Сокровище таинственной расы

— Ты проиграл, снупер.

В глазах Хогана что-то дрогнуло, из горла вырвался хрип, Леннокс счел это проявлением протеста.

— Теперь ты будешь там, где тебе навсегда заткнут пасть. Хотел бы я знать, как справится со своей миссией твой шеф, если в игре не будет тебя… — Взглянув на искаженное ненавистью лицо Хогана, Леннокс дал волю своей ярости. — Никто, ты слышишь, снупер, — он с такой силой рванул Хогана за волосы, что голова стукнулась о спинку кресла, — я говорю, никто не может перехитрить разведчика!

Он перевел взгляд на Джоктара, и в его глазах юноша уловил то же брезгливое презрение к непонятному существу, что поразило его еще в клинике.

Командор процедил с угрозой:

— Мы выпотрошим тебя, щенок, протащим через все тесты. И если ты действительно… Тогда прощайся с жизнью… Келсс!

Офицер в серой тунике вытянулся перед Ленноксом.

— Коптер ждет на террасе. Немедленно бери этих — и в штаб. Обоих…

— Ты не слишком спешишь, командор?

Расталкивая разведчиков, в дверь входили люди в голубых туниках. Леннокс пригнулся, словно в ожидании схватки. Но то, кто вошел первым, был безоружен. Туника члена правительства была приспущена на плече, открывая звезду Советника. Именно этого человека видел Джоктар на экране.

— Гражданские власти не должны вмешиваться в наши дела, советник, — заговорил командор.

— Ты говоришь, — поднял брови Куллан, — что это ваше дело? Разве хоть один из этих людей числится в твоей службе? Давай поглядим на них вместе. Вот Саа Ким — руководитель компании Харбанд. А это — один из патрульных. Разве патрули подчинены разведчикам? Напротив, это ваша служба подконтрольна их адмиралу. Ну, а эти, — он указал на Саммса, Хогана и Рисдайка, — делегаты с Фенриса, которым я назначил встречу на завтра. Впрочем, уже за полночь, так что на сегодня. Итак, я не вижу здесь людей, находящихся у тебя в подчинении.

Леннокс рванул с пола связанного Джоктара, поставил его на ноги.

— Но этого я могу взять, он-то мой!

— Твой? — Куллан внимательно посмотрел на юношу.

— Дебор!

На зов подошел один из патрулей.

— Насколько мне известно — а если я ошибаюсь, вы с Ленноксом меня поправите — каждый разведчик всегда и везде должен носить при себе идентификационный знак. Так?

— Да, советник, — отчеканил патрульный.

Леннокс угрюмо молчал.

— Тогда, Дебор, я прошу тебя посмотреть, есть ли знак у этого человека.

Джоктар скосил глаза. В обивке пустого кресла, между сиденьем и подлокотником, чуть поблескивал ободок жетона, похищенного им вместе с серой формой. Он, видимо, вывалился из кармашка в тот момент, когда разведчик порвал на нем тунику.

— Ну же, Дебор!

Патрульный нерешительно переминался с ноги на ногу, не в силах побороть устоявшееся почтение к серой форме. Леннокс притянул Джоктара поближе к себе, как бы утверждая свои права на одного из подчиненных.

— Ну зачем же так, командор! Если он твой, у него есть диск. Если нет — гражданские власти разберутся, зачем этому молодому человеку понадобился сей маскарад.

Темный загар на лице Леннокса приобрел зеленоватый оттенок. Сдерживая бешенство, он сделал шаг назад. Офицер патруля обнажил грудь Джоктара, провел по кармашкам туники.

— Диска нет, советник, — отрапортовал он.

— Выходит, я прав, он просто переодет в форму разведчика. Его дело будет рассмотрено по обычной процедуре. Вообще, многое для меня здесь непонятно, и я займусь всем этим, не откладывая… Патруль, проводите всех, включая и командора, в мою резиденцию.

Леннокс сделал протестующий жест. Но Куллан продолжал:

— Не бойтесь, командор, они не сбегут — на этот счет я позаботился. Но всем этим людям необходим отдых, а также медицинская помощь. Пусть их приведут в порядок, и тогда мы встретимся.

Спустя час все они сидели в приемной у Куллана. Джоктар облюбовал для себя подоконник, на который падали с улицы розоватые отсветы зари. В его руке был большой кубок с тонизирующим напитком. Прихлебывая прохладную жидкость, юноша внимательно следил за всем происходящим.

Рисдайк откинулся в кресле. Хотя кровотечение остановилось, но сквозь загар на лице летчика проступила болезненная бледность, его бил озноб. Сидевший рядом с ним Саммс уже почти оправился от пытки ультразвуком. Серые глаза были, как обычно, льдисты и непроницаемы. Саа выглядел неважно, он то и дело отпивал из широкого сосуда какое-то целебное снадобье. Леннокс ухитрился в мягком кресле сидеть неподвижно и прямо, словно бы в тисках силового поля. С ним резко контрастировала поза Хогана, устроившегося в кресла с непринужденным изяществом. Не было только патрульного офицера. Зато в комнате оказался незнакомец в тунике шефа офиса. Джоктар видел, как этот человек, который назвался директором Кронфильдом, войдя, дружески поздоровался с Хоганом как со старым знакомым. Кронфильд расположился напротив них, заняв место за столом подле Куллана.

— Вот и рассвет, — проговорил советник, обернувшись к окну. — Это глубоко символично: нам тоже предстоит пролить свет на чрезвычайно запутанное дело.

Он взял в руки лежавший на столе лист бумаги.

— Это петиция, врученная мне от имени тех, кто называет себя Свободными Людьми Фенриса. Они делегировали на Локи Рисдайка, Саммса и Хогана. К делу причастен и советник Саа, один из руководителей Харбанда. Кстати, он не возражает против обсуждения претензий в адрес компаний?

— На скачках не может победить тот, чья лошадь захромала, — витиевато ответил Саа Ким, пряча свои чувства за вежливой ухмылкой, унаследованной им от дальних предков. — Мы с Хоганом уже обговорили основной круг наших вопросов и, надеюсь, пришли к соглашению. Оговорюсь, что я могу отвечать только за одну нашу компанию. Вместе с тем…

— Вместе с тем брешь, — подхватил Куллан, — пробитая тобой в политике монополий, заставит и других промышленников пойти на уступки. Ты это хотел сказать, Саа? Я тоже так думаю. И поэтому позабочусь, чтобы Высший Совет безотлагательно обсудил весь комплекс существующих на пограничных планетах проблем и вынес взаимоприемлемые решения. Не могу не отметить, что ты, Саа, проявил завидную мудрость и гибкость в довольно непростой ситуации.

Саа вновь улыбнулся:

— Да уж, в такую острую ситуацию я никогда раньше не попадал и, надеюсь, не попаду впредь.

— Следующий вопрос. — Тон Куллана стал сухим и официальным. — По приказу этого офицера разведки тебе нанесен моральный и физический ущерб, имело место покушение на твою свободу. Ты вправе заявить официальный протест.

На этот раз Саа улыбнулся как можно шире:

— Советник, поскольку это уже не касается вопросов по Фенрису, я предоставляю тебе самому разбираться с разведкой. А этот офицер… Нет, я воздержусь от подачи протеста. Теперь же, поскольку вопрос исчерпан, позволь мне уйти. — Он встал и тронул за рукав Саммса. — Ты идешь со мной?

Саммс повел плечом, отстраняясь от этого прикосновения. Он согнулся, положив локти на колени, и неотрывно глядел на Хогана. А может быть, на Леннокса? Наступившую паузу прервал Куллан:

— Если ты, Саа, уклоняешься от подачи протеста, рассчитывая договориться с этим офицером, то напрасно. Он теперь вряд ли правомочен заключать сделки. Или ты настаиваешь на своих полномочиях, командор?

Леннокс продолжал сидеть так же прямо, однако каким-то непостижимым образом он будто уменьшился в размерах.

— А ты что скажешь? — этот вопрос, произнесенный сдавленным от волнения голосом, заставил всех посмотреть на Саммса. Тот стоял, набычившись, в упор глядя на Хогана, и ждал ответа.

— Саммс, я хочу сделать тебе подарок. — В голосе зазвучала знакомая ленивая интонация. — Это всем подаркам подарок, Саммс. Я дарю тебе Фенрис! Что бы ты там не планировал, но дело ты сделал хорошее. Хорошее, во-первых, для всех, кто послал нас сюда. Когда Саа выполнит свои обещания, это пробьет изрядную брешь в стене, которой Фенрис отгорожен от всего мира. Словом, для Свободных Людей планеты начнется новая, счастливая эра. Благодарю тебя, босс, — усмехнулся Хоган, отвешивая Саа шутливый поклон.

Директор Харбанда склонил в ответ свою изящную голову, не забыв вежливо улыбнуться.

— Во-первых, — Хоган вновь повернулся к Саммсу, — это дело хорошо оборачивается и для тебя. Ты теперь первый человек на Фенрисе, герой, чьи лавры никто не осмелится оспаривать. Желаю тебе стать большим боссом на твоей планетке, для этого у тебя есть все качества, даже в избытке. И последнее. Можешь не говорить, что ненавидишь меня. Я это знаю. Теперь же, после моего подарка, ненавидишь еще сильнее — мы и об этом оба знаем. Что ж, прощай новый герой Фенриса! — Хоган поднял руку и помахал Саммсу с уничтожающей усмешкой.

Саммс с трудом оторвал от соперника полный ненависти взгляд. Сдерживая бешенство, он отвесил Куллану деревянный поклон и вышел рука об руку с Саа. Перед ними лежало их будущее, хотя каждый из двоих партнеров представлял это будущее по-своему.

Когда они скрылись за дверью, Хоган произнес, как бы подводя черту:

— Конец главы. Или книги?

— Во всяком случае, первого тома, — задумчиво добавил Кронфильд.

— Пожалуй, — согласился Куллан. — Но и второй том не менее захватывающий… — Он поднялся и, заложив руки за спину, долго стоял у окна, наблюдая бег облаков, окрашенных пурпуром зари. Затем вернулся к своему креслу и переставил его так, чтобы сесть лицом к лицу с Ленноксом. Его голос зазвучал уверенно и твердо. — Мы знаем все, даже то, о чем ты, командор, и не подозреваешь. А пока отвечай: кто дал тебе право под всеми звездами Галактики ставить барьеры фаллианам?

13

Старательно сохраняемая до сих пор выдержка изменила Ленноксу. Его лицо вновь побледнело от бешенства, в глазах загорелась лютая ненависть.

— Если тебе известно все, известно и то, кто дал мне такое право.

— Ты словно гордишься тем, что сделал… Двадцать лет назад отважный смельчак принес в наш мир самый большой подарок, о каком могло мечтать человечество. К тебе, командор, обратился он за помощью, но его ожидали предательство и смерть.

— Я не признаю твоих обвинений, советник, — замотал головой Леннокс. — Я выполнял свой долг и приказы командования. Хотя, не скрою, я был согласен с этими приказами. Да, я велел убрать Марсона, но он уже не был человеком. Для блага людей был убит этот оборотень, этот монстр, явившийся со своими мерзкими предложениями. — Злобная усмешка искривила губы Леннокса. — Лучше благодарите богов, что я помешал этому предателю выполнить свою чудовищную миссию.

— Подобная точка зрения известна. — Ледяной тон Кронфильда резко диссонировал со злобными выкриками Леннокса. — Известен фанатизм сторонников этой позиции. Но многие видят проблему и ее историю иначе. Марсон, один из лучших разведчиков, ни в чем не изменил своему долгу первооткрывателя новых миров. Он вошел в контакт с неведомой доселе расой, одновременно с нами существовавшей в Галактике. Причем не он был инициатором контакта, Марсон просто поспешил на зов, приняв сигнал с просьбой о помощи. Те, к кому он прилетел, приняли посланца человечества с добротой и открытостью. Он долго жил среди них, изучая эту расу, хотя ее и не было в списке цивилизаций, с которыми разрешен контакт. Поняв, насколько полезной для людей может стать дружба с Другими, он решил вернуться. Марсон знал, что на карту поставлена его карьера и даже жизнь. Но он верил, что найдет разумных людей, которые выслушают его доводы и захотят удостовериться в истинности его доказательств. Он пришел с высокой миссией, он мог рассчитывать на неприкосновенность, ограждающую послов любого ранга. Но ему не дали дойти до тех, кто мог бы оценить значимость сокровища, которое Другие предлагали человечеству. Марсон не успел сделать первых шагов, как был схвачен и убит. Служба разведки постаралась, что бы всякая память об этом исчезла. Но Другие не теряли надежды на контакт. Они торопились, зная, что срок жизни людей гораздо короче их собственного. Они боялись, что ныне живущее поколение исчезнет с лица Терры, так и не узнав о зове дружественной расы. И пятнадцать лет назад контакт повторился. На этот раз в наш мир летели двое добровольных послов, взявших с собой в качестве доказательства еще одного — третьего.

Рука Леннокса непроизвольно нырнула к поясу и в бессильной ярости стиснула пустую кобуру. Проследив глазами этот жест, Кронфильд лишь покачал головой, не прерывая своего рассказа.

— Втянутым в этот новый контакт оказался разведчик Ксанга, выполнявший рейс по той же орбите, что когда-то и Марсон. Его история повторилась, но корабль Ксанги летел в наш мир с двумя пассажирами: женщиной и ребенком. Ксанга знал о гибели Марсона, понимал, что его ждет. Но он рискнул вернуться, выбрав для посадки глухую планету Кире. Однако там он угодил в ловушку, был опознан и схвачен полицией порта. Опасаясь, что его заставят выдать тех, кто прибыл с ним, Ксанга предпочел смерть и покончил с собой. Как удалось женщине с ребенком просочиться сквозь полицейские кордоны и покинуть Кире, осталось загадкой, в которую уже никому не проникнуть. Но они каким-то чудом ухитрились добраться до Терры.

Другие считали, что сумели застраховать женщину от любых опасностей, подстерегающих ее в мире людей. Но одного они не предусмотрели: ей не был привит иммунитет к нашим болезням. Через короткое время женщина умерла в Джет-Тауне, районе порта Н-Йок, где она скрывалась со своим малышом. Ребенок остался жив.

Пустой кубок выпал из руки Джоктара. Но никто не обернулся на шум — все были захвачены странной историей, которую излагал Кронфильд.

— По терранским меркам, мальчик выглядел лет на шесть, хотя на самом деле он был вдвое старше. Для безопасности ребенка его память была прочно заблокирована. Мальчишку прибрали к рукам люди, связанные с преступным миром и ничего не подозревающие о его происхождении. Он и сам не помнил о себе решительно ничего. Теперь, Леннокс, хотелось бы вернуться к понятию долга — вы ведь на него ссылаетесь. Какие, по-вашему, мотивы двигали Марсоном, покинувшим рай Других ради счастья людей? Во имя чего сознательно шел на смерть Ксанга? Что заставляло эту женщину рисковать собой и ребенком? Только избавьте меня от необходимости выслушивать дурацкие бредни, состряпанные службой разведки после первого контакта с Другими. Мозги обывателей до сих пор старательно начиняются этими идиотскими баснями.

— Идиотскими баснями? — Леннокс задохнулся от возмущения. — Так ты называешь правду об этих нелюдях?

— А ты что называешь правдой? Утверждение, что Другим даровано бессмертие? Это не более чем вымысел. Даже та скудная информация, которой мы располагаем, свидетельствует, что Другие гибнут, как и люди, в катастрофах, а в прошлом они теряли множество своих в галактических войнах. Но если и не брать это, доказано, что жизнь их тоже конечна, просто срок ее несравненно длиннее нашего. Нет, не это заставляет бояться Других, а то, что они мудрее нас, совершеннее духовно и физически. Кое у кого это порождает комплекс неполноценности. Уверен, что, узнав Других лучше, люди увидят не только их сильные, но и слабые стороны…

Леннокс, обуреваемый яростью, злобно сплюнул:

— Они добираются до нас, чтобы поставить низшую расу себе на службу. А ты хочешь стать их пособником!

Кронфильд нахмурился:

— До чего же живуч страх, порожденный ложью! Полвека назад истеричный человек принял секретное сообщение. Вольно или невольно, ошибочно или преследуя собственные деспотические цели, он посеял ложь, возведя из нее стену между нами и расой Других. Но правда всплыла. Те, кто, рискуя жизнью, изучал рапорты полувековой давности, узнали истину, искаженную волей фанатика. Но только три года назад нашлись люди, достаточно влиятельные, чтобы получить доступ ко всем материалам. И тогда рассыпалась в прах гнусная ложь, которую дал миру бесноватый гений Морре. Он повинен в жутком преступлении, совершенном по отношению к Другим. Да, эта раса нуждается в нас — для своего существования, для воспроизводства новых поколений Всегалактической расы!

Звенящий голос Кронфильда вдруг сорвался от волнения. Стараясь овладеть собой, он сделал глоток из стоящего перед ним кубка. Все молчали, пытаясь осознать услышанное. И вновь заговорил Кронфильд, заговорил мягко, как говорят о мечте, о самом сокровенном.

— Другие… древняя гуманоидная раса, во всем превзошедшая нашу цивилизацию… Они преодолевают такие звездные расстояния, которые недоступны нашему разуму. Они дружески помогали мирам, которые существовали до нас. Тем, что на память грядущим покорителям нашей очень старой Галактики оставили лишь пыльные руины некогда прекрасных городов. Много лет назад произошла катастрофа: Золотой мир попал под воздействие неисследованного космического излучения. Других постигла роковая мутация, которая ведет к вымиранию этой расы. От их союзов между собой стали рождаться дети исключительно женского пола. Но есть выход: от браков с мужчинами родственной гуманоидной расы на свет появляются дети двух цивилизаций — фаллиане. Такие союзы дают Галактике людей с замечательными качествами: превосходными умственными и физическими данными, огромной продолжительностью жизни. Долго и мучительно искали Другие расу, которая подошла бы им для продолжения рода. Сильно уменьшилось за это время число жителей Золотого мира — они, увы, не бессмертны. И какова же была радость Других, когда они узнали про нас! Их зов был мольбой о помощи…

— Чтобы плодить гибридов, метисов, чудовищ! — презрительно вставил Леннокс.

— Гибридов — да. Но вовсе не чудовищ, а людей улучшенной породы. В этом убедились те, кто не поддался на лживую пропаганду союзников Морре и внял зову маяка. Один из них — Марсон, взявший в жены женщину другой расы. Там, в Золотом мире, у них родился сын со всеми качествами фаллианца. Когда Марсон погиб, его жена привезла мальчика на Терран, чтобы показать людям общее дитя двух цивилизаций. Но сделать это появилась возможность только сейчас, спустя столько лет! Нынешнее поколение не получит дара фаллиан, но наши сыновья и дочери, наши внуки, правнуки станут здоровее и умнее, они будут жить дольше и счастливее нас. А через много, по нашим нынешним понятиям, лет численность фаллиан, вырастет, и взаимопроникновение обеих рас даст миру цивилизацию долгожителей.

— Ты просто лишился рассудка! — заорал Леннокс. — Ты толкаешь наш народ на совокупление с монстрами!

Кронфильд, словно не слыша обвинений командора, произнес:

— Ничего, что процесс ассимиляции будет длительным. Главное, что начало ему уже положено. Я руковожу Проектом, который занимается этой проблемой. Еще немного — и мы сможем рассекретить нашу работу, ее результаты станут достоянием всех. Людям пора узнать правду о Других.

— Ты не пойдешь на это! — В голосе Леннокса зазвучала угроза. — Ты пытаешься вывернуть все наизнанку. Морре предвидел результаты, а он был гений. Другие не сверхлюди, а исчадия ада, которым нужны рабы для воспроизводства их дьявольского отродья!

— Ты видел одного из них. Он разве похож на дьявола, на монстров, фигурирующих в рапортах Морре?

Леннокс напрягся, как согнутый клинок. Его ненавидящий взгляд нашел Джоктара. И внезапно он кинулся на юношу, норовя вцепиться ему в горло. На помощь Джоктару пришли навыки, доведенные до автоматизма за годы жизни в городских джунглях. Он откинулся назад, но там было окно. И ему пришлось отчаянно бороться за собственную жизнь с обезумевшим сильным мужчиной, который, оскалясь, тянул руки к его горлу. Но вот рука юноши нырнула под подбородок командора и уперлась ему в кадык. Леннокс захрипел, его лицо залилось кровью. Он замотал головой, хватая руками воздух, пытаясь ускользнуть от безжалостных тисков, сдавивших его шею. Наконец, Джоктар оттолкнул обмякшее тело на руки Хогану и стал вытирать кровь со своего лица.

Вошли вызванные Кулланом патрули. Джоктар стоял, глядя в окно, и не повернул головы, когда из комнаты выносили полубесчувственного командора. Сердце юноши снова стиснуло пронзительное ощущение одиночества. Он с горечью осознал, как открытая сегодня тайна отделила его от людей, находившихся в комнате, от всех людей приютившего его мира.

Монстр… Гибрид… Что хорошего, если в Галактике появятся сотни, тысячи существ, которым такие, как Леннокс, не будут давать прохода? Таковы люди — он знал их по воспитавшей его улице. Этой расой движет темное, злобное начало, оно заставляет людей с наслаждением мучить и издеваться над теми, кто не похож на них…

И Джоктар вдруг почувствовал себя жертвой, за которой гонятся, которую толпа загнала в угол. И все его существо захлестнул ужас, отчаянный ужас загнанного зверя.

За окном вставало солнце. Оно отливало золотом в волнах моря, окрасило румянцем скалы островов. На Локи оно было теплее фенрианского, Джоктар ощутил его горячее прикосновение сквозь прозрачный пластик окна. Он вдруг понял, что в своей жизни смотрел на солнце считанные разы: как и все в Джет-Тауне, он вел ночную жизнь.

Золотой мир… Ласковый и теплый, как это солнце.

Он услышал за спиной шорохи, шаги, но не обернулся. Ему не было до них дела — он другой. Другой… Таких, как Леннокс, много, а он теперь отгорожен глухой стеной от всех, кого знал, к кому привязался в этом мире.

Солнце… Золотая планета… Он пойдет туда, к Другим, к таким, как он. Что ж… Джоктар кинул еще один взгляд на солнце и повернулся к людям, сидевшим за его спиной.

Но в комнате был один Хоган. Он разглядывал юношу с особым выражением, знакомым Джоктару еще по Фенрису.

— Поверь, ты не один. — Голос Хогана звучал мягко, даже ласково. — Не позволяй проникнуть в твою душу яду, выпущенному Ленноксом.

— Я гибрид, — Джоктар с трудом заставил себя произнести это уничтожающее слово.

— Ты фаллианец, — поправил Хоган. — А это не одно и то же. Верь мне, я знаю…

— Что ты можешь знать… — пожал плечами юноша.

— А ты думаешь, что твой отец и Ксанга — единственные, кто попал к Другим? Я сам вернулся оттуда четыре года назад.

— Ты? Мелкий торгаш с Фенриса?

— Маска торговца помогла мне скрыться, чтобы не повторить участь Марсона и Ксанги. Я скитался, ждал, пока Кронфильд начнет действовать. И искал тебя. Мы знали, что ты есть. Но где?

Хоган подошел и положил руки на плечи юноши.

— Я верил, что найду тебя. И ты нашелся! Прошу тебя: выбрось слова Леннокса из головы, он просто не знал правды. Таким, как он, понадобится время, чтобы понять, что мир изменился — в нем появился ты. Ну, веришь мне?

И Джоктар увидел в дружеском взгляде Хогана свет правды. Этот свет поглотил и растворил в себе смятение юноши. Исчезло все, что терзало его.

Джоктар затаенно улыбнулся: он сумел справиться и с этим. Он — настоящий фаллианец!