Знак Кота (№2) - Год Крысы

В рядах его армии не было движения, когда он перечислял этих союзников. Даг он удерживал в своих руках Алмаз, но других я не видел.

— Узурпатор!

Я ответил еще более мягко:

— Ты показал мне армию. Мой черед отвечать.

Я свистнул, как свистят пастухи Внешних земель, когда предупреждают своих подопечных об опасности. Я не видел, что происходит у меня за спиной, но прекрасно понимал, что те, напротив кого я стою, умеют считать. Наше ничтожно малое войско выехало следом за мной на открытое место, но так, как если бы предполагалось, что это лишь передовой отряд куда большей армии. А на вершинах дюн, двигаясь с отточенной ловкостью и врожденным достоинством, появились песчаные коты прайда.

Теперь и другие ряды армии тревожно зашевелились. Ориксены, не привыкшие к котам, в ужасе вставали на дыбы, пока всадники пытались удержать их от панического бегства. Строй сломался, слышались отдаваемые в смятении приказы, крики и рев животных.

— Убийца! — крикнул мне Шанк-джи. — Ты натравишь на нас кошек? Мы все охотились на них. Их шкуры устилают полы в наших домах, мы топчем их сапогами!

Три моих спутника глухо заворчали. Я не оглядывался, но знал, что сейчас показались клыки и выпущенные когти вонзились в песок.

— Они защитят себя, даже если ты попробуешь изгой. Но клыки не коснутся твоего горла, если ты сам не вынудишь их. У тебя были общие дела с крысами и Темным, что повелевал ими. Поэтому у тебя нет права проклинать как врагов воинов прайда.

Мои спутники запрокинули голову, и от их согласного рева суета за спиной у Шанк-джи на мгновение застыла. Словно я использовал оружие Темного, чтобы заставить его воинов замолчать. Я возвысил свой голос, чтобы по крайней мере первые ряды мятежников услышали меня.

— Это — тот, кого вы выбрали предводителем, люди Алмаза? Тот, кто заключил соглашение со злом, кто служил Темному, а позже бежал, бросив верно следовавших за ним людей на пытки и ужасную смерть? Пусть те, кого он предал, скажут сами.

Я не шевельнулся, но по обе стороны от меня появились те, кого мы нашли в цепях, ожидающими превращения в крысолюдей по желанию Куинзелля.

Они медленно выехали вперед и остановились в ряд перед Шанк-джи, лицом к его армии.

— Вы знаете их? — Мой голос был хриплым.

— Да! — крикнул в ответ один из троих. — Помнишь меня, Альмик? Мы с тобой прятались под одним укрытием во время бури.

— А меня? — крикнул тот, что был слева от него. — Мы ели вместе перед тем, как твари проклятого уволокли меня, Джиббен! Мы в один день вступили в гвардию!

Третий выехал чуть дальше остальных. Поднял руку. Резко ткнул указательным пальцем в сторону Шанк-джи.

— Я клялся тебе в верности, господин. Но поднял ли ты голос в мою защиту, когда меня взяли крысолюди, чтобы превратить в одного из них? Ты, Келаш, из моего собственного Дома. — Он показал на кого-то в ряду воинов. — А там стоит и Куаку… Теперь же меня знают и другие. — Он махнул рукой в мою сторону. — Меня знает царственный, нашедший меня в цепях, убивший Темного при помощи великой силы, подвластной ему. И я знаю царственного и тех, кто следует за ним!

Человек, который высказался первым, воспользовался тем преимуществом, что все смотрели на говорившего сейчас. Он направил ориксена по дуге и с ловкостью опытного воина заставил его прыгнуть к Шанк-джи. В руке его был кинжал. Но он не добрался до вождя мятежников. Шанк-джи уже двигался — ко мне — с мечом, сжатым в левой руке.

— Нет! — крикнул я котам, уже приготовившимся к прыжку.

У меня не было меча, но в своей битве я буду сражаться до конца. Я спустил браслет, подаренный мне сестрой, на костяшки пальцев. Он был тяжелым и действительно моим. Я знал, что Мелора вложила в него всю удачу, какой могла мне пожелать.

Коты повиновались, но хотя мой скакун привык к их присутствию, ориксен Шанк-джи — нет. Он встал на дыбы прежде, чем добрался до нас, и его всаднику пришлось успокаивать его. Он выронил меч, чтобы вцепиться в поводья, захлестнутые тугой петлей вокруг его культи. Ориксен, обезумев от страха, снова встал на дыбы, и тут его задние копыта проскользнули по песку. Он оказался совсем близко к моему скакуну, который лязгнул зубами и взревел.

Я спешился и бросился на Шанк-джи, он кричал и жестоко дергал поводья. Мой скакун снова попробовал укусить врага, его огромные зубы промахнулись мимо бедра Шанк-джи едва ли больше, чем на толщину его штанов. Тот все еще пытался удержаться в седле, и я знал, что, если он сможет, он попытается затоптать меня. Только ярость двух ориксенов, обученных беспощадно сражаться, не давала ему этого сделать.

Я ударил его по ноге — край металлического браслета рассек ткань и кожу. Брызнула кровь. Он вскрикнул, выронил поводья и схватился за нож на поясе.

Его скакун снова встал на дыбы, и он скатился с седла. Я схватил его и вытащил из-под копыт сражающихся ориксенов. Это — моя битва, и я не уступлю ее ни песчаному коту, ни разъяренному скакуну.

Мы вместе упали наземь и раскатились в стороны. Свободный от пышных одежд или формы, я был рад своим лохмотьям, поскольку успел встать на колени, пока он пытался подняться со скользящего песка. Теперь он смотрел на меня, лицо его превратилось в маску дикой ярости. Мы оба остались без мечей и кинжалов. Зная, что он превосходит меня силой и воинской выучкой, я напал первым. Моя рука с закрытыми металлом костяшками пальцев с размаху ударила ему в лицо чуть выше глаз, и я провел ею вниз со всей силой, которую мог собрать. Я почувствовал, как браслет встретился с костью. Шанк-джи снова закричал и бросился на меня, так что кровь и клочья рваной плоти разлетелись, когда я отступил в сторону. Уклонившись от его слепой атаки, я ударил его в затылок. И снова почувствовал, что нанес сокрушительный удар. Он, шатаясь, сделал пару шагов и упал лицом вниз. Ноги его дважды дернулись, но он не сделал попытки встать. Его пышный головной убор свалился, сбитый еще первым моим ударом. Я посмотрел вниз на его проломленную голову, раздробленную кость. Подняв руку, я увидел, что она в крови — в моей собственной. Край металлического браслета отметил и меня. Мне не обязательно было переворачивать тело — Шанк-джи был мертв.

НА КРАЮ ПОЛЯ БИТВЫ

Юикала прикрыла рот рукой. Она должна бежать отсюда! Она понимала так же ясно, как если бы ей крикнули об этом, что воины внизу, лишившиеся командира, не нападут, если враг не станет им угрожать. Возможно, многие из них с самого начала сомневались в их деле. Этот… этот… чужак теперь может быть уверен в своей безопасности. Она оглянулась через плечо на своих стражей, не решаясь позволить себе усомниться, что они будут по-прежнему повиноваться ее приказам. То, что варвар сам вышел на бой, несомненно, принесет ему популярность среди воинов, победа в рукопашной схватке — способ, которым издавна разрешались многие разногласия между Домами, и такое решение считалось окончательным.

— Едем! — коротко приказала она. — Обратно в Вапалу.

Однако она не успела отъехать далеко, поскольку ее уже ждали два всадника, и вместе с ними — одна из этих гигантских кошек, самка, что стояла чуть поодаль, наблюдая. Они преграждали ей путь — ТЫ! — плюнула она в сторону той, что была ближе к кошке.

АЛИТТА

Когда Хинккель решил лично сразиться с Шанк-джи, Равинга отвела меня в сторону и сказала:

— Он прав, этот твой мужчина. Но есть и еще кое-кто, кто должен ответить перед нами. Идем…

Она поехала так быстро, что я даже не успела сказать, что император — не мой мужчина, как и я на самом деле для него никто. Временами я пыталась не думать о нашем запутанном будущем, но скоро все должно быть решено.

Мы проехали немного к западу, потом свернули к югу, таким образом обогнув армию мятежников. Никто нас не заметил — все внимание было поглощено Хинккелем. Мы снова повернули, на этот раз — на восток, и я увидела недалеко впереди отчетливо обозначенную дорогу в Вапалу. Здесь Равинга и остановила скакуна. Кого или чего она ждала, она мне не сказала. Она молчала и словно примеряла невидимую маску, и это говорило мне, что она собирается с силами для встречи с некой опасностью.

Хотя я и старалась внимательно следить за всемвокруг меня, мысли мои были спутанными. Когда я впервые встретила Хинккеля в те времена, когда он был близок к изгнанию из собственного Дома из-за своего нежелания становиться воином, я посчитала его малостоящим. Я знала, что Равинге он чем-то интересен, но причин тому я не видела. Да, он был весьма талантлив в обращении с животными и, возможно, стал бы хорошим караванщиком.

Но перемены в его жизни нагрянули без предупреждения. Изумление тем, что он сумел пережить опасности суровых испытаний, было основным моим чувством, когда он получил трон. Затем события стали разворачиваться с невероятной скоростью и, как я считала, в большинстве своем по случайности. Мне пришлось узнать его ближе, когда мы раскрыли тайну подземных рек. Теперь я видела, каким поспешным и глупым было мое прежнее суждение. Большинство героев Внешних земель завоевывали свою славу в бою. Но слава Хинккеля пришла иначе, Тот, кто стал побратимом песчаным котам, обладал силами, с которыми было не сравниться мечу или копью. Я была уверена, что подобных ему прежде не встречалось, хотя Равинга намекала, что в далеком прошлом он уже противостоял Темному, хотя в тот раз и был побежден.

Я молча просила Высшего Духа, чтобы Его милость ныне осенила того, кто стал поборником Света.

Мои мысли так увлекли меня, что я смотрела на поле боя, на самом деле ничего не различая. Песчаная кошка, присоединившаяся к нам, подошла ближе, и Равинга пошевелилась в седле.

К нам направлялся верховой отряд — во главе его была Алмазная королева. Быстрый шаг ее скакуна предполагал бегство, и мое сердце забилось сильнее.

Равинга не пошевелилась, чтобы уступить ей и ее свите дорогу. Юикала была вынуждена остановиться перед нами лицом к лицу. Как и Равинга, она словно носила маску — ее лицо было бледным и бесстрастным, но глаза смотрели на нас с нескрываемой ненавистью. Она пронзила меня испепеляющим взглядом, и ее голос напоминал плеть:

— Ты!

Я не ответила ей, но кошка заворчала, ей немногим тише вторила Касска, выбравшаяся из-под моего плаща, чтобы посмотреть в лицо врагу.

Равинга послала своего скакуна примерно на шаг вперед. Ориксен Юикалы явно был напуган песчаной кошкой, он захрапел, затряс головой и попытался попятиться.

— Добрая встреча, ваше величество. — Равинга воспользовалась формальной придворной речью. — Есть кое-что, что должно быть сказано здесь и сейчас.

Она выждала мгновение, а затем произнесла единственное слово, которого я никогда прежде не слышала. Ее поводья упали, но ориксен стоял спокойно, пока она воздела руки и сделала какой-то жест.

С королевы слетела маска бесстрастности. Ее рот открылся, словно для крика, но она сдержалась и лишь произнесла еще одно неизвестное мне слово:

— Зашаки. — Резкость хлыста исчезла из ее голоса.

Равинга кивнула.

— Значит, ты из тех, кто знает, как я и предполагала. Тьма опутала тебя.

— Песчаный демон! — Голос королевы взлетел почти до визга. — Высший, забери эту тварь, что собирается разрушить мир!

Ветер коснулся моей щеки, взметнул рваный край плаща Равинги, но не задержался рядом с нами. Он пронесся над выжженной землей и подхватил Юикалу. Ее скакун встал на дыбы, и поводья вырвались из рук всадницы. Она выпала из седла и прежде чем успела подняться на ноги, ее ориксен с ревом бросился прочь. Поднялся песок и закружился вокруг нее. Закрывая лицо руками, она пронзительно закричала. Я была уверена, что она не бежала, скорее ветер и песок несли ее. Нам был виден только песчаный столб, мечущийся из стороны в сторону, удаляясь в поджидающую ее пустыню.

Двое стражей собрались было последовать за ней, но Равинга остановила их:

— Она обратилась к Высшему. Теперь она ответит Тому, Кого сама призвала, и Он будет решать.

Мы смотрели, как исчезает этот колеблющийся на ветру столб.

ВО ДВОРЦЕ ВАПАЛЫ ХИНККЕЛЬ-ДЖИ

Многое осталось позади, но еще больше нас ждало впереди. Я смог наконец избавиться от тех, кто явился приветствовать меня, и остался один в своей прежней комнате. Повсюду звенела музыка мобилей. А мне хотелось лишь найти место, где я мог бы посидеть в тишине. Но хотя уши можно заткнуть, мысли заглушить невозможно.

Мой мир изменился, причем в значительной степени — моими же собственными усилиями. Во Внешних землях появилось новое королевство, и ему нужна была правительница, которой я мог бы доверять, — но на это у меня был ответ. Следовало решить будущее мятежников. Также надо было исследовать подземные потоки. Уже все пруды королевств поднимались, порождая реки.

Песчаным котам больше не угрожали люди, их земли оставались их собственностью, и никто не смел туда вторгнуться. При этой мысли Мурри потерся головой о мою руку. Найдутся и другие, кого свяжут узы побратимства с его народом, и это послужит нашим добрым отношениям.

Я тонул в потоке решений, которые надо было принять, приказов, которые надо было отдать, исследований, которые надо было провести в бывшей Безысходной пустоши. Я уже чувствовал приближение непреодолимой усталости.

Была одна дверная занавесь, я еще ни разу не отодвигал ее с тех пор, как впервые был препровожден в эти покои, — мне казалось, что это случилось очень давно… Я сбросил тяжелые одежды, которые пришлось надеть, чтобы принять приветствия двора. Почувствовав себя несколько легче, я сдвинул занавесь в сторону.

Алитта поднялась с подушек. Она не казалась удивленной моим появлением. Да, я обещал ее отпустить. Отпустить ее… нет! Но я боялся, что она отпустит меня.

АЛИТТА

Это была встреча, к которой, я знала, мы шли много дней. Во мне зарождалось странное тепло — тепло, не отличимое от того, что исходило от амулета. Что?.. Я же не вошла в пору, не было никаких признаков… Я еле сдерживала желание прикоснуться к нему, жажду оказаться в его объятиях.

Внезапно он улыбнулся и вскинул руки, как мог бы кто-то, выполнивший сложную задачу. Затем он потянулся ко мне, но я уклонилась, несмотря на свое желание.

— Я не буду спутницей. — Я собрала всю мою гордость.

— А супругой? — Голос его был ласковым, как и глаза, встретившие мой взгляд.

— Но императоры…

— За время моего недолгого правления эта земля видела уже много перемен. — Он рассмеялся, и напряжение исчезло с его лица. — Наконец у нас будет императрица, и никто этого не оспорит.

Позже я подняла голову с его плеча. Мы удобно лежали среди подушек.

— А Равинга? — спросила я.

Она подарила мне это счастье, она не должна быть забыта.

Он перехватил мои мысли — возможно, отныне с нами так будет всегда.

— Она и не будет забыта. Она станет королевой Возрожденной равнины — как теперь называется эта земля. И да одарит ее Высший Дух своей милостью. Эта земля будет отныне называться Опаловой.

Так было положено начало империи, как она есть сейчас и какой была много веков назад — шесть королевств под властью императора, который принес им мир.