Что хранит океан

      Однако вернемся к неопознанному пока пароходу. Здесь прежде всего решено было извлечь со дна капитанский сейф. С помощью взрывов удалось сначала снять установленный на палубе судна подъем-ный кран, мешавший проникнуть в каюту капитана, а затем и расчис-тить путь к сейфу. Водолаз, облаченный' в бронированный скафандр, с помощью грейферного приспособления подцепил стальной ящик, и тот медленно поплыл наверх. .
      " Сейф доставили в Брест и вскрыли в присутствии английского консула. Сомнений не оставалось: на грунте действительно лежит "Египет". Но как на грех резко испортилась погода, море всерьез и надолго заштормило, и подъемные работы пришлось приостановить.
      Пока над "Египтом" бушевали волны, Куалия решил заняться другим делом: помочь французским властям убрать с морской дороги торпедированный в конце войны американский пароход "Флоренция", : который затонул на небольшой глубине и потому мешал навигации.
      Судно покоилось в укрытом от ветров месте, но ситуация осложнялась ; тем, что "Флоренция" служила для транспортировки боеприпасов и пошла на дно вместе со смертоносным грузом. Опасаясь, что в ходе необходимых для подъема взрывных работ могут заодно взорваться и боевые снаряды, Куалия отвел свою плавучую базу на целую милю в сторону. Первые взрывы^рошли без осложнений, и при последующих ее уже не стали отводить так далеко. Когда оставалось провести по-следнюю серию взрывов, от первоначальной предусмотрительности не осталось и следа. И вот тутто затаившаяся на дне грозная сила сыгра-ла свою зловещую ро.ць: могучий взрыв, разнесший лежавший на грунте американский "снарядоносец", образовал гигантскую волну, которая обрушилась на итальянское вспомогательное судно, находив-шееся примерно в 200 метрах от места затопления. Волна пото-пила судно и оборвала жизнь 12 участников экспедиции. Спас-лись лишь семеро.
      Тяжелый удар судьбы не сломил Куалия: он обзавелся новымсудном, оборудованием и водолазным снаряжениям, пополнил своюкоманду и. в начаде очередного сезона вернулся к покинутомуна время "Египту". Снова взрывы, взрывы, взрывы. Наконец в палубахсудна пробиты огромные отверстия - доступ к золоту открыт. Но накалендаре уже была поздняя осень, и океан, словно не желая расста-ваться со своим богатством, опять разволновался не на шутку. На этот раз "тайм-аут" продлился почти полгода. Когда же следующей весной появилась возможность продолжить работу, выяснилось, что путь к золоту прегражден палубными обломками. Несколько недель ушло на расчистку проломов и подъем мешавшего водолазам хлама. И вот настал тот счастливый для экспедиции час, когда ковши начали под-. нимать из бездны "египетское" золото, слиток за слитком, монета за монетой.
      Работы, начатые четыре года назад, Продолжались еще три сезона. Чтобы основательно почистить пароходные "сусеки", пришлось при-менить хитроумное устройство - специальный всасывающий ковш. Он представлял собой сосуд, герметически закрытый с нижней стороны стеклом. Как только ковш оказывался над россыпью золотых монет или грудой ювелирных изделий, специальное приспособление разбивало стекло, и вода врывалась внутрь, засасывая с собой золотые пред-меты. Захватив трофеи, ковш тут же автоматически закрывался. Оставалось только поднять его лебедкой на поверхность и извлечь добытые ценности.
      Длившаяся семь лет охота за золотом "Египта" завершилась большим успехом экспедиции: удалось отобрать у моря примерно три четверти всего золота, утонувшего вместе с пароходом. Важным достижением явилось и то, что впервые в истории подводных спасательных работ они проводились на глубине, недоступной водолазам, одетым в обычный костюм. Очередной шаг в безмолвие стал воз-можным благодаря использованию бронированного скафандра.
      ПКИКЛЮЧЕНИЯ
      у "НИАГАРЫ"
      Как ни хорош был бронированный скафандр, но и он имел свои пределы погружения. Огромные давления, царящие на глубине свыше 200 метров, сковывали движение шарнирных рук и ног, из-за чего водолаз практически терял работоспособность, а скафандр превра-щался, по сути дела, в пункт для подводных наблюдений. Более удобны-ми для этой цели были уже известные к тому времени .наблюдатель-ные камеры. Еще в. прошлом веке французский изобретатель Эрнст Базин придумал оригинальный аттракцион, быстро завоевавший по-пулярность: в подвешенном на цепях стальном/цилиндре люди при помощи подъемных устройств погружались в воду на несколько мет-ров и через иллюминаторы любовались подводными пейзажами, освещаемыми сильными прожекторами.
      Крупная подъемная акция с использованием наблюдательной каме-ры была осуществлена в годы второй мировой войны пру спасениизолота, затонувшего вместе с пароходом "Ниагара" вдали от главноготеатра военных действий -- у берегов Новой Зеландии. Хмурымиюньским утром 1940 года судно подорвалось на немецкой мине иначало быстро погружаться в воду. К счастью, все пассажиры и членыэкипажа сумели спастись, но ценный груз, о котором знал лишькапитан,- 590 золотых слитков на сумму в 2 с половиной миллиона фунтов стерлингов - пришлось принести в ^кертву морю.Уже через полгода плавучая база "Клеймор" начала поисковые работы, которые возглавил капитан Уильяме из Мельбурна. Ру-ководство группой подводников было возложено на одного из опытнейших австралийских водолазов - Джонстона. На борту "^лей-мора" находилась готовая к спуску наблюдательная камера с авто-номным аппаратом для генерации воздуха.
      В первые же дни поиска "Ниагары" произошло событие, которое едва не привело к печальным последствиям. Во время траления трос, протянутый от плавучей базы к вспомогательному судну и про-висавший до дна, внезапно за что-то зацепился. Джонстон, заняв место в наблюдательной камере, сразу же ушел под воду. Винов-ником задержки оказался, всего-навсего большой камень, и водолаз дал команду на подъем. Когда камера была уже недалеко от по-верхности, Джонстон услышал странный скрежет: похоже было, что об металлическую обшивку трется какой-то трос. Что же это за трос? Ответ водолаз получил позже, уже находясь на палубе плав-базы: вместе с якорем из воды был вытащен перепутавшийся с якор-ной цепью минный трос, который и терся о стенки камеры. Сама же мина, чей покой нарушили моряки, теперь рреспокойно плавала в воде ' буквально в метре от борта "Клеймара". Как говорится, еще б не-много, еще б чуть-чуть... Но такое соседство представляло собой с-ерьезную опасность. И Джонстон вновь, теперь уже в обычном водо-лазном костюме спускается в воду, чтобы багром отогнать подальше непрошеную гостью. Но та словно уперлась, не желая перемещаться ни на один дюйм. Что же делать? Капитан Уильяме решил не заниматься рискованной самодеятельностью и попросил военноморское коман-дование прислать тральщик со специалистами по обезвреживанию мин.
      Вскоре подмога подоспела, но малоприятную миссиюцеплять коварнь1й шарик тралом -^Джонстон снова взял на себя. И тут судьба приготовила ему еще один сюрприз: пытаясь опутать мину, он обнаружил, что ее трос перекрутился со швартовым тросом "Клеймора". Пришлось распутывать их. но при этом водолазные лини зацепились за рога детонаторов и вплотную притянули Джонсто-на к верхней части мины. Она приблизилась вплотную к корпусу судна и в следующий миг всей своей массой припечатала к нему водолаза. Сам того не желая, он сыграл роль живого амортизатора, предотвра-тившего удар детонаторов о корабельную обшивку. Можно себе представить, что пережил Джонстон в минуты "близости" с весьма коварной особой.
      Но отйажный водолаз не потерял самообладания. Прежде всего он попытался отделить свои лини от зловещих рогов. Наконец ему удалось вырваться из минных объятий. Еще семь томительных ча-сов продолжалась борьба с миной, пока не удалось отвести ее на почтительное расстояние и расстрелять пулеметной очередью.
      Поиски "Ниагары" были продолжены, и спустя два с лишним ме
      сяца все тот же Джонстон, на долю которого выпало столько зло
      ключений, нашел затонувшую "Ниагару". Судно лежало с большим креном на левый борт на глубине 133 метра. При осмотре через иллюминаторы наблюдательной камеры Джонстон увидел большую рваную пробоину - результат встречи с миной. Чтобы повниматель-нее изучить обстановку, он попросил опустить камеру на самое судно. Команда была выполнена, и через минуту-другую водолаз уже мог детально осмотреть разрушенную палубу "Ниагары". Но...
      Видно, море, не на шутку раздосадованное несгибаемым характером этого мужественного человека, решило устроить ему еще одно испытание. Сказать, что оно было суровым, значило бы не сказать ни-чего. Впрочем, судите сами. Внезапно лопнул носовой швартов "Клей-мора", и ветер стал относить судно в сторону. Следом за ним потащи-лась и висящая на тросе наблюдательная камера. Ее поволокло вдоль корпуса прямо к зияющей пробоине. Еще несколько мгнове-ний - и камера зацепится за рваные края обшивки, туго натянется и порвется трос, а тогда Джонстону останется лишь от-считывать последние часы своей жизни. Но, должно быть, родился он все же в рубашке: камера двигалась все быстрее и потому благопо-лучно миновала опасную дыру в корпусе, правда, чтобы тут же рухнуть вверх дном на грунт. К счастью, она не встретила никаких пре-пятствий и находившиеся наверху помощники сумели вскоре поднять своего руководителя на поверхность. Когда израненного, с лицом, залитым кровью, Джонстона вытаскивали из камеры, он улыбался...
      Несмотря На происки судьбы, люди не отступились от своей цели. Чтобы определить наиболее удобный путь к золотой кладовой, участ-ники экспедиции соорудили картонный макет "Ниагары" и смодели-ровали на нем ход взрывных работ. Расчет оказался точным, и вскоре взрывчатка проделала в борту и двух палубах судна большие отвер-стия, выбросив при этом на поверхность моря оглушенную акулу и деревянные части ходового 'мостика парохода. Водолаз в камере мог теперь вплотную приблизиться к бронированной каюте, где лежали ящики с золотом, но только приблизиться. Вход в нее преграждала массивная стальная дверь. Пришлось вновь прибегнуть к помощи взрывчатки. Через несколько дней к всеобщему восторгу членов экспе-диции глубоководный захват доставил дверь на палубу "Клеймора". (В память об этих напряженных днях капитан Уильяме позднее установил ее в своем мельбурнском кабинете.)
      ' Ничто не могло уже помешать "экспроприации" похищенного морем золота, и 13 октября 1941 года экипаж приступил к подъемным операциям. Кое-кто, правда, счел это число не совсем подходящим для начала столь ответственной операции, но суеверные опасения были напрасными: в этот же день с помощью механических захватов на палубу плавбазы удалось поднять первые слитки золота.
      Каждый день приносил теперь отличный "урожай". Груда желтых слитков в капитанской каюте "Клеймора" росла не по дням, а по часам. За месяц с небольшим со дна было поднято 553 слитка дра-гоценного металла на сумму более 2 миллионов фунтов стерлингов.
      Попытки найти остальные слитки были тщетными, и капитан объявил
      о завершении работы экспедиции. После блестяще проведенной спа
      сательной акции, занявшей меньше года, "Клеймор" берет курс домой.
      Говорят, что море полно неожиданностей. И на этот раз оно подго-товило спасателям малоприятный сюрприз. Когда до гавани остава-лись считанные мили, старший механик вдруг заметил, что в машинное отделение поступает вода. Прослуживший десятки лет корабль уже давно собирались списать на металлолом, и плавание за золотом. "Ниагары" должно было стать последним в его биографии. Много-месячное пребывание в открытом море стало нелегким испытанием для немало повидавшего на своем веку судна: обшивка дала течь, и потяжелевший "Клеймор" стал медленно оседать на дно. Пришлось пустить в ход все водоотливные насосы, что и дало возможность капитану кое-как привести судно в гавань. Тут же матросы начали выгружать свою драгоценную добычу, и не успели они вынести послед-ние слитки, как изрядно набравший воды. "Клеймор" сел днищем на грунт.
      Даже столь конфузный заключительный аккорд не мог повлиять на высокую оценку специалистами работы экспедиции. Конечно, успех стал возможен прежде ricero благодаря мастерству и мужеству людей, но свою лепту, притом немалую, внесла в общее дело и на-блюдательная камера: ведь глубина залегания "Ниагары" не позволяла использовать в ходе водолазных работ даже бронированный ска-фандр.
      Но и камера как глубоководный аппарат была, разумеется, далека от совершенства. Спустя несколько лет после описанных собы-тий швейцарский физик Огюст Пиккар сконструировал, изготовил и испытал первый в мире батискаф - автономный аппарат для океано-графических и других исследований на больших глубинах. В 1953 году ученый и его сын Жак в батискафе "Триест" совершили погру-жение на глубину 3160 метров. Спустя год французы Ж. Гуо и П. Вильм отодвинули этот порог до 4050 метров, а еще через шесть лет, в январе 1960 года, Ж. Пиккар и лейтенант ВМФ США Д. Уолш, совершив спуск на 10917 метров, достигли дна Марианского желоба - самой глубокой впадины, расположенной в Тихом океане: максимальная глубина, зарегистированная советским исследователь-ским судном "Витязь", находится в южной части желоба и составляет 11022 метра.
      Батискафы, гидростаты и другие глубоководные аппараты рассчитаны главным образом на разведку обстановки о владениях Посейдона. Поистине же массовый штурм подводных просторов начался после того, как в 1943 году французы Жак Ив Кусто и Эмиль Ганьян изобрели акваланг. Благодаря этому несложному и удоб-ному устройству довольно длительные погружения человека на глубину в несколько десятков метров стали обычным делом. В морские пучины ринулись люди многих профессий - биологи и гидрологи, фотографы и кинооператоры, геологи и археологи. Акваланг не только открыл новую эру в изучении мира океана, но и позволил значитель-но успешнее, чем прежде, отвоевывать у' моря те богатства, которое оно не прочь било присвоить себе навсегда.
      Подводные "прииски"
      миллио
      OTOБPA
      В один из ясных майских дней 1949 года американский аквалан-гист-любитель Мак-Ки во время своего отпуска вел подводные кино-съемки на побережье Флориды, неподалеку от рифов Ки-Ларго. В поисках привлекательных сюжетов и экзотических морских пейза-жей он медленно скользил вдоль коралловых лабиринтов, опускаясь все ниже и ниже, как вдруг на двадцатиметровой глубине его взору предстали останки затонувшего старинного корабля. С любопытством осмотрев судно, вернее, то, что от него осталось, пловец заметил несколько пушек, якорь и три покрытых налетом бруска продолговатой формы. Мак-Ки не поленился вытащить их на берег и был с лихвой вознагражден: тяжелые бруски оказались слитками чистого серебра.
      Когда по завершении отпуска Мак-Ки показал свою находку
      специалистам исторического музея Смитсоновского института в Ва
      шингтоне, те определили, что стоящее на слитках клеймо "NATA"
      принадлежит древнему серебряному руднику, находившемуся в Пана
      ме, а обнаруженное аквалангистом судно - по всей вероятности, один из четырнадцати испанских галеонов, что потерпели крушение во время могучего урагана, пронесшегося в этих краях весной 1715 года.
      Погибшие суда входили в состав "Золотого флота", который дол-жен был доставить в Испанию королю Филиппу V очередную дань Нового Света - несметные богатства, награбленные конкистадорами у народов Американского континента. Король, не желавший мириться с такой чувствительной потерей, повелел без промедления организо-вать экспедицию для подъема заморских ценностей с морского дна. У злополучных рифов Ки-Ларго закипела работа, благо океан хранил свою добычу не так уж глубоко. Вскоре тонны золота и се-ребра - слитки, монеты, украшения, высвобожденные из водного пле-на, были готовы к отправке через Атлантику, чтобы -пополнить состояние испанского монарха, томившегося в ожидании добрых вестей. Но, как выяснилось, благополучного завершения водолазных работ ждали и другие претенденты на сокровища - пираты здешних мест. Дерзкое нападение, короткая схватка, и вот уже ящики и мешки, набитые поднятыми со дна драгоценностями, перенесены на борт пиратского парусника.
      Спустя два с половиной столетия после описанных событий и через полтора десятилетия после удачно проведенного Мак-Ки отпуска у берегов Флориды группа подводных кладоискателей сумела найти вблизи все тех же рифов Ки-Ларго еще четыре затонувших галеона "Золотого флота" и основательно почистить их каюты и трюмы. Среди большого числа добытых драгоценностей выделялась огромная, длиной в три с половиной метра, золотая цепь из более чем двух тысяч звеньев. К цепи крепился красивый брелок - золотой дракон, изготовленный, по мнению специалистов, в начале XVIII века китайскими ювелирами. Вся добыча оценивалась в то время в полмиллиона долларов. Но, конечно же, и этой находкой не исчерпывались несметные сокровища, похищенные ураганом и спрятанные в море в 1715 году.
      А сколько таких ураганов пронеслось над морями и океанами за долгие столетия мореплавания? Да только ли злые ветры станови-лись союзниками пучины, сумевшей поглотить и похоронить на дне тысячи и тысячи судов, многие из которых могли соперничать по своим золотым и серебряным запасам с иной королевской казной? Так, например, только в прибрежных водах Карибского моря, по подсче-там историков, покоятся останки примерно ста галеонов. Едва ли мень-ше кораблей затонуло у юго-восточной оконечности Флориды. Район мыса Гаттерас, воды, омывающие Багамские и Бермудские острова, бухта Виго в Испании и залив Зёйдер-Зе в Голландии - все эти и многие другие территории океанского дна могут быть с полным основанием названы кладбищами судов, а стало быть, подводными Клондайками или Эльдорадо. В самом деле, как утверждает один из наиболее известных морских кладоискателей американец Гарри Ризенберг, автор нашумевшей в свое время книги "600 миллиардов под вОдой", именно на эту сумму (разумеется, в долларах) океан "позаимствовал" у человека золота, серебра и других драгоценно-стей.
      Эти фантастические богатства вот уже несколько веков волнуют умы искателей счастья. Утонувшие клады, как магнит, притягивают к себе великое множество аквалангистов, водолазов, специалистов в области судоподъема, а то и просто дилетантов любителей приклю-чений, надеющихся на благосклонность фортуны. Особенно большой размах эпидемия подводного кладоискательства приобрела в последние десятилетия, когда на помощь морским "геологам" пришла современ-ная техника чуткие магнитометры и щупы, герметичные фонари, особые насадки на судовые винты, позволяющие размывать песок и донный ил. Во многих странах уже давно издаются книги, атласы, карты, где указаны точные и предполагаемые координаты гибели су-дов, начиненных сокровищами.
      Ищут морские клады тысячи и тысячи подводников, находят единицы. К числу тех немногих, с кем океан вынужден был поделиться своими драгоценностями, относится американец Мел Фишер -пожалуй, самый "находчивый" из всех добытчиков желтого металла на морских "приисках". Прежде чем ступить на эту романтичную, хотя и скользкую,стезю, он занимался довольно прозаичным делом -.выращивал кур та собственной ферме. Акваланг сначала сделал его любителем подводных прогулок, а затем превратил в профессио-нального охотника за сокровищами погибших кораблей.
      Первая удача, которая к тому же оказалась и необычайно крупной, пришла к Фишеру в 1964 году, когда у побережья Флориды, недалёко от Форт-Пирса, на относительно небольшой глубине он "набрел" на золотой "ковер" - множество рассыпанных по песку монет. От пере-возившего их некогда судна, потерпевшего здесь крушение, уже прак-тически не осталось и следа, а благородный металл как ни в чем не бывало терпеливо ждал своего часа. Среди без малого двух тысяч монет, поднятых Мелом и его помощниками, оказались редчайшие королевские дублоны начала XVIII века, за которые удачливый ны-ряльщик сумел получить по 25 тысяч долларов. Отныне судьба Фишера была решена: море крепко взяло его в свои объятия.
      К разработке подводной золотой "жилы" подключилось все семейство разбогатевшего аквалангиста - его жена Долорес и четверо сыновей. Семья купила подходящий катер, приобрела водолазное, магнитное, подъемное и прочее необходимое оборудование - теперь можно было приступать к целенаправленным поискам драгоценной добычи.
      Внимание Мела Фишера привлек затонувший в 1622 году в Мексиканском заливе, в нескольких милях от берегов Флориды, ис-панский галеон "Нуэстра сеньора де Аточа", на борту которого согласно сохранившимся в архивах Севильи древним документам находилось 27 тонн золота и 47 тонн серебра. По всей вероятности, в документы не попало еще значительное количество контрабандных ценностей, которые нелегально намеревались доставить в Испанию купцы и другие пассажиры, плывшие на "Аточе". Ее сопровождал солидный конвой - восемь военных кораблей с мощной артиллерией.
      Словом, пираты вряд ли бы рискнули напасть на столь грозную
      флотилию. Но то, что не по силам было морским разбойникам,
      \
      сумела сделать стихия: близ берегов Флориды суда застиг жестокий . шторм, и несметные сокровища оказались на дне.
      Они-то, эти десятки тонн плененных морем благородных металлов, и стали путеводной звездой для Мела Фишера. Четыре года подряд его группа, пользуясь имевшимися в ее распоряжении данными о месте гибели "Аточи", вела поиск галеона, ставшего за три с полови-ной столетия легендарным. Но, несмотря на то что кладоискатели располагали весьма совершенной техникой необычайно чувствитель-ным подводным магнитометром и специальной насадкой для судового винта, позволявшей направлять мощную струю воды вниз, чтобы раз-мывать песок и ил, все усилия их оказались тщетными: море не желало расставаться с сокровищами "Аточи".
      Лишь через несколько лет, в 1970 году, Фишер сумел установить причину своих неудач: как выяснилось, сотрудница севильского архива ошиблась при публикации текста старинной хроники, сообщав-шей о гибели золотого галеона, и потому координаты кораблекруше-ния, которыми руководствовался Фишер, оказались, мягко говоря, не совсем верными. Мелу удалось раздобыть достоверную копию документа и установить более или менее точное место, где шквальный ветер бросил "Аточу" на рифы. Казалось бы, теперь найти ее не составит большого труда. Однако проходил день за днем, неделя сменяла неделю, а поиск по-прежнему не приносил результатов, способных порадовать Фишера. Но почему же? Да дело в том, что деревянные парусные корабли, распоров о камни свой борт или днище, обычно не шли камнем на дно, а продолжали двигаться по ветру, постепенно разваливаясь на части. Порой судно тонуло довольно далеко от места роковой встречи с подводной скалой. Видимо, так Произошло и с "Аточей".
      И все же Фишер не терял веры в успех, справедливо полагая, что находившиеся на галеоне железные предметы - якоря, ящики с мушкетами, ядра - рано или поздно окажутся в поле зрения его магнитометра и дадут о себе знать. Так и случилось: в один прекрас-ный день внезапно заволновался и пустился в пляс самописец маг-нитометра, оставляя на ленте зигзаги надежды. Уже спустя несколь-ко минут водолазы ринулись в воду. Прибор не обманул: сначала со дна был извлечен старинный мушкет, затем удалось найти большой якорь и горсть серебряных монет. Очередное погружение - и сияющий от радости ныряльщик появляется на поверхности воды с огромной золотой цепью. Следом океан отдал еще множество своих трофеев: золотые украшения, ювелирные ложки и тарелки, драгоценные камни, золотой боцманский свисток, бронзовую астролябию, большое число монет, слитки из золота и серебра, мешочки с золотым песком.
      Урожай был хорош, но оставалось неясным, принадлежат ли всеэти ценности "Аточе" или они родом из другого судна. Точки над"i" поставил один из найденных серебряных слитков, на котором отчет-ливо просматривались цифры "4584". Такой серийный номер фигури-ровал и в декларации судового груза "Аточи", хранившейся в архивеСевильи. Копией этого документа с указанием веса всех перечисленныхв нем слитков благородных металлов .располагал и Фишер. И вотв одном из портовых баров Флориды пронумерованный слитой под-вергся публичному взвешиванию, и результат точно совпал с весом, проставленным в декларации. Значит, "Аточа", вернее, часть ее об-ломков, разбросанных штормом на значительной площади Мексикан-ского залива, найдена. А где остальные части галеона?
      Тщательное подводное обследование показало, что в этом месте морского дна рассчитывать больше не на что: главные сокровища "Аточи" покоились на других "складах". На их поиски ушло еще немало лет, свыше 2 миллионов долларов и несколько человеческих жизней.
      Среди погибших в 1975 году во время сильного ночного шторма, кото-рый опрокинул поисковую яхту "Северный ветер*, оказались стар-ший сын Фишера Дирк.и его жена Анхель. Море будто мстило людямза их дерзкие попытки отобрать назад плененные стихией трофеи. -Но даже семейная трагедия не сломила Мела Фишера. К этому времени его компания насчитывала уже более тысячи акционеров, ' готовых и впредь субсидировать своего отважного президента. Поиски - были продолжены - и океан наконец сдался. Произошло это в 1980 году, когда чуткая электронная аппаратура поведала о том, что на дне лежат металлические предметы. И вот они, эти давшие; о себе знать предметы - абордажный крюк и огромный, почти два метра в диамет-ре, медный котел, подняты на палубу. Сами по себе находки не имели особой ценности, но зато вселяли надежду на успех экспедиции. Вскоре на дне был обнаружен корабельный балластный камень, а неподалеку от него - несколько керамических сосудов, бочонки с синей краской индиго и четыре покрытых наростами небольших дис-ка, оказавшихся серебряными испанскими монетами времен короля Филиппа III, который правил в 1598-1621 годах.
      Затем находки посыпались как из рога изобилия: обломки керамики и сотни монет, сломанная астролябия и офицерская шпага, серебряный колокол и подносы. Во время одного из погружений сын Фишера Кейн обнаружил часть остова довольно крупного деревянного судна, а среди обломков - шесть слитков серебра, ювелирные украшения, медные заготовки.
      Поиски продолжались, и море становилось все сговорчивее: слитки из золота и серебра, ряд серебряных изделиц - кувшины, блюдо, чернильница, канделябр. Большой интерес' команды вызвал странный тяжелый ком, который не без труда был извлечен на поверхность моря: он состоял из множества серебряных монет, плотно "склеившихся^ между собой за время долгого пребывания в морском плену. Но самой ценной, а точнее, бесценной находкой стал золотой перстень с огромным изумрудом прямоугольной огранки.
      Что же за судно так щедро одарило Фишера и его помощников?Все та же "Аточа"? Нет. Как показало сопоставление номеров слит-ков с архивными описями судовых грузов той эпохи, поднятые.со дна сокровища находились в свое время на борту испанскогогалеона "Санта Маргарита". Вместе с "Нуэстра сеньора де Аточа"судно покинуло в 1622 году Американский континент, взяв курск родным берегам, и во время того же злополучного шторма раз-делила ее печальную" судьбу: разбитую об острые рифы "СантаМаргариту" океан без труда увлек в свои покои. Когда стихия ути-хомирилась, проходившее мимо ямайское судно спасло 68 человек, отчаянно боровшихся за жизнь. Спустя пять дней был обнаружен. помощник капитана Джузеппе Хоронимо, дрейфовавший по волнам на деревянной крышке палубного люка. Остальные 120 человек, нахо-дившиеся на галеоне, погибли на мелководье у флоридского рифового барьера.
      Поскольку уцелевшие люди могли точно указать место, где затонуло судно, вскоре начались спасательные работки ведь "Санта Маргари-та" не уступала в богатстве своей "подруРе" по несчастью "Аточе": в ее официальном грузовом списке числилось большое количество золота и серебра в виде слитков, монет, украшений. Были на борту и другие грузы, в частности, медь, слоновая кость и бочонки с ред-кой заморской краской индиго, за которую европейские текстиль-щики охотно отдавали огромные деньги.
      Летом 1626 года водолазам и ныряльщикам, во главе которых стоял житель Гаванны Франциско Нуньес Медиан, удалось найти и поднять 350 серебряных слитков, большой якорь, несколько бронзо-вых орудий, медные слитки, ювелирные изделия. Поиски продолжались еще три года, но особых успехов не принесли. К тому же Медиану был предложен весьма престижный пост губернатора Каракаса, и он предпочел свернуть поисковые работы.
      И вот спустя три с половиной столетия покой "Санта Маргариты" нарушил Фишер, искавший "Аточу". Что ж, "Аточа" подождет, а пока за дело,-коли море готово раскошелиться. Уже к концу следующего года было добыто со дна морского золота и серебра на десятки миллио-нов долларов. В мире подводных кладоискателей Фишер занял главен-ствующую позицию: до него никому не удавалось отобрать у океана столько затонувших сокровищ.
      Расставшись с "Санта Маргаритой", Фишер вновь сосредоточил свое внимание на поисках останков "Аточи", манившей его к себе, как первая любовь. Путь к ней занял еще несколько лет, но теперь уже фортуна, избравшая Фишера своим фаворитом, была не в силах от-казать ему. в праве на остальные богатства "Аточи". Да и сам Мел позаботился о том, чтобы поиски были удачными: из свалившихся на его голову миллионов он затратил немалую часть на приобретение новых поисковых судов и оборудования. И был с лихвой воз-награжден: заждавшаяся его "Аточа" отдала ему практически все свое состояние - огромное количество золота, изумрудов, серебря-ных слитков и монет. Теперь уже общая стоимость добытых бывшим фермером морских трофеев составила чуть ли не сотни миллионов долларов.
      Если Мела Фишера можно считать чемпионом по изъятию ценностей, незаконно присвоенных Нептуном, то на роль серебряного призера этих неофициальных соревнований, пожалуй, йправе претендовать его соотечественник Барри Клиффорд. С его именем связаны удачные поиски пиратской галеры "Уайды", которая в 1717 го-ду села на мель и затонула на мелководье всего в нескольких сотнях метров от флоридского пляжа Кейп-Код в Маркони-Бич.
      О богатствах "Уайды^ ходили легенды. Согласно историческим хроникам, прежде чем разбиться о рифы, пираты успели ограбить примерно полсотни кораблей. Изучение их судовых документов позво-лило Барри решить несложную задачу на сложение и оценить пират-ские сокровища примерно в 400 миллионов долларов. Одного только зо-лотого песка по самым скромным подсчетам на галере находилось не менее 4,5 тонны. Свыше полумиллиона серебряных монет, боль-шой груз африканской слоновой кости, ларец с драгоценными кам-нями из Индии словом, было от чего не спать по ночам и гре-зить об удаче.