Соня Мархалева - детектив-оптимистка - Жених со знаком качества

Слава богу, разум не окончательно покинул Мархалеву, она согласилась:

— Вы правы.

— К тому же, я точно знаю, где был Заславский. И с кем. До самого его прихода ко мне. Что касается Марии, она и мухи убить не способна. Она не подозревала о существовании Лидии. Я сам не подозревал. Уважаю вашу логику, но может у вас есть другие варианты?

Мархалева задумалась. Пользуясь случаем, я отдыхал.

— Знаете что, — наконец прервала она молчание, — расскажите мне все в деталях. Подробно опишите весь вчерашний день, минута в минуту.

Я вынужден был приступить к рассказу и сам не заметил, как Мархалева вытянула из меня всю правду. Она узнала даже про Кристину, не говоря о Деле и Светлане.

— Вот где собака зарыта! — воскликнула она, едва я упомнил сестру. — Сейчас же едем к Максу, этому подлому мужу. Чует мое сердце, все мужья подлецы!

Я обомлел:

— А Лидия?

Мархалева меня успокоила:

— Девушку мы не бросим, ее надо срочно похоронить. Грузите ее в машину…

— Как — грузите? — испугался я.

— Так же, как уже дважды грузили.

— День на дворе.

— Да?

“Заславский прав, — в отчаянии подумал я, — с кем я связался? Она же дура!”

Мархалева, тем временем, вскочила с дивана и помчалась в спальню.

— Пора бы ее вытащить, — сказала она, заглядывая под кровать.

Я вытащил Лидию, и Мархалева ахнула:

— Ее действительно отравили. Видите, характерные пятна?

Пятна действительно были.

— Вот что, — скомандовала она, — заверните ее в какие-нибудь тряпки и уносите скорей. Несите прямо в мою машину, она стоит у подъезда.

“Может и хорошо, что она дура?” — подумал я о Мархалевой, укладывая обмотанную шторами Лидию на заднее сиденье ее автомобиля.

Мархалева села за руль и на приличной скорости выехала со двора.

— Знаю одно местечко, — подбодрила она меня, — где можно среди бела дня бедняжку сгрузить. Ни одна собака не увидит.

И она направила свой “Мерседес” в самый центр Москвы. Пока я пытался совладать с ужасом, она зарулила во двор незнакомого мне дома и скомандовала:

— Видите лавочку? Кладите сверток туда.

— Как? Прямо так и класть?

— А почему нет? Двор пуст.

— А окна?

— Выгружайте быстрей, — прикрикнула она. — Что нам окна? Действуйте смелей! Смелого пуля боится, смелого штык не берет. Или вы хотите, чтобы запомнили номер моей машины?

Меня словно плеткой хлестнули: я выскочил из машины и водрузил Лидию на лавку.

— А теперь поехали, — скомандовала Мархалева и зарулила в соседний двор.

От того двора, где мы оставили Лидию, он был отгорожен кустами и решеткой. Мархалева сразу полезла на ту решетку и удовлетворенно мне сообщила:

— Нормально, так я и думала, свертком никто не заинтересовался, следовательно и нас не видели. Можно звонить.

Пока я переваривал полученную информацию, она достала мобильный, быстро набрала какой-то номер и сказала:

— Милиция? Мы нашли труп.

Назвав точный адрес, она посоветовала не тянуть резину и пожелала удачи.

— Дело сделано, — победоносно глядя на меня, сказала она. — Поехали менять замок в вашей квартире, а потом сразу к Максу.

Пока я менял замок, она топталась рядом, энергично мешала и учила меня жизни. Разумеется, работа не заладилась: замок я врезал косо. Он то не закрывался, то не открывался. Пришлось повозиться.

Наконец подогнав его точно, я сразу отправился в спальню и дотошно проверил все углы. Успокоился только тогда, когда не нашел там трупа.

— Порядок, — констатировала Мархалева, — можно отправляться к мужу вашей сестры.

— Нет уж, — сказал я, — сначала пойду к самой сестре и ее успокою.

— Как знаете, — поджимая губы, ответила Мархалева.

Я отправился в кабинет. Кристина, измотанная лекарствами и бессонной ночью, еще спала. Разбудив ее, я сказал:

— Кристя, еду к Максу.

Она испуганно схватила меня за руку:

— Роби, не надо!

— Надо, малыш, надо. Должен же я знать, что он задумал. Не век же тебе у меня жить.

В глазах ее появились слезы:

— Роби, ты гонишь меня?

— Ни в коем случае, всего лишь думаю о твоем будущем. Поспи еще, если сможешь, а потом позавтракай. Ты не ела почти сутки. И прошу тебя, не отвечай на звонки. Надо же, какая ты бледная, — ужаснулся я. — Выйди хоть на балкон, подыши воздухом, очень тебя прошу. Ну, все, малыш, не скучай, скоро буду. И смотри, не вздумай заниматься глупостями.

Я пристально посмотрел на сестру. Кристина была измотана: побледнела, постарела, не женщина, а ходячее страдание. Впрочем, уже и не ходячее. Сочувственно чмокнув ее в макушку, я отправился к Мархалевой.

— Надеюсь, теперь-то вы освободились?

— Да, — уныло ответил я.

— Тогда вперед! — скомандовала она и началось.

Первой позвонила мать и, прощая меня, сообщила “радостную” весть:

— Роби, Жанна нашла тебе богатую невесту.

— Мама, мне не до этого, — рассердился я.

— Роби, не дури. С твоим гонором ты никогда не добьешься того, чего добилась Кристина.

— И слава богу! — закричал я, ставя на этом точку.

Но телефон не умолкал: второй позвонила Тамара.

— Роберт, как тебе моя Сонька? — игриво спросила она.

Я испуганно посмотрел на Мархалеву и прошептал в трубку:

— В каком смысле?

Тамара хихикнула:

— В самом прямом, как женщина. Понравилась тебе она или нет?

Я замялся:

— Ну-у, не знаю, в ней что-то есть, но…

— Никаких но, — отрезала Тамара, — советую к ней присмотреться. Кстати, она свободна, недавно с мужем развелась. А какая красавица! Знай, Роберт, такие бабы на дороге не валяются…

— Только потому, что сами там не улежат. У них же в заднице шило, — теряя терпение рявкнул я и, извинившись перед Мархалевой, вышел в другую комнату.

Там уже прямо сказал Тамаре:

— А нельзя ли мне как-нибудь отказаться от ее услуг? Или ты меня к ней приговорила?

— Роберт, не дури, она тебе нужна. Сонька выведет всех на чистую воду.

— Уже вывела, — вздохнул я, вспоминая сколько ей наболтал сегодня.

— Вот и прекрасно, — обрадовалась Тамара.

— Прекрасно? Но она же сумасшедшая. Зачем ей все это нужно? У нее нет своих проблем? Да-да, я понял, таким образом она хочет доказать, что умнее всех.

— Может и так, но для тебя она настоящий подарок. Денег-то она не берет. Не капризничай, Роберт.

Поскольку Тамара никогда не меняла своего мнения, сошлись на том, что время покажет. Она осталась при уверенности меня на Мархалевой женить, а я остался при надежде избавиться от этого хаоса в юбке в ближайшие часы.

Едва мы прекратили разговор, как телефон зазвонил снова. На этот раз был старый знакомец — голос с блатнецой. Давненько его не слышал.

— Ну че, козел, попал? — протянул он и, пошло заржав, отключился.

И тут же раздался новый звонок. Нервы мои не выдержали.

— Да! Я попал! Попал! Радуйся, скотина! — закричал я и жестоко ошибся.

Звонили из агентства по поводу билетов на автобус. Грозились доставить их через два часа. Отменив заказ, я опасливо подержал мобильный в руках, но, не услышав звонка, с облегчением отправил его в карман пиджака. Повернулся к двери и обмер: на пороге стояла Мархалева.

— Видите, как я занят? — с укором сказал я.

— Я тоже не гуляю, — ответила она и строго спросила: — Откуда был последний звонок?

Из чего я сделал заключение, что все предыдущие звонки вопросов у нее не вызвали.

— Из агентства, — ответил я и пояснил: — Сегодня я собирался ехать в деревню…

— Знаю-знаю, — перебила она. — Из-за тоски и скуки. Но веселей живут только в аду. Нет, я верю, что так было не всегда, странно другое. Как вы, попав в переделку, умудряетесь не ценить меня? Ха, он хочет от меня избавиться!

Я был потрясен:

— Вы что, подслушивали?

— А как же? — воскликнула Мархалева. — Без этого я ни шагу. Не этим ли занимаются ФСБ, ЦРУ, МИ-5 и другие соответствующие службы?

Я вынужден был признать, что этим. Она вдохновенно продолжила:

— Тогда не ерепеньтесь. Впрочем, если хотите, извольте. Я не набиваюсь.

Раздался звонок; от неожиданности я вздрогнул — нервы, видите ли, уже не те.

— Это мой мобильный, — ядовито пояснила Мархалева, доставая из кармана трубку.

Минут десять я слушал ее “ да-да” и “нет-нет”, после чего она отправила трубку в карман и важно сказала:

— Видите, как я занята.

— Тоже не гуляю, — ответил я.

И, словно в подтверждение моих слов, зазвонил и мой мобильный.

— Роби, — радостно закричала мать. — Только что она согласилась! Согласилась с тобой встретиться!

Я насторожился:

— Кто “она”?

— Невеста, которую разыскала тебе Жанна. Скажи, Роби, сейчас же скажи, что и ты согласен.

— Согласен, — в отчаянии крикнул я только за тем, чтобы поскорей прекратить этот бессмысленный разговор.

— Умница, — похвалила меня мать. — Точное время вашего свидания сообщу позже.

— Видите, как я занят, — с важностью сказал я, укладывая трубку в карман.

— Я тоже не гуляю, — огрызнулась Мархалева и… конечно же полезла в свой карман за своим мобильным, потому что он зазвонил.

Еще раз выслушав ее “да-да” и “нет-нет”, я спросил:

— Раз вы так заняты, может не стоит тратить ваше драгоценное время на меня?

— Может и не стоит, только после не пожалейте.

Мархалева сделала вид, что собирается уходить. Я испугался и, как последний дурак, начал ее уговаривать, заверяя, что она неправильно поняла, что я в восторге от ее аналитического ума и прочее и прочее. Выбора у меня не было. Она слишком много знала.

“Пусть упражняется в своей логике, — подумал я, — чем бы дитя не тешилось, лишь бы не плакало. Жаль потраченного времени, и сколько она еще отнимет, но отпускать эту гранату с выдернутой чекой страшно. Придется Мархалевой подчиниться”.

Глава 19

Время летело незаметно, дело шло к полудню. Мархалева на своей машине повезла меня к Максиму, неверному мужу Кристины. Я в тайне надеялся, что в такое позднее время его не окажется дома, но мне не повезло. Максим был дома и не один. С ним была смазливая девица, которую он представил как свою жену. Я оторопел:

— А кто же, по-твоему, Кристина?

— Кристина в прошлом, — с нагловатой улыбочкой сообщил Максим.

Я был потрясен:

— В прошлом? Но вы же еще не развелись!

— Это вопрос технический, — заверил он меня.

Мархалева (а она стояла рядом и с интересом рассматривала и Макса и девицу) спросила:

— Вы хоть содержание ей положите? Или бедняжка уйдет, как это принято у богатых: в одних трусах.

Максиму вопрос не понравился. Он недружелюбно глянул на Мархалеву и спросил у меня:

— Кто она?

— Известная писательница, — пояснил я.

Он рассердился:

— Роберт, зачем ты привел ее ко мне?

Не успел я и рта раскрыть, как Мархалева за меня ответила:

— Брать интервью. Я пишу книгу о разводах. По статистике меньше всего при разделе имущества получают жены “новых русских”. Мне интересно как будет у вас. Голову на отсечение даю, у Кристины нет собственности. Вашими стараниями все зарегистрировано на вас.

Максим смутился и к моему изумлению начал оправдываться:

— Да нет, я готов ей дать денег и оставлю квартиру. Пусть выбирает любую. Я не изверг. Понимаю, она вам наговорила про меня, но дело не в том, что я лишнее себе позволяю. Я не кобель, просто хочу сына, разве это преступление? Кристина не может родить.

Девица расплылась в улыбке и сообщила:

— Зато могу я. Я беременна.

— Все ясно, — сказала Мархалева. — Теперь вижу, что вы порядочный человек и попадаете в другой раздел статистики. Тем вы еще ценнее для моей книги, порядочность в вашей среде редкость. Могу я встретиться с вами и с вашей новой женой?

— Зачем? — насторожился Максим.

Мархалева обласкала его взглядом и пояснила:

— Просто поговорить. Вы мне очень симпатичны, я много времени не отниму.

— Макс, будь проще, — призвала девица и сунула Мархалевой визитку.

— Спасибо, — любезно улыбнулась она, — созвонимся.

Подхватив меня под руку, она вышла из дома Кристины. Да-да, дома Кристины. Что бы Макс не говорил, но это и ее дом. Я был взбешен. Кристина права, он мерзавец. Так не поступают с близкими людьми. Она отдала ему лучшие свои годы…

— Знаете, он дурак, — вплелась в мои мысли Мархалева. — Его, как мальчишку, обвели вокруг пальца. Вот только кто? Кто?

— Кто? — удивился я. — Да эта девица и обвела.

— Оно-то так, но кому это нужно? Впрочем, скоро я получу ответ на свой вопрос. Едем! — вдохновляясь, воскликнула она.

Я уныло поинтересовался:

— Куда?

— В ресторан, где вы подцепили Лидию.

— Хорошо, но прежде я должен сделать одно дело. Если вас не затруднит, притормозите возле цветочного магазина. Желательно поближе к моему дому, все равно мы едем в том направлении.

— Нет ничего проще, — согласилась она. — Возможно это вас удивит, но окна вашей спальни как раз выходят на цветочный магазин. Он прекрасно виден с вашего балкона.

— А вы и на балконе успели побывать? — ядовито заметил я. — Впрочем, что за вопрос. ЦРУ, ФСБ и МИ-5 рядом с вами просто отдыхают.

— Спасибо, мне тоже так кажется, — согласилась она.

Я затеял секретное дело, но в цветочном магазинчике Мархалева не отходила от меня не на шаг. Пришлось разговаривать с продавщицей в ее присутствии.

— У меня к вам важный заказ, — заговорщически прошептал я, протягивая купюру солидного достоинства. — Необходимо доставлять по самому красивому букету несчастной, обманутой женщине. Ежедневно. Адрес я вам дам. Желательно вкладывать в цветы записочки с нежным содержанием. Это возможно?

— Конечно, — кивнула продавщица, — но хотелось бы знать поконкретней содержание записочек.

Я замялся: если бы сам знал, что уместно в Кристинином случае.

— Очень обяжете, — обратился я к продавщице, — если текст придумаете сами. Мою сестру подло бросил муж. Ей тридцать пять, она еще молода и симпатична, но страшно разочарована. Мне хотелось бы создать у нее иллюзию, что не все потеряно, что она еще может нравиться мужчинам. Понимаете? Якобы неизвестный поклонник…

— Понимаю, — кивнула продавщица, — создадим. Поручу это своему брату, он мастер в таких делах. Он же и букеты разносит.

— Очень хорошо. Заранее благодарен, — обрадовался я. — Но почерк всегда должен быть одинаковым.

— Разумеется. Все будет на высшем уровне, — улыбнулась продавщица.

— Спасибо, — я вытащил еще купюру и попросил отдельный букет для Мархалевой.

— Ах, это мне! — обрадовалась она. — Вы удивительный мужчина. Такая забота о сестре в наше время большая редкость.

— Да, я идеал. Уже в курсе, поэтому не стоит заострять внимание на мне. Лучше займемся делами.

— Займемся, — согласилась она.

Мы отправились в ресторан. Мархалева сразу прошла к администратору и спросила:

— Надеюсь, Лидию вы знали?

— Что значит — знал? — удивился тот.

— А то, — заявила Мархалева, — что она умерла. Мне только что доверенные лица сообщили.

Администратор заохал, я же был близок к апоплексическому удару. До сих пор удивляюсь как с собой совладал: страшно хотелось поколотить эту чокнутую Мархалеву. Она же, пользуясь растерянностью администратора, даром времени не теряла и быстро выпытала телефон Вована и лучшей подруги Лидии. Когда мы покидали ресторан, администратор куда-то торопливо звонил.

— Еще одно дело сделано, — потирая руки, сообщила Мархалева и бодро повернула ключ в замке зажигания. — Теперь едем к вашей бывшей жене.

— Э-э, нет, — запротестовал я. — К жене не получится, я не знаю где она проживает. По этому вопросу вам придется обращаться к Заславскому.

— К Заславскому? — она поморщилась. — А не могли бы вы у него узнать координаты вашей Дели.

Я замахал руками.

— Ну пожалуйста, — взмолилась Мархалева. — Если дадите ее координаты, обещаю сегодня от вас отстать.

Ее обещание меня вдохновило.

— Хорошо, попробую, — проворчал я, набирая номер Заславского.

Узнав по какому вопросу я звоню, он насторожился и нервно спросил:

— А зачем тебе Деля?

— Не мне. С ней хочет встретиться Мархалева, — пояснил я.

— Роб, ты сошел с ума! Зачем Мархалевой встречаться с Делей? Представляешь, что эта дура ей наговорит? Нет, Роб, не делай этого.

— Хорошо, не буду, — согласился я.

— И правильно, — не понятно чему радуясь, поддержала меня Мархалева. — Делю мы и без него найдем. Так, что у нас дальше?

Она насмешливо на меня посмотрела и сказала:

— Глупо интересоваться у вас, но все же спрошу: номер Светланы своей не дадите?

— Нет, только не это! — взревел я. — Светлана здесь не при чем. Вам с ней видеться не обязательно.

— Не беда, — усмехнулась Мархалева, — Светлану мне даст Тамара. Все, Роберт, выходите.

Я растерялся:

— Как выходить?

— Очень просто, выходите из моей машины. Вы свободны, не об этом ли вы мечтали?

— Как? Так сразу?

Я не верил своему счастью.

— Да-да, так сразу, — подтвердила она. — И мой вам совет: отправляйтесь поскорей в деревню. Прямо сегодня.

— Сегодня уже не получится. От билетов я отказался.

— Ничего страшного, водитель Тамары вас отвезет. Если хотите, сама ее напрягу, для чего еще нужны нам друзья? — Мархалева лукаво подмигнула.

Такой потребительский подход мне не понравился, но дебатировать я не стал. Лишь буркнул:

— Не надо напрягать Тамару, справлюсь сам.

— До свидания, — помахала мне рукой Мархалева. — Где бы вы ни были, я вас найду. Встретимся, когда раскрою преступление.

Не знаю, может права моя мать, может я и в самом деле еще мальчишка, но мне захотелось от радости прыгать и кричать: “Это преступление она никогда не раскроет!”

Из чего следовало, что мы и не встретимся никогда.

* * *

Вернувшись домой, я снова обыскал квартиру, начиная со спальни. Отсутствие трупа и радовало и пугало. “Чем-то все это закончится?” — подумал я, направляясь в кабинет к Кристине. Мое желание умолчать о намерениях ее мужа и о присутствии в их доме новой жены, думаю, вполне объяснимо. “Будь что будет, — решил я, — но от меня о дерзости Макса Кристя никогда не узнает”.

К моему удивлению она была причесана и одета. В задумчивости сидела на диване, сложив на коленях руки, словно прилежная ученица. Увидев меня, встрепенулась:

— Ты видел Макса?

Пришлось врать:

— Нет, я его не застал.

Кристина почему-то обрадовалась:

— Роби, как хорошо, что ты пришел. Представляешь, не могла уйти, оказывается ты поменял замок. Как он открывается?

Я пожал плечами:

— Временами никак, я сам его ставил. Но куда ты собралась?

— Домой.

— Ни в коем случае, — запротестовал я. — Что за непостоянство? То ты уходишь навсегда, то домой тебе срочно надо!

— Роби, не ругайся, — мягко попросила Кристина. — Не хочу тебя обременять. Вижу, я тебе в тягость. Даже не подозревала, что твоя жизнь столь насыщена событиями и гостями. Нет, я не упрекаю, но вчера мне было так больно, а ты и часа для меня не нашел.

— Мы же всю ночь болтали, — изумился я неблагодарности сестры.

— Да, болтали, час или два, — грустно согласилась она, — но перед этим я весь день просидела в твоем кабинете одна, даже в туалет не могла зайти. Я сходила с ума, мне было так больно, а ты принимал гостей. Одного за другим, одного за другим.

Она права — мне стало стыдно:

— Кристя, прости, я не виноват. Клянусь, больше такого не повторится. Я все время буду с тобой.

Я втайне мечтал забрать ее с собою в деревню.

Она отмахнулась:

— Ах, Роби, дело не в этом. Мне надо срочно бежать домой. Сама знаю, что некрасиво получается, но, кажется, я сделала глупость. Не надо было уходить.

“Конечно не надо”, — подумал я и напомнил:

— Но у Макса любовница, ты говорила сама.

— Да, это так, но это не повод для скандала.

Я был потрясен: “Что же тогда повод?”

— Многие женщины мирятся с изменами мужей, — не замечая моей реакции, продолжила Кристина. — Надо было, сцепив зубы, убеждать Макса, что все хорошо, что мы счастливы, что у нас прекрасная дружная семья. Он был не против. И много ли от меня требовалось? Всего лишь не замечать его частых командировок, его опозданий. Была бы я душкой, не пилила бы его, почаще хвалила бы, старалась бы угодить, он и продолжал бы любить и меня. Ах, я сама все испортила! — заламывая руки, закричала Кристина. — Мужчины трусы, они ничего не хотят менять…

— Но от той женщины у него будет ребенок, не ты ли мне об этом говорила?

Кристина рассердилась:

— Да, говорила, ну и что из того? Там — ребенок, здесь — жена, в чем проблема? Материально Макс потянет, в обиде никто не останется. Я сделала глупость, Роби, страшную глупость. Не знаю, что на меня нашло. Ревность, боль, обида — плохие советчики. Я сама все поломала. Надо срочно бежать исправлять. Роби, может еще не поздно?

Она с надеждой посмотрела на меня, ища поддержки. Я взбесился:

— Черт знает что такое! Живете совсем, как скоты! Никакой морали! Только деньги вам подавай! А если он завтра положит свою зазнобу на твою кровать, что будешь делать? Отвернешься? Скажешь: “Трахайся на здоровье, мой дорогой! Какой ты у меня умница, а я кофе пойду вам сварю”.

Я презрительно сплюнул и закричал:

— Кристина! Очнись! Совсем тебя не узнаю! Нельзя же становиться рабой из-за денег! У тебя есть достоинство! Ты человек!

Она закрыла лицо руками и разрыдалась, обиженно приговаривая:

— Ах, Роби, ты ничего не понимаешь…

Я действительно ничего не понимал, я сатанел от злобы и унижения. Эта несчастная глупая женщина, моя сестра, готова ползать на коленях перед подлым безнравственным типом. Перед денежным мешком. Не-ве-ро-ятно! Мириться с этим я никак не мог, я взывал:

— Опомнись, Кристина! Где твоя женская гордость? И эти унижения, они ради чего? Ради вилл, автомобилей, коктелей и шмоток? Разве без этого ты не человек? Разве без этого ты хуже?

Она прятала глаза, всхлипывала и по-прежнему бормотала:

— Ах, Роби, ты ничего не понимаешь…

— Да, не понимаю, — согласился я. — Как брат я тебя не понимаю. Наши предки — достойные люди. Никто не унижался из нашей семьи. Это немыслимо. Позор! И ради чего? Не так уж плохи твои дела. Будешь жить в этой квартире.

— Ее тебе оставил дед, — обиженно пискнула Кристина.

— Какая разница, здесь всем места хватит. Будешь работать, ты же искусствовед…

— Ах, Роби, — рассердилась она, — я же ничего не умею делать. Мое образование, это всего лишь диплом. Я давно все забыла, да и не нужно это сейчас никому. Да и платят музейным работникам крохи.

— То, что крохи — ерунда. Главное заниматься делом, чтобы глупостей избежать. Шмотки-тусовки, это все от безделья, лени и внутренней пустоты. А на кусок хлеба твой брат заработает. Даже с маслом. Даже с икрой, раз уж ты без этого не можешь. Ты забыла? У тебя есть старший брат. Я не миллионер, но зарабатываю достойно: и сестрицу, и матушку прокормлю.

— Ах, Роби! — Кристина растроганно на меня посмотрела. — Роби, мой милый, мой родной, мой самый лучший, ты ничего не понимаешь. Я люблю своего мужа. Я Макса люблю и ничего не могу с этим поделать. Да, я раба его. Его раба. Так выходит. Но без него меня нет совсем. Вместо меня пустота. Разве это лучше?

Она меня убила. Никогда я не думал, что моя Кристина любит Максима, этого глупца и колченого урода. Она — красавица, талант, шарм… Черт возьми, в конце концов, она моя сестра! А кто он?

— Кристя, — изумленно прошептал я, — что ты в нем нашла?

Она пожала плечами:

— Роби, не знаю, но без него мне жизнь не мила. Не мучай меня, умоляю.

— Зачем же ты тогда из дома ушла?

Кристина вскочила с дивана и плачущим голосом сообщила:

— Роби, это женская хитрость такая. Мужчина, как крокодил, только движущиеся предметы замечает. Я убегаю, он бросается догонять, но в этот раз не сработало. Виновата сама, ошиблась, силы свои переоценила. Нельзя было устраивать Максу скандал, он только того и ждал. Надо было делать вид, что я ни о чем не подозреваю. Он всю жизнь от меня скрывал бы то, что известно каждому. Так многие живут, поверь мне. Его увлечение пройдет. Увлечения всегда проходят, а жены остаются. Роби, и травилась я для него. Хотела, чтобы он видел, как я страдаю. Думала, так быстрей до него дойдет, но с тобой это невозможно. Если бы ты согласился мне подыграть…

Меня передернуло:

— Так это был спектакль? И ты спокойно мне говоришь об этом? Я чуть с ума не сошел.

Кристина схватилась за покрасневшие щеки и пролепетала:

— Ах, Роби, прости меня, я уже ничего не соображаю. Лучше я пойду, попрошу у него прощения. Открой мне замок, я пойду, все исправлю, пока еще не поздно…

И она направилась к двери. Я был потрясен, растерянно смотрел на ее хрупкую удаляющуюся спину и думал: “Глупая, куда она идет? В ее доме живет другая!”

— Поздно! — завопил я. — Поздно!

Кристина остановилась и, не поворачивая ко мне лица, спросила:

— Что? Роби, что ты сказал?

— Я сказал, что уже поздно к нему возвращаться.

— Поздно? — все так же, не поворачиваясь ко мне, спросила она. — Почему — поздно?

Вопрос задала и словно статуя застыла. “Боится показать перекошенное болью лицо”, — догадался я и выпалил:

— В твоем доме живет другая! Он называет ее своей женой!

Так и не повернувшись ко мне, Кристина потеряла сознание.

Глава 20

Как интересно устроен человек. Как быстро у него меняется мнение. Еще недавно я собирался наложить на себя руки в связи с научным провалом и внезапным разрывом со Светланой, и вот уже эти события кажутся мне пустяшными. Череда новых проблем вытеснила их из моей жизни. Мархалева и Лидия все затмили. Вот где катастрофа, вот когда надо травиться и вешаться, но почему-то уже не хочется. Более того, глядя на бьющуюся в истерике Кристину, я начал с завистливой тоской подумывать о вчерашнем дне, об этой милой и невинной беде — провале на конференции. Как там все поправимо, как просто и ясно, управляемо — ведь все зависит от меня. Да и уход Светланы едва ли не манна небесная. Я еще молод, здоров, полон сил, меня любит Мария…

Кстати, Деля тоже рада была меня видеть. Несомненно… Напрягают немного эти странные звонки, да и с трупом Лидии еще не все понятно: могут быть неприятности, но что такое они в сравнении с горем Кристины? И никак нельзя ей помочь. Она совсем не хочет жить. Это, конечно, пройдет, но не могу же я до пенсии держать ее за руки.

Кристина, как только пришла в себя, забилась в истерике.

— Роби! Я все равно умру! — кричала она. — Я с ума схожу! Не мучай меня! Не мучай!

Я ее не мучил, я сам был близок к умопомешательству. Видеть женские слезы (особенно в таком количестве) для мужчины невыносимо. Я был напуган, я не знал, что мне делать. Успокоить ее не представлялось возможным, бросить — было опасно, а переносить страданий сестры я уже не мог. Я не мог к ней даже приблизиться: она отталкивала меня или била своими хрупкими кулачками.

В конце концов отчаяние мое достигло того предела, за которым все человеческие амбиции теряют смысл — я призвал на помощь Марию. Все равно она догадалась про горе Кристины.

Мария приехала быстро, и в моем доме сразу воцарился порядок. Первым делом она упала в объятия Кристи и разразилась такими рыданиями, что я подумал: “Так моей сестрице слабо”.

— Бедная моя! Бедная! — приговаривала Мария, хлюпая носом и преодолевая спазмы. — Какие мужики сволочи! Сволочи!

Эффект потряс меня: истерики как не бывало. Кристина все еще плакала, но плач очень быстро сходил на нет. Когда же они с Марией разомкнули свои объятия, пошел совсем другой разговор.

— Сволочи все! — заявила Мария. — Думаешь, я спокойно живу? Только и жду на какой еще юбке застрянет этот грязный кобель. Да-да, прислуживаю ему и жду когда в тираж меня, старуху, спишет. Ему же молоденьких подавай. Животное. Животное!!!

Слезы Кристины мгновенно высохли и понеслось. В одно мгновение и Виктора, и Максима разобрали на косточки. И оказалось: нет греха на земле, которого они не совершили. Послушав несчастных женщин, я поразился жестокости своих собратьев, даже кулаки зачесались. Ладно Кристина, Максим известный эгоист, к тому же семья их меня никогда не интересовала, но я столько лет знаю Марию и даже не подозревал, как она несчастна. А Виктор? Мой друг! Как он допускает такое? Зачем, изверг, мучает жену?

Видимо на моем лице отразилось страдание, потому что Мария сказала:

— Роберт, вряд ли тебе стоит нас слушать. Завтра все будет по-иному. У женщин параллельно уживаются сразу несколько взаимоисключающих друг друга истин. Мужчинам этого не понять. Лучше сходи в аптеку и купи побольше успокоительного. Видишь, что творится, уже и сама готова принять.

Я с радостью покинул своих страдалиц и помчался в аптеку. Когда вернулся, не поверил глазам: никаких эмоций — женщины вполне спокойно ворковали. Мария расписывала Кристине прелести холостяцкой жизни. По ходу она убеждала мою сестру, что вскоре Макс приползет на коленях и будет просить прощения. Униженно просить.

— Вот когда отольются ему наши слезы, — пообещала она. — Но к этому надо готовиться. Ни в коем случае нельзя унывать: сразу пойдут болезни и морщины. Ему это только на руку.

Тут она наконец заметила меня и воскликнула:

— А, Роберт, принес? Давай сюда все и воды кипяченой стакан. Нет, графин. И стакан и графин. И можешь быть свободен.

Вскоре Мария на цыпочках покинула кабинет и, обвивая мою шею руками, шепнула:

— Отпоила лекарством бедняжку, пока она спит, а там посмотрим.

Я с благодарностью прижал ее к себе:

— Спасибо, ты спасла меня. Какая ты умница.

Она матерински чмокнула меня в щеку и усмехнулась:

— Теперь понимаешь, для чего мужчине нужна женщина? Мы умеем делать то, к чему совсем не способны вы, цари природы.