Спецназ - Железный прапор

      Ах, как же ему хотелось улечься рядом с пацанами и проспать минут 600. Но… Взводный был прав.
      – Из опытных. – Игорь задумался на несколько минут. – Крюченков, Малышев и я…
      – Да… Резо бы сюда…
      – Кобра уже четвертый месяц в родном Цхинвали по кабакам гуляет и девок щупает…
      – Может быть, может быть… Хорошо. Сейчас 5.30. До кишлака и назад вам понадобится часов пять. Там часа три-четыре осмотреться… Итого – около девяти…
      – Лучше ждать вас там, на месте, че бегать-то туда-сюда? Да и поработаем спокойнее.
      Орлик внимательно посмотрел на Медведя, понимая, на какой риск тот идет добровольно. Понимал ли это тогда сам сержант?
      – Добро… Отдыхайте.
      Это была довольно большая, густо поросшая кустарником роща. Редкие шумы, издаваемые спецназовцами, заглушались журчанием неширокой, в метр шириной от берега до берега, речушкой, шумом листвы под порывами легкого ветерка в кронах да щебетанием уже успевших пообвыкнуться с присутствием чужаков пичуг. Солнечные лучи, как ни старались, не могли пробиться сквозь эту буйную зелень. Благодать… после изнуряющих переходов под палящим светилом. Отыскав природные укрытия, разведчики использовали их по всем правилам военной науки. Через час, когда свободные от дозора бойцы спали, роща имела первозданный вид. И буде забрел бы сюда любопытный – не нашел бы ничего… Но что это был за сон?! Жизнь в бесконечных рейдах выработала в них определенные привычки, навыки и обострила до предела инстинкты. Они научились спать и слушать! И беззвучно(!) хвататься за оружие после любого подозрительного звука: хруст ветки, стук камешка или скрип песка…
      А разведчики, проспав всего три часа, ушли выполнять свое задание. Медведь, Крюк и Малыш (мальчишечка весом в 115 кг и ростом 199 см, и при этом ни грамма лишнего жира). …Во как завернуто, а?! Разведчики разведчиков! Лихо? В нашей армии бывало и не такое, всяко бывало… Но только какими же тогда должны были быть эти двойные разведчики? А простыми. Ну, то есть не Шварценеггерами, а обыкновенными пацанами, которые успели научиться на войне чуть-чуть большему, чем их товарищи, имеющие опыт и нормальный человеческий страх. Да, страх! И инстинкт самосохранения. Нет-нет, автор не сбрендил, просто он и сам не раз бывал в такой ситуации, когда лучше сделать самому, чем перепоручить другому – уверенности больше, – и это не недоверие, нет! Просто когда ты чувствуешь, что можешь сделать ЭТО лучше – то ли опыта побольше, то ли усталости поменьше, – то идешь и делаешь. Потому что тебе очень хочется выжить, а в своих силах ты уверен. Или не идешь, и это не трусость(!), потому что не хочешь потерять товарищей из-за своей усталости… Приказы, конечно же, не обсуждают, но командир на то и командир, чтобы все видеть и понимать… А трусов в разведке не было, да и не могло быть – очень уж жестокий отбор был в «камикадзе» – не проскакивали туда случайные люди или «туристы»… …Медведь уводил разведчиков в короткий поиск и не знал еще тогда, что этот его рейд к кишлаку затянется намного больше, чем планировалось…
 

* * *

 
      – …А медаль – за ранение?
      – Самое смешное, Андрюха, что нет.
      – Но, насколько я знаю, рядовому и сержантскому составу «За отвагу» давали, как правило, за ранение. Что тогда, что сейчас.
      – Да-а, девять лет прошло… А насчет наград, так бывало, что и ордена вешали – Красной Звезды, Ленина. Даже Героев давали, ну, как нашему сержанту, Капшук его фамилия, правда, не вначале, а попозже, года с 81-го…
      – Ордена… Видел я таких пацанов с орденами в госпитале – без рук, без ног, а некоторые по нескольку лет в психотделении лежат – так-то с виду нормальные, а воюют до сих пор… Че там говорить, вон, моя-то Красная Звезда и та за ранение, но я как-никак кадровый. Ордена… А уж «Лысого» даже офицеры получают на списание, вашего Шаха хоть возьми, даже у нас в «спецуре».
      – Всяко бывало, командир, не о чем спорить.
      – Слушай, «кусок» , а ты сам-то этого Капшука знал?
      – Ну, встречал пару раз перед дембелем. Он в другом батальоне служил. Тоже разведчик – у нас в каждом батальоне был свой взвод разведки. Он тогда уже «черпаком» был, когда Звезду свою заработал. Только-только лычку сержантскую получил. Да-а, что и говорить! Мужиком он оказался настоящим. Таких мало… Это я из-за него и решил в армии остаться, наверное, для того, чтобы себе доказать, что и я чего-то стою. Такие дела, командир…
      – А что он сделал-то, за что Героя дали?
      – За что?.. За что нашему Батыру Героя дали, знаешь?
      – Слон рассказывал… Еще в первый день, когда в отряд пришел…
      – Ну вот, история один в один, только он один был, и уходить ему было некуда. На смерть шел пацан… Сознательно… Мы его потом с той горки снимали…
      – Расскажешь?..
      – Как-нибудь…
      – Ну а твоя первая МЗО?..
      – С перепугу я ее получил.
      – Не понял.
      – Пересрал я, Андрюха, сильно… Сначала глупость предложил, потом уже задний ход давать не решился – не поняли бы меня пацаны, да и ситуация была… Это потом уже все повернули, как будто я пошел на это как командир. Но я-то знаю…
      – Ну, и…
 

5 августа 1980 г.

 

Малыш

 
      …Усталый взвод Орлика затаился в тревожном сне. Они должны были выспаться или хотя бы немного отдохнуть после выматывающего силы марша. Лейтенант, конечно же, понимал, как мало у них времени – здесь известная поговорка приобретала иной, зловещий смысл: «Солдат спит – другие гибнут», – но и вести, возможно, в бой засыпавших на ходу солдат значило положить всех и не выполнить приказ. Информация всегда стоила дорого… Таковы законы разведки… Кто знает, что там будет, может, и не найдется у них времени «морду о камешек поплющить»?..
      В короткий поиск уходили самые опытные и выносливые.
      Игорь понимал, что вести с собой (о том, идти ему или нет, вопрос не стоял, кто, если не «замок») двух «дедушек», которые отсчитывали последние дни до приказа , не стоит – может, последний рейд для них, поберечь бы, – но и выбора у него не было. Крюк и Малыш уже успели заработать по медали «За боевые заслуги» и, хоть и были заслуженными «дедушками» в казарме, в рейде всегда были надежнее всех – опыт есть опыт. А может, просто хотели вернуться домой, доверяя только себе, а потому делали все без второго слова, предоставляя «молодым» редкую возможность учиться на их опыте. Кто знает? Но они были настоящими – Виталик Крюченков и Сашка Малышев…
      Только недремлющее боевое охранение да взводный проводили Медведя, махнув молча рукой. Ушла разведка… …Вокруг кишлака, схоронившегося в небольшой, как блюдце, долине, буйствовала почти тропическая зелень. «Зеленка». Дебри непроходимые. С разбросанными то тут, то там противопехотными сюрпризами в виде растяжек и «лягушек» . Они, словно дикие звери, крались в этом лабиринте, сооруженном природой и человеком, и наконец-то нашли то, что искали.
      Немного выше середины склона, с которого как на ладони открывалась долина и дувалы кишлака, они наткнулись на… В общем, чудо природы, подарок для ратных людей, не желающих не то чтобы в них узнали солдат, а даже не могли догадаться об их присутствии. Им нужна была надежная лежка.
 

* * *

 
      – Знаешь, Андрюха, мы тогда надыбали такое местечко, что…
      – Че, такое сладкое местечко, с организованными природой, подстеленными под натруженные спины и животы ватниками и удобными, опять же природными, бойницами, обращенными как раз на вожделенный предмет наблюдения? А в тайниках, заваленных природой же небольшими такими камешками, с буханку хлеба размером, биноклики с небликующими «цейсовскими» двадцатикратными линзочками…
      – Давай-давай, прикалывайся – это мы сейчас такие мудрые да многоопытные. А тогда… Че ты хочешь от пацанов?.. -…И парочка цинков с патронами калибра 7,62, и еще пара-тройка чищеных да обильно смазанных «калашей».
      – А ты злой стал, командир.
      – Ладно. Не бери в голову. Это я так – о своем…
      – Да понимаю я все, чего уж там.
      – Ну. Так что там было-то?..
 

* * *

 
      …Место было идеальным. Почти на середине спуска склон неожиданно переходил в небольшую терраску, в два – два с половиной метра шириной, а потом круто спускался в долину. Эта «ступенька», густо поросшая кустарником, похожим на барбарис или шиповник, короче – сплошная колючка, в которую при других обстоятельствах не загонишь и палкой, извивающейся змеей убегала в обе стороны, то поднимаясь, то спускаясь слегка по склону. В эти дебри природа постаралась вплести большие и поменьше скальные валуны, а на землю набросать удивительно зеленой, не высохшей под палящим солнцем травки. Благодать, короче. И телу приятно, и для задания удобно. А еще ребята были уверены, что обнаружить их здесь случайно практически невозможно, да и специально затруднительно будет. Они и сами, продираясь по заросшему склону, натолкнулись на это место только тогда, когда Крюк, сунувшись в очередные кустики, только и успел что мелькнуть подошвами своих «адидасов» да хекнуть утробно через секунду.
      – Бля, зараза! – донесся до Малыша и Медведя злющий приглушенный шепот через несколько бесконечных мгновений.
      – Крюча, ты там че? – прошептал Малыш. – Куда ты нырнул-то, братишка, ты где?
      – Тут я. Осторожнее, здесь обрывец метра полтора, спускайтесь.
      Матюгаясь громким шепотом по поводу природных изысков, Малыш и Медведь просунули свои лица сквозь колючие ветки, обдирая в кровь щеки. Виталик сидел на земле, по-турецки поджав под себя ноги, и размазывал по лицу ярко-алую кровь. Его нос превратился в нечто несуразное, напоминавшее зрелый баклажан.
      – О-о-ого! Витал, у тя че с хоботом, а? Решил перед дембелем ряху изменить? – Малыш давился от смеха. – Так, может, мы тебе и «погоняло» сменим к дембелю, а? Был Крюк, станешь Хрюк!
      – Иди в жопу. Я, кажется, себе нос сломал…
      – А не хрен было нырять в бассейн без воды, еп-тыть! Во, бля, прикол!
      – Ты как? – Медведь тоже не мог сдержать улыбки. – Работать сможешь?
      – Если не следовой собакой.
      С носом Крюка действительно было не все в порядке – кровь бежала двумя струйками и не собиралась останавливаться.
      – Ладно, потом отрихтуем. Я тя к Михалычу сведу после, он тебе такой нюх наладит, что телок за три кэмэ будешь чуять. – Старший прапорщик Негуляев, Семен Михайлович, замначпотех бригады, был мастером на все руки.
      – Ладно, пацаны, хорош прикалываться, еще приключений дождемся на свои жопы – не дай боже «душки» услышат, – веско произнес Игорь.
      – Давай, братишка, аккуратненько ватой заткнем, – предложил Сашка.
      – Ладно. Сам я. Ты ж потом будешь в зубах носить по бригаде, что оказывал первую помощь раненному в нос Крюку.
      – Так, граждане старослужащие, разбежались в стороны – осмотримся на предмет НП.
      Все на этой террасе было идеально: и естественная природная маскировка, и относительная удаленность, но вместе с тем и близость к кишлаку. Медведь решил остановиться здесь. Его даже не смущала возможность присутствия…
      – Слушай, Медведь, а «погремушки» тут не живут? Местечко-то как раз, помнишь, как нам инструктор рассказывал?
      – Вот и проверил бы.
      – Ага! Щас! Я еще жить хочу – дембель-то не за горами…
      – Ладно. Смотри только в оба. Эта сволота со своего места просто так не уходит.
      Результаты пробежки Крюка и Малыша были радужными.
      – Ну, что, братишки, тормозим здесь?
      – Нормально, – прогундел Крюк. – Нас не видно снизу – это сто пудов…
      – Сверху тоже – Вит своим нюхом все прощупал, – улыбнулся Малыш. – А у него шнопак, что у розыскной овчарки.
      – А если в глаз? – обозлился Виталик.
      – Добро. Тормозим здесь. Посмотрим и взводного с пацанами подождем.
      – Долго париться-то будем, Бурый (так называли Игоря дембеля)?
      – Сколько нужно… Несколько часов.
      Они обустраивались надолго. Так научила суровая бытность Афгана – кто знает, когда и что случится…
      Практически готовая лежка нашлась в 100-150 метрах от места «ныряния» Крюка. Несколько не очень больших, но одному не сдвинуть, камешков, свалившихся сюда с незапамятных времен, образовали природный ДЗОТ или НП на 3-4 человека, скрытый от постороннего глаза мощным кустарником, больше напоминавшим проволочное (колючее в смысле) заграждение. По всей террасе ни намека на тропинку. То, что надо… И не напрягаясь особо…
      Эх! Усталость… …Солнце жарило, как сумасшедшее. От зноя не спасали даже нависшие непроницаемой, казалось, крышей ветви. Какое там непроницаемой, когда дышать почти нечем?! Чувствовали себя словно парниковые огурцы в теплице – влажность сумасшедшая. Да еще миазмы подгнивающей зелени… Но носы их уже принюхались к посторонним запахам (все не взводный кубрик в казарме, с его потно-портяночными изысками к концу недели или после рейда…), а Крюку, так вообще все было по-барабану.
      – Че, сержант, так можно наблюдать, а? Лафа, да и только…
      – Ты не расслаблялся бы, Малыш, вон с Виталя бы пример брал, а он тоже «дедушка».
      Крюк, как заводной, таскал камни и строил из них что-то похожее на маленький такой дувальчик, ограждая себя от неприятных сюрпризов.
      – Это у него тараканы в голове после контузии и перед дембелем. А от пульчонки-то камешки не спасут – не бункер. Если захотят прижать – прижмут со всех сторон. Лучше уж сразу…
      – Дурило ты, Малый, – прокряхтел Крюк (не очень-то легко таскать камешки в 10-15 кэгэ в положении «полный присяд»). – Орлик с пацанами недалеко – их и дождаться реально, если предохраниться. В случае чего…
      – А-а, проскочим! Если только не шебуршить, как ты.
      – Так, граждане «дедушки», взвод придет часов через девять или что-то около этого, короче, по темноте, а до того будем работать. Возражения, предложения, замечания, пожелания?..
      Их не было. Здесь командиром был Игорь, и сроки службы отходили на какой-то там тридцать восьмой план.
      – Добро… Малыш заканчивает приколы и отползает по возможности на пару соток метров. Сначала вправо. Потом влево. Ищешь запасной НП. На всякий случай… Попутно место для всего взвода – лежки, ячейки и все остальное. Сам знаешь – не первый день замужем.
      – Лучше бы я себе нюх расквасил…
      – Пошел, пошел!..
      Где пригибаясь, где ползком Сашка устремился в дебри. Так ползать мог только тертый разведчик, загребая по-пластунски, словно плыл по воде.
      – Во погреб-то, Ихтиандр енисейский, по суши не догонишь! – улыбнулся Крюк.
      – Проф… Так, Крюк, смотрим за клиентами, пока Малыш брюхо по камням чешет. Орлику докладывать что-то надо. Ждет…
      Они устроились поудобнее и устремили взоры к враждебному (плюньте в глаза тому, кто скажет, что там бывали и дружественные – это полная фигня, детский лепет) кишлаку. Жизнь в горном селении текла вяло, как-то нехотя, без драм и трагедий – обычный, накатанный тысячелетиями уклад. Скучный и неинтересный. Тоска…
      – Смотрим по часу, – произнес Игорь. – Давай, Виталь, начинай, а я покемарю малехо – в глаза хоть спички вставляй. Лады?
      – Командуй, Бурый, а лучше ложись спать… Я уж тут как-нибудь сам посмотрю, без молодых-зеленых… Спи давай, «замок»…
      Шло время. Крюк наблюдал за предполагаемой базой «духов», отмечая наиболее важные подворья и считая ее «гарнизон», а Малыш исследовал ближайшие сотни метров, изображая из себя Маугли. А в таком близком здесь ярко-голубом, похожем на выстиранную простыню небе бежали, иногда цепляясь друг за друга, изумительно-белые курчавые облака. Такую чистоту можно увидеть только здесь, высоко в горах. И не понять ее низинным, равнинным жителям со слов… А воздух! Бальзам! Мечта для прокуренных глоток. И тишина. Оглушающая, умиротворяющая и дарящая надежду на долгую жизнь тишина. Благодать и умиротворение. Если бы не война… Неужели в этом райском уголке она тоже смогла найти свое пристанище? Нет, не верилось разведчику, хоть и отмечал натренированный глаз и «АКМы», на плечах висящие, и оборудованные к осаде огневые точки, и даже минное поле на близких подступах – «душки» ходили за дувалом по определенной системе.
      «А сюрпризы-то уложили по "улитке". То-то сами спиралями бродят – не иначе на "лягухи" наступить боятся, на свои же, – отмечал про себя Крюк. – Вот и ладненько. Вояки, бля! А маскировки ноль. Дети гор…»
      – Слышь, «замок», а они вообще ничего не боятся или охрану объектов во время боевых действий уже отменили, а я это пропустил?
      – Наверное, уверены в своих силах и безнаказанности. Чересчур уверены… Неспроста это. А-а, че гадать-то! Смотри, может, и высмотришь чего-нибудь.
      Игорь смотрел в такую чистую бездонную синь, но видел другую, не менее бескрайнюю, такую далекую сейчас и такую родную для души одессита. Только пахло по-другому и не было чаек, да еще не покачивало. Хотя нет, качка была, только другая, от усталости. И бороться с ней сил уже не оставалось… Медленно проплывающая отара курчавых, похожих на овец облаков, тихий убаюкивающий шепот листьев. И-йэх-ха! Медведь рисковал получить бытовую травму – вывих челюсти от зева… …Сладкую дрему прервал толчок под ребра.
      – Медведь, – пробился сквозь сон шепот Крюка. – Просыпайся, военный.
      – Что?
      – Там зреет что-то. «Духи» зашевелились. Наверное, собираются куда-то.
      Приблизив к глазам кишлак линзами бинокля, Игорь рассмотрел на небольшой площади посредине селения, как собравшиеся несколько десятков мужчин-афганцев брали что-то из открытых ящиков, явно армейского происхождения, и собирались в небольшие группы, отдаленно смахивавшие на отделения и взводы. Набиралось что-то около роты и даже более – не менее двухсот вооруженных чем попало диких горцев.
      – Сколько времени? – 17.30.
      – Так сколько я проспал?..
      – Семь с половиной часов – нормальный здоровый сон беззаботного юноши.
      – А?..
      – А ты нам с Малышом не нужен был для наблюдения. Мельтешил бы, командовал… А так спокойненько отследили все, что было нужно.
      Жгучий стыд залил краской лицо и уши Игоря. Командир, бля, разведчик…
      – Да ладно тебе, братишка, – зашептал сбоку Малыш. – Отдохнул немного. И хорошо. Главное, что служба шла. А случится, и ты дашь отдохнуть «дедушкам». Так?
      – А я про что? – подтвердил Виталик.
      – Лады. За мной не заржавеет… Что там у этих?
      – Весь день ползали, что обожравшиеся мухи по куче говнеца, – лениво и независимо. А полчаса назад пошло движение. Там какой-то орел на лошади приехал, ну и намутил – вытащили вон те ящички, с патронами, не иначе, и стали собираться-вооружаться…
      – Поползут куда-то, сволочи.
      – Сто пудов. Рыл двести…
      – Орлик подтянется часа через три, не раньше.
      – А толку? Спецназ спецназом, но тридцать бойцов две сотни остановить не смогут, как ни напрягайся. Пупец надорвешь.
      – Так что, посмотрим и отпустим?
      – А выбора нет, Бурый. Да и приказ…
      – Приказ?
      – «Себя не раскрывать, вести наблюдение за объектом…» Взводный уже знает. – Крюк похлопал ладонью по радиостанции. – От твоего имени передал.
      – Что-то еще?
      – Ждать взвод к 21.00. Наверное, будет передавать дальше. Такая толпа «духов» на большие пакости способна. – Ладно, будем ждать. Бля! А эти суки будут где-то наших пацанов мочить!..
      – Сделать-то все равно ничего не сделаешь. Так что сиди, смотри и переживай себе в тряпочку, – проворчал Сашка. – Орлик взвод приведет, он и решит, что дальше, а может, и приказ какой-то получит из бригады к тому времени.
      – Ты меня не уговаривай, Малыш, я и сам все понимаю. Да и вариантов у нас с мышкин фуй…
      Пассивное наблюдение угнетало.
      – Сашка, что у нас на флангах?
      – Есть кое-что…
      – Ходил далеко?
      – Ходил… – хмыкнул Малыш. – Тут «ходить» себе дороже – всю рожу на кустиках оставишь. Тут только на карачках можно, да и то не везде – все больше на родном брюхе…
      – И что?
      – Справа, метров через 500, эта нычка заканчивается. Просто сходит на нет плавненько. Оттуда можно спокойно прийти к нам в гости… Я там полежал, посмотрел. Следов вроде бы нет, но…
      – Понятно.
      – Я туда часа полтора продирался. Так что, ежели чего, будет запас времени…
      – Хорошо. Что слева?
      – Около четырехсот метров. Потом резко заканчивается. Там то ли овраг, то ли обрыв. Дальше соваться не решился – глубина метра три, понизу течет что-то грязно-мутное, до другого «берега» метров восемь. По дну полно валунов – пока спустишься, пока перелезешь, пока поднимешься, а там чуток повыше будет, уйдет минут двадцать точно. Если за овражком смотрят в оптику, то на этих камешках будешь, что мишень на полигоне…
      – Ясно…
      – Но туда добраться быстрее – минут 40-45. И еще. По дороге есть несколько почти готовых «лежек».
      – Несколько – это сколько?
      – Две. И еще одна на самом обрыве.
      – Эта фуйня течет?..
      – В кишлак.
      – Ясно. Итого…
      – Мы имеем что-то около километра со слабым правым флангом.
      – Хо-ро-ш-шо… – протянул Игорь, углубляясь в свои мысли.
      – А спасибо «дедушке»?
      – Потом. В бригаде. И не от меня – на это есть другие…
      – Говнюк ты, Бурый, хоть и сержант.
      – Что выросло, то выросло… Мы, сержанты, все такие…
      – Игорь, – вдруг вклинился в их разговор Крюк. – Глянь-ка… …С того момента, как конный, гикающий и улюлюкающий отряд афганцев вылетел из кишлака и наметом устремился по только им известной дороге куда-то в горы, прошло больше часа. Жизнь в селении вернулась в обычное, спокойное русло… Старики степенно слонялись по улицам. Носились детишки… Жизнь продолжалась, но это благолепие не сулило ничего хорошего для троих пацанов, решивших, что они тертые вояки…
 

18.50

 
      …Из кишлака вышла группа вооруженных мужчин и направилась в их сторону. В сторону оседланного разведчиками склона, забирая немного вправо, именно туда, откуда можно было безболезненно войти на террасу.
      – Дозор? – спросил в никуда Медведь. – Или ночное охранение?
      – Хер его знает, но идут сюда, не иначе.
      – Пока поднимутся, пока до нас долезут…
      – Думаешь, сюда?
      – Без вариантов! Лучшего места нет – мы его случайно нашли…
      – Сваливаем по-тихому, – решил Игорь.
      – Теперь по-тихому не получится. -?
      – Виталя камешки таскал, точку оборудовал. Оно, конечно, правильно, но кто мог знать, что они по ночам за дувалом «смотрят»… Они тут живут, Игореня, – сдвинутые камни просекут в шесть секунд…
      – Их около десятка, что, не справимся?
      – Справимся, без вопросов. А если кто пальнуть успеет, тогда как?
      Да. Ситуация вырисовывалась патовая, как сказал бы шахматист – в любом случае их присутствие было бы обнаружено… Теперь самым главным, жизненно важным было правильное решение…
      «Что делать?..»
      – Сваливать надо, сержант.
      – Как?! Они еще этого не знают, но мы уже засветились здесь.
      – Не бзди, Бурый. – Малыш уже, кажется, что-то придумал. – У нас есть время.
      – Откуда?
      – Сам считай. Пока они поднимутся в гору – это часа два, пока они по кустикам прошлепают да нашего места – еще полтора… Да к тому времени уже и Орлик пацанов приведет – положим этих красавцев на раз…
      – А если не приведет? А если «духи» знают дорогу короче? Это их место, и это их жизнь… Ты насчитал три с половиной часа, а я думаю – не больше двух. Скорее всего, они начинают смотреть в 21.00, как раз тогда, когда пацаны идти будут. Эти-то и шумнут, не сомневайся. Если наши вообще придут… И что тогда?
      – Невесело с тобой, Бурый…
      – Херня тогда получается, сержант. – Крюк ожесточенно тер лоб. – Сваливать придется, причем нагло, на себя тянуть этих… Если повезет – вытащим «духов» на наших…
      – Что ты там говорил про пару мест? – Игорь обернулся к Малышу.
      – Первое рядом – метров 30. До второго дойти надо – не меньше трехсот. Ну и на самом обрыве…
      – Идем на вторую точку. Прямо сейчас. И будем ждать.
      – А смысл?
      – Не обсуждается, Малыш, – это приказ.
      Сняться с места у них заняло едва ли более трех минут. Длинные тени, скорые предвестники темноты, подгоняли.
      Как Малыш сумел пройти этот путь за столь короткое время, для Игоря осталось загадкой на долгие годы. Но факт фактом – в тридцати метрах имела место огромная куча камней, густо поросшая все тем же колючим кустарником. На первый взгляд место было абсолютно непроходимо.
      – Как ты тут прошел, Саня? Тут даже козлы не пройдут.
      – А я прошел, потому что не козел. Во! Стихи, бля. Надо будет записать…
      – Я сам запишу, если выберемся… – пообещал Игорь.
      – Куда денемся?! Нам с Виталем домой пора, а это причина из причин: забодал уже этот Афганище – домой пора…
 

* * *

 
      – Знаешь, Андрюха, сколько всего изменила эта куча камней?
      – Как это? Камни изменили что-то. Заговариваешься, товарищ старший орденоносный прапорщик?
      – Хотел бы, только… Было, ох, было…
      – Напоролись на сюрпризец?
      – Сюрпризец… Да такой, что и ждать не могли. Природа против нас тогда обернулась, в самом гадком виде…
 

* * *

 
      – Так, пацаны, я посмотрю там, в кустиках, а вы пока перекурите, – шепнул Малыш.
      – Не понял?!
      – Пошерудить немного надо – тут какая-то гадина живет, в кустишках этих… Я ветками пошумлю, она и уползет.
      – Осторожнее там давай.
      – Не в первый раз. Я уже ходил тут, знаю…
      Сашка двинулся вперед по-пластунски и исчез, перевалив через камни. А потом они заметили, как зашевелились ветки кустов, и послышался тихий свист. И тишина…
      – Кого ждете, тормоза?
      – И так все два года, – проворчал Крюк. – Сначала отвалит куда-то, потом теребит. Орлик боролся-боролся – по нулям.
      Они много медленнее перебирались через завал. На дне почти идеального ДЗОТа, прислонившись спиной к камням, сидел Малыш, сжимая рукой левое предплечье.
      – Ты че, а? – вскинулся Виталий.
      – Ерунда…
      – Что случилось, Саня?
      – Куснули меня.
      – Точнее говори, быстро, подохнуть ведь можешь!
      – В кусте сидела хозяйка места. Я ее шугнул. Полез дальше, а там… Женишок, наверное…
      – Укусил?
      – Есть немного…
      – Покажи!
      Закатав рукав куртки, Малыш открыл свою руку. На коже, почти возле самого локтя, явно виднелись две дырочки от змеиного укуса.
      – Ты как?
      – Ничего. Голова только закружилась немного, а так норма…
      – Крюк, аптечку! – В их индивидуальных пакетах были и шприц-тюбики с противозмеиной сывороткой. – Санек, как выглядела эта зараза?
      – Обычно… Как?! Змея змеей. Какая разница?
      – Как она выглядела? Вы, «дедушки», на занятиях по выживанию спали как сурки, а мы, «молодые», слушали. Какая она была, Малыш, не понтуйся – я знаю больше, чем ты?
      – Ну, какая? Черная почти, с яркими желтыми петляющими пересекающимися полосами. По телу такие ромбы получаются…
      – Щитомордник… Та-ак! Большая?
      – Метра в полтора и толщиной в полруки.
      – Бля! Самка, не иначе… Ты, Санек, жениха ее спугнул, а хозяйка-то осталась дома. Да не в самом лучшем расположении духа, потому и бросилась.
      – Сейчас сыворотку кольнем, и все будет нормально. Не весна же , – прошептал Крюк, доставая шприц.
      – Думаешь, все так просто? На Санька посмотри! Его старуха укусила, судя по размерам. Там яду – на троих…
      Лоб Малыша покрывали крупные капли пота. И кажется, его начинало немного трясти. В лице ни кровинки. А прошло всего ничего – 5-6 минут.
      Действовать было необходимо не теряя ни секунды. Туго перетянув руку ремнем у самого плеча и оголяя мощный бицепс Саши, Медведь обратился за помощью к Виталию:
      – Давай, Крюк, коли две дозы сыворотки. Потом будешь яд из раны отсасывать. – Игорь провел кончиком своего острейшего десантного ножа по коже, соединяя следы от укуса.
      – Тр-р-ры, – издала противный звук кожа, расползаясь под сталью.
      – Я те че, арбуз? – вяло запротестовал Малыш заплетающимся языком.
      Кровь была очень темная и слишком густая.
      – Ну, че делать-то теперь? – Крюк понимал, как много они проспали на занятиях, и теперь надеялся на знания Игоря.
      – Отсасывай давай эту гадость. Кровь, видишь, уже какая? Значит, яд начал действовать: змеиный яд – это белок, сворачивающий кровь. Она должна быть ярко-алая, вот и давай… Пока не появится то, что нужно, а я пока приготовлю кое-что…
      Малыш наблюдал за своими друзьями отстраненным взглядом. Виталик тем временем, раз за разом прикладываясь губами к ране, отсасывал и сплевывал вязкую противную кровь грязно-бурого цвета.
      – Самые ядовитые в Афгане – кобра, щитомордник, гюрза, правда, эта в горах не водится, и эфа. – Медведь устроил попутный ликбез. – Яд, попадая в кровь, сворачивает ее. Самые опасные весенние месяцы – от укуса самки человек умирает через несколько часов. Сейчас конец лета, поэтому, если не делать резких движений, не волноваться, короче, не учащать пульс сердца – есть около суток. По крайней мере должно быть…
      – Как тут можно не волноваться? Вон, даже я волнуюсь, а укусили-то Санька!
      – Повышенное сердцебиение убыстряет ток крови, а значит, и яда в ней. – Над зажигалкой Крюка Игорь прокалил кончик своего ножа докрасна, все это время внимательно наблюдая за цветом отравленной крови.
      Еще несколько мощных усилий, и из раны показалась вялая, но почти нормального цвета, красная струйка.
      – Хватит! Теперь держи его, Виталь. Нож свой ему в зубы вложи, чтоб не закричал.
      Раскаленно-красное лезвие ножа плотно прижалось к ране… Противно запахло горелой плотью.
      Малыш стал мощно дергаться, попробуй удержать такого буйвола! Но ребята справились с грехом пополам, видно, у их друга силы были уже не те… Жгута снимать не стали. Перевязали отвратительного вида после их врачеваний рану. На все про все ушло минут 40-50.