Майор Здоровякин - Великолепная корпоративная вечеринка

Соня решила не здороваться с Кристиной Вадимовной. Жена Лунского выглядела нервной и дерганой. Она маскировалась с помощью солнцезащитных очков. Соне померещилось или Кристина действительно не жаждала быть замеченной в компании смуглолицего спутника?

Из дневника Сони Орешкиной:

«…К вопросу о конспирации. Солнцезащитные очки, часто используемые для защиты не столько от солнца, сколько от любопытных взглядов, порой акцентируют внимание на их владельце. Хотя тот мечтает об обратном.

Пока Кристина Л. усердно прячется за темными стеклами очков, я, наоборот, пытаюсь внедрить в сознание жителей Земли мысль о неотразимости Софьи Орешкиной.

Первым этапом на пути к суперкрасоте стало посещение косметологического салона. Там мне предложили на выбор лазерную, восковую и электроэпиляцию. В «интимной зоне» можно заказать рисунок – сердечко, молнию, кораблик, а потом покрасить картинку в яркий (зеленый?!!!) цвет. А что, если на ногах? Голени – это достаточно интимная зона? Решено! Попрошу мастера «выэпилировать» на моих ногах сердечки зеленого цвета и буду неподражаема!»

Невероятно, но Кристине удалось сохранить выигранные деньги и не спустить их на следующий же день.

Они договорились встретиться в ресторане быстрого питания на Дипломатическом проспекте. «Интересное место для встречи», – удивилась Кристина, но условия диктовала не она.

Кристина швырнула плотный сверток на правое сиденье ягодно-красного «мерса» – подальше, прочь! Он жег ей руки. Она с замиранием сердца выпотрошила бы сейчас этот пакет, вспорола ему пузо и, схватив деньги, помчалась в казино. Да, целых два дня, два долгих томительных дня Кристина провела в разлуке со своим божеством – гладким и сверкающим колесом рулетки. Но у денег было иное предназначение.

…Кристина пододвинула сверток в сторону колоритного монголоида, составлявшего ей компанию. Смуглая кожа на его широких скулах была натянута до барабанного звона и лоснилась, как отполированный носок ковбойского сапога. Он спрятал деньги во внутренний карман пиджака, неприятно ухмыльнулся – полоска филигранно выбритой бородки съехала в сторону.

– Здесь все?

– Половина, – сжалась Кристина. – Остальное – через две недели, – быстро добавила она. – Но мы ведь так и договаривались!

– Ладно, не дергайся, – успокоил спутник. – Ну, до встречи…

Из дневника Сони Орешкиной:

«Так какую же мне делать эпиляцию: лазерную, восковую или электрическую?!!»

Глава 5

Кому-то срочно нужно похудеть

В праздничный выходной, День России, майор милиции Илья Здоровякин[1] сообщил жене:

– Завтра мы с Валдаевым едем на рыбалку.

Маша нисколько не удивилась.

– Отличная идея, – сказала она.

Ведь это так органично для мужчины – съездить с другом на рыбалку! Правда, за тридцать два года жизни Илюша держал в руках удочку лишь однажды: когда в гостях перепутал дверь туалета с дверью кладовки и снес препятствие богатырским плечом (что за изуверство – вешать на сортир замок?). На майора тут же обрушилась тонна разнообразной рухляди, отдельные экземпляры которой – в том числе и удочка – в последний раз извлекались на свет лет двадцать пять назад…

Но надо так надо. Маша была глобально беременна. Ее живот рос не по дням, а по часам. К тому же Мария несла груз ответственности за старших детей – Алексея, Антона и Эдика. И еще она недавно вплотную занялась крупным заказом – писала компьютерную программу для промышленной корпорации «Консул». А также занималась ремонтом офиса, сгоревшего месяц назад. Поэтому глубоко вникать в смысл рискованного предприятия, задуманного мужем и его другом Валдаевым, у нее не было времени. И не было свободных байтов для обработки этой загадочной информации.

– На озеро Саманкуль, – уточнил Илья. – На пару-тройку дней.

– Великолепно.

– С мамой я договорился. Она возьмет детей на все выходные.

Маша замерла.

– Что ты сказал? – осторожно переспросила она, ее сердце сбилось с ритма. – Твоя мама возьмет детей на все выходные?

– Ну да. Она обещала.

Выражение буйной радости осветило лицо Марии. «Свобода!» – задохнулась она от счастья.

– Знаешь, давно тебе хотела сказать: я обожаю твою маму!

Теперь наступил черед Ильи уставиться на жену с непониманием. Раньше было как-то сложно заподозрить Машеньку в особо трепетном отношении к свекрови. Но ведь люди меняются!

Нет, нельзя сказать, что Машу донимали домочадцы. Дети были милы и воспитанны и ругались матом (выученным в детском саду) только в состоянии крайнего душевного смятения. А если иногда и рисовали на обоях, то сразу же аккуратно обрывали шелкографию, чтобы не расстраивать мамулю. Ведь мама запретила им рисовать на стенах.

Илья тоже не переставал радовать Марию. В прошлом году супруги Здоровякины под горячую руку развелись. Но теперь в их сердцах вновь вспыхнула любовь. Короткими летними ночами Маша с трепетом прислушивалась к храпу драгоценного мужа. Учитывая монументальные размеры Здоровякина, Маше доставалась только одна восьмая часть дивана. Организовать здоровый сон на нескольких квадратных сантиметрах было проблематично. Поэтому Мария и не пыталась. Она вглядывалась в лицо спящего мужа, слушала выводимые им рулады и думала о том, как же ей повезло в жизни. Думала час, второй… Потом шла на кухню, включала лэптоп и принималась за работу…

– А Брунгильда, если что, о тебе позаботится.

– Брунгильда? – удивилась Маша. – А разве вы не возьмете ее на рыбалку?

За месяц знакомства с Брунгильдой Мария привыкла считать девушку неотъемлемым приложением к Валдаеву.

Опытный рыбак Здоровякин уже собрался обогатить жену древней рыбацкой истиной, что присутствие женщины испортит любую рыбалку. Но в последний момент опомнился. Путем построения сложного силлогизма он пришел к заключению, что так как Мария тоже является женщиной, то подобное шовинистическое утверждение касается и ее. Она наверняка обидится, поймет неправильно. Решит, что, мол, она, Маша, уже испортила не одну рыбалку. Всю рыбу, можно сказать, извела в местных озерах. Да и вообще поставила крест на рыболовном хозяйстве страны.

И Здоровякин дипломатично промолчал. Он очень заботился о душевном комфорте беременной, а потому легкоранимой жены. Помолчав, он сказал:

– А зачем нам Брунгильда? Она же всю рыбалку испортит!

В августе этого года Александру Валдаеву исполнялось тридцать пять. В тридцать два он уволился из органов внутренних дел, занялся бизнесом, затем, как Байрон, много путешествовал. Подобный антипатриотизм помешал Александру получить новую звездочку на погоны, и он остался капитаном, в то время как его друг Здоровякин давно именовался майором.

Были и другие снижающие самооценку факторы. К юбилею Саня подбирался основательно растолстевшим. Из зеркала на него смотрел уже не тот стройный, подтянутый парень со светлым ежиком волос, мечта любой девчонки, а нечто толстощекое, упитанное, с «авторитетом».

Дамы, страдающие от избыточного веса, не знают, какие танталовы муки испытывают мужчины, страдающие от той же напасти. Валдаев теперь проводил у зеркала, придирчиво изучая новые параметры, ничуть не меньше времени, чем Брунгильда. И когда ж его так разнесло?

– Жирный боров, – сказал он себе обреченно. – Я скоро стану как Маша.

Но Маша, набравшая за пару месяцев пятнадцать килограммов, все-таки была беременна. Валдаев, как ни крути, не попадал в данную группу риска.

– Никогда больше не буду жрать, – поклялся Александр.

И следующие пять минут пребывал в волшебном, приподнятом настроении. Он начал новую жизнь, наполненную светом лучезарной цели – сбросить лишние десять килограммов.

Через пять минут Саша вспомнил, что в холодильнике…

– Эх, ладно, в последний раз. На удачу. Брунгильда! – крикнул Валдаев. – Принеси пива. И кусок «Краковской».

Выдрессированная малышка тут же приволокла провиант. Запотевшая бутылка «Старопрамен» леденила руку. Брунгильда уже хорошо запомнила, что труднопроизносимое русское слово «кусокраковской» переводится элементарно: «колбаса».

Глава 6

Высадка десанта

Со стороны города по лесной дороге к базе отдыха «Изумруд» продвигалась кавалькада дорогих машин. Возглавлял процессию черный джип Лунского. Затем следовал «гранд-чероки» маркетолога Матвея Силютина, а после – блестящий «маверик» Инги. Руководитель юридической службы Тимур Забродин ехал на «лендкрузере».

В принципе все управленцы «Кенгуру» и их багаж уместились бы в одном, в крайнем случае – в двух автомобилях. Но любой из топ-менеджеров так великолепно смотрелся за рулем своего отполированного мустанга!

А Соня решила не выпендриваться. Ее потрепанный автомобильчик испортил бы внешний вид эскадрильи и добавил бы комплексов владелице. Поэтому Сонечка приняла предложение босса ехать в его роскошном «лексусе». Она мудро рассудила, что близость к начальству способствует карьерному росту. Особенно если во время пути удастся вовлечь Аркадия Игоревича в искрометный диалог и продемонстрировать шефу свою потрясающую интеллектуальность.

К великому разочарованию Сони, руководитель финансового отдела Агнесса Михайловна Гайдук тоже впихнулась в «лексус» через два квартала после Сониного дома.

– Софья, ты не пересядешь назад, детка? Меня сзади укачивает, – властно потребовала она.

И всю дорогу – проклятие! – парила Лунского математическими выкладками из предстоящего полугодового отчета. Соне всего лишь два раза удалось подать реплику.

– Новая прическа, Сонечка? – улыбнулся шеф. Он смотрел в зеркало заднего вида.

– Да нет, я просто немножко подровняла и…

– Что?

– Немножко подров…

– Соня, говори громче, тебя не слышно, – обернулся назад Лунской.

– Да! Новая! Новая прическа! – тонко выкрикнула Соня, розовея. От напряжения ее голос лишился обертонов, которые, как полагала Софья, были сексуальными и волнующими.

– Раньше тебе было лучше, – заметила Агнесса Михайловна. – Кстати, привет от Васеньки.

Васенька являлся девятнадцатилетним сыном бухгалтерши, бесповоротно, по мнению мамочки, влюбленным в Софью. Агнесса Михайловна сама нечаянно спровоцировала их дружбу, упросив как-то Соню помочь Васеньке с контрольной работой. Парень ввалился в квартиру Орешкиной и обнаружил вместо обещанной ему старой двадцатисемилетней тетки милое, вполне свежее, голубоглазое создание.

Девяносто килограммов эластичных молодых мышц и крепких, укрепленных кальцием костей весьма пригодились в Сонином хозяйстве. Теперь Вася двигал шкафы, гудел дрелью, таскал с базара капусту и яблоки. Подруга тем временем корпела то над контрольной, то над курсовой. А иногда они просто сидели на диване, смотрели кабельное ТВ и делились мнениями. Мамаше Вася продолжал говорить, что «идет в тренажерный» – он не стремился надолго увязнуть в обсуждении его отношений с подругой.

Но когда обман вскрылся, Агнесса Михайловна вызвала Орешкину на разговор.

– Соня. Я одна вырастила сына. Он смысл моей жизни, – произнесла она с надрывом.

Сонечка покрылась испариной. Она, коварная старуха, отбирала у матери ее единственного птенчика.

– Но я…

– Ты не представляешь, сколько труда я в него вложила! Сколько слез пролила, когда он, маленький, болел!

– Агнесса Михайловна, я ни в коем случае не…

– И согласись, он очень молод.

– Да, конеч…

– Но я уважаю чувства сына. И надеюсь на твое благоразумие. Софья, умоляю, не забывайте про презервативы!

– Агнесса Михайловна!!! – задохнулась Сонечка. – Вы что?!! Да мы ни разу… Мы… Я…

– Ты очень правдоподобна в своем негодовании, но я не Киноакадемия и не смогу вручить тебе «Оскар». Софья, напоминаю: пре-зер-ва-ти-вы!

Агнесса Михайловна была умной женщиной. Она, вероятно, рассудила, что лучше пусть «тренажерным залом» станет одна Сонечкина квартира (какая точная метафора!), чем квартиры многочисленных подруг, бордели, квартиры и машины друзей и т. д.

Теперь Орешкину и Гайдук связывали почти родственные узы. Агнесса Михайловна обращалась с Соней по-доброму, как свекровь. Она даже находила способ путем особых бухгалтерских манипуляций время от времени премировать Соню. Очевидно, формировала «презервативный фонд».

…Дорога до «Изумруда» заняла полтора часа. База отдыха располагалась в той единственной точке рельефа, где гранитные горы расступались в стороны и зеркальный край озера соприкасался с сосновым лесом.

Никто из сотрудников «Кенгуру» не знал, что на другом конце ледяного озера имеется еще одно эксклюзивное местечко, где горы отступают от берега. Там-то, в невероятном уединении, в естественной зеленой нише и находилась вилла, добраться до которой можно было только на катере.

Из дневника Сони Орешкиной:

«…Со свойственной мне предусмотрительностью я надела в поездку джинсы. И когда мы грузились в катер, очень элегантно и непринужденно в него заскочила.

А Инге, очевидно, отказал здравый смысл. Она нарядилась в мини. Конечно, при ее фактуре кощунственно скрывать лишний сантиметр тела. Но…

Мужчины тактично отвернулись. Тут бы моей начальнице незаметно и прыгнуть в катер. А она задергалась на краю пирса, как жертва электрошока. И случилось ужасное. Во-первых, у Инги задралась и без того ничтожная юбка. И все увидели лимонные Ингины трусишки. Нет, мужчины, конечно, деликатно отводили взгляд, но все равно… Во-вторых, все поняли, что на ней стринги. Это понял бы и слепой, так как упругая Ингина попа была выставлена на всеобщее обозрение, как лот на аукционе. В-третьих, – катастрофа! – у Тимура началась эрекция…»

Глава 7

Добро пожаловать в заточение!

Вой мотора взрезал тишину, вспенилась вода за бортом, в пассажиров полетели ледяные брызги. Катер стремительно рассекал блестящую гладь озера. И через десять минут путешественники увидели перед собой дивную картину. На берегу за шеренгами сосен возвышался красивый двухэтажный коттедж, а позади него высились красно-розовые стены гор, празднично освещенные полуденным солнцем.

Гостей ждали на пристани.

– Добрый день! – сказала женщина с удивительно зелеными глазами. – Меня зовут Ольга Валентиновна Терновик, я руководитель этого проекта, кандидат психологических наук. Добро пожаловать на виллу «Валерия». Знакомьтесь, Каримбек, повар. Он уже приготовил для вас нечто потрясающее, если судить по запаху. А это Олеся, горничная. Она покажет вам ваши комнаты.

Смуглый и черноволосый Каримбек ловко стреножил катер. Выходец из братской республики был жилист, молниеносен, и его черно-вишневые глаза весело сверкали. Отличная осанка – прямая спина, горделиво задранный подбородок – выдавала в нем то ли спортсмена, то ли человека, наделенного значительным самомнением.

Юная Олеся, пышная украинская прелестница, напоминала бело-розовый зефир. Ее гладкий лоб обрамляли пушистые русые завитушки. Фартук горничной нежился на объемной груди.

– Да шо вы стоите? – забеспокоилась она. – Давайте чемоданчики!

И, быстро отобрав сумки у Агнессы, Инги и Сони, потащила багаж в дом.

В синем небе волновались кроны сосен, от озера веяло прохладой. Птицы упражнялись в пении, жужжали насекомые, комары заходили на посадку.

– Итак, вы наши пленники, – улыбнулась Ольга Валентиновна.

– Какая благодать! – воскликнула Агнесса Михайловна. – Какой божественный воздух!

– Определенно, рай! – поддержал даму Матвей Денисович. – Давайте останемся здесь жить.

– Жить здесь постоянно, я думаю, дороговато, – заметил владелец агентства. – Все коммуникации виллы полностью автономны. А это стоит денег. Ну вот, а вы не хотели ехать! Сопротивлялись, поганки!

– Я не сопротивлялась! – вставила Инга. – Я всегда с готовностью поддерживаю любой ваш проект, Аркадий Игоревич. Вы удивительно креативны!

– Да, Аркадий Игоревич, мы были не правы, когда отказывались сюда ехать! – горячо поддержала Агнесса Михайловна.

– А знаете, я думаю… – начала Соня.

– Спасибо тебе за заботу, отец ты наш родной! – пророкотал Матвей Денисович. Он был с боссом накоротке. И он даже не заметил, что перебил Сонечку. Та заморгала и покраснела.

Лунской усмехнулся и посмотрел на Ольгу Валентиновну. Психолог ответила ему понимающей улыбкой – подчиненные пели дифирамбы. Какой процент искренности в них содержался?

Ну а когда рекламные труженики зашли в дом, оценили богатство интерьера и увидели накрытый к обеду стол, всеобщее ликование достигло крайней точки кипения. Отличное настроение не покидало рекламистов до самого вечера. Но вечером…

Из дневника Сони Орешкиной:

«…Я все время размышляю, как неравномерно распределены в мире деньги, еда и любовь.

Деньги: шахтер бьется в забое, риском и потом зарабатывая ничтожные копейки, а нефтяной магнат пускает миллионы на покупку океанской яхты, пятой по счету.

Любовь: в то время как над одним младенцем трясутся два родителя, полный комплект бабушек, дедушек, теток и дядек, другой ребенок – беспризорник или детдомовец – не нужен вообще никому.

Еда: о-о-о… Этот Каримбек, он… Искуситель! Агнесса, счастливая обладательница двадцати лишних килограммов, пыталась считать калории. А потом махнула рукой и умело замаскировала тарелку деликатесами. Вот меню обеда, которым нас угощали на вилле:

1. Ассорти из морских гадов.

2. Рулетики из карбонада с сыром.

3. Мясной салат.

4. Салат из брюссельской капусты с беконом.

5. Суп из семги со сливками.

6. Свинина по-купечески.

7. Тортик.

8. Кофе, чай.

9. Вино белое, красное и розовое.

M-да… Как выяснилось, сидеть на диете дураков нет. Все натрескались, как свиньи. Оплачено, господа!

А теперь для сравнения (потомки, несомненно, будут изучать по дневнику С.А. Орешкиной нравы нашей эпохи!) привожу тривиальное меню обеда, приготовленного в доме престарелых:

1. Суп овсяный.

2. Овсяная каша.

3. Хлеб с маслом.

4. Чай.

Спасибо, что хлеб с маслом. А для приготовления овсяного супа необходимо невероятное поварское мастерство и годы упорных тренировок. Итак, берется вчерашняя овсяная каша (мучаюсь догадками: остается в кастрюле или соскребают недоеденное с тарелок?) и разбавляется водой с укропом. Вуаля! Овсяный супчик готов.

Остатки пиршества Каримбек, не дрогнув, отправил в измельчитель. Соседки Киры Леонидовны выстроились бы в ряд, чтобы поработать этим измельчителем!..»

«…После оргии римских патрициев психолог попыталась соблазнить нас тренингом. Бедняжка! Она не знает, с кем связалась. Укрепить командный дух в менеджерах нашей фирмы так же проблематично, как продать партию электронагревателей в африканской деревушке. Наше руководство давно и прочно опутано узами неистовых чувств; все оттенки спектра – от яростной любви до жгучей ненависти – знакомы им.

1. Тимур Забродин сгорает от страсти к Инге и ревнует ее к Лунскому. У них случился секс, и теперь за новую ночь любви наш холеный красавец готов пожертвовать чем угодно, хоть репутацией суперюриста! А Инга всячески пренебрегает юношей, всегда одетым в роскошный костюм и заботливо спрыснутым умопомрачительной туалетной водой. Но почему?! Ведь Тимур обладает не только репутацией суперюриста, но и репутацией секс-гиганта! Да уж, она загадочная – наша Инга!

2. Маркетинговый Гений Матвей Силютин, напротив, не выносит Ингу. У него веские причины. Как-то раз он тоже был осчастливлен доступом к телу чаровницы, за что и поплатился. Через пару дней по e-mail пришло письмо из Центра пластической хирургии, вмиг ставшее достоянием гласности. В письме в приятных медицинских выражениях говорилось, что, на ваш вопрос, уважаемый господин Силютин, отвечаем положительно: да, в нашем Центре проводятся операции по увеличению длины… хмм, правильно, носа. И пять имеющихся в вашем распоряжении сантиметров изящным движением руки превращаются… превращаются…

Примечания

1

О том, как складывалась жизнь семьи Здоровякиных раньше, читайте, если есть желание, в книгах «Экстремальная Маргарита», «Девушка без недостатков», «Практически невиновна».

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.