Палий Сергей
Желтоватый снег
Сергей ПАЛИЙ
ЖЕЛТОВАТЫЙ СНЕГ
Иду по Арбату, и ноги мои топчут желтое месиво. Третий день продолжается снегопад, покрывая улицы и переулки во всей Москве скрипучим блестящим ковром. По щиколотку уже. Как его ни вычищай - все равно нападает еще больше. Столица опустела. Люди разъехались кто куда: в теплые страны, в штаты, в Швейцарию, к пирамидам Египта и стенам Китая, на кипры, ямайки, гавайи и бермуды. К черту на самые кончики рогов. В места, о которых они, так или иначе, слышали, про которые рассказывали всякие байки по телевизору. Правильно: давайте-ка, разгромите все Дисней-Ленды! Там и пригреетесь, когда раж пройдет. Две девчонки лет десяти важно протопали мимо, разглядывая какие-то косметические фитюльки, которых было у них в сумочках столько, что хватило б для раскраски порядочного аэродрома. - Я точно знаю, мой лак лучше. Потому что у тебя наклейка зеленая, а у меня красная, - заявила одна. - Ну и что, - подумав, ответила ее подруга. - Зато у меня пудры больше. Надо же, а у нас, в первопрестольной, быстро народ успокоился; я-то думал, еще недельку-другую будут с ошалелыми глазами носиться по городу - ан нет. Почти все смылись. Набили брюхо и сразу зрелищ захотелось... В башке чертовщина какая-то вертится! Точнее, пока еще в голове. Почему-то кажется, что я затравленное чудовище, оставленное подыхать в желтом лабиринте. Его стены - это дома, пол - асфальт, а свод - стальная плоскость зимнего неба, и все покрыто желтоватой пыльцой. Ходы запутанны и приводят к тупикам или черным озерам с бело-синими лебедями, которые сделаны из тетрадных листочков в линеечку. Они не выгибают свои треугольные шеи, исписанные, с фиолетовыми подтеками от растаявших букв, они плывут, гонимые ветром, утыкаются в берег, кружатся в небольшом вихре. И снова, и снова - до тех пор, пока черную рябь озер не стянет янтарная накипь льда. Тогда бумажные лебеди застывают и превращаются в жалкие фигурки из денежных купюр, то тут, то там торчащие изо льда. На сморщенных от холода шеях уже нет синих букв, на них только цифры и номера... - Что, буржуй, кончилась пора хлебосольная! Некем теперь командовать?! Прохожий злобно плюнул мне на пальто и сыто ухмыльнулся. Я отвернулся. Пусть. Он ненависть свою природную вымещает, как волк, понявший, что у охотников внезапно кончились патроны и его никто не пристрелит. Он - зверь, яростно рвущий багровые флажки, которых он прежде так боялся.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.
