Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Лунный демон

ModernLib.Net / Ольга Володарская / Лунный демон - Чтение (Ознакомительный отрывок) (стр. 1)
Автор: Ольга Володарская
Жанр:

 

 


Ольга Володарская

Лунный демон

Пролог

Эта ночь была не похожа на все предыдущие…

На небе не видно ни луны, ни звезд.

Нет ветра! Листья деревьев не шелохнутся. Они похожи на искусственные растения, стоящие в помещениях для красоты…

Тишина. Только изредка вскрикивают птицы. Их голоса напоминают то плач, то стон, то возгласы смертельно раненного человека.

Бабочки… Их очень много сейчас. Они все светло-серые, похожие на крупные хлопья пепла, взметнувшегося над костром…

Дьявольская ночь, таящая в себе опасность.

Это чувствовали все, кто не спал…

Их было трое.

Один мечтал о мести. Ему казалось, что сегодняшняя ночь самая подходящая для вендетты.

Второй хотел, чтобы ему никто не мешал достигнуть цели, и готов был убрать любого, мешающего ему.

Третий…

А вот третий не желал никому ничего плохого. Он просто проснулся в неурочный час, вышел на воздух и…

Почувствовал нечто враждебное. Во всем окружающем. Но он решил, что стал слишком мнительным.

Небо, напоминающее черную копирку, застывшие деревья, стоячий воздух, бесцветные, как тени, бабочки… Человек видел все это, но говорил себе, что все это не страшно.

Он шел вдоль наполненных тишиной и покоем домиков и думал о рассвете. В этих местах он совершенно особенный. Нарочито оптимистичный. Как в кино.

Человек ждал рассвета. Не догадываясь о том, что не просто не доживет до него, а умрет буквально через пару минут…

Он дошел до речушки. Она единственная не была в сговоре с дьявольской ночью. Бежала, бурлила, поблескивала, успокаивала, ласкала слух.

Человек увидел подле нее еще одного неспящего. И обрадовался. Ему было приятно осознавать, что он тут не один. Он был не прочь поговорить с кем-нибудь. Однако не успел сказать ни слова. Миг, и в его висок врезался черенок от лопаты. Прошла еще секунда, и он упал на землю. Глаза устремились в небо без луны и звезд, похожее на черную копирку…

Сознание ускользало, но еще не оставило его. Словно затем, чтобы он смог ощутить нечеловеческую боль, когда острие лопаты врезалось в шею…

Часть первая

За… часов до убийства…

Глава 1

Белоснежный катер рассекал носом океанские волны. Штормило, и его иногда подбрасывало так сильно, что пассажиры вскрикивали. Невозмутимым оставался только один из них, мускулистый черноволосый парень в футболке с надписью: «Наглость второе счастье. Первое – я!» Спасательный жилет, без которого в катер не пускали, он застегнуть не потрудился, поэтому она была видна. Молодой человек сидел в вальяжной позе на последней лавке, грыз зубочистку и смотрел не вперед, как остальные, а куда-то в сторону, хотя там, в стороне, – ничего, кроме водной глади, а впереди – остров.

«Самовлюбленный тип, – подумала про него Маша. – Рисовщик!»

Тут катер вновь подкинуло. Да так сильно, что Маша слетела со своей лавки и чуть не вывалилась за борт, но «рисовщик» подхватил ее за талию одной рукой и без усилия, будто девушка весила не шестьдесят килограммов, а вдвое меньше, придержал.

– Спасибо, – поблагодарила она парня.

Тот в ответ лишь улыбнулся, не разжимая губ.

Маша опустилась на свое место и вцепилась обеими руками в борт.

– Ты как, в порядке? – спросила у нее сидящая рядом девушка. Звали ее Кариной. Маша успела познакомиться с ней перед тем, как забраться в катер, и поболтать на отвлеченные темы.

– Да, все нормально, – ответила она Карине. – Испугалась только.

– А чего бояться, когда в катере с нами сильные мужчины? – это уже к Маше обратилась другая барышня, яркая блондинка, которая сидела напротив. Всю дорогу она не сводила глаз с «Первого счастья». Подавая реплику Маше, она также смотрела на парня. Чтобы понял: это о нем, и обратил наконец на нее внимание. Но он никак на комплимент не среагировал. Как будто даже не услышал. Но это вряд ли – блондинка говорила громко, чтобы голос не потонул в реве мотора.

Кроме Маши, Карины, яркой блондинки, положившей глаз на невозмутимого брюнета, и, собственно, его самого, в катере находились еще пятеро пассажиров. Четыре парня и девушка. Всю компанию из девяти человек везли на остров, расположенный в десяти километрах от материка, где телевизионщики собирались снимать реалити-шоу. Участники – молодые люди от двадцати двух до двадцати семи лет. Пять парней, четыре девушки. Задача – создать пару и продержаться до конца проекта (не ново, но участники предыдущих шоу строили любовь либо в Москве, либо на шикарных виллах каких-нибудь модных курортов, но никак не на необитаемом острове), одиночки вылетают. Через неделю должно состояться первое голосование, и тот из парней, кто останется без девушки, поедет домой.

«С «Первым счастьем» все ясно, – прикинула шансы ребят Маша. – Он в любом случае один не останется. Блондинка его заарканит сразу, как мы обоснуемся. А он, если не дурак, будет держаться ее, чтобы остаться на проекте…»

Ей самой тоже следовало выбрать кого-то из ребят. Но пока она не видела никого, кто мог бы стать ее парнем хотя бы на месяц, в течение которого будет сниматься шоу.

«Счастье» исключается сразу – самодовольные красавчики ей никогда не нравились. Остаются четверо: Лошок, Качок, Хитрюга и Певец. Эти клички Маша дала ребятам сразу, как только увидела их. Первый выглядел эдаким Иванушкой-дурачком современности: добродушное курносое лицо, растрепанные светлые волосы, небольшой пивной животик, джинсы с рынка, а на шее гайтанчик с серебряной подвеской Инь-Янь. Второй телом был красив, лицом прост. На животе каждый кубик виден, на бицепсе цветное тату. Третий – симпатичный, модный, ухоженный. Отличная стрижка, фирменные шмотки, аккуратно подбритая щетина, гладкие подмышки. Обаятельный, легкий в общении, с виду душка, но взгляд хитрый. Четвертый… А четвертый – ПЕВЕЦ! И этим все сказано. Когда Маша только увидела его, то сразу вспомнила фильм «Иван Васильевич меняет профессию». Там есть сцена, когда Бунша в образе Грозного подходит ко всем, жмет руку и говорит: «Царь. Очень приятно, царь!» Вот так же и четвертый парень делал. Хлопал по ладони тех, с кем ему предстояло провести как минимум неделю, и представлялся: «Певец и композитор Григорий Кротов!»

Только его имя Маша запомнила. Остальных ребят не знала, как звали. Она подошла к причалу позже остальных (ремешок на сандалете расстегнулся, и она, как Золушка, туфельку потеряла) и успела только с певцом познакомиться да с Кариной. Две остальные девушки, яркая блондинка и хорошенькая рыжая барышня, которую Маша про себя назвала Белочкой, до сих пор оставались для нее безымянными.

– Эй, там, впереди! – донеслось издали. Это кричал в рупор режиссер проекта, Алекс Королев, сидящий во втором катере, следующем за тем, который вез участников. – Прибываем через пять минут. Из посудины сразу не выходим, ждем, когда установят камеры на берегу!

– Как ты думаешь, в каких условиях мы там жить будем? – обратилась к Маше Карина.

– Сказали, в условиях, приближенных к походным.

– Как в «Последнем герое», что ли?

– Вряд ли. Ведь нам разрешили взять с собой столько вещей, сколько хочется.

– Фен у меня отобрали.

– Потому что там нет электричества.

– Да ладно! Как тогда съемочная группа работать сможет?

– Для них электричество будет, для нас нет. Я ноутбук хотела взять, тоже не дали. Сказали, что бесполезных вещей у меня и так достаточно.

– Да? – заинтересовалась Карина. – И что это за вещи?

– Может быть, босоножки на каблуке, большая косметичка.

– Босоножки? На каблуке?

– Да, взяла на всякий случай…

– Одни?

– Ну да.

– Я – три пары! – хмыкнула собеседница.

Машу это не удивило. Карина и сейчас была в шлепках на высоченной платформе. Как только она умудрилась не переломать ноги, забираясь в катер, не ясно! Остальные девушки обулись в удобные сандалии на плоской подошве, а оделись в шорты и майки. И только Карина красовалась в сарафанчике с пышной юбкой и обтягивающим декольтированным верхом. Когда она перемахивала в нем через борт, все увидели фасон и цвет ее трусиков.

Пока девочки беседовали, катер приблизился к острову. До него оставалось еще метров пятьдесят, но всем был прекрасно виден берег: редкие валуны дымчатого цвета, белый песочек, тонкоствольные пальмы, тянущиеся своими лохматыми кронами к воде…

– Какая красота! – вырвалось у Маши.

– Вообще улет! – вскричала Карина и, вскочив на ноги, запрыгала, завизжала, замахала руками. К счастью, катер сбавил скорость, и его почти не качало, иначе девушка вывалилась бы за борт. – Райский остров, я плыву к тебе!

Остров райским показался не только Карине, но и Маше, и всем остальным. Глаза пассажиров катера светились восторгом. Даже «Первое счастье» приподнял темные очки и взглянул на берег с явным удовольствием.

Глаза у него оказались изумрудно-зелеными, как вода у берега.

– Карина! – снова прокричал режиссер. Но теперь не в рупор – катер съемочной группы подошел достаточно близко, и его голос был прекрасно слышен. – Сможешь повторить еще раз? Мы снимем для заставки…

– Запросто.

– Отлично. Тогда приготовься… И вы, – это уже к остальным, – верните на лица восторженное выражение! Можете покричать, как Карина… Готовы? Начали!

По заказу восторгаться красотой острова получилось не у всех. Поэтому пришлось сделать несколько дублей и выслушать гневные режиссерские тирады. Самое сильное недовольство у него вызывали Белочка и Маша. Первая восхищалась слишком сдержанно, а вторая переигрывала. В итоге главную роль в этом эпизоде получила Карина. Остальные остались в массовке.

Маше очень хотелось поскорее попасть на остров. В катере, когда он медленно двигался, было очень жарко. Голову припекало, под жилетом все потело. Под пальмами же была тень, и Маша представляла себе, как здорово лежать на песочке под зонтиком из крон. Но их продержали на солнцепеке еще двадцать минут. А когда разрешили-таки сойти на берег, не дали продыху и сразу погнали в центр острова, туда, где был разбит их лагерь.

Шли недолго, минут десять-двенадцать. Но путь оказался нелегким, идти пришлось по джунглям. Не таким непролазным, конечно, как в кино про Данди-крокодила показывают, и все же. Земля под ногами влажная, вязкая, то и дело коренья попадаются, лианы, ветки упавшие. И то и другое можно принять за змей, поэтому девушки то и дело взвизгивали, наступая на что-то длинное, тонкое и скользкое.

Наконец они дошли! Выйдя из джунглей на открытую местность, увидели небольшую деревеньку – всего несколько хижин под пальмовыми листьями. Сначала Маша решила, что в ней живут аборигены и остров не совсем необитаемый, но потом услышала голос главного администратора Сережи:

– Тут вы будете жить. Так что не стойте, разинув рты, бегите, занимайте гамаки! Девочки в крайней левой хижине жить будут, мальчики – в правой.

Все устремились к домикам. Карина даже припустила бегом, но на полпути приостановилась, обернулась и спросила:

– А остальные домики для кого?

– Один для собраний, второй для приема пищи, то есть столовая, а еще пара для… пар! – и засмеялся, довольный своим каламбуром.

Из девушек первой к хижинам приблизилась Карина. Влетела внутрь, орлиным взором окинула пространство и ринулась к гамаку, висящему ближе всех к окну.

– Я буду спать тут! – прокричала она, запрыгнув в него.

Остальные девушки тоже быстро заняли себе места для ночлега. Маше, как самой нерасторопной, достался гамак у самой двери.

– Как в нем лежится удобно, а? – восторженно пропела блондинка, занявшая соседний, но более удаленный от входа гамак.

– Это только поначалу кажется, – возразила Белочка. – А полежишь час-другой, спина ныть начинает. Гамаки не для долгого сна. Для сиесты только. Позвоночнику твердая поверхность нужна…

– Слушай, а где я тебя могла видеть? – бесцеремонно перебила ее Карина.

– По телевизору, – улыбнулась Белочка. – У меня передача была на ТВ.

– Вспомнила! – хлопнула себя по лбу Карина. – «Любопытная Варвара» называлась. Ты там рассказывала о новостях шоу-бизнеса.

– Я тоже эту передачу помню, – подключилась блондинка. – Почему ее закрыли?

Белочка пожала плечами:

– Не знаю, Наташ. Руководство канала так решило.

«Ага, значит, блондинку зовут Наташей, – отметила про себя Мария. – А Белочку, наверное, Варварой. Осталось узнать имена парней…»

– А вы, девочки, чем занимаетесь? – спросила Варвара у остальных.

– Я – модель, – гордо ответила Карина.

– Да ладно! – не поверила ей Наташа. Маша, собственно, тоже подумала о том, что Карина врет, но не высказала этого вслух. На модель она явно не тянула, хотя была симпатичной – смуглой, кареглазой и от природы черноволосой. Однако Карина свои волосы осветляла. А так как они были очень темными, то цвет получался не белый, а соломенный, совсем не шедший ей. К тому же от сильных осветляющих красок волосы стали тусклыми и тонкими. Если бы девушка работала моделью, ее обязали бы вернуться к натуральному цвету и отстричь пережженные, напоминающие подгнившее сено лохмы.

– Я, между прочим, уже для трех обложек снялась, – стояла на своем Карина.

– «Вога»? – ухмыльнулась Наташа, прекрасно понимая, что получит отрицательный ответ.

– Нет, конечно. Но и туда я обязательно попаду! Может, не на обложку, но на разворот точно!

– Тогда для каких журналов ты снималась? – не отставала Наташа.

– Тебя это не касается.

– Я так и думала, что ты врешь…

Карина спрыгнула со своего гамака, подлетела к пляжной сумке и, вытащив из нее журнал, швырнула его Наташе.

– На, убедись!

На обложке глянцевого издания на самом деле красовалась Карина. Красивая и надменная. Ее ярко накрасили, волосы гладко зачесали и украсили алой розой.

– Ты тут как Кармен. Роскошная, – отвесила девушке комплимент Варвара. – Снимок очень удачный. Фотограф – молодец. Уловил самую твою суть.

– А журнальчик-то тамбовский, – хихикнула Наташа.

– Ну и что?

– В провинции любая более-менее симпатичная девушка весом до пятидесяти кило фотомоделью станет.

– Завидуй молча, – процедила Карина.

– Было бы чему, – пропела Наташа и тоже полезла в сумку.

Спустя несколько секунд из ее недр показался еще один журнал, но не провинциальный, а общероссийский. На его обложке девушки увидели уже Наташу. В шикарном платье, с короной на голове она напоминала сказочную принцессу. Умелый макияж и уложенные в замысловатую прическу белокурые локоны делали ее прекрасной. Сейчас же, ненакрашенная и с распущенными прямыми волосами, она казалась просто хорошенькой.

– Ты королева красоты? – как будто не поверив глазам – грудь Наташи пересекала алая лента с соответствующей надписью, – уточнила Карина.

– Да. Я – «Миссис Москва».

– То есть ты замужем?

– Была. Сейчас в разводе.

– Дети есть? – поинтересовалась Маша.

– Да, сын. Ему полтора года.

– И ты бросила такого малыша? – возмутилась Карина.

– Почему бросила? Он с моей мамой.

– Он со своей должен быть.

– Карина, это не твое дело, – мягко осадила тамбовскую модель Белочка. И тут же переключила свое внимание на Машу. – А ты чем занимаешься?

– Я тренер.

– По фитнесу? – поинтересовалась Наташа. Судя по подтянутой фигуре, она регулярно посещала спортзал, вот ей на ум сразу и пришла ассоциация.

– Можно и так сказать. По тай-бо.

– А это не типа карате?

– Это боевая аэробика.

– Круто, – протянула Карина. – Выходит, ты классно дерешься?

– Да нет, не особо, – улыбнулась Маша.

На этом разговор пришлось закончить, потому что в хижину влетел администратор Сережа и скомандовал:

– Все встаем и выходим. Вас операторы ждут у хижины парней.

– Но мы еще не отдохнули! – взбунтовалась Карина. – И себя в порядок не привели. Дайте нам еще хотя бы минут десять.

– Не торгуйся, не на рынке, – осадил ее Сергей. – Через минуту чтобы были.

И удалился.

Карина показала его спине язык.

– Противный тип, – пробормотала Наташа.

Маша мысленно с ней согласилась. Сергей ей тоже не нравился. Было в нем что-то отталкивающее. Хотя лицом мужчина был красив, чем-то похож на индийского артиста Митхуна Чакроборти. Машина мама была его страстной поклонницей, и в их квартире повсюду были расклеены портреты исполнителя роли «Танцора диско».

Первой к выходу направилась Варвара. Ей минуты хватило на то, чтобы пригладить выбившиеся из хвоста кудряшки, протереть лицо влажной салфеткой и мазнуть по губам бальзамом. Маша вышла из хижины вслед за ней. А вот две красавицы еще долго возились. Пришлось Сергею припугнуть их штрафом. Причем наказывать девушек администратор собирался не рублем – денег ни у кого из участников не было, – а минутами разговора с родиной. Каждому участнику обещали давать раз в неделю спутниковый телефон, чтобы он мог связаться с близкими. Тот же, кто будет систематически опаздывать к трапезе или ежевечернему собранию всех членов «стаи» во главе с «вожаком»-ведущим и игнорировать команды, лишится этого права.

Кто именно будет вести шоу, участники не знали. Имя «вожака» держалось в секрете. Почему – никто не знал. Но Карина уверяла всех, что им станет Дмитрий Нагиев, Наташа ставила на Пореченкова, Варвара склонялась к тому, что пригласят кого-то менее раскрученного, а Маша почему-то ожидала увидеть Ксению Собчак.

Ближе всех к истине оказалась именно она. Но только потому, что вести передачу поручили женщине.

Ариадне Гор. Молодой, красивой, дерзкой и невероятно талантливой.

Эта девушка часто мелькала на телеэкране, но раньше не вела ни одного шоу. Ариадна писала книги, сценарии, пьесы. А еще она пела в андеграундовой группе и увлекалась гонками. Выиграла несколько крупных соревнований. Во время последнего сломала три ребра и нос, вылетев с трассы.

Ариадна прибыла на остров к вечеру, когда все уже устали ломать голову над тем, кого увидят в роли ведущего. Никто из участников, ни парни, ни девушки, почему-то не ожидал, что это будет Ариадна. Но когда она вышла из джунглей на поляну, высокая, худая, спортивная, с короткой стрижкой, загорелая, с яркими татуировками, с чуть искривленным носом и пирсингом в губе, все сразу поняли: она, именно она должна стать вожаком их стаи. Не мужчина-брутал, не светская львица, а эта дикая, сильная телом и духом женщина… Во многом напоминающая мужчину. И телом и духом. Такая личность и должна вести шоу, где люди и выживают в непривычных для себя условиях, и строят любовь.

– Она бисексуалка, – шепнула Маше на ухо Карина. Почему-то именно ее девушка выбрала своей товаркой. – У нас в шоу тоже допускаются однополые пары. Слышала? – Маша отрицательно покачала головой. А Карина продолжила: – А администраторша Дина даже сказала, что приветствуются, потому что такого еще ни в одном отечественном шоу не было. Как ты думаешь, замутит кто-нибудь?

Среди девочек, на взгляд Маши, все были традиционной ориентации, так что однополую пару никто из них явно не составит. А вот за парней она не ручалась. Геем мог оказаться любой. За исключением, пожалуй, Лошка. Таких среди голубых Маше встречать не приходилось. Они были ухожены, подтянуты, модно одеты. И Красавчик, и Качок, и Хитрюга походили в этом на мужчин нетрадиционной ориентации. Не говоря уж о Певце. Среди творческих людей геев особенно много.

Ариадна по прибытии подошла к участникам, со всеми познакомилась. Не факт, что запомнила, как кого зовут, но это не важно. Всем было приятно внимание звезды. Особенно оживились, общаясь с Гор, Наташа и Певец. Первая мечтала сниматься в клипах, а второй – снимать свои, сценарии к которым писал бы талантливый и очень модный персонаж, такой, как Ариадна.

Сама же ведущая не выразила никому особой симпатии, была со всеми одинаково приветливой. Только на Маше она задержала взгляд. Но в этом не было ничего удивительного, на нее все пристально смотрели. Только потому, что у Маши была экзотическая внешность.

Все, кто видел ее впервые, принимал девушку за мулатку. На самом же деле африканцев в ее роду не было. Темная кожа досталась девушке от прабабки-цыганки. От нее же – черные кудрявые волосы. А вот глаза она унаследовала папины – серо-зеленые, кошачьи, горящие на смуглом лице под черными же бровями, как два драгоценных камня.

Мама даже испугалась, когда первый раз увидела новорожденную дочь. Решила, ей чужого ребенка подсунули. Потому что ни на нее, ни на мужа, хотя и жгучего брюнета, но светлоглазого и белокожего, девочка не походила. Но ее матушка, Машина бабка, увидев новорожденную в окне роддома, успокоила. Сказала, что малышка – вылитая прабабка. В этом все вскоре убедились, когда старуха, не поддерживающая отношений ни с одним из родственников, явилась на крестины правнучки. Как она узнала о них, никто понятия не имел. Почувствовала, что ли? Или ей карты подсказали? Не зря же женщина гаданием промышляла. Так вот, старая цыганка явилась на крестины, но не к началу, а когда обряд уже завершился, взглянула на Машу и констатировала: «И правда в меня пошла!» Потом она одарила правнучку цепочкой с кулоном и удалилась. А все, кто присутствовал при этом, отметили: старуха права, малышка – почти точная ее копия. Только глаза не черные, а серо-зеленые, как у отца.

Маша вообще была папиной дочкой. Она любила сначала его, потом снова его и опять его, а только потом маму. Особенно ей нравилось играть с его бородой. Девочка садилась постоянно на колени к отцу и то расчесывала курчавую растительность на лице отца, то украшала ее цветочками или тесемками, то закалывала ее своими крабиками, а могла подлезать под папкин подбородок, делая вид, что его борода – это ее челка.

Отец умер, когда Маше исполнилось семь, скоропостижно скончался в возрасте тридцати восьми лет. Утром пошел на работу здоровый, вернулся вечером с покалывающим сердцем. Сказал жене: «Что-то я сегодня себя не очень хорошо чувствую, прилягу».

Ночью он умер.

Все то время, что папа лежал в гробу, Маша от него не отходила. Даже спала на диванчике в комнате, где он был выставлен. Мама пыталась увести дочь, но девочка начинала горько рыдать и просила оставить ее с папочкой. От нее отстали, чтобы не травмировать ребенка еще больше. Никто из родственников не понимал, почему Маша так упорно не желает отходить от гроба. Все думали, что ребенок хочет запечатлеть в своей памяти лицо любимого родителя (она практически не отрывала от него глаз), осознать, что его больше нет, и мысленно с ним проститься. Даже мама не догадывалась, в чем причина дочкиных бдений у гроба. Только прабабка, старая цыганка, которая несколько лет не показывалась в их доме, зато явилась в день смерти отца уже в черном платке на голове, сразу поняла – Маша ждет момента, когда покойник проснется и встанет.

– Ты думаешь, он впал в летаргический сон? – проскрипела старуха Маше на ухо сразу, как вошла и уселась рядом.

Девочка молча кивнула. Она видела по телевизору передачу про летаргию и очень переживала. Ведь это так страшно – быть похороненным заживо.

– Нет, дочка, твой папа умер, – сказала бабка.

– Откуда вы знаете?

– Душа его далеко. У тех же, кто застрял между миром живых и мертвых, она рядом с телом летает.

Маша обвела глазами комнату. Вдруг душу папину увидит? На миг девочке показалось, что ей это удалось. Вот она, душа, медленно спускается от окна к полу. Но это был всего лишь залетевший в форточку тополиный пух…

– Простись с отцом своим, дочка, – сказала бабушка перед тем, как уйти. – Не оживет он. Умер.

Но Маша не поверила ей. Поэтому, когда на кладбище начали забивать гроб, она кинулась к могильщикам с криками: «Не смейте! Оставьте! Он же не выберется!..», отталкивала их, принялась отдирать крышку. Ребенка еле оттащили, увели в автобус, напоили валерьянкой.

Покойника закопали. Пока гроб забрасывали землей, Маша беззвучно плакала, забившись в самый конец салона и сжавшись в комочек.

На поминки девочку не взяли. Отвезли домой, уложили.

Маша проспала весь день, вечер и половину ночи, а когда проснулась, встала, тихонько проследовала к входной двери и выскользнула из нее. Она направилась на кладбище, к могиле папы – вдруг он очнулся и никак не может выбраться? Что бы ни говорили, как бы ни убеждали ее все, что папа умер, Маша не могла в это поверить. Ведь он не пил, не курил, был молодым, здоровым, крепким, даже простуда его не брала. И ушел тихо, незаметно. Как будто уснул…

Так не умирают!

До кладбища Маша в ту ночь не дошла. Девочку в накинутой на ночную рубашку кофточке остановил милицейский патруль. Когда выяснилось, что ребенка никто не обижал, в том числе родственники, его вернули домой. Мама объяснила милиционерам, в чем дело. Мужчины сочувственно покачали головами и посоветовали показать Машу детскому психиатру.

Родительница так и сделала. После нескольких занятий ребенок избавился от своей навязчивой идеи. А вот страх остался, Маша больше всего боялась быть похороненной заживо.

Глава 2

Аслан сидел на высоком деревянном табурете и, тихонько постукивая пальцами по ножке, рассматривал людей, собравшихся сейчас на веранде самого большого дома их «деревеньки». Именно в нем, по задумке устроителей шоу, участники будут собираться вместе, чтобы обсуждать события минувшего дня, выбирать пару или выгонять кого-то вон.

Парни сидели сейчас напротив девушек. Ведущая стояла чуть в стороне и говорила что-то в нацеленную на нее камеру. Участники пока были предоставлены сами себе. Кто-то тихонько болтал, две девушки поправляли макияж, один из ребят играл в электронную игру. А Аслан за всеми наблюдал.

Из парней ему понравился только Димон. Белобрысый паренек из небольшого провинциального города, приехавший в Москву ради заработка, Димон трудился продавцом на рынке, торговал «железками». Любил пиво, пельмени с майонезом, футбол и баню. Когда он сообщил об этом, Гриша Кротов, он же певец и композитор, уничижительно фыркнул:

– Стандартные плебейские радости…

Димона эти слова задели. Но он не стал выяснять с Кротовым отношения. За него, как ни странно, вступился Артем, холеный столичный красавчик в джинсах «Версаче» и с бриллиантом в ухе:

– А не плебейские радости – это какие? Мохито, омары, йога и спа-салон? – насмешливо спросил он у Григория.

– А хоть бы и так…

– Все мои девочки то же самое любят. Ты с ними, смотрю, на одной волне! А мы, мужики, любим пиво и футбол!

Аслан с интересом посмотрел на певца. Как он отреагирует на то, что его, можно сказать, бабой обозвали? Но Григорий сделал вид, что не понял намека, перевел разговор на другое. Димон мгновенно просиял и стал смотреть на Артема с обожанием. Чего тот, собственно, и добивался. Аслану сразу стало ясно, что парень решил обзавестись союзником. А Димка, как самый бесхитростный, подходил на эту роль лучше остальных, ведь им было легче манипулировать.

Пятый участник, Саша Шварц (псевдоним, взятый не просто так – Арнольд Шварценеггер являлся кумиром парня), тоже производил впечатление простоватого парня, но был очень упрям. Об этом свидетельствовало хотя бы то, что Саня, родившийся чахлым, росший забитым, когда повзрослел, смог стать чемпионом Европы по бодибилдингу. Вопреки всему он добился своего. И Аслан, наверное, стал бы его уважать только за это, если бы Саша не был беспросветно невежественным. Целиком отдаваясь спорту, он совсем не развивался интеллектуально. Говорить с Сашей – все равно что общаться с третьеклассником. К счастью, он в основном помалкивал. В отличие от певца. Этот, казалось, ни на минуту не замолкает. Обо всем ему надо высказать свое мнение, прокомментировать каждое свое или чужое действие. Но в основном из уст Геннадия вылетали воспоминания о том, как он принимал участие в певческом шоу на одном из центральных каналов. В нем он не стал победителем и даже не дошел до финала, но якобы лишь потому, что его засуживали.

Григорий не нравился Аслану больше остальных, но он ничем не выказывал своего отношения к певцу. Если тот у него что-то спрашивал, отвечал вежливо. Пока Гриша ничего плохого никому не сделал. Только надоел своими бесконечными рассказами.

– Внимание, девочки! – услышал Аслан голос режиссера. – Приготовьтесь, сейчас вас будут снимать. Каждая должна представиться. Назвать свое имя и сказать, откуда приехала. На ком камера останавливается, тот говорит. Итак, начали!

Первой представлялась блондинка Наташа, которая не давала Аслану прохода. Красивая, стройная, женственная, она наверняка нравилась мужчинам, вот только Аслана оставляла равнодушным, хотя вроде бы это – его типаж. Его всегда привлекали грациозные блондинки с голубыми глазами, но Наташа почему-то не нравилась. Быть может, из-за своей навязчивости. Аслан, наверное в силу воспитания, был из породы тех мужчин, которым нужно женщин завоевывать. А когда она сама, можно сказать, себя предлагает, это и неинтересно, и как-то неправильно! Обесценивает барышню. По крайней мере, в глазах Аслана.

Три остальные девушки ему нравились больше. Особенно мулаточка с исконно русским именем Маша. Было в ней что-то завораживающее. И не только в экзотической внешности, но и в движениях, в поведении. Например, она могла резко замереть и начать вслушиваться в звуки: в шум листвы, в пение птицы. Или идти, идти, вдруг остановиться, присесть и начать рассматривать букашку, ползущую по земле. А еще она часто улыбалась. Не людям, а птицам и букашкам. А еще собственным мыслям…

Про таких, как Маша, обычно говорят – чудная. А Аслану почему-то всегда нравились женщины с небольшими странностями, не от мира сего. Хотя для отношений он выбирал иных – обычных, даже чуть простоватых (потому что с ними легче), но не внешне. Все женщины Аслана были красавицами. Если бы Наташа не вела себя так навязчиво, он выбрал бы ее. По крайней мере, на время проекта. Теперь же надо рассматривать кого-то другого. Карина отпадала сразу, слишком она была шумна, вертлява, взбалмошна. Оставались Маша и Варя. Мулаточка и рыженькая кроха. Тянуло к Маше, но Варя производила впечатление более сговорчивой и рассудительной. Именно с такой легче всего будет создать на этом проекте крепкую пару.

Аслан присмотрелся к Варе. Хорошенькая, улыбчивая, с ямочками на щеках и яркими карими глазами – такой можно всерьез увлечься. Только почему его взгляд неизменно притягивает другое лицо? Смуглое, светлоглазое, с полуулыбкой на полных губах? Аслан ловил себя не только на желании смотреть на Машу, но и прикасаться к ней. Ему хотелось погладить ее по щеке, проверить, так ли нежна кожа, какой кажется, провести рукой по кудрявым волосам, чтобы понять, жесткие они или мягкие, прижаться к ягодицам, таким аппетитным на вид…


  • Страницы:
    1, 2, 3