Палач (№19) - Переполох в Детройте

Со всех сторон яхт-клуб окружала трехметровая каменная стена. Относительно свободный доступ к зданию клуба был только со стороны озера. Но побережье постоянно патрулировалось вооруженной «полицией безопасности». Со стороны суши проникнуть в клуб можно было лишь через систему взаимно блокирующихся ворот, расположенных на расстоянии 15 метров одни от других, с огороженными узкими проходами между двумя примыкающими к ним сторожевыми будками. Третьи ворота предназначались только для выезда. Они были искусно замаскированы в стене с северной стороны и открывались только изнутри с помощью специальной системы кодовых замков.

Граница со стороны озера тоже была закрыта. Вооруженные часовые в одежде яхтсменов круглосуточно прохаживались по дамбе и держали под наблюдением лодочную станцию и водоем. Второй оборонительный рубеж состоял из дозоров по два человека, несущих службу от заката до восхода солнца. Были и другие менее заметные наблюдательные пункты, разбросанные по всей территории яхт-клуба.

На крыше здания располагались небольшие наблюдательские вышки. Кроме того имелись кое-какие признаки наличия оборонительных сооружений и внутри здания.

По оценке Болана «гарнизон» этого укрепленного пункта насчитывал восемьдесят человек, большинство из которых обеспечивали защиту внешних оборонительных линий. Обычно, если не считать чрезвычайных ситуаций, под ружьем находилось от двадцати пяти до тридцати человек. Команда внутренней охраны состояла из десяти человек и при необходимости увеличивалась вдвое для несения сторожевой службы за счет обслуживающего персонала, занимавшегося работами по уходу и содержанию парка и спортплощадок. «Слабых» работников в этом заведении не было. Крепость — есть крепость. Все просто и ясно.

Возглавлял силы безопасности старый гангстер Билли Кастелано, которого в действительности звали Реджио Каччимоморезе. Официально он исполнял обязанности управляющего яхт-клуба. Когда-то Кастелано действительно был владельцем ночного клуба, который на самом деле являлся прикрытием для банды, промышлявшей подрядами на убийства. В пятидесятые годы на слушаниях подкомитета сената по борьбе с организованной преступностью имя Кастелано упоминалось в связи с делом о «контрактах на цемент» — тем самым, по которому проходило более пятидесяти убийств. Тогда Кастелано получил и отсидел небольшой срок в федеральном исправительном заведении за лжесвидетельство и неуважение к Конгрессу, а после освобождения за ним сохранилась репутация человека из преступного мира.

В заместителях Кастелано ходил бывший Джи-Ай Майкл Моррис, по кличке Микки Маус, настоящее имя его было Микаэль Танточчи. Танточчи служил в военной полиции в Германии, но, однако, вскоре ему предложили уволиться «в связи с невозможностью дальнейшего пребывания в армии». Случилось это в начале пятидесятых годов в результате скандальных разоблачений западногерманской полиции, которая неопровержимо доказала, что Танточчи являлся вожаком преступной группы, занимающейся торговлей на черном рынке, сводничеством и вымогательством. Танточчи умудрился вымолить прощение и был уволен с военной службы без лишения прав и привилегий. Вернувшись в Штаты, он без труда отыскал работу на «гражданке». Помощь ему оказал старый друг семьи, Чарльз Фаворони, он же Чарли Фивер — наемный убийца номер один в детройтской мафии. Именно Чарли окрестил Танточчи Майклом Маррисом, а затем дат кличку Микки Маус — возможно, за ту богатую фантазию, с которой его тогда еще неоперившийся помощник исполнял заказные убийства. Под чутким руководством Чарли Фивера Микки Моррис вскоре стал признанным специалистом по организации «странных несчастных случаев со смертельным исходом». Его зачислили в штат яхт-клуба после того, как в результате «несчастного случая» отправился к праотцам один из «лейтенантов» Сала Винценти, а с ним еще четверо совершенно невинных людей, грохнувшихся в шахту небоскреба вместе с оборвавшимся лифтом. Зато не погиб ни один из «грешников», по которым давно плакала намыленная веревка.

Следующим в иерархии боссов клуба был Джозеф Венучи, бывший моряк, служивший когда-то помощником боцмана. Он ходил вразвалочку и воображал себя коммодором яхт-клуба — собственно это и была его официальная должность — на самом же деле Венучи отвечал за безопасность грузов, доставляемых водным транспортом. Эти грузы включали контрабанду, наркотики, широкий ассортимент запрещенных товаров, иностранцев, которые не могли попасть в Штаты законным путем, а также важных персон, которые не желали светиться на границе. «Флот» Венучи ходил на севере по озерам Чурону и Верхнему, на востоке до озер Эри, Онтарио и дальше по реке Святого Лаврентия. Однажды он сопровождал высокопоставленного сицилийца из Монреаля до Детройта и обратно. А каждодневной задачей «ВМС Венучи» являлось глубоководное захоронение «горячих» трупов, замурованных в цементные блоки-гробы.

Венучи и Микки Моррис командовали основными силами, которые были постоянно приписаны к хорошо защищенному и укрепленному «болоту», каким является яхт-клуб. Успех замысла Болана заключался в возможности «вывода из оборота» большей части этих сил. Мак рассчитывал выманить их из клуба и отправить в бесполезную погоню за брошенным катером, что, кроме всего прочего, существенно ослабит оборонительные порядки на берегу.

Сейчас задача заключалась в следующем — требовалось найти брешь в ослабленных оборонительных порядках, прорвать их и вклиниться в боевые рубежи оплота детройтской мафии.

Для человека, действующего методами партизанской борьбы, это была вполне выполнимая задача.

Кроме того, Мак Болан умел ждать, он был очень терпеливым воином. Вот и сейчас он не спешил, ожидая своего часа в водах озера Сент-Клер. Пловец, наполовину погруженный в воду, не шевелился, экономя силы и полностью предоставив себя воле волн, которые в нужный момент вынесли его на берег...

Почувствовав под ногами песок пляжа, Болан сразу же превратился в неподвижный черный камень, какие вода иногда вымывает из берега. Палач затаился. Теперь работали только его чувства, собиравшие и раскладывавшие по полочкам сведения об обстановке в крепости и вокруг нее.

Часовой, заядлый курильщик, сидел на корточках на самом верху дамбы, где-то на полпути между лодочной станцией и тем местом, где притаился Болан, — примерно шагах в пятидесяти, не более. Часовой прикрывал сигарету руками, но при каждой затяжке ветер все равно разбрасывал ярко-красные искры и уносил их прочь. Еще один часовой расхаживал взад и вперед по пирсу, не обращая ни на кого внимания, — он, видимо, ожидал возвращения катера.

Двое дозорных остановились в десяти-пятнадцати метрах от неподвижного человека-камня, помочились под дерево и двинулись дальше.

Неясный шум доносился со стороны дома, а иногда из-за угла вырывался яркий сноп света — это разъезжались автомобили...

Но вот вдали раздался приглушенный вой сирены, звук быстро приближался и усиливался. Болан прислушался: так и есть, полиция мчится со стороны улицы Лэйк-Шор. Значит, пора! Мак бесшумно метнулся в укрытие — заросли живой изгороди, протянувшейся в нескольких метрах от воды. Там он открыл мешок и начал готовиться к ближнему бою.

Свое основное оружие — «магнум» 44-го калибра Мак сунул в кобуру на ремне. Бесшумную «беретту» — под левую мышку. Он называл ее «красавицей» и оснастил специально разработанным глушителем собственной конструкции, который глушил звук выстрела до еле слышного посвиста.

Патронные ленты и пояс с гранатами и аптечкой Мак перебросил через плечи крест-накрест и закрепил по бокам. Затем он ощупал каждый предмет и запомнил где что находится. Умение вовремя найти нужную вещь приходило с опытом и достигалось длительной тренировкой. В кризисный момент боя солдат, который намерен выжить, не ищет лихорадочно оружие, его руки сами автоматически находят его и сознательно используют. Это условный рефлекс.

Покончив с экипировкой, Болан нанес черную краску на руки и лицо, надел сухие черные кроссовки, а мешок, в котором остался лишь «уэзерби», сунул подальше в кусты и бесшумно, как тень, двинулся к зданию клуба.

На полпути к дому он встретился с первым препятствием. Часовой с легким автоматом, висящим на ремне, переброшенном через плечо, стоял, опираясь спиной о дерево, и, засунув руки в карманы, смотрел в сторону озера. Эдакий меланхоличный тип, размышляющий об изменчивости и неопределенности бытия...

Однако Болан не рискнул оставить его у себя в тылу. Он неслышно подкрался к часовому сзади и набросил ему на шею мягкую нейлоновую удавку. Подтянув мечтателя к дереву, Мак держал его, натягивая прочный шнур, до тех пор, пока безнадежное сопротивление не закончилось и безжизненное тело не осело наземь. Ни единый звук не нарушил вязкую тишину ночи. Болан поднял инертное тело, поставил на ноги и заклинил в развилке ствола дерева. Издалека он выглядел как живой, и только подойдя ближе, можно было заподозрить неладное.

Когда Болан подходил к восточному крылу здания, его заставили насторожиться чьи-то громкие голоса. Мак торопливо пробежал по клумбам и опустился на колени между двумя кустами роз.

За домом царило необычайное оживление. Хлопали закрывающиеся дверцы автомобилей, урчали двигатели, работающие на холостом ходу, слышались возгласы торопливо прощавшихся гостей клуба.

В окнах верхнего этажа было темно, зато нижний был буквально залит светом. Прямо напротив Болана, спиной к нему, стоял крупный мужчина в элегантном дорогом костюме. По его манере держаться Болан догадался, что это один из приближенных Сала Винценти. Рядом с ним виднелся худощавый профиль Билли Кастелано. Начальник охраны был одет в широкие брюки и рубашку поло. Короткоствольный револьвер в открытой кобуре висел у него на левом бедре. В руках Кастелано держал небольшой «уоки-токи» и передавал указания охранникам, дежурившим на отдаленных постах.

Внезапно человек в дорогом костюме повернулся и посмотрел в сторону Болана. Это был Чарли Фивер. Болан почувствовал, что у него волосы встали дыбом. Он замер и задержал дыхание... Телохранитель-убийца отвернулся и продолжил говорить с Кастелано.

Болан осторожно выбрался из кустов роз и подобрался к ним ближе.

Указания, передаваемые по рации, касались отправки каравана автомобилей, выстроившихся на дороге перед выездными воротами. Болан понял, что Чарли относился к этому очень серьезно. Очевидно, Фивер почуял опасность и решил не рисковать жизнями важных персон. Он отправлял их под охраной, велев ехать быстро и не включая фар до тех пор, пока машины не окажутся далеко за пределами имения. Мало того: для надежного прикрытия отъезжающих и обеспечения должной безопасности всего сектора Чарли приказал выслать специальное подразделение за территорию клуба и расположить его на северном рубеже вдоль дороги.

Болан вынужден был отдать парням должное — они проводили сложную операцию и действовали слаженно и четко... Но только напрасно старались.

Мак пока не собирался охотиться за важными персонами, уносившими сейчас ноги, — еще не время. Он разберется с ними попозже, если потребуется, с каждым по отдельности. Ну, а сейчас его цель — уничтожение яхт-клуба — укрепленного центра мафии. Болан решил сравнять его с землей, перемешать с дерьмом и грязью, показать этим ублюдкам, что такое настоящая война. Скоты! Скоро они побегут, как перепуганное стадо, а их поганые дружки, узнав о том, что здесь произошло, наложат в штаны. Да, так и будет! Болан хотел, чтобы волны ужаса захлестнули эту паршивую империю, щупальца которой уже расползлись по всему миру и дотянулись до самых отдаленных уголков мира, — империю, которая управляла промышленностью, международными банками, картелями, многонациональными корпорациями и даже политикой малых стран.

Детройтская мафия превратилась в гноящуюся язву на теле Америки. Ее основной движущей силой давно стали безмерная алчность и шизофреническая жажда власти над жизнями других людей.

Нет, пока Болан еще не начат сезон охоты на друзей мафии. Но... поскольку они были здесь, он мог воспользоваться их присутствием с выгодой для себя.

Сирены полицейских машин завывали не переставая. Сейчас или никогда! И Болан сделал выбор — сейчас!

Он снял с пояса осколочно-фугасную гранату, выдернул чеку и по высокой дуге швырнул ее на крышу клуба, вторая тут же полетела в сторону нетерпеливо газующих автомобилей.

Кастелано по рации получат информацию от часового, стоявшего у главных ворот:

— Фараоны уже здесь, — торопливо докладывал часовой. — А мы...

Огонь и грохот на крыше прервали его сообщение. Раздались душераздирающие вопли, кто-то истошно заорал:

— Нападение! Нападение!

Кастелано и Чарли Фивер от неожиданности словно окаменели. Но тут же среди машин прогремел еще один взрыв, и это привело их в чувство. Кастелано рванулся было в сторону здания, но Чарли Фивер схватил его за рубашку и толкнул назад.

— Выпускай машины!

От сильного толчка Билли потерял равновесие, попятился и практически попал в объятия Болана. Чарли ничего этого не видел, потому что умчатся наводить порядок в здании клуба.

Железная рука остановила падение и увлекла Кастелано в темноту и колючки розария. Холодный ствол черной «беретты» уткнулся в лоб Билли и тихий ледяной голос произнес:

— Друг мой! У тебя есть только десять секунд, чтобы убедить меня в том, что ты любишь жизнь.

Кастелано от изумления открыл рот.

— Черт! Что это?.. Кто?..

— Закрой ворота. У тебя осталось пять секунд, Билли.

Возможно, за один вечер Кастелано повидал слишком много крови, и это сделало его более сговорчивым. А может, вопли с крыши оказали на него такое благотворное воздействие, но, скорее всего, он просто привык подчиняться приказам. Во всяком случае пьянящий запах роз был здесь не при чем... Трудно сказать, какие мысли роились в голове Кастелано, однако голос неизвестного звучал уверенно и очень убедительно давил в лоб ствол «беретты». Нажав на кнопку рации, Кастелано торопливо произнес:

— Отмена приказа. Закрыть ворота! Никого не выпускать!

Получив подтверждение, начальник охраны с неуверенной улыбкой на лице повернулся к высокому широкоплечему типу в черном комбинезоне и спросил:

— Ну и что это мне даст?

— Головную боль, — ответил Болан и ударил его по голове рукояткой «беретты». Кастелано грохнулся на землю. Палач бросил ему на грудь снайперский значок, подобрал рацию и исчез в темноте.

Прорыв удался. Все остальное было в руках Всевышнего...

Глава 4

По рации кто-то требовал инструкций, что делать у въездных ворот. Полиция, взбудораженная взрывами и стрельбой, угрожала прорваться на территорию клуба силой.

Перестрелка слышалась в северо-западном секторе. Похоже, что растерянные охранники палили друг в друга.

Усиленный мегафоном голос отдавал приказ прекратить огонь и вернуться на исходные позиции.

А тем временем на крыше начался пожар. Люди кричали, ругались, пытались сбить пламя подручными средствами. В районе северной части стены неразбериха тоже нарастала, и это свидетельствовало об успехе замысла Болана: из темноты доносились встревоженные возгласы и рев автомобильных клаксонов. Пытающиеся смыться важные персоны, будучи сугубо штатскими, запаниковали и вели себя так, будто застряли в автомобильной пробке в час пик.

А полицейские машины с включенными сиренами спешили к яхт-клубу с обоих концов улицы Лэйк Шор, словно пчелы на мед.

Рация опять затрещала: теперь приказы отдавал Кастелано:

— Пусть выходят из машин! Ведите их к катерам — к ка-те-рам!

Вот тут-то и началась самая настоящая паника, об обороне напрочь забыли. А произошло это вследствие того, что специалисты, следящие за действиями Палача, называли «эффектом Болана».

Прошло всего тридцать секунд после того, как взорвалась первая граната. Палач продолжал свою игру, напряженно прислушиваясь, стараясь уловить подходящий момент и тотчас же использовать его, полагаясь на свои инстинкты и отработанные до автоматизма рефлексы. Нет, Болан не надеялся на чудо, свои победы он одерживал в результате тщательного планирования и всесторонней подготовки. В понимании Мака это и было — «отдать все в руки Всевышнего». Но вовсе не значило, что начав дело, Болан в дальнейшем слепо полагался на судьбу. Он просто верил в нее, как верил в удачу. Однако он не мог поверить своему счастью, когда увидел, что в яхт-клубе вдруг погас свет. Скорее всего, кто-то по неосторожности выключил рубильник. Но так это или нет — неважно, главное — в здании стало темно. А темнота — его главный союзник. Сейчас Болану свет был не нужен.

Зато для мафиози он означал жизнь! Обитатели шикарного притона даже не предполагали, что Болан уже находился у них в тылу. Они все еще были уверены, что нападавший находится где-то вне стен их крепости!

И Палача вполне удовлетворяло их заблуждение, чреватое серьезными последствиями. Он не спеша зарядил ракетницу осветительной ракетой и выстрелил ею таким образом, чтобы она загорелась над озером. Через десяток секунд ослепительный резкий свет зальет берег и воды озера, после чего яркий огненный шар начнет медленно опускаться, покачиваясь на парашюте, и, постепенно затухая, внесет еще большую сумятицу в ряды защитников «Сыновей Колумба».

Ну, а пока у Палача имелось неотложное дело внутри здания. Болан поднял садовое металлическое кресло, валявшееся на лужайке, и с размаху швырнул его в окно первого этажа. Он тут же последовал вслед за креслом и влетел в здание в тот самый момент, когда высоко в небе вспыхнула ракета и превратилась в ослепительный искрящийся шар.

Болан приземлился на ковер и, весь усыпанный мелкими осколками стекла и оттого сверкающий как елочная игрушка, откатился в сторону от места падения. При этом он выронил рацию Кастелано, но зато выиграл несколько важных очков в игре на выживание: в небольшой комнате, куда он вскочил, находились два вооруженных человека, сидевших на стульях возле самого окна. То ли их сбило креслом, брошенным Боланом, то ли они сами попадали на пол, понять было невозможно, но сейчас они, злобно матерясь, пытались выхватить оружие и стать на ноги, отбросив в сторону мешающие им стулья.

Болан даже не думал терять время на такие глупости. В зеленовато-голубом свете «люстры» он четко видел обоих противников: стоя на коленях, они все еще возились с оружием. Болан не стал их ждать и, лежа на полу, открыл огонь. «Беретта» тихо кашлянула раз, затем другой. На срезе глушителя полыхнули крохотные язычки пламени и обе девятимиллиметровые пули «парабеллум» нашли цель.

Мафиози так и умерли, стоя на коленях, и свалились в груду битого стекла под окном.

А осветительная ракета опускалась все ниже и ниже, с каждой секундой все ярче и безжалостней высвечивая все, что творилось во дворе. Кто-то снова орал в мегафон, приказывая всем переходить на оборонительный рубеж у озера.

Болан хищно усмехнулся и в неверном свете огляделся вокруг себя. Пока один лишь Бог знал, удастся ли ему выбраться из логова мафии. Но Мак дал себе слово обязательно найти решение этой проблемы. Сейчас же у него были более неотложные дела. Для начала ему следовало хотя бы сориентироваться, определить свое местонахождение и дальнейшие пути выполнения намеченной миссии. А уж решение, каким образом провернуть все с максимальной экономией сил и времени, придет само чуть позже. Главное — найти, где бьется сердце этой «машины» и вырвать его с мясом.

И кроме всего, остаться в живых...

Глава 5

Бронированная комната считалась надежным убежищем. В нее невозможно было войти, когда замки запирались изнутри. Единственная возможность — через переговорное устройство уговорить сидящих в ней впустить вас к себе. Комната была оснащена автономной системой подачи энергии и кондиционирования воздуха. Имелись там запасы консервов, воды и всего прочего, что могло, при необходимости, скрасить довольно продолжительную осаду. Еще вчера об этом рассуждали чисто теоретически, но вот сегодня события сложились так, что этой комнате-сейфу предстояло стать надежным убежищем для Винценти, Тони Квазо и босса одной из северных территорий Пита Дилани.

Как только на пороге появился Чарли Фивер, Винценти прохрипел:

— Что там происходит?

Главный телохранитель был немного возбужден и глаза выдавали его волнение. Надежно закрыв за собой дверь, он доложил:

— Я думаю, что это Болан, Сал.

— Что ты несешь! — заорал капо. — Он, а с ним еще рота морских пехотинцев?

Дилани пробормотал:

— Все разваливается к чертям, думаю, пора уносить ноги.

— Я тоже так думаю, Пит, — угрюмо согласился Чарли Фивер.

— Стоп, ребята, без паники! — взорвался Бешеный Сал. Он в ярости лягнул стену ногой и отшвырнул сигару в другой конец комнаты. — Это облава! Просто поганая полицейская облава, и больше ничего! Я доберусь до того парня, который дал добро на такое дерьмо! Я оторву ему яйца, подвешу под потолком и заставлю прыгать, чтобы он достал свое богатство! У-у-у, этот проклятый Богом Кросс Пойнт!

Чарли Фивер быстро подошел к нему и взял за руку.

— Сал, это Мак Болан, — спокойно произнес он, рискнув прервать гневную тираду босса. — Этот тип засел где-то с гранатометом или еще черт знает с чем. Он запускает осветительные ракеты, пытаясь при их свете уничтожить здание клуба. Такое уже случалось, возможно так будет и здесь. Нам лучше убираться отсюда от греха подальше.

— Точно, — вмешался в разговор Квазо. — Он действует именно так. Этот сукин сын считает, что для него любые средства хороши. Ты бы видел, что он натворил на прошлой неделе в Техасе! Я расскажу...

— Заткнись, Тони! — приказал Винценти.

— Хорошо, Сал. Я только...

— Нам нужно уходить, — продолжал убеждать начальство Чарли Фивер. — Другие ведь ушли. Кстати, куда они делись?

Вместо ответа Винценти сердито поджал губы и уставился на кончик новой сигары; щеки его раздулись от втянутого дыма.

За него ответил Дилани:

— Они ушли подземным ходом.

Чарли Фивер одобрительно кивнул головой.

— Это лучший выход, Сал, — он не сводил внимательных глаз с босса, — лучше не придумаешь.

— Ну, хорошо, хорошо! — рявкнул Винценти, а затем вдруг улыбнулся и более спокойным тоном произнес:

— Смотри, чтобы меня не убили, Чарли.

Телохранитель хмыкнул и шутливо похлопал капо по плечу.

— Держаться всем вместе, — приказал он. — Идем без света.

Чарли осторожно открыл дверь и возглавил процессию. В одной руке он держат маленький фонарик-карандаш, которым светил себе под ноги, в другой — «кольт» сорок пятого калибра.

Шум со двора стал слышнее. Со всех сторон ревели полицейские сирены, гудели автомобильные клаксоны, время от времени трещали автоматные очереди. Чарли Фивер удивился: кто же это стреляет и в кого? Большой прожектор на крыше был включен, и кто-то бестолково крутил его из стороны в сторону, беспорядочно освещая то один, то другой участок территории яхт-клуба.

Тони Квазо прошептал:

— Пахнет дымом.

— Минуту назад что-то взорвалось на крыше, — объяснил Чарли Фивер.

— Я так и думал, — тихо произнес Винценти, одобрительно поглядывая на свою «третью руку». — Ты и сейчас утверждаешь, что это Болан?

— Да, Сал, — также тихо ответил Чарли. — О'кей, пошли. Держитесь поближе ко мне.

Он провел небольшую группу через конференц-зал, осторожно открыл дверь личного кабинета Винценти и первым быстро вошел туда. Их цель — замаскированная дверь в стене позади письменного стола Сала — была близка. Встроенная винтовая лестница вела из рабочего кабинета прямо в цокольное помещение, из которого через подземный ход можно было выйти к озеру.

Этот подземный ход редко использовался в подобных экстренных случаях, когда требовалось быстро и незаметно унести ноги, но был очень удобен для так называемых «скромных визитов» друзей, которые по разным причинам не желали, чтобы их видели посторонние, и потому встречались с боссом напрямую.

Сердце Чарли Фивера екнуло сразу же, как только он переступил порог кабинета. Ему показалось, что он увидел неяркий лучик света за письменным столом. Его реакция была мгновенной. Ударом ноги Чарли тут же захлопнул дверь перед лицом Сала Винценти, выключил фонарик и, бросившись в глубину комнаты, трижды выстрелил, целясь чуть-чуть повыше крышки стола...

В ответ послышался испуганный женский крик.

— Нет! Остановитесь! Что вы делаете?

Дверь распахнулась, и в кабинет влетел сам Бешеный Сал, сжимая в каждой лапе по револьверу.

Чарли заорал:

— Не стреляй, Сал! Там баба!

— Какая баба? — от изумления Винценти разинул рот.

Телохранитель включил фонарик и решительно направился к письменному столу. Перегнувшись через кресло, Чарли за волосы вытащил на свет сопротивляющуюся молодую женщину, вытолкал ее на середину кабинета, а затем брезгливо швырнул на пол. Блондинка растянулась на ковре и, испуганно моргая, уставилась на слепящий глаз фонаря.

Тони Квазо вбежал в комнату и простонал:

— Боже мой! Линда!

— Ты знаешь эту бабу? — наливаясь гневом, спросил Винценти.

— Да. Это моя... это Линда! Вот так.

— Черт возьми! Что значит «вот так»? — взвизгнул Бешеный Сал. — Какого черта! Что она здесь делает?

— О, Боже! Я оставит ее в автомобиле. Она должна была уехать с... Линда, черт побери, что ты тут делаешь? Ты знаешь, что тебе не разрешается...

— Мне надо было сходить в туалет. А те обезьяны удрали и оставили меня одну. На них и ори, а не на меня.

Винценти сдвинул брови на переносице и в упор взглянул на Квазо.

— Эй ты, отвяжись от нее!

Насупившись, он с суровым видом подошел к девушке. И тут с ним произошла типичная для него трансформация. Он улыбнулся, галантно помог девушке подняться, погладил ее по попке и сказал:

— Дорогая, в заведении полно сортиров. Не было необходимости подниматься сюда. Надеюсь, ты не пописала в один из ящиков письменного стола папы Сала?

— Сал, нам пора уходить! — напомнил Чарли, а затем, взглянув в сторону Квазо, добавил:

— Тони, эта девушка пойдет с тобой. Попозже мы поговорим об этом.

Зайдя за стол, Чарли нажал скрытую кнопку и открыл потайную дверь.

— Сал?

Но Винценти не слышал его. Он уставился на маленький фонарик, лежащий на полу под столом. Стекло рефлектора прикрывал дамский носовой платочек, удерживаемый на месте тоненькой резинкой.

— Да, ты составишь девочке компанию, Тони, — сказал Сал. На его лице появилось хорошо знакомое выражение, которое означало: Бешеный Сал Винценти принимает решение... — Она пойдет с нами. Но не до конца. Тони Квазо, как и другие, мгновенно понял, что имел в виду Сал. Девушка что-то искала в ящиках письменного стола босса. А сейчас ее еще посвятят в тайну существования подземного хода. Все понятно. Девочке Тони предстоит исчезнуть в водах озера Сент-Клер как можно дальше от берега. Подобный поворот событий был весьма неприятен для второго человека в Организации — Энтони Томаса Квазо. Он глухо выдохнул:

— Я сам займусь этим, Сал.

Подхватив блондинку под мышки, он поставил ее на ноги и пристроил в колонну следом за Питом Дилани. Девушка покорно стояла, опустив голову, Квазо — за ней. Чарли Фивер прикрывал тыл.

Внизу в шахте винтовой лестницы горел свет. Остановившись на полпути, Винценти спросил:

— Что это за свет, Чарли?

— Возможно, забыли выключить аварийное освещение. Не волнуйся, Сал.

— Нет, я больше не хочу сюрпризов. Отойди-ка, Пит. Пусть Квазо с девчонкой идут первыми.

Тони вздохнул и дач девчонке коленом под зад. Они прошли мимо капо и стали впереди всех. Винценти также пропустил вперед и Дилани. Чарли Фивер прикрывал теперь не только отход группы, но и спину босса.

— Все хорошо, Сал, — тихо произнес он.

— Без сомнения, — ответил Винценти.

Сейчас они находились на уровне цокольного этажа и продолжали двигаться в восточном направлении в том же порядке: девушка впереди, за ней Тони Квазо, а потом уже все остальные.

Тусклый фонарь, укрепленный на противоположной стене, почти не давал света.

В тот момент, когда Чарли Фивер вышел из шахтного колодца, впереди процессии мелькнула чья-то неясная тень. Блондинка завизжала от страха и тут же улетела в темноту — должно быть, не без помощи увесистого кулака. Идущие следом за ней мужчины еще не успели сообразить, что же с ней случилось, как во мраке тоннеля вспыхнул короткий острый язычок пламени и с головой Тони Квазо произошло нечто страшное. Его череп сзади вдруг развернулся, точно лепестки цветка, и во все стороны хлынула кровь, полетели ошметки мозга.

Пит Дилани отшатнулся и выхватил из-за пояса свою «пушку». Больше он ничего не успел сделать... Чарли Фиверу показалось будто он увидел, как небольшой кусочек металла впился в горло Дилани, а из его рта ударил фонтан крови.

Сал Винценти, обезумев от гнева и страха, волчком вертелся на одном месте и наугад палил из пистолета в темноту. Но это не спасло его: пуля невидимого врага вошла в его тело чуть пониже левой лопатки. И только тогда Чарли Фивер уловил чуть слышный шелестящий звук выстрела и, несмотря на всю драматичность ситуации, успел удивиться эффективности глушителя, который нисколько не уменьшил огневую мощь оружия.

Вспоминая позже об этом эпизоде (а Чарли не забудет его до могилы), он, сам будучи классным стрелком, всякий раз убеждался, что вылетевшие практически беззвучно пули имели огромную начальную скорость, что совершенно не типично для оружия с глушителем...

Но в тот момент его мозг был занят решением более важных проблем. Даже не думая о том, что он делает, Чарли отчаянно бросился под пули, пытаясь принять на себя невесть откуда пришедшую смерть и прикрыть своим телом упавшего Сала Винценти. При этом он даже успел нажать на спусковой крючок «кольта». Это получилось у него чисто машинально, ведь Чарли прекрасно понимал, что бесполезно стрелять, если не видишь цель... И тут его словно паровым молотом шарахнуло по предплечью. Чарли почувствовал, как хлынула кровь, но боли не было — рука онемела и безжизненно повисла вдоль тела. Пальцы разжались, «кольт» выскользнул из ладони и со стуком покатился по полу. В глазах у Чарли потемнело, голова закружилась. Почти вслепую он опустился на колени и приподнял голову Сала. Старик был в сознании и в его глазах застыли страх и мольба.