Вечер страшных предсказаний

Мила Серебрякова

Вечер страшных предсказаний

Все события и персонажи вымышлены, любые совпадения случайны.

ГЛАВА 1

Серебристая иномарка резко остановилась у желтого забора. Из салона послышался недовольный девичий голосок:

– Кларка! Когда наконец ты научишься тормозить плавно?

– Если не нравится, можешь ехать на автобусе, – последовал ответ.

Задняя дверца открылась, и на колдобистую дорогу ступили стройные ножки Галины Румяновой, обутые в дорогие сапожки на высокой шпильке.

Хозяйка иномарки Клара Величковская и сидевшая рядом Дарья Гришкова обменялись многозначительными взглядами и, закатив глаза, мысленно приготовились к нытью не в меру избалованной подруги.

Сегодня на дачу родителей Клара позвала подруг неспроста. В выходные дни девчонки планировали оторваться на полную катушку, благо для этого имелся весьма подходящий повод – через месяц Клара собиралась пополнить ряды замужних женщин.

Устроить девичник на даче предков Величковская решила по двум соображениям: во-первых, в ноябре месяце в садовом товариществе практически нет соседей, а во-вторых, участки, с четырех сторон окруженные лесом, – самое подходящее место для проведения гаданий.

Да, да, именно гаданий. Клара, любительница всего потустороннего и таинственного, не могла дождаться наступления ночи, дабы в компании подруг заглянуть в собственное будущее. Для этого она даже прихватила старую гадательную книгу покойной прабабки.

Короче говоря, ночка обещала быть веселенькой.

Ну а пока на часах только одиннадцать утра, не мешало бы создать себе и подругам все условия для комфортного времяпрепровождения. Для начала стоит протопить дом, немного прибраться и приготовить вкуснейшие шашлыки, которые в настоящий момент в сыром виде покоятся в трехлитровом пластиковом ведерке.

– Что скажете, девчонки, – спросила Клара, кивая на двухэтажное строение, – как вам мое имение?

– Хороший домишко, – закивала Даша.

– Имение?! – выщипанные брови Галины поползли вверх. – Ты шутишь? Какое же это имение? Так… дачная постройка, не более того.

– Не придирайся. Отличный дом: три спальни, гостиная, кухня. Чего еще надо-то?

– Первым делом необходимо открыть калитку и пройти на участок. Или ты собираешься держать нас на улице?

Дарья подхватила две сумки и приблизилась к калитке.

Клара достала ключи.

– Галка, возьми пакеты и перестань, в конце концов, морщиться. На тебя посмотреть, так создается впечатление, мы приехали не на дачу, а в барак.

Презрительно хмыкнув, девушка пробормотала нечленораздельную фразу.

– Ой, девочки, а какой здесь воздух, – щебетала Дашутка. – Кларунь, а соседей вообще нет?

– Человек пять живут круглогодично, но они нам не помешают. Можем врубить музон на полную мощность, никто и слова не скажет.

– Страшновато тут, – пискнула Галька. – Днем терпимо, а вот когда стемнеет… бр-р-р. Надеюсь, дикие звери из леса не выйдут?

– Выйдут в обязательном порядке, – прыснула Дашка. – И волки, и медведи. А если повезет, может, даже слона африканского увидим и нильского крокодила.

– Ха-ха! Я сейчас умру от смеха. Ты, как всегда, остроумна.

Толкнув калитку, Клара пропустила подруг вперед, а сама занялась замком на воротах.

– Девчонки, берите ключи, открывайте дом.

– А ты?

– Тачку на участок поставлю и приду. Дашут, этот ключ от верхнего замка, а маленький от нижнего.

– Разберусь.

На крылечке Галина простонала:

– Мамочки мои родные, куда я попала? Ума не приложу, как вам удалось меня заманить в эту глубинку. Ты только посмотри, сколько вокруг грязи. Обалдеть!

– Это не грязь.

– Да? А что же это, по-твоему, золотой песок?

– Земля, – спокойно ответила Дашка, привыкшая к придиркам подруги.

– Земля! – передразнила Галя. – Участок напоминает свалку. У забора лежат кирпичи, шифер, гора досок. Сараюшка какая-то, ржавые бочки. Н-да, чувствую, я получу массу удовольствия в этой конуре.

– Не устала еще бормотать?

– Представь себе, нет. Вот у моего двоюродного брата, Лешки, настоящий загородный дом. Трехэтажный кирпичный коттедж, все цивильно, даже бильярдная и домашний кинотеатр есть. А на улице как прикольно… Да у них до первого снега газон зеленый. Не смейся, я не вру.

– Оглядись вокруг, у всех домики практически одинаковые: не маленькие, но и не хоромы. Согласись, трехэтажная махина будет выглядеть как бельмо на глазу. Кларка рассказывала, у них здесь каждый год дома взламывают. Воруют все, что увидят, а большой дом, по определению, должен быть самым богатым. Так для чего людям лишние проблемы? Зачем выделяться-то?

– А сторож?

– Нет у нас никакого сторожа, – ответила подошедшая Величковская. – Был один мужичок, любитель принять на грудь. Он в соседней деревеньке жил, но уже год как его схоронили.

– Мрак, – заключила Галка. – Мрак и тихий ужас!

– Дашут, ты чего с замком возишься?

– Не могу никак открыть. Заедает.

– Дай я сама попробую.

– Будет совсем хорошо, если мы не сможем попасть внутрь этой конуры… ой, простите, я хотела сказать, сказочного дворца. Хотя есть и плюсы, вернемся в город и завалимся в кафе.

Не обращая внимания на сарказмы подруги, Клара пыталась повернуть ключ в замочной скважине. Но тот, как назло, не поддавался.

– Черт, да в чем дело?

– Я вся продрогла. – Галина куталась в меховую куртку, с неодобрением озираясь по сторонам.

– Есть! Девчонки, мы сделали это. Прошу, проходите.

Ступив в тамбур, Галя быстро заморгала:

– Кларка, чем у вас так воняет? Тухлятиной какой-то! Фу! Сейчас задохнусь.

– Ничего не тухлятиной, – заявила рассудительная Даша. – Воздух спертый, и все дела. Клар, прежде чем топить печку, надо окна минут на двадцать открыть.

– Сделаю.

– Окна? Вы спятили? На улице минус семь, хотите, чтобы мы превратились в сосульки?

– Не истери, сказала же, потом печь затопим.

– А-а-а!.. – Галина прошла в коридор и завопила пуще прежнего. – Кларка, здесь мыши! Две! Дохлые! А в углу какая-то розовая хрень на бумажке лежит. Маленькие шарики! Что это?

– Мать каждую осень отраву в доме оставляет.

– Абсурд!

– И вовсе не абсурд. Думаешь, приятно приехать на дачу весной и обнаружить, что мыши беспрепятственно хозяйничали в комнатах?

– Убери их! Убери сейчас же! Не могу видеть! Дашка, мне плохо! Ах…

– Галь, может, ты пойдешь покуришь, а? От твоего ора у меня уже голова кругом идет. Клар, где у вас веник и совок?

Величковская с благодарностью посмотрела на подругу.

– Дашут, что бы я без тебя делала! Ты чудо. Веник в предбаннике, совок там же.

– Да ладно, – отмахнулась Гришкова. – Чего уж там, подумаешь. Я знаешь сколько мышей повидала у бабки в деревне? О!.. Вагон и тележка. – Даша посмотрела на раскрасневшуюся Галку. – И в отличие от некоторых не закатываю истерик при виде маленьких, да к тому же неживых существ.

– Да, ты у нас та еще сельская жительница. Я и забыла, что в детстве ты все лето у бабки на огороде проводила. Копала, полола, поливала, навоз сапогами месила.

– И что с того? Я этого совсем не стыжусь, более того, мне нравилось помогать бабушке.

– Нравилось ходить постоянно грязной, спать в комнате, в которой полно пауков, и копаться в земле? Браво! Ты заслуживаешь орден за отвагу.

– Зато ты у нас чистюля, – рассердилась Дашка. – Конечно, папочка всю жизнь проработал в теплом местечке, мамуся – директор ресторана, а единственная дочурка как свет в окошке. Летом обязательно в Сочи или Болгарию, зимой в Прибалтику. Отлично, просто жизнь настоящей принцессы.

– Тебе завидно?

– Ни боже мой! Да если хочешь знать, я в своей деревне чувствовала себя намного счастливее, чем ты на море.

– Так я и поверила.

– Не верь, мне плевать.

– Тогда замолчи и завидуй без слов.

– Завидовать? Тебе, что ли?

– Мне, мне.

– Клар, ты слышала?

– Девочки, милые, не ссорьтесь. Галь, иди покури на улице, подыши свежим воздухом. А мы с Дашуткой сейчас здесь порядок на скорую руку наведем и тебя позовем. Договорились?

Галя шмыгнула носом:

– Ладно, так и быть, только вы недолго, там холодно.

Стоило Румяновой выйти на улицу, как Дашка сжала кулаки:

– Дура безмозглая! Иногда она меня бесит, едва сдерживаюсь, чтобы тумаков ей не надавать.

– Даш, да забей ты. Не знаешь Галку? Она всегда и всем недовольна. Придирается к любой мелочи. И потом, не забывай: какая-никакая, а она наша подруга.

– Именно по этой причине я ее до сих пор и терплю, но, Клара, честное слово, в последнее время она стала раздражать меня больше обычного. А как вырядилась сегодня! Ты видела ее сапожки? А ведь знала, что на дачу едем, могла бы более удобную обувь надеть.

– Расслабься. Хи-хи, Дашут, на кухне еще две мышки. Хорошо, что Галка на улице.

Гришкова смахнула со лба прядь русых волос.

– За работу, подруга, а то наша королева там окоченеет. Что, между нами говоря, было бы совсем неплохо.

Засмеявшись, Клара открыла окно.

Цокая каблучками по плиточной дорожке, Галька дошла до баньки и остановилась. Затянувшись сигаретой, она повернула голову и вздрогнула. С соседнего участка на нее смотрела молодая брюнетка.

– Добрый день! – крикнула незнакомка.

– Здрасти.

– Решили на природу выехать? – улыбалась соседка.

Силясь, дабы не заорать: «А ты сама не видишь?» – Галя молча кивнула.

– Я как Кларину машину увидела, сразу поняла, соседка с подругой приехала.

– С подругами, – буркнула Галька. – Нас трое.

– Ясненько. Ну, если чего понадобится, заходите.

– Непременно.

Вернувшись к крыльцу, Румянова пробормотала:

– И это называется нет соседей. Да их здесь как собак нерезаных. И за каким чертом я согласилась тащиться в эту глушь?

Минут десять спустя Галина зашла в дом.

– Клар, где тут у вас туалет?

– Ох, Галюнь, я же совсем забыла. Возьми ключи, открой его.

– Кого открыть? – не поняла Румянова.

– Туалет.

– А вы что, его на ключ закрываете?

– Естественно.

– Погодь, я чего-то не догоняю, а за хреном сортир закрывать?

– Чтобы не украли.

– Не украли что? Унитаз?

– Инвентарь. У нас там лопаты, тяпки, газонокосилка.

Не успела Румянова раскрыть рот от удивления, как Дашутка, давясь от хохота, пояснила:

– Ой, не могу, ну умора. Клар, Галька думает, что у вас туалет в доме.

– А разве нет?

– Нет, конечно. На улице. Рядом с банькой.

Румянова сглотнула:

– Повтори.

– Да, да, ты не ослышалась. А еще вынуждена тебя огорчить – унитаза там нет. Зато есть ведро.

Лицо Галины покрылось красными пятнами.

– Немедленно скажи, что ты пошутила.

– Рада бы, да только сказала чистую правду.

– Но если брезгуешь, можешь сходить в кустики за домом, – ухохатывалась Дашка.

– Заткнись! – Румянова побагровела. – Вы заманили меня сюда обманным путем, сказали, что здесь все как в городе, а на деле здесь хуже, чем в каменном веке!

Клара протянула подруге ключи:

– С замком справишься?

Галина вырвала связку:

– Вам эта поездка боком выйдет.

Когда она посеменила по дорожке, Дашутка складывалась пополам от смеха.

– Кларка, пять баллов, ради этого стоило сюда приехать. Пусть с нее немного спесь сойдет, а то окончательно оборзела.

Вскоре Даша отправилась на улицу к мангалу готовить шашлык. Клара с Галиной остались дома.

Сев на корточки возле печки, Величковская говорила:

– Подожди, Галка, мы сегодня такой девичник устроим – закачаешься. Ты потом меня благодарить будешь за то, что я вытащила тебя из города на природу.

– Сомневаюсь. – Румянова сидела на мягком диване, судорожно соображая, к чему бы еще придраться.

Но повода не наблюдалось. Гальку это и радовало, и злило одновременно.

Устав наблюдать, как Клара возится со спичками, девушка ехидно молвила:

– Я так понимаю, раньше ты никогда печь не топила?

– Нет, – призналась Клара, – не было случая.

– И долго ждать?

– Ничего не понимаю, почему огонь не разгорается?

– Положи больше бумаги.

– Ее и так достаточно.

– Значит, отсырела, положи другую.

Величковская встала.

– У матери с отцом на все про все уходило не более трех минут, может, я что-то не так делаю?

Галя вооружилась сигареткой:

– Не сомневаюсь.

– Галюнь, не кури в доме.

– Опять на улицу топать?

– Ты дымишь как паровоз, мы потом не продохнем.

Румянова нехотя поплелась в коридор.

– Ой, загорелась, бумага загорелась. Галька, у меня получилось.

– Я рада за тебя.

С чувством выполненного долга Клара победоносно взглянула на Румянову.

И вдруг… Гостиная постепенно начала заполняться дымом.

– Кларка, мы горим!

– Откуда дым?

– Из твоей идиотской печки. Что ты сделала? У вас все не как у людей. Пожар!

Клара забегала по комнате, а потом вновь распахнула окно.

Румянова выскочила из дома.

– Дашка, иди сюда! – голосила она. – У Кларки печка сломалась.

Даша вытаращила глаза.

– Как сломалась? Печи не ломаются.

– А у нее сломалась! Дым валит изо всех щелей, дом вот-вот загорится.

Дарья положила на столик шампур и, обтерев руки полотенцем, потопала на подмогу подругам.

– Ну, что тут у нас? – спросила она, пройдя в гостиную.

– Даш, я не понимаю, что случилось. Неси воду, надо потушить огонь.

Гришкова нахмурилась:

– Этот урок ты должна запомнить на всю оставшуюся жизнь.

– В смысле?

Дарья подошла к печи вплотную и подняла руку.

Послышался слабый скрежет. И словно по мановению волшебной палочки, дыма в помещении стало меньше.

– Чудеса, Дашут, объясни толком, что случилось?

– Ты почему заслонку не открыла?

– Заслонку?

– Прежде чем чиркнуть спичкой, необходимо открыть заслонку. Она должна быть открыта до тех пор, пока дрова не превратятся в угли. И лишь потом ее закрывают, дабы тепло сохранилось в доме. Поняла?

– Угу.

– Да не трясись, Клар, ничего экстраординарного не произошло. Подумаешь, с кем не бывает.

– Мне срочно надо выпить бокал винца. Ты не против?

– Обижаешь, не откажусь.

Шашлыки покоились на мангале, а подруги, вооружившись бокалами, стояли рядом.

– Выпьем за удачу, – провозгласила тост Галина, – судя по ситуации, она нам в эти выходные ох как пригодится.

– Поддерживаю.

Чокнувшись, девушки пригубили напиток, после чего Дарья начала переворачивать шампуры.

– Клар, во сколько подъедет Нинка?

– Обещала к трем.

Галя сморщилась:

– Твоя двоюродная сестрица на редкость хитрожопая особа. Вместе с нами ехать отказалась, предпочла, чтобы к ее приезду все было готово.

– У Нины с утра неотложные дела.

– Ага, так я и поверила. Дела, как же. Не захотелось Нинке тусоваться с нами, занимаясь приготовлениями, вот и весь сказ.

– Можно подумать, ты заработалась. Стоишь, куришь и не перестаешь злословить.

Румянова смерила Дарью испепеляющим взглядом.

– Я вам сразу предложила устроить девичник в каком-нибудь ресторане, ну или, на худой конец, в кафешке. Вы отказались.

– Правильно, на природе лучше.

– Как сказать. По мне, так лучше сидеть в теплом помещении, где тебе все принесут официанты, а не торчать на морозе у вонючего мангала. Дашка, хватит в облаках витать, у тебя шашлык подгорит. Быстро переверни третий шампур! И крайний не забудь! Кларка, чего ты ржешь?

– Ты такая забавная, со стороны выглядишь как комик.

– Ах, значит, я еще и комик? Великолепно. Так вот, подруги, вы на себя со стороны посмотрите. Облачились в какое-то старье, стоите, словно две деревенские бабы. Интересно, твой Ромка согласился бы пойти с тобой в загс, увидев тебя в таком виде?

Величковская напряглась:

– Галь, давай ты не будешь острить по поводу моей предстоящей свадьбы.

– А мне действительно интересно услышать твой ответ. В городе ты ведь вся такая из себя: брендовая одежонка, прическа, маникюрчик. А сейчас… извини, но ты как хабалка в говнодавах.

– Любят не за внешность, – философски заметила Даша.

– Тебе-то откуда знать? – исходила ядом Галя. – Насколько мне известно, парни не особо балуют нашу умничку Дашу вниманием. Тебе двадцать два года, а ты до сих пор так и не была замечена в мужском обществе.

Дарья прерывисто задышала. У нее задрожали руки, а на лбу выступил пот.

Клара попыталась локализовать назревающий конфликт, но в планы разбушевавшейся Галины не входило сбавлять обороты.

– Ответь нам как на духу, – требовала Румянова, – почему ты вечно одна?

– Не твое дело!

– Скрываешь правду?

– Какую еще правду?

– Ты фригидная, Дашка, – выпалила Галина и выбросила окурок.

Гришкова сверкнула глазами, засучила рукава куртки и, приблизившись к Галине, процедила:

– Если я еще хотя бы раз услышу это слово, ты пожалеешь.

– Угрожаешь?

– Я тебя предупредила.

– Девочки, – взмолилась Клара, – сегодня такой день! Я вас прошу, не портите мне праздник!

– Она первая начала цепляться.

– Не ври, это ты захлебываешься в желчи.

– Черствый сухарь!

– Проститутка! – не осталась в долгу Дашка.

– А ты… ты… мужененавистница!

Дарья ударила подругу по щеке, а затем вцепилась Галине в волосы.

– Пусти!

– По-хорошему ты не понимаешь! Придется по-плохому разговаривать!

– Клар, помоги мне. Она сбесилась. Клара! Оттащи от меня Гришкову!

Потасовка закончилась, когда Величковская, не проронив ни слова, всхлипнула и пулей бросилась в дом.

Дарья отпустила Галину.

– Клар, постой!

– Это из-за тебя она убежала, ты ее довела.

Даша смотрела себе под ноги.

– Какие же мы дуры. Кларка пригласила нас на девичник, а мы сцепились, как базарные бабы. Идиотки!

Галя растирала ноющую щеку.

– Может, заключим временное перемирие, а? Ради Кларки.

– По рукам, – Гришкова усмехнулась. – Но учти, твоих слов я тебе не прощу.

Румянова самонадеянно ухмыльнулась и поспешила ретироваться.

Настроение Галины испортилось окончательно, когда приехала Нина Величковская. Румянова и в былые дни не скрывала, что относится к Нинке с прохладцей, считая ту зазнайкой, но сейчас, видя сестрицу Клары, Галя побелела от злости.

Стоило Ниночке скинуть норковую шубку и предстать пред девушками в белой мини-юбке и тигровой кофточке, как на Галину моментально напала икота.

Объяснялось это тем, что Нина была облачена точно в такую же одежонку, как и сама Румянова.

– Нинка, ты не могла напялить другую кофту? – прошипела подруга. – Теперь мы с тобой как сестры-близнецы.

– Да уж, – веселилась Клара. – Со спины не различить. Рост, фигура, одежда, цвет волос. Дашут, а они действительно одинаковые.

Ниночка кокетливо махнула рукой:

– Галь, да все ерунда. Вы лучше спросите у меня, почему я задержалась.

– Сгораем от любопытства, – процедила Галина.

– Девки, я сейчас такого солнечного мальчика подвозила! Отпад! До сих пор мурашки по коже бегают. Рассказываю по порядку. Еду я, значит, себе спокойненько, никого не трогаю. Из динамиков раздается голос моего любимого Джо Дассена, а…

– Желательно без предисловий.

– Вдруг вижу его. Сначала мне показалось, что это мираж.

– Или глюки, – не унималась Галька.

– Ты бы сама голову потеряла от одного его вида.

– Настолько страшный?

– Красавец! Сексуальный блондин со взглядом злодея.

– Злодея? – Даша непонимающе посмотрела на Нину.

– Ей такие нравятся, – пояснила Клара.

– У него такие глаза, такие… А голос! Бархатистый, чуть с хрипотцой. Я сразу поняла, повезу его куда угодно, даже в Африку.

– И не побоялась посадить незнакомого парня в тачку? А окажись он сексуальным маньяком?

– Шутишь? Какой маньяк? Да стоит ему только пальцем шевельнуть, любая девица мгновенно бросится в его объятия. Девки, меня как переклинило! Едем, а я слова сказать не могу. Все поджилки от напряжения трясутся. Когда подъезжали к его поселку, не выдержала, заговорила.

– И что сказала? – ухмылялась Румянова.

– Не поверите! Я впервые в жизни сама попросила у парня номер его телефона!

Клара быстро заморгала:

– Нинка, не верю.

– Придется. Говорю, мальчик штучный, такие экземпляры на дороге не валяются.

– Ну а дальше? Телефон-то он дал?

– А как же, – Нина потрясла перед Галиным лицом мобильником. – Номерок туточки.

– Хочешь сказать, сама ему позвонишь?

– Разумеется.

Галька высунула язык:

– Бредятина. Запомни, мужик должен делать первый шаг, а не ты. Свой номер ты ему оставила?

– Да.

– Тогда не рыпайся, а жди. Позвонит – хорошо, не позвонит…

– Тогда что? – Все устремили взгляд на Гальку.

– Ну, не знаю. Значит, у него другие ориентиры.

– Галя!

– А что Галя? Ну, или он импотент. Как вам угодно.

Смеясь, Нина подмигнула сестре.

– Клар, у нас нет кочерги? Я бы с огромным удовольствием огрела Гальку по башке.

– Не ты одна, – заявила Дарья.

Клара подняла вверх руку:

– Если обмен любезностями закончен, предлагаю на время забыть все свои проблемы и продолжить веселиться.

До девяти вечера девушки трещали без умолку, давая Кларе дружеские наставления.

– Ты, главное, сразу дай понять Ромке, кто в доме хозяин, – советовала Галя. – Не позволяй ему садиться себе на шею. Поставь перед фактом, мол, готовить ты не будешь, стирать и гладить тоже, таскаться в магазины не станешь даже под угрозой смертной казни. Пусть нанимает людей, которые будут выполнять всю работу.

– Я люблю готовить, да и магазины меня не напрягают.

– Скучная ты, Кларка, и жизнь у вас с Ромкой будет скучной. Надо, чтобы все вокруг бурлило, кипело, взрывалось!

– Как это «взрывалось»?

– Молча. Жена должна постоянно удивлять мужа, каждый день представая пред его очами в новой роли. Сегодня ты покорная пай-девочка, завтра роковая красотка, послезавтра женщина-вамп. И так постоянно. Поверь, это проверено. Однообразие убивает брак за считаные месяцы.

– Ромка не такой, я нравлюсь ему естественной, безо всяких там амплуа.

– Это пока, но пройдет время – месяц, год, полтора, – и ты ему наскучишь.

– Галь, ты бы своим опытом в других местах делилась.

– Ой, кто заговорил! Наша Дашутка! Не нравятся мои советы, так дай свой.

– И дам.

– Дай-дай, а мы все его послушаем и посмеемся.

– Изначально полагаешь, что я скажу глупость?

– Не глупость, а ерунду. Это две разные вещи. Не обижайся, Дашка, но ты не имеешь права что-либо советовать Кларке. У тебя нет опыта.

Глаза Гришковой увлажнились.

– Наверное, ты права, – прошептала она спустя несколько секунд. – Мне действительно нечего посоветовать лучшей подруге.

– Дашут…

– Нет, Клар, я согласна с Галькой. Мне вообще не стоило приезжать на девичник. Ну, что я могу рассказать? Вы делитесь друг с другом опытом, сплетничаете о парнях, вспоминаете былые увлечения. А я? Что было интересного в моей жизни? Решительно ничего. Парня нет, и в ближайшее время вряд ли появится, я скучна и неинтересна.

– Дарья, кончай хандрить, – Ниночка наполнила бокалы вином. – Девчонки, а почему я не слышу музыку? Клар, вруби-ка какой-нибудь музончик. Галька, бери бокал, Дашка, гляди веселей. Э-эх, давайте выпьем за нас, за красавиц!

– За женское счастье!

– За женскую дружбу!

– За то, чтобы все наши самые сокровенные желания рано или поздно обязательно сбывались! – сказала Даша и залпом осушила бокал вина.

Захмелев, Гришкова немного расслабилась, и даже едкие замечания Галки действовали на нее не больше, чем дробина на слона. Правда, время от времени Дашутка напрягалась, сжималась в комок и, наблюдая исподлобья за Румяновой, едва слышно посылала подругу по известному адресу.

Но в общем и целом вечер проходил по заранее запланированному сценарию.

Клара была в предвкушении. Уже очень скоро наступит полночь, и она, вооружившись прабабкиной книгой, наконец сможет приподнять завесу тайны.

Ровно в полночь начнется гадание.

ГЛАВА 2

– Двадцать пять минут двенадцатого, – с грустью в голосе проговорила Лена. – Через полчаса закончится мой несуразный день рождения.

Катарина в очередной раз подавила тяжкий вздох.

Ленка Майкова – давняя знакомая, которой сегодня стукнуло тридцать пять лет, – с самого утра пребывала не в лучшем расположении духа. Хандра и жалость к самой себе одолевали Леночку с периодичностью пятнадцать раз в сутки.

На протяжении последнего десятилетия Катка ни разу не видела Лену веселящейся от души. Все праздники, события и торжества, отмечающиеся в доме Майковых, проходили одинаково. За круглый стол садились хмурая Лена, ее властная, не в меру жесткая мать и престарелая бабка.

Застолье превращалось в наискучнейшее зрелище. Думается, Катка не ошибется, если предположит, что причиной всех бед и несчастий в семье Ленки является ее мамаша.

Ирина Валентиновна, выросшая без отца, а впоследствии воспитавшая без мужа и собственную дочку, спала и видела, чтобы ее чадо как можно скорее сочеталось узами Гименея и познало радости материнства.

Едва Елене исполнилось восемнадцать и она перешла на второй курс филфака, как Ирина Валентиновна потребовала – не попросила, а именно потребовала, – чтобы дочка начала устраивать личную жизнь. На все протесты Ленки родительница строго отвечала:

– Не успеешь создать семью смолоду, останешься старой девой. Поспеши! Поторопись! Поезд уходит!

Подобные разговоры случались в семействе Майковых практически ежедневно. Даже бабка, во всем и всегда занимавшая сторону матери, твердила внучке о скорейшем замужестве:

– Ты не должна повторить наши судьбы. Твои детки обязаны расти в полноценной семье, в которой есть оба родителя. Мы с Ириной сделаем все для того, чтобы ты была счастлива.

А теперь представьте на мгновение состояние бедной Леночки, у которой от требований родственников голова шла кругом. Днем она пропадала в институте, а стоило переступить порог квартиры, как заводилась старая песня.

В какой-то момент Лена, не выдержав напора, решила, что в словах матери и бабки все-таки есть резон. Иначе и быть не могло: когда вам ежечасно внушают, что у вас все шансы остаться старой девой, то вы невольно начинаете этому верить. Верить и страдать.

Вот и Леночка, поверив матери, решила обзавестись кавалером. И совсем неважно, каким он будет: красивым, симпатичным или уродливым. Для нее главное – поскорее выйти замуж и родить ребеночка.

Но парни, даже те, которых девчонки не баловали вниманием, не спешили сблизиться с Майковой. Их отталкивал и пугал ее напор. Вскоре в институте пустили слух, будто бы Майкова – потомственная ведьма и ей, дабы не превратиться в дряхлую старуху, жизненно необходимо выйти замуж.

– Поэтому она и на парней набрасывается, как бешеная, – шептались однокурсницы.

Разумеется, что подобная «слава» заставила парней обходить Леночку стороной. Она держалась особняком и во всем винила исключительно себя: она неуклюжая, глупая и несообразительная.

– Со мной никто не хочет общаться, – плакалась Майкова матери, – девчонки презирают, а парни шарахаются, как от прокаженной.

Из уст любой другой матери сорвались бы слова утешения, она бы обязательно обняла дочь, погладила по голове, сказав, что все обязательно образуется и утрясется. Но Ирина Валентиновна была напрочь лишена сантиментов. Вытягивая губы трубочкой, она с презрением выговаривала:

– Ты неудачница, Ленка. Тебя постигнет моя участь. Господи, за что нам это наказание? Третье поколение женщин с искалеченной судьбой.

– Пусть продолжает искать парня, – подначивала бабка. – Время есть. Ищи, внуча, ищи.

На четвертом курсе Леночкой заинтересовался толстяк Петя Хабитов. Парень сильно косолапил, заикался и немного косил.

Но Лена, словно не замечая его недостатков, ухватилась за Хабитова мертвой хваткой.

Через три дня после того, как он пригласил ее в кино, Майкова привела Петра домой знакомить с матерью и бабушкой.

Ирина Валентиновна, увидев дочь в мужской компании, расплылась в лучезарной улыбке.

Кандидатура Петра была одобрена. В качестве будущего зятя он устраивал Ирину целиком и полностью. Жаль только, что сам Петр не собирался связывать себя обязательствами. С Леночкой он общался около трех месяцев, после чего по уши влюбился в пампушку Зину из параллельной группы и сообщил Майковой о неминуемом расставании.

Лена запаниковала. Ей скоро двадцать два года, а она до сих пор не замужем. Нонсенс! Время просачивается сквозь пальцы, оно попросту убегает, обрекая тем самым на одиночество. Ведь, по словам бабки, именно в двадцать два года девушка, не успевшая обзавестись семьей, получает статус старой девы.

Новые комплексы притягивались к Елене словно магнитом. К двадцати пяти годам ее самооценка снизилась настолько, что Майковой стало страшно выходить из дома на улицу.

Ей так и мерещилось, что люди – начиная от сидевших у подъезда старушек и кончая резвящейся в песочнице детворой – тычут вслед пальцем и шепчут: мол, пошла старая дева.

Постепенно Леночка начала ненавидеть мужчин. Пару раз, когда представители сильной половины пытались завязать с ней знакомство, Майкова боязливо озиралась по сторонам, ожидая скрытого подвоха. Жизнь превращалась в непрекращающийся кошмар.

В двадцать восемь Лена познакомилась с Константином – щупленьким очкариком, смахивающим на больного цыпленка. Его несмелые ухаживания вначале воспринимались как игра, но затем появился шанс.

Свадьба была скромной и не доставила Елене ни малейшего удовольствия. Хотя один плюс все же присутствовал: теперь Леночку никто не посмеет назвать старой девой. Она замужняя женщина, у нее в паспорте стоит печать, и она спит в одной кровати с мужчиной.