Белокурая кокетка

Вскоре погас свет в зале, зато ярко осветилась импровизированная сцена. Перед публикой появился человек в темно-синих, ниспадающих до полу одеждах, богато украшенных серебряными звездами. Это был Динас Роттерфилд, известный иллюзионист.

Элизабет совершенно позабыла обо всех своих волнениях и, затаив дыхание, следила за распускающимися на глазах цветами, порхающими по сцене голубями, блестящими шариками и разноцветными лентами. Она с детства обожала фокусы.

В то время как спутница Джанни расширившимися от любопытства глазами смотрела на сцену, Лаура полностью завладела его вниманием. Она вполголоса завела полный тонких намеков и шуток разговор, не давая ему отвлечься ни на секунду, улыбалась так обольстительно, что могла бы совратить и камень, то и дело спрашивала совета или разъяснения…

Внезапно Элизабет осознала, что происходит справа от нее, и почувствовала острый укол ревности. Джанни внимательно слушал Лауру, что-то отвечал ей, даже рассмеялся пару раз.

Сам же втравил меня в эту историю, а теперь идешь на попятный! — раздраженно подумала молодая женщина.

Заметив, как Лаура интимно наклонилась к собеседнику и прошептала ему на ухо что-то по-итальянски, погладив при этом тонкими пальцами рукав его смокинга, Элизабет решила, что следует ответить достойно. Она не позволит смеяться над собой!

Быстро оглядевшись по сторонам, молодая женщина оценила ситуацию. Слева от нее как раз сидел вполне подходящий для флирта объект — юноша лет двадцати, пришедший на бал с сестрой.

Улучив минутку, она повернулась к нему и, очаровательно улыбнувшись, сказала:

— Мне кажется, что представление просто замечательное. Вы не находите?

Юноша слегка покраснел. Не каждый день к тебе с небес спускаются белокурые богини для того, чтобы вот так запросто поболтать.

— О да! Вечер великолепный, — с энтузиазмом подхватил он. — Этот Роттерфилд настоящий маг и волшебник!

— И так интересно!

— Вы правы. Позвольте, я за вами поухаживаю, мисс…

— Мисс Спенсер. Но вы можете называть меня Элизабет.

— О, Элизабет, какое чудное, замечательное имя! Может быть, желаете шампанского или соку? Я охотно принесу.

Еще одна томная улыбка, слабое движение ресницами.

— Минеральной воды, пожалуйста, мистер…

— Меня зовут Дэниел, но близкие друзья… — Тут юноша снова покраснел. — Близкие друзья обычно зовут меня Дэнни.

— Так вот, Дэнни, окажите мне услугу, если вы не против, конечно. Я умираю от жажды…

Против? Да по лицу юноши было видно, что он просто не может до конца поверить в чудо! Эта обворожительная молодая особа обратила на него внимание! Его хорошенькая темноволосая сестренка, которой от роду было лет пятнадцать, повернула голову и с интересом посмотрела на Элизабет.

Той вдруг стало немного не по себе. Молодая женщина ощутила себя совратительницей детей. Но что сделано, то сделано…

Дэниел с торжествующим видом принес ей бокал с водой. Так преданный пес подносит найденную палку хозяину. Как тебе не стыдно, Бет, с укоризной произнес внутренний голос.

Между тем юноша, окрыленный первым успехом, решил продолжить знакомство.

— Мисс Спенсер, вы не окажете мне честь после представления потанцевать со мной? — собравшись с духом, выпалил Дэниел.

— Мне было бы очень приятно, — честно ответила молодая женщина, польщенная вниманием юноши.

Вскоре представление закончилось, и гости отправились слегка перекусить. Прежде чем заняться выбором блюд, Элизабет послала юноше многообещающую улыбку.

Ощутив прикосновение горячих пальцев к своему запястью, она обернулась. Рядом с ней стоял Джанни.

— Он ведь еще совсем мальчик, — мягко заметил итальянец.

— Что это значит? Я не должна с ним разговаривать, да? — надменно произнесла Элизабет.

— Это значит, что мальчик из-за одного твоего благосклонного взгляда совершенно потерял голову.

— А как насчет взглядов Лауры? Ты ничего, головы не потерял?

Джанни с неожиданно теплой улыбкой посмотрел на свою разгневанную собеседницу. Потом нежно взял ее руку и поцеловал каждый пальчик, наслаждаясь прохладной мягкой кожей.

Весь гнев сразу же куда-то испарился. Элизабет отчаянно боролась с желанием, охватывающим ее подобно лесному пожару.

Если она намеревалась поссориться с Джанни Копполо, то не следовало подпускать его близко. Как только этот человек оказывался рядом, то злиться или даже просто связно мыслить оказывалось никак не возможно.

— Не будь букой, — посоветовал Джанни. — Не забывай, нам еще вместе ехать домой.

— Сомневаюсь.

— А ты не сомневайся.

— Ты гадкий, беспринципный соблазнитель несчастных женщин!

— Разве? — Темная бровь иронически приподнялась. — Тогда наслаждайся этим.

А что еще оставалось делать. Временами Элизабет настолько подпадала под влияние огненной, властной личности Джанни Копполо, что, как ей самой казалось, теряла всякую способность рассуждать здраво.

Обреченно вздохнув, молодая женщина занялась едой — она того заслуживала. Мясные рулетики, запеченные со спаржей и сыром были неподражаемы, а разнообразные салаты ласкали взор и обоняние. К тому же как вторую перемену подали креветки — блюдо, которое она любила больше всего.

Ублажая собственный желудок, Элизабет на время позабыла о своих проблемах. На десерт подали клубнику со взбитыми сливками, ванильное мороженое и кофе. Элизабет рассеянно помешивала ложечкой в чашке с кофе и наблюдала за сценой, по которой в данный момент дефилировали стройные манекенщицы. Они демонстрировали некоторые вещи из их с Фабио новой коллекции.

Неплохо мы все-таки поработали, с невольной гордостью подумала молодая женщина, наблюдая за мерцающими в электрическом свете полупрозрачными тканями. Есть на что посмотреть.

Вышитый шифон, органза, тонкий шелк… Роскошные ткани, преображенные в платья, кардиганы, струящиеся юбки, накидки, — все это создавало неповторимое ощущение драгоценной изысканной сказки. Многие женщины жадно смотрели на манекенщиц, завороженные легкостью их движений, красивыми нарядами, подчеркнуто небрежными прическами. О, чего стоила стилистам эта небрежность, на которой непременно настаивал Фабио!

Странно, что волшебная сказка не кажется таковой ее создателям, грустно подумала Элизабет. Впрочем, существует еще удовлетворение от успешно выполненной работы…

— Прошу прощения, мисс Спенсер, вы еще не передумали танцевать? — послышался где-то у нее за спиной негромкий мужской голос. Дэниэл!

— Нет, отчего же? Я с удовольствием потанцую.

Элизабет повернулась и протянула юноше изящную руку, нарочито игнорируя недовольный взгляд Джанни.

Тихая романтичная мелодия как нельзя более подходила для медленного танца. Несмотря на молодость, Дэниел вел партнершу уверенно, легко, явно получая от танца истинное наслаждение. В его движениях сквозило мастерство, которое не приобретешь за несколько уроков.

— Вы прекрасно танцуете, Дэнни, — заметила Элизабет, повторяя его изящные па. Давно ей не случалось танцевать с таким превосходным партнером.

— О, это совсем несложно, — рассмеялся тот. — Мы с сестрой занимаемся бальными танцами с детства. Я консультировал устроителей сегодняшнего бала.

— Все равно вы меня впечатляете.

— Я польщен… — Юноша вдруг запнулся. — Скажите, что вы согласитесь… Ну пожалуйста!..

— Соглашусь — на что? — удивленно спросила кокетка, подумав, что ее флирт, кажется, зашел слишком далеко.

— Сходить со мной куда-нибудь. В кино или выпить кофе… Куда хотите!

— Гмм… с удовольствием, если не буду занята, — промурлыкала Элизабет, в душе проклиная себя за ветреность. Но Дэниел смотрел на нее так, что отказать было невозможно.

— Правда? Неужели вы согласны?

— Конечно!

Правда, Джанни убьет меня своими руками, подумала Элизабет. Но вслух этого не сказала.

— О, как вы добры! И вы… вы самая прекрасная женщина из всех, которые здесь присутствуют!

Скорее бы закончился этот бал, тоскливо подумала самая прекрасная женщина из присутствующих, представив себе последствия своего необдуманного поступка.

10

После танца Дэниел отвел партнершу к ее столику и, вежливо откланявшись, удалился. Джанни, ковырявший что-то лежащее у него на тарелке, вскинул на Элизабет свои темные глаза.

— Надеюсь, ты объяснила этому молодому нахалу, что к чему? — осведомился он.

— Его зовут Дэниел, и он пригласил меня на свидание.

— Ты отказалась?

Элизабет хотела всего лишь немного помучить Джанни. Нужно же было как-то отомстить ему за то, что он весь вечер общался с Лаурой и не обращал на нее, Элизабет, никакого внимания!

По правде говоря, это было не совсем так, но надо же было найти оправдание своему поведению. Однако кто знает, как отреагирует темпераментный итальянец, если сообщить ему правду?

— Я сказала, что подумаю, — проворковала молодая женщина, наслаждаясь смятением, промелькнувшим на обычно невозмутимом лице Джанни. Или это была ярость? — В любом случае, я с ним еще разок потанцую. Дэнни — великолепный партнер. Ты не находишь?

— Не знаю, я за вами не наблюдал, — проворчал Джанни. — В любом случае, следующий танец — мой.

— Возможно, — милостиво улыбнулась неисправимая кокетка.

Мир на некоторое время был восстановлен.

— Еще кофе? — спросил Джанни.

— Не откажусь, — честно призналась Элизабет. — Я, кажется, немного перепила шампанского. Еще немного — и я перестану контролировать мои действия. Я и так уже совершенно готова…

— Готова — к чему? — улыбнулся Джанни.

— К тому, чтобы выцарапать Лауре глаза.

— Мы с ней всего лишь друзья.

— Знаю, знаю! Просто выглядите, как любовники, а так — самые настоящие друзья, — ехидно прокомментировала сгорающая от ревности женщина.

— Что ты такое говоришь? Ей действительно требуется дружеское участие!

— Послушай, Джанни, я уважаю твою веру во взаимопомощь и дружбу между мужчиной и женщиной. Но, может быть, ты раскроешь глаза?

В это время подошел официант, неся на подносе чашку кофе. Элизабет замолчала и занялась ароматным напитком.

— Джанни, дорогой, не хочешь потанцевать? Элизабет, я надеюсь, ты не против? — Казалось, Лаура возникла откуда-то из воздуха.

— Конечно же, не возражаю. — Соперница одарила ее ядовитой улыбкой. — Наслаждайтесь, а я как раз допью кофе.

После того как эти двое удалились, Элизабет с яростью уставилась на ни в чем не повинную чашку. Проклятье! Почему все так, как оно есть! Даже пожаловаться некому. А кто это подходит к столику?

— Доченька, наконец-то я до тебя добралась. — Миссис Спенсер приветливо улыбнулась дочери. — Мы с отцом наблюдали за вами издалека. Столько дел, столько дел!.. К тому же было как-то неловко отрывать тебя от этого итальянца. Вы выглядите замечательной парой.

Элизабет очень хотелось сказать матери всю правду, но она не решилась. Да и что на данный момент было правдой? То, что она по уши влюбилась в человека, который к ней совершенно равнодушен?

— Мне тоже нравится Джанни, — последовал осторожный ответ.

Не стоило расстраивать родителей. И себя тоже.

— Мы уже скоро поедем домой, детка. Поздновато для таких стариков, как я и твой папа. Не хочешь завтра пообедать с нами?

В это время вернулись Лаура и Джанни. Итальянец вежливо приветствовал миссис Спенсер и привычным жестом обнял ее дочь за талию. Элизабет дернулась, но решила не показывать при матери, чего на самом деле стоят эти жесты.

— Звучит соблазнительно, но завтра я не могу.

— Может быть, послезавтра?

— Только не в выходные, — неожиданно ответил за нее Джанни. — В выходные мы будем в Эдинбурге.

Что? Этот человек определенно сошел с ума!

— Где мы будем? — не веря своим ушам, переспросила изумленная женщина.

— В Эдинбурге. Я должен съездить туда по делам.

— О, Шотландия… Это так романтично! — воскликнула миссис Спенсер. — Прервешься, передохнешь от работы, детка. Прекрасная мысль!

Нет, черт возьми, совсем не прекрасная! Кажется, этот самонадеянный итальянец считает, что имеет право решать за нее! С какой стати? Не слишком ли много он себе позволяет?.. Впрочем, сама виновата.

Но главное — не сдаваться без борьбы! В пылу спора Элизабет не заметила, как Сара Спенсер тактично удалилась, не желаю становиться свидетельницей выяснения отношений между дочерью и приглянувшимся ей итальянским банкиром.

— А меня ты спросил? — с язвительной улыбкой поинтересовалась Элизабет.

— Нет. Но ты все равно полетишь со мной.

— Как бы не так! Я не намерена таскаться за тобой, как собачонка!

— Послушай, моя маленькая, — терпеливо произнес Джанни, словно разговаривая с неразумным ребенком. — Завтра я лечу в Эдинбург. У меня там назначена деловая встреча, а заодно нужно подписать пару договоров. И ты полетишь со мной, потому что так будет лучше для всех нас.

— И каким же образом ты заставишь меня сделать то, что я не желаю? — окончательно разъярившись, осведомилась Элизабет.

— А вот это мне не хотелось бы обсуждать при всех, моя дорогая, — прошептал невыносимый итальянец, доверительно склонившись к ее уху.

Невольно покраснев, молодая женщина со вздохом закрыла глаза, потом медленно распахнула их.

— Заруби себе на носу, Джанни Копполо, ты не можешь распоряжаться мной! Понятно?

— Могу и буду, — мягко возразил Джанни. — Пока этот мерзавец Аткинс не покинул пределы Англии.

Гнев и бессилие, клокотавшие в душе Элизабет, вылились в наиболее ядовитый из возможных ответов.

— Надеюсь, что в своих грандиозных планах ты не забыл о Лауре?

— Конечно, нет. — Красивые губы итальянца скривились в странной улыбке. — Я не стану ее обижать.

Каков негодяй! Элизабет ощутила, как все мышцы свело от ненависти.

— Не думаю, что хочу с тобой танцевать, — холодно бросила она.

— Конечно же, хочешь.

Сильные руки обняли затрепетавшую женщину за талию. Проклятье! Неужели она никогда не сможет противиться его нечеловеческому обаянию?

— Ты всегда знаешь, чего я хочу?

— Да. — Улыбка победителя осветила его лицо.

— Мне нужно попудрить носик, — попыталась извернуться Элизабет, отчетливо сознавая, что еще несколько секунд такой дразнящей близости, и вся ее решимость растает, как снег под жаркими лучами солнца.

Было уже довольно поздно, и гости потихоньку начинали разъезжаться. Через час бал закончится, останется лишь пустой зал, осиротевшая сцена и шуршащее конфетти на паркетном полу…

Миновав коридор, Элизабет зашла в туалетную комнату. Приведя себя в порядок, она подошла к огромному, в человеческий рост, зеркалу для того, чтобы оценить результаты своих усилий. В это время дверь распахнулась, впуская еще одну даму.

Лаура! Ее только здесь не хватало! Или она специально ходит следом?

— За тобой не угонишься, — без обиняков заявила вошедшая. — Мне следует многому у тебя поучиться.

Сомнительный комплимент, мысленно усмехнулась Элизабет. Да и комплимент ли это?

Она молча смотрела на соперницу, ожидая продолжения.

— Всего неделя, как возобновили знакомство, а Джанни так и вьется вокруг тебя!

Элизабет невозмутимо закрыла тюбик губной помады и убрала его в сумочку.

— Я очень благодарна ему за помощь и участие, — с невинным видом сообщила она.

— Забавно… — Лаура бросила быстрый взгляд на отражение Элизабет. — Какая неприятная история вышла с Питером Аткинсом. А в итоге все очень удачно окончилось… для тебя.

— Насколько я понимаю, ты обвиняешь меня в том, что я нарочно все подстроила, чтобы завладеть вниманием Джанни?

— Моя дорогая, для того чтобы завладеть вниманием этого человека, многие женщины пойдут даже на убийство.

— Уж не себя ли ты имеешь в виду? — сладким голосом осведомилась Элизабет, которой уже порядком надоел этот разговор.

— Угадай, где правда, а где нет, — предложила Лаура.

— Лучше сама скажи, какова цель нашего «милого» разговора.

Молодая женщина всерьез встревожилась. А вдруг эта сумасшедшая итальянка сейчас вынет из сумочки пистолет и размажет ее мозги по стене. Может, у них там, в Италии, это в порядке вещей…

— Просто хочу сообщить тебе, что тоже участвую в состязании.

— Это не состязание. А Джанни не приз.

— Ты не похожа на идиотку, как мне кажется. Тогда скажи мне, какую цель преследуешь?

— Никакую! Меня совершенно не интересует этот мужчина. Ему нравится играть в отважного спасителя женщин. Что ж, похвальное занятие. Но я к этому не имею ни малейшего отношения!

С этими словами взбешенная женщина повернулась и вышла из комнаты, оставив Лауру размышлять над услышанным.

Джанни и Фабио о чем-то мирно беседовали, потягивая кофе. Супруги Спенсер уже давно уехали домой. Стараясь не выдать своих эмоций, Элизабет подошла к мужчинам.

Близилась полночь, и они решили, что пора уходить. Фабио распрощался с ними на пороге.

На улице текла своя жизнь — суетная, неразмышляющая, жадная до впечатлений. И на какое-то мгновение молодая женщина остро ощутила свое одиночество.

Как это странно — быть частью города и при этом такой одинокой! Она чуть повернула голову и увидела, что Джанни любуется переливающимися огнями вывесок. В их неверном свете он выглядел таким… незащищенным. Показалось, наверное.

Всю дорогу оба молчали.

— Я иду спать! — с вызовом заявила Элизабет своему спутнику, когда они остановились перед дверью ее квартиры. Одно ловкое движение — и она захлопнет дверь перед его носом!

— Если ты собралась ссориться, то сейчас неподходящее время и место, — недовольно заметил Джанни.

Элизабет медленно подняла правую руку к самому его лицу и стала загибать пальцы.

— Я не переступлю порога твоей квартиры — это раз… Я не поеду ни в какой Эдинбург — это два… И вообще, я не имею ни малейшего желания тебя слушать — это три…

— Отлично, но…

Но Элизабет уже завелась и не желала ничего слышать.

— Да, и не забудь передать твоей распрекрасной Лауре, что у меня нет никакого намерения играть с ней в игру под названием «Завоевание Джанни Великолепного», так что она может спать спокойно! Скажи ей, скажи… что у меня роман с Фабио!

Темные брови Джанни негодующе сошлись на переносице.

— Но она…

— Не делает тайны из своих устремлений? Да, это так!

— Скорее, иногда чересчур увлекается.

— И это тоже!

Вместо того чтобы ответить, Джанни просто положил сильные руки Элизабет на плечи и привлек ее к себе. Глаза ее тут же закрылись, и она могла только постанывать от удовольствия, ощущая, как чуткие пальцы поглаживают и разминают уставшие за день мышцы шеи и спины.

— Это нечестно, ты всегда выигрываешь, — прошептала молодая женщина, не в силах отказаться от наслаждения.

— Кто же виноват, что ты так любишь мужчин? — поддразнил ее Джанни, совершив какое-то неуловимое движение и оказавшись в холле. Ногой он умудрился захлопнуть входную дверь.

Военные действия лучше всего вести на территории противника, видимо, решил Джанни. Но он просчитал, подумала Элизабет.

— Мы можем пойти в спальню, и я помассирую тебе спинку. А можем в ванную, — предложил итальянец.

— Джанни, пожалуйста, не надо…

— Хочешь, чтобы я остановился?

— Нет, но…

— Так нет или да?

— Да, — собрав остатки храбрости, сказала Элизабет.

Оказаться вне надежного кольца его рук было так ужасно! Она тут же почувствовала себя бесконечно одинокой. Однако подняла голову и посмотрела прямо в глаза своему искусителю. Встречать опасность надо лицом к лицу — так всегда считала Элизабет.

— Я все-таки не вижу надобности переезжать к тебе. А эта поездка в Эдинбург здорово смахивает на бегство. Все, чему суждено случиться, произойдет. Не нам это менять.

— Только не говори мне, что хочешь тут остаться в одиночестве. Тебе не кажется, что Аткинс будет дневать и ночевать возле твоей двери. Или, что еще проще, подкараулит тебя на стоянке вечером. Ты ведь всегда возвращаешься домой одна, не так ли?

Ужасные картины замелькали перед мысленным взором несчастной женщины. И она невольно поежилась.

— Неужели ты хочешь подвергнуться физическому насилию из-за глупой гордыни? Неужели считаешь, что в состоянии противопоставить что-нибудь реально действенное психически неуравновешенному мужчине, за которым числится несколько изнасилований. Ты что, хочешь пополнить список его жертв.

Нет! Вот этого она хотела меньше всего. Но моральное насилие ничуть не лучше! А чем, интересно, в данный момент занимается этот лощеный итальянец?

Давлением. Это называется психологическим давлением. Он просто пользуется обстоятельствами для того, чтобы заставить ее плясать под свою дудку.

— И ты думаешь, что так просто уговоришь меня? — прошипела Элизабет.

Быстро, пока Джанни не опомнился, она проскочила в спальню и заперла дверь на ключ. Некоторое время она стояла, прислушиваясь к тишине в соседней комнате, и старалась выровнять дыхание.

— Можешь переночевать на диване в гостиной, если так уж жаждешь оберегать меня! — язвительно выкрикнула Элизабет, втайне рассчитывая, что Джанни уйдет.

А теперь спать! — приказала она себе. Хватит сексуальных экспериментов, переживаний, страхов и прочего. Чему бывать — тому не миновать.

С этими мыслями уставшая женщина торопливо умылась, почистила зубы и со стоном наслаждения легла на прохладные простыни. Выключив ночник, она погрузилась в благословленную темноту…

Проснулась Элизабет от странного ощущения чьего-то присутствия. Улица за окном была еще темной — стало быть, утро еще не наступило. Она осторожно протянула руку… и нащупала лежащего рядом человека.

— Джанни?

— Естественно. А кого ты ожидала обнаружить? — осведомился настырный итальянец.

— Но как ты сюда попал?

— Позаимствовал в кухне столовый нож. Ты же не всерьез меня выгнала! Я взывал к твоему состраданию, чуть ли не рыдал, но все было тщетно: у тебя очень крепкий сон. Тогда я рискнул сам себя впустить.

Джанни решил не тратить больше слов и, приподнявшись на локте, ласково поцеловал несколько оторопевшую женщину в шею.

— У нас есть пара часов, чтобы все исправить, — промурлыкал он. — Ты же не хотела бы, чтобы я там замерз и умер?

Элизабет не стала возражать и закрыла глаза, отдаваясь страстным поцелуям любовника. В конце концов, что мешало им наслаждаться сексом? Страсть — бурная, всепоглощающая, завораживающая, как наркотик, — неплохая замена любви…

К своему удивлению, за завтраком Элизабет обнаружила, что оживленно обсуждает, что именно следует взять для поездки в Эдинбург. Мало того, еще не совсем пришедшая в себя после бурных ласк этой ночи, она без единого протеста согласилась переехать к Джанни.

Судя по всему, это сражение я проиграла, философски заметила Элизабет. Должно быть, Джанни Копполо использует свое непревзойденное мастерство любовника как тайное оружие. Когда слова не помогают, в ход идет…

— Я заеду за тобой на работу, — сообщил торжествующий Джанни, после того как необходимые вещи были перевезены в его роскошные апартаменты.

— Хорошо.

— Какая покорность! Выглядит весьма подозрительно. Уж не думаешь ли ты убить меня во сне и сбежать?

— Вовсе нет, — без тени смущения ответила Элизабет, хотя нечто подобное ей в голову приходило. Как еще остановить этот паровой каток в образе человека? Выстрелом в упор? — Просто твоя яркая личность совершенно подавила меня, серую мышку. Следует с этим смириться, вот и все.

Джанни с сомнением хмыкнул.

— И серая мышка не передумала лететь со мной?

— Нет.

— Мне, вероятно, следует скрестить пальцы и молиться, чтобы ты не передумала, — проворчал Джанни, перед тем как выйти из квартиры.

Элизабет улыбнулась. Настроение у нее было великолепное.

Они прибыли в Эдинбург поздно вечером, и молодая женщина ничего толком не успела увидеть из окна автомобиля. Она еще никогда не была в древней столице Шотландии и намеревалась получить от поездки массу приятных впечатлений. Пока ее воображение потряс роскошный номер в отеле, который заказал для них Джанни.

— Мистер и миссис Копполо, — спокойно сообщил он портье.

Элизабет неопределенно хмыкнула, но промолчала. Если бы эти слова были правдой!

Зарегистрировавшись и получив ключи, они поднялись в номер. Молодая женщина с любопытством огляделась. Светлая мебель, сиреневый пушистый ковер на полу, занавеси и обивка кресел в тон. Спальня, гостиная, две ванные, сверкающие ослепительной белизной и хромированными аксессуарами, — все было превыше всяких похвал. Самой примечательной деталью спальни — по крайней мере, так показалось Элизабет, — являлась огромная двуспальная кровать, выполненная в современном стиле, удобная и мягкая. Этот предмет мебели был покрыт пушистым покрывалом, на которое немедленно хотелось улечься.

Разложив вещи, Элизабет уселась в удобное кресло и взглянула на Джанни. Тот стоял у окна, глядя на ночной город, и, казалось, был чем-то сильно озабочен.

— Твои деловые переговоры завтра начнутся рано? — спросила она.

Как было бы хорошо, если бы они вообще не состоялись, мелькнула в голове эгоистичная мысль. Тогда Джанни полностью принадлежал бы мне хотя два эти дня…

Теперь, в спокойной обстановке, в отсутствие многочисленных родственников и знакомых, в уютном номере отеля, этот мужчина не казался таким властным и далеким, как обычно.

Наконец Джанни тряхнул темноволосой головой, словно бы решившись на что-то, и повернулся к любовнице.

— Маленькая моя, — непривычно виноватым голосом произнес он, — я должен признаться, что солгал тебе.

— И в чем же?

— Питер Аткинс вместе со своими родителями вчера покинул Лондон.

— И ты, ты знал об этом и нечего мне не сказал! — Элизабет задохнулась от обиды.

Надо же! Оказывается, не было никакой нужды уезжать! Джанни намеренно воспользовался ее страхами, чтобы выманить в Эдинбург. Он лгал и использовал ее!

Самое лучшее в такой ситуации — немедленно вернуться назад, домой, навсегда порвать с человеком, для которого нет ничего святого. Подумать только, сам запугивал ее этим распроклятым Аткинсом, а теперь, как выяснилось, проблема уже решена. Что ж, по крайней мере, ее не нужно больше спасать…

— И что теперь? — растерянно произнесла Элизабет вместо того, чтобы высказать все те горькие слова, которые скопились в сердце.

— Не знаю.

— Ну, поскольку оберегать меня от Аткинса больше не нужно, ты можешь переключиться на Лауру. Она от тебя без ума, это точно, — язвительно заметила Элизабет, в которой обида взяла-таки верх над всеми другими чувствами.

— Лауры здесь нет, как ты видишь.

— Это дело вполне поправимое. Только свистни, и она перевалит через горы, чтобы добраться до обожаемого «друга»!

Представив на одно короткое мгновение возлюбленного в объятиях этой хищницы в женском обличье, Элизабет невольно сжала кулаки. Ну уж нет!

Джанни опять вздохнул и с некоторым опасением посмотрел на разгневанную фурию, которую сам только что вызвал к жизни.

— Послушай, я только хочу сказать… — снова начал он, подходя ближе и протягивая руки.

Однако молодая женщина была настороже и немедленно отскочила в другой конец комнаты.

— Только прикоснись ко мне, и я заору так, что сюда сбежится вся местная полиция, — пригрозила она оторопевшему итальянцу. — И вообще, я уезжаю немедленно! Всему есть предел! А наши отношения, они унизительны и… и греховны! Мало того, они не имеют будущего. Я давно собиралась тебе это сказать, и вот теперь говорю. Прощай, Джанни!

Элизабет повернулась и стремительно бросилась к двери. Однако отвергнутый любовник наконец-то опомнился и, кинувшись за беглянкой, поймал ее за руку.

— Подожди, Бет, не уходи! — воскликнул он. — Ты все не так поняла!

— Я поняла все правильно! Ты меня использовал и теперь сам же в этом сознался! Зачем ты обманом затащил меня сюда? Для того чтобы поиздеваться? — Она отчаянно сопротивлялась, пытаясь вырвать руку. — Пусти меня! Я не игрушка, ты не смеешь, не смеешь так со мной обращаться!

Слезы текли по ее искаженному болью лицу, но Элизабет их не замечала. Ей было очень горько, очень плохо. Вот и настал момент, которого она так боялась! Они с Джанни расстаются навсегда. Конечно, можно снова пойти у него на поводу, сдаться, но после этого уже невозможно будет уважать саму себя.

— Бет, послушай! — Джанни как-то исхитрился обнять ее и теперь не разжимал рук, несмотря на сопротивление Элизабет. — Да, я заманил тебя сюда обманом, каюсь. Я виноват, слышишь? Но у меня есть оправдание, я боялся…

— Интересно — чего? — презрительно осведомилась она.

— Я… Подожди, только не убегай!

Удостоверившись, что Элизабет стоит спокойно и не делает попыток выскочить из комнаты, он вдруг отошел на шаг и с полнейшей серьезностью опустился на одно колено.

— Элизабет Спенсер, — торжественно произнес Джанни, — я люблю тебя. Выходи за меня замуж, прошу тебя. Уверяю, ты не пожалеешь об этом.

Ошеломленная женщина застыла на месте. Некоторое время она просто смотрела на коленопреклоненного мужчину, потом на ее лице отразилась искренняя тревога.

— Джанни… — нервно произнесла Элизабет. — Джанни, милый… ты сошел с ума?

— Вовсе нет. Я еще никогда не был так нормален, как сейчас. Внезапно я понял, что ты единственная женщина, с которой я мечтаю прожить всю жизнь Элизабет, ты выйдешь за меня?

— Н-не знаю, — честно призналась та. — Все это очень неожиданно.

Джанни поднялся и взял ее руки в свои. Его глаза смотрели с надеждой.

— Я хотел сделать все, как можно лучше, — пробормотал он. — План был такой великолепный… Я подождал, пока страну покинет этот чертов Аткинс, увез тебя подальше от родственников и знакомых… Знаешь, в Лондоне даже предложение руки и сердца сделать невозможно: того и гляди из-за угла вынырнет какой-нибудь хлыщ и уведет тебя у меня.

Внезапно Элизабет, пытавшуюся уловить в этой бессвязной речи хоть какой-нибудь смысл, осенила догадка.

— Джанни… Джанни, ты что, боялся сделать мне предложение?