Шаги в бесконечности

– Федя, перекинемся в пинг-понг? – окликнул Икарова долговязый курсант, шедший навстречу, и подбросил на ладони целлулоидный мячик.

– Я только что с поля боя, – улыбнулся Федор, замедляя шаг.

– Со щитом или на щите?

– Увы!

– Победить Икарова может только Май. Угадал?

Федор развел руками.

– Ладно, до завтра на полигоне.

– До завтра, – кивнул Федор.

Пригладив влажные после душа волосы, Федор открыл дверь в свою комнату. В первый момент курсанту показалось, что он ошибся дверью: в полутьме вечерних сумерек в глубине комнаты перед ним маячила какая-то фигура.

– Простите… – произнес Федор и сделал шаг назад.

– Входите, молодой человек. Вы не ошиблись дверью, – будто угадав мысли Федора, произнес незнакомец. Голос у него был низкий, чуть надтреснутый – голос пожилого человека.

Глаза Федора немного привыкли к полутьме комнаты, и он успел рассмотреть, что гость был в плаще, под которым угадывалась сильная фигура. Руки он держал в карманах.

– Разрешите включить свет?

– Прошу, – сказал незнакомец.

Люминесцентные панели ярко вспыхнули, залив комнату светом.

– Профессор Ливен Брок? – воскликнул Федор.

– Гм, Ливен Брок… разве вы знаете Ливена Брока, юноша? – осведомился гость.

– Не лично, конечно… У меня есть ваше фото… – сбивчиво пояснил Федор.

Гость нахмурился, что-то соображая.

– Фото? Любопытно посмотреть, – сказал он наконец.

Слегка ошарашенный всем происшедшим, Федор вынул из кармана немного помятую фотографию и протянул ее неожиданному гостю. Тот бросил на нее быстрый взгляд, не вынимая рук из карманов.

– Точно, это Ливен Брок, – засвидетельствовал поздний гость.

– Это вас на Оби сфотографировали?

– Обь… верно… ну конечно, это Обь… быстрая вода… – пробормотал гость. – А вы умеете плавать, молодой человек? – вдруг спросил он.

– Плавать? – переспросил Федор.

– Плавать и нырять, как дельфины, – невозмутимо подтвердил гость.

– Умею, хотя и не как дельфин.

– А я вот плавать не умею, – вздохнул гость. – Может, научите меня?

– Вы, наверно, шутите, профессор?

Глаза гостя блеснули.

– Нисколько.

– Что ж, научу… Но вы, наверно, не за этим здесь? – произнес Федор. Только тут он спохватился, что в продолжение всего этого странного разговора гость стоит. – Садитесь, пожалуйста, – пригласил он.

– Благодарю.

Гость поклонился и сел, так и не вынув рук из карманов.

Федор остался стоять.

– Вас, наверно, удивило мое позднее появление? – ровным голосом начал гость. – Поясню. Я живу и работаю в Зеленом городке. Знаете Зеленый городок?

Федор кивнул.

– Вы, насколько я понимаю, курсант Звездной академии? – спросил гость.

Федор снова кивнул.

– Мы, зеленогорцы, должны дружить с будущими астронавтами, – продолжал гость. – Наши ученые создают белковых роботов. Видели вы когда-нибудь белкового?

– Не приходилось.

– Скоро увидите, – пообещал гость. – В настоящее время мы готовим экипаж для фотонного звездолета «Пион». Корабль собирают на Лунных стапелях…

– Знаю, – сказал Федор.

– Как вас зовут, юноша?

– Федор Икаров.

Гость испытующе посмотрел на собеседника.

– Вы знаете, Федор, что такое биологическая связь? – спросил он.

– Знаю. Но только в теории… – неуверенно ответил Федор.

Гость кивнул.

– Я провожу важный опыт по передаче мысли на расстояние, – сказал он.

– Для чистоты опыта необходимо, чтобы о нем никто не знал. Сообразите-ка: если о моем опыте будут знать люди, находящиеся недалеко от меня, они, естественно, смогут размышлять о моем эксперименте. Тем самым чистота опыта нарушится. Излучаемые ими биоволны смогут повлиять на те, которые будет испускать биопередатчик.

– У вас есть биопередатчик? – спросил Федор с заблестевшими глазами и скользнул взглядом по месту, где плащ гостя оттопырился.

Волнение Федора нетрудно было понять: наука о передаче мыслей на расстояние, о создании которой мечтал еще великий Циолковский, родилась сравнительно недавно. Биопередатчики были очень громоздки и несовершенны, действовали на коротком расстоянии, и количество их на Земле исчислялось единицами.

– Сам собрал, – с гордостью ответил гость.

Федор прошелся по комнате. Гость наблюдал за ним.

– Простите, профессор, – внезапно сказал Федор, остановившись перед гостем. – Ваш опыт может сорваться.

– Почему? – быстро спросил гость.

– Я-то ведь знаю о нем. И не смогу не думать, – пояснил Федор.

По лицу гостя пробежало облачко. Он размышлял над словами курсанта.

– Вы правы, Федор… – пробормотал он. – Я не подумал об этом. Странно…

– А когда вы хотели приступить к опыту?

– Сразу же. Немедленно!

– И работать всю ночь?

– Я в отдыхе не нуждаюсь, – впервые улыбнулся Ливен Брок. В улыбке его Федору почудилось что-то искусственное.

– На ночь меня можно заэкранировать, – сказал Федор. – А рано утром я уйду на занятия, и вы останетесь один.

– Это идея, – оживился гость. – Вы хорошо соображаете, курсант.

– Разрешите несколько вопросов, – кашлянув, сказал Федор.

– Пожалуйста.

– Почему вы выбрали для опыта именно мою комнату?

– По двум причинам. Во-первых, она угловая, что дает больший сектор передачи мыслеграммы. Во-вторых, комната находится на последнем этаже. А мне для опыта нужна наиболее высокая точка. Это связано со свойством распространения биоволн, – пояснил охотно гость.

– И еще одно… Кому вы, профессор, хотите передать мыслеграмму? – спросил Федор.

– Одному человеку… – гость запнулся. – Близкому мне человеку.

– Он остался в Зеленом городке?

– Да.

– А если не секрет… Какая именно мыслеграмма?

– Секрет, молодой человек. Пока я этого сказать не могу, – строго сказал гость.

– Простите, – смешался Федор.

– Ничего. Я знаю, что человек любопытен. Это хорошее качество.

Федор хлопнул себя по лбу.

– Как мне сразу не пришло в голову? – воскликнул он. – Я ведь могу переночевать у приятеля. – Тогда не нужно будет возиться с экранировкой, и вам никто не станет мешать…

Федор повернулся к двери, но гость вскочил и с неожиданной живостью схватил его за руку. Федору показалось, что кисть его обхватили железные клещи.

– Простите, – сказал гость, отпуская Федора. – Прошу вас, останьтесь. Вы мне нисколько не помешаете.

Проговорив это, гость опять сунул руки в карманы.

– Хорошо, я останусь, – произнес Федор.

– Конечно, конечно. А экранировкой я сейчас займусь, – сказал гость, придвигая стул поближе к столу. – Ее сделать просто: нужно из металлического листа соорудить подобие колпака и надеть на голову. Лист я прихватил с собой.

Гость присел к столу, вытащил лист и принялся за дело. Федор отошел к окну. Нужно было собраться с мыслями, как того требовала неожиданная ситуация. Стояла глубокая ночь. Учебный полигон спал. Спала и облитая лунным сиянием тайга, окружающая со всех сторон строения полигона. Федор облокотился о подоконник. В глаза ему бросились два влажных следа на оконной доске. Похоже на следы ног. Кто мог их оставить? Профессор Ливен Брок? Что же он, на подоконник становился? Федор вспомнил, что, уходя играть в пинг-понг, оставил окно открытым. Что же, быть может, Ливен Брок впрыгнул в окно? Федор Икаров усмехнулся абсурдности этой мысли. Он выглянул в окно. Глубоко внизу мерцал огонек велосипедной фары – кто-то возвращался с запоздалой прогулки.

Федор посмотрел на плащ гостя, мокрый от дождя или ночной росы. К плащу прилипли травинки и желтый кленовый лист.

Между тем гость закончил мастерить металлический конус. Он отодвинул его в сторону, любуясь делом своих рук.

– Прошу вас, Федор, на ночь надеть этот колпак, – проговорил Ливен Брок. – Он обеспечит, надеюсь, достаточную экранировку.

Федор подошел к столу, и профессор снова сунул руки в карманы.

Суматошный день и длительный перелет давали себя знать. Только теперь Федор почувствовал, как устал.

– Спите, молодой человек. А я займусь делом, – услышал он уже в полусне.

Вытянувшись под одеялом, засыпая, он услышал, как Ливен Брок настойчиво, с повторами произносит странные слова: «Только большой мозг сумеет познать Вселенную… Только большой мозг разрешит все загадки земли и неба… Ливен Брок, тебя ждет башня безмолвия…»

Профессор сидел лицом к окну, низко склонившись над передатчиком, установленным на столе. Федор смотрел на его широкую ссутуленную спину и думал: «Зачем он повторяет свое имя? К себе обращается, что ли?»

«Утром спрошу у профессора», – подумал Федор и повернулся на другой бок.

Последнее, что он услышал, был шепот, обволакивающий, как шум осеннего дождя: «Ливен Брок, Ливен Брок… Цель человечества – вырастить большой мозг… Только мозг, равный по величине башне безмолвия, сумеет познать Вселенную…»

…А может, это уже сон?

Ван Каро пришел в коттедж Ливена Брока вечером, когда все поисковые группы уже вернулись после безуспешных поисков пропавших. Только Алексей Волга с Володей Карбенко еще не возвратились из пещер, но шансы на то, что они обнаружат какие-то следы, были ничтожны. Ван понимал это. Он пришел в дом Брока, влекомый неясным чувством. Долго рылся в книгах, перебирал записи Ливена Брока. Но что новое мог он найти после тех, кто перебывал здесь сегодня?

Устав до изнеможения, Ван сел за стол Ливена Брока и погрузился в раздумье.

Учитель и Энквен исчезли, и не осталось в доме ни малейшей зацепки, которая помогла бы распутать клубок.

Председатель координационного совета послал даже запрос в службу космического поиска. Оттуда ответили, что ни Ливена Брока, ни Энквена нет на спутниках и в кораблях ближнего космоса.

Словно космические пришельцы похитили их! Нет, инопланетян лучше оставить для детских сказок.

Разгадку нужно искать именно здесь, среди вороха записей и лабораторных журналов Ливена Брока.

Ван перечитывал рабочий дневник Ливена Брока, изучал записи, сделанные в последние дни. В то время Ван находился на даче, в одиночестве решая задачу о большом мозге, сформулированную Ливеном Броком. Ван снова и снова сопоставлял факты, анализировал, размышлял. Ван морщил лоб, догадка ускользала. Не до конца понятны были последние записи Ливена Брока. Поговорить бы с ним, поспорить! Свои расчеты, уже ненужные, Ван положил в ящик письменного стола Ливена Брока.

В последних записях Ливен Брок исповедовал взгляды, противником которых был всю жизнь. Даже почерк на последних страницах рабочего дневника изменился, стал неуверенным, ломким, словно чужая рука водила пером Ливена Брока. Но чья рука могла это быть?

Полки – хранилища информации уходили под потолок. Ван забрался на стремянку, на которой любил сиживать Ливен Брок, и принялся за полку, расположенную под самым потолком.

Ливен Брок собрал хорошую библиотеку. В течение долгой жизни он увлекался многими вещами, и битком набитые стеллажи хранили следы каждого из этих увлечений.

На полках блоки памяти соседствовали со старинными фолиантами, некоторые из них были напечатаны еще на бумаге и тем самым представляли собой музейную редкость.

Ван с трудом вытащил запыленный блок, спрыгнул со стремянки, сел за стол, надел наушники и погрузился в изучение блока, посвященного соображениям Ливена Брока о внеземных цивилизациях.

Внезапно дверь толчком отворилась. На пороге, занеся руку с садовыми ножницами, стоял Алексей Волга.

– Ван? – прошептал Алексей и медленно опустил руку с ножницами.

– Можно подумать, что ты увидел привидение, – заметил Ван.

Оторопелый Алексей, не выпуская ножниц, сделал несколько шагов к столу.

– Нашли что-нибудь в пещерах? – спросил Ван.

Алексей покачал головой.

– В саду решил поработать? – продолжал Ван. – Хорошая идея, только время ты выбрал неподходящее.

– Ножницы для того, чтобы…

– А, понимаю, ты решил меня подстричь, – подхватил Ван. – Очень мило, но я предпочитаю робота-парикмахера.

Волга махнул рукой и бросил ножницы на пол.

– Где Энквен? – выдавил он.

Ван отодвинул в сторону блок памяти.

– Друг мой Леша, – сказал он, – этот вопрос я как раз собирался задать тебе. Да что с тобой в конце концов?

Когда Алексей рассказал, в чем дело, Ван против воли расхохотался, хотя ситуация была достаточно серьезной.

– Значит, Володя под окном? – произнес Ван, что-то решив.

– Под окном.

– Ждет, когда Энквен выпрыгнет?

– Или когда я с ним договорюсь по-доброму. Занавеска на окне плотная, разобрать снаружи, кто находится в комнате, невозможно, – сказал Алексей.

– Ладно, будет Володе Энквен, – произнес Ван.

– Что ты придумал?

Не отвечая, Ван подхватил стремянку и поднес ее к окну.

– Стремянка в сложенном состоянии равна примерно росту человека, – подмигнул Ван. – Соображаешь?

– Пока нет.

– А еще кибернетик! Толкни створки окна, а я выброшу стремянку. Проверим, какова скорость реакции у товарища Карбенко, – пояснил Ван.

– Давай, – согласился Алексей.

Он распахнул окно, и стремянка полетела в сад. Глухой удар и выкрик Владимира потонули в дружном хохоте.

Вскоре с обиженным видом в кабинет вошел Карбенко.

Ван на правах завсегдатая в доме Ливена Брока отправился на кухню, где сварил крепчайший кофе.

Дымящийся напиток распили в молчании.

– Вы, собственно, с какими идеями прибыли сюда? – спросил Ван, отодвигая пустую чашку.

– Искать здесь разгадку, – обвел Алексей широким жестом стеллажи.

– Именно здесь ее нужно искать, – сказал Ван. Он встал из-за стола и подошел к стеллажам.

– А ты надумал что-нибудь? – спросил Владимир.

– Други, у меня есть кое-какие соображения, – сказал Ван. – Давайте их обсудим.

Ван пошарил глазами по полке, отыскал нужную книгу и уверенным жестом выдернул ее.

Книга была старинной. Кожаный потрескавшийся переплет, пожелтевшая грубая бумага, еле заметные следы букв на корешке – все хранило печать растаявших лет.

– Какой век? – спросил Алексей.

– Ты знаток окаменелостей. Ну-ка, определи по внешнему виду, когда возник этот раритет, – предложил Ван.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.