Замечания о нравственной философии Владимира Сергеевича Соловьева

      Путь к цели, которая нуждается в выражении и осуществлении посредством даров и служений, еще не пройден. Поэтому вместо "в единой безусловной цели" я бы сказал "для единой и безусловной цели". Любая, самая совершенная, человеческая организация - инструмент. Цель (гармония за пределами ряда явлений) достигается посредством нее, но не в ней. Совершенствовать общественную систему нужно. Но не для окончательного в ней устроения (вавилонский столп), а чтобы каждый, опираясь на нее, освобождался от привязанности к человечеству (к греху) наиболее эффективно.
      38.
      "Человек не пользуется настоящею свободой, когда его общественная среда тяготеет над ним как внешняя и чуждая. Такое отчуждение упраздняется по существу только принципом вселенской церкви, где каждый должен иметь в общественном целом не внешнюю границу, а внутреннюю полноту своей свободы."
      Свобода абсолютная, дающая гармонию, ни в какой общественной среде в принципе недостижима. Она - атрибут чистой личности, находящейся за пределом ряда явлений. Свобода человеческая - не готовое положительное решение, а возможность выбора между истиной и заблуждением: пониманием ограничений, налагаемых извне, как соответствующих внутреннему зову (при проявленном стремлении к совершенствованию), или как чуждых. Поэтому оба рассматриваемых Соловьевым случая лежат в области одной из вышеуказанных свобод. Если правильный путь найден, важно не совершить ошибки в вопросе о цели самоограничения. Голос абсолютного бессознательного формирующего фактора влечет нас не к построению на земле высшего общества и укреплению в нем, а к освобождению от всякого общества. В первом случае мы распорядились бы предоставленной свободой хуже, чем даже сделав откровенно отрицательный выбор. Позиция имела бы обманчивый вид духовности. Желание окончательного укоренения личности в ряду явлений противоречит совершенству, а следовательно, мешает совершенствованию, признает им то, что таковым не является.
      39.
      "В... восполнении со стороны "другого" человек во всяком случае нуждается, ибо со стороны своей естественной ограниченности он по необходимости есть существо зависимое и не может быть сам или один достаточным основанием своего существования."
      Зависимость - признак несовершенства. Проблеск божественного достоинства в человеке требует обрести (раскрыть глубинное) всю полноту существования в себе. Кто идет по пути восполнения средствами мира (со стороны другого), всегда будет у него в рабстве. Суетливый порыв побыстрей устранить дисгармонию ее усиливает. Воссоединение в миру, давая полноту временную иллюзорную, отдаляет от истинной. Последняя (вне мира там, где родина личности, корень "я") достается только терпеливо перенесшему тревоги и соблазны, освободившемуся от земных привязанностей.
      40.
      "Отнимите у любого человека все то, чем он обязан другим, начиная от своих родителей и кончая государством и всемирною историей, - и не только от его свободы, но и от самого его существования не останется совсем ничего."
      Если мы говорим: "не только от свободы, но и от существования", значит последнее - условие первой. Однако, существование Соловьев мыслит исключительно во времени и пространстве. В этом случае оно для истинной свободы не только не необходимо, но несовместимо с ней.
      41.
      "Не имея в себе достаточной мощи, человек нуждается в помощи, чтобы его свобода была делом, а не словесным только притязанием. Но та помощь, которую человек получает от мира, есть только случайная, временная и частичная, от Бога же через вселенскую церковь ему обещана помощь верная, вечная и всецелая."
      Помощь требуется в осуществлении чего-то, то есть лишь до завершения дела. Бог и мир способствуют освобождению личности. Однако, разница не в том, что одна помощь временная, другая - вечная (всякая - временна). Но от Бога она - как бы прямая, от мира - обратная. Спасительная энергия Христа устраняет грехи активно - непосредственно. Роль земных условий во внутреннем совершенствовании - пассивна. Жизнь предоставляет возможность преодолевать(заглушать) дисгармонию извне. Это - отрицательный элемент свободы, противоположный духовному росту. Очищение сознания есть систематический, последовательный отказ искать полноту личности в мире.
      42.
      "Действительная свобода человека, очевидно, несовместима с необходимостью того, чего он не хочет, и с невозможностью того, что требуется его волей. ...есть один основной предмет хотения - продолжение жизни и один основной предмет нехотения - смерть."
      Есть желания, разжигание и реализация которых усугубляют рабство. Следовательно, истинная свобода - результат выполнения требований не всякой воли, а только духовно ориентированной. Источник последней - неотождествление личности с временно-пространственным потоком форм (бессмысленно хотеть бесконечного ее присутствия в ряду явлений). Рождение без смерти - это все равно, что восход без заката, прилив без отлива, вдох без выдоха. Повторяемость противоположных явлений - закон движущегося мира. Пока "я" не выведено за его пределы, есть два пути: стремится к неисполнимому и ненужному нарушению круговорота или принять окончательную невозможность исполнения своей воли, то есть смириться с вечной непреодолимой дисгармонией. Выход - поставить личность над динамическим бытием. Тогда правомерно и без всякого для нее ущерба, желая избавления от смерти, можно желать и избавления от жизни (изменяющиеся тело и сознание хранят лишь множество грубых, искаженных отображений неизменного духа, происходящими в них процессами никак не затрагиваемого).
      43.
      "В христианстве достигает своего совершенного выражения первоначальная основа религии - благочестивое признание своей зависимости от родоначальника. "Отец послал меня"... Сын Божий - сын по преимуществу есть само благочестие, индивидуально воплощенное... Путь благочестия... состоит в том, чтобы идти не от себя и не от низшего, а от высшего, старшего, предпоставленного; это есть путь иерархический, путь священного преемства и предания."
      Сыновность по отношению к Богу и по отношению к родоначальнику - два принципиально разных типа связи. Первая - в вертикали, вторая - в горизонтали (Соловьев кладет их в одну плоскость). Бог - не первое звено в цепи духовной преемственности (иначе Он не был бы Богом, так как быть звеном значит быть частью, следовательно, не быть всем, фрагментарность не допуская абсолютности, лишает божественности), Он присутствует в каждом звене, стоит над бытием, пронизывая все явления. Сыном Богу является (в большей или меньшей степени, а не по преимуществу или не по преимуществу) открывший Его в себе, максимально очистивший сознание, достигший безгрешия. Временно-пространственное происхождение тут не при чем. Горизонтальная связь духовной преемственности помогает находящемуся в ней совершенствоваться и подниматься по вертикали, служит инструментом восхождения, но сама горизонтального, во всех звеньях по отношению к Богу равного, положения не меняет, путем от низшего к высшему не становится. Прямые "высшее-низшее" и "старшее-младшее" - не одно и то же, они перпендикулярны. Идти от себя - не от низшего, и идти от старшего - не от высшего. Каждый движется в себе от низшего к высшему посредством старшего. Низменное и высокое - внутренни, старое и молодое - внешни. Внутри смысл, снаружи - не имеющее самостоятельного значения средство его осуществления.
      44.
      - Защита слабого от посягательств сильного главным смыслом имеет не само это удаление внешнего зла, а внутреннее совершенствование защитника.
      - В этом случае, чем совершенней становится человек, тем меньше он принимает участие в добрых делах мира, прежде испытываемое им сострадание сменяется равнодушием.
      - Больше сталкивается со страданиями тот, кто больше живет в мире. Снижение участия происходит не от равнодушия. Человек на высшей стадии духовного развития начинает совершенствоваться не посредством внешней активности, а непосредственно, то есть значительную часть своего времени уделяя внутренней работе над собой. Можно ли упрекнуть монаха, в уединении молящегося день и ночь, в том, что он не вращается в обществе, не защищает слабых? Несовершенство определяет степень нашей нуждаемости в присутствии в мире, соответственно, и количество добрых дел, требующихся для устранения несовершенства.
      - Но тогда тот, кого бы этот совершенный мог защитить, останется беззащитным.
      - Если ему судьба получить защиту, не от одного, так от другого он ее получит, если же нет, сколько бы мы не старались, все усилия будут тщетны. Добрые дела - инструмент, а не причина чьих-то благ. Последняя - в его собственной душе. Нельзя и противно высшему божественному достоинству личности ставить целью быть средством реализации чего-то, причина чего где-то вовне и от нас не зависит. Личность хочет сама быть причиной того, средством к чему служит деятельность, обусловленная духовно ориентированной волей.
      45.
      "Перед таинством человеческая воля вполне отказывается от всего своего, остается в совершенной потенциальности, или чистоте, и через то становится способною... к принятия сверхчеловеческого содержания."
      Церковные таинства, действительно, призваны очищать сознание, доводя до сверхчеловеческого состояния. Однако, вопрос - в принадлежности последнего. От своего ли следует избавляться, и извне ли приходит сверхчеловеческое? Чистота - это свобода от страстей. Она есть беспрепятственное прохождение и громкое звучание в проявленном сознании голоса абсолютного бессознательного формирующего фактора, несущего информацию о "я" (источник которого - за пределами движущегося), преодолевающего тонкие непроявленные слои в виде интуитивного целеполагающего элемента и представляемого разумно аксиоматическими утверждениями, недоказуемыми, но, чем чище сознание, тем более несомненными и в доказательствах не нуждающимися. По мере совершенствования область проявленного сознания расширяется. То, что прежде воспринималось как внешне-повелительное, становится осознанным и внутренне-добровольным. Страсти - исключительное порождение динамического сознания, сверхчеловеческое же лишь преломляется в нем, исходя собственно от самой личности. Таким образом, именно оно - свое, а человеческое - постороннее, для достижения абсолютного совершенства требующее себя устранить.
      46.
      "Закон, как и всякая человеческая полезность, есть добро лишь относительное и подлежащее злоупотреблениям."
      Закон является добром относительным не потому, что допускает возможность злоупотреблений. Даже при их отсутствии посредством его невозможно окончательно реализовать смысл человеческого существования - освободиться. Он - лишь первая ступень на пути к этой цели.
      47.
      "Только в другом, надмирном порядке, представляемом вселенскою Церковью, может вообще человек иметь положительную свободу."
      Всякий порядок - поток временно-пространственных состояний (а именно это - основная характеристика мира) - следует признать мирским. Ни в каком порядке человек не способен обрести свободу. То, что по праву может называться надмирным - за пределами ряда явлений.
      48.
      "Духовная жизнь нашего настоящего начинается не от себя, а от более ранних, или старших, носителей богочеловеческой благодати."
      Духовная жизнь поддерживается традицией, опытом и молитвенной энергией, накопленной предыдущими поколениями. Однако, источник ее - в глубине каждого. Он собственно и есть личность. Вовне - лишь опора и направляющий элемент духовности. Без них она походила бы на фонтан или водопад, не была собрана, распылялась. При отсутствии же истечения духа изнутри опыт и традиции - мертвые формы, ничего не рождающие из самих себя (русло без воды - не река, а канава).
      49.
      "Братство, совершенное по существу, обусловлено, однако, по происхождению, как ставшее и становящееся во времени, оно требует соответственной формы для богочеловеческой связи своей с прошедшим, как таковым, требует религиозного преемства, или духовного отчества. Это требование удовлетворяется... определением церкви как апостольской."
      Совершенство не имеет происхождения. Оно изначально всегда существует, и не становится во времени, а открывается. Путь развития церкви, определяющий цепь религиозного преемства - процесс не создания совершенства, а устранения несовершенства. Чистота - за пределами мира, церковь - же лучшее, что есть в последнем. Поэтому, она хоть и служит для человека ступенью в Царство Небесное, сама частью Его никогда не становится, в себя совершенства принять не может. Церковь - это мирское средство освобождения личности от мира.
      50.
      "Закон утверждает известные общие пределы человеческой деятельности, равно обязательные для всех и каждого, но он не входит в содержание ничьей жизни, никому не обеспечивает ее существенных благ и равнодушно оставляет за одним его беспомощное ничтожество, а за другим избыток всяких преимуществ. Мирское общество может признать за каждым человеком безусловное значение в смысле отвлеченной возможности, или принципиального права, но осуществление этой возможности и этого права дается только Церковью, которая, реально вводя каждого в богочеловеческую целость, каждому сообщает абсолютное содержание жизни и тем уравнивает всех, как все конечные величины равны между собой по отношению к бесконечности."
      Понимание осуществления безусловного значения личности как получения человеком благ (желаемых, но из-за несовершенства общественного устройства недоступных) - чистейшее отождествление "я" с обособляющими оболочками - фундамент для построения вавилонского столпа (Царства Божьего в ряду явлений). Антидуховно видеть абсолютное содержание жизни в обладании чем-то земным. Совершенствование - стремление к освобождению от привязанностей - базируется на осознании бесполезности поиска гармонии путем внешнего восполнения. Церковь призвана научить человека не нуждаться в благах, соответственно, забота об их предоставлении к ее функциям не относится. Не в возможности кого-то лучше напоить или накормить преимущество церкви перед законом. Религиозная система - инструмент очищения - способна обеспечивать абсолютность ограничений, накладываемых на страсть. Целость не может быть богочеловеческой. Только божественной. Всякая примесь к божественному нарушает целость. Уравнение всех в божественной целости - не одно лишь открытие бесконечного, по отношению к которому сохранившиеся конечные величины стали равны, а расширение каждой конечной величины до бесконечной, ликвидация конечных величин.
      51.
      "Только Церковь, утверждающая существенное первенство духа и обещающее окончательное воскресение плоти, открывает человеку область положительного осуществления его свободы".
      Утверждение первенства духа не может быть просто констатацией его главенствующего положения относительно никуда не стремящегося движущегося. Главенство должно означать целеполагание, направляющий вектор. Чем оно сильней, тем меньше движущееся имеет своего (вообще отсутствующего при абсолютном первенстве духа) и больше руководствуется Его целью. Плоти доступно окончательно существовать, только если духом это изначально предполагалось. Тогда разберемся, что в отношении духа - плоть. Она есть ограничение Его полноты. Человек, как элемент множественного мира, усилием воли обобщает самого себя, избавляется от частности, сбрасывает все рамки - и в этом единственно высшая настоящая цель его жизни. Личный динамический дух, соединяющий в себе некоторое, приводится к состоянию духа сверхличного и неподвижного, соединяющего в себе все, человек становится Богом. Не будучи частью целости (пусть, добровольной), обретает личность гармонию и свободу, а лишь сама став всем, найдя целость в себе. Для этого необходимо разорвать кандалы плоти. Окончательное ее сохранение для духа равноценно обреченности на вечную неполноту. Если же Его воля никогда не исполняется, о каком "существенном первенстве" может идти речь?! Движущееся - всегда средство, поэтому серединно. Ему не место, подобно причинам, в начале или конце. В первом случае оно еще не нужно, во втором уже не нужно. Если плоть "окончательно воскресает", дух вынужден разделять с ней первенство, соответственно, не быть первым.
      52.
      "Если история национальная есть основа единства народного, то история всеобщая или всемирная есть основание для более широкого, но не менее крепкого единства всечеловеческого. ...Попробуйте представить себе русскую историю в смысле исключительной национальной самобытности. ...никак нельзя отрицать, что крещение Руси греками сразу вводит наш народ в сферу жизни всемирной."
      Значение истории народа с духовной точки зрения определяется накопленным религиозно-культурным потенциалом, в отличие от прочих национальных традиций, упрощающим последующим поколениям усвоение истины. Изучение чужих традиций (не взамен, а поверх собственной) полезно. Оно расширяет сознание, давая гарантию неотождествления традиции с истиной, бесформенной и единой (множество форм которой - лишь набор искаженных интерпретаций). Однако повышение взаимопонимания второстепенно. Важна прежде всего эффективность совершенствования самого приобщающегося к посторонним ценностям. Глупо утверждать о наличии "единства" на основании исторических фактов связи народов. Они могут никакого результата не дать. Взаимопонимание - следствие повышения духовного уровня сторон-участников, посредством усвоения чужой внутренней духовной культуры, а не просто внешнего общения. Последнее - условие, а не источник "единства", и далеко не всегда им сопровождается.
      53.
      "Народы новые, как Россия, явившиеся после утверждения христианства и принявшие его в готовой форме, ...не могут уже искать в самих себе подлинного источника своей жизни; ...один христианский народ не может и не должен оставаться в обособлении, отчуждении и вражде к другим, ибо такое отношение противно самому существу христианства".
      Для народа искать что-то основное в себе значит отождествлять истину с традицией. Это - заблуждение вне зависимости от времени появления народа. Христианство не родилось в народах, прежде существовавших, а, равно как и явившихся позже, их использовало. Принципиальной разницы между двумя ролями - помощью в создании и развитии - нет. Все формы служебны, смысл же - поверх форм. Касательно отчуждения народов, не само оно, а его причина - грех отождествления бесформенного смысла с какой-то из его форм - противоречит существу христианства. Утверждение исключительности народа вытекает из представления о единственной правильности его религиозной формы. Последняя в этом случае обязана быть абсолютной, вполне воплощающей истину (иначе помимо нее должны существовать другие формы, в которых есть что-то иное правильное), то есть фиксировать ее окончательное состояние, более высшего не подразумевающее. А это уже в чистом виде отождествление - коренной мировоззренческий изъян.
      54.
      "Универсализм... так же не похож на космополитизм, как язык апостолов на волапюк".
      Смысл священного сказания о том, как апостолы получили возможность говорить многими языками следующий: схождение на них Святого Духа (обретение чистоты сознания) позволило, расширив и сделав универсальными религиозные понятия, достигать равного духовного взаимопонимания с людьми, в чьей интерпретации истина ограничена разными традиционными рамками. Это не имеет никакого отношения к попытке создания понятного всем языка. Идущий путем апостолов внутреннее совершенствуется, а не конструирует внешние сооружения. Аналогичная разница между универсализмом и космополитизмом. Первый, утверждая равное божественное достоинство личностей, помещает абсолютный элемент внутрь, признавая важность и необходимость внешних различий. К состоянию, в котором они отсутствуют, каждый приходит самостоятельно, поэтому пути за пределы ряда явлений индивидуальны и неповторимы. Космополитическое же наружное достоинство, требуя поверхностного равенства (борьба со следствием есть игнорирование причины), парализует в человеке инициативу совершенствования и мешает войти в Царство Божие сыном.
      55.
      "Единичный человек имеет смысл своего существования только через семью, ...в отдельном человеке и через него живет весь ряд преемственных поколений".
      Совершенствование предполагает использование в его целях всего внешнего к человеку (семьи и пр.) и предоставление себя для совершенствования других. То и другое осуществляется одновременно, то есть одним актом действия. Однако, высокая степень чистоты характеризуется способностью совершенствоваться непосредственно, соответственно, мирской бесполезностью. Делание кому-то добра ценно не само по себе, а как инструмент. Окончательный смысл существования лежит в плоскости отношений не человека с человеком, а человека с Богом.
      56.
      "Если народ есть действительный факт, а не отвлеченное родовое понятие, если внутренний органический характер связи, соединяющий народы друг с другом во всемирной истории, есть также действительный факт, то таким же фактом должно признать и человечество в его целости, ибо действительные и живые органы могут быть только органами действительного и живого тела, а не отвлеченного понятия. ...Полное собирательное подлежащее, или "воспринимающее", совершенного Добра, полный образ и подобие Божества, или носитель действительного нравственного порядка (Царства Божия), есть человечество. ...единичный человек не возможен (не только физически, но и нравственно) вне родовой преемственности поколений".
      Нравственность, действительно, осуществляемая как и физический человек, посредством внешних связей между людьми, выражаются ли они в преемственности поколений или в чем-то другом, есть лишь одна из форм духовности, промежуточная и неокончательная. Да и сама духовность - еще не дух, а на него ориентированное движущееся. Человек невозможен вне родовой цепочки в аспекте существования, но не совершенствования. Жизнь инструмент проявления, а не источник света абсолютного сознания личности, пассивный материал, а не носитель смысла. И хотя существование и совершенствование совмещены и второго нет без первого, первое может и не означать второго. Однако, даже если говорить только о случаях наличия обоих, и тогда они не смешиваются в одно целое, каждое остается собой: совершенствование - целью, существование - средством. Конечно, народ и человечество - несомненные факты, но жизни, а не духовности. Историческая связь людей и народов - внешняя, сама по себе об уровне чистоты ее участников ничего не говорящая. Взаимопонимание внутренней связью может быть названо относительно грубой телесной. Относительно же окончательного единства, реализующего полноту личности, оно внешне, пусть, самое высокое, не есть и не может быть элементом Царства Божьего. Там, где достигнуто единство, исключена связь, так как немыслима множественность. Царство Божье - не набор личностей, не какой-то совершенный организм. Оно - одна личность. Здесь нет тех, между кем могло бы быть взаимопонимание. Да и на промежуточных стадиях пути к совершенству радеть следует об очищении сознания, а не о взаимопонимании. Последнее первому всегда сопутствует. Ради единства надо стремиться не к связыванию раздробленных личностных единиц в мире, а к собственному выходу из состояния раздробленности. Семья, народ, человечество служить повышению духовности могут лишь как пассивные опоры, а не активные органы, в которых это повышение непосредственно осуществляется. Способность быть фактом не только существования (внешней реальности), но и духовности (реальности внутренней) принадлежит исключительно обладателю воли и сознания - человеку. Самостоятельные общественные эти два компонента - отвлеченные (полученные в результате логических операций над соответствующими индивидуальными) понятия. Реальные общественные воля и сознание производны от личных (итог их усреднения, компромисс по вопросам наиболее рационального земного устроения). Они не имеют своего независимого источника, духовной области касаются мало, что правомерно, так как она, требуя полноты, не терпит фрагментарности. Общественное в человеке - лишь часть, при чем, самая поверхностная. Он знает, что нельзя делать целиком свои волю и сознание предметом внешнего обобщения. В них есть нечто сокровенное, но не по причине стыда, как в обычных чувственных секретах, а вследствие невозможности утвердить высшее божественное достоинство и достичь абсолютной гармонии иначе, как сконцентрировавшись в "я". Общественное надстройка на личным, призванная укрепить индивидуальную духовную волю в тех местах, где она чувствует себя не уверено, подобно гипсу, фиксирующему поврежденный член. Общественная система - всегда насилие (допустимое только на уровне, минимально необходимом для сохранения человеческого облика) - не имеет самостоятельной ценности. Она - костыль, обслуживающий личное совершенствование, который, когда слабость преодолена, начинает мешать и путаться под ногами. Человек, а не человечество является "воспринимающим" Царства Божьего. Если же воссоздание Его предусматривало бы объединение с другими, то потенциально во мне содержащегося не хватало для окончательной самореализации, требовалось что-то постороннее. Такому представлению об изначальной неполноте личности противостоит абсолютный бессознательный формирующий фактор. Когда человек чувствует наличную дисгармонию, он внушает: "Гармония не отсутствует в тебе, она скрыта". Позиция, желающая и предрекающая Царство Божие на земле - вавилонское столпотворение, уничтожающее по сути духовный постулат об абсолютном божественном достоинстве личности, лишающее смысла единственный способ достижения истинного Царства Божьего - внутреннее очищение: "Если во мне всей полноты не заложено, с какой стати я буду напрягаться, работая над собой? Раз гармонию можно обрести только в человечестве, усилия следует прилагать лишь в плоскости отношения человека к человеку и плоскостью отношений человека с Богом пренебрегать." Мир - горизонталь, духовный рост - вертикаль. Всякое движение по первой правильно рассматривать не иначе, как разбег для прыжка во второй. Человечество должно совершенствоваться (чтобы поднять горизонталь, а не развернуть ее на 90 градусов), но всегда будет несовершенным. При этом многие, пройдя через него, присоединятся к Царству Божьему. Никакая плоскость не окончательна. Точка завершает ряд последовательных параллельных основанию восходящих сечений конуса, единый дух - вереницу улучшающихся обществ. Совершенство человечества (средство) - это отработанность условий, человека (цель) - внутренняя чистота. Первое (по существу безлично и пассивно) исходит не от обладателя, а образуется как результат временно-пространственного совпадения многих соответствующего качества личных воплощений. Индивидуальный путь и вселенский цикл несоизмеримы. По мере достижения Царства Божьего людьми, в человечестве появляются личности, имевшие прежде животную форму существования. Смысл совершенствования Бог целиком сосредоточил на микроуровне. При переходе на макро- ничего нового не возникает, меняется только количество. Если исследовать изначально этот масштаб (изучение предмета по его отражению в кривом зеркале чревато недопониманием), необходимо принимать к рассмотрению множество не относящихся к делу вещей.
      57.
      "Если кто высшею целью ставит благо своего народа, отдельно взятого, безотносительно к другим, то он... отнимает у Добра существенный признак всеобщности и, следовательно, искажает самую цель".
      Заблуждение - ставить высшей целью любое земное благополучие, пусть всеобщее. Ценность внешних усилий ради других - в собственном внутреннем ограничении (в той мере, в какой даешь, перестань хотеть сам). Выделить кого-то благодеянием - сконцентрировать внимание на акте - придать инструменту несвойственное ему значение, первостепенную важность.