Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Медовый месяц

ModernLib.Net / Триллеры / Паттерсон Джеймс / Медовый месяц - Чтение (стр. 16)
Автор: Паттерсон Джеймс
Жанр: Триллеры

 

 


Я молча сидел напротив медсестры и с нетерпением ожидал новостей, как ребенок, который ждет подарков накануне Рождества. Она была одета в белые больничные брюки и белую блузку, а свои волосы Эмили затянула в тугой пучок на затылке и перевязала цветной резинкой.

— Ну, в общем, — начала она слегка дрожащим от волнения голосом, — в нашей больнице «Пайн вудс» есть пациентка по имени Оливия Синклер.

Я уже знал об этом.

— А Нора является дочерью этой Оливии, — продолжала Эмили. — По крайней мере мне так кажется, поскольку я только сейчас подумала, что никаких доказательств этого у меня на самом деле нет.

— У меня есть, — вмешалась Сьюзен. — После того как я поговорила с вами по телефону, я запросила сведения из тюремной базы данных.

Я удивленно посмотрел на Сьюзен:

— Из тюремной базы данных?

— Да, Оливия Синклер оказалась в тюрьме, когда Норе было шесть лет.

— За что?

— Убийство, — спокойно ответила Сьюзен.

— Ты серьезно? — не поверил я.

Сьюзен кивнула.

— Я еще не все сказала, О'Хара. Она убила мужа, причем на глазах маленькой дочери. — Сьюзен сделала многозначительную паузу, а потом продолжила: — После нескольких лет тюремного заключения у Оливии Синклер начались проблемы с головой. Она стала терять чувство реальности и вскоре была переведена сюда, в психиатрическую лечебницу «Пайн вудс». — Теперь Сьюзен посмотрела в сторону Эмили. — Между тем Нора вела весьма подвижный образ жизни и так часто меняла место жительства, что мы сейчас просто не в состоянии проследить ее передвижения. Никакой более или менее подробной информации о ней пока нет. — Эмили оторопело таращила глаза и явно пребывала в шоке от услышанного. — Очень сожалею, — сказала Сьюзен сочувственным голосом, — но должна сообщить вам, что пару лет назад Нора убила своего первого мужа. Более того, есть весьма серьезные основания считать, что это не единственная ее жертва. Похоже, что она таким же образом расправилась и со своим вторым мужем.

— Она была помолвлена с Коннором Брауном и только собиралась стать его женой. — Я не преминул поправить Сьюзен.

— Я имею в виду не Коннора Брауна, а Джеффри Уокера, — спокойно пояснила она.

В этот момент я опешил даже больше, чем сидевшая с нами Эмили.

— Джеффри Уокера? — эхом повторил я.

— Ну, того самого писателя, который сочиняет популярные романы на историческую тему. Точнее сказать, сочинял.

— Да, я помню его, но ты сказала, что Нора и он были...

— Женаты.

— Господи Иисусе! — пробормотал я, пытаясь собраться с мыслями. — В новостях сообщали, что он умер от сердечного приступа. Постой, постой, кажется, он жил где-то в Бостоне.

Сьюзен прикоснулась пальцем к кончику носа.

— Да, это обстоятельство и свело нас с Эмили. — Она обратилась к медсестре: — Продолжайте, Эмили, расскажите все, что знаете. Думаю, агенту О'Харе это пойдет на пользу.

Эмили кивнула, а потом встала и попросила нас следовать за ней.

— Я сама провожу вас и познакомлю с Оливией.

Глава 110

Мы шли по длинному коридору больницы к палате, где находилась Оливия Синклер.

— Однажды я разговаривала с Норой по поводу очередного романа писателя Джеффри Уокера, — сбивчиво тараторила Эмили, — а на следующий день я вдруг узнаю, что он скоропостижно скончался.

Сьюзен и я внимательно слушали ее.

— Конечно, мне и в голову не пришло, что здесь есть какая-то связь. А о том, что у Норы появились серьезные проблемы, я узнала только по телевизору. — Эмили остановилась на полпути, видимо, с целью что-то сообщить нам до того, как мы войдем в палату. — Пару недель назад я совершенно случайно прочитала записку, которую Оливия передала Норе. В этой записке оказалось такое, отчего я чуть с ума не сошла. Там было много интересного насчет Оливии и ее дочери. Вы сами увидите через минуту. — Эмили снова зашагала по коридору, миновала несколько палат, а потом остановилась у одной из дверей. — Здесь ее палата. — Медсестра открыла дверь, и я увидел на кровати очень старую женщину, которая лежала на подушках и читала какую-то книгу. Когда мы все втроем вошли в комнату, она даже глаз не подняла на нас. — Добрый день, Оливия, — сказала Эмили ровным и громким голосом. — К тебе пришли люди, о которых я уже говорила.

Оливия медленно подняла на нас глаза.

— Здравствуйте, — тихо произнесла она. — Я люблю читать.

— Да, Оливия любит читать, — кивнула Эмили и дружелюбно улыбнулась кончиками губ. — Долгое время Оливия дурачила нас насчет своего истинного состояния, — сказала Эмили, повернувшись к нам. — Она всеми силами хотела заставить нас поверить, что ей намного хуже, чем на самом деле. А однажды, когда к ней пришла Нора, устроила нам целый спектакль и попыталась изобразить приступ эпилепсии, чтобы дочь не выболтала что-то такое, чего не следовало знать посторонним. Оливия хорошо знала, что мы записываем на пленку все разговоры наших пациентов с посетителями. Оливия — очень хорошая актриса. Не правда ли, дорогая?

Оливия молча наблюдала за мной и Сьюзен, но при этом внимательно прислушивалась к каждому слову медсестры.

— Думаю, что это так, — кивнула она.

— И тем не менее мы согласились оставить ее в нашей лечебнице, но только в том случае, если она согласится помочь вам.

Оливия вновь кивнула, продолжая таращить глаза на меня и Сьюзен.

— Я помогу вам, — тихо прошептала она. — У меня просто нет другого выбора. — С этими словами она отложила в сторону книгу и, встав с кровати, медленно поплелась к стенному шкафу.

— Во время каждого визита Нора приносила матери новую книгу, — пояснила Эмили, пока Оливия рылась в шкафу. — Хотя на самом деле она была уверена, что мать все равно ничего не читает. — Оливия тем временем вынула из шкафа большую картонную коробку, набитую книгами, конвертами, листами бумаги и прочей всячиной. — А потом Нора вдруг перестала навещать ее, — продолжала Эмили. — Вскоре к нам пришел пакет, адресованный Оливии. Его отправила Нора, а внутри была небольшая записка.

Меня охватило приятное волнение. Пакет. Конечно, теперь мы сможем без труда определить обратный адрес и вычислить местонахождение Норы. А потом я вдруг подумал, что не такая уж она дура, чтобы отправить пакет по почте с указанием точного обратного адреса. Это было бы слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Эмили сразу же подтвердила мою последнюю мысль.

— Обратного адреса там не было, — сказала она. — Никаких зарубежных почтовых штемпелей или печатей. Только смятая и потертая почтовая марка. — Эмили повернулась к Оливии. — Покажи, пожалуйста, агенту О'Харе записку, которую ты получила от дочери.

Я взял у нее лист бумаги и прочитал вслух:

— "Дорогая мама, прости, что не могу навещать тебя в эти дни. Надеюсь, тебе понравится новая книга. Всегда любящая тебя Нора". — Я прочитал записку еще раз, а потом с недоумением посмотрел на присутствующих: — Ну и что тут особенного?

Сьюзен хитро улыбнулась:

— Есть кое-что, несмотря на крайнюю осторожность Норы. Она все продумала, кроме одного. — Сьюзен выжидающе уставилась на Эмили.

Я тоже ждал от медсестры объяснений.

Эмили многозначительно улыбнулась и рассказала мне то, что и Сьюзен во время их первой беседы.

— Внимательно посмотрите на бумагу, агент О'Хара. Посмотрите ее на свет. Видите там, в нижнем правом углу?..

Я поднял лист бумаги и повернулся к окну. Черт возьми! В нижнем правом углу отчетливо просматривался водяной знак таможни. Я посмотрел на Оливию и увидел, что она стала плакать.

— Нора такая хорошая дочь, так любит меня.

Глава 111

Нора, одетая в бледно-голубое бикини, вышла на террасу и жизнерадостно улыбнулась, окунувшись в жаркое послеполуденное солнце. Она отхлебнула глоток любимой эвианской воды, а затем прижала к щеке запотевшую холодную бутылку. Она еще не устала любоваться живописным побережьем Байе-Лонг и его белоснежными песчаными пляжами, которые постепенно подходили к прозрачной воде Карибского моря и исчезали в его глубине. Все было так прекрасно, что даже самый гениальный дизайнер вроде нее не смог бы придумать ничего лучше.

Поселок Ла-Самана, расположенный на острове Сан-Мартин, давно уже пользовался вполне заслуженной репутацией наиболее спокойного и уединенного места для самых придирчивых туристов. В течение всего дня она бесцельно бродила вдоль чудного бассейна, прикрыв глаза солнцезащитными очками фирмы «Ченел» и производя впечатление преуспевающей леди, изнывающей от скуки и безделья. А вечером она со своим новым другом Джорданом заказывала обед в апартаменты, наслаждалась приятным общением, а потом они шли в спальню и предавались любви.

А иногда, как истинные молодожены, проводящие медовый месяц в этих райских краях, они вообще целыми днями не покидали свою виллу, благо на острове работала служба доставки самых разнообразных дорогих блюд, пригодных как для завтрака, так и для обеда и ужина.

— Дорогая, что ты будешь пить: «Дюваль Леруа» или «Дом Периньон?» — спросил Джордан из спальни.

Выбор, постоянный выбор...

— Выбери сам, дорогой, — деликатно ответила Нора.

Джордан Мауч, крупный магнат из Далласа, много лет занимающийся недвижимостью, с давних пор привык самостоятельно принимать решения и потому с удовольствием взял на себя эту миссию. Именно желание жить собственным умом дало ему возможность сколотить крупный капитал сперва в Скотленде, штат Аризона, а потом и в западном Палм-Бич, что во Флориде. А самое последнее решение, непосредственным образом затрагивающее его личную жизнь, он принял совсем недавно, когда познакомился с Норой Синклер. «Какое счастье, — думал он, — что я встретил Нору и поручил ей обустроить свой дом в Остине. А в качестве благодарности пригласил ее совершить небольшое путешествие на Карибы».

Через некоторое время он снова позвал ее, сообщив, что ужин скоро будет подан.

— Дорогая, надеюсь, ты понимаешь, что следует соответственным образом одеться к ужину?

Она улыбнулась.

На этой неделе они с Джорданом поехали на машине за пределы района Гранд-Кэйс, где находился знаменитый нудистский пляж Ориент-Бэй. Если бы все зависело только от Норы, то она бы предпочла обнажиться полностью и при этом чувствовать себя как дома. Но Джордан оказался совершенно другим человеком. Он наотрез отказался раздеваться, пренебрегая старой традицией острова. Нора даже не пыталась уговорить его, так как поняла, что это бесполезно. Она уже давно пришла к выводу, что очень богатые люди, имеющие огромные банковские счета в заморских оффшорных банках, не очень-то любят снимать с себя одежду на публике. Ей казалось, что эта привычка каким-то странным образом связана с их тайным желанием сохранить свои банковские секреты.

Нора вошла в комнату и набросила на себя один из белоснежных домашних халатов. В нем было так хорошо и уютно. Не долго думая она направилась в спальню, залезла в постель к Джордану и нежно прижалась к его широкой и мускулистой груди.

Только одна проблема беспокоила ее в эту минуту. Она никак не могла выбросить из головы О'Хару. Нора почти физически ощущала запах его тела, его поцелуи и больше всего его манеру общаться с ней и заниматься сексом. Словом, он так запал ей в душу, что она никак не могла забыть его.

Она всеми силами старалась избавиться от этого наваждения, но ничего не получалось. В результате она не могла толком приспособиться к Джордану или к кому-либо другому как к сексуальному партнеру, а любые мысли об О'Харе причиняли ей невыносимую боль. «Что же со мной происходит, черт возьми! — терзала она себя. — Неужели я действительно влюбилась в него?»

— Нора, вернись на землю, — сказал Джордан, щелкнув пальцами перед ее глазами.

— Прости, дорогой, — виновато потупилась она. — Я просто подумала, как здесь все замечательно.

Он довольно ухмыльнулся:

— Еще один день в земном раю.

Они крепко поцеловались, но многообещающий поцелуй был прерван стуком в дверь. Похоже, что подали ужин.

Джордан поспешно соскочил с кровати и открыл дверь.

— Благодарю вас, — сказал он, когда два человека втолкнули в комнату тележку, наполненную едой. Они были в фирменной одежде — шорты, цветастые рубашки и широкополые шляпы.

Внезапно оба служителя сервиса скинули шляпы.

— Привет, Нора, я же обещал, что мы так или иначе встретимся с тобой, — сказал О'Хара, широко улыбаясь.

— Не смей разговаривать с ней! — выпалила Сьюзен и, мгновенно выхватив пистолет, направила его на оторопевшую от неожиданности Нору. — Все кончено, сучка проклятая! — После этого она повернулась к застывшему в изумлении Джордану. — А вы... вы самый счастливый человек из всех, с которыми она встречалась.

Глава 112

В тот памятный вечер произошла довольно странная и вместе с тем неожиданно приятная вещь — у меня было свободное время, которое я мог провести со Сьюзен. Мы приняли мудрое решение посетить знаменитый пляж Ла-Самана, который оказался очень длинным, широким и необыкновенно белым. В самом конце пляжа мы обнаружили даже остов давным-давно затонувшего судна.

— Почему мы должны доверять этим местным парням? — спросил я ее, когда мы остановились, чтобы позагорать.

— А почему бы и нет? — проворчала она.

Я имел в виду местных жандармов, которые выполняли полицейские функции на острове Сан-Мартин. Они забрали Нору в полицейский участок, где она будет находиться до момента ее экстрадиции в Нью-Йорк после оформления соответствующих документов.

— Не знаю, может, мне так кажется, — пожал я плечами, — но трудно относиться с доверием к полицейским, которые разгуливают по острову в шортах. Они не производят впечатления надежных блюстителей порядка и законности. Ты видела их? Они же какие-то странные, скрытные, будто религиозные фанатики.

Сьюзен повернулась ко мне с видом человека, который увидел перед собой некое странное чудовище.

— Заткнись и пей свое пойло, Джон.

Она была права, как, впрочем, и всегда. Наша работа на этом закончилась, поскольку Нора оказалась в руках полиции. Мы уже связались с Джоном-младшим и Максом и убедились, что дети в полном порядке и вполне ладят с бабушкой и дедушкой, родителями Сьюзен, которые, кажется, все еще любили меня, несмотря ни на что.

Как бы там ни было, но мы со Сьюзен вполне заслужили право посидеть на пляже и немного понежиться под тропическим солнцем. И мы действительно наслаждались этим прекрасным вечером, наблюдая за тем, как солнце клонилось к закату, незаметно скользя по чистому небу, окрашенному нежно-оранжевым цветом. Боже мой, мы даже пошли вместе плавать, чего никогда в жизни не было.

Я поднял свой бокал с коктейлем «Мэй-тэй»:

— За старшую медсестру Эмили Барроуз.

Сьюзен охотно чокнулась со мной бокалом с пиноколадой. Я откинулся на спинку пляжного кресла и глубоко вздохнул. По всему телу разлилось приятное чувство удовлетворения и облегчения. Кроме того, я испытывал некое странное ощущение, которое никак не мог определить. Вероятно, было бы правильно назвать это чувством вины.

Я посмотрел на Сьюзен, которая в эту минуту показалась мне очень милой, красивой и необыкновенно умиротворенной. Я причинил ей столько боли в последнее время, что сейчас был очень рад видеть ее счастливой и беззаботной. Не долго думая я взял ее руку и слегка сжал.

— Прости за все, что я сделал.

Она ответила мне взаимным пожатием.

— Я знаю, что ты сожалеешь об этом, — прошептала Сьюзен.

На чем все и закончилось. Но то был счастливый конец, если таковой вообще можно себе представить. Я сидел с бокалом «Мэй-тэй» в руке, а другой рукой держал женщину, которую всегда любил, но почему-то не признавался себе в этом. А Нора Синклер вскоре окажется за решеткой и пожизненно будет сидеть в тюрьме за все свои преступления.

Ну кто тогда мог знать, что вся эта история еще не закончилась?!

Глава 113

В пятницу на следующее утро меня срочно вызвали в офис Сьюзен, расположенный в Нью-Йорке. Она только что закончила телефонный разговор с Фрэнком Уолшем.

— О'Хара, я даже не знаю, как сказать тебе об этом.

— А в чем, собственно, дело? — усмехнулся я. — Я один сплю в своей постели и сам заправляю кровать.

— Дело не в этом, Джон. Дело в том... что они отказались предъявлять Норе какие-либо обвинения.

Эта новость поразила меня, как удар под дых. Тяжелый, болезненный и совершенно неожиданный удар. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя и полностью осознать смысл сказанного.

— Что это значит? — ошарашенно спросил я. — Что значит отказались предъявлять обвинение?

Сьюзен угрюмо смотрела на меня из-за стола немигающим взглядом. Я видел, что она тоже ужасно расстроена, но держала себя в руках, хотя и не без труда.

А я не мог похвастаться таким хладнокровием и стал нервно ходить по ее кабинету, размахивая руками, осыпая проклятиями все на свете и даже угрожая ужасными карами всем тем, кто вынес это чудовищное решение. Причем решил начать с визита в газету «Нью-Йорк таймс».

— Сядь, Джон, — устало приказала мне Сьюзен.

Но я не мог сидеть.

— Не понимаю, как они могли это сделать? Она же кровожадная убийца! К тому же серийная!

— Я знаю, Джон, — согласилась со мной Сьюзен. — Это страшная змея, психопатка.

— Так почему же они решили отпустить ее?

— Все очень сложно, Джон.

— Сложно? Чушь собачья!

— Согласна с тобой, — сказала она нарочито спокойным тоном. — И если твои истерические вопли хоть как-то помогают тебе успокоиться, ради бога, не возражаю. Но делу этим не поможешь. Мы ничего не можем сделать, Джон, решение принято на самом верху.

Я всегда ненавидел такие минуты, когда она была права, а я ощущал собственное бессилие. Так случилось, например, в то время, когда Сьюзен предупреждала меня, что я слишком эгоистичен в своем стремлении во что бы то ни стало спасти наш брак. Я действовал тогда, как бык с налитыми кровью глазами.

Наконец-то я немного успокоился и сел на стул напротив нее.

— Ладно, объясни мне почему?

— Откровенно говоря, если ты хорошенько пораскинешь мозгами, то и сам догадаешься.

Она снова была права. Я с самого начала не мог избавиться от тревожного чувства, что упрятать Нору за решетку будет не так-то просто. Во время суда могли вскрыться подробности моего безобразного поведения, а начальство в нашем Бюро весьма болезненно относится к подобного рода нарушениям и всеми силами стремится скрыть их от общественности.

Однако это не главное. Слишком много пересудов вызвали бы в обществе все те сведения, которые могли обнаружиться во время судебного разбирательства, поскольку слишком многие большие люди были вовлечены в данное дело.

И я это знал лучше, чем кто бы то ни было, так как сам проводил тайную операцию под кодовым названием «Турист». Частью той операции стал злосчастный файл с именами известных людей и их оффшорными банковскими счетами.

Но и это еще не все. Фрэнк Уолш коснулся сути основной проблемы во время заседания дисциплинарной комиссии, бросив фразу о мониторинге денежных потоков, которые уходят из страны и приходят сюда. Но дело в том, что весь этот «мониторинг» велся, как правило, на незаконных основаниях, однако с негласного разрешения высших чиновников Министерства национальной безопасности, Федерального бюро расследований.

Рациональные доводы? Единственной серьезной опасностью нашей социальной системе являются террористические группы с солидной финансовой базой. Логика борьбы с этим злом очень проста. Остановить денежные потоки — значит остановить деятельность таких террористических групп. А еще лучше — найти их деньги.

А потом найти и самих террористов.

Как правило, финансовая подпитка террористической деятельности осуществляется через оффшорные зоны. Но через те же зоны проходят и иные финансовые потоки, причем большая часть подобных операций проводится незаконно, нелегально. Эта система охватывает самые широкие круги — от простых казино до разнообразных благотворительных обществ, от гигантских корпораций до уличных продавцов. И мы беспрестанно наблюдаем за ними — опять-таки незаконно, — причем особенно пристально в тех случаях, когда речь идет о крупных денежных трансфертах. А когда мы видим, что эти трансферты осуществляются тайно, то просто глаз с них не спускаем. И часто выходим на частные банковские счета, такие, например, как счет Коннора Брауна.

И теперь, если дело Норы Синклер дойдет до суда, то вся система нашего «мониторинга» неизбежно подвергнется огласке и непременно рухнет. Именно этого больше всего опасались там, наверху.

— Значит, на этом все? — уныло спросил я.

— А что еще я могу тебе сказать? — пожала Сьюзен плечами и презрительно хмыкнула. — Для нашего высшего руководства Нора сейчас представляет меньшее из двух зол. Я имею в виду, что смерть нескольких богатых людей — это ничто по сравнению со всемирной борьбой против терроризма и за демократию. Они намерены отпустить ее на свободу, О'Хара. Насколько я могу судить, она уже на свободе.

Глава 114

Нора объехала на своем красном «бенце» вокруг нижней части Манхэттена и вскоре убедилась, что за ней нет никакой погони. Не было ни представителей прессы, ни полиции — никого. После этого она свернула на скоростное шоссе Уэст-Сайда и помчалась на север, в сторону Уэстчестера, где намеревалась немного отдохнуть и привести себя в порядок.

За пределами города она опустила верх автомобиля и придавила педаль газа до девяноста миль в час. Ветер ласково теребил ее волосы, а на душе было так легко, что хотелось петь и кричать от радости. Она снова свободна, и это чувство опьяняло ее. В течение нескольких дней она наберется сил в доме Коннора, отоспится как следует, наконец-то продаст всю мебель, а потом разработает план дальнейших действий.

«Забавно, — думала она, — может быть, настало время остепениться и осесть? Выйти замуж, например, но по-настоящему и родить одного или двух малышей». Эта мысль показалась ей настолько необычной, что она громко рассмеялась, но все же не отвергла ее окончательно. Иногда случаются и более странные вещи, как, например, ее чудесное избавление от тюрьмы.

Не успела она как следует насладиться пьянящим чувством свободы, как ее красный «бенц» подъехал к дому Коннора, или, как любят выражаться следователи, «месту преступления». Как все это странно и в то же время приятно. А те пять дней, которые она провела в тюрьме на знаменитом острове Райкер, что неподалеку от аэропорта Ла-Гуардиа, еще сильнее подчеркивали необычность ситуации и придавали больше веса ее неожиданному освобождению. Это действительно было чудесное избавление.

Нора вышла из автомобиля, подумала, что ей послышался какой-то неясный звук, а потом вспомнила про Крейга, а точнее, О'Хару. Что он мог значить для нее теперь? Она не могла ответить на этот вопрос, но прекрасно понимала, что он оставил в ее душе довольно глубокий след. Только с ним Нора впервые ощутила тот эмоциональный прилив сил, которого не знала с другими мужчинами.

А сейчас она оказалась над Крейгом. Она его победила.

Нора вошла в дом и сразу же почувствовала затхлый запах слежавшейся пыли и отвратительной пустоты. Но все же этот дом был для нее родным и впечатлял своим уютом и размерами. Впрочем, она пробудет здесь всего лишь несколько дней, не больше, а потом отправится дальше. Конечно, в ее жизни возникли некоторые проблемы, но она с ними наверняка справится.

Она направилась на кухню и широко распахнула огромный холодильник. Какой кошмар! В нос ударил спертый запах сгнивших овощей и заплесневелого сыра!

Нора быстро схватила бутылку любимой минеральной воды «Эвиан» и закрыла дверцу холодильника, боясь задохнуться от этого запаха.

— Какая мерзость! — громко воскликнула она, тщательно вытирая бутылку чистым полотенцем. Открыв ее, она стала жадно поглощать воду и выпила почти полбутылки.

Что теперь? Может, принять ванну? Или освежиться в бассейне? Или попариться в сауне?

Вдруг Норе послышалось некое движение в соседней комнате. Она открыла рот, чтобы окликнуть того, кто мог там находиться. Но из ее уст вырвался только слабый стон, а потом сдавленный крик. И возникла нестерпимая боль в животе!

Нора схватилась обеими руками за живот и едва устояла на быстро слабеющих ногах. «Мой живот горит огнем», — пронеслось у нее в голове, когда она лихорадочно осматривала кухню. Но вокруг не было ни души.

Через минуту боль подкралась к горлу, перехватила дыхание, и Нора стала медленно оседать на пол. Тогда она попыталась вывернуть наизнанку все содержимое желудка, но это ей не удалось. Все поплыло перед глазами, и она рухнула вниз, уже не ощущая боли от удара головой о твердый пол. Сейчас все ее внимание сосредоточилось на невыносимой боли, которая парализовала тело и мешала дышать. Никогда еще ей не было так плохо и так страшно.

В этот момент Нора вновь услышала слабые звуки, отдаленно напоминающие шаги. Все предметы стали утрачивать свою четкость, но она уже знала, что в доме точно кто-то есть.

Глава 115

Нора очень хотела узнать, кто находится рядом с ней. Она уже не могла разглядеть контуры человека, поскольку все расплылось перед глазами, а тело, как ей казалось, просто распадалось на мелкие кусочки.

— О'Хара? — выдавила она из себя слабым голосом. — Это ты, О'Хара?

Нора из последних сил напрягла зрение: нет, это явно был не О'Хара. А кто же тогда?

Какая-то женщина, блондинка, высокая... Что-то очень знакомое. Не может быть!

Женщина тем временем подошла ближе и наклонилась над Норой.

— Кто ты? — спросила Нора слабеющим голосом, чувствуя, как жар пожирает ее изнутри, лишает сил и сдавливает горло.

Женщина подняла руки и вдруг сняла свою голову. Нет, не голову, а парик.

— Ну как, Нора? — спросила она. — Узнала меня наконец?

У женщины были короткие, песочного цвета волосы... и Нора вдруг вспомнила ее.

— Ты! — с трудом выдохнула она из себя.

— Да, я.

Это была Элизабет Браун, сестра Коннора, или просто Лиззи, как Нора называла ее раньше.

— Я очень долго следила за тобой, Нора. Хотела сама убедиться в достоверности того, что ты натворила. Убийца!

— Помоги мне! — взмолилась Нора шепотом, чувствуя, что смертельный жар уже охватил ее лицо и сжигает все внутри головы. Она и представить себе не могла, что может существовать такая адская боль. — Пожалуйста, помоги мне, — умоляла она заплетающимся языком. — Пожалуйста, Лиззи.

Нора уже не видела лица сестры Коннора, но все еще могла слышать ее слова.

— Ни за что, Нора. Ты сгоришь в аду — в том самом месте, которого ты заслуживаешь.

Глава 116

Кто-то позвонил в полицейский участок городка Брайерклиф-Мэнор и таинственным голосом сообщил: «Я поймала для вас убийцу Коннора Брауна. Она сейчас в его доме. Приезжайте и заберите ее».

Полиция этого городка сразу же позвонила мне в Нью-Йорк, и я через несколько минут выехал в Уэстчестер.

Правда, для того чтобы добраться туда, мне пришлось минут сорок пробираться сквозь автомобильные пробки в Нью-Йорке, а потом еще столько же мчаться по шоссе 9А.

Наконец-то я подъехал к дому Коннора Брауна, где уже находилась дюжина местных полицейских машин с включенными мигалками и столько же полицейских автомобилей штата. Кроме того, там был автофургон «скорой помощи» из Уэстчестерского медицинского центра.

Я сделал глубокий вдох, медленно выпустил воздух, а потом вышел из машины и быстро направился внутрь дома, с трудом унимая охватившую меня дрожь.

В холле я показал дежурному полицейскому свой значок.

— Они сейчас на кухне, — коротко отрапортовал тот, — это прямо...

— Я знаю, где находится кухня, — оборвал я его.

Миновав гостиную и комнату, которую обычно принято именовать столовой, я вдруг осознал, что не готов к этой встрече. Все вокруг меня было до боли знакомым, и оттого на душе становилось еще тяжелее. Я действительно не раз навещал этот дом, но сейчас мне почему-то казалось, что я был здесь не по-настоящему, а как бы во сне.

Судебно-медицинские эксперты уже занимались своими непосредственными обязанностями, а это означало, что следователи завершили свои дела. Я сразу же узнал Стрингера и Шоу из полицейского участка в городке Уайт-Плэйнс. Какое-то время я работал с ними, когда мы разрабатывали план разоблачения Норы с помощью страхового агентства.

Ее тело лежало рядом с кухонным столом. Неподалеку валялась разбитая бутылка из-под минеральной воды, а мелкие осколки рассыпались по всему полу. Судебный фотограф как раз приступил к съемкам, и яркие вспышки фотоаппарата казались мне маленькими взрывами.

— Значит, до нее все-таки кто-то добрался, — сказал Шоу, остановившись рядом со мной. — Она была отравлена. У тебя есть какие-то идеи на этот счет?

Я покачал головой.

— Понятия не имею, — сказал я, — но мне кажется, что здесь не нужно особенно ломать голову над тем, кто это мог сделать.

— То есть она получила по заслугам?

— Да, что-то вроде того.

Я поспешил закончить разговор, чтобы нечаянно не нагрубить Шоу, тем более что он того не заслуживал. Просто эта ситуация не имела к нему непосредственного отношения, а меня задевала до глубины души.

— Дайте мне возможность осмотреть ее, — сказал я, отодвигая в сторону фотографа. Когда тот отошел, я наклонился над Норой.

Казалось вполне очевидным, что она перед смертью испытала адские муки, но ее лицо по-прежнему выглядело прекрасным. Белоснежная блузка Норы была безукоризненно изящной, а на шее тускло поблескивало бриллиантовое колье.

Передо мной находилось тело серийного убийцы, но на самом деле мне было очень жаль ее. Я даже почувствовал приступ горечи в горле, словно вот-вот расплачусь. А еще мне почему-то стало жаль себя самого, Сьюзен и моих маленьких детей. Как все это могло случиться, черт возьми?

Не знаю, сколько времени я разглядывал ее, но когда наконец-то поднялся на ноги, то увидел, что на кухне полно народу и все молча смотрят на меня.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17