Охотник

      В канаве он вымазал руки грязью, пересек дорогу и присел у стены. Часы показывали 3:26 - самое то. Он натянул рукав и завязал тесемочку плотно - так, чтобы рукав не мог задраться и обнажить блестящий браслет.
      Вперед, капитан. Поиграем в пейнтбол, как говорил Томек… холера!
      Стену он преодолел легко, одеяло оставил на гребне, а сам спрятался за елочками. Несколько минут он выжидал, но в доме было тихо. Он быстро, пригибаясь, переместился к дому. Снял рюкзак и вытащил первую бутылку с растворителем. Проткнул пластиковый бок ножом, положил на землю, из бутылки сразу пополз густой ацетоновый запах. Он достал вторую бутылку… третью… Спустя минуту двенадцать бутылок с растворителем марки "647" лежали под окнами вдоль восточной и южной стороны дома, из ножевых "ран" медленно вытекала жидкость. С двух последних бутылок Гурон снял крышки, в горлышки плотно воткнул воспламенители… Разматывая провода с фонариков, двинулся прочь от дома, к загодя выбранной позиции.
      До начала операции остались считанные секунды.
      Ганс втянул ноздрями воздух и уловил паскудный запах ацетона… понятно: Петька, поганец, опять свой пятновыводитель нюхает! Совсем, засранец, от рук отбился… а кому смотреть? Мать совсем с катушек сошла, пьяная каждый день, некогда ей сыном заниматься. Ей что ни скажи, она свое: ты, Геня, старший брат. Ты и должен за Петенькой присмотреть. Вот вернется отец… ага, вернется он! Жди! Сколько себя помню, столько он и сидит… папаша, хрен ему в обе руки! А если и вернется, так не больше, чем на полгода. А там по новой: опять по пятницам пойдут свидания и слезы горькие моей родни… Но Петруха, засранец, обещал больше ни в жизнь эту дрянь не нюхать. Ну, щас я засранцу впендюрю. Щас так впендюрю - мало не покажется!
      Ганс открыл глаза и вдруг понял, что он на вилле, а младший брат дома, в Питере… Ганс принюхался - запах ацетона был очень сильным и явно шел с улицы, из распахнутой форточки. Ганс опустил босые ноги на пол и подошел к окну. За окном лежал освещенный участок, было очень тихо. Ганс подумал: что за черт? Откуда эта вонь? Может, мудачки-строители чего разлили? Нет, не должно быть, днем не пахло.
      В эту же секунду Ганс уловил какое-то движение… как будто бы тень от облачка скользнула… как будто бы ветер пошевелил траву. Ганс, напрягая зрение, всмотрелся - нечто большое и бесформенное медленно двигалось в траве… вдруг исчезло… Показалось? Да, наверно померещилось. Ага, а ацетоновый запах тоже показался? Ганс бесшумно отодвинулся от окна, натянул спортивный костюм и вытащил из-под подушки ТТ.
      Гурон замер… ему показалось, что на него смотрят. Он знал, что почти невидим в своем лохматом камуфляже. А если не двигаться, то вовсе неразличим. Он замер и больше минуты сидел на корточках совершенно неподвижно… было очень тихо, и ничего не происходило, только в холодном ночном воздухе распространялся запах ацетона.
      Гурон решил, что ошибся, что показалось - если бы засекли, то уже поднялась бы тревога - и медленно двинулся дальше, разматывая провода воспламенителей. Спустя минуту Гурон укрылся за поддоном с кирпичами, перевел дыхание и положил на траву "пульты"… оставалось немного подождать, пока растворитель из пробитых бутылок подвытечет и образует лужицы. Тогда он включит воспламенители, две стороны дома окажутся в огне и братки начнут выскакивать через дверь или окна двух других стен… прямо под выстрелы Гурона.
      Ганс напряженно всматривался и вскоре снова увидел "тень"… засек, как "тень" скрылась за кирпичами. Он думал: объявлять тревогу или нет? Если "тень" только одна, то нет никакого смысла шуметь - на дистанции двадцать метров он гарантированно ее положит… а если есть еще несколько "теней"? Что тогда? И что означает запах ацетона? Что он (они) задумали?.. Еж твою мать - поджог! Запах ацетона означает, что "тень" готовит поджог!
      Ганс метнулся в соседнюю комнату, толкнул в плечо Тайсона. Тайсон сразу открыл глаза.
      - Шу… шу, - начал Ганс. Когда волновался, он заикался сильнее обычного. Тайсон разглядел пистолет в руке Ганса, спросил удивленно:
      - Ты чего - окабанел?
      - Шу-шухер! - выдавил наконец Ганс. - Бу… бу… буди остальных!
      Тайсон сел на диване, а Ганс выскочил обратно, взял на прицел поддон с кирпичами.
      Гурон подумал: пора. Растворитель уже растекся и можно начинать… Он взял в руки корпус фонарика, размотал изоленту, страхующую выключатель от случайного нажатия, и выглянул из-за бокового ребра стопки кирпичей. Хотел посмотреть, как полыхнет… строго говоря, самой вспышки он не мог увидеть, так как находился на противоположной стороне дома, но отблески пламени - вполне.
      Ганс увидел, как из-за кирпичей появилась темная тень. Стремительно вскинул пистолет, нажал на спуск…
      Гурон уже собрался переместить вперед ползунок выключателя, но вдруг мгновенно и остро ощутил опасность… замер… Окно на первом этаже озарила вспышка, стекло мгновенно осыпалось блестящим водопадом, пуля клюнула в кирпич в нескольких сантиметрах от головы Гурона.
      Ганс был отменный стрелок, но стрелял прямо сквозь окно и не учел искажения, которое дает двойное стекло. Именно это спасло Гурону жизнь.
      Гурон отпрянул за кирпичи, матюгнулся. Было очевидно: он обнаружен, фактор внезапности утрачен… Он сдвинул вперед ползунок на корпусе китайского фонарика, ток напряжением два с половиной вольта побежал по проводам, достиг лампочки. Гурон услышал сильный хлопок. Звук был похож на тот, какой бывает, когда открывают бутылку шампанского… пробка летит в потолок, пена рвется из горлышка.
      Вместо пены из пластиковой бутылки вырвался огненный бес. Тишину прорезал чей-то голос:
      - Пожар!
      Гурон отбросил в сторону ненужный уже фонарик, стремительно метнулся влево, за укрытие штабеля досок. С опозданием ударил выстрел, пуля вдребезги разнесла кирпич за спиной Гурона. Он на секунду высунулся из-за штабеля, навскидку выстрелил в окно. Услышал крик и понял, что зацепил стрелка. Гурон передернул затвор, на траву выскочила дымящаяся гильза, из ствола дохнуло порохом.
      Из-за дома доносились хлопки - одна за другой взрывались бутылки с растворителем. Гурон понял, что второй, дублирующий "пульт" уже не нужен - пошло, горит - оторвал от него провода и сунул в карман. В доме кричали, на траве танцевали отсветы пламени.
      Картечь обожгла Гансу левое плечо. От боли Ганс закричал - зло, матерно. За окнами метались языки пламени, наполняли холл зловещим светом. Тайсон посмотрел на Ганса, растерянно сказал:
      - Надо перевязать.
      - Вы-вырываться надо, - ответил Ганс. Странно, но он почти не заикался. - Вырываться н-надо - здесь сгорим к чертовой м-матери.
      - А там перестреляют, - неуверенно произнес Тайсон. Он был боксер, рукопашник, хорошо стоял в драке, но в перестрелках не бывал и сейчас сильно нервничал. Горбач спросил:
      - Сколько их?
      - Хе-хер его знает, - морщась от боли, сказал Ганс. Куртка на плече потемнела, пропиталась кровью. - Я в-видел одного.
      На лестнице, ведущей на второй этаж, показался Буйвол. Вечером он крепко выпил, еще не протрезвел и не понимал, что происходит.
      - Пожар, блядь! - заорал Буйвол спьяну. - Где, блядь, огнетушители?
      - Не ори, - зло бросил Тайсон. Буйвол нащупал выключатель. Ганс закричал: свет не включать! - но опоздал - Буйвол включил люстру. Тут же на улице грохнул выстрел. Вдребезги разлетелось стекло, просвистела картечь, расплющилась о стены, разбила один из рожков люстры. Буйвол кубарем скатился с лестницы. Ганс, Тайсон и Горбач бросились на пол.
      - Надо п-прорываться, - сказал Ганс, Горбач согласно кивнул. Тайсон тоже.
      После выстрела Гурон быстро сменил позицию. Прошло уже секунд тридцать, как он поджег растворитель, но никто из дома не выскочил… это сильно напрягало. Скоро, очень скоро растворитель выгорит, бандиты поймут, что реальной опасности пожара нет, и тогда из-под прикрытия кирпичных стен их будет не выманить - придется штурмовать дом. Ничего особо страшного в этом нет - не в первый раз! - но хорошо бы положить пару-тройку братков до начала штурма… Гурон отсоединил магазин обреза - надо перезарядить.
      - Я п-пойду первым, - сказал Ганс. - Прикроете меня огнем… Горбач, шмальника по люстре.
      Горбач вскинул "моссберг", выстрелил в люстру. Свет погас, посыпалось стекло и искры от замкнувшей проводки.
      - Я п-пошел, стреляйте в окна, - сказал Ганс. Горбач подполз к окну, встал сбоку от проема и выставил наружу короткий ствол ружья. Тайсон встал к другому окну, взвел курок "нагана". Буйвол ошалело пялился то на огонь, то на своих "соратников".
      - Бу-буйвол, п-прожектора выруби, - сказал Ганс. Буйвол кивнул и побежал к распределительному щиту. Он пробежал босиком по битому стеклу, но боли не почувствовал.
      Горбач наугад трижды выстрелил в окно, в опасную темноту.
      Прозвучали три выстрела из охотничьего ружья. Гурон понял, что это "артподготовка" перед "вылазкой"… ну что ж - именно этого он и хотел. Гурон спокойно загнал в магазин патроны. Прожектора на доме погасли.
      Как только погас свет, Ганс выпрыгнул в окно, перекатился, лег у крыльца. Он ожидал выстрела, но его не было. Над головой бабахнуло - это Горбач шмальнул из своего фирменного "Моссберг Секьюрити-88". Ганс прощупывал взглядом территорию, ожидая засечь движение или проблеск оружия. Ганс единственный из всех братков имел реальный боевой опыт, приобретенный в Афганистане (там и был контужен, стал заикаться), и понял, что противник далеко не прост. А еще понял, что он пришел один и арсенал у него слабоват… Ганс прощупывал взглядом территорию, но противника не видел.
      А Гурон лежал в пятнадцати метрах от Ганса и мог снять его наверняка, но не делал этого. Ему хотелось, чтобы из дома выскочил еще один браток. Больше-то и не надо, а рассыплются по участку и контролировать их будет трудно. Придется гоняться за ними по всей территории.
      Горбач кивком головы показал Тайсону на окно: пошел… Тайсон сглотнул, кивнул, подошел к окну и прыгнул в него.
      Гурон ждал этого момента, отчетливо видел силуэт в подсвеченном пламенем окне. Он нажал на спуск - тело Тайсона тряхнуло от попадания трех картечин… Тайсон приземлился под окном, замер, сделал несколько шагов и рухнул на бок.
      Ганс отлично видел длинную вспышку пламени на стволе обреза. Она четко обозначила позицию стрелка и находилась значительно правее того места, которое Ганс мог предположить, то есть в крайне неудобном для Ганса секторе… Ганс лежал распластавшись, опираясь локтями в землю. Он начал разворачиваться, но темноту прорезала еще одна вспышка, картечь пробила голову, грудь, левый бок. Ганс ткнулся лицом в землю.
      В доме Горбач и несколько протрезвевший Буйвол поняли, что дело худо. Противник расстреливал пацанов, как будто мишени в тире… желание вырваться из дома пропало. Горбач начал лихорадочно наполнять подствольный магазин "моссберга" патронами, Буйвол сбегал за пистолетом. Заодно сделал неслабый глоток водки… он уже начал догадываться, кто орудует там, на улице.
      Гурон перезарядил обрез. Растворитель почти прогорел, из-за дома видны были только слабые отсветы… Гурон выждал некоторое время, но больше никто из дома не появился. Ну, что ж - настало время штурма. Он быстро переместился к дому, остановился в мертвой зоне на углу, прикидывая, как сподручнее проникнуть внутрь. Из окна, что находилось на фасаде, высунулся короткий ружейный ствол и это определило выбор. Гурон просунул руку в ременную петлю, повесил обрез на запястье и, пригнувшись, скользнул к окну. Обеими руками он схватился за ствол ружья, резко дернул к себе…
      Ружье вдруг рванулось из рук, Горбач инстинктивно нажал на спуск, грохнул выстрел.
      …Грохнул выстрел. Усиливая энергию отдачи, Гурон резко толкнул ружье назад, затылок приклада врезался в лицо Горбача, сломал челюсть.
      Ошеломленный Буйвол начал стрелять в оконный проем - бах! Бах! Бах!.. Он сделал пять выстрелов, пока не понял, что впустую расходует патроны.
      Гурон вырвал ружье из ослабевших рук Горбача, перепрыгнул через труп Тайсона, пригибаясь на ходу, взлетел на крыльцо. Он выстрелил в дверь - сноп восьмимиллиметровой картечи пробил дыру размером с кулак, вырвал замок. Левой рукой Гурон выхватил из кармана фонарик, заорал дико: граната, бляди! - швырнул его в окно.
      Буйвол был полуоглушен выстрелом в дверь, но страшный крик: граната! - услышал. И даже разглядел влетевшее в окно темное тело. Секунду он стоял в ступоре, потом метнулся в комнату, за стенку.
      Ударом ноги Гурон распахнул дверь, в нижнем уровне влетел в холл, упал налево. Оттолкнувшись ногой от косяка, на боку заскользил по усыпанному битым стеклом паркету. Он не знал, сколько братков осталось в доме, предполагал, что двое-трое, но в поле зрения был только один - тот, у кого он вырвал ружье. Он сидел на полу, держался руками за лицо. Гурон по-штыковому выбросил вперед "моссберг", сломал Горбачу гортань и вскочил на ноги. Теперь все нужно было делать быстро, очень быстро, не давая противнику времени прийти в себя. Натиск и непреклонная агрессивность атакующего деморализуют, подавляют волю к сопротивлению. Гурон передернул цевье, коротким стволом "секьюрити - 88" толкнул ближайшую дверь, ворвался внутрь в нижнем уровне, ушел налево - в комнате никого не было.
      Следующая дверь… в нижнем… налево… никого. Следующая… в нижнем… налево… Все чувства обострены, нервы натянуты, как проволока растяжки… быстро! Еще быстрей! Прошло уже четыре секунды, скоро они поймут, что никакой гранаты нет… Быстро, капитан, быстро!.. Следующая дверь была открыта настежь. Гурон влетел в комнату и сразу увидел Бу йвола. Буйвол сидел в углу, обеими ру ками держал перед собой пистолет. Стремительно падая на бок, Гурон выстрелил из ружья поверх головы Буйвола. В ответ грохнул пистолетный выстрел, пуля оторвала "погончик" на правом плече. Гурон перекатился, ногой выбил ПМ из рук Буйвола, с силой "воткнул" ствол "моссберга" в солнечное сплетение. Буйвол выпучил глаза, раскрыл рот, как выброшенная на берег рыба. Гурон смотрел на него тяжелым, немигающим взглядом. Было желание добить - прямо здесь и сейчас… просто нажать на спуск и вогнать в мощное тело порцию горячих свинцовых шариков диаметром восемь миллиметров. Он сказал себе: рано, этот ублюдок еще нужен. Он "выключил" Буйвола ударом в голову, подобрал с пола ПМ и двинулся дальше.
      Гурон провел "зачистку" дома, убедился, что кроме Буйвола и Горбача, в доме никого нет… в шикарно обставленном кабинете на втором этаже нашел свои документы и Наташину сумочку. Хрустя битым стеклом, он спустился вниз, прошел в комнату, где сидел оглушенный Буйвол. Гурон присел на корточки напротив него и закурил. Он сидел и курил, сквозняк шевелил посеченную разбитым стеклом штору, уносил дым. Хрипел, булькал изувеченным горлом Горбач. Из прорехи в облачности выглянула луна, наполнила комнату призрачным светом.
      Спустя пару минут Буйвол застонал и открыл глаза. Гурон затушил окурок об пол, сунул его в карман… потом сдернул с головы колпак. Буйвол узнал его сразу, отодвинулся в угол… Гурон долго смотрел на него, сказал негромко:
      - Я же предупреждал тебя, Молчанов Сеня.
      Буйвол молчал. Гурон повторил:
      - Я же предупреждал… зачем ты изувечил Валентина?
      Буйвол опустил глаза, тихо произнес:
      - Я не хотел. Меня заставили.
      - Кто?
      Буйвол молчал.
      - Кто, урод, тебя заставил?
      - Рафаэль, - выдавил Буйвол.
      - Рафаэль где? Где остальные?
      - Уехали.
      - Куда?
      - В Питер.
      - Когда будут?
      - Не знаю.
      - Понятно… где найти Рафаэля? - спросил Гурон. Буйвол молчал. Гурон приставил ствол пистолета к его колену. - Сейчас я прострелю тебе колено… Отвечай быстро: где найти Рафаэля?
      - Улица Ушинского, сто сорок, квартира пятьдесят три… ты меня убьешь?
      - Телефон?
      Буйвол продиктовал номер телефона и снова спросил:
      - Ты меня убьешь?
      - Другие адреса-телефоны есть? - произнес Гурон, не обращая внимания на настойчивый вопрос Буйвола.
      - Ты меня убьешь? - В третий раз спросил Буйвол. Гурон понял, что толку от него не будет. Ответил вопросом:
      - А как ты сам думаешь?
      У Буйвола задрожали губы. Он был жалок.
      - Я… я… я не хотел, - сказал Буйвол. - Мне приказали.
      - А бить женщину тоже приказали?
      - Но я… я же…
      - Зря ты ее ударил, - сказал Гурон и выпрямился. Буйвол все понял. Он закричал: а-а-а! - бросился вперед, целя головой в живот… Гурон нажал на спуск. Тупая девятимиллиметровая пуля вошла в бритый череп сверху, пробила его насквозь, вышла в нижней части затылка.
      Гурон стремительно вышел из комнаты… больше ему нечего было делать здесь.
      * * *
      Луна заливала все вокруг неживым светом, сосны бросали на дорогу зубчатые тени, справа лежал Финский залив. Вода залива была неподвижна, в лунном свете выглядела замерзшей, как будто схваченной первым ноябрьским льдом. Гурон гнал "девятку" в Санкт-Петербург, в багажнике лежал рюкзак с маскхалатом и грудой трофеев. Светилась шкала приборов, ровно работал двигатель, гудели шины. Гурон сосредоточенно смотрел на дорогу… он одержал победу, но не испытывал никакого удовлетворения от победы.
      До города он не доехал - опасно, можно запросто напороться на случайную проверку ГАИ… не воевать же с ними? Он бросил машину неподалеку от Сестрорецка, дождался первой электрички и вернулся в Санкт-Петербург как обычный дачник, который провел выходные на своих шести сотках.
      Он лег спать в гараже, уснул быстро и проспал почти до полудня.
 

Глава восьмая

 

СЛАВНАЯ КОМПАНИЯ

 
      Сладок ли хлеб братанский? Легок ли?
      Нет, ребята, он горек и тяжел. И каким крутым ты ни будь, всегда найдется кто-то, кто круче. Отморозок. Беспредельщик.
      А за что воюем? За независимость? За идеалы?
      Нет. За бабки. За лавэ. За тачку имени "Баварских моторных заводов", за квартиру в "евростандарте" с паркетами, зеркалами, мебелями и "джакузями". За возможность гулять в кабаках… В общем, за житуху сладкую.
      Так, значит, все-таки, сладок хлеб-то бандитский? Ах, корочка на нем подрумянилась… ах, жаром пышет!
      А корочка-то - кровь запекшаяся. А жар - огнестрельный, тротиловый.
      И - страх. Страх постоянный, что можешь оказаться следующим… и о тебе скажут несколько слов в местных "Новостях" и покажут твой БМВ с пулевыми дырками… А подходишь к подъезду своему - мерещится проволока, к чеке гранаты прикрученная рукою опытной. Чудится щелчок предохранителя…
      …В церковь… в церковь! Помолиться неумело, свечу поставить, на храм пожертвовать, нищим подать щедро. Глядишь - зачтется… А потом - в баню… Водки! Косячок! Девок… быстро, бля!
      Баня, баня, тела распаренные… на мощной шее цепура золотая, плетение "Бисмарк"… шрам афганский… шрам тюремный - ногами конвой месил, дубинками… зубы - фарфор. Стоят, брат, немерено… что - тоже такие хочешь? Погоди. Вот выбьют на этапе - поставишь. А пройдись-ка веничком, в Крестах, брат, не попаришься… Наливай, поехали. Блядям - шампанского… Еще наливай… Еще!
      И - нету страха. Нет его. Нет! Нет! Нет!
      …Так легок ли хлеб бандитский? Сладок ли?
      А ты сам попробуй… поймешь, когда распробуешь.
      * * *
      Вопрос с карельскими пацанами, которые жаждали мести, решали через Столба - вора законного. Пока еще окончательного решения не было, но оно уже намечалось.
      В понедельник утром команда собралась, как было велено - к десяти. Опаздывали только Буйвол и Горбач.
      - Где они? - недовольно спросил Рафаэль.
      - А хер их знает… вчера вроде собирались к тебе на фазенду - в баньке попариться, - сказал Гусь.
      - И, видать, напарились по полной программе, - добавил с ухмылкой Сухой. - Ужрались.
      - За опоздание оштрафую обоих, - бросил Рафаэль. - Минута - доллар.
      Рафаэль перешел к делу, но сам иногда поглядывал то на дверь, то на часы. Когда сумма штрафа доросла до сотни долларов, стало понятно: что-то случилось. Рафаэль сказал Гусю: сгоняй-ка на фазенду… я буду в офисе.
      Гусь уехал, вернулся через полтора часа сильно не в себе.
      - Ну, что там? - спросил Рафаэль. Гусь наклонился к уху, прошептал:
      - Амбец, Рафаэль… завалили их… всех!
      Рафаэль несколько секунд сидел неподвижно, потом ударил кулаком по столу и прошептал:
      - Убью падлу!
      Встал и пошел к выходу, повскакали и потянулись за ним пацаны.
      * * *
      В справочное "третьей истребительной" позвонил мужчина и поинтересовался: на каком отделении лежит Валентин Степанович Корзунов? Медсестра ответила: выписали. Мужчина уточнил: точно выписали? Медсестра ответила: точно.
      Спустя полчаса к дому Паганеля подкатила "девятка" с тонированными стеклами, встала неподалеку так, чтобы видеть подъезд.
      * * *
      Гурон вычистил свой "арсенал". Оружия теперь у него было до черта, но с патронами наблюдался большой напряг. Только у "нагана" барабан был полон. Именно поэтому Гурон выбрал его в качестве основного.
      К полудню он вылез из своей "берлоги", перекусил в кафе и поехал в центр. В оружейном магазине Гурон купил кобуру для "нагана". Продавец сватал ему оперативную "сбрую", но Гурон выбрал открытую поясную кобуру - "сбруя" эффектно смотрится на красавцах-сыщиках в кино, но в реальной жизни она не так уж и удобна. "Сбруя" сильно натирает "холку", а в рукопашке имеет свойство "гулять". Он выбрал практичную итальянскую кобуру "сэндвичевой" конструкции со шлевками, которые позволяют регулировать положение кобуры на ремне.
      В "Гостином дворе" Гурон купил брючный ремень и куртку цвета хаки. Продавщица сказала: эта вам чуть великовата, возьмите на размер поменьше. Он ответил: нет, возьму эту. Потом он купил… парик. Вообще-то, парик был женский, но при отсутствии выбора… Пока Гурон примерял парики, продавщицы в отделе переглядывались, а когда он ушел со своей покупкой, одна сказала другой:
      - Такой с виду мужчина мужчинистый, а поди ж ты - гомик. Никогда бы не подумала.
      - Да в Катькином садике таких "мужчинистых" пруд пруди, - отозвалась другая. - Тьфу!
      * * *
      Вернувшись в гараж, Гурон взял ножницы и основательно поработал с париком - подстриг его покороче спереди и с боков, а сзади стянул волосы в пучок. Примерил и оценил "экстерьер", глядя в боковое зеркало "Волги"… м-да, чучело то еще.
      Он отрегулировал положение кобуры под "наган", потренировался в быстром извлечении.
      Внутри левого рукава куртки пришил неглубокий карманчик под ТТ.
      54
      Такой способ ношения пистолета применялся еще во время войны офицерами СМЕРШа. Плоский ТТ хорошо "вписывается" в рукав. Концом ствола он помещается в карманчик. Для быстрого извлечения оружия нужно резко согнуть руку в локте - пистолет выпадет из карманчика. Потом руку опустить - пистолет сам выскочит в ладонь.
 
      Начал отрабатывать извлечение и едва не уронил пистолет. Стало понятно: необходима страховка. Гурон оснастил оба ствола страхующими шнурами и продолжил. Он тренировался более двух часов, выхватывая поочередно то "наган", то ТТ, то оба одновременно. Он набил синяк на локтевом сгибе левой руки, набил мозоли на ладонях, но добился того, чтобы оружие "само выпрыгивало" в руку.
      Потом он напялил парик - чучело, блин немазаный! - и поехал на улицу Ушинского.
      * * *
      Дом № 140 оказался двенадцатиэтажной свечкой в самом конце улицы - дальше была железная дорога, гаражи и поля… Рядом с домом стояла блочная пятиэтажка и торговый центр, с противоположной стороны - платная стоянка. Гурон прогулялся мимо стоянки, но знакомых автомобилей не увидел. У торгового центра он нашел работающий - почти чудо - телефон, вошел в будку с выбитыми стеклами и набрал номер, который сообщил ему Буйвол.
      После четвертого гудка трубку сняла женщина: алло.
      - Будьте добры Рафаэля.
      После секундной паузы женщина, судя по голосу - молодая, спросила:
      - А кто спрашивает?
      - Старый знакомый.
      - Его нет. Что передать?
      - Ничего не нужно. Скажите, пожалуйста: в какое время перезвонить, чтобы его застать?
      - Не знаю.
      - Мне хотя бы ориентировочно… в восемь вечера? В девять? В десять?
      - Не могу сказать ничего определенного. Оставьте ваш телефон, он сам вам перезвонит.
      - К сожалению, я в Петербурге проездом, у меня нет телефона… извините, всего доброго.
      Гурон повесил трубку, вышел из будки. Он посмотрел на дом, в котором уже зажигались окна, подумал: кем приходится Рафаэлю эта женщина: жена? Любовница? Есть ли у них дети?
      Становилось прохладно, на небо вылезла ущербная луна. Гурон закурил, поднял воротник куртки и двинулся к дому. Он подошел, осмотрел дверь единственного подъезда. Дверь была стальная, с кодовым замком. Гурон щелкнул зажигалкой, подсветил себе и легко вычислил четыре кнопки, потемневшие от частого пользования.
      Он вошел в просторный холл подъезда с двумя лифтами - пассажирским и грузовым, вызвал оба. Первым приехал грузовой, Гурон шагнул в него и поднялся на последний этаж. Вниз двинулся по лестнице. Квартира ? 53 была на пятом этаже. Дверь, разумеется, стальная, с хорошим панорамным глазком. Гурон остановился у двери, но в квартире сразу же залаяла собака и он отошел прочь, к лифтам.
      У Гурона еще не было никакого определенного плана и он некоторое время "бесцельно" болтался вокруг дома, присматриваясь, прикидывая, как лучше поступить. Он не знал, есть ли у этого Рафаэля охрана и если есть, то какова она по количеству и качеству. Он понятия не имел о распорядке дня Рафаэля, о том, насколько бандит осторожен, или - напротив - беспечен. Точно Гурон знал одно: он доведет дело до конца. Возможно, это удастся сделать сегодня же.
      Гурон присел на скамейку, закурил и начал рассматривать варианты.
      * * *
      Сожительница Рафаэля Марина нервно ходила по квартире. Ей было страшно. Год назад Марина приехала из Саратова поступать в университет на юрфак, но не прошла по конкурсу. Не найдя своей фамилии в списках, выскочила из здания невероятно огорченная, в слезах. Через две минуты, переходя Университетскую набережную, угодила под "Волгу" Рафаэля. За рулем тогда сидел Тайсон. Он успел затормозить, а Марина отделалась испугом, порванными джинсами и синяком на ноге. Тайсон выскочил из машины, начал орать: ты чо, бля, охренела, дура? В морг торопишься?.. Она испугалась еще сильней, но из машины вылез Рафаэль. Он внимательно посмотрел на девушку и спросил: вы сильно ушиблись?
      Так Марина познакомилась с Рафаэлем. Вскоре стали жить вместе. Сначала она считала, что Игорь бизнесмен. Да он и сам так сказал: деловой, мол, человек. Уже через неделю Марина начала догадываться, чем занимается Игорь. Ей стало страшно, она хотела уйти, уехать в Саратов, но что-то удерживало… она боялась признаться себе в том, что это что-то называется любовь.
      В общем, она осталась. Она носила ему передачки, когда его закрыли. Она не отходила ни на шаг, когда его ранили на стрелке с тверскими, она простила его даже тогда, когда он принес триппер от проститутки… она любила. Любила и боялась. Несколько раз пыталась поговорить на тему: зачем тебе все это, Игорь?
      А он только посмеивался и отвечал: это моя жизнь, девочка.
      Он никогда ничего не рассказывал о своих делах, но все же она обо многом догадывалась и всегда очень остро чувствовала, когда надвигается очередной кризисный период… как раз такой период был сейчас.
      Марина ходила по квартире, курила, роняла пепел на пол… на нее настороженно смотрел огромный кавказец по кличке Мент. Вообще-то, в родословной у пса была совсем другая, благородная кличка, но Игорь назвал его Мент. Да так оно и повелось… Марина раздраженно швырнула сигарету в пепельницу, подвинула к себе модный телефон с АОНом, набрала номер… занято. Она взяла из пепельницы недокуренную сигарету - на полоске губной помады, испачкавшей фильтр, прилип пепел. Не обращая на это внимания, она затянулась, нажала кнопку повтора.
      Трубку снял Гусь, бросил: але.
      - Игоря позови, - сказала она. Голос Гуся произнес: Рафаэль, тебя… Игорь подошел только через минуту. Он взял трубку, но еще продолжал кому-то говорить: этими платежками он может подтереться. Так ему и передай… але!
      - Игорь, это я.
      - Привет… да-да, так ему и передай… извини, малыш, я тут заморочился совсем. У тебя что-то случилось?
      - Мне страшно.
      - Та-ак… а в чем дело?
      - Кто-то звонил, спрашивал тебя.
      - Кто?
      - Не знаю, он не назвался… сказал: старый знакомый, в Питере проездом… АОН номер не определил. Игорь, он настойчиво интересовался, когда ты будешь дома.
      - Вот так? А как он меня называл?
      - По кличке твоей дурацкой.
      - Н у, во-первых, клички - у собак. У людей - прозвища. Во-вторых, не такое уж оно и дурацкое, малыш.
      - Какая разница?
      - Перескажи-ка мне подробно разговор с этим "старым знакомым".
      Марина пересказала почти дословно.
      - Ну, и что же тебя напугало?
      - Не знаю… а потом, сразу после звонка, кто-то подходил и стоял у двери.
      - Ты уверена?
      Марина не ответила, и Рафаэль задумался. Он молчал несколько секунд, потом сказал:
      - Да ерунда все это, малыш… но если тебе страшно, я сейчас пришлю Сухого.
      - Не надо никого присылать.
      - Да нет уж, теперь пришлю… я сегодня буду поздно, а вы там поболтаете, перекинетесь в картишки… договорились, малыш?
      - Хорошо. Но тогда я тоже выдвину условие. - Какое?
      - Когда будешь уходить - надень бронежилет. Он рассмеялся, но потом сказал: - Договорились, малыш… ты ничего не бойся. Все будет хорошо. Ты мне веришь?
      - Да, - сказала она и положила трубку.
      Рафаэль тоже положил трубку и задумался. Странный звонок от "старого знакомого"? Кто-то неизвестный, который подходил к двери квартиры? - Ерунда… Ерунда? Ерунда, если ты живешь жизнью обычного обывателя - инженера-токаря-пекаря-водителя троллейбуса… Живешь и живешь, никому ты и на хрен не нужен. Сопи себе в две дырочки, соси лапу, получай нищенский оклад. А когда ты в братанских делах по уши, такая "ерунда" может обернуться выстрелом в подъезде или тротиловой шашкой под днищем автомобиля. Там, где деньги, там всегда риск, и сколько уже пацанов легли на Богословском и Южном… на Ковалевском и Северном… на Серафимовском и Большеохтинском… а сколько таких, чьей могилой стала яма в лесу или озеро на Карельском перешейке? - Не сосчитать!