Лэнгли (№2) - Его жена и любовница

– А как насчет моих родителей? Поползут слухи, и большинство друзей мамы отвернутся от нее, как только узнают правду. – Айрис просто не могла поверить, что всех ее родных совершенно не трогает ожидающая ее родителей ужасная судьба.

– Но Лэнгли ведь женился на ней, хотя официальная церемония бракосочетания и состоялась немного позже. С точки зрения общественной морали все вполне законно. – Тон Джареда говорил о том, что он не видит тут особой проблемы. Мнения света он не разделял.

Айрис подумала, что брат никогда не простит отца за то, что тот так жестоко обошелся с его матерью. Лукас улыбнулся:

– В таком случае, полагаю, мы увидим вас всех уа свадьбе, которая состоится через три дня.

Айрис молча слушала, как ее близкие вновь принялись обсуждать личность шантажиста.

– Как все же насчет Лэнгли? – спросил Дрейк.

– Он слишком дорожит своей репутацией и спокойствием, чтобы угрожать разоблачением, – разве вы не так считали?

– Я и не думаю, что он шантажист. Но ведь у него могут быть недоброжелатели. Трудно поверить, при его мерзкой натуре, что за все эти годы он не нажил себе врагов.

– Но к чему угрожать ему, ставя под удар Айрис? – спросил Джаред.

– А шантажист знал, насколько для Лэнгли важен общественный престиж. Брак Айрис со столь влиятельным человеком, как Эштон, большая удача для него, и его враг – если таковой имеется – прекрасно это осознает, – пояснила Тея.

– Все равно непонятно, как Айрис оказалась запертой на крыше, – произнес Лукас.

Джаред, не знающий деталей происшествия в Эштон-Мэноре, воспринял рассказ весьма бурно. Но Айрис как бы не заметила этого. Она пыталась понять, каким образом Лукас хочет связать тот случай с письмом шантажиста.

– Почему ты считаешь, что эти два события взаимосвязаны? То, что дверь захлопнулась, простая случайность. Я знаю, тебе крайне неприятно, что кто-то из слуг тебе солгал. Но я уверена, один из них случайно закрыл дверь, а потом побоялся признаться в этом, – сказала Айрис.

– Как все запутано! – произнесла бабушка Гарриет, на бледном лице которой отразилась крайняя усталость.

Слишком много неприятностей разом: письмо шантажиста, перебранка между Лукасом и лордом Лэнгли, обсуждение возможного скандала. Айрис весьма сожалела, что не смогла оградить всех от этих неприятностей. Бабушка Гарриет была добрейшей женщиной и заслуживала покоя и уважения, а из-за нее на почтенную леди обрушился поток сплетен.

Лукас повернулся к Айрис и понял ее без слов.

– Позови служанку. Пусть проводит леди в ее комнату.

– Это лишнее. Я сам отнесу ее. – Джаред встал со своего места и, не обращая внимания на протесты хозяйки дома, осторожно подхватил ее на руки и отнес в спальню.

– А как насчет ваших врагов, Эштон? – спросила Тея. – Дрейк сказал мне, что вы служили в разведке во время войны. Наверняка у вас есть враги.

– Мои враги – враги государства. А это значит, что все они мертвы или находятся в тюрьме. Кроме того, прошло много лет. Нам нужно найти человека, чья злость достаточно свежа для подобной мести.

– Но я не уверен в том, что является мотивом мести, – сказал Джаред, возвратившийся в гостиную. – Решающую роль могут играть деньги.

– Но шантажист не просил у меня денег, – возразила Айрис.

Джаред лишь пожал плечами.

– На этот раз нет. Он прощупывает почву, если можно так выразиться. Если ты отменишь свадьбу, он поймет, что ты уязвима, а стало быть, можешь превратиться в источник постоя иного дохода.

– Но в таком случае шантажисту брак Айрис был бы только на руку. Эштон куда богаче, нежели незамужняя дочь графа с весьма скромными доходами, – высказала свое мнение Тея.

– Может быть. А возможно, шантажист понимает, что, став леди Эштон, Айрис окажется под зашитой мужа, и его угрозы уже не подействуют на нее. – Сказав это, Джаред уселся на свое место.

– Я также не исключаю возможности, что кто-то просто пытается убрать меня с дороги, чтобы путь к сердцу Лукаса вновь оказался свободен. Но в таком случае шантаж – исключительная мера. Даже я на подобное не решилась бы, – сказала Айрис, вспомнив о Сесили Карлайл-Джонс.

– Что вы на это скажете, Лукас?

– Всегда найдутся женщины, охотящиеся за холостяком с титулом и деньгами, но я не могу припомнить ни одной, имеющей на меня виды.

– А как насчет его светлости герцога Клэршира? – интересовалась Тея.

– Он живет в деревне, – ответил Джаред.

– Сейчас он в городе, – сказала Тея, давая тем самым понять, что она все-таки не совсем отдалилась от общества и знает о том, что в нем происходит. – Он приехал вскоре после того, как объявление о помолвке Айрис появилось в газетах. Кроме того, после отказа он воспылал лютой ненавистью к нашей семье.

– Если уж речь зашла об отвергнутых женихах, то следует упомянуть еще нескольких человек, – с сомнением протянула Айрис.

– Назови их, – тоном, не терпящим возражений, потребовал Лукас.

Не испытывая ни малейшего желания говорить об этих джентльменах. Айрис все же произнесла:

– Мистер Уэмби и лорд Ярдли. Есть еще несколько джентльменов, которые уже женились. Мне кажется, нам стоит еще включить в список моих недоброжелателей Сесили Карлайл. Когда-то она считалась моей близкой подругой, но мы поссорились, и теперь она меня ненавидит.

Тея с досадой поморщилась, а Лукас, казалось, пытался запечатлеть каждое имя в памяти.

– Каждый из этих людей либо пэр, либо занимает достаточно высокое положение в обществе. По своему опыту знаю, как трудно добывать информацию о высокопоставленных особах, не вызывая подозрений. Слуги не умеют держать язык за зубами, так что хранить в тайне свою заинтересованность удается недолго.

– Насколько я понял, у вас есть план, – предположил Джаред.

– Пока нет. Но скоро появится. – Губы Лукаса сжались в узкую полоску. – Я не вижу возможности разоблачить шантажиста до свадьбы. Поэтому, думаю, всем нам нужно приготовиться к худшему и ждать, что негодяй осуществит свои угрозы. Если Рейвенсвуд прав и шантажист потребует денег, мы будем к этому готовы.

Лукас крепко держал Айрис за руку. Он настоял на посещении бала, который устраивал Бикмор. Граф согласился с мнением Теи, что обществу следует показать, что у жениха с невестой все в порядке и прогулка Айрис по парку с мисс де Брие не изменила их отношений. Айрис согласилась с решением Лукаса, не желая настораживать его. Ведь она все же собиралась покинуть Лондон.

Она все думала и думала о цене и готовности каждого из членов семьи заплатить за ее счастье. Она не могла позволить им сделать это. Ее семья и так заплатила высокую цену за ее жизнь. Ее честь не позволяла ей следовать зову сердца, ведь связь с ней унизила бы в глазах общества того, кого она любила больше всего на свете.

Возможно, все было бы по-другому, если бы Лукас любил ее. А так боль, которую причинит ему ее отъезд, будет куда меньше той, что предстоит испытать Айрис. Любая другая леди могла бы стать его женой. Если бы Лукас хоть на мгновение забыл об уязвленном мужском самолюбии, он бы понял это.

Айрис была уверена, что поступает правильно, решив уехать из Лондона. Но куда денешь волнение? Она попыталась отказаться от сегодняшнего бала. Но по какой причине? После того как Лукас застал ее в гостиной Теи, когда она должна была лежать в постели с головной болью, Айрис не осмелилась еще раз прибегать к столь сомнительной уловке. Хотя на этот раз она не солгала бы, сказав, что плохо себя чувствует. Ее действительно начинало тошнить от одной мысли, что она больше никогда не увидит Лукаса, а голова кружилась от страха, когда она ловила на себе жадно-любопытные взгляды.

Когда к ним устремилась леди Уикем, Айрис изобразила на лице самую доброжелательную улыбку.

– Добрый вечер, леди Айрис. Я так рада, что вам лучше. Мы скучали без вас вчера на балу.

Айрис нервно сжала рукоятку веера, но улыбка не сошла с ее лица.

– Благодарю вас. Мое нездоровье огорчило меня не меньше. Вы всегда устраиваете чудесные балы. Их жаль пропускать.

Не слишком ли она льстит хозяйке? Леди Уикем лучезарно улыбнулась в ответ.

– Вы слишком добры ко мне, моя дорогая.

– Вовсе нет. Лукас только что сказал мне, что я пропустила восхитительный вечер, – солгала Айрис не моргнув глазом.

Леди Уикем перевела взгляд на графа.

– Удивительно, что он это заметил. Он уехал так быстро, что не успел даже услышать, как музыканты заиграют первый танец.

– Но не потому, что ваш вечер пришелся ему не по вкусу.

Как любой джентльмен, Лукас не испытывал необходимости объяснять свои поступки, Айрис взяла это на себя, изобразив готовность продолжить беседу.

– Кажется, вашим родителям бал очень понравился, – сказала леди Уикем, прищурив глаза в ожидании ответа.

И он бы не замедлил последовать, если бы их не перебили.

– Да. Трудно не заметить, что леди Айрис нет, когда на вечере присутствуют ее родители. А вот сегодня она здесь, а где же они? Странно, не правда ли?

Айрис с любопытством обернулась, чтобы посмотреть на говорящую. Леди Престон! Снова готова к отвратительным сплетням.

– До свадьбы осталось всего три дня, поэтому неудивительно, что моя невеста и ее мать очень заняты подготовкой предстоящего торжества, – счел возможным заметить Лукас. – Удивительно, что они вообще выбрали время, чтобы хоть немного развлечься.

Леди Уикем засмеялась. Ее смех напоминал ржание добродушной лошадки.

– Ерунда. Леди не так слабы, как кажутся. У вас, милорд, несколько неправильное представление о нас. Помню свадьбу еврей младшей дочери. Мы давали званые обеды на протяжении месяца. Что это было за время!

Остановить леди Уикем могло только стихийное бедствие. Да Айрис и не пыталась. Она предпочитала молчать и слушать светскую болтовню. Но более всего ей хотелось остаться сейчас наедине с Лукасом, чтобы запечатлеть это мгновение в памяти и вспоминать о нем все долгие годы одиночества.

Именно это заставило Айрис заговорить, когда Лукас сопровождал ее со званого вечера. Уже третьего! Было почти три часа ночи, и она ужасно устала – от музыки, от улыбок и необходимости вести пустые разговоры и выслушивать сплетни. Но ей не хотелось и ехать домой. А потом…

– Лукас, не могли бы мы немного прогуляться по саду, прежде чем ты отвезешь меня в дом бабушки?

Граф остановился.

– Ты так устала, того и гляди заснешь в экипаже. Почему ты хочешь погулять?

– Хочется поговорить, когда не нужно взвешивать каждое слово. Пожалуйста, Лукас.

Он так испытующе смотрел на Айрис, что та почувствовала себя неуютно, а потом отдал какие-то распоряжения кучеру.

– Мы поедем к дому твоей бабушки окольной дорогой. – С этими словами Лукас уселся на противоположное сиденье, и его длинные ноги задели полы плаща спутницы.

Айрис притворно задрожала.

– Сегодня довольно прохладно. Тебе так не кажется, Лукас?

Тот покачал головой:

– Вообще-то нет. Ты замерзла, милая? Хочешь, прикрою твои ноги пледом?

Ну все, хватит намеков.

– Я бы предпочла, чтобы ты согрел меня! – выпалила Айрис.

Ее щеки обожгла краска стыда, но Айрис не пожалела о своих словах. Ей хотелось, чтобы Лукас в последний раз поцеловал ее, но, как она уже заметила, намеков он не понимал. Святой слишком соответствовал своему прозвищу, чтобы его можно было так просто поколебать.

Однако даже в тусклом свете фонаря, прикрепленного над дверцей экипажа, Айрис разглядела, что улыбка Лукаса ничем не напоминала безмятежную улыбку святоши.

– Ты хочешь, чтобы я поцеловал тебя, Айрис? – Она сконфуженно кивнула.

Лукас протянул руку:

– Ну тогда иди сюда.

Айрис вложила руку в его ладонь, и Лукас усадил ее на колени. Прежде чем поднять на него глаза, девушка несколько минут наслаждалась ощущением близости крепких мускулистых мышц, ощущением надежности, исходящим от него.

– Кажется, я знаю, что ты задумала. – Страх пронзил Айрис. Неужели Лукас разгадал ее намерения?

– Знаешь? – Лукас кивнул.

– Ты пытаешься понять, испытываю ли я к тебе страсть, когда не злюсь. Обещаю предоставить тебе достаточно доказательств в нашу первую брачную ночь, но я не прочь и сейчас…

Айрис сглотнула.

– Не прочь?

Губы Лукаса приблизились и слились с губами девушки. Айрис прикрыла глаза, каждой клеточкой своего тела переживая охватившую ее негу. Она пыталась запечатлеть в памяти тепло его крепкого тела, исходящий от него аромат.

Лукас провел языком по губам девушки, и она тотчас же приоткрыла их. Его язык скользнул внутрь и принялся изучать теплые глубины ее рта. Это было так чудесно. Сегодняшний поцелуй отличался от тех, которые Лукас дарил ей раньше, но был ничуть не хуже. Он был таким нежным, что Айрис хотелось зарыдать. Ведь она почувствовала страсть, неподдельную страсть, которую на этот раз вызвала не вспышка его гнева.

Лукас действительно хотел ее.

А ей нестерпимо хотелось дотронуться до его теплой кожи. Только один раз. Стянув с рук перчатки, она заерзала на его коленях. Но рука Лукаса тотчас же легла на ее бедро.

– Не шевелись, любимая, а то я забуду, что хотел всего лишь поцеловать тебя.

Губы графа снова накрыли ее губы, но на этот раз поцелуй был не таким нежным. Айрис застонала, когда язык Лукаса коснулся ее языка. Разве сможет она жить без таких поцелуев Лукаса? Прогнав печальную мысль, Айрис расстегнула пуговицы его жилета и сквозь шелковую ткань рубашки коснулась крепких, словно камень, мышц на его груди. Жар, исходящий от его тела, обжег пальцы, но Айрис этого оказалось недостаточно.

Потянув за шарф на шее Лукаса, Айрис развязала его. Нетерпеливая рука теперь не просто лежала на ее бедре, а описывала чувственные круговые движения, отчего ей захотелось сильнее прижаться к любимому. Поддавшись искушению, Айрис подвинулась ближе, а когда ощутила под своими ягодицами твердую плоть, Лукас глухо заворчал. Воспользовавшись тем, что он потерял бдительность, Айрис жадно расстегнула его рубашку.

Она легонько дотронулась до него кончиками пальцев, и он задрожал. Сознание того, что она может так сильно возбудить его, наполнило грудь Айрис горечью и удовлетворением. Она погладила рукой грудь Лукаса, покрытую шелковистыми волосами, слегка коснувшись его сосков.

– Черт возьми, как хорошо! Слишком хорошо. Ты должна остановиться, милая.

Айрис поцеловала его в подбородок, а потом осторожно провела по этому месту языком.

– Я не хочу останавливаться, Лукас.

Его руки крепче обхватили талию Айрис. А потом они внезапно скользнули под ее плащ и принялись развязывать ленты на платье. Пальцы графа коснулись ноющей от желания груди девушки, и она задрожала. Другая рука скользнула под подол платья и уверенно побежала вверх по ее ноге. На этот раз она не сделала попытки остановить Лукаса. Ей хотелось узнать, что это за ощущение, когда Лукас дотронется до самого сокровенного места на ее теле. Пусть она ведет себя как распутница. Теперь это не имело никакого значения.

– Ты такая мягкая, любовь моя. Такая совершенная, – пробормотал Лукас, покрывая легкими, словно прикосновение перышка, поцелуями шею Айрис.

Каким-то образом ее плащ упал на пол, а грудь полностью обнажил навстречу жадным губам любимого. Придерживая девушку за талию, Лукас продолжал целовать ее шею. Он спускался все ниже и ниже, а Айрис со сладким предвкушением чуда ждала нового всплеска ощущений. Так было в саду, когда Лукас впервые позволил себе подобную вольность. Когда губы мужчины коснулись ее груди, Айрис едва сдержала крик.

Сладостные ощущения бродили по ее телу, а потом спускались вниз живота, где превращались в омут сладострастия. Айрис отчаянно пыталась освободиться от растущего в теле напряжения, ее ноги расслабились и невольно раздвинулись в стороны. И тут же рука Лукаса скользнула между ними. Внезапное прикосновение оказалось столь неожиданным, что с губ Айрис сорвался еле слышный возглас изумления.

– Я не мог бы сказать лучше. – Лукас обдал горячим дыханием ее грудь.

Положив руки на его крепкие плечи, она что есть сил вцепилась в них пальцами.

– Лукас, я не знаю, что происходит. Я так странно себя чувствую. – Она слегка пошевелилась под его рукой. – Я хочу… хочу… – Айрис не знала, чего она так отчаянно желала. Но она понимала, что только Лукас может дать ей желаемое.

Палец Лукаса коснулся ее нежной плоти. Айрис выгнулась и наверняка упала бы, если бы он ее не поддержал. Она всхлипнула, окончательно потеряв над собой контроль.

– Лукас, сделай что-нибудь! – Граф натянуто засмеялся:

– Обязательно, милая. Доверься мне.

Айрис замотала головой. Она бессмысленно искала чего-то… сама не зная, чего именно.

– Сейчас, Лукас. Немедленно. Я больше не могу. – Лукас наверняка услышал эту мольбу, но вида не подал.

Его губы продолжали ласкать грудь Айрис, а палец описывал круги, сводя ее с ума. Внезапно Айрис содрогнулась всем телом. На мгновение ей показалось, что напряженные до предела нервы лопнули, разлив по телу небывалое наслаждение. Волна удовольствия окутывала ее все сильнее, и вот уже Айрис умоляла Лукаса остановиться. А потом она обмякла, уткнувшись в обнаженную грудь мужчины, соленую от ее слез.

– Я люблю тебя, Лукас. Люблю, люблю всем сердцем.

Перед самым рассветом Лукас остановил свой закрытый экипаж за углом дома леди Апуорт и ждал. То, как Айрис попрощалась с ним после страстных объятий в экипаже, насторожило его. Что-то тут не так. Она сказала, что безумно любит его, однако в ее голосе сквозила грусть. Если не отчаяние.

Она должна торжествовать, что ее эксперимент удался. Лукас сполна доказал ей, что его страсть рождена вовсе не гневом. Тогда почему ее глаза горели таким отчаянием и такой решимостью, которую она старалась скрыть?

Интуиция подсказала Лукасу: Айрис собралась бежать.

Вскоре перед домом леди Апуорт остановился наемный экипаж. Однако никто из него не вышел, и Лукас укрепился в своих подозрениях. Возница то и дело поглядывал на улицу.

– Вы ждете молодую женщину? – спросил Лукас, подходя к нему.

– А что, если и так? Вам-то какое дело?

Зажав в пальцах соверен, Лукас протянул его вознице, однако, когда тот хотел схватить монету, отдернул руку.

– Сначала ответьте на мой вопрос.

– Быстрее же, сэр. Леди скоро выйдет.

– Так кого вы ждете?

– Не знаю. Та, кто меня нанял, сказала, что нужно держать язык за зубами. Сдается мне, она собралась сбежать с любовником.

Однако Лукаса не интересовали домыслы возницы. Единственный любовник Айрис – это он. Лукас был в этом уверен. Нет. Ее побег не имел никакого отношения к измене. Она решила убежать из-за шантажиста.

– Куда вы должны ее отвезти?

– Не знаю. Она наняла меня на неделю за чертовски хорошую плату. А остальное мне не важно.

Лукас спросил, сколько именно пообещала заплатить Айрис. Когда тот ответил, граф заплатил значительно больше сверху, чтобы возница уехал. Тот взял монеты и пустил лошадей в галоп, бормоча что-то о господах, которые ни с того ни с сего вдруг расстаются с такими деньгами. Стук копыт по мостовой вскоре затих, и Лукас заметил две закутанные в плащи фигуры, выходящие из-за угла дома леди Апуорт. Головы женщин закрывали капюшоны, но Лукас был уверен: та, что пониже ростом, Айрис. Рядом с ней, должно быть, шла Пэнси. Обе несли дорожные сумки и небольшой кофр. Поверх сумки в руке Айрис болтался ридикюль. Оглядев улицу, она повернулась и что-то тихо сказала служанке.

Несмотря на то что Лукас не расслышал слов Айрис, ответ служанки прозвучал довольно четко в прозрачном ночном воздухе.

– Я надеюсь, что он не приедет, миледи. О чем вы только думали, когда решили сбежать, не знаю.

Айрис ответила что-то, но Лукас снова не разобрал слов, хотя и уловил в ее голосе тревогу.

Пора обнаружить свое присутствие. Выйдя из тени, отбрасываемой зданием, он произнес:

– Будь я более недоверчив, я бы счел, что обвинения Лэнгли небеспочвенны.

Глава 14

С момента их возвращения из Эштон-Мэнора Айрис почти лишилась сна и все ночи проводила в беспокойных размышлениях. К дикой усталости добавилась невероятная сумятица чувств, поэтому сначала Айрис усомнилась, что голос, прозвучавший в ночи, не был плодом ее воспаленного воображения.

Меньше часа назад она пережила в объятиях Лукаса самые неповторимые мгновения в своей жизни, и теперь ее решимость поубавилась. Айрис утратила способность рассуждать и действовать сознательно, и она следовала своему плану машинально, словно во сне.

– Тебе нечего сказать, Айрис?

Нет, Лукас не был плодом ее воображения. Он действительно стоял перед ней. Все ее благие намерения рассыпались в прах перед лицом всепоглощающего горя – она могла сейчас потерять Лукаса. Отпустив ручку сумки, она выпустила и кофр, который с глухим стуком упал на землю. Пэнси вскрикнула от неожиданности. Затем, подобрав юбки, Айрис побежала к Лукасу. Бросившись ему на грудь, она крепко обняла его.

– О, Лукас! Я так рада, что ты здесь! Я понимаю, что это ужасно эгоистично и я не заслуживаю твоего прошения. Но ты не должен связываться с особой, имеющей такую запятнанную репутацию, и скандал, который непременно разразится после нашей свадьбы, не нужен тебе. Но знаешь, сама мысль о другой женщине, которая будет иметь право дотрагиваться до тебя, разрывала мне сердце с того самого момента, как мы с тобой попрощались. Я не смогу этого вынести. – Слезы душили Айрис, сжимая ее горло тисками. Она закрыла глаза и уткнулась в мускулистую грудь Лукаса. – Я должна была уехать ради спокойствия своей семьи, – всхлипывая, бормотала она. – Должна была. Но ты не позволил мне, и я очень этому рада. – Сердце Айрис сжалось от острого чувства вины. – Отец был прав, называя меня бесчестной и слабовольной.

От стыда и горя Айрис разразилась слезами. Обвив девушку руками, Лукас обнял ее так же крепко, как и она его.

– Успокойся, любимая. Успокойся. Не плачь.

Но Айрис не могла унять слез. Она чувствовала себя жалкой и слабой плаксой, но не могла остановить поток слез. Только не на этот раз.

– Пэнси, отнеси вещи твоей хозяйки в ее комнату, а кофр оставь здесь. Я возьму его с собой. Сегодня же с утра начнешь перевозить вещи леди в мой дом в Лондоне.

– Хорошо, милорд.

– Я забираю твою хозяйку с собой. – Лукасу пришлось приложить некоторое усилие, чтобы расцепить руки Айрис. Похоже, она не собиралась отпускать его. Но он подхватил ее на руки и бросил через плечо: – Пэнси, скажи всем домочадцам, что мисс Айрис все еще в постели. Ее привезет обратно миссис Дрейк, и никто ничего не узнает.

– Хорошо, милорд.

– Куда ты везешь меня, Лукас? – спросила Айрис, хотя, ей все было безразлично, лишь бы оставаться рядом с любимым.

– Нам нужно поговорить. Я отвезу тебя в безопасное место, где нам не смогут помешать.

– Хорошо. – Она так устала, что и не подумала спорить или уточнять подробности.

Лукас усадил Айрис в экипаж, а потом вернулся за кофром. Обессиленная, она словно в тумане слышала, как он отдавал распоряжения вознице. Затем Лукас сел в экипаж и обнял Айрис за плечи, прижав ее к себе. Исходящее от него тепло окутало ее словно одеялом. Ей тепло, она в безопасности. И Айрис задремала.

Несколько часов спустя Лукас наблюдал за своей спящей невестой. Белокурые локоны обрамляли ее лицо, формой напоминающее сердце. Она так восхитительна. Так невинна. Эта юная красавица совсем не походила ни на искусительницу, упивающуюся его ласками; ни на маленькую упрямицу, улизнувшую на крышу, чтобы почитать в одиночестве, и запертую там в грозовую ночь; ни на охваченную яростью невесту, обвинившую его в том, что он хочет ее, лишь пребывая в состоянии гнева. И уж совсем не похожа была спящая красавица на импульсивную строптивую особу, которая предпочла бегство браку с ним.

Темные ресницы дрогнули, и Айрис открыла глаза. Лукас терпеливо ждал, пока она окончательно проснется и заметит, что находится в спальне не одна.

По словам Клэрис, Айрис проспала все то время, пока его не было. Лукас вернулся домой, чтобы выспаться. Он слишком устал и не хотел говорить со своей невестой в таком состоянии. Он не мог оставаться под одной крышей с ней, поскольку не доверял себе самому. Он так сильно хотел ее.

Айрис повернула голову, и взгляд ее золотисто-карих глаз сосредоточился на человеке, сидящем рядом с ее кроватью.

– Наверное, ты хочешь услышать объяснения? – Лукас встал.

– Не сейчас.

Развернувшись, граф взял в руки поднос с завтраком, который еще раньше принесла Клэрис. Кивком он велел Айрис сесть на кровати, и та повиновалась приказу, придерживая одеяло под мышками, чтобы прикрыть грудь. Лукас вскинул брови при виде подобного проявления скромности. Невинная маленькая соблазнительница.

Он поставил поднос ей на колени.

– Сначала поешь.

– Спасибо.

Айрис откусила кусочек гренки и запила горячим шоколадом. Лукас ждал, пока она не съела все, что лежало на подносе. Когда Айрис покончила с завтраком, Лукас забрал поднос и выставил его за дверь.

Айрис наблюдала за ним.

– Где мы?

– У Клэрис. В доме не живут слуги, поэтому никто не знает о твоем приезде. Горничной, которая приходит убирать, сказали, что ты подруга, приехавшая из деревни.

– А мисс де Брие не возражает, что я здесь?

– Нет.

– Почему ты привез меня сюда, Лукас? Утром я была слишком уставшей, чтобы задавать вопросы, но теперь моя голова работает ясно, и я не вижу никакого смысла в моем пребывании тут.

– Нам нужно поговорить.

Айрис задумчиво теребила край одеяла.

– Но я могла бы выспаться в своей собственной постели и поговорить с тобой позже.

Перехватив взгляд Айрис, Лукас в упор посмотрел на нее.

– Я хотел убедиться, что ты все еще будешь в городе, когда мы оба настолько отдохнем, чтобы вести разумную беседу.

Айрис отвела глаза.

– Наверное, я этого заслуживаю.

– Ты пыталась сбежать. Я не был уверен, что ты не проснешься с мыслью повторить побег.

Айрис вспыхнула, и Лукас понял, что предчувствие его не обмануло.

– Однако тебя не разочаровало то, что я поймал тебя на месте преступления.

Айрис поморщилась.

– Нет. Не разочаровало. Наверное, это потому, что облегчение оказалось слишком велико.

– Если ты испытала облегчение от того, что тебя остановили, зачем ты пыталась бежать? – Хотя Лукас и отказывался себе признаться в этом, его смущало то, что Айрис решилась на побег после того, как столь беззастенчиво предложила ему себя в экипаже.

Отпустив одеяло, она сцепила руки на груди и вновь подняла глаза на Лукаса.

– Я бы предпочла быть одетой для этого разговора.

– А я бы предпочел, чтобы ты оставалась там, где сидишь сейчас. Это дает мне преимущество. Оно мне совсем не помешает в общении с такой упрямой и почти непредсказуемой особой, как ты.

Айрис поджала губы, и Лукас понял, что ей не понравились его слова. Но она не закричала на него и не выпрыгнула из постели. К сожалению. Интересно, ее ночная сорочка такая же прозрачная, как та, что была на ней в Эштон-Мэноре?

– Скажи, почему ты пыталась сбежать?

– Я говорила тебе, когда мы были у Теи, но ты не слушал.

– Повтори еще раз. На этот раз я попытаюсь слушать внимательнее.

Закусив губу, Айрис снова принялась теребить одеяло. Наконец она заговорила:

– Я так устала от чувства вины, Лукас. Я не хочу причинить боль своей семье и не хочу стать причиной твоих несчастий. – Она тяжело вздохнула. – Несмотря на все мои попытки вести себя благопристойно, я никогда не смогу заставить всех забыть о позорном факте моего рождения.

– Почему тебя так это волнует? Вряд ли тебя можно винить в том, что твои родители сделали то, что сделали.

Айрис покачала головой:

– Ты не понимаешь. Если бы моя мать не забеременела, отец наверняка помирился бы с бывшей женой. Тея выросла бы здесь и заняла соответствующее положение в обществе. А Джаред не рос бы без матери.

– Изменить это или как-то контролировать не в твоей власти. – Лукас все еще не мог поверить, что Айрис думает иначе.

– Наверное, ты прав, и все-таки мое рождение повлияло на их жизнь.

– Но ведь ты не виновата, что родилась на свет.

– Ты, конечно, прав, но я привыкла считать, что во всем виновата именно я.

– Почему?

– Я виновата в том, что у моего брата обезображено лицо. Он избегает общества, потому что мое поведение сделало его таким. Если бы не я, он до сих пор жил бы в Лэнгли-Холле, со всей семьей.

Лукас, как ни пытался, не мог понять причин ее самобичевания и молчал. Любому здравомыслящему человеку было совершенно понятно, что виконт Рейвенсвуд не нуждался в обществе и не видел необходимости соответствовать его требованиям. Его шрам был тут совершенно ни при чем. Он также не испытывал сильной любви к отцу, и это было вполне понятно, если учесть, как граф обошелся с его матерью. И жить с семьей отнюдь не стремился.

– Айрис, ты берешь на себя слишком много, – произнес наконец Лукас.

– Нет. Из-за моего упрямства и безрассудства Джаред стал изгоем.

– Сомневаюсь, что твой брат ощущает себя именно так.

В глазах Айрис появилось отстраненное выражение, словно она видела то, чего не мог видеть Лукас.

– Когда я была ребенком, я совсем не слушалась свою няню. К сожалению, родители мне потакали. Однажды – это было ранней весной – я захотела поиграть на улице, но няня сказала, что я должна отправляться спать. Довольно долго шел дождь, а в тот день впервые сквозь тучи проглянуло солнце. Я до сих пор помню, как смотрела из окна детской, мечтая поиграть на солнышке.

– И что же случилось потом?

– Я позволила няне уложить себя в кровать. Она оставила меня одну, а когда ушла по делам, я улизнула из детской и отправилась на улицу. Сама того не заметив, я ушла далеко в поля, и мое отсутствие вскоре обнаружилось. Отец отправил людей на поиски. Брат нашел меня в тот самый момент, когда я едва не стала добычей голодного волка. Джаред меня спас, но едва не погиб сам.