Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Алкаш

ModernLib.Net / Никулин Андрей / Алкаш - Чтение (Весь текст)
Автор: Никулин Андрей
Жанр:

 

 


Андрей Никулин
 
Алкаш

ИСТИНА В ВИНЕ

      Вы когда – нибудь страдали с похмелья, господа? Казалась ли Вам первая утренняя рюмка манной небесной? Выдумывали ли Вы невероятные истории для того, чтобы вам дали денег взаймы? Напивались ли Вы до полной прострации и беспамятства? Если ответ на эти вопросы "Да" – то эта книга для Вас!
      Всё что Вы будете дальше читать, уважаемые дамы и господа есть ни что иное, как бред человека крепко пьющего много лет. На то у него были, конечно, причины, а питие, как следствие, что бы мне не говорили, пытаясь поменять два этих понятия местами. Начал я изливать душу в 98-ом, когда причины были ещё в самом расцвете и всё написано естественно или под винными парами, или во время похмельной депрессии, вернее после первого опохмелительного стакана, именно
      "после", "до" я бы ничего не смог накарябать
      Сейчас в 2004-ом я уже не тот. Мрак рассеялся. Правда, некоторые причинки ещё остались, но беспробудное пьянство сошло на нет, за ненадобностью оного, как токового. Но осталось желание поделиться с кем – то, как говаривал великий Аркадий Райкин: "Багаж есть, мудрость – есть, что рассказать молодёжи", ибо родственники не в счёт, а друзей за эти годы я растерял. Как не странно записи шестилетней давности сохранились, а самое интересное, что на дне папки, где они лежали, я нашел лист, исписанный детским подчерком – это написала моя дочь. Любознательный не в меру ребёнок обнаружил папины записки и оставил своё резюме. Я обалдел, когда читал, ей было тогда 12 лет. Привожу полностью:
      /Мой папаша пишет в этих мемуарах полную чушь. Такое только в анекдоты посылать. Алкоголизм// //- это болезнь, от которой одни хотят избавиться, другие ни фига не //желают// избавляться. Папаша относится ко вторым//,// и сколько бы ему не вдалбливали, он не когда не бросит пить//.// Обо мне// здесь ничего не написано, напишу сама. Трезвым своего папашу я, дай бог, вижу раз в месяц. Получается
      12 раз в год. Как-то раз он пьяный припёрся ко мне в школу, я тогда сильно разревелась// //- опозорил меня на весь класс. Вот так вот.
      Такому "человеку"- в кавычках, потому что это уже не человек //(//он сам это произносит //и,// //по-моему,// даже гордится)- одно название АЛКОГОЛИК! Вот и вся история. Моя мать из-за него должна кучу //денег,// и мы с ней не можем сделать ремонт в квартир//е
      (//даже самый дешёвый) уже лет десять. Подарков я от "папочки" тоже примерно столько же не вижу. Короче живу// //вроде,// как// и без отца. Потому что с хорошей стороны он себя совсем не проявляет…///
      Наверное, её что-то отвлекло, может я, пьяный припёрся, но послание явно не закончено. Что я могу сказать? Все, правда, кроме того, что я явился пьяным в школу. Пришел я туда, конечно же, не по своей воле, что-то было срочно надо от дочуры, а так бы я не в жизнь не попёрся бы, да и не пьяный я был, а так слегка поддатый и в класс то я на секунду заглянул. Но ей захотелось представить всё в таком свете, что ж я понимаю – обида! Теперь по существу претензий: с долгами мама полностью расплатилась, с моей же огромной помощью, так, что здесь мы в расчёте, да и ремонт мы сделали и не плохой, а уж подарков дочура получила предостаточно. Но я по-прежнему алкоголик, ибо болезнь эта не излечима, кстати, я ненавижу слово
      "болезнь", неправильное это определение. Алкоголизм- это порок, и как все другие пороки у всех проявляется по-разному, в той или иной степени.
      Но заглянем в записи 98-ого года, которые так возмутили мою любознательную дочь. И вначале небольшая историческая, так сказать справка. Написано это летом. Почему – то у меня был тогда перерыв в питие. Но дело было не в недостатке денег (это меня ни когда не останавливало – о, какие методы по добыче средств я разрабатывал), и не в том, что я задумался о своей жизни (размышлять на эту тему я стал гораздо позже), просто организм взял тайм-аут, да и лето выдалось ничтяк. Правда, это не означало, что всё лето я и капли в рот не брал, но промежутки были большими, недели по полторы минимум.
      Дело было ещё и в том, что я мог в это лето запросто "сесть", надеюсь не надо пояснять куда. За год до этого я вляпался в очередную историю (вот ещё одна проблема алкоголизма – очень легко найти на свою жопу приключений), финалом которой мог бы быть немалый срок. Меру пресечения мне избрали " подписку о невыезде", так что в перерывах между допросами у миловидной женщины- следователя я принимал воздушные и солнечные ванны. Так я подготавливал себя морально и закалял физически, жарясь на пляже. Замечательное тогда было лето! Я даже брал с собой тетрадь на пляж, подражая своему любимому Эдуарду Вениаминовичу Лимонову (упаси Вас господи подумать, что я пытаюсь сравнить себя с ним, и в мыслях нет!), правда, он загорал в Централ – парке города Нью-Йорка, а я на берегу Мещерского озера в городе Нижний Новгород. Сочинять в окружении людей у меня не получалось, но загоралось замечательно. Творил я так сказать в основном в своей комнате, уже под изрядным градусом, поздно вечером или утром, опохмелившись.
      Всё что я тогда написал, конечно же, не шедевр, но поверьте, что, во-первых, всё это правда, иначе и смысла нет, а во-вторых, всё от чистого сердца (ну и загнул!). Никого не хочу учить, просто жаль, что мне не попалась книга наподобие этой, может быть и не было у меня семи (с ума можно сойти и именно такой срок мне грозил), вычеркнутых из жизни, лет. Итак, записи шестилетней давности начинаются следующими словами…
      Вы некогда не задумывались о том, почему в нашей пьющей стране, пьющей давно, с традициями и со вкусом, в стране, где без поллитры не решаются ни одни вопросы, почти на всех уровнях (даже СССР, говорят по пьяни поделили), нет книг про НАС, про алкоголиков. Ну, или почти нет. Обидно! Где взгляд изнутри, так сказать проблемы, где сам "виновник торжества", с его внутренним миром, его проблемами, страхами, с его похмельным синдромом и "белой горячкой"?
      Что ж придётся восполнить пробел в литературе. Незнаю что из этого получится, но могу вас с полной ответственностью заверить, что всё здесь описанное автор пережил сам. Понятное дело, что тягаться с
      Булгаковым (пробуждение Стёпы Лиходеева) и Ерофеевым (похмельные мучения героя в "Москва – Петушки") мне не подсилу. Но не боги горшки обжигают.
      Кстати, вы можете сказать: "Вот мол, говорит, что – алкоголик, а в самом начале написал – пить, мол, бросил. Раз алкаш, то должен пить всегда!" Не поймали, хуя! Я бросил пить (кстати, я писал, что – временно) по одной причине, так как твёрдо решил написать эту книгу.
      А я в жизни ещё ничего твёрдо не решал. И пить бросил, что бы не проболтаться по пьяни про эту книгу. Я уже такое творю и говорю под градусом, что хоть стой, хоть падай. Нет если буду пить – точно сболтну. Тогда всё – пиздец! Житья мне не будет. Или ещё хуже того, рукопись потеряю или где – нибудь оставлю у знакомых и её прочитают.
      Для меня это хуже смерти, когда смех за спиной. И пить то я бросил с таким омерзением и знали бы вы, как мне горестно и гнусно. Я сейчас
      – существо очень утомлённое трезвостью. И я всегда любил себя пьяным, только вот у окружающих возникали проблемы. А трезвенник, други мои- это алкоголик – мазохист! А уж если совсем на чистоту, то пить я бросил по причине полного безденежья. А напиваться, наперёд зная, что опохмелиться будет не на что, упаси господи! Это всё пройдено и испытано не раз. Брр, врагу не пожелаешь.
 
      ***
 
      К известным российским бедам, как – то дороги и дураки, прибавились в последнее время, не менее опасные – это латиноамериканский сериальный "мыльный" бред и продукция нашей родной книжной индустрии, "чтиво для отдыха" – мать его ети! Фантастические по своей глупости и пошлости сюжеты, которым соответствуют извращённые названия на мафиозно – сексуальные темы, обложки с милыми, простенькими, личиками "авториц" – вот неприемлемые атрибуты этих
      "туалетных" (их очень хорошо читать, когда у вас "запор") книг.
      Если лет пять назад только приоткрылся "вентиль на трубопроводе", соединяющим наши головы с этим слезливым и пошлым болотом и нас слегка наполнили "Мариями" и "Изаурами", то теперь такое ощущение, что этот кран просто сорвало с резьбы. И хлынул на бедных россиян водопад "Антонелл", "Селест", "Замарашек", а вместе с ним поток
      "нормальной литературы", написанной скромнейшими выпускниками юр.- и журфаков (вот уж действительно – fak-off!) под псевдонимом типа Даши
      Ивановой и Стеши Петровой (хотелось бы узнать их настоящие фамилии и тех и этих). Люди будьте бдительны, мы скоро захлебнёмся! {Тут хочется пояснить с высоты, так сказать прошедших лет: сейчас вроде тот "поток", о котором я говорю шесть лет назад, вроде бы иссяк – хотя бы на экране}. Ибо если по сценариям сериалов уже выходят книги, то я с ужасом представляю, если по книгам "Даши" и "Стеши" у нас начнут снимать сериалы. {А вот тут я в самую точку, в самое так сказать яблочко – недавно наше центральное телевидение, уж не помню какой канал, я эту дрянь не смотрю, выпустил на экран сериалы по произведениям Донцовой} Кстати, может продать эту идею какому – нибудь продюсеру, а? {Эх, Андрюха, надо было продать, сколько же вина можно было бы купить!}.
      Я, конечно, всё понимаю: спрос рождает предложение и всё такое.
      Да, такие книжки покупают, что бы пересидеть очередь к врачу или скоротать поездку на междугороднем автобусе. Но я бы предпочёл на эти деньги выпить стакан водки, хорошо закусить и заснуть в том же автобусе. Вот и дорога пролетит незаметно и голова хоть и побаливает, но не засрана.
      Просто ведь дело в том, что жизнь то гораздо прозаичнее и грязнее, чем та, что в сериалах и этих книжках. Подойдите к любому пивному ларьку, или зайдите в кафе, где разливают водочку и спросите у посетителей читают ли и смотрят ли они эти книжки и сериалы и что о них думают. Ну, если в ответ на первый вопрос вы просто будете посланы по известному адресу, то на второй – ответ будет и похуже.
      Не до того этим мужчинам, не их это проблемы, не их эта жизнь.
      Совсем не так живёт большая часть страны. {От себя, сегодняшнего добавлю: а их дети пялятся на уродов неопределённого пола в "За стеклом" или в "Доме на ТНТ"}. Об этом кто – нибудь писал? А на хрена, кто читать то будет, скажите вы. Ну что ж, я попробую написать, а вы попробуйте прочитать, если конечно кто – то попробует напечатать.
      Может показаться странным данное лирическое отступление, вроде бы и не по теме. Но во время запоя, я, когда никого не было дома, обычно пялился в телевизор. Ну и сами понимаете, наболело, глядя на этот "мыльный" беспредел. Ослабленная депрессией психика алкоголика не выдерживала этот маразм на экране. А книжечки подобного рода любила моя жена покупать, а их даже пропить не представлялась возможности – отсюда и злость.
      Русский народ, по пьяни, всегда тянет поговорить, и более того – по-филосовствовать. В пьяной компании затрагиваются любые темы, и всякий старается выговориться по любому поводу. На трезвую голову мы в основном люди замкнутые. То ли дураками не хотим показаться, то ли страх мешает (семьдесят лет советской власти сказывается – ни чего уж тут не поделаешь). Но стоит принять на грудь – и понеслось! А меня ещё вдобавок потянуло и записывать свои мысли, поговорить то, скажем прямо, было не с кем. Я ведь – бытовой алкоголик. Предпочитаю пить один, да и денег на других жалко.
 
      ***
 
      Я с полной ответственностью заявляю, что если пьяный мужик гоняется с топором за женой или лезет в драку с первым встречным, то не вино в этом виновато. Спиртное, как лакмусовая бумажка, выявило всю мерзость, тупость и злобу данного субъекта или сыграло роль катализатора, взбудоражило то болото низменных страстишек и мыслишек, которое таилось до поры до времени, до определённой дозы спиртного.
      Ведь замечено, что в любой компании, где вино льётся рекой, всегда найдутся те, кто веселится, поёт, пляшет, но и те, кто лезет с глупыми вопросами и рассказами. Кто – то льёт слёзы и сопли, а кто
      – то начинает выяснять отношения по поводу, а зачастую без. Эдакое развесёлое бардельеро по-русски, тут всё как на ладони, всё дерьмо наружу выплеснется – винцо своё дело сделает. Будьте уверены! Но вино даёт только толчок, ведь не зря есть поговорка: "что у трезвого на уме, то у пьяного на языке". Особенно это проявляется у тех, кто редко выпивает. Копит, копит человек в себе, а мужик ведь не баба, которые трепятся на право и налево, мужик, он всё в себе держит: и радость и печаль. Ну, а потом – хлоп рюмашку, стакашку, поллитровку
      – и понеслась душа в рай. Всё наружу: радость переполняет – веселись и пой, горе – круши и ори, а не можешь, тогда – плач.
      Алкоголиками не рождаются, но становятся. И пьянство не причина наших бед, а следствие идиотизма нашей жизни, наших законов и нравов. Ни один ребёнок не рождается со стаканом в руке или трясясь с похмелья, и разговоры о наследственности – чушь собачья. В природе нет ничего лишнего, и если есть вино – значит, так тому и быть. И человек может и должен пить, вино сопутствует нам от рождения и до самой смерти. Поминают не компотом, а стаканом водки.
      Меня убивают вопли о том, что вот, мол, спивается Россия – матушка, караул, помогите, ату – алкашей! Не надо нас преследовать и лечить (к тому же это не возможно), "лечите" само общество. Человек хорошо воспитанный, и не важно по каким правилам, будь то общепринятые или какого – то обособленного коллектива, и имеющий цель в жизни может пить всю жизнь и не потерять своё Я. Многие великие пили, и ещё как пили – не нам чета! Чушь, что спиваются недалёкие люди, как раз наоборот. Если вино – это горе, спорить со мной не кто не будет, то горе, как известно от ума. Давайте не будем спорить с классиком! Я не про себя, конечно же.
      Ко всему прочему алкоголь – это ещё и естественный "провокатор", который явственно выявляет в организме пьющего "слабое место".
      Проверьте тот орган, который у вас сильнее всего реагирует на выпивку. Болит голова с похмелья – сосуды головного мозга не в порядке, тошнит и мутит по утрам – что-то не так с желудком и т.д.
      Если вас тянет в драку, например – явные проблемы с психикой. Ибо у доброго внутри человека алкоголь агрессию не вызовет. И вообще, будьте внимательны к себе господа алкоголики – "Алкоголизм не отдых, а изнурительный труд!"
      Вы посмотрите на рекламные полосы в газетах: "Выведу из запоя!",
      "Обрыв запоя", "Нарколог", "Лечение алкоголизма" и даже "Ворожу от вина" – замечательно. А нет бы написать: "Вам хреново, вы ненаходите места в жизни и поэтому пьёте. Приходите, поговорим, посоветуемся и совместно решим ваши проблемы", или вот так: "Вы встали утром и нет денег на опохмелку? Не спешите продавать вещи из квартиры, не залезайте в карман к согражданам, не протягивайте руку в подземном переходе – приходите к нам! 150 грамм вам обеспечены! Посадите дерево и мы в расчёте". Вот вам и общественнополезные работы, на которые так уповает наше правительство, полнейшее совмещение полезного с приятным. Уверяю – отбоя бы не было, гарантировано. В
      Голландии, например, государство само предлагает укольчик, если у тебя "ломки". Конечно это всё фантазии, но ведь всё гениальное просто. И если борьба с алкоголизмом зашла в тупик, а это яснее – ясного, то почему бы и не попробовать.
 
      ***
 
      Начать, пожалуй, надо с того, что я из "потомственных" алкоголиков. У нас, так сказать – династия. Дедушка мой по отцовской линии пил крепко и добротно, благо всю жизнь просидел при материальных ценностях на складе бухгалтером, правда, это и привело его в последствии в "казённый" дом за растрату. Надо прямо сказать, деда Сашу я вообще не помню, хотя и сохранились его фотографии со мною маленьким на руках. Примечательна кончина деда.
      Однажды дедушка попросил у своей матери (моей прабабушке надо полагать, она ещё сыграет свою роковую роль в судьбе уже моего отца) опохмелиться. Но баба Маня была женщиной крутого нрава и строгих правил, деду в "кредите" отказала и тот, наверное, для того, чтобы как – то отвлечься от похмельной маяты, решил напечь пирожков (в те времена русские мужики ещё умели и пироги печь). Довольно таки оригинальная идея, но так гласит семейная легенда. Поставил тесто и… тихо скончался прямо на кухне у печки. Этот факт, кстати, очень врезался мне в сознание и для меня опохмелиться – это всегда святое дело. Шутить с абстиненцией, как видите, нельзя.
      Отец мой Юра (так почему – то переиначили его имя – Георгий почти все родственники и знакомые) рос обыкновенным уличным пацаном: гонял в футбол (несмотря на проблемы с сердцем в раннем детстве) и достиг в нём неплохих успехов (приглашался в команду мастеров), бегал с друзьями на танцы, пел блатные песни во дворе под гитару. Закончив школу, а учился отец очень хорошо, захотел молодой парень Юрка стать лётчиком. "Только через мой труп!" – сказала баба Маня, и внук послушно поступил в педагогический институт. Тут следует пояснить, что отца воспитывала практически одна бабушка. Папина мама, бросив деда Сашу, сбежала с военным. Дед попивал и сыном надо полагать, почти не занимался. Так что судьбоносное для отца решение приняла его бабка. Судьбоносное оно уже потому, что именно в студенческие годы появился у папы интерес к спиртному. Тут наш с ним жизненный путь совпадает полностью. Я тоже поступил – абы куда, и тоже стал попивать именно, начав развесёлую студенческую жизнь. Кто учился в
      ВУЗах, тот знает – от сессии до сессии живут студенты весело!
      К концу учёбы папа женился и родился Я. Ещё одна параллель – я тоже женился и родил ребёнка на пятом курсе, в возрасте 23 лет. Как видите совпадение полное. Далее папа, мама и я три года жили в деревне, где Георгий Александрович исполнял роль сельского учителя, отрабатывая "распределение". Потом возвратились в город, но всё это я помню смутно – мал был.
      Несмотря на небольшой промежуток времени, что мы с отцом были вместе, я имею в виду с момента, как я стал, что либо понимать (лет с 6) и до того, как отец с матерью развелись (мне было 14 лет), у меня сохранились об отце только хорошие воспоминания. Когда я думаю про это время, то как – то спокойно и радостно становиться на душе.
      До сих пор мне сниться наш старый дом, где я прожил тринадцать лет, двор весь в зелени летом и сугробах зимой, и всегда мне грустно и тепло и слёзы текут из глаз, ей богу не вру.
      А ведь с приездом в город отец стал много пить и с каждым годом пил всё больше и больше, я бы сказал, как – то остервенело. Что послужило причиной, толчком к этому я так и не могу понять, слишком мал тогда был и естественно всех подробностей знать не мог. Сейчас то я могу предположить, что отец просто был не на своём месте и занимался не тем, чем хотел. Может судьба нас ещё сведёт с ним, и я узнаю всю правду. Кстати, хоть я и не поддерживал с ним связь после их развода с матерью и только приблизительно знаю, где он живёт, но я, почему то уверен, что он жив и мы с ним увидимся.
      Вот, что интересно, но не запомнила моя детская память его пьянки
      – не хотела, наверное. А вот те редкие моменты, когда отец общался со мной, пацаном, врезались намертво. Любой мальчишка запомнит, как ходил с отцом в первый раз на стадион смотреть настоящий футбол.
      Прошло уже 30 лет – а у меня всё как перед глазами! Не забуду, как мы с ним гоняли на велосипедах по тропинкам, заваленных осенними листьями, Щёлоковского хутора. Мы ездили за лесными орехами. Орехов мы, правда, тогда не нашли, но, сколько было счастья для меня в этих поездках. А зимой отец смастерил для меня "рулетку" (для современной молодёжи поясняю, что "рулетка" – это деревянная конструкция на трёх коньках, чем – то напоминающая "снегоход", без всякого мотора конечно) и я катался на ней по дорожкам нашего Волжского откоса. А как мы с ним играли во дворе в футбол, сам неплохой вратарь, он и меня обучил этому непростому искусству. А сколько книг я вместе с ним прочитал! В 6 лет я знал наизусть Пушкина, Лермонтова и
      Некрасова, мог на карте найти любую страну, город или географический объект. Знал назубок историю второй мировой войны, мы с отцом разыгрывали целые сражения с помощью оловянных солдатиков, строили корабли из спичечных коробков и проигрывали Цусимское сражение
      (книгу Новикова – Прибоя я прочитал гораздо раньше Ф. Купера). Всего и неперечислешь. Благодаря отцу в школе, в начальных классах особенно мне было неинтересно. Писать и читать я умел задолго до своего первого звонка.
      Да отец пил, но ни разу не при каких обстоятельствах, и в любом состоянии он не предлагал мне выпить, никогда не просил сбегать ему за бутылкой или пивом. Да и вообще пил всё время вне дома.
      Я хочу сразу оговориться, что тогда, шесть лет назад, желание выговориться меня так захлёстывало, что в своих записях я часто перескакивал с темы на тему. И теперь, когда я решил продолжить свои упражнения на литературном поприще, приходится дописывать уже в более позднее время.
      Так вот, мой отец ни как не повлиял на моё последующее увлечение спиртными напитками. Более того, когда я с ним последний раз встречался, уже после их развода с матерью и его "лечением" в ЛТП
      (помните, товарищи такую абрривиатуру, ну как же!), он настойчиво увещевал меня о том, что бы я был очень осторожен с вином. Случилось это когда я был в девятом классе. Он пришел ко мне в школу (как сейчас помню, шёл урок физкультуры) и сказал, что после уроков будет ждать меня в кафе. Честно скажу – я был очень взволнован, так как не общался с отцом уже довольно таки большой промежуток времени. Два года он провёл в ЛТП, а до этого пил так, что поговорить просто возможности не представлялось, да и маман всячески ограждала меня от общения с ним. "По – чёрному" пил Георгий Александрович, прямо как я в последние годы. В кафе отец вкусно меня накормил, сам выпил вина, мне даже и не предлагал. Говорил в основном он, я почему – то очень стеснялся. Сказал, что на мать не в обиде, что попробует начать новую жизнь, а для этого из города уедет. Поинтересовался, выпиваю ли, я в ответ что – то пробурчал, а ведь и вправду в те годы, наверное, только попробовал пару раз. "Не пей, сын, а то видишь, как всё может обернуться…". Но сынок не внял папиной просьбе. Впереди у сынули была весёлая студенческая жизнь.
      "Непьющие студентки редки – они повымерли давно" – поётся в весёленькой песенки, а что уж говорить про студентов. Молодость, относительная свобода от родителей, возможность особо не напрягаться в учёбе – "от сессии до сессии живут студенты весело!" – от такого коктейля голова и без вина закружится. Но у студентов 80 – ых винцо было неизменным атрибутом жизни. Наркотики были, конечно, известны, но их употребление было для большинства также дико, как и гомосексуализм. А видео и компьютеры – это что то из области фантастики.
      Нельзя сказать, что я сразу бросился в круговорот студенческой жизни. На первом курсе в основном общался со своими школьными товарищами. Так, собирались по воскресеньям, распивали пару бутылочек портвейна и всё. Прорыв произошёл летом в стройотряде.
      Там, на Байкале, я прошёл первую "школу" пития крепких напитков. Вы помните питьевой спирт в поллитровках по 12,5, а? Так вот мы не просто спирт пили, а коктейль "Северное сияние" – это спирт с шампанским пополам – сногсшибательная вещь я вам доложу! Здоровья было хоть отбавляй, хотелось попробовать всего и сразу. "Кровавая
      Мэри" (водка с томатным соком), "Белый медведь" (водка с шампанским), "Бурый медведь" (коньяк с шампанским), да просто брага
      – всё шло в дело, всё было продегустировано. Кстати, очень уважаемый мною Михаил Михайлович Задорнов как-то сказал: "Молодое поколение потому приобщилось к наркотикам, потому что сейчас нет
      "стройотрядов", а то бы они поняли – вино лучше!". Полностью согласен. За время учёбы в институте мы исколесили всю Сибирь. Есть на реке Лена город Усть – Кут и там я узнал, как надо пить одеколон.
      А вы умеете?
 
      ***
 
      В общем, добрались кое – как до общаги, зашли к себе в комнату.
      Голова гудит, время первый час ночи, ну всё, казалось бы, ложись спать, водки то всё равно нет. Хуя! Русский "недопил" (ударение на первом слоге) взял своё. Нужен одеколон. Мы с Серёгой вообще не разу в жизни к этому "напитку" неприкасались. А Санёк говорит: "Если питейный, то – ничтяк!". Авторитетно так заявил. Ну ладно, а где взять? У нас не было. "Во! – говорит Саня, вот "заводило старое", – у Мизика есть точно. Он по бабам вечно, у него есть". Тут мы с
      Серёгой говорим: "Мы вот тоже всё время "по бабам", а вот одеколона
      – нет". "Мизик пьёт меньше и у него денег больше", – против такой железной логике не попрёшь. Я так мягко намекаю, что, мол, их бригада со смены сегодня, устали, спят. "Херня, делов то на пять минут", – сказал Саня и добавляет, – "Сходи, Андрюха, а то я плохо вижу". Ну, пьяному по – херу, пошёл.
      Койку Мизика еле нашёл, растолкал:
      – Серый, дай одеколон
      – Нахуя? – вообще то вполне логичный вопрос, время то час ночи.
      – Ну, ладно дай, не жми!
      Не стал Серый "жать", дал. Прихожу в комнату и тут, Саша, посмотрев на этикетку, кривит физиономию.
      – Эх, бля "Ринг"!
      – А что, не питейный, – живо интересуемся мы.
      – Один хер, другого то нет, – опять "железная логика".
      – Ну, давай Серёга!
      Серёга парень не хилый, берёт стакан и наливает где – то треть пузырька. А дальше всё происходит, как в фильме "Джентльмены удачи", помните эпизод с Савелием Крамаровым. Достаёт Серёга помидорину из банки, разбавляет одеколон водой до полного. "Сильно разбавил – слабовато будет", – это главный подстрекатель. Говорит он это в момент, когда Серёга уже направлял "коктейль Ринг" себе в рот.
      Доцедил и помидорку, так элегантненько вдогонку забросил. Несколько минут общего молчания, а потом и выпивка и закуска полетели прямёшенько в распахнутое окно. Струя как из брандспойта: сначала
      "Ринг" с водой, потом уже толчками водка, выпитая в кабаке, ну а на последок и чаёк утренний вытек. Серёга сразу протрезвел, и погрустнел естественно. Выходной насмарку. Мы с Саней, правда, не сразу это заметили, так как во время Серёгиного возлияния мы сидели на койках, ну, а как пошло излияние, мы сразу же полегли, смеясь до судорог.
      – Мудак, ты Саня,- сказал Серый, лёг на свою койку и по – моему сразу уснул. Обиделся.
      – Да я то чего? Ну, не пошло – бывает, – ржал Саня.
      – Обидел ты его, Сан Саныч, – захлёбывался я.
      – Ну, а ты то будешь, – это он уже мне.
      – Да хер с ним, попробую.
      Оказалось, что Серый, в сердцах, выкинул стакан в окно. Других у нас не было. Нашлась чашка, непонятно откуда взявшаяся, в ней наполовину был чай и плавал окурок. Ну, я тоже парень не промах, окурок "за борт", в чашку доверху одеколона. Помидорку правда не взял, подумал, может это от неё Серёга то блеванул, он вообще то редко такое выделывал. Нашлась корка хлеба, под столом валялась.
      Посыпал солью, пачка у нас всегда на подоконнике стояла. А этот мерзавец, Саныч, затаился и смотрит, только улыбочка такая – мерзопакостная. Ждёт! Ну, а я – полный выдох и одним глотком – это я могу. Сразу корочку занюхал, потом её в рот засунул. Стою, жую.
      – Ну, как? – это провокатор, шепотком.
      – Дай сигаретку, – а сам думаю: "Вроде ничего, даже вкуса не почувствовал". Эх, как я этот вкус с утра почувствовал, "я те-е врежу"!
      Закурил, а по пищеводу горячая волна побежала. Ещё затяжка и поплыл капитально.
      – Ну, а ты чего, – смеюсь, – заебись же Саня, тебе вот осталось.
      И беру остатки одеколона и в чашку.
      – Да воды нет больше, – говорит.
      – А ты на кухню сходи
      – Там света нет, а я вижу плохо
      – Да ладно, забздел, так и скажи
      – Да я, до армии, у отца одеколон "Кремль" на спор выпил. Из горла! – заорал.
      – Ты не ори, люди спят.
      – Правда, – говорит, – пил то на улице в пятидесятиградусный мороз и только снежком заел. Так же вот папироску попросил. Пацаны потом рассказывали, что сделал две затяжки и всё – аут. Домой, правда, к другу отнесли, отец бы убил.
      – Конечно бы убил. А теперь я убью. Хотя ты знаешь, хрен с тобой, я допью. Мне что – то даже понравилось.
      И допил. Потом легли спать. А потом было утро. А утром мне были
      "вилы".
      Саныч вообще провокатор. Два года назад, когда мы были в стройотряде на Байкале, научил меня – салагу закусывать водку долькой чеснока. Передёргивать, говорит, не будет. И действительно – пролетало зашибись. А вот на утро был кошмар: водочный перегар плюс отрыжка чесноком. Блевал до обеда.
      А одеколон я потом пил ещё ни один раз. Во время службы на Флоте даже дни рождения одеколоном отмечали. Но вообще то это конечно – край, хуже ничего не пробовал.
      Вот так мы веселились, мать её!
      Очень мы любили ходить в рестораны. В те времена это было легко и просто даже для студентов. Шли смело, имея на руках минимум денег, благо о закуске никогда не задумывались. Хорошо и вкусно поесть в наши планы не входило, про еду в застойные времена как-то совсем не думалось, что было под рукой, то и ели. А уж закуска всегда была на втором плане. Просто хотелось выпить в приличной обстановке (всё – таки общага и городские скверы иногда надоедали), потанцевать (на танцплощадки тоже не очень тянуло – кулачные бои был не наш профиль) и конечно попытаться подцепить девочку, когда со своими подругами происходил какой – нибудь конфликт, или просто для разнообразия.
      Очень наша компания любила ресторан "Москва", который летом открывал летнюю веранду. Через неё можно было легко смыться незаплатив, но это так ради развлечения. Рестораны также были не заменимым местом, где можно было достать выпивку после закрытия магазинов. Швейцары вовсю практиковали лёгкий подпольный водочный "демпинг", у них же покупали хорошие сигареты. Помните "БТ", "Родопи", "Стюардесса" и т. д. Самое поразительное, что рестораны в те времена были доступны даже самой нищей категории советских граждан, к коей смело можно отнести студенческую братию. Сейчас совсем не так. Я сомневаюсь, что нынешние "стьюденты" могут обращаться ножом с вилкой, и отличить
      "цыплёнка табака" от "чахохбили". Ресторан "Макдоналдс" – вот предел мечтаний тинэйджеров. Мы же за пять лет учебы, облазили все ресторации славного города Горький. Но больше всего студенты нашего города предпочитали другое заведение, и оно называлось…

СКОБА

      Одной из достопримечательностей города Горький, в застойные времена, несомненно, был пивной бар "Скоба". Необъятное количество пива, дешёвого "Жигулёвского" и подороже – "Московского" или
      "Колос", выпивалось здесь ежедневно, под кальмарчики, сырок, сухарики (настоящие из ржаного хлеба, ни чета нынешним), а если повезёт то и с креветками. Сколько выпил там я, знают только мои почки и печень. Пять студенческих лет неотрывно связаны со "Скобой".
      Это знаменитое на весь город заведение находится на улице
      Рождественская (во времена описываемые – улица Маяковского), которая идет параллельно волжской набережной. Дом явно принадлежал до революции какому-то купцу, вся Маяковка (уж я буду так называть по старой памяти) выстроена такими домами, внизу явно были магазины или лавки, незнаю как они там раньше назывались, а верхние этажи занимало семейство торгового человека. Фасады не без претензий, кладка основательная. Но своё название пивбар получил от дома напротив, тоже старинного, построенного в виде скобы, по другой версии в том доме торговали скобяными товарами. Но всё это кануло в лету, а вот название прижилось. "Скобой" стала и трамвайная остановка и пивное заведение, а в начале перестройки на месте бывшей чебуречной, что в двадцати метрах от пивной, появилось, как тогда было принято называть, кооперативное кафе "Скоба". Кафе мы тоже посещали и называли его "Верхней Скобой". Так что нынешние владельцы пивбара, вернее там сейчас расположился ночной клуб
      (ничто иное, как слепое следование моде) явно просчитались, назвав его "Сальвадор. Дали". Для всех в городе это место по-прежнему
      "Скоба". Но не будем о грустном, а лучше перенесёмся в восьмидесятые, именно тогда я впервые посетил это злачное, как тогда было принято говорить, место.
      Ну, давайте сначала заглянем во внутрь. Помещение довольно таки большое: высокие потолки, просторные широкие окна, правда, всегда зашторенные, на полу по моемому был линолеум. Столы настоящие пивные, низкие, массивные, из какого-то дерева. Сидела публика на таких же низких и тяжёлых скамьях. В заведении всегда царил полумрак, плюс дымовая завеса. С курением в зале администрация периодически начинала борьбу, заставляли выходить в "предбанник", но хватало энтузиазма не надолго, проходила неделя, и всё возвращалось
      "на круги своя". Теперь расположение: после входа (одно время там стоял швейцар, уж и не помню, как его звали, но об этом позже) шел небольшой вестибюль, или "предбанник", как хотите, там маялся народ, если все столы были заняты, а такое случалось довольно-таки часто.
      Здесь же у выхода находился туалет, вернее два: мужской и женский.
      Но кабинка с буковкой "М", почему-то не когда не функционировала и все ходили в "Ж", а то и просто на улицу, а точнее в подворотню соседнего дома (подозреваю, что его жильцы были очень не довольны), так как бывали случаи, когда обе кабинки не работали. Да и какая канализационная система могла выдержать такой напор! В таком заведение унитазов надо не меньше чем столиков. Особенно страдали дамы, которых угораздило пойти попить пивка. Без кавалера-охранника пойти в туалет не представлялось ни какой возможности, так как задвижки в единственном туалете обычно не было. Но студенткам 80-ых, а именно они составляли в основном женскую половину "Скобы", все было нипочем. Смелые у нас были девчонки! Сикали и при открытых дверях, и прямо на улице, кокетливо отвернув задик к стене дома. Эх, как хотелось их трахнуть прямо там, непередаваемые ощущения!
      Но я отвлёкся. После "предбанника" шел первый небольшой зал, столиков на пять. Здесь же была стойка, где наливалось пиво пенное.
      Там же в уголке стоял проигрыватель, на котором крутили виниловые диски. Юрий Антонов, Джо Дассен, Адриано Челентано – вот непременный репертуар "Скобы". Пилось под эти песни замечательно. Далее шел главный зал, там, в три ряда стояло 15-16 столов, здесь же был выход на мойку, куда сносилась использованная посуда, и там же у весёлых, вечно в подпитие, уборщиц всегда можно было стрельнуть стакан, ведь известно, что "пиво без водки- деньги на ветер". Полупустой "Скоба" бывала только в начале своего рабочего дня и только по будням, а уже к обеду сюда слеталась студенческая шатия- братия, в основном здесь бывали будущие инженеры, педагоги, строители, ну а завсегдатаями были мы – студенты Водного института (незря же институт называли "водочным"). А к вечеру пивная гудела как улей.
      Люд здесь собирался самый разнообразный, правда, ханыг и откровенных одяхонов сюда не пускали, да они и сами особо то не рвались – цены для этого контингента были не подходящие. А прейскурант был таков: кружка пива -50 копеек, тарелка с закуской (любой) – тоже 50 копеек, эх, где вы славные застойные времена! То, что пиво было разбавлено, никого не смущало. Во-первых, в обыкновенных "чапках" разбавляли гораздо сильнее, а во-вторых, мало кто приходил в "Скобу" только пивка попить, здесь в основном пивом запивались более горячительные напитки. Спиртное или приносилось с собой, или покупалось в гастрономе в доме напротив – очень удобно. Во времена напряга с продажей вино-водочных изделий на помощь страждущим приходил бессменный швейцар заведения Юра. О, это была легендарная личность!
      Всегда поддатый (глупо бы было в таком заведении), опухший, животастый, в растянутых на коленях трениках. Юра своё дело знал туго: когда зал был полон, то если твоя физиономия была ему не известна, шансов пробиться вовнутрь была ровна нулю. Поэтому ближе к вечеру в баре находились практически только свои, да наши. Мы же всегда Юру угощали, поэтому проблем попасть не возникало. Так вот бизнес по доставке пузырьков у Юры был поставлен отлично, всегда можно было перехватить.
      Другими ярчайшими персонажами "Скобы" были официантки. Этим то пивбар и привлекал, что имелось хоть какое подобие сервиса. Пришёл, занял столик, если конечно посчастливилось, и вот уже подходит одна из местных красавиц, чтобы принять заказ. Девочки были под стать заведению: золото на шеи, на пальцах и в ушах, смелый макияж, фартучки с кармашками и почему- то шлёпанцы на ногах, хотя это как раз и объяснимо – побегай-ка с кружками в руках целый день на каблуках, не получиться. Работу свою девочки делали быстро, видно калым был не плохой и что интересно, практически всегда были трезвыми. Хотя бывали и проколы. Как – то раз одна из дам, как сейчас помню её звали Тамарой (как поживешь Томка, жива ли, здорова ли!) изрядно набравшись не как не могла запомнить рассчитывались мы уже за пиво или нет и не должна ли она принести нам ещё, мы, быстро смекнув, что девушка уже ничего не всасывает, стали её дурить (что взять с бедных и наглых студентов – молодые негодяи, одно слово), вообщем мы пропивали свои пять рублей несколько раз за вечер, всё время, повторяя Томочке: "что с нас то она уже давно получила и что не мешало бы повторить". А однажды когда мы после практики в Сибири завалились в "Скобу" с копченым омулем, вообще пили пиво бесплатно.
      Одна из официанток оказалась родом с Байкала, и когда мы разложили омулька на столе, её охватила дикая настольгия. В обмен на одну рыбину ("сто лет не ела, дайте родину вспомнить",- чуть не рыдала девушка) мы получили много пива и это было очень кстати, денег как всегда не хватало. Хоть я и называю официанток девушками, это всего лишь дань принятым правилам, в основном это были зрелые тёти, прошедшие огонь и воду советского общепита, вот, правда, хамства с их стороны не припомню, послать могли, но лишь в ответ на грубость или пошлость.
      Праздник был у клиентов заведения, когда в меню были креветки
      (как такового меню, конечно же, не было), этот морепродукт в стране
      Советов был вообще редкостью, а вот в "Скобе" появлялся частенько.
      Основной же закуской были нарезанные отварные кальмары. Днём, до вечернего ажиотажа можно было даже заказать горячее (пивбар входил в систему ресторана "Волга", находящегося по близости). Основной же
      "едой" здесь было светлое разбавленное "Жигулёвское" на столе и портвейн или водка под столом. Время от времени в "Скобу" заглядывали патрульные, наступала тревожная тишина, могли запросто забрать в отдел, благо он находился на параллельной улице (отдел милиции, если кому не понятно). Ну, вот опасность миновала и опять оба зала загудели, как ульи. А однажды население пивной заставило замолчать не нашествие ментов, а крик одного подвыпившего мужика.
      "Мне бы шашку и рубать, рубать советскую власть!" – какая гробовая тишина сразу стала! Представляете это в начале 80-ых! Тут друзья мужичка усадили (а он при этих своих словах вскочил и руками показывал, как он именно будет рубать эту власть!), а потом и быстренько увели от греха по дальше. Периодически люди падали, на пол не выдержав возлияний, иногда выясняли отношения на повышенных тонах, но вот драк, которые постоянно возникали в более респектабельных ресторанах, я признаться не припомню. Обстановка там была задушевная какая то что ли, располагающая к мирной беседе, а ни как не к драке. Люди были в те времена гораздо спокойнее это точно, застой одно слово. Но кто мне скажет, что было плохо! Лично я поменялся бы с собой двадцатилетним " временами" не раздумывая. Ну да ладно, что слюни то распускать и в теперешнем мире есть свои прелести, вот, например, стучу сейчас по клавишам клавиатуры современного компьютера, о существовании которых я в те времена только в книгах читал.
      Как я уже говорил, посетителями в основном были мужчины, ибо провести романтический вечер с девушкой в "Скобе" мог только отчаянный человек. А уж чисто женские компании здесь вызывали сначала удивление, а потом страстное желание присоединиться к таким смелым дамам. Одиноких любительниц "Жигулёвского" и приключений на свою попу, я, правда, редко в нашем заведении встречал. И вот в году так 82- ом, я и мой школьный друг тоже Андрюха нарвались на таких вот искательниц приключений, их было две. " Студентки истфила"
      (историко-филологический факультет нашего университета) – эти слова вызывают у нас с Андрюхой гомерический хохот, даже по прошествию двадцати лет.
      Был пасмурный осенний вечер, мы с другом уже изрядно поддатые, решили заглянуть в "Скобу", отлакировать, так сказать, пивком. Но была проблемка маленькая, как всегда – нехватка финансов. Решить её мы смогли самым испытанным способом, отправились к недалеко живущей своей однокласснице, отказа у неё (в смысле займы денег, конечно) мы ни когда не получали. Танюша была нашей палочкой – выручалочкой.
      Девушка эта была далеко не красавица, к тому же толстушка, вообщем испытывала понятно трудности в общении с противоположным полом. Но тем не мение обладала большой ценностью для молодёжи всех времён, а именно отдельной жилплощадью. То есть к ней можно было всегда зайти, выпить принесённое с собой, поболтать, покурить и всё это без пристального родительского взора. Правда, справедливости надо сказать, родители жили в этом же доме и даже на одной площадке, но к дочери никогда не заходили без предупреждения, очевидно трезво оценивая, внешние данные дочери, они решили, что пусть к ней заходят в гости мальчики, может, что- нибудь и обрыбиться. Ну, это уже детали. И ещё одну благодетель имела Танечка, у неё всегда были деньги (сначала родители подкидывали, а позже сама стала неплохо зарабатывать, и тратить то по – большому счёту ей было не на что) и она ни когда не жадничала, хотела, наверное, заработать наше расположение. Деньги мы брали, но и только. Так вот в тот вечер мы с
      Андрюхой долго не раздумывали, куда нам податься. Танька встретила нас приветливо, но денег дала только с условием, что мы возьмём её с собой. Это в наши планы, конечно же, не входило, но выпить хотелось сильнее и пришлось согласиться. В "Скобе", как всегда, был ажиотаж, и мы с трудом сумели урвать столик, но, что самое удивительное нашими соседками стали две миловидные девчонки лет 18-ти или чуть больше. С первого взгляда стало понятно, что подружек этих в "Скобу" занесло из любопытства, пиво они явно не любили и за весь вечер едва по кружке выпили (это не нынешние сикухи разгуливающие с бутылками по улице, хотя у этих в основном "понты", дань моде и рекламе).
      Студенточки с Истфила (они так представились, а потом у нас сомнений в этом не было, но об этом позже) гуляли у кого – то на дне рождения, потом видать поссорились со своими мальчиками и решили "окунуться в жизнь", "Скоба" им показалась самым подходящим местом. Как же им повезло, что мы с Андреем оказались их соседями, а может, они и остались разочарованными, хрен этих баб поймёт!
      Вообщем сидели мы трепались, мешали пиво с портвейном (Танюшке пришлось раскрутиться и на винцо, ведь девочек надо было чем – то поить, чёрт возьми!). После закрытия заведения мы всей компанией потащились на остановку, с которой мне было удобно добираться до дома, никаких планов на счёт девиц мы с другом не строили. " Ну, их на хуй, этих малолеток, – сказал Андрюха, когда мы выскочили на улицу поссать (туалет, как всегда, не работал), – свяжешься с ними на свою голову, лучше возьмем у Таньки ещё денег, да возьмём в кабаке водки". Я был полностью с ним согласен, как видите " ебарями
      – террористами" мы не были. На остановке мы стали прощаться, и тут одна из подружаек заявляет: " А что вы разве нас с собой не возьмёте?". Видать студенточки решили понюхать жизнь по полной программе! Только вот, забегая вперёд, пороху идти до конца у них не хватило. Подошел автобус, мы с Андрюхой зашли, (он решил ехать ко мне, ибо Таня в новом кредите нам отказала, видно обиделась на то, что мы запали на этих девиц, но дома у меня была припрятана бутылочка вина) и вдруг – эти две козы прыгнули за нами вслед, видели бы вы личико нашей Танюши. Я стал судорожно соображать, как протащить к себе в комнату всю компанию, и каким образом мы там все расположимся, заметьте, не о каком сексе и мыслей не было. Эх, было бы лето! Но, всё- таки тихо, как мыши мы просочились ко мне в комнатушку. В панельных домах громко разговаривать по ночам не рекомендуется, тем более, когда за стеной "спит" мама. И так площадь мы разделили по братски: я со "своей" расположился на диване, а дружище с подругой на полу. Лечь то девочки легли, но на этом их запал и окончился, а может трезветь начали, а может, решили, что растоваться с девственностью ещё не время, да и не место.
      Раздеваться "моя" отказалась на отрез, осталась в лифчике и колготках и сразу же приняла позу девственницы: одна рука судорожно прикрывала грудь, вторая – плотно зажата между ног. Подружка внизу была более смелой, но видать всё- таки решила поддержать товарку и тоже заняла оборонительную позицию. Возмущаться и настаивать у нас с друганом не было не сил, не желания, тем более за стеной беспокойно ворочалась мама. "Андрюша! – тихо пропела "моя девушка", – я – девочка и становиться женщиной сегодня в мои планы не входит, не обижайся!" А дальше произнесла фразу, которую мы с Андрюхой без смеха вспоминать до сих пор не можем: "Мальчики, а давайте мы вам почитаем (Внимание!) /Слово о полку Игореве на старорусском языке"//./ Эх, и посмеяться то от души было нельзя! Ну да бог с вами, спите девочки спокойно. Повезло вам, что на нас нарвались.
      Утром мы не могли с Андрюхой без смеха смотреть друг на друга. Вышли из дома и направились пить пиво, кое какая мелочь в кармане имелась, то есть пошли мы с Андрюхой, а девочкам мы сказали, что они на пиво не заработали, даже на "маршрутку" денег им не дали. Вот такие наивные были времена. А в "Скобе" я больше таких "искательниц приключений" не встречал.
      Много ещё всего интересного случалось с нами в этом заведении.
      Однажды я с ещё одним своим одноклассником и его женой установил рекорд по количеству выпитого пива: 16(!) кружек за вечер, Виталик со своей супругой чуть меньше. Утром я не мог согнуться, так болели почки. А однажды мы вдвоём уже с институтским товарищем, напившись по самую ватерлинию, пошли в дирекцию ресторана "Волга", под чьим патронажем находилась "Скоба", устраиваться на работу официантами, там нам пригрозили сообщить в институт и выгнали. Как – то я почему-то один, куда все подевались, я уже не помню, весь вечер пил с так же одинокой женщиной, у которой пошел друг за вином и пропал, и когда мы с ней уже обо всём договорились, он естественно появился.
      В основном же мы гудели своими студенческими компаниями, правда, в разных составах. "Скоба" была для нас как Интернет – кафе для современных тинэйджеров.
      Когда точно пивбар прекратил своё существование я, откровенно говоря, не заметил. После института была служба в Вооружённых Силах
      Советского Союза, а потом начался капитализм, завертело – закружило, стало не до пива. А "Скобу" с начала закрыли на ремонт, простояло здание в строительных лесах определённое время, а потом вдруг открылся ночной клуб "Сальвадор Дали" – "Скоба" умерла, скрылась в тумане наша молодость.
      Если я стану миллионером, я выкуплю это здание и открою "Скобу", где поддатые официантки в фартучках с кармашками будут подавать пиво в кружках 80 -ых годов и кальмары, нарезанные кружочками.
      Не подумайте, что мы совсем не учились. Помилуй бог! Образование в СССР было поставлено замечательно, чего уж не отнять. Учился на специальность судового механика, в те времена работа на флоте считалась и престижной, и денежной. По настоящему азы будущей профессии мы получили на плавательской практике после третьего курса. "Практику", и изрядную я тогда получил и в питие спиртного.
      Ну а после шести месяцев странствий я получил опыт и другого толка.

ПЕРВЫЙ ЗВОНОК "ОТТУДА"

      Откуда оттуда? Да вот, выйдете на улицу и поднимите голову вверх.
      Что там? Правильно небо, а дальше? Ну, а дальше ЭТО. Вообщем, где мы с вами будем. Теперь понятно?
      Так вот "оттуда" мне просигналили в первый раз в 1984 году, после приезда с практики. Дело в том, что после третьего курса в нашем институте у студентов – механиков плавательская практика. Направлен я был на великую русскую реку Лена, хотя стремился, как и все, попасть на суда загранплавания. Но мордой не вышел, а вернее причёской. Мне так и сказал краснорожий комсомольский вожак, сидящий в комиссии по "визированию". Впрочем, дело было конечно не в причёске, а в том, что на мне висел "строгий выговор с занесением в учётную карточку" за хищение в стройотряде – нас таких
      "расхитителей" на курсе было аж 25 человек, но это отдельная и долгая история, как – нибудь расскажу, очень, знаете ли, поучительно. Вот поэтому – то и был отправлен помогать осваивать бесконечные просторы Сибири.
      Про эти шесть месяцев навигации можно писать отдельную книгу, но к теме нашего повествования относится только момент, когда мы вернулись домой. Мы – "сибиряки", ну те, кто бороздил просторы Лены,
      Енисея и Оби, приехали раньше других и начались бурные встречи естественно в родной общаге. Но с каждым новым приезжающим пьянка разгоралась с новой силой, и продолжалось так пока в институте не начались занятия. И вот проснувшись с утра в общаге (я как вы понимаете, парень то был городской, но для меня "общага" была вторым домом), уж не помню, кого именно мы встречали накануне, не опохмелившись, а на скорою руку заглотив по большой кружке кофе, я с друзьями опрометью бросился в институт – всё таки первое занятие в году и пропускать желания не было. Помню, бежали быстро, так как проспали естественно, потом ещё на девятый этаж рысью. Сердце колотилось как ненормальное. Вошёл "препод" и лекция началась, а у меня начались настоящие "тудорги", "крючить" меня начинает. Холодный пот, дрожь в руках, ноги ватные – чувствую, отъезжаю, братцы мои.
      Неспросясь у преподавателя, и ничего не сказав парням, я медленно вышел из аудитории. Голова, правда, работала чётко, и тут же направился в нашу ведомственную поликлинику, почему именно в неё – загадка, но ноги сами туда шли. Идти было довольно таки далеко, но даже мысли не возникло воспользоваться транспортом, в голове колоколом стучала одна только мысль – "дойти и там мне помогут".
      Дошёл и долго объяснял в регистратуре, к какому врачу мне надо – не мог же я открытым текстом сказать, что "пью, мол, второй месяц без продыха, а вот сейчас прямо помру у вас на глазах". Но, наверное, вид у меня был соответствующий и меня направили к главврачу. Там женщина оказалась хорошо знакома с признаками "абстиненции", и уже через несколько минут я лежал под первой (ох, и далеко – далеко не последней) капельницей. Врачу я всё объяснил как на духу. "Это звонок оттуда!" – напоследок сказала мне и многозначительно показала куда – то наверх, эта была очень хорошая женщина. Я целую неделю потом не пил, из института домой и даже сделал какой – то курсовой проект раньше срока. Но вы ведь знаете – плохое очень быстро забывается.
      Вспоминая годы, проведённые в "Alma Mater", почему- то больше приходят на память не сданные экзамены и не учёба как таковая, а весёлые "загулы" и компании. Пилось легко и непринуждённо, никогда не волновал денежный вопрос. Совершено не было неразрешимых проблем.
      Казалось, что так будет всю жизнь.
      На пятом курсе я женился и даже обзавёлся ребёнком, той милой девочкой, записи которой и начинают это повествование. Впереди у меня была служба в Вооружённых Силах, так получилось, что после моего института призывали на "срочную", но летом 1986 года это как то не удручало…
 
      …Рассказать о моей службе на Флоте можно, но "тема" будет немного потеряна. Хотя и там, я попадал из- за спиртного в довольно таки непростые ситуации. Например, я чуть было не загремел в
      "дисбат", когда мы со своими друзьями по призыву, откушав однажды браги, собственноручно же и приготовленной, отпиздили двух
      "старослужащих". Уж больно ужасными "козлами" были двое этих старшин. Но бог (в лице командира дивизии контр – адмирала – фамилию называть уж не буду) миловал – отделались десятью сутками "губы".
      Правда стоил мне этот "залёт" исключением из рядов ВЛКСМ, ну, да и сама эта организация не много "прожила". По большому счёту спиртное на службе я попробовал разы – по пальцам можно пересчитать. Но всегда очень метко. Про самый запоминающийся случай я уже рассказал, если конечно брагу можно считать спиртным. А вот водочку я откушал лишь однажды.
      Стояли мы в Севастополе, на носу были майские праздники, а не за горами и увольнение в запас. Каждый, кто служил, знает, какая маята накрывает, после того, как вышел приказ министра обороны (твой приказ!) и ты уже примерно знаешь, когда ты пошлёшь службу куда подальше. Тянуть лямку не хочется в принципе. Я даже не знаю как
      Алик (этот персонаж ещё появится перед вами дорогой читатель) связался со своими бывшими сослуживцами по военно-морскому училищу, в сверхсекретном Севастополе это было очень трудно, но факт на лицо: его друзья кадеты притащили к кораблю шесть бутылок водки (как они умудрились пройти через КПП ума не приложу). Вся загвоздка состояла в том, как пронести это ценный груз на корабль. Слава богу, на трапе вахту нёс "дух" и вот когда вся команда смотрела в столовой программу "Время" (а в советских ВС это было священным законом), я умудрился протащить на борт шесть прекрасных поллитровок
      "Столичной". Сколько радости может доставить такая, кажется незначительная мелочь, как шесть бутылок водки. Посвященных всего было пятеро, поэтому выходило по пузырьку на брата плюс довесочек, и всё бы хорошо, если бы не эта самая шестая бутылка. Гуляли мы всю ночь, пели песни, закуска была шикарной даже по флотским меркам, один из нас был коком. Ну и сами понимаете, расстарался по такому случаю. Я думаю, у офицеров на столах не было таких блюд. Мы гульванили до самого подъёма и даже умудрились сбегать на зарядку, и это при том, что у каждого было по "полкило" на груди. Ну а потом.
      Перед завтраком решили добить и шестую. Как оказалось зря. Одному из нас стало плохо, и на глазах у нашего непосредственного командира, произошло извержение. Короче, блеванул Санёк чуть ли не на ботинки механику. А тому не стоило большого труда вычислить и остальных участников банкета. К счастью механик очень любил свою жену и очень её ревновал, а стало быть, боялся оставлять свою красавицу (а бабец была действительно, что надо). Вы спросите " а при чём здесь его жена?". Дело в том, что если бы механик доложил по инстанции о нашей попойке, то ему бы наверняка "зарубили" увольнительную домой, и он бы не поехал на праздники к своей ненаглядной. По сему "каплей" утаил инцидент от начальства, сам поехал трахать жену, а мы отделались лёгким испугом. Но как он жалел, что не может дать ход делу! Слава богу, боязнь заиметь рога, возобладала над служебным долгом. Кстати, вот пример тому, как покрываются "неуставные отношения" в Вооружённых силах, и сейчас творится то же самое, несколько в этом не сомневаюсь.
      Попробовал я на службе и "наркоту": и "курево" и "ширево", так понемногу – одно понял "не моё!". Пить вино гораздо приятней и интересней. Вывод: время "на службе флотской" проведено не зря.
 
      ***
 
      "Самолёт рейса N…Симферополь – Горький, совершил посадку в аэропорту…" Всё, пиздец! Я дома!
      Солнечный июньский день и я форме Два (чёрные брюки и белая фланка), загорелый, подтянутый, с кожаной сумкой через плечо схожу по трапу на родную землю. Схожу и опупеваю!
      Впрочем, опупевать то я начал, когда ехал домой в такси. Ё моё!
      Всего то два года не был дома, а как всё изменилось. Какие то рекламы кругом, киоски, люди одеты совершенно по- другому! ПЕРЕСТРОЙКА!
      Сначала присматривался к новой обстановке. Водка стала дороже – это плохо, зато везде и без "талонов" – это хорошо, да и питейных заведений, от недостатка которых мы так страдали в нашу студенческую молодость, стало неизмеримо больше. Гуляй, не хочу! Вот только деньги надо как – то зарабатывать. Я поначалу сунулся на речфлот
      (судовой механик всё- таки!), но мне быстро объяснили, что никакой я не механик, а так ноль без палочки, так что просим панове начинать с мотористов, а это 200 р. в месяц. А семью то надо кормить – да, были у меня тогда ещё и такие бредовые идеи. "Гнёздышко", бля мудак, вить собрался! Устроился я на прогулочный теплоход. О, что это был за
      "шалман", впрочем, почему "был", т/х. "Отдых" и до сих пор спокойненько совершает свои "блядско – пьяные" прогулки по Волге – матушке. Там мы – мотористы сдавали свою каюту кобелирующей публике для случек. Помните, что происходило с пассажирами "авто" Адама
      Казлевича из бессмертного произведения Ильфа и Петрова – всем, почему- то хотелось напиться и танцевать голыми при луне. Так и с пассажирами этого теплохода: всем сразу приспичевало надраться и уединиться с подружкой в каюте. Извольте, ставь бутылку – и помещение ваше, господа. Пил я в это время умеренно, ибо перед заступлением на вахту нас осматривал врач и даже измерял давление, всё – таки человеков возили. Навигация закончилась, и я перебрался на ледокол. Вот это чудо финской технике уже переплавили, а жаль.
      Дисциплина там была жуть. Так что выпивать стали, только когда уже вмёрзли во льды у причальной стенки. И вот в одну из вахт механик судна мне и говорит: "Андрей! Смотри, что в стране делается, свобода, мать её! Мне бы сейчас твои годы, неужели бы я сидел на этом корыте. Парень ты с головой (это он мне польстил – скорее язык без костей). Уходи! Флот – это для стариков и дураков!"
      Старших надо уважать (иногда) и проработав до лета, и получив отпускные 500 р. (купил на них холодильник – продолжал "вить гнездо"), я "вразвалочку сошёл на берег".
      Ну, "страна неограниченных возможностей", вот он я – на бери!
      Почему- то ни кто не рванул тащить меня в светлое капиталистическое будущие. Странно, неправдали?
      Но как- то, мы выпивали у Сан Саныча (помните, тот который учил меня одеколон пить и водку чесноком закусывать. Вспомнили?), благо его жена и все соседи были на гастролях (происходил этот разговор в общежитии артистов оперного театра), тут он мне и говорит: можно устроится на мясокомбинат грузчиком, есть местечко. Платят, говорит, мало, но кусок мяса всегда будешь иметь. В подтверждение сказанному
      Саня указал на аппетитные кусочки жареной свинины, которыми мы закусывали. Сам то он уже работал в этом "царстве вырезки и филейки". Я долго не раздумывал и буквально на следующий день был отведён "папой Сашей" на бойню, в смысле работать, конечно.
      Вот оно государство в государстве! "Тайга – закон, медведь – хозяин". Работа была тяжёлая, грязная, но живая, а потому интересная. А какие вокруг типажи! Весь "личный состав" холодильника ходил прямо – таки в униформе. Поясняю: кирзовые сапоги (за голенищем нож, о предназначении которого я узнал в первый же день), на тело одевался сначала белый халат (ну, естественно уже не белый, а бурый от крови), далее рабочие брюки и куртка (также заскорузлые), а поверх синий халат, подпоясанный (внимание!) офицерским ремнём. О назначение ремня, именно офицерского позже. На голове белый колпак, тоже весь в кровяных подтёках. Но и это ещё не всё. Картину добавлял золотой крест на цепочки толщиною в полпальца, который покоился на распахнутой зимой и летом груди. Густой запах спиртного был везде, пили все. Начиналось питие с утра и продолжалось до вечера, до конца смены. Мужики все были здоровущие, поэтому конкретно пьяных казалось и не было. Просто все находились в лёгком подпитие, но видели бы вы дозы выпитого за смену, ужаснулись бы! Мне сразу всё очень понравилось, люблю простоту в общении, когда нет интеллигентских заморочек и все вещи называют своими именами. А особенно понравилась
      "шабашка" в конце каждой смены.
      Давайте не будем лицемерами, все прекрасно знали, что на мясокомбинатах воровали и воровали все, от грузчиков до начальства.
      Только одни воровали мясом, рискуя каждый день попасться в руки агентов ОБХСС (помните, надеюсь такую организацию), или просто патрульных ментов, а другие – бумагами, т. е. "живыми" деньгами, извините, в технологию не вдавался. Так вот "шабашка" – это мясо, которое ты должен украсть, я серьёзно. Официально нам после каждой смены выделяли "задок" на двоих, а это килограммов 12-15 филейного мяса, а остальное надо было "нарезать" (вот для чего ножи за голенищем!) самому в течение смены, и желательно не попадаясь на глаза начальству и приёмосдатчицам. Куда ты потом денешь это мясо, никого не волновало. "Твои проблемы" – как сейчас модно говорить
      (кстати, ненавижу эту фразу!).
      Помню первый свой кусок я засунул в плавки (мясо было в целлофановом пакете, не беспокойтесь), и, трясясь, как осиновый лист, прошёл через проходную. Надо сказать, что все работники ППСа
      (бойни – если по простому) с работы шли, гораздо увеличенные в объёме. Мясо накручивалось с помощью эластичного бинта на всё что можно (живот, спина, икры ног, руки и т. д.). Думаете, что вахтёров это как- то трогало – хуя! Этих служак ждала своя "шабашка", которую они спокойненько, прямо в сумках несли домой. И так каждый день.
      Зарплата грузчика на холодильники ППСа была 100 р. в месяц.
      Первоё своё "мясо" я продал в этот же день (а вы думали я в
      "гнёздышко" понёс? – эта "идея" уже тогда начинала себя изжевать) Мы в втроем, все инженеры – механики, часть "добычи" продали, часть оставили на жарёху. И купив водки на вырученные деньги, гуляли всю ночь. Открывалась новая страница в жизни.
      И понеслась душа в рай! Дни летели стремительно, весело, но однообразно. Я вот хотел припомнить, хотя бы какой – нибудь наиболее яркий эпизод, так и не смог. Шесть дней в неделю: работа, вечером
      "шабашка" (технологию я уж простите, рассказывать не буду, щадя нервы правоохранительных органов – я мало сомневаюсь, что и сейчас, что либо изменилось), приползали домой за полночь, тут же сортировка
      "добычи" и сон, глубокий и спокойный. Именно такой сон у самых отпетых мерзавцев, с утра подъём и работа с "клиентурой" (недостатка в желающих дешёвого и свежего мяса не было) и опять на работу. И всё это в сопровождении литров водки, ничего другого я тогда и не пил.
      Питейные вкусы у меня явно сформировались именно на мясокомбинате, и теперь предпочитаю водку всем другим напиткам.
      В принципе у водки вкуса совсем нет, или как ещё говорят у неё
      "примитивный вкус". Что ж я целиком и полностью согласен. Вот поэтому то и нужно знать, как пить водку и чем её закусывать. Очень важно, что именно попадёт на раздражённые водкой рецепторы языка, ибо в питие водки важен не вкус, но послевкусее. Жаль, что нам алкашам, чаще всего приходится довольствоваться самой непритязательной "закусью", а иногда и обходиться и вовсе без таковой. Но это так лирическое отступление.
      И вот, как раз в те времена я занялся "самогоноварением", чисто ради спортивного интереса. И денег то на "водяру" хватало, и проблемы найти не было, первейшими нашими "клиентами" по части мяса были как раз "шинкари" – помните этих "бутлегеров" социализма, а вот подишь ты захотелось попробовать себя в этом необычном прямо скажем для городского жителя занятии. Самогон я вообще то не больно жаловал, да бывало, пили студентами, когда кто нибудь из дома привозил, да и только. А уж "гнать", так об этом и вообще вопрос не стоял. И всё же. Особенно запомнился мне "самогон", который мы пили с моим другом Юричем у его родственников в Киеве. Поехали мы в столицу, тогда ещё союзной республики Украина, зимой на 4 курсе. Я получил в то время "расчёт" из далёкого сибирского городка за работу там, в качестве моториста во время практики и деньги "жгли ляшку", как говорил герой Шукшина в "Калине красной". И вот мы решили проветрится, и заодно навестить родственников друга.
      Осмотр любого города, если вы туда приехали без определённой цели, надо начинать не с достопримечательностей и памятников старины, а с питейных заведений. Тогда вы действительно познакомитесь с жизнью города, а то можно просто купить набор открыток.
      Той зимой 1985 года мы с моим другом Юричем вот таким образом (я имею в виду осмотр заведений, естественно) узнавали город Киев.
      Время, правда, мы выбрали не очень удачное. Как раз почил в бозе очередной генсек, помните, был такой К.У.Черненко – "гонки на катафалках" подходили к концу. По сему был объявлен траур, и музыки в ресторанах не было, мы собственно по этому атрибуту скорби и узнали о "всенародном" горе, зайдя в первый же день пребывания в ресторан "Столичный". Но пиво лилось рекой, в отличие от российских городов, и нашего родного Горького в частности, здесь всё было гораздо проще. Какое в Киеве пиво! Этот незабываемый привкус жжёного сахара, обалдеть! Да ещё креветки с пылу – жару! И самое главное, что этих веселеньких местечек было полно. Мы с утра начинали обход по злачным местам и к обеду были в порядочном "градусе". А вот потом мы отправлялись осматривать то, что советовал "набор открыток". И
      Софийский собор, и пещеры Киево-Печерской лавры, и Подол с
      Крещатиком были изучены и исхожены вдоль и поперёк. Так что, одно другому не мешает, полное совмещение приятного с полезным, дорогие мои!
      Так вот родственники нас видели только рано утром или поздно вечером, да и то мы старались приходить, когда все уже спали, что бы не светить свои пьяные рожи. Но всё- таки один раз пришлось отобедать с ними, стол то, как раз был накрыт в честь нашего пребывания у них. Семья была не бедная, и поэтому разносолов на столе хватало, а вот в качестве горячительного был подан "самогон", который производил глава семейства. Я отродясь не пил ничего крепче
      (не считая спирта конечно) и вкуснее. Напиток был настоян на различных травах, преобладал по – моему "зверобой", вот тогда то у меня и зародилась мысль попробовать гнать самому. Реализовать задуманное получилось гораздо позже. Я взялся за дело с огромным энтузиазмом, помнится, даже покупал книги, а в то время литература о
      "самогоноварение" вышла из подполья, как собственно и сам процесс, раньше каравшейся статьёй УК. Аппарат я сделал из скороварки, под
      "змеевик" была приспособлена какая то медицинская колба, а вот шланги первое время у меня были резиновые, и по этому "продукт" на выходе имел стойкий резиновый привкус. Мой друг Саня, который принимал активнейшее участие в моих изысканиях, называл наш
      "первачёк" – "галошевкой". Но крепость была потрясающая, уши после двух рюмок в трубочку сворачивались. Мы также разработали систему очистки, применяли и активированный уголь, и марганцовку. А потом
      Сан Саныч привёз мне шланги из пластика, которые применяются
      "аквариумщиками", или как их там, и мерзкий привкус пропал. Я настаивал "продукт" на дубовой коре, на зверобои, на лимонных корках, на ещё чёрт знает на чём. Беда только в том, что тогда я уже пил вовсю, и мои разработки были прекращены под напором жены и матери. Работая на мясокомбинате процесс превращения меня в алкоголика, как говорил наш первый президент – пошёл!
      Пили каждый день. У нас в раздевалке, в определённом месте стояла
      "дежурная" бутылка, любой мог подойти и налить, сколько душа пожелает. Как только бутылка заканчивалась, на её место ставилась другая, это значит, что кто- то уже "скинул" пару – тройку килограммов прямо "на территории". Закусывали в основном копчёной рыбкой, благо рыбокоптильня находилась недалеко (бартер "мясо – рыба" действовал уже тогда и неплохо). Кто "уставал от принятого", хотя это было очень редко, ложился тут же в коптёрке на старые ватники. Товарищи всегда прикроют. Вот именно эта "среда", как уверяет супруга, и превратила меня в окончательного алкаша, правда ещё работающего.
      Да ещё как, работающего! Право дело, при -24 по Цельсию и зимой и летом, выпитая пол-литра совсем и не замечалась, а потом эти ночные гонки в поту от тяжести, и от страха. И только дома вся масса выпитого за день, или весь объём, чёрт его знает, одним махом
      "накрывал". Тут только бы до койки добрести. И вот ведь парадокс именно эти два года жена вспоминает, чуть ли не с благоговением, и это несмотря на то, что по её же словам я стал там "настоящим алкашом". А "ларчик то просто открывался" – я зарабатывал деньги, ну
      "делал" если хотите, и неплохие деньги. Вот она "квинт эссенция" бабьей психологии: пусть муж – вор, пусть – алкоголик, но он -
      "добытчик", он тащит в семью. И не важно, что они дурно пахнут, и в прямом, и в переносном смысле. Ни одна баба, мужики, не простит вам безденежья. Пьянство, измены, футбол – простит, слабоватость в постели и ту простит, но если у вас карманы пусты и долго пусты – всё "гуляй Вася, жуй опилки". И естественно для неё было ударом, когда я уволился оттуда. Да, дорогие мои, я покинул это Эльдорадо, эти молочные реки, с кисельными берегами. Потянуло меня куда – то, это я уж теперь понимаю. Вообще никогда не сожалею о чём- либо – всё, что не делается, всё к лучшему. Интересно конечно иногда прикинуть "если бы…", но что толку, история, как известно не любит сослагательного наклонения.
      Как – то летом 1991 в городе объявился Сан Саныч, ну прямо "злой гений" мой какой – то. Он в это время бороздил просторы мирового океана, один из немногих выпускников нашего курса, и вот прибыл в
      "родные пенаты" (и хоть родом Саня был из Сибири, но Горький действительно стал для него родным, нисколько в этом не сомневаюсь).
      Конечно же, мы встретились, а встреча без хорошей выпивки не бывает.
      И вот мы с ним на Маяковке, у мангала, где дымят шашлычки, попиваем марочное красненькое. Бывали и у нас заскоки, ну "не лезла" водка.
      – Мяско то ещё не надоело?
      – Нет, Саня. Под хорошее винцо (а пили мы "Каберне", по – моему) ничтяк!
      – Ну, а как "там"? Всё воруем потихоньку?
      – Да всё по-прежнему, тебя вот не хватает.
      Так вот и стояли, пиздели за жизнь, бутылочки только и успевали открываться. Я посмотрел на часы (я ещё тогда носил часы) и подумал:
      "Господи, как же мне не хочется идти на работу, хоть вешайся!". К трём надо было опять к "станку". И вот опять стояли и болтали о том
      – о сём, а мысль эта меня уже не покидала. А что у трезвого на уме, то у пьяного… вообщем на работу я опоздал где- то часа на полтора.
      Ну, всё бы обошлось, но видно в это день наша многоуважаемая "мама" встала не стой ноги, или муж не удовлетворил, а может, недостача была больше, чем надо.., короче при входе в раздевалку я столкнулся с ней "нос к носу" и понеслась. В другой бы день всё бы обошлось, но это был именно тот ДЕНЬ (у меня ещё будет много таких вот поворотных дней). В общем, лёгкая по началу "пикировка" перешла в ругань, а потом и в скандал. Я был послан по знакомому всем адресу. Я, правда, тем же не ответил, но дверью уходя, хлопнул. Если бы я пришёл на следующий день и покаялся, то даю 150 процентов, что был бы прощён, работник то я был незавалящий, можно сказать "передовик". Но нет,
      "зелёный змий" и гордыня – матушка этого не допустили, и я был изгнан из рая, отринут от кармушки.
      По-моему, именно тогда случился мой первый запой и продолжался пока ветер не начал гулять в пустых карманах. И тогда же я впервые попросил у жены денег на похмелку – она была в шоке и дала.
      Я остался не у дел и без денег. "Подожди, скажите вы, ты же говорил, что деньгу крепко заколачивал. Где же всё? Неужели всё пропивал, что зарабатывал?". Отвечаю: пропивал, я может и не мало, как впрочем, и все мои "коллеги по бизнесу", но был одет и обут прилично, а в те годы достать порядочные "шмотки" всё ещё было проблемой, кстати. А главное я всё- таки свил "гнёздышко", хотя бы чисто внешне (в смысле на ощупь). В квартире был сделан неплохой ремонт (по меркам 91 – ого года), была куплена обстановка. Всё как положено: ковры, стенка и т. д. золотых цепей накупил себе и жене, у меня даже сберкнижка была – целых 600 р., правда снять с неё сразу возможности не было. Но в кармане то, в кармане то – пусто, господа.
      А при этом привычка к широкой жизни (мы ведь, каждую субботу – каждую! – с мужиками по ресторанам мотались, в лицо ведь узнавали -
      "о, мясники, пришли, готовь столик), плюс неистребимая тяга к спиртному, права всё – таки многоуважаемая супруга. Ну, и покрутившись в таком состоянии, поработав немного у своих бывших коллег "мустангом", то есть перекупщиком, а это очень опасный и малоденежный "бизнес", я подался на поклон к своему бывшему сослуживцу по Флоту. Алик (будем называть его так) тогда как раз разворачивал своё дело, самый популярный в России "послепутческого" времени бизнес – у него были "ларьки". Торговал он брахлом, привозимым из Вильнюса, со знаменитого тогда на весь Союз, рынка
      Горюнай. Там были товары в основном из Польши, а так как "челноков" тогда ещё и в помине не было, то тряпьё "горюнаевского пошива" шло у нас довольно – таки бойко – Алик процветал. Когда он был бедным и голодным студентом (уволились мы со службы флотской с ним в один день), я подбрасывал ему мясца по бросовым ценам, и он всегда меня искренне благодарил (тогда он ещё мог себе позволить такую
      "роскошь", как простые человеческие чувства). В общем, напились мы с ним до поросячьего визга, и на следующее утро, опохмеляясь, Алик предложил мне пойти работать к нему. Тогда он ещё говорил "к нему", а не "на него". Я опрокинул очередную рюмку, закусил бутербродом с жареной свининой (мной же принесённой, так сказать в дар – это я взятку давал, мудила!) и согласился. Это был один из знаковых дней в моей жизни. Начиналась новая эпоха в моей "алкогольной биографии".
      Стал я называться громким именем – коммерческий директор фирмы.
      Функции мои заключались в том, чтобы собирать вечерами по ларькам выручку, забирать на ночь товар и отвозить на склад, а утром я развозил товар обратно по местам. В мои обязанности также входило наблюдать за девчонками – продавцами, как бы не завышали цены и не подкладывали свой товар. Сразу скажу, что вот к этим обязанностям я относился халатно, то есть вообще ни как. Девчонок мне было, просто жаль, видя какую зарплату, платит им мой кореш, я делал вид, что ничего не замечаю. Мой босс был, прямо скажем – скуповат, он даже мне поначалу платил – 200 р. в месяц. Так что я был как "министр без портфеля", а вернее "директор без денег". Но пить приходилось только дорогое, пить "с понтом". На последние гроши, но только коньяк или импортную водку – положение обязывало. "Дешёвый понт дороже денег!"
      – любимый рефрен Алика, с ним он пройдёт по всей своей жизни, через все препоны и преграды (и даже тюрьмы – он и там побывает, но случится это гораздо позже, и это совсем другая история). Так что, простите, "гнёздышко" и жёнушка – теперь денежки только в глотку, для поддержания имиджа, мать его ёб!
      Обычно по утрам, после очередного фуршета, в офисе стоял густой перегарный смог. Бедная наша секретарша, она же по совместительству любовница босса, только укоризненно качала головой и открывала форточку, при любой погоде "за бортом". Периодически она готовила шефу кофе, Алик принципиально не опохмелялся, правда, до поры до времени. Меня же от кофе с похмелья остались плохие воспоминания
      (см. выше), так что я всячески пытался внедрить в наш обиход процесс опохмеления, и в конце концов, победил. Был приобретен холодильник, который всегда заполнялся бутылками с разноцветными наклейками. А так как я имел свободный вход в офис, в любое время суток
      (коммерческий директор всё- таки, ни фунт изюма!), то я стал наведываться по неотложным "коммерческим делам" (а по каким вы подумали?) и по вечерам, и даже ночью. Помню, произошел забавный случай.
      Как- то в воскресенье (шеф сам уехал в Вильнюс – это всегда было радостным событием для всей фирмы) я быстренько собрал денежки по ларькам, отвёз товар на склад и нажрался, по случаю отъезда любимого шефа, с кем и где сейчас уж и не вспомню. Только просыпаюсь дома, часов в 11 вечера, голова как чугун, да в те времена у меня ещё болела голова с перепою. Вообщем долго приходил в себя, вспоминая, всё ли я правильно сделал на службе и решил, что вроде всё. От души отлегло, но от головы – нет. Денег, естественно, не было. Что делать? Как что! Вперёд к любимому холодильнику, то бишь в родной офис! Пробормотав что- то жене и матери о том, что мне срочно, ну просто необходимо составить какие то отчёты, что, мол, послезавтра приезжает шеф и будет скандал, если не сделаю, я с грехом пополам оделся и вывалился на улицу.
      Дежурная по этажу (а офис наш, был не что иное, как гостиничный номер, правда в лучшем отеле города – понты, всё понты) была немного шокирована ни столько таким трудовым рвением, сколько моим видом (по утрам то я всегда "держал марку"), но ключи дала. И я, с трудом открыв дверь, ринулся к "белому другу". Но тут меня ждал первый сюрприз, уезжая, шеф, наверное, нехило погулял со своим литовским компаньоном, так что из всего изобилия осталась отпитая на треть литровая бутылка импортной водки. Ну что ж, альтернативы то нет, и зная наперёд, что будет страшный пиздёж, я решил, что здоровье важнее. Вот вам яркий пример алкогольного похуизма. Я, для проформы, разложил по столу какие то бумаги, это одной трясущейся рукой, а другой, ещё более трясущейся, уже плескал в фужер водку. Водка была холодной естественно, неестественно было то, что из закуски (а холодильник периодически пополнялся помимо спиртного и всевозможными деликатесами – опять понты) присутствовали только засохшие дольки лимона на чайном блюдечке. "Коньяк пили, суки!" – подумал я, правда без особой злобы.
      И так первый стакан пошёл. За ним следом корочка. Ничтя – як!
      Бултых в кресло и жду, когда "пойдёт процесс". Но он явно заставляет себя ждать. "Может башкой, где ударился, что – то долго не проходит,
      – думал я с удивлением, – ладно, сейчас повторим, включу-ка телевизор, дай бог рассосётся. Сказано – сделано. По телевизору шёл какой-то боевик, тогда во всех гостиницах было модным, так называемое "кабельное телевидение". То есть, в каком – то номере предприимчивые ребятишки ставили видеоаппаратуру, подключались ко всем номерам и, пожалуйста, смотри всю ночь мордобой или эротику, за разумные денежки конечно. И так времечко шло, раскосые рожи мелькали на экране, содержимое бутылки уменьшалось, пропорционально уменьшалась и головная боль. Как вдруг резкий, я бы сказал наглый стук в дверь, тогда я ещё не знал, что так стучат менты и бандиты.
      Посмотрел на часы, доходит два часа ночи. "Кого ещё чёрт несёт? Не буду открывать", – совсем не подумав о дежурной по этажу, решил я. И вовремя, так как стук повторился снова и очень настойчего:
      "Открывайте!". "Не хуя себе, придётся открыть", и пошел, оставив на столе весь натюрморт. Щёлк – щёлк замок открыт, на пороге два мента и испуганная дежурная сзади.
      – Вы кто? – это они мне.
      – А вы? – а что я должен был ответить.
      – Проверка документов, – это сейчас такое в порядке вещей, а тогда было диковато.
      – Разрешите, мы пройдём, – попробовал бы не разрешить.
      Они вошли – натюрморт оценили.
      – Что вы здесь делаете?
      – Отчёт составляю, – " а вот вы то, какого тут делаете", – подумал я.
      – Пьёте?
      – Да у меня день рождения, вот и решил рюмочку пропустить, – сказал, что первое в голову пришло.
      – Он здесь работает, он – коммерческий директор фирмы и имеет право здесь находиться,- это в мою защиту вступила дежурная, и я признательно поглядел на неё.
      Вообщем, менты не поленились принести списки имеющих доступ к ключам от нашего офиса. Меня даже попросили расписаться для образца
      (слава богу, рука уже не дрожала). Сверили подписи и ушли. Потом оказалось, что искали, каких то жуликов – кидал, как раз время расцвета бандитизма в нашей стране было на дворе.
      – Дни рождения надо дома справлять.
      – Буду знать, – буркнул я и закрыл дверь.
      "Хорошо что сегодня именно эта дежурная – она то Алику не вложит, а то какая то беспонтовая ситуация получилась, – размышлял я, убирая следы своего банкета. В бутылке оставалось грамм 50. "Что ж оставлять то, – и я махнул с горя, – приедет, напиздим что – нибудь".
      Когда я уходил, дежурная сказала:
      – Андрей, у тебя, наверное, очень плохо дома, в семье.
      – Почему вы так решили?
      – Дни рождения, действительно справляют дома, с родными.
      – Да у меня день рождения то 13 октября!
      – Всё равно, какой то, ты грустный.
      – Да – не. Всё нормально. Спасибо вам. До свидания.
      Эх, как же правы, дорогая госпожа дежурная – ни в бровь, а в глаз! И я пошёл домой, была тёмная, тёплая, густая летняя ночь. А про бутылку то шеф так и не вспомнил, видно они в Вильнюсе крепко поругались с компаньоном, и я списал водку на его счёт.
      А дома то у меня действительно было "не очень". Тигр начинал показывать клыки. Есть у великого Эдуарда Лимонова роман "Укрощение тигра в Париже", о его битвах с девушкой Наташей, будущей супругой – очень поучительно. Так вот моё укрощение, спешу вас уведомить, провалилось. Своего "тигра" я не усмирил, и сейчас так и вовсе плюнул на это дело, очень я вам скажу неблагодарное. А битва началась весной 1992 года.
      Прикинув, что моя зарплата и все побочные доходы уходят мимо семейной кассы, и служат лишь для удовлетворения моих личных потребностей, моя жена решила покончить с моим пристрастием к спиртному. Наивная, но и я то – хорош! Дело в том, что супруга предложила мне "закодироваться", и я – кретин – согласился. Тут ещё свою роль сыграло то, что помимо спиртного я ещё стал "погуливать".
      Так по – моему называется у обывателей желание мужчины трахаться не только с женой, вполне нормальное желание, вы не находите? Мне то казалось, что всё нормально. Ну, сами посудите, кроме шефа, его водителя и меня все остальные работники нашей фирмы были женского пола. А так как за подбор кадров отвечал ваш покорный слуга, то естественно я подбирал девушек на свой вкус. Как- то непроизвольно это получалось, поверти. Ну а дальше… Парень я симпатичный, да к тому же начальник непосредственный, не жадный, покрывал все их шалости в торговле, в отличие от Алика я понимал, что зарплата очень маленькая. Так что "служебное положение в корыстных целях" использовать даже и не было необходимости – отбоя не было, честно. А я особо и не сопротивлялся. Вот этого – то моя супруга выдержать уже не могла. А тут ещё босс "любимый" залупаться начал: "Хватит пить!
      Штрафовать буду!". Это он мне скотина, когда сам неделями непросыхал. Но "что положено Юпитеру – не положено быку". И я сдался. Фамилию врача, проводящего сеансы, я называть не буду, он и сейчас успешно практикует в городе. Ну да бог с ним – пусть живет.
      Метода этого врача проста: "пошаманит" у тебя над головой, потом нажмет на лоб, так что "искры из глаз". А дальше говорит: "выпьешь – умрёшь, а если повезет, станешь импотентом, что для мужчины всё равно, что смерть". А предвосхищает все эти действа трёхчасовой монолог этого врача о всевозможных последствиях несоблюдения правил
      "кодирования". И всё же я пошёл на это и ЦЕЛЫЙ год не пил.
      Экспериментировать, типа "а что будет, если выпью", я не собирался.
      Хотя знал некоторых, которые в этот же день, прямо после сеанса, выпивали – и ничего! Но я не стал, даже интересно было – смогу или нет, знал бы, чем это "лечение" закончится! Клянусь, херово было первые три месяца. Ну, во – первых многие "бараны" ни как не могли вдолбить себе в голову, что мне просто "нельзя"! Я своего
      "эксперимента над собой" не скрывал с самого начала, как девочки то меня жалели! Ну и во – вторых – тянуло, конечно. А потом – ничего, припекать перестало, да и самые тупые поняли, что со мной
      "алкогольной каши не сваришь". Так шуточки, подколки не злобливые и всё. Я даже запросто сиживал неоднократно на всяческих увеселительных мероприятиях, и мне так же было весело, как и всем. Я ни сколько не притворялся и не кривил душой. Но знал бы я, что меня ждёт после окончания "кода"! Знал бы, какие "процессы" протекают у меня в мозгу, и во что всё это выльется.
      Мужики будьте бдительны! Сразу оговорюсь, что высказываю свою личную точку зрения. Кодирование – это ВРЕД! Давайте разберём почему.
      На чём основано кодирование? "Выпьешь – умрёшь!" Вы, уважаемые жены и родственники, находились под таким прессом? Тем более в нашей, везде, всегда и по любому поводу пьющей стране? Хотите что бы ваши мужья, сыновья, братья были постоянно злыми, орали бы на вас по любому поводу, чураясь своих друзей и знакомых из-за страха сорваться – идите к врачам.
      Но самое страшное будет потом. После окончания срока
      "кодирования" (хоть год, хоть десять) человек начинает пить ещё больше, запои становятся ещё длиннее, а похмелье тяжелее. Поверьте на слово – всё проверено на себе. Вы этого хотите, уважаемые дамы?
      Год передышки, а потом вы своего мужика и не узнаете. Это будет в десять раз худший алкоголик.
      И, наконец, вмешательство в мозговую деятельность человека – это святотатство. Сходите в церковь, вам любой батюшка скажет, что это грех вселенский. Господь Бог не прощает вмешательства в свои творения, коим является человек.
      О, предвижу ваши злые глаза, прелестные дамы, какие громы и молнии они посылают. А уж, что извергают ваши уста, так об этом лучше помолчать. Но я утверждаю, и буду утверждать, что все эти методы Довженко и еже с ним вредны для здоровья. Человек или бросит, пить сам, или не бросит ни когда. А велик, будет тот, кто научится пить. Пить надо уметь, не умеешь – не пей! И не какие маги, экстрасенсы и врачи с научными степенями не помогут. Аминь!
      Я пить не научился. Но, во – первых это дано далеко не каждому, а во – вторых у меня были, как мне кажется (конечно же я слышу шёпот со всех сторон – алкаш всегда найдёт оправдание!) очень веские причины. Если бы я не пил – я бы просто не выжил, или свихнулся.
      А пил я, надо признаться, не всегда водку. Часто еле наскребал на
      "фанфурик". Кто пьёт, тот поймет, о чём я. Обратите внимание, что стоит под рукой у продавщиц в "Аптеках" – правильно – стройные ряды
      "боярышника", или чего – то похожего. Сколько же раз я глотал этот обжигающий горло напиток, второпях забежав за угол и свернув крышечку с пузырька. Спасибо, господин Брынцалов! Сейчас, правда, говорят, что очень хорош "перчик" – ничего не могу сказать. Не пробовал. За то одно время увлекался так называемым "средством для наружного использования" в целлофановых пакетиках, даже уже и не вспомню от каких – таких хворей было рекомендовано его принимать – прыщи смазывать что ли, да надо признаться не очень то и вникал.
      Помню только маслянистый привкус и сравнительную дешевизну. Что и прельщало. Да ещё и название у этого продукта было романтическое, что-то типа "Осенний поцелуй". Ну и конечно, кто же не пил спирт
      "Троя"! Одно время на рынках нашего города в некоторых ларьках продавался только этот напиток и больше ничего, зато в бутылочках разных объёмов.
      Ну, до всей этой "аптечной парфюмерии" я дошёл не от хорошей жизни, надо полагать. Когда в карманах пустота, а организм требует – тут уж "не до жиру, быть бы живу". В оправдание могу только сказать, что "докатился я до такой жизни", далеко не по своей воле…
 
      ***
 
      Был июль 1994 года. Я шёл по залитой солнцем центральной улице нашего города, шел на встречу с другом, а как оказалось на встречу с огромными неприятностями, круто изменившими мою жизнь. Ещё один
      День, ну, тот самый – понимаете, да. Впрочем, неприятности у меня уже начались, и как истинно русский человек я их заливал спиртным в больших количествах. Я, кстати, только что выписался из больницы, куда попал с диагнозом "разрыв стенок желудка", как результат чрезмерных возлияний. Из больницы я сразу же направился в пивной ресторан, проверить, как меня вылечили, оказалось, что вполне.
      Поэтому запой продолжился с новой силой, ибо проблем пока я валялся на больничной койке, не убавилось.
      Как уж Серега меня нашел я не помню, дело в том, что я практически не ночевал дома. Но о встрече мы договорились и вот я, в белом, летнем костюме, приняв на грудь, грамм двести, спешу на рандеву. И тему, и исход предстоящей беседы я себе ясно представлял, таких разговоров за последние восемь месяцев было предостаточно. Но, всё равно я шёл, помнется, с желанием. Знал бы я тогда, что приготовил мне мой сокурсник, собутыльник, мой товарищ, наконец.
      Теперь я думаю надо пояснить о каких проблемах, связывающих нас с моим приятелем Серегой, идет речь. Проблемы денег, а вернее общих долгов. То есть проблемы самые обычные, для тех, кто в начале 90-ых ринулся в бизнес, в котором большинство из нас было, как говорится -
      " ни уха, ни рыла". От Алика я ушёл, решив открыть собственное дело.
      Мудак! Было у нас с С. (я теперь буду его так именовать, потому что, откровенно говоря, не хочу даже употреблять его имя), небольшое общее дельце, заметьте даже не дело. Два сраненьких киоска, в которых мы пытались торговать всем подряд. Дела пошли хреново, бизнесменами мы оказались ни какими и как результат-крах всего предприятия. Положа руку на сердце надо сказать, что повинны в таком финале были и другие люди, но разговор сейчас не об этом. И всё бы ничего, только вот успели мы наделать долгов. Один хитрожопый друган
      С. одолжил ему крупную сумму денег для нашего бизнеса, заметьте ему, а не нам, это будет важно потом. Самое интересное, что произошла эта
      "инвестиция" в самый канун денежной реформы, помните, меняли деньги в 94-ом. А так как мы брали "бабки" для закупки товара, то после того, как было объявлено об обмене, никто не хотел нам ничего продавать. Пришлось покупать всякую херню, да ещё по естественно подскочившей цене. Наверняка этот наш кредитор знал о предстоящей реформе, он имел "каналы" и "выходы", и слил нам старые купюры.
      Собственно эти слухи о нем (ну, про "ходы" и "каналы") так, и привлекли к нему С. Как мой горе-компаньон завидовал этому деятелю!
      "Он по рынку с охранником ходит!"- взахлёб рассказывал С. А тот не растерялся, увидав в С. " лоха", впендюрил ему старые деньги за три дня до обмена.
      Вообщем, когда ни каких ларьков у нас не осталось, а остались лишь долги, С. начал меня доставать. Ни просто "послать", ни воспользоваться услугами нашей "крыши" (а у нас как у путной фирмы была своя " крыша", ибо в эти годы без неё родимой и дворники, наверное, улиц не подметали) он категорически не хотел. Они, с деятелем, постоянно вели переговоры сглазу на глаз, меня С. никогда не приглашал, в результате этих "бесед" наш долг непомерно возрастал из-за накрутки процентов на проценты. Помните такой весёленький русский бизнес? Сколько трупов за этим, у -уу… После встреч с процентщиком С. бежал на переговоры со мной, а так как я всё больше уходил в глобальный запой, то всегда беседы заканчивались одинаково
      – пьянкой. Так продолжалось довольно долго, я успел влипнуть ещё и в другое дерьмо, и проблемы с С. отошли на второй план. Летом я загремел в больницу, организм ещё пытался как-то со мной бороться, и тут С. объявился. Опять произошли бурные дебаты – попойки по окончанию, правда, не было.
      И вот я здоров, относительно, конечно и спешу на встречу, ничего нового от неё не ожидая. Впрочем, сама встреча ни чем от других и не отличалась, но я предполагаю, да что там, я точно знаю, именно после этого разговора С. принял окончательное решение по нашему "вопросу".
      И, не смотря ни на что, я всё же думаю, что далось оно ему не легко, и сейчас он бы так не поступил. В итоге меня предали все, сделав
      "крайним". А С. так тот просто навёл на меня бандитов, якобы с целью вывести меня из запоя. Оригинальный, надо признаться, он избрал метод – вы не находите? Меня похитили и стали возить по городам с целью "поставить на лыжи". Кто занимался бизнесом в начале 90-ых, тот меня поймёт. Надо сказать ничего из этого у "братков" не получилось. Можно было бы и подробнее рассказать о моих мытарствах, да что-то не очень хочется. Скажу одно: меня предали все – кроме алкоголя. Лишь спиртное оставляло меня на плаву. Пьяному не так страшно. Это знают те, кто был на войне, а я и был на самой настоящей войне. И ставкой была моя жизнь.
      В конце концов "браткам"это дело надоело. Грохнуть меня резона им никакого не было (хотя в 90-ые это было, как два пальца обоссать), я ведь не им был должен. А батрачить на С. за копейки они посчитали делом бесперспективным, были, наверное, более интересные бандитские дела. Слупив с меня "отступные" деньги бандиты сдулись в свой родной город Вот тут надо сказать слова благодарности в адрес моей жены.
      Именно она сумела найти требуемую сумму, а деньги были немалые, сама влезла в долги, это про них то и написала в своём резюме к папиной писанине моя не погодам развитая дочь. Ну, а С. теперь мой кровный враг "номер один". Будет подыхать, переступлю и пойду дальше.
      Я бы мог подробнее всё описать, но господа – товарищи, что- то меня удерживает от продолжения. И я решил, если уж ты боишься написать обо всём, что с тобой произошло, то хоть имей мужество сознаться в этом.
      Да, я боюсь. Боюсь потому что "накал" ещё не совсем спал, потому что пока ещё я не решился окончательно порвать с людьми, которые непосредственно причастны к тем событиям, потому что сам ещё не до конца осознал, почему всё это со мной произошло. Не пришло ещё время. Я совсем недавно перестал оглядываться по сторонам, выходя из дому. До сих пор жду удара из-за угла. Но я расскажу всё равно, вот наберусь, смелости и расскажу. А пока спите спокойно и враги, и друзья.
      Одно точно, если бы не вино – мне бы конец.
      Я сажусь и заставляю себя писать эту книгу. Никто из моих друзей
      (мнимых и бывших) не пишет книг, даже и не помышляет о том, что можно этим заниматься. Ни кому и в голову не приходит такая мысль. А я ото всех скрываю, что пишу книгу. Хотя в тайне мне хочется, что бы они знали о том, что я пишу книгу. Но пусть только догадываются.
      "Писать книгу" для них для всех – это что- то неприемлемое, что – то противоестественное это для них.
 
      ***
 
      И так 1999 год от рождества Христова встретил я, как и последние пять, то есть вообще ни как. Пьянка, начатая по поводу увольнения с работы (а точнее деньги появились, не ахти какие, но всё- таки.), плавно переросла в лёгкий запой, закончившийся аж 3 января. Звон курантов, слова президента: "Дорогие, россияне.." были естественно пропущены. " Ну что ж, – философски думал я, лёжа на диване и уставившись в телевизор, – значит, и этот год проведем, как и предыдущие. Начали с похмельного синдрома – продолжение, как говорится, следует".
      Но уже 7 января произошло событие, которое на меня очень сильно подействовало. Умер мой близкий товарищ и собутыльник Лерыч. Умер прямо в Рождество, умер тихо в своей постели, не дождавшись врача, который бы поставил капельницу -Лерыч пил уже третий месяц (то же, кстати, прошел в своё время "кодирование") и без капельницы с гимодезом уже бы из запоя не вышел. Но в праздничные дни тяжело найти врача и лекарства, его жена металась по всему городу, нашла, но уже поздно. Было ему 33 года.
      Тут мне бы хотелось сделать отступление. Не лирическое, а скорее трагическое. Уж слишком много знакомых людей ушло из жизни по вине алкоголя. Перед глазами проходит вереница далеко ещё не старых мужиков и женщин с некоторых пор, которые проиграли войну с Зелёным
      Змием. Случай у каждого свой, но финал один. Кто виноват: они сами, окружающие или обстоятельства – тут у каждого своё мнение. Лично моё мнение таково – у каждого своя судьба, вот мне лично алкоголь помог.
      Повторюсь ещё раз, если бы не выпивка я бы точно гикнул. Ну а всех почивших я всегда помяну по русскому обычаю. "Вы были хорошими пацанами и девчонками!" Ни чокаясь!..
      Нуте-с продолжим. По иронии судьбы я в тот день крепко веселился на дне рождения, на который попал чисто случайно. Сидел дома, абстиненция уже прошла, но состояние ещё было хреноватенькое, потрясывало немного, подташнивало, ладони потели, ну, вообщем не вам мне объяснять. И вдруг телефонный звонок.
      – Андрей, чё делаешь? – заплетающийся пьяный базар Мирона не с кем не спутаешь.
      – Ничего, сижу дома. С Рождеством тебя, кстати!
      – А у меня сегодня день рождения. Забыл? – я, откровенно говоря, и не знал, но бодро соврал.
      – О, конечно помню! Поздравляю… я вижу, ты уже во всю отмечаешь.
      – Давай в темпе собирайся и приезжай.
      – Да у меня подарка то нет… – у меня, честно говоря, и на проезд денег то не было, но с дивана я уже соскочил.
      – Давай приезжай, подарок за тобой!
      Я быстро собрался, благо гардероб не обширный и выбирать наряд труда не составляло. На счастье в коридоре курил сосед, и я стрельнул на проезд, о том, как буду добираться обратно, я уже не думал. Мысли о дармовой выпивке и хорошей закуски полностью захватили меня. Погуляем на халяву, а дальше кривая вывезет!
      Приехал. Веселье в самом разгаре и в самом градусе. Из гостей я практически ни кого не знал, в последнее время круг знакомых у нас с
      Мироном был очень разным. Он был "на подьёме", хорошо шёл бизнес, я же исчез в пучине своих многочисленных проблем и вина. Я вообще был крайне удивлён его звонку. Но я давно вышел из возраста, когда стесняются незнакомой компании, а, хлопнув сразу рюмок пять
      (штрафную, за именинника, за его жену, за знакомство и ещё за что – то), я уже лихо отплясывал под зажигательное: " Какао.. Ка- Ка -о… о- о -о!". И вот уже когда было далеко за полночь, и я сошёлся довольно таки тесно с одной девицей, которая сквозь слёзы рассказывала, о своём муже пьянице, как он её бьёт и сил больше нет терпеть, а я сочувственно кивал головой и говорил, что очень её понимаю (ещё бы я её не понимал, а слушать людей я всегда умел), как раздался звонок телефона (ох уж эти телефоны!)
      – Андрюха, тебя жена, – крикнула мироновская супруга. "Во, бля, и здесь достала. – со злостью подумал я, – какого хрена надо!"
      И тут же был огорошен известием о смерти Лерыча. Вот так у кого то день рождения, а у кого- то день смерти. Как обухом по голове!
      Волнение в штанах (интимный разговор с девицей подействовал) сразу же прекратилось и я стал судорожно думать, что мне делать дальше.
      Ехать надо, вот что. Я занял у Мирона полтинник, всё объяснив, и вышел из радостно гудящей квартиры. Тихо падал снег, было не очень холодно и небо на удивление было ясным со множеством звёзд – настоящая Рождественская ночь. А тут смерть. Дойдя до остановки такси, вы думаете, что я сделал? Правильно, купил бутылку водки.
      Жажда алкоголя затмила даже эту трагическую весть, нам ведь алкашам всё по фигу, лишь бы выпить. А тут так лихо заимел 50 рублей, ведь весь вечер напрягался – как доехать, да как продолжить – а тут на тебе и вроде, как бы горем убитый, кто же не поймёт и не поможет.
      Вот я написал эти строки и подумал, какой же я сволочью предстаю перед людьми. И я бы рад, если бы это было не так, но это так.
      Именно о том, как я удачно выцыганил полтинник, думал я в такси, которое везло меня, нет, не к Лерычу (а на кой я сейчас там нужен, – успокаивал алкоголик себя, – всё равно ничем уже не поможешь, только мешаться), а к себе домой, трепетно прижимая бутылку к груди.
      Противно, но факт.
      Похороны прошли солидно и чинно, всё как подобает. После официальных поминок, вся молодёжь – друзья Лерыча, собрались у него дома. Тут уже вели себя более раскованней, как всегда когда хоронят молодых. Раздавался даже смех иногда, но все решили, что Лерычу было бы только приятно, что у него на поминках люди находят место и весёлому. Нам казалось, что он смеётся вместе с нами. Но всё равно смерть эта всех просто потрясла, что и говорить. Пил, конечно, покойный по чёрному, особенно последнее время, чего уж греха таить.
      Но, его мощная фигура, а здоровьем его бог не обидел, всегда внушала уважение и даже зависть. Но всё- таки сгорел, хитрый Зелёный Змий одержал очередную победу. И хотя такого финала многие и ждали, удар всё равно был велик, а главное неожиданен.
      Я же выступил по полной программе, правда, хоть не "упал". Упал то я на девятый день: очнулся полностью одетый в прихожей соседей
      Лерыча, когда вокруг меня сметали ёлочные иголки – прошёл уже и
      "старый новый год", а по дороге домой познакомился с каким то пьяным вдрызг парнем, который безуспешно пытался разменять надорванный
      "стольник" в минимаркете. Я охотно помог его горю. Включив всё своё обаяние (а это я могу, особенно если "под шафе"), я лихо закупил на эту купюру водки, пива и закуски, и позвал пацана к себе домой.
      Парень сначала вроде бы согласился, потом стал отказываться и, получив свою долю в виде банки тушёнки и бутылки водки, отчалил по своим делам. Остальное взял я – за беспокойство, а как же! И опять я был безмерно счастлив, что провернул это дельце. Любая добытая на халяву выпивка была для меня как манна небесная. Деградация личности. Это так называется.
      С первого февраля я опять попытал счастье на прежней работе, выпросив у матери справку с её фирмы, о том, что я якобы
      "закодировался". Да – да, это просто какая – то ирония судьбы, что моя маман работает у врачей практикующих данный варварский метод.
      Это, конечно, другая контора, не та где шарились по моим мозгам, да и мать выполняет лишь функции диспетчера на телефоне, но всё- таки довольно таки интересный поворот судьбы. Я переговорил с начальством и был принят обратно: ну, человек мол "закодировался", осознал, как ему не помочь – идиоты, да и только! Хватило меня ровно до зарплаты.
      За три дня до неё я уже точно знал, что уйду оттуда. Разыгрывать из себя трезвенника и законопослушного гражданина было выше моих сил.
      Официальным поводом для родственников послужил тот факт, что в этой фирме стали устанавливать видеокамеры (якобы в целях охраны, а, скорее всего для наблюдения за своими же работниками – товар то со склада помаленьку, но стабильно исчезал) и по слухам даже "жучки", что бы знать, что говорят грузчики у себя в "кондейке". Я как свободолюбивая личность не мог терпеть такое нарушение прав человека, и гордо подал на расчёт. На самом же деле я понимал, что скоро сорвусь и запью, а это чревато последствиями, а главное денежки бы потерял. И я решил уйти сам, так как перспективы здесь всё равно не было, и ловить нечего. Видите, по трезвому я ещё не лишён был честолюбия. Выдержав эти три дня, я получил деньги полностью (меня даже уговаривали остаться, работник то я был не плохой), раздал долги и нырнул в "штопор". Очнувшись через пару дней, обнаружил, что деньги (ну то, что от них осталось) были аккуратно прибраны к рукам моими близкими (ближе уж некуда!). А я даже не возмущался, это же закон. Прятать надо лучше, ещё один урок!
      Вот только когда я научусь извлекать пользу из этих уроков? Надежды, что отношение к деньгам в моём кармане у моих родственников, когда нибудь изменится, давно уже нет. Это неисправимо и неизбежно как смерть. И не какие мои вопли и угрозы не помогают, это уже в крови, что б они там не говорили. Только вот я дурак, никак не каких выводов не сделаю, вернее я всё прекрасно знаю, но стоит завестись деньгам в кармане, так почему – то забываю о мерах предосторожности.
      Ну, ничего – за одного битого двух не битых дают, я ещё посмеюсь последним.{Сразу оговорюсь, что это написано шесть лет назад, сейчас всё изменилось к лучшему, в смысле лазить по карманам перестали}.
      Как видите, я ещё стараюсь зарабатывать деньги вполне легальным способом, даже пусть грузчиком. Я не амбициозный болван и не считаю эту работу, каким – то унижением. Нет, никогда не считал и вкалывал по двенадцать часов в день за смехотворную плату. Но думаете я услышал хоть слово благодарности от родственников – хуя! А какая тебе нужна благодарность, спросите вы, а особенно женская половина: ты мужик, ты и должен вкалывать! Ну уж нет, даже собаку, которая вам дом сторожит надо время от времени благодарить, хотя это её святая обязанность. А уж что говорить про человека, тем паче про меня с моей утончённой и легкоранимой натурой, и, пожалуйста, не смейтесь.
      "Я горжусь тобой!" – знакомый всем рефрен по американским фильмам. И это говорят не только суперполицейским или удачливым бизнесменам, тамошние дамы это повторяют своим мужикам за любое маломальское дело. Три слова – неужели так трудно сказать, я имею в виду естественно фразу "Я горжусь тобой", те то три слова, про которые вы подумали, вылетают с уст наших благоверных легко и непринуждённо.
      Когда в мужика верят, он может горы свернуть. Честь и хвала тем женщинам, которые это понимают, и им воздастся за это будьте уверены. "Гордиться" надо, а не по карманам шарить!
      Но, скорее всего поколение наших "жён" и "матерей" никогда уже не поймёт этого к сожалению. Соцвоспитание и озлобленность на нынешнее положение дел в нашей стране не позволят им измениться. Я обращаюсь к поколению "дочерей" – хвалите своих парней, девочки, пусть особенно и не за что, но этим вы вселяете в них уверенность.
      Уверенность, которую так не хватало вашим отцам. Не ломайте парней попрёками и придирками, не опускайтесь до гнусной слежки и шаринья по карманам. Верьте своим мужчинам. Нам очень нужно, что бы в нас верили, не смотря ни на что. И поверти мне, я через всё это прошёл и знаю далеко как не понаслышке. И ради всего святого не соизмеряйте полноту ваших чувств пропорционально полноте бумажника вашего друга.
      Деньги – это конечно хорошо, но не всё!
      Вот ведь зарекался не разглагольствовать и не читать лекций, ан нет, так и тянет. Кому нужны мои инсинуации?! Короче вернёмся к
      "нашим баранам", то бишь стаканам.
 
      ***
 
      Аккурат на 9 мая, в 55 – ую годовщину победы, я попал в вытрезвитель. О – о, на столь знакомых любому алкоголику заведениях надо остановиться поподробнее. За свою жизнь я побывал там несколько раз, в трёх районах нашего города я отметился. Обстановка в принципе везде одинакова, а вот так называемые "услуги" оказываются по разному. Моё первое посещение "трезвяка" произошло в 1990 году.
      Забрали меня прямо из – за столика в ресторане (в то время такое было вполне возможно). Сидели мы в кабаке дружной компанией, поводом для задержания послужило то обстоятельство, что мой товарищ решил посикать прямо под стол, ну перепутал, с кем не бывает! Почему то только нас двоих (подробности я смутно помню, меня то, наверное, за
      "длинный язык") очень "любезно" вывели, усадили в "уазик" и вот оно
      – нелюбимое и презираемое всей пьянствующей братией, заведение. Тут я решил немного повепендриваться (экий дурак я ещё был!), но быстро был буквально вытряхнут из одежды двумя дюжими сержантами, и определён на чистые простыни. Спать кстати не хотелось, ну естественно после шумного кабацкого бардака, какой уж тут сон. Я стал что – то доказывать через дверь ментам (ошибка номер два, и к тому же грубейшая!). Ответом мне послужил цементный пол и связанные в "ласточку" (многие, наверное, знают, что это такое!) руки и ноги.
      Принеприятнейшая скажу вам штука, друзья! Уже через полчаса я орал благим матом клялся, что буду впредь тихим и спокойным. Бестолку.
      Через час я уже материл ментов на чём свет стоит, и это почему- то подействовало гораздо лучше.
      – Будешь спать?!
      – Буду! Буду! Развяжите только!!!
      – Ну, сука, ещё раз вякнешь, до утра так оставим, понял?!
      – Да понял! Спать буду!!
      Правда, на утро меня ждал приятный сюрприз. Ещё лёжа в койке, я с тоской вспоминал о шести сотнях, лежащих в тот вечер в моём кармане.
      "Всё прощайся с денежками. Хуя ты их получишь". Но, чудеса ещё случаются. Когда меня вывели, что бы отпустить, "дежурный" выдал мне все, я повторяю – все деньги, что у меня были вечером в кармане, хотя я помню точно, что никакого протокола вечером не составляли.
      – Здесь 575 рублей. 25 за "услуги". А не плохо вы ребятки, на мясокомбинате то зарабатываете, а? – хитро подмигнул мне красномордый капитан.
      Я охуевший от такого поворота событий, что – то невнятно пробормотал в ответ, может даже "спасибо" сказал и пулей вылетел на крыльцо, дожидаться своего так неудачно "пописавшего" товарища. А вот и он, и тоже как не странно с деньгами. Уже уходя, мы услышали голос всё того же капитана, вышедшего покурить на улицу:
      – Ну что, хлопцы, небось, в "шинок" сейчас рванёте, деньжата то есть.
      – А как же, товарищ капитан, не помирать же,- самочувствие и вправду было хреновейшее.
      – Ну, только к нам больше не попадайтесь.
      Почему- то настроение у него было отличное, чёрт их ментов разберёт.
      Эх, капитан, в твоём "чудесном домике на горе" я побывал ещё не раз и не два, и растование не всегда было таким приятным. Правда и тебя я там больше не встречал. В другое подобное заведение, но уже на другом краю города, я попал благодаря "нечистой силе". Ей богу! Я в этот район приезжал за свою жизнь раза два, и в тот вечер у меня и в мыслях не было посетить столь отдалённые места. Помнится, я собирался совсем в другой конец города, к даме в гости, даже цветы приобрёл – и на тебе! Когда я очнулся, то не сразу понял, где я, ибо все эти "заведения" изнутри очень похожи, да и "контингент" отдыхающих одинаков. Но когда я спросил у одного "коллеги", то услышал: "На Угольном, братан, на Угольном…". Стон вырвался из моей истерзанной груди: "Это ж – край географии?! Как же меня сюда занесло?!". Но мои размышления прервал лейтенант, появившийся в дверях камеры (или палаты, так и не знаю, как "это" называется).
      – Кто хочет домой, звоните, пусть привозят деньги и платят штраф.
      А иначе – до вечера продержим.
      И дверь закрылась. "Так, – подумал я, – выходит те денежки, которые были у меня в кармане (а деньги у меня точно были и не малые) уже оприходованы. Да, времена меняются. Капитализм, етить твою мать!". В палате (или камере, как хотите) тем временем стоял дикий гвалт, все костерили ментов, на чём свет стоит. "Ну что ж, придётся побеспокоить родственников. Торчать здесь до вечера ни хера не климатит", – и я попросился позвонить. Короче, где – то через час я был выкуплен матерью и тёткой. Получив порядочную порцию нравоучений, я уговорил их купить мне в срочном порядке пива.
      Предварительно я отобрал у них пачку сигарет с зажигалкой и, прокравшись вдоль стены, просунул этот "подарок" своим товарищам по несчастью. Курево было встречено с радостью, пацаны явно собирались держаться до победного конца, а может просто их выкупить, и некому было, или кто – то не захотел – всякое бывает. Кстати, уходя, я поинтересовался у "дежурного", где же меня всё – таки "взяли".
      Оказывается, я спал на ступеньках магазинчика, который находился невдалеке от "вытрезвителя". Цветов при мне не было. "И денег тоже",
      – добавил молодой лейтенант и хитро улыбнулся. Что ж милиционеры тоже живые люди – понимаю.
      С посещением третьего в этом печальном списке заведения у меня связаны очень интересные истории. Этот "трезвяк" находится в том районе, где я и живу, и, казалось бы, сам бог велел, при моём то образе жизни, быть мне его завсегдатаем. Но как- то всё проносило, и всё же – сколь верёвочки не виться…Уже во время моего первого посещения этого заведения его сотрудники повели себя очень оригинально. Они выпустили меня в три (!) часа ночи.
      – Ступай, родной до хаты! – ладно хоть направление движения показали.
      – Вон видишь огоньки, там твой дом, шагай, пока добрые.
      Этот ночной "марш – бросок" я запомнил надолго. Дождь хлестал, как из ведра, народу не души, в кармане ни копейки. Правда, это уже были те времена, когда деньги в моём кармане стали большой редкостью. И вот 9 мая я сподобился опять посетить это милое заведение. И был удивлён ещё раз, но уже по другому. Утром, часов в
      8, я был отпущен "на свободу" без всякого выкупа или штрафа. Отдали нательный крест, зачем снимали непонятно, может, думали, что удавлюсь с горя? Отдали ключи от квартиры и выпроводили. У меня правда были смутные подозрения, что пара червонцев должна была остаться после вчерашнего, но не спрашивать же любезных хозяев о таких пустяках. Я рысью донёсся до дому, выпросил у матери на
      "четвёрку" и, опохмелившись, заснул сном праведника. Но продолжение оказывается, следовало. Через месяц – звонок в дверь. Открываю – мент.
      – Вы такой – то?
      – Я. А в чём собственно дело?
      – А дело собственно в 74 рублях. Вы ведь находились в ночь с 9 на
      10 мая, в "вытрезвители" нашего района?
      Да, как далеко шагнула демократия в нашей стране. Теперь к нам, алкоголикам, менты сами на дом ходят за штрафом. Сервис! Я бы даже отдал эти 74 рубля, если бы они у меня были, ей – ей бы отдал. Но их нет, так что простите, гражданин начальник.
      – Я, видите ли, безработный. И денег нет.
      – Да, тут и в протоколе указано, что безработный.- Ба, да я оказывается, ещё в состоянии был что – то объяснять! – Так и не устроились?
      – Нет. Но может через месяц – А сам думаю: "Чё я ему мозги ебу, какой там нахуй – через месяц!"
      – Хорошо. Я так и записываю – в течение месяца. – И действительно, что – то записал в блокнот.
      Прошло уже два месяца, никто так и не пришёл. Может, конечно, ещё и заглянут, а может, и рукой махнули. Интересно, зачем вообще приходили – делать им там, что ли нечего? {Кстати, так и не пришли до сих пор}. Впрочем, я их не просил меня забирать, "автопилот" довёл бы до дома наверняка. Просто – праздник, одет я прилично, вот и решили, наверное, ребятки меня "потрясти". Только врятли им что нибудь обрыбилось – в это время я уже был на самом "дне", хотя внешний вид имел ещё подобающий. Дальше катится, было уже некуда.
      Ну а самую занимательную историю на тему "спецмедслужбы" я узнал от своего сокурсника Мирона. Дело было так. Однажды у него была назначена встреча с одним мужичком (Мирон очень деятельный человек, и поэтому у него всегда какие – то "встречи" и деловые переговоры, по крайней мере, так было раньше). Встреча была назначена в кафе, а как же иначе. Паренёк опаздывал и Мирон, "махнув соточку" (он клялся, что не больше), вышел на улицу, что бы позвонить по таксофону (это было ещё до эры всеобщей телефонной "мобилизации").
      Как путный он купил карточку, вставил в автомат и… тут подходят двое в погонах.
      – Ты чего это телефон ломаешь? – спрашивают.
      – Да вот позвонить надо и ничего я и не ломаю.
      – А ты ещё и пьяный!
      И повели сердешного, под белы рученьки, в "уазик". "Ментовоз" был набит до отказа, надо заметить, что был конец месяца и горел план, надо полагать. Даже проезжая мимо автобусной остановки, увидев чуть пошатывающего мужика, менты оприходовали и его. Привозят Мирона в
      "трезвяк", там лейтенант, увидав, что тот почти трезвый говорит:
      – Посидишь пару часиков, и пойдёшь куда шёл, а вот протокольчик то составим.
      Надо сказать, что Мирон вышел позвонить, оставив "барсетку" у знакомой женщины за стойкой, поэтому ни денег, ни документов у него с собой не было – а раз так, то естественно никакого интереса для доблестной милиции он не представлял. И действительно через четыре часа его выпустили, а вместе с ним выпиннули и ещё одного "клиента", который там уже долго находился. Этот паренёк был при деньгах, а главное страстно хотел опохмелиться. Он и предложил Мирону раздавить пузырёк, а когда тот отказывался, тем более день всё равно был испорчен. Выпив по "стопятьдесят" коллега по несчастью сказал
      Мирону, что сам он "с области", что теперь он до дому не доберётся, а по сему надо поехать к его брату, а так как Мирон живёт в этом районе, то не мог бы он помочь ему найти дом. "Продолжение банкета" гарантируется, и в подтверждение была куплена ещё бутылка. Ну, как не помочь человеку в беде! Только вот проблема в том, что паренёк стал потихоньку растекаться, а был февраль месяц на дворе, не оставлять же человека на улице. Вообщем протаскал его Мирон по многим дворам и всё бестолку. Решили выйти на дорогу, вышли, а там… подъезжает, конечно же, ментовский "уазик", правда уже другой.
      – Мужики, вот бумага – мы только что от вас! – и парень "с области" стал совать бумагу, которую ему дали в первом заведении, он то в отличие от Мирона штраф там уплатил.
      – Ну, так это вы в Сормовском были, а мы из Московского, поехали!
      Вообщем, дурдом! Привозят, друган совсем отключился, а Мирона, сняв показания, стали выпинавать на улицу. Он вообще может много выпить. Очень жаль было бутылку, которая была у Мирона в кармане.
      "Летёха" забрал её без зазрения совести, хотя гад обещал отдать при выходе. Но ментам верить – себя наебать. Вышел Мирон: на улице холод, в кармане – ноль, до дома далеко. Стал стучаться в двери
      "заведения". Вышел сержант и спросил:
      – Ты кто? – хороший вопрос у дверей в медвытрезвитель.
      – Да вот я был тут у вас, оставьте хоть до утра!
      – Тебя велено не пускать, – ответил сержант, через некоторое время, о чём- то, посовещавшись с лейтенантом.
      На счастье мимо проезжал последний трамвай, и Мирон решил доехать хотя бы до железнодорожного вокзала, там хотя бы тепло. Кое- как, покемарив до 4 утра, Мирон пошёл на остановку – теперь уже на первый трамвай. Стоял он естественно один и от холода, похмелья и бессонницы его немного потряхивало. А мимо проезжал… ну вы уже догадались – "уазик"
      – Чего стоим?
      – Домой еду, – ответил Мирон и от греха вошёл в магазин и стоял там, вызывая кривые взгляды продавца, пока не появился трамвай.
      Упросив кондуктора не высаживать его, денег то на билет не было,
      Мирон, наконец – то доехал до дома. Вот и вышел человек позвонить!
      Вот такие с нами алкоголиками истории случаются, нарочно не придумаешь. А помимо "трезвяков" мы ещё попадаем в "психушки". А говорили, что дальше катиться не куда. А вот и есть, прямиком в
      "жёлтый дом" – так по – моему при царях "дурки" называли.
 
      ***
 
      Медсестра прокричала мою фамилию, и я понял, что меня пришли навестить. После капельницы немного покачивало, но состояние было уже гораздо лучше – вообщем "отпуск" начался. В последние годы, после запоя я всегда направлялся в психиатрическую больницу, где знакомая завотделением устраивала мне что – то вроде реабилитации: попить успокаивающих таблеточек, "прокапаться" витаминками и просто отлежаться в компании таких же "истерзанных нарзаном" – это я и называл "отпуском". Находясь в "жёлтом доме" уже не в первый раз, я всегда удивлялся, что именно "дураков" – то здесь был минимум. В основном алкоголики, выходящие из запоя (ваш покорный слуга в их числе), наркоманы "ломающиеся на сухую", подследственные, проходящие психиатрическую проверку "на вменяемость", "косящие" от армии и малая толика настоящих шизофреников и параноиков. А вообще контингент был хороший и спокойный, каждый был занят своими проблемами и в душу никто ни к кому не лез. Палаты были укомплектованы строго по "интересам" так сказать, но в последний раз со мной лежал очень интересный пациент, вот он то мог бы находиться не только в палате "алкоголиков".
      Сева Котов, назовём его так, сам из Питера, был параноиком, наркоманом, алкоголиком в "одном флаконе" так сказать, к тому же, как потом оказалось бывшим "хакером". Заболевание его поначалу не как не проявлялись, был он тих и задумчив, а сошлись мы с ним на литературной почве. Именно в тот день мать принесла мне вместе с домашней едой (вот питание в этом "раю" оставляло желать лучшего, что правда, то правда) книгу Владимира Сорокина "Голубое сало".
      Здесь в спокойной, можно сказать патриархальной обстановке захотелось перечитать эту удивительную и гонимую книгу. Надо сказать, что я был просто в восторге, когда прочитал её первый раз.
      Такой удивительный и изысканный бред, это что – то! И вот, увидав у меня эту книгу, Сева обратился ко мне в первый раз за три дня (до этого он не проронил ни слова), попросив, когда я прочитаю, дать книгу ему. Всё- таки, какие эти питерцы изыскановежливые, слышали бы вы, в каких выражениях была озвучена данная просьба. Я дал ему книгу сразу же, так как хотелось услышать мнение о ней другого человека и сравнить со своими впечатлениями. Питерец буквально "проглотил" чтиво за пару дней и огорошил меня фразой, что оказывается "Голубое
      Сало" – не что иное, как "разговор" по Интернету двух педе. Бывший
      "хакер" разъяснил мне, что это первый виртуальный роман, так сказать реалии ближайшего будущего. Это было начало наших "литературных вечеров".
      Потом мы часами говорили о книгах. Я восхищался своим любимым
      Лимоновым, Сева настойчиво советовал прочитать Пелевина. "Здесь у вас, его не знают и не читают, а вот в Питере – это культовый автор!
      Натуральное пособие по наркомании", – рекламировал мне хакер – наркоман. История его заболевания очень кстати занимательна, хотя и не оригинальна. Талантливого паренька Севу подмяли под себя питерские бандиты. И вот он уже должен был заниматься "взломами" не для души, так сказать, а для зарабатывания денег. Это Севе не понравилось, и он слинял в Нижний, бросив роскошную квартиру в городе на Неве. А стресс от общения с "братками" видимо был так велик, что "крыша" у него немного съехала. Этим и объяснялось Севино пребывание в "психушке". А так как стресс заливался вином, да и по венам Сева наверняка "гонял", то диагноз у него был очень нехороший, целый как говорится букет. Но начитан был необыкновенно, беседовать с ним было одно удовольствие. Вот тогда то, после общения с Севой, у меня родилась идея приобрести компьютер, а хрен ли не всё пропивать.
      Книги я всегда любил, правда, вкус у меня очень специфический. Если раньше мою библиотеку составляли тома Ирвина Шоу, Ремарка, Хейли,
      Хеменгуэйя и других романтиков, то теперь я читаю только крутых реалистов – Э.В.Лимонов, вот мой идеал писателя, да и человека впрочем. Казалось бы, самому уж сороковник, чего уж "идеалы" строить, но читать его жизненные произведения одно удовольствие. А так как обладаю нестандартным мышлением и довольно таки утонченным вкусом в литературе с удовольствием читаю Владимира Сорокина, вот с
      Пелевиным сложновато, всё таки я алкоголик, и мне нюансы мировоззрения наркоманов не подсилу, другой профиль, сами понимаете.
      Кстати, вся библиотека "романтиков" было пропита, я нашёл один магазинчик, где принимали "от населения" книги или антиквариат, но второго у меня отродясь не было, а вот книжечки буквально за полгода перекочевали на полки этой "лавки". Платили, конечно, копейки, но я там считался, чуть ли не "библиофилом", который просто очищает место для лучших изданий. О, сколько раз я томился в ожидании открытия магазина. Прятался на другой стороне улицы под тенью чахлых деревцев, судорожно подавляя рвотные позывы и периодически спрашивая у прохожих "который час?". И вот книги сброшены почти за бесценок и, сжимая в потном кулаке мятые купюры, я мчусь в ближайшее
      "заведение". Проглотив грамм двести (меньшей дозой вознаградить себя за мучительное ожидание считалось унизительным), я прикидывал, на сколько ещё выпивке (день то надо было как-то продолжать) хватит денег, и что лучше купить водки или много пузырьков "боярышника".
      Да-да, так и было. Сейчас книжные полки у меня дома опять заполнились, но уже другими авторами. Я стал жёжче и реалистичнее смотрю на мир. Кстати, классный анекдот: чем отличается жизнь от хуя? Жизнь – жёжче! А магазин книгами уже не интересуется, это я так на всякий случай узнал.
      Ну, это я отвлёкся от темы. Честно скажу – дискомфорта я там, в дурке, не испытывал, так только по началу пришлось внятно объяснить мальчикам – наркоманам, что таблетки, которые выдавались каждый день, может быть мне и не нужны, но отдавать им я не буду. А кое – кому пришлось растолковать, что чая на приготовление ими "чифира", у меня нет, и не предвидится… А так всё спокойно и благолепно как – то. Хорошо там зализывать душевные раны, о теле врачи позаботятся. А вот такая тишина и покой, ой, как необходим порой.
      Про психбольницу, дорогой читатель, я пишу уже сейчас. Это последние четыре года я посещаю эту "обитель". Да, в 2000 году в моей алкогольной биографии, случился новый поворот. Дело в том, что проблемы, по которым я пил последние семь лет, как – то сами собой рассосались. Нет, они не разрешились, но "накал" сильно спал. Я вынырнул и ужаснулся – как я живу?!
      И ещё я стал бояться похмелья. Не самого физического мучения, его сопровождающего, а проблем с доставанием денег "на поправку".
      Похмелье любит одиночество и покой, а тут эта суета. Как прекрасна, добытая с таким трудом, первая рюмка. Она приносит, прежде всего, моральное удовлетворение. Алкоголики просыпаются рано, уже часа в 4 утра организм начинает настойчего напоминать, что пора бы и продолжить, "горючие" мол, закончилось. Но вы лежите лицом вниз на кровати (это в лучшем случае) и сначала судорожно вспоминаете прошедший день. Это, как правило. Потом, не получив очередную дозу, организм начинает "бунт". Знакомо слово "мутит" (ударение на последнем слоге). Тото же! Тошнота подступает и отступает, вы сглатываете слюну, пытаясь подавить рвоту. Кстати, несмотря на сухость во рту, пить воду не рекомендую – всё будет на полу. Липкий, вонючий пот струится по вашему телу, начинает крючить кисти рук и пальцы ног. Бывает, ко всему ещё прибавляется и головная боль, но это у начинающих в основном, у меня вот лично голова уже давно не болит.
      После того, как "вчерашний день" потихоньку обрывками начинает проясняться, вы переходите к более насущему вопросу: "как поправить здоровье?". Хорошо если, опустив глаза, вы увидите перед собой недопитую бутылку, или вспомните, что вчера спрятали "чекушку".
      Блажен тот пробудившийся! Неплохо, если остались деньги и теперь остаётся только, собрав всю волю в кулак, направиться в ближайший магазин или "разливочную". Но горе вам, если нет ни заначки, ни денег. Предстоит решать эту проблему. О, сколько раз я сам был в таком положении!
      И вот позади все мытарства, найдены (выпрошены, вымолены, выклянчены) необходимые средства и вы обладатель, хотя бы,
      "чекушки". Наливается первая порция (я всегда пил грамм стопятьдесят, меньше – не брало) и, наконец- то выпивается. Водка горячей струёй течёт по пищеводу. "Вставить" должно довольно таки быстро – "старые дрожжи" плюс пустой желудок. И вот лёгкий удар по голове, теплота растекается по всему телу, тошнота проходит, дрожь прекращается. Вам хорошо, вы лежите и занимаетесь самосозерцанием.
      Похмелье – дело тонкое, это уж точно. И вот тут всё же хочу дать вам один только совет, дорогие женщины. Вернее просьба – ПОХМЕЛЯЙТЕ своих мужиков, не шутите с абстиненцией. Не надо проявлять твёрдость характера – боком это всё выходит.
      Ну, видите, трясёт мужика, руки ходуном ходят, блевать бегает в сортир, за сердце схватился – ну, если есть, налейте сто грамм или дайте денег. Ну, честное слово воздастся вам за это, ей – богу! Всё равно ведь найдёт, но поиски могут затянуться, или выльются в новую пьянку, да и мужик может "кони двинуть", или влипнет в какую- нибудь историю. Сколько таких примеров.
      А вообще, мужики, не давайте бабам таких козырей. Клянчить деньги у них – последнее дело. Как они этим пользуются, этим своим величием мнимым упиваются. Как же вот ты валяешься в ногах (фигурально выражаясь, конечно), скулишь и просишь: "Ну, хотя бы на кружечку пива, ну, пожалуйста, в последний раз!". А она тебе "кукиш с маслом", а она тебе помоев словесных ведро на голову, а она тебе сто хуев навтыкает. Что ты! Королева, царица, властительница судеб. Тьфу!
      Так что, мужики, только – заначка, это если вы, конечно, имеете дурную привычку отдавать все деньги жене. И никогда, слышите никогда, не начинайте выяснять отношения с супругой с утра, ещё не опохмелившись – это очень вредно для здоровья. Встали тихо, оделись, и шнырь на улицу – "на волю, в пампасы!". Благо сейчас не 1985 год, водка продаётся круглосуточно и даже в розлив. Ну, а если вмазать есть и дома (если вы такой жуть как предусмотрительный), то, приняв на грудь, всё равно выйдете на улицу, пробздеться, а уж проветрив голову можно и домой. А в умиротворённо – приподнятом состоянии, которое вам создадут 150-200 грамм, можно и на баррикаду, и выяснять отношения, хотя это дохлый номер, и лишняя трата сил и нервов. Но всё- таки опохмелившись, эта неизбежная "утренняя разминка" пройдёт безболезненно.
      Конечно, лучший способ выпросить денег – это хорошенько
      "трахнуть" свою благоверную. Но тут возникают сразу две проблемы.
      Во-первых, если вы уже больше года в "ауте", то жена вряд ли будет с вами заниматься любовью. Во- вторых, и вам будет проблематично. По большому счёту /sex/а у алкоголиков нет, прямо как в СССР. Рожденный пить – ебать не может (мы – алкаши – правда уверяем, что следует говорить – не станет). Правда, с похмелья "стоит" как у маленького.
      Ибо похмелье – это "пограничное состояние" организма, т.е. близкое к смерти, и поэтому возникает необходимость выполнить своё предназначение – продолжение рода. Отсюда и такие рефлексы. Да, конечно, с пьянкой связано множество увлекательных, а порой и курьёзных постельных историй. Иной раз приходилось просыпаться с женщиной, о которой и мыслей не было. Алкоголь снимает тормоза, и sex в подпитии становится расскованым и разнообразным. Но если вы пьёте подряд несколько лет, то свой член вы находите только когда надо пописать, да и то не всегда. Ну, да нам этого и не надо, гораздо важнее для нас другие задачи.
      Вообще проблема "доставания денег" у нас, у алкашей стоит очень остро. Сколько изворотливости и фантазии нужно продемонстрировать.
      Вот пример тому…
      Было это в 2000 году, последний год моего семилетнего запоя.
      Ранняя весна способствовала некоему просветлению ума. Мозг судорожно искал новых решений финансовых проблем. Где брать денег на выпивку?
      Как пришла эта мысль в голову я уже, честно говоря, не помню, но выход тогда мне показался, чуть ли не единственным. Действительно, почему бы не покачать денежек с одинокой преуспевающей женщины, которая давно уже хотела затащить меня в постель, а это я знал наверняка. Сказано – сделано. "Жертвой" была выбрана бывшая одноклассница, теперь – успешный риэлтер. Глаз на меня она давно положила, можно сказать со школы. Была она школьной подругой моей
      "первой любви", с которой связь у меня продолжалась уже несколько лет, эдакий вялотекущий роман. Кстати звали их одинаково – Мария.
      Так вот, то, что Маша завидовала подруге, я знал на сто процентов, на этом и решил сыграть. Вот пишу это и думаю, какие же мы алкоголики – изобретатели и психологи, чёрт нас побери! Но желание
      "вмазать" непобедимо и поэтому пускаешься во все тяжкие, ради халявной выпивки.
      И так, приняв "на грудь" грамм триста я набрал номер Маши, ну той, которая "жертва". Лёгкий трёп, пару комплиментов и вот я уже приглашён в гости. На следующий день (а чего время терять) одевшись во всё лучшее, что у меня было, и естественно под допингом я уже нажимал на звонок входной двери Маши. Меня явно ждали, хотя она и стеснялась это показать. Но меня не проведёшь, я понял здесь можно поживиться. Маша в разговоре всячески стремилась показать, какая она независимая и счастливая, всё то у неё просто отлично: деньги есть, мужиков навалом, здоровье в порядке – ну просто супер, а не жизнь.
      Но я то сразу понял, что это "понты", покрайней мере насчёт мужчин, а деньги да – денежки водились. А больше мне ничего и не надо. Я, конечно же, спел свою любимую песню, какой я несчастный и всеми забытый, русскую женщину надо разжалобить, это – главное, пожалеют тебя и дело в шляпе! Так мы с ней трепались: она хвалилась, а я плакался. Естественно выпивали, по-моему, я притащил с собой четверку водки, а уж потом и Маня проставилась (я же говорю, готовилась) и с каждой последующей рюмкой я всё отчётливо понимал, что у меня на неё "не встанет". Я это очень хорошо чувствовал, хотя потребность в женщине у меня была тогда острая, жена давно уже отказывала в близости из-за пьянства. А трахаться хотелось, аж зубы сводило. Особенно с похмелья, "стоит" до ломоты, ну вам известно, мужики. Глядя же на Машку, абсолютно не возникало ни какого маломальского желания, а полезть и потерпеть неудачу означало бы конец отношений. Русские бабы конечно жалостливые, но обломов не прощают, если конечно дело касается не мужа. А Маня хотела, это было видно по глазам, у женщин глаза вообще главный индикатор в таких делах. Надо было линять. Предлог я, конечно же, нашел вполне благовидный и, заняв стольничек, ретировался, проклиная свою нежную натуру, "некрасивая, видишь ли, она, идиот!". Да, надо признаться,
      Маня была не красива, увы! Какая то вся нескладная, до умопомрачения наштукатуренная, тридцатипятилетняя баба. Нет не уродина конечно, к страхопиздеще я бы вообще бы не пошёл. Но не было хоть какой-нибудь изюминки, а напиться до умопомрачения не удалось. В состоянии грогги мне приходилось ебаться с бабами, от рожь которых, на утро тошнило.
      Но в тот вечер до такого состояния я не дошёл, да и не входило в мои планы сразу показывать, что я законченный алкаш. "Ничего попробуем в другой раз"- думал я, выходя из подъезда, главное есть деньги на литровину и это здорово, по крайней мере, на завтра я обеспечен!
      Но ничего не получалось и потом. Мы несколько раз гуляли по городу, дома встречаться я больше не рисковал, и болтали, пили пиво за её счёт конечно, первую пару бутылок покупал я, а уж потом крутилась Маня. Очень ненавязчего я подвигал её к мысли, что для того, что бы мне решить свои проблемы, ей просто необходимо ссудить мне некоторую сумму. Дело в том, что мне уже порядком надоел этот наш "плутонический" роман. То, что у нас не будет никакого секса, я понял окончательно, а слушать её нравоучения, а вот эта вторая особенность русских женщин, сначала жалеют, а потом начинают поучать, мне начинало потихоньку настоёбывать. Вообщем, после титанических усилий удалось урвать 100 баксов, каким же говном я себя чувствовал! Нет, не из-за того, что я её обманывал (а отдавать я, конечно же, не собирался), а из-за того, что пришлось унижаться перед некрасивой женщиной, упрашивать её, вместо того, что бы просто отъебать её и получить жалкий стольник "зелени" в благодарность, а я не сумел. "Ничтожество!" – думал я про себя конечно, получив деньги.
      Я помню, как злой носился по городу, ища ближайший обменный пункт, потом, накупив дорогой водки, поехал к знакомым. А там нажрался до поросячьего визга. Утром, проснувшись, слава богу, дома, я обнаружил, что от всех денег осталось рублей триста. Да, не впрок пошёл этот стольник, ох и проклинал я себя тогда последними словами.
      А тут ещё надо было тащиться к Маньке на день рождения, она мне и денег то дала только для того, чтобы затащить меня на свои именины, похвалиться перед своими подругами, ведь чтобы она там мне не пела о своих бесчисленных хахалях, на самом то деле с личной жизнью у неё был, напряг. И я кретин этим не смог воспользоваться! На оставшиеся деньги я купил шикарный букет и пошел, с огромным желанием исправить старые ошибки. Маня, надо отдать ей должное, на сей раз, выглядела совсем не плохо, можно сказать даже отлично. У меня даже что-то зашевелилось в штанах. Но видать не судьба. Дело в том, что под конец мероприятия пришел один из Машкиных ухажёров, ну всё – таки кто- то и трахал её иногда. А я как на грех уже порядком накушался, предвкушая бурную ночь. Вообщем, увидав этого быка, я нажрался окончательно и высказал одной Машкиной подруге всё, что я о ней думаю, уж больно понтовалась эта девица чересчур весь вечер. Короче меня выставили, план в очередной раз сорвался. А денежки то надо отдавать.
      И так началась обычная бодяга: кредитор – должник. Ну, в этом деле я собаку съел! Промурыжил я бабёнку с годик, и она сама отстала. Звонила, конечно, и ныла, да что с нас алкашей возьмешь. И вот к концу года я бросил пить, честно говоря, стало уже не в моготу, устроился на более-менее денежную работу, и жизнь стала лучше, жить стало веселее. Когда отрезвел полностью, стала просыпаться совесть, захотелось рассчитаться по старым долгам, ибо не только Маня пострадала от моего пьяного воображения. Желание то было, да вот действий не каких я не предпринимал. И вот через четыре года, почти день в день, сталкиваемся мы с Машкой на улице. Слава богу, у меня с собой была необходимая сумма, и поэтому выслушивать приготовленные Маней за четыре года упрёки, мне не пришлось. Я сразу заткнул ей рот деньгами, и мы даже мило побеседовали и обменялись номерами "мобильников". Долг я отдал, но удовлетворения от этого не получил. Сволочь. А номер телефона я всё равно менять собирался.
      Ну, вот вы и знаете почти всё про мою жизнь, вернее её
      "алкогольную" часть. Тип я конечно отвратительный, можно сказать опустившийся "донельзя", ещё толчёк – и остаётся только недопитые кружки у "чапков" клянчить и собирать по кустам пустые бутылки.
      Грань очень зыбкая, но, перейдя её – назад дороги нет почти в ста процентах случаев, со "дна" мало кто возвращается. Я ещё не знаю, перейду я этот Рубикон или нет. Честно говорю – не знаю. Да и надо ли останавливаться, может с криком "Всё по хую!" шагнуть в пропасть и уже сгинуть там навсегда. Но пока держусь, балансирую, упираюсь и держусь, надолго ли меня хватит. Там видно будет.
 
      ***
 
      А сейчас я хочу рассказать о своей последней пьянке (ну, вру, конечно же, как всегда), последняя в том смысле, что именно после неё я решил взяться за неблагодарное дело, за написание книги. Ведь какой опыт пропадает, горький конечно, но всё – таки – опыт. Я прекрасно понимаю, что любой алкаш может рассказать историю не хуже моей, мы алкаши постоянно жалуемся, друг другу на судьбу -
      "злодейку", но это так сказать в своём кругу, а вот чтобы вынести на суд общественности – это не всякий сможет. Вообще, беда многих моих
      "собратьев по разуму" как раз в том, что они не хотят признать себя
      "алкоголиками". Чего уж там, ребятки!
      И так ранним июльским утром я бодро шагал к железнодорожному вокзалу, я живу буквально в 20 минутах ходьбы от него. Приезжала
      "баба Галя" (она старше нас на два года) – самая близкая подруга жены. Сколько вина было выпито вместе в славные студенческие годы, и не сосчитать! Сейчас Галина Федуловна (да вот такое отчество, поэтому в дальнейшем для скорости будем называть её просто Г.Ф.) проживает в большом приуральском городе и делает карьеру (хотя отрицает упорно этот факт, но я то знаю), прекрасно совмещая это с поисками оптимального любовника, секс и работа – только этим озабочена наша "баба Галя". Любовь к "потрахаться" и в институте частенько подводила нашу "боевую подругу", ибо по натуре человек влюбчивый и доверчивый Г.Ф. постоянно отдавала своим любовникам не только тело, но и душу, и очень часто и деньги. Мерзавцы (в кавычках конечно) охотно пользовались и телом, и деньгами, а вот сердце никому не было нужно. Отсюда постоянные пьяные истерики. О, это были
      "водопады" слёз и жалоб очередному "кандидату" на предыдущего.
      "Очередной" выслушивал, подливал винца и,… конечно же, оказывался в её постели, и история повторялась. Институтские предметы, особенно, кстати, технические, давались Г.Ф. легко – девушкой она была умной, в смысле учёбы конечно. И с дипломом у неё проблем не было, она очень хорошо чертила, чем все и пользовались. Надо признаться, что и я очень благодарен Г.Ф. за свой диплом – четыре чертежа её рук дело, и они были лучшими в моём дипломе.
      Каждый год свой отпуск "бабушка Галя" начинала с посещения своей лучшей подруги, то бишь моей жены. Мы всегда были этому очень рады, особенно я. Приезд Г.Ф. означал глубокий, весёлый запой со всеми вытекающими отсюда последствиями. Правда, последние 2-3 года блеск встреч потускнел, виной тому, конечно, моё конкретное пьянство и моё безденежье. Наступило время, когда я точно, до рубля, знал, сколько у меня денег в кармане. Раньше, "бывши при деньгах", я всегда выступал инициатором (девки – то по началу жались), уж потом весёлая
      Г.Ф. подхватывала поднятое мною знамя "разгула". А вот теперь я присутствовал на правах "бедного родственника" и тому пример прошлый год, когда две подружки вообще кинули через хуй своего постоянного компаньона и гуляли на пару. Подлец, я тогда, после того, как гостья удалилась к месту проживания, нашёл у жены проявленную "кодаковскую" плёнку, где запечатлены подружки в компании каких то мужиков. Снято было во время "гулянки", все были пьяные и довольно таки фривольно одетые. Хотел закатить скандал, но напечатать фотографии неудалось
      (на плёнке был "брак"), а потом как- то всё забылось, я тогда пил
      "автономно", видать было на что. Но этим летом средств у меня не было и пришлось "улыбаться сквозь дёсны".
      Поезд подошёл вовремя. Мы с Г.Ф. обнялись и поцеловались, по-братски. Тут я и говорю: "Галюха, а твоя подруга вчера приползла с Валовой в дрибадан, не дождалась. Сейчас дрыхнут!"
      – Ну, я так и знала, – засмеялась Г.Ф.,- это обычно я с похмелья приезжала, а теперь вот и твоя отличилась!
      – Так что если хочешь позавтракать, то давай зайдём куда – нибудь в кафе. Дома – "шаром покати", – продолжал ехидничать я.
      – Да, я вообще, то есть не хочу. Ну, пойдем, купим чего – нибудь, да пива девчонкам возьмём, а то помирают, наверное! (Добрейшей души человек – это наша "баба Галя"!).
      Через подземный переход мы вышли на привокзальную площадь. Тут, несмотря на ранний час, уже вовсю кипела жизнь, минимаркеты зазывали открытыми дверями. Зашли и мы – взяли пива. "Три с собой возьмём, а по бутылочке выпьем", – распорядилась Г.Ф., мне пришлось только покорно согласиться, хозяин – барин. Стоя на остановке и за время, отведённое на заглатывание бутылки пива, я вкратце выслушал отчёт за прошедший год жизни Г.Ф. в крупном приуральском городе. Ездила "на шашлыки" периодически, упала с катера (по пьяни, конечно – подумал я), полезла на чердак и получила по носу какой то железякой (опять по пьяни, но не сознаётся, а приехала в чёрных очках), за год опробовано ещё пара молодых любовников, но в данный момент одна и не
      "трахалась" с мая месяца и т.д. и т.п. Я сочувственно повздыхал и поохал, пожаловался на свою жизнь, на что и получил: "Что – то ты усох!" Я решил принять это как комплимент, похудел мол. Ну, да ладно, подъехал автобус и вперёд.
      Рядом с домом Г.Ф. закупила некоторого провианта, и мы бодрой походкой вошли в подъезд. Предстояла встреча "девочек"! А встречали нас две растрепанные дамы: одна в ночной рубашке (моя супруга), а другая в халате на голое тело (ещё одна подружайка жены). "Не хило вчера поддали", – мимоходом подумал я, хотя такие "картины" давно уже перестали меня затрагивать. Тут, как обычно, последовали возгласы, имитирующие радость встречи и "дежурные" подьёбки с обеих сторон. Короче, пиво на стол, колбасу покромсали и уселись за стол, кто, в чём был. Общага – пятнадцать лет спустя, неиначе. Девки о чём
      – то трепались, отхлёбывая пивко прямо из бутылок (институтская привычка), жена же пила разбавленный водой яблочный уксус(!). "Её величество" тошнило, и она периодически визжала, чтобы поменьше курили. Я же сидел и, прикладываясь к выделенной мне бутылки (под уничтожающие взгляды супружницы), размышлял – "А стоит ли мне напиться или нет?". Дело в том, что до этого дня я уже три(!) недели не пил, а в понедельник (дело было в воскресенье) должен был идти устраиваться на работу. Да – да, на меня периодически находило, и я договаривался о своём трудоустройстве в качестве грузчика, кого же ещё. "Ладно, – думаю, – видно будет". Хотя, какое уж там "видно", с каждым глотком пива перспектива трудоустройства становилась всё призрачней. И я решил влиться в затухающий разговор:
      – А не пойти ли нам на пляж?
      Г.ф. и Валова активно поддержали, жена же сказала, что её присутствие на рынке (она имела "точку" на промтоварном рынке) просто необходимо. Договорились, что мы втроём идём на пляж, а потом подгребём к супруге на рынок. Сказано – сделано, и вот мы уже по дороге на наше замечательное озеро. В пакете, который я несу, покоится бутылочка водки, три одноразовых стаканчика, яблоко (Валова сказала, что с некоторых пор закусывает исключительно яблоками), остатки колбасы с хлебом и бутылка газированной воды. Бардак начинается!
      Погода была отличная, жарковато конечно, но мы предусмотрительно заняли один "грибок". Там на импровизируемом столике разложили закуску, водрузили бутылку и на песочек расстелили, захваченные дамами, полотенца. Можно действовать. Первый тост "за встречу".
      Выпили. Хорошо, мать твою, особенно после долгого воздержания. А теперь купаться. Озеро наше не блещет чистотой, но если заплыть подальше, то даже очень ничего. Я прошёлся "шестиударным австралийским кролем", да мастерство то не пропьёшь, и возвратился на берег, к подругам, к бутылке. Надо сказать, что мы – непревзойдённые асы питейного дела – уговорили "пол-литра" довольно таки быстро. Девки ещё раз искупались, я же сидел на полотенце и задумчиво курил, ища (для себя самого естественно) оправдания, почему я не пойду завтра на предполагаемую работу. А в том, что я не пойду, у меня уже никаких сомнений не возникало. Ладно, хоть о своих планах на трудоустройство ни жене, ни матери не брякнул, а то ора было бы немерянно, а так просто нажрусь, как всегда – Г.Ф. приехала, святое дело. Так я примерно рассуждал. Стали накатывать довольно таки тяжеловесные тучи, у нас в это лето какая – то закономерность: до 12 часов – чистое, ясное небо, а потом чёрт те, откуда, начинают наплывать облака, потом дождь. Я знаю, до этого почти месяц каждый день с утра на пляж ходил. "Прямо, как на работу ходит", – шипела маман по телефону. Вот тогда то я и решил, что пора попытаться куда
      – нибудь приткнуться. Да видно – не судьба.
      Путь обратно домой опять проходил через "минимаркет", где был куплен ещё один "пузырёк". Масть пошла! Его мы уже уговорили дома и опять спринтерскими темпами, причём львиную долю выпил я, "девочкам" почему – то не "шло". Зато мне "шло", и очень хорошо шло. И опять всё это сопровождалось пустопорожней болтовней (уже заметно ленивее) и перемалыванием "косточек" всем общим знакомым обоего пола.
      Вообщем, всё как всегда: сигареты одна за другой, и обычный минимум закуски – остатки колбасы, да я достал последние, сиротливо болтавшиеся в трёхлитровой банке, два малосольных огурца. Стала накатывать скука, и мы дружно решили ехать на рынок к супруге. Водка спокойно на месте сидеть не даст. По случаю выхода "в город", а поездка в верхнюю и центральную часть нашего города все живущие "за рекой" иначе и не называли, я надел белые брюки и белую же рубашку с коротким рукавом, нарядился – бля! В сочетании с загорелым телом и лицом, это неплохо смотрелось.
      – Вот ты, уже, сколько не работаешь, пьёшь, а "шмотки" какие-то новые появляются. Кто тебя одевает? – спросила у меня уже довольно таки поддатая Г.Ф.
      – Уметь надо,- хмыкнул я и подумал: "Эх, знала бы ты, что этому брахлу уже лет пять, если не больше. Аккуратность – вот и всё".
      Я вообще люблю чистоту и порядок, когда трезвый естественно.
      Самое смешное, господа, что в нашей, так называемой семье, даже уборку в квартире произвожу я – алкаш вонючий, падаль последняя, урод сраный (это всё эпитеты моей благоверной). Почему, непонятно.
      Нет, когда я в ауте, то мне конечно похую. Противно конечно в грязи валяться, неприятно, но что делать? А вот как только начинается
      "эпоха возрождения" – всё, я уже не могу смотреть на грязные полы, на полное, а от того вонючее ведро с мусором, на пыль, которая везде и на всём. И я берусь за дело – флотская любовь к чистоте, ничего уж тут не поделаешь. И бельё я всегда стираю себе сам, мне жена за всю нашу совместную жизнь ни разу носков не выстирала, а я и не настаивал. Считаю, что каждый должен сам себе стирать, особенно исподнее, это всё- таки лично вам носить. И вот я встаю, чувствую, что уже глазоньки не глядят на этот бардак, пора начинать: "Свистать всех наверх! Получить мыльное довольствие! Начать большую приборку по кораблю!". Да, и чтобы я был один в квартире. Работать на людях не люблю, не то, что бы стесняюсь, мне до фени, просто советчиков не переношу. После уборке всё, что носил за время запоя в таз! Шмоток накапливается много – люблю каждый день новый прикид. Артист (а я ещё тот "артист"!) должен переодеваться, вот так то!
      Доехав на "маршрутке" до главной площади нашего древнего и славного города, мы двинулись на самый центровой вещевой рынок. Там уже пять лет "ковала гайку" моя супруга. Это был её "второй дом", а вернее первый, в нашу квартиру она только ночевать приезжала. На этом рынке когда – то торговал и ваш покорный слуга – помогал своей супруге, в промежутках между разборками с "бандитами" и запоями по этому поводу. Получалось это, торговля – я имею в виду, у меня не плохо, даже жена соглашается, хотя и неохотно. Но вот уже два года, как я там не появляюсь, вышел, знаете ли, из доверия. От торговли я был отлучён, а больше мне там делать было и нечего. Да и хрен с ним
      – "крысятник" ещё тот, если разобраться.
      По дороге решили выпить ещё, вернее предложил я конечно, Г.Ф. не возражала, а вот Валова пробормотала (Лену уже крепко развезло, сказалась жара и полуголодное существование – она уже давно не имела денег), что пойдёт к моей жене на рынок и они будут нас там ждать.
      Вольному воля. Мы же с Г.Ф. решили посетить одно "ностальгическое" заведение – "Крестьянку". Под таким неофициальным названием была известна столовая с буфетом, располагающаяся в городском "Доме крестьянина" и находящаяся по диагонали от общежития студентов -
      "водников" N1, а именно там проживали в студенческую пору Г.Ф. и моя супруга, где частым гостем был и я. В те годы буфет "крестьянки" славился тем, что там постоянно было бутылочное пиво, как вы помните один из страшнейших дефицитов "застойно – запойной эпохи". А так как, напротив, к тому же находилась "пельменная" (сейчас там кафе), то весь набор студенческих удовольствий был на лицо. Пельмени и пиво
      – лучший обед студента. Правда, народцу и там и тут хватало, но нам, детям развитого социализма, непристало бояться очередей. Но, теперь то всё не так, в тот день в "крестьянке" было приятно прохладно и пусто. А к пиву, в свете демократических реформ, прибавилась водочка в розлив. "Стопятьдесят" себе и "сто" Г.Ф., бутылка пива на запивку
      – бутерброды с селёдкой, предлагаемые на закуску, по случаю жары не вдохновляли. Удобно расположившись около высокого столика (места только стоячие – отголоски прошлого), находящегося у открытой входной двери, мы продолжили возлияния. Водка была тёплой, но это уже мало трогало. Туман уже сгущался, "планка" начинала плавное скольжение вниз. Так бы и стоял здесь, но алкогольные бесы погнали дальше. Выйдя из этого "уголка прошлого" мы направились в не менее знаменитый скверик под названием "Чёрный пруд", говорят, при царе там действительно был пруд, и плавали чёрные лебеди, что ж всё может быть при царе то. В руке я держал две бутылки пива – желание Г.Ф. Я спросил у прохожего, сколько времени, оказалось ещё рановато (вообще я заметил, что по – пьяни время как будто стоит на месте, а вам кажется, что уже чёрт знает, сколько прошло) и мы решили поседеть за столиком летней кафешки, расположенной в скверике. Не успели мы удобно расположиться, и я ключами от квартиры открыл бутылки, как возле нас возник "охранник".
      – Господа, – научились блин, говорить то! – у нас не принято
      (надо же!) распивать принесённые с собой напитки. Пожалуйста, покиньте наше кафе.
      – Сейчас мы купим и у вас, – это брякнул я, а что подумал – лучше умолчу.
      – У нас так не принято, – как попугай повторил этот "бык".
      "Ну, сука, ты упрямый, а я ещё упрямее" – вино уже давало о себе знать, во мне закипела "классовая ненависть пролетария".
      – Да не стой ты ради Христа! Сиди! – это я уже Г.Ф., которая рванула, было подняться, не любит она попадать в неловкие ситуации, это я ещё с института заметил.
      Короче это пиздюк отьебался от нас только с помощью соседей по столику. Двое молодых парней потягивали местное пивко из высоких стаканов. Походили они на студентов, правда, чувствовалось, что в деньгах они не стеснены – нынешние студенты не чета нам прежним. Их явно забавляла ситуация с "охранником". Они ему сказали, что мы с
      Г.Ф. их друзья, и поэтому сейчас будем пить только "местное".
      – А сколько стоит здесь пиво, кстати, – поинтересовался я, хотя мне то ведь не платить.
      Но когда парни назвали цену, даже я пожалел деньги Г.Ф.
      – Пошли, подруга. Нам здесь не место – мы лишние на этом празднике жизни!
      Иной раз цитаты из классиков очень уместны, неправда ли? И под дружеский смех соседей мы удалились.
      И вот мы у входа в этот "зверинец" называемый "Торговые ряды на
      Алексеевской". "Улей" гудел! И тут у меня моментально испортилось настроение, да ещё груз всего выпитого, похоже, докатился до места назначения. Мы шли, пробираясь сквозь толпы покупателей, за прилавками то и дело мелькали знакомые мне рожи. Я вяло кивал, и кисло улыбался. "Как я здесь находился в своё время? Это же дурдом",
      – проносилось у меня в голове. А вот и место, где по идеи должна находиться жена.
      – Привет. Где моя супруга? – пресекая все вопросы, начал я.
      – О, Андрей!.. А супруга ваша в "Рокко", – отвечала почему – то растерявшаяся при виде меня её постоянная напарница.
      – Спасибо, – и я потащил Г.Ф. к выходу, нежелая вступать в беседу, ибо со всех сторон на меня уже нацелилось несколько пар глаз. "Представляю, что обо мне тут жёнушка, за последние два года наговорила", – подумал я, и пьяная злость вскипела ещё больше. Хотя
      "какое мне дело до всех до вас, а вам до меня",- так по моему пелось в моём любимом фильме детства "Последний дюйм". Выйдя с рынка, мы перешли улицу и вот оно, главное утешение рыночных – кафе "Рокко".
      Здесь всегда можно пропустить рюмочку, закусив сосисочкой, или просто выпить растворимого кофе или чаю с лимоном. Но в основном здесь пили спиртное. Пили на ходу, не присаживаясь. Да и посидеть толком то было негде. Сделал дело (поправил здоровье после вчерашнего, или добавил допинга) – гуляй смело (вперёд за прилавок к своим кожаным курткам, спортивным костюмам, мужским туфлям, всего ассортимента и не перечислишь).
      Как не странно в кафе было пусто (видно жара действовала), не считая двух одиноких женских фигур. Жена сидела на табурете перед стойкой, а Валова вдрызг пьяная сидела за единственным столиком.
      Потом жёнушка уверяла, что была абсолютно трезвая, но это не правда.
      Короче моя накопившаяся злость выплеснулась наружу, я что- то начал насчёт её хахалей (это у меня "коронка" стала по пьяни), вобщем слово за слово, хуем по столу – и я её ударил. Происходило это уже на улице перед входом в кафе, при всём честном народе так сказать.
      Ударил я конечно легонько, левой рукой, ткнул можно сказать, по крайней мере, на следующее утро никаких следов у неё на лице не было. Ну и, слава богу.
      Далее всплывает следующий эпизод: мы с Г.Ф. в обнимку диффелируем по пешеходной дорожке внутри нашего замечательного Кремля. По случаю воскресения народу тут полно, но нам уже по фигу. Мы идём и целуемся у всех на глазах, картина должно быть комичная потому что я сантиметров на двадцать выше её. В тот день мы ещё много чего начудили! Последнее что я помню из того дня так это безуспешные попытки залесть на стену одной из кремлёвских башен – все колени ободрал. Всё. Занавес упал, проснулся я только утром следующего дня.
      Состояние, в тот момент, когда сознание ко мне вернулось, было наихреновейшее. Мало того, что я до этого долго не пил (а три недели для меня очень большой срок), так я уже не помню, когда смешивал пиво с водкой в последней раз, денег хватало лишь на что-нибудь одно
      – не до разносолов. Поднимаюсь с кровати и заглядываю в другую комнату. Жена смотрит телевизор одна. Ну правильно мать на работе, а вот куда Г.Ф. делась?
      – Оль, а где "бабушка"? – закидываю удочку я.
      – Не знаю, наверное, с Валовой где – то, – спокойно отвечает жена. Я был крайне удивлён, вспоминая происшедшее вчера. Ну, что ж – куй железо пока горячо!
      – Дай червончик. Хреново очень, – заныл я, вкладывая в голос боль и отчаяние, при желании я это умею.
      И о чудо! Жена встаёт и достаёт из сумки червонец. Я полностью сражён. Ну, выяснять причины такой неслыханной щедрости я сами понимаете, не стал. А тут же быстро одевшись и ополоснувшись в ванной, побежал в небезызвестное всем мещерским пьяницам заведение.
      Далековато, правда, но там водочка по 5 руб. за 100 гр.! Заведение это мы с Сан Санычем называли "Каррара – Центр". Помню, я нашёл дома книгу кенийского автора – Менджа Мванги, по-моему, звали его и, прочитав, был очень удивлён, что негритосы тоже, оказывается, выпить далеко не дураки. Так вот там главный герой постоянно посещал бар с таким вот названием. Потом книгу прочитал Саня, и ему очень понравилось это название и потом мы уже эту пивнушку у меня в микрорайоне так и стали называть – "Каррара-Центр". Извините, но никак не могу удержаться сделать одно лирическое отступление…
      Во времена моей юности многие пивные нашего города имели своё имя собственное. Имелись и "Мутный глаз" (вечно немытые окна), и "Спас"
      (находилась у Спасской церкви, чуть ли не у входа), и "Пентагон"
      (названа за пятиугольную форму строения в честь здания Генштаба ВС
      США), и "На Марата" (по названию улицы) – всё это было придумано далеко до нас. Всё мужское население нашего города негласно признавало эти названия. А вот "Каррара – центр", благо сами придумали, стало для нас с Санычем просто родным заведением. В
      "застойные" времена это было единственное заведение подобного рода на весь мой многотысячный микрорайон, народа там всегда было очень много, но и пиво было всегда. Бойкие тётеньки за стойкой лихо управлялись со своей нелёгкой задачей напоить всех страждущих. Тётя
      Шура, Тётя Тося и Леночка успевали и пивка налить, и поговорить с каждым, и обматерить если ситуация того требовала. И не каких требований "долива после отстоя пива", очередь быстро успокаивала всех недовольных. После начала рыночных отношений в заведении стали разливать и водку, да забыл сказать, что даже во времена лигачёвского "сухого закона", пивнушка продолжала функционировать, кстати, одна из немногих в городе. Конечно, с началом развития капитализма в России, конкуренцию со стороны вновь открывшихся кафе и баров выдерживать "тётям" было трудновато, но низкими ценами и практикой "налива в долг" (сам пользовался – тут главное вовремя отдавать долги) они как- то умудрялись держаться "на плаву". Кстати, насчёт пития в долг. Да бывало, и я подходил к стойке с жалкой улыбкой и просил шёпотом "налить до завтра", но, честно говоря, в самых крайних случаях. В основном я таскал туда вещи, нет не из дома конечно. Так как книги "пивных королев" не интересовали, приходилось обращаться к услугам своей жены. Дело в том, что моя супруга
      "челночила". И товар, привезенный из турций и италий, хранился дома.
      А потому мохеровые шарфики, кожаные перчатки и прочие товары их дальнего зарубежья пользовались в "Каррара – центре" большим спросом. Нет, я, конечно же, не менял пару перчаток за стакан, я приходил как солидный бизнесмен с сумкой и отправлялся в комнатку директора. Дело в том, что хозяйками этого заведения были две довольно таки молодые женщины. Которые и скупали у меня по бросовым ценам спиженое у жёнушки добро, благо та ни какого учёта своего товара не вела. Мы – алкоголики, горазды на такие вот штучки.
      А ещё с этим заведением связаны воспоминания и не очень приятные, даже более того. В те приснопамятные времена, когда лишь чрезмерные возлияния поддерживали меня в борьбе с многочисленными проблемами, работницы "Каррара – центра" часто помогали мне и словом, и бесплатной выпивкой. А однажды тётя Шура даже спасла меня от очень больших неприятностей, вернее немного их отсрочила.
      Как то рано утром меня застукал один из кредиторов на квартире
      Лерыча (тогда ещё здравствующего). В то время я редко ночевал дома, постоянно менял место дислокации. Вот я и завис на пару дней у друга, видно удалось раздобыть немного деньжат. Меня естественно искали, и случайно жена Лерыча поведала моим врагам, где я нахожусь, её ввели в заблуждение, и она не знала, чем мне грозит встреча с этими людьми. И вот меня накрыли. Разборки при чужом человеке начинать не стали и, видя моё тяжёлое похмелье, даже позволили зайти в пивнушку опрокинуть стаканчик – я нужен им был хотя бы что- то соображающий. Зайти со мной в заведение они побрезговали, а мне только того и надо было – я знал, что есть второй выход, с противоположной стороны. Тёти Шуре не надо было долго объяснять, что и почему, её сын сам скрывался от ментов. Налив мне стакан, она вывела меня через потайную (для этих самодовольных кретинов) дверь, а там железнодорожные пути и частные дома – я и был таков. Отсрочка хотя и небольшая была получена. А потом уже Шура постоянно интересовалась, как у меня дела, она, видать, так и думала, что я от ментов убегал. Сейчас почти всё помещение забрали у них под торговлю запчастями, оставив "тётям" лишь маленькую коморку с тремя столиками. "Каррара – центр" умер. Кстати, каррара – это кенийский самогон, там у них этот напиток продают прямо в кафе и барах, а мы всё про пьяную Россию толдычем. Но вернёмся к предыдущему рассказу…
      Добежав и приняв 200 (а хули тянуть) я стал думать о продолжении дня. В принципе особо размышлять было нечего, надо ехать к дорогим
      Г.Ф. и Е.М. и требовать продолжение банкета.
      Несколько раз ссаживаемый кондукторами (денег то ни капья), я всё- таки добрался до места дислокации моих подружек. Там уже веселье было горой.
      – О, Георгич! Заходи, а мы уже опохмеляемся, – обрадовалась Г.Ф. и, прижавшись ко мне, шепнула на ухо, – Ну, и идиоты же мы с тобой вчера были. Ты уж не рассказывай, пожалуйста, ни кому.
      – Обижаешь, – заверил её я и потребовал себе рюмку.
      Махнув рюмашку, я вдруг подумал, что сегодня я уже долго не продержусь. Два дня не жрамши, и водка в неограниченном количестве – всё это сделает своё дело. И сделало в итоге. Я ещё помню, как бегал пару раз за очередной порцией для всей компании, а потом случился провал. И какой провал, господа! Очнулся я только в среду. А вот в промежутке я, оказывается, сотворил одну страшную вещь. Не такую уж страшную, по правде говоря, но мне стало стыдно. Понимаете, мне -
      СТЫДНО! Короче я стащил у Г.Ф. из сумки деньги. 150 рублей как говорят, хотя, по-моему, меньше. Вот тут я понял, что- то не то, похоже начинаю переступать грань.
      Первым делом пришлось лечь в больницу, и, отойдя от пьянки, сделать "укол". Да, только "механическими" средствами можно было вырваться из этого круга. Потом я устроился на работу, не весть что конечно, но "копейка" капает. Угнетает только окружение на рабочем месте, ко всему прочему работаю я вместе со своей женой. Собственно благодаря ей я и попал на эту работу, чего уж скрывать. Теперь я друзья мои живу двойной жизнью, даже тройной: на работе я один, дома
      – другой, а вечерами я сажусь за компьютер, поставленный на квартире моей тёти, чтобы ни кто не мешал, и стараюсь рассказать про свою жизнь, стуча по клавишам.
      Вы спросите, а что же вдруг заставило такого закоренелого
      "алкаша" взяться за ум. Откровенно говоря, ум то у меня не куда не девался, а вино просто исчерпало себя – ни радости, ни удовольствия оно мне уже больше не приносило. Это – усталость. И ещё страх, страх смерти. Вернее ни самой смерти, а ужас обыденности прозябания на этом свете. Кошмар никчёмности своего бытия. Пугала не смерть, а пустота после твоего существования, глупость самого рождения и суетность прошедшей жизни. "Мышиная возня" – вот краткая характеристика прожитых сорока лет. Зачем?! Для чего?! И как за оставшееся (сколько?) время успеть сделать что- то настоящие, что бы помнили не только "дети" (я не о своей дочери, а вообще о поколении, которое идет следом), но и гораздо дольше. Что б что – то осталось, хотя бы на бумаге. Почему мне это важно спросите вы? Миллионы людей живут, и не задумываются ни о каком "следе". Рождаются, учатся, женятся, рожают детей, покупают ненужное брахло, стареют и умирают.
      И не каких проблем. А я вот не хочу! Зачем было вообще появляться на свет, на кой хрен!
      Всё больше казалось, что родился не в "своё" время. Постоянно ощущался дискомфорт, там, где приходилось находиться, будь-то дом или работа. Хотелось отгородиться от всего и всех. Необходимость совершать какие-то "телодвижения" и вообще просто разговаривать раздражала и давила. Одиночество и независимость – вот настоящие блага в этой жизни. И вот, что из моих размышлений получилось.
 

МИЗАНТРОП

 
      Он был тем, кто ненавидит людей вообще. Порой ему казалось, что это чувство у него с рождения. Ребёнком Он чурался детских компаний, доставляя своим поведением множество хлопот матери. Такого ребёнка трудно было вести в детский сад, например или отправить в пионерский лагерь. Ещё маленьким мальчиком ему было не по себе в компании громкоголосых и шустрых сверстников. Он предпочитал играть один, так как фантазия была очень богатая, да и серьёзные, взрослые книги начал читать довольно-таки рано. Конечно, будучи ребенком, Он не мог понять, почему ему так неуютно среди людей. К тому же Он обладал способностью подлаживаться под окружение, то есть был всегда своим во всех компаниях, как не странно. При этом был очень обидчивым и злопамятным, хотя и умел это скрывать.
      Учился тихий домашний мальчик "без троек", науки давались ему легко. Общественной работой, куда же без неё в период "развитого социализма", тоже не гнушался. Ему даже нравилось, хотя прекрасно видел всю показуху и цинизм, присущие пионерской организации, а потом и ВЛКСМ. Но Он играл по правилам того времени, ни во что при этом не веря. После школы был естественно институт, в который Он поступил просто так, с другом (да у него даже был друг, такой же молодой циник, как и Он) "за компанию". Ни о каком призвании не было и речи. Мечтал Он правда, о факультете журналистики, но в МГУ ему – провинциалу – при всём желании было не попасть, а в Казань, в тамошний университет, Он ехать просто побоялся. Он, как и все
      "маменькины сынки" был трусом, но об этом позже.
      В институте Он два курса приглядывался, не бросился сломя голову в развесёлую студенческую жизнь. Опять же сыграло роль, то, что Он всегда трудно сходился с людьми. Но чему быть тому не миновать, и
      Его закружило – понесло. На учёбе поставлен был жирный крест, вообще удивляться приходиться, как Он умудрился закончить ВУЗ. Сам Он например, сейчас и не вспомнит, как сдавал некоторые основополагающие по его специальности предметы. Вино и девушки – вот всё, что всплывает в памяти. Жизнь на протяжении пяти студенческих лет была так прекрасна, что и ненависть куда – то запропастилась, как оказалась она просто затаилась до поры до времени. В этой весёлой и пьяной круговерти Он нашёл свою женщину, ту на которой женился под конец учёбы. Эта была любовь, по крайней мере, с его стороны уж точно. А от любви получаются дети. Так что служить Родине
      (а тогда ещё призывали и после института) Он пошёл и мужем и отцом.
      А студенческая жизнь это да-а-а, есть что вспомнить…
      Окончание института совпало с окончанием "строительства коммунизма на 1/6 части суши Земли". Придя в 1988 году со службы на
      Флоте, Он страну не узнал, не узнал и многих своих друзей. Все стали делать "деньги", Он же не знал как. Более того, Он продолжал жить, руководствуясь теме идеалами, которые прививали Ему в школе и семье
      – то, что НАДО верить людям, НАДО верить друзьям, НАДО помогать всем и не обижать ни кого. И, тем не менее, до тридцати жизнь казалась прекрасной и удивительной, а люди в основном вызывали положительные эмоции, и вера в род человеческий ещё не была утрачена. У него был друг, много товарищей, неплохая работа и нормальная семья. Но буквально на кануне тридцатилетия весь этот благополучный мир рухнул, и в его жизни началась воистину "чёрная полоса".
      Он очень не любит вспоминать о том времени, но можно с уверенностью констатировать тот факт, что происшедшие события перевернули его взгляды на окружающий мир на 180 градусов. Во – первых изменилась оценка самого себя, хотя он и раньше не заблуждался по этому поводу, всегда относился к себе критически. Но, в свете происшедших событий, ему стало, совершено ясно, ЧТО он из себя представляет. Оказалось, что абсолютно НИЧЕГО, более того он классический "неудачник", или как говорят американцы Luzer. Во
      – вторых Он понял, что "всё всегда заканчивается". Казалось бы, чего проще понять эту прописную, для каждого смертного (и к своему ужасу знающему ЭТО всё свою сознательную жизнь), истину. Ан, нет. Многие этого не осознают и отсюда вся людская суетность. Но, как говорил старик Ницше: "Всё, что не убивает, делает сильнее!". И сейчас Он жил, радуясь, что вообще ничего с ним не происходит. Было так всё хорошо, что даже становилось страшно.
      После того как ему удалось выпутаться из всех передряг (вот уж везения ему действительно было не занимать), амбиции были полностью утеряны. Для окружающих это может, было и не заметно, внешне то он не изменился, но внутренне стал совсем другим. Он возненавидел ВСЁ и
      ВСЯ, но он не сложил руки, а, просто трезво взглянув на жизнь, впервые за сорок лет, решил начать "войну" против всех, целью жизни стало ДОКАЗАТЬ, именно так с большой буквы и ненависть стала главным оружием. Он хотел жить среди красивых и умных людей, а приходилось общаться с "быдлом". И Он решил молчать, разговаривал "сквозь дёсны". Закон Зоны: "Не верь, не бойся, не проси" – стал девизом. Но если с "не верь" и "не проси" всё обстояло хорошо, то над "не бойся" предстояло ещё работать и работать. Страх всегда был его "спутником" по жизни, к сожалению. А именно страх перед физическим насилием, то есть, проще говоря, он был ещё и трус, хотя отчаянно это скрывал.
      Он до сих пор отчётливо помнит, как он стал трусом. Дело в том, что в жизни каждого мужчины, вернее в его детстве бывает такой момент, когда надо "не испугаться", как бы и не было страшно.
      Перешагнёшь этот страх, потом ещё раз и ещё, и можно считать, как
      "мужик" ты состоялся. Испугался, и если при этом ещё умудрился
      "сохранить лицо" – всё считай "пиши – пропало", ржа трусости будет разъедать тебя всю жизнь.
      Ему было лет десять, когда однажды вечером на их детскую компанию
      "наехали" хулиганы с соседней улицы. Силы были явно не ровны, и ему с друзьями пришлось прятаться в подъезде дома, где жил один из них.
      Но время шло, и надо было идти по домам, а "противники" (они были старше и "поддатые" к тому же) не расходились, а потом и вообще выдвинули условие: "Будем драться один на один, каждый с каждым и потом по домам". Тут ещё подошли взрослые парни и со смехом
      (бесплатное развлечение же!) поддержали эту затею. Он смертельно испугался, никогда до этого ему не приходилось вот так "махаться" один на один, он с детства умел обходить "острые углы" и драться не умел в принципе. В конце концов, вышел только его друг-лидер класса и заводила всех их игр, а остальных отпустили, заставив бежать. И Он
      ПОБЕЖАЛ, он не вышел вместе с другом, не переборол свой страх – он сломался. На следующее утро друг (с "фингалом" под глазом) взахлёб рассказывал как "махался" (старшие не дали им долго мутузить друг друга и растащили), а потом взрослые парни даже налили по полстакана бормотухи "бойцам". Друг в своей эйфории (а он стал уважаемым
      "пацаном" во всей округе) даже не заметил, что Он испугался и убежал, сказав: " Эх, жалко ты ушёл домой, а то бы мы их на пару отделали!". Потом были и другие случаи, но тот день Он не забудет до гробовой доски. У каждого пацана бывает в жизни такой вот "вечер" и важно, КАК он закончится.
      Потом, в дальнейшей жизни Ему приходилось драться, но всегда это было "по пьяни", когда страх слабеет под действием алкоголя. Все эти
      "битвы", в основном, заканчивались для Него печально (синяки и даже выбитые зубы), но, тем не менее, Он всегда гордился ("про себя" конечно) этими своими "подвигами", ведь Он не испугался своего
      Страха, почти победил его! Об одном случае Он вспоминает с огромным удовольствием, правда о своём "удовольствии" он старался не распростронятся.Однажды Его захотели убить. Обыкновенная ссора во время бытовой пьянке, так вроде бы называется это в милицейских протоколах. Он выпивал со своим другом (бывшим уже конечно) дома, начались воспоминания и взаимные упрёки. Кончилось тем, что друг направил на него заряженный обрез, причину, по которой у того оказался обрез, мы опустим – это не главное. Главное в том, что Он не испугался, мгновенно оценив обстановку Он ударил по руке сжимающей оружие ногой. Прозвучал выстрел, видно друг действительно настроился стрелять. "Пыж" отбил у куклы, которую одевают на чайник, голову и врезался в стену, дыра от него по-прежнему красуется у Него на кухне. Далее Он дважды ударил друга по лицу, надо признаться этим тот был ещё более удивлён чем- то, что Ему удалось увернуться от
      "пыжа". А Он даже испугаться не успел, хотя конечно может это спиртному надо сказать спасибо. Но в основном же Он очень удачно избегал конфликтов, был большим дипломатом, умеющим выпутаться из сложных ситуаций без размахивания руками и почти всегда без урона своей репутации. Особенно это удавалось на людях, попадая же в
      "ситуации" без посторонних глаз, проще говоря, когда никто ни когда бы не узнал о его поведении, Он мог опять просто УБЕЖАТЬ, как в прямом, так и в переносном смысле. И за это Он себя ненавидел, а за одно ненавидел всех, а особенно тех, кто видел его позор (Он старался всячески этого избегать), или догадывался об этом.
      Самое интересное, что его пугала не боль, не боязнь оказаться на больничной койке или просто остаться инвалидом, а то, что он будет выглядеть в драке смешным и беспомощным. Драться он не умел, и ему казалось, что все его возможные удары и движения будут вызывать только жалость и смех. Он не боялся быть избитым, он боялся выглядеть жалким ничтожеством. Этот свой страх Он тщательно скрывал и даже пытался всячески его побороть, ходил, например тёмными переулками, шел как можно ближе к компании подвыпивших парней, заходил в самые злачные заведения. Все эти "мероприятия по воспитанию" он проводил только в одиночку, так как его пугал только
      "публичный" позор, перед самим собой выглядеть трусом было не так противно.
      Эта боязнь выглядеть "смешным" преследовала его с детства. Этот шёпот за спиной, хихиканье в его адрес очень раздражали и угнетали
      Его. Больше всего на свете Он боялся выглядеть "смешно", боится и сейчас, хотя всегда заявляет, что его нисколько не интересует мнение окружающих. Насчёт мнения может это и правда, ненавидя всех, пожалуй, не будешь страдать от плохого о себе мнения этих "всех", но вот выглядеть "смешным" в глазах тех, которых ты ненавидишь – это ни за что. Иногда Он даже эпатирует, выставляя себя гораздо хуже, чем кажется этим "всем". В этом есть глубокий расчёт: лишний раз не подойдут с какой- либо просьбой, или вопросом, и не придётся цедить ответ сквозь зубы или придумывать причину отказа. Правда, Он научился говорить слово "НЕТ". Оказывается очень просто: один раз сказал "нет" (конечно, это многим не нравится и многих такой прямой отказ просто шокирует) и будьте, уверены, больше уже не обратятся. А ведь многие не могут просто сказать "нет", начинают придумывать причины отказа, изворачиваться, ставя и себя и просящего в неловкое положение. Потом, в конце концов, соглашаются, проклиная себя за мягкотелость и тихо ненавидя просящего, а если это касается заёма денег, то и тоскливо сожалея об "утрате". А ведь как просто сказать
      "НЕТ"! Ему, что бы научится говорить это слово, нужно было 40 лет, множество всевозможных разочарований, когда он отвечал на вопросы и помогал в просьбе, множество проклятий самому себе "что больше никогда и не за что". Зато теперь не приходиться ломать голову над
      "приличествующей" формой отказа – коротко как выстрел – "НЕТ!".
      Говорить "нет" легко просто, когда сам ни о чём не просишь. Этому тоже пришлось учиться. Но, стараясь жить не "напрягая" других, Он, естественно, терпеть не мог, когда пытались "напрягать" его.
      Ненависть к окружающим как не странно вылечила его от многих комплексов. А "комплекс неполноценности" у него был всегда и по многим поводам. В детстве, а вернее отрочестве, так по – моему называется пора начала полового созревания, у Него был страшный просто комплекс, по поводу отсутствия растительности на лобке. У всех его друзей были густые заросли, а его член был голым. Он всячески избегал прилюдно раздеваться, будь то школа перед уроком физкультуры, или пионерский лагерь – в бане. К тому же у него был небольшой член, и этот факт очень Его расстраивал. Уже потом, начав так сказать "половую жизнь", Он понял, что величина члена далеко не главное, а для некоторых женщин, вообще ни какой роли не играет. Но в баню, Он до сих пор ходить не любит, всё- таки комплекс
      "маленького члена" для мужчин пропадает только с полной потерей надобности в самом члене.
      Ещё был комплекс "маленького роста". До восьмого класса Он стоял на уроке физкультуры предпоследним в шеренге, боже какие были переживания по этому поводу. И Он начал борьбу и одержал победу, о которой до сих пор очень любит рассказывать. Килограммы моркови были съедены, по квартире передвигался только на "цыпочках", стараясь, дотянутся до потолка, висел на двери с привязанными к ногам гантелями – всё было брошено на борьбу за "сантиметры". Может, это и помогло, а может просто время подошло вырасти, но в девятый класс Он пришел третьим по росту – девочки это быстро оценили. А именно
      "девочки" были ещё одним очень большим его комплексом. Ну не мог Он вот так запросто подойти к понравившейся ему девчонке и заговорить хотя бы. Какие муки Он испытывал, когда узнавал, что "его девушка" гуляет с другим! А так как обладал хорошим вкусом, то его естественно угораздило влюбиться в первую красавицу школы. Эта была единственная женщина, кроме ещё будущей жены, за которой Он что называется "бегал". И всё- таки упрямец добился своего. Нет, переспали они гораздо позже, когда Он был уже женат, и после школы прошло лет восемь. Но уже на "выпускном" они гуляли всё ночь, целовались – она выбрала Его, и это было счастье. Гораздо позднее Он узнал, что оказывается из- за него в классе бушевали "египетские" страсти в девичьем коллективе, а он несчастный комплексовал и отчаянно занимался онанизмом. Правда, времена были совсем другими, и комплексами страдало всё общество. Потерять девственность в школе, было, сродни подвигу.
      И в дальнейшем его взаимоотношения с противоположным полом складывались по очень интересному сценарию. Приглянувшуюся женщину
      Он старался как бы и не замечать и уж боже упаси, ни когда не старался "уломать", ибо свято верил ловеласу Александру Сергеевичу:
      " Чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей". Прав
      Пушкин, ой как прав – проверено! В результате женщины чуть ли не за
      "хибон" тащили Его в постель, зато какое удовольствие получаешь, когда женщина "хочет", ну очень "хочет"! Он не понимал насильников никогда, что за удовольствие принуждать бабу, а ещё более не понимал тех, кто годами уламывал, ноя и пуская слюни. Что за интерес, когда тебе "дают" только чтоб отстал? Женщина должна хотеть мужчину, ну или уж просто хотеть "трахаться", насилие Он неприемлит, как и
      "пиздострадание". Например, когда Он семь лет "заливал" свои невзгоды водкой, проблемы секса стояла очень остро. Жена естественно не "давала", она вообще жила в другой комнате. И Он, обладая утончённой натурой, брезговал "блядями" (да и денег хватало только на выпивку) и поэтому мастурбировал долго и отчаянно.
      А вообще отношения Его к женщинам очень многогранно: от восхищения ценителя до настоящей мизогении, ненависти к женщинам.
      Тупых и наглых Он терпеть не мог, даже если они были 90 -60 -90, то есть внешность не играла определяющей роли. Кстати на лицо Он всегда смотрел в последнюю очередь, так как считал, что у женщин и кроме мордашки есть "на что" посмотреть. Грудь, попа ноги, а уж потом и личико – именно в таком порядке. И вообще Он женщинам многое прощал, так как народная мудрость гласит: "Бабы – дуры, не потому, что Дуры, а потому, что – Бабы" и этим всё сказано. Если посмотреть на их поведение сквозь призму проблем с "месячными", с желанием "кончать много и часто" – то многое женщинам можно простить, конечно, имеются в виду женщины, для которых вышеуказанные "проблемы" вообще существуют. С так называемым "бабьём" манера поведения совершено другая, тут хороши и хамство, и "мат", ибо они других слов и не понимают. Но с такими Он старался не общаться совсем, по возможности, как и сих "быками" – мужьями.
      К сожалению, только, общаться приходилось и это Его очень угнетало. Работал Он грузчиком на мелко – оптовом складе, где
      "отоваривались" мелкие коммерсанты и всевозможные "райпо" и
      "сельпо", то есть самое что ненаесть "колхозное бычьё", со всей своей хитрожопостью и дешёвыми амбициями. Но у Него получалось здесь
      "зарабатывать" неплохие деньги и поэтому приходилось терпеть скрепя зубами. То, что Он в 40 лет оказался грузчиком, Его не угнетало. Он считал, что взял у жизни своеобразный "тайм – аут", правда, что – то слишком затянувшийся. Восемь лет в его жизни было столько событий, в основном со знаком "минус", что последние четыре года Он просто отдыхал, радуясь, что сейчас с ним ничего не происходит вообще.
      Просто плыл по течению. Но пора было выходить из тени. Вопрос стоял только: " В каком качестве?".
      Дело в том, что Он уже испытал себя в некоторых ипостасях: пробовал и в коммерции (но оказалось что слишком добр, для того, что бы заставлять других работать на себя), пытался даже воровать (опять же неудачно, ибо слишком трусоват, что бы противопоставлять себя представителям власти). И после того, как потерпел неудачи везде, сделал для себя неутешительный вывод, что работа грузчиком, для него самое приемлемое занятие.
      Посудите сами, физическое состояние позволяло, а амбиции можно и затолкать в одно место. Но всё чаще, особенно разменяв пятый десяток, Он стал задумываться: " А зачем он вообще появился на этом свете?" – вот так не больше не меньше. Да и приближающаяся старость, не то что бы пугала, а просто заставляла гораздо конкретней подумать о будущем. Ну и ещё была одна причина. Он просто уже не мог больше находится в этой среде "тупости и серости". Он задыхался и стал замечать, что сам тупеет. Провести остаток жизни у телевизора в окружении домочадцев – нет, только не это!
      Самое интересное, что для окружающих (особенно для тех, кто его знал поверхностно) Он был приятным, неглупым человеком, который всегда выслушает собеседника (искусство слушать доступно далеко не каждому) и даже может дать дельный совет, если попросят
      Порой Он был очень красноречивым и мог "убалтать" кого угодно, особенно, когда дело касалось добычи денег. Фантазия была богатой, да и язык подвешен.
      Он умел сдерживать себя, заглушая свою ненависть, да и трусость играла не последнюю роль. Срывался Он на близких, так было проще, да и безопаснее. Скрываемая злость и агрессия чаще всего проявлялась под действием алкоголя, поэтому Он стал опасаться напиваться и даже вообще бросил пить. Во многом поэтому, а не потому, что опасался за своё здоровье или боялся родственников. А ведь был натуральнейшим алкоголиком, почти восемь лет заливал свои проблемы вином. Но алкоголь снимал тормоза, а "что у трезвого на уме, то у пьяного на языке", поэтому, попав несколько раз в щекотливые ситуации из за своего "пьяного" языка, решил "завязать". А если срывался то пил дома, не сходя с кровати, можно сказать. Потом отправлялся на лечение в психиатрическую больницу. Нет, Он не "сбрендил" естественно, а просто в тишине и спокойствие выходил из запоя, размышляя о своей жизни. Почему-то там среди таких же алкоголиков, наркоманов и действительно сумасшедших Ему было очень хорошо. Здесь
      Его ни кто не знал и не напрягал ненужными расспросами. А может просто, принимаемые лекарства так умиротворенно действовали. А, скорее всего так действовала простая смена обстановки, пусть даже посещение дурдома. Становится сразу понятно, что это за человек, если в "психушке" ему гораздо лучше, чем просто среди людей.
      Вообще, Его ненависть проявлялась иногда довольно оригинально.
      Например, терпеть не мог маршрутные такси без кондуктора, так как приходилось передавать деньги за проезд. Его это очень бесило, сам
      Он заходя в автобус, сразу же брал билет и проходил в конец машины, чтобы не кто не мог попросить передать деньги. Никогда не давал закурить молодым парням, проходил мимо с каменным лицом, не отвечая на просьбу. А к нему постоянно обращались на улице, с какими – то просьбами: закурить, показать дорогу, помочь толкнуть заглохшую машину и т. д. – видно не смог Он до конца вытравить из себя хорошего человека, каким Он был до тридцати лет, проступала эта чёртова доброта, когда забывался. А вот любому "бомжу" сигарету давал и деньги мог дать, нищим же – ни за что. Сам, будучи алкоголиком, Он прекрасно понимал трясущихся по утрам мужичков и легко добавлял нехватающие на "пузырёк" деньги. Он просто вскипал, когда приходилось перебегать улицу, перед какой- нибудь "иномаркой", и это была отнюдь не зависть к обладателям роскошных "авто", просто бесило то, что Он должен был "напрягаться" и бежать, как какая – нибудь дворняжка. И ещё бесила Его нынешняя молодежь, своей наглостью и инфантильностью.
      Но всё это были мелочи недостойные внимания. Больше волновал другой вопрос: "Как и в каком качестве прожить остаток жизни?". Надо сказать, что Он очень любил заглядывать в гороскопы и считал астрологию настоящей наукой. В бога Он не верил, хотя, попав в тяжёлое положение, покрестился и даже ходил в церковь. Но как это не странно, что именно после того, как Он в результате одной мерзкой истории потерял нательный крест и перестал посещать "храм Божий" у
      Него дела пошли на лад и проблемы постепенно стали исчезать. С удивлением проанализировав такой поворот в своей жизни, Он отошел от религии, правда и раньше это была просто попытка хоть как – нибудь преодолеть напасти обрушившиеся на Него все разом. Он даже подумал, а не покровительствуют ли ему силы диаметрально противоположные господу, но посчитал, что более разумным будет объяснить всё просто случаем или хотите "причинно – следственной связью". Но вот в звёзды
      Он верил, как и в то, что их расположение и движение оказывают на нашу жизнь очень большое влияние. Ведь не вершим же мы сами свою судьбу, в конце концов!
      Так вот Весам по гороскопу (а Он был просто классическими Весами) не стоило заниматься "по жизни" ни коммерцией, ни наукой…, а только творчеством или искусством.
      Тут следует сделать небольшое отступление. Он очень хотел Успеха и Славы, а вернее денежных благ, которые непременно сопутствуют этому. А вот деньги нужны были исключительно для того, чтобы быть
      НЕЗАВИСИМЫМ и только для этого. Независимость от окружающих, которых
      Он так ненавидел. И Он решил стать писателем. Писатель должен быть голодным и злым, голодным в прямом смысле этого слова Он конечно же, не был, но злость била через край. Необходимо было выплеснуть и уж лучше на бумагу. Ему даже было не важно, опубликуют ли когда – нибудь эти записи, в тайне, правда, очень надеясь на это.
      Он скопил на компьютер, продолжая, сжав зубы, работать на грязной и нудной работе.
      Он поступил на курсы, преодолевая унижение собственного достоинства (сидел в классе с ненавистной Ему молодёжью) и "скрепя" закостеневшими "сорокалетними" мозгами.
      Он потом брал уроки у пацана, годившегося ему в сыновья, и терпеливо познавал "компьютерную" науку.
      И вот Он включает свой "Pentium" и входит в Microsoft Word и начинает печатать одним пальцем:/ " Я набрал ванну тёплой воды и залез в неё. Ванна была старая, а потому большая, в ней даже можно было лечь, чуть согнув ноги. Я погрузился поглубже так, что вода касалась губ и закрыл глаза. Было очень хорошо. Расслабленные руки плавали как будто отдельно от тела. Потом Я взял кусок простого банного мыла и стал мылить голову, мелькнувшую было мысль, что может опять появиться перхоть, Я отбросил усмехнувшись. Вымыв голову, стал медленно намыливать тело. Сначала руки и плечи, потом живот //и,//
      //наконец,// добрался до члена с яйцами. "Какой же всё таки у меня маленький," – подумал Я //и,// пересилив желание начать мастурбировать, стал намыливать ноги. В очередной раз, ощупывая правую икру, подумалось о саркоме ноги. Намылившис//ь,// опять поглубже окунулся и стал стирать мыло с тела. Кожа заскрипела.
      "Хорошо вымылся," – удовлетворённо подумал Я //и,// повернувшись за
      //спину,// нащупал рукой лезвие бритвы…"/
      / /
      Он писал два месяца, а потом закончился срок действия укола. И Он запил и очень крепко. Однажды вечером у него отказало сердце
      (случился инсульт, отказали почки, оторвался тромб – на выбор) и Он умер быстро, без мучений, как всегда мечтал.
      На похороны пришло очень много народа, Он наверное, очень бы удивился, если бы смог увидеть некоторые лица в толпе. Здесь находились и те, которых Он ненавидел, и те, к которым относился абсолютно равнодушно, и были две женщины, единственно которых Он любил – мать и тётя. Большинству было жаль, конечно, но и только, не многим было, действительно жаль и они вытирали слёзы, а две любимые женщины – мать и тётка – рыдали в голос.
      Я стоял в стороне и курил. "Хороший все-таки мужик был. А то, что ушел, так это к лучшему. Он был лишнем на этом свете", – подумал я, бросил докуренную сигарету, повернулся и пошёл прочь.
 
      Как финал? То, что проскальзывают мысли о смерти или самоубийстве, так это просто для "красного словца". В жизни, даже в самые тяжёлые времена, я даже и не задумывался о таком конце. Это слишком просто и глупо, и это, в конце концов "смешно". А вам известно, как я боюсь показаться смешным.
      Ну, а с вином у меня сейчас перемирие. Вино свою функцию выполнило – не дало мне загнуться, и не свихнуться. Мы ещё с ним встретимся.

ПЬЯНКА НА НЕВЕ

      Вот и всё. В очередной, не помню, какой раз закончил редактирование рукописи. А вот интересно, сейчас во времена компьютеров, авторские тексты также называются "рукописи" или нет?
      Ну да ладно, "рукопись" как – то солиднее звучит, согласитесь.
      Впрочем, не важно, как называется, главное последний и я надеюсь, окончательный вариант "Алкаша" сейчас покоится в памяти моего
      "Пентиума", полгода напряженного труда позади. В воскресенье пойду покупать билет на поезд и…
      Не знаю, правда, это желание уехать, у меня связано только с мыслью о возможности показать хотя бы кому-нибудь своё произведение, или просто я хочу вырваться из болота повседневной рутины. Но как бы там не было, я хочу, что бы эта поездка оставила след в моей жизни.
      Уж больно мало чего в последнее время со мной происходит. Пресно стало жить, хочется событий и желательно со знаком "плюс". Столько в жизни моей было плохого, что настал черёд и приятного, я так думаю пора.
      Свой отъезд я естественно же окружил тайной, я просто не могу по другому. По-моему только жена догадывается о настоящей причине моего отъезда, но молчит. Всё- таки восемнадцать лет совместной жизни не проходят даром, чему- то жизнь её научила, а конкретно тому, что лучше меня ни о чём не спрашивать. А как я подготовился технически!
      Приобрёл диктофон – буду записывать свои беседы с главным редактором издательства, конечно если вообще состоятся какие то беседы. Но я надеюсь. Хотелось бы точно знать, что я представляю собой, как
      "писатель". Правда сам себе прекрасно отдаю отчёт в том, что словосочетание "писатель Андрей Никулин" звучит диковато. Купил даже телефон с камерой, буду запечатлевать себя на фоне питерских достопримечательностей. Да, я, по-моему, не сказал, что еду в Санкт
      – Петербург. Да – да, я решил, что пробу "пера" я устрою в "городе на Неве". Москву я просто ненавижу, и честно говоря, боюсь. Люди там суетливые и наглые. Питер, правда, я там ни когда не был, кажется мне городом спокойным и порядочным. Хотя может быть я, и ошибаюсь, но очень бы не хотелось разочароваться. Увидим. И так я еду
      "проталкивать" свою книгу, вот так вот – не больше, не меньше
      Пишу это гораздо позднее, мысли сейчас у меня совсем уже другие, но это так для очистки совести, скорее всего. Итак…
      Ну, что поездка началась, и ваш любезный А.Г. успел принять на грудь уже 200 грамм. Отпуск начался, а как же, мать его ёб!
      Вот теперь то и становится ясно, что всё эту поездку, Вы, уважаемый, придумали только для того, чтобы начать пить. Остальное всё глянцевая обложка.
      Слава Богу, с соседом повезло (купе, как и предполагалось, было заполнено наполовину), ехал старичок в пригород Питера. В общем, и целом оптимальный сосед – не говорун, ни пьяница, ни "бык колхозный".
      Пошёл в ресторан, а там под "Дискотеку 80 – ых", ужасно захотелось выпить (правда с начала водки даже не заказал, какой – то страх натуральный, не поверите). Но подсел мужичок моих лет и мы с ним автономно, но очень синхронно выкушали по 200 под типичную ресторанскую закусочку, о которой я столько мечтал, честно вам говорю: мясной салат и бифштекс с яйцом. Кстати во время беседы застольной поймал себя на том, что даже думаю уже в приложении к литературе, т. е. "как бы описывал всё происходящее", настоящим писателем себя возомнил – кретин, ну, ничего скоро меня спустят "с
      Парнаса"!
      А вот уже посмотрите это я пишу после "похода" в гостиничный ресторан, после пробуждения, вернее, когда я очнулся у себя в номере. Подчерк хрен поймёшь, но кое – что разобрать можно…
      …где мои деньги? Может завтра конечно найду (не нашёл – хуя! – это уже позднейшая ремарка). А сейчас четыре "штуки" до Горького и это на три дня. Вот минимум и это с отъездом. Заебись!!!
      А всё равно рукой лучше писать, чем на диктофон (я, кстати, что
      – то наболтал на диктофон, правда до сих пор не могу расшифровать, жду, когда выздоровеет мой ангел – хранитель Митя – это я опять уже
      "ноябрьский").
      …ладно, 4 тыщи есть, до дома доберусь!
      Вот так гуляют молодые провинциальные писатели, даже не донёсшие свои "рукописи" до редакции. Правда, сам офис издательства, куда хотел отдать своё нетленное произведение, я всё – таки увидел! И мне стало грустно – слишком солидно всё выглядело, "секьюрити" у входа, крутые иномарки на парковки. Всё это наводило на мысль, что контора солидная. Но всё равно будущим летом я постараюсь прорваться к главному редактору. А что собственно мне терять, неправда ли?
      И так вы, наверное, уже поняли, что я потерял почти все деньги, которые брал в поездку. Потерял или украли – какая собственно теперь разница. Обнаружив утром пропажу, я понял, что мой вояж в город на
      Неве окончен, надо было срочно выезжать на Родину. Через горничную я купил себе билет на поезд, и заказал прощальный обед в номер, кстати, половину пришлось отправить обратно, так как денег не хватило. У меня смутные подозрения, что именно в "кабаке" меня и обули. Но даю честное слово – никаких "блядей" не было, так что клофелин отпадает.
      В 14.00 меня попросили очистить номер, а поезд был аж в 20.35.
      Пришлось на последок побродить по улицам "колыбели трёх революций".
      И вот, что поразило – почти нет "лиц кавказкой национальности", за этот факт я ещё больше зауважал этот город. Даже шаурмой ( по-питерски – шавермой) здесь торговали русские бабки, и хозяевами маленьких кафешек тоже были люди со славянской внешностью. Вот уж не знаю, чья заслуга в такой "чистоте" города – бандитов или администрации, но жители должны сказать большое спасибо. В моём родном городе от "черножопых" житья нет. Очень понравился Невский, как – то приятнее ступать по гранитным плитам, чем по асфальту.
      Заглянул в один из знаменитых дворов – колодцев – приспичило поссать. В этом дворе шёл косметический ремонт зданий, строители были сплошь раскосые ребятки, уж не знаю из какой страны приехавшие, подозреваю также, что и в других дворах происходило то же самое.
      Кстати, на моё мочеиспускание, они не обратили ни какого внимания – продолжали заниматься своей работой с восточной невозмутимостью.
      Перед самым уже вокзалом я зашёл в магазинчик и купил пять (!)
      "чекушек" водки, причём попросил именно питерского разлива, хотя какая мне уже была разница. Самое интересное, что никакого разочарования по поводу своей поездке, я не испытывал. Даже денег по большому счёту было, не жаль, а может, просто всё нивелировал принятый алкоголь. Наверное, уже то, что я сумел сделать всё как задумывал, осуществилось, уже сам факт поездки меня радовал. Уже тогда в голову даже мысли не приходило, что я оставлю работу над книгой, ведь жизнь подкинула ещё сюжетов. Да и рутинный круг был разорван.
      Слишком долго я засиделся в своём "скумбриево – сельдевом царстве", оброс "жирком" дармовых – по своей сути – денег. Вояж в
      Питер, с последующей серией "санаторных белочек" подвели черту под четырёхлетнем лежании в тёплом болоте, где спокойно и тихо, где хорошо кормят, а в голову приходят мысли о своей гениальности.
      Стало очевидным, что сварил я манную кашу для кретинов, без соли и других приправ. Ведь очевидно теперь, что меня и самого мутило от этой приснятины, так, что я даже лишний раз боялся перечитать написанное. Всё!!! Буду писать, как было на самом деле, не взирая на лица и не боясь, что "срок давности ещё не истёк". Да -да, всё равно буду, потому, что если брошу эту затею вообще сгину в трясине
      "гладкой житухи", завязать с которой сам я просто не в состоянии. Да и не во мне только дело – бросить свою "сладенькую" работку не позволяют две мои горячо любимые женщины – мать и тётка, вернее не позволяет, мыль о том, что им опять придётся считать каждую копейку, горбатиться на дурацких работёнках (типа разноски газет за гроши).
      Был бы я один, всё стало бы гораздо проще, по крайней мере, я бы спокойно бросил это "сытое" болото, и упёрся бы доказывать, что действительно претендую на звание "писателя". Я был бы один на один со своими проблемами, и груз в виде двух старух (чего уж лукавить) у меня бы за спиной не висел. А уж там – кто кого -или я бы прогнул этот мир под себя, или бы меня сломали.
      Кстати тетка, в какой то мере и открыла мне глаза на истинную стоимость моей писанины. Я всё – таки решил показать свои
      "произведения" постороннему человеку, вынести их как говориться "на суд читателя". Проще говоря, выйдя из больницы, я просто заставил прочитать свои опусы (представьте даже про футбол) свою тётку. Тётя
      Соня – человек, которому я полностью доверяю, мать я просто безгранично люблю, а тёткино мнение для меня порой наиболее важное из всех. Даже о своей неожиданной женитьбе (неожиданной естественно для моих родственников, я то припёртый к стенке своей порядочностью знал о супружестве, по факту появления такового варианта продолжения своей жизни). Так вот – тактичный человек, тётя не сказала, конечно, что все эти мои произведения просто "херня", а тонко намекнула, что
      "это" читателям будут не интересно. И дело не в прямой графомании автора (меня то бишь), по крайней мере я настойчиво просил говорить мне только правду (литературный вкус у тётки надо сказать отменный -
      "карманную" литературу на дух не переносит), а просто в том, что
      "манная каша размазанная по блюдечку, да ещё и остуженная" будет просто скучна и неинтересна нашему обывателю, у которого таких знакомых алкашей половина знакомых. Большой неожиданностью для меня тёткино откровение не стало. Я и сам чувствовал, что всё, что я написал пошло и тошно. Таких историй пруд – пруди, всё это я себе очень хорошо представлял. И поразмышляв пару дней, я понял, что надо снимать "табу" на темы, которые сам же себе и выставил. Чего, а главное кого я боюсь? Надо честно говорить о причинах, о своих действиях и поступках других людей. Ведь именно подоплека поступков и является самой "вкуснятиной" для любого читателя. Ни, как и что сделал герой, а почему он это сделал, что его подвигло на эти действия, или какие люди стали причиной того или иного поступка. А та недосказанность, все эти полунамёки, да обещания " вернуться к этому попозже" не кому не нужны. Читатель, открывая книгу, за редким исключением врядли захочет что – то додумывать за автора, или решать его психологические ребусы. Он хочет "действа".
      Что ж он его получит, чего – чего а "действа" недосказанного у меня в запасе уйма. Вернее все "действа" и остались за кадром, а на бумаге были только слюни и сопли, охи и вздохи, да результаты
      "действий". Сюжета не была как такового вообще. Вообщем (вот ещё словцо от употребления, которого мудрая тётя советовала мне решительно отказаться, логично объясняя, что этим не литературным оборотом, я с головой выдаю свой непрофессионализм) и целом я решил продолжить. В конце концов, за неполные полгода книги не пишутся, даже не претендующие (а вернее скорее именно такие) на звание "шедевр".
      Короче говоря, до дома я добрался, хотя и не без проблем. На сей раз с попутчиком мне не повезло, правда, опять ехали в купе вдвоем.
      Сержант сверхсрочник ехал домой в отпуск, пацанчик оказался говорливым не в меру и от моего предложения выпить не отказался. Но пить, как выяснилось, не умел, ибо утром по приезду в Нижний оказалось, что мой служивый сосед облевал ночью коврик, который лежал на полу в купе. А так как сам виновник благополучно сошёл ещё в Дзержинске, то виновным проводницы естественно посчитали меня и вызвали наряд милиции. Денег у меня не осталось ни копейки – жопа конкретная. Я уже был готов отдать "ментам" мобильник, но видно есть ещё порядочные люди в МВД. Лейтенант от такой своеобразной взятки решительно отказался, и посоветовал, как- то задобрить проводниц. И, слава Богу, что я приобрёл в Питере две огромные плитки шоколада.
      Девочки поворчали, но, видно пожалев меня и видя мою похмельную физиономию (а опохмелиться, к сожалению, ничего не осталось), согласились и на такое подношение. Влетев, домой я первым делом потребовал от матери денег и помчался в минимаркет – запой начался.
      Закончился он, как и всегда в последние годы, в психиатрической больнице, где незабвенная Екатерина Ивановна – мой "домашний врач" так сказать, уже приготовила мне место в палате. Там, в этом "доме скорби", где – то через неделю, придя в себя окончательно, я стал анализировать случившиеся за последние полгода.
      Прямо, блядь, чуть не накаркал! Нет до инфаркта или инсульта дело не дошло. Но три подряд приступа "белой горячки" это, пожалуй, чересчур. Слава богу, всё это происходило в стенах родной психушки.
      А если бы приступы начались в Питере, например, как десять лет назад в Нижнекамске? Финал мог бы быть гораздо печальнее. Все перипетии виртуальной "белогорячечной" реальности останутся скрытыми от вас, уважаемые читатели. А сами бы вы смогли всё это пережить! Ручаюсь, адреналина бы хлебнули "по самое не хочу"!
      "Delirium tremens", в простонародии "белая горячка" начинается уже после запоя, после того как вы бросили пить, в этом то вся и жуть. Казалось бы, всё – вы благополучно вышли из запоя, состояние нормализовалось, ан нет – в один прекрасный (совсем наоборот) момент "крыша" у вас съезжает, и вы творите, чёрт знает что. Именно вот чёрт и знает. Боже, что только не приходило в мою больную голову
      – кошмар! Я то старый алкоголик и знаю прекрасно, что начнётся вслед за запоем. Поэтому, я и не прекращал пить, пока не добрался благополучно до дома, а уже там дал себя увезти в больницу, прекрасно осознавая, что меня ожидает. Правда, всё то, что мне пришлось пережить, превзошло все ожидания. Кошмары стали сниться сразу же, но это было только начало. Я даже попросил принести тетрадь, что бы записывать этот высокохудожественный бред. И ведь записывал же! Правда, сейчас хоть убей, не могу разобрать свою писанину.
      За то, пока я размышлял, стоит ли обнародовать свои размышления, как у меня чуть было, не увели идею. Удар последовал, откуда и не ждал. Андрей Макаревич написал книгу "Занимательная наркология".
      Правда, ознакомившись с произведением, уважаемого мною музыканта и поэта, я понял, что в питие господин Макаревич – любитель, да просто любитель выпить и закусить. Я же – профессионал. КАК и ЧТО пить, и чем при этом закусывать – знают многие или, по крайней мере, слышали об этом. Прочитав вашу книгу, Андрей хочется бежать в магазин и прикупить пару пузырей, так настольгирующе восхваляевамого вами, портвейна. Мне же хотелось показать, что грань между вкушанием вин и употреблением всего "что горит" очень тонка. Не успеешь оглянуться, как вместо хрустальной рюмочки с водкой, в твоей уже дрожащей руке будет "аптечный фанфурик". И ни кто от этого не застрахован. НИ КТО!

P.S.

      А вот как я хотел закончить книгу шесть лет назад. Тогда я ещё не верил, что могу "завязать", или хотя бы подолгу задерживаться в употреблении, и даже смогу накопить на компьютер.
      Когда я закончил писать, и только что отпечатанные машинисткой листы приятно обжигали руки, я вдруг отчётливо понял, что должен кому – то показать написанное. Ведь я скрывал всё время, что писал книгу и это очень тяжело, поверьте.
      Тот, кому я дал прочесть, был знаком со многими персонажами. И вот мы встретились в кафе, заказали кофе. Курим. Молчим.
      – А что, так и не пьёшь?
      – Не-а
      – И не тянет, ни грамма?
      – Ты чего, ещё как! Ты что, меня не знаешь?
      – Да – да…
      Опять глотаем горячий дерьмовый кофе, хотя и из аккуратненьких чашечек. Щёлк – щёлк зажигалкой, закуриваем ещё по одной. Какой по счёту?
      – Слушай, и ты серьёзно хочешь это напечатать.
      – Естественно. Лишь бы напечатали. В ногах буду валяться.
      – Что, из – за денег?
      – Из-за принципа теперь уже. Я раньше и не подозревал, что это за труд. Кошмар! Напечатаю, конечно.
      – Дурдо – ом!
      – Почему?
      – Если она выйдет в Нижнем, это же такой дурдом будет…Кошмар!
      – По хую.
      – Да ты чего?! Каждый, кто тебя знает, сразу себя узнает! Ты даже и имён не скрываешь! Ты чего охуел, тебя ж по судам затаскают!
      Грохнут на хуй! Или "здоровья" лишат!
      …Тут надо немного отвлечься. О многом, о чём хотелось рассказать, я всё- таки не решился написать. Нет, не испугался.
      Просто решил оставить эти сюжеты, а они действительно потрясающие, на потом. Если, господ издателей заинтересует данная писанина, то продолжение, как говорится, не замедлит последовать. О, я много о чём могу порассказать. В жизни то, а я обязуюсь и в дальнейшем использовать только правдивые сюжеты, всё гораздо круче и жутче…
      "Вот ведь, аж слюной забрызгал, ладно хоть его самого вскользь пустил, а может по этому и нудит, что не уделил должного внимания", подумал я и говорю:
      – Ты сам то не в претензии. Или может, надо было поглубже охватить – а?
      – Ебанутый ты по чайнику! Ты это от вина сбрендил! Хуй тебя напечатают!
      – А вот это тебя не ебёт! Не каркай, придурок!
      Теперь я уже ору. Сигареты почти одновременно обжигают обоим нам руки, сразу же хватаем по следующей. Кофе остыл.
      – Кофе остыл. Взять тебе ещё?
      – Иди ты в жопу. Мне 150 водки, а не кофе – писатель хуев!
      Поднимаюсь, подхожу к стойке. Цены! – я ебать не хотел! Зря я его сюда потащил, надо было на улице посидеть, вроде и дождь уже кончился. Но ведь орёт сука, аж люди оборачиваются. "А ведь мне приятно, что орёт,- вдруг меня осенило, – значит, заебись получилось. Ха- ха! Ори, дурак, ори!". Подсчитываю гроши (две недели экономил, копил на встречу с "читателем" – еби его в рот!) Беру себе кофе, хотя конечно бы не отказался от водки, ну, а ему 100. Хватит с него, мне ещё пачку сигарет домой надо купить.
      – Нет, ты послушай, ты скольким людям жизнь попортишь?! Сука ты!
      – Чем – правдой? Я её не боюсь.
      – Да пошёл ты со своей правдой, знаешь куда!
      – Ты махни водочки – то. Правдой жизнь не испортишь.
      А сам думаю: "Ну и хуйню же я несу".
      – Короче, чего ты разорался? Это же ещё не книга? Там же тоже забздят, в издательстве то. Успокойся. И не кому не пизди главное. А то это ведь действительно ещё не книга, и я тебя ещё туда врисую.
      – Мудак ты, вот и всё.
      Я смеюсь. Он кривится, а потом и сам начинает ржать.
      – А здорово ты там про…
      – Тихо без фамилий. Вот напечатают, тогда хоть на площади…
      Он осматривается втихаря.
      – Да не слушает ни кто.
      – Пока.
      Мы допили: я – кофе, он – водку и вышли на улицу. Снова пошёл дождь. Уже валялись листья. Скоро осень. Он стал отдавать мне рукопись (почему- то в кафе этого не сделал).
      – Я вообще как прочёл, хотел сжечь на хуй. Потом подумал, да у него ведь ещё экземпляры есть, наверное…
      – Естественно. Я хоть алкаш, но не мудак.
      – Да какой ты – "алкаш"!
      – Эх, дорогой, ты даже не представляешь КАКОЙ!
      И алкоголик поехал домой, прижимая к груди пакет с книгой.
      Будущей, конечно же.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7