– Ай, какая красивая девочка! – прищелкнул языком Занзибар.
– Матрена, а он кто? – спросила тревожно Ирина, накручивая волосы на руку.
– Его зовут Занзибар, он брат Адама приехал посмотреть на племянницу.
– А Адам не мог приехать? Посла прислал, – недовольно проговорила Ирина.
– Адам работает, Занзибар отдыхает, – ответил ей мужчина.
Пока дядя смотрел на малютку племянницу, Ирина отвела меня на кухню.
– Матрена, ты зачем его привела ко мне? Арсений официальный отец ребенка! Я столько сил положила, чтобы он привык к этой мысли!
– Ирина, Занзибар приехал с мыслью увидеть племянницу. Как я могла удержать его!?
– Да, он серьезный мужчина, – сказала Ирина, – и с ним немного жутко.
– Он посмотрит и уедет.
– Ты думаешь? А, если останется, что я тогда Арсению скажу?
– Ирина, я придумала! Я его трудоустрою! Я приведу его на свою фирму, его возьмут! – я подумала, что по образу и подобию Занзибара можно выпустить приведение фараона, но вслух этого я сказать не могла.
Я уговорила Занзибара покинуть дом Ирины, под предлогом, что девочка очень мала, и ей нужен покой.
В телевизионной компании очередную мою идею встретили на 'Ура!' Я предложила сделать фильм о прилете межзвездного корабля на берег реки Нил. В это время в стране правил фараон Занзибар. Мне возразили, что фараона с таким именем история не знает. На, что я ответила, если не знает, так пусть узнает. Сам Занзибар всем понравился, он был вылитый фараон в профиль. Нужно было сделать мистический фильм с набором существующей информации о вторжение инопланетной цивилизации.
Занзибара устроили в гостиницу, фирма все оплачивала, за будущую его работу.
Если взять северную Африку без пирамид, то народ фильма не поймет, – так думала я и тут вспомнила о зерне фараона. Что если спросить совет у зерна? Я достала коробочку и стала пристально смотреть на зерно. В моей голове возникло видение.
Я увидела желтый песок, яркое солнце, Занзибара, сидящего в чалме фараона на носилках, его несли к Нилу. По реке плыли длинные лодки, на них сидели инопланетяне, те самые, внешний вид которых я уже разработала. Лодки были выполнены из легкого гофрированного сплава и отчаянно блестели в лучах солнца.
На лодках были установлены желтые паруса. Огромные глаза пришельцев смотрели на мужчину, в нем они угадали властелина местной земли. Они почтительно наклонили головы, в знак почтения и вновь стали смотреть вперед. Занзибар удивленно спросила у советника, кто плывет по его реке. На, что ему показали на небо.
Фараон с легкостью сошел с носилок, в нем появилась энергия, предвещающая изменения в стране.
– Догнать! – сделал он повелительный жест, в сторону лодок инопланетян.
– Невозможно, о, мой господин! – проговорил советник.
– Возможно! Подать мне колесницу с желтой тканью!
В колесницу запрягли шестерку лошадей, вместо полога над головой фараона поставили парус. Ветер дул вдоль реки. Разлива воды в этот время года не было.
Под парусом Занзибар быстро поехал в ту сторону, куда уплыли лодки. Лошади бежали во всю прыть. Фараон хоть и не догнал лодки, зато покатался с ветерком.
Пришельцы в летающей тарелке зависли над продвинутым фараоном Занзибаром. Им понравилась его сообразительность. Он заметил странный объект над головой, излучающий потоки света. Фараон был столь любознательный, что даже не испугался.
Ему льстило быть освещенным свыше.
Занзибару понравилось играть фараона, он легко вошел в роль. Короткие фильмы с его участием то и дело мелькали на экране.
Ему позвонил Адам и сказал, что вся страна смотрит за приключениями фараона Занзибара. Я задумалась над тем, что без женской роли, любой фильм, кажется научно – популярным и потом я подумала, что кроме Клеопатры, были и другие женщины на желтом небосклоне. Я вспомнила о дочери Адама, она могла бы быть дочерью фараона Занзибара. Где взять женщину на роль любимой женщины фараона? А чего здесь думать? Черные длинные волосы Ирина и ее красивые черные глаза, могли бы публике понравиться. И назвать ее Иринапатра.
Не использованным оставался сам звездный корабль. Выбрали песчаное поле, на него из космоса прилетал Буран, переодетый под межзвездный корабль, он пробегал по песку и останавливался, подняв песок в воздух. Когда песок оседал, становился, был виден вездесущий фараон Занзибар на колеснице с парусом. Из межзвездного корабля выходила в золотистом костюме Иринапатра. На голове ее был шлем типа головного убора фараона. На плечах ее круг, украшенный камнями, за ней выходит стайка инопланетян. Фараон Занзибар глаз не мог оторвать от царицы инопланетян.
Я, недолго думая, ушла с престижной и мистической работы в корпорации. Состояние отдохнувшего душой и телом человека, достигается не только сном, но и полной гармонией с жизнью, когда мозг перестают волновать все неприятности последних дней. Эти неприятности уже разложены по полочкам и пылятся до следующего нервного состояния или полной усталости. Погода за бортом обитания больше двадцати градусов способствует умиротворенности бытия. Это вчера – пекло, это вчера был ливень и гроза, а сегодня – отдых и в погоде и в душе, и в теле, что очень важно для общего отдыха. Я посмотрела на белесое небо, на пустую почту и даже вздыхать не стала. Тишина она и в Африке тишина. Собака только что перестала лаять в очередной раз, и на фоне ее визга любой шум – тишина и покой, тем более шум самолета на высоте километров семь. И семь километров до любви, но сегодня я отдыхала, эта самая коварная госпожа любовь, главная по уничтожению нервных клеток. Мне стало все безразлично, пусть сегодня, но мне безразлично состояние своих любовных дел. А что такого, если Арсений не обладает большим любовным потенциалом с ним, как не парься, все впустую.
Глава 20
После своего возвращения из северной Африки, я впервые почувствовала себя хорошо, я стала забывать страстную любовь с Адамом. По существу у нас была страсть самая настоящая, но не умиротворенная любовь, а с Арсением – это вообще дружба в чистом виде. Я обожаю – это небо за окном, эту шумящую листву, а песок меня не привлекает. Я от него устала. Каким ветром меня в Африку занесло? Попутным и беспутным ветром любви, нет, не я влюбилась, это Адам в меня влюбился, да так, что и я повелась на его чувство. Мы любили, мы были счастливы, но очень короткое время, пока на моем теле от солнца не появились пресловутые волдыри. Солнце сказало нашей любви – нет, оно нас разъединило простенько и со вкусом. А он не любил зимний холод, он его не понимал.
И вот теперь мне все равно, я стала забывать африканские страсти и иногда встречается с Арсением, весьма спокойным молодым человеком, который свои чувства еще не разморозил. А Ирина с Платоном, ведь так хотела наша тетка Каролина Андреевна… Я позвонила лучшей подруге, то есть кузине Ирине, и призналась в том, что пишу романы, попросила ее прочитать их. Она стала говорить о Тургеневе, а я его сама недавно перечитывала. Интересное дело! Я целые сутки жила с мыслями, что Ирина меня читает! Вот ужас! Все мои нервы свертывались в клубок, а потом развертывались! Я волновалась до чертиков, а Ирина мне не звонила, ничего не говорила.
Ночью я не выдержала напряжения, нажала по очереди на уничтожение своих произведений, потом сделала контрольный выстрел по всей странице во всемирной паутине! Все! Я себя уничтожила! Ирина больше не найдет мои произведения! Но жить под вымышленным именем больше суток я тоже не могла, не подводная я лодка, всплыла на поверхность, где ждут читатели.
А, Ирина прочитала, точнее, просмотрела и промолчала. Следующее утро новой жизни я начала с тренажера. Этот загадочный белый станок для корректировки фигуры стоял рядом с постелью. Зачем изматывать себя зарядкой, бегом? Я встала в тренажер, натянула на себя ленту с резиновыми выступами, включила вторую скорость и вперед, к новой фигуре. Кто сказал, что это легко? Стоишь, а по тебе лента бьет и бьет, а ты ее по себе передвигаешь туда, сюда. Теперь кофе, грим, одежда, зонт и вперед, к эмоциям жизни.
Ноги мои плотно обтянуты джинсами, немного вытянуты каблуками, я шагаю навстречу судьбе. Две машины сделали полукруг и остановились. Не глядя на них, я знала, что в одной из них сидит тот, ради кого все мои потуги в области фигуры. Он неотразим для меня. Рядом с ним я ощущаю себя стопроцентной женщиной. Он выше меня, плотнее, и я рядом с ним смотрюсь изящней. Блаженство находиться рядом с ним! Он мое визуальное счастье!
Счастье длилось ровно столько, сколько лифт поднимается до нужного этажа. Вот и все, куда спешила? Работай, работай и работай. А он зайдет, он непременно откроет дверь в мой дом. Я поставила чайник для кофе, новый пластиковый чайник.
Во всех последних моделях есть одна недоработка, они текут, то там, то здесь, а назад в магазин их не принимают, так как заполнен товарный чек. Я пыталась вернуть чайник, но это невозможно. Одно к одному, у меня дома куда-то исчезла холодная вода, горячая шипит, холодная капает.
Несколько лет смотрела я на смесители в магазинах, а они везде с одной рукояткой.
И вдруг смотрю на витрину и вижу смеситель для ванны с двумя ручками! И не такие ручки, которые заставляют пальцы складываться тюльпанами, а нормальные, как штурвал на корабле.
Глаза мои разгорелись от металлического покрытия, от маленьких штурвалов для регулировки воды. Я взяла смеситель в ванну, держатель для душа с таким же штурвалом и смеситель для кухни, принесла домой. А кто их поставит? Позвала соседа, он пришел, посмотрел на покупку, сказал, что смеситель из бронзы, но поставить он его не сможет. Я стала звонить в домоуправление, дозвонилась в восемь вечера. Мне сказали, придет сантехник до двадцати трех часов сегодня или завтра. Ждала, ждала, но вместо сантехника, нам просто отключили лифт, он не работал все время, пока надо было ждать господина сантехника.
Второй способ добыть себе мужа на час, просто посмотреть в газету, найти сантехника по вызову. Позвонила я по одному номеру, трубку взяла женщина, пообещала перезвонить, сообщить, когда придет сантехник. А чего ждать? Пришел на следующий день, все, что он смог сделать с первого захода, это установить смеситель в ванне, потом он стал в позу, и сказал, что трубы старые, и он ковырял в трубе отверткой, чтобы пошла холодная вода. Но он потребовал двести зеленых за замену труб от ванны до стояка. На этой ноте мы разошлись.
На следующий день подхожу я к дому, а дворник Маня в цветах сидит, землю колупает, она местная звезда телеэкрана, только народные цветоводы могут попасть на экран. Рядом с цветами сосед стоит. Поговорили о трубах. Он сказал, что у себя дома он трубы прочистил и не менял.
Ровно через неделю, все смесители стояли на месте, долгая история, современная.
Сломался табурет на кухне. Ножка отломилась и не вкручивается. Чего проще!
Поехала я в магазин, там стоят эти табуреты и все по одному. Взяла тот, у которого ноги, такие, как у тех табуретов, что у меня дома есть. Сверху все равно сиденья закрываю чехлом. Продавщица щедро дала пакет, сунула в него табурет, и табурет благополучно упал на пол, в моей руке остался порванный пакет.
Пришлось отвернуть табурету ноги, и положить его в плотную сумку.
Вышла я на проспект. Дом от дома далеко! Место сказочное. С одной стороны поселок городского типа, с другой город с гигантскими домами. Стою, гляжу на дома, жду автобус. Рядом фрукты овощи продают, а у меня табурет в сумке, класть фрукты уже некуда. Ждала, ждала, подошел автобус с турникетом, сунула в него магнитную карточку, и прошла в салон автобуса. Плюхнулась на сидение, и радуюсь жизни. Рядом девушка встала с парнем. Она с русыми волосами. Он с русыми волосами. Одним словом, оба они одной масти. У нее грудь прыгает под футболкой, ноги выпрыгивают из-под короткой юбки. У него глаза из орбит вылезают, так он на нее смотрел. Потом я заметила женщину с корзинкой, с такой фирменной корзиной, что глаз не оторвать, а корзина – полна опят. За окном дома, большие, большие.
Собрала я дома табурет, поставила на кухню.
В свете последних событий Макар решился на отдых в мужском санатории, расположенном на берегу озера. Мужчина подготовил машину к дальней поездке, взял минимум вещей и продуктов, зашел домой, сказать 'пока', а зря. На пороге стояли сумки, огромные сумки и гигантский чемодан на колесиках.
– Матрена, ты куда собралась? – удивленно спросил Макар, рассматривая огромное по его меркам количество сумок.
– Макар, я решила поехать с тобой, – устало проговорила я, подтаскивая в прихожую очередную сумку. – Все надо, там ничего лишнего нет.
– Дорогая моя, ты прекрасно знаешь, что я еду в отпуск на две недели! Куда столько вещей набрала?! Если чего и нет, так вполне можно без некоторых предметов обойтись! Причем спокойно. А ты весь дом в сумки засунула! Они в машину не влезут!
– Влезут! Дорогой мой, я знаю твою машину и ее багажное отделение! Три сумки в ширину, две сумки в длину! Чемодан снизу. Собачку в клетке возьму на колени.
– А собачка откуда? У нас собачек не было!
– Купила, маленькую трехмесячную собачку, она в домике спит. У нее есть все документы для пересечения границы.
– Нет, в таком случае мне лучше дома остаться, без тебя и твоей новой радости!
– Макар, твое дело, машину вести, я на твое место сумки не поставлю! Не бойся!
– Успокоила. Я еду в мужской санаторий, там рыбалка в двух озерах, стенды для стрельбы. Что ты там будешь делать?
– Понятно, родной, мне все понятно! Да, я не умею рыбу ловить! Я не люблю стендовую стрельбу, сильно в плечо после выстрела отдает! Ну и, что? Буду сидеть на веранде домика и на горы смотреть.
– Ладно, отбери сумки первой необходимости и второй, чтобы знать, что можно оставить дома.
Макар ехал, ехал и вспомнил, что забыл положить в машину удочки, он их вытаскивал, для укладки багажа, а удочки хотел сверху положить и забыл.
– Матрена, я забыл удочки у подъезда, надо вернуться домой, что я без них буду делать?
– Макар, удочки бабки домой отнесут, они видели, что мы уезжали, а вернемся – дороги не будет.
– Это ты абсолютно права, я вернулся, и все пошло кувырком, а то бы один давно уехал и с удочками.
– Поедем в другое место! Какая разница, куда ехать!
Мы остановились в деревне, расположенной у дороги. Я отказалась спать в машине.
Зашли в приличный домик. Хозяйка предложила нам комнату с двумя узкими кроватями, но с большими подушками. Я зашла в горницу и удивленно остановилась: передо мной стояли часы с янтарями! Макар стоял рядом со мной, не отводя глаз от узкого, деревянного, темного шкафа, вверху которого располагался циферблат, выполненный из янтаря. На стрелках часов, двигались маленькие янтари.
– Какая прелесть! – выдохнула я, – просто чудо, а не часы! Откуда они у вас?
– Так мы тут всегда жили, рядом с дорогой. Прадеду моему за лошадь барин отдал эти часы, вот и стоят здесь, никто им не удивляется, – ответила приветливая хозяйка.
– Вы часы нам не продадите? – спросил Макар, наугад.
– А, что купите? Надоели черти, громко тикают, гирьки у часов в шкаф уходят, место только занимают эти часы, – сказал, подошедший хозяин.
– Купим, а собачку оставим вам, возьмете? – спросила я, и добавила. – Собачка с родословной.
– Возьмем щенка! Он красивый, лапы у него крупные, большая вырастет собака, нам у дороги она не помешает, – ответила хозяйка.
На том и решили. Утром мы расстались с добрыми хозяевами, а часы привязали к крыше машины.
Глава 21
В мужском санатории мы поставили часы в домике. Больше половины вещей, что я привезла, здесь были не нужны. Два прозрачных озера с рыбой доставляли мне зрительное удовольствие. Макар периодически сердился на меня за забытые дома удочки, а мне нравились карпы в пруду, а не на сковородке. Не люблю и не умею я жарить свежую рыбу. Стендом для стрельбы распоряжалась девушка, она так ловко управлялась с оружием, что я невольно увлеклась стрельбой. У меня возникло ощущение, что меня, как пулю вбили в стенд. А в углу громко тикали янтарные часы.
Я посмотрела на часы, мне показалось, что старинные часы подмигнули. Я подошла к часам, открыла дверцы, мне мучительно захотелось взять в руки гирьки, я дотронулась рукой до тяжелой, металлической гирьки в виде цилиндра. Двумя руками я подняла одну гирьку, покрутила, заметив линию соединения, нажала на гирьку внизу, и гирька в моих руках распалась на две части… Внутри гири лежало письмо, бумага давно пожелтела. С большим трудом я прочитала, что эти часы созданы часовых дел мастером по заказу графа Орлова в 1770 году или нечто очень похожее.
Это же экспонат для музея Чесменской битвы, – подумала я, но сообщить о своей находке никому не успела. В дверь позвонили. Естественно, за дверью квартиры стоял мой фаворит Макар.
– Матрена, не гони! Можно я к тебе пройду?
– Макар, вы один вполне войдете в эту квартиру, но за вами придут ваши друзья рыбаки. Тесно станет.
– Не издевайся, – пробасил Макар, поднял меня на руки, и вместе со мной прошел в маленький дом.
– Выпусти меня! Не люблю я, когда меня поднимают! Отпусти!! – закричала я в крепких руках мужчины.
Макар осторожно опустил меня на пол со словами:
– У меня есть идея! Ты будешь жить на кухне, а я в твоей комнате. Все на местах!
Не хочу я жить в домике с мужиками!
– Сказать, что у тебя нет совести – это ничего не сказать, – зло процедила я, – ты, что, думаешь, мне легко было переехать из витого домика в квартиру в многоэтажном доме, а из квартиры в маленький домик!?
– Тебе меня не выгнать! Я большой! Я весь тут! А, что это за архитектурные часы стоят? Откуда такое старье в моей комнате? Выноси! Я могу и новые шкафчики сделать. Мне не нравиться их громкое тиканье на моей территории! Останови часы!
Дух янтарных часов очень обиделся за себя и новую, добрую хозяйку. Он подсветил янтарь на циферблате, и они засветились; заискрились и стрелки на часах. Я посмотрела на часы, и поняла, что в них живет дух времени. Я прекрасно знаю, что многие старые предметы старины дышат своим временем.
– Чего это часы ожили? – спросил Макар у пространства.
Часы второй раз на него обиделись, дух часов дыхнул на Макара, и его душа вселилась в янтарные часы. Тело Макара приобрело внутреннюю оболочку шкафа, его мозги стали часовым механизмом. Комната вновь была полностью в моем распоряжении.
Макар растворился в часах, словно его и не было.
– Макар, ты в часах? Пошевели стрелками, если меня слышишь!
Стрелки на часах пошевелились и пошли обычным путем.
– Вот до чего тебя жадность довела, часами стал.
Часы подмигнули мне янтарной единичкой.
– Макар, а что, если в тебя магнитофон вставить? Тогда нормально будешь мне говорить, о чем часы думают.
Я сидела на веранде и читала книгу, но прочитать удалось одну страницу, рядом со мной, как из-под земли возник привлекательный мужчина, в костюме неопределенного цвета – Григорий Сергеевич.
– Матрена, мне известно, что вы с Макаром купили янтарные часы в деревне, по дороге на юг. Было это или нет? Где янтарные часы?
– Откуда вы о них знаете?
– Я знаю о тебе достаточно много, где часы? Они принадлежат моим предкам! Прошу их вернуть законному владельцу, то есть мне!
– Ваши доказательства, господин Григорий Сергеевич? Почему они ваши?
– Читайте, читайте! Я – правнук графа Орлова!
– А причем здесь граф? На часах этого не написано! Тем более что вашу биографию я придумала вам только вчера за вечерним чаем!
– Вы, что не знаете, что у вас часы графа Орлова? Значит, вы признаете, что часы у вас?
– Часов у меня нет! Мы их подарили, а кому – неважно.
– Ха! Не верю! Я слышу тиканье часов! Они мои!
Я промолчала, спорить с человеком, у которого за плечами маячили два черных крыла, в виде охранников в черных костюмах, я не пыталась, просто кивнула головой в знак согласия. Меня очень удивило, как основательно человек вжился в придуманную для него биографию предков. Григорий Сергеевич стремительным шагом вошел в домик. Я побежала впереди него.
– Что-то забыли? – с непонятной тревогой спросила я.
– Да, по нашим точным данным у вас есть мои янтарные часы, хотелось бы их вернуть истинному владельцу!
– Вы, умный человек, господин Григорий Сергеевич, у меня есть янтарные часы, но они принадлежат лично мне!
– Были ваши – станут наши, сударыня!
Я кивнула головой, и захотела позвать Макара, но мою руку резко опустили. Они прошли из прихожей в комнату, этот момент заметил Макар, выглянувший из кухни, он оценил ситуацию правильно, понял, что идут к нам за янтарными часами.
Пистолета у Макара никогда не было, отдавать часы, в которые он уже вселялся по воле мистики, ему не хотелось, они стали для него родными, он подмигнул часам и мне. Я благодарно на него посмотрела, словно пыталась ему передать все силы на борьбу за янтарные часы. Макар понял.
Он резко направил правую руку в скулу господина Григория Сергеевича, с криком:
– Ты, чего к моей бабе прицепился, хвощ в костюме, а ну прочь, из моего дома!
Два охранника вынырнули из-за плеч, падающего хозяина, Макар двумя кулаками снизу, отбросил их на лестничную площадку, и, захлопнув дверь, успев поцеловать мою щеку.
– Спасибо, Макар, а такой приличный господин, наследник графа Орлова.
Григорий Сергеевич с охранниками вышли на улицу.
Мы, отдохнув дней десять, уехали домой, доставив благополучно домой ценный предмет с янтарями…
Не успела я соскучиться о проблемах, как в трубке телефона услышала дребезжащий голос старушки:
– Это квартира коллекционера изделий из янтаря? Вы, госпожа хранительница? У меня к вам есть дело, я назову адрес, вы приезжайте одна, поговорим. Это старый дом в старой части столицы, не обессудьте, но быстрее, пожалуйста.
Я умела ценить звонки, и записала адрес, потом посмотрела по карте, где находится дом старушки. Я села за руль своей машины, и поехала в старый район столицы. Меня встретила маленькая, сухонькая старушка, возраст ее был в таком тумане, что определять его я не стала. Старушка провела меня в комнату, в которой царил старый вишневый бархат.
– Госпожа хранительница, вы садитесь в кресло, я вам все поведаю. Дело в том, что мой конец не за горами, и на мои похороны деньги спрятаны в этой комнате.
Нет, они не в деньгах и не в золоте. Когда-то весь этот дом принадлежал моей семье, но вы сами знаете, революция, война и годы лишений прошли по этому дому, у меня осталась эта маленькая комната, не смотрите, в ней ничего не увидите, меня столько раз пытались ограбить, что с первого взгляда, здесь взять нечего.
Не смотрите на меня с таким удивлением, а посмотрите на эту тумбочку под телевизором.
Что вы видите? Фанерный ящик? Правильно. Эту старую фанеру надо осторожно снять, под ней будет то, зачем я вас пригласила! Вы мне дайте деньги, я вам дам эту драгоценность. Сами не пытайтесь снять фанеру, не получиться, тут нужны мужские руки, а теперь можете вызвать помощника.
Старушка замолчала, сжалась в своем кресле в маленький комочек нервов. Я хотела позвонить Григорию Сергеевичу и сразу отдать ему, его семейную реликвию, но, вспомнив, что он едва ли расплатиться со старушкой, набрала номер Макара, он-то не промах, и совсем неплохо водит свою старую иномарку по столице.
Сообразительный Макар, прихватив необходимы инструменты, довольно скоро появился перед двумя дамами разных эпох. Он ловко снял фанеру с какого-то предмета, покрытого мусором, который сыпался на него десятилетиями сквозь щели между листами фанеры.
Старушка приободрилась, и сама подала тряпку, дабы смести мусорный налет с ее драгоценного предмета старины. Перед глазами очевидцев появилась конторка с ящичками и небольшим секретером.
Мой цепкий взгляд определил, как минимум восемнадцатый век и необыкновенное качество изделия. Интересно, что в завитках по периметру изделия поблескивал янтарь, но я уже ничему не удивлялась, получалось, что проснулась мебель с янтарем, и один предмет за другим, потянулся ко мне. Я немедленно рассчиталась со старушкой, та в ответ гордо наклонила голову и тут же величественно откинула ее назад.
Конторку повезли в бывшее логово Макара, там предстояло восстановить предмет старины. Я сидела на стуле, а Макар открывал ящички секретера перед моими глазами. Один ящик не открылся, он помудрил в замке инструментами и отрыл последний ящик. Мы наклонились над содержимым маленького ящичка. И увидели небольшую шкатулку с навесным замком, открыв замок, обнаружили внутри футляр, в футляре лежал широкий золотой браслет с полудрагоценным янтарем, но он был так красиво выполнен, да еще на него накладывалось пара столетий, что цена его было неизмеримо больше, чем стоили материалы, из которых он был выполнен.
Макар протянул мне футляр с браслетом. Я дала Макару аванс на оформление реставрационных работ, и поехала к старушке. Та сидела в кресле, даже дверь не закрыла. Я подошла к ней. Старушка была мертва, рука одна так и осталась в том положение, в каком брала деньги из моей руки, но денег в ее руке не было!
Телевизор стоял на полу, да и где ему стоять, если тумбу из-под него вывезли!
– Руки! – крикнули за спиной, и я почувствовала твердый предмет, упирающийся в спину, я подняла руки, дамская сумочка повисла у меня на руке, но по опыту своей жизни, я много денег с собой не носила. Липкие руки сорвали сумочку, порылись в ней и вытолкнули меня с пустой сумкой за дверь.
– Ша, тетка, ты ничего не видела, бери свою пустую сумку и тикай подальше!
Глава 22
Я выбежала из дома, прошла десять шагов, села в машину, мотор завелся; и я медленно двинулась с места, ощупывая под грудью янтарный браслет, завернутый в платок, так, на всякий случай, а пустой футляр лежал в сумке. Я заглянула в сумку, футляра в ней не было… Ленивое воскресенье подходило к концу, я перекрасила волосы в парикмахерской, сидя под панамой из киселя с дырочками. На моей голове в волосах возникли перышки, в виде лапши. Дома я больше смотрела в зеркало, чем на телеэкран. Я переключала программы, но во всех программах встречала – комоды. 'У них, что сегодня день комода?' – подумала я недовольно.
Запиликал мобильный телефон, молодой голос Макара, что-то мне стал говорить, но я уловила одно слово – комод.
– Макар, что за комод? О чем ты говоришь? Я что-то упустила.
– Матрена, тут знакомые ездили на похороны своего с деда, ему было где-то 90 лет, в его комнате обнаружили комод, весьма занимательный, предлагают его передать тебе в коллекцию.
– Комод с барельефом, а в нем янтари?
– Откуда ты узнала? Они тебе звонили?
– Нет, день так складывается, как пасьянс, ты очень вовремя позвонил. Когда, говоришь, комод привезут?
– Да хоть сейчас.
– А ты, что не знаешь куда вести? Бери их под руки и вези вместе с комодом в нашу мастерскую по реставрации мебели, проще в твою старую квартиру. Знаешь где она?
– Обижаешь. А ты там будешь?
– Одеваюсь и выезжаю.
– Лады.
Я заплатила наследникам комода наличными за очередной подарок судьбы. В квартире вместе с комодом остались я, да Макар. Мы осмотрели приобретенное сокровище, без слов понимая друг друга. Я поймала себя на мысли, что Макар волнует больше, чем комод. Дерево, оно и есть дерево, а человек не дерево. Он тоже это почувствовал, в квартире стоял убогий диванчик, от его родителей еще остался. Мы одновременно сели на диван, и стали смотреть на комод, с первого взгляда было видно, что он сильно испорчен временем, но и отреставрировать его вполне было можно.
– Макар, как ты думаешь, а чувства можно отреставрировать?
– Ты о чем?
– Так, почувствовала себя старым комодом. День такой сегодня, даже эта старая развалина с остатками янтаря меня не радует, все мне надоело!
– Да, ты что? Нам Григорий Сергеевич за этот комод больше отвалит, раз в десять, после реставрации, конечно.
– Эх, этот Григорий Сергеевич! Макар, все так запутанно, что этот комод мне ему продавать не хочется.
– Оставьте себе, или просто поставь в магазин на продажу.
– О, ты мне уже и советы даешь! Кто из нас начальник?
– М…м… мало ли кто начальник?! Я мужчина, а ты женщина!
– Мне нравится твой ответ, как бы из него пользу извлечь? Ты не знаешь?
– А, чего тут знать? Ты – баба, я – мужик! Ты одна. Я вообще один… Да ты сюда прямо из ванны приехала, волосы рассыпчатые, чистенькие, даже влажные, ты вся такая!
– Красиво говоришь, да здесь удобства относительные.
– Какие нам нужны удобства? Мы ж на диване сидим! Старый он, так и, что, нас выдержит.
– Ты чего это мне предлагаешь?
– Ничего не предлагаю, – обиделся Макар, – рядом с нами нет бугая, я и обрадовался.
– Есть хороший специалист, пригласи его этот комод реставрировать, деньги на комоде уже лежат.
– Заметил, а мои услуги оплатишь? За доставку антикварной, янтарной продукции!
– Наличными? Ты мой молодой человек, и за свою работу зарплату получаешь. Лучше возьми ключи, привезешь сюда реставратора, он сам все знает, что делать.
– А ящики открывать будем? – не дожидаясь ответа, Макар встал, поставил комод под старую люстру, обошел его со всех сторон, открыл ящики, – чудес не было.
Я посмотрела на него, потом на открытые ящики комода, встала, подошла к комоду, достала маленькую бутылочку, на ней виднелась полу стертая надпись 'пихтовое масло'. Я взяла бутылочку в руки:
– А говоришь, ничего нет, а здесь такое сокровище! От деда осталось наследство.
– Выброси! Зачем оно нужно?!
– Смотри, какая упаковка! Маслом еще можно пользоваться.
Я резким движением раскрыла диван, успев заметить, что внутри дивана лежит чистая простынь. Вторым движением я постелила ее на диван.
– Прошу, Макар, все готово для испытания наследства, скорее, его приложения.
Я легла на край дивана и стала смотреть на комод, мне казалось, что старый дед вселился в комод и подмигивает мне. Макар одним движением залетел на диван, на нем сверкал металлическими украшениями кожаный, широкий ремень…
