Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Сага о Копье: Драконы - Драконы войны

ModernLib.Net / Фэнтези / Уэйс Маргарет / Драконы войны - Чтение (стр. 12)
Автор: Уэйс Маргарет
Жанр: Фэнтези
Серия: Сага о Копье: Драконы

 

 


      Если до этого у Мороса чуточку побаливала голова, то теперь боль становилась уже невыносимой.
      — В конце концов, — сказал капитан Крыла, — получится слишком маленькая частичка, которую уже не разбить, потому что она меньше, чем лезвие, которым мы дробим камень.
      — Хорошо же, — продолжал гном. — А теперь представь, что у тебя имеется оружие, например, невероятно острый меч, которым можно расколоть все, что угодно, каким бы маленьким оно ни было. И что тогда?
      — Как я полагаю, — ответил Морос, — получатся пылинки.
      — А если раздробить эти пылинки?
      — Пылинки еще меньше?
      Гном пылко кивнул в знак согласия:
      — В какой-то момент получится наименьшая частица камня. Если разделить и ее, то она перестанет быть камнем. Я назвал эту наименьшую частицу «атоми», в честь самых крошечных членов семейства пикси.
      Боль щупальцами сжимала мозг Мороса.
      — И что дальше? — спросил он.
      — Что будет, если надвое разделить атоми?
      — Что?
      — Бу-у-ум!
      Гном захохотал, схватил принесенную трактирщиком кружку и осушил ее так же стремительно, как и первую.
      Морос издал звук, похожий на рычание.
      — Значит, это взрывчатое вещество будет получено только при условии, что у нас есть невероятно острый меч, которым мы сможем дробить самые мелкие частицы? Но зачем мне вообще устраивать взрывы, если в моем распоряжении есть такой меч?
      Гном скуксился и поднял обе руки:
      — Это все предпосылки. Я хочу, чтобы ты понимал, о чем я буду говорить.
      — Предпосылки, — пробормотал капитан и посмотрел на сержанта, взгляд которого был устремлен в никуда. Несомненно, его подчиненный перестал следить за разговором еще тогда, когда речь зашла о дроблении чрезвычайно маленьких частиц, делению не поддающихся.
      Трактирщик поставил перед гномом очередную кружку и одним быстрым движением толстой руки забрал со стола пустые. Глядя на выражение лица толстяка, Морос решил, что тот в рассуждениях гнома что-то понимает.
      То есть у него имелось некоторое преимущество перед капитаном Крыла.
      Бум, не обращая внимания на реакцию людей, схватил только что поставленную на стол кружку.
      — Так вот, ты прав: очень сложно разделить что-либо на столько частей, чтобы получить атоми. Кроме того, некоторые материалы могут позволить атоми внедриться в себя, не давая им улететь в пространство. Но есть и такие вещества, как, например, металл, полученный из гномита, в которых частицы не так плотно сцеплены между собой, как в других материях. Атоми в них свободно болтаются, структура вещества непостоянна, и его легко раздробить.
      Гном по имени Бум достал из кармана рубахи и положил на стол нечто вроде небольшого насекомого.
      — Вот еще одна моя разработка, — самодовольно улыбнулся он. — Она стрекочет всякий раз, когда ею поглощается атоми, вылетевший из такого вот камня.
      Гном нажал переключатель на спинке у насекомого, и оно нудно стрекотнуло, а через несколько секунд снова издало такое же металлическое щебетание.
      — Посмотри, что произойдет, если я поднесу к нему этот камень, — сказал гном. — Оно возбудится, стремясь поглотить больше атоми.
      И действительно, стоило гному поднести камень к насекомоподобному устройству, как усики повернулись и вместо стрекотания раздались многочисленные щелчки, которые наконец слились в монотонный гул, от которого у Мороса заныли зубы, а в и без того болящую голову будто вбили клинья. Он жестом попросил гнома прекратить демонстрацию.
      Возбужденный Бум кривовато улыбнулся и засунул похожее на насекомое устройство обратно в карман, где оно продолжало столь же усердно пощелкивать и умолкло только после того, как гном с силой хлопнул по карману.
      Морос прочистил горло:
      — Значит, у тебя имеется камень с неустойчивой структурой и энергично работающий счетчик атоми. Каким образом это можно использовать в качестве оружия?
      Гном допил третью кружку и улыбнулся:
      — Эти подвижные атоми действуют подобно невероятно острому мечу, отсекающему новые и новые атоми с поверхности вещества с неустойчивой структурой. Металл, полученный путем переработки гномита, плюс-гномиум, выделяет множество свободных атоми, которые, оказываясь вблизи другого куска плюс-гномиума; выделяют из него еще больше свободных атоми, и, в конце концов, весь этот материал вспыхивает из-за того, что над ним так и прыгают атоми, и тогда…
      — Бу-у-ум, — договорил за него Морос.
      — Цепная реакция продолжается до тех пор, пока все атоми не образуют огненный шар. — Гном просиял, будто засветившись изнутри скопищем свободных атоми.
      Капитан хмуро посмотрел на него, снова взял камень в руки и спросил:
      — А насколько сильный произойдет взрыв? Скажем, если взять фунт твоего обогащенного плюс-гномиума и положить его у стен этого трактира, то…
      Он замолчал, потому что гном залился смехом:
      — Если мы подорвем его прямо у трактира, то от взрыва весь этот дом превратится в пар и, развеянный на атоми, разлетится во все концы света. От тебя не останется даже горстки праха, которую можно было бы положить в табакерку.
      С трудом вынося бьющуюся в голове боль, Морос продолжал:
      — Хорошо, а если положить возле ручья у подножия холма…
      — Постоялый двор все равно окажется в воронке, развороченной силой взрыва. Твои кости будут перемешаны с пылающей землей и превратятся в пыль.
      — А по ту сторону ручья, возле поселения гномов?
      — Оттуда поднимется огненный смерч, который сожжет постоялый двор и всех его обитателей примерно через секунду после взрыва, — сухо ответил гном. — Девяносто восемь процентов гномов погибнут в первые же секунды.
      — Отлично. Значит, на дальнем краю долины…
      Гном мгновение постучал по губам коротеньким пухлым пальцем, а потом сказал:
      — Возможно, огненный смерч пройдет мимо и не накроет тебя, но поднятый взрывом ветер сровняет таверну с землей. От бревен останутся один щепки. И конечно, если ты станешь смотреть на этот огонь, яркий как солнце, то от твоих глаз останутся только лужицы в глазницах.
      Морос вдруг заметил, что возле него стоит трактирщик, принесший гному очередную кружку эля, и пальцы, сжимающие ручку, совершенно белые.
      — Благодарю, — язвительным тоном сказал капитан Крыла. Трактирщик быстро поставил эль на стол и отошел. — Каких масштабов взрыв мы сейчас обсуждаем? — спросил Морос гнома, стараясь вникнуть в подробности.
      — Если взять фунт материала, то воронка, по моим расчетам, будет диаметром около полумили, а огненный смерч охватит четыре-шесть миль. А развороченная взрывом земля, конечно, останется бесплодной, пока не сменится несколько человеческих поколений.
      — Несколько… поколений, — медленно проговорил капитан, обдумывая предложение гнома.
      «Это же не просто магический огненный шар, и не хитрая тактика ведения боя, и не обыкновенное осадное орудие. На Кринн за секунду обрушится кусок солнца, который выжжет большое пятно. Если все это правда, то плюс-гномиум — оружие, способное принудить к повиновению последних бунтующих эльфов и людей.
      Если это правда.
      Но кто же подорвет такую бомбу? Часовые механизмы, сделанные гномами, чудовищно ненадежны. Если только группа бойцов-смертников? Никто не может рассчитывать, что успеет достаточно далеко уйти от места взрыва. Даже дракон, скорее всего, не сможет улететь от огненного шара или выжить после всего того, о чем говорил Бум. — Морос невольно глянул в сторону двери, туда, где в стойле ждал его Осколок Сланца. — Как же невыносимо будет видеть, как бесследно сгорит ездовой дракон, даже если благодаря этому будет разбита вражеская армия. Пойду ли я на такое? А способен ли на это какой-нибудь другой Повелитель Драконов?
      А что станет после такой атаки с землей! Какой же военачальник в здравом уме решится опустошить землю на несколько поколений вперед? Что будут есть люди? И зачем нужна земля, если на ней не останется людей? Даже хранить плюс-гномиум в арсенале было бы безумием, поскольку его могут украсть или — что еще хуже — скопировать.
      Если он вообще действует. Разве можно начинать целую военную кампанию, полагаясь на обещание гнома?»
      Морос покачал головой.
      — Мне жаль, Бум, — начал он, стараясь помягче отказаться от предложения безумца, — но, как мне кажется, твой замысел не соответствует нашим нынешним потребностям. Не сомневаюсь, рассуждения твои обоснованы, но вся эта идея дробить крошечные камешки и маленьких фейри, чтобы произвести мощный взрыв, кажется просто фантазией. Я хочу сказать, что очень уважаю несомненный талант, которым ты обладаешь, но, знаешь ли, гномы, как правило…
      Голос капитана Крыла смолк.
      Лицо гнома приобрело цвет спелого турнепса, на нем белыми пятнами выделялись широко раскрытые глаза. Бум весь затрясся, затрепетал от ярости.
      Морос испугался, что это безумное маленькое существо само вспыхнет и превратится в небольшой огненный шар.
      — Я, конечно, могу направить доклад моему руководству, и если они заинтересуются… — начал было капитан, но слишком поздно.
      Гном вытянул вперед короткую толстую руку, обвиняюще указывая на него пальцем.
      — Ты ничем не лучше глупцов с горы Небеспокойсь! Ты увяз в прошлом и боишься увидеть будущее! Но на этот раз я готов тебе ответить!
      Безумное создание сунуло другую руку в левый карман пальто и вытащило оттуда куб размером с человеческий кулак. Все его грани были гладкими и блестящими, а из верхней торчал толстый сероватый стержень. Конец стержня был плоским, как головка ключа.
      Гном говорил про фунт вещества. И этот предмет внешне вполне мог весить именно столько…
      — Я сделал работающий образец! — крикнул Бум. — Я смогу доказать правильность моей теории!
      Он выдернул из куба ключ.
      Морос нырнул под стол, как будто дубовая доска могла защитить от обещанного гномом взрыва. Падая на пол, капитан заметил, что трактирщик укрылся за стойкой, и подумал, насколько бессильны эти попытки спрятаться от огненного шара. Тупоголовый сержант, понявший из всего только половину, бросился на гнома, так как, по его представлениям, тот снял с предохранителя что-то вроде бомбы.
      Взрыва не последовало.
      Не обращая внимания на острую боль в плече, Морос поднялся на ноги. На другом конце зала медленно приходил в себя трактирщик — его широкая физиономия опасливо показалась из-за стойки.
      А в середине зала боролись сержант и гном. Человек был на три фута выше и на сто двадцать фунтов тяжелее противника, но тот дрался с неимоверной силой безумца. На лице сержанта уже появились глубокие царапины, а сумасшедший гном то и дело выворачивался у него из рук. По полу было разбросано содержимое карманов Бума: всякие приспособления, куски веревки, записные книжки с растрепанными страницами, загадочный камень, обгрызенные куски мела и механическое насекомое, которое снова принялось за работу и громко стрекотало. С каждым мгновением его трели становились все громче.
      Капитан Крыла похолодел — это говорило о том, что вокруг стало больше свободных атоми, и означало, насколько Морос понял, что в плюс-гномиуме уже запустился описанный Бумом процесс, а в результате цепной реакции должен был произойти взрыв. Скоро кучка атоми вспыхнет.
      Они были в опасности. Кубическая бомба вот-вот собиралась взорваться.
      Капитан отчаянно шарил глазами по залу; Куба нигде не было видно. Должно быть гном, когда сержант схватил его, выронил устройство, и оно, как брошенная игральная кость, закатилось куда-то в угол. Нужно было немедленно найти его, пока всех не спалил огненный шар.
      Насекомообразное устройство уже вовсю гудело, и тут у капитана родилась идея. Морос схватил механизм и начал размахивать им туда-сюда. Если гном говорил правду, то, оказавшись рядом с кубом, тот начнет стрекотать еще громче.
      Справа от капитана валялся перевернутый стул, и когда он направил механизм в ту сторону, щебетание усилилось, а уж когда Морос подошел, стало оглушительным. Капитан Крыла отшвырнул стул. Коробочка была там; она так и светилась от прыгавших внутри атоми. Схватив куб, Морос почувствовал, что он теплый.
      А ключа нигде не было! «Насекомое» щебетало все громче и громче, его голосок, будто царапая по костям, пробивался прямо в мозг капитана. Тот стал поворачиваться туда-сюда, пытаясь найти сероватую затычку, которая не даст бомбе взорваться. Его охватила паника. Он не мог найти ключ!
      Сержант крепко держал гнома за горло, а тот кусал противнику пальцы.
      Где же проклятый ключ? Пощелкивание стало еще громче и участилось.
      Толстая рука схватила Мороса за запястье, а вторая запихнула затычку в прорезь на кубе. Стрекотание усердного счетчика атоми тут же стало совсем тихим.
      Посмотрев друг на друга, капитан и трактирщик дружно вздохнули. Потом толстяк отпустил запястье Мороса и отошел назад, вытирая лоб посудной тряпкой. Морос поставил куб на стол, возле перевернутых кружек эля.
      Сержант, наконец, смог применить всю свою человеческую силу и стоял теперь посреди зала со своим пленником, безумным маленьким гномом, обхватив его поперек туловища. Бум пинался и вопил, но стойкий сержант не обращал внимания как на оскорбления, так и на физическую агрессию. По выражению лица своего подчиненного капитану стало ясно: сержант считает, что выполнил только что задачу чрезвычайной важности.
      Морос нагнулся, чтобы оказаться лицом к лицу со свирепым, но теперь уже беспомощным гномом.
      — Нападение на офицера Армии Драконов является преступлением, которое карается смертной казнью, — прорычал он. Гном заметно побледнел, увидев, что сержант обнажил клинок. — Я обвиняю тебя в этом и приговариваю к каторжным работам на рудниках. Сержант, запри его, пока не приедет младший командир с фургоном для каторжан.
      Пока сержант тащил гнома из трактира, тот продолжал изрыгать проклятия и угрозы. Когда открылась дверь, в трактир на мгновение ворвался сноп солнечных лучей. Морос и трактирщик остались одни.
      Капитан снова повернулся к кубу, внешне совершенно непримечательному. Он взял его и подержал на ладони. Куб уже успел остыть. Отсчитывавший атоми сверчок стрекотал тихо. Морос подумал, не следует ли ему отправить все это своему руководству, вместе с гномом, но потом прикинул, что будет, если устройство не сработает, а хуже того — если сработает, и отказался от этой затеи.
      Он посмотрел на трактирщика, который глядел на него пристально и с опаской.
      — Сейчас я отправлюсь в дозор на Осколке Сланца, — сообщил Морос. — Мы осмотрим те высокие горы на западе. Плюс-гномиум мне лучше взять с собой, чтобы с ним ничего не случилось.
      Несколько мгновений они молчали, а потом трактирщик сказал:
      — Вам стоит быть поосторожнее. Эти горы непроходимы и необитаемы. Будет жаль, если вы случайно выроните плюс-гномиум, пролетая над ними.
      — Конечно, будет жаль, — согласился с ним капитан Крыла.
      Он глянул на трактирщика: тот взял кусок необработанного гномита и теперь вертел ничем не примечательный камень в руках, будто надеясь, что сможет своими пухлыми пальцами раскрыть его секреты.
      — Можете оставить этот камень себе, — сказал Морос, — как напоминание о том, что никогда не стоит слушать гнома, каким бы заманчивым ни казалось его предложение. Даже если ему удастся сделать именно то, что он задумал, от него одни неприятности. Но, с другой стороны, кто же поверит, что такая сила может заключаться в куске камня?
      — Никто не поверит, — тихо пробормотал трактирщик, убирая камень в карман передника, — и за это мы можем благодарить Богов.

СКАЗИТЕЛИ
Ник О'Донахью

      Давно уже наступила ночь. Было полнолуние перед осенним равноденствием, и над горами на востоке светила красная полная луна. Благодаря ей путники могли двигаться не только днем, но и ночью, так что торговцы, пилигримы и многие, кому приходилось странствовать, воспользовались этим и успели покрыть большое расстояние. Однако разумные путешественники разбили палатки или остановились на постоялых дворах. Ночью идти опасно даже при лунном свете.
      В таверне «Поджидающий огонек» горели дрова в очаге, а котелок из-под тушеного мяса с овощами был уже пуст. Рядом с ним закипал второй горшок сидра; официантка поспешила туда и, несколько раз зачерпнув напиток огромным ковшом, наполнила кувшин, а потом пошла к столикам. Посетители в этот вечер заняли все скамьи; они тихо беседовали и доедали остатки хлеба.
      Трактирщик крикнул официантке:
      — Наполни-ка горшок для сидра еще разок, Пейланн. — Она кивнула, ловко, грациозно повернулась и поставила на стол горячий кувшин так, чтобы до него не могла дотянуться маленькая девочка, которая упорно обгрызала край свежего, каравая; мать девочки гладила ее по голове и распутывала дочке волосы.
      Официантка поставила еще один кувшин под бочонок с сидром и открыла краник.
      — Мы кого-нибудь еще ждем, Дариен?
      Тот улыбнулся в ответ.
      — Кто его знает. — Он расставил на большом подносе глиняные кружки для эля. — Хотя где мы найдем им место, одним лишь Богам известно.
      Но тут от легкого ветерка колыхнулись огоньки светильников: открылась входная дверь. Все закричали:
      — Закройте!
      — Снаружи так холодно.
      — Вечно кто-нибудь да заявится посреди ночи.
      Дариен, как обычно, внимательно оглядел незнакомцев. Их телосложение особого впечатления не производило; это были среднего роста худые, жилистые мужчины. У одного из них волосы были черные, у другого — темно-русые. Вошедшие улыбнулись сидевшим в таверне людям, сверкнув белыми зубами.
      В то же время Дариену показалось, что эти двое прошли мимо столиков с полным безразличием, как будто были людьми совсем не того сорта, что местные семейства, торговцы или путешественники.
      Трактирщик приветствовал их, не выходя из-за стойки; улыбнулся он еще шире, чем вошедшие:
      — Чем могу быть полезен?
      Один из них заговорил:
      — Здесь у вас можно поужинать?
      Дариен покачал головой:
      — Все, что было, давно уже съели. Посмотрите, какая толпа; на постоялом дворе заняты все кровати, а к нам еще приходят поесть местные. Хлеба почти не осталось. Разве вы не взяли с собой еды в дорогу? — Он глянул на маленькие котомки.
      Двое посмотрели друг на друга. Черноволосый быстро ответил:
      — Мы обедаем где придется, а еды с собой берем ровно на один день. Мы проделали очень большой путь.
      Трактирщик с сомнением спросил:
      — Вы торговцы? — Они покачали головами. — Паломники? — Потом он нерешительно добавил, опасаясь оскорбить пришедших: — Беглые жрецы?
      Русоволосый ответил:
      — Меня зовут Ганни, а его… — он слегка замялся, — Кори. Мы — сказители.
      Кори добавил:
      — Мы рассказываем страшные истории.
      Ганни обвел взглядом собравшихся:
      — Похоже, этим людям было бы интересно нас послушать.
      — Так-так. — Дариен почесал в голове. — Значит, рассказывая истории, можно заработать на жизнь, да?
      — Если хорошо умеешь это делать. — Кори многозначительно посмотрел на бочонок эля.
      Пейланн наполнила еще две глиняные кружки и с заинтересованным видом подошла поближе к новым посетителям.
      — А как вам удается получить побольше денег, раз уж вы хорошо знаете свое дело?
      Кори как-то не совсем весело сказал:
      — Мы заключаем пари.
      — Это я придумал, — гордо заявил Ганни.
      Пейланн залилась легким серебристым смехом и продолжила разговор:
      — И как все происходит?
      Кори неохотно пояснил:
      — Мы бьемся об заклад с вами и с кем угодно из посетителей, что сможем напугать присутствующих нашим рассказом. Если мы проиграем, то останемся без денег и без еды.
      Ганни недовольно глянул на него:
      — Но проигрываем мы редко.
      Кори ответил ему мрачным взглядом:
      — Но может и такое случиться.
      Дариен кивнул:
      — Понятно. А чтобы выиграть, вам нужно напугать почти всех, кто находится в трактире.
      — Если только они не окажутся переодетыми кендерами или еще какими-нибудь существами, лишенными всякого страха, — с сомнением в голосе сказал Кори.
      — Посмотрите вокруг, молодой человек. Вот тот старик, Бранн, — пастух, стадо его сейчас неподалеку в загоне. Малышка Элинор, которая устроила беспорядок на столе, и ее мать Аннелла пришли из деревни. А вот тот толстый — купец из Соламнии, а остальные, возле него, тоже все люди… — Тут он подался вперед. — А ты меня не обманываешь? Ты собираешься напугать их одним лишь рассказом или чем-то еще?
      — Наши истории сами по себе хороши, — уверил его Ганни.
      Дариен стал наполнять кувшин элем, внимательно глядя на новых посетителей.
      — А что я должен буду сделать, если вы выиграете?
      — Вы нам заплатите и приготовите поесть.
      Он непроизвольно глянул на пустой котелок.
      — Приготовить вам поесть? — хохотнул Дариен. — Сейчас я могу вам предложить остатки хлеба. За счет нашего заведения, пока мы еще не знаем, кто выиграет пари.
      Пейланн посмотрела на него с удивлением и открыла рот. Он едва заметно покачал головой, дав ей знак ничего не говорить, а потом постучал своим золотым кольцом по кружке. Настойчивый стук заставил всех замолчать.
      — Это Кори… — Дариен нерешительно замолчал, а потом указал на второго мужчину, — а это Ганни. Я заключил с ними пари.
      Он объяснил условия, а потом Ганни низко поклонился и сказал:
      — Все остальные тоже могут делать ставки!
      Присутствующие переглянулись. Поспорить с незнакомцем, что тебя не напугает какая-то история? Кажется, на этом можно заработать денежки.
      Кори подошел к каждому столику, принял ставки у тех, кто заинтересовался, а потом вернулся к Ганни.
      — Надеюсь, у нас хватит денег расплатиться, если мы проиграем, — предостерег он.
      Ганни посмотрел на него и закатил глаза.
      — Когда это мы проигрывали? — Он быстро зажал Кори рот рукой и снова поклонился присутствующим. — Что же, начнем нашу историю.
      — Я хочу, чтобы рассказали про совомедведей, — потребовала девочка.
      Мать тихо сказала малышке:
      — Тише, Элинор. — И с извиняющимся видом посмотрела на молодых людей. — Она очень любит сказки.
      — Чудесная девочка. — Кори опустился на одно колено. — Наша история, к сожалению, будет не про совомедведей. — Бросив взгляд на собравшихся, он произнес на удивление сильным голосом: — Можно ли нам рассказать вам историю о драконах?
      Присутствующие вздрогнули и выпрямили спины. Дариен и Пейланн с встревоженным видом подались вперед.
      — Отлично. — Ганни встал одной ногой на край скамейки и наклонился в сторону слушателей. — Однажды, во времена не столь давние, жили два молодых человека, и были они бродягами. Эти выдумщики ходили с одного постоялого двора на другой, тратили деньги и пускались в погоню за мечтой. Назовем их… — он сделал вид, что задумался, — Корион и Элган…
      Сходство имен уловили все без исключения. Пастух Бранн снисходительно улыбнулся и устроился поудобнее послушать историю. Даже Элинор вдруг посмотрела на сказителей с интересом, переводя взгляд с одного на другого, будто ожидая, что у каждого вот-вот засияет на лбу его настоящее имя.
      — В то самое утро Элган проснулся…
 
      Элган проснулся в свете летнего солнца и потер нос. Его щекотала травинка.
      Которую держал за стебелек Корион.
      — Доброго утра. Как ты себя чувствуешь?
      Элган пошевелил пальцами ног, пересчитал пальцы на руках и, наконец, с некоторым трепетом зажал ноздрю и высморкался.
      — Отлично; — Он вылез из плаща, в который был укутан, подполз к ручейку, наклонился и стал жадно пить.
      Корион сказал:
      — Славная была ночь, да? Такие милые люди.
      Элган глянул вниз, на долину; из труб домишек поднимался дым, а самый большой столб дыма шел из очага в таверне «Отдых для путника». Элган повернулся к Кориону.
      — Тебе стоило бы получше обдумывать свои поступки, — осуждающе сказал он.
      — Это была совершенно невинная забава.
      — Невинная? Этот-то фокус с ножами? Просто безрассудство.
      Элган ухмыльнулся. Да, он спрятал в рукаве один за другим дюжину столовых ножей, а потом бросал их в стену, возле которой стоял Корион, так что лезвия вонзались у самого тела товарища.
      — Я что, задел тебя хотя бы одним ножом?
      Корион, почесав в голове, ощупал краешек левого уха и обвиняюще уставился на Элгана.
      — Ну ладно, разве я задел тебя больше одного раза?
      Корион угрюмо ответил:
      — Мне стоило умереть.
      — Будь осторожен, когда высказываешь такие желания, — рассеянно ответил Элган.
      — Я ничего не желаю, я говорю то, что есть. — Он перестал, наконец, щупать ухо, но по-прежнему хмурился. — А все эти истории о битвах с драконами… Да ты просто пускал всем пыль в глаза. Я же тебя с детства знаю…
      — Ты и тогда был пессимистом…
      — …и мне совершенно точно известно, что ты никогда неучаствовал в битве с драконом. — Он сделал паузу. — Мне кажется, ты никогда этого и не видел.
      — Неправда, — твердо ответил Элган. — Ты наверняка помнишь, как на дне рождения моего старшего брата мы вместе смотрели генеральное сражение, в котором участвовали три человека и три дракона…
      — О Боги. Элган, так ты о кукольном театре! — Мгновение молча постояв на солнце, Корион произнес: — Ты так ничего и не сказал мне о Белдиезе.
      — Белдиезе… — Элган потянулся, мечтательно зажмурившись.
      Она подошла к нему после трюка с ножами и посмотрела ему прямо в глаза. А глаза у нее были серебряно-голубые, и в них загадочно отражались огоньки свечей; эти глаза пленили его. Ее лицо обрамляли длинные темные волосы, почти прямые, и когда он взглянул на нее, то почувствовал, что ему уже ни за что не вырваться на свободу. А как звенел колокольчиком ее голос, когда она начала задавать вопросы…
      Он заговорил:
      — Она спросила меня о битве с драконами.
      Корион фыркнул:
      — И ты всю ночь рассказывал разные истории.
      Под конец вечера столики сдвинули к середине зала, и Элган стоял на одном из них, размахивая кувшином эля и рассказывая о битвах. Он запрыгнул на спину сильному добродушному трактирщику, потребовал себе метлу и поскакал по таверне, показывая все тонкости обращения с копьем. Элган помнил, что разок он даже поймал «копьем» колечко для шторы, которое держала Белдиезе.
      Еще он помнил, как потом они долго целовались и шли под звездным небом.
      — Куда вы шли?
      — Сначала мы гуляли, а потом… кое к кому зашли.
      Корион недоверчиво нахмурился. Это у него хорошо получалось.
      — И к кому же?
      — К одному… важному человеку. Он отлично писал пером. — Элган прищурился, стараясь припомнить, — И поздно ночью мы что-то написали. Вместе. Хоть бы вспомнить что.
      Корион ответил только тогда, когда достал чистую рубашку и окинул взглядом склон холма:
      — Почему бы не спросить у нее?
      Элган вскочил на ноги.
      — О Боги! Я же так и не привел себя в порядок. — Он выхватил рубашку из рук Кориона, натянул ее, пробормотав «спасибо», и бросился вниз по склону. Он помнил, что накануне она показалась ему хорошенькой…
      Теперь, увидев ее в лучах солнца, он решил, что в таверне «Отдых для путника», наверно, было темно или это он был слеп: она поистине прекрасна. УБелдиезе были прямые темные волосы до пояса, фигурка танцовщицы, пухлые губки, которые так шаловливо улыбались накануне. А еще, конечно, у нее были чудесные огромные глаза, излучающие свет. И они смотрели на него, а девушка как-то застенчиво улыбалась.
      — Белдиезе? — произнес он. Ему просто хотелось услышать, как звучит ее имя.
      — Элган. Я не знала, как ты будешь чувствовать себя сегодня. — Она положила руку ему на плечо.
      Корион, прикрыв голую грудь плащом, скромно стоял поодаль, попивая из кувшина воду. Всем своим видом он показывал, что стоит достаточно далеко и разговора не слышит.
      Элган положил ладонь на ее руку и улыбнулся в ответ:
      — И я тебе по-прежнему нравлюсь, даже при ярком свете?
      — Я тобой по-прежнему восхищаюсь, — сразу же ответила она. — Все были так потрясены твоими рассказами о битвах с драконами. И дело не только в том, как ты рассказывал… — Она сделала шаг назад и широко развела руки. — А в том, насколько глубоко ты знаешь мельчайшие детали. Как дракон обрушивается на свою жертву, как ловит и теряет воздушные потоки, бесшумно скользит, и как наносят удары копьем… — Она сделала движение руками, изображая удар копьем, и шагнула при этом поближе, так что ее руки коснулись его пояса.
      Он вспыхнул:
      — Я не хотел хвастаться.
      Корион, притворявшийся, что находится вне пределов слышимости, фыркнул.
      — Твой рассказ звучал как слова человека знающего, а вовсе не хвастуна. Более того… — она игриво тронула его за нос, — я спросила, смог бы ты ради меня вступить в бой с драконом, и ты согласился. Помнишь?
      Это Элгану уже не понравилось.
      — Мне, конечно, может не хватить мастерства для того, чтобы по-настоящему сразиться с драконом.
      Она грустно улыбнулась.
      — Вчера вечером я как раз опасалась, что потом ты поведешь себя вот так. Я тебе сразу сказала. А ты поклялся, что сможешь это сделать. Ты согласился подписать договор, который составил жрец, живущий неподалеку от города. — Она выразительно добавила: — На самом деле он скорее маг, чем жрец. У Элгана волосы встали дыбом. — Зачем же ты обратилась к магу?
      — Для того чтобы взятые обязательства на самом деле тебя связывали. — Она достала свиток и показала ему.
      — Я не стану сражаться с драконом…
      Кусок пергамента внезапно вылетел из ее пальцев, обвился вокруг его правой руки и начал медленно сжиматься. Он ухватил пергамент и дернул. Ничего не произошло. Элган достал нож и попытался разрезать договор, но пергамент только плотнее сжал его руку.
      — Видишь? — Белдиезе стояла, сложив руки на груди, и с волнением поглядывала на пергамент. — Именно об этом мы с тобой говорили. Это обязательство тебя связывает.
      Договор начал жать еще сильнее, и рука стала темно-красной. Элган прикусил губу, представив, как стенки пергамента, наконец, соприкоснутся и ему оторвет руку. На лице Кориона читалась тревога.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19