Deadline. Роман об управлении проектами

– иметь нюх, чтобы отличать полезное от бессмысленного.

Глава 7

Подбор персонала

На следующее утро Белинда появилась в офисе мистера Томпкинса. На ней было чистое выглаженное платье, и сама она прямо-таки сверкала. Единственной уступкой, на которую она отказалась пойти, была обувь. «Чтобы я еще когда-нибудь надела туфли? Ни за что!» – отрезала она, когда он спросил ее, почему она босиком. Впрочем, мистер Томпкинс не возражал – даже босиком она возвышалась над ним сантиметров на десять.

– Ну что ж, – приветливо сказал мистер Томпкинс, придвигая стул Белинды к столу, на котором покоилась куча резюме. – Теперь нам предстоит все это просмотреть.

Но Белинда и не думала садиться. Вместо этого она вытащила из кучи бумаг одно резюме, пробежала его глазами и с отвращением сунула обратно.

– А далеко отсюда все эти люди? – спросила она. – Несколько часов езды?

– Скорее, несколько минут. Я полагаю, все они работают где-то здесь поблизости.

– Замечательно. – Белинда явно повеселела. Потом неожиданно вытащила из-под стола корзину для мусора и отправила туда все лежавшие на столе бумаги. – Давайте знакомиться с людьми, а не с их резюме.

Мистер Томпкинс смотрел на нее в немом изумлении, а она тем временем уже шествовала на выход.

Вальдо подготовил список всех сотрудников, которых им предстояло интервьюировать, и указал в нем нынешнее место работы каждого из них. Несколько минут спустя они сидели в офисе первого кандидата – приятного молодого человека в безукоризненной спортивной рубашке и брюках.

– Расскажите нам, как вы представляете себе работу руководителя? – предложила Белинда. – Как это – руководить проектами?

Глаза молодого человека загорелись: он явно знал ответ на этот вопрос.

– Руководить… – начал он. – Когда я говорю о руководстве, мне сразу вспоминается фильм «Паттон». Вы его видели? С Джорджем Скоттом в главной роли?

Белинда и Вебстер кивнули.

– Так вот, я – это Паттон. То есть я хочу сказать, что руководитель проекта должен вести себя как Паттон. Помните, в первой сцене боя, когда он атакует Роммеля? Паттон определяет ход битвы. Он отдает приказание о каждом выстреле.

Молодой человек вскочил на ноги и, размахивая руками, стал отдавать приказы воображаемым солдатам:

– Поддержка с воздуха, говорит Паттон, – и появляются самолеты. Пух-пух-пух! Бабах! Развернуть фланги! Сюда, левый дивизион, в атаку! И они атакуют! Назад, отходить по всему фронту! Скорее, туда! Теперь ждите моей команды… Вперед!!! Атакуйте! Атакуйте всеми силами, покажите им, на что вы способны! Правое крыло, поддержать нападающих. Да, отлично! Теперь бомбардировщики. А теперь резерв! Резерв заходит слева, противник не ждет этого. Бабах! Сотрите их в порошок! Тра-та-та-та! Ура!

Мистер Томпкинс сидел разинув рот и не сводил глаз с молодого человека. Наконец он закрыл рот и повернулся к Белинде. Та, казалось, совсем заскучала.

– Э-э, – выдавил мистер Томпкинс, – значит, именно так вы представляете себе роль руководителя проекта?

– Именно. То же самое, что руководить танковым сражением. Менеджер – это мозг, центр, а все остальные – пехота.

Уже в коридоре, оставшись наедине с Белиндой, мистер Томпкинс заметил:

– Какой серьезный молодой человек и какой увлеченный. Впрочем, на тебя он не произвел впечатления, а?

Белинда скорчила кислую гримасу.

– Вебстер, а ты помнишь этот фильм «Паттон»? Видеть-то видел, а вот помнишь ли?

– Помню, конечно.

– А ты помнишь, что в начале фильма, когда Паттон «коман дует» битвой, как нам о том поведал наш молодой друг, все происходит совершенно по-другому? Паттон вообще не отдает ни одной команды, он просто наблюдает за ходом сражения в бинокль. Следит за бронетанковой дивизией, которая входит в долину именно там, где он ожидал. И вот на одном из танков он замечает офицера с хлыстом под мышкой. «Да, Роммель, сукин сын, ты умеешь производить впечатление. Я читал твою книгу». Паттон читал его книгу, поэтому может весьма точно предположить, что именно станет делать Роммель в такой ситуации. И вот начинается сражение. Атака, маневры флангов, притворное отступление, еще одна атака, поддержка с воздуха, появление резерва. А Паттон просто наблюдает за всем этим. И вообще не отдает никому никаких распоряжений.

– Значит, парнишка слегка приукрасил. Я уже не помню всех деталей.

– Он запомнил то, что ему хотелось запомнить. А именно – великого генерала (руководителя), который воплощает в себе средоточие интеллекта, управляющего битвой. Все остальные – «просто пехота».

– Ах вот оно что…

– Так вот, это не имеет ничего общего с Паттоном. Он не был центром, мозгом, откуда исходили распоряжения. В ведении битвы участвовали все его подчиненные. К тому моменту, когда она началась, Паттону осталось только наблюдать. Вся его работа уже была сделана, и он знал это.

* * *

Второе интервью закончилось, не успев начаться. Они расположились за столом в офисе симпатичного молодого человека, одетого аккуратно и со вкусом.

– Расскажите нам немного о философии менеджмента, – предложил мистер Томпкинс, помня предыдущее интервью.

Тот открыл было рот, но Белинда опередила его.

– Нанимай, – повернулась Белинда к мистеру Томпкинсу.

– Что?!

– Я говорю, нанимай его. Он нам подходит.

– Погоди, я ведь даже имени его еще не записал!

– Картак. Меня зовут Элем Картак, – сообщил Томпкинсу молодой человек. – Вы правда меня берете?

– Похоже, что да, – ответил мистер Томпкинс.

– Несомненно, – добавила Белинда.

Мистер Томпкинс покорно записал имя молодого человека в свой блокнот. Ну что ж, один уже есть. Осталось найти еще семнадцать.

В вестибюле Томпкинс опять обратился к Белинде за разъяснениями.

– Во имя всего святого, Белинда, почему мы его взяли?

– Ну… я поговорила с несколькими людьми из его команды, пока ты был в туалете. Каждый раз, когда я произносила имя Элем, у них просто глаза загорались. Кстати, ты обратил внимание на его офис?

– О чем ты?

– Это же вообще не офис. Это штаб, командный пункт, в котором все рабочие причиндалы развешены по стенам.

– Ну да, я заметил, что стены увешаны схемами и рисунками.

– Наброски дизайна, шаблоны пользовательских интерфейсов, этапы разработки, графики… А рабочего стола и вовсе нет. Только длинный верстак и множество стульев. Совершенно очевидно, что они все собираются в этой комнате, чтобы обсуждать и планировать проект.

– Так кого мы ищем? Руководителей, не имеющих своего стола? Или тех, кто превращает свой кабинет в генштаб?

– Мы ищем менеджеров, которые настолько искусны в своей работе, что могут менять мир вокруг себя и добиваться гармонии между этим миром и тем, что они делают вместе со своей командой.

* * *

В этот день им удалось провести около тридцати интервью. Практически все они проходили по одному из двух сценариев. В некоторых случаях Белинда вежливо выслушивала кандидата, сонно кивала, и они с мистером Томпкинсом направлялись к выходу. В других случаях она резко перебивала кандидата и требовала, чтобы Томпкинс взял его на работу. И хотя мистер Томпкинс иногда совершенно не понимал, что именно замечает в этих людях Белинда, все они ему нравились, и он одобрял ее выбор.

Было совершенно ясно, что она всецело полагалась на свое чутье. Иногда, правда, мистер Томпкинс тоже делал выбор, и надо сказать, Белинда всегда с ним соглашалась. И каждый раз перед тем, как покинуть кабинет свежеиспеченного менеджера, Белинда просила того назвать лучших руководителей в компании. Они совсем было выдохлись и решили, что следующее интервью будет на сегодня последним. Их проводили в кабинет женщины по имени Молли Макмора. Белинда попросила ее описать проект, которым она руководила в тот момент, – какой-то генератор отчетов для моровийского порта. Молли оживленно начала рассказывать, но тут в дверь постучали.

– Извините, – сказала она. – Наверное, кто-то из моих.

В дверях появился человек. Было видно, что он в полном отчаянии.

– Молли, – обратился он к своему начальнику, – там парень, ему срочно нужно на исповедь. Очень нужно, Молли.

– Конечно, – ответила та. – Сейчас, только шарф возьму.

Молли поискала что-то на полках, повернувшись к двери спиной. Вебстер и Белинда, не в силах сдержать любопытство, выглянули в коридор. Каково же было их удивление, когда они увидели, что пришедший за Молли мужчина забрался в кабинку наподобие разукрашенного шкафа с двумя дверцами. Как только он закрыл за собой дверцу, вверху загорелась красная лампочка.

Тут в коридор вышла Молли, обматывая вокруг шеи шелковый шарф.

– Это минуты на две, не больше, – объяснила она Белинде и мистеру Томпкинсу, прошла во вторую дверь «шкафа» и плотно закрыла ее за собой. Стоя в коридоре, они слышали, как открылась внутренняя перегородка, и через несколько секунд раздались приглушенные голоса.

Потом наступило молчание. Снова прошуршала внутренняя перегородка, красная лампочка погасла, загорелась зеленая. Из «шкафа» вышел человек и направился в противоположный конец коридора. Молли вышла вслед за ним, разматывая шарф, и жестом пригласила Белинду и Вебстера зайти в кабинет.

– Наверное, вам интересно, что мы там делали?

– В общем, да, – подтвердил мистер Томпкинс.

– Ему просто нужно было сообщить мне, что он запаздывает с тестированием недели на две, а то и на все четыре. – Молли подошла к доске, обвела один из пунктов схемы красным кружком и отметила новую дату, отстоящую от прежней на четыре недели.

По выражению лиц Белинды и мистера Томпкинса можно было с уверенностью сказать, что эти объяснения ничуть не прояснили ситуацию.

– Нелегко, глядя в глаза своему начальнику, говорить, что не сможешь сделать работу вовремя. Куда проще взять и опоздать. Но тогда твой босс узнает об опоздании на четыре недели позже, и у него просто не останется возможности хоть как-то исправить ситуацию. Именно поэтому мы выработали такую вот полуанонимную систему. Конечно, я знаю, кто сейчас приходил «на исповедь», но делаю вид, что мне это неизвестно. А в результате всегда узнаю плохие новости вовремя.

Белинда уже стояла в дверях.

– Ты собираешься еще о чем-то ее спрашивать? – обернулась она к мистеру Томпкинсу.

– Нет, думаю, собеседование закончено. Добро пожаловать в команду, Молли. Позже мы расскажем вам, в чем будет состоять ваша новая работа.

– Последний вопрос, – произнесла Белинда. – Вы только что назвали эту систему полуанонимной. Не проще ли было сделать действительно анонимную схему оповещения начальства? Скажем, завести особый e-mail, писать на который могли бы только те, кто знает пароль, – то есть только члены вашей команды.

Молли кивнула.

– Мы хотели устроить что-то подобное, но сетевые администраторы не позволили. Их ужасает сама идея – ведь таким образом можно рассылать вирусы. Они сказали «нет», недвусмысленно и непреклонно.

– Ну, я найду для них веские аргументы, – пообещала Белинда. – Если надо, применю подручные средства. Завтра у вас будет такое разрешение. Давайте договоримся, что логином будет слово ANON, а паролем – MOLLY. Обещаю, что с завтрашнего дня вы уже будете этим пользоваться. Можете сказать об этом своей команде.

– А это не опасно? – спросил Белинду Вебстер по дороге в офис. – Я имею в виду вирусы и все такое.

– Не думаю. Есть миллион способов послать письмо с вирусом, и если кто-то этого захочет, то обязательно сделает. А вот послать анонимное письмо начальнику почему-то нельзя. Так что все плохие новости начальник узнает последним, хотя сотрудники были бы рады дать ему знать о них заранее. Готова поспорить, что ни в одной организации такие вот ANON вообще не используются, а зря.

* * *

Вернувшись в офис, Белинда попросила Вальдо узнать, сколькими людьми доводилось руководить каждому из отобранных сегодня менеджеров. Вальдо, как всегда, справился с задачей в мгновение ока.

– Возьмем, к примеру, Молли. Итак, ей случалось управлять командами из трех, пяти и шести человек.

Они подошли к стене, на которой висели описания шести проектов для восемнадцати команд разработчиков, и мистер Томпкинс продолжил:

– По-моему, она идеально подходит на роль руководителя проекта PMill. Там будет восемь или десять разработчиков.

У Белинды было свое мнение на этот счет.

– Я бы скорее отправила ее сюда. – И она указала на листок с надписью QuickerStill: проект по созданию приложения, аналогичного Quicken. Это был самый малый из всех проектов. В графе «Максимальное количество человек в команде» они поставили цифру 6. Для ясности Белинда постучала по цифре своим длинным узловатым пальцем.

– Вот именно: всего шесть! Но ведь она уже это умеет, ей приходилось руководить такой командой. Ей наверняка хочется чего-то большего, хочется почувствовать, что она растет.

– Так оно и будет. Но для начала мы попросим ее об одолжении. Попросим отложить свой рост до следующего проекта. А сейчас мы скажем, что ей надо повторить то, с чем она уже успешно справлялась в прошлом. И так мы поступим с каждым новым менеджером. Будем просить их повторить то, с чем они уже прекрасно справлялись. Всего один раз, в виде одолжения. Это хитрый ход, Вебстер. И он еще ни разу меня не подводил.

* * *

Вскоре Белинда ушла, чтобы устроиться на ночлег, как обычно, в парке, а мистер Томпкинс расположился в большом кресле, которое выбрала для него Лакса, и задумался. В самом деле, что за день! Тридцать собеседований, проведенных вдвоем, и – пять менеджеров, которые абсолютно устраивали их обоих. Потрясающие результаты, он и мечтать не мог о таком.

Просматривая свои заметки, он понял, что никогда прежде в своей жизни не чувствовал такой уверенности в правильности своего выбора. Если остальные тринадцать человек будут хоть отдаленно похожи на этих пятерых, то с такой командой любое задание будет по плечу.

Когда он поднялся с кресла, уже стемнело. Пора было принимать душ и отправляться ужинать. Но перед этим мистер Томпкинс задержался на несколько минут у письменного стола – ему хотелось записать впечатления сегодняшнего дня. Он намеревался сделать заметки о приеме на работу, но первым делом записал замечательные слова Белинды о Паттоне и руководстве.

Из дневника мистера Томпкинса

Главнокомандующий на поле битвы как метафора управления проектами.

К началу сражения работа главнокомандующего уже закончена.

Собеседование и прием на работу.

1. Чтобы нанять человека на работу, менеджеру необходимы все его способности: сердце, душа, нюх и способность чувствовать нутром (в наибольшей степени – последнее).

2. Не пытайтесь нанимать людей в одиночку – гораздо лучше задействовать в этом процессе интуицию двух менеджеров.

3. Поручите новым сотрудникам ту работу, которую им уже случалось успешно выполнять в прошлом, а профессиональный рост и амбиции пусть подождут до следующего проекта.

4. Попросите наводку: человек, которого вы взяли себе в команду, наверняка может посоветовать, кого еще следует нанять.

5. Больше слушайте, меньше говорите.

Последнее замечание относилось к особенности поведения, которой он научился сегодня у Белинды. Сам-то он любил сразу же начинать рассказ об организации, которую он сейчас создает, о проекте, о том, насколько труден и интересен этот проект, и так далее, как будто молчание было ему невыносимо. Когда в разговоре наступала пауза, мистер Томпкинс чувствовал, что обязан ее чем-то заполнить. А вот Белинда вела себя совсем по-другому. Когда у него получалось сдерживать поток слов и инициативу брала на себя Белинда, в разговоре нередко возникали долгие паузы. Тогда Белинда просто смотрела на собеседника. В конце концов человек начинал говорить, и сказанное им в такие моменты представляло обычно наибольшую ценность.

Мистер Томпкинс перечитал сегодняшние записи и понял, что от Белинды он научился не только последнему, но и тому, что записал раньше. Так что же, значит, в сегодняшнем успехе нет никакой его заслуги? Ну конечно же, это не так. В ту последнюю ночь перед выходом на работу Белинды он все-таки просмотрел бегло все резюме и положил сверху те, которые показались ему самыми многообещающими. А список, которым снабдил их Вальдо, с именами и адресами, был составлен в том порядке, в каком лежали резюме. Так что весь день они интервьюировали тех менеджеров, которые показались Томпкинсу наиболее вероятными кандидатами.

И мистер Томпкинс, поколебавшись долю секунды, дополнил список еще одним, последним пунктом:

6. И все это сработает еще лучше, если вы слегка подтасуете колоду.

Глава 8

Знаменитый доктор Риццоли

В глазах Лаксы Хулигэн горел озорной огонек; похоже, готовилось что-то из ряда вон выходящее. Мистер Томпкинс насторожился.

– Вебстер, скажи, что ты одобряешь мои поступки. Видишь ли, я совершила нечто необычное.

– Не могу представить, зачем тебе нужно чье-либо одобрение, когда ты все равно уже «нечто совершила».

– Бывают в жизни ситуации, когда хочется, чтобы твои действия одобрили. Так что давай, Вебстер, одобряй.

Мистер Томпкинс только головой покачал, предчувствуя что-то невероятное.

– Ну, хорошо. Рассказывай, что ты натворила.

– Конечно, только сперва ты должен сказать, что одобряешь мои действия.

– Лакса! Ну разве так можно? Ты хочешь получить от меня чек с непроставленной суммой!

Она надула губки.

– Ну да, всего-то незаполненный чек доверия и поддержки. И ты отказываешь мне в такой мелочи? Ну же, Вебстер!

Он молча уставился на нее. Что за несносная женщина. А несносная женщина терпеливо ждала ответа. Мистер Томпкинс тяжко вздохнул.

– Хорошо, я одобряю то, что ты сделала. А теперь рассказывай, что ты такое учинила.

– Отлично, – улыбнулась Лакса, – ты сам знаешь, что наша задумка устроить Лабораторию по управлению проектами – это задача, которую никто из нас не умеет толком решать. Мы собираемся вести параллельную разработку одного и того же проекта разными командами. В каждой команде мы можем менять какие-то аспекты процесса разработки и наблюдать последствия таких изменений.

– Да.

– Вот только вопрос: какие именно аспекты мы будем менять? Какие факторы мы отберем для своих экспериментов? Например, два человека выполняют задачу быстрее, чем четыре человека. И что это доказывает? Что вдвоем всегда работается быстрее, чем вчетвером? А если они работают быстрее, но в их коде больше ошибок, тогда что? Каким образом мы будем сравнивать полученные результаты?

Мистер Томпкинс согласно кивнул.

– Я тоже об этом думал. У нас есть тысячи разных факторов, и все хотелось бы проверить на реальном проекте. Сейчас мы имеем уникальную возможность устроить в Моровии Лабораторию по управлению проектами, но задача не так проста, как кажется.

– Точно. Итак, что у нас есть? У нас есть уникальная возможность и задача, которую еще никому никогда не приходилось решать. Мы хотим наилучшим образом распорядиться этой возможностью и узнать, как решаются такие задачи. Что же делать? – Лакса притворно насупила брови и сделала задумчивое лицо, а потом вдруг просияла: – О! Надо пригласить консультанта!

– Отлично, я за. А кого пригласить? Кто-нибудь уже пытался создать такую лабораторию?

– Да. Гектор Риццоли.

– О! – Конечно же, мистер Томпкинс не раз слышал это имя. – Да, доктор Риццоли прекрасно подойдет на роль консультанта по этому вопросу, ведь он руководил серией экспериментов по управлению проектами для какого-то американского государственного агентства. В частности, они исследовали некоторые вопросы экспертизы и контроля. Я читал об этом.

– Он самый.

– Ты всегда на шаг впереди меня, Лакса. Теперь-то я все понял. Доктор Риццоли был бы самым полезным консультантом в нашем проекте. И как я сразу не догадался! Как только мы заговорили о лаборатории и изучении руководства проектами, я сразу должен был сказать тебе: Лакса, нам нужно посоветоваться с доктором Риццоли. Когда мы могли бы с ним увидеться?

– Завтра после обеда.

– Что?!

– Я говорю, завтра после обеда. В три часа он прилетает из Дели, а мы встречаем его в аэропорту.

Но мистер Томпкинс уже почуял подвох.

– Погоди-ка… как это так получилось, что доктор Риццоли вдруг направился в Моровию? Ты опять взялась за свои штучки? Секобарбитал и ЛСД? Ты похитила беднягу?!

Взгляд Лаксы был полон укора.

– Вебстер, ну что ты такое говоришь! Конечно же, он прилетает по собственной воле… – В ее глазах опять заплясали чертики. – Почти.

– Почти по своей воле? Объяснись-ка, пожалуйста.

– Летит он сам, по своей воле, но не совсем туда, куда собирался. Видишь ли, он полагает, что летит в Латвию. Несколько месяцев назад латвийское правительство пригласило его сделать доклад на какой-то конференции в Риге. И он согласился, потому что летит из Индии и ему почти по пути. А мы позаботились о том, чтобы самолет сделал посадку в Моровии. Он так много путешествует, что совершенно запутался в часовых поясах и ничего не заметит. Наш агент работает стюардессой на этом рейсе…

– Неслыханно.

– Но это наш единственный шанс.

* * *

На следующий день сонный Гектор Риццоли сошел по трапу самолета «Бритиш Эйрвейз». В здании аэропорта его встречал большой плакат: «Добро пожаловать в Латвию, доктор Риццоли!», под которым стояли Вебстер Томпкинс и Лакса Хулигэн.

Мистер Томпкинс пошел навстречу уважаемому гостю.

– Доктор Риццоли?

– Кажется, да.

– Меня зовут Вебстер Томпкинс. А это моя коллега – мисс Хулигэн.

Доктор Риццоли пожал им руки и в удивлении оглянулся.

– Пальмы, – пораженно сообщил он. – Никогда не думал, что в Латвии растут пальмы, Латвия – это же на севере.

– Не так далеко, как можно подумать, – ответила Лакса.

– К тому же здесь проходит теплое течение, течение Гумбольдта, – добавил мистер Томпкинс.

– О, конечно. Течение Гумбольдта.

Несмотря на легкие уколы совести (все-таки они бессовестно обманывали доктора), мистер Томпкинс был просто счастлив встретиться с одним из столпов своей индустрии.

– Это огромная честь для нас, доктор Риццоли, – сказал он. – Я уже давно являюсь вашим преданным читателем и поклонником ваших трудов.

Доктор Риццоли принял похвалу должным образом: слегка порозовел и улыбнулся. Маленькие морщинки вокруг глаз указывали, что этот человек улыбается часто и много. Борода уважаемого доктора уже серебрилась сединой, но густая шевелюра на голове все еще была черной, как вороново крыло. Вообще доктор принадлежал к тому типу людей, которые сразу вызывают симпатию и доверие. Казалось, можно обратиться к этому человеку по любому вопросу – он выслушает и даст дельный совет.

– Мы надеемся, вам понравится здесь у нас… э-э-э… в Латвии, – продолжал между тем мистер Томпкинс. – Завтра после полудня огромная аудитория будет ждать вашего доклада. Потом небольшое путешествие, встречи и банкеты, и… я подумал, может быть, вам было бы интересно послушать о тех экспериментах, которые мы здесь проводим.

– Эксперименты? Какие? – Сонливость Риццоли как рукой сняло.

* * *

В зале собрались все – все полторы тысячи человек, работающих на Силиконовой поляне. Доклад доктора Риццоли прошел великолепно.

После того как автор закончил, аудитория аплодировала стоя в течение нескольких минут. Когда же доктор наконец покинул сцену, вид у него был растерянный и счастливый.

За докладом последовал официальный прием: осмотр города и старинных прибрежных укреплений, потом банкет, потом еще один прием, потом камерный концерт и, наконец, брэнди на террасе гостиницы в узком кругу. Конечно, в этот сумасшедший день у доктора Риццоли не было времени вникнуть в суть экспериментов, о которых говорил ему мистер Томпкинс, но зато следующий день он провел целиком с мистером Томпкинсом и Белиндой Биндой. К вечеру они запланировали серию экспериментов по управлению проектами. Как и предполагалось, каждый проект должен был разрабатываться тремя независимыми командами. Перед каждой командой поставят отдельную задачу, которая поможет выявить положительные и отрицательные факторы, влияющие на процесс разработки.

Вечером того же дня состоялся великолепный ужин с дегустацией вин.

– Похоже, сегодня мы пьем только моровийское, – заметил доктор Риццоли.

– Часть программы «Вина всего мира», – мягко объяснила Лакса. – Сегодня мы пьем моровийское, а завтра – испанское или алжирское, кто знает?

– Прекрасная программа, – одобрил доктор Риццоли, осушив стакан белого зелекийского. – Мне очень нравятся моровийские вина, особенно белые.

– Вам нужно попробовать и другие, хотя бы вот это – его делают в Билаке, на востоке страны. – Мистер Томпкинс с некоторых пор мог справедливо считать себя специалистом по винам Моровии. Он взял бутылку и наполнил стакан гостя. – Обратите внимание на цвет, настоящий янтарь.

Доктор попробовал.

– Ого! Вот это вино – вкус, аромат… Знаете, я, наверное, как-нибудь съезжу в Моровию. Интересно, что это за страна.

– Я думаю, чем-то похожа на нашу, – ответил мистер Томпкинс. – Красивые пейзажи, приятные люди и, конечно же, много отличного вина.

Дегустация проходила в саду того самого отеля, где жил мистер Томпкинс и где поселили высокого гостя. Когда вечер подошел к концу, им всего-то нужно было подняться по широкой парадной лестнице, чтобы оказаться у себя в номерах. На дорожку они выпили еще по стаканчику моградекского токая, нежного десертного вина почти оранжевого цвета с оригинальным вкусом. И как это нередко случается с двумя джентльменами навеселе, их путь вверх по лестнице оказался долгим, потому что где-то посередине завязалась непринужденная беседа. Прошел час, а они все так же сидели на покрытых бордовым ковром ступенях и разговаривали.

– Знаете, Гектор, мы так долго обсуждали эксперименты по управлению проектами, цели, задачи и способы подсчета результатов, но я не сказал вам главного: это не эксперименты в чистом виде. В том смысле, что в конце этих экспериментов нам нужно представить готовые программные продукты очень высокого качества и в срок.

– Ну, конечно, это не чистый эксперимент. Но это прекрасная возможность изучить факторы, влияющие на динамику развития проектов.

– Несомненно, но ведь есть еще и другой аспект – динамика моей работы, и она меня тоже очень интересует. Мы можем задаться целью изучить все возможные аспекты управления проектами и не поставить заказчику ни единого готового продукта, и я как руководитель окажусь несостоятельным. С другой стороны, мы могли бы сконцентрировать усилия на создании продуктов и ничем другим больше не заниматься.

– Понятно, вы хотите усидеть на двух стульях одновременно.

– Именно.

– Будь я на вашем месте, Вебстер, я бы тоже добивался именно этого.

– Видите ли, мы готовы учиться на ошибках, но большей частью нам нужен успех.

Доктор Риццоли задумчиво кивнул.

– Для начала скажу, что, по моему мнению, сам факт экспериментирования и есть залог успеха. Как вы можете провалить проект, если его параллельно делают три отдельные команды, а вам остается лишь выбрать тот, который будет закончен быстрее и лучше остальных? Мало какая компания может позволить себе такую роскошь. Кроме того, дух соревнования, который непременно зародится между тремя вашими командами, будет напоминать о конкурентной борьбе, неизбежно возникающей при выходе любого нового продукта. А это, в свою очередь, будет дисциплинировать разработчиков.

– Да, конечно. Но сейчас рядом со мной находится не кто иной, как всемирно известный доктор Риццоли, признанный авторитет в деле программных разработок, человек, опубликовавший сотни статей, научных исследований, книг, учебников…

– Э-э-э, меня еще иногда называют «человек, у которого нет неопубликованных мыслей».

– Хотел бы я увидеть того, кто осмелился так о вас отозваться!

– Думаю, на самом деле это комплимент.

– Если так, то ладно. В любом случае, мне посчастливилось беседовать с доктором Риццоли. Было бы по меньшей мере странно не попросить у вас совета. Скажите, Гектор, что мне сделать, чтобы у проектов было как можно больше шансов на успех? Что бы вы сделали, окажись вы на моем месте? Что здесь самое главное?

Примечания

1

Возможно, результат «скрещивания» Моравии (Чехословакии) и Мордовии. Кроме того, существует интернет-сообщество под названием «Королевство Моровия» (образовалось в 1996 году) и корпорация «Моровия», производящая программное обеспечение, а также одноименный город в Коста-Рике. Прим. ред.

2

Намек на структуру наподобие советского КГБ. Прим. ред.

3

Program Evaluation and Review Technique – диаграмма метода оценки и анализа программ. Прим. ред.

4

Судя по всему, загадочная Моровия находится примерно на месте Албании. Прим. ред.

5

СММ (Capability Maturity Model) – модель зрелости процессов разработки программного обеспечения. Прим. перев.

6

В переводе с немецкого Schmerz означает «боль, огорчение». Рискнем предположить (учитывая характер работы вышеупомянутой структуры), что эту организацию можно назвать «Национальным бюро информационной небезопасности» или «Национальным бюро расхищения информации». Прим. ред.

7

Популярная в США разновидность сладостей. Прим. ред.

8

Quicken является зарегистрированной торговой маркой компании Intuit.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.