Останься со мной навсегда

– Лен Генадьна! Лен Генадьна!

Класс зашевелился, дети стали подбегать к учительнице, обнимать её.

Бакыт еще с вечера пошёл искать цветы. Он помнил, что за автозаправкой в их микрорайоне расположен какой-то офис, а вокруг здания – красивые клумбы с розами.

После девяти вечера, тихо выскользнув из дома, предварительно проверив, спит ли Бермет, он пробрался во двор, и через узкую щель между домами и побежал в сторону автозаправки. Он бежал во весь опор, словно наперегонки с ветром. Тёплый майский воздух встретил его, не сопротивляясь его бегу.

Добежав до высотного здания, он отдышался и осмотрелся по сторонам. Вокруг еще гуляли люди, кто с коляской, кто просто под ручку. Бакыт старался быть незаметным. Он пролез между чугунными прутьями, еще раз осмотрелся и двинулся к цветочным клумбам. Вытащив из-за пазухи перочинный нож, он стал быстро нарезать цветы. Колючие стебли царапались и больно кололи, но Бакыт не обращал на это внимания. Через пять минут он собрал букет ароматных роз. Бакыт был счастлив.

Он проделал обратную дорогу без приключений.

Войдя в дом, он услышал шорох на кухне и увидел свет. Тихо вынес свой букет на балкон и прошёл на кухню. Мать сидела на стуле, прислонившись головой к мойке.

– Мам! Пойдём спать…

– А, это ты? – Нургуль приподняла тяжелые веки и снова их опустила, бормоча себе под нос: «Алтыным*… Кагылайын тамырым менин*…».

– Мама, вставай, пойдём… – мальчик стал аккуратно поднимать женщину, та, пошатываясь и стараясь не падать, облокотилась на спинку стула. Осторожно держась за стенку, они добрались до комнаты. Бакыт уложил мать, укрыл её, затем, проверив сестренку, лег рядом, мечтая о завтрашнем дне. Ему виделось, как он несёт свой большой и красивый букет, как все будут смотреть на него и его цветы с завистью. Спустя несколько минут мальчик уснул крепким счастливым сном.

Он пришёл в школу самым первым. Сторож, подметавший школьный дворик, ласково погладил мальчика по голове: «Ну что, сынок, по школе скучать будешь?»

Бакыт в ответ только улыбнулся.

Стали подтягиваться ученики. Когда подошла Елена Геннадьевна, Бакыт молча сунул ей букет, обёрнутый в газетный лист.

– Спасибо, Бакыт! Какой красивый букет! – классному руководителю нравился этот смышлёный, подвижный мальчик.

Начались летние каникулы. Нургуль решила летом не водить Бемку в сад. И теперь каждый день дети с утра играли на площадке возле дома.

В день гибели мужа Нургуль накрыла в кафе стол, пригласила друзей мужа, провела поминки.

* * *

Прошло два года.

Нургуль выгнали с работы за постоянное пьянство. Она теперь ходила по подъездам, собирая бутылки, беря с собой детей, заставляя их искать в помойках. Бакыт уходил подальше от своего микрорайона, стараясь не попадаться на глаза своим одноклассникам и соседям.

Каждый раз, возвращаясь из школы, он шёл, заглядывая в придорожные арыки. Если находил бутылку, оглядываясь по сторонам, клал её незаметно в рюкзак и шёл дальше.

Деньги от собранных бутылок уходили на покупку продуктов и на очередную бутылку для мамы. Если же на это не хватало денег, Нургуль начинала ругать детей и проклинать свою несчастную судьбу. В когда-то уютном гнезде не стало места теплу и ласке. Сначала Нургуль продала мягкую мебель, ей казалось, что она всё время напоминает ей об Анваре и стоит немым укором. Когда кончились деньги за проданную мебель, стало продаваться всё остальное. Всё, что осталось – это старый палас, телевизор, одеяла и покрывала, ещё со времён студенчества. Их двухкомнатная квартира стала совсем пустой.

Потом в их доме появился Болот байке. Он совсем не нравился Бакыту. Мальчику не нравилось, что Болот байке обнимает его маму. От него всегда пахло вонючими сигаретами и перегаром. Он жил у них около трёх месяцев, пока однажды не избил Нургуль и не выбил ей два передних зуба. А случилось это так.

– Жрать есть что-нибудь? – заорал он, с порога швыряя свои дырявые туфли. – Эй! Салажата, а ну, дуйте сюда, я вам что-то принёс! Ха-ха-ха!

Дети молча смотрели, как он вытаскивает из кармана свёрток газеты. Она вся скомкалась и в его грязных засаленных руках выглядела ещё ужаснее.

– Вооооооот! – он с грохотом стукнул свёртком о стол, и через разорванную газету высыпались засохшие куруты*.

– Эй, Нургуль! Нюска! Жрать давай! – он облизал треснутые губы и уселся на пол, вытянув ноги. – Нюска! Аааааа!

Нургуль спала после вчерашних посиделок, и, естественно, речи об ужине не могло быть. Болот, поорав ещё немного, вошел в комнату, где спала Нургуль, и выругался матом. Не видя никакой реакции, он со злостью пнул лежащее тело. Послышался стон. Нургуль подняла голову и, стараясь открыть глаза, закричала:

– Ты что себе позволяешь?! Жрать тебе давай! А ты деньги принёс, чтобы пожрать? – она с трудом поднялась. Немного оправившись от удара, подбоченившись и всё ещё шатаясь, она сказала, показывая Болоту кукиш: «А вот это ты видел?! Вот! На! Жри!»

– Чево? Это ты мне? Сука! Бл…ь! Я тя щас!.. – Болот набросился на Нургуль. Завязалась драка. Впервые в жизни Бакыт видел, как избивают его маму. Он не выдержал, подбежал сзади к Болоту и стал бить его кулаками: «Не бейте мою маму! Не трогайте её!»

Бемка заревела. Начался настоящий хаос. Все летело кувырком. Соседи начали стучать в стенку, затем в дверь позвонили. Шум не стихал.

Спустя двадцать минут приехал наряд милиции и, выбив дверь, забрал окровавленного Болота, заломив ему руки за спину. Он сплюнул прямо у порога, и всё еще пытался высвободиться из стальных объятий милиционеров. Соседи, вызвавшие милицию, стояли у дверей и заглядывали внутрь квартиры. Особо сердобольные покачивали головой, укоризненно глядя на пьяного мужчину.

Пришёл участковый, он заполнил протокол.

– Ну что, Нургуль, будем делать? Заявление писать будем? – лейтенант сидел на маленькой табуретке, а женщина сидела, прислонившись к стене. Бакыт промывал её лицо. У неё был подбит глаз, вокруг губ запеклась кровь. Рядом, испуганно прижавшись к матери, сидела Бемка.

– Нет! Ничего не надо! Пусть только сделает дверь и валит куда хочет! – зло ответила Нургуль.

– Подпишите протокол, – милиционер протянул бумагу, но женщина отпихнула листок.

– Ничего подписывать не буду!

– Ну, как знаете… Вам не стыдно? – лейтенант осмотрел комнату, – на вас же дети смотрят…

– Знаешь, что… Иди-ка ты отсюда! Совестливый нашёлся! – прошипела Нургуль.

Милиционер, покачав головой, пошёл в прихожую. Кое-как поставив дверь обратно в петли, он подозвал Бакыта: «Вы кушали?»

Мальчик молчал. Тогда участковый вытащил из кармана мелочь и сунул в руку мальчику. Тот разжал пальцы, и деньги упали на пол.

– Ишь ты! Гордый! Бери, бери! – мужчина похлопал Бакыта по плечу и ушёл.

* * *

На следующий день участковый опять заглянул. Он принёс печенья и конфет для детей. Нургуль лежала. Всё её тело болело после вчерашней драки. Бакыт накрыл возле матери небольшую салфетку, заменявшую скатерть. Поставил чайник.

Участкового звали Урматом. Ему было не больше тридцати. Он работал на этом участке месяц и успел заметить детей, вечно ошивающихся по помойкам.

– Тебя как звать?

– Бакыт.

– А тебя? – спросил Урмат, обращаясь к девочке.

– Бермет.

– Ну, давайте тогда чаем меня угостите, раз познакомились.

Они попили чаю. Нургуль даже не повернулась. Она как лежала, отвернувшись к стене, так и осталась лежать.

Участковый пытался завести разговор с Нургуль, но бесполезно. Она не удостоила его даже взглядом.

Урмат спрашивал у Бакыта и Бермет об их интересах, что они любят и о чём мечтают. Ему было искренне жаль этих детей. Он знал от соседей, что отец детишек погиб, спасая ребёнка, что мать сломалась морально, не выдержав жизненных тягот.

– Бермет, а ты когда вырастешь, кем хочешь стать? – спросил Урмат, заглядывая в глаза девочке.

Девочка посмотрела исподлобья на Урмата и, теребя пуговицу на кофточке, тихо прошептала: «Продавцом…»

– А я поваром! – Бакыт деловито поправил край расстеленной салфетки.

– У нас всегда будет вкусно пахнуть!

– Аааа… Значит, ты будешь всех кормить? – засмеялся участковый.

– Ну да, а потом, когда у меня будет много денег, я привезу к нам бабушку.

Урмат вопросительно посмотрел на мальчика.

– Наша бабушка живёт на Иссык-Куле*, она там одна, и ей скучно.

Насколько знал Урмат, у них никого не было, кроме матери. Соседи при знакомстве с новым участковым рассказали об этой семье всё, но никто ни словом не обмолвился о бабушке.

Урмат, уходя, пообещал заглядывать к детям.

* * *

Лето в этом году выдалось жарким.

Солнце с утра проникало в незашторенные комнаты, не давая спать детям. Оно щекотало их своими лучами, ожидая, пока они не встанут. Протирая припухшие глаза, Бакыт шёл в кухню, ставил на газовую плитку чайник и начинал шуметь в ванной.

Закончив свои утренние приготовления он будил Бермет и маму.

Наспех позавтракав остатками еды со вчерашнего дня, они выходили втроём на поиски.

Обедали, где придётся, чаще устраивались у кромки тротуара, в тени. Затем Нургуль отправляла детей домой, а сама, забрав вырученные за собранную посуду деньги, отправлялась искать собутыльников.

Бакыт и Бермет целыми днями играли на площадке. Дети, раньше игравшие с ними, теперь их сторонились. По вечерам, получив поучительную порцию наставлений от своих родителей, вроде «не водись с этими бомжами и заморышами», весь двор смотрел на брата и сестру, как на врагов. Завидев своих детей, забывающих в процессе игры все наущения, родители и вездесущие бабушки забирали деток или уводили их в сторону.

Бакыту до глубины души было обидно, но он не показывал виду и сам придумывал игры для сестрёнки. Она, безмятежно улыбаясь новым выдумкам брата, с гордым видом прохаживалась перед другими девочками. Те, в свою очередь, с завистью смотрели на Бемку и шушукались за её спиной.

Однажды Бермет нашла в песочнице забытую кем-то куклу Барби, она села и тут же сделала для своей новой подружки песочный замок. Играя и разговаривая с куклой, она настолько увлеклась, что не заметила, как сзади к ней подошла соседская девочка Чинара.

– Эй! Отдай мою куклу!

– Это моя кукла, я её нашла! – Бермет шмыгнула носом и продолжила игру, краешком глаз следя за Чинарой.

– Отдай! Это моя кукла! Я всё маме расскажу!

– Не отдам! Я её нашла!

– А вот я скажу, что ты её у меня украла! Мааа-маааааа! – завопила соседка.

На крик в окне второго этажа показалась женщина, она отворила окно и вывалила свои огромные груди, свесившись через подоконник грузным телом, и из этого обезображенного жиром тела полился поток ругани:

– Я же тебе сказала, не водись с этими бомжами! Уйди от неё, она, наверное, вшивая!

– Мама! Она мою куклу украааалааааа! – не останавливаясь, орала девчонка.

– Я сейчас спущусь и надеру ей задницу! – женщина скрылась за окном.

Через некоторое время она вышла из подъезда, в руках у неё была выбивалка. При каждом шаге всё её тело колыхалось, она шла, а её большая грудь угрожающе раскачивалась из стороны в сторону, как будто норовила задавить всех и вся своими размерами.

Бермет встала. Услышав ор, прибежал Бакыт, он теперь стоял возле сестренки и смотрел на приближающуюся соседку. Та подошла, в свою очередь, посмотрела на всех, затем, подбоченясь, начала:

– Что случилось?! А?!

– Она мою куклу украла и не отдает! Ааааааа! – Чинара орала без слёз, широко открыв рот.

– Замолчи! Моя сестрёнка не воровка! – Бакыт угрожающе посмотрел на воющее создание.

– Ты сам заткнись! Заморыш! – это уже мать Чинары, прижав к себе плачущую дочь, помахала в сторону Бакыта и Бермет выбивалкой. – Алкоголики проклятые! Гнать вас отсюда надо! Ууу, ворюги!

– Мы не ворюги! – перебивая её, закричал Бакыт, – не нужна нам ваша вонючая кукла!

Он взял из рук Бермет игрушку и швырнул под ноги соседке.

– Быстро подними и дай её мне лично в руки! Мерзавец! – женщина с презрением посмотрела на детей, – и мать твоя ш…ва, и ты со своей вшивой сестрой недалеко пойдёте!

– А вы… Вы… толстая дура! – срываясь на крик, сказал Бакыт.

– Чтооооооо?! Ты ещё и оговариваться смеешь! – женщина замахнулась на мальчика, тот весь сжался, стараясь прикрыть всем телом сестру от удара.

– Стойте! Как вам не стыдно поднимать руку на детей!

Женщина недоумённо обернулась. Подошел участковый Урмат.

– Здравия желаю! Лейтенант Ботоканов. В чём дело? – он приставил ладонь к фуражке.

Соседка оторопела, её дочь спряталась за спиной и сейчас выглядывала, ухватившись за платье матери.

– Дааа… тут вот, эти бомжи у моего ребёнка куклу украли! На учёт их надо ставить! Вы как участковый должны нас оградить от таких! – набросилась она на милиционера.

– Прекратите сейчас же истерику! Вам должно быть стыдно говорить такие вещи! Вы же сама мать! – жестко сказал Урмат. – Эти дети не бомжи, и вы это прекрасно знаете. Они не виноваты, что судьба с ними так обошлась. Никто от этого не застрахован.

Затем, взяв на руки Берметку, он молча удалился.

Соседка так и осталась стоять, как вкопанная. Её дочь подняла лежащую на земле игрушку, стала дергать за подол матери и хныкать. Парочка, развернувшись, стала удаляться в сторону своего подъезда.

Урмат привёл детей домой. Позвонил в дверь, никто не открыл. Он позвонил ещё раз. Снова молчание.

– Наверное, мама ещё не пришла… – сказал Бакыт. – Да вы идите, Урмат байке, мы тут её подождём.

– Кушать хотите? – участковый спустил с рук девочку и присел на корточки.

Бермет вопросительно посмотрела на брата. Тот отрицательно покачал головой.

– Да что я спрашиваю! – вдруг нашелся Урмат. – Я тут с собой принёс бутерброды, и для вас захватил, они у меня на работе. Вы же не видели, где я работаю?

– Нет.

– Хотите, покажу?

– А можно? – Бакыту стало нестерпимо интересно. Он и раньше в кино видел, как работают милиционеры, но это в кино, а вживую было бы ещё интереснее. Глаза его загорелись.

– Конечно, можно! Пошли!

Все трое спустились по лестнице и вышли на улицу.

* * *

– Проходите и садитесь поудобнее, а я схожу, чайник поставлю, – Урмат вышел наполнить воду.

Дети стали осматривать кабинет. Ничего особенного, отметил про себя Бакыт. Вернулся Урмат, он поставил чайник и сел за стол.

– Ну что, орлы? Чем будем заниматься? – улыбнувшись, он достал из ящика стола пустые листы бумаги, карандаши и пододвинул к детям. – Садитесь и рисуйте. Садитесь, садитесь!

Урмат накрыл на стол и развернул сверток с бутербродами. Они пообедали втроём. Бутерброды показались Бакыту самыми вкусными на свете. Запах свежей колбасы пьянил. Бакыту хотелось, не прожевывая, проглотить её целиком, но чувство собственного достоинства не позволяло ему это сделать. Он тщательно пережевывал откушенный кусок и смачно запивал дымящимся чаем.

Пообедав и посидев ещё немного у Урмата, Бакыт засобирался:

– Ну, ладно, Урмат байке. Мы пойдём. Мама уже пришла, наверное…

– Ладно, только по дороге осторожнее, – и добавил: – Ну, теперь вы знаете дорогу, приходите в гости, а то мне тут одному скучно. Составите мне компанию.

– Хорошо, можно мы завтра придём? – спросила Бермет, стеснительно улыбаясь. Бакыт дернул её за платье.

– Конечно, можно! Приходите!

Когда дети вышли на улицу, Бакыт, строго посмотрев на Берметку, важно сказал:

– Никогда не проси, мы же не попрошайки! Ты меня поняла?

– Угу, – кивнула в ответ Бемка, она была сытая и довольная и уже успела забыть про обиду, нанесённую соседской девочкой.

* * *

Они пришли к дому и поднялись на свой этаж. Возле дверей, прислонившись к стене, стояла мать. Нургуль пыталась ключом попасть в замочную скважину. Бакыт осторожно взял руку матери. Она посмотрела на него невидящим остекленевшим взглядом. Открыв дверь, Бакыт включил свет в прихожей и помог матери добраться до постели.

Тихо закрыв за собой дверь, он пошёл на балкон, снял с веревки высохшее белье, посмотрел вниз. Ему вдруг захотелось прыгнуть. Земля поманила к себе. С высоты третьего этажа ему показалось, что до земли всего ничего. В это время его окликнула мать.

– Бакыт! Бакыыыыт! Где тебя носит! Дай воды и принеси ведро.

Бакыт очнулся и отогнал от себя наваждение. Положив бельё на столик, он пошел на зов пьяной матери.

Нургуль обхватила принесённое Бакытом ведро. Мальчика, наблюдавшего за этим, самого чуть не вывернуло. Он отвернулся.

В дверь протяжно позвонили. Бермет, сидевшая на кухне, подошла на цыпочках к двери и тихо спросила:

– Кто там?

– Это из горгаза, счетчик проверить надо, мама дома?

Бермет побежала к брату и, сделав округлённые глаза, сказала: «Там из гази пришли, мама, говорят, дома?»

– Посиди здесь, я сам пойду и скажу.

Мальчик открыл дверь. На пороге стояли монтёр с контролёром. Он пропустил их внутрь и провёл в кухню.

– Так! Ну-ка, где туту вас счётчик? – контролёр посмотрел на показания, сверил что-то в своём журнале и покачал головой: – С вас штраф, сейчас мы перекроем газ, да, кстати, мама дома?

– Да, но она болеет, – покраснел Бакыт.

– А, ну вот и хорошо! Когда мама выздоровеет пусть придёт и заплатит за газ, потом мы вас обратно подключим. Ну что, Петрович, – обратился он к грузному монтёру пятидесяти – пятидесяти пяти лет, – начинай!

– Слушай, может, мы того?.. Подождём? Все-таки мать болеет, а? – спросил тот.

– А где ваш отец? – оглядывая комнату и качая головой, снова спросил контролёр.

– Он умер… – Бакыт опустил голову.

– Извини… – теперь уже контролёр почувствовал себя неловко, – ладно, ты, малой, матери своей передай, чтобы заплатила, а то и вправду придёт кто-нибудь другой и отключит газ.

Мужчины тихо удалились.

– Кто там? – спросила Нургуль.

– Лежи, мама, всё нормально, это газовщики приходили, – ответил Бакыт.

– Сколько раз я вам говорила, не открывайте двери, кому попало!

Бакыт ничего не ответил. Он знал, что если придут проверять и свет, то отключат точно. Они не платили за коммунальные услуги уже восемь месяцев. Уставившись в одну точку, он стоял еще несколько минут. Затем, что-то про себя решив, кивнул. Бермет с интересом наблюдала за братом.

* * *

На завтра выдался пасмурный день. С утра, позавтракав и накормив Бермет, Бакыт наказал сестренке не открывать никому дверь и присматривать за матерью. Он вышел из дома в приподнятом настроении.

Рынок, на который они все вместе ходили собирать бутылки, находился в четырех кварталах. Бакыт шёл и представлял себе, как он придёт туда и будет зарабатывать деньги. Как он подойдёт к дяденьке с тачкой и поможет ему загрузить и разгрузить товар, а потом дяденька из чувства благодарности возьмет его к себе в напарники. Мечты мальчика неслись с такой быстротой, что к тому моменту, когда он подошёл к рынку, он был уже чуть ли не его владельцем.

Рынок только начинал оживать. Нестройные торговые ряды, заспанные торговцы встретили мальчика весьма уныло. Он прошёл между рядами и направился в сторону противоположного выхода. Именно там стояли тачечники*. Пятачок, на котором собралось пять-шесть тележек с владельцами, представлял из себя грязный уголок. То тут, то там валялись пустые пластмассовые баклажки* и вчерашний мусор.

Мужчины что-то весело обсуждали и громко смеялись. Бакыт в нерешительности остановился поодаль и стал рассматривать стоявших, выбирая, с кем бы из них заговорить.

– Эй! Малой, тебе чего? – это был грузчик, подъезжавший к своим коллегам, он подошел к мальчику сзади.

– Я это… ну, там… – замялся Бакыт.

– Что это? – мужчина внимательно посмотрел на Бакыта, – тебе докуда довезти и что?

– Нннет, мне ничего не надо довозить, я это… хотел сам… – мальчик стоял, переминаясь с ноги на ногу, – я хотел тоже тачку толкать.

Сказав это, Бакыт густо покраснел и опустил глаза.

– Аааа… Эй, мужики! Туту нас новенький появился!

Стоявшие обернулись в сторону говорившего и стали с интересом рассматривать мальчика.

– Тебе сколько лет? Тачка-то у тебя своя есть? Откуда сбежал? – посыпались вопросы.

Бакыт молчал. Он как затравленный волчонок смотрел на всех исподлобья. В какой-то момент ему захотелось просто убежать. Но тут один из мужчин средних лет подошел к нему и, положив руку ему на плечо, подтолкнул ближе к спрашивающим. «Да ты не стесняйся, подходи ближе, поговорим…»

Мальчик несмело шагнул вперед и протянул руку для приветствия. Поздоровавшись со всеми, он присел.

Мужчина, который дружелюбно отнесся к Бакыту, представился Маматом. Он похлопал мальчика по плечу и спросил:

– Ну, что? Теперь рассказывай, откуда ты и почему решил начать работать.

Бакыт, стесняясь, рассказал о гибели отца, о тяжелой работе матери, умолчав при этом о её пьянстве.

Мамат обнял его и сказал, глубоко вздохнув: «Да, брат, потрепало ж тебя…. Ну да ладно, будешь мне помогать, а там, смотришь, и сам себе тачку купишь».

* * *

С этого дня Бакыт стал помогать Мамату. Каждое утро, наспех перекусив и проверив, осталось ли дома покушать для матери и сестры, Бакыт вылетал из подъезда и бежал до самого рынка.

К тому времени Мамат уже ждал его, и они вдвоем начинали свой трудовой день. В обед они вдвоем, купив горячих лепешек с вареными яйцами и кефиром, усаживались в тени больших карагачей* и, растянувшись на жухлой траве, с наслаждением поглощали купленное.

– Мамат байке, а вот у вас есть мечта? – спросил однажды Бакыт.

Тот, задумавшись, откинулся на старый пиджак, медленно произнес: «Мечта…. Да, была у меня в детстве одна мечта – стать капитаном дальнего плавания. Я с классом ходил в кинотеатр на фильм «Белый пароход»*, ты смотрел его?»

Мальчик отрицательно покачал головой. А Мамат продолжил:

– Ну, так вот, там был мальчик один, его Нургазы звали, он жил на Иссык-Куле с бабушкой и дедушкой.

– А моя бабушка тоже на Иссык-Куле живет, – заметил Бакыт.

– Да? Это хорошо, что у тебя есть бабушка, а где она живет?

– Не помню, знаю, что там рядом есть большое поле и дерево одно есть еще… большое, прямо как в сказке, а потом идешь по дороге и за поворотом бабушкина деревня, – Бакыт глубоко вздохнул. Он пытался вспомнить название этой деревни.

– А я мечтал стать капитаном, после того, как увидел, какой красивый пароход этот белый, – продолжал Мамат. – Только вот не получилось у меня, не смог я выучиться на капитана, вот теперь капитаном своей тачки хожу. А ты учись, сынок, учись! – затем, повернувшись на бок, Мамат спросил у Бакыта:

– А ты о чем мечтаешь?

– Я?

Мальчик ненадолго задумался, потом, смотря вдаль, стал рассуждать:

– Я хочу стать поваром, а еще когда я накоплю денег, хочу поехать и привезти бабушку сюда, к нам, а то она там одна. А вы не знаете, сколько стоит билет до Иссык-Куля?

– Ну, это смотря на чем ехать… на маршрутке дешевле, чем на такси. А ты что, уже собрался ехать? – Мамат с удивлением посмотрел на сидевшего рядом мальчика.

– Я уже восемьсот сомов накопил! – с гордостью ответил Бакыт.

– Ну, это должно хватить на дорогу только в один конец. Ты ж еще должен будешь покушать…

– Значит, мне нужно еще столько же? Ну, чтоб обратно доехать?

– Нет, на обратную дорогу тебе нужно больше, ты ж бабушку сюда везти собираешься?

– Аааа, ну да. Это я еще, наверное, месяц буду работать. Я потом должен еще к школе готовиться, а то каникулы кончатся, – вслух размышлял Бакыт.

Мамат следил за лицом мальчика. Ему было приятно видеть, что Бакыт, несмотря на возраст, мыслит трезво и ясно в отличие от его, Мамата, старшего шестнадцатилетнего отпрыска, уехавшего вместе с матерью в Россию. То и дело жена по телефону жаловалась на растущего и непослушного сына. Мамат уехать в Россию не мог, на его руках осталась старая больная мать восьмидесяти лет, впавшая в детство, и сестра-инвалид. Жена присылала деньги раз в три месяца, сама приезжала только после нового года на неделю, затем снова возвращалась. У Мамата возникали мысли о новой семье жены, он часто слышал рассказы других, что, якобы, уезжая в Россию, многие обзаводились новой семьей. Но он отгонял все мысли об этом и старался не разговаривать на эту тему.

За месяц, что Мамат помогал Бакыту, он привязался к нему, как к сыну. Он скучал по детям и потому старался мальчика слишком не нагружать.

Сейчас он впервые услышал, что у Бакыта есть бабушка и что мальчик хочет привезти её в город, поразился его великодушию. Он не думал, что в таком маленьком человечке есть место и для той, о которой он знал совсем мало и даже не жил с ней. Про себя он думал: «Надо же, как он говорит? Это не мне, а ему меня надо учить некоторым вещам. Мало того, что он в свои десять лет заботится о матери и сестренке, он еще и о бабушке не забывает…». Из раздумий Мамата вывел голос мальчика:

– Мамат байке, там зовут вроде, пошли?

– А? Ага, пошли…

* * *

Всю ночь Мамат думал. Он несколько раз выходил во двор покурить, сокрушался и вздыхал. На вопрос проснувшейся на шорох сестры он ничего не ответил.

Утром, побрившись и одевшись в чистое, Мамат отправился на переговорный пункт. Набрав нужный номер, он долго разговаривал. На другом конце провода, видимо, нервничали, потому как Мамат пытался успокоить и объяснить.

На работе он появился ближе к обеду. Бакыт не сразу узнал своего напарника и сначала прошел было мимо, но потом, почувствовав взгляд, обернулся. Он был очень удивлен.

– Салам алейкум, Мамат байке! Я вас даже не узнал. Вас тут спрашивали, думали, может, вы заболели…

– Салам, салам, брат! Ну, как у тебя дела?

– Нормально, с утра уже пять клиентов было, вот у меня сто пятьдесят сомов, вот здесь ваша половина, – Бакыт протянул свернутые в ладони деньги.

– Это потом, пойдем сейчас, есть разговор. Тачку оставь там и пойдем.

Мальчик заволновался, что еще могло произойти, почему Мамат байке так оделся? Он быстро отогнал тележку в одно из мест, предназначенных для этого, пристегнул замком и торопливо последовал за Маматом.

Они сели там, где обычно обедали, под тенью деревьев. Мамат не стал тянуть с разговором и начал напрямую:

– Я тут вчера подумал над тем, что ты говорил… Может, ты с бабушкой тянуть не будешь?

– Это как это? – не понимая, стал моргать Бакыт.

– Ну, мало ли… Может, ты не сможешь заработать этих денег до конца лета и не сможешь вовремя бабушку забрать. Я тут подумал, и – вот! – Мамат протянул конверт.

Бакыт медленно взял конверт и открыл, там были деньги. Он снова закрыл конверт и отдал Мамату.

– Я не возьму, я их не заработал.

– Я тебе не просто так даю, а в долг. Вернешь, когда заработаешь. Здесь тебе и на дорогу, и на питание, и на подарки хватит.

– Я никогда не смогу таких денег заработать, байке, – опустил голову Бакыт.

– Дело не в деньгах, сынок, дело в человеческом отношении, – вздохнул Мамат, – а деньги что? Сегодня они есть, а завтра нет! А мы с тобой вон каждый день одну тачку толкаем, мы же друзья? Или не так?

– Друзья, – покраснел мальчик.

– Ну, раз мы друзья, я хочу, чтобы ты со своей мамой и сестренкой привезли бабушку! Ты меня понял?

– Понял. А сколько здесь? – Бакыт снова взял конверт и посмотрел на Мамата.

– Здесь десять тысяч.

– О-го-го! Я никогда таких денег не держал! – Бакыт округлил глаза. – Это сколько надо работать, чтобы столько заработать?

– Пусть это тебя не волнует, отдашь, когда заработаешь, или частями, договорились?

– Угу, я только не знаю, что мама скажет? Она всегда говорит, что нельзя просить…

– Ты не просил, это я тебе даю, как друг. – Мамат потрепал волосы мальчика. – Эх, брат, если не друзья, то кто тогда?

– Да, вы настоящий друг, Мамат байке! Я таких еще не встречал! – мальчик восторженно смотрел на своего покровителя.

– Встретишь еще, ты же маленький, ну, в смысле еще не встречал, но еще встретишь, – поправился Мамат. – А маме пока ничего не говори, пусть это будет сюрпризом. Давай сделаем так: ты узнаешь, куда надо купить билеты, и мы с тобой их купим, а потом маме скажем, что взяли билеты и надо ехать! – обрадовался своей мысли Мамат.

– Нет, мама, наверное, не поедет, – вдруг испугался Бакыт. Он подумал, что Мамат байке увидит его маму, и ему стало стыдно. Немного помолчав, он сказал: – У нас есть наш участковый, Урмат байке, я его попрошу, он нам поможет.

– Ну, как знаешь, жаль, я не смогу с тобой поехать, у меня мать на руках старенькая, сам понимаешь…

– Спасибо, Мамат байке! – Бакыт с благодарностью посмотрел на Мамата и обхватил его руками.

– Ну, ну… Чего ты, вот еще! Сейчас нам только слез не хватает. Давай, беги домой и собирайся, – Мамат и сам украдкой вытер слезы, проступившие в уголках глаз, – беги, чем скорее ты привезешь бабушку, тем лучше.

* * *

Бакыт, засунув конверт за пазуху, отправился к Урмату. Он нашел его сидящим во дворике на скамейке, тот с кем-то разговаривал по телефону. Увидев мальчика, тот кивнул головой на место рядом с собой. Бакыт присел и дождался, пока Урмат договорит, и затем, поздоровавшись, рассказал ему о неожиданной помощи Мамата байке.

– Да, хороший у тебя друг, Бакыт, и сердце у него большое, раз он так за тебя переживает. Ну и что теперь будем делать?

– Мне надо билеты купить на Иссык-Куль, а то, если я маме скажу, она может деньги забрать, – покраснел мальчик.

– Хорошо, давай билетами я сам займусь или лучше насчет машины договорюсь. А с мамой твоей я сам поговорю.

– Деньги сейчас дать? – спросил Бакыт.

– Нет, пока не надо, я потом сам тебе скажу. А ты пока их спрячь, как следует, и не трать попусту, хорошо?

– Ага, ладно. Я тогда пойду домой.