Школа в Ласковой Долине (№20) - Сердцу не прикажешь

Когда Элизабет приехала в воскресенье, Инид уже разбудили. Она сидела в инвалидном кресле на террасе дома Роллинзов, выполняя какое-то оформительское задание мистера Коллинза. Она едва взглянула на подругу, которая плюхнулась на стул прямо перед ней.

– Я так волновалась за тебя, – начала Элизабет. – Инид, расскажи, что произошло, когда Джордж отвез тебя домой в пятницу?

– В пятницу вечером? – безучастно уточнила та. – Что ты имеешь в виду?

– Ну, ты же знаешь, – смутилась гостья. – После всей этой истории с Робин Уилсон…

– Она ничего не значит для Джорджа, – холодно проговорила Инид. – Просто произошла ошибка.

Элизабет подняла брови.

– Но я думала…

– И ошибалась. В конце концов, я же велела Джорджу с кем-то потанцевать, а Робин как раз была свободна.

– А-а, – беспомощно протянула Элизабет.

Она не знала, что еще добавить. Инид даже не смотрела на нее! Но Элизабет решила выяснить, что же происходит! Лицо подруги было очень бледным, под глазами темнели круги, и, казалось, она не выспалась.

– Значит, у вас с Джорджем все хорошо? – решилась гостья на прямой вопрос.

Инид пожала плечами:

– Почему бы и нет?

Элизабет больше не могла выносить лжи своей лучшей подруги. Она должна была заставить ее признать правду.

– Ты видела Джорджа после того вечера?

– Если честно, то я не хочу говорить обо всем этом, Лиз, – отрезала Инид. – Чувства Джорджа – это его дело. Но я вот что скажу, – добавила она. – Я слишком хорошо знаю Джорджа, чтобы предположить, что он уйдет от меня к Робин, пока я… – Она посмотрела на коляску, и ее голос дрогнул.

– Но если он действительно любит другую, – с трудом произнесла Элизабет, – ты же не захочешь, чтобы он оставался с тобой, не так ли?

Подруга смотрела на Элизабет, и ее зеленые глаза были ледяными.

– Как я уже сказала, Лиз, я не хочу знать, что Джордж чувствует на самом деле. Он не остался бы со мной, если бы не хотел.

Элизабет не верила своим ушам. Как может Инид заставлять Джорджа оставаться с ней, зная, что на самом деле он любит не ее? Она не могла поверить в это.

– Инид, скажи мне, как ты себя чувствуешь! – взмолилась она. – Может, тебе действительно…

– Я же говорила тебе, – повторила Инид. – Джордж – это все, что у меня осталось. Едва ли ты ожидаешь услышать от меня, что я позволю ему уйти, а сама останусь в инвалидном кресле. Не так ли?

– Но…

– Дело закрыто, – произнесла Инид без улыбки. – Лиз, я рада, что ты зашла, но я не очень хорошо себя чувствую. Думаю, мне стоит пойти вздремнуть.

Элизабет прикусила губу, не находя нужных слов.

– Как прошли вчерашние занятия по физиотерапии? – наконец спросила она. – Доктор Макгрегор надеется на какой-нибудь прогресс?

– С чего бы это? – взвилась Инид. – Ты сама можешь видеть, не так ли? Нет никакого прогресса!

Элизабет пристально посмотрела на свою лучшую подругу, обиженная резкостью ее тона. Это была уже не та «старушка Инид Роллинз», которую она знала! Куда исчезло все ее мужество, страстное желание поправиться?

– Давай посмотрим правде в глаза, – добавила Инид, направив коляску к двери. – Неважно, кто и что говорит, Лиз, Я никогда не смогу ходить снова. Я буду калекой весь остаток моей жизни. И чем скорее ты и все остальные свыкнутся с этой мыслью, тем будет проще!

– Это было ужасно, Джес, – рассказывала Элизабет, тяжело опустившись на стул в кухне. – Я не могла поверить, что со мной говорит Инид. Она вела себя… не знаю… так враждебно!

– Один фунт яичного порошка… – тихо бормотала Джессика, откидывая одной рукой волосы с лица. – Вода уже кипит, щепотка соли…

– Ты меня не слушаешь!

– Естественно, слушаю, – постаралась успокоить ее сестра. – Но этот момент очень ответственный, Лиз. Неужели ты не хочешь, чтобы обед удался?

Джессика упросила маму разрешить ей самой приготовить обед, и ей очень хотелось, чтобы все прошло гладко. Это была репетиция праздника в пятницу.

– Что это будет, Джес? – подозрительно поинтересовалась Элизабет, раскалывая мидии, остывающие в дуршлаге.

– Холодные дары моря и салат-паста, – с гордостью произнесла Джессика. – Тут масса составляющих – мидии, морские моллюски, крабы, омары… Жан-Пьер утверждал, что это восхитительно.

– Это как-нибудь называется?

– Нет. Это слишком великолепно, чтобы как-то называться. Не переживай, Лиз. Тебе понравится.

– Я очень волнуюсь из-за Инид, – объяснила сестра. – Как ты думаешь, что мешает ей ходить? Доктор сказал, что все должно восстановиться.

– Ну, – философски произнесла Джессика, – посмотрим на это дело с точки зрения Инид. Ей не с чего так уж стремиться встать на ноги, не правда?

– Что ты хочешь этим сказать? Джессика пожала плечами, доставая филе краба из холодильника и сливая воду в раковину.

– Судя по тому, что ты мне сказала, Инид считает, что в ту минуту, когда она начнет ходить, Джордж убежит к Робин Уилсон.

– Но Инид не может специально отказываться ходить! – взорвалась Элизабет.

– Я ничего не утверждаю, – заметила Джессика. – Это лишь предположение.

– Не знаю, – вздохнула сестра. – Все это так удручающе! Она даже не захотела со мной разговаривать, Джес. Она делает вид, что у них с Джорджем все хорошо. А я знаю, что этого уже не может быть.

– Возможно, мама с папой правы, – предположила Джессика. – И ты ждешь слишком быстрого выздоровления.

– Возможно, – грустно кивнула Элизабет. – Но я так не думаю. Боюсь, что Инид так никогда не встанет, если будет столько собираться с силами.

– Кстати, о желании собраться с силами, – заметила Джессика, – у меня не так уж много времени, чтобы все это переминать.

– Уже сейчас много неясного. – Элизабет усмехнулась. – Разве приготовленные крабы сохраняют такой цвет? По-моему, они хоть чуть-чуть розовеют…

– Кто здесь главный повар? – оскорбилась сестра. – Не волнуйся, Лиззи. Ты точно влюбишься в это блюдо.

Через два часа Джессика опустилась на стул с удовлетворенной улыбкой. Родители и сестра съели все дочиста и теперь пили кофе.

– По-моему, обед был не так уж и плох? – взволнованно поинтересовалась она. Действительно, она больше занималась готовкой, чем дегустацией. Но салат, кажется, всем понравился.

– Замечательно, – оценил мистер Уэйкфилд, одарив дочь широкой улыбкой. – Я горжусь тобой. Хотя мне и любопытно, почему повар не ест свою стряпню?

– Простите, – сдавленно произнесла Элизабет, быстро отодвигая стул.

Ее лицо приобрело странный оттенок, и она зажала рот рукой.

– Что случилось, дорогая? – с беспокойством произнесла миссис Уэйкфилд.

Элизабет не ответила. Она отшвырнула стул, чтобы быстрее выбраться из-за стола, и следующее, что услышали Уэйкфилды, был грохот закрывшейся двери в ванну.

– О, – произнесла миссис Уэйкфилд, хватаясь за живот одной рукой. – Я как-то странно себя чувствую. Надеюсь…

– Что? – изумилась Джессика. – Что со всеми вами случилось?

– Извините, – проговорила миссис Уэйкфилд, отодвигая стул и вставая. – Боюсь, я немного заболела. Я уверена, что это просто…

– Джессика! – строго спросил мистер Уэйкфилд. – Что ты положила в салат?

– Моллюсков, – пролепетала та нервно. – Мясо крабов, омара и мидии. Я так старалась, вскрывая их после варки.

– А разве мидии не вскрывают перед готовкой? – уточнил мистер Уэйкфилд.

Казалось, он слегка позеленел.

– Джес, если не вскрыть скорлупу заранее, по-моему, их нельзя есть. – Он задыхался. – Ты отравила нас!

– Может, тебе тоже сходить в ванную? – предложила дочь. – Судя по Лиз и маме, ты должен был сделать это двенадцать секунд назад.

– О боже, – тяжело вздохнул мистер Уэйкфилд, держась за живот двумя руками. – Джес, это что – новый сюрприз: отравить всю семью одним блюдом? – Он стремительно вскочил и выбежал из комнаты.

– О, нет! – с грустью шептала Джессика, сидя за столом и меланхолично потягивая кофе.

Ей было обидно, что большинство моллюсков так и остались не открытыми. Она не могла выкинуть их – ведь они стоили так дорого!

– Обед обещал быть таким удачным! – простонала она. – А вместо этого – такой провал!

– Джессика Уэйкфилд, – окликнула ее сестра, с трудом входя в столовую со стаканом воды в руке. – Не знаю, как ты все это объяснишь, но лучше тебе поторопиться!

– Я всего лишь экспериментировала, – обиженно пробормотала Джессика. – И вовсе не хотела…

– Где она? – услышали близнецы дрожащий голос матери.

– Ой, – испугалась Джессика, – кажется, она в ярости.

– На твоем месте, – сухо произнесла Элизабет, – я бы быстренько что-нибудь приготовила себе. Это бы тебя моментом прикончило, и мама ничего бы уже не могла тебе сказать.

Девушка вздохнула.

«Обед номер один» прошел немного не по плану. Но годовщина свадьбы родителей будет еще только в пятницу, и тогда она сможет реабилитироваться, – если, конечно, после этого обеда папа с мамой выживут!

– Какой странный у тебя голос! – воскликнул Тодд, позвонив подруге в этот вечер. – Что-то случилось?

– Джессика Уэйкфилд, – пробормотала та. – Вот что произошло. Боюсь, тут потребуется вмешательство адвокатуры: она изобрела кое-что посмертельней атомной бомбы.

– Что же? – поинтересовался Тодд.

– Дары моря или как их там, – с трудом выдавила Элизабет. – Это даже не имеет названия. Должно быть, страшно засекречено! – рассказывая Тодду все, что случилось, она не удержалась от усмешки. – Мы все больны, – заключила она. – Кроме Джес, у которой не было времени поесть, из-за чрезмерного увлечения отравительством.

– Похоже на твою сестру, – заметил Тодд, – слава богу, что все обошлось. Слушай, я хочу тебя кое о чем спросить: ты ведь собиралась сегодня увидеться с Инид?

– Да, но встреча сложилась не слишком удачно. – И она пересказала то, что уже рассказывала Джессике.

Тодд, в отличие от ее сестры, забеспокоился гораздо сильнее.

– Мне все это очень не нравится, – подытожил он. – Как ты думаешь, чем мы можем ей помочь?

– Не знаю, – задумчиво произнесла Элизабет. – Но Джессика подбросила мне одну идейку.

– Не хочешь ли ты сказать, что собираешься отравить бедняжку Инид? – усмехнулся Тодд.

– Нет. – Элизабет улыбнулась. – Вовсе нет! У меня даже нет пока четкого плана, Тодд. Так… нечто туманное, чтобы об этом рассказывать! Ты меня не возненавидишь, если я помолчу несколько дней, пока все не обдумаю?

– Конечно нет! А про годовщину родительской свадьбы ты тоже пока молчишь?

– Хочу удивить их билетами в Бай-сайд.

– В таком случае, – предостерегающе произнес Тодд, – лучше помолчать об этом в присутствии Джессики. Ты же знаешь, как она умеет хранить секреты!

– Знаю, – призналась Элизабет. – Я и не собираюсь ничего говорить ей, пока не отдам родителям билеты. Но не из-за того, что не доверяю ей, – добавила она, как всегда защищая сестру. – Просто хочу, чтобы и Джессика тоже удивилась.

– Судя по твоим словам, – заметил Тодд, – эта экспериментаторша заслужила, чтобы ее удивляли, особенно после того, что она натворила.

– Она не смогла спасти положение, – Элизабет вздохнула, – и теперь так расстроена, Тодд! И чувствует себя просто ужасно.

– Готов поспорить, что не так плохо, как остальные.

Элизабет рассмеялась, но теперь думала уже не о сестре и даже не о своей семье, а об Инид.

– Возможно, Джессика подсказала мне ценный ход. И если ее предчувствие оправдается, кажется, я смогу поднять лучшую подругу с инвалидного кресла.

6

– Лиззи! – позвала мама. – К тебе пришла миссис Роллинз!

Девушка плавала на плоту в бассейне Уэйкфилдов, скользя пальцами по воде. Сообщение матери так удивило ее, что она от неожиданности перевернула плот и оказалась под водой.

– Буду через минуту, – вынырнув, пообещала она и подплыла к краю бассейна.

– Я приготовлю вам чай со льдом, – предложила миссис Уэйкфилд, усаживая гостью в тени деревьев. – Я очень рада, что оказалась дома пораньше и встретилась с вами, – добавила она.

Обычно миссис Уэйкфилд возвращалась домой по понедельникам только к ужину, но клиент отменил встречу, и у нее выдался свободный час.

Элизабет, обмотавшись полотенцем, села на стул возле миссис Роллинз.

– Как вы? – вежливо спросила она. – И как Инид? Сегодня ее не было в школе.

– Да, – кивнула миссис Роллинз. – Я возила ее к доктору Макгрегору, и именно из-за этого пришла поговорить с тобой, Лиз. Меня волнует ее поведение. Может быть, ты сможешь помочь мне понять его причину.

– Что вы имеете в виду? – уклонилась от ответа Элизабет.

Ей очень хотелось поделиться своими переживаниями с матерью Инид, но она знала, что это будет нечестно по отношению к подруге.

– Ну, – начала та, – она сама на себя не похожа. Конечно, я знала, что после катастрофы должны произойти какие-то изменения. Но, кажется, Инид просто безнадежна. Она упорно противится физиотерапии, и сестры говорят, что не видят у нее почти никакого прогресса. Когда она дома, то почти все время спит. Поэтому я отвезла ее к доктору Макгрегору для полного обследования.

– И каковы результаты?

Миссис Роллинз вздохнула:

– Он был удивлен. Он ожидал, что ее состояние сильно улучшится. По его мнению, Инид уже должна была бы ходить. Рентген подтвердил стопроцентный успех операции. Позвоночник в нормальном состоянии, и нет физических причин, мешающих ей встать на ноги.

Элизабет на минуту задумалась.

– А как доктор Макгрегор объясняет то, что она все еще в инвалидной коляске? У него есть какие-нибудь объяснения?

– Да, – кивнула гостья. – Он полагает, что какая-то психологическая проблема мешает ей поправиться, и добавил, что так бывает довольно часто. Но мне кажется, что в таких ситуациях есть нечто странное. Не может быть, чтобы моя дочь знала, что она здорова, но не хотела встать на ноги. Она уверена, что не может двигаться. Мы должны найти причину, по которой Инид не хочет поправляться. Вот почему я пришла к тебе, Лиз. Знаю, что ты очень близка с моей дочерью, и я думала, что у тебя может быть какое-нибудь предположение о том, что же ее беспокоит.

Элизабет прикусила губу. Она хотела помочь подруге, но чувствовала, что откровенничать с миссис Роллинз о Джордже нечестно.

– Боюсь, что ничем не смогу вам помочь, – расстроенно призналась она. – Я тоже очень переживаю за Инид. Мне кажется, она должна больше желать выздоровления. Могу лишь подтвердить, что но каким-то причинам она действительно предпочитает кости себя так, будто у нее все валится из рук. Но я на самом деле не знаю, почему с ней такое творится.

– Я пыталась добраться и до Джорджа, но его мама сказала, что он на несколько дней отпросился из школы и уехал в кемпинг. Она объяснила это тем, что сыну захотелось побыть одному. Бедный мальчик! Думаю, происшедшее сильно на него повлияло.

Элизабет промолчала.

«Интересно, поставил ли Джордж в известность Инид?» – размышляла она, все более склоняясь к тому, что ее идея по поводу нежелания подруги поправляться была правильной.

Но девушка не могла сказать об этом миссис Роллинз: хоть это и нечестно, но ведь такая информация может задеть Джорджа и Робин.

«С кем же мне посоветоваться?» – спрашивала она себя.

Родители сразу показались неподходящими кандидатурами. Тогда она подумала о мистере Коллинзе. В прошлом он всегда давал ей хорошие советы. Возможно, стоит позвонить и зайти к нему перед обедом. По крайней мере, она смогла бы поделиться с ним своими мыслями.

Ведь если у Инид все дело в психологической проблеме, то необходимо найти способ помочь ей. Нельзя смириться с тем, что бедняжка до конца дней останется инвалидом.

– О, Элизабет Уэйкфилд! – произнес мистер Коллинз, открывая входную дверь. – Рад тебя видеть. Заходи, – пригласил он, проходя через коридор в гостиную. – Итак, чем могу быть полезен?

– Ну, я… – Девушка так и не смогла закончить фразу, потому что ее бурно поприветствовал Тедди, шестилетний сын хозяина дома. Учитель развелся с женой, оставив себе сына. И сейчас он вцепился в ноги Элизабет.

– Ой! – крикнула та, выпутываясь и в свою очередь обнимая Тедди. – Ты стремительно растешь! – изумилась она, потрепав его за волосы.

– Нора! – крикнул мистер Коллинз. – Смотри, кто к нам пришел!

Открылась дверь кухни, и оттуда вышла мисс Дальтон в белом передничке, повязанном поверх цветастого платья. Элизабет покраснела. Она чувствовала, что что-то происходит между этими двумя милыми людьми, но не ожидала застать симпатичную француженку дома у учителя английского.

– Нам с Норой пришла сегодня в голову отличная мысль, – сообщил мистер Коллинз, вынимая трубку и разжигая ее. – Мы обдумывали идею благотворительного фонда для средних классов. Что ты думаешь об этом, Лиз? Есть предложения?

– Лиззи пришла сюда не за тем, чтобы обсуждать наши проблемы, Роджер. Может быть, ты все же выяснишь, что привело ее сюда.

– Но мне бы очень хотелось помочь вам! – запротестовала Элизабет.

– В другой раз, – улыбнулся учитель. – Нора права. О чем ты хотела поговорить, Лиз? Что-то случилось?

Элизабет взяла стул, который он ей предложил, и тяжело вздохнула:

– Действительно, я пришла сюда, чтобы попросить у вас совета по поводу Инид Роллинз.

– Я так и думал, – кивнул мистер Коллинз. – Все еще никакого улучшения, да?

– Доктор Макгрегор думает, что у нее есть какая-то психологическая проблема, – сообщила девушка. – Он уверен, что Инид может ходить, но ей что-то мешает.

– Интересно, – раздумывал преподаватель. – А ты что думаешь, Лиз? Как считаешь, почему она не хочет поправляться?

Глубоко вздохнув, Элизабет рассказала любимому учителю все о Джордже и Робин. Она знала, что может полностью доверять этому человеку, а из-за его свободной, дружеской манеры держаться она была уверена в том, что он искренне интересуется проблемами своих учеников.

– Инид кое-что сказала мне об этом на прошлой неделе, – заключила она. – Она понимает, что Джордж ни за что не уйдет к Робин, пока его спасительница в таком состоянии.

– И ты думаешь, что она специально не ходит из-за того, что боится потерять Джорджа?

Элизабет кивнула.

– Возможно, не умышленно, а подсознательно. Она боится, что, когда ей станет лучше, ничто не будет удерживать Джорджа. И еще боится последствий этого.

– Думаю, ты очень восприимчива, – высказала свое мнение мисс Дальтон. – И очень тонко чувствуешь человеческие натуры, Лиз.

Девушка покраснела.

– Вообще-то, эту идею мне подкинула сестра, – призналась она. – Но и мне это кажется самым логичным объяснением.

– А как ты думаешь, что можно сделать для Инид? – поинтересовался мистер Коллинз.

Элизабет на минуту задумалась.

– У меня есть одна идея, но это пока лишь в общих чертах. Я, наверное, слишком глупа, поэтому не сумею объяснить ее прямо сейчас.

– Ничего страшного! – рассмеялся учитель. – Чувствую, что ее можно будет внести в благотворительный фонд.

– Мистер Коллинз, – неожиданно попросила Элизабет, подавшись вперед на стуле. – Могу я попросить вас об огромном одолжении?

– Конечно, Лиз. В чем дело?

– Я бы хотела взять Тедди после школы на весь день.

– Взять моего сына? – Хозяин дома расхохотался. – Что ты хочешь этим сказать?

– Все просто, – Элизабет пожала плечами, – я бы хотела отвезти его к себе домой и сделать вид, что вы его оставили на меня. Это возможно?

– Конечно, – легко согласился мистер Коллинз. – Но, надеюсь, это не имеет никакого отношения к твоим загадочным планам?

Элизабет улыбнулась.

– Имеет, – призналась она, – и если я смогу их осуществить, то Инид встанет с инвалидного кресла раз и навсегда! С помощью Тедди, конечно.

Джессика пришла домой после урока кулинарии прямо перед обедом. После вчерашнего происшествия она все еще была угрюма.

«Какое глупое стечение обстоятельств, – думала она. – Кто же виноват, что моллюски были плохими? Можно подумать, я специально отравила свою семью!»

Урок кулинарии слегка ее подбодрил. Это было последнее занятие, и Жан-Пьер, протягивая ей диплом, одарил особой улыбкой.

– Ты, – признал он, – моя лучшая ученица. Ты должна будешь вернуться.

«Конечно», – Джессика была довольна.

По крайней мере, он не думал, что она неудачница. Но даже не похвала Жан-Пьера так ее обрадовала. Она услышала от одной из девчонок, что Лизбетт даже не умеет печь шоколадные пирожные с орехами. «Кажется, он не считает, что главное в женщине – это умение готовить», – с грустью прикидывала Джессика. Следовало бы выяснить это до вчерашнего обеда.

«Главное, – повторяла она себе, – это убедиться в том, что обед, который я запланировала на пятничный вечер, будет идеальным». Она уже продумала меню – телятина с пикулями, разваренные бобы, дикий рис и малиновый торт на десерт.

«От этого уж точно никто не заболеет», – думала она с триумфом.

И тогда они изменят мнение но поводу ее кулинарных талантов.

– Нужна помощь в приготовлении обеда? – крикнула она матери, сидящей за столом.

Та расхохоталась.

– Нет уж, спасибо, – с наигранным испугом произнесла она. – Я и так до сих пор с трудом передвигаюсь. Пожалуй, сегодня вечером лучше ограничиться супом из цыпленка.

– Тогда ничем помочь не могу, – возмущенно бросила Джессика. – А я-то считала…

– Джес, – нежно произнесла миссис Уэйкфилд. – Я всего лишь пошутила. Не надо быть такой обидчивой.

«Мне никогда не разрешали быть обидчивой, – раздраженно размышляла она. – Это отличает меня от Лиз. Все прощают обидчивость только ей, ведь лишь она волнуется о том, что скажут люди, и поэтому все время невероятно чувствительна».

Но вечером в пятницу все изменится, думала она. Элизабет ни словом не обмолвилась о годовщине свадьбы родителей, а значит, она об этом совершенно забыла, и поэтому наконец Джессика станет любимой дочерью. Если ей удастся скрыть свои замыслы, то все ее неприятности скоро кончатся.

7

В среду вечером Уэйкфилды пошли в мексиканский ресторан в деловой части города.

– Трудно поверить, – ухмыльнулся мистер Уэйкфилд. – Всего несколько вечеров назад я и не думал, что когда-нибудь захочу есть снова, а теперь ожидаю пищи с нетерпением!

– Ха-ха-ха, – злобно рассмеялась Джессика.

Она так устала из-за насмешек по поводу отравления! Неужели в семействе не могли найти другую тему для разговора?

– Что случилось, Лиззи? Кажется, ты хандришь? – спросила мама после того, как официант принял заказ.

– О, ничего, – ответила та. – Просто я слегка волнуюсь за Инид.

– Что-нибудь изменилось после того, как она была у доктора Макгрегора в понедельник?

Элизабет покачала головой:

– Все по-старому. Психиатр в больнице утверждает, что у нее психологическая проблема и пока она ее не преодолеет, она не сможет ходить. Но Инид отказывается обсуждать эту тему со всеми. Она уверена, что ей никогда не станет лучше.

– Во всем виноват это ничтожество Джордж Уоррен, – высказала свое мнение Джессика. – Инид просто боится, что он убежит от нее к Робин, едва ей станет лучше. Ее трудно за это осуждать! Он же встречается с другой за спиной Инид после аварии. И почему бы ему действительно не сбежать, если, конечно, он не полный идиот?

– Джессика, мы в ресторане, – напомнила миссис Уэйкфилд. – Не могла бы ты говорить потише?

– Почему? – с невинным видом поинтересовалась та. – Я всего лишь хотела, чтобы вы знали правду.

– Откуда ты знаешь, что Джордж все еще встречается с Робин? – спросил мистер Уэйкфилд.

– Потому что он делает это, – спокойно ответила Джессика. – Все об этом знают.

– Но откуда все об этом знают?

– Папуля, я не берусь судить. И не будь таким серьезным.

– Но это очень важное дело, Джес, – одернул ее отец. – Представь, что кто-нибудь услышит твои слова о Джордже. Ведь если это неправда, тебя уличат во вранье.

– Ой, папа, – защищалась Джессика. – Но ведь это точные сведения. Мы с Лилой видели машину Джорджа, припаркованную у дома Робин на следующий день после катастрофы. Совершенно очевидно, что он там делал!

– Боюсь, она права, папа. – Элизабет вздохнула. – Но в любом случае, кажется, Инид не обращает на это внимания. По крайней мере, говорить об этом она не хочет, и создается такое впечатление, что ее не волнует то, что она сидит в инвалидном кресле.

– Но ведь это просто ужасно, – вздохнула миссис Уэйкфилд. – Если бы это случилось с одной из вас, я бы… ну, я просто не представляю, что бы я чувствовала.

– А мне кажется, что Джордж – просто эгоистичный слюнтяй, – заявила Джессика.

– Джес, – предостерегающе произнесла мама.

– Но ведь это так! – с негодованием завопила та. – Как он мог так поступить с бедняжкой? Я думаю, это чудовищно!

– Ты знаешь, – задумчиво произнесла Элизабет, – несколько недель назад я бы с тобой согласилась, Джес. Но чем дольше я думаю о сложившейся ситуации, тем больше сочувствую Джорджу. Ведь Инид никогда не согласилась бы, чтобы ею манипулировали, зачем же она сама так ведет себя с собственным другом? Ведь он пытался откровенно поговорить с ней, но она наотрез отказалась его слушать. Если честно, мне его просто жаль.

– Вот это да! – рассмеялся мистер Уэйкфилд. – Я знал, что могу рассчитывать на твою объективность, Лиззи.

Джессика потеряла аппетит. «Огромное спасибо, Лиз. Как всегда, оставила меня в дураках…» – Она смерила сестру очень многозначительным взглядом, но та не обратила на это внимания.

– А теперь о более приятных вещах, – проговорила она. – У вас двоих скоро годовщина свадьбы, не так ли? – Глаза Элизабет сияли.

«О боже, – молча застонала Джессика, сгорбившись на стуле. – Теперь все пропало!»

– А я думала, что вы обе об этом забыли, – улыбнулась миссис Уэйкфилд.

– Я хотела вас удивить, но боюсь, что, если и дальше буду тянуть с этим, вы придумаете что-то свое, – продолжала Элизабет, вынимая из кошелька два билета. – Что скажете о вечере в Бай-сайде в пятницу вечером?

– Два билета в Бай-сайд! – радостно воскликнула мама. – Лиз, какая замечательная идея! Мы не были там сто лет. Нед, ты помнишь тот замечательный обед под театрализованное действо, которое там устраивали?

– Но в этот вечер я хотела удивить вас изысканными блюдами дома! – взвилась Джессика.

Родители посмотрели друг на друга.

– Возможно, это здорово. – Мистер Уэйкфилд ухмыльнулся. – То есть ужасно мило с твоей стороны, Джес, но я не уверен, что оклемаюсь к началу рабочей недели.

Нижняя губа Джессики задрожала.

«У меня не семья, а скопище ничтожеств», – страдала она. – «Как вообще они могут обвинять ее в том глупейшем случае? А она еще трудилась, как раб, составляя меню к пятничному вечеру!»

– Это должно было быть так здорово! – мрачно воскликнула она, вряд ли сознавая, что говорит вслух.

– Может быть, ты приготовишь обед вечером в субботу? – предложила миссис Уэйкфилд, подмигнув мужу.

– Забудьте об этом, – проворчала Джессика. – Это будет совсем не то.

Вся привлекательность идеи исчезла. Как всегда, сестра поступила по-королевски. А Джессика…

«Ну а я, кажется, не тяну даже на пажа», – с грустью признала она.

– Смотрите, а вот и еда, – весело проговорила Элизабет, надеясь сменить тему разговора.

Но Джессика продолжала неподвижно сгорбившись сидеть на стуле с грустной миной на милом лице.

– Еда, – бормотала она, – это последнее, о чем я хочу думать.

Она даже не могла себе представить, что ее так огорчит изменение планов на вечер в пятницу. А остальные вроде бы и не задумывались над этим!

Джессика не могла припомнить, когда ей последний раз было столь тоскливо и ее настолько не понимали.

«Я что-нибудь придумаю, – пообещала она себе. – Я как-нибудь смогу затмить Лиз!»

Но как?

– Робин, – Элизабет опустила на стол поднос с ленчем, – ты не возражаешь, если я присяду к тебе?

Та озадаченно посмотрела на Элизабет, и в ее голубых глазах читалось удивление.

– Конечно, садись, – пригласила она, взмахнув рукой.

Кафетерий гудел, но Элизабет вряд ли замечала этот шум вокруг.

– Я много думала о тебе в последнее время, – начала она, – и поняла, что обязательно должна извиниться перед тобой за свое поведение тогда в «Кейзи». Конечно, я перегнула палку. Но ведь я была уверена, что вы встречаетесь с Джорджем после аварии.

– О, все в порядке, – рассеянно произнесла Робин. – Я не могу обвинять тебя за то, что ты так страшно разозлилась. Но теперь ты же знаешь, что была не права, – добавила она. – Я разговаривала с Джорджем на танцах впервые после того, как он позвонил мне вечером после аварии. И это был единственный раз, когда я его видела.

Элизабет твердо решила, что пора прояснить ситуацию и добиться всей правды.

– Но моя сестра говорила, что они с Лилой видели машину Джорджа у твоего дома на следующий день после крушения самолета.

Робин грустно рассмеялась:

– Джордж признался мне в этом только на танцах. Он приезжал, чтобы сказать мне лично то, что сообщил потом по телефону – что мы не должны больше встречаться. Но тогда меня не было дома, а он просто забыл об этом случае!

Элизабет открыла рот от изумления.

– О, Робин, я чувствую себя такой дурой! Может быть, ты сможешь простить меня за то ужасное поведение?

Робин улыбнулась:

– Ты вела себя не как дура, а просто как защитница своей лучшей подруги. Поверь мне, Лиззи, я бы поступила так же. И ничуть не обвиняю тебя за то, что ты так меня ненавидела. Я действительно влюбилась в Джорджа и ничего не могу с этим поделать.