Знак Единорога - Эльфийская звезда (Врата смерти - 2)

      Чернобород повеселел.
      - Да, это я бы хотел послушать.
      Рега возблагодарила звезды за то, что в свое время не пожалела усилий, разузнавая все, что возможно, о жизни гномов и их пристрастиях. Не то, чтобы они имели склонность к музыке.
      Они были просто одержимы ею. Все гномы играли на музыкальных инструментах, у большинства были прекрасные голоса и отличный слух. Им стоило лишь однажды услышать песню, чтобы ухватить мелодию, а двух раз хватало, чтобы запомнить слова.
      У Роланда был превосходный тенор, и он пел с воодушевлением. Посетители подтягивались поближе, чтобы послушать, и многие в толпе утирали глаза, когда песня кончилась. Гном слушал с неослабным вниманием; Рега поняла, что очередной клиент останется доволен.
      "Песнь о Тилли" повествовала о том, как король разделил свое королевство между пятью сыновьями, взяв с них клятву править по чести и совести; как пять королей влюбились в прекрасную Тиллию и стали добиваться ее любви. Тогда брат восстал на брата, и завязалась страшная битва. Прекрасная Тиллия в ужасе бежала и бросилась в озеро. Увидев это, братья-короли прекратили свою бессмысленную битву и последовали за ней.
      Историю докончила Рега.
      - Тело Тиллии нашли и поместили в священной гробнице посреди страны в месте, которое принадлежит равно всем пяти королевствам. Тела ее возлюбленных никогда не были найдены, и поэтому легенды говорят, что однажды, в час великой беды, братья вернутся и спасут свои народы.
      - Мне это нравится! - воскликнул гном, в воодушевлении ударяя по столу кулаком. Он даже коснулся руки Роланда - впервые за эти пять дней он снизошел до прикосновения к человеку. - Мне это очень нравится. Я правильно уловил мелодию? - И Чернобород низким басом напел несколько тактов.
      - Точно, сэр! Именно так! - вскричал Роланд, весьма удивленный. - Хотите, я научу вас словам?
      - Я уже их запомнил. Они здесь. - Чернобород постучал себя по лбу. - Я способный ученик.
      - Это заметно! - сказал Роланд, подмигнув Реге. Та усмехнулась в ответ.
      - Я хотел бы послушать эту песню еще раз, но мне надо идти, - сказал Чернобород с искренним сожалением, выбираясь из-за стола. - Я должен сообщить своему народу хорошие вести.
      Они будут рады. - Взявшись за пояс обеими руками, гном расстегнул его и положил на стол. - Здесь половина денег, как мы договорились. Другую половину вы получите после доставки.
      Роланд быстро ухватил пояс и кинул его Реге. Она вскрыла его, заглянула внутрь, оценила взглядом содержание и кивнула.
      - Прекрасно, друг мой, - сказал Роланд, не потрудившись подняться. - Мы встретимся с тобой в условленном месте на исходе пахоты.
      Боясь, что гном может обидеться, Рега встала и протянула руку, раскрыв ладонь, показывая, что безоружна, - древний людской жест дружбы. У гномов это было не в обычае, потому что они никогда не воевали между собой. Но Чернобород пробыл среди людей достаточно долго, чтобы понимать значение этого соприкосновения ладоней. Он сделал то, что от него ожидали, и поспешно покинул таверну, по пути вытерев руку о штаны и напевая "Песнь о Тилии" себе под нос.
      - Недурно за одну ночь, - сказал Роланд, застегивая пояс с деньгами на своей талии.
      - И не благодаря тебе! - буркнула Рега. Она достала разтар <Изначально детская игрушка под названием "бандалор". У эльфов он стал оружием.
      Круглый футляр, который плотно прилегает к ладони, содержит семь деревянных клинков, прикрепленных к магической шпульке. Длинная нить катвина, намотанная на шпульку, оборачивается вокруг среднего пальца. Быстрое движение кисти заставляет шпульку развернуться, клинки при этом магическим образом высовываются. Другое движение прячет оружие, закрывает лезвия и возвращает их на место. Искушенный в употреблении этого оружия может послать клинки на десять футов, и они вонзятся в тело врага прежде, чем тот поймет, что его поразили.> из круглых ножен, которые носила на бедре, и занялась заточкой всех семи клинков, многозначительна поглядывая на тех посетителей кабачка, которые проявляли слишком живой интерес к их занятиям. - Считай, я спасла твою задницу. Чернобород мог бы уйти, если бы не я.
      - А, я мог бы отрезать ему бороду, и он не дерзнул бы обидеться. Он не может себе этого позволить.
      - Ты знаешь, - добавила Рега, неожиданно помрачнев, - он на самом деле очень напуган.
      - Так он был напугав? Тем лучше для нашего дела, сестричка, - коротко заметил Роланд.
      - Рега быстро огляделась, потом наклонилась к нему.
      - Не зови меня так! Скоро мы отправимся в путь с эльфом, и малейшее подозрение может все испортить!
      - Прости, доРегая женушка. - Роланд допил кегрот и с сожалением покачал головой, когда служанка посмотрела на него. С таким количеством денег ему нужно все время быть начеку.
      - Итак, гномы собираются напасть на какое-то людское поселение. Вероятно, на Морских Королей. Я думаю, не могли бы мы поставить следующую партию груза им?
      - А ты не думаешь, что гномы нападут на Тиллию?
      - Кто теперь страдает угрызениями совести?
      Какое значение это имеет для нас? Если на Тиллию не нападут гномы, то нападут Морские Короли. А если Морские Короли не нападут на Тилию, Тиллия нападет сама. Что бы ни случилось, это пойдет на пользу нашему делу.
      Оставив на столе пару крон лесного лорда, они покинули кабачок. Роланд шел первым, держа руку на рукояти меча с деревянным клинком. Рега шагала следом за ним, по обыкновению защищая его спину. Они были великолепной парой и достаточно долго прожили в Гриффите, чтобы снискать репутацию людей суровых, быстрых и не склонных к излишнему милосердию. Их провожали взглядами, но никто не тревожил. Так что они со своими деньгами благополучно добрались до лачуги, которую называли домом.
      Рега закрыла тяжелою деревянную дверь и как следует заперла ее изнутри. Затем она плотно задернула занавеси на окнах и кивнула Роланду.
      Он придвинул к двери трехногий стол. Затем он отшвырнул ногой тряпичный коврик, открыл люк в полу, под которым обнаружилась дыра. Роланд запихнул туда пояс с деньгами, закрыл люк, расправил коврик и поставил на место стол.
      Рега положила на стол краюху хлеба и круг молодого сыра.
      - Кстати, о деле, то ты знаешь об этом эльфе, Пайтане Квиндиниаре?
      Роланд отломил кусок хлеба, положил на сыр и откусил.
      - Ничего, - сказал он, продолжая жевать. - Он эльф, а значит, будет выглядеть этакой поникшей лилией - пока дело не дойдет до тебя, очаровательная сестричка.
      - Я - твоя очаровательная жена. Не забывай этого. - Рега шутлива ткнула брата в руку одним из деревянных клинков разгара. Отрезала себе сыра. - Ты думаешь, что в самом деле сработает?
      - Уверен. Парень, который сказал мне об этом, говорит, что это проделка никогда не подводит. Ты знаешь, эльфы с ума сходят по людским женщинам. Мы представимся мужем и женой, однако дадим понять, что особой страсти между нами нет. Ты изголодалась по ласке и нежности. Ты флиртуешь с эльфом и заводишь его, а когда он наложит лапку на твою трепещущую грудь, внезапно вспоминаешь, что ты респектабельная замужняя дама, и вопишь на манер баньши. Я кидаюсь на помощь, угрожая отрезать эльфу острый.., хм... острые уши. Он покупает себе жизнь тем, что отдает нам товар за полцены. Мы продаем его гномам за полную цену, да плюс еще некоторое вознаграждение за наши "неприятности", и мы обеспечены на несколько сезонов. - Но после этого нам нужно будет снова вести дела с семейством Квиндиниар...
      - Ну и что? Я слышал, что эта эльфийка, которая ведет все дела и возглавляет семейство, - занудная чопорная ханжа. Крошка-братец, не отважится сказать своей сестрице, что хотел разрушить наш "семейный очаг". А мы можем быть уверены, что в следующий раз он даст нам хороший навар. - Звучит неплохо, - признала Рега. Она от хлебнула вина и протянула мех брату. - За семейное счастье, мой любимый супруг. - За неверность, моя дорогая жена. И они засмеялись.
      Другар ушел из "Цветка джунглей", но Гриффит покинул не сразу. Проскользнув в тени, отбрасываемой гигантской пальмовой травой, он стал ждать, когда мужчина и женщина выйдут наружу. Другар предпочел бы проследовать за ними, но он знал пределы своих возможностей. Гномы с их тяжелой поступью не способны ходить крадучись, а в людском городе затеряться в толпе ему бы не удалось.
      Потому он просто смотрел, как эти двое покидают кабачок. Другар не доверял им, но он не поверил бы и святой Тиллии, явись она вдруг перед ним. Ему была ненавистна зависимость от людей, он предпочел бы вести дела непосредственно с эльфами. Увы, это было невозможно. Нынешние лорды Тиллии заключили соглашение с Квиндиарами о том, что не будут продавать их магическое одушевленное оружие гномам или варварам, вроде Морских королей. Взамен тиллийцам каждый сезон поставлялось гарантированное количество оружия. Это соглашение устраивало эльфов. А если эльфийское оружие попадало в руки Морских Королей и гномов, в этом, разумеется, не было вины Квиндиниаров. Кроме того, откуда Каландре было знать, что она ведет переговоры с метателями разтара вместо официального представителя лордов Тиллии? Для нее все люди были одинаковы. Как и их деньги.
      Прежде чем Роланд и Рега скрылись из виду, Другар вытащил наружу черный, покрытый рунами камень, которые висел на шее на кожаном шнурке. Камень был гладкий и округлый, отполированный любовными прикосновениями, древний - старше даже отца Другара, одного из старейших обитателей Приана.
      Подняв камень, Другар держал его перед глазами так, чтобы он закрывал от него Роланда и Регу. Гном чертил камнем знаки, повторяя те, что были на нем вырезаны, и что-то бормотал.
      Закончив, он почтительно вернул камень на место, спрятав его под одежду, и сказал вслух, обращаясь к тем двоим, которые уже скрывались из поля зрения:
      - Я пою руны не потому, что вы мне нравитесь. Я налагаю на вас защитные чары для того, чтобы быть уверенным, что мой народ получит оружие. Когда дело будет сделано, я разрушу их. И Дракар вас обоих побери. Другар сплюнул на землю, развернулся и исчез зарослях, прорубая себе, доброту в густом подлеске.
      Глава 4
      ЭКВИЛАН. ОЗЕРО ЭНТИАЛЬ
      Каландра Квиндиниар не заблуждалась насчет тех двоих людей, с которыми вела дела.
      Она предполагала, что они были контрабандистами, но это ее уже не касалось. Каландра даже представить себе не могла, что люди способны заниматься честным и достойным делом. В ее глазах все люди были контрабадистами, обманщиками и ворами. Забавляясь - насколько она это себе позволяла, - Каландра смотрела, как Алеата выходит из дома и идет через двор к экипажу. Легкое платье Алеаты вздымал ветер, гулявший среди вершин деревьев, оно колыхалось зелеными волнами. Нынешняя эльфийская мода предписывала высокие талии, жесткие высокие воротники и прямые юбки. Этот фасон не нравился Алеате, н она его игнорировала. Ее платье открывало великолепные плечи, лиф приподнимал прекрасную грудь. Ниспадая мягкими складками, тонкая ткань облекала ее, как облако, подчеркивая грацию движений. Этот фасон был в моде во времена ее матери. Любая другая женщина - такая, как я, мрачно подумала Каландра - в таком платье выглядела бы старомодно и безвкусно. При Алеате безвкусно выглядела нынешняя мода. Алеата приблизилась к экипажу. Каландра видела ее со спины, но знала, что там происходит.
      Должно быть, Алеата улыбается рабу-человеку, который подсаживает ее.
      Улыбка у нее была совершенно как у благовоспитанной дамы - глаза долу, как положено, лицо почти скрыто широкополой шляпой, украшенной розами. Но она некогда не могла провести старшую сестру. Каландра, глядящая на нее из окна, прекрасно знала все ее трюки. Ее веки, может быть, и были опущены, но лиловые глаза сверкали из-под длинных черных ресниц. Полные губы, должно быть, были чуть приоткрыты. Раб был высок и хорошо сложен, с развитыми от тяжелой работы мышцами. Из-за жары в средициклии он был обнажен до пояса. Одет он был в облегающие кожаные штаны, какие предпочитали носить люди. Каландра видела, как он сверкнул в ответ улыбкой, заметила, что он слишком уж долго держал ее сестру на руках, прежде чем усадить в экипаж, а та легко коснулась его плеча, усаживаясь. Более того, рука Алеаты на миг задержалась в руке раба! Подумать только - бесстыжая девица еще выглянула из экипажа, чтобы помахать рукой Каландре!
      Раб, проследив за взглядом Алеаты, внезапно вспомнил о своих обязанностях и поспешно вернулся на свое место. Экипаж был сделан из листьев дерева бентан и более всего напоминал открытую спереди круглую плетеную корзину. Сверху были руководы, цеплявшиеся за крепкий трос, который начинался в доме и уходил в заросли. Выведенные из своей постоянной летаргии руководы поползли по тросу, подтаскивая экипаж к дому.
      Вернувшись в прежнее сонное состояние, руководы заскользили по тросу вниз, неся экипаж к развязке, где Алеата могла пересесть в другой экипаж, руководы которого доставляли ее к месту назначения. Раб, подтолкнув экипаж, пустил его в дорогу. Каландра смотрела, как ее сестра - зеленые юбки полощутся по ветру исчезает в зарослях.
      Каландра пренебрежительно усмехнулась при мысли о рабе, который остался на своем посту, с обожанием глядя вослед экипажу. Как глупы эти смертные. Они даже не воображают, когда их дразнят. Алеата была своевольна, но, по крайней мере, флиртовала с мужчинами своего круга. С людьми она флиртовала потому, что ей было приятно наблюдать за их примитивными реакциями. Подобно старшей сестре, Алеата скорее позволила бы поцеловать себя домашнему псу, чем человеку.
      Пайтан - другое дело. Усевшись снова за свою работу, Каландра решила, что надо бы послать судомойку поработать в оружейной мастерской.
      Откинувшись в экипаже, наслаждаясь прохладным ветром, овевающим лицо, проносясь меж деревьев, Алеата предвкушала, как угостит кое-кого у лорда Дарндрана историей о воспылавшем страстью рабе-человеке. Разумеется, эта история будет рассказала под совершенно другим углом зрения.
      "Я клянусь вам, милорд, что его огромная ладонь сомкнулась вокруг моей, так что я уже подумала, что он хочет сломать ее, а потом этот зверь имел наглость прижаться ко мне своим потным телом!"
      "Ужасно! - скажет некий лорд, и его бледное по-эльфийски лицо вспыхнет от негодования или от мысли о приникших друг к другу телах.
      Он придвинется поближе. - Что же вы сделали?"
      "Не обратила на него внимания, разумеется.
      Наилучший способ управляться с этими скотам, кроме разве что кнута. Но, конечно, не могла же я бить его, не так ли?"
      "Нет, но я мог бы" - галантно воскликнет лорд.
      "Ах, Теа, ты же знаешь, что дразнишь рабов для развлечения".
      Алеата оглянулась. Откуда прозвучал этот помешавший ей голос? Она представила себе Пайтана, который является в самый неподходящий момент. Придерживав шляпу, которую чуть не сорвал у нее с головы порыв ветра, Алеата отметила про себя: сперва надо убедиться, что ее брата нет рядом, что он валяет дурака в другом месте, а уж потом рассказывать свою историю. Пайтан славный парень, он не станет нарочно портить сестре развлечение; просто он слишком невинен.
      Экипаж добрался до конца троса, прибыв к развязке. Другой раб (этот был уродлив, и Алеата не обратила на него внимания) высадил ее.
      - К лорду Дарндрану, - холодно сообщила она, и раб посадил ее в один из свободных экипажей, цеплявшихся за тросы, ведущие в разные части джунглей.
      Раб растолкал руководы, они пробудились к жизни, и экипаж поплыл в постепенно сгущающиеся сумерки, унося свою пассажирку в глубины города Эквилана.
      Экипажи были удобством богатых, которые платили отцам города за пользование этим видом транспорта. Те, кто не мог себе позволить подобной роскоши, пользовались мостами, переброшенными над джунглями. Эти мосты вели от дома к дому, от лавки к лавке, от дома к лавке и обратно. Построены они были в то время, когда первые эльфийские поселенцы основали Эквилан, тогда они соединяли немногие дома и заведения, построенные на деревьях - так их было легче оборонять. По мере того как город рос, росла и система мостов, без всякого порядка или плана, соединяя дома друг с другом и с центром города.
      Эквилан процветал, его народ - тоже. Тысячи эльфов жили в этом городе со множеством мостов. Из-за путаницы мостов ходить пешком было чрезвычайно затруднительно даже тем, кто всю жизнь прожил в городе. Те, кто хоть что-то представлял собой в эльфийском обществе, не ходил по мостам, разве что отваживались на вылазки в темновремя. Тем не менее мосты были в свое время превосходной зашитой от соседей-людей, которые с завистью смотрели на эльфийские дома на деревьях.
      Со временем Эквилан становился богаче и безопасней, и люди, жившие к северинту от города, решили, что будет мудрее оставить эльфов в покое и сражаться друг с другом.
      Тиллия разделилась на пять королевств, каждое из которых враждовало с четырьмя остальными, а эльфы хорошо жили за счет поставок оружия всем воюющим сторонам.
      Знатные эльфийские семейства и те из среднего класса, кто приобретал все больше богатства и власти, перемещались повыше.
      Дом Лентана Квиндиниара был расположен на самом высоком "холме" Эквилана это было признанием их положения среди их класса, но не сред знати, чьи дома стояли на берегах озера Энтиаль. И совершенно не имело значения то, что Лентан мог попросту купить большинство домов на берегу - ему бы никогда не позволили там жить.
      Честно говоря, Лентан к этому и не стремился. Он был вполне доволен своим домом - с прекрасным видом на звезды и открытым пространством для запуска своих ракет.
      А вот Алеата хотела жить у озера. Когда-нибудь она купит знатность обаянием, прекрасным телом и той долей богатого наследства, которое она получит по смерти отца. Но кого из герцогов, эрлов, баронов и принцев купит Алеата было пока не решено. Все они были такие зануды. Алеате нужно было оглядеться как следует, чтобы найти кого-то менее занудного, чем прочие.
      Экипаж доставил Алеату к дому лорда Дарндрана. Раб шагнул было вперед, чтобы помочь ей выйти, но его опередил молодой лорд, прибывший одновременно с Алеатой.
      Молодой лорд был женат. Алеата тем не менее отблагодарила его сладкой, чарующей улыбкой. Лорд был настолько очарован, что повел Алеату под руку, оставив свою жену на попечение раба.
      В списке эльфийской знати, который мысленно вела Алеата, молодой лорд значился близким родственником королевы, его дом был четвертым по положению на озере. Она позволила лорду представить ее хозяину и хозяйке, попросила провести ее по дому (в котором многократно бывала раньше) и с энтузиазмом приняла приглашение прогуляться по тенистому саду - в более интимной обстановке.
      Дом лорда Дарндрана, как и все прочие дома на озере Энтиаль, был возведен на краю большой мшистой впадины. Дома знати были разбросаны по ее "берегу". Жилище Ее Величества королевы находилось на самом дальнем краю, подальше от города, населенного ее подданными. Другие дома были развернуты фасадами ко дворцу, как придворные к королеве на дворцовом приеме.
      В центре впадины было озеро, дном которого служил толстый слой мха, поддерживаемый ветвями гигантских деревьев. Большинство озер в этой части мира благодаря такому строению дна были прозрачно-зеленого цвета. Но редкие виды рыб, плававших в этом озере (подарок Ее Величеству от отца Лентана Квиндиниара), делали воду в озере Энтиаль ошеломляюще голубой, что считалось одним из чудес Эквилана.
      Алеата все это уже видела, и первейшей ее целью было сделать это своим. Она давно уже была представлена лорду Дайдлусу, но до сих пор не замечала, что он остроумен, интеллигентен и довольно хорош собой. Усевшись рядом с восхищенным юношей на тиковую скамью, Алеата уже совсем было собралась рассказать ему свою историю про раба, когда, точь-в-точь как в ее видении, ее прервал знакомый голос:
      - А, вот ты где, Теа. Мне сказали, что ты приехала. Это ты, Дайдлус? Ты знаешь, что твоя жена тебя разыскивает? Кажется, она недовольна.
      Лорд Дайдлус и сам был недоволен. Он бросил на Пайтана сердитый взгляд; тот ответил совершенно невинным, с толикой озабоченности, взглядом, причем лицо его выражало исключительно желание помочь другу.
      Алеате очень хотелось удержать лорда рядом и как-то избавиться от Пайтана, но она решила, что дать вареву потомиться, прежде чем вскипятить его, тоже неплохо. Кроме того, ей нужно было поговорил, с братом.
      - Мне стыдно, милорд, - сказала Алеата, обольстительно краснея, - что я удерживаю вас вдали от вашей семьи. С моей стороны это себялюбиво и глупо, но ваше общество так приятно...
      Пайтан, скрестив руки на груди, прислонился к садовой ограде и с интересом наблюдал за ними. Лорд Дайдлус возразил, что мог бы оставаться с ней вечно.
      - Нет, нет, милорд, - сказала Алеата с выражением жертвенного самоотречения. - Ступайте к вашей супруге. Я настаиваю.
      Алеата протянула ему руку для почтительного поцелуя, молодой лорд поцеловал ее с большим пылом, чем того требовали приличия.
      - Но я хотел бы услышать продолжение вашей истории, и как можно скорее. Дайдлус, кажется, совсем потерял голову.
      - Вы услышите ее, милорд, - ответила Алеата, опуская ресницы, из-под которых сверкали лиловые искры. - Непременно.
      Молодой лорд с неохотой удалился. Пайтан сел на скамью рядом сестрой. Алеата сняла шляпу и стала обмахиваться ею.
      - Извини, Теа. Я помешал?
      - Да, но это и к лучшему. События развивались слишком быстро.
      - Ты знаешь, его брак вполне удачен. У него трое детишек.
      Алеата пожала плечами. Такие подробности ее не интересовали.
      - Развод вызовет потрясающий скандал, - продолжал Пайтан и понюхал цветок, вставленный в петлицу его белого костюма.
      - Отцовские денежки его утихомирят.
      - Королева должна дать согласие.
      - Отцовские денежки его купят.
      - Калли будет в ярости.
      - Нет, не будет. Она будет слишком счастлива от того, что я наконец-то стану уважаемой замужней женщиной. Обо мне не беспокойся, милый братец. Лучше подумай о своих проблемах. Калли искала тебя после обеда.
      - Да? - Пайтан постарался сделать вид, что его это ни в коей мере не тревожит.
      - Да, и лицо у нее было такое, как будто грядет взрыв почище, чем от папиных адских машинок.
      - Тем хуже. Она говорила с папашкой, да?
      - Думаю, что да. Я все больше молчала, но и мне досталось бы. Это из-за какого-то людского священника? Я.., ради Орна, что это такое?
      - Гром! - Пайтан поднял голову, пытаясь разглядеть небо сквозь переплетение ветвей. - Должно быть, идет буря. Проклятие. Значит, никаких лодок не будет.
      - Ерунда. Еще слишком рано. И потом, я чувствую, как трясется почва. А ты?
      - Может быть, это Калли меня разыскивает. - Пайтан выдернул цветок из петлицы и принялся игриво обрывать лепестки, которые падали на колени Алеате.
      - Я рада, что тебя это забавляет, Пайт. Подожди, пока она не урежет твое содержание.
      Так что там с этим людским священником?
      Пайтан разглядывал ободранный цветок с необыкновенно серьезным видом.
      - Теа, когда я вернулся из последней поездки, меня потрясла перемена, происшедшая с отцом. Вы с Калли ничего не замечали. Вы ведь все время были рядом с ним. Но.., он выглядел так: даже не знаю.., мрачно, я бы сказал. И был убит горем.
      Алеата вздохнула.
      - Ты еще застал его в момент просветления.
      - Да, и эти проклятые ракеты, которые он запускает, чтобы приблизиться к звездам. Он собирается к маме.., и ты знаешь, каким образом.
      - Да. Я знаю. - Алеата сгребла лепестки в кучку, машинально сделав из нее что-то вроде крошечного могильного холма.
      - Я хотел развеселить его и рассказывал всякие забавные штучки, которые приходили мне в голову. Я сказал: "Почему бы не послать за людским священником? Они знают о звездах удивительно много, потому что верят, будто люди пришли оттуда. Они твердят, что звезды на самом деле - города, и тому подобное". - Пайтан казался более-менее довольным собой. - Ну, это его и подвигло. Я не видел его таким возбужденным с того дня, как его ракета упала на город и взорвала мусорную свалку.
      - Это совершенно в твоем стиле, Пайт! - Алеата смела лепестки с колен и пустила по ветру. - Ты отправишься в очередную поездку. А мы с Калли должны будем жить рядом с животным! Этот папин распутный старый астролог и без того достаточное наказание.
      - Прости, Теа, я и в самом деле не подумал. - Пайтан почувствовал себя виноватым.
      Единственной яркой искрой, которая горела во всех Квиндиниарах, была их любовь и привязанность друг к другу - привязанность, которая, к несчастью, не распространялась на остальной мир.
      Пайтан взял сестру за руку и сжал ее.
      - Да не придет никакой людской священник. Я знаю их, и они...
      Мшистая поверхность внезапно вздыбилась у них под ногами, и они опрокинулись наземь. Скамья, на которой они сидели, тряслась и колебалась, вода в озере взволновалась и пошла рябью. Громкий звук вроде грома, который шел откуда то снизу, сопровождал сотрясение почвы.
      - Это не буря, - сказала Алеата, тревожно оглядываясь.
      Издалека были слышны крики и вопли.
      Пайтан поднялся на ноги, лицо его стало очень серьезным.
      - Я думаю, Теа, что нам лучше пойти к дому.
      Он подал сестре руку. Алеата пошла вперед со спокойной решимостью, подобрав развевающиеся юбки.
      - Как ты думаешь, что бы это могло быть?
      - Не имею ни малейшего понятия, - ответил Пайтан и ускорил шаг. - А, Дарндран! Что там такое? Какая-то новая игра?
      - Хотел бы я, чтобы это было так! - Лорд определенно был встревожен. - В стене столовую появилась большая трещина, а матушка напугалась до истерики.
      Рев повторился, на этот раз громче. Почва дрогнула и затряслась. Пайтана швырнуло к дереву. Алеата, бледная, но спокойная, ухватилась за свисающую плеть какого-то вьющегося растения. Дарндран не удержался на ногах и упал, причем его чуть не придавил отколовшийся кусок статуи. Сотрясение продолжалось столько времени, сколько нужно, чтобы глубоко вздохнуть три раза, затем прекратилось. Над мхом поплыл странный запах - запах холодной, пронизывающей сырости. Запах тьмы. Запах чего-то, живущего в темноте.
      Пайтан помог лорду подняться на ноги.
      - Я думаю, - сказал Дарндран вполголоса, чтобы слышал только Пайтан, - что мы должны вооружиться.
      - Верно, - согласился Пайтан, поглядывая искоса на сестру и понизив голос. - Я бы и сам это предложил.
      Алеата, однако, все слышала и прекрасно поняла, о чем идет речь. Ее охватил страх - вернее довольно приятное чувство радостного возбуждения. Определенно, утомительный вечер принимал новый, весьма любопытный оборот.
      - С вашего позволения, джентльмены, - сказала она, поправляя шляпку, - я пойду к дому, посмотрю, чем я могу помочь почтенной вдове.
      - Благодарю вас, госпожа Квиндиниар. Я ценю это. Как она отважна, добавил лорд Дарндран, глядя, как Алеата бесстрашно идет к дому совершенно одна. - Половина прочих женщин кричит и мечется, другая половина лежит в обмороке. Твоя сестра - замечательная женщина.
      - Да, еще бы, - отозвался Пайтан, который прекрасно видел, что Алеата получает от всего происходящего огромное удовольствие. - Какое оружие у вас есть?
      Поспешно шагая к дому, лорд исподволь поглядывал на юного эльфа, идущего рядом.
      - Квиндиниар, - Дарндран придвинулся ближе и взял его под руку, - ты не думаешь, что это как-то связано с теми слухами, о которых ты рассказывал в прошлый раз? Знаешь, насчет этих: э: гигантов?
      Пайтан выглядел несколько смущенным:
      - Я упоминал о гигантах? Орна ради, Дарндран, это все из-за того, что вино было слишком крепким!
      - Возможно, это не просто слухи, - мрачно заметил Дарндран.
      Пайтан задумался над происхождением грохота и этого странного запаха тьмы; он покачал головой.
      - Я думаю, мы еще пожалеем о том, что это не гиганты, милорд. Признаться, сейчас я предпочел бы людские сказки.
      Добравшись до дома, они сразу углубились в изучение каталога оружия, имевшегося у его светлости. Прочие мужчины, бывшие на вечеринке присоединились к ним, производя, по мнению Пайтана, не меньше истерических воплей, чем женщины. Он смотрел на них насмешливо, с оттенком легкого раздражения, пока не обнаружил, что все они смотрят на него, и смотрят весьма серьезно.
      - Как ты думаешь, что нам делать? - спросил лорд Дарндран.
      - Я.., в самом деле, я... - выдавил Пайтан, окидывая взглядом примерно три десятка знатных эльфов, бывших в крайнем замешательстве. - Я полагаю, я уверен:
      - Скорее, Квиндиниар! - огрызнулся лорд Дарндран. - Ты единственный среди нас, кто бывал во внешнем мире. Ты единственный имеешь опыт в таких делах. Нам нужен предводитель, и это ты.
      А если что случится, то я же и буду виноват, подумал Пайтан, но вслух этого не сказал, хотя по губам его скользнула кривая усмешка.
      Снова загромыхало, и на этот раз так сильно, что многие эльфы попадали на колени.
      Женщины и дети, собранные ради безопасности в доме, завизжали и завопили. Пайтан слышал, как в джунглях ломаются ветки и стволы деревьев и орут перепуганные птицы.
      - Смотрите! Смотрите! В озере! - раздался хриплый вопль одного из лордов, стоявшего с краю.
      Все повернулись туда, куда он указывал, и замерли. Вода в озере бурлила и волновалась, а посреди него поднималась к поверхности преогромнейшая зеленая туша. Она чуть-чуть высунулась из воды, потом снова скрылась.
      - А, так я и думал, - пробормотал Пайтан.
      - Дракон! - воскликнул лорд Дарндран, вцепившись в руку Пайтана. - Боже мой, Квиндиниар! Что нам делать?
      - Я полагаю, - сказал Пайтан с улыбкой, что нам следует пойти в дом и выпить - возможно, в последний раз.
      Глава 5
      ЭКВИЛАН, ОЗЕРО ЭНТИАЛЬ
      Алеата немедленно пожалела о том, что присоединилась к женщинам. Страх заразителен, а там все было им пропитано. Мужчины были, вероятно, напуганы не меньше, но храбрились, если не перед самими собой, то хотя бы перед другими. Женщины же были не только не способны справиться со своими страхами - они их раздували. Тем не менее даже их страх отражал разницу в общественном положении.