Кризис (Флот - 6)

      - Штаб беспокоится по поводу халиан, которые не знают, что их планета капитулировала. Не исключено также, что местные жители считают, что мы ставим мины, а не обезвреживаем их. Вы же знаете, как возникают слухи.
      Брэдли рассмеялся. Ковач засмеялся тоже.
      Еще раз мигнул свет: теперь вопрос возник у сержанта Байнума, командовавшего взводом вооружения вместо Вокинга (Вокинг умер от анафилактического шока на базе Синдиката, но штаб Флота утверждал, что Охотники никогда не видели этой базы).
      - Говорите, Дельта Шесть.
      - Капи... извините, майор, - ветераны постоянно забывали о новом звании своего командира. Ковач сам иногда не помнил этого. - Как все-таки были обнаружены эти планетные мины?
      Что ж, кто-то должен был задать и такой вопрос...
      - Было использовано А-Потенциальное оборудование, - спокойно ответил Ковач. Его глаза слезились от ветра. - Девяносто вторая Тоби Инглиша находится на орбите на борту "Хэйга". Эсминец укомплектован новейшей аппаратурой, и они произвели картографию верхних слоев планетной коры.
      - Этот АПОТ - дерьмо, - сказал Байнум. - Вроде той штуки, что оставила нас качаться на ветру во время последней миссии? Той самой миссии, о которой начальство сказало, что ее не было - только мы почему-то потеряли четырнадцать человек.
      Единственное, что Ник Ковач действительно понимал об А-Потенциальном оборудовании, - это то, что никогда бы не захотел вновь прибегнуть к нему. Ни одному десантнику не следовало иметь дело с силами, для которых все точки во времени и пространстве одинаковы. Возможно, было бы неплохо, если бы кто-нибудь другой из союзников воспользовался этой технологией, но...
      Искусственный интеллект в шлеме Брэдли не мог организовать это обсуждение без разрешения командира... но организовал же. Старший сержант понял, что пора вмешаться.
      - Если ты, Байнум, заботишься о спасении своей задницы, тебе вообще не следовало идти в Охотники, - с грубой прямотой бросил Брэдли.
      Ковач машинально ощупал специальное связное устройство на поясе. Пластик был холодным.
      Байнум пробормотал что-то в свое оправдание.
      - Альфа Шесть - Шестому, - коротко сказал командир первого взвода, находившийся на переднем транспортере. - Вижу высоту Один-Шесть-Пять. Прием.
      - Хорошо, - отозвался Ковач. - Что ж, Охотники, мы на месте.
      Истерзанная ветром растительность на унылых каменистых склонах низких холмов - вот и все приметы пейзажа, расстилающегося вокруг насколько хватало глаз.
      - Окопайтесь, следите за датчиками и скажите спасибо, что мы получили легкое задание.
      "...И, занимаясь всем этим, молитесь, чтобы вице-адмирал Флота Ханна Тентелбаум, которая послала сюда Охотников, не сделала этого по личным соображениям". У майора были веские основания подозревать вице-адмирала Тентелбаум в предательстве в пользу Синдиката...
      Капрал Синкевич оглядела окрестности, переключая визор с обычного просмотра на инфракрасный, ультрафиолетовый и обратно. Ничего подозрительного она не увидела. Почему же ее все больше охватывала тревога?
      В дополнение к тяжелому снаряжению и перекинутой через плечо штурмовой винтовке Синкевич легко сжимала в руках трехзарядное ружье. Пока что в оружии не было необходимости, но где-то здесь могло...
      - Гамма Шесть - Шестому, - прозвучал голос в шлемофоне. - Мы окопались. Конец связи.
      Каменистый грунт в секторе третьего взвода был немного более податливым, поэтому они закончили раньше первого и второго взводов.
      Высота 165, место раскопок, была одной из группы небольших возвышенностей на бесплодной равнине. Кран устанавливал экскаватор в рабочее положение, носом вниз. Синкевич неожиданно услышала взрыв ругани, когда ветер в очередной раз отклонил висевшую на тросах машину от требуемого положения.
      Охотники заняли позиции повзводно, чуть ниже гребня холма, чтоб не выделяться на фоне неба. Каждый взвод имел в распоряжении плазменное оружие с ленточной подачей и отвечал за 120-градусный сектор...
      В тоскливом однообразии этой пустыни можно было представить только коренастую фигуру халианского пастуха. Синкевич попыталась вообразить халианский город, из которого на людей накатывали лохматые волны врагов, но заподозрить, что где-то здесь скрыто поселение, было просто нелепо.
      Подземный комплекс тоже исключается. Если А-Потенциальное оборудование "Хэйга" обнаружило планетные мины, находившиеся в глубине коры, оно зафиксировало бы любые крупные аномалии, лежащие достаточно близко к поверхности.
      Так откуда же чувство тревоги?
      Автономный экскаватор коснулся земли. Его команда включила резаки. Раздался свист, перешедший в вой и наконец в отдававшиеся в животе инфразвуковые колебания.
      Огромный механизм исчез в скале так же стремительно, как камень тонет в пруду. Тридцатисантиметровая струя магмы вырвалась на поверхность и отклонилась на девяносто градусов в магнитном отражателе, расположенном над краем шахты. Расплавленная порода перелетела через низину, чтобы выплеснуться на каменистую равнину и остыть в трех километрах от места работ.
      Пульсирующие потоки раскаленной магмы продолжали пересекать сектор второго взвода каждую минуту.
      Майор и сержант возвращались после беседы с инженерами. В одной руке у Брэдли был коммуникатор незнакомой конструкции. Командир снова был спокоен. Сейчас Синкевич должна очень тщательно следить за окрестностями, потому что в любой момент могли появиться халиане.
      - Что-нибудь заметили, капрал? - спросил майор нарочито небрежным тоном. Дурные предчувствия Синкевич не укрылись от внимательного взгляда Ковача.
      Синкевич пожала плечами.
      - Я ничего не обнаружила, - призналась она. Ее пальцы, сжимавшие плазменное ружье, были влажными.
      Кран опустил первую секцию труб вслед за экскаватором. Импульсы, проходившие вдоль магнитного поля труб, фокусировали поток в центре скважины, пока он не отклонялся на поверхности.
      Ковач, вероятно, испытывал те же предчувствия, что и Синкевич, чем бы они ни были вызваны - он снова прикоснулся к незнакомому черному предмету, укрепленному у него на поясе.
      Синкевич заметила его жест.
      - Знаете, - сказала она. - Мне показалось, что этот парень, который вызвал вас в машину, там, на дворе... что это был Грант.
      - Проклятый шпион, - пробормотал Брэдли. Его пальцы машинально забегали по оружию и амуниции, словно сержант перебирал четки.
      - Да, это был Грант, - согласился Ковач. Он хотел что-то добавить, но передумал.
      Они не пользовались каналом связи. Ветер, овевавший холмы, уносил слова в равнодушное небо Халии.
      Брэдли прикоснулся к черному корпусу устройства, полученного майором в лимузине Гранта. Оно представляло собой квадратную пластину со стороной в десять сантиметров. На наружной поверхности не было ничего, кроме закрытого сеткой отверстия и небольшого овального углубления под ним.
      - Я думал, - произнес старший сержант, высказывая предположение, которое сделала сама Синкевич, - что все А-Потенциальное оборудование должно было быть возвращено после последней миссии, не так ли?
      Лицо Ковача изменилось.
      - Это коммуникатор, - сказал он. - По крайней мере так утверждает Грант. Он считает, что нам, может быть, придется связаться с ним, если здесь что-нибудь произойдет.
      Ковач мрачно окинул взглядом окружавшие их пологие холмы:
      - Не похоже, чтобы здесь таилась какая-нибудь опасность, не правда ли?
      Правая рука Синкевич начала затекать. Она подставила ее ветру.
      - Тогда чего же ожидает Грант? - как можно равнодушнее спросил Брэдли.
      Ковач пожал плечами.
      - У нас не было времени для разговора, - ответил он. Взгляд майора был обращен к горизонту. - Только странно, что остальные двенадцать экскаваторов высланы в сопровождении отрядов полиции. Лишь этот охраняется десантной ротой.
      - А кто отдавал приказы? - услышала Синкевич собственный голос.
      - Кто, черт побери, может это знать в такой ситуации? - проворчал Ковач. - Грант сказал, что он проверит, но на это потребуется пара дней... если что-нибудь останется, когда Синдикат нанесет удар.
      Осторожно поглаживая пальцами устройство связи АПОТ, Ковач неискренне добавил:
      - Нет оснований считать, что кто-то пытается избавиться от Охотников из-за того, что они слишком много видели во время последней миссии.
      - Конечно, нет, - с фальшивой бодростью поддержала Синкевич, продолжая всматриваться в унылый горизонт.
      Брэдли уставился на изображение на плоском экране. Он отрегулировал резкость, но картина не изменилась.
      - Майор! - отрывисто произнес он. - У нас что-то происходит!
      Брэдли одолжил экран у инженеров, чтобы командование Охотников могло следить за экскаватором. Датчик в скале передавал сейсмические колебания в микропроцессорный контроллер экрана для анализа.
      Хотя устройство было небольшим, оно отличало вибрации, передаваемые излучателем на корпусе экскаватора, от рева резаков и крыльчаток. До сих пор на экране появлялись только напечатанные за главными буквами краткие доклады:
      ПРОШЛИ ДВА КИЛОМЕТРА, ВСЕ В ПОРЯДКЕ.
      ПРОШЛИ ПЯТЬ КИЛОМЕТРОВ, МЕНЯЕМ ГОЛОВКИ ПЯТЬ-ТРИ И ПЯТЬ-ЧЕТЫРЕ НА ЗАПАСНЫЕ.
      ПРОШЛИ ВОСЕМЬ КИЛОМЕТРОВ...
      Когда не поступало сообщений для декодирования, экран составлял карту окрестностей. На ней Брэдли и обнаружил это изображение.
      Укрытие командования было таким же тесным и убогим, как и у остальных. Стенки укреплены цементирующим составом, а крыша, сделанная из присыпанного грунтом листа монокристаллического бериллия, покоилась на тридцатисантиметровых опорах.
      Ковач и старший сержант столкнулись плечами, когда оба склонились над экраном. Синкевич задела головой крышу, пытаясь выглянуть из укрытия с противоположной стороны.
      - Что это? - спросил Ковач. Потом он сказал: - Перед нами всего лишь высота Два-Два-Четыре, верно? Вибрации от экскаватора заставляют скальную массу выделяться.
      - Нет, сэр, - возразил Брэдли. - Было изображение, и оно изменилось.
      Его губы пересохли. Сержанту никогда раньше не случалось пользоваться таким экраном, и он мог попросту обознаться. Он чувствовал себя как новичок, стреляющий ночью при каждом звуке. Но... годы борьбы за выживание научили Брэдли чуять нутром, когда нужно вжаться в землю, а когда выстрелить именно в этот кустик, не отличающийся от других на много миль вокруг.
      Что-то было не так.
      ПРОШЛИ ДВЕНАДЦАТЬ КИЛОМЕТРОВ, появилась надпись на экране, заслоняя карту территории. ГОЛОВКИ ИСПРАВНЫ НА ВОСЕМЬДЕСЯТ ПРОЦЕНТОВ, ВСЕ В ПОРЯДКЕ.
      Дрожащее изображение карты вернулось на экран. Оно изменилось, но и облака над ними переместились; планета, конечно, жила своими собственными ритмами вибраций помимо вмешательства человеческой техники.
      - Экскаватор углубляется, и вибрации здесь наверху выглядят иначе, пробормотала Синкевич. Она посмотрела через бойницу на высоту 224 и вручную установила максимальное увеличение своего визора.
      - Охотник Шесть - всему личному составу, - объявил Ковач ровным, решительным голосом. - Полная готовность. Взводу Альфа наблюдать за высотой Два-Два-Четыре. Дельта Шесть, приготовьтесь переместить половину вооружения в сектор Альфа по команде.
      В километре от них на склоне холма блеснул металл. Брэдли поймал его в прицел своего визора и крикнул:
      - Вести цель! - для того, чтобы его искусственный интеллект указывал всем Охотникам объект в пределах его видимости.
      - Внимание, - продолжал майор. - Ключ Один-Три, Региональное управление огнем, говорит Охотник С...
      Передача растворилась в неожиданном реве помехи. Искусственный интеллект Брэдли отрезал шум, чтобы спасти слух и разум, сержанта.
      Блеск на высоте 224 исчез в ослепительной вспышке плазменного оружия. Поднялся шар из газообразного металла, который, остывая, превратился в небольшое грибовидное облако.
      - ...цель для вас, - продолжал Ковач, не слыша Брэдли.
      Передавая сообщение, майор не мог знать, что его информация превратилась в бессмыслицу с помощью очень совершенного глушителя. Вместо того, чтобы попытаться грубой силой подавить все частоты, враг использовал алгоритм, позволяющий имитировать сигналы передатчиков Флота с распределенными частотами. Слабый белый шум нарушал связь более эффективно, чем мощный гул, который мог привлечь к происходящему внимание штаба.
      - Вас глушат! - сказал старший сержант, устанавливая реактивную гранату под ствол пулемета.
      Воздушный поток, проходивший сквозь осевое отверстие гранаты, стабилизировал ее полет, несмотря на небольшую начальную скорость. Боеголовка была пустотелой, но двенадцатисантиметровый диаметр делал ее эффективной против довольно толстой брони.
      ПРОШЛИ ВОСЕМНАДЦАТЬ КИЛОМЕТРОВ, возникла надпись на экране. Звук, передаваемый по камню или воздуху, не мог быть заглушен. Брэдли слышал крики десантников с обеих сторон - их устройства связи не работали.
      Склон высоты 224 излучал сверкающую враждебность. Брэдли настроил визор на максимальное увеличение, когда винтовка Ковача и плазменное ружье Синкевич присоединились к раскатистому грому оружия всего первого взвода.
      Врагами оказались машины. Они были размером с человеческую голову достаточно маленькими, чтобы быть принятыми за кристаллические включения в скальную породу, когда "Хэйг" искал планетные мины.
      Их были тысячи. Прорываясь на поверхность и двигаясь к Охотникам на высоте 165, они собирались в более крупные конструкции.
      Брэдли схватил Синкевич за плечо. Ионизированный воздух мерцал вдоль траектории ее выстрелов.
      - Береги заряды! - крикнул Брэдли.
      Он протиснулся сквозь узкую щель под крышей, потом сунул руку назад за пулеметом. Реактивные гранаты предназначались для стрельбы на расстояние не более пятисот метров. Они могли оказаться неэффективными против такого врага даже при стрельбе в упор.
      Брэдли пригнувшись побежал к расположенному справа укрытию, в котором находилось обслуживаемое расчетом плазменное орудие. Он ожидал пуль, лучей - чего-нибудь, но машины противника только продолжали катиться вниз по склону, подобно металлокерамическому грязевому потоку.
      Даже с дистанции в тысячу метров пули штурмовых винтовок десантников, по-видимому, оказывали некоторое воздействие на отдельные машины. Объект, находившийся в простреливаемой зоне, блеснул в облаке каменной пыли, поднятой отрикошетировавшей пулей. После третьего или четвертого попадания машина опрокинулась и замерла.
      Когда же две или более машин объединялись, новое устройство отделывалось от пуль с безразличием собаки, бегущей под дождем. Только прямое попадание плазменного заряда могло подействовать на него - а взвод вооружения имел всего лишь по сотне зарядов на каждое из орудий с ленточной подачей.
      Брэдли присел позади укрытия.
      - Рауш! - крикнул он. - Блэйр!
      Расчет выпустил еще одну короткую очередь. Воздух загремел, заполняя след, прожженный в нем, у Брэдли защипало в горле от озона.
      Он пролез в щель и ткнул стрелка между лопаток стволом пулемета.
      - Рауш, черт бы тебя побрал! - рявкнул он.
      Стрелок и его помощник удивленно обернулись. Их глаза расширились, когда они увидели оружие и искаженное яростью лицо Брэдли.
      - Одиночный огонь! - приказал старший сержант. - И не стреляйте, пока не соединятся хотя бы три этих проклятых устройства! Экономьте боеприпасы!
      Брэдли поднялся, чтобы бежать к следующему орудийному укрытию первого взвода, но Ковач уже был там и отдавал распоряжения.
      На капитана всегда можно было положиться.
      Рауш снова открыл огонь, превратив одиночными выстрелами сначала одно, а потом другое составное существо в огненные шары.
      Не каждый выстрел достигал цели. Машины двигались быстрее, чем казалось поначалу. Уцелевшие уже покрыли половину расстояния до позиций Охотников.
      Брэдли скачками передвигался по холму. Груз оружия и амуниции давил на него, словно он пытался плыть, обмотавшись цепью. Без радио можно было только лично передать приказ о перемещении плазменного оружия из дальних секторов к позициям первого взвода.
      Брэдли решил бросить патронташи от пулемета, потому что был уверен в их бесполезности, но его рука остановилась на полпути.
      Сейчас не стоило расставаться с оружием. Даже самым ненадежным.
      - Грант! - крикнул Ковач в коммуникатор АПОТ, когда сверкающее пятитонное существо начало неуклюже карабкаться по склону в сторону укрытия. Это была последняя из атаковавших машин, но она подошла слишком близко для того, чтобы какое-нибудь из плазменных орудий смогло уничтожить ее. - Нам срочно нужна помощь! Опустите "Хэйг"! Нам требуется тяжелое вооружение!
      Синкевич стреляла короткими очередями из штурмовой винтовки. Пули рассыпались золотистыми искрами, отлетая от магнитного экрана существа, в сантиметре от его металлической поверхности.
      Позади Синкевич на дне укрытия валялось бесполезное плазменное ружье. Его ствол все еще светился темно-красным светом. Она истратила два последних плазменных заряда мгновение назад, когда два приплюснутых робота внезапно кинулись на нее с разных сторон.
      Эта парочка сейчас трещала и пузырилась, плавясь на скале от своей внутренней энергии; но оставался еще один, а у Синкевич кончились плазменные заряды. Ковач бросил коммуникатор и прицелился из винтовки. Существо было в пятидесяти метрах. Оно отдаленно напоминало земляного червя, но, похоже, скользило вперед, не касаясь земли.
      Темное пятно над округлой носовой частью могло быть окном датчика. Во всяком случае, в него стреляла Синкевич и, может быть, если выстрелить одновременно из двух винтовок...
      Ковач потянул спусковой крючок, откидываясь назад из-за отдачи. Сквозь легкую пороховую дымку он увидел, что его пули истрачены впустую.
      Толстый черный цилиндр реактивной гранаты полетел к цели по настильной траектории. Ковач и Синкевич нырнули на дно укрытия. Глухой взрыв бронебойного заряда заставил землю содрогнуться и приподнял десантников на несколько сантиметров.
      Ковач выглянул. Ветер уже разорвал в клочья черный дым взрыва. В корпусе машины появилось отверстие с большой палец. Пробоина расширилась, когда морда существа провалилась внутрь корпуса, подобно гниющему плоду при замедленной съемке.
      Брэдли присел позади укрытия, устанавливая на пулемет еще одну реактивную гранату. Это был его последний боеприпас: пустые контейнеры позвякивали, свешиваясь с патронташей.
      - Вы связались с Грантом? - требовательно спросил старший сержант. - К нам идет помощь?
      - Я за то, чтобы отступить, - пробормотала Синкевич. Она смотрела на цилиндр гранаты, которую отцепила от пояса, чтобы кинуть в случае необходимости. Граната предназначалась для уничтожения бункеров и была действенной в замкнутых пространствах, но, возможно, бесполезной против бронированного противника на открытой местности.
      - Транспортеры не заведутся, - спокойно сказал Брэдли. - У нас осталось семьдесят процентов энергии, но система управления не пропустит ток к вентиляторам.
      Возникла тишина, нарушаемая только вибрацией скал, которая распространялась от скважины и возносилась в небо. Поток магмы, выплескиваясь на камни, становился темно-оранжевым.
      Плазменное орудие начало наносить одиночные удары по новой цели.
      Огненные шары вспыхивали на высоте 224. Каждый раз, когда дым разрыва относило в сторону, что-то новое металлическое поднималось из того же оплавленного кратера. После шестого выстрела орудие умолкло.
      - Не знаю, удастся ли мне связаться, - сказал Ковач. Он взял коммуникатор и некоторое время смотрел на него. Потом повернулся и крикнул соседнему укрытию справа: - Все плазменное оружие на сектор первого взвода! Передайте дальше!
      - Все плазменное оружие на сектор первого взвода! - подхватила Синкевич, обращаясь к соседям слева. - Передайте дальше!
      Укрытия находились в пределах слышимости друг от друга. Было рискованно оголять другие секторы, но движение на высоте 224 доказывало, что здесь будет предпринята еще одна атака. Оставалось только два плазменных орудия, которые не были использованы в первой схватке и имели достаточно боеприпасов, чтобы отбить вторую атаку.
      У Ковача пересохло в горле. Он не чувствовал отвратительный запах дыма, валившего из останков робота, лежавших прямо напротив укрытия. Но ткани его носа и рта сжимались от предчувствия грядущей кары.
      Майор положил большой палец на овальное углубление под переговорной сеткой коммуникатора и хрипло произнес:
      - Грант, это Ковач. Пожалуйста, ответьте. Нам срочно нужна поддержка истребителей. Нас атакуют машины.
      Ковач гадал, имели ли роботы встроенные программы для искусственного интеллекта или какой-то оператор Синдиката управлял ими дистанционно. Как тогда эта идиотская ситуация выглядела с точки зрения врага?
      - Нам нужны боеприпасы и огневая поддержка. - Голос майора дрогнул. Он взял себя в руки и продолжил: - Ради Бога, Грант, пришлите сейчас сюда Тоби Инглиша и "Хэйг"!
      Ковач убрал палец с углубления. Похоже, он зря нажимал на него. Ни звука - ни слов Гранта, ни шума - не донеслось из переговорного отверстия, когда он отпустил "кнопку".
      Может быть, никакой кнопки не существовало? Может быть, не существовало никакого устройства связи, а была просто пластиковая коробка, которую этот шпион вручил Ковачу, чтобы быть уверенным, что Охотник Шесть возьмется за задание, означающее его гибель...
      - Проклятие, - пробормотал Брэдли, уставясь на изборожденный склон высоты 224.
      Из второго взвода прибыл, пошатываясь от усталости, орудийный расчет с готовым к стрельбе плазменным орудием на треноге. Стрелки расположились позади командного укрытия. Один припал к прицелу, его помощник помогал третьему из расчета заправлять стозарядную ленту, которую он нес, пока его товарищи перетаскивали орудие.
      Массы блестящего металла появлялись из грунта на склоне, словно из холма сочилась ртуть. Шары были крупнее, чем во время первой атаки, и соединялись, как только возникали на поверхности.
      Ружейная канонада не оказывала действия на существа. Никто из командования даже не потрудился выстрелить.
      Три плазменных орудия, а потом и четвертое изрыгнули свои ослепительные молнии. Сверкающий металл взметнулся на сотни метров вверх. Весь склон холма сиял нестерпимым блеском.
      Металлический шар продолжал расти. Он уже достиг размеров собора. Сгустки плазмы больше не причиняли вреда сверкающему корпусу робота.
      Он скользнул вперед. Воронка, оставленная им на склоне высоты 224, могла возникнуть в результате ядерного взрыва.
      Только два плазменных орудия продолжали вести огонь. То, которое было ближе других к укрытию командования, израсходовало почти всю ленту зарядов. Ствол орудия светился, а скала в метре от него сплавилась, превратившись в стекло.
      Сержант Брэдли нацелил реактивную гранату и стал ждать. Синкевич разложила все свои контейнеры с гранатами на переднем крае укрытия, чтобы бросать их одну за другой, как только цель приблизится на достаточное расстояние.
      Ковач разрядил штурмовую винтовку в сверкающую массу. Машина уже находилась в середине низины. Из-за своего размера существо двигалось с вводившей в заблуждение скоростью.
      Взгляд Ковача поймал новое сообщение на экране:
      ТРИДЦАТЬ СЕМЬ КИЛОМЕТРОВ. ЦЕЛЬ ОБЕЗВРЕЖЕНА БЕЗ ПРОИСШЕСТВИЙ.
      ЛЕГКАЯ РАБОТА. НАЧИНАЕМ ПОДЪЕМ.
      Топ выстрелил реактивной гранатой. Вспышка взрыва бронебойного заряда лишь скользнула по защите монстра, и ничего больше.
      Волны жара шли от ствола пулемета Ковача. Он расстрелял целый магазин одной длинной очередью и снова перезарядил оружие. Когда существо приблизилось на сорок метров, он начал бросать гранаты.
      ...И я скажу Тоби Инглишу: "Вы, идиоты, довели нас до ручки! Еще десять секунд, и от нас не осталось бы ничего, кроме жирных пятен!"
      Ник Ковач рассмеялся и снова нацелил винтовку на монстра, высившегося на фоне неба, в котором не было надежды.
      Дженет Моррис. БРАТОУБИЙСТВО
      - Тоби? - Голос Клиари, раздавшийся в наушниках капитана Толливера Инглиша, был полон такой пленительной женственности, словно они сейчас нежились в постели. Эх, если бы! На дисплее его капитанского шлема замигала красная точка, означавшая "СРОЧНОЕ СООБЩЕНИЕ".
      И так ясно, что срочное, черт бы их побрал! В самый разгар битвы, в которой решается судьба Флота, девяносто вторая рота морских пехотинцев влипла в дрянную историю. Такую, что хуже просто некуда! Их реорганизовали в "спецподразделение электронных разработок" при СЕРПА, оснащенное оборудованием класса Икс и выполняющее задания особой сложности.
      СЕРПА расшифровывалась как Агентство Специальных Электромагнитных Исследований. И неудивительно, что изображение на контрольно-командном дисплее, встроенном в шлем Инглиша, напоминало ночной кошмар. А виновата в этом была в первую очередь Клиари, его технический консультант.
      - Тоби? - снова раздался ее голос. - Дельта Два, вы меня слышите?
      Инглиша, сидевшего в этот момент в десантном корабле в ожидании высадки на броню вражеского крейсера, очень мало занимали слова Клиари.
      Его искусственный интеллект по данным химических анализов определил, в каком взвинченном состоянии находится сейчас капитан, и убрал с дисплея красную точку сигнала Клиари. В наушниках послышались суровые голоса ребят из "Красной Лошади", немного взбудораженных перед началом операции. Инглиш переключился на обзор текущей обстановки. На экране появились люди в боевом снаряжении, оборудование, оружие, помещенные в чрево МТНО - Модуля Тайных Ночных Операций.
      Старший высадки уже поплыл к двери, по-паучьи перебирая руками. Вот-вот ворота шлюзовой камеры распахнутся и коммандос окажутся в бескрайней космической пустыне, где не будет ничего, кроме звезд, вражеского оружия, телероботов, где почти нет гравитации. Инглиш всегда тяжело переносил сражения в условиях микрогравитации. Вот и сейчас у него заранее пучило живот.
      Он лично протестировал прикрепленный за спиной агрегат ЭЛВИС/ЭВА, совмещавший блок питания, реактивную установку и жизнеподдерживающую систему для космического боя. Это была несерийная продукция, разработанная СЕРПА для сверхсложных операций. Без такого приспособления капитан уже десять раз был бы мертвецом. Но, если тебе везло до сих пор, это еще вовсе не значит, что ты бессмертен. Девяносто вторая рота Инглиша совместно писала книгу, обобщающую опыт подобных боев. И выведенное соотношение между живыми и погибшими мало обнадеживало.
      Постепенно нервозность прошла - легкое похрапывание одного из ветеранов и чье-то ритмическое чавканье жевательной резинкой подействовали на Инглиша успокаивающе.
      Он обернулся к Траску и сделал вопросительный жест.
      Траск, сержант его роты, поднял кулак с оттопыренным большим пальцем. Сейчас все нужно делать молча - никто не знает точно, какими возможностями располагает Синдикат и способна ли СЕРПА бороться с подслушивающими устройствами противника.
      Лейтенант Сойер, ординарец Инглиша, легонько дотронулся до запястья капитана, а потом до собственного шлема.
      Одновременно на шлеме Инглиша загорелась желтая точка - включилась двусторонняя связь.
      - Вот ведь чертовщина какая, Сойер! Мне пришлось заглатывать все контрольно-командные данные прямо перед посадкой! - Он, конечно же, кривил душой. Наверняка капитан смутно догадывался, что на захват корабля Синдиката пошлют именно его роту, но не хотел беспокоиться раньше времени. - Вы готовы к прыжку?
      "Спрыгнуть" и "высадиться" означало примерно одно и то же. Если вы принадлежите к специальной электронно-исследовательской команде, то сражаться, как правило, приходится в открытом космосе. Подразделение Инглиша располагало экспериментальным оружием потенциала А, позволяющим быстрее, чем кому бы то ни было на Флоте, вскрывать цистерны, полные роботов Синдиката, и проверять, есть ли внутри управляющие роботами люди.
      У Инглиша запульсировал диод двусторонней связи - это означало: включена защита.
      - Скажите, капитан, - обратился к нему Сойер, - у вас все в порядке? Я только что разговаривал по рации с Клиари, нашим ТК [технический консультант]. Она жаловалась, что не может пробиться к вам. Ваше переговорное устройство прошло тестирование?
      - ТК - еще девчонка, - пробормотал Инглиш, но вовремя взял себя в руки и сменил тон. - Я поговорю с ней, как только выдастся свободная минута. Но только не сейчас, черт возьми, не перед началом операции. Если будет докучать, скажи ей, чтобы держалась подальше от кнопки индивидуальной связи.
      Сойер поднялся с грацией мастиффа - разительное сходство с этим гигантским бесстрашным зверем и сделало его приближенным Инглиша - и медленно проплыл над пехотинцами. Он направлялся к Инглишу.
      Когда их шлемы соприкоснулись, лейтенант сказал так, чтобы не было слышно в эфире:
      - Тоби, ты только не волнуйся. ТК говорит...
      - К черту ТК, - оборвал Инглиш, но голову не отдернул. Скафандр его зашелестел - включилась система кондиционирования. Клиари просто добивает его. Заставляет нервничать перед самой... - Не обижайся, Сойер. Просто в этот раз у меня нехорошее предчувствие.
      - Если с тобой что-то случится, можно я получу твои надбавки за боевые вылеты?
      - Конечно. Слетай в отпуск на АСА-ЗЕБРА и Мэннинг с собой прихвати. Инглиш отключил сканеры на шлеме и деполяризовал его, чтобы заглянуть Сойеру в глаза. - До высадки остается минуты две. Если хочешь мне что-то сказать, Фрэнк, говори сейчас.
      Они знали друг друга слишком долго, и Инглиш сразу понял: Сойер подает ему какой-то знак. Совсем не тестирование переговорного устройства интересовало сейчас лейтенанта.
      Забрало Сойера стало прозрачным, и он перешел на индивидуальный электронный режим. В этот момент искусственный интеллект в шлеме Инглиша решил, что капитану нужно еще раз сканировать район высадки, и выдал на дисплей соответствующее изображение.
      И когда у Инглиша перед глазами возникла синтезированная диаграмма: корабль Синдиката - тот самый корабль, на который морские пехотинцы собираются спрыгнуть с взрывными факелами и "открывалками", Сойер сказал: