Штат - Летающие колдуны

— Все это правильно, — согласился незнакомец. — В таком случае, я понесу его с собой.

— Хм! Каким образом? Мы совершенно не намерены вам помогать. Да ни один из нас и не обладает силой, чтобы...

Как-Тень-Пурпурно-Серого усмехнулся.

Я уже начал уставать от его ухмылок.

— За это не беспокойтесь, — заверил он. — Вы только идите впереди по дороге, а я последую за вами.

Мы с Шугой переглянулись. М-да, ясно, что этот коротконогий незнакомец не поспеет за нашими велосипедами — особенно, если он собирается тащить за собой гнездо. Тем не менее мы из вежливости подождали, пока незнакомец укладывал свои вещи в гнездо. Я был удивлен, видя, как легко они складывались и как компактно хранились, и сделал в уме заметку — при случае ознакомиться с одним из них поближе. Любопытно было узнать, чем вырезана кость, и как обработан металл. Возможно, конструкция этих приспособлений и меня чему-нибудь научит. Слишком тонкой была их резьба, чтобы я мог разглядеть ее как следует в лунном свете.

Непроизвольно я посмотрел на небо. Мы почти вплотную приближались ко времени полной темноты. Всего шесть Лун осталось на небе. Неудивительно, что свет от них был слаб. Я был совсем не намерен задерживаться дольше из-за этого незнакомца.

В самое короткое время незнакомец упаковал все свои устройства и сложил их внутри гнезда. В его поведении была такая уверенность, словно он знал, что делает и это вызывало у меня смутное беспокойство.

— Все в порядке, — сказал он, — я готов. — С этими словами он исчез внутри гнезда, закрыв за собой дверь.

Когда это случилось, мое беспокойство перешло в настоящий ужас. Гнездо Пурпурно-Серого вдруг начало жужжать, и громче, чем все его говорящие и огненно-красные устройства, потом поднялось в воздух. Там оно повисло на высоте роста двух человек. Оно засверкало невиданным цветом, от которого деревья и камни засверкали подобно ярким галлюцинациям. Я подумал, как бы Шуга от удивления не свалился с велосипеда. Ведь он и днем едва справлялся с ним, так как ездить на нем достаточно трудно.

Путь назад в деревню был кошмарным. Шуга был настолько не похож на себя, что даже не произнес ни одного из своих защитных «кантеле». Мы все время оглядывались на огромное яйцо, плывущее за нами и разбрасывающее свет во все стороны, подобно некому ужасному воплощению Элкина — бога грома.

Положение дел ухудшилось еще и тем, что очередная Луна, если смотреть сверху, спускалась на нас, приближался период полной темноты. Один из нас застонал, и я не был уверен, кто это был — Шуга или я.

Велосипеды грохотали по горной тропинке. Мне настолько хотелось вернуться целым и невредимым домой в гнездо, что я не догадался попросить Шугу быть поосторожнее со второй машиной. Он все время посматривал назад, через плечо и я был уверен, что он ударится обо что-то по дороге и расколет колесо. К счастью, этого не произошло. Не знаю, стал бы я останавливаться, чтобы помочь ему. Только не при этом яйце, сверкающем, гонящемся за нами, пугающем, все время держащимся в воздухе.

Нам все-таки удалось спуститься к лугам. Несколько женщин вышли в поля собирать ночные грибы, они заметили наше появление, но когда они увидели огромное яйцо, летящее за нами, то они повернулись и, на всякий случай, убежали в деревню.

Мы с Шугой даже не догадались остановить велосипеды на холме, а прямо на них направились в деревню. (Ничего, позже женщины очистят грязь с колес).

Как только мы добрались до деревни, последняя из Лун исчезла на востоке. Еле дыша мы остановились в центре поляны. Большое черное яйцо зловеще плавало над нами, заливая всю деревню своим зловещим сиянием. Огромные деревья и тыквообразные гнезда, устроенные на их могучих ветвях, приобрели странный и пугающий оттенок...

Сверху, громче любого естественного, загромыхал голос волшебника:

— ...не удивительно, что я не увидел ее с воздуха... дома, сконструированные в виде сфер, свисающих с веток громадных деревьев... должны быть по меньшей мере... погодите, пока... узнают об этом... Где я могу остановиться? — неожиданно спросил он.

— Где-нибудь, — выдохнул я, тяжело дыша и сделал соответствующий жест рукой. Потом осмотрелся по сторонам, есть ли у нас деревья достаточно крепкие, чтобы подвесить это гнездо. Ни одного большого дерева, ни одного свободного. Но если этот волшебник способен заставить свое гнездо летать, то он несомненно может прицепиться и к молоденькому деревцу. Но вместо этого незнакомец опустился просто на землю.

Точнее, не просто на землю. Гнездо пронеслось над деревней к реке, к гребню склона, возвышавшегося над лягушачьими прудами. Сейчас пруды стояли сухими, подготовленными к ритуальной чистке и перенесению заговоров.

4

Спал я плохо. И встал, когда дымный ободок красного Солнца только начал появляться над горизонтом.

Умывшись и расчесавшись я почувствовал себя лучше, но все же оставался измученным и усталым. Ночные приключения не прошли даром. Одного взгляда, брошенного на гнезда оказалось достаточно, чтобы убедиться — незнакомый волшебник все еще здесь.

Пилг Крикун расхаживал между деревьями и стонал по этому поводу. Теперь, когда новый колдун перенес свое гнездо в деревню, катастрофа обрела определенный смысл. Даже отсюда я видел толпу любопытных собравшихся вокруг гнезда, правда, державшуюся на почтительном расстоянии.

Видел и торговца лягушками, заламывающего руки и причитающего над своими прудами. После изгнания незнакомца ему придется очищать их заново. А если это случится не скоро, то он пропустит время высеивания икры.

Мы с Шугой только направлялись посмотреть. Зато, заметив нас, колдун оторвался от растения, которое рассматривал и скрылся в своем гнезде. Но почти сразу же вернулся, неся в вытянутой руке какой-то предмет.

— Подарок, — сказал он, — подарок для Шуги-волшебника.

Шуга был явно удивлен. Он никак не ожидал, что незнакомец предложит требуемый в данном случае подарок. Теперь же он выполнил обязательное для волшебника условие и имел полное право оставаться в нашем районе. По тому же условию, Шуга обязан был даже уважать нового волшебника в его заклинаниях... Правила Гильдии вполне определены.

Шуга, как местный волшебник, имел право старшинства. Незнакомец не имел право делать ничего такого, что мешало бы практической деятельности Шуги или его предшествующим заклинаниям, но в остальном он имел право делать все, что захотел бы.

Шуга осмотрел подарок. Тот был маленький и легкий, можно держать в одной руке. С одного торца вмонтированная стеклянная линза. Незнакомец тут же показал как он работает. Если надавить на скользившую шишку устройства, стеклянная линза делает свет.

Пустяковая вещь. Я почувствовал разочарование Шуги. Он был оскорблен: незнакомец мог бы подарить что-нибудь позначительнее. Шуга и сам мог показать холодный свет разными способами. Но сказать ему было нечего. Испытывать подаренный ему амулет в присутствии всей деревни считалось очень нехорошим поступком.

Единственным достоинством подарка было то, что его свет мог приобретать формы, какие мы никогда не видели раньше. Покручивая ободок на торце, форму света всегда можно было менять, от узкого луча, как у огненно-красного устройства незнакомца — до широкой полосы, способной осветить половину деревни. Используя скользящую жилку, яркость приспособления тоже можно было регулировать, от тусклого мерцания, не ярче чем у светящегося мха, до света такой яркости, что на него невозможно было смотреть.

Пурпурно-Серый посоветовал Шуге не пользоваться амулетом слишком долго в таком состоянии, так как его нечто (говорящее устройство не смогло перевести этого слова) очень быстро истощиться. Шуга вертел подарок в руках. Сердце его тянулось к летающим заклинаниям или устройству красного огня. Но правила приличия вынуждали принять и этот дар с благодарностью. Я видел, что он хочет спросить еще что-то, но не имеет понятия, как сформулировать вопрос и не обидеть волшебника.

— Трудно понять, как в вашем мире возникла жизнь? Эволюционные модели предоставляются невоспроизводимыми. А кто бы стал здесь селиться? Мы, естественно, жить бы здесь не смогли... С одной стороны из космоса планету накрывают пылевые облака. С другой, вы фактически не получаете нормального желтого света, — отдельные понятные предложения перемешивались вереницей бессмысленных слов. — Хотя я предполагаю, что красное и голубое Солнце создают комбинацию, дающую тот же самый эффект... все растения выглядят черными потому, что здесь так мало зеленого цвета, но нечто в растениях использует не зеленый цвет: так что с этим, по-моему, все в порядке... И эти двойные тени, которые любого сведут с ума.

Шуга переждал этот поток тарабарщины с похвальным терпением. Слова Пурпурно-Серого о различных цветах, казалось, намекали на что-то очень важное, и Шуге хотелось понять на что.

— Ты говоришь об этом мире, — сказал он, — можно предположить, что ты знаешь и другие миры?

Я подумал, не ловит ли Шуга незнакомца на удочку.

— О, да! Мой мир... — новый волшебник посмотрел вверх, размышляя, затем указал на пустое небо. — Мой мир находится в том направлении... Я думаю, за пылевыми облаками.

Пылевые облака?

Шуга начал пристально рассматривать небо. Я сделал то же самое и так же поступила толпа свидетелей.

— Пылевые облака?

Небо было чистым и голубым.

Шуга посмотрел на волшебника.

— Издеваешься над нами? Я ничего нигде не вижу. Никаких пылевых облаков, никаких других миров. В небе ничего нет.

— Есть, — заявил Пурпурно-Серый. — Но они слишком малы и далеки, чтобы их рассмотреть.

Шуга шевельнул бровью и опять повернулся в сторону волшебника. Чувствовалось, что многие, из тех, кто к нам прислушивается, едва сдерживают смех. Молодые женщины начали потихоньку хихикать и их надо было увести.

— Слишком малы, — повторил Шуга. — Слишком малы...

Терпение его иссякло. Шуга не обладал темпераментом, пригодным для общения с детьми, дураками и сумасшедшими.

— О, нет... ты неправильно меня понял, — быстро заговорил Пурпурно-Серый, — они слишком малы, потому что очень-очень далеко отсюда.

— А-а... — протянул Шуга медленно.

Пурпурно-Серый так и не объяснил про пылевые облака, или об их отсутствии.

— Да. На самом деле они настолько далеки, что если бы ты решил до них добраться, скажем на велосипеде, то доехать туда могли бы только твои потомки. А ты постареешь и умрешь даже раньше, чем преодолеешь незначительную часть пути.

— Я понял... — сказал Шуга, — но тогда, как ты добрался сюда? Крутил педали быстрее?

Пурпурно-Серый рассмеялся.

— О, нет, даже это не может помочь! Я...

Говорящее устройство запнулось, затем сказало:

— ...обошел вокруг.

Шуга в смятении покачал головой. Еще несколько женщин пришлось увести прочь. Нехорошо, когда женщины слушают взрослого мужчину, корчащего из себя дурака. И нехорошо, когда они станут свидетелями смущения Шуги. Мужчины тоже начали переговариваться. Шуга широким жестом заставил их замолчать — он еще не сдался.

— Обошел кругом? Что, пылевые облака? — спросил он.

— О, нет. Пылевые облака я прошел насквозь. А обошел кругом... путь...

Шуга медленно повторил это предложение, чтобы проверить, не упустил ли он что-нибудь. Нет, все так и было. Только... Он повернулся и побрел вверх по склону, вертя в руках дающее свет устройство.

5

Несколько следующих дней Пурпурно-Серый потратил на то, что собирал мелкие растения, части растений покрупнее, пригоршни грязи, воды и почвы. За его работой постоянно следили как дети, так и взрослые, но он не обращал на них никакого внимания.

Его повсюду сопровождал летающее трехногое устройство (во время полета ноги у него были сложены). Волшебник не обращал на него внимания, пока не возникла нужда. Каждый раз, когда ему необходимо было взять образец чего-то, он устанавливал свое устройство на ножки и направлял его на нужное место. Устройство выглядело достаточно безвредным, чтобы рискнуть осмотреть его, но Шуга только скрежетал зубами всякий раз, когда оно проплывало мимо.

Наконец Шуга принял решение раскрыть секрет делающего свет устройства. Когда я навестил его, чтобы узнать, как идут дела, он свирепо на меня глянул и пробормотал:

— Проклятье этому демону с одной тенью!

— Может быть тебе помогло, если бы ты попытался узнать, какой бог дает силу его заклинаниям?

Шуга поглядел на меня еще свирепее.

— Я учу тебя, как вырезать по кости? Почему же ты решил учить меня магии? Не думаешь ли ты, что я плохо знаю свое дело? Я проверил устройство на присутствие богов каждого из известных пантеонов и... безрезультатно.

— Возможно, — предложил я, — оно основано на другом принципе работы? Пурпурный, насколько можно понять, ни к каким богам вообще не обращается. Может быть, что...

— Тогда каким образом его устройства работают? — закричал Шуга. — С помощью суеверия?

— Я не знаю, но... может быть он черпает свою власть из какого-нибудь другого источника. А может быть...

— Лэнт, ты глупец! Почему ты упорно продолжаешь болтать о том, в чем нисколько не разбираешься. Если ты собираешься говорить с волшебником о магии, то постарайся хотя бы говорить достаточно разумно.

— Но как раз поэтому я и спрашиваю...

— Суеверие, Лэнт, это безвредная болтовня, которую повторяют настолько часто, что люди и в самом деле начинают в нее верить. И вот тогда она уже не безвредна. Магия, с другой стороны, оперирует тщательно сконструированными уравнениями символов, предназначенных для управления определенными силами и предметами. Магия действует всегда, веришь ли ты в нее или же нет.

— Понял, — ответил я. — Не думаю, что Пурпурный действует при помощи суеверия.

— Я тоже так думаю, — согласился Шуга. — Слишком большой силой он обладает.

— Но ведь не видно, что он действует при помощи магии!

— Не предполагаешь же ты, что устройства Пурпурного могут работать вне зависимости от богов?

Шуга поглядел на меня так, и сказал эти слова таким тоном, словно обращался к сумасшедшему. Меня это рассердило.

— Такие вещи возможны. Вилвил как-то признался мне, что часто проверяет новые велосипеды без благословения. Совсем стал беззаботным и забывчивым. Но ничего плохого с ним не случилось.

— Вилвил и Орбур под моей защитой. Вспомни, вместо платы за помощь в изделии летающие заклинания.

— Да, я помню. Но я бы предпочел, чтобы они получали что-нибудь более существенное.

Шуга игнорировал мое замечание.

— Я в любом случае оберегаю твоих сыновей, так что какая-то поездка Вилвила на неблагословленном велосипеде ничего не доказывает. Кроме того, если все остальное было выполнено как надо, то благословение велосипеду не обязательно.

— И все равно я скажу, что устройства, не зависящие от богов — возможны.

Шуга посмотрел на меня.

— Ты кажешься излишне самоуверенным.

— Однажды в детстве я воспользовался неблагословленным рыболовным удилищем. Я сделал его сам.

— И что дальше?

— Я поймал рыбу.

Шуга фыркнул.

— Лэнт, это ничего не доказывает. Если бы ты благословил удилище и смыл крючок как положено, ты бы поймал в десять раз больше рыбы. А так ты доказал только одно — что сделал удилище пригодным для ловли. Что тебе требовалось для этого эксперимента, так это контрольный образец — точно такое же удилище, только благословленное и омытое. Тогда бы ты увидел, на какое из них можно было поймать больше рыбы.

— Ты говоришь так, будто сам ставил такой эксперимент.

— Не с рыбой. С ловушкой.

Он заметил мое удивление и сказал:

— Любой начинающий волшебник, будучи учеником, должен доказать самому себе, по крайней мере однажды, что магия — огромная сила. Невозможно стать волшебником, если в твою душу впало зерно сомнения. Позволяя ученику удовлетворить свое любопытство, мы укрепим в нем веру в себя. Этот простенький эксперимент — такой может кто угодно придумать — на самом деле тест, который может быть повторен множество раз. И всегда результат будет одним и тем же.

— Какой?

— Получается, что в ловушку с благословленной приманкой попадается вдвое больше кроликов.

— Да? Может быть это просто потому, что приманка для кроликов в благословленной ловушке становится более соблазнительной?

— Конечно, — ответил Шуга. — Как раз это и подразумевается. Вся цепь заклинания это стремление сделать приманку пособлазнительнее. Ловушки — простые устройства, Лэнт. Простые устройства не всегда нуждаются в магии, зато результаты ее сразу видны. Сколько, скажем, частей было в твоей удочке?

— Три. Удилище, леска и крючок.

— Верно, всего три. Тем не менее, леска может порваться, наживка соскочить, крючок не зацепиться. А ведь это в простом устройстве, которому и не обязательно быть особенно надежным. Подумай, Лэнт! Подумай о конструкции, в которой много движущихся частей. Необходимо, чтобы они все были в полном порядке, прежде чем вся конструкция сможет работать. Подумай, например, о велосипеде.

Я собрался было ответить, но Шуга оборвал меня.

— Не перебивай. У велосипеда много движущихся частей: колеса, шкивы, руль, педали, оси. Все эти части должны быть точно вырезаны и аккуратно подогнаны друг к другу, иначе велосипед просто не поедет. Далее, теоретически, совершенная машина возможна... но на практике, ну, когда ты имеешь машину, которая обязана быть точной просто потому, что иначе не станет функционировать, тогда влияние магии становится чрезвычайно важным. Если неудачна только одна часть, только одна, то бесполезна вся машина. Простое устройство не нуждается в магии, потому что его действия усиливаются самыми простыми заклинаниями, сложному же устройству требуется и более сложные заклинания только для того, чтобы оно вообще работало. Слишком много может получиться не так. Скажи, Лэнт, сколько частей в велосипеде?

Я пожал плечами.

— Никогда не считал. Очень много, я думаю.

Шуга кивнул.

— А сколько частей в летающем гнезде незнакомца?

Я покачал головой.

— Я не знаю.

— Больше чем у велосипеда?

— Несомненно, — ответил я.

— Ты очень наблюдателен, Лэнт. Я уверен, что там должно быть по меньшей мере тысяча разных частей. На основании своих собственных детальных экспериментов я могу сказать, что летательный амулет на самом деле очень сложное устройство. В гнезде Пурпурно-Серого должно быть очень много движущихся частей и все должны работать в очень точном взаимодействии. Малейшая ошибка и — пуфф! Ничего не получится. Для меня вполне очевидно, что чем больше у машины частей, тем больше у нее возможностей сломаться. А теперь ты стоишь здесь и стараешься убедить меня, что чужак заставляет все эти части работать с абсолютной точностью без помощи магии вообще...

Я закивал. Шуга говорил очень убедительно. Определенно, он уже обдумал весь этот вопрос в целом глубже, чем я себе представлял. Но, конечно, это и была его работа, как волшебника. Можно чувствовать себя спокойно — выполнит он ее хорошо. Я улыбнулся ему.

— То же самое можно сказать и о всех других его устройствах, не так ли?

— Ты начинаешь замечать очевидное, Лэнт, — кивнул он.

— Им необходимо столько магии, что впору дымиться от заклинаний, верно?

Шуга вновь кивнул.

— Значит, ты раскрыл секрет светового устройства, Шуга! — воскликнул я. — Оно столь сложно, что остальное очевидно, так?

— Не так. Оно настолько просто, что в этом-то и вся загадка.

— Хм-м...

— Все, что следовало сделать, это разобрать устройство и посмотреть, что мне это даст.

Он махнул на верстак. На нем лежали всего четыре предмета, элементы светового прибора чужака: пустая оболочка, кристаллическая линза, плоская пластина и внутренняя коробочка, по форме напоминающая внешнюю оболочку. Шуга вертел этот предмет и так и эдак, но не мог найти места, где бы этот предмет открывался. Коробочка эта была твердой и сплошной, и мы никак не могли догадаться, что же у нее внутри. Раскрыть ее нам никак не удавалось, а применять силу Шуга не хотел, он боялся испортить устройство.

— Ты так и не добился от него никаких изменений? — спросил я.

— Не совсем так. Одного я все же добился...

— И какого?

— Свет. Он совсем исчез и больше не появлялся.

— О!

Я наблюдал как Шуга насупившись, снова собрал предметы вместе. Он сдвинул скользящую пластинку. И ничего не случилось. Он покрутил туда-сюда вращающуюся выпуклость. Опять ничего.

— Я не думал, — пробормотал он. — Я надеялся, что заклинание восстановится, если дать ему отдохнуть, но тут, очевидно, я ошибся.

— Тогда почему бы тебе не вернуть его Пурпурному? — поинтересовался я.

— Что? Или ты считаешь, что я сам неспособен решить эту проблему.

— Да нет же, Шуга, — запротестовал я. — Я уверен, что ты ее решишь. Я только подумал... ну, если Пурпурный сделал что-то такое, что отменяет первоначальное заклинание... а ты об этом не знаешь. Возможно, он оскорбил кого-то из богов.

Шуга задумался.

— Может быть ты и прав. Ты же уверен в моем мастерстве волшебника, Лэнт?

И он пристально посмотрел на меня. Я поспешил его заверить:

— Шуга, у меня нет никаких сомнений в уровне твоих знаний.

Это несколько успокоило его.

— Хорошо. Без сомнения, теперь мы можем навестить Пурпурного и узнать, почему устройство перестало работать.

6

Мы нашли Пурпурного на восточном пастбище. Он что-то колдовал над своим приспособлением. Я огляделся, но устройства, бросающего красный огонь, не заметил. Очевидно, он его с собой не взял. Приспособление, с которым он возился на лугу, казалось безобидным.

Пурпурный прохаживался по лугу, что-то довольно бормоча себе под нос, когда Шуга прервал его занятие и протянул испорченное устройство. Пурпурный взял устройство, несколько раз попробовал его включить, затем открыл и проверил внутренний цилиндр. Он обратил внимание, что его поверхность стала красной.

— Ну, конечно, он и не должен работать. Батарея сдохла.

Шуга побледнел.

— Батарея? Почему ты мне не сказал, что там внутри живое существо? Я даже не знал чем его накормить.

— Да нет же, — рассмеялся Пурпурный. — Ты не понял.

— Я понял все достаточно хорошо, — заявил Шуга. — Ты доверил мне живое существо, даже не сказав об этом. Не стоит удивляться, что оно, заключенное в этот крошечный ящик без воды и пищи, умерло. Теперь из-за тебя я повинен в смерти живого существа и должен произнести молитвы за упокой его души.

Пурпурный справился со смехом.

— Да послушай же меня, Шуга, послушай! Батарея — не живое существо. Это устройство, предмет, который хранит в себе энергию.

— А-а, — произнес Шуга, — скрытое заклинание.

Он оглядел механизм и спокойно спросил:

— Какого бога мне нужно ублаготворить, чтобы восстановить ее силу?

Пурпурный опять засмеялся.

— Ты опять не понял. Да я это для тебя сделаю.

Он потянулся за устройством, но Шуга воспротивился.

— Почему ты не можешь сказать мне, как ее восстановить? — потребовал он. — Зачем мне устройство, если я буду постоянно обращаться к тебе, если его сила истощается? Каким волшебником я буду после этого? А в дальнейшем, что будет если ты уедешь, как я это восстановлю? Если бы я, по крайней мере, знал, какие боги...

— Никаких богов, — заявил Пурпурный. — Вообще никаких богов. Ваши боги не могут восстановить силу этого устройства. Дай его мне, Шуга. Я сам все сделаю.

Шуга отдернул руку, словно ужаленный.

— Боги не могут восстановить силу устройства! Только ты это можешь сделать?

— Успокойся, Шуга, — попросил Пурпурный. — Устройство работает без помощи богов, оно в них не нуждается.

Шуга закрыл устройство рукой и заговорил медленно и осторожно:

— Ты надо мной смеешься? Ни одно устройство не может работать без помощи богов.

— А это работает. Точно так же, как и остальные мои устройства.

Тон Шуги стал немного резким.

— Пурпурный, это ты не понял. Неужели ты можешь отрицать власть богов? За такие слова Элкин обрушит молнии на твою голову. Я тебя предупредил...

— Звучит вполне правдоподобно, — перебил его Пурпурный. — Особенно в том случае, если бы здесь присутствовал сам Элкин, или другой бог. У вас этих богов столько, что я до сих пор не успел их пересчитать. Ох уж эти примитивные суеверия, порожденные невежеством, пытающиеся объяснить необъяснимое. Я сожалею, Шуга, но не смогу объяснить тебе всего — ты такая же их жертва, как и хозяин.

Тут он замолчал.

— Это все? — спросил Шуга.

— Да, боюсь, что так, — ответил тот.

Шуга задумчиво посмотрел на устройство, которое все еще сжимал в руках.

— Пурпурный, — начал он медленно и резко, но в голосе его ощущалась сдержанность. — Если бы не твои устройства, я бы подумал, что ты либо дурак, либо богохульствующий красный волшебник. Но возможности твоих устройств таковы, что ты не можешь быть ни дураком, ни заблуждающимся. Следовательно, ты должен быть еще кем-то.

Он помолчал, потом добавил:

— Я хочу знать, кто ты такой. В наших беседах ты постоянно пользуешься понятиями, которые не имеют смысла, но намекают на него. Я уверен, ты знаешь такие вещи, о которых я и понятия не имею. Твои устройства это доказывают яснее ясного. Я хочу знать эти секреты.

Он снова замолчал, потом с трудом пересилил себя и спросил:

— Ты меня научишь?

Слова Шуги напугали меня. Никогда раньше я не видел его таким смирным. Должно быть страстное желание выведать секреты чужака поглотило его целиком, иначе к чему так унижаться.

Пурпурный долго смотрел на Шугу.

— Да, — сказал он тихо, словно бы себе. — Да... это единственный путь — учить местных шаманов, дать им знания. Но Шуга, сперва ты должен понять, что боги — это не боги, а атрибуты вашей веры.

Шуга кивнул.

— Эта теория мне знакома.

— Отлично, — ответил Пурпурный. — Возможно, ты не так примитивен, как я думал.

— Это теория, — продолжал Шуга, — одна из ключевых теорий, на которых основана вся магия — боги принимают формы, необходимые для их функции, и эти функции определяются...

— Нет, нет, — оборвал Пурпурный. — Люди не понимают, как Луны вызывают приливы, поэтому вы придумали Нэвила — бога приливов и покровителя картографов. Вы не понимаете, как под воздействием огромных масс раскаленного воздуха образуется ветер, поэтому придумали Макс-Вотца — бога ветров. Вы не понимаете связи между причиной и следствием, поэтому вы и придумали Либа — бога магии.

Шуга хмурился, но кивал. Он очень старался понять.

— Я знаю, как это происходит, Шуга, — сказал Пурпурный снисходительно. — Неудивительно, что у вас так много богов. Вера в одного Бога начинается с одного Солнца. А у вас тут два Солнца и одиннадцать Лун. Вся планетная система скрыта пылевым облаком... — он заметил, что Шуга нахмурился еще сильнее, и быстро поправился, — нет, забудь об этом. Это только сбивает тебя с толку.

Шуга кивнул.

— Тогда слушай внимательно, Шуга. Есть нечто большее, чем ваши боги, но ты и твои соплеменники забыли, что сами их создали, а потом начали думать наоборот, что боги создали вас.

Шуга поежился, но ничего не сказал.

— Теперь я постараюсь научить тебя тому, что могу. Я был бы рад этому. Чем скорее ты и твои сородичи отбросят свои примитивные суеверия и признают единственно правильное... — в этом месте говорящее устройство снова запнулось, — ...магию, тем скорее вы унаследуете огни в небе.

— Хм! — произнес Шуга. — Что еще за огни в небе? Ты имеешь в виду те слабые призрачные светлячки, которые изредка появляются, и на одном и том же месте почти никогда снова.

Пурпурный кивнул.

— Ты не можешь видеть их такими как я, но когда-нибудь, Шуга, когда-нибудь твой народ построит свои собственные летающие амулеты, и...

— Да, да, конечно, — произнес Шуга страстно. — Покажи мне эти летающие амулеты. Какие боги?

— Никаких богов, Шуга. Именно это я и стараюсь тебе растолковать. Летающие устройства созданы не богами, а людьми, такими же как я.

Шуга открыл рот, но чуть не подавился и лишь прохрипел:

— Создано... людьми...

Пурпурный кивнул.

— Тогда это должно быть очень простое устройство, насколько я представляю... ты меня научишь?

— Я не могу, — запротестовал Пурпурный.

— Не можешь? А сам только что говорил, что будешь меня учить.

— Нет, нет... Я имел в виду, что научу тебя своей... — говорящее устройство опять не смогло перевести это слово, — магии, но не могу обучить тебя своим летающим заклинаниям.

Шуга покачал головой, уяснив сказанное.

— Твое летающее устройство — это не магия?

— Наверно. Она... — говорящее устройство опять замкнулось, — ...магия.

Я почувствовал, что терпение Шуги истощилось.

— Так ты собираешься научить меня летать или нет?

— Да... но это твои потомки будут летать...

— Тогда зачем мне это?

— Я имел в виду, что твои дети и твои внуки.

— У меня нет детей, — отрезал Шуга.

— Да не об этом я... Я подразумевал, что дети и внуки твоих соплеменников. Летающие устройства настолько сложны, что уйдут годы, прежде чем его изучат и построят.

— Так давай начнем, — потребовал Шуга нетерпеливо.

— Но у нас ничего не получится, — запротестовал Пурпурный, — до тех пор, пока ты не изучишь основы... магии.

— Я уже знаю основы магии! — воскликнул Шуга. — Учи меня летающему заклинанию!

— Да не могу я! — воскликнул в ответ Пурпурный. — Это для тебя слишком сложно.

— Тогда почему ты сказал, что будешь учить, если уже не будешь? — завопил Шуга, раскрасневшись.

— Я не сказал, что не буду, — громыхнул Пурпурный, — я сказал, что не могу!

И тут Шуга вышел из себя.

— Пусть у тебя будет множество безобразных дочерей, — начал он. — Пусть паразиты от десяти тысяч грязных скотов заполнят твои штаны. — Его голос поднялся до пугающей высоты. — Чтоб разлетелось твое гнездовое дерево! Чтоб ты никогда не получил подарок, который тебе понравится! Чтоб бог грома ударил тебя в коленку!