Православное богослужение (Таинство, слово и образ)

      Современные церковные одеяния восходят к трем видам античных одежд: длинной тунике, или хитону, походному плащу - фелони и ленте, которую носили в праздничные дни как знак достоинства*.
      -----------------------------------------------------------------------
      * Внебогослужебная одежда русского духовенства состоит из "полукафтанья", или подрясника, и рясы. Полукафтанье в допетровское время было "мирским" платьем, точно так же как и ряса, имеет покрой повседневной одежды, носимой на Востоке. Обычаи носить длинные волосы появился у клириков Русской церкви недавно. Ни в древности, ни в Средние века его не существовало, как об этом свидетельствует иконография.
      Туника, надеваемая диаконом, получила название стихаря, у священника и епископа это - подризник.
      Фелонь в древнем Риме сшивалась в виде колокола, без рукавов, и служила основной одеждой путников (2 Тим 4, 13). Нося ее, служитель Церкви хранит память о тех временах, когда проповедники Слова Божия странствовали от общины к общине. В фелонь (поверх туники) облачались как священники, так и епископы, но с XV века у архиереев она была заменена саккосом (родом стихаря).
      Вышитая или цветная лента употребляется в каждой из трех степеней священства. Диакон носит ее, как носили в древнем Риме, - через плечо, тогда она называется орарем*. У священника она спускается обоими концами на грудь и скрепляется. В такой форме ее называют епитрахилью**. И, наконец, у епископа она лежит на плечах, одним концом спускаясь на грудь, другим - на спину. Этот знак епископского сана называется омофором***. И орарь, и епитрахиль, и омофор имеют на себе изображения крестов.
      -----------------------------------------------------------------------
      * От лат. ораре - молиться. Орарем диакон подает знак к началу молитвы.
      ** Греч. эпитрахелион - нашейник.
      * * * Греч. омофорион - наплечник.
      Существуют и другие, второстепенные элементы облачения (пояс, палица, набедренник, поручи), которые первоначально были нужны для удобства, а позднее им придали символический смысл.
      Головные уборы духовенства возникли на основе двух головных уборов, бытовавших в Палестине: "кефье" (платка, скрепленного шерстяной повязкой) и тюрбана (греч. "митра"). Кефье превратилось в скуфью, закругленную шапочку. Когда она делалась из верблюжьей шерсти, то называлась камилавкой (от "камель" - верблюд). Твердая форма камилавки появилась в Греции в эпоху турецкого владычества, когда в ходу стали "фески". У монахов в Греции и в России долгое время сохранялся "кефейный" тип головного убора (куколь).
      Митру, прототипом которой был тюрбан, носят епископы, а также архимандриты и заслуженные протоиереи. В своей первоначальной форме тюрбан удержался только в древневосточных церквах.
      ЦЕРКОВНОЕ ПЕНИЕ И МУЗЫКА
      Блаженный Августин говорил, что в музыке и пении человек может излить восторг и полет души. Мелодия дает простор тому, что не умещается в границах слов. Вот почему религиозная жизнь во все века искала музыкального выражения10.
      Ветхозаветные пророки пели под звуки струнных инструментов; оркестры и хоры Храма были неотъемлемой частью богослужения. Указания на них можно найти почти на каждой странице Псалтири.
      Синагогальное пение состояло в "кантиляции": ведущий произносил текст псалмодически, нараспев, украшая речитатив музыкальными узорами. Эти восточные мелодии легли в основу церковных песнопений классической эпохи. Влияние Востока закрепилось тем, что выдающиеся композиторы IV-VIII веков святые Ефрем, Роман Сладкопевец и Иоанн Дамаскин - были родом из Сирии и широко пользовались народной музыкой своей родины.
      Григорианские хоралы латинян, как и расшифрованные недавно византийские напевы, отличаются ярко выраженным "восточным" характером. Это протяжное, унисонное пение мало похоже на то, что звучит сегодня в русских храмах.
      На Западе св. Амвросий (IV век) ввел антинфонное пение (на два хора) по образцу Иерусалимского Храма и положил начало системе восьми "гласов". Унификацию латинского пения провел папа св. Григорий Великий (VI век), по имени которого названы католические хоралы.
      Немалый вклад в музыкальную культуру Церкви внесли монастыри Византии, Руси и Болгарии. Особенно велика была роль знаменитого подвижника Феодора Студита (XI век), оставившего богатое наследие "распевов".
      Большинство гимнотворцев Востока и Запада опирались на традицию Иерусалима, а также на народную песенную культуру своих стран: Греции, Италии, Сирии, Армении, Эфиопии. Индивидуальное творчество в церковной музыке расцвело лишь на исходе Средних веков. Крупнейшим католическим композитором XVI века был Палестрина (Джиованни Пьерлуиджи), написавший сопровождение для Литургии (несколько десятков вариантов). Среди протестантов той эпохи особенно выделялся Гендрих Шютц. Впоследствии многие композиторы - от Баха, Моцарта, Бетховена и Листа до Бриттена и Пендерецкого - создавали богослужебную музыку.
      В России индивидуальное музыкальное творчество получило широкое распространение, начиная с XVII века. В XIX и XX веках для храма писали Глинка, Чайковский, Рахманинов, Стравинский, но существовала плеяда композиторов, целиком посвятивших себя литургической музыке (Ведель, Бортнянский, Гречанинов и др.).
      В настоящее время старинные распевы, которые были записаны крюковыми нотами, привлекают все большее внимание. Расшифровка их привела к подлинному возрождению музыки, сложившейся в монастырях Афона и Древней Руси.
      Первый орган был привезен на Запад из Византии (в VIII веке), но в самой Восточной церкви инструментальное сопровождение храмового пения не привилось. Тем не менее в принципе употребление музыкальных инструментов в церкви не противоречит Православию. Ведь именно Библия призывает нас: "Хвалите Его на струнах и органах". Перед революцией была сделана попытка пропагандировать введение инструментальной музыки в богослужение, но отклика она не имела.
      ПРИМЕЧАНИЯ
      5 См.: Н. А. Дмитриева. Краткая история искусств. Вып. 1. М., 1968, с. 117 сл.
      6 См.: журнал "Bible et Terre Sainte", 1966, 83; 1967, 88.
      7 См.: Л. Буйе. О Библии и Евангелии. Брюссель, "Жизнь с Богом", 1965, с. 224 сл.; прот. А. Шмеман. Введение в литургическое богословие, с. 67; Н. Д. Успенский. Анафора, с. 45 сл.
      8 Учение XII апостолов, VIII.
      9 Св. Ипполит Римский. Апостольское Предание, 35.
      10 См.: Р. И. Грубер. Всеобщая история музыки. T.I. M., 1960; А. И. Рогов. Музыкальная эстетика России XI-XVIII веков. М., 1973.
      Глава II
      ВЕЧЕР В ХРАМЕ
      Для того, кто хочет накануне воскресной Литургии подготовиться к ней молитвой, двери храма, по крайней мере в городах, вечером открыты. Прошла неделя с ее заботами и трудами, печалями и радостями; настал час оглянуться назад, собраться с мыслями, побыть в сосредоточенности перед лицом Божиим, испытать совесть, углубиться в размышление и молитву.
      Вечернее время сама Библия рекомендует как "благоприятное" для молитвенного предстояния. На ветхозаветном алтаре приносилась жертва, а служители при заходе солнца зажигали светильники - знак души, горящей огнем веры (Исх. 30,8). После разрушения Храма этот обычай остался в домашней молитве иудеев и был усвоен новозаветной Церковью. Когда зажигали свечи или лампады, в христианских домах читалось "светильничное благодарение"11.
      Так было положено начало церковной вечерни.
      Ее последование посвящалось Христу как "Свету мира"12. Вечерня состояла из библейских псалмов и трех гимнов древней Церкви. В общих чертах такой порядок удержался до наших дней.
      ВЕЧЕРНЯ
      В конце XVIII века русский архиепископ Вениамин (Румовский-Краснопевков) обратил внимание на то, что структуру вечерни можно рассматривать в свете Истории Спасения - от создания мира до явления Христа13. И в самом деле, вечерня начинается 103 псалмом, который прославляет Бога-Творца: "Благослови, душе моя, Господа! Господи, Боже мой, возвеличился еси зело..." Монументальный, торжественный, он всем своим строем как бы передает дыхание природы, ее многообразие. Здесь все: и мировой огонь - служитель Предвечного, и ветры, и горы, и животные в лесах, и, наконец, - человек, выходящий утром "на дело свое"... Основное чувство псалма - благодарность и восхищение души, созерцающей величие тварного мира. Библейский поэт говорит не только о безмерном, подавляющем воображение, его взгляд останавливается и на птицах, гнездящихся в зелени кедров, и на зверьках, скрывающихся среди камней. Он знает, что даже самое неприметное и малое в мире таит великие чудеса: "Вся премудростию сотворил еси!"
      Недаром 103 псалом вдохновлял поэтов разных времен и народов. Известно, например, его переложение, написанное Ломоносовым; мотивы этого псалма можно найти в знаменитой оде Державина "Бог" и в Прологе "Фауста".
      За обычной вечерней псалом читается, а когда его поют (в извлечениях) накануне воскресного дня или праздника, то открываются царские врата. Служащий обходит весь храм с кадильницей, и храм наполняется благоуханием ладана.
      Вслед за тем царские врата закрываются. Архиепископ Вениамин считал это символом Грехопадения, когда между человеком и Богом возникла преграда. Люди, возмечтавшие "быть как боги", оказались во тьме и, осознав свое отступничество, взывают к Творцу о помощи...
      Призывом диакона (или священника): "Миром Господу помолимся!" открывается великая ектения*. Это молитва о "мире всего мира", о "соединении всех", о Церкви, о родной стране, о "временах мирных", о плавающих, путешествующих, страждущих, недугующнх, плененных, об избавлении "от скорби, гнева и нужды". Заключительный призыв говорит о предании всей нашей жизни Христу Богу.
      -----------------------------------------------------------------------
      * Греч. слово "эктения" означает "прошение".
      После того - как ответ на молитву - звучит псалом 1: "Блажен муж, иже не иде на совет нечестивых... Яко весть Господь путь праведных и путь нечестивых погибнет". Византийские богословы (в частности, Симеон Солунский) усматривали в псалме указание на Христа как на образ истинной "праведности", а русские толкователи видели в этом моменте вечерни напоминание о Законе Ветхого Завета. Эти два понимания не исключают друг друга. Важно, что, произнося слова псалма и слушая его, верующие каждый раз вновь встают перед выбором пути. Еще в апостольское время проповедь, обращенная к людям, вступающим в Церковь, начиналась словами: "Есть два пути: один - жизни, и один - смерти; велико же различие между обоими путями"14.
      Прежде во время псалмопения люди обычно сидели, поэтому служащий, призывая всех встать для молитвы, говорил: "Паки и паки (еще и еще) миром Господу помолимся!" Этими словами начинается вторая, малая ектения, имеющая всего одно "прошение".
      За малой ектенией следуют слова из псалма 140. Они выражают тоску человека о Боге, желание служить Ему от всего сердца. Вместо даров на алтаре он приносит Господу свое молитвенное воздыхание.
      Господи, воззвах к Тебе, услыши мя...
      Вонми гласу моления моего...
      Да исправится молитва моя, яко кадило, пред Тобою,
      Воздеяние руку моею - жертва вечерняя.
      Вновь совершается каждение всей церкви и поются стихиры, гимны, относящиеся к празднику или святому данного дня. Стихиры в субботу завершает "догматик", посвященный тайне явления в мир Богочеловека.
      Во время пения "догматика" начинается обряд входа, который пришел к нам из Иерусалима и связан с обычаями, существовавшими при храме Гроба Господня. Богомольцы собирались в церковь задолго до начала службы и пели псалмы, гимны и молитвы. Епископ же приходил позже и в торжественной процессии вступал под своды храма. Нечто подобное этому порядку осталось и в нынешнем архиерейском служении. Когда вечерню совершает священник, он выходит северными дверями из алтаря. Перед ним несут свечу (в память о вечернем возжигании светильника), и он становится напротив царских врат. Как только смолкает "догматик", диакон возглашает: "Премудрость, прости!"* - и священнослужитель, благословив молящихся, направляется в алтарь.
      -----------------------------------------------------------------------
      * "Стойте прямо!" - призыв ко вниманию.
      В этот момент поют "вечернюю песнь" - один из древнейших христианских гимнов. Он сохранился от эпохи гонений.
      Свете тихий
      Святыя славы,
      Безсмертнаго Отца Небеснаго,
      Святаго Блаженнаго,
      Иисусе Христе!
      Пришедше на запад солнца,
      Видевше свет вечерний,
      Поем Отца, Сына и Святаго Духа, Бога.
      Достоин еси
      Во вся времена
      Пет быти гласы преподобными,
      Сыне Божий,
      Живот даяй,
      Темже мир Тя славит.
      Пока звучит "вечерняя песнь", священник молится, стоя к востоку от престола, рядом с горним местом, где находится "седалище" епископа. Потом следует чтение из Ветхого Завета (паремии),которое предваряют стихом из Псалтири (прокимном, т. е. "предварителем"). В наше время паремии читаются только под большие праздники, но прокимен после "входа" произносится всегда. Вечерних прокимнов семь - на каждый день недели.
      После прокимна и ектений поется вторая песнь древней Церкви: "Сподоби, Господи, в вечер сей без греха сохранитися нам..." и следует четвертая ектения.
      Накануне больших праздников за ней идет лития (от греч. "лите" усердная молитва), обряд, унаследованный от монастырей Палестины и Афона. В древности он состоял из процессии к святыням обители, замененной позднее выходом в притвор (сейчас - в западную часть храма). У святынь молились за живых и усопших, и затем совершалась братская трапеза, перед началом которой освящались хлеб, вино и елей. В современной литии сохранилось только это освящение. Оно напоминает о том, что земная пища посылается нам "Подателем жизни", что даже такой обыденный акт, как подкрепление сил пищей, должен происходить перед лицом Божиим.
      Предстоятель произносит молитву:
      Господи Иисусе Христе Боже наш,
      благословивый пять хлебов и пять тысяч насытивый,
      Сам благослови и хлебы сия,
      пшеницу, вино и елей;
      и умножи сия во граде сем и во всем мире Твоем;
      и вкушающих от них верныя освяти.
      Яко Ты еси благословляяй и освящаяй всяческая,
      Христе Боже наш,
      и Тебе славу воссылаем
      со безначальным Твоим Отцем,
      и всесвятым и благим и животворящим Твоим Духом
      ныне и присно и во веки веков. Аминь.
      Завершается вечерня стихирами и гимном праведного Симеона, того старца, который, взяв на руки Младенца, сказал:
      Ныне отпускаешь раба Твоего, Владыко,
      по слову Твоему, с миром;
      ибо видели очи мои спасение Твое,
      которое Ты уготовал перед лицом всех народов,
      свет к просвещению язычников
      и славу народа Твоего Израиля (Лк. 2,29-32).
      Это было одно из песнопений первохристианской церкви Иерусалима и более того: как думают некоторые исследователи, оно сложилось еще накануне Рождества Христова в среде людей, веривших в скорый приход Мессии15. "Ныне отпущаеши" - как бы итог ветхозаветной Истории Спасения и благодарственная хвала грядущему Господу.
      УТРЕНЯ
      Как мы уже говорили, в праздники Рождества и Пасхи, а в некоторых монастырях и в иные дни вечерня смыкалась с молитвами, которые продолжались до утра. Хотя такие всенощные богослужения теперь редки, вечерня, соединенная с утреней, сохранила название "всенощного бдения".
      В начале утрени звучит вифлеемское благовестие: Слава в вышних Богу,
      и на земли мир,
      в человецех благоволение (Лк 2,14). В храме гасятся светильники, чтобы полумрак способствовал молитвенной сосредоточенности. Начинается чтение шести псалмов (Шестопсалмие), обычай, заимствованный из иудейской практики евангельских времен.
      Первый псалом (3) - это вопль души, истерзанной скорбями, которая только в Небесном Отце видит свое упование; во втором псалме (37) человек исповедует перед Богом свою греховную немощь; третий псалом (62) - голос мистической жажды; четвертый (87) -песнь муки и надежды; пятый (102) - гимн благодарения; шестой (142) выражает торжество над злом.
      Как и вечерня, утреня начинается великой ектенией, которую предваряет Шестопсалмие. После нее звучит пение: "Бог Господь, и явися (т. е. явился) нам; благословен Грядый во имя Господне", а затем читаются "кафизмы", отрывки из псалмов, которые полагалось слушать сидя.
      На всенощной после кафизм следует торжественное прославление любви и милосердия Божия, полиелей. Полиелей начинается песнопением, составленным из стихов Псалтири ("Хвалите имя Господне..."). После каждения всего храма поется "величание" святому или празднику и читается Евангелие, а затем присутствующие подходят приложиться к праздничной иконе и Евангелию. В память о братских трапезах первых христиан, которые сопровождались помазанием благовонным маслом, епископ (или священник) начертывает елеем знак креста на челе подходящих к иконе праздника.
      Пока люди прикладываются, хор поет канон утрени. Слово "канон" означает правило. В древности каноном назывались тексты, собранные в определенном порядке, который освящен традицией.
      Канон утрени состоит из девяти "песней". Каждая из них сложена по образцу какого-нибудь библейского гимна. В соответствии с праздниками и временем церковного года текст и мелодия меняются. Неизменными остаются только темы из Священного Писания: 1. Песнь Моисея после избавления от всадников фараона (Исх 15).
      2. Обличительная песнь Моисея (Исх 32). Вторая песнь в каноне обычно опускается (кроме времени поста).
      3. Песнь Анны, матери пророка Самуила (I Цар 2).
      4. Гимн пророка Аввакума, предвосхищающий приход Бога-Избавителя (Авв 3).
      5. Пророчество Исаии о рождении Эммануила (Ис 7).
      6. Молитва "из бездны", включенная в Кн. Ионы (2).
      7 и 8. Гимн отроков, исповедующих перед язычниками свою веру (Дан 3).
      9. Благодарственная песнь Захарии, отца Иоанна Крестителя (Лк 1). В некоторых случаях тема варьируется настолько свободно, что неискушенному слушателю трудно уловить ее "каноническую" библейскую основу. Привести здесь все вариации невозможно, но вот несколько характерных примеров. Первая песнь, перекликающаяся с темой Исхода, в заупокойной всенощной начинается словами: "Яко по суху, пешешествовав Израиль по бездне стопами...", а в дни, посвященные кресту Христову: "Крест начерта Моисей, впрямо жезлом море Чермное пресече, Израилю пешеходящу..." Начало песни отроков еврейских в заупокойной службе: "Из пламене преподобным росу источил ecu..."; в рождественской: "Отроцы благочестию совоспитани, злочестиваго веления небрегше...", в каноне к причащению эта песнь звучит так: "В пещь огненную ко отроком еврейским снизшедшаго, и пламень в росу преложшаго Бога, пойте дела яко Господа и превозносите во вся веки".
      Перед девятой песнью канона звучит "Песнь Богородицы" (лат. "Магнификат"). Она соткана из ветхозаветных псалмов и прославляет Бога, Который "низложил сильных с престолов, вознеся смиренных" (Лк 1,46-55). Каждую строфу сопровождает рефрен "Честнейшую Херувим...", как бы отвечающий на предвидение Девы Марии - "Отныне ублажат Мя вси роды".
      x x x
      Всенощная заканчивалась с утренней зарей. Уже рассеивался ночной мрак, когда предстоятель восклицал: "Слава Тебе, показавшему нам свет!"
      Известно, что эта молитва на восходе солнца существовала в самом начале II века. О ней упоминает губернатор Вифании в своем рапорте императору Траяну.
      Невольно представляешь себе окраины античного города, стены, старые памятники, выступающие в предрассветном сумраке, и толпу христиан, которые ждут восхода. Но вот над крышами домов и соснами вспыхивают первые лучи...
      Не так ли явился в мир и Он, сказавший о Себе: "Я Свет миру"?
      СЛАВА ТЕБЕ, ПОКАЗАВШЕМУ НАМ СВЕТ!
      И доныне звучит в храмах песнь первых христиан: "Слава в вышних Богу..." Это - великое славословие, которое можно назвать жемчужиной всего чина утрени.
      Завершается утреня двумя ектениями и благословением народа.
      ПРИМЕЧАНИЯ
      11 См. указания на это писателей III в. в кн.: Н. Д. Успенский. Православная вечерня. - Богословские Труды. Сб. 1. М., 1960, с. 8 сл.
      12 См.: Писания св. отцов и учителей Церкви, относящиеся к истолкованию православного богослужения. Т. II. СПб., 1857.
      13 Архиеп. Вениамин (1738-1811), известный знаток церковных древностей, изложил свое толкование службы в книге "Новая Скрижаль". Впервые она была опубликована в 1803 г. и пользовалась широкой популярностью (вышло 18 ее изданий). Комментариям архиеп. Вениамина следовали все другие литургисты до тех пор, пока не наступила новая фаза в развитии исторической литургики.
      14 Учение XII апостолов, I.
      15 См. : J. Galot. Marie dans 1'Evangile. Paris, 1958, p. 37.
      Глава III
      ЛИТУРГИЯ
      Если вечерня и утреня - не более, чем общая молитва, сопровождаемая пением и чтением, то Литургия (обедня) - это кульминация всего, что совершается в храме. Центральный момент ее составляет таинство Евхаристии, или Благодарения.
      Христианство, открытое всем, чуждое всякого эзотеризма, для Евхаристии делает исключение. С самого начала к ней допускались только члены Церкви.
      Евхаристию называют "бескровной Жертвой". Это определение можно понять, только вникнув в смысл, идею жертвы как таковой.
      Жертвенные обряды появились вместе с религией. Отказываясь от какой-то части плодов своего труда, принося их "в дар" Божеству, человек тем самым исповедовал свою зависимость от него. Однако нельзя упускать из вида другое, более глубокое значение этих обрядов. В большинстве религий они были органической частью священной трапезы, которая связывала собравшихся между собой. Некая доля пищи предназначалась Божеству в знак того, что оно как бы вошло незримо в круг пирующих. Кровь жертвенного животного закрепляла кровнородственные узы участников ритуала (даже если они в действительности не состояли в родстве). И одновременно считалось, что человек, окропленный этой кровью, "породняется" с божественным покровителем племени или народа16. Иными словами, жертва символизировала духовное единение людей и жажду восстановить утраченную связь с Высшим.
      Именно поэтому в древнем Израиле заключение Союза, или Завета, сопровождалось подобными ритуалами. Закладывая фундамент ветхозаветной Церкви, Моисей дал ей знамение общности - кровь пасхального агнца. В Иерусалимском Храме жертвоприношение сохранило характер культового пиршества. Оно - как и обряд Пасхи - имело два аспекта: утверждение целостности народа Божия и веру в пребывание с ним Господа.
      В предновозаветную эпоху молитвенные трапезы вне Храма стали одним из важнейших обычаев иудейства17. Они сопровождались чтением Библии и беседами о вере. Главной частью ритуала было благословение хлеба и вина, а также благодарственная молитва, в которой вспоминались благодеяния Божий, явленные в Священной Истории*. Нередко трапезы принимали ярко выраженную мессианскую окраску. Собравшиеся за столом молились о наступлении тех дней, когда Божие присутствие в мире будет явным и окончательным, когда с приходом Мессии-Избавителя Бог заключит с людьми Новый Завет.
      -----------------------------------------------------------------------
      * Хлеб и вино как символы братского союза упомянуты еще а библейском рассказе об Аврааме (Быт 14, 18).
      x x x
      Пророк Иеремия (31, 32) предсказывал, что установление Нового Завета будет непохоже на начало Ветхого; и в самом деле мы видим две разительно отличающиеся картины. Там - грозные уступы Синая и толпы народа, которые не дерзают приблизиться к подножию горы; здесь - полутемная горница и Учитель в окружении Двенадцати. Там - раскаты грома и трубные звуки; здесь - тихий голос Назарянина, произносящего таинственные слова. У Синая - лишь надежда, обетование, прообраз (сам Моисей не в силах созерцать Славу Господню); на Вечери же Мессия делит трапезу с теми, кто возлюбил Его, и говорит им: "Видевший Меня - видел Отца".
      Знаменательно, что на древних иконах "Троицы" (в том числе и св. Андрея Рублева) главная тайна христианской веры изображена в виде трапезы Трех, соединенных любовью. Из всех обычаев религии Завета Христос избрал именно сакральную трапезу, чтобы сделать ее основополагающей мистерией Церкви. Она призвана включить верных в незримый круг любви и соединить с Ним - Господом и Учителем...
      Таково происхождение Евхаристии.
      Как мы говорили. Литургия пришла к нам непосредственно из евангельских времен. Она переносит нас в ту ночь, когда Господь в последний раз перед смертью беседовал с учениками.
      Во всем следуя порядку, установленному на братских вечерях, Иисус пел псалмы, произносил благодарственные молитвы над пищей, но уже не пасхальный агнец знаменовал Завет, а Он Сам - Мессия, Богочеловек. В Нем совершалось примирение людей с их Создателем.
      Встревоженные и смущенные, смотрели апостолы на Христа, когда в конце трапезы Он взял в руки традиционную "чашу благодарения" и к обычным словам добавил: "Сия чаща есть Новый Завет в Моей Крови", когда, разламывая пасхальный опреснок, Он назвал его Своим Телом.
      Так жертвы всех веков нашли исполнение и завершение в сионской горнице, так тоска о близости к Богу утолилась Благодарением Христовым, Его евхаристической Жертвой-Трапезой.
      Сына Человеческого ждала Голгофа. Ее предрекали слова о Крови, которая будет пролита, о Плоти, которая пройдет через смерть. Но страдания Христовы - не просто гибель Праведника, мука Его души и тела, а непостижимое отождествление Святого с падшим человечеством. Свет нисходит во тьму. В лице Иисуса Бог "берет на Себя грехи мира".
      Никакие слова не могут вместить эту тайну. Одно лишь постигается верой: в миротворении проявилась любовь Божия, и она же действует в Страстях "нашего ради спасения".
      Став одним из нас, приблизившись к нам. Богочеловек погружается в трагическое земное бытие, в мир, где властвует зло. Воплощение неизбежно ведет ко Кресту. Новый Завет скрепляется Кровью Мессии.
      То, что произошло на Лобном месте и в саду Иосифа Аримафейского, не изменило видимого порядка вещей, но в сокровенной глубине сущего совершило великий перелом. Галилейский Наставник, в Котором обитает божественное Слово, "Первенец из мертвых", приносит Царство Божие на землю. В него могут войти все, кто свободно принял Христа, кто нашел в Нем Путь, Истину и Жизнь.
      Вечеря Сына Божия становится мистической трапезой единения Церкви. Сам Господь заповедал "творить" ее в память о Нем. Приступая к Чаше, последователи Христа, как говорит апостол Павел, "возвещают" смерть Спасителя. Это не обычное "воспоминание" о минувших событиях. Всякий раз таинство знаменует подлинное пребывание Богочеловека в Его Церкви.
      Хлеб и вино! Простая человеческая пища - то, чем мы поддерживаем жизнь... Но в Евхаристии они - Жертва Завета, через которую Христос снова воплощается среди нас. С тех пор непрестанно священная Чаша вознесена над миром: в древних катакомбах и средневековых соборах, в центре огромного города и в лагере смерти, во тьме полярной ночи и в сердце пустыни. Благодатная сила таинства как бы объемлет нашу планету, следуя вместе с солнцем от востока до запада. Земля совершает свой бег, но нет ни одного часа, когда бы Евхаристия не возвещала о радости Искупления...
      "Мы должны понять, - говорит протопресвитер Николай Афанасьев, - что в Церкви нет священнодействий, которые совершаются сами по себе или над отдельными членами вне остальных членов, но что всегда и везде священнодействует Церковь как собрание верующих"18. Это в первую очередь относится к Литургии. Недаром само слово "литургия" означает "общее дело". Такие выражения, как "отстоять" или "прослушать" обедню, свидетельствуют об утрате христианским сознанием изначального смысла Евхаристии.
      Даже если человек, находясь в храме, не причащается, он может глубоко пережить таинство, духовно, внутренне соучаствовать в нем. Но для этого важно знать его истоки, символику и строй, тем более, что часть важнейших молитв стоящие в храме не слышат, а одних "возгласов" священника недостаточно, чтобы понимать смысл происходящего*.
      ---------------------------------------------------------------------
      * См. ниже раздел "Литургия верных. Анафора".
      x x x
      Хотя детали евхаристического обряда на протяжении веков менялись, но сущность таинства и его библейская первооснова всегда оставались неизменными.
      Евангелист Лука пишет, что первые иерусалимские христиане "каждый день единодушно пребывали в Храме и, преломляя по домам хлеб, принимали пищу в веселии и простоте сердца, хваля Бога и находясь в любви у всего народа" (Деян 2,46-47). Было бы ошибкой считать, что это "хлебопреломление" - просто дружеский обед. Евангелист, безусловно, имеет в виду Евхаристию, которая строилась именно так, как проходила Тайная Вечеря. Новым же было "воспоминание" о Господе, завещанное Им Самим ("Сие творите в Мое воспоминание"; Лк 22,19; 1 Кор 11,24).
      Из слов св. Луки можно заключить, что верующие собирались для священнодействия ежедневно. Но уже в следующем поколении, в связи с ростом численности христиан, Евхаристию стали совершать преимущественно по воскресеньям. Во II веке св. Иустин писал:
      "В так называемый день Солнца бывает у нас собрание в одном месте всех живущих по городам и селам; и читаются, сколько позволяет время, сказания апостолов или писания пророков. Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.