Шарик в кубике

– Нет тут таких, – наконец вставил Боб, недоверчиво внимавший Пайку.

– А кто это проверял? – вкрадчиво поинтересовался охотник.

Парень вновь глубоко задумался.

– У меня почти нет надежды вернуться, – воодушевившись, вещал Пайк. – И я ценой своей жизни призову народ Рая к бдительности, и общими усилиями, но уже без меня, оградите вы свои жилища от смертельной опасности. Не забывайте меня, друг!

Пайк обогнул Боба, сжимавшего забытый початок, и зашагал навстречу судьбе.

В воздухе появились первые признаки приближающейся ночи, когда путник увидел прямо перед собой плоскую гладь озера, в которое впадала речка. Несколько крупных, темной окраски пернатых плавали невдалеке от берега.

– Посмотрим, что за пташки, – пробормотал Пайк и под прикрытием зарослей стал пробираться вперед, стараясь не трещать ветвями.

Впрочем, эта предосторожность оказалась излишней. Птицы и не думали пугаться и бросили лишь по равнодушному взгляду на безоружного охотника, продолжая внимательно изучать жизнь подводного мира. А там, судя по всему, обитали некие съедобные твари, потому что время от времени какое-нибудь из водоплавающих ныряло почти целиком в прозрачную воду и извлекало на свет божий нечто мелкое и хвостатое. Пайк ощутил спазм в желудке и присоединился к пиру. Птицы приветствовали его действия одобрительным кряканьем.

Тем временем ощутимо стемнело, пернатые прекратили рыбную ловлю и принялись устраиваться на ночлег, для чего им нужно было всего лишь засунуть голову под крыло. Пайку требовалось большее. О костре он и не мечтал, – поскольку так и не научился разжигать огонь с помощью кремня, – поэтому вынул из мешка свой «плед», отошел к зарослям и отыскал там что-то вроде лежбища. Комары, к счастью, в Раю не водились – так же как и звонкоголосые лягушки – поэтому Пайк смог спокойно поразмышлять перед сном. Помечтав немного о Ирине, он неожиданно припомнил, что по прибытии сюда не обратил внимания ни на что, кроме птиц, и решил восполнить этот малозначительный пробел утром. Также следовало заняться вырезанием чего-нибудь вроде лука и стрел. О том, под каким соусом приготовить добытых пернатых, Пайк подумать не успел.

Проснулся он оттого, что кто-то настойчиво щебетал ему прямо в ухо. Стоило же страннику открыть глаза и повернуть голову, как проклятый певец тотчас затаился среди листвы. Мягкий свет уже разлился в небесах. Пайк вылез из кустов и пожевал кое-что из припасов, с тревогой отметив, что если его охотничьи замыслы провалятся, сегодня же придется отправиться в обратный путь.

Птиц на месте не оказалось. Молодой охотник оторопело оглядел водные пространства и только тут обратил внимание на некоторую странность, происходившую с местностью дальше по течению реки. Больше всего этот вид напомнил ему слегка запотевшее зеркало в ванной, наполненной горячим паром, в котором плавно и размыто растворялись сочный луг и поверхность воды, хотя взгляд в остальные три стороны убедил Пайка в том, что со зрением у него все в порядке. Он отправился вдоль реки и через пару десятков метров приблизился к почти неразличимой границе, окружавшей этот кукурузный Рай, в точности такой, как она была описана страннику Серафимом. Пайк нашарил в траве камешек и бросил его. Не пролетев и трех метров, тот наткнулся на незримую преграду и упал.

– Ну и ну, – сказал себе Пайк. – Вот ты какая, стена.

Неожиданно он здорово разозлился, хоть и давно уже знал о существовании стены. Мало того, что его втянули в какие-то непонятные игры с пространством, так еще и заточили в коробку. Пусть даже она такая симпатичная, как эта – про унылые комнатные катакомбы и механического монстра он старался не вспоминать, хотя мысль о бедной Ирине порой мелькала в его сознании, особенно когда он «разговаривал» со Сластеной.

Презрев опасность, Пайк подошел к стене и пнул ее: полное ощущение кирпича в коробке, только преграда при этом, похоже, не прогнулась ни на миллиметр. Никаких оснований предполагать, что в каком-либо месте стены существует дыра, не было. Но какая-то неясная мысль пыталась пробиться сквозь пучину уныния, и была она связана с бесследным исчезновением пернатых. Куда они пропали? Проще всего было бы утверждать, что они съели всю живность в этом месте водоема и отчалили на поиски новых «пастбищ», однако в таком случае им вряд ли стоило удаляться на значительное расстояние. А кроме того, неясно было, куда девается масса воды, втекающая в озеро – никаких боковых ответвлений потока не просматривалось.

Пайк нервно подкрепился початком кукурузы, затем прижался к стене носом и попытался рассмотреть хоть что-нибудь необычное. Однако перед глазами плавала лишь какая-то белесая муть. Куда же пропадают тонны воды, втекающие в стену? Где, наконец, неизбежный речной мусор – разные ветки, дохлые рыбки и тому подобное? Оставалось только проверить наличие преграды под водой. Пайк нехотя влез в прибрежный ил и после некоторого колебания осторожно попытался нащупать стену.

Рука наткнулась на нечто пористое и желеобразное, настолько же холодное, насколько отвратительное на ощупь. Превозмогая омерзение, Пайк оторвал кусок слизи и извлек его на поверхность, ожидая увидеть что-нибудь непотребно зеленое и вонючее, но это оказалась мутно-прозрачная масса, впрочем, имеющая отчетливый запах гнили. Она не пыталась прожечь плоть, но как-то подозрительно быстро твердела, сжимая при этом ладонь самым коварным образом. Пайк поспешно стряхнул эту субстанцию на траву и сунул руку в воду, остервенело отскабливая остатки слизи. Та, словно гидра или медуза, отвалилась от пальцев и неторопливо продрейфовала к родной стене, где, вероятно, благополучно слилась с основной массой. То же, что осталось валяться на земле, закостенело и не подавало признаков жизни.

Пожалуй, пора было возвращаться в поселок. Осталось только проверить предположение, что стена имеет конечную толщину и сквозь нее можно просочиться, как это и сделали пернатые. Пайк стал погружать руку в слизь, пытаясь при этом шевелить пальцами. Конечность уже по локоть скрылась в рыхлой желеобразной массе, когда странник понял, что ладонь преодолела студень и плещется в чем-то жидком и теплом. Пайк сделал хватательное движение, выдернул руку из вязкого плена, поднес пальцы к носу и принюхался. Слабо пахло тиной и дымом.

Пайк оглянулся на веселый и одновременно какой-то унылый пейзаж с буколическими ивами, мысленно провел линию до деревни и живо представил вечерний початок горячей кукурузы, дрессированную козу и прекрасную Сластену. «И почему я не озаботился производством ребенка? Я поступаю как последняя свинья!» – досадливо подумал Пайк, брезгливо залез в тину, набрал в легкие воздух и стал проталкиваться сквозь слизь. Уже находясь на полпути, он запоздало подумал, что напрасно не прихватил с собой остатки еды.

Драконоборцы и ботанический эксперимент

1

Над теплой, мутной водой стлалась гарь, так что решительно ничего Пайк разглядеть не смог. Едкий дым полез в нос и вызвал приступ кашля. Где-то невдалеке громыхнуло, и сверху посыпались крупные серые хлопья. «Или война, или извержение вулкана», – заключил Пайк, стряхнул с макушки остатки желе, пока они не успели присохнуть к волосам, и вскарабкался на каменистый, покрытый густым слоем пепла берег.

Откуда-то из-за холма донеслись крики и мощный рык. Заинтригованный, путник поспешил сквозь клубы дыма на звуки. Ноги в мокрых лаптях скользили по острых камням, и он смог поднять голову, только когда поднялся на вершину небольшой возвышенности. В нескольких сотнях метров от холма Пайк увидел какого-то зверя, разительно смахивавшего на дракона. Он неторопливо, но целеустремленно направлялся к группе причудливо разряженных людей. Последние размахивали палками и нестройно завывали, видимо, предлагая чудовищу поспешить.

И тут Пайк обратил внимание, что между группой существ и драконом из камней торчит столб, к которому прикручена веревками за руки и ноги некая девица. К собственному изумлению, он опознал в несчастной Ирину. Она извивалась, не прекращая попыток освободиться от пут, и всячески демонстрировала свое нежелание угодить в пасть к монстру. Не успев ничего подумать по поводу подобной встречи, Пайк словно ветер промчался мимо аборигенов, едва касаясь валунов обувью, и принялся остервенело расшатывать столб.

– Стой, гад! – раздался свирепый рык.

Детина в грязной набедренной повязке, густо измазанный пеплом, направился к жертве, свирепо стискивая дубину. Остальные участники действа возмущенно загалдели и присоединились к вожаку. Пайк взглянул в другую сторону – дракон, обрадованный тем, что пища сама идет к нему в лапы, ускорился и возбужденно похрюкивал. С удвоенной энергией путешественник дернул за основание лесины и неожиданно выкорчевал ее из завала. Злодеи приблизились вплотную, Пайк подхватил свое тяжкое орудие на плечо и развернулся, по отдаче почувствовав, что кого-то сбил с ног, а когда наконец погасил собственное вращение, увидел растерянную толпу, взирающую на своего поверженного предводителя.

Сзади пахнуло жаром, радостный рев резанул уши. Драконопоклонники с криками бросились врассыпную. Не оборачиваясь, с бревном и затравленно вопящей Ириной на плече спаситель женщин кинулся к водоему, едва удерживая равновесие на каменистой почве.

Однако ему повезло – монстр утомился и решил подкрепиться тем, что поближе. Пайк услышал чавканье и, обессиленный, снял с плеча столб и сел на валун.

– Так и будешь таскать меня на себе? – раздраженно поинтересовалась Ирина, косясь на хищника.

Тот забыл о преследовании и алчно питался предводителем аборигенов. Пайк нехотя подполз к подруге и кое-как отвязал ее от лесины, после чего путешественники взобрались на кочку и стали свидетелями беспорядочного отплытия жертвователей во мглу. Хлипкий с виду плот, подгоняемый мощными толчками шестов, стремительно скрылся в клубах дыма.

– И чем ты все это объяснишь? – поинтересовался Пайк.

– Давай сначала выберемся отсюда, – предложила Ирина, с тревогой оглядываясь на дракона, бодро приканчивавшего тушу прямо вместе с грязной упаковкой. Тот уже с неподдельным интересом поглядывал на двоих друзей, которые поспешили покинуть поле зрения зверя и двинулись вдоль берега.

Дым постепенно рассеивался, так как навстречу путникам задул пахнущий травами ветерок, залежи пепла поредели, и спустя какое-то время спаситель и жертва оказались перед горловиной крутобокого ущелья, в которое на приличной скорости вливался водный поток, еще недавно пересекавший идиллические ландшафты Рая. Во время ходьбы Ирина вкратце поведала, как шла сквозь анфилады комнат за стальным монстром, проклиная Пайково безумие, и тот привел ее к потайной двери. Много дней она провела перед ней, отлучаясь только по необходимости, и наконец дверь отворилась и впустила девушку, затем ее что-то подхватило и перенесло прямиком в стойбище дикарей. Недолго думая, они связали Ирину и доставили ее к месту встречи с Пайком. Что интересно, местные женщины при этом улюлюкали громче самцов.

– А были среди них люди в майках наподобие наших?

– Возможно, хотя они мажут себя пеплом и разглядеть что-нибудь в такой нервозной обстановке мне было непросто.

Глядя на бурые камни по обеим сторонам водного потока, Пайк ощутил давно забытое острое любопытство к деталям ландшафта, ямам и кочкам, гонявшее его в детстве по неверным склонам заброшенного карьера в поисках отпечатков ушедших эпох – каких-нибудь белемнитов или хвощей с плаунами. Направо, сколько можно было разглядеть в стелющейся дымке, хотя и не настолько густой, как выше по течению, но все же явственной, простирался внушительный кряж без видимых просветов. На левом берегу реки наблюдалась та же картина, однако вдоль берега, на высоте нескольких метров над уровнем воды, бежала узкая тропинка, по которой, вероятно, местные жители покинули выжженную, посыпанную пеплом равнину. Неподалеку виднелось их судно, практически извлеченное из воды.

– Есть какие-нибудь мысли? – поинтересовалась Ирина.

Пайк вернулся к текущему положению дел и еще раз оглядел окрестности в надежде, что решение появится. Вспомнив о странных дырах, обнаруженных им на своем наряде после прибытия в Рай, он оглядел себя и установил, что отверстия еще больше увеличились, но издалека были по-прежнему незаметны. На оранжевой маечке Ирины он заметил похожие, но менее значительные изменения.

– Нужно переплыть реку и пойти за аборигенами, – сказал он.

У Ирины отвисла челюсть.

– Никогда! – гневно вскричала она и отвернулась. – И вообще, я проголодалась. Сейчас бы котлеток с капустой, под душ и в кровать… Кстати, как получилось, что ты возник в нужный момент?

– После того, как меня проглотил зверь, я оказался в довольно скучном месте – какие-то равнины, леса и кукурузные поля. Все там называли свою местность Раем. Я тоже завел себе делянку и козу, думал в брак вступить с немой дочкой вождя. Местные мне говорили, что далеко от деревни не отойти, упрешься в твердую стену. Я выяснил, что в воде материал стены размягчается, просочился сквозь нее, и слышу – кто-то призывно кричит. А дальше ты видела.

– Ну и как ее звали? – хмуро спросила девушка.

– Кого, козу? Послушай, Ирина, – удивляясь себе, стал оправдываться Пайк. – Я только сейчас осознал, что ты почти ничего о себе не рассказывала. А в Раю вдруг подумал, что никогда больше тебя не увижу, и едва не свихнулся, когда косил кукурузу и представлял, как ты бродишь одна в катакомбах и слушаешь рычание зверя.

Ирина молчала, и Пайк подумал, что она сейчас разревется, а у него нет платка.

– Ох, Пайк, что с нами происходит? Куда мы угодили, и почему не встречаем нормальных людей? – Она помедлила и добавила: – Давай постараемся держаться вместе, а?

– Согласен.

Ирина глядела куда-то в сторону, а Пайк вдруг обнял ее и взъерошил грязной ладонью ее черные волосы. Будь она блондинкой, он бы, разумеется, так не поступил. Похоже, девушке это понравилось, она закрыла глаза и вздохнула. Словно вторя ей, с порывом ветра прилетел рев чудовища, пока такой же негромкий, но весьма раздраженный.

Спустя несколько минут он повторился, на этот раз громче.

– Будем спасаться? – шепотом спросила Ирина.

– Надо бы, – ответствовал ее спаситель, в голове которого шумело от дымно-пепельного привкуса ее губ.

– Тогда побежали?

– М-м-м… Куда?

Ирина осторожно высвободилась и что было сил припустила вдоль каменной гряды, прочь от реки. Пайк собрался с силами и бросился за ней. Оглянувшись, он успел увидеть, как взмахивая крыльями и взметая могучие вихри черного крошева, дракон приземляется там, где они только что стояли, и провожает беглецов неприязненным взглядом. Похоже, одного куска мяса ему показалось недостаточно.

Скала слева выглядела непроходимой, а горячее дыхание монстра опаляло потные спины беглецов. Клубы гари сгустились, и среди них вдруг возникло бородатое лицо аборигена, перекошенное от возбуждения.

– Быстро в щель! – завопил дикарь, исчезая среди камней. Пайк и Ирина последовали за ним. Дракон обиженно заревел и пустил им вслед огненную струю, к счастью, промахнувшись на ходу и лишь закоптив пару-тройку валунов.

За нагромождением горных пород обнаружился внушительный отряд кое-как одетых людей, грязноватых и мрачных. Среди них выделялся облаченный в относительно целую шкуру воин, бородатый и вооруженный почти такой же палкой, что и безвременно погибший предводитель драконопоклонников. Оценив ситуацию, он вскричал во всю мощь своих легких:

– Руби канат!!

Только тут Пайк обратил внимание на устройство, с первого взгляда опознанное им как катапульта. На ней лежал дурно пахнущий, колыхавшийся бурдюк, явно наполненный какой-то жидкостью. Подручные вождя кинулись к веревке, державшей большую деревянную ложку в согнутом состоянии, и ловко перерезали ее каменным ножом. Мешок с влагой взметнулся в небеса, как по заказу очистившиеся на минуту от дыма, и по дуге стал опускаться немного левее чудовища, с интересом наблюдавшего за манипуляциями мелких тварей. Инстинкты или смрад, исходящий от бурдюка, сказались, и, резко дернув массивной головой, ненасытный хищник перехватил бурдюк в полете и с удовлетворенным хрюканьем перекусил его челюстями.

После этого с ним начались странные метаморфозы. Наглые глаза выпучились, пасть открылась так широко, что захрустела чешуя на шее, паленый язык вывалился, а сам дракон подпрыгнул и забил крыльями, подняв с земли тучи пепла. Пайк вынужден был отвернуться и закрыть лицо руками, так же, по-видимому, поступили и остальные. Когда же смерч и рев стихли, самое интересное осталось позади – удалось заметить лишь массивную тушу, зигзагами удалявшуюся в сторону вулкана.

Пайк и Ирина устало присели на ближайший валун, аборигены принялись демонтировать свое метательное устройство, а их предводитель приблизился к беженцам.

– Рад приветствовать путников из иных миров! – патетически произнес он, внимательно разглядывая их изрядно перепачканные майки. – Меня зовут Лупеску, а это бойцы моего клана драконоборцев. Позже вы с ними познакомитесь, а сейчас нам пора в обратный путь.

Лупеску двинулся в расщелину, углубляясь в скалы, воины понесли детали катапульты, а Ирине с Пайком только и оставалось, что двинуться за ними следом.

2

Спустя минут пять узкая каменистая тропинка вывела процессию из скал. Глазам путников предстало впечатляющее зрелище – на узком, шириной в несколько десятков метров карнизе ютилось множество хижин, отгороженных с трех сторон какими-то бесформенными глыбами. Далее склон резко уходил вниз, спускаясь в долину, иссиня-зеленую вследствие дымки и по причине произраставших там деревьев и трав. Слева глухо рокотал водопад, погружения в который благоразумно избегли драконопоклонники.

При виде мужественных аборигенов из лачуг высыпали женщины, приветствуя их пронзительными криками. Но лица мужчин остались суровыми, как и подобает воинам-драконоборцам.

Процессия миновала зубцы скал и вступила на территорию селения, изрядно истоптанную грубыми подошвами многих поколений его обитателей. Довольно чистые женщины и дети с неподдельным интересом воззрились на Пайка и в особенности на Ирину. Их майки также не остались без внимания и были тщательно обследованы, в том числе и на ощупь.

Воины затащили катапульту ее в одну из хижин и разбрелись по домам, а предводитель увлек путешественников в ближайшее к обрыву строение. Там их встретила симпатичная, но жутковатая скво и усадила к очагу, где в грубой глиняной посудине благоухало варево с запахом натурального мяса. Как догадался Пайк, всякие разговоры следовало отложить до окончания трапезы. Ирина, похоже, сделала свои выводы относительно местного социального устройства, поэтому тоже помалкивала.

Мясо, сваренное без соли, однако с прилипшими обрезками пресных корений, оказалось вполне съедобным, и путники с алчным чавканьем принялись опустошать котелок. Супруга Лупеску вовремя присоединилась к ним и успела-таки выхватить последний кусок едва ли не из зубов у Ирины. Та обиженно запыхтела и попыталась знаками дать понять Пайку, чтобы тот с ней поделился, но безуспешно.

– Ну-с, – молвил наконец вождь, оглаживая свой монументальный живот, – рассказывайте, давно ли на Земле Драконов, откуда прибыли, и вообще.

– Прибыли сегодня, но из разных мест, – ответил Пайк и поведал о своем способе проникновения в этот мир, упомянул Рай и образ жизни его обитателей, в любой момент ожидая скептического возгласа Лупеску и обвинения в лживости. Однако тот лишь удивленно качал головой и не перебивал, а его жена вообще сохраняла самый нейтральный вид. Когда Пайк закончил свое повествование, вступила Ирина и рассказала свою историю, дав при этом самые нелицеприятные характеристики пленившим ее драконопоклонникам. Ни она, ни Пайк не стали упоминать о своей прежней жизни в нормальном мире, не ограниченном какими-либо стенами и не населенном механическими или огнедышащими хищниками. Вряд ли жители этой задымленной страны имели представление о цивилизованной Земле.

– Как так вышло, что ваши пути разошлись? – поинтересовался у Лупеску Пайк, прихлебывая из чашки густой коричневый напиток, чудесным образом взбодривший его усталое тело.

– Такое положение было всегда с самого моего рождения и раньше, – ответил вождь. – Они приносят драконам жертвы в виде пришельцев, мы же пытаемся уничтожить этих зверей. Легенда гласит, что когда последний дракон погибнет, мы вновь соединимся с Большим Народом, то есть сможем пройти в расщелину на склоне вулкана, где сейчас живут драконы. В общем, и мы, и они хотим одного и того же, но добиваемся этого разными средствами.

– Ну и сколько же тварей вам удалось прикончить?

– Пока ни одного, – вздохнул Лупеску. – Но мы стараемся и не теряем надежды. С каждым разом Лесной Клоп приготовляет все более ядовитую смесь из разных отваров, но пока ему не хватает знаний. Сегодня мы испытывали, кажется, мышатник и корни вороньего глаза, однако дракон даже не свалился, как в прошлый раз.

– А шкура у него копьем или стрелой не пробивается?

– Издалека – нет, а вблизи – никому не известно, потому как подходить к дракону – чистое самоубийство, он просто поджарит тебя, и дело с концом.

– Может быть, я чего-то не понимаю, – вежливо продолжал Пайк, – но почему какой-нибудь дракон до сих пор не прилетел и не спалил вашу деревню?

– Они никогда не покидают свои черные ущелья и ни разу не перелетали через высокие горы.

– Это удивительно! И сколько их всего здесь обитает?

– За всю свою жизнь я видел только трех, – ответствовал Лупеску и после небольшого колебания добавил: – хотя Черная Пиявка говорит, что как-то раз издали видела незнакомого дракона, как будто больного и хромавшего на обе лапы. Померещилось сквозь дым, наверное.

Ирина подумала, что ее неглубокие познания в фармакогнозии могут оказаться полезными, и произнесла:

– Неплохо бы мне познакомиться с вашим Лесным Клопом. Я серьезно занималась растениями и кое-что знаю об их свойствах.

Лупеску с сомнением взглянул на девушку и перевел взгляд на ее товарища.

– А что, – пожал плечами тот. – Пусть работают, хуже не будет. Как можно выбраться из Земли Драконов, не считая вулкана? И что такое Большой Народ?

– Выхода нет: отправившись в любую сторону, через день вернешься на то же место, если не собьешься с пути или не попадешь в лапы к врагу. – Вождь задумался и вскоре продолжил: – А про Народ мне отец рассказывал, у него была такая же одежда, как и у вас, только красного цвета и с другим значком. Правда, я уже почти ничего не помню, я еще ребенком был, когда его дракон проглотил. Кстати, еще не так давно с нами охотился Синий Хвощ, который прибыл из тех же самых подземелий, что и твоя женщина. Парню не повезло – поскользнулся на камнях, когда ловил рыбу, и утонул.

Пайк с извиняющимся видом обернулся к подруге, но ту, казалось, слова Лупеску ничуть не смутили. Потеряв к беседе интерес, она уже отползла к жене вождя, что-то нарезавшей неподалеку, и завела с ней разговор о специях, примененных той при варке мяса.

– Ну что же, – промолвил Лупеску. – Синий Хвощ много лет строил себе жилище, и оставалось ему закрепить только один камень в стене. Нарекаю тебя, пришелец, именем Зеленый Мох, а твоя женщина будет Желтой Пыльцой.

Пайк едва не расхохотался. «Мох так Мох, – подумал он. – Ничуть не смешнее Пыльцы». Вождь вывел странников из своего жилища и указал на каменное строение, принадлежавшее когда-то Хвощу, затем на аналогичную конструкцию под высокой скалой.

– Это дом Скользкого Леща, наставника молодежи. Он тебе все расскажет.

Первым делом странники спустились по тропинке к водопаду и, не снимая одежды, храбро залезли под одну из боковых струй. Вода в потоке, оказавшаяся почти теплой, слегка пованивала сероводородом. Она окрасилась в черный цвет, когда пепел и земля стали слоями отваливаться от кожи путешественников. Пайк, кроме того, избавился от остатков слизи в волосах, которые окостенели и неприятно стучали его по ушам. Ирина плескалась в струях и время от времени, не сдержавшись, фыркала словно лошадь. Отскоблив, насколько это было возможно, грязь, друзья тем же путем вернулись в поселок. Пока они плескались в воде, стало темнеть, и Пайк догадался, что никакого согласования времени между Раем и Землей Драконов нет.

В стене дома, оказавшегося в собственности Пайка и Ирины, под самой крышей зияла крупная дыра, которую Хвощ, вероятно, не успел заделать камнями. Поэтому внутри было светло, и беженцы разглядели необходимую для нормальной жизни мебель – топорно сколоченные стол, кровать, скамью, плетеную бочку, обмазанную изнутри глиной, и что-то вроде полки для обуви, на которой находились тонкая стопка плошек, а также каменный нож и корявая ложка. На закопченном очаге, сложенном из гладких окатышей, стоял глиняный котелок, рядом валялись два разновеликих камешка, предназначенных, по-видимому, для высекания искр. Топчан покрывали две шкуры неопределенно-бурого оттенка, скалистый пол был спрятан под грубой соломой, местами истершейся. В ближнем углу пристроилась небольшая вязанка хвороста.

– Прелестно, – вздохнула Ирина и первым делом исследовала постельные принадлежности. – Эх, не успеют высохнуть до захода солнца, а то бы постирала.

– Лично я так устал, что мне будет не до запахов, – заметил Пайк, пробуя на прочность мебель.

– Может, ляжем спать, а, Мох? – осведомилась Ирина, забираясь под шкуру. – Ужасно неудобно, и подушки нет.

– Хочешь обратно в подземелья, Пыльца? – улыбнулся Пайк, пристраиваясь с краю. – Завтра я отправлюсь к Лещу, расспрошу его о том, о сем, а ты… Кстати, подумай на досуге, почему все говорят на каких-то тарабарских языках, но это можно заметить, если совсем не слушаешь собеседника. А стоит лишь едва сосредоточиться, его речь становится неотличима от твоей собственной…

– Я тебя не слушаю, – сонным голосом проворчала девушка, откровенно сопя в Пайково плечо.

Он секунду подумал и подсунул ей под голову свою руку – все-таки подушки здесь явно не хватало. Когда Пайк уже засыпал, его мимоходом навестила «оригинальная» мысль, что он и все встреченные им в замкнутых мирах люди – жертвы очередного эксперимента правительства и военщины.

3

Пайк пробудился с первыми лучами солнца, пробившимися сквозь дыру в стене, и сразу же озаботился тем, как добыть пропитание в диких условиях. На то, чтобы кормиться у Лупеску, рассчитывать не приходилось, поэтому он осторожно выбрался из-под шкур, стараясь не потревожить Ирину, и после нехитрых водных процедур вышел из хижины. Через щели в крышах некоторых строений струился сизый дым – там, видимо, готовили завтрак.

«Скользкий Лещ мне поможет», – утешил себя Пайк, посетив коллективный туалет, не без выдумки устроенный в скалах, и направился к жилищу наставника.

У очага хлопотала седая женщина, а рядом симпатичная девица, по-видимому, ее дочь, нанизывала на прутья что-то грибообразное. Она с интересом уставилась на Пайкову майку, потом на самого Пайка и чему-то улыбнулась.

– Проходи, Зеленый Мох, – вежливо промолвила хозяйка, освобождая место возле котелка. – Желтая Пыльца тоже может зайти.

– Она еще спит, – ответил Пайк, пристраиваясь на гладком и теплом валуне.

Женщина нахмурилась, но ничего не сказала, зато из шкур, сваленных в углу, раздался хриплый недовольный кашель. Оттуда выбрался пожилой и также седой абориген и прошел в другой угол, где стоял кособокий сосуд. Лещ – очевидно, это был он – плеснул на себя водой, расположился напротив гостя, не проявляя желания общаться, и стал неторопливо поглощать жареную рыбу с широкой глиняной тарелки, умело выхватывая сочные куски. Пайк уже догадался, что на голодный желудок здесь разговаривать не принято, поэтому молча повторял действия хозяина.

Пайк понял, что дракофобы сделали из еды культ, и ему это понравилось. «Правильное общество, – думал он, поедая сочную рыбу, – нужно только уметь добыть себе такое же замечательное пропитание. Ну да Лещ меня научит».

Когда спустя пару часов Мох, обогащенный знанием жизни, вернулся домой, неся под мышкой тайком сунутые ему супругой Скользкого Леща рыбу и гроздь бананов, Ирина уже принесла от реки котелок с водой, который даже успела поставить на огонь, и пучок травы вперемешку с листьями.

– Это зачем? – подозрительно спросил Пайк. – Я не козел какой-нибудь, чтобы листья поедать.

– Вместо чая, моховая твоя голова. Еду принес?

– Держи, Пыльца.

Как ни странно, Ирина не удивилась, увидев фрукты. Более того, она даже предположила, что где-нибудь в долине имеется еще и апельсиновая плантация, и разочарованный Пайк признался, что так оно и есть, только плоды еще не созрели – предыдущий урожай ободрали месяц назад, причем коварные дракофилы пришли на день раньше и похитили самые крупные фрукты. Лупеску по этому поводу ходил к их вождю и согласовал с ним сроки сбора следующего урожая.

– И каковы же твои планы, кормилец? – прервала Ирина вдохновенную речь Пайка.

– Сейчас вот отдохну немного и отправлюсь за лианами, буду плести сеть для ловли рыбы: она здесь стаями водится. Опять же воду надо бы натаскать в бочку. Нужно будет изготовить несколько силков для поимки кроликов, обязательно – лук со стрелами, чтобы птицу влет бить… Корзину для плодов и ягод, по-моему, лучше сплести тебе, заодно познакомишься с супругой Леща.

– Для начала я схожу к Лесному Клопу, – твердо заявила Ирина. – Или ты собрался провести здесь остаток своих дней?

– Хм, – пробормотал Мох. – А что? По-моему, тут не так уж и плохо.

– Если забыть, что меня чуть не скормили вонючему дракону! – вскипела девушка. – Я хочу иметь горячую воду, много горячей воды, целую ванну! Я сто лет не смотрела телевизор и уже забыла, как переключать каналы. Я тысячу лет не была в «Макдональдсе» и не помню вкус фишбургера. Я даже согласна, чтобы мне в почтовый ящик каждый день совали тонну рекламных листков, только бы он опять у меня появился!

Пайк подавленно молчал и невольно любовался Ириной, такой эмоциональной и симпатичной, хотя и страшноватой в гневе. Похоже, она успела еще раз искупаться в реке и окончательно смыть черный пепел, в отличие от Пайка, еще покрытого кое-где живописными серыми разводами. Ванна с горячей водой и кусок мыла помогли бы ему как ничто иное, это следовало признать, а вот отсутствие фишбургеров с телевизорами даже чем-то ему нравилось.

– Хорошо! – воскликнул он примирительно. – Пожалуйста, трави бедных зверюшек сколько угодно, если сможешь дотащить до вулкана дозу. Я с удовольствием войду с тобой в пещеру, когда она освободится. Кстати, я и не знал, что ты разбираешься в ботанике.