Стопаж

      Она меня доставляет в Братиславу. Я брожу по крошечному историческому центру, перехожу на другой берег Дуная - в городской
      Парк. Всюду витает запах травки.
      Я возлежал на своем рюкзаке и смотрел фильм с участием Принца, где он каждые десять минут пел свою "Purpure rain". Рядом вовсю дымили травкой, пили пиво и прочие напитки. Некто весьма выпивший упал на меня сверху, дал отхлебнуть пива из своей банки и принялся на английском убеждать меня в том, что Принц- это круто, а кто-то там еще - это отстой. Я вяло соглашался.
      Приехала полиция, всех разогнала. Я забрался в заросли двухметровой лебеды - там и заночевал.
 
      _15 августа Братислава - Дьер - Будапешт_
      День этот отмечен мной как весьма и весьма удачный. Хотя бы из-за того, что почти все поставленные цели были достигнуты (предыдущая неделя не баловала меня в этом смысле).
      Утро в городском парке Братиславы в лучших традициях началось легким дождиком, не доставившим мне больших неудобств. Я достаточно быстро собрался и выбрался из зарослей на набережную Дуная, перешел через чудо архитектуры - висячий Новый мост и оказался в историческом центре Братиславы. Как мне и рассказывала вчерашняя драйверша, исторический центр оказался весьма невелик и без неожиданностей: ратуша на главной площади, собор Святого Мартина, забавные статуи в самых неожиданных местах. Зато под холмом, на котором располагается королевский замок, я обнаружил огромнейший туннель длинной, думаю, немногим меньше километра, по которому с непередаваемыми грохотом и гулом носились трамваи. Местами он вообще не освещался, а с потолка капала и текла то горячая то холодная вода, образуя на рельсах лужи.
      Этот туннель я прошел из конца в конец и только потом взобрался собственно на холм взглянуть на замок. Сей памятник архитектуры, несмотря на его внушительный возраст (более тысячи лет) мне нисколько не понравился: невнятного глиняного цвета, похожий на сарай-переросток. Побродил я там немного, помог сфотографироваться сладкой парочке - девушка совершенно очаровательно поблагодарила меня: "Дики сердешно!".
      На остановке под мостом-чудом архитектуры я сел в автобус 91 и доехал до Русовцев - на самой границе с Венгрией. Перед самой таможней я принялся стопить с плакатом "Gyor" и в первые же пять минут остановил машину с венгерскими номерами. В ней сидела, очевидно, семейная пара. "Е напот, - сказал я им, - Дьер?". Они закивали, и я, совершенно счастливый, полез на заднее сиденье. На таможне, все также сидя на заднем сиденье, я попытался у таможенников на английском выяснить, нужно ли мне покупать ваучер или нет. Вопрос поначалу вызвал у них замешательство, потом позвали высокую и длинноногую фотомодель в форме пограничника, чтобы разобраться со мной. Я повторил вопрос на английском, а она на чистейшем русском спросила, чего мне надо. В общем, вопрос утрясли.
      Нельзя сказать, что семейная пара не знала английского, потому что как-то мы друг друга понимали, но происходило это очень мучительно. Как-то я рассказал им, откуда и куда я, как-то они рассказали мне, что сегодня в Будапеште проходят гонки формулы-1, а потому доехать туда будет просто.
      Все же я решил для начала рассмотреть Дьер. Я был высажен на окраине и проковылял к центру. Магазины уже были закрыты, и мне не удалось пополнить свои запасы продуктов (впрочем, что-то еще оставалось), зато нашел я банкомат и наполнил ксивник форинтами.
      Исторический центр Дьера оказался малоинтересным. Одна пешеходная улочка в стиле Арбата, невыразительный костельчик. Поэтому очень скоро я решил выходить в направлении Будапешта.
      Не успел я поднять руку с плакатом "BUDA", как рядом затормозил
      "Фольксваген" (всегда бы так!). "Будапешт?", спросил я после приветствия. Драйвер не только пригласил меня сесть, но еще лично вылез из машины и помог запихнуть мой рюкзак в багажник. Мы выяснили, что он говорит на английском примерно того же уровня, что и я, поэтому особых проблем в общении не возникало.
      Он был настолько добр, что доставил меня к выбранному мною хостелу!!! Правда, я туда сунулся и офигел - цены были неожиданно высокие - что-то около 10-15 баксов за ночь. Я направился в другой хостел - на той же улице - цены там были такими же сумасшедшими.
      Перешел через Дунай, сунулся в еще один (все адреса вычитал в книге
      Шанина, а ориентировался по карте города, купленной еще в Дьере) - здесь вообще обнаружил гостиницу люкс. Обессиленный, расположился в саду напротив второго из посещенных хостелов. Выбирая место для ночевки, несколько раз натыкался на людей в спальниках, понял, что не одинок в своих проблемах, расположился неподалеку от такой группы.
 
      _16 августа Будапешт_
      Ночью периодически начинал идти дождь, что согнало моих соседей с насиженных мест, я же завернулся в полиэтилен и вполне сносно поспал. Периодически просыпался, протягивал руку, срывал сливу с дерева, съедал ее и снова засыпал. Слив было так много, что их хватило и на завтрак.
      Собравшись, я потопал в Пешт; там где-то в центре мне предстояло найти Бюро Информации. Его я нашел на удивление быстро. Служащие сего бюро были заняты неизвестно чем и не уделили мне должного внимания, но в углу офиса обнаружился справочный компьютер, с которым я развлекался почти час. Итогом моих поисков был список из двух десятков самых дешевых кемпингов в Будапеште. Как потом оказалось, список этот устарел по крайней мере на два года. Явившись по самому удобному для меня адресу, я не нашел ничего похожего на кемпинг. Очень кстати подвернулся венгр, говорящий по-английски, убедивший меня в том, что искомый мною кемпинг уже год как не существует.
      Во время моих поисков кемпинга по второму адресу англоговорящих аборигенов не нашлось, но я понял, что и эта шарашка стала историей.
      Третий и четвертый адреса располагались рядом друг с другом, и это мне позволило надеяться, что хотя бы один из них сработает. Все это располагалось далеко-далеко на севере Пешта - в районе Уйпешт.
      Бродя вокруг станции метро в поисках нужной улицы, я забрел в сельского вида квартал. Здесь девочка дет десяти в течение нескольких минут что-то пыталась мне продать - то ли журнал, то ли книгу, то ли бабушку. Естественно, я не понимал ни слова из ее лепета, и сам каждые десять секунд повторял "Нем эртем" (не понимаю), но то ли ударение не там ставил, то ли девочка попалась туповатая, отвязаться от нее мне удалось с большим трудом.
      Кемпинг оказался черт-знает-где - на самом краю собственно города
      - рядом с Дунаем.
      Я сказал по-английски, что мне нужно одно место для палатки.
      Мужик пристально посмотрел на меня и стал кого-то звать - пришел парень лет шестнадцати; я его спросил, говорит ли он по-английски, потом спросил про место для палатки. Парень сказал, что по-английски говорит и тоже стал кого-то звать - пришла, очевидно, настоящая хозяйка кемпинга, которая хотя ни слова не понимала по-английски, разобралась, чего я хочу и повела меня в конторку оформлять бумаги, смотреть мой паспорт и т.д. Мне выдали электроплитку, кучу рекламных буклетов и повели к выделенному месту.
      Я установил палатку, поел и поскакал осматривать город.
      Когда возвращался часу в десятом вечера, вовсю лил дождь, но палатка моя еще держалась. Потоп начался ближе к часу ночи, когда я стал всплывать. Я плюнул на все, перенес большинство вещей на кухню
      (располагавшуюся в отдельном вагончике) и уснул там же на полумокром спальнике.
 
      _17 августа Будапешт_
      Раннее утро вместе с хозяйкой кемпинга меня застало на полу на кухне. "Water?" спросила хозяйка и я ответил знаком "выше головы".
      Палатка, как и всегда в подобных обстоятельствах, была похожа на крытый надувной бассейн. Из него я долго вычерпывал воду и вылавливал плавающие вещи. Все, что могло промокнуть - промокло, и я сушил все - от спальника до самого рюкзака в лучах утреннего солнца, попутно готовя утреннюю овсянку и разрабатывая культурную программу на день.
      Снова бродил по городу, посетил исторический музей, взобрался на
      Гору Славы (как она называется в оригинале - не знаю, многометровую женскую статую на вершине горы одна американка назвала Статуей
      Свободы, на что мне захотелось резко ответить, что эту у их там, в
      Америке, статуя свободы, а здесь - Родина - мать).
 
      _18 августа Будапешт - Секешфехервар_
      Какое чудо - ночью не было дождя! Я неспешно собрал свои вещи, попрощался в хозяевами кемпинга. На рейсовом автобусе выехал из города до разветвления трассы на Балатон и на Вену.
      До Секешфехервара ехал со стариком-архитектором-инжнером, который в молодости бывал в Москве.
      Город не воодушевил меня. Вот все, что имею сказать поэтому поводу.
      Ночевал в канаве, по спальнику бегали мыши. День прошел бездарно.
 
      _19 августа Секешфехервар - Шиофок - Будапешт_
      До Шиофока доехал на некой Шкоде-развалюхе, которую вел парень лет девятнадцати. Кроме него в машине сидела пара его родственников, возможно, даже его родителей. Из всех троих английским владел только он. Но, так или иначе, поговорили неплохо.
      И вот я наконец в Шиофоке, стоящем на реке Шио (Sio), которая, между прочим, вытекает из Балатона. Первым делом я нашел набережную.
      Там, развалившись на скамейке, я позавтракал, наблюдая за двумя хиппозными чуваками, спавшими в своих спальниках метрах в двух от воды. Милая декоративная псина наложила рядом с ними небольшую кучку на траву; ее хозяин, вдохнув поглубже, полез в карман за туалетной бумажкой - убирать за собачкой… Донельзя забавное зрелище, особенно на полный желудок!!!
      Поглазел на противоположный берег - километрах в семи-десяти. Раз пять в день туда, а также на замечательный, по словам очевидцев, полуостров Тихани отправлялся паром. Билет стоил что-то около пяти баксов, что напрочь отморозило желание плавать во всякие там Тихони и Балатонфуренды. На втрое меньшую сумму я затоварился в магазине всевозможной едой, пошатался по курортному центру, периодически улавливая в толпе русскую речь, и побрел обратно на набережную. В целом, Шиофок оказался обычным курортным городком, без каких бы то ни было архитектурных и исторических достопримечательностей. В мастерской прямо под открытым небом делали татуировки и прокалывали всевозможные части тела.
      Пляж здесь, как того и следовало ожидать, оказался платным. Само собой, зеленый лужок на набережной тоже интенсивно использовался как лежбище, и надо ли говорить, что я выбрал именно его. С шумом сбросил рюкзак на траву и сел рядом. Словно по команде, две девицы метрах в трех от меня стали быстро раздеваться и секунд за двадцать остались в состоянии топлесс (пройдя при этом стадию полного обнажения, ибо переодевались тут же). Девицы были немецко-говорящие.
      Да, и опять о девушках: фигурки были весьма правильные, без излишеств, но портретные данные поражали своей блеклостью. Я было решился подойти к ним, но скоро передумал, памятуя о неудовлетворительном опыте знакомства с отечественными девушками на нудистских пляжах.
      Так начался мой единственный в этом сезоне курортный день. Я валялся на траве, периодически бегал окунуться в озеро (чтобы зайти по шею нужно было отойти на двести метров от берега) и пожирал закупленные продукты питания. Вокруг было полно народу, причем, к своему удивлению, я слышал здесь и итальянскую и испанскую речь, не говоря уже об изобилии австрийцев и немцев. Попадались и земляки.
      Ближе к вечеру я собрал свои манатки и пошел на трассу, предполагая постопить часок, а в случае неудачи поехать поездом
      (очевидно, уверенности в том, что я уеду не было). Но все получилось просто чудно. Едва ли не первая же машина в сторону Будапешта остановилась. Водила, хотя и знал основы английского, но лексикон его был до крайности скуден, из-за чего он зачастую использовал немецкие слова с немецкой же грамматикой. Разобраться в этой мешанине было весьма трудно. Минут двадцать разбирались, что именно будут отмечать в Венгрии завтра, 20 августа. Оказалось - день рождения короля Стефана. У водилы с этим словом возникли большие проблемы, и он очень правдоподобно изобразил процесс родов - настолько, что ошибиться в интерпретации было невозможно. Так в целости и сохранности я был доставлен в Будапешт.
      На автобусе выехал, как мне казалось, за пределы города, вышел на трассу в сторону Румынии и лег спать под кустом.
 
      _20 августа Будапешт - Орадя_
      В день рождения короля Стефана я проснулся около местного аэропорта.
      Совсем уже отчаялся выбраться из пригородов Будапешта, которые все тянулись, перетекая один в другой.
      Так, здесь о стопе под моросящим дождем. Проехался на одном драйвере, потом застопил машину с немецкими номерами, пока бежал к ней, все думал, как же будет "Здравствуйте" по-немецки. Вспомнил
      "Guten Tag", мне отвечали по-английски. Водила - кучерявый, чернявый, с огромным торсом и тоненькими волосатыми ногами в шортах, рядом парень. Между собой говорили на румынском (я-то вначале не понял, слышу какие-то латинские слова, думал - не испанский ли?). По пути водила шутил и хохмил. Вдоль дороги каждые несколько километров стояли проститутки с сутенерами - он останавливался возле каждой, подолгу разговаривал с ними, ходил смотреть на "ложе", все это ему не нравилось, как объяснял мне. Подробно отчитывался о ценах: час -
      15 марок, саксофон (изображая при этом) - 5 марок и т.п. Проститутки в основном были цыганками, молоденькими, в купальничках.
      На таможне он меня высадил, сказал, что так положено. Я думая, что штамп мне в паспорт уже поставили (он уносил их куда-то, потом вернул), прошел мимо конторок таможенников, которые еще и замахали на меня руками - "Go-go!". Ну я и пошел. На выходе из таможенной зоны останавливает меня полицейский, требует паспорт, начинает его листать, не находит въездного штемпеля, удивляется, листает в обратную сторону, смурнеет, начинает мне что-то кричать. Я ему на смеси английского, французского и румынского объясняю… В общем, вернули меня на таможню, немного там погрызли, поставили транзитную визу и отпустили.
      Весь путь до Оради (несколько километров) я прошагал пешком, даже не пытаясь стопить - злой неизвестно на кого. Возможно, я уже подходил к Румынии предвзято, но мне сразу не понравилась и дорога, по которой я шел и люди, которых я встречал и машины, проезжающие мимо меня.
      Уже в сумерках, около восьми часов, я достиг окраин Оради, спросил у аборигенов (на румынском, используя все тот же разговорник), как добраться до вокзала и доехал до него на трамвае.
      Проблемы с языком начались уже у расписания прибытия и отбытия поездов: что из них что я так и не понял. Билетерша в кассе смотрела на меня как на идиота и в конце концов отменно наорала. Откуда же мне было знать, что ЯссЫ (именно этого слова тетка и не понимала) произносится как Яша. Тетка же информаторша таки владела английским и что-то мне даже ухитрилась объяснить, хотя у меня создалось стойкое впечатление, что мы владели разными английскими.
      Я отправился в город в поисках банкомата. У меня были серьезные подозрения, что такового здесь не будет. Но, к счастью, Орадя оказалась гораздо более цивилизована, чем я предполагал. На выложенной плиткой улице, чем-то похожей на Арбат, я обнаружил вышеозначенный аппарат и с удовольствием наполнил свой ксивник двумя сотнями тысяч лей. Около десяти вечера поужинал перед конной статуей то ли короля Стефана то ли Влада Дракулы.
 
      _21 августа Орадя - Яссы_
      Поезд до Яссы отходил в половине шестого утра, причем билет можно было купить только начиная с пяти. Заветного этого часа я самым банальным образом дожидался в зале ожидания, нежно обнимая родной рюкзак и периодически проваливаясь в сон. В середине ночи разразилась настоящая гроза с ливневым дождем, громом и молниями. В зал ожидания потекло сверху - из разбитых окон.
      К началу грозы все посадочные места в зале ожидания были заняты.
      Тех, кто разлегся поперек (довольно грязные старушки и старички бомжеватого вида) очень скоро стал тормошить некий военный парень.
      На освободившиеся места он усадил пару-тройку обделенных старушек и одноногую женщину лет тридцати. В зал периодически заскакивали полураздетые подростки-цыгане, хозяйским взглядом обводили всех присутствующих и, полные неоправданного достоинства, удалялись.
      Вторую половину ночи в углу зала на кафельном полу спал босой мальчик лет десяти, свертываясь клубочком как котенок и натягивая на бритую голову курточку. Пожилые женщины по очереди участливо смотрели на него со своих мест; этим их участие и ограничивалось.
      Ближе к пяти в зале повеселело. Разговоры и миграция аборигенов значительно усилились. Меня попросили посмотреть за оставляемыми вещами. На чистом румынском. Я кивнул в ответ, и оказалось, что я понял просьбу правильно. Надо заметить, в Румынии мне это удавалось нечасто.
      Дородная женщина, сидевшая через кресло, неизвестно с чего решила выяснить, кто я такой. Для начала она что-то меня спросила, на что я живо ответил "Ну ынцылег" ("Не понимаю"). Она стала спрашивать, говорю ли я по-французски, по-немецки, потом высказала предположения грек? турок? болгар? При этом совершенно игнорировала мои восклицания "Москва", "Россия", "русский" и т.п. Скоро ей эта забава наскучила, и она, к моей радости, успокоилась.
      В зал вошли двое парней и девушка, все с рюкзаками. Они свалили рюкзаки в углу и расположились на них. По подслушанным фразам я определил их как поляков. Рядом со мною освободилась пара кресел; я счел это достаточным предлогом, чтобы завязать разговор. На мое приглашение присесть (на английском) они ответили вежливым отказом.
      Я выяснил, что да, они поляки, но, очевидно, они не были расположены продолжать разговор (какие разговоры в пять утра???) и я оставил их в покое. Пошел занимать очередь в кассу.
      Наученный прошлым опытом общения с кассиршей, я общался с ней исключительно посредством бумаги и ручки. В ответ на мое корявое
      "Iasi, 5.51. II clas." Она черканула уверенное "96500" и в обмен на указанную сумму выдала два картонных прямоугольничка - "плацкарты".
      Поезд уже подали к платформе, и я побрел к нему. Нашел свое купе, в котором уже сидело человека четыре.
      Напротив меня - у окна расположилась некая очень авторитетного вида персона (классическая, бритая сверху и небритая на подбородке, бандитская рожа, руки - в многочисленных шрамах). Два других соседа по купе разговаривали с ним крайне уважительно. Весь наш путь до
      Яссы, он периодически вынимал из кармана сотовый телефон Phillips, открывал его, открывал заднюю крышку, вынимал батарейки, потом засовывал обратно. Судя по всему, телефон был не подключен.
      Весь день мы только и занимались тем, что спали или глазели в окно. Авторитет порывался со мной заговорить (тем более, что к полудню наши попутчики разбрелись по освободившемся купе), потом спохватывался "А! Ну ынтеледжишь!" и успокаивался. На мое заявление, что я из Москвы, Россия он понимающе закивал "руска мафия" и т.д.
      Когда проезжали Южные Карпаты, все просто прилипли к окнам.
      Действительно, было потрясающе красиво. Я несколько раз высовывался по пояс из окна с "мыльницей" в руках, рискуя или выпасть или же выронить фотоаппарат - снимал сказочной красоты и неправдоподобной зелени пейзажи.
      В Яссы высадился около шести часов вечера. Сразу принялся выяснять, как из города выбраться на трассу в сторону Кишинева.
      Водила стоявшего рядом с вокзалом такси стал елозить пальцем по своей карте города и на ломанном английском объяснять мне, что проще как раз взять такси - едва ли не за ту же сумму, которую я потратил на поезд. Он посмотрел на меня со скептической улыбкой, когда я заявил, что у меня нет таких денег и направил на трамвайную остановку. На трамвае я доехал до конца ветки и надолго застрял там в растерянности: кого бы я ни спрашивал о дороге на Кишинев ("strada
      Kishneu"), все показывали в разные стороны.
      Наконец, кто-то мне разъяснил на пальцах направление движения и, что странно, я этому поверил. Долго-долго топал по грязной разбитой дороге, надеясь добрести до таможни. Машин практически не было, таможни тоже не предвиделось. Дойдя до окраины какой-то деревни, я завалился в двухметровую лебеду и расположился на ночевку. Где-то недалеко лаяли собаки, мычали коровы и орали пьяные румыны.
 
      _22 августа где-то под Яссы - Кишинев_
      Утром опять был дождь. Почти ничего из вещей не промокло, но почти ничего из вещей не осталось сухим. На завтрак я доел свои последние припасы, вышел из лебеды на дорогу, орнаментированную конским навозом и бодро зашагал вперед.
      Машин по-прежнему было катастрофически мало. Притом большинство было загружено под завязку. Раза три меня обгоняли лошади с телегами с сидевшими в них и лузгающими семечки аборигенами. Мысли попроситься в телегу почему-то не возникало. Или я не до конца доверял загорелым лицам возниц… Или мне просто хотелось пройти этот путь пешком.
      Догонявшие меня машины были видны километра за три. Когда они были совсем близко, я принимался махать руками, прыгать и т.п., демонстрируя бурную радость и желание ею поделиться со всеми желающими… Но большую часть из десяти-двенадцати километров я проделал в гордом одиночестве.
      Совершенно неожиданно я оказался в достаточно новой "Дасии"
      (местной легковушке), а ее водила продемонстрировал недурное знание английского языка. Оказалось, он видел меня шагающего по дороге, когда направлялся в Яссы, а на обратном пути решил меня подобрать.
      Более того, пообещал привезти меня на таможню и сдать с рук на руки знакомому таможеннику. Говорил, что страна бедная, подвозить бесплатно никто не будет. Сам он оказался инженером из Хуши(?) и сейчас направлялся именно туда. Долго до меня доходил этот простой факт… Окончательно дошел уже в Молдове: весь сегодняший день я шел по дороге на Хуши, то есть параллельно Румынской границе, а не к ней, как полагал!!! Потом я многократно вспоминал направившего меня этой дорогой таксиста нехорошими словами.
      Меня передали с рук на руки таможеннику, который тут же спросил меня, хочу ли я есть. Меня угостили сэндвичем. Рядом с конторой таможенников тусовались русскоязычные водилы, у которых были какие-то проблемы в документах, и их не хотели пропускать. Эти меня тоже накормили - копченым салом с черным хлебом и луком. Но перспектив сегодня попасть в Молдову у них не было, а у меня заканчивался срок действия транзитной визы (2 суток), поэтому я распрощался с ними и побрел на КПП, по пути наткнулся на, как мне казалось, таможенника и обратился к нему с тирадой… Он не понимал ни по-русски, ни по-английски, ни по-французски. Осознав это, он принялся искать переводчика среди тех местных жителей, которые направлялись к КПП. Некий мужичок перевел пару вопросов со стороны таможенника и пару ответов с моей стороны и был отпущен с миром.
      Таможенник что-то сказал в рацию - за мной приехали на машине, отвезли к самому КПП, поставили штамп в паспорт и засунули в машину к безответному мужичку, везшему в прицепе кирпич, а в салоне - штуки четыре своих сыновей. Он меня перевез через молдавскую таможню и высадил сразу за ней.
      Тут меня подобрал один из тех водил на Лиазе, с которыми я распрощался еще в Румынии. Ему повезло с документами. На пассажирском кресле сидел мужик с маленькой девочкой. Около получаса я ехал в положении эмбриона на спальном месте, при этом пытаясь смотреть вперед. Потом мужик с девочкой вышли, и я расположился на пассажирском месте.
      Что-то у него текло в радиаторе, поэтому мы каждые полчаса останавливались, набирали воду и луж и родников, заливали все это и ехали дальше.
      Кишинев. Звоню в Воскресенск, говорю с Иришкой, гуляю по
      Кишиневу, закупаю продукты, нахожу четырнадцатиэтажку и ложусь спать.
 
      _23 августа Кишинев - Дубоссары - почти Умань_
      Мне снова снился дом. Видимо, по-настоящему захотелось вернуться.
      Проснулся я в совершенно замечательном настроении.
      Прогулка за Кишинев. Завтрак виноградом на винограднике. Потом ланч арбузом в попутном Рафике. Он минует погранпосты Молдовы и
      Приднестровья (проезжаем через Днестр по недавно восстановленному мосту), меня высаживают рядом с Дубоссарами. Здесь и номера машин не молдавские, а свои. На перекрестках бродят парни в бронежилетах и с автоматами через плечо. Рядом - до половины вкопанный в землю БТР.
      Время шло, машин было убийственно мало, останавливаться никто не хотел. Не имея представления о том, сколько километров до границы, но зная, что она где-то недалеко (20 километров для меня уже было - недалеко), я решил пройтись. Машины обгоняли меня раз в двадцать минут, а водилы в них обеими руками показывали, что поворачивают к городу. Через несколько километров меня догнал мотоцикл с коляской.
      "Залезай!" прокричал мне мужик, бывший за рулем. За ним на седле сидел парень, другой - в коляске, в руках держал деревянный ящик.
      "Куда?" - офигел я. "Цепляйся" - сказал он, и я уцепился. Одной рукой я держался за запасное колесо, другой - за скобу на коляске, сзади на плечах болтался рюкзак, а мотоцикл, подпрыгивая на всех без исключения кочках, мчался со скоростью пятьдесят кмч. Через пятнадцать минут такой умопомрачительной езды, меня высадили на дороге и свернули на проселок. Дедок, пасшийся неподалеку с коровами, заявил, что до границы всего километр. Эта новость так окрылила меня, что километр я одолел менее чем в десять минут.
      Границей и не пахло. Через полчаса марша в ускоренном темпе в сторону эфемерной границы появилась мысль вернуться и набить дедку морду. Мимо прошла колонна фур с полицейским конвоем. Водилы фур только разводили руками в ответ на мои призывные жесты. До горизонта включительно не было видно никаких признаков таможни.
      Странная закономерность: много раз (см. предыдущие дни), когда ситуация, на мой взгляд, становилась критической, как рояль из кустов появлялась машина и увозила меня прочь, к славным свершениям
      (однако, стоит вспомнить о тех днях, когда никакого рояля так и не появлялось, несмотря на очевидную критичность положения, как все предстает в слегка ином свете). Несложно догадаться, что едва я подумал о перспективе ночевки в полях Приднестровья, как тотчас же был подобран "Жигулем". Управлял им до оторопи странный бывший афганец, а сзади сидела его дочь. С ней он разговаривал исключительно по-молдавски. По жизни он был мастером по ремонту велосипедов в каком-то молдавском городе; хвастался, что стал монополистом.
      Как я понял, система мировоззрения у него была до крайности запутанная. Он болезненно относился к национальному вопросу в
      Молдове, объяснил, что гагаузы - вообще не народность, а ассимилировавшаяся турецкая армия, а само слово "гагауз" в переводе с турецкого означает "предатель". Я с ним не спорил, поскольку о предмете имел весьма смутные представления. Жена у него, как он сказал, русская, но молдавский язык понимает и место свое знает.
      Через таможни - приднестровскую и украинскую - я проходил пешком (по настоянию афганца), потом снова сел к нему. Женщина лет пятидесяти, проехав с нами километров двадцать, сунула девчушке какую-то денежку. "Мы ее уважили, и она нас уважила", - произнес афганец и принялся распространяться о том, как много значит уважение в нашей жизни, постоянно совершая наезды на меня, что, мол, бесплатно еду и постоянно повторяя "Да я тебя не упрекаю!"
      Скоро мы подобрали молчаливую девушку с усатым украинцем. Усатому украинцу афганец заявил, что распад СССР - дело рук инопланетян.
      Украинец офигел и начал было что-то возражать, потом вспомнил, кто здесь водила и притих. Афганец пообещал нам еще и большую войну, мор… Девушка с украинцем высадились возле поста ДАI и были встречены как свои люди. Афганец начал развивать мысль в том духе, что, вот, людей уважишь, а они… Отозвался весьма нелестно о девушке и роде ее занятий.
      На пересечении с трассой "Одесса-Киев" нас очень кстати остановили ДАИшники, посмотрели документы и заинтересовались моим рюкзаком.
      В свете автомобильных фар я повытаскивал половину вещей из рюкзака. ДАИшник сунул туда свой нос, слегка попинал рюкзак ногами и позволил уложить все обратно. Распрощавшись с афганцем, я вышел на трассу Одесса-Киев (М20?), подошел к ДАИшнику с автоматом через плечо и чрезвычайно вежливо попросил разрешения постопить рядом.
      Мент великодушно согласился.
      Под мощными фонарями несколько ментов развлекалось ночным стопом с помощью своих волшебных палочек; у них это срабатывало в ста процентах случаев. Мимо поста ДАI машины ползли как стреноженные, что наводило меня на мысль о скором успехе моего стопа. Не прошло и десяти минут, как я сидел в БМВ на заднем сиденье, расспрашиваемый куда-откуда-зачем-и-почему. Впереди сидели два "новых украинца". Они стали громко выражать свое удивление моими рассказами, что наполнило меня немереной гордостью за свою крутость. Меня накормили куском пирога с кофе и начали распальцовку на тему, что, вот, ты за месяц сто пятьдесят баксов потратил, а нам это на час посидеть в ресторане. По трассе гнали прямо с европейской скоростью, а когда пришлось остановиться по мановению волшебной полосатой палочки, дело было улажено с помощью десятидолларовой бумажки.
      "Новые украинцы" высадили меня у поста ДАI при въезде в Умань уже за полночь. Я подошел к менту, поздоровался, объяснил куда я и зачем и попросил разрешения постопить рядом. Мент удивился, "какой такой кайф мы находим в езде по ночам" и т.д. Так я узнал, что в ближайшей лесополосе на ночь обосновался мой коллега. После получаса безрезультатного и невдохновенного стопа под фонарем я завалился в ту же лесополосу.
 
      _24 августа почти Умань - Киев_
      Один из самых неудачных, тупых и бездарно прожитых дней за все мое путешествие, скрашенный, правда, несколькими приятными моментами. Анализируя события этого дня, я нахожу столько своих ошибок, что резонно возникает вопрос: "а хотел ли я возвращаться домой"?
      Проснулся я в начале восьмого, хотя намеревался встать часа на два раньше. Отправился стопить с твердым намерением часа через четыре (не позже) быть в Киеве. Следуя выработанной в Европе привычке и культуре стопа, развернул табличку "Киiв". Довольно скоро стали останавливаться машины; просили денег, что особого удивления у меня не вызвало. Когда же появится альтруистичная машинка до Киева?