Волшебница-самозванка (№2) - Невеста Океана

Конечно, средневековый живописец слегка погрешил против истины, приписав Джонни бородку и округлив подбородок, но не узнать в портрете капитана Джека Воробья было невозможно. У меня аж сердце забилось сильнее. Вот повезло так повезло! Неужели одного из самых желанных актеров Голливуда и, что не менее важно, моего современника забросило в параллельный мир, и, более того, прямиком на королевский трон? Да неужто ж два человека, практически два земляка на чужбине, не смогут договориться и настоящий мужчина Джонни Депп не сможет отмазать меня от постылого замужества своей королевской властью? Я воспрянула духом, собравшиеся осмелились подать голос.

– Везет же некоторым, – донесся до меня звенящий от зависти женский голосок. – Корделия хоть красотка была, понятно, отчего Океан на нее польстился, а этой только рыб пугать. Или акул ловить в качестве наживки.

– Такую красоту во всем королевстве не сыскать, – с готовностью поддакнула другая ехидная девица.

Что за бесцеремонные особы! Или они думают, если я к ним спиной стою, то меня здесь нет? И не так уж страшна Миранда, как они ее сейчас малюют. Да, высокая, да, нескладная, да, полноватая. Из выдающихся частей тела только грудь, но зато какая! Лицо обыкновенное, без изысков – но так на ней, то есть на мне, сейчас ни грамма косметики. Так что достаточно вмешательства хорошего стилиста и визажиста – и моя Миранда первых красоток за пояс заткнет и самого короля пленит своим очарованием!

– И за что только одним все – и несметные богатства, и вечная молодость, и знаменитый муж, и громкое звание… – вздохнула третья бедняжка.

– Вы что, и в самом деле думаете, что я жду не дождусь отправиться в морскую пучину и повелевать рыбами и морскими гадами? – не выдержала я, поворачиваясь к сплетницам. Одна из них оказалась рыжей миловидной особой, плечи и декольте которой были покрыты крупными конопушками. Две другие – брюнетками разной степени жгучести и привлекательности. В ответ на мои слова рыжая покрылась пунцовым румянцем, а брюнетки стремительно побледнели.

– Ой! – пискнула рыжая.

– Ты это мне? – пролепетала брюнетка.

– Я ничего не говорила, – поспешно возразила другая.

– Может, я и Невеста Океана, но в ушах у меня пока воды нет. Наберитесь смелости отвечать за свои слова! – едва не топнула ногой я.

Но отвечать за слова завистницам не пришлось – двери распахнулись, и из парадной выкатился министр Амальгам, приглашая меня в зал. Я бросила на девиц победный взор и рванула очаровывать красавца Джонни.

На троне сидел карлик. С жидкими темными волосенками, близко посаженными глазенками, чудовищно громадным носярой и, к моему удивлению, в короне и со скипетром в руке.

«Шут», – решила я и завертела головой в поисках актера-красавца. А где король? – чуть было не выпалила я, но министр ткнул меня локтем в бок так, что у меня перехватило дыхание и я поневоле согнулась пополам в поклоне. «Ну погоди! – мстительно подумала я. – После того как мы с Джонни разопьем бутылочку мартини и обсудим последние сплетни Голливуда, вопрос о твоей, сморчок, отставке, станет делом решенным».

– Ваше высочество! – донесся до меня звенящий от восторга голос министра. Я выпрямилась, приготовившись встретить голливудского идола во всеоружии – с улыбкой на пол-лица и расправленными плечами, и увидела, как карлик делает ленивый жест рукой, приглашая приблизиться. Министр со скоростью ракеты рванул к трону, я засеменила следом. Похоже, его высочество король Дуриан -Джонни задерживается и послал шута развлечь нас. Видимо, опоздания короля ц порядке вешей, раз министр угодливо гнет спину и расточает поклоны перед карликом, принимая правила игры и подыгрывая уродливому клоуну. Я не удивлюсь лаже, если эксцентричный актер скрывается где-нибудь за ширмой и хохочет, глядя на этот карнавал. Что ж, раз так угодно его сексапильному величеству…

– Ваше высочество, – проворковала я, вложив в голос Миранды побольше страсти, – какая честь для меня быть здесь сегодня.

Шут радостно осклабился, предъявив моему взору два ряда кривых зубов с изрядными пробоинами. Нет, я, конечно, слышала, что Джонни – парень непростой, если что не так, то и руки распустить может, но издеваться над несчастным, обиженным судьбой созданием – это не по-нашему, не по-современному! Но об этом мы с ним поговорим без свидетелей, а пока продолжаем наш спектакль по заявкам.

Я присела в поклоне, давая карлику в подробностях рассмотреть роскошный бюст Миранды. Тот судорожно сглотнул и заерзал на троне. Я выпрямилась и, словно случайно, качнула бедрами. Шут подался вперед и едва не свалился на пол. Хорошо отрабатывает свою роль посмешища, любо-дорого взглянуть! А это дебильное выражение лица, а этот возбужденный взгляд маньяка при виде жертвы, даже пена в уголке рта – и это продумал. Ай да шут, ай да юморист! В «Комеди клаб» прошел бы вне конкурса. Какой талант пропадает на службе у короля. Кстати, пора бы ему уже и появиться!

– А что вы делаете сегодня вечером? – требовательно спросил шут, гордо подбоченясь, копируя манеру речи героев-любовников.

– Все! – многообещающе улыбнулась я и прижала руку к груди, словно не веря оказанной мне чести.

– А завтра? – заинтересовался тот. Аж сквозь зубы простонал: – Хороша, чертовка!

– А завтра я готовлюсь к свадьбе, – вздохнула я.

– Ах да! – нахмурился шут. – Поэтому вы и здесь. Я должен передать вам послание и дары для короля Океана.

– Я вся к услугам его величества! – с готовностью заверила я.

Шут просветлел лицом и вытащил из-за спины свиток, концы которого крепились на двух деревяшках. Все честь по чести.

– Дары будут ждать вас внизу. Этот свиток вы вручите правителю… лучше после свадьбы.

Я приняла свиток из рук карлика – тяжелый! Ой! Нижняя деревяшка скользнула вниз, больно ударила меня по ноге, и свиток развернулся.

Министр охнул, я присвистнула, читая пункты бумаженции, выведенные крупным каллиграфическим почерком: «…21. Две бочки янтаря. 22. Пятнадцать сундуков из сокровищ затонувших кораблей. 23. Карта клада с сокровищами с затонувшего пиратского корабля капитана Шмелька. 24. Затонувшая библиотека атлантов. 25. Золотое кольцо королевы Еухении, потерянное ею двадцать лет назад в Голубом заливе…»

– Это что, брачный договор? – восхитилась я. – Все это барахло я получаю при разделе имущества в случае развода?

Шут покачнулся на троне. Министр хрюкнул, подскочил ко мне, выхватил свиток и быстро свернул.

– Это брачный выкуп! – надменно произнес шут. – Вы, леди Миранда, дорогого стоите!

«Узаконенная работорговля девицами?» – развеселилась я. Ай да шут! Аи да хохму придумал! Небось не один час этот список составлял на потеху государю. А вслух произнесла:

– По-моему, вы меня недооцениваете! Вместо янтаря можно смело требовать жемчуг, вместо пятнадцати сундуков – все содержимое трюмов пары затонувших кораблей – в море знаете сколько этого барахла? И на кой вам сдалась карта сокровищ? Пусть поднимут весь пиратский корабль – вот это будет знатный выкуп! А что это вы на меня так смотрите? – обратилась я к карлику, не сводящему с меня глаз.

– Восхищаюсь вашим напором! Внести изменения в брачный лист! – скомандовал тот. Откуда ни возьмись, появился бородатый секретарь, отобрал у меня список и уселся в уголке за столом, кропотливо строча пером. Ну и цирк!

– И еще… у меня есть устное послание, – вполголоса произнес шут.

– Так что передать, мой король? – покорно согласилась я.

– Подойдите ближе, дитя мое. Эти слова не для посторонних ушей!

Я приблизилась, карлик свесился с трона, чтобы повнимательнее разглядеть декольте Миранды, и зашептал:

– Меня сильно волнуют дружеские отношения между нашим королевством и подводным миром. В знак моего глубочайшего расположения и уважения к правителю Океании я готов расстаться с самым дорогим из того,, что у меня есть, и передать ему… – шут выдержал театральную паузу.

«Как же он пошутит на этот раз? – гадала я. – Что пожалует – фамильные рубины, личный парусник, любимого жеребца, сонет собственного сочинения?»

– И передать ему, – взволнованно повторил шутник, – свою единственную…

«Ручную крысу, непрохудившуюся туфлю, чистую портянку, коллекцию эротических гобеленов», – продолжала забавляться я.

– …тещу! – закончил он.

– Тещу?! – прыснула я и вполголоса добавила: – Классная шутка! Тебе бы в КВН выступать, а не во дворце штаны просиживать.

Брови шута изумленно взметнулись вверх:

– Я не шучу!

– Не волнуйтесь, ваше величество, – принимая правила игры, отрапортовала я, – передам в лучшем виде. Еще и за жену попрошу, чтобы мамаша без нее не заскучала, на дне морском сидючи.

– Об этом я даже не мечтаю! – хрюкнул карлик, аж подпрыгнув на троне.

– Отчего же? – строго спросила я. – Или вы не уважаете правителя Океании, отказываясь выдать ему королеву?

– Да что вы! – всплеснул руками тот. – Мое уважение не знает границ! Но вот только захочет ли она?

– Да кто ж ее спросит? Разве ж Океан – простой мужичонка, чтобы с женскими отказами мириться? Он же ведь одной левой такой шторм наслать может, что всю Кривляндию в море смоет.

Увлекшись шутливыми переговорами с забавным карликом, я даже забыла про истинную цель своего визита. А между тем королю бы уже давно пора появиться. Оно конечно, Джонни Депп – актер экстравагантный, но не все же шутки шутить. Вон уже и Амальгам нервничать стал, посылая мне какие-то странные знаки. Пора заканчивать эту комедию.

– Можете на меня положиться, ваше высочество, и предупредить тещу с женой, чтобы собирали сундуки, – заверила я. – Распишу их достоинства так завлекательно, что Океан немедля предъявит права на этих добродетельных дам.

– Леди Миранда, – благодарно осклабился шут, – я не забуду вашей преданности… королевству.

– Служу моему королю, – хмыкнула я.

– Так как насчет встречи вечерком? – подмигнул шут.

– С превеликим удовольствием! – подыграла я.

– Так я пришлю за вами карету?

– Что вы! – изобразила я испуг. – Я без пяти минут невеста! Что скажет мой жених? Вы знаете, эти сплетни и до дна морского дойдут!

– Верно! – расстроился шут.

– Но вы можете приехать ко мне сами! – намекнула я. – Под покровом ночи! Ах, как это романтично! Постучите в мое окошко трижды – и я узнаю, что это вы!

– А почему в окошко? – озадачился шут.

– Вы что, собираетесь войти через главный вход? – переполошилась я. – А сплетни?

– Тогда, конечно, лучше через окошко! – согласился шут.

– Я буду очень ждать! – многообещающе улыбнулась я, и тут нервы министра Амальгама не выдержали, он вцепился мне в локоть и, низко раскланиваясь и подметая белоснежной манишкой пол, потащил меня к двери.

– Погодите! А король? – взревела я, вырывая руку из его тисков и оборачиваясь назад.

Шут по-прежнему сидел на троне, Джонни не было видно.

Невзирая на причитания министра, я рванула к трону, заглянула за высокую спинку, ожидая увидеть там корчащегося от смеха актера, но увидела только перекошенное лицо шута, в панике выглядывающего из-за спинки. Я пронеслась по залу, откидывая портьеры, и оглянула даже под стол, покрытый скатертью, свисавшей до пола. Стол, сиротливо приютившийся в углу, мог служить отличным укрытием. На нем стояла только бутыль вина и ваза с фруктами, в то время как размеры столешницы позволяли спрятаться под ним не только чудаку актеру, но и целой съемочной группе.

– А ну вылезай! – велела я, откидывая скатерку. – А то век тебе Голливуда не видать! Эй, ты где?

– Умом повредилась, – сокрушенно причитал министр, отвешивая поклоны перед шутом.

– Это кто еще повредился! – возмутилась я. – Хватит ломать комедию и пресмыкаться перед этим клоуном. Требую аудиенции у короля!

Министр пронзительно всхлипнул, схватился за сердце и пал на колени, но не рассчитал коварства до блеска начищенных полов, и прокатился через весь зал, врезался лбом мне в ноги, так что теперь ноги подкосились уже у меня, и я рухнула на пол рядом с Амальгамом.

– Пощадите, ваше величество! – пролепетал несчастный министр, поднимая голову. – Девушка не в себе, переволновалась перед свадьбой. А тут еще первое знакомство с коронованной особой – от радости совсем рассудка лишилась.

Шут милостиво качнул головой и разрешил нам выкатываться из парадного зала.

– Молчи, несчастная! – ожесточенно шепнул Амальгам, помогая мне встать и оттесняя меня к двери. – Так перед его высочеством опозориться! Да я на твоем месте сразу бы утопился!

– Вот завтра и утоплюсь! С песнями, плясками и прибаутками, – огрызнулась я. В голове не укладывалось: красавец с портрета, вылитый Джонни Депп, и низкорослый уродец на троне – это одно лицо. Если уж кому и следует утопиться от позора – так это придворному живописцу за столь чудовищную лесть.

Тем не менее визит к королю не прошел зря. И Дуриан, которого я назвала клоуном, то ли оказался нормальным мужиком с чувством юмора и не обиделся, то ли проявил себя как мудрый правитель и сделал вид, что не слышал обращенной к нему характеристики, то ли и в самом деле был глуховат и не расслышал, но подарками меня не обделил – королевские дары ожидали нас у выхода из дворца. При виде подарков я усомнилась в их символичности. Три больших сундука, два из которых были щедро выделены мне в приданое, а один предназначался в дар моему женишку, скорее навевали мысли о грузе, призванном доставить меня на дно океана с быстротой сверхскоростного лифта. Амальгам приказал погрузить сундуки на телегу и доставить в дом Миранды, а затем велел подавать карсту, выделенную мне по личному распоряжению короля. К крыльцу подъехало диковинное транспортное средство, похожее на почерневший апельсин на колесиках. «Значит, все-таки злится королёк», – решила я, разглядывая это убожество. По сравнению с добротной, просторной и устойчивой каретой Амальгама, на которой министр доставил меня во дворец, эта выглядела антикварным экспонатом, угнанным из камеры пыток.

– Я в нее не сяду! – заявила я Амальгаму. – Гони сюда свой внедорожник!

– Сядешь как миленькая, – прошипел тот, заталкивая меня внутрь. – Король тебе оказал высшую милость – выделил свою любимую карету из чистого золота, а ты еще недовольна, неблагодарная! Не каждой еще такая честь выпадает!

– Минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь, – проворчала я, устраиваясь на узкой скамеечке, больше похожей на жердочку.

Как в воду глядела.

На вечер была запланирована еще одна экзекуция – девичник при живейшем участии подруг Миранды. В том, что мероприятие это будет заунывное и скорбное, я нисколько не сомневалась: каким любящим свою подруженьку девицам придет в голову устраивать вакханалию по случаю ее узаконенного смертоубийства? Хотя от вакханалии с коктейлем «Космополитен» и плясками на столе я бы не отказалась – что-то мне не по душе в преддверии важного события, а тут еще с королем такое расстройство вышло… Поэтому когда я поднялась и спальню Миранды, чтобы переодеться к девичнику, я была сильно не в духе. А уж когда я присела на кровать, и неизвестное чудо-юдо, спрятавшееся под ней, схватило меня за щиколотки, я и вовсе разозлилась и изо всех сил лягнула бесстыдное чудо.

– О-о-о! – просипело юдо голосом Ива, выкатываясь из-под кровати.

– Ну и что ты там делаешь? – устало поинтересовалась я.

– Прячусь. Тебя жду. В засаде сижу, – доложил рыцарь, поднимаясь с пола. – Вдруг кто в твое отсутствие решит наведаться…

– Полы помыть? – устало осведомилась я. – Ну и где он?

– Кто?

– Труп горничной!

– Ты не в настроении? – догадался Ив. – Король пожаловал не те подарки?

– Исчезни! – велела я, поморщившись при одной мысли о его величестве Дуриане, и в то же мгновение осталась в комнате одна.

Этого мне только еще не хватало! То моя извращенная магия двадцать лет спала беспробудным сном, не давая мне даже заподозрить о ее существовании, то вдруг она просыпается и начинает исполнять самые идиотские мои пожелания, в том числе и те, которые таковыми вовсе не являются. Как и то, что я сказала сейчас. И что теперь делать? Помнится, когда я последний раз велела рыцарю скрыться с глаз моих, целенаправленно собираясь переместить его на пару миль от замка Селены, тот приводнился в озеро с озабоченными русалками, всеми, как одна, влюбленными него, и только чудом выбрался оттуда живым и нетронутым. И куда на этот раз его занесла моя неуправляемая магия?

– Бу! – произнес громкий бас у меня над ухом, и какая-то неведомая сила подхватила меня с пола и подвесила в воздухе.

– А-а-а! – взвизгнула я. – Сгинь, нечистая сила!

В тот же миг нечистая сила протяжно вздохнула и уронила меня на пол. Но упала я не на деревянный пол, а на что-то живое и теплое.

– А-а-а! – продолжила визжать я.

– У-у-у! – взвыла в ответ поверженная нечистая сила и просипела: – Какая ж ты тяжелая в новом теле, Янка! Слезай, задавишь!

– Ив? – удивилась-обрадовалась я, скатываясь вниз.

– Я, – крякнул невидимый рыцарь, взял меня за руку и рывком поднял с пола.

– А ну снимай! – велела я.

– Чего? – ушел в несознанку тот.

– Шляпу-невидимку, скатерку-сглазскрывайку, штаны-нифиганевидны или чего ты там здесь нашел! – огрызнулась я…

– Какую шляпу! Какую скатерку! – обиделся рыцарь. – Все твоими стараниями. Сама же велела, чтобы я исчез!

– А ну появись! – топнула ногой я.

Но чуда не произошло – передо мной продолжал иисеть прозрачный воздух, где-то рядом, судя по шагам, крутился невидимый рыцарь.

– Появись, появись, появись! Приказываю! Умоляю! Хочу! Пожалуйста, – под конец всхлипнула я, утыкаясь лицом в грудь Ива и чувствуя, как меня обнимают его незримые руки. – Почему ничего не получается?

– Не переживай, – утешал меня его голос, и я закрыла глаза, чтобы не видеть, что я обнимаю руками пустоту. – Значит, так будет лучше для тебя. А что, мне даже так нравится. Не придется каждому встречному объяснять, откуда я взялся и кем тебе, то есть Миранде, прихожусь. Тут уж притвориться дальним родственником не получится – ее семья мигом выведет меня на чистую воду. Еще вздернут на виселицу за совращение девицы или на костер проводят как демона. А так я смoгy всегда быть рядом с тобой, защитить, предупредить об опасности.

– О какой опасности? – буркнула я. – Опасность тут всего одна – самоубийство под видом свадьбы, будь оно неладно. Вряд ли кто вздумает покушаться на Миранду до обряда – все знают, что на этом свете она не жилец. А кто или что ждет невесту на дне океана, разбираться придется мне одной.

– Почему это? – вскинулся телохранитель-невидимка.

– Потому это, – сердито оборвала его я. – Потому что мне надо думать, как спасти Миранду, а я вместо этого буду соображать, как спасти тонущего рыцаря, и угроблю и ее, и себя!

– Я плавать умею, – обиделся он.

– На глубине пятисот метров? И как долго?

Выражения лица Ива я увидеть не могла, но, судя по уязвленному вздоху, который издала пустота, я попала в точку. Зная, что своим вмешательством он подвергнет меня опасности, рыцарь в воду не сунется. В этом теперь можно быть уверенной. А мне ведь именно это и нужно было. Тогда почему на душе кошки скребут?

– По-моему, кто-то в дверь скребется, – деликатно подсказала пустота бархатным голосом Ива. – Откроешь?

– Леди Миранда, – церемонно доложила молоденькая служанка, – леди Пенелопа и леди Вероника уже прибыли. Позвольте, я помогу вам переодеться.

Я посторонилась, пропуская ее внутрь. Как только та принялась колдовать со шнурочками и крючочками на спине моего платья, дверь осторожно приоткрылась и снова закрылась. Целомудренный рыцарь предпочел подождать меня в коридоре.

Кто бы сомневался.

Леди Пенелопа и леди Вероника встретили меня веселым щебетанием, в котором я с удивлением расслышала поздравления по случаю удачной партии и просьбы пригласить их погостить во дворец морского короля, как только я там обживусь. Вот что значит настоящие подруги! Я чуть не прослезилась от умиления. Девушки прекрасно понимают состояние несчастной жертвы и хотят отвлечь ее, то есть меня, от мрачных мыслей выдумками о сказочной жизни на дне океана.

– Вот тебе подарок к свадьбе. – Конопатая Вероника поставила на стол небольшую резную шкатулку. – Только открой уже после брачного пира! Не забудь, пиши нам каждый день! Расскажи про дворец, про мужа, про местную моду…

– И про погоду! – прибавила курносая Пенелопа.

– Да-да! Нам все-все интересно!

– А кто-нибудь из прежних невест присылал письма? – осторожно поинтересовалась я.

– Конечно! – отозвалась Вероника. – Корделия каждую неделю шлет письма домой, а к праздникам присылает шкатулки с самоцветами.

– А сестра Луизы только на днях показывала мне письмо о жизни во дворце! – похвасталась Пенелопа. – Луиза пишет, что с появлением Корделии Океан подарил ей собственный дворец…

– Проще говоря, отселил с глаз подальше! – ехидно добавила Вероника.

– Да какая разница, когда он сплошь сложен из драгоценностей! – возразила Пенелопа. – И потом, Океан не из ревнивых, а красивых мужчин и среди морских жителей хватает!

– А уж когда живешь во дворце из изумрудов и рубинов, и ходить далеко не надо – только выгляни из окошка и выбирай, – прыснула Вероника.

– Так ты видела письмо Луизы? – перебила ее я, обращаясь к Пенелопе.

– Разумеется. На нем еще такая гербовая печать – Дворец Морского Короля – и чернильная с указанием места отправления – со дна моря, – уверенно ответила та.

– Чернильная? – недоверчиво переспросила я.

– Чернильная, – подтвердила Пенелопа.

– А на чем она стоит? На ракушке? – удивилась я.

– Почему на ракушке? На бумаге! – еще больше удивилась она.

– На бумаге? – развеселилась я.

– А ты думаешь, на чем письма пишут? – вступилась за подругу Вероника.

– И под водой тоже? – ухмыльнулась я и спросила, взывая к здравому уму подружек: – Как же оно, интересно, не размокло?

– А чего бы ему размокать? – возразила Пенелопа. – Луиза же его не в воде писала!

– А где?! – поразилась я глупости девиц.

– Во дворце! – хором ответили те.

– А дворец не в воде находится? – подсказала я.

– Дворец находится ПОД водой! – глядя на меня как на умалишенную, объявила Вероника.

Теперь уже растерялась я:

– А это разве не одно и то же?

– Миранда, ты от радости разумом повредилась? – озабоченно поинтересовалась Пенелопа. – Откуда вода в ПОДводном царстве?

– Хм, и действительно, откуда бы ей там быть, – ответила я, уже категорически ничего не понимая. Может, этот мир какой-то особенный? Может, под водой здесь находится другая суша?

– Вот и я говорю, ее там нет! – убежденно ответила Вероника.

– А как же море? – не сдавалась я.

– А что – море? Ах море! – Пенелопа и Вероника обменялись выразительными взорами, как в присутствии буйнопомешанного.

– Да, море, море, море!

– А море – оно как небо! – выдали девицы.

– Как небо? – совсем растерялась я. Если кому-то и нужна срочная психиатрическая помощь, то этим двоим. Хорошо еще, что Ив рядышком стоит, тихонько попрыскивает со смеху и готов к обороне в случае нападения этих безумиц.

– Миранда! – закатила глаза Пенелопа. – Море – это граница между нашим миром и подводным царством, которой морской царь оградил себя от непрошеных гocтей. Все же знают, что Океания – это сказочный мир; где растут диковинные растения, живут мифические звери, на каждом шагу лежат драгоценности и правит всем этим идеальный властитель. Это такой же мир, как наш, только намного лучше. А вместо неба там над головой плещется море.

– Вместо неба, да? – хмыкнула я. – То есть внизу там тепло, сухо, бумага и чернила?

– Ну наконец-то ты поняла! – хором воскликнули подружки.

– Увы, не сходится, – покачала головой я. – Если хая того чтобы попасть оттуда сюда нужно миновать море, то как же письмо дошло сухим и невредимым?

– Тоже мне тайна! – всплеснула руками Пенелопа. – В подводном мире живут волшебники, им ли не знать, как доставить письмо королевы на землю лучшим образом!

– А ты уверена, что это письмо написала Луиза? – уточнила я, устав спорить с этими темными представительницами местного света.

– Конечно!

– И это ее почерк?

– Разумеется, нет! – фыркнула Вероника. – Будет Луша сама с пером и чернилами возиться, когда при ней толпа слуг да личный писец.

Что и требовалось доказать, усмехнулась про себя я. Какой-то ловкий аферист преподносит семьям погибших девиц подарки и письма, якобы написанные их дочерьми, чтобы поддерживать в народе миф о благодати подводного царства и не вызывать роптания среди благородных семейств. Немудрено, что при такой Рекламной кампании, каждая незамужняя барышня уверена, что стать Невестой Океана – большая честь, сулящая неземные радости, фантастическое богатство и праздник каждый день на дне моря. Хотя… почему сразу – аферист? С каких это пор я стала такой недоверчивой? Может, причина совсем в другом? Кто-то имеющий отношение к поставке девиц на морское дно исключительно по своей душевной доброте и из чувства вины перед осиротевшими родственниками фабрикует письма, чтобы утешить несчастных родителей и смягчить горечь близких следующих невест. В таком случае единственный виновник всех бед – сладострастник Океан, положивший начало жестокому обычаю. И тогда разгадки следует искать на дне морском. Как ни крути, а придется.

Пока я призадумалась, подружки Миранды времени зря не теряли, а обсуждали ее, то есть мое неадекватное поведение, безо всякого стеснения, отвернувшись к окну.

– Совсем бедняжка от счастья голову потеряла! – сетовала Вероника.

– На ее месте должна была быть я! – возмущалась Пенелопа.

– Ничего, будет еще и на моей улице праздник, – не слушая подругу, продолжала Вероника. – Как только живописец закончит мой портрет и я опущу его в море, Океан не устоит перед моей красотой, влюбится и вы берет меня следующей Невестой. А уж чтобы он не ошибся, я и имя, и адрес попрошу написать на обратной стороне. На всякий случай.

– Надо почаще гулять по берегу моря, – вторя ей, бубнила Пенелопа. – Авось Океан, проплывая у поверхности, заметит мою красоту и сделает меня своей новой женой.

– Уж я-то поумнее всех этих дуришь, которые целыми днями прохаживаются у берега моря, напялив свои лучшие платья и задыхаясь от жары, в надежде что морской король углядит их из-под воды и не устоит перед их чарами. Скоро уже места на берегу не будет свободного, и так уже чуть не дерутся с новенькими, крича, как базарные торговки, что они первые пришли!

– Мое новое платье не оставит другим никаких шансов…

– Мой портрет не оставит равнодушным даже осьминога…

– Я стану следующей морской королевой…

– Новой женой Океана стану я…

– Надо попросить Миранду замолвить за меня словечко!

– Пока портрет не готов, надо подарить Миранде медальон с моим портретом! Неизвестно, дойдет ли портрет, а уж медальон-то наверняка!

– Вы это что, серьезно? – удивилась я. – Завидуете мне и желаете поменяться со мной местами?

Девицы мигом замолчали и повернулись ко мне.

– Ты это нам? – пролепетала Пенелопа.

– Конечно, вам, болтушки! Уже полчаса треплетесь о том, как бы заполучить моего будущего муженька. Хороши подруги!

– Мы ничего не говорили! – пискнула Вероника.

– Ну да, я же не глухая! Одна думает о том, как бы устранить конкуренток на берегу и поразить воображение Океана своим новым платьем, другая собирается всучить мне медальон со своим ликом…

– Ян, они ничего такого не говорили. Вслух, – шепнул мне на ухо Ив.

– Ну да, конечно. Я же слышала! – попробовала возразить я, но мои слова потонули в криках благородных девиц.

– Ты собираешься дать ей свой медальон? – взвизгнула Пенелопа. – Какая подлость!

– Ничего я не собиралась! Ты что, не видишь, у нашей Миранды от радости в голове помутилось!

– Значит, нет? А это что? – Пенелопа бросилась к столу, на котором стояла шкатулка – подарок Вероники.

– Не тронь! – взвизгнула та.

– Сейчас поглядим! – Пенелопа схватила шкатулку и вытряхнула ее содержимое на стол. Оттуда выпало три медальона. – Три? – возмущенно взревела Пенелопа. – Какая подлость!

– Отдай, не трогай!

– И действительно, отдай! – согласилась я. – Это же мой свадебный подарок! Вставлю туда свои фото и повешу на шею любимому мужу.

– Три! – продолжала неистовствовать Пенелопа, раскрывая медальоны и бросая их по одному обратно на стол. – В фас! В профиль! В анфас! Ничего не забыла?!

– Сейчас модно посылать фото в полный рост в купальнике, – подсказала я. – Это мгновенно увеличивает шансы на победу.

– Что ж ты сразу не сказала-то? – возмутилась Вероника. – А еще подруга!

– Бесстыдница! – взвилась Пенелопа, наступая на нее. – Разве пристало такое проведение благородной девушке?

– Кстати, – вставила я, – прогулки по пляжу в купальнике действуют еще надежней.

– Ага! – торжествующе взревела Пенелопа, метнувшись к двери. – Он не устоит перед моим обаянием!

– Куда же ты? – удивилась я.

– На берег!

– Но сейчас же уже темно!

– В самый раз! Зато никого уже нет – и мне никто не помешает. Вдруг Океан решит выбраться на ночную прогулку!

– Это вряд ли. У него сегодня мальчишник, – крикнула я вдогонку. Но девица на выданье меня уже не слышала – она была на пути к собственному счастью.

Вероника тоже стала поспешно прощаться.

– А ты куда?

– Как – куда? К художнику! Надо сказать, чтобы немедленно переписал платье на купальный костюм… Хотя жалко, конечно. Платье получилось как живое – каждая складочка, каждый кружавчик… А какое красивое! Из самой Ахрименции папаша выписал. Ну да ладно, время не ждет, новый портрет писать – дороже встанет.