Можно, я попробую еще раз?!

Габил недовольно сморщился и обвел взглядом Совет. Неужели никто не видит, что крысенышу нет места в стенах почтенного заведения, которое заканчивал и сам Габил, и его отец, и отец его отца, вплоть до одного из основателей самой Школы.

Со своего места поднялся Вертуум, настоящий гигант, с такими широкими плечами, что показалось, когда он встал, будто в комнате сразу стало тесно и темно. Вертуум был не злым, но сравнительно тупым или, точнее, недостаточно гибким. (Конечно, и злость, и тупость измеряются по меркам магов, среднему человеку Вертуум вряд ли показался бы несообразительным, и уж, по крайней мере, он не рискнул бы ему об этом сообщить.)

Речь его была замедленна, и каждое слово гулко отдавалось в комнате.

— Помните моего брата? — спросил он. — Он еще всегда заикался, когда волновался. И вот, когда он, еще совсем молодой маг, приехал в город, в котором хотел поселиться, там стояла страшная жара. Была засуха, страдали и люди, и животные, урожай погибал. Узнав, что к ним приехал чародей, с отличием окончивший Школу Магов, жители попросили его наслать дождь. Эта просьба была его первым реальным заданием, он, разумеется, хотел сделать как лучше и очень волновался. Он произносил заклинание дождя и начал заикаться. Обычно брат мог справиться с волнением, но в этот раз людские эмоции и выкрики мешали сосредоточиться и успокоиться. Что случилось в результате — вы все помните. Страшное наводнение, которое чуть не смыло целый город и полностью уничтожило запасы продовольствия за несколько лет.

— Ты преувеличиваешь, — возразила Ильгендия, женщина необъятных размеров и несокрушимого обаяния. — Во-первых, если мне не изменяет память, твой брат почти сразу помог восстановить город и даже оставался там еще в течение трех лет, помогая своими заклинаниями людям. Он лечил их, давал им еду и защищал от врагов. А во-вторых, это простительные ошибки молодости, которые в той или иной степени совершал каждый из нас. Важно уметь вовремя их исправить.

Профессора оживились: начиналась перепалка — их любимое развлечение, стихия, в которой они чувствовали себя как рыбы в воде. Многие даже старались подходить как раз к началу дискуссии, ведь новички заведомо не могли сказать ничего интересного, так что и слушать их было незачем, а вот обсудить их выступление было увлекательнейшим занятием.

— Молодой человек, а голос у вас звучный? — хрипло просипел маг с безумно горящими глазами цвета бешеного огурца. Над его теорией, гласившей, что чем громче произносишь заклинание, тем сильнее будет эффект, втихомолку посмеивалась половина понимающих магов, что только подстегивало его в бесконечных и бесплодных попытках доказать свою правоту. Неожиданно поняв, что даже громовой глас абитуриенту не пойдет впрок, так как произнести заклинание правильно тот все равно не сумеет, волшебник разом потерял к нему всяческий интерес и вновь уткнулся приплюснутым носом в спинку стула.

— Да вы посмотрите, как он выглядит, — не выдержал холеный красавец с точеным профилем. Он подкрепил свою мысль изящным взмахом безвольно болтающихся рук, будто балаганный шут или уличный попрошайка. — Что люди подумают о магах, случайно столкнувшись с таким экземпляром?

— Он поседеет раньше, чем сумеет стать магом! — гневно выкрикнул Габил.

— Против благородной седины возражений не имею, хорошо, давайте примем.

Габил, совершенно не предполагавший подобной реакции на свою фразу, от огорчения поперхнулся и закашлялся.

Поднялся тщедушный, благообразный старичок, чей дребезжащий голос каким-то загадочным образом заставлял дрожать стекла на окнах. Пучки волос с его ушей свисали грустными кисточками.

— И все-таки меня смущают его молодость и неопытность. Вот если бы он мог продемонстрировать нам парочку заклинаний.

— Да откуда ему их знать, если строжайше запрещено преподавать магию вне стен Школы?

— Он мог бы подойти и посоветоваться со мной, а я бы подсказал ему книжки, какие стоит почитать, научил бы уму-разуму.

— Многоуважаемый Хабрим бис Зеер, но как бы он попал на территорию Школы, она хорошо охраняется, а вы уже много лет не выходите наружу?

— Это меня не касается, хочет учиться — нашел бы способ попасть вовнутрь и посоветоваться со старшими товарищами, способными поделиться своей мудростью и опытом. Я не могу сказать, что я против его принятия в Школу, но не нравится мне его неопытность, не нравится.

С этого момента перебранка распалась на множество замечаний, каждый говорил сам по себе и слушал только себя. Отдельные фразы, долетавшие до Урчи, иногда и вовсе не имели отношения к предмету дискуссии:

— Замел он следы корабля своего на воде, и скрылось это быстроходное судно в закатном мире, и доставило в срок султану приворотное зелье.

— А помнишь того ведьмака, которого поджарили на костре? Оказалось — Фениксово отродье, и он только сильнее стал.

— Не верю я этим ведунам. Вещуют, вещают, а с чего, почему — непонятно. То ли дело авгуры.

— Да что тут голосовать! — подал голос еще один волшебник, Куртал. На голове его был остроконечный колпак, который заканчивался маленьким домиком. По обе стороны домика стояли два гнома, поочередно снимавшие свои шапочки в приветственном жесте. — Ээлк правильно сказал. Примем его и посмотрим, как он себя покажет. Способности у парня есть, выгнать мы его всегда успеем, да и вреда вовне он все равно нанести не сумеет, а уж внутри мы как-нибудь с ним справимся.

Часть II

ОБУЧЕНИЕ

ГЛАВА 7,

где от обилия новой информации начинает кружиться голова

Что вы мне говорите, я здесь каждый день хожу.

Моисей

ЗНАКОМСТВО СО ШКОЛОЙ

Первое слово, приходившее на ум при посещении Школы, было «бардак». Причем не просто бардак, а будто необозримый, но спланированный хаос. Хотя начиналось все вполне благопристойно. Переступив порог самого здания (его вид, кстати сказать, сильно менялся в зависимости от времени суток, погоды и настроения учителей), посетитель попадал в просторный и чистый холл, где вежливые и приветливые люди были готовы ответить на любой его вопрос. Ищет ли он заклинания белой или черной магии, желает вылечить чирей или научиться воспламенять усилием воли дрова в камине или просто интересуется волшебными безделушками и сувенирами, здесь ему всегда готовы были помочь.

Разумеется, в Школе никогда не учили посторонних людей магии (это запрещено и строго наказывается), но всегда рекомендовали способ достичь желаемого. Если человеку уж очень хотелось удивить своих гостей возможностями левитации, ему могли посоветовать волшебную лавочку, где продаются ковры, способные поднимать своего хозяина в воздух на высоту не более метра. Если он не мог справиться со своей лошадью и подозревал, что она одержима злым духом, ему всегда могли порекомендовать хорошего «колдуна» (а по совместительству ветеринара или объездчика лошадей). Каждый получал то, что ему хотелось, поэтому слава о Школе шла исключительно добрая.

И только в самом дальнем углу светлого холла пряталась маленькая дверь с табличкой «Служебные помещения», под которой располагалось не менее грозное предупреждение «Посторонним вход строго воспрещен». Далее, значительно мельче, была сделана еще одна надпись, которая почему-то бросалась в глаза и запоминалась значительно сильнее, чем все запреты: «Нарушитель будет превращен…» Больше всего, конечно, пугала неопределенность. В кого или во что будет превращен дерзкий нахал, осмелившийся вторгнуться без приглашения, интересовало очень сильно, но ровно настолько, чтобы подговорить войти туда кого угодно, но не рисковать самому.

В свою очередь, все студенты и учителя Школы, если им случалось выйти из здания (что бывало не так уж и часто), направлялись именно к этой двери.

Когда Урчи впервые вошел в нее, он увидел длинный коридор, по бокам украшенный какими-то незнакомыми рисунками и сюжетами с участием невиданных животных и странных предметов. Стены казались слегка размытыми и мерцали в дымке.

По мере того как Урчи двигался по коридору, ему казалось, что у него в области груди или желудка начал играть большой симфонический оркестр, причем особая роль отводилась духовым инструментам, барабанам и литаврам. По мере продвижения в глубь коридора оркестр играл все слаженнее, а в гармонию звуков вплетались звучания бубна и цимбалы.

Коридор заканчивался маленьким порожком, о который все входящие спотыкались с таким постоянством, что впору было говорить о его заколдованности. Не избежав общей участи и еле устояв на ногах, Урчи попал в само пространство Школы, поднял глаза и остолбенел.

Чтобы описать зрелище, представшее его глазам, потребуется немалое воображение. Вообразите себе одновременно базар и зверинец. Теперь вообразите, что продавцы и их лавки бегают от покупателей, покупатели пытаются их догнать, а вокруг, гарцуя, ползая, шагая, летая и плавая, перемещаются всевозможные животные, растения и предметы самых разных форм, размеров и расцветок. Весь этот танец движения и красок сопровождает соответствующий праздник звуков и запахов, ввергающий не подготовленного к предъявленному богатству наблюдателя в гипнотический транс.

Продолжая описывать картину, заметим, что движение происходило не только на полу или, в крайнем случае, в воздухе, что еще было бы объяснимо, но использовались еще стены и потолок, а также пролегающие в пространстве изгибающиеся дорожки. Идущий по ним периодически то оказывался вниз головой, а то и совсем пропадал из виду. К тому же иногда можно было видеть, как человек, окруженный уже знакомой маревой дымкой, продолжал разговор с одним, слегка повернув голову, а его рука уже здоровалась с другим своим знакомым, высовываясь из этой дымки примерно за 30 — 40 шагов от туловища.

Самое обидное было то, что при взгляде на эту картину полным идиотом, похоже, себя ощущает только вновь прибывший, все же остальные прекрасно знают, что они делают, и великолепно ориентируются в окружающей обстановке.

Урчи, обладавший живым умом и устойчивой психикой, не был особенно поражен открывшимся зрелищем, он придал лицу выражение уверенного достоинства (это лучше проделывать, прикрыв рот) и подобрал выпавший из рук баул с вещами.

Неожиданно буквально перед носом Урчи появилась маленькая фея, размером чуть больше кисти его руки. Она висела прямо перед его лицом, одетая в пышное розовое платье, в одной руке она держала веер, а в другой — волшебную палочку.

— Ты Урчи. Новый студент, — пробурчала она. — Следуй по фиолетовой дорожке с голубой каймой. Она приведет в общежитие. Положишь вещи и ступай на лекции.

Урчи понял, что его спасительница в этом недружелюбном мире была чем-то расстроена, огорчена или даже раздосадована, и решил выправить положение.

— Как зовут тебя, добрая фея? — мило поинтересовался он. Напомним, что способ произносить слова был у него весьма специфический, поэтому слушателю требовалось обладать недюжинной интуицией, чтобы догадаться о смысле любой фразы, произнесенной Урчи. Чтобы читателю каждый раз не эксплуатировать свой дар понимания и предвидения, здесь и далее мы будем писать правильный вариант и только в особых случаях приводить фразу героя нашего повествования без изменений.

Как ни странно, вопрос вызвал явное недовольство и даже агрессию со стороны феи. Впрочем, причина недовольства была скоро разъяснена.

— Я не фея, я эльф !!! — буквально завопила она (или уже он?).

Теперь Урчи разглядел, что покрасневшее и злое лицо маленького существа он вряд ли бы принял за лицо прелестной феи. Говоря по правде, на эльфа оно тоже было мало похоже — уж скорее миниатюрный гоблин с дурным характером, к тому же находящийся в скверном расположении духа.

— Прошу прошения, ни в коей мере не хотел вас обидеть, меня ввело в заблуждение платье.

— Проклятый чокнутый Стинмалет! — (Вообще-то эльфы не выносят ругани, но это случай исключительный.) — Это он придумал во времена основания школы, что гид, приветствующий вновь прибывших школяров, должен носить профессиональную униформу. А поскольку в те времена гидами вызывались поработать только феи, то и униформа была рассчитана на них. А каково теперь приличному эльфу носить этот наряд со всеми рюшечками и оборочками? А что по этому поводу говорят гномы, тоже работающие вместе со мной, я и повторить-то толком не смогу. Однако вслух возмущаюсь только я один, никто не хочет помочь и поддержать!

— Но не преувеличиваешь ли ты, ведь не бывает ситуации, когда всех все устраивает, и только одному тебе ничего не нравится, вызывает раздражение и недовольство?

— Как это не бывает?! А представь, к примеру, что несколько человек делят деньги и твою долю отнимают и распределяют между всеми остальными. Как думаешь, кроме тебя кто-нибудь будет возражать?

Выговорившись, эльф пришел более-менее в себя, и уже не выглядел как мрачный разгневанный тушканчик в кукольном платьице.

— Скажи, — спросил Урчи, — а почему вы не переоденетесь в свой привычный наряд, или какое-то специальное магическое заклинание мешает это сделать?

— Эх, юноша, как ты все-таки молод. Запомни, что ни в коем случае нельзя менять законы, даже если они и не очень соответствуют сегодняшнему дню. Иначе каждый следующий правитель будет придумывать законы под себя, отменяя свершения всех своих предшественников. Поэтому необходимо думать до принятия закона и соблюдать — после.

— Правильно ли я тебя понял, что вы все вынуждены носить специальный наряд — розовое платье и волшебную палочку?

— Точно так, и не забудь еще веер.

— У меня появилась идея. Она, конечно, может не сработать…

— Говори, говори! — мгновенно закричал эльф. — Хуже, чем сейчас, я и представить не могу.

Урчи, как раз, в состоянии был представить варианты и похуже, но он предпочел не развивать свою мысль.

— А что, если, не меняя одеяния, вы попробуете его дополнить? Скажем, зеленый плащ поверх платья, лук и колчан со стрелами за спиной, остроконечная шапочка, сапоги или ботфорты — я однажды видел такие у лесника, — борода или усы. Не знаю, на кого вы будете похожи, но только не на фею.

— Мысль насчет бороды и усов мне не нравится — терпеть не могу эти излишества, но в целом идея хороша. Это может действительно получиться! По крайней мере, она совсем не противоречит закону, а это главное. Спасибо тебе, и давай знакомиться. Тебя, я уже знаю, зовут Урчи, а я Аэлт. Ты знаешь, наверно, что нас чаще всего называют эльфами или альвами. Иногда зовут «фейри», но к этому наименованию относится очень много различных существ, в том числе и наши дальние родственники — гномы (гмуры). Именно поэтому в эльфийских именах так часто можно встретить буквы «а» и «э» (первые буквы названий, если ты не понял), а иногда, как у меня, например, и обе сразу.

В знак знакомства они пожали друг другу руки. И хотя со стороны это выглядело, как будто Урчи тряс рукой, пытаясь избавиться от розовой мышеловки, в которую попал его палец, оба остались крайне довольны знакомством.

— Объясни, а что у вас тут вообще происходит, не случилось ли чего? — спросил Урчи, восхищенно впитывающий сумасшествие, кипящее вокруг, которое за время их беседы ничуть не успокоилось.

— А-а, не обращай внимания. Пойдем по направлению к твоему общежитию, и я по пути все расскажу. Дело в том, что когда Школа Магов только открылась, учителей было в несколько раз больше, чем желающих учиться, поэтому много места им было не нужно. С другой стороны, маги вообще народ энергичный, а как представители одновременно науки и искусства (ведь именно волшебство является одновременно и наукой, и искусством), они с большим уважением относились к привычкам и странностям друг друга. Каждый привык вести тот образ жизни, который ему нравится, и при этом уважать привычки другого человека. Поэтому интенсивность движения и некоторая экспрессивность общения — дань тем давним временам. Но потом число желающих освоить нелегкую профессию чародея существенно возросло, отцам-основателям пришлось пораскинуть мозгами. После этого они наложили чары, и теперь, как ты вскоре убедишься, любой лекционный зал изнутри занимает не меньше места, чем вся Школа снаружи. А если учесть и помещения библиотеки, и прекрасный сад, благоухающий ароматами сотен цветов и трав, и спортивные залы и площадки, не говоря уже о самом общежитии, то понимаешь, что Школа вмещает в себя немало.

Но магам нравится деятельная активность, поэтому то, что ты видишь, это «предбанник», или, если хочешь, перекресток всех путей. Куда бы ты ни шел внутри Школы, рано или поздно ты пройдешь через этот перекресток, и наоборот, отсюда ты сможешь попасть в любое помещение Школы. Правда, ходят слухи, что маги слегка с ним перемудрили, и теперь каждый живущий на планете хотя бы раз в жизни проходит через этот перекресток, иногда за суетой дел того не замечая. Но это всего лишь красивая легенда, пойдем, ты их еще много наслушаешься за годы обучения.

Кстати об обучении…

ГЛАВА 8,

где мы понимаем, что если правила ориентируются на то, что их нужно нарушать, то нарушить их становится значительно сложнее

Вы видели черновик!

Моисей

Я думал, можно будет выбирать…

Моисей

А можно теперь я тебе продиктую?!

Моисей

ПРАВИЛА ШКОЛЫ МАГОВ

Уже вечером, лежа в своей койке, Урчи потряс головой, чтобы привести мысли в порядок, и начал систематизировать информацию, которой снабдил его словоохотливый от благодарности эльф.

Все маги делились на уровни. Чтобы получить первый уровень, подтвердив свои способности к обучению, достаточно было просто успешно применить любое заклинание из тех, что преподавали на многочисленных лекциях.

Магом второго уровня стать уже было значительно сложнее. Для этого соискатель должен продемонстрировать «талант» или «дар», то есть сделать нечто, что с полной определенностью показало бы его склонность к магической науке. Но что именно считать признаком таланта — по этому вопросу мнения расходились.

С определением третьего уровня все было просто. Маг получал третий уровень, когда сдавал все экзамены в Школе. Плюс был в том, что никаких оценок не ставили, экзамен можно было просто сдать или не сдать: Минус же заключался в том, что для того, чтобы окончить Школу, необходимо было успешно пройти экзамены по всем курсам, а предметов в учебном заведении было немало — около полутора сотен, если быть более точным.

Число курсов менялось в зависимости от текущей ситуации. Например, когда отношения Школы с официальной Церковью были натянуты, существовало немало различных предметов, посвященных способам общения со священниками, их реликвиями, книгами и верованиями. Были курсы «Как не прослыть еретиком», «Как избежать пыток», «Темы, которые не надо затрагивать в разговоре со священником» и многие другие. Затем, когда отношения вроде бы потеплели, число курсов стремительно пошло на убыль, но потом снова руководство Школы решило, что имеет смысл ввести ряд предметов на эти темы, просто, знаете ли, на всякий случай.

Основное разногласие между Школой и Церковью заключалось в глубокой вере вторых в то, что чудеса способна совершать исключительно верховная сила. Или приспешники дьявола, с коими они не без успеха боролись. Конечно, священники признавали, что иногда чудеса способен совершать и святой. Но проблема была в том, что святым они признавали человека исключительно после его смерти, так сказать, по совокупности заслуг. По понятным причинам магам это совершенно не подходило.

Четвертый же уровень маг получал в тот момент, когда полностью сдавал выпускные экзамены и считался закончившим Школу Магов. Только в этот момент он имел право покинуть территорию альма-матер.

Пятый и дальнейшие уровни уже не имели такого четкого разделения, они скорее определялись по совокупности знаний, умений и деяний конкретного мага, по силе и многообразию его заклинаний. И естественно, что получить каждый следующий уровень было на порядок сложнее, чем предыдущий.

Поскольку Школу можно было закончить тогда и только тогда, когда сданы все экзамены, не существовало никаких ограничений по времени. Хочешь учиться в течение 3, 5, 10 или 20 лет — все будут рады видеть тебя на протяжении этого периода. Если учесть, что жизнь мага существенно длиннее жизни простого смертного, особо торопиться было некуда. Когда учащийся чувствовал, что способен сдать предмет, он мог подойди к преподавателю, получить задание, и, если удавалось его выполнить, считалось, что экзамен сдан.

Более того, помощь друг другу не только не запрещалась, но и всячески приветствовалась. В Школе была негласная традиция: если сумел обдурить своего преподавателя, значит, заслуживаешь зачет по его предмету. Единственная неприятность (можно даже сказать неудобство) была в том, что когда преподаватель ловил «помогающих», он имел право заставить и их повторно сдавать свой предмет, а уж повторная процедура была никак не легче первой для всех участников интриги.

Никакого общего распорядка или графика в Школе не было. У каждого преподавателя была своя собственная аудитория, где он и читал лекции, когда ему заблагорассудится. Обычно учитель уведомлял о своем личном графике примерно на неделю вперед, и любой слушатель имел право прийти на любую из лекций.

Конечно, иногда возникали ситуации, когда одновременно читались две или более лекций, одинаково интересных для определенного слушателя. В таких случаях студент мог либо подождать, пока одна из них будет прочитана снова (благо при таком количестве предметов и свободном графике можно было не спешить), либо, если уж очень не терпелось, обратиться к руководству.

В Школе очень поощряли рвение к учебе. В таких ситуациях несложным заклинанием (несложным с точки зрения мага 7-го уровня и выше — именно с этого момента волшебник мог претендовать на место в руководящем составе учебного заведения) школяр расщеплялся на несколько идентичных частей, каждая из которых шла на выбранный предмет. После прослушивания части вновь соединялись воедино, и человек получал сразу все интересующие его знания без потери столь драгоценного времени.

Этот подход был весьма популярен в среде магов, но имелось достаточно жесткое условие. Расщепленные части должны были, как можно меньше времени проводить вместе. Причина этого запрета лежала в самой природе знания. Одно дело, если вы пытаетесь соединить независимые темы, например умения построить лодку и приготовить обед. И совсем другое, если вы пытаетесь совместить два разных восприятия одного и того же события.

Поясним на примере. Представьте, что вы после работы зашли в бар выпить стаканчик любимого горячительного напитка, там познакомились с красивой девушкой, пригласили ее потанцевать и вообще неплохо провели вечер. Но в то же время вы четко помните, что, придя в бар, какой-то хмырь увел у вас из-под носа обаятельную милашку, из-за чего с горя одним стаканчиком дело не ограничилось, и в конце вечера случилась какая-то драка, скандал и прочие неприятности. Согласитесь, нелегко понять, как совместить несовместимые воспоминания (хотя природа и помогает человеку помнить только хорошее, но не каждая психика вынесет подобное испытание). А если воспоминаний одновременно три или пять? А если все они разнообразны и одинаково плохие, но каждое по-своему?

Именно поэтому рекомендовалось пользоваться данным заклинанием исключительно в целях обучения и щадить хрупкую душу студентов, которая под грузом множества предметов и так похожа на сосуд из прозрачного горного хрусталя.

ГЛАВА 9,

где учащиеся постигают, что инструкция по эксплуатации значительно больше пригодилась бы для обращения с живыми объектами

Два хвоста. Два рога. Если среди костей не обнаружим второй головы, то назовем тебя двухвостым двурогом.

Карл Линней

1. Поднять меч.

2. Снести голову гидре.

3. При необходимости повторить.

Геракл

МОНСТРОВЕДЕНИЕ

Урок вела уже знакомая Урчи по приемному Совету Ильгендия, запомнившаяся ему своим добродушным отношением и жизнерадостным восприятием жизни. Он с большим любопытством начал слушать свою первую лекцию.

— Итак, мы с вами будем изучать всевозможных существ, которых обычные люди называют монстрами. Повадки и внешний вид этих особей, а также места их обитания. Кроме того, способы вызова монстров и методы общения сними, их пристрастия — что они любят и что ненавидят, а также возможности подчинить их себе, и даже с ними подружиться.

— Простите, учитель, — раздался голос одного из студентов, сидящего за столом в форме пирамиды. Его подбородок упирался в острие этой конструкции, а руки независимо друг от друга записывали содержание лекции и сопутствующие мысли на разных гранях пирамиды. — А не проще было бы попросту их убить, ведь мы уже знаем немало боевых заклинаний, и бьюсь об заклад, большинство монстров их вряд ли проглотит.

— Если вы действительно так считаете, то в таком случае, молодой человек, вы ошиблись школой. Вам следовало бы выбирать Школу Героев, расположенную в Астнакаме. Именно там учат, что любое существо, которое вы видите первый раз в жизни, — кровожадное чудовище с наклонностями гурмана, выражающимися в непреодолимом желании попробовать вас, и непременно вас, на вкус. Именно там учат нападать сразу, с помощью всех подручных средств, и учащимся там недосуг изучать такие нудные курсы, как преподаваемые у нас «Лечебные заклинания» или «Методы разрешения конфликтов и установления отношений».

Только там преподают совершенно необходимые для настоящего рыцаря курсы, например: «100 способов распознать ведьму» (девушка в черном плаще, обратите внимание, на вашем месте я бы внимательно отнеслась к этому факту и не попадалась бы на глаза настоящему рыцарю), «Боевое пение» (способное вселять ужас в любых врагов с музыкальным слухом), «Как подобрать верного оруженосца» (один из наиболее тяжелых курсов — ведь любой студент Школы Героев хочет сам быть героем. И хотя идеи открыть школу оруженосцев бередят умы уже не одного поколения рыцарей, почему-то реализовать их пока так и не удалось).

Вас научат, как расправиться с врагом с помощью ножа и вилки, объяснят, какой тип женщин подходит для выбора в качестве «дамы сердца», расскажут, как определить, какой поступок является подвигом. Ведь совершить неподвиг герой по определению не имеет права. Кстати, именно поэтому так важен оруженосец, поскольку именно он готовит почву для настоящего подвига и занимается всеми теми рутинными делами, о необходимости которых настоящий рыцарь иногда и не догадывается.

Вам даже расскажут, как сочинить балладу или поэму, создать легенду или, на худой конец, внести правку в летопись. Вы спросите, зачем баллада? Дело в том, что профессия героя подразумевает, что большинство подвигов он совершает если и не в одиночку, то, по крайней мере, не при поддержке болельщиков. И часто бывает так, что после боя остается в живых только сам герой (это, кстати, один из его отличительных признаков). И кто, позвольте спросить, сможет подробно и беспристрастно рассказать обо всех его подвигах, деяниях и свершениях, если больше их никто не видел, а у самого героя язык плохо подвешен?

Молодой человек, чтобы завершить ответ на ваш вопрос, я скажу, что для мага монстры (или, лучше сказать, существа — это отражает нейтральное к ним отношение) часто являются если и не друзьями, то союзниками и помощниками, обладающими уникальными талантами и возможностями. Поэтому надо научиться их понимать, общаться и договариваться с ними.

Название же «монстры» мы используем лишь как дань общепринятой системе восприятия. Дело в том, что для любого обычного человека все то, что ново и необычно, вызывает и интерес, и страх. Очень часто, особенно когда люди собираются вместе, страх перевешивает любопытство, масса людей неуправляема, а в страхе опасна и непредсказуема. И наоборот. Если бы человек мог привыкнуть к чему-либо, то воспринимал бы это достаточно спокойно. Например, если бы мы ежедневно и ежечасно сталкивались с крысами, наблюдая, как они живут, питаются, охотятся и играют, то и воспринимали бы их гораздо спокойнее. Девушка, прекратите визжать. Возможно, я выбрала неудачный пример. Хорошо, пусть будут волки. Так лучше? Хорошо, продолжим.

— Простите, учитель, — Урчи впервые проявил инициативу. (Его голова всегда была полна различных вопросов, и он не стеснялся их задавать, понимая, что, только спросив, есть шанс узнать ответ, который в противном случае можно искать самостоятельно очень долго.) — А встречаются ли монстры, с которыми невозможно договориться?

— Хороший вопрос. Согласно гипотезе, высказанной семнадцать веков назад одним из основателей школы, Стинмалетом, любое существо при должном обращении поддается дрессировке и может быть обучено простейшим трюкам и использовано для своих целей образованным магом. И хотя он сам не успел завершить исследования, будучи заклеванным насмерть ручным беркутом, которому надоели команды «Принеси палку!» (к старости Стинмалет сильно нуждался в друге, а на собачью шерсть у него была аллергия), с тех времен мы сильно продвинулись в понимании психологии монстров.

Поэтому каждое существо, которое мы будем изучать на наших лекциях, способно вступать в общение и выполнять необходимые команды и для любого случая есть документально заверенные свидетельства. Мы изучим правила, основные принципы и наиболее распространенные гипотезы касательно общения с каждым известным типом живых тварей.

Но я хочу, чтобы вы полностью осознали, что преподаваемые правила — лишь начало пути к пониманию жизни этих существ. Даже кошки, которых люди знают несколько тысяч лет, и то требуют индивидуального подхода: одна млеет, если ей чешут за ушком, второй надо погладить спинку, третья подставляет животик, а четвертая вообще не терпит фамильярности и лишь по настроению трется головой о вашу ногу. Поэтому, когда я вам рассказываю, к примеру, о троллях, не думайте, что способ, пригодившийся в одном случае, всегда будет служить верой и правдой.