Дестроер (№73) - Наследница Дестроера

— Начните с хороших новостей, — вздохнул Смит, мысленно радуясь, что это его последнее дело с Римо и Чиуном.

Римо через всю комнату запустил письмо; оно попало Смиту точно в ладонь. Со стороны могло показаться, что Смит, как фокусник, выудил его из рукава.

— Вот это вы зря, — сказал Смит, прочтя адрес на конверте.

Письмо было адресовано губернатору Майклу Принсиппи. На конверте были корейские марки и штемпель Сеула.

— И письмо тут? — удивился Смит, доставая из конверта листочки.

Это были три листа бумаги, испещренные мелким почерком. Смит просмотрел письмо от начала до конца — до подписи: “Тюльпан”.

— Кто бы ни был этот Тюльпан, ему все о нас известно, — констатировал Смит, и лицо его стало похоже на догоревшую свечу.

— Эй, а это ведь хорошая новость! — сказал Римо. — Вы хотели иметь письмо — мы вам его добыли. Если станете нас благодарить — не поломайте на радостях мебель.

Смит выпустил письмо из онемевших пальцев, пригладил редеющие волосы и закрыл лицо ладонями. Он оцепенел.

— А плохая? — упавшим голосом спросил он.

— Когда мы находились в доме губернатора Принсиппи, его пытался кто-то убить.

— Когда вы были где?

—Я собственноручно устранил троих преступников! — похвастал Чиун, вскочив на ноги. — Жаль, что вас там не было, Император Смит! Вы были бы преисполнены гордости за своего слугу. Я был один, а их — множество, над моей седой головой свистели пули, но я уложил их — раз, два, три!

— Один? А где были вы, Римо?

— Я находился в спальне губернатора с целью выкрасть письмо.

— Губернатор, конечно, ничего не знал о вашем визите?

— Он не видел, как я его стащил, — быстро вставил Римо.

У Смита отлегло от сердца.

— Отлично. Таким образом, вы выкрали письмо и одновременно предотвратили покушение на губернатора. Надеюсь, на сей раз вас никто не опередил?

— Да как сказать... — ответил Римо.

— Что вы имеете в виду? Только не говорите мне, что...

— Смитти, — перебил его Римо, — происходит нечто странное. Губернатор услышал пальбу и спустился вниз. К тому времени Чиун разделался с большинством нападавших, но один еще был на ногах.

— И вы его уложили?

— Нет, меня опередил какой-то шут в костюме ниндзя. Я бы с ним легко справился, но в этот момент тот бандит взял на прицел Принсиппи, и я потерял несколько секунд — пришлось заслонить губернатора своим телом. В противном случае я бы этого ниндзя прикончил. Честно!

— Значит, губернатор вас видел. — Это был не вопрос, а констатация неприятного факта.

— Мне очень жаль, Смитти. Когда он обнаружит пропажу письма, он, конечно, подумает на нас: утром мы просили его отдать нам письмо, но он отказался.

— О Господи! — простонал Смит.

— Смитти, это еще не все. Ниндзя возник из пустоты. И заявил, что его послал президент. Все было в точности как с вице-президентом, только на сей раз вместо любителя кунг-фу фигурировал белый парень в наряде ниндзя.

— Это был японец! — воскликнул Чиун. — У него глаза были японские.

— Я стоял к нему ближе твоего и отчетливо видел, что он белый.

— Не хочешь ли ты сказать, что у меня слабеет зрение? — рассердился Мастер Синанджу.

— Я верю своим глазам. Смитти, что-то тут подозрительное. У президента на службе ниндзя нет.

— Президент мне звонил, — угрюмо отозвался Смит. Его взгляд был устремлен вглубь, как у человека, обреченного на неминуемую смерть. — Он говорит, что этот Адонис представился вице-президенту официальным сотрудником президентской охраны. Президент это отрицает, но я теперь не знаю, чему верить. Все возможно.

— Я рад слышать, что все возможно. — Мастер Синанджу вспорхнул с кресла, шагнул к столу Смита и положил перед ним пластиковую карточку. — Если все возможно, то почему бы не снабдить Мастера Синанджу такой карточкой?

— Я вам уже все объяснил, — ответил Смит, нехотя беря карточку в руки. — Компания “Америкен экспресс” больше не хочет иметь с вами дела. Но может быть, мне удастся уладить вопрос с какой-нибудь другой фирмой. — Он умолк и пристально уставился на карточку.

— Ха! — торжествующе воскликнул Римо. — Подделка? Вижу по вашему лицу, что подделка. Я сразу понял, что тот ниндзя все врет.

— Да на ней вообще ничего не написано, — произнес Смит, вертя карточку в руках.

— Дайте сюда, — потребовал Чиун, забирая карточку назад. Он взглянул на нее; Римо тоже перегнулся посмотреть. В руках у Мастера Синанджу была пластиковая карточка черного цвета, никакого текста ни на одной из сторон не было.

— Но это именно та карточка! — изумился Чиун.

— Да, точно, — подтвердил Римо. Фактура и размер были те же. — На ней золотыми буквами значилось, что предъявитель является агентом правительственной секретной службы. И стояла подпись президента. Во всяком случае, фамилия была президента, подписи его я не знаю.

— Эта самая карточка? — спросил Смит.

— Да!

— Да это чушь собачья! — заявил Смит. — Какое секретное агентство станет выдавать такие нелепые документы? Ерунда!

— Именно это я и пытался втолковать губернатору, но он и слушать не стал! Проглотил легенду этого самозванца как миленький. Да и вообще — ниндзя-то не настоящий! Он же был белый!

— Японец, — буркнул Чиун, в растерянности глядя на карточку.

Смит поднес ее к самой лампе и констатировал:

— Ни на одной стороне никаких надписей. Может, он использовал симпатические чернила, которые проявились на пластиковой поверхности? — неуверенно предположил он.

— Иными словами, мне нельзя получить такую? — Чиун был явно разочарован.

— Как я могу ее воспроизвести, если я даже не знаю, что на ней было? — резонно возразил Смит.

— Ах японский воришка! — с чувством пригрозил Чиун. — Он еще проклянет тот день, когда посмел обмануть Мастера Синанджу!

— Как он выглядел? — поинтересовался Смит.

— Лицо было закрыто — как у ниндзя, — сказал Римо.

— И было отчего! — не унимался Чиун. — Я вам рассказывал о ниндзя и о Мастерах Синанджу, Император Смит?

— Нет, кажется.

— Вам бы эта история понравилась, — произнес Чиун, пододвигая кресло ближе к Смиту. — У меня еще много разных истории!

— Пока ты будешь ублажать Смита россказнями о Синанджу, я пойду прогуляюсь, — заявил Римо. — Да, Смит, для большей ясности: ниндзя был шесть футов один дюйм ростом, белый, с голубыми глазами.

— Он был ростом с меня, японец, с маленькими черными глазками, — стоял на своем Мастер Синанджу.

— А я — папа римский! — огрызнулся Римо и с шумом захлопнул за собой дверь.

— Не обращайте внимания, Император Смит, — сказал Чиун. — Он, по всей видимости, нездоров.

— Почему вы так говорите?

— Если человек путает японского ниндзя с белым толстяком в костюме ниндзя, он не может быть здоров. Мне кажется, у Римо мозги стали слабеть. Что ж, неудивительно: ведь он первый белый, постигший Синанджу. Меня давно беспокоит, как его немощный белый мозг может устоять перед натиском совершенства, и теперь я вижу, что он действительно стал сдавать. Остается только надеяться, что это не заставит его совсем отказаться от тренировок. Тем больше для нас оснований возобновить контракт!

— А разве Римо не сказал, что ниндзя был в маске? Не исключено, что одного из вас эта маска ввела в заблуждение.

Смит продолжал вертеть в руках пластиковую карточку, словно надеясь выудить из нее какой-то секрет.

— Все ниндзя закрывают лицо! — возмутился Чиун. — Такое проклятие наложили на них Мастера Синанджу. Я вам сейчас все расскажу по порядку.

— Да, да, конечно, — рассеянно отозвался Смит. Его внимание все еще занимала загадочная карточка.

— Однажды, — Чиун выступил на середину кабинета, — одного Мастера Синанджу нанял на службу японский император. Это было в шестьсот сорок пятом году до новой эры по западному летоисчислению.

— Как звали того Мастера?

Чиун помолчал, продолжая мерять кабинет шагами.

— Отличный вопрос! — похвалил он. — Великолепный вопрос. Римо за все годы моей с ним работы ни разу не задал мне такого умного вопроса.

— Благодарю, — сказал Смит. — Я просто полюбопытствовал.

— Его имя было Мастер Сам, — ответил Чиун и поклонился в знак восхищения проницательностью Императора Смита, задавшего столь мудрый вопрос. — Так вот, Сама призвали ко двору тогдашнего императора Японии.

— Как его звали?

— Сам. Я ведь уже сказал, — обиделся Чиун.

— Нет, я говорю об императоре Японии.

— Ба! Да какая разница? Для предания это не имеет никакого значения.

— Вы рассказывайте, а я пока посмотрю, — сказал Смит и застучал клавишами. — Его звали император Тенчи.

— Возможно, — равнодушно отозвался Чиун. Дались этому Смиту имена, к тому же чужестранные! — Так вот, этот император, — продолжил Чиун, — которого, возможно, звали Тенчи, поведал Мастеру Синанджу, что у него есть враги, и сказал о том, где их можно искать — дома или на службе. Тогда Мастер Синанджу нашел их одного за другим, и больше они императору не докучали. И каждый раз, как Мастер Сам являлся к императору Японии и докладывал об успешном завершении очередного этапа, тот говорил: “Я вас пока не отпускаю, у меня обнаружился новый враг. Поступите с ним так же, как с другими, и я подниму вознаграждение Дому Синанджу”.

А так как Мастер Сам не хотел оставить работу незавершенной, всякий раз, когда император обращал его взоры на нового врага, он принимался за него. И лишь после пятой жертвы у Мастера Синанджу возникли подозрения, поскольку среди этих людей были простые крестьяне, которым незачем было плести заговоры против трона, украшенного хризантемами.

— Понятно.

Смит неотрывно смотрел на бегущие по экрану монитора строчки свежей информации.

Мастер Синанджу сделал вид, что не заметил откровенной невнимательности Смита. Предания Синанджу всегда служили предметом разговоров между Мастером и воспитанником, Мастером и Императором. Неужели Смиту непонятно, зачем ему это все рассказывают? Ладно, на этот раз простим Смиту его рассеянность. Разум белого человека по природе своей не способен долго концентрироваться на одной теме.

— Итак, получив задание устранить шестую жертву, Мастер заблаговременно явился на то место, где, по свидетельству императора, он должен был застать заговорщика, а когда пришел, то тотчас обнаружил шпиона, которого послали специально затем, чтобы он изучал искусство Мастера Сама в действии.

Мастер Сам взял этого несчастного за шиворот и потребовал объяснений. Прекрасно зная могущество Синанджу, соглядатай задрожал всем телом и залепетал: “О Мастер, мой император жаждет заполучить мудрость Синанджу, которую мне надлежит наблюдать, с тем чтобы после доложить государю. Этим я и занимался все время, пока ты убивал остальных”. Шпион также поведал Саму о том, что у императора нет явных врагов, а Мастер все это время убивал бедных крестьян.

— Какой ужас! — изрек Смит.

— Могло быть и хуже, — философски заметил Чиун.

— Не понимаю, куда уж хуже.

— Мастеру Саму заплатили вперед, — объяснил Чиун.

— А-а.

— Так вот, — продолжал Чиун, — услышав об этом, Мастер Сам задал императорскому шпиону один последний вопрос: “И чему же ты научился?” Шпион тогда ответил дрожащим голосом, что он научился у Мастера Синанджу скрытно передвигаться в одежде цвета ночи, взбираться по голой стене, как паук, и убивать голыми руками.

— И конечно, Мастер Сам его убил, — произнес Смит, воображая, что постиг психологию Мастеров Синанджу.

— Нет, конечно, нет! — Чиун был раздражен. — Японский император не платил ему за то, чтобы убивать этого человека! — Какой непонятливый, этот Смит! Наверное, это вообще характерно для белых. Римо тоже такой.

— И он его отпустил, хотя тот освоил Синанджу?

— Очень примитивно, — уточнил Чиун. — Он освоил Синанджу очень примитивно. Удары его были слабы, а для того, чтобы взбираться по стене, ему требовались всякие приспособления — клинья, крюки и все такое. Нет, он не усвоил Синанджу. Он обманным путем присвоил себе главную идею, но на деле его можно было сравнить с роботом, изображающим из себя живого человека. И Мастер Сам сказал этому человеку: “Возвращайся к своему государю и скажи, что ты научился только прятаться и передвигаться незаметно для других, а заодно объясни, что Мастер Синанджу убивает ради денег, а не для того, чтобы просвещать императоров”.

— А как его звали, того человека? — заинтересовался Смит.

— Почему это вас интересует?! — сердито воскликнул Чиун. — Какое это имеет значение?

— Просто как исторический факт, — ответил Смит. — Ведь этот человек стал основателем ниндзютсу.

— Основателем? — возмутился Чиун. — Он ничего не основал, он все украл! Вы что, не слушали меня? Вот все вы, белые, такие!

— М-м-м... Не обращайте внимания, — поспешно произнес Смит. — Я потом сам уточню. Но вы мне еще не сказали, почему ниндзя всегда в маске.

Чиун смягчился.

— Ну, хорошо, — сказал он, успокоившись. — Это случилось спустя много лет, когда из Японии потекли слухи о появлении новой секты убийц-ассасинов, которые носят все черное и называются ниндзя. Тогда Мастер Сам инкогнито поспешил назад в Японию с целью получить представление о новом конкуренте. И он обнаружил крошечную шайку ниндзя, главой которой был тот самый ничтожный воришка — он-то и обучил остальных. Конечно, они были неуклюжие, как обезьяны, но дело не в этом: они перехватывали работу, которую должны были поручать Синанджу.

— Естественно, на сей раз Мастер Сам всех их убил, — предположил Смит, зная, что Мастера Синанджу ни перед чем не остановятся, если что-то угрожает их благосостоянию.

Чиун оборвал красноречивую тираду на полуслове и вперил в доктора Харолда В. Смита пронзительные карие глаза. Смит поежился, словно холодные струи дождя каким-то образом проникли через окно и потекли ему за шиворот. Он вопросительно вскинул голову.

Чиун помотал в ответ головой и продолжил рассказ с нотками нетерпения в голосе.

— Мастер Сам в гневе навис над злосчастным воришкой, но убивать не стал. Вместо того он сказал: “Ты посмел украсть нечто более вечное, чем рубин, — ты украл мудрость. Я мог бы тебя убить, ниндзя, но ты — всего лишь ребенок, подражающий взрослым, и я тебя не трону. Зато вот тебе мое проклятие: ты — вор, и я проклинаю тебя и тех, кто придет за тобой, и все вы отныне обречены скрывать свое лицо от позора. Если же хоть один из вас и ваших потомков осмелится творить свое воровское дело с открытым лицом, Мастер Синанджу ни на миг не потерпит вас на этой земле!” Вот почему и по сей день так называемые ниндзя всегда стыдливо прячут лицо.

Чиун удовлетворенно сунул руки в широкие рукава.

— Одного я все же не понимаю, — осторожно начал Смит.

Чиун наморщил лоб.

— Мне кажется, я ничего не упустил.

— Почему Мастер Синанджу не поубивал этих ниндзя?

— Потому что ему за это никто не платил! — завопил Чиун, как потерявший терпение учитель кричит на бестолкового ученика.

— Но ведь, не устранив их, он поставил под угрозу будущие заработки и трудоустройство Мастеров Синанджу! — уперся Смит. — Может, лучше было их убить?

— Именно так описана эта история в хрониках моих предков, — вызывающим тоном ответил Чиун. — Спрашивать о том, что не написано в этих свитках, считается дерзостью.

— Прошу прощения, — упорствовал Смит. — Я полагал, что это резонный вопрос.

— Резонный? Я не сомневаюсь, что у Мастера Сама были все основания решить дело так, как он решил. Должно быть, он просто забыл упомянуть об этих мотивах в хронике.

— Хроника... — вдруг произнес Смит.

Взгляд его упал на письмо с подписью “Тюльпан”. Оно было отправлено из Южной Кореи. Смита это сразу озадачило, но тогда его внимание было приковано к содержанию письма. Теперь до него стал доходить весь смысл этого штемпеля.

Он поднял глаза и обратился к Мастеру Синанджу с новым вопросом:

— Вы упомянули хроники, написанные вашими предшественниками. Должен ли я сделать из этого вывод, что вы так же регулярно фиксируете все, что происходит с вами на службе у Соединенных Штатов?

— Да, и во всех подробностях, — гордо изрек Чиун.

— Ясно. А где сейчас эти записи?

— В Синанджу. Прежде я возил их с собой, но в последний раз, когда я возвращался к этим берегам, я был лишен возможности их взять. Но не волнуйтесь, Император Смит, память у меня отменная. Когда я немного освобожусь и пошлю кого-нибудь за моими свитками, то непременно занесу туда все, что происходило в этот, последний год моей службы на вашу светлость. Да, кстати, — он извлек из глубин своего костюма перехваченный синей лентой свиток, — я закончил составление нового контракта. Здесь не хватает только вашей подписи — и можете быть уверены, что в следующем году у вас будет достойный слуга.

— Оставьте на столе, — сказал Смит. — Я потом прочту, и мы все обсудим.

— Но он слово в слово воспроизводит то, о чем мы договаривались устно! — запротестовал Чиун.

— Не сомневаюсь, — ответил Смит. — Но если вы посмотрите в окно, то увидите, что наступает рассвет. Мы просидели здесь всю ночь. Прежде чем заняться таким серьезным делом, мне необходимо отдохнуть.

— Я могу прочесть вслух, — настаивал Чиун. — Вам нет нужды напрягать свои царственные очи.

— Я лучше сам его прочту, когда мне будет удобно, если вы не против, — не поддавался на уговоры Смит.

Мастер Синанджу помедлил, но вспомнил, что дважды за эту ночь уже позволил себе резкие слова в адрес Императора Смита. С контрактом вполне можно повременить, несколько часов ничего не изменят.

Он нехотя положил свиток на стол и поклонился.

— Буду покорно ожидать вашего решения, — сказал он.

— Благодарю, — ответил Смит.

Когда Мастер Синанджу удалился, Смит еще раз изучил лежащий перед ним конверт. Да, это вполне вероятно. Информация о КЮРЕ никоим образом не могла просочиться через администрацию Соединенных Штатов — ни нынешнюю, ни какую-нибудь из бывших. За долгие годы на посту руководителя тайной организации Смиту ни разу не пришло в голову, что все это время Мастер Синанджу фиксирует каждое свое задание в письменном виде. События последнего года привели к тому, что его записи остались без присмотра — и вот результат.

Пока трудно было сказать, чем все кончится, но КЮРЕ еще нельзя считать обреченным. Все зависит от того, выполнит ли новый президент свое обещание. Зная политиков, Смит бы за это не поручился.

Смит взглянул на часы и решил подождать еще часок, а потом доложить новые данные президенту. Будить его ни к чему. Вспомнив о том, что вот-вот должна прийти на работу секретарша, Смит убрал терминал КЮРЕ в стол.

Секретарша, как всегда, была пунктуальна. Прежде чем войти в кабинет Смита, она постучалась. Это была дородная женщина средних лет в бифокальных очках, волосы ее были собраны в аккуратный пучок.

— Доброе утро! — сказала она и поставила на стол стаканчик сливового йогурта и пакет ананасного сока без сахара. — Я захватила вам завтрак.

— Спасибо, миссис Микулка, — сказал Смит, достал из ящика стола пластмассовую ложку, которой поедал свой йогурт на протяжении последних двадцати лет, и принялся за дело.

— Я вижу, вы всю ночь проработали.

— Мм... Да, — признался Смит, удивляясь непривычно фамильярному тону секретарши. Как правило, она не позволяла себе никаких замечаний, не имеющих отношения к работе. — Неотложные дела, знаете ли.

— Насколько я понимаю, излечение мира от его недугов заслуживает того, чтобы время от времени не поспать ночь-другую, — сказала она и вышла, притворив за собой дверь.

Смит разинул рот. От изумления он даже не заметил, что капля йогурта вытекла у него изо рта и, прокатившись по подбородку, упала на помятые брюки. Он начисто забыл о еде.

Это просто фигура речи, неуверенно сказал он себе. Да. Образный оборот. Она не может ничего знать. Только не миссис Микулка! Надо отдохнуть, а то я начинаю паниковать по пустякам.

Глава 18

Звонок телефона спецсвязи застал президента Соединенных Штатов в постели, но уже без сна. Он наслаждался последними минутами отдыха, перед тем как встать, и в этот момент зазвонил телефон.

— Опять! — простонала его супруга.

— Не извинишь меня, дорогая? — сказал президент, садясь на краю кровати.

Последовал еще один звонок.

Первая леди проворчала что-то себе под нос и накинула прозрачный пеньюар.

— Если это третья мировая война — я буду в ванной.

Дождавшись, когда она удалится, президент выдвинул ящик тумбочки и снял трубку красного телефонного аппарата.

— Доброе утро, — бодрым голосом сказал он.

— Прошу прощения, что разбудил вас, господин президент, — раздался голос доктора Харолда В. Смита.

Президент ответил строгим тоном:

— Я уже несколько минут как встал. Почему вы все считаете, что в такое время я валяюсь в постели? Уже девять часов!

— Так точно, господин президент, — натянуто ответил Смит. — Позвольте доложить.

— Валяйте.

— Как вам известно, прошлой ночью совершено покушение на губернатора Принсиппи.

— А, шайка уличных хулиганов... — протянул президент. — Не исключено, что они просто пытаются подражать тем, кто покушался на жизнь вице-президента.

— Пока у нас нет оснований предполагать что-либо иное, — согласился Смит, — но мы не можем принимать на веру первую же версию.

— Мне доложили, что вся шайка уничтожена?

— Да, мой спецагент нейтрализовал большую часть банды.

— На губернатора это, должно быть, произвело впечатление?

— Господин президент, губернатор осведомлен о нашей организации. И ему она не по душе, так же как и моя персона.

Пальцы президента крепче сомкнулись на трубке.

— Откуда?..

— Оказывается, некий “Тюльпан” послал каждому кандидату письмо с описанием деятельности КЮРЕ. Письмо, полученное губернатором, у меня. Оно отправлено из Южной Кореи. Мне кажется, это дает ключ к источнику информации этого Тюльпана.

— Да?

— Похоже, он добрался до личных дневников нашего агента, которые остались в селении Синанджу после прошлогоднего инцидента с Советами.

— Прекрасно помню, как же, как же! — едко бросил президент.

— Случайность, сэр, — сказал Смит, чувствуя некоторую неловкость.

— Да, только за один год таких случайностей было уже две.

— Я отдаю себе в этом отчет, сэр. Если вы считаете необходимым свернуть операции — я готов, мне потребуется на все не больше часа. Как и полагается, я с самого начала не исключал такой возможности.

— Смит, я к этому не готов! — категорически заявил президент. — После прошлогоднего инцидента, если помните, мы договорились не применять в дальнейшем насилия. И вы были на это согласны, если бы этот ваш кореец не вернулся в Америку и не предложил свои услуги еще на год. И по-моему, этот год как раз истекает?

— Совершенно верно, как раз сегодня утром он принес мне текст нового соглашения. Его условия для нас чрезвычайно выгодны. Конечно, я объяснил ему, что даже если я его подпишу, то не могу гарантировать, что после вашего ухода с поста президента его условия будут выполняться.

— Что решит новая администрация — это их дело. А пока что продолжайте работать.

— А наш специальный сотрудник?

— Сделайте так, чтобы он уничтожил свои записи. Пусть это станет условием заключения нового контракта. Если он откажется, порвите с ним. У вас все?

— Не совсем, сэр. В инциденте с губернатором Принсиппи фигурировал еще один человек — какой-то ниндзя. Он заявил, что защищает губернатора по вашему личному поручению.

— Мне об этом не докладывали.

— Да? — рассеянно произнес Смит.

— Надеюсь, вы мне верите?

— Ну, конечно, какие у меня причины вам не верить?

— Благодарю за вотум доверия, — язвительно бросил президент.

— Прошу извинить мне этот тон, господин президент, но вы должны понять мое замешательство. Мы имеем два покушения, которые были предотвращены двумя специалистами по части восточных единоборств и оба заявили, что действуют по вашему приказу.

— Губернатор Принсиппи ни о каком ниндзя ничего не говорил. Он только сказал, что покушение было предотвращено неизвестными. Я решил, что это ваш агент.

— Да, это так, но там был и какой-то ниндзя. Ума не приложу, каким образом ему стало известно о готовящемся покушении заранее? Либо его специально послали, либо...

— Либо что?

— Либо он сам участник заговора.

— Я дам соответствующее указание службе безопасности.

— Я сам мог бы этим заняться, сэр, — безнадежным тоном предложил Смит.

— Занимайтесь своими компьютерами, Смит. Пока. Все.

Президент повесил трубку.

* * *

Доктор Харолд В. Смит находился в своем кабинете в санатории “Фолкрофт”. Он подошел к двери и заперся изнутри, потом открыл стенной шкаф и извлек оттуда серый костюм-тройку — точно такой же, как тот, что был на нем. Он переоделся в свежий костюм, включил электрическую бритву и стал энергично скрести щетину. Потом взглянул на себя в маленькое зеркальце и поправил очки. Убедившись, что все в порядке, он застегнул белую сорочку на все пуговицы и повязал галстук. После этого Смит убрал бритву и зеркало и нажал кнопку селектора.

— Миссис Микулка, не могли бы вы попросить мистера Чиуна и мистера Римо зайти ко мне в кабинет?

— Слушаюсь, доктор Смит.

Через несколько минут Римо и Чиун стояли перед ним.

— Закройте, пожалуйста, дверь, — попросил Смит.

— Конечно, Смитти, — ответил Римо.

При виде на столе Смита своего нового контракта Мастер Синанджу расплылся.

— Может, Римо нет необходимости присутствовать на нашем совещании, поскольку оно касается только нас двоих? — колко заметил Чиун.

— Я предпочел бы, чтобы Римо остался.

У Чиуна вытянулось лицо.

— Спасибо, Смитти, — оценил Римо.

— Буду краток, — начал Смит. — Я посмотрел ваш контракт, Мастер Чиун. Придраться не к чему.

— Прекрасно! — Чиун выпятил грудь колесом. — По чистой случайности у меня с собой церемониальное гусиное перо. Вот, пожалуйста.

Смит поднял руку.

— Одну минутку.

— Две, — уточнил Римо. — Если у меня, конечно, есть право голоса.

— У тебя нет права голоса! — отрезал Чиун. — Тебя этот контракт не затрагивает. Ты умер. Смит убедил в этом президента, а мертвецы не подписывают контрактов.

— Я ничего и не собираюсь подписывать! — вспылил Римо. — Я возвращаюсь в Синанджу. А ты обещал, что вернешься вместе со мной.

— Ничего я такого не обещал!

— Но и не отказывался!

— Но и согласия не изъявлял! Император Смит великодушно предложил мне послужить этой стране еще год, а поскольку ты отказался сопровождать меня в мировом турне Синанджу, то я решил, что это единственный способ, каким я могу поддержать моих голодающих земляков.

— Опять двадцать пять! — рассердился Римо. — Ты же сам не позволишь мне жениться в твое отсутствие, ведь так?

— Ни за что не позволю! — парировал Чиун. — А ты? Тыпозволишь себе жениться без меня? Вот в чем вопрос!

— Это мы узнаем. Я намерен назначить день свадьбы, как только сойду на берег.

— Не исключено, что ради такого случая Император Смит даст мне недельку отпуска. Скажем, следующим летом, а?

— Вообще-то я бы хотел, чтобы вы оба отправились в Синанджу немедленно, — сказал Смит.

Чиун опешил.

— В Синанджу?! — взвизгнул он.

— Я готов! У меня и вещи собраны, — заулыбался Римо и достал из заднего кармана зубную щетку.

— Это связано с одним предварительным условием, на котором я вынужден буду настаивать, если мы намерены заключить новый контракт, — сказал Смит.

Чиун недоуменно взглянул на Смита, потом перевел взгляд на счастливого Римо.

— Очень хорошо! — решительно заявил он. — Назовите ваше условие. Я заранее уверен в его приемлемости, ибо вы уже занесены в хроники Синанджу под именем Харолд Первый Щедрый.

— Вы должны уничтожить все письменные свидетельства вашей службы на Соединенные Штаты, которые находятся в Синанджу.

Мастер Синанджу обомлел. Голова его дернулась, как от пощечины. Он надолго погрузился в молчание. Наконец медленно и неестественно тихо он произнес:

— Почему вы просите меня об этом?

— Причиной письмо этого Тюльпана. Оно отправлено из Южной Кореи.

— Это же другой край света! — сказал Чиун. — Синанджу находится в Северной Корее.

— Я полагаю, Тюльпан выкрал ваши записи или каким-то образом добрался до них. Это единственное объяснение его информированности.

— Это невозможно! — возмутился Чиун. — Хроники Синанджу хранятся в Доме Мастеров. Он неустанно охраняется, а двери на двойном запоре.

— Это так, Смитти, — вставил Римо. — Я сам их запирал перед отъездом.

— Да, верно, — сказал Чиун и круто развернулся в сторону Римо. — Ты! Ты последним уезжал из Синанджу! Если мои свитки пропали, тыбудешь виноват! — закричал он, грозя Римо дрожащим пальцем.

— Чиун, остынь. Ты только что сам заверял Смитти, что этого не может быть.

— Не может быть! Но если свитки пропали, это без сомнения твоя вина, безрукий белый, неспособный запереть за собой дверь! Ты, может, и воду не выключил?

— Кто угодно, только не я. — Римо приготовился защищаться и сложил на груди руки. Потом он повернулся к Смиту. — А вы в этом уверены?

— С компьютерами у меня полный порядок, к ним доступа нет. Помимо этого единственный потенциальный источник утечки — президент. Но он все отрицает. К тому же, какой ему смысл прибегать к маскировке под видом некоего Тюльпана? Чтобы закрыть КЮРЕ, ему достаточно одного звонка.

Римо повернулся к Чиуну.

— Звучит убедительно, папочка.

— Ерунда! — фыркнул Чиун. — Если бы хоть один человек осмелился осквернить Дом Мастеров, мой верный слуга Пул Янг тотчас доложил бы мне. Ничего подобного в его последнем письме не было.

— Не этого ли Пул Янга ты как-то назвал лающей собакой без зубов? — уточнил Римо.

— Не слушайте его, о всемогущий Император! Он с трех шагов не отличает японца от американца! Без сомнения, слух его тоже подводит.