Хроники Сиалы (№3) - Вьюга теней

Когда Эграсса подвел нас к Миралиссе, никто не поверил, что эльфийка умерла. Казалось, что она просто спит или отдыхает, закрыв глаза. Никаких ран, кольчуга из голубоватой стали осталась целой. И лишь когда мы подняли Миралиссу, чтобы отнести на костер, из ее правого уха вытекла одна-единственная капелька крови.

Миралиссу убило ее же шаманство. В тот момент, когда под напором Х’сан’кора лопнула и разбилась магическая стена, лопнула и разбилась нить жизни эльфийки. Принцесса дома Черной луны полностью вложила себя в магию, и сила отката заклятия не оставила ей никаких шансов остаться в живых.

Когда волшебное пламя костра превратилось в дикого ревущего дракона, грозившего сжечь луну и звезды, а Миралисса навсегда скрылась в рыжих языках пламени, Эграсса запел песнь «Прощение». Огонь яростно ревел, принимая душу Миралиссы, провожая ее в свет, но голос эльфа перекрывал этот рев. Отблески костра плясали на лицах воинов, молчаливо наблюдающих за беснующимся пламенем. Халлас и Делер сейчас казались братьями – оба мрачны и молчаливы. Алистан Маркауз, крепко стиснувший зубы. Как всегда бесстрастный Угорь – на его лице ни тени эмоций, лишь в глазах цвета стали плещется усталость. Фонарщик, опирающийся на биргризен и с прищуром смотрящий в огонь. Эграсса, с остервенением поющий песнь. Кли-кли, рыдающий в три ручья и размазывающий слезы по щекам. И я… Какой? Наверное… опустошенный… и… очень уставший. Сейчас мне не хотелось ни-че-го.

– Кли-кли, прекрати рыдать.– Эграсса закончил песню.

– Я не рыдаю,– сдавленно прохныкал гоблин, стараясь скрыть от нас свои слезы.

– Я что, не вижу?

– Я же говорю, что не рыдаю, значит, не рыдаю!

– Она знала, что делала, гоблин. Утешься тем, что, не продержи Миралисса стену так долго, мы все стали бы мертвецами.

– Но…

– Она истинная дочь дома Черной луны и сделала это, чтобы мы завершили то, зачем сюда пришли. У нас, эльфов, совершенно другое отношение к смерти. Она погибла не зря, и хватит об этом!

Гоблин поспешно кивнул и высморкался в огромный носовой платок.

Мы продолжили путь, когда от костра остались лишь одни угли.

До рассвета оставалось не больше двух часов, и Эграсса, не считаясь с усталостью, вел нас вперед. Я до сих пор не верил, что совсем недавно мы потеряли Миралиссу. Кто угодно, но только не она. Я отчего-то считал, что с ней мы дойдем до самого конца. Но, как говорится, человек предполагает, а боги располагают. Пепельноволосая эльфийка с вечно вежливой полуулыбкой на иссиня-черных губах и загадочными желтыми глазами навсегда ушла от нас, исчезнув в огне.

Теперь мы продвигаемся к Храд Спайну лишь благодаря знаниям эльфа и в меньшей степени гоблина. Не будь их с нами – и отряд заплутался бы в лесах и нипочем не нашел бы Храд Спайн, даже будь он в ста ярдах от нас. С гибелью Миралиссы мы понесли еще одну невосполнимую потерю – отряд практически лишился магической защиты. Да, Эграсса кое-что умел, но это кое-что ограничивалось поверхностными знаниями, которыми обладает любой из правящей семьи дома темных эльфов. Эльфийка тоже не являлась полноправной шаманкой, но ее знания были не в пример глубже, чем у Эграссы. Был, конечно, еще Кли-кли – несостоявшийся ученик деда-шамана, но ему в этом вопросе вообще не стоило доверять, иначе окажешься с поджаренными пятками в самый неожиданный момент. У нас уже были прецеденты, когда благодаря гоблинским знаниям магии отряд едва не отправлялся к богам. Лично мне больше рисковать не хотелось.

Когда мы покидали пепелище погребального костра, гоблин вытащил из тела расчлененного Х’сан’кора метательные ножи и напоследок зло пнул отрубленную голову. Я поднял брошенный Х’сан’кором мешок.

Сейчас Кли-кли плелся впереди меня и все еще продолжал хлюпать носом.

– Ты как, Кли-кли? – участливо спросил я у гоблина.

– В порядке,– гнусаво сказал он и украдкой вытер слезы.– В полном порядке.

– Мне тоже жаль, что она погибла.

– Угу. Почему так происходит, Гаррет?

– Не знаю, дружище, из меня не очень хороший утешитель.– На все воля богов.

– Богов? Эта шайка существует здесь только благодаря тому, что какой-то Танцующий создал этот мир и разрешил им здесь поселиться! – Он вздохнул.– Ладно, не будем об этом.

Танцующий… Это мое проклятие. По словам гоблина, я тоже Танцующий в тенях. По крайней мере, так говорит знаменитая Книга Пророчеств гоблинских шаманов. Не знаю, с чего он взял, что я Танцующий (первый за последние десять тысяч лет), но доказывать гоблину, что ты не баран, все равно что заставить солнце повернуть вспять. Ни первое, ни второе невозможно. Так что иногда шут называет меня Танцующим в тенях. Я полмесяца пытался вытрясти из него, кто же такой этот Танцующий и что ему следует делать. Наконец проклятущий маленький мерзавец сдался и выдал старую байку своего придурковатого племени. Вроде бы раньше существовал мир Хаоса, первый и единственный мир Вселенной, в котором и жили люди. Некоторые люди обладали странными свойствами творить новые миры. Для этого нужна была любая тень мира Хаоса. Таких людей прозвали Танцующими с тенями. Танцующие строили тысячи тысяч миров и в итоге достроились до того, что в мире Хаоса почти не осталось этих чудодейственных живых теней, и он умер. Но суть не в этом. Просто если гоблинская теория не врет, то и наш мир сотворил кто-то из Танцующих с тенями. Парень, видать, был немного безумен, иначе отчего наш мир вышел таким препоганейшим? Что до меня – так я никаким Танцующим себя не ощущал, чего бы там ни талдычил Кли-кли. Хотя было бы неплохо создать собственный мир, где появятся горы золота и не будет поганых стражников, их охраняющих. Но тут я ничего не могу поделать, так как для создания нового мира нужны тени Хаоса. А, тьма! Кто разберет эти гоблинские предания?!

Эграсса неожиданно вскинул вверх руку, призывая остановиться. Еще один едва заметный жест, и все потянулись за оружием. Эльф с наложенной на тетиву стрелой сделал шаг вперед и в сторону, пропуская воинов.

Тропа привела нас на небольшую лесную полянку, как и весь лес залитую лунным светом. На поляне лежали двое. Х’сан’кор, распоротый от шеи до паха и выпотрошенный, словно рыба на рынке, и разорванный человек в сером плаще. Ноги и нижняя часть туловища лежали рядом с Х’сан’кором, а верхняя половина оказалась отброшенной на самый край поляны.

– Оба мертвы,– сказал Алистан Маркауз, вгоняя меч в ножны.

– Как же несет от его потрохов! – скривился Халлас, закрывая рот и нос рукавом рубахи.

Гном прав, от мертвого Х’сан’кора воняло похуже, чем от сотни разлагающихся на жаре мертвяков.

– Да-а-а,– протянул Фонарщик.– Знатно парень тварь выпотрошил. В одиночку прибить Флейту – это даже не сказка, это…

– Легенда,– подсказал воину Угорь, внимательно рассматривая поляну, где произошел бой.– Прибить-то он прибил… но посмотрите на следы… Эграсса?

– Да, он вспорол ему брюхо вот этим.– Эльф держал в руках черное копье незнакомца.– Но его это не спасло. Даже смертельно раненный Флейта опасен. Умирая, он успел разорвать человека на две половинки.

– Один удар на один удар,– пробормотал Угорь, разглядывая примятую траву.

– Ты о чем, воин? – спросил милорд Алистан, внимательно посмотрев на гарракца.

– Каждый из них нанес всего лишь по одному удару, милорд. Вот видите эти отметины на траве? Хоть я и не Кот, но вполне могу разобраться. Все закончилось очень быстро. Человек шагнул, ударил снизу вверх и вывалил Флейте все потроха.

– Он должен был быть очень быстр, чтобы совершить такое. Наравне с Х’сан’кором,– не веря словам Угря, сказал Делер.– Люди на такое не способны.

– Ты видел, с какой скоростью этот серый пробежал мимо нас? И видишь, что он сотворил с тварью? Так какого ж рожна тебе еще надо? – спросил у Делера Халлас.

– Не знаю,– неохотно буркнул карлик.– Просто что-то не верится.

– Но это так,– продолжил Угорь.– Парень убил тварь, но с Х’сан’кором он встретился впервые, и незнание повадок чудовища его погубило. Он думал, что нанес смертельную рану и потерял бдительность. Флейте, прежде чем умереть, хватило секунды, чтобы разорвать своего убийцу на две половинки.

– А ну-ка, Делер, рубани с его башки рога.– Халлас задумчиво поглаживал рукоять любимой мотыги и смотрел на мертвую тварь.

– Чего? – удивился предложению гнома карлик.

– Того! У тебя в руках секира или палка? Руби ему с башки рога!

– Зачем, забери меня тьма?!

– А затем! Знаешь, сколько стоят рожки Х’сан’кора?

– Не знаю, их еще никому не продавали.

– Во-во! Именно что не продавали! Они бесценны! Вот и думай, сколько нам золотых за такое чудо тот же Орден, гори он в бездне, отвалит! Представляешь, купим сотню бочек самого дорогущего эльфийского вина, ту же «Янтарную слезу» к примеру.

– Лопнешь, Халлас,– подтрунил над гномом Фонарщик.

– Не лопну, Мумр. Я же не только для себя куплю! Отвезем к Одинокому Великану, пора забить наши погреба хорошим вином.

– Великану, говоришь? Вино, говоришь? Что же, давай попробуем!

Делер поплевал на ладони и взялся за секиру.

– Эх! – между тем сокрушался Халлас.– Надо было и у первой твари рога повыкорчевать!

– Гаррет! – Кли-кли глазами указал на тело человека.

– Зачем? – Я вполне понял, что задумал гоблин.

– Я хочу увидеть его лицо. Угорь, ты с нами?

– Идем,– односложно ответил нам Дикий.

Человек лежал лицом вниз, раскинув руки.

– Гаррет,– опасливо начал Кли-кли.– Переверни его.

– Сам переворачивай,– недовольно ответил я ему.

– Эй, Мумр! – гаркнул Угорь.– Зажги факел и дуй сюда!

– Сейчас!

– Гаррет, оттого, что ты стоишь, покойник не перевернется.– Кли-кли нетерпеливо переминался с ноги на ногу, как будто ему приспичило отойти в кустики.

– Вон пусть Угорь его переворачивает,– попытался отказать-ся я.

– Даже не подумаю. Мне он и задаром не нужен. Кстати, это, видимо, тот парень, о котором нам говорил флини,– ответил Угорь.

Как какая-нибудь грязная работа (ну там слазить в Храд Спайн за Рогом Радуги или покойника перевернуть), так сразу все вспоминают о Гаррете. С чего бы это? Я со вздохом перевернул мертвеца, а тут как раз подоспел Фонарщик с факелом.

– Чего вы, покойников не видели? – недовольно проворчал он.

– Поднеси факел поближе,– вместо ответа сказал Кли-кли.– Капюшон с него стяни, Гаррет.

Я сделал то, что просил гоблин, и мы увидели лицо убитого. Вот уж ожидал чего угодно, но только не того, что воин окажется молоденьким пареньком. Ему с очень большой натяжкой можно было дать лет восемнадцать, не больше. Бледное бескровное лицо, тонкие посиневшие губы, каштановые волосы, прилипшие ко лбу. Серый порванный плащ, грубая рубаха из некрашеной шерсти. На грудь свисает толстая серебряная цепь. На цепи дымчатый кристалл продолговатой формы.

Я наклонился над мертвым, стараясь рассмотреть загадочный камень.

– Кли-кли, живо зови Эграссу! – неожиданно произнес Угорь.

– Зачем? – изумился гоблин.

– Не нравится мне все это – его разорвали на две половинки, а вокруг ни капли крови.

И тут мертвец, от тела которого осталась лишь верхняя половина, распахнул глаза. Его рука метнулась ко мне со скоростью змеи и вцепилась в ворот куртки.

– Вы не должны… брать Рог… равновесие может быть… нарушено!

Я попытался вырваться, но рука держала крепко. Серые глаза смотрели прямо на меня, зрачки у парня были размером не больше булавочных головок… Покойник ожил! Но не это меня ужаснуло. У человека (а перед нами лежал именно человек) во рту блестели тонкие белые клыки.

– Не берите… слышите? Равновесие…– просипел человек.

Кто-то с силой рванул меня за плечи, и рука незнакомца разжалась. Кли-кли орал и звал Алистана и Эграссу.

– В порядке, Гаррет? – спросил Угорь.

– Да.– Я постарался, чтобы мой голос не дрожал.

Подбежал Эграсса:

– Что тут у вас?

– Он ожил и схватил Гаррета! – затараторил Кли-кли, испуганно кивнув на человека.

– Не пори чушь, шут,– нахмурился милорд Алистан Маркауз.– Его разорвало на две части, как он мог его схватить?

– Это правда, милорд,– подтвердил я слова Кли-кли и заработал недоверчивый взгляд капитана гвардии.

– Ничего удивительного, они говорят правду.– Эграсса встал перед телом на колени.

– Осторожнее! – предупредил эльфа Фонарщик.

– Не беспокойтесь, он мертв.– Эльф бесстрастно заглянул в глаза незнакомцу.

Эграсса прав, глаза воина уже подернулись поволокой смерти и остекленели.

– Как он мог прожить столько времени? – все еще не веря своим глазам, произнес Алистан Маркауз.

– Очень просто, смотрите.

Эльф без всякой брезгливости приподнял верхнюю губу человека. Мне не показалось – у парня действительно были тонкие словно иглы клыки.

– Это уже слишком,– потрясенно сказал капитан.

– Но это действительно так.

– В одну ночь встретить Х’сан’кора и…– Алистан Маркауз запнулся.

– Что вас так смущает? Вампира, милорд. Именно вампира.

– Вампиров не существует! – презрительно фыркнул Халлас, вертя в руках отрубленный рог Флейты.– Это такая же сказка, как…

Гном посмотрел на рог в своих руках и заткнулся.

– Сказка? Тогда кто меня схватил? Привидение? – Сердце у меня до сих пор еще бешено колотилось.

– Вампиры существуют, и если вы их не видели, это не значит, что это сказки. Вот почему ему удалось так лихо расправиться с Флейтой и выжить до нашего прихода.– Эграсса осторожно ощупал клыки вампира.

– Гаррет, он тебя не цапнул? – ни с того ни с сего спросил у меня карлик.

Я машинально поднес руку к шее.

– Нет, Делер, я в порядке.

– Милорд Алистан, а может, мы этого… вампира вашего… колом осиновым проткнем для острастки?

– Он мертв, Халлас, не говори ерунды,– ответил вместо Алистана Маркауза Угорь.

– Пока мертв, а потом как вскочит и начнет кровь сосать!

– Халлас, ты наслушался сказок. Вампиры почти как люди, просто они быстрее, сильнее и пьют кровь. Убить их можно обычной сталью, а уж никак не осиной, серебром, чесноком или солнечным светом. Все это вопиющая чушь, равно как и превращение вампира в туман или летучую мышь. Так! А это что?!

Эграсса увидел кристалл и, сняв его с тела, показал нам.

– Милорд?

– Это уже становится полным абсурдом! – Из груди Алистана Маркауза вырвался горький смешок.

– Что это? – полюбопытствовал Фонарщик, смотревший на дымчатый кристалл, как на ядовитую змеюку.

– Это знак отличия Ордена Серых, Мумр,– ответил товарищу Угорь.

Халлас вроде бы потрясенно крякнул. Делер присвистнул и, сняв шлем, почесал затылок.

Орден Серых. Я мало что знаю о нем. Да, впрочем, как и все присутствующие. Все мои знания основаны на тихих разговорах в тавернах, непроверенных слухах и книге моего учителя Фора, в которой о Серых был всего лишь небольшой отрывок. Далеко в Холодном море есть остров, который народная молва прозвала островом Серых. Остров защищен магией, и никакой корабль не может пристать к нему без желания жителей. Маленький клочок суши получил свое название благодаря тому, что на нем расположился Орден Серых. Говорят, что Серые – великие и непобедимые воины. Их готовят с самого раннего детства, и ходит слух, что Серый в одиночку может выйти против пятнадцати опытных воинов и без всякого труда отправить их во тьму. Конечно же в каждой таверне найдется умник, который лично встречался с таинственным воином, и если этому умнику еще подлить выпивки, то он вам расскажет полную ярких красок историю, как Серый перебил сотню рыцарей, а потом и целого дракона.

Сколько в этих слухах правды, а сколько лжи, я не знаю. Но даже самый глупый слух и самая сказочная история имеют в своей основе зерно истины.

Еще говорят, что Серые – хранители равновесия на Сиале. Они покидают остров, только когда миру грозит нешуточная опасность, способная поколебать весы равновесия в ту или иную сторону. Если говорить простыми словами (хотя это и неправильно), Серым не важно, куда перекашивается мир – в добро или зло, на белую или темную половину. Они хранят равновесие и в той или иной ситуации встают на более слабую сторону. Когда выигрывает добро, они рядом со злом, когда зло – они рядом с добром. Им не важно, какие цели или идеалы вы преследуете и чего хотите – мира во всем мире или зла во Вселенной. Если вы угрожаете равновесию, вас попытаются убедить остановиться. Если убеждения не помогут, то… Серые слывут опасными бойцами, а иногда и великолепными магами, и они найдут для вас другие способы убеждения. Орден Серых вне стремлений и вне сторон. Он не белый и не черный. Он Серый.

– Вы уверены, что это всамделишный Серый? – потрясенно спросил Халлас.

Эграсса встал с колен и бросил кристалл гному.

– Смотри, Халлас, такой кристалл Орден Серых выдает всем своим воинам. Во всяком случае, так говорится в наших хрониках. Я за свою жизнь ни с одним из их братии не встречался.

– Выходит, что Серые – вампиры? – пискнул Кли-кли, с опаской посматривая на неподвижное тело.

– Нет… наверное. Как говорят, в их Ордене есть и люди, и эльфы, и даже орки. Отчего бы не быть и вампиру? – Эграсса пожал плечами.– Меня заботит другое: что Серый делал в этом лесу?

– О нем нам рассказывал флини,– вновь повторил Угорь.– Вампир шел за нами.

– Знаю, но вопрос остается открытым. Что Серому понадобилось от нас? Последний раз эти воины уходили с острова во время Войны Весны.

– Он что-то сказал Гаррету,– брякнул Кли-кли.

Все взоры обратились на меня.

– Что он сказал, вор?

– Что мы не должны брать Рог, иначе равновесие может быть нарушено,– вспоминая шепот Серого, совершенно искренне ответил я.

Над поляной повисла тишина.

– М-дя,– задумчиво протянул Кли-кли и почесал крючковатый нос.– Ты ничего, случаем, не перепутал, Гаррет?

Я бросил на гоблина раздраженный взгляд. За дурака он меня, что ли, принимает?

– Ладно, ладно! Верю! Значит, это не Серый. Не мог Серый такое сказать, ведь он на нашей стороне.

Услышав от Кли-кли такие слова, Делер не выдержал и заржал.

– Ты чего? – изумился гоблин.

– С чего это Серому быть на нашей стороне, глупый гоблин? Он на стороне равновесия, и если то, что говорит Гаррет,– правда… ну тогда нам очень повезло, что его прибил Х’сан’кор, иначе этот паренек попытался бы остановить нас любыми средствами. А я не настолько безумен, чтобы не понимать, что супротив Серого, и к тому же вампира, нам не выстоять. Нам очень повезло, Кли-кли.

– Дурак ты, Делер,– обиделся Кли-кли.– Он должен был быть на нашей стороне. Когда Неназываемый придет из-за Игл Стужи и, не дай боги, пройдет Одинокого Великана, равновесие пошатнется, а мы ведь пытаемся этого не допустить…

– Нет, Кли-кли, это настоящий Серый,– ответил шуту эльф.

– Но тогда…– протянул гоблин, покосившись на мертвеца.

– Тогда почтенный карлик прав, и нам крупно повезло – вампир погиб, захватив с собой еще и Х’сан’кора.

– Как он нас нашел? Как Орден Серых узнал о том, что мы пытаемся достать Рог Радуги?

– Ты это у меня спрашиваешь, Делер? – усмехнулся темный эльф.– Я знаю не больше твоего. У Серых свои способы узнавать тайны.

– Нам повезло, что он был один,– буркнул Алистан Маркауз.

– А если он был не один?

– Один, Гаррет, один,– успокоил меня Фонарщик.– Флини сказал…

Халлас громко фыркнул, показывая, как он относится к словам Аарроо.

– Серые ведь должны были знать, что мы достаем Рог из могильников, чтобы остановить Неназываемого,– гнул свое Кли-кли.– Почему они думают, что если Гаррет достанет его, то равновесие окажется нарушено?

– Может, они знают то, чего не знаем мы, Кли-кли? – Я вспомнил свой сон-явь, когда из-за Рога Радуги в Авендуме появилась Запретная территория.– Ведь недаром же маги Ордена спрятали Рог в Костяных дворцах?

– Но если Серые так боятся появления Рога в мире… если он так опасен… может, не стоит его доставать? – неуверенно сказал Фонарщик.

– Мы слишком далеко зашли, чтобы теперь останавливаться, Мумр,– ответил ему милорд Алистан.– Да и Орден Серых может ошибаться. До Храд Спайна полдня пути, неужели мы остановимся на границе, возле самых ворот?

– Милорд, не подумайте, я не трус, просто если пошел такой расклад и за нами прислали самого настоящего Серого…

– Никто не считает тебя трусом, Фонарщик,– перебил его Алистан Маркауз.– Тебе не меньше моего известно, как нам нужен этот Рог. Эграсса, ночь была тяжелой, и все устали. Пора останавливаться на ночлег.

– Я уже думал об этом.– Эльф убрал кристалл мертвеца к себе в сумку и поднял с травы его копье.– Давайте пройдем еще ярдов пятьсот, не стоит ночевать рядом с мертвецами.

– Мы не будем его хоронить? – Угорь вопросительно посмотрел на Алистана Маркауза.

– Нет,– хмуро ответил тот.– Иначе мы провозимся всю оставшуюся ночь, идемте.

– Лес позаботится о теле,– сказал Эграсса и ушел с поляны.

Маленький костерок, разожженный эльфом, весело трещал и плевался искрами в звездное небо. Я так и не смог уснуть и просто лежал, наблюдая за холодным мерцанием звезд. Лучник, Рачий Хвост, Свинопас, Псы Сагры… Десятки созвездий смотрели на меня сквозь ветки деревьев. Корона Севера, растянувшись на половину неба, сияла Камнем, мерцая на небосклоне не хуже чем угли в костре.

Когда умирает эльф, на небе загорается новая звезда. Может, Эграсса и прав, поверье глупое, но сейчас я до рези в глазах вглядывался в ночное небо, стараясь рассмотреть звезду, которая должна была появиться после смерти Миралиссы. Бесполезно. Если эта звезда и появилась, то ее просто не видно из-за окружающих нас деревьев.

Падающая звездочка беззвучно рассекла ночное небо. Она пронеслась над моей головой и, в последний раз мигнув, скрылась за деревьями. Обычно когда видят падающую звезду, загадывают желание. Чего бы я хотел?

Тех, кто умер в дороге, уже никогда не вернешь. Кот навсегда остался в Харьгановой пустоши возле старого оврага. Горлопан, пускай он и оказался предателем, в подвале близ Ранненга. Арнх, Дядька благодаря волшебству Лафресы – на дне Иселины. Сурок в земле Пограничного королевства, пепел Элла стал частью реки, Миралисса упокоилась под тенью елей. Все они остались где-то там… позади. Они приложили все силы, чтобы довести меня до Заграбы, не щадя своих жизней лезли в самый жар… Так пусть же этот проклятый Рог Радуги попадет ко мне в руки и Орден остановит Неназываемого. И еще… пусть больше никто из тех, кто сейчас спит возле костра, не умрет во время нашего путешествия.

Вновь холодная вспышка неба – и огненная полоса прочертила меж звезд новую огненную дорожку. Орки называют сентябрь Пор За’ралло, или месяцем Падающих Звезд.

Еще одна звезда.

Если долго-долго смотреть на небо, то за ночь можно увидеть десятки падающих звезд, которые могут стать нашими желаниями, пускай даже эти желания скорее всего никогда и не сбудутся.

Кто-то кашлянул. Я повернул голову и увидел Делера. Карлик тоже не спал. Он, нахохлившись, сидел у костерка и неотрывно смотрел на пламя. Рядом тихонько посапывал Халлас, подложив под голову мешок товарища.

Я встал, осторожно перешагнул через Фонарщика и подошел к Делеру.

– Не спится?

Он оторвался от созерцания пляшущего пламени и посмотрел на меня.

– Шел бы спать, пока у тебя есть такая возможность, это мне еще час на страже стоять, пока Халлас не встанет.

– Не могу уснуть,– сказал я, присаживаясь рядом с карликом.

– Вполне тебя понимаю. После такого-то…– Он немного помолчал, а затем сказал: – Эльфийку жалко. Как-то глупо все это… нелепая смерть… от своего же волшебства…

Я ничего не сказал, да и не было в словах никакой необходимости. О Миралиссе скорбели все, хоть и старались этого не показывать. Просто… просто у Диких так заведено: когда умер друг, не давай волю слезам, а найди врага и отомсти.

Делер, кряхтя, повернулся, поднял с земли поленце и бросил его в костер. Огонь отшатнулся, потом осторожно лизнул угощение, пробуя его на вкус, а затем с голодной жадностью набросился на предложенную еду.

– Знаешь, однажды к нам в Горы карликов пришел Серый,– неожиданно начал Делер.– Это было очень давно, в последний год Пурпурных лет, когда мы уже почти победили гномов. Оставалось совсем немного до полной победы, мы уже вытеснили родственничков к Воротам Гранхеля, когда явился этот Серый. Карлики – не дураки, гостя приняли честь по чести, отвели на Совет… Серый тогда сказал, что в наших же интересах помириться с гномами, и как можно скорее, иначе через сотни лет равновесие сместится. Он предупредил, что если гномы покинут горы и уйдут, то рано или поздно вернутся. Какая-то буйная головушка сразу же сказала, что, мол, пусть возвращаются, секир на всех хватит. Ты знаешь, что сказал Серый? Что мы заговорим по-иному, когда гномы принесут в горы порох, пистоли и пушки, которые изобретут из-за того, что мы их прогоним. А еще он сказал, что когда-нибудь творения бородатых захватят люди и рано или поздно рыдать будут и карлики и гномы. Сказал и ушел. Он даже не стал дожидаться нашего ответа, хотя и доралиссцу было бы понятно, каким будет ответ.

– Просто ушел? – не поверил я.

– Представь себе, Гаррет. Просто ушел. Не стал уговаривать, не стал рубить нас в капусту… Развернулся и ушел. Совет задумался, почему Серый так поступил, а потом они решили, даже если все, что он говорил, правда, то до смещения равновесия сотни лет. Серые решили ждать… Мы победили в той войне, бородатые ушли из гор в Стальные шахты Исилии, и все как-то утихомирилось на время. Поколения сменялись поколениями, эту историю в большинстве своем стали забывать… До того момента, пока гномы не изобрели этот тьмой отодранный порох. А затем пушки. Тогда-то наши умные головы вспомнили ту старую историю, а вспомнив – призадумались. Выходило, что не врал тогда Серый. Все так и было – порох, пушки… только о тех странных пистолях никто не слышал. А вот теперь я эту самую пистоль увидел в руках Халласа. Выходит, что недалек тот день, когда гномы решатся вернуться на родину… А потом и вы захапаете их оружие, и тогда нам всем придется худо… Вот…

– Зачем ты мне все это рассказал, Делер?

Карлик задумчиво посмотрел на меня:

– А тьма его знает, Гаррет. Просто рассказанная мною история доказывает, что Серые редко ошибаются, а раз тот вампир сказал тебе, что, когда мы выудим из Храд Спайна Рог, равновесие нарушится, то так оно, скорее всего, и будет.

– Он сказал: «может».

– Знаешь гномью присказку? Ты сидишь на бочке с порохом, и фитиль горит. И вся твоя надежда на то, что, может быть, пойдет дождик и потушит огонь. Ты понимаешь, о чем я толкую?

– Прекрасно,– хмыкнул я, зная, куда клонит карлик.

– Ведь этот Рог создали огры, чтобы защитить себя же от собственной магии, так?

– Так говорит Орден.

– Ну тогда не мне тебе объяснять, как опасны вещи, сотворенные в Темную эпоху.

– Так ты тоже, как и Мумр, считаешь, что Рог должен остаться там, где сейчас лежит? На могиле Грока?

– Не знаю, Гаррет… Рог Радуги нейтрализует магию Неназываемого. Одно присутствие артефакта в Авендуме заставит колдуна отступить на веки вечные. Без магии он ничто… Так что Рог нам нужен. С другой стороны, это «может быть»… Не принесем ли мы в мир нечто более страшное? Его ведь не зря так хорошо спрятали, правда?

– Более страшное, чем Неназываемый?

– Да.

– Остается лишь довериться богам, Делер.

Карлик тихонько хмыкнул и поворошил палкой уголья, вспугнув стаю искр.

– Не надо было мне начинать этого разговора. Теперь будешь сомневаться, Гаррет. Достань этот треклятый Рог, а уж затем разберемся, что к чему… Иди спать.

– Сейчас,– сказал я и остался сидеть на месте.

– Ты видел, какое у Серого было копье? – понимая, что я не хочу спать, спросил карлик.

– То, что забрал Эграсса?

– У нашего эльфа губа не дура,– усмехнулся карлик.– Да, именно это копье.

– Копье как копье.– Я едва заметно пожал плечами.– Просто немного странное…

– Эх, люди… Вы вечно кичитесь своим превосходством над нами, но во многих вопросах словно дети малые. Странное…– ворчливо протянул Делер.– Под странным ты понимаешь форму или что-то другое?

– Форму,– ответил я, хотя знал, что мой ответ неверен.

– Так я и думал,– вздохнул карлик.– Это не совсем копье, это краста. Им и рубят и колют. Оно довольно редко встречается, особенно в Северных землях. Это придумка Мамбары, страны, что далеко за Султанатом. Но сейчас не о том речь. Никто из вас, людей, не обратил внимания на древко и металл клинка. А Эграсса и я сразу заметили. Да и Халлас небось тоже, хоть и молчит.

– А что с древком и металлом?

– На древке древние руны. Их едва видно, но это первый язык гномов. Язык времен Великих Грахеля и Чигзана – первого карлика и первого гнома. Не спрашивай, что там написано, я воин, а не Мастер, и смог узнать всего лишь несколько рун. Таким копьецом можно пробиться через любой магический щит.

– Ого!

– Вот тебе и «ого». А что до металла, который пошел на клинок… Когда-то, еще в Эпоху Свершений, его называли Дымчатой сталью. Слышал о такой?

– Нет.

– Что и неудивительно. За время Пурпурных лет мы многое забыли. Секрет сплава утерян, и боюсь, что навсегда. А раньше… Раньше гномы и карлики работали сообща. Одни искали руду и создавали сталь, другие придавали ей нужную форму и призывали магию. Рубиновая кровь никогда не сравнится с Дымчатой сталью. Последняя резала все. Не важно, на что падал клинок – на шелковый платок, камень или на самый лучший доспех.

– Сколько же она стоила? – вырвалось у меня.

– Много,– усмехнулся Делер.– Так много, что такой клинок мог позволить себе только король, ну и Серые… Представь, что перед тобой латник первой линии. Тяжелый доспех, башенный щит. Он ничем не хуже черепахи, такого пока мечом прибьешь, семь потов сойдет… А тут ты просто замахиваешься, шарахаешь латника по шлему, и клинок из Дымчатой стали разрезает человека, словно нож масло, на две одинаковые, но мертвые половинки. Вместе со шлемом, доспехами и щитом. Вот такие пироги…

– Значит, то, что взял себе эльф, сейчас очень дорого стоит.

Я заработал презрительный взгляд карлика.

– Дорого? Оно бесценно! Подари его королю и можешь просить герцогство, а также сотню кораблей, летний дворец и еще всего до кучи…

– Жалеешь, что не ты первый его взял? – хмыкнул я.

– Есть немножко,– неохотно признался Делер.– Но только немножко. Ни я, ни Халлас ростом не вышли, чтобы работать крастой. Да и секира мне намного привычнее, чем эта оглобля. Просто вдруг возникла безумная мысль: а вдруг наши мастера, изучив клинок, смогли бы изготовить точно такой же? Ладно, это бесполезный разговор, все равно без гномов у нас ничего не получится.