Австралийцы (№1) - Огонь луны

В следующую пятницу, когда она, пропустив очередную репетицию, ходила взад-вперед по дорожке, к дому подъехал экипаж. К ее удивлению, первым вышел Джеми.

Он потрепал ее по щеке и, пробормотав: «О, черт», поцеловал в лоб. Мэгги вытягивала шею, пытаясь заглянуть внутрь кареты. Джеми обхватил ее за плечи и заставил посмотреть себе в глаза.

— Мэгги, Риви не в себе. Тебе придется быть очень, очень терпеливой.

И тут ожидание стало невыносимым. Мэгги стряхнула руки Джеми с плеч и поспешила к карете, дверь которой была распахнута. Одно сиденье было убрано, и там, необыкновенно прямо, в инвалидном кресле сидел Риви. На его лице не было и тени того, что он узнал ее, и сердце Мэгги упало.

Она влезла бы внутрь, но Джеми с кучером отстранили ее, чтобы вытащить кресло Риви. Он никак не прореагировал на передвижение, а просто бессмысленно смотрел куда-то вдаль.

— Риви? — прошептала Мэгги.

Ответа не последовало — ни взгляда, ни движения мышц. Риви напоминал одну из восковых фигур, которые Мэгги видела однажды в Лондоне. Джеми ласково взглянул на нее и покатил кресло Риви к дому. По требованию Мэгги они с кучером подняли его наверх в его комнату.

— Пожалуйста, оставьте нас одних, — хрипло попросила Мэгги, и оба мужчины послушно вышли. — Риви…

Он смотрел не на нее, а сквозь нее, как будто она была невидимкой. Сердце ее сжалось, она подошла к нему и нежно взяла его за руку, приложив ее к своему животу.

— У меня внутри растет ребенок, Риви, — сказала она. — Твой ребенок.

Она заметила, как у него за ухом почти незаметно дернулся мускул, и снова радость наполнила ее. Она наклонилась и поцеловала Риви в лоб.

— Я люблю тебя, — сказала она. — Я люблю тебя сейчас и буду любить всегда.

Слеза показалась в глазу Риви и покатилась по гранитной щеке. И тогда Мэгги поняла, что он обязательно поправится.

Это был ее прощальный спектакль, и когда он закончился, публика поднялась, крича и аплодируя. Мэгги вышла на поклон вместе с остальными. За кулисами Сэмюэл поднял ее и звонко чмокнул в щеку.

— Ты просто неповторима! — сказал он.

Мэгги счастливо засмеялась. Она будет очень скучать по Сэмюэлу: он был настоящим другом, который помогал ей в спектаклях и никогда не требовал того, чего требовали обычно другие мужчины.

— И ты тоже, — ответила она, запыхавшись, когда ее ноги снова коснулись пола. Вокруг толпились люди, но она медлила, взглянув в лицо Сэмюэла. — Ты не сердишься на меня? Я хочу сказать, из-за гастролей?

Сэмюэл улыбнулся и взял ее за руки повыше локтя.

— Как я могу сердиться на тебя, когда глаза твои так сияют? Твоя трагическая мордашка разбила мне сердце.

Мэгги потянулась, чтобы коснуться его гладко выбритой щеки.

— Будь всегда счастлив, Сэм, — тихо сказала она и ушла.

Ее карета ждала в аллее за театром, но там, увы, стоял Дункан Кирк. Он прислонился к каменной стене здания, куря сигару, но, увидев Мэгги, бросил ее на землю.

Вид у него был такой измученный, что Мэгги не могла на него злиться. Она закуталась в шаль и сказала:

— Привет, Дункан.

Горло Дункана дернулось, губы зашевелились, но Мэгги не услышала ни звука. Почувствовав прилив великодушия, она улыбнулась и пошла мимо него. Ей хотелось сесть в карету и поехать домой к Риви — чем скорее, тем лучше.

Но Дункан остановил ее хриплым:

— Мэгги, не уходи.

Она замерла, потом повернулась к нему. При свете луны он казался изможденным и осунувшимся.

— Я должна, — ласково сказала она. — Риви ждет.

— К черту Риви! — внезапно взорвался Дункан. — Этот человек калека! Что он может дать тебе?

Мэгги услышала, как позади скрипнула дверца кареты, и этот звук придал ей храбрости.

— Он может дать мне любовь, Дункан, — ответила она.

Лицо Дункана сделалось серым.

— Нет! — выдохнул он. — Нам с тобой суждено быть вместе, поверь мне.

Мэгги только покачала головой. Дункан шагнул к ней, ослепленный бешенством, и Мэгги испугалась. И вдруг поняла, что смотрит в широкую спину Джеми Маккены, вставшего между ней и Дунканом.

— Какие-то проблемы, приятель? — сердечно спросил он.

— Опять ты! — рявкнул Дункан.

Сильные плечи поднялись и опустились.

— Похоже, я появляюсь в самых распроклятых местах. Как твое плечо?

Дункан выругался и, повернувшись на каблуках, зашагал обратно к театру, а Джеми обернулся и посмотрел на Мэгги с упреком в лазурных глазах.

— Ты хоть куда-нибудь можешь пойти и не вляпаться в неприятности? — спросил он.

Мэгги вздернула подбородок и собралась уже было ответить ему какой-нибудь дерзостью, когда поняла, что Джеми просто дразнит ее. Она нервно хихикнула и на миг прижалась лбом к его сильному плечу.

— Пока еще мне это не удавалось, — сказала она.

Джеми усмехнулся и усадил ее в карету, потом забрался следом. Он стукнул в стенку кареты, и экипаж тронулся.

— У меня осталось кое-что твое, — сказала Мэгги, открывая сумочку и роясь в ней. Через минуту она извлекла «значок попрошайки», по-прежнему висевший на кожаном шнурке, но уже отмытый от крови Дункана Кирка. Джеми взял медальон и просунул голову в шнурок, ласково потрогав амулет, прежде чем засунуть под рубашку.

— Спасибо, Мэгги. Мне было как-то не по себе без него.

— Как Риви?

Джеми пожал плечами, и в глазах его мелькнула тень печали.

— По-прежнему. Когда я уеду, тебе придется быть очень осторожной, малютка. Потому что мой братец не в состоянии вытаскивать тебя из передряг.

Мэгги наклонилась вперед.

— Значит, ты уедешь? Джеми, ты ведь останешься, правда?

Какое-то время Джеми смотрел на огни Сиднея, а потом ответил. Голос его звучал хрипло:

— Я должен, детка. У меня свое хозяйство, я же тебе говорил.

— В Новой Зеландии, — подавленно сказала она. И тут вдруг отчаянное любопытство овладело ею. — Почему ты прятался от Риви все эти годы, когда тебе должно было быть известно, как сильно он хотел найти тебя?

Джеми вздохнул.

— Ты ведь не отвяжешься от меня, пока я не отвечу, верно?

— Именно, — подтвердила Мэгги.

Джеми неожиданно расстегнул манжет на правом рукаве и принялся закатывать его. Даже в тусклом свете уличных фонарей Мэгги разглядела кривой шрам на предплечье.

Разинув рот, Мэгги нерешительно дотронулась до него.

— Что это?

— Риви.

Сердце Мэгги на миг остановилось, а потом снова забилось.

— Хочешь сказать, что твой брат сделал это?

Джеми кивнул, расправив рукав и методично застегнув пуговицы на манжете, отчего Мэгги захотелось нетерпеливо завизжать. Наконец он ответил:

— У него была на то причина, дорогая. Он не знал, что человек, который напал на него на глухой улочке в Брисбейне, был я. Он просто защищался, и у него это неплохо получилось.

— Но почему именно ты напал на Риви?

— Не знал тогда, что это был он. Я собирался ограбить его, Мэгги. Я был совсем не тем человеком, что сейчас.

Мэгги потянулась через сиденье, чтобы взять руку Джеми.

— Возможно, Риви даже не помнит об этом происшествии, Джеми. А если бы даже и помнил, я знаю, он бы простил тебя.

— Может быть, ты так и думаешь, но я не уверен, — рассеянно ответил Джеми. — Риви может быть очень суровым, Мэгги. И, по-моему, пусть уж лучше он меня ищет, чем ненавидит за то, чем я был.

Мэгги опустила глаза.

— Джеми, он ищет тебя уже двадцать лет. Он с трудом простил меня, узнав, что я видела тебя и не рассказала ему об этом.

— Я же говорю, Риви бывает строг. — В тоне Джеми чувствовались уверенность и такое же упрямство, как у Риви.

— Он любит тебя!

— И мне бы хотелось поддерживать в нем это чувство.

Мэгги вздохнула.

— Джеми, — снова резонно начала она, — он был у тебя в Новой Зеландии. Он узнает, где искать тебя.

— Он не вспомнит, — сказал Джеми, и Мэгги с ужасом поняла, что он прав.

— Ты говорил мне, что жизнь Риви будет в опасности, если я расскажу ему, что видела тебя, — упрекнула она, подумав обо всем, через что ей пришлось пройти, чтобы сохранить тайну.

— Я солгал, — решительно ответил Джеми.

Глава 19

Кровать, на которой лежал Риви, была залита лунным светом. Мэгги собиралась спать наверху, в комнатке на чердаке, которую ей дали с самого начала, но ей нужно было дотронуться до него, чтобы убедиться, что он действительно вернулся, живой, хотя и не совсем невредимый. Она присела на край кровати, не зная спит он или нет, и тихонько дотронулась до его лба. Она увидела, как он открыл глаза, и улыбнулась.

— Привет, Риви, — тихо сказала она.

Мэгги показалось, что губы его шевелятся, и она быстро зажгла лампу на столике у кровати. Он выглядел изможденным, но более здоровым, он явно пытался что-то сказать.

Его борьба разрывала сердце Мэгги. Она коснулась пальцем его губ и прошептала:

— Все в порядке, дорогой. Ты теперь дома и в безопасности.

С губ его сорвалось хриплое:

— Янки.

Слезы грозили переполнить глаза Мэгги, но она стойко сдержала их. Врач Риви, который приходил этим вечером незадолго до того, как она уехала в театр, сказал, что нельзя открыто выражать перед пациентом свои эмоции. Она поглубже вдохнула и весело сказала:

— Через неделю поедем в Куинсленд. Доктор говорит, что солнце и море — как раз то, что тебе нужно.

Перемена в его лице, которую так должно ждали, была ужасна на вид. Риви побледнел, а в глазах появилось дикое выражение. Мэгги не могла понять, что она сказала не так, а потом поняла, что несчастный случай, который повредил рассудок Риви, произошел на море. Она готова была откусить себе язык.

— Я пойду, — сказала она, вставая, — а ты отдохни.

Его левая рука почти незаметно пошевелилась, а потом потянулась к ней, схватила за юбку.

— Останься, — проговорил с трудом Риви. Мэгги не могла оставить его, особенно теперь. Она начала раздеваться, его глаза ненасытно наблюдали, как она сбрасывает каждый предмет и аккуратно складывает одежду на спинку стула. Хотя она и понимала, что Риви не может заняться с ней любовью, было что-то интимное и чувственное в том, как она раздевалась перед ним при свете. Она была уже голая, когда погасила лампу, обошла вокруг кровати и юркнула в постель, свернувшись возле него, нежно водя рукой по его широкой груди. Он издал низкий, гортанный звук, обозначавший высшую степень удовольствия, а когда пальцы Мэгги коснулись низа его живота, она почувствовала, как он реагирует на ее прикосновение. Поддавшись импульсу, она взяла его член и принялась ласкать его, услышав идущий из самых глубин Риви рокочущий стон, отозвавшийся эхом в темной комнате. Делать Риви приятное стало в тот миг главным смыслом существования Мэгги. Она скользнула под простыни и шаловливо укусила его, почувствовав, как по его телу пробежала дрожь.

— Ты… нужна… мне… — сказал он, и слова его прозвучали, как хриплое рыдание.

Мэгги продолжила доставлять ему удовольствие, стараясь с удвоенной энергией, почувствовав, как его неподвижные мышцы начали оживать, теряя свою окаменелость. Когда поняла, что он готов, Мэгги подвинулась и села на него, широко разведя ноги и медленно беря его внутрь себя.

— Янки… — взмолился он.

Мэгги приняла его в свои бархатные ножны, и каждое движение ее бедер было для нее изысканным наслаждением.

— Я… люблю тебя… — выдохнула она, подняв его руки к своей груди и держа их так, чтобы он мог почувствовать, как затвердели ее соски под его ладонями.

Риви застонал, и она почувствовала, как он пытается двигаться под ней.

— Расслабься, — прошептала Мэгги, осторожно поднимаясь и падая на него, наслаждаясь тем, как он наполняет ее. — Позволь мне сделать это.

Медленно и сладостно она уносила Риви все выше и выше к небесам, по-прежнему прижимая его руки к своей груди, запрокинув голову, когда сама достигла вершины. Как раз когда ее тело изогнулось в ответ на это, она ощутила, как Риви содрогнулся и вылил в нее свою страсть. Она упала ему на грудь, хватая ртом воздух и уткнувшись лицом в его теплую шею. Его руки осторожно коснулись спины Мэгги, проведя от изгиба талии до круглой пухлой попки. Мэгги так и уснула, обняв Риви, связанная с ним, а проснувшись утром, обнаружила, что он становится твердым внутри нее. Пораженная этим, она села, и это движение было ей так приятно, что она застонала и запрокинула голову.

Она услышала, как Риви усмехнулся, а руки его обхватили ее грудь, на этот раз без ее помощи. Удвоенное сладостными ощущениями, которые будил в ней Риви, это было радостное понимание того, что он действительно поправляется. Посмотрев на него, Мэгги увидела лукавый свет в его глазах и ухмылку на губах. Грудь ее расцвела в его ладонях, отяжелев, и, по-прежнему держа его в себе, она подалась вперед. Рука его скользнула в сторону, и Мэгги почувствовала у соска его губы, медленно и ненасытно впившиеся в него. Она всхлипнула, когда он еще больше увеличился внутри нее, и инстинкт заставил ее вращать бедрами. Стон Риви завибрировал в ее груди, когда она продолжила двигаться.

— О, — проскулила Мэгги от сладостного наслаждения, которое все нарастало в ней. — Риви, Риви!

Он тихонько прикусил ее сосок, хрипло застонав, когда ее бедра начали двигаться все быстрее, быстрее. Она хотела отнять грудь, чтобы выпрямиться, но Риви не позволил. Он упрямо держал ее сосок во рту, доводя Мэгги до безумия. Обжигающий жар облегчения заставил ее содрогнуться. Мэгги упала на грудь Риви, который продолжал ласкать ртом ее грудь, и его могучее тело бешено затряслось, когда он также испытал наслаждение. Когда она нашла в себе силы, Мэгги подтянулась на руках. Пальцы Риви мгновенно нашли ее грудь, массируя ее теплые, жесткие, как галька, соски.

— О нет, не надо! — добродушно проворчала она, отодвигаясь от Риви и слезая с кровати, чтобы он снова не овладел ею. В глазах его снова мелькнул озорной огонек, и Мэгги покраснела до ушей, почувствовав на себе его пристальный взгляд, который без слов сказал ей, что он может овладеть ею в любое время и фактически при любых обстоятельствах.

— Думаешь, такой ты умный, — бросила Мэгги, словно он вслух дразнил ее. — Посмотрим, как вам понравится купание, мистер Риви Маккена.

Он ухмыльнулся, а Мэгги направилась в ванную и открыла воду, чтобы наполнить ванну для себя. Выкупавшись, она надела длинный халат из мягкой розовой фланели и расчесала волосы. Потом радостно налила в таз теплой воды и, взяв мыло и губку, отнесла их в комнату. Риви бесстрастно наблюдал, как она откинула одеяло и простыни, открыв его наготу.

— Нельзя, чтобы врач узнал, чем ты тут занимался, — весело сказала Мэгги, намыливая губку.

Он ухмыльнулся, и сердце Мэгги наполнилось счастьем, хотя она все еще делала вид, что сердится. Она нарочно принялась намыливать его живот и внутреннюю часть бедер, и, к ее удивлению и восхищению, его член сделался восхитительно огромным, как бы требуя для себя особой ванны. Мэгги вымыла всего Риви, за исключением спины, прежде чем удостоить вниманием явное свидетельство его страсти. Это она делала изыскано-неторопливо, наслаждаясь тем, как Риви закатил глаза и отдался сладостной агонии, вызванной ее прикосновениями.

Она никак не ожидала такой силы от его рук, когда он вдруг обхватил ее за талию и потянул на себя. Она упала на подушку коленями, которые оказались как раз по бокам его головы, и вздрогнула, поняв, какую месть он придумал для нее. Мэгги почувствовала, как он откинул полы халата, и обеими руками вцепилась в спинку кровати, чтобы удержаться.

— Риви, — взмолилась она, — не…

Первое легкое прикосновение языка заставило ее замолчать. Она попыталась отодвинуться, но его руки скользнули под халат и обхватили ее голые бедра, удерживая ее в том положении, какое ему и было нужно. Мэгги поняла, что Риви не собирается отпускать ее. И когда он начал эту нежную пытку, дыхание ее стало хриплым и прерывистым.

Когда приехал врач, Мэгги уже оделась, уложив волосы короной на затылке. Она ничего не могла поделать с ярким румянцем на щеках и сладостным ощущением в каждой клеточке тела, от чего голос ее напоминал писк.

Доктор Кларидж, пожилой лысый человек с живыми голубыми глазами, осмотрел Риви и сказал, улыбаясь Мэгги:

— Замечательно. Что вы такое сделали?

Мэгги покраснела, как рак, а Риви усмехнулся.

— Любовь способна творить чудеса, — вежливо сказал доктор Кларидж. — Я всегда это говорил.

Мэгги бросилась к двери и, подобрав юбки, сбежала вниз по черной лестнице. В кухне, потягивая чай, рядом с Корой за столом сидела какая-то незнакомая женщина.

Почувствовав себя расшалившейся школьницей, Мэгги резко остановилась, уставившись на женщину с дурным предчувствием. Волосы у гостьи были черными, как у Лоретты, а глаза хрустально-голубыми. И хотя платье на ней было довольно поношенным, оно не могло скрыть красивых очертаний тела.

— Мэгги, это мисс Элеанор Килгор. Она будет ухаживать за мистером Маккеной, пока он совсем не поправится.

Мэгги вежливо кивнула. Хотя это было ужасно легкомысленно, но ей страстно захотелось поднять мисс Килгор и вытолкать вон.

— Я сама собиралась ухаживать за мистером Маккеной, — сказала она.

Элеанор улыбнулась, обнажив прекрасные маленькие белые зубки.

— Ухаживать за инвалидом так утомительно, мисс. Не говоря уже о том, что для этого необходим крепкий желудок. Вы когда-нибудь выносили «утку»?

Мэгги бросили открытый вызов. И она, и Элеанор, казалось, поняли это.

— Я… могла бы, — неуверенно сказала Мэгги.

— Но вам не приходилось, — повторила Элеанор спокойно. — Полагаю, этим занималась прислуга.

Мэгги знала, что ее положение в доме Риви еще довольно шатко. Будь она его женой, она могла бы распорядиться, чтобы мисс Килгор выгнали. Но, будучи его невестой — она медленно покраснела — и любовницей, она не имела на это права.

— Через несколько дней я увезу мистера Маккену в Куинсленд. Уверена, вам не захочется отправиться так далеко, когда вас наняли на короткий срок.

Элеанор была невозмутима.

— Доктор Кларидж сказал мне, что выздоровление может затянуться, если это вообще произойдет. Кроме того, мне очень по душе идея пожить в тропической, солнечной обстановке. Мне говорили, владения мистера Маккены граничат с океаном.

Это было уже больше того, что говорили Мэгги. Она не знала о собственности Риви в Куинсленде ничего, кроме того, что там он выращивал сахарный тростник. Мэгги закусила губу и бесцельно направилась к плите, чтобы взять чайник. Она заварила чаю, прежде чем заставить себя сесть за стол с Корой и новой сиделкой.

— Мистер Маккена, похоже, быстро поправляется, — с запозданием и как-то обиженно сказала она.

— Реакция организма, — самодовольно заключила Элеанор, — может быть обманчивой.

У Мэгги было такое чувство, как будто ей дали пощечину, и щеки ее запылали.

— Доктор Кларидж был весьма доволен, — сказала она, взяв себя в руки.

Прежде чем Элеанор успела ответить, Кора предала Мэгги, поднявшись из-за стола и бодро объявив:

— Ну, я, пожалуй, пойду собирать вещи мисс Элизабет, если мы отправляемся в путешествие.

Мэгги умоляюще взглянула на нее, чего Кора вовсе не заметила, а потом уставилась в свою чашку, когда осталась наедине с сиделкой Риви.

— Я видела вас в «Укрощении строптивой», — сказала Элеанор, когда пауза до неловкости затянулась. — Вы были очень хороши.

— Благодарю вас, — деревянным голосом ответила Мэгги.

— Не перестаю удивляться, почему вы, произведя такой фурор, совершенно повернулись к театру спиной, мисс Чемберлен. Если верить газетам, перед вами открывалось большое будущее, в том числе и в вашей родной Америке.

Ответ, пришедший в голову Мэгги, звучал как-то по-детски обидчиво. Впервые со времени возвращения Риви она начала сомневаться в его чувствах. Оглядываясь назад, она поняла, что все те романтичные подарки, которые он посылал ей, — имели одно сходство — записку с упоминанием Джеми. И может быть, он наделил ее полномочиями подписывать его документы только потому, что у него не было повода думать, что ее когда-нибудь назовут его именем. А что до занятий любовью, ну, Риви был сильным мужчиной, даже в своей болезни. Он вполне мог относиться подобным же образом к любой другой женщине — Элеанор Килгор, например. Потрясенная такими догадками, Мэгги встала и отнесла свою чашку в раковину. Элеанор по-прежнему ждала ответа на свое замечание о театральной карьере Мэгги. Мэгги подняла левую руку. Великолепное кольцо засверкало у нее на пальце, но даже око не могло успокоить ее. Филип сказал, что для богатого человека драгоценности просто пустяк, и он был прав. И тем не менее, пока Элеанор разглядывала кольцо, Мэгги сказала:

— Я собираюсь замуж за мистера Маккена, так что у меня, разумеется, не будет времени для театра, и желания отправиться в Америку, конечно, тоже.

В великолепных голубых глазах Элеанор мелькнул самодовольный огонек, по-другому это и не назовешь.

— По словам доктора, мистер Маккена еще очень далек от того, чтобы… выносить строгости брака, мисс Чемберлен.

«Это вы так думаете», — хотелось сказать Мэгги, но, вспомнив события этого утра, она, разумеется, не могла упоминать о них. Это было слишком личным.

— Вы встречались раньше с Риви? — спросила Мэгги, почувствовав что-то недоброе.

Элеанор вздохнула.

— Нет. Но я, конечно же, видела его. Он весьма известен в Сиднее. Великолепный мужчина.

— Да, — ответила Мэгги. — С вашего позволения, у меня много дел. — Говоря по правде, делать ей было нечего — теперь, когда она больше не играла Катарину, — но она скорее умерла бы, чем призналась в этом мисс Элеанор Килгор.

Элеанор улыбнулась и поднялась со стула.

— Не могли бы вы найти свободную минутку в вашем деловом расписании — я не настаиваю, конечно, — чтобы проводить меня в комнату Риви… мистера Маккены?

Внутри у Мэгги все закипело, но она тем не менее изобразила самую очаровательную улыбку.

— Разумеется, — сказала она и, скрипнув зубами, повела сиделку Риви вверх по лестнице и вдоль по коридору. «Неужели доктор Кларидж не мог найти кого-нибудь еще, какую-нибудь некрасивую матрону?» — спрашивала себя Мэгги, указывая на дверь комнаты Риви.

Элеанор постучала и вошла, когда отозвался доктор, а Мэгги осталась стоять в коридоре, не зная, чем заняться.

Наконец она отправилась в кабинет, стены которого были уставлены книжными шкафами. Она выбрала томик сказок и пошла искать Элизабет, но обнаружила, что Кора отложила свои сборы и вместо этого повела малышку в парк.

Совершенно растерявшись, Мэгги поставила книгу обратно на полку. Ей ужасно хотелось навестить Тэнси и излить ей все свои сомнения и страхи, но она не могла: ее подруга сейчас была занята и освободится только к вечеру.

Джеми скорее всего уже уехал в Новую Зеландию, и Мэгги его очень недоставало. Она могла бы довериться брату Риви и жаждала его ободрения.

Открыв калитку, Мэгги направилась в ту сторону, где останавливался трамвай. В кармане юбки у нее лежало несколько монет. Может быть, ей стоило сделать покупки или сходить в зоопарк. В каком-то оцепенении она поехала в центр Сиднея. Возможно, Риви давал ей все эти обещания и дарил подарки просто потому, что думал, будто ей что-то известно о Джеми? Может быть, он так резко изменил свое отношение к ней после первого приступа бешенства, когда узнал, что она столкнулась с братом в Мельбурне, только затем, чтобы убедить ее открыть ему какую-то тайну, касающуюся Джеми, которую она, по его мнению, скрывала? Мэгги вздохнула, идя туда, куда указывал один знак, а потом другой, дойдя наконец до трамвайной линии, ведущей к зоопарку. Когда она посмотрела на свое кольцо, его блеск как-то затуманился.

— Мэгги! — окликнул ее мужской голос, когда она выходила из вагона неподалеку от зоопарка. — Это ты?

Мэгги обернулась и увидела идущего ей навстречу Сэмюэла Фермонта, лицо которого расплылось в улыбке. Радуясь встрече с другом, Мэгги и сама нерешительно улыбнулась.

— Вот, приехала посмотреть животных, — глупо сказала она.

Выражение глаз Сэмюэла подсказало ей, что он понял, что она расстроена, хотя он по-прежнему ослепительно улыбался.

— И я тоже. Счастливое совпадение — посмотрим вместе.

И тут Мэгги расплакалась. Она так долго сдерживала слезы, что теперь они текли ручьем. Сэмюэл нахмурился, взял ее за руку и, сунув ей чистый носовой платок, быстро повел к отдельно стоящей скамейке.

— Что такое, малышка? — ласково спросил он.

И от этого Мэгги безутешно и горестно зарыдала. Захлебываясь слезами, она поведала Сэмюэлу все свои самые сокровенные тайны: что у нее ребенок от Риви, что она не знает, притворялся он или нет, что хочет ее, потому что думал, что она знает о его потерявшемся брате больше, чем рассказала ему, как она боится Элеанор Килгор — сиделки, которую прислал доктор Кларидж. Сэмюэл сочувственно выслушал всю историю до конца, а потом крепко обнял Мэгги, пытаясь утешить ее.

— Бедное дитя, что у тебя за жизнь! Может, тебе было бы лучше уехать с нами в Америку!

Фыркнув, Мэгги покачала головой и отстранилась от Сэмюэла, пытаясь взять себя в руки.

— Я не могла бы уехать, Сэм. Думаю, я не могу оставить Элизабет, бросить Риви одного. К тому же такое путешествие было бы слишком тяжелым для малыша.

Большими пальцами Сэмюэл вытер слезы Мэгги.

— Я понятия не имею, кто такая Элизабет, а Риви тебя явно не стоит. Что же до ребенка, Мэгги, то младенцам уже много веков приходится колесить по свету. Знаешь, они удивительно выносливы.

— Элизабет — племянница Риви. Ах, все так запутано! Сэмюэл, я никак не могу ехать — у меня бы сердце разбилось.

— По-моему, твое сердце уже разбито, — вздохнул Сэмюэл, встал и подал ей руку. — Идем, давай веселиться! Посмотрим всех зверей, а потом поужинаем где-нибудь, и я не скажу больше ни слова о театре или Америке.

Мэгги улыбнулась, зная, что глаза у нее красные и опухшие от слез, а лицо покрылось пятнами.

— Ты такой добрый. Я буду по тебе ужасно скучать, когда вы уедете.

Сэмюэл отвесил стремительный, как у Петруччо, поклон.

— Не будем говорить о расставании и прочих печальных вещах, миледи. Сегодня будем веселиться.

Засмеявшись, Мэгги взяла Сэмюэла под руку и позволила ему отвести себя в зоопарк. Она замечательно провела день, рассматривая зебр и слонов, обезьян и вомбатов, медведей коала и кенгуру. Вспомнив Матильду — кенгуру, которую она погладила в Парамате в тот казавшийся теперь таким давним день, Мэгги немного взгрустнула. Тогда все не было таким запутанным.

Сэмюэл тут же попытался ободрить ее.

— Знаешь, у аборигенов есть легенда о кенгуру и о том, откуда они взялись.

Мэгги покачала головой, тронутая заботливостью Сэма. Он повел ее к той же скамейке, и они сели. Сэмюэл взял Мэгги за руку.

— Кажется, был ужасный ураган, — начал он тоном сказочника. — В небе носились странные животные, их задние ноги становились все длиннее и длиннее, так сильно они пытались дотянуться до земли. Была страшная буря, которая вырывала из земли траву и кусты и даже деревья прямо с корнем. Аборигены попрятались в скалах, в ужасе наблюдая за тем, что творилось. Представляешь?

Мэгги кивнула и улыбнулась, а Сэмюэл продолжал: — Так случилось, к величайшему изумлению наблюдавших, что одно из этих странных животных зацепилось, запуталось в ветвях дерева, которое все еще держалось, и его бросило на землю. Существо огляделось, а потом ускакало прочь.

Мэгги засмеялась и захлопала в ладоши.

— Сэм, это было великолепно.

— Разумеется, — с ласковой усмешкой сказал он. — А теперь пойдем и съедим что-нибудь. Я страшно прожорливый.

Сэмюэл был настолько состоятелен, что имел в своем распоряжении экипаж. Он подтолкнул Мэгги к карете и усадил ее. Они поехали в ресторан отеля, окна которого выходили на залив. Мэгги напрочь забыла о своих бедах и смеялась над рассказами Сэмюэла, поглощая ростбиф, картошку и лепешки.

После обильной трапезы Сэмюэл пригласил Мэгги на спектакль, чтобы посмотреть, как идет дело у ее дублирующей актрисы, но Мэгги покачала головой: пора было возвращаться в дом Риви и посмотреть в лицо действительности.

Сэмюэл вышел из кареты и проводил ее до дверей, благородно поцеловав в лоб.

— Спасибо тебе, Сэмюэл, — тихо сказала она. — Ты сделал этот невыносимый день лучше.

Он улыбнулся.

— Удаляюсь, чтобы убеждать еще одну Катарину, что луна, — это не солнце, — сказал он и зашагал по тропинке назад к экипажу.

Мэгги вошла в дом и медленно поднялась по лестнице, готовясь к очередному столкновению с Элеанор, однако не увидев ее, а к тому времени, когда дошла до двери Риви, была уже достаточно храброй, чтобы войти.

Элеанор стояла у окна, сжимая в руке штору, а Риви неподвижно смотрел в потолок. Казалось, он нисколько не продвинулся в своем выздоровлении. Разозленная, Мэгги подошла к кровати и коснулась руки Риви. Он отдернул ее, и Мэгги подняла глаза на Элеанор.

— Я как раз сказала мистеру Маккене, что вы приехали в карете какого-то джентльмена, — весело сказала та, отпустив штору.

Мэгги прекрасно представила себе, как преподнесла все это мисс Килгор.

— Пожалуйста, выйдите, — твердо сказала она, и, к ее удивлению, Элеанор пожала плечами и вышла из комнаты, тихо закрыв за собой дверь.

Мэгги откинула со лба Риви черные кудри, а потом поцеловала его упрямые, неподвижные губы.

— Ты и представить себе не можешь, как я довольна тем, что ты ревнуешь, — поддразнила она.

Все его тело задрожало, когда он сделал усилие и произнес:

— Я не… ревную!

— Ревнуешь, и даже очень, — улыбнулась Мэгги. — Тебе хочется знать, с кем я была и что делала. Да будет тебе известно, я ездила в зоопарк и встретила там своего друга Сэмюэла Фэрмонта. Он актер.