Волшебница-самозванка (№1) - Волшебница-самозванка

– Но часы приема окончены, – попыталась возразить я.

– Не погуби-и-и-те! – расходился первый.

– Не дайте погибнуть смертью лютой! – расхрабрился второй, глядя на потерявшую дар речи «госпожу волшебницу» и трактуя мое молчание на свой лад.

Видимо, затянувшаяся пауза послужила сигналом к наступлению, ибо в тот же момент хором грянуло:

– Не оставьте детей сиротинушками! – и в зал влетело с полдюжины ребятишек разных возрастов, и все с любопытством уставились на меня.

– Ой, тятенька, а что это вы там делаете? – выкрикнула одна из девочек, наклоняясь и заглядывая в лицо первому.– Тетя ведьма приклеила вас к своим туфлям?

– У-у-у! – пронесся восторженный вздох по залу.

– Тетя ведьма, а можете сделать так, чтобы папку каждый раз так скрючивало, когда он плетью нас отходить соберется? – с надеждой продолжила малышка, и ребята согласно закивали головами.

Затем, повинуясь непонятному порыву, все дети упали на пол, но не замерли, а затеяли возню. Кто-то кому-то отдавил ногу, пока падал, и теперь им нужно было непременно наступить еще раз, чтобы не поссориться. Никто не желал подвергать свои конечности добровольному членовредительству, и детишки хаотично заметались по полу, устроив салки по-пластунски.

Время от времени они поднимали голову, ловили на себе мой суровый взор и заученно выкрикивали жалобным голоском: «Тетя ведьма, не откажите! Тетя ведьма, не погубите!», чтобы затем вновь пуститься в погоню за неуловимым товарищем да пояснить ему, где раки зимуют.

Когда не без помощи Ива и стражников порядок был восстановлен, детей вооружили сахарными леденцами и отравили в сад, их родителей удалось убедить в том, что убивать чад на месте не надо, и те согласились обождать до возвращения домой.

И только после этого нам была поведана леденящая душу история, достойная пера Стивена Кинга. О страшном упыре, который встает из могилы, но кровь не пьет, а утаскивает своих жертв под землю. За неделю упырь перетаскал под землю семерых крестьян, за что упыря прозвали «хоронякой» и присвоили этому исчадию ада повышенную степень опасности.

– А от меня-то вы что хотите? – почуяв неладное, спросила я.

Первый переглянулся со вторым, вытащил из-за пазухи небольшой мешочек и вытряхнул на стол пригоршню золотых монет. Похоже, именно в эту кучку оценили мою жизнь жители несчастной деревни. Да если бы передо мной выложили чемодан зеленых баксов, я бы и то не согласилась! Я ведь не охотник за привидениями и даже не захудалый рыцарь, чтобы с какими-то там хороняками тягаться.

Но Ив и его компания были другого мнения.

Через час меня сбирали в последний путь. Ибо в том, что встреча с хоронякой станет для меня последней, лично у меня не было никаких сомнений. Я уже была согласна лечить хворь у коров, варить любовные зелья, предсказывать землетрясения и разгонять руками тучи, но изводить упырей – это уж увольте.

Все тщетно. Пристыдив меня за слабость и напомнив, что я являюсь спасительницей рода человеческого от упырей, кровопийц и прочих монстров, Ив заявил, что одну меня не отпустит и поедет со мной немедля.

– А до завтра это подождать никак не может? – в надежде на день отсрочки умоляла я, пока Рокси навешивала мне на шею кусок почерневшей веревки – оберег от нечисти и злых духов.

– Ты внимательно слушала рассказ этих двоих? Упырь с каждым днем губит все больше людей. В первый день пропал один, на следующий – уже двое, а в минувшую ночь он утащил под землю четверых. Его аппетиты растут с каждой луной. – Ив отмахнулся от второй веревки, которую хотела всучить ему Рокси, а вот бутылку с прозрачной водой мигом засунул в карман.

Вон он в чем, секрет средневековых рыцарей! После ударной порции водки монстры крушатся на ура.

– Значит, сегодня у него в меню восемь человек? – произведя в уме нехитрые расчеты, тихо уточнила я.

Роксана тем временем нацепила мне на руку браслет из кусочков кожи, который должен был «избавить госпожу от страха».

– Это как минимум, – утешил меня Ив, – Если нам повезет и его прежние жертвы не начнут выскакивать из могил и не пойдут повидаться со своими родственничками.

– А они могут... пойти?

– Если мы им не помешаем. – Рыцарь решительно запахнул плащ и направился к двери. – Идем!

– Погоди! А как же осиновый кол, боевой арбалет, топор, на худой конец? Мы этого хороняку голыми руками, что ли, брать будем? – опешила я, оглядывая хилую амуницию в виде амулетов и склянок.

– А голова тебе на что? – подмигнул Ив.

Озарение было мучительным.

– Ты хочешь, чтоб я его... того-этого? – промычала я.

– Именно, – добил меня Ив.

Очевидно, голова Селены просто кипела от заклинаний и заговоров супротив упырей, оборотней и прочих злодеев. Моя же могла сгодиться разве что на то, чтобы попробовать забодать исчадие ада. Авось подохнет со смеху, глядя на мои ухищрения.

Обреченно вздохнув, я поплелась навстречу верной смерти, вслед за своим бесстрашным рыцарем.

– Стойте! – догнала нас у ворот Рокси.

Хвала небесам! Хоть у кого-то проснулась совесть, хоть кто-то решился вступиться за жизнь госпожи.

– Вот! – разбила Рокси последние мечты на спасение, протягивая мне мутную склянку, в которой плескалось варево цвета болотной жижи. – После моего нового эликсира ни одна нечисть не сможет причинить вам вреда!

– А оно действует? – Я с сомнением покрутила склянку в руках.

Сдается мне, помощница схалтурила и просто набрала водицы из ближайшего заброшенного колодца, где когда-то потопла несчастная девственница, и теперь источнику приписывают волшебные свойства.

– Еще как! – заверила Рокси, почему-то отводя глаза в сторону.

– Так, с ним что-то не так? – уточнила я.

– Нет-нет! Стопроцентная гарантия! Только его нужно использовать непосредственно перед тем, как отправляться за упырем.

– Как скажешь! – Я пожала плечами и играючи подбросила склянку вверх.

– Осторожно! – взвизгнула Рокси и аж побелела от ужаса.

– Что такое? – Я поймала бутылочку и с опаской поглядела содержимое на свет. – Это взрывоопасно? Так наведи этой лабуды побольше, подпалим всех упырей – и дело с концом, – обрадовалась я.

– Нет, она не горит. – Рокси поспешила вытолкать нас за ворота. – Да помогут вам небеса! Счастливого пути!

Да уж, счастливый путь, который разворачивался перед нами, имел все шансы привести меня на небеса.

В деревню мы приехали уже затемно. Очевидно, ее жители, так же, как и местная колдунья, имеющая все шансы стать печально знаменитой уже к завтрашнему утру, ценили уединение.

С одной стороны поселочка белело поле, с другой стороны темнел лес. До ближайшей деревни, как пояснил Ив, было два часа езды. Словом, помощи было ждать неоткуда. Идеальное местечко для разгула нечисти и съемок фильма ужасов, герои которого традиционно оказываются отрезанными от цивилизованного мира.

На появление своих избавителей жители отреагировали весьма странно – разбежались по домам, затворили ставни и закрыли двери.

– Хорошо же встречают своих героев, – проворчала я, оглядывая предстоящее место сражения и прикидывая, куда бы можно схорониться до утра. Так, чтобы меня не нашли ни Ив, ни местные обитатели, ни уж тем более хороняка.

– Ровно полночь, – глядя на луну заметил Ив.

– Ты хочешь сказать, оно сейчас появится? – не на шутку перепугалась я.

– С минуты на минуту,– заверил Ив, спрыгивая с коня и привязывая его к забору. – Нечисть очень чувствительна к лунному свету. Не будем медлить!

Он помог мне спуститься, привязал лошадку рядом со своей и бодро зашагал по темной улочке.

– Ты куда? – выдохнула я вслед.

– На кладбище, куда же еще! – удивился Ив, не сбавляя темпа.

Можно подумать, на могиле его ждет девица-краса или сундук золота, а не полусгнивший труп с самыми недобрыми намерениями. Но не оставаться же одной посреди улицы, когда к каждому окошку, затаив дыхание, приникли пюбопытные крестьянские очи? «Поклонники ужастиков, блин», – выругалась я. Ну уж нет, не дождетесь от меня представления! Да и ловля на живца в мои планы не входит.

Оценив всю бесперспективность своего положения, я обреченно поковыляла за Ивом. В крайнем случае, если хороняка объявится и вздумает им закусить, у меня будет время дать стрекача.

Деревенское кладбище располагалось за полем у самого леса. Что отнюдь не прибавило мне храбрости.

Мы остановились перед покосившейся оградкой и приступили к вооружению. Ив сжал в руках склянку с самогоном, а меня заставил опрыскаться эликсиром Рокси.

Отплевавшись и растерев осклизлую болотную жижу по щекам, я вынуждена была признать правоту ученицы: после чудо-зелья ко мне не приблизится ни одна нечисть. Рокси забыла только добавить, что эффект от ее изобретения распространяется не только на упырей, но и на все живые существа в радиусе ста метров. Чудесный эликсир благоухал, как вытяжка из дохлых лягушек, погибших в пятом веке до нашей эры.

Даже преданный Ив мигом перескочил через оградку кладбища и предпочел соседство крестов и оживших, мертвецов приятному обществу прекрасной леди.

Так вот почему Рокси испугалась, что я разобью бутылочку во дворе замка! Мор на ближайшие пару километров был бы обеспечен.

Будь я самым отчаянным упырем, проведшим на диете три голодных года, я бы и то не рискнула покуситься на плоть и кровь такого лакомого кусочка, как я. Однако упыри были другого мнения.

Но я об этом еще не знала и потому, войдя во вкус, размазывала зловонную гадость по своим рукам и активно натирала ей шею. Авось подавятся, если прежде не отравятся.

Ив тем временем всматривался в темноту, поджидая появления хороняки.

– Ну что там? – выплеснув на себя остатки антиупыриного зелья, крикнула я и двинулась по залитой лунным светом узкой дорожке, стараясь не смотреть на кресты и могилы.

Ив как-то странно всхлипнул и повернулся ко мне, стуча зубами от холода. Его кожа покрылась волдырями, нос провалился, а глаза налились красным светом.

Если бы я была средневековой жительницей, то завизжала бы от страха. Или бросилась наутек. Или застыла на месте, бормоча все известные молитвы. К вящему удовольствию упыря.

Но, на его несчастье, я была закаленной ужастиками Уэйса Крейвена современной москвичкой и за свои двадцать лет насмотрелась на стольких монстров, что какой-то там красноглазый с лысой черепушкой, по сравнению с ними, казался безобидным пупсом. Поэтому я просто тихо упала в обморок.

Все-таки не каждый день встречаешь киношных страшилищ наяву и никогда не знаешь, чего ожидать от страшилищ средневековых.

– Слышь ты, слышь! – Кто-то тряс меня за плечо.

Я открыла глаза и уставилась в зловещие глазницы хороняки – а это был именно он. В этом не было никаких сомнений. Куда он дел Ива, мне еще предстояло выяснить.

– Совсем силы растеряла, малахольная. На-кась, подкрепись. – Упырь заботливо подсовывал мне под нос чью-то кость с остатками мяса.

– Спасибо! – клацая зубами, поблагодарила я, принимая сей славный дар и искренне надеясь, что упырь не заставит есть презент прямо сейчас.

Я с опаской покосилась на страшилище, которое при ближайшем рассмотрении оказалось не таким уж и страшным. Ни крылышек и двух рядов зловещих зубок, как у Джиперса Криперса, ни устрашающих коготков-лезвий, как у Фредди Крюгера, ни бензопилы, как у техасского маньяка, у хороняки не наблюдалось. Больше всего он был похож на толкиеновского Горлума – такой же лысый, зеленый и жалкий.

Пока я разглядывала истлевшую одежду и хорошо сохранившиеся деревянные сабо, из которых выглядывали волосатые лодыжки, упырь воззрился на меня с не меньшим любопытством.

– Совсем еще молоденькая, – оценил он, изобразив подобие улыбки остатками зубов. – Тебе сколько?

– Двадцать! – выпалила я, вмиг осознав, что слишком молода, чтобы умереть.

– Семнадцать, – поспешно поправилась я, взывая к совести упыря.

Нет, ну должна же у него быть совесть!

– Вот ведь несмышленая, не перестроится никак! – посетовал хороняка. – Суток тебе сколько – двое, трое? Что-то я тебя прежде не встречал.

– Каких суток? – растерялась я.

– Вот балда, – умилился упырь. – Померла ты когда?

– Я?!

– Ну не я же!

– Сегодня... – выдавила я, переваривая скорбную весть о своей трагической смерти.

Когда же это я успела? Падая, разбила висок о надгробье? Но голова вроде цела. Сожрал хороняка? Да нет, руки-ноги тоже на месте. Разрыв сердца? Да какая разница, теперь все равно!

Прощайте чизбургеры и Интернет – сгинула ваша самая преданная поклонница во мраке Средневековья.

Я с шумом всхлипнула, оплакивая свою бесславную кончину и чуть не задохнулась от аромата противоупыриного зелья. Вот же Рокси, вот обманщица. Ну погоди, лживая девчонка! Я еще доберусь до замка, прокрадусь в комнату под покровом ночи и устрою прощальное представление в благодарность за столь эффективный эликсирчик!

– Слышь, ты, зовут-то тебя как, красавица? – скромно молвил упырь, сверля меня влюбленным взором.

– Яна! – всхлипнула я, подумывая, не взять ли с собой заодно и хороняку, чтобы мерзкой девчонке впредь неповадно было обманывать честных людей негодными зельями.

– А я Тоби, значит, – ощерился хороняка, придвигаясь поближе.

Только сейчас я заметила, что сижу на чьей-то могиле, упираясь спиной в надгробие, и немедленно вскочила с сырой земли. Успею еще належаться.

– А это ты людей под землю таскаешь? – дипломатично перевела разговор я, уклоняясь от нежных объятий охваченного страстью упыря.

– Я, – горделиво подбоченился тот, изображая из себя супермена. – Хочешь, тебя с собой возьму на охоту? А правда, пойдем вместе. Сегодня будет веселая ночка, сама Селена с Русалочьего озера меня изводить явится.

– Да ну?.. – протянула я, подивившись осведомленности Тоби.

Тот тем временем поймал пробегавшую мимо крысу и, предложив даме (дама скромно отказалась), впился в несчастную зверушку зубами, урча от удовольствия.

– Только нам ее есть нельзя. Ее надо этим порошком обсыпать, – отбросив в сторону обглоданный крысиный хвостик, хороняка вытащил из-за пазухи тряпичный мешочек, – чтобы силы колдовской лишить, а после к хозяину отволочь.

– К хозяину? – заинтересовалась я, – А кто у нас хозяин?

– Мужик какой-то, – отмахнулся Тоби, пытаясь приобнять меня за талию. – Не из наших. Шепелявый какой-то. А пойдем ко мне, а? Все равно никого нет пока. Я тебе свою могилку покажу. Не склеп, конечно, но гроб просторный, вдвоем поместимся. Вдвоем-то оно веселей, а? – зарделся он, протягивая мне золотой перстень с рубином. Перстень Ива.

– Откуда это у тебя? – похолодела я.

– Да с мужика одного снял. Он меня святой водой облить пытался. Ну я его и того: лбом об плиту, да под землю, чтоб не сбежал, – похвалился хороняка.

– Куда ты его дел? – ужаснулась я.

– А ты что, его знаешь? – Упырь ревниво уставился на меня.

– А то! Это ж мой погубитель! Похититель чести моей девичьей! Так бы голыми руками его и задушила! – заверила я его.

– Не женщина – огонь! – восхитился Тоби. – Могу доставить тебе такое удовольствие.

– Так он живой? – обрадовалась я.

– А что с ним станется? Если не задохся только.

– А ну тащи его сюда,– велела я.

– А если колдунья появится? – заволновался упырь.

– Я ее задержу, любимый!

– На вот тебе порошочек, чтобы она тебя впредь не заколдовала! – зарделся хороняка, вручая мне мешочек, и прыгнул в могилу, которая расступилась перед ним, как в кино.

Прошло не больше пяти минут, когда послышался хруст и треск, и хороняка выбрался наружу, держа за шкирку бездыханного Ива.

С трудом удержавшись, чтобы не кинуться на помощь к рыцарю, я вынуждена была похвалить сияющего упыря и пообещать ему сюрприз.

Для выполнения сюрприза я отвела Тоби к высокому надгробию, заставила прислониться к нему спиной и закрыть глаза.

– Ты меня поцелуешь? – заерзал от нетерпения тот, честно прикрывая глазницы полусгнившей ладонью с забитыми грязью ногтями.

– Потом, если захочешь, – хмыкнула я, примеряясь острой деревяшкой к его груди, и со всей силы вонзила ее в осклизлую плоть.

Тоби удивился так, что передумал умирать.

– Да ты ведьма! – взревел он, бросаясь на меня.

Но я уже бежала прочь, недоумевая, почему осиновый кол, найденный у соседней могилы, дал осечку.

За моей спиной слышался грохот, стоны, возня. Обернувшись, я увидела, как оживший Ив схватился с упырем, как они катаются по земле, натыкаясь на могилы и надгробия. Преимущество было явно на стороне Тоби.

Недолго думая, я стянула с шеи кусок веревки, надетой Роксаной (оберег от нечисти и злых духов), и понеслась к упырю. Трудно сказать, на что я надеялась в тот момент, но дать умереть Иву во второй раз я не могла.

Хороняка уже прижал рыцаря к земле и, скрежеща зубами, нависал над ним.

Веревка обвила хлипкую шею упыря, голова дернулась и покатилась по земле. Оберег от злых духов отработал свое предназначение на все сто. Миссия волшебницы была выполнена. Так просто. Но если это – рядовая работа волшебницы, то чем же тогда занимаются ведьмы? Хотя это теперь уже не мое дело, я ведь такой же упырь, как и тот, которого я только что убила.

– Ты в порядке? – откашлявшись, спросил Ив.

– В порядке, – буркнула я, отирая пот с лица, еще переваривая мысль о том, что только что собственноручно одолела хороняку.

Мои родители могут мной гордиться. Но, пожалуй, я избавлю их от повода для гордости, иначе рискую потерять родителей. Если я вообще их когда-нибудь увижу.

– Извини, что так получилось... – виновато произнес он. – Кто бы мог подумать, что на него не действует святая вода.

– Противоупыриный эликсир Рокси на него тоже не действует, похоже, нам подсунули порченый товар, – проворчала я и поведала ему все, что происходило наверху, пока он прохлаждался под землей.

– Но он же не тронул тебя, пока ты не попыталась заколоть его? – заметил Ив.

– И что с того? Рокси обещала, что нечисть будет обходить меня стороной.

– Рокси обещала, что нечисть тебя не тронет, – поправил Ив и, давясь от смеха, пояснил: – Прости, но от тебя пахнет так, как будто...

– Да знаю, знаю! – оборвала его я. – Подожди, ты хочешь сказать...

Ив подтвердил мою догадку. Рокси изобрела зелье, намазавшись которым, можно было сойти за свою для нечисти. Цвет размазанной жижи напоминал трупные пятна, а запах!

Я готова была убить Рокси. И я готова была расцеловать Ива.

Как-никак я была жива. Я смогла выжить в схватке с упырем. Я победила хороняку. Один вопрос не давал мне покоя. Почему осиновый кол дал промашку?

– Где ты его нашла? – покрутив деревяшку в руках, спросил Ив.

У соседней могилы валялся.

– Во-первых, это не осина, – с видом знатока констатировал рыцарь. – Во-вторых, – он оглядел тело упыря, – во-вторых, ты попала совершенно точно. Только ошиблась стороной. Сердце находится слева, а ты метила вправо. Надеюсь, в Двойное полнолуние ты будешь повнимательней.

– А что, тогда придется повторить охоту на хороняку? – простонала я.

– И не единожды, – обнадежил меня Ив. – Отправим в могилу парочку дюжин упырей, усмирим неугомонных духов, укротим с десяток привидений – да мало ли кто может объявиться в ЭТО полнолуние!

– А что, это полнолуние какое-то особенное? – стараясь не заострять внимание на количестве убитых упырей и развоплошенных призраков, поинтересовалась я.

– Конечно, это же Двойное полнолуние!

– На небе будет две полных луны?

– У тебя двоится в глазах после удара о землю? – обеспокоено спросил Ив.

– Нет,– осторожно ответила я.

– Отлично. А то я уж думал, что к потере памяти добавились и проблемы со зрением.

– А проблемы со зрением избавят меня от необходимости укрощать привидения и лицезреть оживших мертвецов? – обрадовалась я.

– Даже не вздумай, – оборвал меня Ив. – Двойное полнолуние длится двое суток без наступления светового дня, нежить с нечистью получают полную свободу действий и передвижения. Ты представляешь, что может случиться с королевством, если мы не вмешаемся в ход событий?

– Ты это серьезно?

– Куда уж серьезней.

– Тогда мне надо срочно вернуться туда, где ты меня нашел. Я обронила там кое-что очень важное, – выпалила я и поспешно добавила: – Это очень поможет нам в ночь Двойного полнолуния!

Утешало только одно: завтра я вернусь в сказочный лес, забьюсь в дупло старого дуба и усну. А когда проснусь, все возвратится на круги своя: я услышу голоса друзей и шум электрички и забуду об орках, драконах и призраках. А пропавшая Селена, нагулявшись на стороне, вернется в замок и избавит королевство от напастей, которые принесет с собой Двойное полнолуние.

А сегодня еще предстояло навестить наших нанимателей и поинтересоваться, откуда взялся шепелявый хозяин упыря.

– Знать не знаем, ведать не ведаем! – залепетал хозяин семейства.

Судя по тому, как быстро краска сходила с его лица, уступая место мертвецкой бледности, он не шутил и всерьез перепугался, что его заподозрят в покушении на жизнь волшебницы.

– Был шепелявый, только нищий, оборванный, совсем старец. Как люди у нас стали пропадать, так он и появился. Услышал, как бабы судачат, да и говорит: «Знаю, кто вашему горю помочь может. Завтра же идите к волшебнице Селене, да в ножки ей кланяйтесь, чтобы избавила от напасти». Ну мы и пошли.

– Все ясно, – пояснил Ив, когда мы вышли со двора. – Кто-то из некромантов на тебя зуб точит, он же нищим и переоделся. Жертвы потребовались только для того, чтобы крестьян напугать и заставить к тебе обратиться. А упырь ему подчинялся, тем лучше для нас. Значит, убитые им подниматься не будут, упокоятся с миром.

Повезло, ничего не скажешь. Веселая жизнь у Селены: то орки с драконом нападают, то чернокнижники в ловушку заманивают. Пора уносить ноги из этого дурдома, пока меня не вынесли вперед ногами.

Возвращение победителей в замок прошло незамеченным. По-видимому, ночные отлучки хозяйки в целях обезвреживания нечисти были настолько будничным событием, а в благоприятном исходе их никто не сомневался, что ни красной ковровой дорожки, ни аплодисментов ликующих слуг, с нетерпением ожидающих моего возвращения, ни вина по случаю победы над злобным упырем я так и не дождалась. Впрочем, горевать об этом мне долго не пришлось.

Как только Ив довел меня до спальни, я рухнула на кровать и провалилась в сон, в котором сотни клонированных Тоби бродили по станциям московского метро, а я носилась за ними с рюкзаком осиновых кольев за спиной, словно Баффи. Но как только дело доходило до контрольного удара, сон превращался в кошмар: я никак не могла решить, в какой стороне находится сердце ухмыляющегося монстра.

* * *

– Кажется, здесь! – Ив осадил коня и помог мне спуститься. – Ты точно не хочешь, чтобы я остался?

– Точно, – отрезала я. – Езжай, развейся, пособирай грибы, ягодки, травки-муравки, цветочки. Только зайчиков не гоняй, мне их жалко!

– А волчков можно? – смиренно поинтересовался рыцарь.

– Волчков можно, – машинально ответила я. – Не поняла, каких волчков? Не вздумай! На волчков он собрался со своей соломинкой, – Ив обиженно покосился на свою шпагу. – Геройствовать начнешь, когда упыри из-под земли повалят. А пока отдыхай, набирайся сил, расслабляйся.

– Может, мне не стоит оставлять тебя так надолго?

– Езжай, – поторопила его я, – и раньше захода солнца не возвращайся!

– Как угодно, миледи, – усмехнулся Ив и тронул поводья.

Когда всадник скрылся из виду, я свернула на лесную тропинку и отправилась искать коварный дуб – виновника своих злоключений.

Средневековый лес очаровывал своей первозданностью и умиротворенностью. Стоило отойти на несколько шагов от дороги, как началось заповедное царство зверей и растений.

На тропинке возле орешника мне перебежал дорогу шустрый ежик с диким яблочком на спинке, а проказница-белка, присевшая полакомиться на ветку сосны, «угостила» меня скорлупкой от орешка, насмешливо щурясь глазками-бусинками на возмутительницу лесного спокойствия.

Высокая, нетоптаная трава щекотала щиколотки, а цветы, в изобилии рассыпанные по полянке, делали ее похожей на разноцветный ковер. Я не заметила ни одной сломанной ветки, ни одной сорванной ромашки. Воздух окутывал меня ароматом цветов и трав, а звонкие трели птиц и нежное журчание ручья довершали эту идиллическую картину.

Удивительно, как я могла не обратить внимания на эту необычайную обстановку раньше, когда только проснулась в этом неведомом мире и пошла искать друзей. Этого зе-ленокудрого сладкоголосого красавца-великана невозможно было сравнить с тем убогим инвалидом, в которого превратился подмосковный лес в наши дни.

Макушку постаревшего ветерана венчали изрядные проплешины, в голосе сквозили грубость электричек и хрипота пьяных компаний. Его дыхание было отравлено сигаретным дымом и смогом большого города. На смену трудолюбивым и беззаботным зверькам пришли стада праздных двуногих животных, превративших зеленые просторы в площадку для своих вульгарных забав. И вместо россыпей цветочных головок в моем мире в траве поселились зубастые пасти консервных банок, скомканные пакеты и черные плевки пожарищ.

И все же при всем восхищении сказочным лесом я ни на минуту не забывала о своей главной цели – возвращении в свой мир. Грязный, неблагоустроенный, далекий от гармонии, он был дорог мне больше, чем вся благодать этого волшебного мира.

Да, в моем измерении были маньяки и террористы, тираны и злодеи, но они не были ни орками, ни оборотнями, ни вампирами, ни упырями, ни чернокнижниками, ни некромантами. И если они умирали, ни у кого не возникало сомнений, что они могут вернуться. И еще от меня не зависели судьбы других людей, и никто не требовал от меня спасения мира или избавления от местной преступности. Жизнь студентки Яны Майковой была намного проще и беззаботней жизни волшебницы Селены, и я изо всех сил стремилась вернуться в ту жизнь.

Я обошла уже два десятка дубов, но не нашла нужного. Этих деревьев в лесу было не так много, а уж таких, в стволе которых можно было уместиться человеку, еще меньше. Я уже начала терять надежду и, обойдя очередной дуб, в изнеможении упала на траву, когда в стволе неожиданно образовалась просторная ниша.

Готова поспорить, еще минуту назад ее здесь не было! Что за чертовщина? Да это же тот самый дуб!

Я юркнула внутрь, уселась на землю, подтянула к себе колени и положила на них голову, стараясь максимально точно воспроизвести ту позу, которая способствовала перемещению в другой мир.

Пение птиц, расположившихся в кроне дерева, действовало усыпляющее, и через несколько минут мое желание исполнилось.

Я покинула этот мир и попала в свое родное окружение, где по асфальтовым просторам бежали рогатые троллейбусы, а под землей, пользуясь давкой, люди срывали злость на своих попутчиках. Мне даже удалось отдавить ногу симпатичному блондину выдернуть свою сумку из-под носа вороватого вида мальчонки, уже успевшего расстегнуть молнию на кармашке, заглянуть в газету соседа справа и почувствовать себя настоящей москвичкой, отстоявшей свое место под тусклым электрическим солнцем тесного вагона метро.

Я уже было собралась пофлиртовать с привлекательным блондином, когда чьи-то голоса вернули меня с небес благодатной московской жизни на землю сказочного Средневековья.

Сначала я решила, что чудо-дуб перенес меня назад, в будущее, и я слышу разговор незнакомых дачников, расположившихся на пикнике на полянке у дуба.

Но прислушавшись к голосам, я с ужасом поняла, что чуда не свершилось. Более того, в двух шагах от меня переговариваются двое хладнокровных убийц, один из которых – заказчик, а второй – исполнитель.

– И как же прикажете к ней приблизиться, когда из замка она ни ногой, а сам замок заколдован? – отрывисто разрубил тишину леса первый, мужской, голос.

– Это твои заботы, дружок, – отрезала его собеседница. – Если бы все было так просто, обошлась бы и без твоих услуг. Придумаешь что-нибудь.

Судя по воцарившемуся молчанию, поставленная задача была явно не по силам местному киллеру.

– Прибавить бы за вредность, – наконец произнес он. – Чай, колдунья, а не графская дочурка-неженка. Эта и мечом владеет, и языком может такого намолоть, что разом человеческий облик растеряешь, а то и разума лишишься.

Судя по короткому смешку его спутницы, последняя напасть наемнику явно не грозила за неимением оного.

– Не беспокойся. Справишься с работой – вознаграждение будет щедрым. А не справишься – ни монеты не получишь и даже можешь на глаза не показываться.

– Но как же, хозяйка? – взревел детина. – А вдруг случится что, как в прошлый раз? Кто меня из козленка расколдовывать станет, как не вы?

– Так вот позаботься о том, чтобы ничего такого в этот раз не случилось, – жестко ответила преступная чародейка. – Делать мне нечего, как с грязными козлами возиться!

Езжай.

– Стала бы я тебя в тот раз расколдовывать, – проворчала девица, когда стук копыт стих вдалеке. – Так ведь больше ни одного такого дурака на все королевство не найдешь, который за горсть монет в логово к ведьме сунется. – И, помолчав, добавила: – Тем более к такой, как Селена.

Ах вот ты как! Хватит мне сидеть, как трусливому зайчишке, дрожа в кустах. Своего врага надо знать в лицо!

Согнувшись в три погибели, я тихонько подползла к веткам орешника, плотно окружившим место преступного сговора, и заглянула в крохотный «глазок» между листьями. Словно насмехаясь надо мной, девица развернула коня, продемонстрировав мне рыжий лошадиный круп, восседающие на нем крутые бедра, охваченные зеленой тканью, и гладкий шелк иссиня-черных волос, струящихся до середины спины.