Змеиный князь

– Я готов сейчас же оправиться к пирамидам, – принц стал серьезен.

– Чтобы найти путь к пирамидам, нужен проводник. Я еду к отшельнику, знающему в пирамидах все входы и выходы. Говорят, он слышал о легенде отца Иллариона. Так что отправляемся в путь. Лошади для вас найдутся. По дороге я объясню, куда мы едем.

Весь день отряду крестоносцев пришлось преодолевать пустыню, несмотря на то, что солнце, как и прежде, пыталось довести кровь, текущую в телах людей и животных, до кипения. Мал непринужденно развлекал Маргариту рассказом о ночных видениях, не забывая восхищаться красотой и очарованием маленькой принцессы. Только однажды он отвлекся, увидев огромный, покрытый колючками куст. Неизвестно как оказавшийся в безжизненном пространстве он поражал совершенством скупо прочерченных линий ствола и ветвей.

Последовала еще одна ночь в пустыне. В этот раз Мал проснулся задолго до восхода солнца. Его разбудил возглас рыцаря из ночного караула:

– Смотрите, какое чудо творится с луной!

Мал вышел наружу. Небесное светило приняло облик прекрасной женщины. Она излучала доброту и нежность. Захваченный чувственным потоком, изливающимся с небес, Мал не мог оторвать взгляда от луны, но он чувствовал, что Маргарита находится где-то рядом, и благостный свет проникает в их тела, позволяя пережить состояние необыкновенной легкости и счастья.

– Это конец света! Молитесь, смертные, ибо Армагеддон наступил! – истошный крик вернул Мала с неба на землю.

Он огляделся: те, кто стоял рядом и видел женщину, плывущую по небу, тотчас пали на колени и стали молиться. Мал попытался успокоить людей:

– Не бойтесь! Луна приветствует и благословляет нас! Так поприветствуем ее в ответ!

Луна, словно услышав его слова, посмотрела Малу в глаза и улыбнулась. На небе показалась стая птиц с длинными изогнутыми клювами. Небесная женщина поманила их к себе рукой и кивнула Малу, словно предлагая ему присоединиться к этой стае. Тот закрыл глаза, продолжая сквозь веки видеть Луну и птиц. Оказалось, что так их можно разглядеть гораздо лучше. Он словно бы приблизился к птицам настолько, что мог различить поджатые к телу перепончатые лапки и бело-коричневую окраску оперения. Сияние усиливается и становится нестерпимым. Мал открывает глаза и видит, что находится в зале с огромными окнами. Он видит зеленые деревья и залитые солнечными лучами луга. Вдалеке стоит город, окруженный каменными стенами с высокими белыми башнями. К Малу приближается красивая женщина и заговаривает с ним:

– Мой господин, мы рады, что вы стали гостем Селены – обители счастливых людей. Здесь люди живут в мире друг с другом, и даже природа не терпит недобрых намерений, поэтому меч вам ни к чему.

– Я привык не расставаться с ним, – возражает Мал.

– Идите за мной, – женщина улыбается, берет его за руку и ведет к выходу.

Мал переступает порог великолепного замка, и тут же начинает грохотать гром, сверкать молния, а небо закрывают тучи.

– Вот видите, что вы наделали, – женщина, по-прежнему улыбаясь, протягивает руку, и Мал безропотно отстегивает от пояса клинок.

Принц безоружен, и на небе снова сияет солнце. Нисколько не удивляясь перемене погоды, Мал ступает на траву и идет к зарослям деревьев. Каждый шаг наполняет его легкостью и счастьем. Он ощущает тело настолько невесомым, что его охватывает непреодолимое желание взлететь. Без труда он отрывается от земли и, слегка прикасаясь руками к стене замка, поднимается так высоко, что оказывается рядом с окнами, ведущими на верхние этажи. С еще большей радостью Мал влетает внутрь, поднимается к потолку и там погружается в сладкую дрему. Он устраивается прямо на потолке и возвращается в сон, прерванный на земле криком изумленного солдата.

На следующий день каравану встретился отряд рыцарей. Мал заметил среди них несколько соотечественников. Один из голландцев подъехал к Малу и сообщил, что принц во время битвы при Фивах был замечен голландскими лазутчиками, о чем они немедленно донесли военачальнику Моркварду. Тот направил гонца к королю с посланием о местонахождении принца.

– Будьте осторожны, ваше высочество! – сказал голландец и вернулся к своему отряду.

К Малу подъехал капитан:

– Принц, сдается мне, вам не удастся проникнуть в Священную обитель Христа так скоро, как этого хотелось бы рыцарю Филиппу. Он сам ищет ее уже двадцать лет и не может найти.

– Капитан, вы вольны распоряжаться своей судьбой. Если вас что-то не устраивает, при первой возможности отправляйтесь куда хотите.

Капитан молча хлестнул коня, а Мал вернулся к Маргарите. Она по-прежнему ехала вместе со слугами и рассказывала им о родной Франции. Ву, Верна и Дана настолько вдохновил рассказ Маргариты, что они заявили о готовности провести остаток жизни во французских землях. Мал же, впервые задумался о том, что уже второй день они едут с подданными Пипина, и тем самым подвергают себя опасности. Скорее всего, Филипп слишком увлечен легендой о Священной обители и утратил связи с королевским двором. Как он поступит, если узнает, что Маргарита – королевская дочь?

Мал посмотрел Маргарите в глаза и сказал с грустной улыбкой:

– Порой мне кажется, это всего лишь сон, и я вот-вот проснусь, и ты исчезнешь? Неужели ты не настоящая?

Маргарита посмотрела на Мала с удивлением:

– Я – настоящая.

– С тех самых пор, как ты взошла на палубу «Святого Фомы», я всё еще не могу поверить, что ты рядом со мной. Но если ты мне всё-таки снишься, пусть этот сон длится вечность! Я не хочу разлучаться с тобою.

– Я тоже. Впервые в жизни я счастлива. Жаль только, что Египет совсем не похож на Францию.

Мал взял девочку за руку. Он не отпускал ее до тех пор, пока дорогу, несколько дней пролегавшую сквозь пустыню, не обступили горы. Рыцарь Филипп предупредил, что они подъезжают к тому месту, где живет отшельник.

Отряд выехал на поляну. Воины спешились. Принц спросил паладина, как выглядит отшельник. Рыцарь отвечал, что еще немного и Мал сможет сам всё увидеть. Капитан предположил, что им придется иметь дело с седовласым старцем, который в уединении, вероятно, уже разучился говорить, и, возможно, даже ослеп, на протяжении многих лет лишая себя солнечного света:

– Было бы неплохо, если он еще не лишился слуха, и мы смогли хотя бы докричаться до него, а старец, если будет в добром расположении духа, начертит что-нибудь клюкой на земле. Мол не нарушайте мой молитвенный покой. И мы пойдем. Куда? Бог его знает.

Возле пещеры, окруженной густым лесом, французский отряд встретил человек в плаще из верблюжьей шерсти с длинным капюшоном, закрывающим лицо. Выстроившись перед пещерой, французы мгновенно оказались в кольце арабов, вооруженных луками. Рыцарь Филипп сказал, что ищет отшельника, знающего путь к пирамидам. Человек в плаще откинул капюшон. Пилигримам открылось лицо женщины с пышными темно-рыжими волосами. Ее взгляд словно бы вонзился в Мала. Не сводя с него глаз, она объявила во всеуслышание:

– Меня зовут Ари. Я буду сражаться с тобой.

Мал беспрекословно вынул клинок. Отшельница сдернула плащ и оказалась в плотно обтягивающей стройное тело черной одежде. Женщина-воин атаковала первой. Мал не поверил своим глазам, когда его меч оказался на земле.

Показав жестом, что поединок продолжается, рыжеволосая подкинула клинок носком кожаного сапожка. Мал подхватил меч, пригнулся, прыгнул вперед и сделал резкий выпад. Ари зацепила острие клинка крестовиной меча и рывком повернула запястье. Клинок Мала опустился на землю.

– Если этот меч и в третий раз окажется на земле, вы все умрете, – объявила отшельница.

– В таком случае ты должна сразиться со мной! – вмешался рыцарь Филипп.

– Поединок касается нас двоих, – ответила Ари.

Мал едва успел уклониться от очередного удара: лезвие меча резануло по змеиному торсу, но чешуйки оказались прочнее любого доспеха.

– Демон! – презрительно произнесла Ари.

Еще дважды лезвие меча касалось змеиного торса, не оставляя ни малейшей царапины. Отбив очередной выпад, ее меч описал полукруг и наткнулся на лезвие клинка. Отведя меч Мала в сторону, Ари развернула клинок и ударила соперника по плечу плашмя. Рука онемела от боли, и принц в третий раз выронил оружие.

Арабы выстрелили из луков. Крестоносцы, стоявшие в первом ряду, были убиты. Оставшиеся в живых бросились к лесу, надеясь скрыться за деревьями. Маргарита и Ву бежали далеко впереди. Мал бросился за ними. Среди деревьев мелькали выжившие после расстрела французы. Мал, разглядев Филиппа и Верна, присоединился к ним. Втроем они догнали девочку. Паладин не сказал ни слова. Маргарита, как ни в чем не бывало, обняла принца и объяснила, что она вместе с Ву стала пробираться к лесу еще до того, как Мал выронил клинок в третий раз, и арабские лучники не заметили их.

– Хорошо, что всё обошлось, но тех, кто так неожиданно погиб, очень жаль, – сказала Маргарита и грустно улыбнулась.

Капитана и Дана поблизости не было. Эту ночь в лесу им пришлось провести без них.

Наутро рыцарь Филипп собрал остатки разрозненного отряда. Дан и капитан так и не вернулись. Не были они найдены и среди мертвых. Филипп предложил идти к пещере и еще раз вступить в переговоры с Ари. Мал произнес с недоумением:

– Мы и так едва остались в живых!

– С ней нужно поговорить, – спокойно сказал Филипп. – Только и всего.

– Разве вы не видите, что рыжеволосая не расположена к досужим разговорам?

– Господин, а почему бы нам не пройти через лес и не обойти эту пещеру с другой стороны? – предложил Верн.

Филипп настаивал на своем:

– Нужно идти на переговоры.

– Объясните, барон, зачем нам нужен проводник?

– Без проводника мы обречены.

– Я сражался с ней: вы видели, что из этого вышло. Вам не жалко людей? Вы ведь не хотите ими рисковать среди пирамид, так зачем подвергать их риску сейчас? А если ведьма еще раз вызовет меня на поединок?

– Тебе нечего бояться – ты неуязвим, – вполголоса обронил Филипп и исчез в одном из укрытий, выстроенных из лесных деревьев.

Мал продолжал объяснять, теперь уже безмолвствующему Верну, что они найдут путь в пирамидах и без проводника. Он уверен, что ноги сами приведут его к желанной цели, но тут подошла Маргарита, прижалась к нему, и Мал успокоился. Верн разжег костер, и, согретые его теплом, они заснули под открытым небом.

На следующий день Филипп повел остатки отряда в обход пещеры. Проезжая сквозь лес, Мал не отпускал взглядом вершину горы, накануне ставшей свидетелем его унизительного поражения. Редкие и малорослые деревья сгущались. Наконец, они обступили отряд со всех сторон, заслонив остатки скудного света. Вершина горы потерялась из виду. Мал почувствовал, что лес ожил и стал пристально наблюдать за ними. Филипп приказал завязать лошадям глаза. Маргарита выполнила приказ, изорвав подол платья. Небо, отчеркнутое верхушками деревьев, наклонилось в сторону и вернулось обратно. Лошади под всадниками разом встали на дыбы. Толчки, исходившие из-под земли, следовали один за другим. Филипп развернул коня и поскакал обратно, приказав следовать за ним. Но вскоре он остановился в нерешительности: прежнего леса больше не было. Их окружали низкие поросшие темным мхом деревья, ветви которых едва уступали по длине и толщине стволу. Зато вершина горы вновь стала отчетливо видна, и толчки прекратились. Филипп еще раз изменил направление движения. Деревья неохотно пропускали всадников, изредка цепляясь за плечи и подхлестывая лошадей ветвями по крупу. Мал подстегивал коня так, словно торопился покинуть внутренности еще одного странного чудовища.

Деревья с могучими стволами и длинными толстыми ветвями сменили маленькие щуплые деревца. Лошади были избавлены от повязок и первыми заметили черный шевелящийся холм. Он был похож на гигантский муравейник. От него исходил тихий шелест, как будто муравьи ежесекундно перебирали лапками сухие травинки, исполняя тихую музыку, восхваляющую тех, кому удалось выжить в лесу. Но чем ближе становился холм, тем меньше он походил на жилище маленьких и беспомощных насекомых. Когда Мал различил в черной возвышенности змеиные головы, поворачивать было уже поздно: холм опускался и расползался в стороны. Теперь все до одного услышали яростное шипение змей, почуявших добычу. Мал поторопил коня, на ходу обнажая торс. Он выехал вперед, поднял левую руку и закричал:

– Остановитесь, мы не хотим тревожить вас!

Неожиданно змеи повиновались. Одна из них приподнялась, опираясь на нижнюю часть извивающегося тела, и обратилась в худую женщину в черном платье с длинными волосами и кожей сине-зеленого цвета:

– Ты уже нас потревожил.

Мал назвал себя именем, данным ему Анубисом:

– Я – змеиный князь, и не хочу, чтобы вы нападали на моих людей.

– Я – Меритсигер. Ты не можешь мне приказать, – ответила змея, и Мал увидел, как на ее голове блеснула зеленая корона, – но ты можешь попросить меня.

– Я прошу тебя пропустить нас, – Мал склонился перед королевой змей.

– Хорошо, мы не тронем вас. Скоро будет битва, и те, кто в ней проиграет, станут едой для моих подданных, – сказав это, Меритсигер исчезла.

Ее появление вселило уверенность и спокойствие. Мал поехал впереди рядом с Филиппом. Змеи неотступно следовали за людьми.

Отряд стал приближаться к горному кряжу. От него навстречу плечом к плечу скакали черные всадники, вооруженные кривыми саблями. Филипп распорядился вступить в бой. Мал приказал Ву охранять Маргариту и держаться в стороне.

Крестоносцы разделились на две группы, атаковав противника с флангов. Арабы даже не попытались перестроиться, поэтому крестоносцы легко оказались у них за спиной. Мал первым отсек одному из арабов руку. Та, не успев упасть на землю, была тотчас подхвачена змеей. Безрукий всадник развернулся и ответил Малу ударом сабли, которую продолжал удерживать уцелевшей рукой. Мал уклонился и отрубил арабу голову. Всадник без головы продолжал размахивать саблей. Мал отрубил ему последнюю руку и принялся за другого. Изуродованный араб продолжал преследовать Мала. Теперь он пытался нанести удар ногой. Верн разрубил изуродованное тело мертвеца пополам. Черные всадники, во много раз превосходя числом, постепенно обступали крестоносцев. На одного француза приходилось по три араба.

В отряде Филиппа появились первые жертвы. В их кровоточащие тела, едва они оказывались на земле, блестящими стрелами мгновенно впивались змеи и разрывали на части еще пульсирующую плоть. Те из смертельно раненых, кто был еще способен чувствовать, оказавшись в каше, сваренной из скользких змеиных тел, издавали душераздирающие звуки, извлеченные уже нечеловеческими голосами, до тех пор, пока змея не проникала в раскрытый в предсмертном крике рот и не разрывала голосовые связки, заставляя умолкнуть навсегда.

Крестоносцы поспешили покинуть место сражения. Филипп приказал разбить шатры у самой горы. Им оставался последний переход. Несчастная Маргарита молча плакала. Мал стал терзаться сомнениями и страхом:

– Ари еще и некромант. Кто, если не она, могла вызвать мертвецов из могил и отправить на битву?

При мысли об еще одной встрече с рыжеволосой ведьмой, повелевающей меткими лучниками и мертвецами, его охватывала болезненная мелкая дрожь. Когда Филипп с половиной из оставшихся воинов отправился осмотреть горный проход, Мал решил остаться. Маргарита вспомнила исчезнувшего Капитана, сказав, что он наверняка вдоволь бы посмеялся над неповоротливостью мертвых всадников и неразборчивостью в пище поданных Меритсигер. Мал улыбнулся и вслух посетовал, что сейчас неунывающий испанец был бы очень кстати и даже пожалел о словах, сказанных ему напоследок. Принц привлек к себе Маргариту и нежно поцеловал ее в губы. В этот момент Мал увидел, как в облике девочки проступает образ неизвестной ему женщины. У нее были длинные волосы рыжего цвета – это Ари смотрела на него глазами Маргариты.

На следующий день Филипп не вернулся, и Верн предложил отправиться вслед за ним. Мал отказался, предположив, что Филипп мог всего лишь заблудиться на обратном пути. Но когда Маргарита снова вспомнила о капитане и о том, что он спас их от морских разбойников:

– А сейчас нас некому спасти: мы теряем друзей одного за другим, и так будет всегда.

Мал скомандовал отправляться через горный проход. Страх улетучился вместе с легким ветерком, встретившим всадников на горной дороге. Верн стал шутить, а Ву спрыгнул с лошади, забежал вперед и принялся вышагивать на руках, прыгать через голову, кататься колесом между лошадьми, и Маргарита, позабыв о недавних страхах, развеселилась.

Достигнув пещеры, Мал вошел внутрь в сопровождении Ву и Верна. Шагая навстречу идущему из глубины свету, принц наткнулся на капитана и рыцаря Филиппа. Они стояли возле огня, пылающего в центре ритуального круга. Мал подошел поближе и встал посредине. Ни капитан, ни Филипп не обратили на него никакого внимания.

– Где отшельник? – первым заговорил Мал.

– Отшельница! – уточнил Филипп, – я разве не говорил, что это женщина?

– Я здесь! – раздался вдруг голос из-за спины.

Мал резко обернулся и увидел Ари с клинками в обеих руках. Лезвия поблескивали, отражая языки пламени.

– В этот раз ты умрешь! – сказала она с улыбкой.

– И твое тело будет искусно изрезано на куски, – добавил капитан.

– Я не буду с тобой биться, – твердо произнес Мал.

– Вынимай меч и приготовься к последнему бою, – приказала Ари, – я сама буду оплакивать твою смерть.

– Я не собираюсь умирать.

– Вынимай меч, мальчик, – сказал Филипп, – будь мужчиной.

– Давай, малыш, покажи ей, на что ты способен! – засмеялся капитан.

– Я уже не мальчик! – раздраженно ответил Мал.

– Тогда сразись со мной! – снова потребовала Ари. Ее рыже-огненные волосы развеялись, – или ты думаешь, что бессмертен? – она коснулась принца одним из клинков, причинив ему боль.

– Ты будешь делать то, что скажу тебе я! Бросай мечи!

Внезапно во взгляде Ари появилось сомнение.

– Я пришел, чтобы узнать, где жил Христос, – продолжал принц. – Уверен, ты знаешь это место. Ты нам его укажешь! Ты поедешь с нами!

Она отступила на шаг… Еще на два. Затем молча подошла к рыцарю Филиппу и поклонилась ему. Паладин поклонился ей в ответ. Мал поднял голову и увидел на каменном потолке вычерченные линии, которые поначалу показались всего лишь отражением ритуального круга, но теперь во всполохах огненного света он ясно различал, что это есть не что иное, как линии судьбы, ведущие в город Мемфис. В город, окруженный двенадцатью пирамидами, где он – змеиный князь – откроет великую тайну, чтобы вернуться в мир источником света, рассеивающим раздоры и ненависть.

Благодаря арабам отряд восстановил прежнюю численность. Под вечер вооруженные странники подъехали к окруженному крепостными стенами городу Элефантина. Филипп приказал разбить лагерь и готовиться к ночлегу. Мал отправил Ву и Верна, чтобы те известили правителя города о прибытии рыцарей. Пока солдаты делили между собой палатки и шатры, принц попытался расспросить Капитана и Дана о том, что с ними произошло после того, как он потерпел поражение в трех поединках с Ари. Оцеано улыбнулся и сказал, что еще не успел, как следует обдумать пережитое, поэтому предпочитает подождать с рассказом до тех пор, пока всё не уляжется по своим местам. Дан промолвил, что не заметил ничего особенного: они долго ехали, потом встретили рыцаря Филиппа, а потом ждали, когда, наконец, приедет принц. Капитан подтвердил, что, пожалуй, внешне всё было именно так, хотя Дан упустил многое из сакральной сути путешествия, совершенного им и капитаном из пещеры Ари обратно в пещеру Ари.

– Всё было так, да не так, – сказал капитан.

– Как вы оказались в пещере, и почему Ари пощадила вас? – Мал не мог удержаться от любопытства.

– Между вами, принц, и отшельницей проскочила молния такой силы, что погибли невинные люди, совершенно случайно ставшие свидетелями вашего первого свидания. Мы с Филиппом, оказавшись у пещеры во второй раз, сразу признались ей в том, что ничего собой не представляем, и появились лишь для того, чтобы предупредить о вашем возвращении. Впрочем, наш великодушный рыцарь опять пытался предложить свои услуги, если Ари пожелает с кем-нибудь сразиться, но ее интересовали только вы. Не будь вы влюблены, я бы посоветовал вам присмотреться к Ари. Она могла бы стать вашей отважной спутницей. Приятно, когда такая женщина находится рядом на поле битвы.

Вернувшиеся Ву и Верн сообщили, что хозяин города Кир извещен о приезде рыцаря Филиппа, принца Мала и принцессы Маргариты. Благородные гости приглашены во дворец, где они смогут вдоволь поесть и повеселиться. Ари и капитан не пожелали ни того, ни другого и остались ночевать в лагере, а Филипп и Мал в сопровождении Маргариты, а также Ву, Верна и Дана, вскоре въехали в городские ворота, распахнутые пожилым привратником. Он взглянул на них как на людей, ступивших после долгих странствий на поистине обетованную землю. Молчаливая и сдержанная улыбка привратника говорила о том, что он наяву видит счастливейший из снов.

В городе, выросшем посреди пустыни, стояли дома, стены которых были выложены из камней, добытых в близлежащих горах и лачуги, укрепленные ровно настолько, чтобы не обрушиться под потоками воды и не быть снесенными ветром. Все без исключения жилища были увиты цветами. Их стебли пробивались сквозь увлажненную и заботливо взрыхленную землю, взбираясь вверх по натянутым до самой крыши нитям.

Из лачуг иногда выскакивали дети, чтобы поглазеть на пришельцев, и тут же исчезали, впечатленные их грозным видом. Город казался населенным куда больше цветами, чем людьми. Мал чувствовал страх растений, источающих в вечерние сумерки завораживающий аромат.

– Вам нечего бояться! – в который раз повторял про себя Мал.

И только тогда к нему пришла мысль:

– Насколько странно выглядят солдаты, совсем недавно чудом выжившие в кровопролитном сражении, а теперь обращающие влюбленные взгляды к каждому встречному цветку!

Дворец Кира был самым величественным сооружением в городе. Но оценить его красоту путникам было не так-то просто. Дворец окружали высокие деревья, своими ветвями плотно заслоняющие место обитания Кира от посторонних взглядов.

– Будьте благосклонны к нашим друзьям – цветам, – гласила надпись на каменной табличке, установленной поблизости.

Цветы были везде. Они располагались по всей внешней поверхности дворца, устроившись на полукруглых выступах. Они покачивались в горшках, подвешенных на каменных стержнях, аккуратно закрепленных на стене, розовые, желтые, фиолетовые лепестки тянулись вверх из круглых окон, открывающим ход солнечным лучам внутрь комнат, где проводили жизнь люди, поклоняясь красоте, явленной в виде растений. Узкая извилистая тропинка, ведущая к дворцу, пролегала сквозь густые и высокие заросли. На ступенях каменной лестницы их встретил человек в простой одежде. Его руки были испачканы в земле.

– Садовник, – подумал Мал, но Филипп приветствовал его так, как подобает титулованным особам.

Это и был Кир. Он жестом пригласил гостей подняться, решив на ходу объяснить, как обстоят дела в подвластном ему городе:

– Если вы спросите, кем я повелеваю, то я скажу вам откровенно: это цветы повелевают мною! Вы видите, у меня царит полная свобода: цветы могут расти везде, где им вздумается. Здесь нельзя совершить насилие над свободной волей цветка и пересадить его с одного места на другое. Придет время, и так будет везде и всегда. Это будет совершенный мир. Впрочем, он и сейчас не лишен достоинств.

Мал был удивлен, что никто из придворных так и не вышел им навстречу. Кир провел их по пустому длинному коридору в хорошо освещенную залу.

– Прошу вас отведать угощение, приготовленное лучшим поваром нашего города! – Кир указал на стол, заставленный едой. – Был бы рад вам его представить, но, увы, мои слуги скромны и не любят показываться на глаза чужестранцам. Зато его лучшие блюда уже готовы очутиться в ваших желудках. Съешьте их в том порядке, который взбредет вам в голову. В нашем городе не принято церемониться: мы едим, когда голодны, и пускаемся в пляс, когда играет музыка.

Мал взглянул на Филиппа. Тот не выказывал удивления. Кир, посчитав, что достаточно оказал внимания гостям, сел за стол где-то с краю, посадил рядом с собой Ву и Верна и первым приступил к трапезе. Он подтянул к себе огромную тарелку с сочным овощным блюдом, запустил в него всё еще грязную после садовых работ пятерню, собрал охапку мелко порубленных листьев и земляных плодов и с силой запихнул ее себе прямо в рот. Для удобства он запрокинул голову, держа ее так некоторое время, пока последний прозрачный и еще дымящийся листик не соскользнул вниз. После чего Кир издал телом звук бурлящей жидкости и потянулся за следующей охапкой. Маргарита придвинула глубокую тарелку с фруктами и ягодами, плавающими в белом сладком соусе, и принялась азартно поглощать ее содержимое. Ву и Дан сначала вели себя за столом как подобает слугам, молча и неподвижно. Кто из них первый набросился на еду, Мал не заметил, но так или иначе это произошло. Филипп и Верн вели себя как обычно. Рыцарь отламывал маленькие кусочки от ароматного пирога, плавно подносил их рукой ко рту, после чего слегка наклонялся и захватывал еду губами, не роняя при этом ни крошки. Верн почти ничего не ел, позволив себе только утолить жажду. Между тем Кир, постанывая от наслаждения, схватил уже опустошенную им тарелку, с легкостью разорвал ее на две части и стал вгрызаться то в одну, то в другую. Приглядевшись, Мал открыл для себя, что вся посуда запечена из теста и вполне пригодна для употребления в пищу. Он не удержался и отломил кусочек от тарелки, съел его и потянулся за другим.

Уничтожив без остатка несколько блюд, Кир остановился, оглядел гостей, задумался на мгновение, затем поднес к губам висящий на шее небольшой рожок и протрубил в него. Раздался протяжный звук, и грянула музыка. В зале появились пять похожих друг на друга, как сестры, женщин. Кир встал из-за стола, подхватил одну из них и повел в танце. Другие подошли к Филиппу, Ву, Верну и Дану и склонились перед ними. Вместе со всеми, взяв за руку Маргариту, вышел из-за стола и Мал, охваченный непреодолимым желанием танцевать. Рядом с ним была Маргарита. Кир, который до сих пор поражал бесцеремонностью и прожорливостью, теперь проявил себя как неутомимый и искусный танцор.

После танца все вернулись за стол и продолжили пиршество. На этот раз Кир сел рядом с Малом. Он слегка склонил голову и вполголоса сказал, что в Египте высадились французы и голландцы с целью пленить принца и Маргариту. После чего, с неизменной улыбкой на лице, посмотрев Малу в глаза, добавил, что эти отряды возглавляют короли Гербранд и Пипин.

Мал тоже улыбнулся. От избытка еды его клонило в сон. Он представил себе, как Ари, скрыв лицо маской, в мужской одежде, и держа за руку Маргариту, встает на пути голландского отряда. Король Гербранд принимает ее за Мала и объявляет его своим пленником. В ответ Ари снимает маску, дает знак Маргарите исчезнуть и предлагает потрясенному Гербранду сразиться.

– Если ты проиграешь, то мои воины сразу убьют вас, если устоишь три поединка, сможешь вернуться домой живым! – на этих словах из-под песка вокруг голландцев встают черные арабы и натягивают луки.

Разъяренный Гербранд слезает с коня и бросается в бой. Ари с ходу выбивает у него клинок, Гербранд поднимает его и опять пытается заколоть женщину, но та неуязвима. Третий поединок заканчивается тем, что Ари стоит ногой на груди поверженного Гербранда, а острие ее клинка царапает кожу на его шее. Когда голландский король понимает, что смерть близка как никогда, и, закрыв глаза, прощается с жизнью, один из арабов покидает место в строю и подходит к Ари.

– Оставь его! – слышит Гербранд знакомый голос, он открывает глаза и с удивлением узнает в лучнике сына – Ты можешь ехать домой, отец! И больше не пытайся преследовать меня.

ГЛАВА III. СИР – ГОРОД ГОСУДАРЕЙ

Пилигримы покинули окрестности Элефантины. Маргарита ехала рядом, но Мал с ужасом осознавал, что утратил прежнее чувство близости. Ему казалась, что принцесса находится где-то далеко, и как он ни стремился, никак не мог достичь ее. В его воспаленном воображении на пути к Маргарите появлялись то стремительно скачущие всадники, то летящая самка дракона, то сметающий всё на своем пути ураган. Стихия подхватывает Мала, несет по воздуху и опускает на поверхность земли в неизвестном городе. Навстречу выходит человек в маске и карнавальном костюме. При виде странно одетого горожанина конь под Малом спотыкается. Человек в маске проходит мимо. Конь спотыкается еще раз, и Мал видит, что едет по бесконечной пустыне в Мемфис, город призрачной надежды рыцаря Филиппа, и Маргарита, скачущая рядом с ним, все так же далека, ее облик призрачен, как только что виденный им человек в маске.

Проснувшись, Мал не обнаружил девочки рядом. Он вышел из шатра. Принцессы нигде не было. Солнце едва поднялось над горизонтом. Обеспокоенный отсутствием Маргариты Мал принялся расспрашивать солдата, стоявшего в ночном карауле. Тот, с трудом напрягая мышцы обезображенного шрамами лица, сообщил, что девочка вышла на прогулку в сопровождении Ву. Встревоженный Мал отправился на поиски.

За пределами лагеря он нашел следы, оставленные на песке. Вскоре Мал наткнулся на истекающего кровью Ву. Перед смертью мусульманин едва успел еле слышно выдавить из себя:

– Ваш отец!..

Мал тотчас все понял:

– Маргарита похищена!

Он бросился в лагерь. Здесь его уже ждали капитан, Верн и Дан. Им не пришлось ничего долго объяснять. Рыцарь Филипп приказал отправить в погоню лучших коней. Одного из них он лично подвел Малу:

– Его зовут Перегор. Он домчит тебя в любую сторону света, – добавил Филипп.

Следы исчезли возле озера, противоположный берег которого терялся за горизонтом. Преследователи повернули коней в ближайшую деревню. На полпути они встретили трех женщин. Те охотно рассказали, что еще совсем недавно видели плывущую по озеру лодку с неизвестными. Капитан спросил их о том, есть ли в деревне еще одна лодка. Женщины посоветовали им отправиться в объезд, потому как озеро совсем не такое большое, каким кажется. Мал подстегнул Перегора и помчался вдоль озера – капитан, Верн и Дан едва поспевали за ним.

По дороге они попали под проливной дождь.