Миры Упорядоченного - Дети Хедина (антология)

Давно следовало бы остановиться, привести в действие заклятия поиска, однако кошь не и не думала замедлять движение, и Маша с Игорем не смели от нее отстать.

…Дорога кончилась на крошечной полянке, со всех сторон окруженной мелким чахлым леском, с трудом тянувшимся вверх на глухом болоте. Вела сюда единственная сухая перемычка, дальше пути не было. Морозов попробовал шестом, и жердина, пробив слабый слой мха, ухнула в глубину.

Кошка крутнулась вокруг Машиных ног, мяукнула – и исчезла, словно растворившись во тьме.

– Привела на место, – Игорь озирался по сторонам.

– И что теперь? Хозяйка выйти должна? Лешачиха то есть? – лейтенант Морозов как-то не шибко уверенно поправил «ППС».

– Может, выйдет. Может, нет. Ясно, что привели нас сюда не просто так. Отсюда поиск и начнем, – Игорь уже возился с заплечным мешком. – Разводи костер, Маша.

– Раскомандовался! – огрызнулась та, но беззлобно.

– Я разведу, товарищи маги, – вызвался лейтенант Морозов. – Мне сподручнее.

Костер у бывшего разведчика занялся с первой спички, горел ярко и ровно.

– Вас, товарищ лейтенант, на магические способности никогда не проверяли? – осведомилась Маша.

– Никак нет. А что?

– Уж больно огонь хорошо горит. Такое без природного таланта редко когда сделаешь.

– Еще как сделаешь, – отмахнулся Морозов. – У меня во взводе рядовой был, Биймингалиев, так он без всяких способностей в любой дождь костер разжечь мог. Проверяли его, проверяли, ничего не нашли, конечно же, – а он просто чабаном был, поневоле выучишься. Не все, товарищи чародеи, магией объяснить можно. Да и не нужно.

– Странно вы говорите, товарищ…

– Оставь, Маш. Нашли время и место.

– Верно, – вздохнула Маша. – Ну что, большой поиск? По Уварову – Решетникову? До девяноста пяти в эпицентре?

– По Курчатову, – Игорь доставал из заплечного мешка какие-то скляночки и пузырьки. – Неприкосновенный запас Иван Степаныча в дело пускаем… До ста двадцати готовься довести, Маха.

Лейтенант и милиционеры внимали в почтительном молчании. Что за «девятносто пять»? Какие «сто двадцать»? Метров, килограмм, джоулей, вольт, ампер?

– Какие будут указания, товарищи маги? – осведомился наконец лейтенант.

– Залечь вокруг, смотреть в оба. Будет что-то хрипеть, реветь, из болота словно бы выбираться – внимания не обращать. До нас они не дотянутся, мы обереги ставим. Вот только если Болотного Мшаника заметите, стрелять немедля. Ему единственному все наши преграды нипочем.

– Болотного Мшаника, так точно. А… как он выглядит-то, Мшаник этот самый?

– Как здоровенная гора мха. В полтора человеческих роста. Посредине – пасть, зубы из острых сучьев. Не смотри, что деревянные, пополам перекусит и не поморщится. Но обычные пули против него действенны.

– И на том спасибо, – хмуро сказал лейтенант. – Сергеев! Фокин! – налево, ваш сектор северный. Игрунов, Копейкин – направо, вам юг. Ориентиры… тьфу, пропасть, какие тут ориентиры. Фокин!

– Я!

– Осветительные ракеты готовь.

– Есть!

– Будем надеяться, что не понадобится. – Морозов повернулся к магам: – Вы уж постарайтесь, товарищи.

– Не могу обещать. – При свете костра Игорь отмерял стеклянной пипеткой какие-то разноцветные жидкости, аккуратно раскапывая их в плоские блюдца. – Когда по Курчатову большой поиск делаем, да еще и до ста двадцати в эпицентре – почти всегда побочные эффекты… в гости заявляются. Бдительность должна быть на высоте, товарищ лейтенант.

– Бдительность у нас всегда на высоте, как товарищ Сталин нам указывает, – Морозов мрачно глядел, как его люди деловито окапываются, ловко орудуя малыми саперными лопатками. Все дружно вспомнили фронтовой опыт. На крошечном болотном пятачке много не нароешь, ячейки воду начнут сосать, но так отчего-то спокойнее, словно танковой атаки ожидаешь.

Маги не ответили. Маша пятилась, раз за разом замыкая круг с пылающим костром в центре, пальцы пляшут, губы беззвучно шевелятся. Ничего особенного на первый взгляд, а присмотришься – оторопь пробивает, потому что глаза у нее – белые, мертвые, без зрачков и радужки.

Жест. Слово. Символ. Аттрактор. Замыкание на себя великого потока, струящегося через все живое и всем живым переизлучаемого. Весь арсенал накопленного предками, осмысленного теоретиками и запечатленного в формулах.

Игорь молча взмахнул рукой – мол, начали.

Конечно, они не настоящая команда, не матерые поисковики-сыскари, что давно сработались и чувствуют друг друга на расстоянии без слов и даже без чтения мыслей. В паре они оказывались всего ничего, на лабораторных да разок на полевом выезде. И потому, конечно же, Курчатов сразу же пошел вразнос.

Из расставленных блюдец выплескивалось горящее масло, фитильки трещали и загибались до времени.

Болото зашевелилось, вскипело под зеленым одеялом мха. Заворочалось в глубине что-то большое, грозное. Но маги не останавливались. Машка металась между огней, всплескивая тонкими руками. С ее губ срывалось глухое бормотание, она шипела и вскрикивала, когда незримые потоки закручивались вокруг нее. Но Игорь успевал ослабить колдовские петли, давая возможность Рыжей снова и снова призывать того, кто силился укрыться в болотной глубине, кто видел и знает все случившееся на здешних топях.

Однако отозвался и кое-кто еще. Спутать было невозможно – то самое чудище, с пятнадцатью по Риману и почти двадцатью по Чикитскому, оставшееся было позади. То самое, кого так напугалась лешачихина кошка, не дерзнув пройти даже краем трясины, где засело страшилище.

Заворочалось тоже, загудело, задудело дурным голосом, в котором не осталось слов – одна слепая голодная ненависть.

Одна ли?

Глаза Маши видели сейчас не ночное болото, не чахлый лес и бучила[3] – а рвущуюся к поверхности фигуру. Не страховидла, нет – человеческую фигуру, словно окутанную облаком подземного пламени. И она, эта фигура, поднималась к поверхности все выше и увереннее.

А еще чудились Маше, что тянется следом за болотным ужасом нечто вроде пары огненных же крыльев.

Шире, шире захват, глупая! Раздвигай воронку! В эпицентре уже сто десять, самое меньшее, конус заклятия не выдержит, никакие решетниковские модификации не помогут!

Вспышка. Незрячие Машкины глаза на миг ослепли, слезы хлынули потоком – петля почти затянулась, Игорь успел лишь в самый последний момент.

Но зато она разглядела наконец. Разглядела то, чего они все так боялись увидеть.

Мертвые человеческие тела в болотине, невдалеке как раз от жуткой дергающейся твари.

– Сожрала-а-а… – вырвалось у Машки.

Резкий запах нашатыря. В свете от костра – лицо Игоря, губа закушена.

– Ох, Рыжая…

– А ты… испугался, что ли?.. что я тебе… барышня старорежимная… нашла я, вот чего.

Какое-то время ушло, чтобы прийти в себя. Лейтенант Морозов и его люди выслушали известие в мрачном молчании.

– Вытаскивать надо, – закончила Маша.

– Вытаскивать?! Вы, товарищ маг, сами ж нам говорили, мол, не подходить ни на шаг!

– Это когда мы мимо шли, – пришел на помощь Игорь. – Нельзя их там оставлять, даже до утра, если у твари пятнадцать по Риману.

– Чего «пятнадцать»? по какому Риману? – не выдержав, огрызнулся лейтенант. – И что такого страшного случится? Они ведь уже мертвые!

– В том-то и дело, – ответила Маша таким замогильным голосом, что Мозорову вдруг совершенно расхотелось спорить. Правда, ненадолго.

– Велика вероятность спонтанной демортификации, – буркнул лейтенанту Игорь. – При такой-то локальной напряженности…

Кто-то из людей Морозова – то ли Фокин, то ли Игрунов – сдавленно прошипел что-то сквозь зубы. Лезть прямо в пасть болотной твари не хотелось никому.

– Так если опасно, надо в город вернуться и саперную команду вызвать. – Лейтенант оправился и, скрипнув зубами, стал прекословить дальше: – Заминировать все тут да и…

– Повезло вам, лейтенант, – теперь нахмурился и Игорь. – Повезло, коль в войну ни разу рядом не пробовали «заминировать» бестию с хотя бы десяткой римановской, не говоря уж о пятнадцати.

– А что? Мина есть мина. Тротил он и в Африке тротил.

– Интересно, зачем тогда маги, если тротил он и в Африке?.. Не получится у тебя ничего, Морозов, только людей погубишь, – Маша уперла руки в бока. – Этот болотник твой тротил сожрет и только облизнется. Ему и снаряды, и бомбы – все нипочем.

– Предел Корсакова, – вставил Игорь. – Десять целых и семьдесят четыре сотых по Риману.

– Ага. А когда пятнадцать да еще и девятнадцать с половиной по Чикитскому, что, в частности, показывает и вероятность стихийной демортификации и анекротических явлений на свежих трупах, то ясно даже и ежу, что тела надо вытаскивать немедленно.

– Как? – не сдавался лейтенант.

– Кошками. Крючьями, – пожал плечами Игорь. – Вы, лейтенант, разведвзводом командовали, неужто я вас учить должен?

– Без команды я людей под такое не поведу, – Мозоров упрямо нагнул голову.

– Мы с товарищем Угаровой – оба старшие лейтенанты, между прочим, – глаза у Игоря блестели зло и упрямо. – Показать удостоверение?

– Не тебе мне приказы отдавать, – Морозов не опустил взгляда. – Доложу куда следует, там решат. Игнатьев! Разворачивай рацию.

– И куда ж радировать собрались, м-м? – поинтересовалась Машка, словно невзначай оказавшись рядом с лейтенантом и медленно, напоказ облизывая губы.

– Тебе не доложился! – рявкнул тот, совсем забыв былую почтительность. – Фокин! Ко мне!

Маша состроила умильную рожицу и прицокнула языком.

– Трщ лейтенант? – подскочил рослый боец.

– Н-ничего, – с трудом открывая рот, вдруг ответил Морозов. – Не надо… докладывать. Выполняем… указание… товарища Уваровой…

Фокин, широкий в плечах, способный, наверное, поднять Машку одной рукой, вдруг тоже запнулся, глаза его помутились – на него очень-очень пристально глядел Игорь.

Остальные бойцы, напрягшиеся было и ощерившиеся – кое-кто даже направил на магов оружие, – облегченно завздыхали.

– Так-то оно лучше, – буркнул Игорь. Пот на его висках блестел целой россыпью, алой от пламени костра.

Маша ничего не ответила, только обхватила собственное горло, точно задыхаясь.

Возвращались медленно, осторожно. Морозов тем не менее оправлялся – шагал все увереннее и вопросов больше не задавал. Кое-кто из его людей с некоторым подозрением поглядывал на магов, но, наверное, никто из них не верил, что их лейтенанта может вот так влегкую заломать какая-то рыжая девчонка.

Откуда ни возьмись снова появилась кошка. На сей раз она даже мяукнула, почти приветливо, в упор глядя на Машу совсем не по-кошачьи красными глазами.

Болотина тем временем совсем успокоилась. Мрак сгустился, став почти чернильным.

– Как тут чего доставать? Не видно ж ни зги… – пробурчал Морозов, вновь становясь прежним. – Фокин, давай ракеты. Видишь, пригодились. Игрунов, берись за костер. Товарищи маги, вы сказали, что тросы с кошками понадобятся?

Игорь кивнул.

– Мы поможем тянуть. Одною кошкой тут не справишься.

– Хорошо еще, что недалеко от тропы, – подала голос Маша. – Игореха, держи этого чудла. Я тела нащупаю. Эх, эх, пошли, что называется, по грибы…

– А остальные-то где? – мрачно осведомился лейтенант. – Не показал ваш поиск?

Игорь покачал головой.

– Если этих двоих вытащим – то и на след остальных выйдем, товарищ Морозов. Это уже куда проще, чем большой поиск, да еще с таким чудом-юдом под боком.

– Здесь, – Маша зажмурилась, ткнув пальцем в черное блестящее окно воды среди вспухших, словно нарывы, моховых кочек. – Забрасывайте кошки. Игорена, наводи. Я ее держать стану.

– Ее? – удивился Игорь.

– Это… она, – почему-то без тени сомнения отозвалась Маша.

Разведенный умелыми руками бывших армейских разведчиков костер ярко пылал, горели специальные факелы – даже они нашлись в хозяйстве у рачительного Ивана Степановича Скворцова, непонятно, по каким фондам выбитые, по каким лимитам проведенные…

Теперь тела Маша видела как никогда отчетливо. Двое мужчин. Н-да, не иначе как баб до последнего прикрывали… фронтовики небось…

Сверху спускались якоря-кошки, светились мягко-янтарно. Игорь работал филигранно. Именно наводил, аккуратно заводя лапы якорей куда следует.

А где ж чудовище-то? Не померещились же им с Игорехой пятнадцать по Риману и почти двадцать по Чикитскому?

Не буди лихо, пока спит тихо, успела она подумать, прежде чем перед глазами вспыхнуло новое солнце – магический удар был нанесен мастерски, по всем правилам. И тянул самое меньшее на десятку по все тому же Риману. Чистая сила, без каких-либо изысков. То, что как раз и учили отбивать, что она впервые – по наитию – сделала еще на фронте, как раз в Померании, когда вокруг все рвалось и горело, а немцы шли в свое последнее, самое отчаянное контрнаступление.

Среди болотной тьмы и мглы, в глубине, под слоем застывшей воды, подо мхом, под кочками и корягами, под корнями низких примученных сосенок – шевельнулась, ожила и оконтурилась призрачным огнем человеческая фигура. Развела руки в стороны, оттолкнулась от дна и упрямо, не останавливаясь, без удержу полезла вверх, словно отвечая на зов.

Мама-мамочка, я ж ее не удержу, вдруг с ужасом поняла Маша. Пятнадцать по Риману, ой-ой-ой, вот же они, во всей красе, Игореха, черт, давай уж, тяните скорее, пока она не выбралась!

Второй удар Машка уже не отбила, еле-еле отвела в сторону, краем сознания ощутив, как где-то там, среди болот, из черной воды, разметывая мох, коряги и кочки, к ночному небу рванулся столб испепеляющего пламени.

Сжалась, лихорадочно повторяя формулы, выстраивая защиту, хотя уже понимала – пятнадцать по Риману ей не сдержать.

Но невесть откуда и невесть от кого вдруг подоспела подмога. На незримый огонь словно вмиг накинули узды, смиряя и поворачивая его поток. Маша на мгновение даже увидела тонкую серебристую нить, опутавшую бьющуюся под слоем мха фигуру. Вторую нить, третью. Такую нить Марии всего раз или два удалось самой выбросить. Один раз – все там же, в Померании, а второй – на зачете. Хотелось тогда перед Арнольдычем похвастаться. Эх и разозлился он. Оказалось, не метод это для советского мага. За такие ниточки в такие места попасть можно… Неужто кто из фрицев неупокоенных помогает, из тех, кто в здешних болотах сгинул. Не похоже. Нитью скрутили болотное страшилище крепко, но бережно. Убивать не хотели, только удержать.

Помогли – но кто? Не Игорь, это ясно – тот сейчас изо всех сил тянул из трясины вверх оба тела.

Транс прервался, она вновь стояла на тропе – хорошо, не опозорилась, не пришлось нашатырь нюхать. Дыхание срывается, в глазах красные круги, спина вся мокрая, хоть рубашку выжимай.

Но зато на тропе, на краю болота, лежат рядом два тела. Над ними склонились Игорь и лейтенант.

– Нашли? – выдавила Маша.

– Нашли, – мрачно подтвердил Игорь, выпрямляясь и охлопывая себя по карманам. – Да только не тех.

– К-как не тех?

– А вот так. Это маги, Маха. Оба с жетонами, со смертными медальонами. Офицеры. Действующая армия… или милиция, пока не знаем. Ваши, лейтенант? – он обернулся к Морозову. – Откуда они здесь?

Маша взглянула на трупы одним глазом, и ее тотчас замутило. Замутило, хотя на фронте, казалось, навидалась всякого.

Лица и ладони выбелены, тела вспухли, но волосы еще держатся. А грудь у обоих разворочена, наружу торчат обугленные осколки ребер, словно кто-то садистски выламывал каждое из них. Внутри ран все черым-черно, только скользят блеклые полупрозрачные черви – откуда взялись?

– Михаил Мишарин. Владимир Мрынник. Личные номера, – Игорь держал в горсти смертные медальоны. Оба светились тускло-янтарным светом, послушно ответив на прикосновение мага.

– Откуда они тут взялись? – беспомощно выдохнул Морозов.

– Это у тебя, лейтенант, лучше спросить, – бросил Игорь. – Самое большее – две недели прошло, ну, может, три, учитывая магию. Кто они? Откуда? Наши, кармановские, местные – или приезжие? А, лейтенант? Ты охраной в горисполкоме командуешь, через тебя все книги посещений проходят – были такие?

– Что пристал? – отвернулся Морозов. – Не знаю я, никогда не видел, не встречал. И кармановские, нет ли – не знаю. Город все-таки, не деревня.

– Значит, живы наши-то, – подал голос один из бойцов, Фокин.

– Скорее всего, – кивнул Игорь. – Тела вынести надо, деваться некуда. А потом еще… смотри, Маш, – он склонился над трупом.

Преодолевая дурноту, Маша вгляделась.

Веко покойника чуть заметно подергивалось.

– Денекротизация в чистом виде. Уже началась, – прокомментировал Игорь. – Понимаешь, что делать надо?

Маша понимала. Недоожившие трупы нести в город, там, в морге, в особой комнате, проводить долгий, нудный, грязный и опасный ритуал. А потом хоронить – в бетонном гробу, потому что бывали случаи спонтанного денекроза уже очищенных, казалось бы, лучшими специалистами трупов.

А еще это означало, что по всем писаным инструкциям и по неписаным, но не менее жестким законам сообщества магов своих погибших надо было выносить немедленно, потому что их смерть могла обернуться куда большей бедой, чем, к примеру, неразыскание тех шестерых бедолаг, из-за которых все и началось.

– Надо возвращаться, – выдохнул Игорь, вставая. Как показалось Маше – с отвращением к себе. – Мертвых… обиходить. Доложить куда следует…

Доложить куда следует они и впрямь были обязаны. Отделения МГБ в Карманове не было, докладывать надлежало напрямую в область.

– Маш… давай последний заход, а? Хоть бы только на «мертвый-живой», без привязки к местности?

– Недопоиск…

– Ну да. Чтоб не с пустыми руками домой. И родне сказать, мол, живы, знаем точно.

– Давай, – Рыжая тряхнула волосами.

…И вновь им помогли. Болотная тварь дернулась раз, другой, почуяв творимое рядом чародейство, хоть и куда слабее, чем поиск по Курчатову, – и замерла, придавленная, словно бетонной плитой, чьим-то сильным и сложным колдовством. Сплетено было так тонко, что Игорь, похоже, так ничего и не заметил.

А люди еще оставались живы. Заклятие отвечало на вопрос ясно и недвусмысленно.

– Хоть тут все удалось, да, Маш?

– Угу. И не так далеко. До утра протянут, во всяком случае, от жажды не умрут, хотя здешнюю воду пить… – она покрутила головой.

– Ничего, тут-то базовый курс наш и пригодится.

Бойцы лейтенанта Морозова тем временем сноровисто уложили тела погибших на носилки, и вся процессия двинулась прочь из недоброго леса.

Игорь шел впереди, отыскивая путь по магическим меткам, сосредоточенный и суровый. Но где ему было почувствовать; а вот Машка никак не могла избавиться от ощущения, будто ей пристально смотрят в спину, словно решая, друг она или враг.

* * *

В горисполкоме, конечно же, никто не спал.

Иван Степанович Скворцов выскочил к ним навстречу – вместе с еще несколькими незнакомыми в армейской и милицейской форме. Носилки с мертвецами тут же подхватили, загружая в невесть откуда взявшийся фургон: окошки в кузове закрашены белым. Милицейский чин с каменным лицом и погонами капитана подступил к вытянувшемуся по стойке «смирно» Морозову, что-то негромко, но очень жестко бросил.

– Давайте за мной, – махнул рукою Скворцов ребятам.

– А… как же мертвые…

– Успеете. Если надо, вам все скажут и вызовут, куда следует, – деревяшка цокала по мраморным ступеням. – Рассказывайте пока все по порядку, что там случилось, чего и как.

Маша с Игорем переглянулись. В тихом Карманове творилось что-то совершенно непонятное. Двое магов. Настоящих, с офицерскими жетонами, и – Игорь готов был поклясться – обе фамилии ему хоть и смутно, но знакомы.

– Садитесь, – Скворцов бухнул на стол три стакана с дымящимся чаем, придвинул тарелку с колбасой, явно из кооперативного ларька, по сорок семь рублей кило, машинально отметила Маша. – Не нашли наших-то, значит?

Игорь покачал головой.

– Но знаем точно, что живы. А найти не смогли, потому что…

– Иван Степанович! – вдруг перебила Маша. – Товарищ Скворцов! Мы тут… – она замолчала, набираясь смелости, – столкнулись кое с чем.

Председатель собирался было придвинуть Маше чай, но остановился, так и не коснувшись стакана.

– С чем? – ровным голосом перепросил он.

– Там на болоте… мы видели то, что убило магов, – выпалила Маша, так и впившись взглядом в лицо председателя: знает или нет.

– И что это? – неторопливо размешивая в стакане сахар, спросил Скворцов. Но сахарная заверть дернулась. Маша бросила взгляд на побелевшие от напряжения пальцы председателя, сжавшие ложечку. Что-то ему точно известно. Может, и не все, но уж всяко больше, чем двум свежеиспеченным магам.

– Может, вы знаете, Иван Степаныч? – пошла ва-банк Машка. – Что ж тут у вас на мшарищах-то делается? Такое ни в одном определителе не найти! Никакая нечисть лесная или болотная под описание не подходит!

Ложечка в руке председателя мерно позвякивала. Он все мешал и мешал свой чай, мешал и никак не мог остановиться.

– Вы… это самое… которое не из определителей… сами видели? Как выглядит-то?

– Мы… – начал было Игорь, но Рыжая пнула его под столом, и он вовремя осекся.

– Как выглядит? – Маша с прищуром смотрела на подобравшегося, напряженного Скворцова. – На человека похоже, только… с крыльями, – вдруг добавила она по наитию.

Разумеется, о том, что существо выглядело так в диапазоне, доступном магическому зрению, товарищ Угарова умолчала. Игорь смолчал тоже, вторично получив по голени.

– Как человек? – растерялся Скворцов. – С крыльями? О боже мой… – вырвалось у него совсем недостойное твердокаменного коммуниста и бывшего красного командира, «проклятых попов» шашкой рубавшего.

– Как человек, – кивнула Маша. – С крыльями. Вы про это ничего не знаете, а, Иван Степанович?

Скворцов не ответил. Сидел, играя желваками на скулах и сжимая подстаканник.

– Кто там на болоте такой может быть? Что двух магов-офицеров задрал и бросил? Не сожрал, как нечисти такого рода положено. А оставил. А, Иван Степанович? – Машка чувствовала, как закипает внутри злость. Пережитое на болоте давало о себе знать. Пальцы дрожали, в животе сжался комок. Знал Скворцов. Знал и смолчал. Да еще и на болото отправил. А если бы она удара не сумела б отвести? Вырвала бы тварь ребра ей или Игорю…

– Вы знали, что те двое магов в болота пошли, Иван Степанович?

Врать Скворцов умел плохо.

– Да откуда ж мне знать-то? Я простой исполкомовец, мне госбезопасность или там милиция не докладывают. Только если чего-то от города нужно, стены в отделении побелить или там… Я их лично никуда не посылал, начальник горотдела капитан Мальцев – вы его на дворе видели – тоже. И вообще, дорогие мои… – председатель пожевал губами, собираясь с мыслями: – Понимаешь, Мария, тут такие обстоятельства, что всего не скажешь. Просто не могу сказать. Дело выходит сложное и не нашего, кармановского, масштаба. Понимать должны, что есть вещи, о которых нам с вами лучше и не думать. Не нашего ума дела.

– Не нашего ума? – Машка едва не подскочила, ярость сдавила горло, – Куда уж нам. Нас с Игорем можно в болото к дряни какой-то послать. Авось не задерет. Но знать не положено.

– Маш, зря ты так, – начал было Игорь, – у Иван Степаныча приказ… наверное.

Скворцов молчал.

– Приказ? – набросилась Машка на Игоря. – Если бы приказ, наверху бы знали. Магов бы не прислали парой. Тут бы уже дивизия стояла…

– Не присылали сюда этих магов ни МГБ, ни милиция, – проворчал Скворцов. – Мне они не докладывают, но в таких-то делах, того, шила в мешке не утаишь.

– А ведь я их вспомнил, магов этих, все думал, откуда знаю, – вдруг невпопад выпалил Игорь. – С нашего факультета они, предвоенного выпуска. Сдвоенного, когда разом два последних курса выпускались. Я про них в многотиражке читал, когда к пятилетию Победы списки составляли, мол, ребята Т-факультета на фронтах Великой Отечественной. И с кафедры… предельной диагностики. С кафедры Виктора Арнольдовича.

Взгляд, которым Маша удостоила Игоря, казалось, говорил – ну, Игорь, ну, голова!

– Мне фамилии сразу знакомыми показались, – продолжал тот. – Вспоминал, вспоминал, ну и вспомнил.

– Молодец, – мрачно и зло сказал Скворцов. И замолчал.

– Значит, не расскажете? – проговорила Маша. Скворцов опустил глаза, но отрицательно качнул головой:

– Не могу, Марья, хоть режь. Секретное дело. Вы ж фронтовики, понимать должны, что я тут по рукам и ногам связан.

– Не можете, понимаю. Но поутру надо снова будет туда идти, – глядя искоса, закинула удочку Маша. – Те шестеро – они ведь где-то там, на болотах. Живые. Вытаскивать надо. А армейцев или там милиционеров – не требуется. Нарвутся на это чудо… а вдруг там оно и не одно?

Скворцов пожал плечами, мол, сами знаете.

– В Москву сообщать надо, не иначе, – пытаясь звучать солидно, заявил Игорь.

– У Москвы своих забот хватает, – буркнул председатель. – Ежели от них решения ждать, так пропавших точно не выручим.

Машка и Игорь, уже смирившиеся было с тем, что тайна так и останется тайной – с приказом не поспоришь, – с удивлением увидели, как затравленно бегают глаза председателя, как побелело его лицо при слове «Москва». Не знают в столице, что в Карманове происходит. Иначе не ерзал бы так на стуле Скворцов.

– Недоговариваете вы, товарищ председатель, – Игорь строго воззрился на смешавшегося Ивана Степановича. Умел Игореха в свои годы быть, когда нужно, и суровым, и грозным, и про моральный долг человека и коммуниста напомнить. – Людей под угрозу ставите. Если в болотах такая чуда сидит и вы про это знали, обязаны были колючей проволокой все оплести, чтобы и близко б никто не сунулся!

– Будешь ты меня, сопляк, учить, как о людях думать! Стыдить будешь? – прорычал Скворцов и добавил чуть теплее: – Или, может, ты, Маша? Вот такую тебя на руках нянчил. А теперь подросла Машура – и показания с меня снимать будет.

– Может, и буду! – Маша гневно сверкнула глазами. Тяжелый, каменный взгляд словно ударил председателя. Тот чуть подался в сторону, переступил – чиркнул по полу под столом протез. – Меня партия не для того учила, чтобы я на безобразия глаза закрывала! Жалобы всюду писать стану, так и знайте, гражданин Скворцов, и в обком партии, и в Москву, в комитет партийного контроля, и Виктору Арнольдовичу самому тоже напишу! Он-то должен будет узнать, что двое его учеников тут головы сложили!

– Должен узнать, как же! – взорвался председатель, вдруг вскакивая. Деревяшка яростно стукнула по ни в чем не повинному полу. Стаканом Иван Степанович грохнул об стол, чай выплеснулся на зеленое сукно. – Вот и пусть узнает! А обкомом ты меня, Угарова, не пугай. Ни в тридцать третьем, ни в тридцать седьмом, ни даже в сорок первом труса не праздновал, так что и теперь штаны не намочу. Больше вышки не дадут, дальше Колымы не отправят.

– Зря вы так, Иван Степанович, – постарался примирить всех Игорь. – Раз уж мы здесь, это уже не «не нашего ума дело». И вы правда… сказали б нам, как есть. О том, чем тут дело пахнет, мы потом с вами потолкуем. А заблудившихся все равно искать надо, есть на болотах чудовище, нет ли. А поскольку оно там есть и двоих магов убило – надо искать как можно скорее. Прямо с утра, по свету. Только мы теперь с Ма… с товарищем Угаровой вдвоем пойдем. Нам автоматчики ни к чему.

– Ага, ни к чему, – кажется, Скворцов тоже искал возможности отступить, не теряя лица перед дерзкой рыжей девчонкой. – А если они ранены? Если идти не смогут? Если помощь срочно оказать потребуется? Или вы как, в «пределах базового курса» сумеете?

– Если надо, то сумеем, – Игорь не отвел взгляд.

– Нет уж, – отмахнулся председатель. – Морозов вам тогда не помешал и теперь не помешает. А про магов этих – забудьте, как коммунистов прошу. Вы, что смогли, сделали. Теперь они не будут «без вести пропавшими» числиться, похоронят их по-человечески, семьи пенсии получат за утрату кормильца…

Маша вдруг приподнялась, в упор глядя на Скворцова и быстро складывая пальцы рук в странные фигуры. В просторном кабинете вдруг ощутимо запахло озоном.

– Э-э, Угарова! – предгорисполкома вдруг разом покрылся потом. – Ты мне это брось! Ты что ж удумала, на меня, ответработника, со своей магией лезть?! Не знаешь, что за такое бывает?

– А меня тоже дальше Колымы не пошлют, – Машка от досады закусила губу. – Защита у вас хороша, а вот врете вы, гражданин председатель, неумело. Вас даже на детский утренник Бабу Ягу играть бы не взяли. Вот и нам вы лжете почем зря, за кресло боитесь, хоть и пыжитесь тут, хоть и храбритесь. Ладно, гражданин Скворцов, мы с товарищем Матюшиным уходим уже. Разговаривать с нами, сказать, как оно по правде было, вы не хотите. Что ж… на поиски мы все равно пойдем. Даже и сами. Пусть лучше нам скажут, что с трупами делать. Денекротизирующимися.

– Не сердитесь, Иван Степанович, – Игорь примирительно развел руками. – Но история и впрямь странная донельзя. Если секреты какие здесь есть, государственные, о которых и в столичных верхах не всем знать положено, – так ведь мы все, маги-выпускники, не просто гражданские специалисты, но и офицеры. И вместо паспортов у нас – офицерское удостоверение личности. И допуск на каждого из нас оформляли. Нам-то сказать вы все можете. А, Иван Степанович? Ну, ведь не случайно вы у Виктора Арнольдовича нас двоих запросили, так? Небось после пропажи тех двух чародеев и запросили. Что они там делали, зачем полезли – предполагать не буду, но пропали они без вести, и не стали вы бить во все колокола, а тихонечко попросили помощи у старого друга своего еще по Гражданской, товарища Потемкина. Если хорошо подумать, что ж получается? Если б те двое магов особое задание выполняли, от МГБ, скажем, или от милиции, или еще от кого – так была б здесь уже целая дивизия. Двое вот так исчезнувших опытных волшебников – не шутка. Значит, не в командировке они тут были, а неофициально, по собственному почину. И тоже никому ничего не докладывали.