Палач (№37) - День грифов

— Тогда какая же логика нужна?

— Логика сумасшедших, — тихо прошептал он.

— Вы хотите сказать, что они все ненормальные?

— Да. А вы разве в этом сомневаетесь?

— Вы были бы изумительным свидетелем защиты на их процессе, — саркастическим тоном произнесла Роза, но Мак не принял ее игру и тихо, вполголоса спросил:

— А кто, по-вашему, хотел бы их судить?

— Ладно, ладно, — пробормотала молодая женщина, — я все время забываю, что вы и судья, и присяжные заседатели одновременно.

— Я никогда не считал себя ни тем, ни другим, — глухим голосом возразил Болан.

— Тогда кто же вы?

— Я привожу приговор в исполнение, — тихо ответил он.

Эта маленькая поправка расставляла все на свои места: Болан никогда не осуждал своих врагов. Они сами осуждали себя, свои грязные дела и сами выносили себе приговор. Мак Болан только исполнял его.

— Как-нибудь вы мне подробно объясните, что вы под этим понимаете, — прошептала Роза. — А теперь вернемся к логике сумасшедших.

Болан нахмурил брови:

— Да ведь для них эта логика совершенно нормальна. Когда у людей в голове смещены все понятия о нормах морали, они создают такой мир, в котором тоже все сдвинуто. Ум превращается в глупость, а добро оборачивается злом.

— Так что же, по-вашему, будет происходить в Балтиморе?

— Нью-йоркские заправилы, возможно, решили избавиться от некоторых продажных капо, принеся Лео в жертву. Это вполне допустимый вариант. В их искаженном мире одна западня сменяется другой, и эти ребята вполне могли продумать такую комбинацию: допустим, они отправляют своего эмиссара, чтобы усыпить подозрения того, кого собираются убрать. Но жертву убивают еще до приезда посланника, который, ничего не ведая, является на место преступления... и автоматически становится убийцей!

— Вы думаете, что они за тем и послали братьев Балдасерра?

— Возможно. Если мои предположения верны, то эти скоты из Нью-Йорка наняли братьев Балдасерра и отправили их следить за Лео совсем не потому, что они его в чем-то подозревают. Просто его миссия довольно деликатна, а в такой сложной двойной игре нельзя допустить ни малейшего промаха.

— Это ваша единственная гипотеза?

— К сожалению, нет. Боссы Организации могли решить все совсем по-другому. Допустим, они хотят поставить своего человека в Балтиморе — в таком случае Лео вполне подходит для этой роли.

— А когда в игру должны были вступить Айк и Майк?

— Здесь тоже есть два варианта, — терпеливо объяснял Болан. — Либо кто-то в Нью-Йорке уже предположил, что Сантелли не вечен и в любой момент может умереть, либо Лео попытался сунуть нос туда, куда не следовало. В первом случае Лео прислали сюда, чтобы он точно выяснил, чем занимается Сантелли и его окружение. Во втором случае Лео бросают приманку и смотрят, как он отреагирует.

— Все это выглядит довольно мрачно, — заметила Роза.

— Да, оба варианта одинаково опасны для Лео.

— А что произойдет, когда в Нью-Йорке узнают, что братья Балдасерра больше не следят за Лео? Боссы ведь могут предположить, что...

— Лео превосходно умеет решать такие задачи, — уверенно сказал Болан. — Трупы этих парней обнаружат не скоро; я даже думаю, что их вообще никогда не найдут. Боссы в Нью-Йорке, может быть, заинтересуются, что с ними стало, но не станут их искать... Знаете, в мире сумасшедших исчезновение двух мерзавцев вроде Балдасерра не очень-то привлекает внимание.

— Ну а теперь скажите, что нам делать после всего того, что вы мне рассказали?

— Могу только гарантировать, что предстоящий день в Балтиморе будет длинным и трудным, — вздохнул Болан. — Его называют «пятницей мести», или днем грифов. Так что чего-то подобного и следует ожидать.

Глава 3

Часовой стоял так близко, что до него можно было дотронуться рукой. Он чуть слышно мурлыкал себе под нос какую-то песенку и, казалось, о чем-то мечтал. Его винтовка была прислонена к каменной стене, окружавшей усадьбу. Из окон дома на втором этаже лился слабый свет, с моря дул легкий бриз и едва шевелил листья на деревьях парка.

Часовой был совсем молодой парень, почти ребенок. А что мог знать мальчишка, выросший в городе, о тишине ночных постов и о том, как опасно мечтать, стоя на часах? Он, наверное, даже и не подозревал об этом. Двое других часовых, которые стояли дальше, должно быть, знали все, что им положено... А этот парень, он действительно был слишком юным, чтобы...

Болан задумчиво покрутил в руке нейлоновую удавку и решительно сунул ее в карман. Он вытащил сигарету, зажал ее в углу рта и, резко щелкнув зажигалкой, ткнул ее под нос мальчишки.

— Бах! Ты убит! — шепнул он ему на ухо.

Мальчишка чуть было не упал, когда попытался дотянуться до винтовки, и зашептал глухим голосом:

— Господи, как ты меня напугал!

— Не хнычь, малыш, ведь я мог тебя не только напугать! — грубо сказал Болан. — Стоя на посту, не надо мечтать и глядеть на звезды.

Мальчишке захотелось оправдаться:

— Да нет, мне послышался какой-то шум в той стороне, вот я туда и смотрел...

— Перестань болтать! — оборвал его Болан. — Ведь этого никто, кроме тебя и меня, не видел, правда?

— Да, — сказал юноша и облегченно вздохнул, потому что поведение незнакомца было почти дружеским.

Он никак не мог рассмотреть его лицо и продолжил:

— Если уж говорить честно, так я сам не знаю, что тут делаю. Ведь я действительно ничего не видел и не слышал за всю ночь.

Произнося это, он пытался рассмотреть Болана, и Мак решил доставить ему такое удовольствие: он протянул свою сигарету молодому человеку, а сам прикурил еще одну для себя, специально долго освещая свое лицо пламенем зажигалки. После этого он произнес:

— Но ведь тебя сюда поставили совсем не для того, чтобы ты думал?

— Да, мистер, я...

— Зови меня Фрэнки.

— Ладно. Спасибо за сигарету, мистер.

Мальчишка оказался довольно симпатичным. Во всяком случае, в этих обстоятельствах, потому что в других...

— Я же тебе сказал, что меня зовут Фрэнки.

Парнишка чувствовал себя словно не в своей тарелке:

— О'кей, Фрэнки.

— А как тебя зовут?

— Сонни.

— Похоже, что тебе не очень нравится твое имя?

— Конечно, мистер. Меня зовут Сонни с тех пор, как я родился на свет, а мне уже пора приобрести настоящее имя.

Болан сурово глянул на него.

— С этой минуты ты будешь «Землемер».

— Как-как, мистер?

— Ты хотел получить кличку? Теперь она у тебя есть.

— А почему «Землемер»?

— Потому что, когда я тебя увидел в первый раз, ты должен был мерить землю шагами, а не мечтать. Вот я и нашел тебе кличку, которая тебе подходит, и теперь ты будешь «Землемером».

На сопляка все это произвело огромное впечатление: получить имя в среде мафиози считалось таким же значительным событием, как обряд крещения у христиан. Неважно, что значило имя, важно было иметь его. Только капо могли дать кличку своему человеку, и хотя мальчишка был еще совсем зеленым, он знал это.

Часовой неуверенно пробормотал:

— Мне очень жаль, я не узнал вас... Столько народу сейчас здесь ходит... что я... я хочу сказать...

Болан знаком руки заставил его замолчать и сурово спросил:

— Сколько времени тебя не меняли?

— С двух часов ночи.

— Черт возьми, но уже утро! И тебя так никто и не сменил!

— Нет, мистер.

— Теперь мне ясно, почему ты едва не заснул! — прорычал Болан. — Кто твой босс?

— Марио, — с трудом выдавил из себя мальчишка.

— Марио Куба? — переспросил Болан, не сомневаясь в том, что попал в точку.

— Да, мистер.

— Ладно, немного пройдись и отдохни, — приказал Болан. — Но прежде найди Марио и скажи ему, что я хочу его видеть самое позднее через десять минут и ни секундой позже. Понятно?

Теперь парень вообще не знал, как ему вести себя.

— О'кей, мистер Фрэнки! — пробормотал он. — Я понял: через десять минут. Не беспокойтесь, я все сделаю.

Он взял свою винтовку и пошел к заднему входу в дом.

Болан двинулся в другую сторону: ему предстояло заняться последним часовым, который охранял противоположную сторону усадьбы. Остановившись в нескольких шагах от часового, Мак спокойно спросил:

— Как тебя зовут?

Голос взрослого мужчины ответил ему:

— Джимми Джени. А вы кто?

— Подонок Мак Болан!

— Неплохая шутка. Каким ветром его сюда занесло?

— Уже светает; ты не заметил ничего подозрительного? — спросил Болан.

— Скажешь тоже! — хмыкнул часовой. — За два часа я успел поиметь трех страстных блондинок, очаровательную китаяночку и упитанную итальянку. Ну а как у тебя дела?

Болан тихо рассмеялся, прежде чем ответить:

— Ну и способный же ты парень! Мечтай только с раскрытыми глазами, сам понимаешь почему.

— Понимаю... Ты не знаешь, куда делся Марио?

— Как раз хотел тебя об этом спросить. Когда ты его видел? Как только я его найду, он получит от меня пинка под зад. Сонни сказал мне, что его не меняли с двух часов!

Теперь и этот часовой растерялся не меньше мальчишки.

— Это не совсем верно, — пробормотал он. — Марио два или три раза обошел нас за эту ночь.

С этими словами он шагнул ближе к Болану, которого скрывала темнота.

— Если ты увидишь Марио, передай ему, что его ищет Фрэнки.

Часовой остановился как вкопанный, и Болан почувствовал, как он пытается разглядеть его лицо.

— Вы Фрэнки из Нью-Йорка? — уважительно спросил он.

— Да, я Фрэнки из Нью-Йорка, — тихо ответил Болан.

— Господи, — приглушенно воскликнул его собеседник, — ни за что бы в это не поверил! Я часто слышал о вас, Фрэнки. Мой кузен когда-то работал на братьев Талиферо.

— А как его звали?

— Чарли «Кудесник».

Болан действительно знал Чарли «Кудесника» в ту пору, когда занимался братьями Талиферо.

— Жаль, что твоему кузену Чарли так не повезло, — искренне грустно заметил Болан. — Когда-то он умел проворачивать неплохие дела.

— Действительно, мистер, он прекрасно знал свое дело.

— Мне искренне жаль и этих двух храбрецов Талиферо.

— Да, то, что с ними произошло, очень неприятно, мистер. Что делать, такова жизнь!

Он принялся еще и философствовать! И в то же время часовой делат все возможное, чтобы лучше рассмотреть лицо «Фрэнки — самого меткого стрелка на западе от Миссисипи...».

Но Болан сухо приказал:

— Оставайся на месте, пока я тебя не сниму.

— О'кей, мистер. Я здесь с двух часов, сменят меня только в шесть.

— Ошибаешься, Джимми. Ты будешь стоять здесь до тех пор, пока Фрэнки не прикажет тебе уйти. Ясно?

— Понятно, Фрэнки.

— Ну а если ты случайно увидишь Марио, передай ему, что я его ищу.

Болан уже отошел на несколько шагов, когда часовой вновь окликнул его:

— Фрэнки, так что же здесь происходит?

— Да то, что тебе и знать не положено! — рявкнул в ответ Болан. — Оставайся на посту. Понятно?

— Черт бы вас всех подрал! Ну, разумеется, останусь, — уже совсем неуверенно ответил часовой.

Болан прекрасно знал, что Сонни «Землемер» и Джимми Джени не помешают ему войти во вражескую крепость. Пожалуй, поэтому он их и не тронул. Правда, при ближайшем рассмотрении оказывалось, что шансов остаться в живых у них ничуть не больше, чем и у самого Болана. Ведь была пятница, приближался праздник, а Палачу совсем не хотелось видеть, как грифы разрывают труп Лео Таррина. «Пятница мести» не за горами: Мак решительно шел в атаку. Грифам действительно будет чем поживиться!

Глава 4

Эта старая халупа была построена еще в начале века. Ее задумали как замок: с трех сторон ее окружал высохший ров, а фасад выходил на залив. Во время сухого закона здесь был тайный склад контрабандного алкоголя, ну а потом его перестроили в довольно фешенебельное здание, которое тут же совершенно естественно попало в руки Арни Кастильоне, прозванного «Фермером». Но едва Арни обосновался на этой территории, как началась мировая война.

С очаровательным «патриотизмом» Арни перестроил здание и сделал из нее центр реабилитации и отдыха для американских моряков, сражавшихся в Атлантике. Ну а потом как-то само собой получилось, что эта старая развалина превратилась в центр по проведению сомнительных операций на черном рынке всего восточного побережья. К концу войны, когда в черном рынке отпала необходимость, замок еще раз обновили и перестроили, задумывая его уже как крепость Кастильоне, который хотел прибрать к рукам все восточное побережье страны.

Эти стены знали и слышали многое: пытки, крики агонии...

Болан никогда серьезно не занимался этим районом страны: во время своей битвы в Вашингтоне он действовал стремительными рейдами. Даже Арни «Фермера» он прикончил не здесь — Арни умер на территории другого замка, такого же мрачного, но расположенного далеко отсюда. Однако Болан уже был здесь, знал историю этого места и все ловушки, которые его подстерегали. Он всегда действовал целенаправленно, но на сей раз ему совсем не нужна была разведка. Он шел прямо к цели — сонной артерии врага и знал, что она проходит именно в этом месте.

Репутация Фрэнки была известна всем: часовой, стоящий у задней двери, как две капли воды похожий на Сонни «Землемера», только чуть постарше, смотрел на него огромными глазами. Присутствие столь значительной личности так стесняло его, что у него дрожали руки и он не знал, куда их девать.

— Я не знал, что вы приедете, сэр, извините меня.

— А тебе, приятель, такого знать и не положено, — ухмыльнулся Болан. — Так чего ты извиняешься?

Руки юноши задрожали еще сильнее.

— Если бы я знал! Я хочу сказать...

— Ну да, ты постелил бы ковровую дорожку, — широко улыбнувшись, сказал Болан. — Смотри не обмочись, приятель. Лучше скажи мне, где остальные? Они все еще дрыхнут?

Парень прокашлялся и ответил:

— Ларри «Торгаш» только что приехал с... Ну, в общем, я думаю, что они там, наверху. А мистер Сантелли несколько часов тому назад лег спать. Я не знаю, сможете ли...

— Кто с ним?

— С кем? С Ларри «Торгашом»? Я не очень-то расслышал, как его зовут. Он из... А вы, случайно, не вместе с ним приехали?

— Да нет, придурок! Я спрашиваю о Сантелли!

— С ним мистер Дамон и мистер Ла Карпа. Они приехали примерно в час ночи.

— Со своими людьми?

— Конечно. Их бригады в полном составе. Парней разместили в комнатах над гаражом.

— Вы их покормили?

— Да, сэр. Они получили все, что хотели.

— Я надеюсь, без спиртного? — сухо спросил Болан.

Часовой даже возмутился.

— Ну конечно, никакой поддачи! — почти воскликнул он. — Особенно теперь.

— Кто здесь ведает кухней и размещением?

— Кармен Реди, сэр.

— Ну и чем он собирается заниматься теперь?

— Не понял, сэр?

— Как он собирается крутиться весь этот день, придурок? Реди знает, что ему нужно будет принять дополнительно еще, пожалуй, сотню людей? У него есть все необходимое?

— Не знаю, сэр.

— Ну так пойди и скажи ему об этом! Передай, чтобы он нашел меня, если у него возникнут какие-то трудности.

— Иду, сэр, — ответил охранник, смотря на него с открытым ртом.

— Давай побыстрее! — резко приказал Болан.

Испуганный парень наконец нашел, куда ему спрятать свои дрожащие руки: он сунул их в карманы и быстро вошел в дом, ни о чем больше не расспрашивая грозного гостя.

Болану больше нечего было опасаться, и он решил пройти дальше. В свое время здание действительно было грандиозным, но теперь им почти не пользовались, потому что для его достойного содержания потребовалась бы кругленькая сумма. К тому же здесь селились только временно, да и сам Сантелли практически здесь не жил. Вот никто и не следил за порядком. В основном замок использовали как укрепленный пункт, где при случае можно было отсидеться. В левом крыле первого этажа вообще нельзя было жить, все окна там были заколочены, а в комнатах отсутствовала какая бы то ни была мебель. Да и та часть дома, в которой жили, тоже выглядела не очень-то весело: на окнах висели старые, изъеденные молью занавески, на полу лежали протертые до дыр ковровые дорожки, обшарпанную мебель привезли вообще неизвестно откуда, а на некоторые стулья и вовсе было опасно садиться. В этом всеобщем запустении было лишь два исключения — кухня и библиотека. Кухня, оборудованная по последнему слову техники, содержалась в изумительной чистоте и была битком забита продуктами. Что же касается библиотеки, то ее украшала изумительная люстра, а в одном углу стоял овальный рабочий стол размером с концертный рояль. В центре размещался длинный стол для совещания из красного дерева, вокруг которого стояли такие же стулья. В глубине библиотеки можно было увидеть массажный стол и несколько гимнастических тренажеров. В одну из стен был встроен огромный телевизионный экран, а перед ним стояли три прекрасных кожаных дивана. Вся мебель стояла на пышном ковре, в длинный ворс которого нога проваливалась буквально по щиколотку.

Болан сразу же понял, что это и есть резиденция подпольной империи Томаса Сантелли. При первом же взгляде на эту комнату становилось понятно, почему в остальной части дома царит такое запустение: Сантелли никогда там не бывал. Зато в библиотеку специально для него был оборудован вход прямо из сада, в котором виднелись гаражи и открытая автостоянка. Из широких окон библиотеки виделся залив с причалом. Короче, если бы все здание, кроме этой части, развалилось, Сантелли этого даже не заметил бы.

Хотя, по правде говоря, теперь это уже неважно — бывший хозяин Балтимора валялся в луже свежей крови, которой был запачкан его великолепный овальный стол. Горло капо, одетого в роскошный шелковый халат, было перерезано от уха до уха. За ним, в глубине комнаты, повернувшись спиной к двери, стоял какой-то человек невысокого роста и сосредоточенно рылся во встроенном в стену сейфе.

Болан мгновенно выхватил «беретту», но тут же осознал, что человек, стоящий к нему спиной, — не кто иной, как Лео Таррин — в безукоризненном костюме, с красиво уложенными волосами.

Лео холодно посмотрел на того, кто помешал ему работать, потом взглянул на черный ствол с длинным глушителем и тихо, с грустью в голосе произнес:

— Что, нельзя было подождать, а?

Разумеется, нельзя было!

Сразу стало ясно, что кто-то нашел сонную артерию врага и перерезал ее еще до появления Мака Болана.

Глава 5

Смерть наступила совсем недавно, минут пять назад. Раскрытый сейф оказался пуст, а все содержимое ящиков письменного стола неизвестный убийца вывернул на пол. Папка с материалами, лежавшая перед капо, потихоньку пропитывалась кровью. Если судить по позе Сантелли, то его, казалось, специально усадили так, чтобы потом было легче перерезать горло. Первой в голову приходила мысль, что Сантелли усадили за стол под угрозой ножа. Сейф он, должно быть, открыл сам, потому что следов борьбы не было видно.

— Лео, исчезни отсюда! И побыстрее, — буркнул Болан. — Тебе нужно где-нибудь спрятаться.

Таррин вздохнул:

— Значит, это не твоя работа?

— Нет, ты же видишь: такая грязная работа не в моем стиле. Кто-то прикончил Томми до меня.

— Ну а как ты догадался, что это не я?

— Ты тоже это делаешь иначе, — лаконично ответил Болан. — А теперь сматывайся.

— А давай лучше так, — сказал Лео. — Ты уйдешь, пока еще дорога свободна, а я займусь всем остальным. В любую минуту здесь может стать жарко. Дом кишит мальчиками Тонни, и как только они узнают об этой новости, то никому мало не покажется.

— Ну, об этом я догадываюсь. Ла Карпа и Дамон тоже здесь. Ты их видел?

Таррин покачал головой:

— Я не видел никого, кроме парня, который охраняет вход, и Ларри «Торгаша». Он-то и привез меня сюда.

— А где он сейчас?

— У него отдельные апартаменты на втором этаже. Как только мы приехали, он сказал, что ему нужно срочно позвонить, и под этим предлогом смылся. По его словам, он хотел сообщить что-то срочное другим «лейтенантам» Сантелли, а мне он сказал, чтобы я сварил себе кофе на кухне и подождал босса в его рабочем кабинете. Тут из кухни есть дверь в кабинет, но мне не очень-то хотелось кофе...

— Так говоришь, что тебя сюда отправил Ларри «Торгаш»?

— Ну да. Все это странно, правда?

— Еще бы, — прошептал Болан. — Ну а кто занимает первое место в списке претендентов на место Сантелли?

— Во всяком случае, не Ларри. Томми сделал из него своего советника, а больше ни к чему не допускал. Ларри получил образование юриста и финансиста, его настоящая фамилия Вайнтрауб. Теперь ты сам понимаешь, что у него не было никаких шансов занять место Сантелли.

Болан действительно хорошо знал Ларри «Торгаша». Все кругом говорили, что он делает всю paботу за Сантелли и у него есть надежные связи в самых разных кругах, особенно среди швейцарских банкиров.

— Мне кажется, — продолжат Лео, — что вакантное место будут оспаривать Дамон и Ла Карпа. Они опытнее других и уже давно работают. Правда, если у Дамона великолепная голова, то у Ла Карпа нет ничего, кроме накачанных мышц. Все шавки помельче лижут им пятки и только к ним обращаются за помощью в управлении своими территориями. Если бы мне пришлось давать прогноз, то я бы сказал, что место Сантелли займет кто-то из них.

— Сейчас иди к остальным, Лео. Люди размещены в комнатах над гаражами. Сделай вид, что ты ни о чем не знаешь — ты просто приехал, тебе скучно и ты ищешь кого-нибудь, с кем можно поговорить. Говори всем, что Сантелли еще спит, а его советник чем-то занят. Пусть они сами обнаружат труп.

По губам Лео скользнула хитрая улыбка, и он сказал:

— Хорошая мысль. Как по-твоему, что за всем этим кроется? Кто-то хочет поставить мне подножку?

— Возможно. У режиссера этого спектакля должны быть довольно длинные руки.

— Такое действительно вполне вероятно: сценарий в данном случае почти классический.

— Может быть, — буркнул Болан, — но он может реализоваться, если мы оба будем торчать здесь и болтать попусту.

— Понятно, — небрежно бросил Лео. — Ну а ты что будешь делать? Уедешь или останешься?

— Останусь. Во всяком случае, еще на некоторое время.

Таррин окинул взглядом своего друга с головы до ног и заметил, что на нем надет безукоризненный костюм, а на шее повязан шелковый платок.

— Ну, глядя на тебя, можно сразу догадаться, что ты пришел сюда надолго, — заметил он. — Кстати, как ты представляешься здешней публике?

— Я не собирался здесь задерживаться, но... в принципе, это возможно. А для всех остальных я — Фрэнки.

— Фрэнки «Победитель», это уж точно, — пробормотал Лео, выходя из комнаты.

Может, и «Победитель», однако наперед загадывать не стоило...

Фрэнки в кругах мафиози был почти легендарной фигурой. Он имел репутацию человека, наделенного безграничной властью и облеченного полным доверием «Коммиссионе». Он был так называемым Черным Тузом, иначе говоря, одним из членов секретной службы безопасности «Коммиссионе». Ходили слухи, будто Черные Тузы могут сместить любого капо и даже кое-кого из боссов, если у них на то появятся достаточно веские основания.

И действительно, было время, когда Тузы могли действовать подобным образом. Они представляли собой сверхсекретные отборные силы, действующие от имени всей организации «Коза Ностра», а не от какой-нибудь одной семьи. На них возлагались функции контроля за безоговорочным исполнением решений «Коммиссионе» — Высшего совета боссов мафии, — то есть они действовали как своего рода гестапо, разбирая ссоры между семьями и поддерживая равновесие между территориями, которыми они управляли, а таким образом и стабильность всей Организации в целом. В то время, по крайней мере теоретически, один капо или одна семья не могли сами вести дела без одобрения «Коммиссионе». Все были заинтересованы в проведении единой политики, а Тузы занимались тем, что следили, чтобы никто не вел двойную игру. Свою работу они выполняли мастерски, тем более, что в лицо их не знал никто, даже сами боссы.

В это почти невозможно поверить, но, тем не менее, такое положение дел легко вписывается в систему сумасшедшей логики мафии. Сначала, разумеется, Тузов тщательным образом отбирали и утверждали на Высшем совете, но потом от этой традиции отказались, потому что часть старых капо умерла и в Совете их заменили более молодые. Потом и они в свою очередь стали исчезать, а без них было трудно принять решение. Требовалось только одно — обеспечить преемственность власти. Без этого Организация не могла бы жить и действовать.

Эти аргументы, политические трюки и взятки привели к тому, что связь между Высшим советом Организации и командой Тузов, которые становились все самостоятельнее и сильнее, стал осуществлять лишь один человек.

Ну а потом, когда ушел из жизни последний из капо — учредителей команды Тузов, автономность их семейства была признана официально.

Каждый Туз имел особый кодовый номер, который довольно часто менялся. Тузы могли менять и свою внешность. Поговаривали даже, что некоторые из них так часто делали пластические операции, что сами уже не могли вспомнить, как поначалу выглядели их лица. Естественно, это была только шутка, но в ней, как в каждой шутке, имелась доля правды.

В качестве опознавательного знака все Тузы имели некое подобие визитных карточек. Они напоминали игральные карты и запаивались в твердый пластик. На карточках гравировали кодовый номер, имя, а цвет карточки обозначал ранг ее владельца. Черные Тузы имели при себе карточки с изображением значка трефы или пики, а Красные — бубны или червы. Красные Тузы не имели права самостоятельно принимать решения по проблемам, возникающим внутри какой-нибудь семьи, без предварительного совещания с ее главой. Только Черные Тузы могли опротестовать и приостановить деятельность любой семьи, а при необходимости даже физически устранить любого капо, в том числе и члена «Коммиссионе».

В диком и бессовестном мире мафии действовал такой же дикий этический кодекс, чем-то напоминающий тот природный инстинкт, которому подчиняются животные. В таком кодексе некоторые сигналы являются обязательными, и благодаря их исполнению обеспечивается некое подобие порядка, способствующего в целом выживанию Организации. В кругах мафии эти сигналы сформировали своеобразный устав, который уважали и выполняли все без исключения. Ведь только таким образом и могло выжить и процветать общество патологических негодяев и мерзавцев. Нужно сказать, что творец «Коза Ностры» извлек немало полезных уроков, анализируя историю организованной преступности в Европе и особенно на побережье Средиземного моря.

Как бы там ни было, мафия до сих пор управляется определенным этическим кодексом, включающим в себя ритуальные и протокольные церемонии, которые свято соблюдаются и исполняются, хотя любому здравомыслящему человеку они показались бы невероятным анахронизмом. Однако именно эта этика обеспечила Тузам существование и их привилегированное место. Благодаря ей же Мак Болан смог нанести мафии несколько тяжелых ударов, от которых она с трудом оправилась.

Мафией управляют три основных закона: принцип неразглашения тайн, абсолютное уважение авторитета и неограниченная власть в любой форме для достижения общих интересов. Если эти три закона привели мафию к успеху, значит, только с их помощью можно добиться обратного эффекта — уничтожить ее.

Тузы, и в частности Черные Тузы, были действительно людьми значительными, что в немалой степени способствовало появлению о них самых невероятных легенд. Их выбирали с учетом ума, физической силы, выносливости, упорства и проницательности. Именно эти качества и составляли их славу.

Фрэнки, разумеется, был Черным Тузом. Такой человек когда-то реально существовал, но потом появился Мак Болан, убрал Фрэнки и занял его место. Эта роль прекрасно подходила Палачу, и он играл ее совершенно естественно, тем более, что такой маскарад, как правило, длился не очень долго. Со временем Мак даже добавил несколько славных эпизодов к легенде о настоящем Фрэнки, жизнь которого знал не хуже своей собственной, а имя не раз выручало его в самых безнадежных передрягах.

Болан сам лично положил конец власти Тузов в мафии. Однажды грустным дождливым нью-йоркским днем он похоронил миф о них, и это, пожалуй, было одним из самых страшных ударов, которые Палач нанес Организации. Вот почему теперь он мог надеяться на то, что «Коза Ностра» не сможет долго существовать.

После его кровавого рейда и ударов, нанесенных им в самое сердце мафии, секретная служба потеряла всякую автономию и Тузы исчезли. Выжившие превратились в освистанных героев, которых ненавидит поколение, идущее им на смену. Бывшие уже больше не решались вступать в большую игру и, в основном, проживали на территории Нью-Йорка.

Так было со всеми, за исключением Фрэнки. Он был единственным из Тузов, о котором еще продолжали рассказывать легенды.

Его репутация осталась незапятнанной.

Он попытался спасти то, что мог, и никогда не изменял своим товарищам.

Ну а как Фрэнки выпутается на этот раз в Балтиморе? У него на руках труп босса, а ему самому угрожает возмущенная толпа гангстеров! Как? Об этом Мак Болан узнает незамедлительно!

Не прошло и тридцати секунд после того, как Лео вышел из комнаты, как «лейтенант» Сантелли, безжалостный Марио Куба, заглянул в приоткрытую дверь. Его маленькие поросячьи глазки с вызовом уставились на Болана.

— Привет, Фрэнки, — хмыкнул он, — мне сказали, что вы меня ищете?

Марио никогда в жизни не видел Фрэнки, однако неписаный закон, по крайней мере на этот раз, сработал четко.

— Привет. Марио, — холодно ответил Болан. — Чего ты стоишь за дверью? Входи и устраивайся поудобнее. Тебя ждет сюрприз.

Глава 6

Больше всего Марио Куба был похож на матерого самца гориллы. Ростом он был на голову ниже Болана, но зато весил на несколько десятков килограммов больше. Его лысая голова сверкала, как начищенная медяшка, а мышцы шеи и плеч были так сильно развиты, что когда Марио хотел посмотреть в сторону, то ему приходилось поворачиваться всем корпусом. Наверное, поэтому его взгляд был очень подвижен: маленькие глазки этого человека постоянно вращались, что позволяло ему, не поворачивая головы, видеть довольно много.