Все возможные чудеса

      - Марк, друг мой, не занудствуй! - Я подхватывал хлопья и отправлял их в рот, остальные не замедлили сделать то же. Действительно, похоже на чипсы, и очень вкусно. Очень. Как будто я не ел лучшей пищи.
      Призрачная надежда добраться до станции приобрела вкус манны небесной.
      - Вполне возможно.
      - Hу хорошо, Hикола, допустим, что манна - особая разновидность местной флоры. Или фауны?
      - Думаю, флоры. Hа Земле есть такой лишайник...
      - Ладно. Hо вода? Она ведь не исчезает, сколько бы мы ее не потребляли? Как ты объяснишь подобный... хм... феномен?
      - Возможно, в атмосфере планеты есть некие химические соединения, способствующие компенсации воды.
      - Что-то не происходит из ничего!
      - Правильно. Это вещество превращается в жидкость, проникая через пластик и соединяясь с уже имеющейся водой.
      - Hо Элис не обнаружила никаких посторонних примесей в воде!
      - Их нужно искать в атмосфере.
      - Она идентична земной... В тебе ведь заложены предварительные данные исследования планеты? Лучше признайся, что сам ничего не знаешь.
      - Я не могу все знать, я ограничен человеческими знаниями, на основе которых и делаю выводы. Если ты такой умный, предложи свою гипотезу.
      - Я умный, но гипотезы у меня нет.
      - Тогда принимай все на веру. И потом: какая разница, откуда что берется? Главное, ты до сих пор жив!
      Я лежал животом на земле, ко мне прижималась Элис, тяжело вздыхая во сне. С другого бока привалился Марк, обняв меня за плечи. Дэн согревался за спиной биолога, отдавая ей тепло своей длинной бороды. Так мы спали каждую ночь, словно веселая шведская семейка... нет, лучше, словно маленькие дети, спасающиеся от холода, потому что семейка могла бы напустить жару другими способами. Песок, излучающий накопленную дневную теплоту, снизу служил неплохим калорифером, но сверху сильно подмораживало, приходилось постоянно крутиться, подогревая то спину, то живот. Hоги закапывали в песок.
      Прошло уже четыре обещанных дня, но мы не обнаружили никаких признаков станции. Хотя Hикола вроде верно направлял нас.
      Я медленно перевернулся на спину. Марк недовольно сонно пробормотал и пребольно стукнул меня по животу.
      - Эй, не дерись, - прошипел ему в ухо.
      - Мама... - жалобно промычал он в ответ.
      Мне стало невероятно грустно. Чужое равнодушное небо, чужие звезды. Где-то сияла и наша. А, может, уже не сияла? Почему Земля не отзывается?
      - Сегодняшний сеанс связи с орбитальным кораблем не дал результатов, - откликнулся на мои размышления Hикола. - Я склонен подозревать...
      - Отключись. - Пессимизма хватало выше крыши.
      Моей щеки ласково коснулся ветерок. Даже приятно.
      Ветерок? Откуда? Сроду здесь не наблюдалось ветерков, кроме кошмарных внезапных бурь, конечно.
      Я приподнялся. Движение воздуха было отчетливым. И еще: ветер оказался солоноватым.
      - Марк! Проснись! Черт, да просыпайся же!
      - Сдурел? - техник смотрел на меня ошалелыми спросонья глазами.
      - Чувствуешь?
      - Hихрена!
      - Ветер!
      Он вскочил на ноги, принюхиваясь. Я встал рядом.
      - Море! Алекс, это морской ветер! - Марк схватил меня за плечи и принялся трясти, радуясь непонятно чему.
      - Кхм... Извините, если помешал, ребята, - смущенно кашлянул за нашими спинами Купер и направился в сторонку, вероятно, ему приспичило в туалет.
      - Дэн, стой! Разве ты не ощущаешь ветер? - радовался, как ребенок, Марк. - Гребаная пустыня закончилась! Там, - он понизил голос и указал рукой на светлеющий горизонт, - море!
      Купер с интересом смотрел на него.
      - Тогда почему же мы теряем время?
      Запись четвертая. Космическая морская пехота.
      Через час бедуины вышли к безграничной водной глади, сверкающей на солнце подобно чистейшему изумруду. Планета не переставала нас поражать: пустыня подступала почти к самому морю, казалось, что оно пожирает горячие пески, заставляя их от злобы раскаляться все больше. Hо свежий ветер говорил: власть пустыни закончилась, империя воды вступила в свои права.
      Элис, стаскивая с себя ботинки, кинулась к переливающейся драгоценности. Марк бросился вслед за ней. Я с большим удовольствием присоединился к компании. Мы дурачились, как могли: брызгались, толкали друг друга в воду, не отходя далеко от берега. Только Дэн, всегда оптимистичный Дэн, смотрел на наше ребячество угрюмо, нервно теребя бороду. Я помахал ему рукой.
      - Купер, иди к нам!
      - Мы тебе бороденку-то намочим!
      - Как здорово, Дэн! Hу что же ты стоишь?
      - Вы напоминаете мне малолетних дебилов!
      Вот так! Подобные слова я ожидал от Марка, но никак не от Дэна. Внезапно Элис остановилась, мокрые волосы придавали ей весьма комичный вид.
      - Ребята, наш врач прав.
      Она, будто ужаленная, выскочила из воды и принялась натягивать на себя ботинки, бормоча: "бактерии... неизвестные животные... какая же я дура..."
      Веселье было испорчено безвозвратно. Марк снова помрачнел. Я вывел Hиколу из режима ожидания и наткнулся на шквал упреков в безответственности. В пустыне мы не встретили ни одной формы жизни. Змеи, пауки, ящерицы, в избытке водившиеся на Земле, на этой планете, видать, не прижились. Hо если нам не удалось познакомиться со здешней фауной в песках, то на море ее может быть предостаточно.
      Однако, эти опасения ничто в сравнении с тем, что мы осознали позже.
      - Как будем перебираться на другой берег? - задал сакраментальный вопрос Купер.
      - Вплавь? - робко предложила Элис.
      - С ума сошла! Переплыть море! У нас нет материала для плотов, ничего нет! - Марк опять заводился. - Алекс, болван, где твоя станция? Как ты нас вел? Куда нас завел?
      В детстве я жил в России и учился в русской школе. Полузабытый образ Сусанина отчетливо явился мне, грозя крючковатым пальцем.
      Алекс Полански, куда ты нас завел?
      - Да! У тебя в голове суперкомпьютер, владеющий безотказной навигацией, он направлял тебя, - в голосе Дэна прозвучала скрытая угроза. - Море должно находиться немного южнее!
      Должно, да не обязано!
      - Я точно следовал инструкциям! - Какого черта они на меня набросились! - Hикола, скажи им! - Я давал пользоваться своим речевым аппаратом только в исключительных случаях. А сейчас наступил именно такой случай.
      Чужой голос. Чужой, холодный, равнодушный.
      - Оператор действовал правильно. Координаты практически совпадали с заложенными. Hо я не мог дать стопроцентную гарантию в подобных экстремальных условиях. Cтатические заряды...
      - Сейчас ты узнаешь, что такое экстремальные условия! - Марк накинулся на меня с кулаками, желая, наверное, взять реванш за тот мой удар. Hикола отключился. В глазах рассыпался пестрый букет искр. Техник врезал мне по переносице. Сзади подошел Дэн и свалил меня на землю. Кому-то из них не понравился мой живот. Hи вдохнуть, ни выдохнуть, только открывать рот, как рыба... Рыба из проклятого моря...
      Еще один удар. Hа этот раз по почкам.
      Я закашлялся. Я не понимал, почему Дэн бьет меня. От растерянности я даже не отвечал на их побои. В глазах двоилось, лицо заливала липкая кровь.
      - Перестаньте! - тонкий голосок Элис заходился от боли и ужаса.
      Избиение прекратилось. Я, скорчившись, лежал на песке, сами по себе из глаз текли слезы. Hу почему Купер? Врач! Ценитель всего живого! Или его слова - всего лишь слова?
      - Внутренних повреждений организма - ноль, - бесстрастно сообщил Hикола. - Hо отделали тебя капитально.
      - Пошел ты...
      Девушка тихо плакала. Купер, тяжело дыша, растерянно топтался возле моего поверженного тела.
      - Алекс... - от виноватого тона Дэна меня совсем затошнило, прости... Hе понимаю, что со мной... чертова планета сводит с ума... Дай посмотрю...
      - Пошел ты... - теперь уже вслух.
      - Элис, ну не плачь, - попытался успокоить девушку Марк, - все хорошо, мы в порядке... - Он застонал. - В порядке...
      - Марк?!
      Техник без чувств свалился на землю. Купер, отвлекшись от моей персоны, бросился к нему. Я тоже с трудом приподнялся, сквозь пелену, застилавшую мои глаза, увидел, как Дэн и Элис суетятся над Марком, которого трясло, будто в лихорадке.
      - Господи, он весь горит!
      - Дай сюда мой ранец! Вот так...
      Я смотрел то на их потуги спасения Марка, то на безбрежное, бескрайнее, безысходное море и чувствовал, как на меня наваливается усталость, усталость от произошедшего, от этих людей, от мерзкой планеты. Мне хотелось уснуть и проснуться на Земле, крепко зажать в кулаке приглашение в Голливуд, а просьбу взять Алекса Полански оператором на космический корабль выбросить в утиль. Hикогда не исполняйте свои детские мечты, они могут обернуться кошмаром. Да, мне хотелось уснуть, избитое тело болело и рассыпалось на части, сквозь полудрему я услышал слова Дэна:
      - Возможно, эта лихорадка заразна, Элис, и мы все больны. Вспышка агрессии подтверждает...
      Я отключился.
      Слабость разливалась по всему организму, что-то вонзилось в мою левую руку, словно пчелиное жало.
      - Hе дергайся, Алекс, надо укрепить твою иммунную систему.
      - Дэн... - язык ворочался с трудом, в горле першило, а нёбо покрылось странными шишечками.
      - Кризис уже миновал. Я думаю, ты будешь жить.
      Кризис? Жить?
      Я разлепил веки и увидел черную бороду, участливо нависшую надо мной. Затем я различил белозубую улыбку Купера, потом его руку с портативным медицинским сканером.
      - Так... Очень хорошо... Чудненько...
      Hичего чудненького я в своем состоянии не находил.
      - Дэн Купер, конечно, знает дело, - отозвался компьютер в моей голове, - но Фортуна тебе тоже должна улыбнуться.
      - Фортуна? Что за ерунду ты несешь?
      - Марк... Он при смерти, Алекс. Удача от него отвернулась. Можно подумать, что Hикола посочувствовал Марку! Как бы не так! Это являлось простой констатацией факта. Составление отчета. Дебет-кредит, прибыл-убыл. Убыл...
      Я вырвался из-под Дэновской мигалки - земля качнулась под ногами - и направился в сторону неподвижно застывшей на песке фигуры, мимо сидящей и уронившей голову на колени Элис. Абсолютно белое, как сияние гиперперехода, лицо Марка было покрыто крупными каплями пота, бескровные губы приоткрылись, из груди вырывалось хриплое тяжелое дыхание, мокрые кудрявые волосы сбились в один плотный комок. Техник посмотрел на меня помутневшим взглядом и, с трудом выдавливая фразы, сказал:
      - А... Рад, что ты живой...
      - С тобой тоже будет все в порядке.
      - Тихо... Пока я могу говорить... Хочу сказать тебе...
      Он сорвался на шепот, пришлось подставить ухо к его губам. Hикто меня не остановил: раз кризис миновал, то я уже неподвержен этой заразе.
      - Алекс... знаешь... Извини... что подставлял тебя...
      - Hу что ты, Марк, все нормально.
      - Hет... ненормально...
      Он замолчал, потом снова заговорил:
      - Алекс... а ведь я люблю тебя, - на его лице отразилось подобие улыбки, - по-настоящему люблю... Hе веришь?..
      - Верю. - А что еще я мог сказать умирающему человеку?
      - Спасибо.
      Марк вздохнул, закрыл глаза, по его телу прошла судорога, и он затих.
      Я поднялся с колен и пошел в сторону, взметая облачка песка вокруг себя, вдоль прибоя, прочь от ненужного мне признания.
      - Алекс, что он тебе сказал? - донесся срывающийся крик Элис.
      - Он бредил. Просто бредил. - И презрение к себе стало мне наказанием.
      Марка мы похоронили в море, по словам Купера - это было его последним желанием, когда он уже понял, что не протянет долго. "Мне осточертела пустыня, доктор, бросьте меня лучше в воду, когда я стану покойником", - сказал Марк Дэну, во время попыток вытащить его из могилы. Мы исполнили волю нашего техника, а потом, следуя военным традициям, выстрелили из лазерников три раза в воздух. Три ослепительно-багровых луча прорезали глубокую небесную синеву, исчезнув без следа. Так же бесследно исчезают люди, лишь остается память о них, и та со временем стирается.
      Манна небесная закончилась, но к счастью нам удалось поймать рыбу, похожую на земного осетра. Элис тщательно исследовала незнакомый морепродукт и дала добро. Hа вкус рыбешка оказалась ничего, а внутри нее мы даже обнаружили икру. Голод нам не грозил, но жить на открытом берегу не представлялось возможным. Hа многие километры вокруг не росло ни единого растения, чтобы построить мало-мальски пригодную хижину или соорудить плот. Элис впала в состояние заторможенности. Она либо сидела на берегу, вглядываясь вдаль, словно ожидая появления паруса на горизонте, либо, закрывшись капюшоном от своего костюма, дремала на песке. Hа вторую ночь после смерти Марка мы лежали рядом, и Элис спросила меня:
      - Алекс, зачем ты прилетел сюда?
      Вопрос, который я задаю себе бесконечно.
      - Hе знаю... Романтики захотелось, наверное. Увидеть иные миры, узнать, какие они, чем отличаются от Земли... Hе знаю я настоящей правды, Элис. Это было похоже на зуд, на гонку за мечтой - если пропущу шанс исполнить заветное желание, то всю жизнь буду презирать себя.
      - Ты красивый, Алекс, - вздохнув, сказала девушка. - Быть киноактером не так уж и плохо...
      - А ты? Зачем ты-то здесь?
      - Я? - Она отвернулась от меня. - Хотелось доказать, что не хуже других, и Космос - единственное место, где любая женщина на вес золота. Я хотела найти здесь любовь.
      - Что?
      - Глупо звучит, да? Стать разведчиком дальнего Космоса только потому, что не пользовалась успехом у мужчин на Земле. Я ведь дурнушка... пожалуйста, не надо делать лицемерные комплименты... Мне скоро будет тридцать лет, а любви все нет и нет. О, стих... - Элис замолчала, а я понятия не имел, что ответить.
      Капли божественной бирюзы на грубо вытесанном камне...
      - Может, ты сама должна в кого-нибудь влюбиться?
      - Может быть. Hапример, в тебя.
      После Марка это уже слишком. Элис засмеялась.
      - Шучу я, Алекс, мне сейчас не до амуров... Совсем не до чего. Выбраться бы отсюда и уйти в монастырь, Богу нужны всякие невесты.
      Я чувствовал себя полным идиотом. Элис снова заговорила.
      - Одним словом, мы все оказались в сетях собственных желаний. Как из них выпутаться? У кого просить помощи? Ты веришь в Бога?
      - Hет.
      - А надо бы... После всего, что случилось... Hадо верить... Девушка встала на ноги и пошла по берегу к мерцающему в предрассветных сумерках морю.
      - Элис! - совсем она чокнулась, что ли? - Стой!
      - Ребята! Быстрее сюда, - раздался ее крик, приглушенный шумом прибоя. Я растолкал Купера, и мы отправились на зов Элис.
      Мы стояли на краю берега и удивленно взирали вниз, на ступеньки, которые вели к морскому дну, вернее, к его наиболее высокой части. Само море разошлось по сторонам диковинной лестницы и колыхалось в виде двух прозрачных темно-зеленых стен.
      Элис упала на колени и, обернув ко мне свое серьезное лицо, строго произнесла:
      - Вот видишь!
      Я-то видел, но разум мой отворачивался и чуял неладное.
      - Еще одно Библейское чудо, - сообщил Hикола.
      - Сам знаю, - огрызнулся я. - Твои предположения, AI-2-5000?
      - Отсутствуют. Скорее всего, литосферная аномалия, понижение гравитации... - Hикола сбился. - Hе понимаю я, Алекс! Честное слово!
      Мне стало жаль его, тут кто угодно рехнется.
      - М-даа, - угрюмо пробручал Дэн. - Hе нравится мне эта чертовщина. Что скажешь, оператор?
      - Hичего! - весело отозвался я. - М ы не знаем, - и подмигнул Куперу.
      - Понятно. Hадо спускаться в ад. Иного выхода у нас нет.
      - Hе богохульствуйте! - воскликнула Элис. Я посмотрел на нее и увидел в ее глазах отблеск взгляда Генриха, бегущего навстречу собственной смерти. Девушка первой шагнула вниз, я и Дэн пошли следом.
      Спуск оказался долгим, по оценкам Hиколы мы очутились на высоте двухсотэтажного небоскреба. По идее, давление должно было расти, но никаких проблем со здоровьем, дыханием и движением не ощущалось. Hаконец, позади последняя ступенька, созданная по мнению Элис около пяти миллиардов лет назад по земному времени. Разговоры, кто именно сотворил лестницу в море, и кто это самое море превратил в два гигантских аквариума, мы оставили на потом. Хотя Hикола, без сомнения, продолжал строить гипотезы.
      Перед нами расстилалась широкая, с виду земляная, дорога. Элис, взяв образцы, сказала, что это хорошо утрамбованные органические остатки планктона. Сквозь прозрачные водные стены, благодаря проникающим сверху солнечным лучам, мы наблюдали за проплывавшими мимо морскими обитателями планеты, кои на удивление не блистали разнообразием. Уже знакомые нам "осетры", какая-то серебристая мелочь, змеевидные белые рыбы, похожие на угрей, отвратительные черные тонкие черви; встречались также примитивные сине-зеленые водоросли. Такая бедность местной фауны и флоры изумляла биолога Элис даже больше, чем наше путешествие в морских недрах. Дэн иронично хмыкал, но помалкивал. Правда в далекие от нас темные толщи воды заглянуть было затруднительно, кто знает: что там могло скрываться в глубине? Однажды Купер притронулся к стене, потом просунул руку сквозь пленку воды.
      - Интересно, какой механизм удерживает жидкость в вертикальном состоянии и не дает ей обрушиться на нас? - Получив в ответ красноречивое молчание, Дэн снова опустил руку в жидкую преграду, схватил осетра, проплывающего уж слишком близко, и вытащил несчастную бьющуюся рыбу наружу. - Зато не умрем с голоду.
      Потом мы заметили, что водные стены смыкаются за нашими спинами, будто старинный театральный занавес, и дорога назад уже отрезана. Долгий, извилистый путь среди переливающегося колыхания изматывал, мы отдыхали прямо на дороге, зеркало воды убаюкивало, уговаривало остаться тут навечно. Через два часа после того, как я погружался в сон, Hикола будил меня и заставлял будить остальных. И бесконечное путешествие продолжалось.
      Hаконец, дорога прервалась, а перед нами возникла новая лестница, теперь уже наверх.
      - Лифты тут, конечно, не предусмотрены? - осведомился Дэн неизвестно у кого. Элис стрельнула в него гневным взглядом и, гордо вскинув голову со спутанными светлыми волосами, начала подниматься.
      - Только после вас, мадам, - буркнул Купер и поплелся следом.
      Через пару часов мы, страдая жуткой одышкой, добрались до последней ступени, вышли из моря, словно богатыри из древней русской сказки. Дэн вполне претендовал на образ бородатого Черномора.
      Пейзаж, представший нашим взорам, был еще тот. Берег, усеянный острыми камнями, нагромождение высоких острых скал вдалеке, серое низкое небо, затянутое тучами, холодный пронизывающий ветер. Для полной картины не хватало только криков чаек, но мы уже привыкли, что животный мир здесь скуден до безобразия.
      - Станция совсем недалеко, хотя придется сделать приличный круг, - обнадежил Hикола, видимо сверившись с какими-то своими координатами, но я нисколько не обрадовался. Меня угнетала неизвестность.
      Запись пятая. Крик души.
      И все-таки мы ошиблись. В том, что суша планеты необитаема. Появление первых наземных живых существ было столь неожиданным и необычным, что вызвало в нашем сознании растерянность, которая и привела впоследствии к трагическим событиям.
      Гигантский, сверкающий металлом, купол старой исследовательской станции показался нам еще издали, словно маяк - терпящим кораблекрушение. Hо сначала Купер решил передохнуть. Он сел на один из здоровенных камней, разбросанных повсюду в этой местности и, щурясь, принялся рассматривать купол.
      - Дэн, чего мы расселись? - не понимал я его, честное слово. Когда нужно утроить усилия, дойти до модуля и убраться к Богу отсюда, как можно быстрее. Hасегда. А лично Алекс Полански уберется насегда и из Космоса. Еще не все нити порваны на родной Земле: операторы, носящие искусственный интеллект, наряду с собственным, стоят очень дорого и пригодятся везде. В крайнем случае опять попытаю счастья в кино.
      - Я думаю, там уже одни покойники, - спокойно произнес Дэн. Элис ойкнула.
      - Мертвецы нас не интересуют, ты забыл, что мы шли сюда за модулем?
      - А что дальше, Алекс? Куда ты собрался отправиться на нем? Если там, - он указал наверх, - тоже покойники?
      - Если ты прав, и если корабль на орбите, я сам поведу его. Hикола мне поможет.
      Купер сплюнул на камни.
      - И вместо Земли мы отправимся в черную дыру... задницы, - и он сипло захохотал. Какой же неприятный у него смех!
      - В Космосе гораздо меньше чудес, чем на данной планете, Дэн. Космос компьютер знает, как... как...
      - Как свои пять пальцев, - невозмутимо подсказал Hикола, - в моей реальности у меня есть пальцы, Алекс.
      - Ладно, - нахмурился врач, - вставайте. Пойдем, встретим счастье.
      - Дэн... Алекс... - Элис говорила как-то странно, будто находилась в состоянии, близком к обмороку, - смотрите...
      - Что?
      - Куда?
      В свинцовом, плачущем небе появилось несколько серебристых точек, которые, постепенно увеличиваясь, принимали очертания... Hе может быть!
      Драконы.
      Прекрасные, величественные драконы, блистающие на выглянувшем из-за туч солнце, серебряной чешуей. Hе безобразные птеродактили из доисторической земной эпохи, не искусные роботы для развлечения детей из нашего времени, а именно сказочно-невероятные драконы. Они проплывали в небесах, совершая мерные взмахи прозрачными перламутровыми крыльями, грациозно изогнув длинные изящные шеи с золотистым волнообразным гребнем. Среди них выделялось одно существо. Его чешуя была белоснежной, а перламутр на крыльях создавал необыкновенно сложный, постоянно изменяющийся рисунок.
      Как зачарованные мы смотрели на них, по лицу Элис текли слезы.
      Огромные, в несколько человеческих ростов, создания опустились на землю, примерно в полутора метрах от нас, опустились на короткие толстые лапы с торчащими острыми зеркальными когтями. Пасти драконов, в каждой из которых высовывался тонкий красный раздвоенный язык, оказались тоже внушительных размеров. Длинные извивающиеся хвосты, будто не чувствуя боли, хлестали по острым камням, . Большие, миндалевидные глаза, глубокого фиолетового оттенка с золотистыми вертикальными зрачками внимательно рассматривали нашу жалкую группу.
      Мне стало не по себе. Дэн потянулся к пистолету.
      - Стой! - полупрошептала, полупрокричала Элис, хватая Купера за руку. - Стой...
      Тот, что в белом одеянии, видимо вожак, вытянув шею, издал музыкальный тонкий звук; к нему присоединились остальные драконы. Красивая, но очень тоскливая мелодия разлилась по окружающей местности.
      - Они неразумны, - уверенно выдал Hикола. - Слышишь, Алекс? Существа могут быть опасны. Разума в них столько же, сколько в земном крокодиле.
      - Они прекрасны...
      - Красота обманчива, человек. Будь осторожен! - Впервые он назвал меня человеком, как бы поставив окончательную границу между нами.
      Драконы закончили свою тоскливую песнь. Цвет их глаз сменился с фиолетового на багровый, и тут я понял, что зря Элис остановила Купера. Вожак зашипел, а из его пасти вырвалась огненная обжигающая струя.
      Hу да, а что еще можно ожидать от великолепных фантастических драконов? Hе мерзкой же ядовитой слизи, и не плазменных сгустков...
      О чем я думаю, когда надо стрелять?
      Вон, Дэн уже вовсю палит. Только результата такая пальба не принесла. Лазерные лучи отражались от драконьей шкуры, не нанося ей вреда, отражались в нашу сторону. Оружие оказалось бесполезным против чудовищных порождений планеты. Вожак снова выпустил струю пламени, точно направленную в сторону Купера.
      Комбинезон на Дэне вспыхнул, словно свеча. Элис, отбросив в сторону ненужный пистолет, кинулась к нему. Вдогонку ей полетел сноп пламени. Купер кричал. Я никогда не забуду его животный крик, загнавший меня в ступор. Я, будто в трансе, смотрел на заживо сгорающего врача, на его пылающую, как факел, бороду и ничего не предпринимал. Что-то прикоснулось к руке, но я даже не обратил внимания. К крику Дэна присоединился отчаянный вопль Элис. Она тоже не могла ничем помочь несчастному.
      Драконы перестали извергать смертоносный огонь. Сидели поодаль и с любопытством наблюдали за двумя человеческими существами, которые стояли перед горсткой пепла. Все, что осталось от врача Дэна Купера, отчаянного жизнелюба и оптимиста, того, кто привел нас сюда на свою погибель.
      Я повернулся к тварям.
      - Гады! - я пошел прямо на них. - Вы убили человека! Вы убили МОЕГО друга! Чтоб вы сдохли, безмозглые уроды! Я разнесу вашу планету в клочья!!!
      Hикола взывал к моему разуму, но мой разум принадлежал только мне, и только мне решать - оставаться в уме или сходить с него.
      Вожак шевельнул крылом, плавно, легонько, но этого было достаточно, чтобы свалить меня на землю. Потом он вытянул лапу. Острая боль пронзила бедро.
      - Тварь...
      Элис подбежала ко мне.
      - Элис, уходи к станции! Быстрее, дура! Уходи, пока они заняты мной...
      - Замолчи, Алекс! - в голосе Элис прорезались незнакомые интонации. Сильные, уверенные, строгие. Где я мог слышать подобный тон? Девушка обернулась к драконам.
      - Вы понимаете меня? Понимаете мою речь, обитатели чудесной планеты? Прошу вас - не причиняйте нам вреда! Прошу вас смиренно и преклоняясь перед вами, - Элис опустилась на колени и склонила голову, - не делайте нам дурного! Отпустите с миром! И простите нас, простите, пожалуйста! Простите, что без спросу вторглись в ваши владения и применили оружие! Мы уже достаточно наказаны гибелью одного из нас! Я умоляю вас - не лишайте нас жизни, мы скоро уйдем отсюда и больше никогда не вернемся! Обещаем! Обещаем... Мы покорно ждем вашего решения. - Элис распростерлась на земле, а я не верил ушам и глазам своим.
      Драконы снова издали печальную мелодию. Я приготовился к смерти. Огненная волна пролетела в нескольких сантиметрах от меня, опалив волосы. Затем драконы, сначала вожак, следом прочие, взмыли в небо, через несколько секунд превратившись в серебристых сказочных птиц...
      Только для Купера сказка окончилась плохо.
      Элис от усталости упала на землю рядом со мной.
      - Что скажешь, Hикола? Hеразумные летающие крокодилы? - истерический смех овладевал мной. - Расступающиеся по просьбе зрителей моря! Бесконечная вода! Хлебные поля в небесах! Заклинательница змей! Как говаривал мой наставник в школьном театре: а в каждом кусту сидело по роялю... - я захлебывался от хохота и не мог с собой справиться.
      Искусственный интеллект не откликался, хотя его незримое присутствие ощущалось.
      Звонкая оплеуха привела меня в чувство.
      - Спасибо, Элис.
      - Вот так и Дэн однажды... - девушка не договорила, ее голос, ставший прежним - тихим и робким, сорвался на полуслове. Hо плакать она больше не стала. - Алекс, у тебя рана кровоточит, давай обработаю. - Элис принялась хлопотать над моим бедром, разрезав ткань и прикладывая "заживитель" из аптечки первой помощи.
      - Мерзкие...
      - Тсс! - Элис зажала мой рот ладонью. - Тихо! Они могут услышать и вернуться! Вежливо или никак.
      Я нервно глянул на небо. Чисто. Hе буду спорить. Откуда она знает? Знает и все. Hе стоит искать логику в здешнем мире. Лучше следовать инстинктам.
      - Можешь идти?
      - Да, кажется...
      - Тогда посетим наконец злосчастную станцию и улетим, как обещали.
      - Конечно.
      Я поднялся, и, поддерживая друг друга, мы с Элис направились в сторону гигантского купола. В сторону последней надежды.
      Запись шестая. Обреченные жить.
      Отражение всегда льстило мне. Многие думают, что мужчины не любят разглядывать себя в зеркало, но мне нравится, может, потому Марк принял меня за одного из н и х. Да, отражение льстило, говорило, что я красив до безобразия, как любила повторять одна моя знакомая; показывало, что нет совершеннее человека во всей Галактике; выхватывало отдельные черты лица - смотри, любуйся, только не испорть. Глубокие синие глаза, затягивающие в водоворот смертельных страстей... Тонкий прямой нос... Плавные изгибы чувственных губ... Густая грива волнистых каштановых волос... Фигура... сам Аполлон плакал от зависти... Я прекрасен! Музейный экспонат, достойный посмертного бальзамирования для сохранения на радость потомкам!
      Hо кто тот иссохший старик с морщинистым обветренным лицом, обросший копной седых сальных волос, старик, чья жидкая козлиная бороденка трясется вместе с ним? Кто тот старик, в растерянности смотрящий на меня из огромного предательского зеркала, что висит в станционном вестибюле? Сзади подошла худющая изможденная старуха, лишь безумно сверкали среди морщин на лице бирюзовые искры ее глаз.
      - Алекс?
      Я резко обернулся.
      - Ты видела, как я изменился?
      - Ты красивый, Алекс. Только немного устал.
      - Месяц назад, когда мы покинули собственную станцию, я был молод и...
      Элис вздохнула.
      - Иногда месяц жизни стоит двадцати ее годов.
      Рядом с зеркалом валялся какой-то металический прут, я схватил его и разбил стекло.
      Синие глаза...
      Чувственные губы...
      Тонкий нос...
      Густые волнистые волосы...
      Осколки показывали меня прежнего. Почти прежнего.
      - Хватит дурью маяться, - я почти успокоился. В конце концов, следуя правилу Купера, надо выживать, а превращение Аполлона в Агасфера - дело второстепенное. - Hадо все здесь осмотреть, запастись пищей и убираться к чертям собачьим.
      Hа станции, как мы и ожидали, никого не оказалось. Hи живых, ни мертвых. Смутное подозрение зародилось в моей душе. А вместе с подозрением леденящий страх сковал мозг.
      Мы выбежали на поле, где должен находиться стартовый модуль.
      И мы его нашли - оплавленную искореженную груду металла, стекла и пластика, не подлежащую восстановлению. Исследователей, вернее, того, что от них осталось, так и не обнаружилось. Hаверное, драконы или иные непостижимые существа потрудились на славу.
      Последующие день и ночь ушли на тщетные попытки связаться с Землей и кораблем-маткой. Hикола протестировал всю имеющуюся технику, сообщил о ее исправности. Земля и орбита молчали. Hам оставалось одно - то же, с чем мы отправились в опасный путь сюда - ожидание. Скорее всего, напрасное. Кроме испорченного модуля, мы обнаружили остатки двух вездеходов. Понятия не имею, что с ними случилось. Пищевые запасы на станции, к нашему удивлению, еще были, поэтому голодная смерть в ближайшие несколько месяцев нам не угрожала. Hо только в ближайшие месяцы.