Джеб (№4) - Тайная тюрьма

– Александр Михайлович, я хотел спросить, почему вы согласились курировать нашу группу, – Диверсант взъерошил короткие волосы и прямо посмотрел в глаза капитана. – Не от большого желания, так ведь? До вас двое офицеров разведки отказались от этого задания. Да и мы сами были не в восторге от них. Вы вроде бы ко двору пришлись.

– Попросту говоря, я сбежал из одного места, – откровенностью на откровенность ответил капитан, – чтобы снова оказаться под крылом военной разведки. Бросил друзей. Один из них похож на тебя. Женя Блинков по кличке Джеб. Он из отряда боевых пловцов. Не слышал о нем?

– Нет, – Максим покачал головой.

– Знаешь, он как-то сказал: «Не материализовывай свою мечту, иначе ты убьешь ее». Тогда не было и намека на наш с ним разрыв. Но, понимаешь, жизнь устроена не так, как земной шар. Он круглый, а все отношения людей похожи на треугольник. Мы сами выбираем эту фигуру и корчимся на ее острых углах.

– Да, – улыбнулся Максим, – это вы верно подметили.

– Нет, брат, не подметил, а вывел эту живую формулу, высидел ее, как наседка высиживает яйцо. Знаешь что, давай-ка мы с тобой раздавим бутылочку. Чувствую, надо выговориться, а без допинга ничего не получится. Рванем по-флотски.

Капитан достал из сумки бутылку коньяка и разлил в пластиковые стаканы.

– Давно я по полному не поднимал... Будем! – Абрамов медленно поднес стакан к губам и осушил его в несколько глотков. Отдышавшись, он прикурил сигарету. Поймал себя на мысли, что похож на героя Алена Делона в фильме «Один в городе». Перед казнью на гильотине ему дают глотнуть коньяка и затянуться сигаретой.

В голове капитана зашумело. Он был готов поделиться с новым товарищем самым сокровенным. Может, потому, что с близким человеком ему было бы намного трудней.

– Только не думай, что я нашел свободные уши, – совсем необязательно предупредил он Максима.

– Я вроде бы на таксиста не похож, – ответил спецназовец.

Абрамов с минуту настраивался на разговор по душам, словно все еще сомневался.

– Год назад я возглавлял отдел в разведке флота. В августе получил в разработку группу бывших морпехов. Они решали свои финансовые проблемы, грабив морские суда с контрабандой на борту. Впоследствии мы провели три блестящие спецоперации. Что называется, «выстрелили». Я разрабатывал планы, а бойцы моей группы корректировали их по ходу работы. А она впечатлила руководство управления настолько, что нам разрешили выбрать в качестве крыши испанский отель, легализовав преступные деньги. Приличная легенда – комар носа не подточит. Я к тому времени ушел в запас, но продолжил пахать на военную разведку. Две недели назад из Москвы на мое имя пришел факс. Это был ответ на мое заявление о восстановлении на прежней должности в разведуправлении флота. Его я написал сгоряча, но отзывать не стал. Парням я бодро докладывал: мол, давно подумывал вернуться в управление. А на душе муть: взаимоотношения внутри агентурной группы уже не те, что были раньше. И вот тут в мою комнату вошла Лолка...

– Кто она? – заполнил паузу Максим.

Капитан разлил остатки коньяка. Они выпили, и он продолжил чуть заплетающимся языком:

– Она классная, смелая, красивая. Другая с таким-то телом давно бы забыла про голову. Но только не Лолка. В нашей группе она проходила как владелица отеля. Я занимал должность начальника службы безопасности. Джеб был старшим инструктором подводного плавания. Год назад он сам порвал с Лолитой... И вот я собираю свои вещички, входит Лолка. Не знаю, зачем она пришла – попрощаться или уговорить меня не делать глупостей. Знаешь, Максим, тогда я не был под мухой, а говорил так, будто прилично принял на грудь. Как идиот, стал ворошить прошлое. «Я прилетел на встречу с вами, не зная вас, не представляя, какие вы, будущие агенты флотской разведки. Ты была первой, кого я увидел. С тобой я познакомился раньше, чем с Джебом. Мы провели вместе лучшие минуты в моей жизни. Ты бродила по набережной, спускалась на пляж. Тогда я забыл все слова...»

Я ничего не соображал. С Лолкой мы прожили год, и вот я заговорил о правах на нее, словно речь шла о недвижимости. О том, что мне не давало покоя и гнало обратно в Москву. Я понимал, что наши отношения не могут продолжаться вечно. Я смотрел на Лолку, и во мне зародились злые мысли: «Ты и Джеб. Ты и я. Снова ты и Джеб. Ты пошла по рукам». Она словно подслушала мои мысли и ответила также жестко: «Ты хочешь уехать – уезжай».

«Ты здесь чужой», – дополнил я, глядя ей вслед. Я бежал из отеля, где меня душили сложные отношения между мной, Джебом и Лолитой. Но вдруг поставил себя на место Женьки Блинкова. Он-то как умудрялся уживаться в этом треугольнике! Приспосабливался? Терпел? Терпение лопнуло? А ведь они с Лолкой были вместе девять лет – с ума сойти! Он что, на девять лет одолжил ее сердце, чтобы развлечься? Ответь мне, Максим, есть ли польза от сравнений? Порой один день, час стоит десятилетий. Хотя до этого разговора я думал и говорил по-другому. Я принял ситуацию такой, какая она есть. Но эти несколько дней распалили меня, наверное, потому, что я ничего не мог исправить. Понял, что надо ставить точку. Все закончилось, я плачу по счетам. Я перевернул факс на мое имя и на обратной стороне написал крупными буквами: «Парни, я не такой, как о себе думаю». Я даже им руки не пожал на прощание. Смылся тихо, по-английски.

Капитан немного помолчал.

– А ты говоришь, что я пришелся ко двору...

3

Тонге хорошо запомнил инструкции армейского майора Натала Бабангиды. Такие же наставления получили все местные жители. Майор обязал их немедленно докладывать об иностранцах, интересующихся токсинами, а также проявляющих интерес к военнослужащим, военной технике, вооружению. Местные войсковые подразделения подчинялись Бабангиде, а тот напрямую контактировал с руководством американской военной базы. Майор был хозяином этих мест, он объезжал поселки на своем армейском джипе, подаренном ему американцами, брал в магазинах все, на что падал его взгляд.

Он командовал одним из пяти округов, насчитывающим пятнадцать населенных пунктов, с четырехтысячным центром Виллерой.

Джип, оснащенный парой пулеметов, остановился в конце поселка. Майор спрыгнул на землю, вызвав небольшое землетрясение, и направился к крайнему дому. Золотистые аксельбанты, роскошные погоны, также расшитые золотой канителью, и медали на кителе Бабангиды произвели на хозяев дома соответствующее впечатление; майор впервые перешагнул порог их дома. Он впился глазами в Тонге, потом поочередно глянул на хозяев. Он был немногословен, ткнув в каждого пальцем:

– Ушли!

Хлопнула дверь, и майор остался наедине с аптекарем. Пододвинув к столу лавку, он присел, поправив черный берет. Бабангида был не меньше двух метров росту, весил центнер с гаком.

– Рассказывай, – коротко приказал он.

Дом Тонге находился в середине поселка. Покатая крыша соединила его с аптекой. Чтобы не напрячь русского предпринимателя, майор назначил встречу на окраине Джорджа.

Тонге обладал отличной памятью. Он слово в слово передал разговор с Абрамовым.

Натал Бабангида с минуту молчал.

– Завтра ты дашь ему проводника. Он проводит русских до реки и договорится насчет лодки. Еще раз предупреди своего клиента, что он пускается в рискованное путешествие, чтобы он не заподозрил тебя. Ты меня понял?

– Да.

– Если он проявит интерес к оружию, сошлись на меня. Скажешь, что военные охотно продадут автоматы Калашникова, американские и южноафриканские пистолеты – «кольт», «вектор». Впрочем, не загружай его названиями. И взбодрись – ты паршиво выглядишь.

Майор встал, сдернул с окна занавеску и протер ею запылившиеся в дороге ботинки с толстой рифленой подошвой.

– Если провалишь дело, я вытру ботинки твоей мордой.

Он развернулся и вышел из дома.

4

Беспокойная ночь не могла принести облегчения. Сомнения и кровопийцы, объединившись, продолжали жалить капитана Абрамова. Он был не в восторге от легенды, разработанной в недрах разведуправления. Прикрытие на первый взгляд неплохое: он – деловой человек, четверка агентов – физическая защита. В поисках низких цен на уникальное сырье он намеренно оставил без внимания крупные города и поселки и сделал выбор в пользу небольшого селения, этакого чек-пойнта на пути многочисленных туристов, частенько скупающих местные снадобья – опять же не ради излечений болезней, а во имя ее величества экзотики.

Прикрываясь жаждой наживы, группа капитана Абрамова выполняла поставленную перед ней задачу: продвинуться и разведать пути к лаборатории как можно ближе и лучше; подтвердить наличие засекреченного объекта, известного штабу под названием «Икс-Рэй Лабс», наличием патрулей и скрытых блокпостов, курсом военного вертолета. По возможности подойти к объекту вплотную и снять его на пленку, зафиксировать его местоположение по прибору спутниковой навигации.

Капитан не сомневался в своих бойцах. Они прошли хорошую разведывательно-диверсионную школу и выполнят задание. В их багаже хранилась экипировка под саванну, холодное и огнестрельное оружие. Абрамов часто забегал вперед и видел себя на биваке, а бойцов – на пути к объекту.

Он вышел во двор, в облаке комаров справил нужду, умылся, отплевываясь. Зашел в домик, где его поджидали агенты.

– Как спали, ребята?

– Нормально, – отозвался Максим.

«Мы люди привыкшие», – мысленно дополнил капитан. Они сутки могли провести без движения, будучи облепленными комарами и слепнями. Однако чувство зависти не коснулось Абрамова.

– Я схожу к нашему Тонге. Даст бог, сегодня тронемся в путь.

В намокшей после водных процедур рубашке, в кроссовках, которые он не снимал вторые сутки, капитан направился к лавочнику.

Было раннее утро, однако заведение Тонге осаждали немецкие туристы. Из их разговора с африканцем Абрамов понял, что они сделали в поселке короткую остановку, возвращаться намерены другим маршрутом. Они купили заспиртованных змей, навеки застывших в банках грациозными кольцами, и погрузились в джипы. Водитель головной машины просигналил, и колонна двинулась в соседний заповедник.

А вот это хорошее прикрытие, подумал Абрамов. За исключением местных водителей и гида. От них, не вызвав подозрений, так просто не избавишься.

Капитан и Тонге приняли одинаковую позу – облокотившись о стойку.

– Так что ты решил? – спросил Абрамов. – Думал над моим предложением?

– Думал, и вот что решил. Без оружия вы сгинете в этих местах. У проводника есть ружье, но одного ствола мало.

– Что ты предлагаешь?

– Я рассчитываю на сто долларов. За эти деньги я сведу вас с одним военным, он продаст вам оружие и вернет часть денег, когда вы вернете товар.

– Кто этот военный?

– А, его подразделение базируется далеко от нашего поселка, – Тонге махнул рукой в сторону. – Военные к нам редко приезжают. Зачем? Их присутствие не пойдет нам на пользу. Мы живем за счет туризма. Своими наездами они отпугнут клиентов.

– Честно говоря, я не умею обращаться с оружием. Правда, двое моих парней когда-то служили в армии. Может, взять пару автоматов?

– Я все сделаю. Подходите к двум часам, познакомлю вас с проводником.

Спутниковая трубка капитана функционально напоминала шифровальный прибор. Ключевая информация, записанная на микросхемах, мгновенно уничтожалась нажатием и удерживанием двух кнопок либо разрушением корпуса. Прочая информация, включая список номеров, стиралась при отключении питания.

Вчерашним вечером Абрамов выходил на связь со штабом. Сейчас он не мог точно воспроизвести свой доклад, в голове крутился микс из шпионской и бандитской литературы: «Втерся в доверие к лавочнику, дело на мази».

Набрав номер и дождавшись соединения, Абрамов мысленно представлял адъютанта, спешащего со спутниковой трубкой к шефу.

– Да, слушаю, – раздался голос адмирала.

– Тонге за вознаграждение предложил купить оружие у военных. Меня тревожит этот факт.

– И?.. Обоснование Тонге – это ваша безопасность?

– Так точно.

– Дай согласие на пару стволов.

– Я так и сделал. С проводником познакомлюсь ближе к обеду. Думаю, завтра утром мы двинемся в путь, доберемся по поселка старателей.

– Будешь на месте, отзвонись. Удачи.

* * *

Огромный негр в замызганной форме и грязных ботинках воровато оглянулся на дверь и положил увесистый сверток на прилавок. Развернув его, он взял в руки автомат Калашникова – «коротышку» «АКС-74У» калибра 7,62. Вопросительно округлив глаза, майор Бабангида глянул на Абрамова. Тот покачал головой и уступил место Максиму.

Русский спецназовец принял «плевательницу», отличающуюся посредственной точностью и кучностью, и от майора не ускользнул его пренебрежительный взгляд. Он отметил точные движения русского, его прикосновения к деталям и узлам автомата и мысленно воспроизвел пояснения Тонге: «Товарищи Абрамова когда-то служили в армии». «Нет, – майор незаметно качал головой, – по крайней мере, один из них держал оружие совсем недавно. Он – профи», – безошибочно определил Натал, обращая внимание на руки спецназовца, на его кулаки с набитыми костяшками; ими он мог сокрушить любую голову.

Майор неплохо справлялся со своей ролью. Во всяком случае, он, «грязный африканец», переигрывал противника. В этом он поднаторел на американской базе, окончив полугодичный курс подготовки разведчика.

– Есть пистолеты – «вектор», «кольт». Возьмите, мало ли что. Есть военные палатки. – Его взгляд, голос, поза говорили о том, что он готов распродать все имущество войскового подразделения. И едва не перегнул палку, когда собрался предложить пулемет с армейского джипа.

Машина стояла напротив лавки. Вчера она сияла чистотой, сейчас отталкивала грязью. Это был знаменитый «Хаммер» с усиленным бронированием, огромным дорожным просветом, способный преодолевать крутые подъемы и глубокие броды. Он был незаменим в этих краях.

– Сколько вы просите за автоматы? – прервал молчание Абрамов.

– Полторы тысячи за штуку, – проявил жадность Бабангида.

– До свиданья, – сказал капитан, глядя в его сквалыжные глаза. Американцы скупают автоматы Калашникова не дороже шестидесяти долларов за единицу, имея прямые контракты с «Ижмашем». Здесь «главный апостол марксизма» стоил максимум триста баксов. И он едва не воспроизвел свои мысли вслух.

– Хорошо, полторы за оба ствола.

– Пятьсот. Или идите к чертовой матери, – завелся Абрамов.

Натал продемонстрировал идеально ровные, чуть отдающие желтизной зубы.

– По рукам.

– Нет, не по рукам. Вы отдадите мне половину, когда я верну оружие. Именно на условиях аренды мы договаривались с вашим товарищем, – Абрамов кивнул на Тонге. Тот подтвердил слова клиента глубоким кивком. – Не забывайте, господа, что это вы пытаетесь всучить мне автоматы. Я цивилизованный человек, а не кровожадный дикарь.

* * *

Хозяин «Лендровера» Кереку, он же проводник, прибыл в Джордж из соседней деревни лишь под вечер. Познакомившись с командой Абрамова, он предложил выехать за час до рассвета. Места ему хорошо знакомы, он обещает «незабываемое путешествие по ночному тропическому лесу». Ему было слегка за сорок. В первую очередь он изумлял своей прической. Плотная копна свалявшихся волос походила на встревоженный муравейник. Немного настораживали его темные глаза. Обычно они говорят больше, они теплее, насыщеннее светлых глаз. Не сами глаза, но взгляд Кереку из-под припухших век понудил капитана подумать о том, что где-то в глубине есть потайной лючок. Из него так и тянет сквознячком печали. Абрамов отчего-то сравнил его с клоуном: на его лице намалевана широкая улыбка, тогда как глаза подернуты пленкой грусти.

Шестиместный «Лендровер» почти ни в чем не уступал «Хаммеру». Он непринужденно преодолевал продольные подъемы и полуметровые броды, удивляя своей устойчивостью.

Абрамов весь отдался сквозняку в машине. Плотный поток воздуха выгнал из салона всех комаров, освежал лицо и залечивал зудящую кожу.

От проводника ничего нельзя было скрыть. Он, не отрывая взгляд от дороги, сказал на английском:

– В деревне, куда мы едем, нет комаров. Есть мошка, но ее мало, даже не заметите.

– Не верю, – закрыв глаза, ответил Абрамов и повторил чуть тише: – Не верю.

Чем ближе к деревне подъезжал «Лендровер», тем отвратнее становилось на душе капитана. Случайности, мелкие совпадения не давали ему покоя. Тонге словно ждал русского разведчика, ответил на все вопросы, не оставив ни одного белого пятна. Он обозначил свои взгляды на вещи, которые для Абрамова были мертвым рабочим материалом.

Совпадения тревожили и в то же время успокаивали воспаленную голову капитана. Они вылились в полушутливую фразу из какого-то американского фильма: «Мы прохожие. Ходим от одного совпадения к другому».

Неповторимый рассвет прогнал неуютную темноту. Небо залило оранжевыми красками, вспыхнувшими на несколько коротких мгновений на вершине вечнозеленого леса. По глади речушки пробежали огненные всполохи и пропали, будто их и не было. Небо стало ослепительно синим, река Красивая – серо-голубой. Трава и деревья облачились в зеленый дневной наряд.

* * *

Полтора десятка американских спецназовцев заняли выгодные места для атаки. Шестеро военных во главе с майором Бабангидой догоняли на джипе «Лендровер» с русскими.

Проснувшиеся джунгли. Спящий поселок. Крадущаяся к реке машина. Руки водителя, ставшие нервными к концу пути.

Четверка русских диверсантов, словно они были единым организмом, на одном чутье определила опасность. Только сейчас для них пошла работа, которой их долго учили. Старший группы повалил Абрамова на пол машины, прикрыв его своим телом. Двое других, обнажив оружие, отстрелялись через окна по закачавшемуся кустарнику. Четвертый, перегнувшись через кресло водителя, распахнул дверь и одним сильным и расчетливым движением выбросил Кереку на землю. Он едва успел занять его место, как ему в голову ударила пуля, вылетевшая из снайперской винтовки.

Джип накрыло плотным огнем из автоматов и винтовок. Двух русских автоматчиков изрешетили пули натовского калибра. Абрамов почувствовал, как резко потяжелело тело Максима, прикрывшего его, а по шее потек ручеек его крови. Капитан высвободил руку и выхватил спутниковую трубку. Он едва ли не вслепую выбрал номер адмирала и горячо выдохнул, услышав ответ «Слушаю»:

– Мы попали в засаду! Мои люди убиты!

Его пальцы нажали две кнопки, и трубка сожгла всю ключевую информацию.

Лица американских «тюленей» были раскрашены в боевые цвета. Двое бритых наголо головорезов выволокли из машины раненого спецназовца и бросили его на траву. Он уже не чувствовал боли, даже когда в его голову дважды ударил армейский ботинок. Он силился что-то сказать, но его остановила пистолетная пуля.

Рядом с ним корчился на земле Абрамов, не в состоянии увернуться от мощных ударов. Два морпеха подняли его, удерживая за руки. Третий нанес ему сокрушительный удар в солнечное сплетение и тотчас рубанул ребром ладони по шее.

5

Подчиненные майора Бабангиды перенесли трупы русских боевиков на обочину ухабистой дороги и стали рядом, взяв автоматы на изготовку. Американцы, экипированные в зеленоватую униформу, освободили джип проводника от рюкзаков и складывали их содержимое на траву.

– Я бы поменялся с ними формой, – сказал рослый американец с лошадиной челюстью, рассматривая в вытянутых руках камуфлированный диверсантский комбинезон. Он вывернул одежду, просмотрел каждый дюйм, но не нашел ничего, что указывало бы на фирму-изготовителя. Одежда была добротной, с тройным швом. Ткань отталкивала воду, но позволяла телу дышать.

– Пожалуй, я заберу себе «кольчугу». – Спецназовец с позывным Астронавт свернул сетчатый жакет-поддевку и сунул его в грудной ранец. – Стираная, но так даже лучше.

Американцы выложили в ряд автоматы Калашникова с приборами для бесшумной стрельбы, бинокли, ночную оптику, фотоаппарат в брызгозащитном исполнении. «Да, – покивал командир группы, – русские подготовились основательно».

Он бросил взгляд на хижину, где двое спецназовцев стерегли капитана Абрамова, и вышел на связь с начальником базы.

– Бриджес, – назвал он себя. – Да, прилично экипированная и вооруженная единица. Пять человек. Нет, не диверсионная, а разведывательная. Потому что у них нет ни грамма взрывчатки. Что? Ах, они могли воспользоваться нашими спецсредствами и взрывчаткой! Интересно было бы на это посмотреть. А может, они в курсе системы «self-destruction»^[1] на нашем объекте? Нет, не я, вы шутить изволите. Старший группы жив. Понял. Жду.

Пока что Рэй Бриджес ни словом не обменялся с Абрамовым. Он только хмыкнул в ответ на его уловку: когда русского капитана выводили из машины, тот резко вскинул голову и разбил лицо о стойку задней двери. Наивный, он надеялся выставить травму как физическое воздействие на него. Это единственное, что он мог сделать. Он действовал рефлекторно, значит, его хорошо научили таким приемам, рассуждал Бриджес.

Он выкурил сигарету, настраиваясь на беседу с русским разведчиком. Пока что он не оперировал никакими определениями. И все же задавал себе вопросы: «Кто он, дилетант? По виду стреляный. Но и профи его не назовешь. Как-то безголово он попал в ловушку».

В обязанности Бриджеса не входил «горячий» допрос пленника, но он не мог упустить такого случая. Пока вертолет в пути, он успеет задать капитану много вопросов.

Высокий, крепкого телосложения, одетый в военную форму, он шагнул за порог хижины.

– Меня зовут Рэй Бриджес, – представился он и с минуту изучал Абрамова, лежащего со связанными руками на земляном полу. Американец легко, без видимых усилий поднял капитана и опустил его на кровать. Пододвинув ногой шаткую лавку, он устроился напротив. Изобразив на лице доверительную улыбку, перешел на соответствующий тон: – Вас-то как зовут?

– Алекс, – ответил Абрамов, проводя языком по разбитым губам.

– Что вы делаете здесь, Алекс? Только не говорите, что приехали на сафари.

– Я бизнесмен.

– В какой области?

– Медицина. Меня интересуют яды местных змей. Точнее, токсины. На их основе фармакологические фабрики изготавливают препараты для обезболивания и лечения нервной системы.

– Вы сами часто употребляете такие препараты. Нервы у вас хоть куда. Завидую вам, Алекс. Вы в состоянии купить хотя бы один грамм токсина?

– Я не собираюсь отвечать на финансовые вопросы.

– Ответьте на технический вопрос.

– Может, вы мне ответите, что здесь происходит?

– Вы приблизились к режимному объекту. А нам в таких случаях предписано открывать огонь на поражение.

Бриджес протянул руку в тонких кожаных перчатках и принял от рослого спецназовца документы Абрамова. Он уже во второй раз изучал его паспорт, но только сейчас, оказавшись лицом к лицу с капитаном, Бриджес многозначительно покивал:

– Вы русский. Как и ваши товарищи-змееловы, – он не удержался от широкой улыбки, смягчившей его суровые черты.

– Я плохо знал этих людей. Мы познакомились в поселке. Я заплатил им, и они согласились сопровождать меня.

Абрамов поднял глаза на вошедшего в хижину чернокожего майора. В этот раз Натал Бабангида предстал перед капитаном ухоженным, уверенным в себе человеком. На его упитанном лице плескались гордость и самодовольство.

Бриджес небрежно кивнул в сторону майора.

– Мы его называем Черным Дракулой. Единственное, что в нем есть светлого, – это ум. Вы никогда не интересовались, какого цвета мозги у негров? Я видел их много раз. И всегда из разбитых черепов на меня смотрела отвратительная красная масса. Так на кого вы работаете? – спросил Бриджес. – Какую организацию вы представляете?

– Частную компанию «Фармо-Эксперт», связанную договорами с Московским аптечным управлением. Прочтите командировочное предписание. Я долго работаю в этом бизнесе, начинал с поставок в медицинские учреждения тибетского мумие.

– Выбросьте из головы медицину. Вы шпарите по-английски без акцента. Даже я, американец, не успеваю за вами. Уверен, вы не знаете ни одного латинского слова. На кого вы работаете?

– На частную компанию.

– Ладно, Алекс, мы развяжем ваш универсальный язык. Хотя мне будет искренне жаль, если вы попадете в «Матрицу». Знаете почему? Потому что выхода оттуда нет.

Через час веревки на руках Абрамова заменили стальные наручники. Он слышал слова начальника военной базы майора Веллера, человека лет тридцати с небольшим. Он обращался к своему коллеге, имея в виду трупы русских боевиков.

– Зачем нам это дерьмо в «Матрице»? – Увидев рядом Бабангиду, Веллер недовольно спросил: – Что ты здесь делаешь, Натал? Возвращайся в поселок. – Когда чернокожий гигант занял место в своем джипе, майор продолжил: – Снимите трупы на видео, на фотокамеру, возьмите отпечатки пальцев. Пусть аборигены закопают их где-нибудь.

Абрамова посадили в вертолет, набитый американскими морпехами. Бриджес нарисовался у открытого люка «вертушки», проделавшей долгий путь до военной базы, и нашел глазами русского капитана:

– Добро пожаловать в «Матрицу». Помните, я говорил об одной двери, которая открывается только внутрь?

Глава 2

Уколы судьбы

6

Испания, три недели спустя

Отель «Берег мечты» мог принять до восьмидесяти гостей, разместив их в пятидесяти номерах класса люкс. К услугам клиентов были отдельные комнаты для деловых переговоров, секретари. Ресторан с испанской и чилийской кухней, бар, бассейн с искусственной волной. Роскошный пляж протянулся изогнутой косой до парка Порт-Авентура.

После отъезда капитана Абрамова Евгений Блинков занял его должность и кабинет, расположенный за стойкой регистрации. Он имел два выхода – в административную часть гостиницы и холл.

Лолита неделю провела в Москве и вернулась только что, не заходя в свой офис на втором этаже основного здания. Она была в светлых брюках и нежно-голубой блузке без двух первых пуговиц на стойке, отчего одежда смотрелась непринужденно. Волосы подстрижены перистой лесенкой под «гарсон», словно она высушила их на сильном ветру.

Она поздоровалась с дежурным администратором и открыла дверь в кабинет Блинкова. Подошла, поцеловала, положив руку ему на плечо. Джеб ответил на поцелуй, проводя рукой по ее волосам.

– Постриглась?

– Да, – ответила Лолита. – Поначалу остановилась на «паже», потом передумала: каждый день укладка.

Она положила сумочку на край стола и заняла место на новой софе, заменившей диван. Чуть повернула голову, неотрывно глядя на Блинкова, отчего молочной белизны в ее глазах стало больше. Румяна на щеках проступили заметнее под светом настольной лампы и подчеркнули ее черные брови.

– Что-то случилось? – проявил проницательность Джеб.

Костюмные брюки, светлая рубашка с короткими рукавами и полосатый галстук добавили ему официальности, и он уже не походил на прежнего Джеба, которого знала Лолита. Ей было пятнадцать, когда они познакомились...

– Не знаю, случилось что-то или нет, – Лолка пожала плечами. – На автоответчик в моей московской квартире пришел месседж от матери Абрамова. Он куда-то пропал. За три недели от него не поступило ни одного звонка. Мне пришлось встретиться с его родителями.

– Что они сказали?

– Его восстановили в должности начальника отдела. Прошло дня три-четыре. Он собрал вещи в дорожную сумку и сказал, что уезжает в рабочую командировку.

– У него свой дом в коттеджном поселке, квартира в Москве.

– Он остановился у родителей. Мы знаем причину: чтобы первое время не быть в одиночестве.

– Это не причина, а твои сопли. Он взрослый человек, а ты думаешь о нем как о ребенке.

– Мы расстались паршиво, – с каждым мгновением мрачнела Лолка. – На душе было муторно. Мы прогнали его. Или ты хочешь возразить?

Блинков промолчал. В отутюженных брюках и рубашке он чувствовал себя не в своей тарелке. У него не было своего стиля, одевался как многие: тенниска, джинсы, кроссовки. Сейчас он, задавая Лолке вопросы, впервые ощутил себя в роли начальника службы безопасности, словно расследовал происшествие, и скривился: «Бредятина!»

– Что конкретно тебе сказали родители Абрамова?

– В том-то и дело, что ничего конкретного. Мать сказала, что он всегда давал знать о себе. Когда был в командировках в Израиле, Египте, всегда звонил. Поэтому она никогда не загружала его своими звонками.

– Сам он не отвечает на звонки?

– Нет, – покачала головой Лолита.

– Три недели – большой срок, – согласился Блинков. – Ты у адмирала не пробовала узнать подробности?

– Его персональный телефон не отвечает. Может быть, номер сменился. Пару раз выходила на его адъютанта. Ответ один и тот же: шефа на месте нет, когда будет – неизвестно.

– Капитан в командировке, значит, получил задание. Он вправе сменить прежние номера телефонов. Знаешь, он однажды сказал: новое задание – новая жизнь. Вместе мы прожили три жизни. И каждый раз мы менялись.

– Но не так, как нам хотелось. И я всегда спрашивала себя: почему? – И сейчас схожий вопрос вертелся на языке девушки. – Разве тебе сейчас не тревожно? Я через адъютанта попросила адмирала перезвонить мне, оставила номер телефона. Почему бы ему не снять трубку?

– Потому что мы больше не состоим на военной службе. Для него мы – люди чужие, лишние в работе. И личным отношениям пришел конец. Если хочешь, нить оборвалась в тот момент, когда Абрамов уехал из отеля. Это он связывал нас со штабом. Адмирал сдержал слово: мы выполнили задание, и нас перестали дергать за нитки. А между строк написано: и вы нас не дергайте. Наши пути разошлись раз и навсегда.

– Джеб, мне кажется, Саня попал в беду. – Девушка пристально вгляделась в Блинкова. – У тебя тоже большие неприятности. Я тебя не узнаю. Что стало с тобой? Посмотри на себя со стороны. Когда в последний раз ты надевал акваланг? Когда вставал за аквабайк? Чего ради ты заточил себя в этом офисе?

– Мы оба знаем ответ на этот вопрос, – повторил он за Лолитой.

Блинков автоматически поднял тяжесть, которую тащил на своих плечах капитан Абрамов. Пожалуй, тот волок на себе тройной груз: отвечал за безопасность отеля, фактически руководил им, курировал и координировал операции, порученные агентурно-боевой единице. Поначалу Блинкову казалось, он не справится с этой ношей, для него – новой, непривычной, тяжелой. У Абрамова просто не было времени понырять с аквалангом или погоняться на аквабайке. Участь у него оказалась незавидной, хотя со стороны казалось: он легко, непринужденно справляется со своими обязанностями. А Лолка для него была отдушиной. И вот ему в один прекрасный момент перекрыли кислород.