Не трепите богу нервы!

Из дневника Марины Орловой:

Тамара с Владом и сами перенесли недавно большую потерю. Погибла их сестра. С Тамарой они были близнецами. С тех пор прошло всего пол года, но Тамара прекрасно держится, я ни разу не видела ее плачущей или удрученной. О их трагедии я узнала случайно от того самого красивого парня, который по утрам колет дрова. Он единственный с кем я сдружилась в коммуне за эти дни. Он уже прошел курс реабилитации и скоро покинет от нас. Ждет, когда Влад привезет из города какие то бумаги и тогда уедет. Стас рассказал мне все о жизни поселения, а позавчера поведал и свою историю, которая оказалась тесно связанной с трагедией Тамары и ее брата. Услышав о том, как все случилось, я еще больше зауважала нашу мудрую наставницу.

С детства Стас был красивым парнишкой, за ним бегали девчонки в школе, институте, он легко знакомился на улице, в кафе и ресторанах. Десять лет назад родители его не вернулись с отдыха в Турции, что-то там приключилось в моторе самолета, он взорвался. Получилось так, что от отца с мамой ничего не осталось. Даже хоронить было нечего.

Родители оставили Стасу приличное наследство в виде пятикомнатной квартиры в центре и круглого счета в банке. Сначала парень ударился во все тяжкие, не хотелось оставаться одному в огромных апартаментах, он таскал к себе кого попало, любую дурочку с улицы, потом остепенился, счет в банке начал таять, тоска по родителям притупилась, он нашел хорошую работу, потом организовал на пару с другом небольшую фирму и зажил спокойно.

Девушка по имени Рената пришла к нему сама, по объявлению. Стас не справлялся с огромной квартирой и подыскивал себе домработницу.

Требования к претенденткам были самые обычные: умение хорошо готовить, честность, аккуратность. Через некоторое время парень уже не мог себя представить без своей хорошенькой домработницы. Он предлагал Ренате поселится у него в одной из комнат, но порядочная девушка говорила, что не может позволить себе жить под одной крышей с мужчиной, который не является ее мужем. Стас подозревал, что Рената просто-напросто мечтает захомутать его этими глупыми предрассудками. Жениться он не собирался. Да и зачем? Несмотря на свои мнимые принципы, сексом девушка занималась виртуозно, доставляя партнеру непередаваемые ощущения. Его пьянило прекрасное тело, роскошные волосы, профессиональная техника Ренаты. Это же и отпугивало от женитьбы. Она умела все красиво обставить, приносила ароматические свечи, от которых голова улетала в феерические дали. А еще мастерски готовила из трав сногсшибательный любовный напиток, рецепт которого знала только она одна. Наверное, Рената все таки затащила бы Стаса в ЗАГС, но случилось непредвиденное. Однажды после работы друг пригласил его в небольшой кабачок, где варят прекрасное пиво. Там, в этом третьесортном заведении среди сигаретного дыма и пьяных обкуренных наркоманов он увидел свою Ренату. Она самозабвенно, не замечая ничего вокруг, целовалась с каким то парнем, затянутым в кожу. К ним подошел бармен, после непродолжительного разговора, Рената вместе с кавалером прошла к лестнице ведущей наверх. Стас знал, что там находятся номера с ванной, туалетом и конечно постелью. Больше наверху ничего не было . Поэтому в планах молодых людей можно было не сомневаться. Не газеты же они пошли читать, лежа в кровати. Стас чуть не лопнул от злости. Не допив пива, он вылетел из кабачка.

Вечером, как ни в чем не бывало, напевая веселую песенку, Рената своим ключом открыла дверь Стасовой квартиры. Он ждал ее, сидя в кресле. Спокойно, не срываясь на крик он объяснил девушке, что не привык иметь дело со шлюхами.

До сих пор у Стаса перед глазами стоит, ставшее вдруг таким жалким лицо Ренаты.

— Зачем ты придумал всю эту мерзость, если я надоела тебе, скажи просто, и я уйду. Но зачем оскорблять?

Если бы Стас не видел своими глазами девушку в объятиях кожаного рокера, он бы поверил ей на все сто. Но какова артистка! Парень брезгливо сморщился, вспомнив потные руки, шарящие по телу его Ренаты. Заметив эту гримасу, девушка, казалось, сошла с ума. Взвизгнув, она бросилась на бывшего жениха, расцарапала ему грудь, лицо. Не ожидавший такого натиска Стас, оттолкнул ее. Честно сказать, он даже ударил ее пару раз, чтобы прекратить эту истерику. Рената зарыдала и скорчилась на полу в уголке. Растерявшийся парень не знал, как вести себя в такой ситуации. Не утешать же ее, в самом деле!

— Успокоишься, собирай свои манатки и убирайся отсюда. Ключи оставишь, дверь захлопнешь. — Бросил Стас через плечо, избегая смотреть на скрючившуюся в углу фигурку, вышел и закрыл дверь.

За следующие два часа он обошел все близлежащие кафе, на месте ему не сиделось. Выпив порцию — другую алкоголя, Стас поднимался и брел в следующую точку. Набрался он изрядно. Подходя к дому, ноги его чувствительно заплетались. Свет в окнах не горит, отметил он. Значит, нахалка убралась, ну и славно. Сейчас он донесет свое тело до дивана, выспится и, наконец, забудет всю эту неприятную историю. Завтра на работу, жизнь продолжается. Даже хорошо, что так получилось, хуже было бы, случись все это после свадьбы. Размышляя таким образом, он, изрядно попотев у двери ( ключ никак не желал попадать в замочную скважину ), наконец то попал в квартиру. Не снимая ботинок, на автопилоте, он прошел в зал и включил свет. Вся комната, как в фильме ужасов, была залита кровью. В центре неестественно красного кровавого пятна вниз лицом лежала Рената. Рядом с ней валялся кухонный нож, покрытый бурыми подсыхающими пятнами. Волна ужаса вынесла Стаса обратно на улицу. Сколько, он просидел там, словно приклееннный к лавочке, парень даже не представлял. В себя он пришел от деликатного постукивания по плечу.

— Мужчина, не подскажете, какой код на двери в подъезде. Я звоню, но мне никто не отвечает.

Стас поднял на женщину тяжелые веки и закричал от ужаса: перед ним стояла … Рената. Наверное, он лишился чувств. Помнит только какую то таблетку, которую дала ему женщина, пытаясь успокоить. Видимо потом он рассказал ей обо всем, что случилось. Стас ничего не помнил. Очнулся окончательно парень только в коммуне. У него был горячечный бред, женщина, оказавшаяся Тамарой, лечила его своими отварами. Позднее, когда психика его вполне нормализовалась, Стас узнал, как все было на самом деле.

Тамара и Рената были близнецами. В тот день в кабачке произошла роковая ошибка. Он видел вовсе не Ренату, а Тамару. Бедная девушка действительно была не виновата. Оскорбленная до глубины души она решила отомстить любимому, пусть даже ценой собственной жизни. Она убила себя, обставив все, как убийство. Начала Рената с того, что набрала номер сестры, истерично выкрикнула, что Стас избивает ее и грозится убить. Прокричав адрес, она умоляла сестру побыстрее приезжать и спасти ей жизнь. Потом связь прервалась. Подъехав на такси к дому Стаса, Тамара и застала его у подъезда на лавочке. Выслушав его, она позвонила брату, вместе с ним поднялась в квартиру. Затем Влад отвез Стаса в коммуну, а Тамара вызвала милицию и заявила, что сестра на ее глазах покончила с собой. Во время следствия и похорон Стас лежал в деревне в бессознательном состоянии. Когда следствие было окончательно завершено, прошло немного времени, Стас попросил Влада заняться его делами. Он боялся и не желал возвращаться в квартиру, где все это случилось. Даже улицы города, по которым он ходил с Ренатой, были ему неприятны. Стас позвонил другу, с которым вместе занимался бизнесом, сообщил, что выходит из дела и попросил через Влада по возможности передать его часть денег, квартирой по доверенности тоже вызвался заниматься Влад. Стас ни на минуту не покидал коммуну, даже нотариуса привозили к нему в домик.

Огромную квартиру не так просто продать за те деньги, которая она стоит. Поэтому дело растянулось почти на полгода. Хотя Стас и уверял, что согласен на любые деньги, Влад все же продал квартиру за ее реальную стоимость.

Когда здоровье парня стало вполне сносным, он не раз спрашивал Тамару, почему они ему так помогают.

— Если бы Влад не увез тебя, ты сейчас наверняка сидел бы в тюрьме. В таком состоянии милиции ты сказал бы все, что они захотели. Под ногтями у Ренаты остатки твоей кожи, она ведь поцарапала тебя, кухонный нож с твоими отпечатками… Все факты против тебя, да еще звонок мне.

— Почему ты мне поверила?

— Я хорошо знала свою сестру, — просто ответила Тамара. — Она была авантюристкой и шезофреничкой. Мы, конечно, любили ее, но не понимали.

— Тамара, я страшно виню себя в смерти Ренаты. Выслушай я ее, не оскорби, она была бы жива.

— Не вини себя, устало отмахнулась Тамара. — Все под богом ходим. Она могла сказать, что у нее есть сестра, и вы во всем бы разобрались. Правда? Но она так ненавидела нас с Владом, что предпочла умереть, но не признаться в родстве.

— За что можно так ненавидеть?

— Это наше семейное дело, — сухо ответила Тамара. — Одно могу сказать, ты не слишком виноват в ее смерти. Она умерла от болезни. Ее болезнь называется ненависть. Но в город пока возвращаться не советую, мало ли что, вдруг какие свидетели всплывут, сиди пока тут, мы подтвердим, что в тот день, как я уже и заявила в милиции, ты был болен и лежал здесь.

Марина начала вести дневник, в который записывала все, что узнавала о коммуне, события, произошедшие за предыдущий день. Писала она в те длинные часы, когда не могла уснуть, чтобы избежать приступов тоски, накатывающих все чаще и чаще.

Из дневника Марины Орловой:

… Эта женщина пугает меня, хоть Тамара и предлагала мне не слушать ее бред, порой все же становится жутковато. Иногда, действительно, кажется, что Нелли тронулась умом, все твердит о беременности, напевает классические арии, даже с матерью своей, вроде, беседует. Я стараюсь не вслушиваться, но все равно как-то неприятно. А порой, особенно по утрам, у нее вдруг становится такой осмысленный взгляд! И речь звучит вполне связно. В такие моменты, признаться, я боюсь ее еще больше.

— Девочка, ты такая молодая, красивая, у тебя вся жизнь впереди, что держит тебя рядом с этими чудовищами и извращенцами? Чем они загадили твою судьбу? У тебя есть дети? — Чувствовалось, что слова даются ей с трудом.

— Нет, только муж. — Дрожащим голосом ответила я.

— Он тоже здесь?

— Олег дома, он хороший человек, ему нечего здесь искупать, понимаете, он не виноват, что жил с такой дурой, как я.

— Беги отсюда, глупая, неужели ты совсем ничего не видишь и не понимаешь, они ведь…

В комнату стремительно вошла Тамара со шприцем, и мне, наконец, удалось вырваться из этой душной кельи…

… Позавчера мне было так грустно, что даже моя подшефная заметила это.

— Ты еще здесь, глупая, я же сказала тебе, беги, пока есть возможность и силы.

— Мне грустно, потому что мой друг уезжает. — Честно призналась я. — Конечно, я рада за него, он поправился и сможет жить, как хочет, но мне будет одиноко без него. Хотя он обещал написать, когда обоснуется, но это все равно не то…

— Он не напишет… — Пронзительный взгляд женщины меня пугал.

— Что?

— Оттуда не пишут, девочка, неужели ты еще не поняла?

— Не поняла что? — Я, действительно, не понимала, но от таких разговоров становилось жутко и тоскливо.

— Там нет адресов, нет бумаги, нет чернил, там холодно и страшно. Хотя здесь тоже страшно… — Голос Нелли слабел на глазах, но вдруг, неожиданно опять взлетел до крика. — Спаси меня, девочка, спаси от этих жутких монстров, увези…

— Здесь только одна машина, сегодня на ней приехал Влад, завтра он повезет Стаса в город.

Больная вдруг затряслась, страшно завыла и, кажется, потеряла сознание. Я быстрее побежала за Тамарой, пусть окажет Нелли какую-нибудь помощь. Вообще странно почему к столь больной женщине ни разу не приезжал настоящий врач. Она так слаба, что давно уже не приподнимается с постели, даже чтобы сходить в туалет. Так и умереть не долго. Почему никто не говорит, чем она больна?…

… Пишу от обиды. Сегодня встала в половине пятого, хотела попрощаться со Стасом, а его уже нет. И машины Влада тоже. Неужели они уехали ночью? Зачем? Дорога идет через лес, там и днем то фиг проедешь, а уж ночью…

… Тамара рассердилась на вопрос о Стасе, даже кричала на меня. Видно, я и впрямь неисправима, раз первый симпатичный парень сбил меня с понталыку. Правильно я все-таки не говорю наставнице, что веду дневник. Боюсь, она рассердится еще больше, прочитав в нем некоторые откровенные места…

… Какой страшный день! Нелли все-таки умерла. Смешно, но теперь ей, наконец то, вызвали врача из соседней деревни, правда, только, чтобы зафиксировать смерть. Ужасно, но умерла она у меня на руках. Ее последние слова так и жгут мне мозг.

— Беги…беги пока не поздно…расскажи всем…приведи людей… не пей ее отвары… попробуй не пить и беги… попробуй…поверь мне…ты поймешь…

Я была в таком шоке, что не рассказала Тамаре об этом бреде. Хотя ни ей, ни примчавшемуся вскоре Владу не было до этого никакого дела . Он даже не глянул на жену, сразу помчался в деревню за доктором. Меня весь день вообще никто не замечает . Впервые пишу дневник днем…

… За окном глубокая ночь. Что я делаю на этой убогой кровати?! Господи, я, похоже, совсем тронулась умом. Сбежать от Олега, от Янки… Что со мной? Неужели, ненормальная Нелли говорила всерьез? Стоило сутки не попить эту бурду, и у меня раскрылись глаза. Мамочки, что им от меня надо? Зачем все это?! Нужно бежать в милицию, ведь здесь еще полно людей, пьющих эту отраву. Только что я скажу стражам порядка? На что пожалуюсь? Что они могут понять во всем этом, если я сама ничего не понимаю? Решено, остаюсь здесь и веду разведку боем. Посоветоваться бы с кем… Эврика! Надо как-то Янке сообщить о творящихся здесь безобразиях. Она точно придумает, как накрыть всю эту дерьмовую лавочку…

ГЛАВА 15

Прошла уже целая неделя, а мы все топчемся на месте. Мишка с Митричем довольно быстро нашли Санька. Как и следовало ожидать, бумажку с записанным на нем номером автомобиля он выбросил там же, на кладбище. Всю эту неделю после уроков Михаил возил парнишку по таксопаркам города, но таксистов, постоянно находящихся в рейсах, застать на месте не просто трудно, а невозможно. Никаких примет такси ребята не запомнили. Так что это направление поиска было решено признать бесперспективным. Хотя, если быть справедливой, польза от этих поисков была огромной. Только не для нас, а для Митрича с Бобиком, которые не отставали от Саньки и Михаила ни на шаг. За это время они порядком подкормились, а пес, наконец то, нашел себе любящего и заботливого хозяина. Счастье привалило Бобику в лице Саньки и его мамы. Пораженные его умом и сообразительностью, они приютили пса в своей квартире, отмыли, причесали и купили ему главный атрибут собачьего благополучия — ОШЕЙНИК, в котором Бобик теперь гордо вышагивает перед беспризорными дворовыми псами.

Беседа с маклером, занимающимся разменом квартиры Марины и Олега, тоже не дала ничего принципиально нового. Напуганный парень рассказал, что в агентство обратился Шульгин Владислав Львович, имея на руках генеральную доверенность, подписанную нотариусом и Орловой Мариной Анатольевной, он попросил, как можно скорее найти размен квартиры, находящейся по указанному адресу, на две жилплощади. Телефона, адреса для связи или копию доверенности не оставил, пообещав позвонить через некоторое время. Адрес Шульгина, указанный в документе, мы знали и раньше, там он прописался после женитьбе на Нелли, но давно не появлялся. Слова маклера лишь подтвердили то, что мы и так знали: Тамара и Владислав Шульгины действуют заодно. Предположительно, целью всей аферы является квартира, которая в результате размена достанется моей подруге. Посоветовавшись с людьми из агентства недвижимости, мы решили не прерывать поиски вариантов размена, чтобы не поставить под удар Марину. Кто знает, как поведут себя мошенники, узнав, что ничего не получат? Как далеко рискнут зайти, стараясь замести следы преступления? Помня о печальной участи Анфисы Егоровны, я справедливо опасалась, если не за жизнь, то за рассудок подруги.

Третья и последняя наша ниточка, связанная с женой Шульгина Нелли Павловной Абросимовой, тоже оборвалась, так и не размотавшись. Так же, как и Марина, женщина бесследно исчезла несколько месяцев назад. Владислав постоянно наведывался в квартиру Нелли, практически жил там до последнего времени, пару недель назад, по словам соседей, пропал и он. Надо полагать, уехал с Ольгой в Адлер. За последнюю неделю Антон до мельчайших подробностей изучил биографию Абросимовой, переговорил с кучей подруг и сослуживец женщины, но не нашел даже намека на то, где она может находиться в данный момент.

Антон переговорил с ребятами на северном посту ГАИ. Всю неделю они отслеживали машины пересекающие черту города, по их словам машина с данными номерами в течении недели не появлялась на их участке дороги. А ровно неделю назад она была досмотрена глубокой ночью при въезде в город. За рулем находился владелец — Шульгин Владислав Львович. По нашим сведениям утром того же дня он умчался с Ольгой к берегу Черного моря.

Все было так плохо, что утром даже не хотелось идти на работу. Казалось, все вещи и даже стены в офисе кричат о нашем непрофессионализме и беспомощности. Разбудивший меня утром звонок сотового, только подлил масла в огонь. Номер почему-то не определился. Звонила Ольга с берега самого Черного моря.

— Простите, Яна, наверное, я разбудила Вас, но я специально встала пораньше, пока Славик еще спит. Не стоит ему напоминать о вашем расследовании. Вы получили мое письмо? Извините за излишнюю резкость, я сильно понервничала тогда, испугалась, что потеряю жениха. Кстати, Слава ни в чем не обманул меня. Вчера мы расписались в местном загсе. Сначала они не хотели, но Славик дал денег кому нужно, и нас сразу поженили. Поздравьте меня, теперь я счастливая женщина.

— Он успел развестись? — Поинтересовалась я.

— Нет, его жена была давно и неизлечимо больна. Слава не мог себе позволить бросить беспомощную женщину. Она давно не вставали, не узнавала его. Неделю назад она скончалась.

— Он что, уехал с Вами, даже не оставшись на похороны? — Даже для такого наглеца, как Шульгин, это было слишком.

— Он боялся потерять меня. — В голосе Ольги особой уверенности не чувствовалось. — Всем занялась его сестра Тамара. Славик не любит лицемерить. К чему ? Они с женой давно стали чужими людьми.

— Очнитесь, Ольга. Возьмите в руки паспорт своего мужа. Он женился всего год назад на совершенно здоровой женщине. Когда они успели стать чужими? От какой неизлечимой болезни умерла Нелли Павловна, да еще так вовремя? Четыре месяца назад, уезжая из дома, она грезила о беременности. И еще обратите внимание на то, что имя первой жены Владислава -Тамара. Советую Вам, Оля, немедленно возвращаться домой, пока Вас не постигла очередная «неизлечимая болезнь». Не молчите, дайте хотя бы Ваш адрес в Адлере.

Трубка взорвалась короткими гудками. Сама Ольга разъединила связь, или ей кто-то помешал говорить, а, может, у нее на сотовом просто кончились деньги? В любом случае, остается только ждать повторного звонка. Ольга произвела на меня впечатление умной девушки, она должна поверить и разобраться во всем. Хотя непонятно, чем эта парочка мутит мозги своим жертвам. Взять, например, Маринку. То, что сделали с ее сознанием, не поддается никакому объяснению. Не зря я всегда с настороженностью отношусь ко всякого рода ведуньям и травницам. Правы мальчишки, похоже, Тамара и есть настоящая ведьма.

Я вздохнула и выключила телефон. Михаил уже давно проснулся и с тревогой прислушивался к нашему разговору.

— Что случилось, Ян, на тебе лица нет?

— Расследование смерти Анфисы Егоровны необходимо продолжить — произнес он, выслушав мой пересказ разговора с Ольгой. — Два наших дела так прочно связаны, что одно без другого расследовать вдвое сложнее.

— Миш, у меня такое ощущение, что достаточно поймать этих Шульгиных и все.

— Ну, найдем мы их. И что дальше, что ты им предъявишь? — Миша сел на кровати и обнял меня. — Старушка покончила с собой на почве маразма старческого, Татьяна вряд ли будет давать показания, а даже если и расскажет, как все было, то доказательств нет никаких, кто же ей поверит. Наверняка существует и официальная причина смерти Нелли Павловны Абросимовой. Маринка тоже все вроде как делает по своей воле. В чем ты собираешься обвинить добропорядочных граждан Шульгиных?

— Неужели ничего нельзя сделать, а Миш? — В отчаянии воскликнула я. — Надо же Маруську спасать и эту дурочку Ольгу.

— Давай собирайся, я сейчас позвоню Антону, соберемся в офисе помозгуем, не верю я, что они такие умные и нигде не прокололись ни разу. — Хмуро предложил Корчагин и начал одеваться.

За завтраком Миша вдруг сказал:

— Я понимаю, сейчас не лучшее время, но нам нужно обсудить судьбу Митрича. Даже Бобик и тот живет теперь под крышей дома своего, а бедный старик мерзнет на улице. Днем еще так сяк, он с нами обедает, носится по всяким поручениям за кусок хлеба, а ты видела его глаза, когда мы начинаем разъезжаться по домам? Я больше так не могу, чувствую себя каким то монстром, уродом прямо.

ГЛАВА 16

Совещание в моем кабинете началось с организационного вопроса. Присутствовали: я, Михаил, Антон и само собой Митрич. Он теперь всегда старался быть с нами. Незаметно, ненавязчиво, но не отставал от нас ни на шаг. Первой взяла слово я.

— Ребята, проанализировав нашу работу, я поняла, что мы не все предусмотрели. Услуги детективного агентства могут потребоваться населению не только с десяти до восемнадцати, когда открыты наши двери, но и в любое другое время суток. А уж когда идет расследование, в агентстве всегда должен быть человек, к которому бы круглосуточно могла стекаться информация.

— Ян, к чему ты клонишь? — Заинтересовался Антон, не посвященный в наши планы.

— Я, как бухгалтер предприятия, предлагаю взять на оклад еще одного работника, который в своем лице совмещал бы должности сторожа и секретаря, неотлучно находясь на посту днем и ночью. — Продолжала я развивать свою мысль.

— И где ты планируешь отыскать такого многостаночника? — Саркастически ухмыльнулся Скворцов.

— Такой человек у меня на примете есть. — Серьезно ответила я. — Не знаю только, согласится ли он на столь ответственную и хлопотную работу. А, Митрич, будешь с нами трудиться вместе?

Мишка с энтузиазмом похлопал старика по тощим плечам :

— Соглашайся, дед, комнату выделим свободную, появится у тебя кабинет свой, телефон поставим, диван. Будешь на нем ночную вахту нести.

Глядя на Митрича, на глаза наворачивались слезы. Он стоял, как громом пораженный, губы его беззвучно шевелились. Наконец, удалось различить и отдельные слова :

— Я… кабинет…не может быть…спасибо за доверие… — Старик резво выбежал из комнаты, видно, чтобы скрыть волнение.

— Здорово придумали, молодцы! — Антон даже хлопнул в ладоши пару раз. — Я, признаться, и сам уже по своим каналам начал пристраивать старика. В дом инвалидов, или еще куда. Но у вас классно получилось, а то вон даже Бобика пожалели и приютили, а тут человек.

Мы с Мишкой переглянулись и дружно рассмеялись, вспомнив свой разговор за завтраком.

Отсмеявшись мы все же приступили к обсуждению сложившегося положения. Ситуация запутывалась все больше, а расследование пока не давало никаких ощутимых результатов.

— Знаете, ребята. — Задумчиво признался Антон. — Как только я услышал историю несостоявшейся «убийцы» Шишковой Татьяны, в душе моей поселилось какое то смутное беспокойство. Как будто я видел или слышал уже что то подобное… Только вот когда и где никак вспомнить не мог. Мучился даже, все голову ломал, что бы это такое могло быть…

— Ну не томи. — Взмолился Корчагин. — Я уже понял, что ты вспомнил…

— Вспомнил. — Согласно кивнул головой Антон. — Не сразу, конечно. Пришлось в архиве полдня проторчать… Вот, посмотри. — Он протянул нам листок бумаги. — Не уверен, что это нам хоть чем то сможет помочь, даже вряд ли это имеет отношение к делу, но совпадений много…

— Что это ? — Нетерпеливо выдернула я листок из рук Скворцова.

— Это ксерокопия заявления одного странноватого товарища. Я специально для вас снял. — Пояснил Антон. — Год с лишним назад, почти два, когда меня только на эту должность назначили, начальство поручило мне разобраться с этим… Ну, все оказалось бредом, и мы с чистой совестью списали дело в архив.

Я торопливо читала неровные рукописные строчки:

«В отдел внутренних дел Советского района

От Веселова Михаила Юрьевича.

Заявление.

Я, Веселов Михаил Юрьевич, хочу добровольно признаться в том, что явился хоть и невольным, но виновником, взрыва жилого дома на улице академика Павлова. Вернее не виновником, а соучастником. Хочу заявить, что когда помогал грузить мешки совершенно незнакомой мне женщине, я совершенно не подозревал, что в них находится. Мне сказали, что это сахарный песок. Я не скрываю, что был там накануне взрыва, о чем вы, вероятно, знаете из показаний многочисленных очевидцев, оттуда и мои отпечатки. Признаю, что я поступил трусливо и, возможно, глупо, сбежав от объяснений с представителями правоохранительных органов. Просто, я не был уверен в их непредвзятости и беспристрастности, тем более, что пролить свет на личность женщины я не могу. Я видел ее лишь раз в жизни, когда она около рынка попросила меня помочь ей перевезти два мешка сахара. Сейчас я, узнав, что являюсь единственным подозреваемым, решил поставить вас в известность, что вы ищете совсем не того человека. Объявляться я пока не собираюсь, но если я узнаю, что вам удалось задержать эту женщину, то готов дать против нее свидетельские показания. А до тех пор отсижусь в укромном месте, так как не хочу рисковать понапрасну.

Хочу так же дать описание женщины. Красивая брюнетка, около тридцати лет. Волосы длинные, слегка вьющиеся, рост около ста шестидесяти пяти сантиметров или близко к тому. Одета модно. Голова не покрыта и руки голые, так что даже мысли о чеченцах или других восточных народах не возникает. Да и черты лица у нее вполне европейские. Кажется, все. Больше ничего припомнить не могу. Боюсь, мое описание вряд ли вам поможет, ведь никаких особых примет у злодейки не было. А может, и ее так же, как меня, обманул кто то третий. Я очень прошу Вас разобраться в этом вопросе, иначе, мне придется продавать квартиру и скрываться еще более основательно, а мне бы этого не хотелось.

Дата. Подпись.»

— Что то я не слышал ни о каком взрыве на улице академика Павлова два года назад… — задумчиво протянул Миша.

— Ну, чего ты придуриваешься, Корчагин, — нетерпеливо перебила я . — Ясно же, что не было никакого взрыва! Я права? — Я вопросительно посмотрела на Антона.

— Само собой. — Отозвался Скворцов.

— И вы сразу без колебаний и сомнений выбросили бумажку в отстой?

— Что же вы, ребята, так плохо о родной милиции то думаете?

— Как заработали, так и думаем. — Проворчал Михаил.

— Да ладно вам пререкаться. — Вступила в спор я, увидев, что Антона не на шутку оскорбили эти слова. — Я надеюсь, ты не так глуп, чтобы обижаться на глупости, а ты, Миш, помолчи немножко и дай человеку рассказать. Я чувствую, эта история имеет к нашей неуловимой Тамаре самое , что ни на есть непосредственное, отношение…

— Или просто этот Миша Веселов обычный псих, страдающий манией преследования… — Из вредности спорил против очевидного Корчагин. — Напридумывал историй темной летней ночью и сам в них поверил…

— Да никакой он не псих. — Перебил Антон. — Я все тщательно проверил. Нормальный мужик, инженер. Не старый еще, права, между прочим, имеет, а у нас ненормальным водить машину не разрешается…

— Антон, не вредничай, расскажи все по порядку, а я запишу, если что-то покажется интересным.

Я взяла с полки чистую тетрадь, написала на обложке «Веселов Михаил Юрьевич». Открыла первую страницу и приготовилась слушать. Я всегда на каждого нового клиента или серьезного фигуранта завожу новую тетрадь, для некоторых толстую, для других тоненькую, ученическую. Корчагин вечно подтрунивает надо мной из-за моей технической отсталости. Он считает, что в век всеобщей компьютеризации пользоваться бумагой и ручкой глупость .

«Все твои тетрадки и листочки, вся эта тяжесть и сборище пыли с легкостью поместятся на одной дискете, ее можно положить в самую маленькую дамскую сумочку, и на полке места она почти не занимает.» Я не то чтобы с ним не согласна, но я как то не слишком доверяю новомодным технологиям, опять же, со всех сторон только и разговоров про вирусы, сбои программ… Или, если к нам залезут самые банальные воры, то на мои тетрадки они даже не глянут, а вот системный блок унесут наверняка… Да даже и не в этом дело, по большому счету. Мне просто нравится делать все по своему, как удобно лично мне, а не так, как считается удобным. Имею право, между прочим… Но я отвлеклась. А между тем Антон начал свой рассказ.

— Ну, когда в то утро меня вызвал к себе Палыч и сказал «Вот тебе, Скворцов, письмо надо с ним быстренько разобраться», я, честно говоря, расстроился. Начинать с такого дурацкого дела мало кому бы захотелось. Но делать нечего, раз уж так получилось, и я постарался проверить все, как можно более тщательно. Во-первых, само собой, я справился о взрыве на улице академика Павлова. Как и следовало ожидать, ни о чем подобном там и не слышали. Я на этом не остановился, и вместе с участковым мы скрупулезно обследовали все подвалы в указанном районе. Вдруг, взрывчатку, действительно завезли, но еще не успели привести в действие. Так бывает, если кто то из террористов внезапно раскаивается, то придумывает разные нелепости, чтобы предотвратить злодеяние… Ничего похожего на мешки с песком найти не удалось. При помощи работников паспортного стола я довольно быстро установил адреса всех Веселовых Михаилов Юрьевичей, прописанных в нашем городе. Слава богу, их оказалось всего то пять человек. Я не буду описывать, как я беседовал с четырьмя из них, но практически сразу я убедился, что все они к моему делу никакого отношения не имеют. Двое из них не умели писать, так как были двух и пяти лет отроду, один, напротив, достиг семидесятилетнего рубежа и в настоящее время находился на лечении в больнице, ну, а четвертый уехал в Германию навестить родственников три месяца назад.