Как поверить в сказку

      - Мама никогда не мыла посуду из серебра и китайского фарфора в машине. Почти все дела по дому мы выполняли сами. И посуду мыли и вытирали все вместе.
      - А чем занимался ваш отец?
      - Он биржевой маклер. А мама - библиотекарь. После того как мы с сестрой покинули дом, они переехали в Нью-Йорк, где папа хотел попытать счастья на Уолл-стрит.
      Итак, Элли выросла в обеспеченной семье. С матерью и отцом, которые были с детьми, пока те не выросли. Митч не знал такой семьи, а Элли другой себе и не представляла. Вот еще одна причина, чтобы убежать за тысячу миль отсюда.
      Он поставил тарелки в буфет и повернулся к Элли.
      - Ты часто видишься со своими? Она ответила не сразу. Тщательно вымыла тарелку, поставила ее в сушку.
      - Я не видела их одиннадцать лет.
      - Одиннадцать лет? - Он решил, что не расслышал.
      - Да.
      По тому, как она это сказала, Митч понял, что ей тяжело.
      - Почему?
      Она отвела глаза в сторону.
      Митч подошел к ней, нежно приподнял ее за подбородок и посмотрел в глаза. Они были очень синие и.., печальные. По щеке катилась слезинка. Митч остро ощутил ее боль.
      - Элли, прости, я не хотел...
      Подушечками больших пальцев он погладил ее нежную кожу и почувствовал, как Элли напряглась.
      - Почему? Что случилось? Он не хотел видеть ее несчастной. Не мог этого вынести.
      Она медленно подняла лицо. В глазах были неуверенность и желание. И он перестал бороться с собой. Нежно сжимая ее в объятиях, Митч закрыл ее рот своим. От неожиданности Элли растерялась. Затем ее губы стали мягкими, тело расслабилось, и она ответила на поцелуй.
      Митча будто обдало жаром. Он держал ее в руках, такую маленькую и нежную. Он чувствовал ее смущение и вдруг понял, что никогда в жизни так сильно не хотел поцеловать женщину.
      - Ребята, вы долго собираетесь целоваться? Элли вырвалась из его рук, бросилась к раковине и начала скрести тарелку.
      - Сэри! - только и сказала она.
      А Митч смотрел на маленького чертенка, ожидавшего ответа, в полной растерянности. И наконец произнес:
      - Что касается твоего вопроса, принцесса, то собирались долго. Но, к сожалению, часы уже пробили двенадцать.
      Сэри внимательно смотрела на него своими серьезными карими глазами. Несколько секунд показались ему вечностью. Потом она широко улыбнулась.
      - Хорошо, если вы сейчас целоваться не собираетесь, то, может быть, почитаешь мне сказку?
      Митч услышал за спиной приглушенное покашливание.
      - Да, солнышко, Митч с удовольствием почитает тебе сказку. Правда, Митч?
      - Но посуда...
      - Я почти закончила. Пожалуйста, иди. А ему так хотелось целовать ее. Но выбора не было.
      - Хорошо, Элли, - сказал он и направился к двери. - Но я вернусь.
      - Нет!.. То есть я хотела сказать, мне больше не нужна помощь.
      - Но я собирался чинить посудомоечную машину.
      - Да, конечно. Но при одном условии. - Голос у нее снова стал твердым и решительным.
      - Каком?
      - Потом платить за ремонт в мастерской будешь ты.
      Почему она не сопротивлялась? Домывая посуду, Элли не переставала задавать себе этот вопрос. Почему?
      Раз она позволила Митчу поцеловать ее, значит, она хотела этого. Она не сдержала обещание, данное самой себе, и уступила, когда он посмотрел на нее с таким участием.
      Элли поймала себя на мысли, что сама хотела поцеловать его. А это недопустимо. Митч не из тех мужчин, что остаются и обзаводятся семьей.
      Но он уже остался - на целый месяц, и с этим ничего нельзя поделать. Она даже не может попросить его уехать - он нужен им. Он доказал это сегодня, помогая ухаживать за Кингом.
      Но и она, и ее дети тоже должны были остаться. Она могла бы найти дешевую квартиру и другую работу, но они нужны Кингу. Элли была в этом убеждена. Сейчас, как никогда, Кинг испытывал потребность в любви.
      Так что придется держать Митча подальше от своей жизни, от жизни детей. И от сердец их всех.
      Домыв посуду, Элли решительно направилась в гостиную протереть стол. Не удержалась и украдкой посмотрела на команду, расположившуюся у телевизора.
      Рэйф растянулся на животе возле инвалидного кресла Кинга. В одной руке он держал мобильный телефон, а под другой уютно устроилась собака. Гэйб занял свое обычное место на кушетке. На этот раз он снял обувь, заметила она с удовольствием. Майкл сидел на большой черной подушке около Кинга, извиваясь и ерзая, словно червяк.
      Сэри и Митча не было.
      В этом была виновата она. Она ни за что не отпустила бы Сэри с Митчем, если бы сама не захотела от него избавиться.
      Элли решительно направилась в спальню Кинга. Митч настоял, чтобы она с Сэри перебралась туда, а Кинг ночевал в комнате мальчиков, чтобы они, в случае необходимости, ухаживали за ним ночью.
      Она заглянула через дверь. Ночник освещал гладко застеленную кровать Кинга, висящие на стене плакаты, матерчатого тигра и потрепанного медвежонка, которых Сэри положила на подушку. Не обнаружив здесь Митча с Сэри, она направилась в другую спальню.
      - Ты должен говорить очень медленно. Так, они были здесь. Элли остановилась и прислушалась.
      - Хорошо, а что я еще должен делать? Голос Митча звучал очень серьезно. Вряд ли Сэри могла вспомнить, чтобы отец обращался к ней с таким же вниманием.
      - Когда будешь рассказывать про девочку, ты должен говорить как девочка, а когда про мальчика.., ну, сам знаешь, как тогда говорить. -Сэри хихикнула.
      В комнате царил полумрак. Старая настольная лампа на поцарапанном столике освещала покрывало с русалками, лежавшее поперек кровати, и целую армию игрушек на каждой подушке.
      Элли улыбнулась. Сэри была слишком маленькой, чтобы заправлять постель, но она сделала все, чтобы привести комнату в порядок. Она сделала это для Майкла и Рэйфа, которые должны были теперь здесь спать.
      - Хорошо, мне кажется, я понял. Взгляд Элли остановился на Сэри. Скрестив ноги, та сидела на полу между Митчем и большим розовым кроликом. Мужчина и девочка сидели лицом к окну и не могли видеть, как подошла Элли.
      - Теперь я должен рассказать это тебе? - спросил Митч.
      - Да. - В голосе у Сэри чувствовалось нетерпеливое ожидание. Пожалуйста.
      Элли понимала, что необходимо вмешаться, прервать эту идиллию немедленно, пока...
      - Отлично, принцесса. В некотором царстве, в некотором государстве, это было давным-давно...
      Неплохо, подумала Элли, именно так, как хотела Сэри.
      - ..у мужчины и женщины был маленький прекрасный ребенок, и это была девочка.
      Не так плохо для лыжного инструктора. Он выговаривал слова медленно, голосом "мальчика", как просила Сэри.
      - Только не у мужчины и женщины, а у короля и королевы.
      Элли насторожилась. Похоже, это будет сказка о Прекрасном Принце.
      - Конечно, извини. У короля и королевы был ребеночек, девочка.
      Элли не одобряла сказок, которые могли вызвать несбыточные мечтания у впечатлительных маленьких девочек.
      - Они назвали ее Серафиной, - продолжал Митч.
      Сэри хихикнула.
      - Только не это, - прошептала Элли.
      - Теперь постараюсь вспомнить, что было дальше. Король и королева устроили большой праздник, на который пришли местные феи и принесли Серафине в подарок игрушки, кукол, шоколадки, разные наряды. Пожаловали двенадцать фей, а тринадцатую не пригласили, так как для нее не хватило посуды.
      - Нет! - Элли ворвалась в комнату. - Сейчас же остановись.
      - Мамочка, Митч рассказывает мне "Спящую красавицу".
      - Нет, он не будет это делать. Ты знаешь наш уговор. Никаких сказок, никаких чудесный историй.
      И тут она поняла, что совершила ошибку. Темные глаза Сэри наполнились слезами, а Митч укоризненно посмотрел на нее.
      Ей стало жаль свою дочь. Но она хотела как лучше! Никаких историй о маленьких девочках, с которыми случилось чудо. Они должны сами заботиться о себе.
      - Сэри, мне хотелось бы, чтобы ты... - Элли вовремя остановилась. Она не могла слишком многого требовать от маленькой девочки. Как могла четырехлетняя малышка понять, что мамане желала больше иметь дело с безответственными мужчинами? Никаких Прекрасных Принцев. История про мышку - вот что ей нужно. Пусть Митч почитает ей про милого, смышленого, не по годам развитого грызуна.
      Она порылась на книжной полке, нашла нужную книжку и протянула ее Митчу.
      - Вот, почитай ей это. А потом спать. И помни... - Элли погрозила ему пальцем, - никаких чудесных сказок!
      Она повернулась и выбежала из комнаты.
      ***
      Элли положила на кухонный стол тетрадь и включила бра.
      Теперь ей нужна ручка. Она встала на колени и достала ручку из потрепанного рюкзака Рэйфа. Он теперь ученик начальной школы, и ему пришлось купить новый, хотя скопить на это деньги было нелегко.
      Элли вздохнула и села на табуретку. Она до сих пор не могла поверить, что сама стала взрослой. По тому, как она вела себя с Митчем, этого не скажешь.
      Стараясь об этом не думать, она устроилась поудобнее и открыла свои записи. Анатомия и физиология П. Интенсивный курс. Попыталась сосредоточиться и прочитала первый абзац.
      Как ей защитить детей от Митча? Он казался таким милым и обаятельным.
      Перечитала еще раз.
      Впрочем, особенно беспокоиться не о чем. Гэйб огрызался почти на каждое слово Митча, Рэйф только и делал, что ждал Звонка от своего папы, Митча он просто не замечал. Майкл, правда, относился с доверием к любому мужчине, находящемуся в пределах досягаемости.
      Она беспокоилась о Сэри.
      Проклятие! Она перечитывает текст уже в третий раз и не понимает ни слова.
      Элли закрыла тетрадь, положила подбородок на ладони и стала думать о дочери.
      Она довела Сэри до слез. Ничего страшного - без этого не обойтись, когда приходится объяснять очевидные вещи.
      Потянувшись через стойку, она выдернула из коробки лист бледно-розовой упаковочной бумаги, сложила его пополам, сделала складки гармошкой и перевязала посередине желтым жгутиком. Нет, мужчинам с веселыми искорками в глазах доверять нельзя, они раздают фальшивые обещания.
      Ее пальцы двигались автоматически, надрывая края сложенной гофрированной бумаги и делая их неровными и похожими на перышки.
      Она не хотела причинять боль Сэри или мальчикам - никогда. Они еще такие маленькие. Но как иначе они узнают, что не все в жизни имеет счастливый конец?
      Она растрепала цветок, и он стал похож на гвоздику. Элли держала детей в строгости, но они знают - мама любит их и всегда будет рядом с ними.
      Она успокоилась и глубоко вздохнула. Цветок отдаст Сэри, когда будет укладывать ее спать. Но прежде чем поцелует дочку и пожелает ей спокойной ночи, она напомнит, что Митч живет в Колорадо. И как только Кингу станет лучше, он уедет.
      Да и самой себе не мешает об этом напомнить.
      Вряд ли получится сегодня позаниматься. Элли встала из-за стола, достала переполненную корзину с одеждой и другими вещами, требующими починки, а также коробку с нитками и иголками из нижнего ящика буфета. У голубой рубашки, лежавшей сверху, один рукав был почти оторван во время драки. Она не могла вспомнить, кто ее носил, но Гэйбу она была явно мала.
      Элли вдела нитку в иголку, сунула палец в наперсток и уютно устроилась в свете лампы, чтобы зашить рубашку в очередной раз.
      - Кажется, ты хотела позаниматься? Элли вздрогнула. Митч появился так неожиданно, что она испугалась.
      - Я хотела извиниться за то, что не сдержалась, когда ты читал Сэри сказку, - сказала она, не отрывая глаз от работы.
      - Ты мать, тебе виднее, как надо поступать, - ответил он.
      - Не помню, чтобы я была такой сварливой.
      Ее вовсе не заботило, что он о ней подумает.
      - Пока их папа не уехал?
      Элли резко подняла голову. Разве она говорила ему об этом? Попыталась вспомнить, что ему рассказывала, и не смогла.
      Митч подошел к раковине, открыл кран и наполнил кофейник.
      - Ты, наверное, часто рассказывала им сказки. У тебя же мама работала в библиотеке.
      Он запомнил все, что она о себе поведала. Конечно, мать читала им с сестрой много сказок.
      - Больше не рассказываю, - ответила Элли.
      - Кинг сказал, твой муж играл на трубе. Кинг тоже когда-то играл. Ты знаешь об этом?
      - Бывший муж, - поправила она.
      - Извини, - смутился Митч. - Сказал не подумав.
      Элли удивленно посмотрела на него. В тусклом свете лампы был виден только его силуэт. Митч что-то искал в буфете. Он выглядел здесь чужим, пришедшим откуда-то издалека. Его мощная фигура не вписывалась в обстановку.
      Она отвела взгляд и сосредоточилась на шитье, стараясь приглушить воспоминания о его поцелуе. Она слышала, как он положил кофе в фильтр и поставил банку обратно в буфет.
      - Хочешь поговорить об этом, Элли?
      - Нет. - Не отрывая глаз от работы, она прислушивалась к шуму кофеварки.
      Она была совершенно спокойна. Может быть, потому, что Митч стоял по другую сторону кухонной стойки, она чувствовала себя защищенной в этом маленьком островке света.
      Прошел уже целый год, как ушел Петер, и Митч первый заговорил об этом. Неожиданно для себя Элли стала рассказывать:
      - Мои мама и папа были такими разными. Мама любила помечтать и нас учила этому. Папа всегда нас поучал. Я хотела поступить в колледж в другом городе, чтобы уехать из дома и избавиться от его нравоучений, но он настоял, чтобы я осталась.
      Она остановилась, почувствовав запах кофе, и стала наблюдать за Митчем, который с двумя кружками в руках приближался к ней.
      - Тогда я и встретила Петера. Петер Анджело - так он называл себя на сцене. Он был блондином. Друзья восхищались им. Отец же называл его "слизняком с серебряным языком", который мог очаровать и подчинить себе кого угодно.
      Элли замолчала и перестала штопать.
      Митч поставил кружки на стойку, налил кофе и, внимательно глядя на Элли, направился к ней.
      Она затаила дыхание и снова склонилась над работой. Завязала узел, отрезала нитку, удерживая себя, чтобы не сорваться с места и не убежать, когда Митч подойдет ближе. Она старалась не смотреть на него.
      - Итак, твоя мама победила, и вы устроили пышную свадьбу в большой церкви. - Он старался продолжить беседу, спокойно облокотившись о стойку.
      Элли перебирала пуговицы в коробке, подыскивая подходящую для рубашки.
      - Нет, - возразила она, глубоко вздохнув. -Петер уговорил меня сбежать за неделю до начала занятий в Вашингтонском университете.
      Наступила долгая пауза.
      - Похоже, ты очень сильно его любила. Голос Митча прозвучал откуда-то издалека. Должно быть, он отошел от нее. Элли подняла глаза.
      - Все было как в сказке. Я поверила в нес. Зачем она говорит ему это? Она даже детям запрещала верить в чудеса.
      - Петер не просто играл на трубе, он был талантлив. Но нам не на что было жить. Пришлось заложить вещи, чтобы прокормиться. У нас не было даже собственной лачуги, которую можно было бы назвать домом.
      - Но у вас были "Ангелы".
      Элли вздрогнула. Откуда он знает? Хотя конечно, Сэри проболталась.
      Элли вдруг поняла, что заговорила об этом, чтобы Митч понял, почему в се жизни больше нет места для мужчины.
      - "Ангелы" появились потом, сначала была романтика. Никаких запретов, путешествия, гуляния до ночи, восторг от аплодисментов.
      Она нашла наконец пуговицу и стала пришивать ее к рубашке.
      - Потом я забеременела, а Петер стал похожим на отца. Ему не нужна была семья, он хотел оставаться свободным, жаждал славы. На детей он смотрел как на обузу.
      Элли разгладила рукой рубашку и продолжила:
      - Когда Гэйб родился, мне показалось, что Петер изменился. Он сам придумал ему имя, стал вести разговоры о том, что будет учить его музыке, когда тот подрастет. Впрочем, каждого следующего ребенка он по-своему любил. Занимался с ними музыкой, учил их петь гаммы.
      Она сложила рубашку и переложила на соседнюю табуретку, потом достала из корзины джинсы.
      - Мы постоянно переезжали. Из-за этого много ссорились. Я умоляла его осесть на одном месте, но его интересовали только концерты и гастроли. Он стал уезжать все чаще, надолго оставляя нас одних. В прошлом году он настоял, чтобы мы переехали в Бостон. Он сказал мне, что "Петер Анджело и его четыре Ангела" приглашены на прослушивание. Сэри тогда едва исполнилось три года!
      Элли пыталась отпороть молнию от джинсов.
      - Мы снова поругались, когда он потащил детей на прослушивание.
      Она дергала ткань, но застежка не поддавалась. Элли отложила брюки в сторону.
      - Их не приняли. А на следующее утро он пропал. Вместе с нашим старым фургоном.
      Митч молча ходил вдоль стойки. Элли очень захотелось уйти. Потом он подошел к стулу, присел и отхлебнул кофе.
      - А родителям ты позвонить не могла, потому что они отказались от тебя.
      В голосе Митча отсутствовал сарказм, но ей было все равно. История с Петером была похожа на мелодраму, и в том ее вина. Она слишком долго пыталась верить, что он изменится.
      - Не совсем. После того как мы сбежали, папа... - голос у нее срывался, - не хотел больше меня видеть. Но мама не теряла меня из виду, звонила, мы переписывались. Иногда она посылала деньги, вещи для детей. Но я бы никогда не попросила ее о помощи. Сама во всем была виновата.
      Элли снова взялась за молнию.
      - Ваш выход, Король, сцена свободна. На этот раз в голосе у Митча появился цинизм. Правда, к ней это не имело отношения. Что-то произошло между Митчем и его отцом. По-видимому, очень давно. Но что бы там ни было, Митч должен узнать, каким стал его отец сейчас.
      Он встал со стула, и пульс у нее забился в бешеном темпе.
      - Твой отец тогда тоже был в Брэнсоне на прослушивании с молодежной группой, которой руководил. В перерывах между выступлениями мы познакомились.
      Митч подошел ближе, свет лампы падал на него. И она не чувствовала себя больше защищенной. Ей показалось, что она падает с крыши небоскреба.
      - Он помог нам не из жалости. Он вел себя как истинный джентльмен.
      Митч протянул руку и коснулся ее руки. Элли лихорадочно схватила джинсы и замерла, не поднимая на него взгляда.
      - Он помог мне справиться с проблемой самостоятельно.
      Митч подошел к ней слишком близко и внимательно посмотрел на нее. Потом взял из ее рук джинсы и стал рассматривать молнию. Она облегченно вздохнула: вовсе он не собирается ее целовать. Митч потянул за нитку, и молния легко отделилась от ткани.
      - Кинг всегда готов помочь хорошеньким женщинам. Ты прелестная женщина, Элли.
      Его темные глаза поймали ее взгляд, и ей стало тепло и спокойно. Митч положил джинсы на стол.
      - Ты была права: только такой человек, как я, подумал бы о вас с отцом то, что я подумал. Я очень похож на своего отца, Элли: мы оба не любим связывать себя обязательствами. Но если бы я был на его месте в тот день, то отдал бы все, лишь бы ты осталась со мной.
      Митч подошел к ней, нежно взял ее за руку и стал снимать наперсток. Их взгляды встретились, и он помог ей встать со стула.
      - Я тоже не верю в волшебные сказки, Элли. И не помню, сколько лет прошло между уколом веретена и поцелуем.
      Глава 4
      Элли едва сдерживала дыхание. Прикосновение теплых рук Митча обдало ее жаром, проникая в каждую клеточку и обволакивая. Она машинально протянула руку, чтобы забрать свой серебряный наперсток, и встретилась со взглядом Митча. Его глаза, темные и глубокие, разожгли в ней желание.
      Она еще надеялась найти на его лице ироническую ухмылку, которая остановила бы се, но в глазах Митча отражалось ее собственное желание. Тогда она подняла руку и дотронулась до его рубашки. Под кончиками пальцев билось его сердце.
      Элли почувствовала дрожь во всем теле. В висках пульсировала кровь, когда она гладила его шею, мягкие волосы. Митч прижал ее к себе, и она, затрепетав, встала на цыпочки навстречу его поцелую.
      Губы их встретились, и она ответила на его поцелуй, почувствовав вкус кофе, аромат гор и солнца. Митч крепко держал ее в объятиях.
      Элли понимала, что не должна была этого делать, но ее тянуло к этому человеку. Никогда в жизни с ней такого не было.
      Митч крепко держал ее за талию, заставляя чувствовать каждый сантиметр его тела. Поцелуй затянулся, но насыщение не приходило. Вот сейчас она растает, или вспыхнет, такой жар се охватил, или поднимется и улетит, если...
      И вдруг где-то рядом словно зазвенел колокольчик. И сразу затих. Но этого оказалось достаточно.
      Элли словно парализовало. Оставаясь в его объятиях, она сделалась безучастной.
      От неожиданности Митч уронил наперсток.
      - Элли.
      Она отошла от него, и он не попытался ее удержать. Наклонилась, подняла наперсток, надела его на палец.
      - Знаешь, Митч, я не должна забывать, что у меня четверо детей. И я несу за них ответственность. А наперсток?.. Он защищает от боли.
      - Элли, я...
      - Мне нужно уложить детей спать. А тебе позаботиться об отце.
      Митч был разочарован и вопросительно посмотрел на нее.
      - Не надо, Элли...
      - Мы оба знаем, Митч, что не следует верить в сказки. Пора вернуться в реальную жизнь, - сказала она и, схватив заштопанную одежду, направилась к детям.
      - Завтрак! - Митч разложил яичницу болтунью на пять тарелок, расставленных на стойке.
      Свободный рукой Рэйф взял вилку и ткнул ее в желтый холмик. Другая рука сжимала мобильный телефон.
      Митч вздрогнул. Выражение лица у Рэйфа было такое, словно он положил ему на тарелку разрезанную лягушку.
      На соседнем стуле Сэри уплетала четвертый кусочек бекона и, закончив, облизала пальчики.
      Слава богу, подумал Митч, угодил. Бекон Ее Высочеству понравился.
      - Не хочу завтракать, - крикнул Гэйб из коридора.
      Митч заскрежетал зубами. Каждое утро одно и то же.
      - Ты должен позавтракать. Мозгу нужно питание, - ответил он, взял вилку и стал раскладывать тунец на кусочки хлеба.
      - Мне надоели яйца, - капризничал Рэйф. -Не люблю тунца.
      - Рэйф любит ореховое масло и джем, - вмешалась Сэри.
      - Ореховое масло и джем каждый день? -Митч достал еще хлеба. Из ванной раздался шум воды.
      - Митч, Майкл уже встал?
      Услышав голос Элли, он представил себе, как она выходит из душа, вытирается полотенцем, натягивает на себя бесформенную юбку и безразмерный свитер - одежду, скрывающую се соблазнительную фигуру, проводит гребнем по шелковым волосам и стремительно вылетает из ванной, чтобы решить полдюжины проблем в один момент.
      Внезапно он рассердился. Тоже мне супер-мама!
      Митч достал из буфета ореховое масло и набросился на Майкла:
      - Немедленно вставай! Оторви свой зад от стула! Автобус через десять минут.
      Почти две недели Митч жил в доме отца с семьей Элли. Этого было более чем достаточно. Но он никак не мог забыть тот вечер на кухне, поцелуй Элли, ее нежность и теплоту. Так хотелось, чтобы это повторилось. Нет, нельзя поддаваться чувствам. Для начала пора убираться из кухни. В это время Гэйб подошел к столу, положил на салфетку тост, а сверху яичницу.
      Митч сделал вид, что не заметил.
      - В ванной течет кран. Сильно. - В голосе у Гэйба звучал вызов.
      Сначала посудомоечная машина, потом выключатель в спальне, теперь кран? Дом словно разваливался на глазах. Впрочем, Кинг никогда не занимался хозяйством.
      - Я посмотрю, что можно сделать, пока с Кингом будет миссис Гивенс.
      Кинг явно сдавал. Он неважно себя чувствовал, плохо ел, с каждым днем таял на глазах. А главное, был ко всему безразличен.
      Митч тяжело вздохнул. Он очень надеялся на помощь врача-консультанта, а также сиделки, Харриет Гивенс, которую нанял.
      - Митч, поторопи Майкла, - услышал он голос Элли.
      И все же самой большой проблемой в этом доме была Элли. Он не мог не думать о ней.
      - Майкл, давай поднимайся, - строго произнес он, намазывая кусок хлеба толстым слоем джема.
      В кухню вошла Элли.
      - Ребята, собирайтесь быстрее.
      Митч резко выпрямился и схватился рукой за голову. Будь проклят этот дурацкий старый буфет!
      С каждым днем Элли нравилась ему все больше и больше. Нежные завитки волос обрамляли ее лицо, темные круги под глазами становились меньше. Даже в неказистой одежде эта женщина была привлекательной. И буфет здесь ни при чем.
      Элли посмотрела на него и сразу отвела взгляд в сторону. Так было всегда, когда они оказывались вместе.
      - Доедай яичницу, Рэйф. Сэри, собери свои вещи, через пять минут выходим. Митч, твой отец еще спит, я не стала его будить. Лекарства на ночном столике. Проследи, чтобы он принял их.
      Она откусила маленький кусочек тоста.
      - И еще: в десять придут три мамы, которые хотят взять напрокат музыкальные инструменты для своих детей. Не забудь открыть магазин. Хорошо?
      Да, еще магазин. Он откроет его, как только починит кран и отнесет в прачечную белье за всю неделю. И как она со всем этим справляется?
      - Не забуду, Элли. - Она выглядела такой озабоченной и.., соблазнительной.
      - Хорошо. - Элли снова отвела от него взгляд. - Майкл! Ты готов? Боже мой...
      Майкл стоял в дверном проеме, протирая глаза. На лице сияла беззубая улыбка. За ним шла Бубба Сью, помахивая хвостом.
      - Я уже встал, мам.
      В кухню вошел Гэйб. Незавязанные шнурки волочились по полу.
      - Школьный автобус уже приехал, - сказал он, взял пакет с ланчем и исчез. Рэйф последовал за ним.
      - Рэйф, ты забыл свой ланч! - Митч бросил ему вслед коричневый пакет.
      - Митч, тебе придется отвести Майкла в школу, когда он соберется. Сэри, пошли. - Элли взяла сумку с книгами и направилась к двери.
      - Пожалуйста, не забудь починить мой кукольный домик, - произнесла Сэри, кидаясь за матерью.
      Митч достал из печи сэндвич с яйцами и протянул Элли. Еще две недели назад он понял, что у нее нет времени позаботиться о себе.
      Элли удивленно посмотрела на него.
      - Не испачкай машину, - проворчал Митч. Она взглянула ему прямо в глаза.
      - Приду домой сразу после экзамена. И приготовлю ланч.
      Когда за ней закрылась дверь, он услышал голос Майкла:
      - Хочу есть.
      Митч обернулся как раз в тот момент, когда Майкл сажал маленького черного терьера на стул. Потом сел на соседний стул и принялся за яичницу, от которой отказался Рэйф. Собака потянулась и схватила кусок яичницы с тарелки.
      - Эй! Собаку на пол. Сейчас положу свежую яичницу, - сказал Митч и попытался забрать тарелку. Но Майкл не согласился.
      - Все в порядке. Бубба Сью - наша няня. Кроме того, я люблю холодные яйца, бутерброды, вообще холодную пищу. Только шоколадное молоко люблю горячее, - сказал Майкл и протянул Буббе Сью кусок яичницы. - И еще я люблю мороженое.
      Митч обошел вокруг стола и ссадил собаку на пол.
      - Няни с мокрыми носами едят на полу. Пусть доедает эти яйца, я приготовлю тебе еще.
      - Я могу доесть и эти. - Майкл набил рот яичницей. - Я знаю защиту от блох.
      - Защиту от блох? Майкл вытер рот рукавом.
      - Протяни руку.
      Митч поставил тарелку и выполнил просьбу ребенка.
      Указательным пальцем Майкл начал водить по предплечью Митча.
      - Круг и круг. Точка, точка. Теперь и у тебя есть защита от блошек. То есть ты не сможешь подцепить что-нибудь от Буббы Сью. А еще это помогает от девчонок.
      Митч почесал руку.
      - Спасибо, это именно то, что мне нужно. Если бы этот ребенок мог сделать прививку против маленькой, дразнящей, соблазнительной мамы четверых детей, Митч был бы просто счастлив. А пока с каждым днем почва все больше и больше уходила у него из-под ног.
      Зазвонил дверной звонок.
      - Миссис Гивенс! - Майкл спрыгнул со стула, Бубба Сью бросилась за ним. - Миссис Гивенс, я так рад...
      - Что вы делаете дома, молодой человек? -Высокая седая женщина приложила руку ко лбу Майкла. - Так, температуры нет. Мальчик должен быть в школе, мистер Коул. Идите собирайтесь.
      Она улыбнулась и шутливо шлепнула Майкла.
      - Хорошо, - согласился мальчик и вместе с собакой выбежал из комнаты. Потом вернулся и сказал:
      - Мне нужно два доллара на экскурсию за город.
      - Ты их получишь. - Митч повернулся к миссис Гивенс, застенчиво пожимая плечами.
      - Мистер Коул, ваш отец выглядит не так хорошо, как мне бы хотелось.
      - Я знаю. Ему придется возвращаться в больницу?
      - Эй! - Майкл вбежал в комнату, натягивая футболку через голову. Совсем забыл. Мне нужно три дюжины домашнего печенья.
      - Когда?
      - Сегодня. Митч застонал.
      - В кондитерской Кирк-Нолла продают отличную выпечку, мистер Коул. Что же касается вашего отца, то ему нужно больше внимания. Вы и Элли должны заниматься с ним по крайней мере три раза в день.
      Три раза? Да где же Элли возьмет столько времени?
      Зазвонил телефон.
      - Я вижу, вы заняты, мистер Коул. Поговорю с вами, когда закончу утреннюю терапию Кинга.
      Бормоча себе под нос, Митч побрел на кухню.
      - Майкл, что ты делаешь? Майкл положил телефон на стол.
      - Какая-то женщина хочет прийти в магазин пораньше.
      - Ты сказал ей, что магазин открывается в десять?
      - Да, но я сказал, что она может прийти пораньше и позвонить в дверной звонок.
      - Ма-айкл!..
      Митч схватился за голову. Он прекрасно справлялся с детьми на лыжных склонах, но заботиться о четырех детях Элли - это далеко не то же самое, что учить двадцать детей кататься на лыжах. Лыжные занятия длились всего один час!
      - Быстро собирайся и отправляйся в школу, хорошо?
      - Хорошо. Пожалуй, надену свитер с черепашками-ниндзя, хотя может быть...
      Майкл вышел из комнаты. Митч с трудом себя сдерживал. Стараясь успокоиться, он собрал грязную посуду и сложил ее в раковину.
      Ему было ясно, как он влип. Ему вдруг стало жарко, и он вытер лоб рукавом, прислонился к столу и услышал, как что-то прошелестело по полу. Наклонился, поднял три бумажных цветка, брошюру и несколько листочков бумаги.
      Бумажные цветы разного размера валялись по всему дому. Он швырнул их в корзину для мусора. А что это за брошюра?