рёбра, раз, другой, и забилось. И в замёрзшем взгляде что-то начало меняться, жизнь возвращалась в покинутое было тело, и могущественный свет, весь, до последней капли, растворился в нём... ___________________
      Что я могу сказать? Мы любили друг друга. Она, богиня, пришедшая из времени молодого мира. И я, Следопыт, искатель приключений.